Загадка Либастьяна, или Поиски богов Фирсанова Юлия

Принцесса еще не успела закончить фразы, а Нрэн уже стоял на ногах с верным мечом в руке и оглядывался в поисках собственных брюк. Пока богиня застегивала единственную пуговичку на своем ночном одеянии, мужчина успел надеть штаны, домашние короткие сапоги, пристегнуть перевязь и спросить:

– Знаешь кто?

– Нет, но догадываюсь. Использовали энергию Звездного Тоннеля, значит, либо на экскурсию в Хранилище решил пожаловать сам Повелитель Путей и Перекрестков, либо герцог Лиенский не усидел в своих владениях и двух дней. Демоны, демоны, демоны! Впрочем, не исключаю и третьего варианта: у нас неизвестный гость, – рассудила, поморщившись, Элия.

– Пошли. Проверим… – приказал Нрэн.

Бог окинул ревниво-неодобрительным взглядом темно-серый, отделанный кружевом по вороту и рукавам халатик чаровницы, скрепленный под грудью массивной агатовой пуговицей, но промолчал. Разговоры с Элией о скромности в одежде легко могли перерасти в грандиозный скандал, а грандиозный скандал, как Нрэн уже успел убедиться, был чреват накрепко запертыми дверями в спальню богини, столь же неумолимой, сколь и прекрасной.

Больше всего на свете великому воителю хотелось бы, чтобы Элия принадлежала только ему, но постоянство противоречило истиной сути богини любви. Сама мысль о том, что она может принадлежать одному-единственному мужчине, была для Элии столь же нелепой, как для этого мужчины показалось бы диким повесить меч на стену в качестве украшения и заняться разведением цветов или вышиванием.

Нрэн все понимал; понимал, что принцесса обожает провоцировать мужчин своими одеяниями, улыбкой, намеком из пары брошенных слов, понимал и ревновал поистине неистово, но, смиряя свой бешеный нрав, терпел выкрутасы любимой, терпел, потому что боялся потерять ее навсегда. Ей он прощал все, а вот жертвам сокрушительного обаяния Элии, не совладавшим с собой в присутствии ревнивого бога, позднее предстояло испытать на себе нечто менее приятное, но не менее сокрушительное.

Собравшись, боги вторично за пару последних ночей телепортировались к Хранилищу. Ночная стража вытянулась перед Нрэном, всем своим видом являя крайнее рвение в службе. На Элию мужчины предусмотрительно старались даже не смотреть. Но за маской внешней доблести служак и принцесса и Нрэн уловили состояние, близкое к панике.

– Доложить обстановку! – потребовал воитель.

Самый лопоухий из четырех мужчин сделал шаг вперед и, щелкнув каблуками, решительно отчеканил:

– Точно известно, что в Хранилище находится граф Рэт Грей, прибывший для сдачи взятого во временное пользование оружия.

– А не точно? – рыкнул Нрэн, сверкнув янтарными глазами.

– Граф Грей предположил, что кем-то, вероятно, членом королевской семьи, был усыплен наш наряд, после чего неизвестный открыл дверь в Хранилище. Граф просил дать пять минут на проверку и зашел внутрь три минуты назад, – раскололся несчастный ушан, чувствуя, что над его головой собирается грозовая туча, и мысленно прощаясь с надеждами на карьеру.

– Членом королевской семьи? – переспросила Элия, постукивая пальчиком по подбородку.

– Кто же еще, не выломав дверей, сумеет пройти внутрь? – простодушно удивился мужчина.

– Я могла бы назвать несколько кандидатур, – без улыбки покачала головой принцесса, – но лучше пойдем проверим. Кузен?

Нрэн и Элия вошли в по-прежнему приоткрытую дверь. Хранилище встретило их безлюдьем и тишиной. Ни Рэта Грея, ни кого-то другого внутри не было, это боги почувствовали сразу. Принц целенаправленно прошел к столику со злополучной шкатулкой, в который уже раз извлеченной из доспехов, и, втянув носом воздух, процедил сквозь зубы:

– Лиенский.

– Карты на месте? – встревожилась Элия, тоже ощутившая недавнее присутствие неугомонного герцога.

Пусть принцесса обладала несколько менее тонким нюхом, чем воин, но отпечаток Элегора оказался свежим и четким. Понятие запаха для богов было довольно специфическим, оно включало в себя не только и не столько физические составляющие, сколько ощущение следа личной силы, которую боги считывали как характерную, ни на что не похожую смесь ароматов. Для человека или животного запах герцога раскладывался на толику духов «Ветер», аромат капли вина, дух бумажной пыли и чернил, запах кожи сапог и так далее – для богов все эти наносные запахи были второстепенными, герцог «пах» грозой, свежим ветром, дымом костра и хвоей – характернейший запах вечного авантюриста-странника и сорвиголовы. К явственному следу Элегора примешивался и «аромат» Рэта Грея, благоухающего на физическом уровне застарелыми потом и грязью, а в более глубоком слое толикой любимого шоколада, сухой осенней листвой и ледяной родниковой водой с льдинками, похрустывающими на зубах.

Нрэн откинул крышку и, просмотрев содержимое шкатулки, молча кивнул. Захлопнув крышку, мужчина снова убрал шкатулку в тайник и спросил у кузины:

– Что будем делать?

– Попробую их поискать, – констатировала Элия, принимаясь плести заклинание из энергии Звездного Тоннеля, чтобы ненароком не разбудить своими чарами отца.

Запустив заклинание, богиня подождала несколько минут и задумчиво покачала головой:

– Странно.

– Что? – выдержав паузу, но так и не услышав продолжения, поторопил принцессу Нрэн.

– Связь, конечно, заблокирована, герцог не дал бы нам шанса его зацепить, а с Рэта стандартный защитный покров еще не снимали, но я даже примерного их местонахождения определить не могу, – неохотно признала поражение Элия. – Такое впечатление, что и Элегор и Грей скачут по мирам, как обожравшиеся забродивших ягод диноли. Направление меняется ежесекундно. Или герцог изобрел новую защиту от слежки и сбивает настройку поиска, или я разучилась колдовать? Что ж, вернется, поговорим по душам.

– Другим путем их искать будем? – уточнил воитель, оглядывая Хранилище хозяйским взглядом и проверяя, все ли на своих местах: не свалил ли чего и не позаимствовал ли тут что-то проклятый Лиенский. Педант Нрэн терпеть не мог Элегора, он раздражал его как всякий непредсказуемый объект, вносящий элемент хаоса в отлаженную систему и разрушающий либо искажающий все, к чему ему удается прикоснуться. Но на сей раз герцог ничего, кроме шкатулки, не тронул, скорее всего, как решил воитель, только потому, что не успел.

– Нет, – решила богиня, прислушавшись к внутреннему голосу. – Найдутся сами или Лейма за ними пошлем. Пусть мальчик займется делом.

Нрэн кивнул и, нахмурившись, спросил о весьма беспокоящей его проблеме:

– Элия, как Лиенский попал в Хранилище? Кто его пустил?

– Я разберусь с этим, милый, когда Элегор объявится. Он, конечно, мог усыпить охрану, используя заклинания, сплетенные из силы Звездного Тоннеля, но даже этой мощи не хватит, чтобы преодолеть магический барьер Хранилища. Уверяю тебя, защитные чары по-прежнему настолько сильны, что уничтожат любого непосвященного, не имеющего права открыть дверь. – Принцесса слегка похлопала встревоженного воителя по руке.

– Ты хочешь сказать, что это право у герцога есть или среди нас имеется предатель? – посуровел подозрительный мужчина и впился в лицо богини пристальным взглядом.

– Пока, – принцесса подчеркнула голосом это слово, – я ничего сказать не могу. Но, – продолжила женщина, уводя Нрэна от опасного направления, по которому устремились и ее собственные мысли, – даже если Элегор сговорился с кем-то из братьев, чтобы попасть в Хранилище, то я не назову это предательством. Непродуманный поступок, жажда проникнуть в тайну, глупость, но не измена. Герцог не слишком искусный маг, а вот мощь его значительна и мышление нестандартно, признаюсь, я не хотела отпускать его на поиски карт, но раз уж так распорядились Силы Судьбы, пусть попробует. Лиенскому частенько везет. Единственное, что меня беспокоит, успеть заткнуть рот Грею раньше, чем он доберется до папы с докладом. Предупредишь стражу?

– Сделаю, – согласился принц, мысленно перебирая кандидатуры родственников, способных вступить в преступный сговор с герцогом Лиенским. Из всех, кто сейчас находился в замке, кроме Энтиора, на это был способен любой, даже Элия. Но халатик богини быстро придал мыслям бога иное направление. Он предложил: – Вернемся к тебе?

– Пожалуй. – Принцесса была благосклонна. – Здесь нам будет жестковато, хотя… – скаламбурила богиня, указывая взглядом на многочисленные клинки, – не могу не признать, Хранилище способно придать забавам некоторую остроту.

Нрэн шумно сглотнул. Вернув лицу обычное непроницаемое выражение и стараясь сохранить хотя бы видимость внешнего спокойствия, воитель вывел Элию из Хранилища, играючи захлопнул тяжеленную дверь, дождался положенного числа щелчков магических замков и, грозно бросив страже: – Усильте бдительность! – исчез из коридора вместе с богиней.

– Да, ваше высочество, – с готовностью рявкнули в пустоту охранники, догадавшись, что сегодня их не отправят на конюшню с розгами, и вновь неподвижно замерли на своем посту. Только ушан время от времени сосредоточенно хмурил брови и шевелил губами, пытаясь сообразить, сколько же все-таки человек сегодня вошло в Хранилище, и все ли они вышли из него.

А в спальне богини пальцы воителя как раз боролись с единственной пуговицей на халате принцессы. Сама она, весело хихикая, следила за тщетными попытками расстегнуть то, что в принципе являлось не пуговицей, а хитроумной защелкой, сломать которую бог не решался, когда в дверь спальни постучали весьма бойко и настойчиво.

Нрэн глянул на Элию совершенно безумным голодным взглядом, и богиня, щадя остатки рассудка любовника, крикнула:

– Если что-то сверхсрочное, выйду через два часа, если нет, убирайтесь и зайдите утром!

За дверью послышалась какая-то возня, и все стихло, принцесса окружила спальню заклинанием тишины и сама легонько нажала потайную застежку. Халатик шелковой лужицей ртути упал на пол, а Элия скользнула в руки Нрэна, сомкнувшиеся за ее спиной стальным кольцом.

Через два отведенных для заклятия тишины часа оно мягко истаяло, сделав спальню доступной для посторонних звуков. И эти самые звуки не замедлили заявить о себе. Не такой громкий, как первоначально, а вежливо-настойчивый стук в дверь возобновился в точно назначенное время. Кому-то не терпелось переговорить с принцессой, и переговорить очень срочно.

Нрэн недовольно засопел, Элия сладко потянулась и перекатилась к краю роскошного ложа. Нащупав ступнями мягкие тапочки, богиня подошла к двери, попутно подхватила с пола и накинула на плечи халатик. Повинуясь движению пальчика хозяйки, дверь в спальню распахнулась, явив Лейма, замершего на пороге в круге света. Смесь упрямства и неуверенности на лице юного принца мигом сменилась робкой радостью и искренним восторженным смущением при виде наряда дивной богини.

– Прекрасной ночи, Элия, – промямлил Лейм, опустив глаза как раз настолько, чтобы любоваться обнаженными ножками кузины.

– И тебе того же, дорогой, – с холодком кивнула кузену принцесса, оглядывая наряд юноши в стиле «техно».

– Вернулся, – тяжело, словно гирю в несколько тонн, уронил всего одно слово Нрэн где-то в алькове.

Голос старшего родственника мигом согнал с лица принца улыбку, а вид Нрэна, спустя секунду появившегося рядом с Элией, заставил невольно опустить плечи. Молодой мужчина мигом стал похож на подростка, ожидающего выговора за шалость. Но совсем ненадолго. Лейм вспомнил о том, что он уже не ребенок, и брат не имеет права унижать его в присутствии любимой кузины. Дерзко вскинув голову, принц сверкнул изумрудами глаз и подтвердил:

– Да, я вернулся.

Элия кивком головы предложила мужчинам пройти в будуар, чтобы продолжить разговор.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – уронил следующую гирю воитель, встав у двери, поскольку ни мягкий пуфик, ни диван, ни глубокое кресло не годились, на взгляд воина, для того, чтобы на них сидеть.

– Чего это ты, верзила, на парня наезжаешь? – выпорхнул из кармана рубашки Лейма слегка помятый и сонный сильф. Мигом встопорщив крылышки, он перешел на глубокий бас и, сжав ручки в кулачки, замельтешил у носа Нрэна.

Воитель рыкнул, но сдержал первый порыв души – схватить нахальное насекомое в кулак и раздавить его, чтобы не мешало. Остановила принца вовсе не любовь ко всему живому, а факт принадлежности дерзкой зверушки кузине.

– Он, между прочим, поручение госпожи исполнял! Вот!.. – продолжал громыхать сильф, пока Элия не остановила его:

– Зифф! Почему ты не на Олонезе?

– Ты сама разрешила мне поразвлечься, прекрасная повелительница, – ласковым котиком замурлыкал сильф, бросив нарезать круги вокруг носа Нрэна, словно маленький спутник-шпион. Подлетев к принцессе, Зифф запорхал в поклонах, осыпая халатик хозяйки радужной пыльцой. – А уж развлечение я выбрал на свой лад. Решил погулять по мирам с твоим братом и немножко помочь ему.

– Немножко? – вздернула бровь принцесса, но ямочки в уголках рта ясно дали понять, что богиня скрывает улыбку.

Даже Лейм, все еще опасавшийся сурового разноса, и тот не смог не улыбнуться, следя за тем, как Зифф отчитывает Нрэна. Нет, что это было за удовольствие!

Сильф гордо растопорщил полупрозрачные нежные крылышки и выпятил миниатюрную грудь, показывая, что сильно хвастаться не намерен, хотя его заслуги и впрямь велики, но пусть уж госпожа оценит и похвалит его сама.

– Кое-где, кое в чем, – расплывчато отозвался Зифф на слова принцессы. – Твой братец и сам кое-что соображает. Лучше погляди, какую я одежку ему сотворил по местной моде. На его штаны все девицы засматривались. Лейм, повернись! – покровительственно скомандовал желающий похвалиться сильф, и принц выполнил его просьбу.

Элия цокнула языком, оценивая формат темных джинсов, выгодно подчеркнувший мускулистые ягодицы и узкие бедра кузена. Лейм заалел, кашлянул и поспешно юркнул в кресло, чтобы побыстрее скрыть тылы провокационного наряда.

Нрэн ревниво и весьма неодобрительно фыркнул. Лейм тут же встряхнулся и одарил брата подчеркнуто-невинным зеленым взглядом: «Разве я виноват, что сильфу подурачиться приспичило, а Элии моя задница нравится?»

– Но это все чепуха, – продолжал рассыпаться «скромный» сильф, мстительно поглядывая на Нрэна, мрачная серьезность которого не пришлась ему по вкусу. – Картинки мы принесли, какие ты заказывала.

– Картинки… – протянула заинтригованная Элия, разрешая сильфу потанцевать на ее протянутой ладони. – Что ж, чудесно. Зифф, благодарю тебя за помощь, уверена, без тебя Лейм не справился бы с моим поручением так быстро. А теперь, дружок, пожалуйста, возвращайся на Олонез. Мне спокойно за свои владения, если я знаю, что рядом надежный страж.

– Хорошо, повелительница, – звонким колокольчиком ответил сильф. – Я сию секунду приступлю к своим обязанностям. Лейм, не скучай, еще увидимся, мне с тобой было очень весело. Если что понадобится, позови, сам не смогу прийти, так кого-нибудь из родни пришлю.

– Обязательно. Я тоже с тобой не скучал. Спасибо и счастливого пути, – попрощался с Зиффом принц, от всей души надеясь, что впредь он будет встречаться с неугомонным мажордомом богини только на Олонезе. Элегор временами тоже был совершенно невыносим, но он не наколдовывал другу тесных джинсов и не нахваливал их перед Элией.

Взмахнув на прощанье крылышками над плечом Лейма и одарив его порцией искрящейся пыльцы, сильф испарился из Лоуленда. Пыльца облаком осела на сногсшибательном наряде юноши. Когда она рассеялась, одежда принца вернула себе изначальный вид, меч, кстати, тоже занял свое законное место на поясе бога. Коснувшись знакомой рукояти, Лейм не удержался от вздоха облегчения и с удовольствием почесал голову, уставшую от банданы.

– Рассказывай, малыш, – жестко приказала принцесса, и юному богу стало не до смеха. Суровый взгляд серых глаз явственно давал понять принцу, что ныне он пребывает в немилости, и доброе отношение кузины вернуть будет далеко не просто.

– Я не хотел действовать в одиночку, Элия, но в тот вечер мне показалось, что я нашел подходящее заклинание поиска. Было уже поздно тревожить тебя из-за этого, поэтому я решил сплести его на пробу и тут же дезактивировать, а утром все с тобой обсудить, но… – Лейм повинно вздохнул, – потом я подумал, что раз заклятие готово, будет здорово, если я покажу тебе результаты, и запустил его. Только в заклятии что-то нарушилось, и вместо пеленгации точки поиска оно забросило меня в обычный урбомир из самых низших. Зифф оказался рядом, он в самом деле помог. Его магия почти не дает фона в техномирах, и мы не оставили отпечатков. Зато посмотри, что нашли в местном музее.

Лейм полез в карман и вытащил пару карт. Выложив их рубашкой вверх на столик у дивана, принц медленно перевернул свою добычу картинками верх:

– Вот!

Нрэн втянул воздух сквозь зубы, разглядывая два портрета: свой собственный, подтверждающий правдивость пророчества о его принадлежности к Колоде Джокеров, и изображение младшего брата. Пусть на карте он был постарше, более серьезен и жёсток, но никаких сомнений в том, что нарисован здесь был именно Лейм, возникнуть не могло.

– Ферзь Мечей и Ферзь Координатор, – прочитала Элия, задумчиво коснувшись пальцами гладкой поверхности пластин с портретами кисти Либастьяна. – Ты действовал необдуманно, Лейм, но победителей не судят. Спасибо, кузен, ты достал две из трех самых старших карт в Колоде Джокеров. Теперь нам известно имя еще одного Ферзя. Надо же…

Богиня помолчала, молчали и Лейм с Нрэном, каждый думал о своем. Кто – о Воле Творца и ее причудливых путях, кто – о взбалмошных младших братьях, из-за которых рушится жизнь. Через минуту принцесса попросила:

– Нрэн, тебе придется еще раз посетить Хранилище. Пыльца сильфа не сможет долго блокировать силу карт, они уже освободились от тени влияния техномира и с каждой секундой будут увеличивать излучение.

Принц молча подошел, почти традиционным жестом взял со столика карты и исчез из будуара.

– Элия-а, – едва старший родственник убрался, просительно обратился к кузине Лейм. – Ты очень сердита?

Очнувшись от своих мыслей, богиня посмотрела в большие молящие глаза младшего кузена и, печально усмехнувшись, покачала головой:

– Твое исчезновение прошло с сильным магическим шумом, нас буквально вытряхнуло из постелей, отец был в бешенстве. Мы с Нрэном сказали, что ты проверяешь усовершенствованные охранные и оборонительные заклинания. Надеюсь, папа нам поверил. Пусть ругается на ночные проверки чар, но не догадывается об истинной причине переполоха.

– Извини, – еще раз покаялся Лейм. – Я не хотел.

– Судьба сильнее наших планов, а уж если ее воля совпадает с нашими потаенными желаниями, то бороться с ней не может даже Ферзь Координатор…

– Я не Ферзь, я не чувствую ничего такого, никакой тяги к служению неведомым Шутам, желания сделать что-то необыкновенное в мирах, ничего вообще… – неуверенно возразил Лейм, тряхнув головой весьма похоже на герцога Лиенского.

– Возможно, пока твое время еще не пришло, – согласилась принцесса, потирая подбородок.

– А почему ты сказала, что Нрэн должен сходить в Хранилище еще раз? – осмелился спросить юный принц.

– Днем Бэль досталась в подарок от призрака карта Кэлера. Он Туз Страж, – откровенно сообщила принцесса. – А несколько часов назад, воспользовавшись силой Звездного Тоннеля, усыпив стражу, в Хранилище пробрался герцог Лиенский. В Бартиндаре он ничего не нашел и тяги к приключениям не удовлетворил. Мне некогда было следить за идеями, бродящими в его сумасшедшей голове, а тебя, чтобы утихомирить друга, под рукой не оказалось. Вероятно, герцог решил поучаствовать в поиске и тоже не смог справиться с заклинанием. Бесследно исчез сам и увлек за собой Рэта Грея, не в добрый час вернувшегося в Лоуленд. Хорошо хоть чары из силы Межуровнья могу уловить только я, не представляю, что мы сказали бы королю на сей раз. Сказками о проверке обороноспособности уже не отделались бы.

– О-ох, – выдохнул Лейм, представив, что способен натворить его лучший друг в мирах, и испытал острый приступ вины из-за того, что, увлеченный поисками карт, не оказался рядом в нужный момент. – И что теперь делать?

– То же, что я делала в твое отсутствие. Ждать. Заклятие поиска все равно не работает, – сделала вывод принцесса. – Возможно, утром перенесемся ко мне на Лельтис и соберем Семейный Совет. Весть о трех новых картах стоит того, чтобы ее сообщить. Иди, дорогой, поспи. Даже Ферзи Координаторы, тем более еще не вступившие в должность, нуждаются в отдыхе. Иди. – Заметив, что перевозбужденный приключениями Лейм упрямится, богиня нахмурила брови: – Это приказ. И его исполнение я проконтролирую!

– Повинуюсь, дорогая, – покорно кивнул Лейм, взял руку кузины и, нежно поцеловав ее, пылко прошептал: – К демонам Джокеров, я не хочу служить никому, кроме тебя, Элия!

– Сладких снов, мой галантный рыцарь, – тепло улыбнулась ему богиня, скользнув пальцами по щеке кузена.

Нрэн появился в будуаре принцессы почти тогда же, когда его покинул Лейм. Убедившись, что брата уже нет, воин сдержанно спросил, видимо, считая это одним из худших во Вселенной наказаний:

– Ты поручила ему искать Лиенского?

– Нет, – покачала головой принцесса, – но предупредила о возможности такого поручения. Будет тебе, не ворчи, дорогой, Лейм уже не беспомощный младенец, которого непременно надо держать у своей штанины, чтобы он не расшиб лобик, самостоятельно отправившись на прогулку. Пусть мальчик поступил необдуманно, пустившись в приключения на свой страх и риск, но он победил, и, кстати, его успех вполне закономерен. В урбомирах мало кто из семьи способен чувствовать себя так же естественно, как он. Лейм молодец!

– Раз ты так считаешь, – буркнул Нрэн, ясно давая понять своей интонацией, что он думает совершенно иначе, но спорить с кузиной не будет.

– Вот и отлично. – Элия поднялась с диванчика и улыбнулась той особенной улыбкой, от которой мысли бога приняли куда более романтическое направление…

…Позднее утро, начинавшееся не в строго определенное время, а точно тогда, когда Элия высыпалась и решала вставать, началось для принцессы, успевшей принять ванну и с аппетитом позавтракать, вызовом Источника Лоуленда. Как раз в этот момент богиня размышляла, а не отправиться ли ей в тренировочный зал – поразмяться с Итвартом или Джеем. Из юркого и веселого брата получался замечательный спарринг-партнер.

– Элия, – эмоциональная окраска «голоса» Сил была подозрительно нейтральной с примесью некоторой обреченности и опаски, – ты не могла бы посетить мой Грот?

– Сейчас буду, – настороженно отозвалась принцесса и, переодевшись с помощью волшебства Звездного Набора, телепортировалась в Сады Всех Миров.

Богиня облачилась в черные с искрой плотные брюки, белую шелковую рубашку, заколотую под горлом крупной брошью с голубым алмазом, и сюртук. Одежда, стилизованная под мужскую, не только лучше защищала от осенней прохлады, но и придавала принцессе особую изысканность. Так великолепный бриллиант чистой воды намеренно оправляют в безыскусную, почти грубую оправу, чтобы подчеркнуть его красоту.

– Что вы желали сообщить мне, Силы Источника? – без помпы, просто соблюдая приличия, спросила Элия, войдя в Грот.

Столб света, обыкновенно сиявший просто ослепительно, нынче казался каким-то пыльным и тусклым. Ни ярких разноцветных отблесков по стенам, ни вечной переменчивости геометрических форм – проявления своего рода кокетства Сил, сегодня не было и в помине.

– Из Совета Сил пришел ответ на нашу петицию, – не тратя времени на церемонии и умасливание богини, ответил Источник и быстро продолжил, словно опасаясь, что у него не хватит духа закончить: – Нашу просьбу, касающуюся Оскара Хоу, Совет удовлетворил. По первому запросу, в случае согласия барона, в Лоуленд прибудут Силы Исцеления и Силы Грез, дабы помочь в формировании новой, приемлемой для божественной души оболочки.

– А что с Риком? – поторопила принцесса Источник, подозревая недоброе.

– Они ответили, что вмешательство в судьбу принца Рикардо не во власти Сил; то, что должно, свершится, – закончил Источник и, кажется, потускнел еще больше.

– Ясно, – сурово кивнула богиня, словно и не ожидала другого ответа.

– Ты сердишься, Элия? – несмело осведомились Силы после паузы. – Мы сделали все, что могли, прости!

– Я не сержусь, – покачала головой женщина и скрестила руки так, словно хотела унять внутренние холод и дрожь, от которых не спасала теплая одежда, – ни на них, ни тем более на тебя. Это действительно Судьба, ее ветер я чувствую на себе, на всей нашей семье, это Высшая Воля, не знающая жалости.

– Ты расскажешь остальным и Лимберу? – попросил Источник, надеясь избежать тяжелой участи еще раз говорить лоулендцам о том, что их брату и сыну отказано в помощи и он обречен вечно покоиться в Гроте ни живым ни мертвым.

«Они не сказали, что ему предназначено умереть, – билась в сознании Элии главная мысль. – «То, что должно» – необязательно смерть. Должен быть другой выход. И мне кажется, я давно знаю какой. Настала пора проверить. Я не могу позволить Рику умереть…»

– Элия? – еще раз робко позвали Силы свою подопечную, так и не дождавшись ответа.

– Извини, задумалась, – наконец откликнулась принцесса, ковырнув сапогом мягкий светлый песок Грота. – Я не буду говорить родичам о Рикардо и попрошу тебя временно сохранить в тайне ответ Совета Сил. Дай мне время и шанс попробовать помочь брату.

– Что ты хочешь сделать? – с несмелой надеждой переспросил Источник, впервые за все время разговора брызнув по стенам Грота фонтанчиком искр.

– Если для Рика нет лекарства в мирах, значит, надо попробовать поискать в другом месте, – констатировала принцесса, и в ее серых глазах светились решимость и полная убежденность в своей правоте.

– Нет, Элия, – испугались Силы, мгновенно сообразив, куда клонит принцесса, – ты не должна отправляться к нему! Нет! – Ворох тревожно-лиловых бликов заметался по Гроту, отражая паническое состояние Источника.

– Никого, кроме меня, он даже слушать не станет, – спокойно, все решив для себя окончательно, сказала принцесса. – Мне жаль, но другого выхода нет. А если я не пойду, буду вечно корить себя за участь, постигшую брата. Повелителю Путей и Перекрестков подвластны твари, умеющие воздействовать на структуру души.

– Пожирать ее! Расплетать! – запричитали Силы, все еще надеясь отговорить богиню от того, что казалось им полным безумием. – Ты не спасешь душу Рика, только погубишь свою!

– Если умеют расплетать, значит, смогут разобрать перепутанные нити и сплести их заново, – следуя путем логики, ответила Элия с уверенностью и спокойствием, каковых не испытывала на самом деле, и тряхнула головой. – Главное, чтобы демонам приказал Повелитель. Это наш единственный шанс, Источник, не возражай, я уже все решила. Надеюсь, Злат поможет, мне есть что ему предложить.

– Это безумие, – вздохнули, сдаваясь, Силы.

– Пускай, но если это спасет Рика, я готова стать безумной, – не колеблясь, согласилась принцесса. – Я все-таки надеюсь спасти его и сохранить саму себя.

– Да будет так, – всхлипнув совершенно по-человечески, сдался Источник, понимая, что не в его власти удержать богиню, он и сам начал верить, что у Элии может получиться невозможное, что всемогущая сила любви одержит победу над Повелителем Межуровнья, что сердце безжалостного Дракона Бездны смягчат просьба прекрасной богини и ее скорбь.

– Покажи мне его, – мягко попросила Элия.

И Источник, поняв, что принцесса имеет в виду вовсе не лорда Злата, позволил телу пребывающего под заклятием принца показаться в колыбели из нитей силы. Рик словно прилег отдохнуть, склонил голову набок, рыжие волосы разметались по лицу остроносого бога, тело расслабленно лежало в потоке света. Только яркие, цвета весенней листвы, зеленые глаза брата были закрыты и не лучились своим обычным лукавым блеском.

Элия наклонилась, нежно отвела пряди с лица, коснулась поцелуем щеки принца. Постояла, вызвав магическое зрение и внимательно одну за другой рассматривая многочисленные структуры энергетических оболочек бога, которые, принцесса теперь видела это ясно, тоже затронул недуг, коснувшийся буйной души рыжего брата. Решив, что картина накрепко запечатлелась в ее памяти, принцесса отвернулась и сказала:

– Спасибо. Теперь мне пора. Жди и молчи, сколько сможешь, Источник. Даже если я не вернусь, постараюсь подать весть. Пока жива, надейся.

Колдунья вызвала в ладони шарик света из личной силы своей души и, трансформировав его в призрачно-серебряную розу, прикрепила к стене Грота, оставив Источнику маячок, по которому он мог бы судить, что с принцессой все в порядке.

– Удачи, Элия!

– Она мне понадобится, – согласилась богиня, выходя наружу, и отправилась не в замок, а по дорожке, ведущей к заводи озера в глубине сада. Пока Элия шла, на ее поясе появились шпага и кинжал, в сапогах – непривычно молчаливые ножи-скоморохи, а на плечи лег плащ из дивной переливчатой ткани, мягкой как шелк, но куда более плотной и теплой – ткани, сплетенной из паутины демонов Межуровнья – арадов. Серьги и перстень из редких сине-зеленых камней в изумительной оправе дополнили туалет. И плащ и драгоценности когда-то на Новогодье преподнес в дар богине галантный поклонник Злат – Повелитель Межуровнья, тот, к кому Элия нынче шла как просительница. Просительница, готовая на унижение ради жизни любимого брата.

Холодный осенний дождь прыснул из низких туч, закрывших лазурь лоулендского неба, яркую в любое время года. В сумрачный, неласковый день богине пришлось покидать любимый мир.

Заводь озера с покачивающимися на поверхности корабликами желтых, синих и красных листьев отразила бесцветную серость неба в темной воде, давно утратившей летнее тепло. По мокрой невысокой траве Элия подошла к самой кромке озера и поглядела в него. Той, которую принял Звездный Тоннель Межуровнья, не было нужды в заклятиях, годилась любая отражающая поверхность.

Лишь на секунду мелькнул в воде точеный профиль прекрасной богини и тут же исчез – теперь на поверхности озера не отражалось ничего: ни Элии, ни прибрежных зарослей ивняка, ни хмурого неба. Коротко вздохнув, принцесса сделала шаг вперед, глядя только на воду, и упала в нее, зная, что делает все, как надо, и все равно невольно ожидая соприкосновения со студеной влагой. Но вместо воды тело богини обнял темный туман. Разом исчезли все звуки, раздававшиеся в Садах: цокот белок, шорох дождя, шелест облетающей листвы, редкие птичьи крики. Давящее безмолвие, нарушаемое только дыханием принцессы, теперь окружало богиню. Не было вокруг сада, лишь смутные тени скользили в неестественно плотном и, кажется, темнеющем с каждой секундой тумане. Тени, очертания которых не мог, да и не желал улавливать глаз. Твари Межуровнья, покуда не почуявшие незваной гостьи, двигались вокруг.

Глава 19

Невыполнимое условие

Королевы в сделки не вступают.

Л. Кэрролл. Алиса в Зазеркалье

Тут искушает бездна.

В. Гюго. Человек, который смеется

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Ф. В. Ницше. По ту сторону добра и зла

Элия вскинула голову и, сосредоточившись на своем стремлении к цели, смело пошла вперед. Впервые она шла по Межуровнью, ориентируясь не на неясное ощущение входа в нужный мир, дарованное богам, как милость, единственная соломинка, позволяющая не сгинуть бесследно в жуткой бездне между мирами, где даже сильные демоны не чувствовали себя полновластными хозяевами и обитали дикие твари, неведомые самым отчаянным авантюристам. Богиня шла, ведомая лишь желанием отыскать то место в Межуровнье, где уже бывала однажды, но тогда путь туда был куда более быстр, легок и приятен.

Постепенно, хоть этого и нельзя было отследить сознательно, туманная мгла становилась все темнее и плотнее. Вне времени, вне пространства Элия шла среди теней, сливающихся в одну чернильно-черную массу, словно бы физически давящую на чужачку с Уровней, осмелившуюся вторгнуться в святая святых Межуровнья, туда, куда не рискнули бы забрести незваными и коренные его обитатели. Если за принцессой и крались какие-нибудь твари (она не видела преследователей, да и не старалась распознать их, зато могла поклясться, что кожей чувствует на себе чужие, недобрые и весьма голодные взгляды), то на подступах к обители Повелителя они повернули назад, решив поискать более доступную добычу, чем сумасшедшая богиня, добровольно идущая в пасть Бездны. Мелких демонов отпугивала сила Звездного Тоннеля, дарованная принцессе, а более разумные твари никогда не рискнули бы приблизиться к средоточию власти Повелителя без особого приглашения.

Элия ощущала, что находится совсем близко от цели своего путешествия, но никаких признаков архитектурных сооружений – ни дворца, ни замка, ни пещеры под стать высокомерию Дракона Бездны, ни даже самой заурядной избушки – до сих пор не просматривалось. Впрочем, принцесса давно не видела вообще ничего. Даже зорким богам не по силам пронзить взглядом абсолютную тьму Бездны Межуровнья.

Давящая чернота окружала Элию со всех сторон, и в ее абсолютной тишине не ушами, а иными, не дарованными простым смертным чувствами, богиня слышала голос темноты, нашептывающий заманчивые обещания, льстящий, уговаривающий, приказывающий женщине открыться и покориться ее власти. Голос был в чем-то сродни самым мрачным, потаенным уголкам ее души и древней крови Пожирателей Душ. Манящая и угрожающая песнь оказалась сильна и невыносимо притягательна, но воля принцессы пока была крепче. Элия, отрешась, слышала, но не слушала соблазнительные посулы Межуровнья, обещающие абсолютную свободу и абсолютную власть. Вцепившись, как в якорь, в видения печального осеннего великолепия Садов Всех Миров и осунувшегося, бледного лица Рика – последнее, что она видела в Лоуленде, богиня держалась своего пути.

Наконец она заметила нечто: воронку, медленно кружащуюся в самой сердцевине тьмы, словно черная гигантская хризантема на бархате цвета полуночи, сотканного из безнадежности одиночества.

Не колеблясь, принцесса приблизилась и коснулась рукой «поверхности» воронки. Тьма облекла и поглотила богиню. Через вечность, а может быть, в тот же миг (время не имеет власти в Межуровнье) Элия оказалась стоящей в широком коридоре с высокими арочными проемами, которые выгибались торжествующими, изысканными дугами с такой невесомой легкостью, словно были созданы из бумаги. Отшлифованная до блеска громадная, казавшаяся цельной каменная плита пола, сотворенная из материала, близкого по структуре к бледно-золотистому мрамору, сияла отраженным светом светильников. Лампы, подобные необыкновенно большим драгоценным камням различной формы (или и в самом деле являющиеся ими), были закреплены в когтях статуй, изображающих хищных драконов черного, зеленого, золотого и серебряного цветов. Причудливые изваяния, выполненные с высоким мастерством из камня, стекла, застывшей воды, дыма, металла, огня и иных материалов, само название которых было неведомо принцессе Лоуленда, застыли в нишах по периметру коридора. Статуи и стены, закрытые панелями зеленого малахита, походили на те, которые принцесса некогда видела в зале у Злата, том единственном помещении его обители, где ей довелось побывать.

Широкий коридор шел вперед и в нескольких десятках метров впереди резко поворачивал направо. Но гораздо ближе, чем этот поворот, находились те, кого в первую секунду принцесса тоже приняла за гигантские – в полтора человеческих роста – статуи из неведомого синего металла. Изваяния эти изображали вооруженных длинношипастыми дубинками гигантских чешуйчатых лягушек с пятью рогами на морде и красочным изобилием бородавок.

Когда «статуя» повернулась в профиль, Элия поняла, что рога занимают и большую часть спины, образуя высокий твердый гребень, подобный драконьему, и что перед ней вовсе не статуи, а живые охранники покоев Повелителя Межуровнья.

«Демоны!» – отстраненно подумала принцесса, когда пустой, холодный взгляд монстров уставился на нее, и, с равнодушным спокойствием встретив его, продолжила идти вперед, даже не сбившись с шага.

«Богиня с Уровней!» – решили демоны, молча проводив Элию взглядами, но не сделали попытки задержать ту, которой некогда было дано дозволение Повелителя здесь находиться, впрочем, показывать дорогу женщине тоже никто не бросился.

Миновав очередную пару демонов, принцесса не удержалась и тихо обронила:

– Классные бородавки!

Кажется, страхолюдные жабы сочли это комплиментом и приосанились.

Коридор сделал еще один поворот, потом еще, на каждом участке пути принцесса видела все тех же гигантских рогатых бородавчатых лягушек, искрящийся мрамор и статуи, изредка, ради разнообразия, попадались закрытые двери. Несмотря на присутствие молчаливой стражи, владения лорда Злата оставляли странное ощущение пустоты и пронзительного одиночества. Лоулендский замок, где сроду не держали много слуг, больше полагаясь на стандартный набор бытовых заклинаний, не казался Элии столь необитаемым даже в период летнего затишья между балами, когда не приветствовались даже краткие официальные визиты знатных особ.

Через несколько минут богине начало чудиться, что она идет по лабиринту в форме меандра и будет брести так вечно, год за годом, век за веком. Но наваждение моментально пропало, стоило принцессе, завернув еще раз за угол, оказаться перед распахнутыми дверями, ведущими в просторную десятиугольную залу, выдержанную в строгих малахитовых тонах с вкраплением темного дерева. В высоких стрельчатых окнах, которые тянулись от пола до потолка, по-прежнему отражались красоты и ужасы многочисленных миров Вселенных. Статуи драконов в нишах между окнами и узор пола (запутанный серебристый лабиринт, не имеющий выхода или ведущий в бесконечность, состоящий из драгоценных камней в резных стенных панелях) сверкали в свете ажурных хрустальных люстр, свисающих со стрельчатых сводов высокого потолка. Несколько мягких диванов и кресел, расставленных в видимом беспорядке, и центральное малахитово-зеленое кресло с подлокотниками в виде драконов были пусты. Но поблизости от высокого кресла хозяина стояло еще одно, то самое, на котором некогда сидела принцесса. Осталось ли оно с тех времен или было поставлено вновь, как намек на неизбежность встречи? Решив, что она этого никогда не узнает, Элия вошла в залу и огляделась. На миг взгляд принцессы задержался на одном из окон, отражающем (богиня могла бы поклясться!) гостиную в ее собственных покоях.

Что-то заставило ее прервать изучение пейзажей в окнах и обернуться. Небрежно опершись рукой на подлокотник и задумчиво потирая подбородок, в высоком кресле, более похожем на трон, сидел он – Повелитель Путей и Перекрестков, Дракон Бездны, полновластный Владыка Межуровнья. Все такой же неизменно прекрасный брюнет с безжалостно-яркими малахитовыми глазами и хищным лицом. Темные локоны свободно рассыпались по плечам. На сей раз на Злате был не модный лоулендский наряд – а переливающиеся и, кажется, ежесекундно меняющие покрой одежды из ткани, напоминающей плащ принцессы. Единственное, что оставалось неизменным в облике Повелителя, – это ножны с тяжелым черным мечом, пристегнутым к поясу, и перстень с крупным изумрудом на руке, похожий на тот перстень с плененной душой врага, который лорд некогда преподнес в дар Элии.

Дракон Бездны молчал и смотрел на принцессу, только Элия не могла разгадать, что значит зеленый огонь, полыхающий в его глазах. Лицо Злата застыло маской высокомерного бесстрастия, явственно дающего понять любому, осмелившемуся взглянуть на Повелителя Межуровнья, что он – меньше чем пылинка пред могуществом Повелителя.

Богиня приблизилась к «трону» и, с легким реверансом опустившись в свое кресло, тихо сказала:

– Вечности Повелителю. Кажется, так принято приветствовать тебя в Межуровнье, Злат?

– Так, Элия, – поморщившись, согласился он и сбросил маску. Разглядывая гостью, Злат машинально отметил, что на сей раз богиня не стала использовать заклинание левитации, чтобы поднять свое кресло на один уровень с хозяином. Неужто признала свое поражение? – Ты не слишком спешила воспользоваться моим приглашением. Но все-таки ваше высочество здесь. Прекрасный день, дорогая. Впрочем, подозреваю, прекрасен он лишь для меня.

– Да, пожалуй, – безрадостно согласилась Элия.

– И что же заставило дивную розу Лоуленда покинуть любезные ее сердцу миры? Подозреваю, что не желание навестить старого друга или развеяться, – нарочито вежливо продолжил мужчина.

– Мне нужна твоя помощь, Злат, – призналась богиня.

– Вот как? – Мужчина выгнул смоляную бровь и усмехнулся, изображая наигранное удивление.

Выдержав паузу, он легко поднялся с кресла и плавным шагом хищного зверя приблизился к богине. Обойдя ее кресло сзади, положил руку на голову Элии, неторопливо пропустил сквозь пальцы тяжелые пряди медовых волос принцессы, вдохнул такой знакомый аромат персика, свежести и редких роз – запах самой любви и совершенной красоты. В небрежной, словно поглаживал домашнюю кошку, властной ласке Повелитель скользнул рукой ниже по лилейной шее богини и, наклонившись, задумчиво, с горькой насмешкой интимно прошептал в изящную раковину ушка:

– И кто же из нас истинное чудовище, Элия? Я, желающий твоего общества потому, что оно доставляет мне удовольствие, но не удерживающий объекта своих мм… привязанностей подле себя силой, или ты, ищущая моей компании, только когда тебе это выгодно?

– Оба, Злат, оба, – ответила принцесса, не оборачиваясь. – Прости, но к таким, как ты, не забегают вечерком выпить бокал вина и посплетничать о жизни, и такие, как ты, нечасто ходят по гостям сами. Так уж назначено Судьбой: я – принцесса Лоуленда, ты – Повелитель Межуровнья.

– И как ты намерена получить мою помощь, Элия? Пригрозишь пронзить своими «опасными» клинками мое черное сердце? – едко предположил Злат, присаживаясь на перила кресла, губы его выгнулись в ироничной усмешке, а рука скользнула к груди, словно готовясь распахнуть одеяния и предоставить богине возможность напасть. Вероятно, Повелителя уязвил тот факт, что на встречу с ним принцесса явилась во всеоружии.

– Моим клинкам не под силу убить Дракона Бездны, – безотчетно любуясь мужественным хозяином Межуровнья, подчеркнуто рассудительно ответила принцесса и почувствовала, как не без сожаления с ней молчаливо согласились шпага, кинжал и ножи-скоморохи, готовые ради любимой госпожи утопить в крови все Межуровнье. – Ты это знаешь, а значит, угрозы лишены всякого смысла.

– Ты могла бы воспользоваться моим клинком. Хочешь попробовать? – то ли в шутку, то ли всерьез любезно предложил Повелитель Путей и Перекрестков, хлопнув по кожаным ножнам клинка, излучавшего столь зловещую силу, что она просачивалась наружу помимо воли владельца. Даже ее тонкой струйки было достаточно, чтобы понять: этим оружием можно убить любое существо, взять его силу, душу, повергнуть в прах плоть. Но – это богиня тоже чувствовала явственно – обитателю Уровня, польстившемуся на страшный меч, пришлось бы заплатить за владение клинком куда более дорогую цену, чем жертвам.

– Мне ни к чему твоя смерть, Злат, – покачала головой богиня, мягко коснувшись такой теплой, надежной, такой по-настоящему живой руки мужчины. Лорд Бездны едва заметно вздрогнул, но не убрал ладони. – Убить Повелителя Межуровнья – значит устранить необходимое звено в соблюдении баланса между Уровнями и Бездной. Это больше чем глупость, это преступное нарушение Законов Равновесия, к тому же преступление совершенно напрасное. Уйдешь ты, место Повелителя Межуровнья займет другой, и еще неизвестно, кто будет лучше. Кроме того, все это только пустые слова, я не подниму руки на того, кому обязана жизнью. Пусть ты спасал меня, повинуясь секундной прихоти, но как бы это ни было наивно с моей стороны, я продолжаю считать тебя кем-то вроде хорошего знакомого, почти друга. Я пришла не угрожать, мои угрозы способны только насмешить Повелителя Бездны, а, повторюсь еще раз, просить. Помоги мне вылечить душу брата!

– А с какой стати я должен исполнять твою просьбу, дорогая моя? – поигрывая прядью волос Элии, бархатным голосом поинтересовался Повелитель, явно увлеченный тем оборотом, который принимал разговор. – Только потому, что, как было верно сказано, по своей прихоти я некогда оказал лично ей маленькую услугу, принцесса Элия решила, что может умолять Повелителя Межуровнья о помощи в любой безвыходной ситуации? Мои прихоти повторяются редко… Что я получу взамен?

– Я останусь с тобой на год, как ты предлагал раньше, – без кокетства, спокойно, словно доставала из кошелька монеты, чтобы оплатить покупку, констатировала Элия.

– Вот как? – явно уязвленный тоном богини, повторил Повелитель, и в голосе его послышались горечь с нотками ожесточения, а рука, поглаживающая плечо Элии, сжала его почти до боли. Впрочем, только почти. Богиня прекрасно понимала, что одного небрежного движения Злату будет достаточно, чтобы стереть ее в порошок.

– Да, клянусь честью, душой, силой и жизнью, – подтвердила богиня.

Повелитель помолчал, вновь склонился к богине и, приподняв пальцем ее подбородок, коснулся жесткими губами уст принцессы, накрыл их обжигающе властным и долгим поцелуем, дарящим пополам наслаждение и боль.

– Нет, – оторвавшись от губ Элии, резко, со злой иронией прошептал Злат, тряхнув волосами. – Нет, моя дорогая, ставки повышены, ведь на кону не душонки жалких людишек, застрявших в Бездне, а твой кровный родич-бог. Прежде условия не устраивали тебя, теперь они не подходят мне.

– Каковы нынче твои «ставки»? – спросила принцесса, повернув голову так, чтобы видеть лицо Злата, его злость, оскорбленное самолюбие отвергнутого поклонника, тоску одиночества и жажду обладания, неистовую жажду не только и не столько любви, женской ласки, но просто тепла общения, того, чтобы в нем видели не всесильного монстра, а мужчину, живое существо. Жажду, которую почти невозможно утолить, если ты «работаешь» Повелителем Межуровнья.

На мгновение глаза принцессы и лорда Злата встретились. Отвернувшись, Повелитель сказал нарочито равнодушно:

– Я мог бы помочь твоему брату, в моей власти приказать расплетателям устранить нарушение Равновесия. – Злат повел в воздухе рукой, и Элия по тому образу иллюзии, который призвал Дракон Туманов, поняла, каких демонов он имеет в виду. Амебообразные сгустки некой субстанции, выбрасывающие жгуты различной толщины и щупальца с присосками и крюками на концах, вызывали невольное, опасливое содрогание. Это были демоны, страшные по самой своей сути, те, которых избегали даже Силы, ибо нити любых структур были подвластны им. – Я помогу, если ты останешься со мной в Межуровнье до тех пор, пока я сам не отпущу тебя. Договорились?

Богиня вновь подняла глаза на Повелителя и увидела в потемневшем малахите глаз жестокую уверенность в том, что она должна согласиться на предложение, а вместе с нею мрачные торжество и боль. Элия опустила взгляд, на полу под ногами Злата плясала огромная черная тень, тень дракона, которую не мог рассеять свет хрустальных люстр. Повелитель Межуровнья, мужчина и чудовище, ждал ответа терпеливо, как кот, наблюдающий за маленькой мышкой, бегущей от одной его лапы к другой.

Ради брата принцесса почти готова была согласиться… почти.

– Я не могу дать тебе ответ прямо сейчас, Злат. Мне нужно подумать, – медленно покачала головой Элия.

– Подумай, – разрешил Повелитель Межуровнья, убежденный в том, что другого выхода у принцессы нет. – Но не испытывай моего терпения, дорогая моя. По законам Вселенной в одном теле бога должна быть лишь одна душа, с двумя, вступившими между собой в спор, твой брат долго не протянет.

– Я понимаю, – кивнула Элия, стараясь скрыть изумление и не подать вида, что сказанное Златом для нее новость. – Не отправишь меня домой? Прогулки по твоим владениям весьма обогащают впечатлениями, но не способствуют внутреннему сосредоточению. Или на эту маленькую услугу тоже будет предъявлен счет?

– Иди, – раздраженно нахмурился Злат, удивившись, как богине удалось в очередной раз уязвить его, и, вернувшись в свое кресло, махнул в сторону окна, ставшего порталом в Лоуленд. – Когда найдешь ответ, позови. Я услышу.

Богиня кивком поблагодарила Повелителя и прошла через указанный им проем в свои покои. Скинула с плеч легкий как перышко, но казавшийся тяжелее свинцового плащ из паутины арадов, и прошла по гостиной, такой уютной, знакомой и так не вяжущейся с внутренним отчаянным беспокойством хозяйки.

Глава 20

К Тэодеру

Что является спасением для одного, губит другого.

Д. Дефо. Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо

Ты можешь достичь добрым словом и пистолетом большего, чем просто добрым словом.

Аль Капоне

– Элия? Слава Творцу, ты жива! Есть ли добрые вести? – лунным зайчиком скользнул по стене и затанцевал у ног принцессы световой блик, вещественное проявление Сил Источника, изнемогающих в тревожном ожидании. Они жутко волновались и за нее и за Рика, нуждающегося в исцелении, и раздирались от противоречивых желаний: не пускать Элию в столь опасное путешествие и получить действенную помощь для принца из любого, пусть даже чудовищного источника. Силы места себе не находили от беспокойства, зная, что богиня отправилась в Межуровнье, и едва маячок дал сигнал о возвращении принцессы, ринулись на встречу.

– Он обещал вылечить Рика, – задумчиво, словно про себя, призналась принцесса, – но поставил серьезные условия.

– Какие? – насторожились Силы, и лунный зайчик задрожал, дробясь на тысячи мельчайших осколков.

– Пока неважно, – отмахнулась богиня. – Я взяла тайм-аут. Собираюсь посоветоваться кое с кем, прежде чем дать окончательный ответ, но моя просьба остается в силе. Попридержи информацию о Рике, дай мне время.

– Хорошо. – Источник изобразил совершенно человеческий вздох, тем более примечательный, что родного тела, а следовательно, легких, он не имел. Лунный зайчик ободряюще коснулся плеча принцессы, задержался теплой ладошкой на щеке женщины и скромно исчез.

Элия не знала, наблюдает ли сейчас за ней Повелитель Межуровнья, скорее всего, Злат не унизился бы до этого, но решила не рисковать и не тревожить попусту Силы, сообщая им истинную причину недуга брата. Этой информацией принцесса собиралась поделиться только с тем, к кому отправлялась на разговор. Плащ, оружие, драгоценности из Межуровнья исчезли, снятые Звездным Набором по молчаливому желанию хозяйки, но одежду принцесса не сменила, сочтя ее вполне подходящей для визита.

Взяв с услужливого живого столика книгу в голубой обложке, Элия еще раз пролистала ее, уделив особое внимание последним страницам труда, посвященным описанию редких недугов.

– Госпожа? – Робкий детский голосок нарушил сосредоточенность принцессы.

– Да? – Богиня обернулась к двери, в которой, подрагивая на еще слабых ногах, покачивался Лиам. Мальчик был бледен как накрахмаленная простыня, но фиолетовые глаза его из-под растрепавшейся косой челки смотрели с упрямой мольбой, а форма пажа сидела на нем безукоризненно. – Ты не поторопился встать с постели?

В голосе принцессы чувствовались холодок и ненаигранная суровость. Лиам затрепетал от безжалостных интонаций богини, но сделал несколько шагов вперед и, опустившись на колени перед хозяйкой, коснулся губами полы ее камзола:

– Я пришел, чтобы испросить прощения у госпожи.

– За что? – не без интереса уточнила Элия.

– За то, что моя глупая выходка доставила вам беспокойство, – понуро прошептал Лиам, продолжавший упрямо считать, что поступил по-настоящему благородно, как подобает мужчине, но если госпожа спасла его, значит, на то ее воля и нужно жить с позором на челе.

– Нет, Лиам, – покачала головой богиня, пристально изучая состояние пажа и догадываясь, что небывалая скорость его выздоровления есть не следствие отличного ухода больничной сиделки, а проделка чрезмерно милосердного кузена Лейма, неосмотрительно вмешавшегося в воспитательный процесс своими заклинаниями. Недаром Элии показалось, что она ощутила в спальне Лиама движение энергии. Лейм неплохо освоил чары исцеления, но за его несвоевременное милосердие бедолаге-пажу пришла пора расплатиться, выслушав жестокую отповедь. – Дело в другом. Ты вызвал мое неудовольствие, ибо попытался распорядиться тем, что тебе не принадлежит. Ты – раб, и твоя жизнь такая же моя собственность, как плоть. Понятно?

– Да, госпожа, – задрожал паж, низко склонив голову, такое ему раньше не приходило в голову.

Страницы: «« « ... 7891011121314 » »»