Подсказка для спящей красавицы Робертс Нора
—Кто-нибудь, освободите меня!
В кухню набился народ. Пили вино, таскали разложенные на блюдах закуски, которыми был уставлен массивный кухонный стол. Среди шума и гама появилась Сейдж, держа за руку симпатичную брюнетку с ясными карими глазами — это могла быть только Паула.
—Дайте-ка мне. — Сейдж взяла бутылку вина и налила большой стакан. — Паула не будет. — Она радостно засмеялась. — Мы ждем ребенка.
Она с улыбкой повернулась к Пауле, и та погладила ее по щеке. Они поцеловались. Кухня старого деревенского дома огласилась приветственными возгласами и поздравлениями.
—Мы ждем ребенка, — повторила Сейдж и повернулась к Фоксу. — Отличная работа. — Она бросилась к нему в объятия. — Мама. — Сейдж повернулась к матери, а на лице Фокса застыло изумление.
Лейла смотрела, как взволнованная Паула подходит к Фоксу. Она погладила его по щеке, как раньше Сейдж.
—Спасибо. — Она обняла его. — Спасибо, Фокс.
И Лейла увидела, как в его глазах вновь загорается свет. Печаль ушла, и ее место заняла радость. С увлажнившимися глазами она смотрела, как он целует Паулу и обнимает сестру. На мгновение они застыли, словно скрепленные невидимыми узами.
Затем перед ней появилась Джо. Поцеловала в лоб, в обе щеки, коснулась губами ее губ.
—Вот ты и ответила на мой вопрос.
Выходные сменились рабочей неделей, а в Хол-лоу по-прежнему все было тихо. Моросил дождь, и температура была ниже, чем обычно в апреле. Но почки на деревьях уже распустились, и фермеры вышли на поля. Магнолия за конторой Фокса покрылась розовыми бутонами, а на клумбе легкий ветерок раскачивал стрелки тюльпанов, готовые раскрыться бледно-желтыми цветами. На Хай-стрит вовсю цвели декоративные груши. Окна сверкали — домохозяйки и владельцы магазинов смыли зимнюю грязь и скуку. Дождь прошел, и любимый город Фокса засверкал, словно бриллиант у подножия гор. Фокс ждал солнечного дня. Воспользовавшись случаем, он вытащил Лейлу из-за письменного стола.
—Мы идем гулять.
—Я только...
—Закончишь, когда вернемся. Я сверился с расписанием — мы свободны. Ты видела, что творится на улице? Странный, незнакомый свет? Это называется солнце. Давай немного пройдемся.
Он разрешил спор, подтащив Лейлу к двери, вытолкнув на улицу и заперев дверь.
—Что у тебя на уме?
—Секс и бейсбол. Весенние увлечения молодого человека.
Лейла, прищурившись, посмотрела на него; ветер теребил кончики ее волос.
—Мы не занимаемся сексом и не играем в бейсбол в среду посреди дня.
—Тогда, пожалуй, я ограничусь прогулкой. До посадки цветов еще недели две.
—Ты сам сажаешь цветы?
—Можно, конечно, пригласить какого-нибудь парнишку с фермы. Несколько ящиков с цветами перед конторой. Обычно, я сажаю, а миссис Хоубекер дает советы.
—Пожалуй, с советами и я справлюсь.
—На это я и рассчитывал. А вы, девочки, можете разбить грядку с травами на заднем дворе дома и клумбы на улице.
—Правда?
Не останавливаясь, Фокс взял ее за руку и слегка покачал.
—Не любишь пачкать руки?
—Наверное. Не привыкла копаться в земле. Мама иногда возилась с цветами, а у меня в квартире есть несколько комнатных растений.
—У тебя получится. Цвет, форма, оттенки, текстура. Тебе нравится делать то, в чем ты сильна. — Он свернул с тротуара к дому, в котором был магазин подарков. Теперь витрина опустела. Грустное зрелище.
—Выглядит каким-то заброшенным, — заметила Лейла.
—Точно. Но нельзя, чтобы он таким оставался.
Удивленными глазами она смотрела, как Фокс достает ключи и отпирает входную дверь.
—Что ты делаешь?
—Демонстрирую возможности. — Он вошел, включил свет.
Как и многие магазины на Мейн-стрит, этот дом раньше был жилым. Широкий вход, старые деревянные полы, чистые и некрашеные. С одной стороны винтовая лестница на второй этаж, массивные перила которой отполированы ладонями нескольких поколений. Дверь напротив ведет в три другие комнаты, расположенные в ряд. В средней — дверь черного хода, с аккуратным крылечком, выходящим на узкий задний дворик, где уже начинали распускаться лилии.
—Даже не догадаешься, что он был здесь. — Лейла кончиками пальцев провела по перилам лестницы. — Магазин подарков. Ничего не осталось, кроме нескольких стеллажей и дырок в стенах, где висели полки.
—Люблю пустые дома за их потенциал. У этого — богатые возможности. Прочный фундамент, надежные коммуникации — современные, как и электропроводка — удобное расположение. И просторный. В магазине подарков второй этаж использовался как склад и офис. Наверное, удачное решение. Заставляя клиентов подниматься и спускаться по лестнице, рискуешь, что кто-нибудь свалится, а потом подаст на тебя в суд.
—Взгляд адвоката.
—Нужно заделать дырки от гвоздей, все заново покрасить. Столярная работа превосходная. — Он провел пальцами по деревянному цоколю. — Оригинальная. Этим панелям лет сто. Добавляет индивидуальности, демонстрирует уважение к истории. Как думаешь?
—Деревянные панели? Великолепно.
—Весь дом.
—Ну... — Она медленно прошлась по комнате, как обычно поступают люди в пустых помещениях. — Светло, просторно, ухоженно. Слегка поскрипывают полы, добавляя, как ты выразился, индивидуальности.
—Ты могла бы его преобразить.
Лейла резко повернулась к нему.
—Я?
—Умеренная арендная плата. Превосходное местоположение. Просторно. Достаточно места, чтобы отгородить пару примерочных. Наверное, тебе понадобятся полки, витрины, вешалки для одежды. — Оглянувшись, он сунул руки в карманы. — Кстати, у меня есть пара знакомых парней, которые умеют обращаться с инструментами.
—Ты предлагаешь мне открыть тут магазин?
—Заняться тем, что ты умеешь. В городе ничего подобного нет. И на много миль в округе. Ты сможешь тут развернуться, Лейла.
—Фокс, это даже... не подлежит обсуждению. Потому что я... — Нужно собраться с мыслями, подумала она. — Мне этого не потянуть, даже если...
—Для таких случаев существуют ссуды на развитие бизнеса.
—Послушай, я уже много лет как распрощалась с серьезными мыслями о том, чтобы открыть собственный магазин. А если и решилась бы, то не могу сказать, где именно следует начинать свое дело. Ради всего святого, Фокс, я не уверена в завтрашнем дне, не говоря уже о том, что будет через месяц. Или через полгода.
—А что тебе нужно теперь? — Он придвинулся к Лейле. — Лично я знаю. Мне нужна ты. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Здесь, со мной. Джим Хоукинс сдаст тебе дом в аренду, а со ссудой проблем не будет. Я поговорил с Джо из банка...
—Ты говорил с ними об этом? Обо мне?
—Не конкретно. Без имен. Просто общая информация. Прикинул, что тебе потребуется для начала стоимость лицензии. У меня есть папка. Ты любишь порядок, и поэтому я собрал все в специальную папку.
—Не посоветовавшись со мной.
—Я собрал информацию, чтобы посоветоваться с тобой, чтобы у тебя под рукой имелось нечто осязаемое, когда ты будешь все обдумывать.
Лейла отодвинулась.
—Ты не должен был этого делать.
—Такая уж у меня работа. А это... — Он взмахнул рукой. — Твоя. Только не говори, что мечтаешь всю оставшуюся жизнь просидеть в офисе.
—Не мечтаю. — Она отвернулась. — Но и не собираюсь открывать дело — в первую очередь я не уверена, что хочу в городе, который может не протянуть и нескольких месяцев. А если бы я и хотела открыть собственное дело, то уж точно не здесь. Как я могу думать обо всех этих подробностях среди безумия, которое нас окружает?
Фокс молчал. Тишина была такая, что Лейле показалась, что она слышит дыхание старого дома.
—А мне кажется, главное — идти своим путем, несмотря на окружающее безумие. Я прошу тебя подумать. И еще я прошу тебя подумать о том, что никогда не приходило тебе в голову. Остаться, открыть магазин, распоряжаться в моей конторе, основать общество нудистов, вязать макраме — все, что угодно, лишь бы ты была счастлива. Я прошу, чтобы ты подумала, Лейла. Останься — не только для победы над этим проклятым демоном, но и для того, чтобы жить. Со мной.
Она смотрела на него во все глаза. Фокс шагнул к ней.
—Помести это на одну из своих полочек. Я тебя люблю. Окончательно, бесповоротно, на всю жизнь. Мы могли бы построить нечто хорошее, прочное, настоящее. В котором важен будет каждый день. Вот чего я хочу. Подумай об этом, а когда поймешь, скажи, чего хочешь ты.
Он вернулся к двери, открыл, подождал Лейлу.
—Фокс...
—Теперь я не желаю ничего слушать. Не надо. Скажи, когда поймешь. Ты расстроена и немного рассержена, я это чувствую, — прибавил он, запирая дверь. — После обеда можешь не приходить в контору.
Она хотела возразить — Фокс видел по ее лицу. Но передумала.
—Хорошо. У меня есть кое-какие дела.
—Тогда до скорого. — Фокс отступил, затем остановился. — Дом не единственный, у кого есть потенциал.
Он повернулся и медленно пошел по освещенному апрельским солнцем тротуару.
16
Фоксу хотелось напиться. Он мог позвонить Гейджу — который будет потягивать кофе и содовую, язвить для проформы — и пойти с ним в какой-нибудь бар, чтобы напиться в стельку. И Кэл не откажет — стоит только попросить. Разве не для этого нужны друзья — утешать в несчастной любви?
А можно просто взять пиво — или бутылку виски для разнообразия — поехать домой к Кэлу и там надраться.
Но Фокс понимал, что не сделает ни того, ни другого. Хватит и желания напиться. Он предпочитал, чтобы подобные срывы оставались редкостью. Работа лучше беспробудного пьянства.
У него было достаточно дел, чтобы занять себя остаток дня, особенно с учетом неспешного ритма, который он всегда предпочитал. Тот факт, что после обеда он остался в офисе один, оставлял ему место и время для самокопания. Фокс считал это неотъемлемым правом человека, если только ограничить самокопание тремя часами — дальше это уже превращается в детский каприз.
Неужели Лейла действительно считает, что он перешел допустимые границы? Что пытался манипулировать, принудить, давить? Манипуляция ему не чужда, признал Фокс, но только не в этом случае. Зная Лейлу, можно было надеяться, что она оценит его усилия: все факты и расчеты собраны и упорядочены. Фокс рассчитывал вручить их, как вручил букет нарциссов.
Нечто такое, что он собрал просто потому, что думал о ней.
Фокс стоял посреди кабинета и жонглировал тремя мячами, снова и снова возвращаясь к этим мыслям. Он хотел показать Лейле дом, продемонстрировать открывающиеся возможности. Да, ему хотелось увидеть, как загораются ее глаза, как она открывается навстречу этим возможностям. Просто стратегия, а не манипуляция. Господи, он же не подписал за нее договор об аренде, не брал ссуду, не обращался за лицензией. Просто потратил время и выяснил, во что ей все это обойдется.
Но в своей стратегии он не учел одну маленькую деталь. Не подумал, что Лейла не собирается оставаться в Холлоу. Оставаться с ним.
Фокс уронил один мяч, исхитрился подхватить его, когда тот отскочил от пола. Потом вновь принялся жонглировать.
Если он и совершил ошибку, то лишь в предположении, что она его любит, что хочет остаться. Фокс никогда не сомневался — и в этом Лейла была с ним согласна, — что после седьмого июля тут будет ради чего оставаться, будет что создавать. Он был уверен, что правильно понимает Лейлу, но теперь пришлось признать: приписываемые ей чувства и желания были всего лишь отражением его собственных.
Это не просто горькая пилюля — такие застревают в горле и не дают дышать, пока ты не протолкнешь ее вниз. Как бы то ни было, проглотить придется.
Лейла не обязана думать и чувствовать так же, как он. Бог свидетель, его воспитали в уважении к другой личности. Лучше знать, что она не разделяет его чувств и желаний, лучше иметь дело с реальностью, а не фантазиями. Еще одна горькая пилюля — фантазии были так хороши.
Элегантный бутик в двух кварталах от его конторы, размышлял Фокс, возвращая мячи в ящик. Пару раз в неделю можно обедать вместе. Снять дом в городе, вроде того старинного здания на углу Мейл и Редбад. Или за городом, если она захочет. Но старый дом им больше подойдет. Что-нибудь с двором для детей и собак, с садом.
В городе, который снова стал безопасным. И качели у крыльца — он всегда был к ним неравнодушен.
В том-то вся и проблема, подумал Фокс, подходя к окну и любуясь далекими горами. Это его мечты, его надежды. И осуществиться они могут только при условии, что совпадут с мечтами и желаниями Лейлы.
И это придется проглотить. Сегодня он должен сражаться, чтобы очистить Холлоу от зла. Будущее оставим на завтра. Наверное, невозможно, да и не нужно строить фундамент на все еще зыбкой почве.
Приоритеты, О'Делл, напомнил себе Фокс, и вернулся за стол. Он нашел на компьютере нужные файлы и принялся просматривать заметки.
Первый паук заполз на клавиатуру.
Он укусил Фокса за руку, прежде чем тот успел отдернуть ее. Резкая боль, словно под кожу вонзилась ледяная игла, потом невыносимое жжение. Фокс отпрянул, и пауки хлынули отовсюду, из клавиатуры, из ящиков стола, один больше другого, увеличиваясь в размерах.
Лейла вернулась домой взбудораженная. Сбежала — вот что она сделала. Фокс показал ей выход, и она с радостью им воспользовалась. Иди и не думай об этом теперь.
Фокс ее любит. Неужели она не знала? Или спрятала это знание в отдельную папку и убрала подальше, ожидая подходящего времени, чтобы заняться им?
Он ее любит. Хочет, чтобы она осталась. Более того, поклялась в верности и ему, и городу. И самой себе, признала Лейла. В этом весь Фокс — постарался преподнести все так, чтобы она оценила.
А получилось, подумала Лейла, что напугал ее до смерти.
Собственный магазин? Всего лишь далекая мечта, не посещавшая ее уже много лет. Приятная мечта, с которой она уже рассталась. Почти. Хоукинс Холлоу? Она хотела спасти город и — как бы пафосно это ни звучало — исполнить предначертанное судьбой. Дальше она не заглядывала. А Фокс?
Такого удивительного мужчину она еще не встречала.
Неудивительно, что у нее кружится голова.
Она вошла в кабинет, где Куин и Сибил склонились над клавиатурами.
—Фокс меня любит.
Куин не подняла головы; пальцы ее продолжали порхать над клавишами.
—Тоже мне, новость.
—Если вы знали, почему я ни о чем не подозревала? — спросила Лейла.
—Потому что ты слишком волновалась из-за того, что любишь его. — После очередного щелчка пальцы Сибил замерли над компьютерной мышью. — Но все мы уже несколько недель наблюдаем маленькие сердечки, которые кружатся над вашими головами. Ты не рановато пришла?
—Да. Кажется, мы поссорились. — Лейла прислонилась к косяку и потерла плечо, словно чувствовала боль.
Что-то болит, поняла она, но слишком глубоко, чтобы достать.
—Внешне это не выглядело ссорой — просто я была немного раздражена. Фокс привел меня в дом, где раньше был магазин подарков. Стал рассуждать о возможностях, о том, что я открою тут бутик, и...
—Отличная идея. — Куин перестала печатать; ее лицо светилось энтузиазмом — будто солнечные лучи на лугу. — Если хочешь знать, ты — лучший из возможных арендаторов. Городская мода в американской глубинке. Считай меня своим клиентом.
—Я не могу открыть там магазин.
—Почему?
—Потому что... Ты представляешь, что значит начинать бизнес, открывать розничный магазин, даже маленький?
—Нет, — ответила Куин. — Но ты должна знать. И Фокс тоже — с точки зрения юриста. Я помогу. Мне нравится идея. За товаром поедешь? Возьмешь меня на распродажу?
—Не торопись, Куин, — посоветовала Сибил. — Насколько я понимаю, проблема не в логистике. Правда, Лейла?
—И в ней тоже, причем серьезная. Но... Господи, неужели мы не способны вернуться к действительности, хотя бы мы трое? Может, в июле город вообще перестанет существовать. Или после недели насилия, разрушения и смерти притихнет на следующие семь лет. Если бы я — с учетом того, что теперь происходит — и была способна думать о собственном бизнесе, то, наверное, нужно совсем сойти с ума, чтобы начинать его здесь.
—У Кэла есть собственное дело. И он в своем уме.
—Прости, Куин. Я не имела в виду...
—Все в порядке. Я просто хочу сказать, что люди здесь живут и работают. В противном случае, в наших усилиях не было бы никакого смысла. Другое дело, если тебе это не подходит.
—Откуда я знаю. — Лейла развела руками. — Фокс, похоже, думает, что знает. Он уже поговорил с Джимом Хоукинсом об аренде дома и с банкиром насчет ссуды.
—Ого! — пробормотала Сибил.
—И собрал все в специальную папку. Ладно, ладно, будем справедливы — с мистером Хоукинсом и в банке он говорил не обо мне, не называл имен, просто общая информация и цифры. Планы.
—Беру назад свое «ого». Извини, милочка, но он выглядит как человек, желающий дать тебе ответы на вопросы, которые ты задала бы, заинтересуйся ты этим делом. — Задумавшись, Сибил села в позу лотоса. — Знаешь, я с удовольствием верну на место «ого» и добавлю «пошел он к черту», если ты скажешь, что он злился и пытался на тебя давить.
—Нет. — Подавленная ее логикой, Лейла вздохнула. — Кажется, это я разозлилась, но все случилось так неожиданно. Фокс сказал, что любит меня, что хочет сделать меня счастливой, исполнить мои желания. Он думал, что я мечтаю иметь собственное дело. Мечтаю о нем. О нашей совместной жизни.
—Если он ошибается, ты должна прямо ему об этом сказать, — помолчав, произнесла Куин. — Или я буду вынуждена переадресовать пожелание Сибил тебе. Фокс не заслуживает, чтобы его оставляли в подвешенном состоянии.
—Как я могу сказать ему то, что сама не знаю? — Лейла стремительно вышла, удалилась в свою спальню и захлопнула дверь.
—Ей труднее, чем тебе, — заметила Сибил. — Твое сердце быстро принимает решение, Куин. И разум тоже. Иногда решения совпадают. Если нет, ты отступаешь. Так ты устроена. В ваших отношениях с Кэлом все совпало. Выйти замуж, остаться здесь — все далось тебе легко.
—Я его люблю. Главное для меня — жить вместе, неважно где.
—А твою клавиатуру можно поставить куда угодно. Если тебе понадобится куда-то поехать за материалом для книги, Кэл не станет возражать. Главные перемены для тебя, Куин, — это любовь и семья. А для Лейлы — не только они.
—Да, да и еще раз да. Я бы хотела — не только потому, что сама влюблена, — чтобы у них все сложилось. Из чистого эгоизма я бы хотела, чтобы Лейла осталась. Но, если она решит, что это ей не подходит, ничего не поделаешь. И вообще, лучше я схожу за мороженым.
—Сходи.
—Нет, серьезно. Она совсем расклеилась. Ей нужны подруги и мороженое. Как только закончу, пойду в магазин и куплю мороженого. Нет, сию минуту — только сначала пару раз обойду квартал, чтобы съесть свою порцию, не испытывая чувства вины.
—Купи фисташковое! — крикнула Сибил ей вслед.
Куин остановилась у двери Лейлы, постучала, потом слегка приоткрыла.
—Прости, если я была слишком резка.
—Вовсе нет. Ты дала мне пищу для размышлений.
—Пока ты будешь размышлять, я прогуляюсь. На обратном пути куплю мороженое. Сибил хочет фисташковое. Твои предпочтения?
—С вафельной крошкой.
—Заказ принят.
Когда дверь закрылась, Лейла сжала руками голову. Небольшое пиршество — как раз то, что нужно. Мороженое и подруги. Для максимального эффекта нужно принять душ и переодеться во что-нибудь удобное.
Она выбрала хлопковые брюки и мягкую толстовку. Раздевшись и накинув халат, подумала, что перед душем может себе позволить маску для лица.
Интересно, сколько женщин будут одеваться в магазине с таким выбором товара, каким она представляла бутик? Много ли найдется таких, которые станут поддерживать ее бизнес, а не отправятся прямиком в торговый центр? Даже будь Холлоу обычным маленьким городом, есть ли смысл вкладывать столько времени, денег, сил и надежд в предприятие, которое, скорее всего, прогорит за два года?
Нанося маску, Лейла представляла цвет стен, планировку. Отделенные занавесками примерочные? Ни в коем случае. Только мужчина способен предположить, что женщина будет чувствовать себя комфортно, раздеваясь в публичном месте за занавеской.
Стены и двери. Ощущение безопасности, приватности и возможность для клиента запереться изнутри.
Проклятье. Фокс заставил ее думать о примерочных.
Я тебя люблю. Окончательно и бесповоротно, на всю жизнь.
Лейла закрыла глаза. Даже теперь, когда эта фраза звучала у нее в голове, сердце все равно замирало.
Она не смогла сказать ему эти же слова, не смогла ответить. Потому что они стояли не в милом старинном доме нормального маленького городка. Это был разгромленный, брошенный дом проклятого города. Именно проклятого — это самое подходящее слово. И в любую минуту все может погибнуть в адском пламени.
Лучше двигаться осторожно, шаг за шагом. Сказать Фоксу, что им — всем им — лучше ничего не менять в своей жизни. Это вопрос выживания.
В ванной Лейла ощутила успокаивающее воздействие воды. Она помирится с Фоксом. Возможно, она не знает, чего хочет или чего осмеливается хотеть. Но не сомневается, что любит его. Возможно, этого достаточно, чтобы выжить.
Лейла подставила лицо под струи душа, и в этот момент из слива бесшумно выползла змея.
Куин начала прогулку с энергичной ходьбы, чтобы не чувствовать себя виноватой. Дополнительная физическая нагрузка была ей не в тягость — особенно когда впереди ждала награда в виде мороженого, а вокруг бурлила весна. Нарциссы и гиацинты, подумала она, энергично размахивая руками, чтобы заставить сердце биться быстрее. Цветущие деревья, пробивающая из земли трава.
Чертовски красивый город. И Сибил права. Ей легко примириться с мыслью, что она будет здесь жить. Ей нравились старинные дома, крытые крылечки, лужайки на склонах холмов. Ей нравилось общаться с местными жителями, знать многих людей по имени.
Не сбавляя темпа, Куин свернула за угол, фисташковое и с вафельной крошкой. А себе она возьмет с шоколадным сиропом — к черту здоровый, сбалансированный обед. Подруге требуется мороженое и женское участие, а она будет считать калории?
Куин притормозила и, нахмурившись, посмотрела на дома, образующие перекресток. Разве она уже здесь не проходила? Она готова поклясться... Тряхнув головой, Куин продолжила путь, свернула и через несколько секунд оказалась на том же самом месте.
По спине пробежал неприятный холодок. Она развернулась и побежала в обратную сторону. Тот же перекресток, те же дома. Теперь она бежала, не сворачивая, но опять вернулась назад, словно улица перемещалась вместе с ней, дразня ее. Когда Куин попыталась приблизиться к одному из домов и позвать на помощь, ноги сами вернули ее на тротуар, на знакомый перекресток.
На нее вдруг опустилась тьма, и она побежала изо всех сил, подгоняемая собственной паникой.
В боулинг-центре Кэл, скрестив руки на груди, стоял рядом с отцом; они смотрели, как устанавливают новые (а если точнее, после капитального ремонта) системы автоматического подсчета очков.
—Будет здорово.
—Надеюсь, ты прав. — Джим надул щеки. — Недешевое удовольствие.
—Чтобы получить прибыль, нужно сначала вложить деньги.
Дорожки для боулинга пришлось закрыть на день, но игровой зал и гриль-бар работали. Кэл решил, что посетителям будет полезно посмотреть на процесс — то есть прогресс.
—Компьютеры управляют всем. Я знаю, как это звучит, — прибавил Джим, предупреждая реплику Кэла. — Точно так же ворчал мой старик, когда я, наконец, уговорил заменить автоматами двух парней, которые ставили кегли вручную.
—Ты был прав.
—Да. А как же иначе? — Джим сунул руки в карманы своих неизменных брюк цвета хаки. — Наверное, у тебя точно такое же чувство.
—Это поможет идти в ногу со временем и повысит прибыль. Все окупится, но не сразу.
—Что ж, мы уже ввязались в это дело, и остается посмотреть, что получится. Черт возьми, я опять повторяю отца.
Засмеявшись, Кэл хлопнул Джима по плечу.
—Нужно вывести Лэмпа на прогулку, дедуля. Хочешь с нами?
—Нет, останусь тут. Буду дуться и ворчать насчет всяких новомодных штучек.
—Я скоро вернусь.
Кэл отправился за Лэмпом. Пес любил гулять по городу, но вид поводка приводил его в уныние. Он смотрел на хозяина грустными глазами, пока тот пристегивал поводок к ошейнику.
—Не капризничай, малыш. Таков закон, приятель. Мы с тобой знаем, что ты не сделаешь никакой глупости, но закон есть закон. Или ты хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму и ты остался один?
Лэмп брел, опустив голову, будто военнопленный. Они спустились по лестнице к черному ходу и вышли на улицу. Это была не первая прогулка в городе, и Кэл знал, что через несколько минут собака оживится — если такое определение вообще применимо к Лэмпу.
Он не спускал глаз с пса, ожидая, пока тот смирится с судьбой. Если они не шли к дому Куин, Лэмп предпочитал гулять по Мейн-стрит, где из парикмахерской выходил Ларри, гладил пса и угощал печеньем.
Кэл терпеливо ждал, пока Лэмп, задрав ногу, мочился на ствол большого дуба между домами, потом позволил собаке вести себя по тротуару Мейн-стрит.
И тут сердце Кэла замерло.
Разбитый и вздыбленный асфальт на мостовой, заваленные обожженным кирпичом тротуары. Город исчез, превратившись в груды развалин. Руины еще дымились. На осколках стекла и залитых кровью камнях лежали почерневшие, искореженные деревья, словно павшие в бою солдаты. Трава и клумбы на площади были сожжены дотла. Везде — на земле и на покалеченных деревьях — мертвые тела и фрагменты тел.
Лэмп у его ног задрожал, сел на тротуар, поднял голову к небу и завыл. Не выпуская поводка, Кэл бросился к входу в боулинг-центр, толкнул дверь. Она не поддалась. Ни звука ни снаружи, ни изнутри — только удары его кулаков и отчаянные крики.
Гейдж сам не знал, зачем пришел. Ему не сиделось дома — то есть в доме Кэла. Домом для него было любое место, где он задерживался достаточно долго, чтобы распаковать чемодан. Он постучал, потом пожал плечами и открыл незапертую дверь городского особняка, который снимали женщины.
Формальности по отношению к жильцам были соблюдены.
—Есть тут кто-нибудь?
Он узнал шаги Сибил еще до ее появления на верхних ступеньках лестницы.
—Кто-нибудь — это я. Что привело тебя сюда в такую рань?
Ее волосы — черные, густые, вьющиеся — схвачены резинкой на затылке. Так ей удобнее работать. Ноги босые. Даже в линялых джинсах и свитере она умудрялась выглядеть стильно и величественно.
Завидное качество, подумал Гейдж.
—Я говорил с профессором Линцем, известным европейским специалистом в области демонологии. Рассказал ему о кровавом ритуате. Он против.
—Похоже, твой профессор разумный человек. — Она склонила голову. — Иди на кухню. Можешь выпить свою десятую чашку кофе, а я побалуюсь чаем, пока ты будешь пересказывать его аргументы.
—Главный аргумент профессора перекликается с твоими словами. — Гейдж прошел за ней на кухню. — Нельзя выпускать на волю то, к чему мы не готовы. Нечто такое, что усугубится или усилится ритуалом.
—Согласна. — Сибил включила чайник и принялась отмерять порцию кофе. — А это значит, что мы не должны торопиться. Сначала собрать информацию, а потом действовать, причем крайне осторожно.
—Значит, ты голосуешь за действия.
—Да, то есть настроена действовать, обеспечив максимально возможную защиту. А ты?
—Я оцениваю шансы как пятьдесят на пятьдесят, и это совсем не плохо.
—Возможно, но я бы добавила нам шансов. — Она закрыла ладонью глаз. — Я...
—Что случилось?
—Наверное, слишком долго сидела за монитором. Глаза устали. — Она потянулась к шкафчику за чашками, но промахнулась мимо ручки на несколько дюймов. — Глаза... О, боже. Я не вижу. Я ничего не вижу.
—Держись за меня. Дай посмотрю. — Гейдж взял ее за плечо, повернул к себе, и она ухватилась за его руку.
—Я ничего не вижу. Все серое. Сплошная серая пелена.
Он посмотрел в лицо Сибил, и у него перехватило дыхание. Глаза — жгучие цыганские глаза девушки — были словно затянуты белой пленкой.
—Присядь. Это обман, очередной трюк. Это иллюзия, Сибил.
Она прижималась к нему, дрожа всем телом, и Гейдж почувствовал, что теряет ориентацию.
Он стоял в убогой, грязной квартире над боулинг-клубом, в которой когда-то жил вместе с отцом. Запахи пробудили самые худшие воспоминания. Виски, табак, пот, нестиранное белье, немытые тарелки.
Читать бесплатно другие книги:
