Подсказка для спящей красавицы Робертс Нора

—Да. Как ты?

—Не жалуюсь. Присматриваешь что-нибудь для конторы? Миссис Хоубейкер обычно покупала букет по понедельникам. Нет смысла ставить цветы в контору в пятницу днем, Фокс.

—Нет. — Напряжение несколько ослабло — сцена не повторялась, — но затем снова усилилось, когда он увидел нарциссы. — Лично для меня. Ага, вот что мне нужно.

—Правда, красивые? В них радость и надежда. — Эми отвернулась, и Фокс стал пристально вглядываться в ее отражение в зеркале. Женщина улыбнулась, но это была улыбка Эми, такая же яркая, как ее цветы.

Не переставая болтать, она заворачивала букет, но смысл ее слов не доходил до Фокса, который принюхивался, пытаясь почувствовать запах гнили. В магазине пахло свежестью и цветами.

—Для твоей девушки?

Фокс внимательно посмотрел на нее.

—Да. Для моей девушки.

Когда он расплачивался, улыбка Эми стала еще шире.

—Ей понравится. Если хочешь что-нибудь для конторы, я в понедельник приготовлю букет.

—Хорошо. Спасибо. — Он повернулся к двери.

—Передай от меня привет Лейле.

Фокс закрыл глаза, борясь с волной захлестнувших его чувств: облегчения, благодарности, стыда.

Когда Фокс вышел на улицу, у него немного кружилась голова и дрожали колени, однако он заставил себя посмотреть на дверь старой библиотеки. Его взгляд скользнул вверх, но на узком выступе башенки никого не было. Он не увидел любимую, собиравшуюся шагнуть с высоты навстречу смерти.

Фокс снова пересек улицу и вошел в контору через парадный вход. Лейла сидела за своим столом. Она посмотрела на него, потом отвела взгляд.

—У тебя на столе заметки. Двухчасовая встреча перенесена на следующую неделю.

Он подошел к ней, протянул цветы.

—Прости.

—Очень красивые. Поставлю их в воду.

—Прости, — повторил он, когда Лейла встала и проскользнула мимо.

Она замерла, всего лишь на мгновение.

—Ладно. — Лейла взяла цветы и удалилась на кухню.

Ему хотелось сделать вид, что ничего не произошло. К чему ворошить прошлое? Какой в этом смысл? Речь ведь не о доверии, а о боли. Разве он не имеет права на собственную боль? Резко повернувшись, он прошел на кухню, где Лейла набирала воду в вазу.

—Послушай, неужели обязательно выворачивать себя наизнанку, демонстрировать кишки? Это так необходимо?

—Нет.

—Мы не обязаны знать друг о друге все до мелочей, черт возьми.

—Нет, не обязаны. — Лейла принялась ставить нежные зеленые стебли в воду, по одному.

—Мне приснился кошмар. Страшные сны мне снятся с самого детства, насколько я помню. Нам всем снятся.

—Знаю.

—Это такой способ развязать мне язык? Соглашаться со всем, что я говорю?

—Это способ держать себя в руках и не послать тебя подальше.

—Я не хочу ссориться.

—Как бы не так. Именно этого ты и хочешь — но не получишь. Не заслужил.

—Господи Иисусе! — Он вихрем пронесся по маленькой комнате, в приступе ярости ударил кулаком по шкафчику. — Она умерла. Карли умерла. Я ее не спас, и она умерла.

Лейла оторвала взгляд от солнечных цветов в ярко-синей вазе.

—Я тебе сочувствую, Фокс.

—Не надо. — Он прижал пальцы к глазам. — Помолчи.

—Не расстраиваться из-за того, что ты потерял человека, который для тебя так много значил? Спокойно смотреть на твои страдания? Чего ты от меня хочешь?

—В данный момент я сам не знаю. — Он опустил руки. — Мы познакомились весной, когда мне еще не исполнилось двадцати трех. Я учился в Нью-Йорке, на юридическом факультете. Она — на медицинском. Хотела работать в неотложной медицине. Познакомились на вечеринке. Стали встречаться. Время от времени. Сначала нерегулярно. Оба были очень заняты, учились. На летних каникулах она осталась в Нью-Йорке, а я уехал домой. Несколько раз приезжал к ней, потому что дело принимало серьезный оборот.

Фокс сел за кухонный стол. Лейла открыла холодильник, но достала из него не колу, а две бутылки воды для него и для себя.

—Осенью мы стали жить вместе. Дрянная квартирка — только такую могут себе позволить студенты в Нью-Йорке. Но нам нравилось. Ей нравилось, — поправил себя Фокс. — В Нью-Йорке я всегда чувствовал себя немного не в своей тарелке, нервничал. Но ей нравилось там, а значит, и мне, потому что я ее любил. Я ее любил, Лейла.

—Знаю. Поняла по твоему голосу.

—Мы строили планы. Долговременные, роскошные планы — сама понимаешь. Я не рассказывал ей о Холлоу и о том, что за этим кроется. Убеждал себя, что во время последней Седьмицы мы остановили безумие. Все закончилось, и рассказывать нет нужды. Хотя подозревал, что это неправда. А когда сны вернулись, окончательно убедился. Потом позвонил Кэл. До окончания семестра оставалось несколько недель, я работал секретарем в суде. У меня была Карли. Но я должен был вернуться. Поэтому я солгал ей, придумал фальшивый предлог. Неотложные семейные дела.

Хотя не совсем фальшивый, подумал он теперь — как и тогда. Холлоу был его семьей.

—Несколько недель я ездил туда-сюда, между Нью-Йорком и Холлоу. Громоздил горы лжи. Использовал свои способности, чтобы прочесть мысли Карли и понять, какая ложь действеннее.

—Почему ты ей не рассказал, Фокс?

—Она бы ни за что не поверила. У нее не было фантазии. Карли была человеком научного склада. Возможно, именно это меня привлекало. Я убеждал себя, что она не в состоянии поверить. Но это была лишь одна из причин, очередная ложь.

Он умолк и ущипнул себя за переносицу, чтобы снять напряжение.

—Я хотел убежать от всего этого. Мне была необходима практичность и приземленность Карли, все то, что она привносила в наши отношения. Поэтому, когда наступило лето и я понял, что должен быть здесь, то стал придумывать новые предлоги, снова лгать. Мы ссорились. Я считал: пусть лучше злится на меня, чем все это затронет ее. Сказал, что нам нужно немного отдохнуть друг от друга и что я уеду домой на несколько недель. Мне нужно побыть одному. Она страдала, но я оправдывал себя тем, что защищаю ее.

Он сделал большой, медленный глоток воды.

—Все пошло наперекосяк еще до седьмого дня седьмого месяца. Драки, поджоги, вандализм. Мы с Кэлом и Гейджем были заняты. Я позвонил Карли. Не следовало этого делать, но я позвонил. Сказал, что скучаю, что через пару недель приеду. Я так хотел услышать ее голос...

—Она приехала, — сказала Лейла. — Карли приехала в Хоукинс Холлоу.

—На машине из Нью-Йорка, накануне нашего дня рождения. Узнала дорогу на ферму и заявилась прямо туда. Меня не застала. В то время у Кэла был дом в городе, и я жил там. Карли позвонила с кухни на ферме. Неужели я думаю, что она пропустит мой день рождения? Я пришел в ужас. Она была чужой, и ей не следовало приезжать. Я приехал на ферму, но Карли осталась непреклонна. Мы должны объясниться. В любом случае, нам нужно объясниться. Что я мог ей сказать?

—И что ты ей сказал?

—Слишком много, но все же недостаточно. Она мне не поверила. Подумала, что у меня нервное перенапряжение. Хотела, чтобы я вернулся в Нью-Йорк и прошел обследование. Тогда я подошел к газовой плите, включил горелку и сунул руку в огонь.

То же самое он проделал теперь, на маленькой кухне конторы, только не донес руку до пламени. Теперь-то какой смысл?

—Реакция ее была предсказуемой, и человеческая, и как медика, — продолжил Фокс, выключая горелку. — Потом она увидела, как заживает моя рука. Задала кучу вопросов, еще настойчивее стала предлагать обследование. Я соглашался на все, но при одном условии: Карли возвращается в Нью-Йорк. Она отказывалась, говорила, что уедет только со мной. В конечном счете, мы договорились. Она обещала оставаться на ферме, никуда не отлучаться, пока я не смогу уехать с ней. Карли провела на ферме эту ночь, день и еще ночь. А следующей ночью...

Он подошел к раковине, облокотился на нее и стал смотреть в окно, на соседние дома и лужайку.

—Город охватило безумие. Посреди ночи позвонила моя мать. Ее разбудил звук заводящейся машины, и она выбежала из дома. Карли не было. Она уехала на машине, которую одолжила у подруги, чтобы добраться сюда из Нью-Йорка. Я обезумел отстраха. Особенно когда мама сказала, что Карли уехала минут двадцать назад, а может, и больше. Она никак не могла до меня дозвониться — все время помехи на линии.

Фокс умолк и вернулся за стол, и Лейла просто взяла его за руку.

—На Милл-стрит загорелся дом. Кэл получил довольно сильные ожоги, когда вытаскивал детей. Трех детей. У Джека Проктора, владельца скобяной лавки, был дробовик. Он просто ходил по улицам и стрелял во все, что движется. Из одного ствола, из другого, потом перезаряжал. Два подростка насиловали женщину прямо на Мейн-стрит, напротив методистской церкви. И еще много всякого. Не стоит углубляться. Я не мог найти Карли. Пытался уловить ее мысли, но было слишком много помех. Пока не услышал, что она меня зовет.

Теперь Фокс не видел дома и лужайки. Перед глазами были огонь и кровь.

—Я побежал, но дорогу мне перегородил Нэппер. Он поставил машину поперек тротуара. Двинулся на меня, размахивая бейсбольной битой. Гейдж сбил его с ног — иначе бы мне не пройти. Кэл был с нами, хотя его ожоги еще не зажили. Я перелез через машину и побежал дальше, потому что слышал голос Карли. Дверь в библиотеку, в старую библиотеку, была открыта. Теперь я чувствовал Карли, чувствовал ее страх. Бросился вверх по лестнице, громко окликая ее, чтобы она поняла, что я иду. На меня катились тележки, падали книги со стеллажей.

Стоявшая перед глазами картина была такой яркой, словно все случилось вчера. Фокс зажмурился и провел ладонями по лицу.

—Пару раз я падал — может, больше. Точно не помню, все было как в тумане. Я выбрался на крышу. Там словно бушевал ураган. Карли стояла на узком каменном выступе наверху. Руки у нее были в крови, камень тоже. Я крикнул, чтобы она не шевелилась. Ради бога, только не двигайся. Я уже иду. Карли посмотрела на меня, на долю секунды безумие оставило ее, и я увидел ее страх. «Помоги мне, — сказала она. — Господи, пожалуйста, помоги мне». Потом шагнула вниз.

Лейла подвинула стул и прижала голову Фокса к своей груди — как ночью, в постели.

—Я не успел.

—Это не твоя вина.

—Все, что я делал в ту ночь, было неправильным. И мои ошибки убили ее.

—Нет. Ее убил демон.

—Она была посторонней. Единственная связь — это я. — Фокс отстранился, набрал полную грудь воздуха. — Ночью мне приснился сон, — выдохнул он и рассказал обо всем.

—Я не знаю, что сказать. Не знаю, что говорят в таких случаях. Но... — Лейла взяла его за руку, прижала к груди. — У меня разрывается сердце. Даже не представляю, что ты чувствуешь, если у меня разрывается сердце. Все, кто знает о случившемся, уже говорили, что это не твоя вина. Ты можешь согласиться или нет. Если Карли тебя любила, она бы хотела, чтобы ты согласился. Не могу сказать, правильно ли ты поступал, когда лгал ей. Неизвестно, поверила ли бы я во все, что знаю, если бы не видела и не пережила это сама. Ты хотел защитить ее от этого кошмара, сохранить то, что у тебя было, сохранить самого себя, оградить Карли от того, что здесь происходит. Я знаю, на что это похоже, — на желание разложить все по местам. Но ваши миры столкнулись, и помешать этому ты не мог.

—Я все делал не так.

—Возможно, ты бы мог изменить ход событий, — согласилась Лейла. — Или все пришло бы к такому же финалу, только другим путем. Откуда тебе знать? Я не Карли, Фокс. И нравится тебе это или нет, я вовлечена в то, что происходит в Холлоу. Теперь выбор не только за тобой.

—Я видел столько смертей, Лейла. Столько крови и страданий. Я знаю, будут еще. Но мы сделаем то, что можем, то, что должны. Только не уверен, что смогу жить без тебя.

Теперь ее сердце наполнилось печалью. Невыносимой тяжестью его печали.

—Мы найдем выход. Ты всегда в это верил. И меня заставил поверить. Давай. Иди наверх и ложись. Не спорь.

Уговорами, просьбами и угрозами Лейла заставила его подняться в спальню. Когда она дотащила его до кровати, у Фокса уже не осталось сил спорить или шутить. Он позволил себя раздеть и укрыть. Убедившись, что он спит, Лейла спустилась вниз, чтобы закрыть контору. Потом вернулась, позвонила Кэлу и попросила его прийти.

Увидев Кэла, Лейла прижала палец к губам.

—Фокс спит. У него была тяжелая ночь и непростой день. Ночной кошмар, — прибавила она и жестом пригласила его в кухню. — В котором смешались я и Карли.

—О, черт.

Не спрашивая, она налила Кэлу кофе.

—Фокс рассказал о ней, хотя это было непросто и причинило сильную боль. Он совсем выбился из сил.

—Все равно хорошо, что он тебе рассказал. Фокс не умеет ничего скрывать. — Кэл сделал глоток, потом опустил чашку, нахмурился. — Откуда тут взялся кофе?

—Фокс купил для меня кофеварку.

—Ха. С ним все будет нормально, Лейла. На него иногда накатывает. Не часто, но сильно.

—Он винит себя, и это глупо. — Это прозвучало так резко, что Кэл удивленно вскинул брови. — Фокс ее любил и не мог больше ни о чем думать. Он мне сказал, что стал искать ее, как только узнал, что она уехала с фермы. Ты получил ожоги, когда вытаскивал людей — детей — из огня, какой-то парень бродил по улицам и стрелял из ружья, этот сукин сын Нэппер набросился на Фокса с бейсбольной битой, а он страдает, потому что не сумел остановить ее.

—Есть еще кое-что, о чем он тебе не сказал. Останови меня, если я не прав. Фокс тоже был обожжен, не так сильно, но все же прилично. Когда мать до него дозвонилась, он побежал; мы с Гейджем за ним. По пути врезал Проктору — парню с дробовиком — и бросил ружье Гейджу. Потом вырубил одного из подростков, насиловавших женщину. Я занялся вторым, и это меня задержало. Потом появился Нэппер. Он успел нанести один удар своей битой. Сломал Фоксу руку.

—Господи.

—Гейдж врезался в него, как таран, и Фокс бросился дальше. Потребовалось какое-то время, чтобы утихомирить Нэппера. Когда мы добрались до старой библиотеки, Фокс уже бежал по лестнице. Внутри был настоящий ад. Мы тоже опоздали. Она уже прыгала... Проклятье, когда мы выскочили на крышу, Карли уже прыгала с этого карниза. Я подумал, что он бросится за ней. Фокс был весь в крови — от удара Нэппера, от книг, которые летали, словно снаряды, и бог знает от чего еще. Фокс ничего не мог сделать. Он это знает. Но время от времени чувство вины возвращается, и тогда ему приходится туго.

—Если бы Карли ему верила, если бы она верила и сделала то, что он просил — что она ему обещала, — то осталась бы жива.

Взгляд внимательных серых глаз задержался на Лейле.

—Верно. Совершенно верно.

—Но Фокс ее не винит.

—Трудно винить мертвых.

—Но не для меня — по крайней мере, теперь. Если бы она его по-настоящему любила, по-настоящему верила ему и сдержала обещание — всего лишь сдержала обещание, — Фоксу не пришлось бы рисковать жизнью, чтобы пытаться ее спасти. Я ему не говорила и постараюсь не говорить. Но теперь, когда я произнесла это вслух, мне стало легче.

—Я говорил это вслух, ему в лицо. Мне тоже стало легче, но для него, похоже, есть разница.

Лейла кивнула.

—Все не так просто. Почему именно Карли? Она была чужой в городе, но заразилась безумием буквально за несколько минут. Да так сильно, что покончила с собой.

—Такое случалось и раньше. Опасности подвергаются в основном жители Холлоу, но иногда и посторонние.

—Готова поспорить, большинство их стали жертвами тех, кто заразился. Но Карли, женщина, которую любил один из вас, сразу же поддалась безумию. Это странно, Кэл. И еще я спрашиваю себя, как она смогла его позвать, почему ждала, пока он поднимется на крышу, и только потом прыгнула, словно специально, чтобы он видел?

—К чему ты клонишь?

—Я не уверена. Но, возможно, стоит попросить Сибил, чтобы она покопалась в родословной Карли. Что, если Карли тоже не чужая? Одна из ветвей нашего запутанного генеалогического дерева?

—А Фокс случайно в нее влюбился?

—Именно. Только не думаю, что это случайность. Кэл, ты кого-нибудь любил — по-настоящему—до Куин?

—Нет. — Он ответил без промедления, потом задумчиво отхлебнул кофе. — Если хочешь знать, Гейдж тоже.

—Демон использует чувства, — сказала Лейла. — Лучший способ причинить боль — использовать против вас любовь. Поворачивать ее, словно нож в сердце. Сомневаюсь, что Карли просто заразилась, Кэл. Думаю, ее выбрали.

15

В тот вечер они читали дневник, и впервые после стольких страниц, после стольких месяцев, которые прошли в жизни Энн, она писала о Джайлзе и Твиссе.

Наступил новый год. Прошлое сменилось настоящим, потом будущим. Джайлз просил, чтобы я подождала следующего года, прежде чем рассказала о событиях прошедшего. Неужели течение времени действительно ставит преграду перед тьмой?

Джайлз отослал меня еще до начала родовых схваток. Он не смог бы сделать то, что задумал, будь я рядом с ним. Мне стыдно, что я плакала, умоляла, что мучила его своими слезами и просьбами. Он был тверд, но утешил меня. Утер мне слезы и сказал, что если богам будет угодно, мы снова найдем друг друга.

В ту минуту мне не было дела до богов с их требованиями, капризами и холодными сердцами. Но мой любимый обращался сначала к ним, а потом ко мне, и я должна была подчиниться их воле. Он сказал, что у него своя война, свое дело, а у меня — он прижал ладони к моему животу и новым жизням внутри — мое. Без меня его дело становится бессмысленным, а война проиграна.

Я не плакала, а поцеловала его, когда уходила, и мы оба почувствовали, как шевелятся во мне наши сыновья. Я ушла с мужем кузины — от любимого, от хижины, от камня. Я уходила тихой июньской ночью, и он крикнул мне вслед эти слова.

«Это не смерть»

В доме кузины ко мне были добры, очень добры, и я уже писала об этом. Они приняли меня и сохранили тайну, даже когда пришел он. Зверь, воплощение тьмы. Твисс. Охваченная страхом и болью, я лежала в кровати на тесном чердаке их дома. Он пришел в облике человека, когда мои сыновья начали прокладывать себе путь на свет.

Я почувствовала огромную тяжесть на сердце. Словно невидимые пальцы протягивались ко мне по воздуху, высматривали, как ястреб высматривает кролика. Он меня не нашел. А когда муж кузины отказался брать факел и идти к моему возлюбленному, к хижине и камню, я почувствовала ярость. И растерянность. Здесь его сила не действовала.

И Флетчера, моего дорогого Флетчера, минует участь тех, кто сегодня отправится к камню.

Сегодня ночью. Я поняла это, как только почувствовала боль. И это будет не конец, а начало. Все должно случиться одновременно — так хотел и так устроил Джайлз. Пусть демон верит, что это его работа, его воля, но ключ повернул Джайлз. Именно он открыл замок.

Милая кузина вытирала мне лицо. Мы не могли позвать повитуху или мою мать, которой мне очень не хватало. В комнате внизу взволнованно ходил не мой возлюбленный, а Флетчер, такой надежный и искренний. Боль усиливалась, и я уже не могла сдержать крики. Я видела, как мой любимый стоит рядом с камнем, видела факелы, видела все, что там произошло.

Была ли это родовая горячка или проявление моей силы, хоть и небольшой. Наверное, все вместе — первое усилило второе. Он знал, что я была там. Надеюсь, это не просто желание страдающего сердца, а правда. Он знал, что я с ним, потому что я слышала, как его мысли достигают моих и на одно благословенное мгновение смешиваются с ними.

«Любимая, береги себя и будь сильной».

На нем был амулет из гелиотропа, и кроваво-красные крапинки сверкали в свете пламени и факелов, с которыми они приближались к нему.

Я запомнила его слова, заклинание, обращенные к амулету.

«Наша кровь, его кровь, их кровь. Один из трех. Три в одном»

Я тужилась, тужилась, и это была моя кровавая битва за жизнь. Я видела лица тех, кто пришел за ним. И оплакивала их судьбу. Я слышала, как юная Эстер обвиняет его и меня. И тужилась, тужилась. Вся в поту, в крови, наполовину обезумевшая от всего этого. Смотрела, как бежит Эстер, отпущенная Джайлзом.

Я видела демона в глазах человека, ненависть мужчин и женщин, носивших на себе печать проклятия, словно чуму.

Она явилась в пламени, сила моего любимого. Его жертва стала огнем и светом, стала кровью, которая пузырилась вокруг камня. Пока я была ослеплена этим светом, родился мой первый сын. Мои крики смешались с криками проклятых.

Когда огонь взметнулся вверх и опалил землю, раздался первый крик моего сына. В нем и в криках его братьев, покинувших утробу, я услышала надежду. Услышала любовь.

—Вот подтверждение многого из того, что нам уже известно, — сказал Кэл, когда Куин закрыла тетрадь. — И появились новые вопросы. То, что роды Энн совпали со схваткой Дента и Твисса, не может быть совпадением.

—Сила жизни. Невинной жизни. — Сибил барабанила по столу кончиками пальцев. — Мистической жизни. Боль и кровь — самой Энн, Дента, демона и людей, которых привел с собой Твисс. Интересно также, что Твисс приходил в дом, где пряталась Энн, но ничего не добился. Даже тогда он не мог заразить безумием людей в этом доме или на этой земле.

—Наверное, Дент должен был об этом позаботиться? — предположила Лейла. — Он не отослал бы Энн, не убедившись, что ей ничего не грозит. Энн и ее сыновьям. — Она бросила взгляд на Фокса. — И их потомкам.

—Она знала, что произойдет. — Фоксу не хотелось ни пива, ни вина, ни даже колы, и он пил воду. — Знала, что все, кто пришел за Дентом, погибнут. Будут принесены в жертву.

—Но кто виноват? — спросил Гейдж. — Их всех привел Твисс. И если бы Дент не сделал этого, они бы его сожгли.

—Тем не менее они были людьми. Невинными. Но, — продолжила Сибил, предупреждая его возражения. — В основном я с тобой согласна. Можно добавить, что если бы Джайлз ничего не предпринял или его план не сработал, безумие распространилось бы дальше, пока они все не поубивали бы друг другу на потребу зверю. Энн это понимала, по всей видимости. Я тоже.

—Она пишет о гелиотропе. — Куин взяла бокал с вином, о котором совсем забыла. — Три в одном, один из трех — все это легко понять. Три части камня, для каждого из вас. Вопрос в том, как соединить их в одно целое.

—Кровь. — Сибил обвела взглядом лица трех мужчин. — Он говорил Энн о крови. Вы пробовали использовать свою кровь? Смешанную?

—Мы не так глупы. — Гейдж с размаху опустился на стул. — Пробовали, и не раз.

—А мы нет. — Лейла передернула плечами. — Его, наша и их кровь. У нас — Куин, Сибил и меня — его кровь. Фокс, Кэл, Гейдж — «наша». Похоже, если все смешать, получится «их кровь».

—Остроумно и логично, но немного неприятно, — заметила Куин. — Давайте попробуем.

—Не сегодня. — Взмахом руки Сибил заставила Куин сесть. — Нельзя же просто так проливать кровь. Даже в десять лет эти трое знали, что необходим ритуал. Дайте мне немного времени на поиски. Если я должна пролить свою кровь, то позабочусь, чтобы она не пропала даром — или того хуже, не помогла бы врагу.

—Разумно, — согласилась Куин. — Очень разумно. Но, господи, как же тяжело просто сидеть и ждать. С последней выходки Большого Злого Ублюдка прошло пять дней.

—Не так много, — сухо заметил Гейдж, — по сравнению с семилетними перерывами.

—Он потратил много энергии — сначала пожар на ферме, потом Блок. — Кэл перевел взгляд на окно, за которым сгустилась тьма. — И теперь восстанавливает силы. Чем больше пройдет времени, тем сильнее будет следующий удар.

—На этой оптимистичной ноте я удаляюсь. — Гейдж поднялся. — Дайте знать, когда снова нужно будет резать запястье.

—Я пришлю тебе записку. — Сибил тоже встала. — Пора за работу. Увидимся завтра у О'Деллов. Жду с нетерпением. — Проходя мимо, она погладила Фокса по плечу.

—Кэл, мне нужно, чтобы ты взглянул на тостер.

Брови Кэла поползли вверх.

—На тостер? — удивленно переспросил он Куин. — Зачем?

—Там что-то не в порядке. — Интересно, подумала она, почему умные мужчины бывают такими бестолковыми. Разве Кэл не видит, что нужно очистить помещение и оставить Лейлу и Фокса вдвоем? Куин схватила его за руку, дернула и закатила глаза. — Пойдем, посмотришь.

—Пожалуй, мне тоже пора, — произнес Фокс, когда они остались одни.

—Может, останешься? Нам не обязательно... Можно просто спать.

—Я так скверно выгляжу?

—У тебя немного усталый вид.

—Слишком много спал.

И усталый тоже, подумала Лейла. Даже когда он улыбался, глаза оставались грустными.

—Можно куда-нибудь сходить. Я знаю один милый маленький бар на той стороне реки.

Он обхватил ладонями ее лицо, ласково поцеловал в губы.

—Сегодня из меня плохой компаньон, Лейла, даже для самого себя. Пойду домой, займусь одним расследованием. Из тех, что приносят деньги. Спасибо за предложение. Завтра заеду за тобой.

—Позвони, если передумаешь.

Фокс не позвонил, и она провела беспокойную ночь, волнуясь за него и ругая себя. А если ему опять приснится кошмар, а ее не будет рядом, чтобы утешить и помочь?

Хотя все эти двадцать лет без нее он как-то переживал и гораздо худшие кошмары.

Нет, он не похож на себя. Лейла перевернулась на спину и уставилась в потолок. Это не Фокс. Сон, воспоминания, рассказ о Карли — все это погасило огонь, горевший в его душе. Ни утешение, ни гнев, ни сочувствие, ни отдых не смогли снова зажечь его. Но когда огонь вернется — Лейла нисколько не сомневалась, — не погасит ли она его снова, сказав о возможной причастности Карли? Если догадка окажется верна, не станет ли Фоксу только хуже?

Мысли и тревоги не отпускали, и Лейла встала. Спустилась на кухню, заварила чай, что обычно пила Сибил, принесла чашку в кабинет. Пока дом спал, она достала картотеку с цветными карточками и принялась заносить в них ключевые слова и фразы из дневника Энн. Изучала таблицы, графики и карту в надежде найти что-то новое, в надежде на озарение.

Нахмурившись, Лейла пролистала записи Сибил, но даже после нескольких недель совместной работы ей не удавалось расшифровать странные сокращение, которые Куин называла «сибиллографией». Все уже знали подробности, но Лейла занесла в компьютер рассказ о сне Фокса, а затем еще один, более длинный, о смерти Карли.

Закончив, она выглянула в окно: ночь была пуста. Лейла вернулась в постель и наконец заснула, но сны тоже были пусты.

Фокс умел скрывать свои чувства. В конце концов, его профессия не очень отличалась от профессии Гейджа. У юриспруденции и игры много общего. Много раз ему приходилось обращаться к судье, присяжным, клиенту и адвокату противной стороны, тщательно следя, чтобы на лице не отражались мысли, чувства и намерения.

Когда они с Лейлой приехали на ферму, его брат Ридж с семьей были уже на месте; Спэрроу со своим парнем тоже. При таком количестве народа в доме проще отвлечь внимание.

Фокс представил всем Лейлу, пощекотал племянника. Потом немного подразнил Спэрроу и принялся за ее сожителя, который был строгим вегетарианцем, играл на концертино и страстно увлекался бейсболом.

Лейла выглядела задумчивой, и Фокс, чувствовавший, что она пытается оценить его настроение, ускользнул на кухню.

—М-м, пахнет тофу. — Он подошел к стоящей у плиты матери и обнял. — Что еще у нас в меню?

—Все твои любимые блюда.

—Не издевайся.

—В противном случае, как бы я передала эту привычку тебе? — Она повернулась и выполнила обычный ритуал из четырех поцелуев, заглянула в глаза, нахмурилась. — Что случилось?

—Ничего. Просто работал допоздна.

Кто-то уговорил Спэрроу принести скрипку из музыкальной комнаты, и Фокс воспользовался музыкой, чтобы закружить мать в танце. Он знал, что ее не обманешь, но настаивать Джо не станет.

—Где папа?

—В винном погребе. — Так пафосно называли часть подвала, где хранилось домашнее вино. — Я приготовила фаршированные яйца.

—Значит, не все потеряно.

Он развернул мать, заставил откинуться назад, и в этот момент в кухню вошла Лейла.

—Я подумала, что могла бы вам помочь.

—Обязательно. — Джо выпрямилась и потрепала Фокса по щеке. — Что ты знаешь об артишоках? — спросила она Лейлу.

—Это овощи.

Джо хитро улыбнулась и поманила ее пальцем.

—Ты со мной.

Занявшись делом, Лейла расслабилась, а когда на кухне появился Брайан О'Делл, вручил ей стакан яблочного вина и поцеловал в щеку, почувствовала себя совсем как дома.

Люди приходили и уходили. Появилась Сибил с миниатюрным трилистником, потом Кэл с упаковкой любимого пива Брайана. На кухне звучали громкие голоса, снаружи доносилась музыка. Лейла увидела Спэрроу, маленькую, милую и хрупкую, которой как нельзя лучше подходило ее имя[16]. Девушка вывела маленького племянника во двор, чтобы он мог побегать за курами. Там же был Ридж, младший брат Фокса, с мечтательными глазами и большими руками. Он тут же принялся подбрасывать мальчика в воздух.

Счастливый дом, подумала Лейла, слушая доносившиеся из окна крики и смех малыша. Даже Энн нашла здесь счастье.

—Ты не знаешь, что с Фоксом? — тихо спросила Джо стоявшую рядом Лейлу.

—Знаю.

—Поделишься?

Лейла оглянулась. Фокс снова вышел. Никак не может успокоиться, подумала она. Не может, и все.

—Он рассказал мне о Карли. Что-то заставило его вспомнить, и он очень расстроился. И рассказал мне.

Джо молча кивнула и продолжила резать овощи.

—Фокс ее очень любил.

—Да, знаю.

—Хорошо, что знаешь, понимаешь это. И хорошо, что он тебе рассказал, смог рассказать. Она сделала его счастливым, потом разбила ему сердце. А если бы осталась жива, тоже разбила бы ему сердце, но по-другому.

—Я не понимаю, о чем вы.

Джо внимательно посмотрела на нее.

—Она никогда, никогда не понимала его — полностью, до конца. И никогда бы не приняла таким, какой он есть.

Лейла не успела ответить, потому что в кухню влетел Фокс, на спине которого, словно обезьянка, висел маленький племянник.

Страницы: «« ... 1112131415161718 »»

Читать бесплатно другие книги:

Бывшему сотруднику специальной лаборатории НКВД удалось завладеть скальпелем нацистского Ангела Смер...
Интерн Данилов готов приступить к работе – узнайте, как все начиналось! Русскому «доктору Хаусу» пре...
Адам Доусон знает, кто, когда и как умрет, – для этого ему достаточно взглянуть человеку в глаза. Зн...
Вы уже ходили на свидание? Да? Нет? А собираетесь? Тогда нам есть о чем поговорить! Повести, собранн...
«Нортэнгерское аббатство» – элегантная пародия на весьма модную в то время «литературу ужасов», выше...
Он – Снайпер. Он выбирает цель и поражает её. Но случилось так, что сила Снайпера превратилась в сла...