Королева голод (сборник) Антонов Сергей

31

– Леночка, наш герой-десантник еще не появлялся? – Баглай положил телефонную трубку и еще раз перечитал сообщение подполковника из Симферополя.

Если старый вояка еще не успел стать маразматиком, то история про дрянь, хранящуюся под землей на заброшенном аэродроме, способна наделать много шума.

Олегу Семеновичу было за пятьдесят и журналисткая страсть к сенсациям давно трансформировалась в здоровый скептицизм и мудрую осторожность. Кому-то ведь надо удерживать авантюристов вроде Тихонова от необдуманных поступков подобных вчерашнему ночному вторжению в синагогу. Баглай усмехнулся. Лет десять-пятнадцать назад, он и сам поступил также, как Сергей. Теперь же предпочитал приключениям удобное кресло в кабинете и ленивое жужжание настольного вентилятора.

Ладно. Рано или поздно Тихонов появится, получит причитающийся нагоняй, а заодно и задание прощупать ситуацию с окислителем. Олег Семенович хоть и успел договориться с бывшим прапором Фроловым о встрече, не был уверен, что старый пьянчуга хорошо его понял.

Миловидная секретарша Леночка, сексуально покачивая крутыми бедрами пронеслась через кабинет и положила перед Баглаем лист бумаги.

– Криминальная хроника, Олег Семенович.

Когда девушка вышла из кабинета, редактор нацепил очки и пробежал взглядом по строчкам. Обычно весь криминал маленького городка сводился к мордобою или краже нескольких кур. Минувшая ночь стала исключением. Помимо краткого сообщения о происшествии в синагоге, которое уже не являлось для Баглая новостью, дежурная часть РОВД информировала редакцию об убийстве. Некоему Петру Тимошкину кто-то свернул шею прямо у подъезда его дома. Судя по личности убитого, он стал жертвой своих собутыльников.

Баглай взглянул на размашистую подпись внизу листа. Опять этот Гончаров… От Тихонова Олег Семенович узнал, что новый заместитель начальника РОВД, когда-то был воспитанником местного детского дома. Где-то в недрах чердака цепкой памяти журналиста пылилось воспоминание о пареньке с такой же фамилией и тоже детдомовце.

Баглай придвинул стул к высокому шкафу в углу своего кабинета, с кряхтеньем взобрался на него и взглянул на корешки газетных подшивок. Нужного ему года здесь не было. Возможно, что в архиве городской библиотеки найдется не до конца съеденный крысами экземпляр.

Редактор вернулся к столу, вызвал секретаршу.

– Меня завтра с утра не будет. Передай Тихонову, чтобы срочно связался с этим человеком, – Олег Семенович написал на листе телефон и адрес прапорщика Фролова. – И добавь, что это очень важно!

Выйдя из здания редакции, Баглай решил, что успеет попасть в архив еще сегодня и свернул к городской библиотеке.

32

Наступивший вечер был для маленького городка самым обычным. Столики кафе, расположенных на воздухе, заполнили те, кто намеревался отдохнуть после трудового дня. Улицы покинули рабочие в оранжевых комбинезонах, которые порядком надоели вечными и бесполезными потугами на благоустройство. В магазинах подсчитывали выручку, а в парках и скверах – пустые бутылки.

Дети, гулявшие на взлетной полосе, взбирались на поросшие травой склоны самолетных ангаров, а самые смелые норовили заглянуть в прохладную темноту коридоров, ведущих к подземным коммуникациям. Некогда грозная военно-воздушная база превратилась даже не в «зону», воспетую Стругацкими и Тарковским. Аэродром выглядел, как недостроенный Диснейленд, на который было выделено недостаточно ассигнований. Ракетный окислитель, оставленный в одном из подземелий, не мог испортить картину внешнего благополучия. Пока…

Никто не мог видеть энергетические линии, протянувшиеся между одним из ангаров, домом давно умершей старухи и подвалом старого замка. Недоступные взгляду простых смертных, эти нити набухали, постепенно набирая толщину веревок и канатов.

Они качались и пульсировали, вспыхивая желто-зеленым светом. Те из жителей города, которые случайно пересекали границы невидимого треугольника, ощущали небольшой дискомфорт, не более того.

33

Ольга вышла на крыльцо больницы, одернула рукав блузки, стараясь тщательнее прикрыть бинт. После того, как рану зашили, девушке предложили кровать в палате, но она отказалась, заявив, что чувствует себя вполне нормально.

– Нормальные вообще-то такой ерундой не занимаются, – возразил дежурный хирург, но Мишину все же отпустил.

Теперь, когда свобода была завоевана, Ольга поняла, что идти ей, собственно говоря, некуда. Возвращаться в общагу, где ее ждала собственноручно разоренная комната не хотелось, а просить приюта у матери – тем более. Мишина нашарила в кармане джинсов клочок бумаги с номером телефона журналиста Тихонова и поискала взглядом телефон-автомат. Сергей поднял трубку сразу, словно ждал ее звонка.

– Рад слышать вас, Ольга. Надеюсь все прошло нормально?

– Более чем. Чувствую себя плюшевым медвежонком, которого тщательно заштопали и хочу напроситься к вам, Сергей в гости. Есть необходимость кое о чем рассказать и попросить совета.

– Ничего не имею против. Где встретимся?

– Доберусь сама.

Идя по городу, Ольга размышляла о Тихонове и не удержалась от того, чтобы сравнить его с Маратом. Они были сверстниками и оба хлебнули горя, участвуя в никому не нужной войне. Даже внешне Тихонов и Чашников были похожи. Вот только Марат выглядел старше и солиднее журналиста. Что касается Сергея, то он вел себя более естественно и не собирался подавлять своим интеллектом окружающих, но в трудной ситуации вел себя вполне достойно.

Мишина свернула с центральной улицы и, чтобы срезать путь, решила пересечь один из дворов. Она шла мимо первого подъезда серой пятиэтажки, когда услышала за спиной чьи-то быстрые шаги. Обернуться девушка не успела: потная ладонь зажала ее рот, а через несколько секунд Ольга оказалась в темном подъезде.

– Не стоит кричать, милая, – Марат силой усадил девушку на ступеньку лестницы. – Я просто хочу поговорить. Нам ведь есть, что сказать друг другу?

– Я не буду кричать, но и говорить нам больше не о чем. Мне кажется, ты уже все сказал вчерашней ночью.

Мишина подняла глаза и посмотрела на Чашникова. Тот стоял прислонясь к стене исписанной похабными словечками и выглядел не лучшим образом. Поединок в синагоге не прошел без последствий. Правая рука Марата висела на перевязи, наспех сделанной из шарфа, была кое-как обмотана бинтом, из-под которого торчал журнал, использованный в качестве шины. Глаза Чашникова лихорадочно блестели и он покусывал губы, явно испытывая сильную боль.

– Боюсь, что сказано далеко не все, Крошиб Тармагурах! Впрочем, ты права: на слова у нас просто не остается времени. Я должен довершить начатое.

Левая рука Марата скользнула в карман куртки.

– Ты точно – сумасшедший! – выдохнула Ольга, увидев нож. – Ты и твой Тармагурах!

Чашников отшатнулся с таким видом, словно получил пощечину. На его лице появилось выражение недоумения.

– Не смей… Не смей, грязная сучка, упоминать его имя всуе!

Марат прыгнул к девушке. На этот раз защитить Ольгу было некому, но она была готова бороться за жизнь сама. Выбросив вперед руку, девушка с силой впечатала кулачок в кисть руки, подвешенной на грязной перевязи. Глаза Чашникова округлились, а лицо исказила гримаса боли. Он судорожно вдохнул воздух и открыл рот то ли для вопля, то ли для новой угрозы, но Мишина предвосхитила эти намерения. Ей каким-то непостижимым образом удалось нанести удар ногой. Удар достойный Джекки Чана. Марат потерял равновесие и, падая, ударился головой о ребристую поверхность батареи центрального отопления. Ольга пулей вылетела на улицу и чуть не сбила с ног Тихонова.

– А я вот встретить…

Журналист не довел свою мысль до конца, поскольку успел оценить внешний вид девушки. Он ринулся в подъезд и за считанные секунды преодолел десять лестничных пролетов наверх. Черный квадрат распахнутого люка не оставлял никаких сомнений в том, что Марат решил бежать чердаком. Сергей взялся за перекладину стальной лестницы, но передумал.

Продолжая преследование, он имел реальный шанс получить по башке кирпичом. Перспектива показалась Тихонову довольно мрачной и он спустился вниз. Мишина сидела на скамейке у подъезда и, увидев журналиста, поделилась последней новостью.

– Он из соседнего подъезда выбежал…

Разливая кофе по чашкам, Тихонов поразмыслив, двинулся к мебельной секции и вытащил бутылку коньяка. Ответом на вопросительный взгляд, брошенный на Ольгу, стал энергичный кивок головой.

– Вы читаете мои мысли, Сережа.

– Только по нескольку капель в кофе.

– Вовсе не по несколько и совсем не в кофе! В этом доме найдутся рюмки?

– Безусловно! Думаю, что не стану форсировать события, если предложу перейти на «ты».

– Сергей! – Ольга укоризненно покачала головой. – Данная процедура именуется брудершафтом и осуществима только при наличии наполненных рюмок!

После второго тоста, сопровождавшегося коротким ритуальным поцелуем, Тихонов задумчиво подпер подбородок ладонью.

– Оля, ты, кажется, хотела мне что-то рассказать?

– Да. Вот только не знаю с чего начать.

– С самого начала, естественно.

– Знать бы, где оно это самое начало, – Мишина залпом опорожнила свою рюмку. – Недавно я побывала в одном странном месте и видела там рисунок.

Ольга начала свое повествование с обрывка газеты на стене комнаты общежития.

– Во-первых, я потеряла ощущение времени и неизвестно сколько минут или часов провела, созерцая цветок на полу. Во-вторых, я схватилась за лезвие в ванной потому, что вновь оказалась в том жутком доме и видела его хозяина. Человека… Нет, пожалуй, существо. На нем длинная черная хламида с капюшоном и…

Мишина вдруг захихикала, но быстро успокоилась и вытерла выступившие на глазах слезы.

– Все нормально, просто я чувствую героиней «Кошмара на улице Вязов», которая описывает приснившегося ей Фредди Крюгера.

– И все-таки: как выглядело то существо?

– Кошка! Да под капюшоном была кошачья морда! И еще. Узкие ладони с длинными пальцами пианистки.

– Женщина?

– Вряд ли у этого существа вообще есть пол.

– Мы обязательно осмотрим тот странный домик вместе.

Потягивая коньяк, Тихонов рассказал Ольге своем визите к Короткову и полученных от него сведениях о Зниче.

– Древний бог обосновался в нашей умеренной зоне? Смелая теория!

– Более чем, – кивнул головой Тихонов. – Только в нынешнем мире вряд ли можно считать Белоруссию умеренной зоной.

Ольга не просто поставила, а скорее впечатала свою рюмку в стол.

– Мне пора. Проводишь?

– Думаю, что после твоей последней встречи с Маратиком это не будет лишним.

Ольга встала с кресла, намереваясь двинуться в коридор, но сделав несколько шагов, покачнулась и едва не врезалась головой в стенное зеркало.

– Кажется у меня проблемы с вестибур… вестибюл… В общем, с аппаратом. Ты понял?

Тихонов помог добраться девушке до дивана и укрыл ее пледом. Ольга благодарно улыбнулась и прикрыла глаза.

– Прости, но мне кажется, что в данный момент я не слишком-то транспортабельна.

– Это точно.

– Чертов коньяк, – Мишина зевнула. – Уснуть в доме мужчины, которого знаешь меньше двух суток… Порядочная леди…

Сергей с улыбкой смотрел на оранжевые волосы, разметавшиеся по подушке.

Девушка вновь зевнула, пробормотала что-то уж совсем маловразумительное. Ее дыхание стало равномерным. Сергей поправил сползший на пол плед. Выходя в соседнюю комнату, к телефону он осторожно прикрыл дверь.

– Гончаров слушает! – раздалось в трубке уже после первого гудка.

– Игорь, это Тихонов.

– Узнал. Есть какие-то новости?

– Наша подопечная не смогла усидеть в больнице, а по выходе оттуда моментально нарвалась на Чашникова.

– Следил! Этот урод за ней следил!

– Что не делает чести твоим янычарам.

– Упрек принимаю. Где он ее подкараулил?

Сергей описал местонахождение подъезда, из которого выбежала Ольга.

– Только вряд ли он тебя там дожидается. Ушел чердаком.

– Ничего. Достану!

34

Тихонов представил, какой разнос устроит главный опер своим подчиненным и улыбнулся. Веселье, однако, было недолгим. Перед глазами журналиста в который раз встал мрачный зал синагоги и пустые глаза Марата. Хруст кости. Пронзительный вопль. Четкие и ироничные команды Гончарова. Треск выбитых Маратом досок. Рассказ Ольги о руке, висевшей на перевязи. Опять недостающий элемент!

Сергей взъерошил волосы рукой, словно пытаясь подогнать этим жестом свои лениво плетущиеся мысли. Что же до боли очевидное он мог упустить?

Так и не восстановив прерванную цепочку умозаключений, Тихонов вошел в зал, чтобы еще раз убедиться в том, что девушка спит. Он остановился у дивана и уже собирался уйти, когда Оленька открыла глаза.

– Присядь.

Сергей выполнил просьбу. В следующую секунду рука с полоской бинта у запястья обвила его шею. Мягко, но настойчиво Ольга заставила Сергея наклониться к своим полураскрытым губам.

– Всего двое суток, – Сергей чувствовал кожей лица горячее прерывистое дыхание. – Мы не слишком спешим?

– Вероятность попадания снаряда…

– Да, в одну воронку…

Вторая рука Ольги начала расстегивать пуговицы сорочки Тихонова, а тот впился в губы девушки поцелуем. Аромат духов Мишиной смешивался с запахом антисептиков от бинта на ее запястье. Сергей купался в волнах этого дурманящего моря, не подозревая о том, что на темные окна его квартиры смотрит Марат.

35

Чашников поскреб пятерней небритый подбородок и сделал несколько шагов к подъезду, но тут в дальнем конце улицы блеснул проблесковый маячок милицейского УАЗа и Марату пришлось сигануть в кусты, окаймлявшие цветочную клумбу. Он сидел на мокрой траве, чувствуя себя загнанным зверем. Когда совсем стемнело, Чашников осмелился покинуть свое неуютное убежище и едва не столкнулся с рыжим оборванцем. Тот бесшумно двигался по тротуару, поглядывая на стены домов. Марат не придал встрече с Денисом Мальченко никакого значения и зашагал в противоположную сторону. Зато городской сумасшедший остановился и проводил Чашникова внимательным взглядом.

Марат бродил по притихшим улицам не меньше получаса, но так и не решил куда податься. Он присел на скамейку в городском парке, сунул в рот последнюю сигарету из пачки и сломал несколько спичек без особого успеха пытаясь поджечь их одной рукой. Внезапно у самого уха раздался щелчок и перед лицом Марата вспыхнул огонек зажигалки. Опершийся на спинку скамейки мужчина в широкополой шляпе подошел настолько тихо, что Чашников от неожиданности выронил сигарету.

– Крошиб Тармагурах, господин Чашников. Туго приходится?

– Вы…

– Не ожидали?

– Вы от него?

– Вне всяких сомнений. Хозяин не имеет привычки покидать в беде своих преданных слуг.

– Хозяин…

– Вас удивляет, что и я служу Повелителю? Поверьте, не первый год и послан сюда для того, чтобы проводить тебя в надежное укрытие. Не годится ночевать на лавке городского парка тому, кого разыскивает вся милиция этого убогого городка. Надеюсь, вы готовы последовать за мной?

Марат растерялся. Насмешливый тон посланника и его переходы с «вы» на «ты» сбивали с толку. Однако два магических слова, произнесенные им вначале, решили все. Чашников послушно пошел за проводником. Тот углубился в хитросплетения узких переулков и быстро вывел своего спутника к заброшенном у дому. Будь здесь Мишина, она сразу узнала бы эту развалюху.

– Вам туда! – мужчина в шляпе указал рукой на рассохшуюся дверь и растворился в сумерках.

Марат распахнул дверь и, не раздумывая, шагнул в затхлую темноту. Глаза не успели толком привыкнуть к ней, но силуэт в углу комнаты был значительно темнее окружающего фона и поэтому легко различим.

– Ты не сумел справиться с девчонкой!

Существо в черной хламиде с капюшоном видимо не привыкло к предисловиям. Из-под складок рясы вынырнула бледная рука. Тонкий и длинный указательный палец уперся в грудь Чашникова.

– Ничтожество!

Охваченный паникой мозг Чашникова успел зафиксировать одну поразительную деталь: мгновение назад собеседник находился не менее чем в пяти метрах, а теперь стоял так близко, что ощущались исходившие от него волны ледяного воздуха. Единственное что видел Марат под черным капюшоном были глаза в которых яростно полыхал желто-зеленый огонь. Врожденная првычка стоять на своем, позволила Чашникову справиться с онемевшим языком.

– Я сделал все…

Призрак исчез, не дослушав оправданий Марата. Тот в замешательстве завертел головой по сторонам. Темная комната была пуста, но ее стены в буквальном смысле вибрировали от невидимой угрозы, бравшей свои истоки за пределами человеческого понимания.

– Ничтож-ж-жество!

Чашников взлетел к потолку и ударился о деревянную балку с такой силой, что перед глазами поплыли разноцветные круги. Ему показалось, будто края давней трещины в черепе разошлись, готовые выплеснуть наружу порцию вскипевшего мозга. Марат рухнул на пол и завыл. Боль в сломанной руке доказывала, что предела у мучений не существует, как и жалости у невидимого палача.

– Хватит, – последний раз Чашников плакал в детстве и думал, что навсегда утратил эту способность, однако крупные градины катившихся по щекам слез свидетельствовали об обратном. – Хватит, мне больно-о-о!

– Что ты, навозный жук, можешь знать о боли?!

Марат почувствовал на своем плече ногу, которая с непреодолимой силой прижимала его к полу.

– Дешевка! Сейчас ты имеешь дело с тем, кто прошел великую науку страданий от начала до конца! С тем, кто дал тебе шанс искупаться в иллюзии собственной значимости! С тем, кого ты подвел! Дьяволопоклонник! Что ты знаешь о дьяволе и том, как ему служат?!

Марат уткнулся носом в пол. Прямо перед глазами он видел черный круг, в центре которого находился цветок с тремя равносторонними треугольниками, служившими ему лепестками. Диковинная эмблема вспыхнула зеленым светом. Через мгновение Чашников смотрел в глубокий колодец, на дне которого ритмично помигивал огромный глаз.

– Ты хотел встретиться с Владыкой? – донеслось сверху. – Так ступай на аудиенцию!

Марат, ломая ногти, попытался вцепиться в пол комнаты здоровой рукой, но не смог удержаться на краю колодца и полетел навстречу жуткому глазу.

– Он умер?

Существо в рясе обернулось к двери, у которой стоял человек в шляпе.

– Зачем? Сейчас, когда до выхода Повелителя на свет осталось совсем немного нам дорог каждый человечишко, – безжизненный голос сливался с шуршанием складок черной ткани. – Этот неумеха-сатанист сам созрел для служения, а небольшое путешествие по пескам Гибельных Пустынь Знича окончательно превратит его в полезный и беспрекословный инструмент. Скоро Марат отправится с визитом к тому, кто знает точное расположение входа в подземный ангар.

– Почему не я? – голос мужчины пронизывала обида. – Пятнадцать лет…

– Тебе отведена другая, более почетная миссия! – таинственное существо взмахнуло руками и, рукава хламиды затрепетали в воздухе подобно крыльям большой летучей мыши. – Амулет Повелителя. Ты встретишь его на поверхности и доставишь к месту праздничного фейерверка. Времени осталось совсем мало, а тебе еще предстоит разобраться со слишком ретивым журналюгой. Он очень близок к тому, чтобы разоблачить тебя. Всего лишь досадная помеха на нашем великом пути…

– Она будет устранена!

36

Комната, на середине которой неподвижно лежал Марат опустела. Чашников вздохнул и зашевелился. В этот же момент, впервые за полтора десятка лет сдвинулся с места скелет в подземелье старого замка. Из-под лохмотьев истлевшей одежды показалась правая рука. Пожелтевшие фаланги пальцев крепко сжимали круглый фетиш. Каждое движение скелета сопровождалось хрустом костей. В пустых глазницах вспыхнуло зеленое пламя. Самый терпеливый из жрецов Знича обогнул статую своего хозяина, опустился на колени у земляной стены и зачерпнул тем, что осталось от руки пригоршню земли. Объем работы, которую предстояло выполнить в предельно сжатые сроки, был огромным. Однако существо, собиравшееся доставить амулет Знича на поверхность, обладало нечеловеческой силой и упорством. Новые пригоршни земли образовали кучу, которая росла с каждой минутой.

37

Баглай сунул ключ в замочную скважину и самодовольно усмехнулся. Все-таки быть редактором пусть и районной газеты приятно. Поначалу вахтерша начала вопить об окончании рабочего дня, но, когда увидела перед носом удостоверение в красной обложке, мгновенно успокоилась и безропотно выдала Олегу Семеновичу ключ от подвального помещения, в котором размещался архив.

За возней редактора у обшарпанной двери подвала внимательно наблюдал человек, сидевший на скамейке городского парка. Он следил за старым журналистом от здания редакции. Когда Баглай вошел внутрь, мужчина пружинисто встал и, осмотревшись по сторонам, перешел дорогу. Ни один из редких прохожих не обратил внимания на человека, последовавшего в хранилище за редактором.

Олег Семенович шарил по стене в поисках выключателя и не услышал скрипа двери. Вспыхнувшая под потолком тусклая лампочка осветила ряды однотипных стеллажей, на которых в виде макулатуры пылилась городская история.

Баглай бывал здесь не раз, поэтому легко отыскал нужный ему раздел архива. Искомую подшивку трогали совсем недавно. Олег Семенович отметил отсутствие пыли на обложке и удивился резко возросшему спросу на периодику 1986 года. Он уселся на шаткий табурет и принялся листать подшивку. Баглай не помнил автора нужной статьи, но в памяти прочно засело ее название. «Где искать сбежавшего детдомовца?» – гласил заголовок, набранный жирным курсивом.

– Журналисткое расследование на старости лет, – развел руками выросший словно из-под земли высокий мужчина. – Не слишком ли рискованное для здоровья предприятие?

Его тень накрыла газетную полосу. Олег Семенович поднял глаза.

– Вы меня напугали.

– Подкрадываться незаметно – азбука моей профессии. Так-то, старый мудила!

– Позвольте, я не потерплю! – лицо Баглая покрылось пунцовыми пятнами. – В таком тоне…

Оскорбитель ловким ударом выбил из-под редактора табурет. Тот рухнул на грязный пол и поднял подшивку, загораживаясь ей, как щитом.

– Еще как и позволишь, и потерпишь! – мужчина вырвал у Баглая подшивку. – Ага. Ты хотел узнать где искать пропавшего детдомовца?

– Что в этом такого? – пробормотал Олег Семенович. – Вы ответите!

– Конечно, отвечу: люди, мой друг, как шахматные фигуры, а в игре, о которой идет речь, ты – пешка! – мужчина отшвырнул подшивку в сторону, сунул руку в карман и продел пальцы в отверстия стального кастета.

Страх придал Баглаю сил. Он оттолкнулся обеими руками от пола, вскочил и рванулся к двери. Преследователь был начеку, схватил редактора за воротник и с размаху впечатал в седой висок кастет. Удар был нанесен профессионально. Колени Баглая подогнулись, рот раскрылся в безмолвном вопле и он кулем осел на пол. По щеке зазмеилась струйка крови из раны на виске. Убийца спрятал кастет, поднял газетную подшивку, вырвал из нее лист и скомкал его.

– Я бы даже заметил – сбитая пешка! – с этими словами он запихал бумажный комок в раскрытый рот мертвого редактора.

38

Тихонов впервые за последние дни чувствовал себя спокойно и уверенно. Возможно, оттого, что в его жизни появился человек, которого нужно было защищать. Он с нежностью посмотрел на Ольгу. Та спала, бережно положив перевязанную руку поверх одеяла. На лице девушке играла безмятежная улыбка и Сергей, не удержавшись, поцеловал возлюбленную в щеку. Ради этой улыбки он был готов сразиться с ротой чашниковых и легионом древних богов!

Часы на прикроватной тумбочке показывали четверть второго и Сергей с сожалением сосчитал время, которое сможет провести под одним одеялом с Ольгой, чувствуя каждой клеточкой тела ее близость. Утро сулило массу неотложных дел и исключало всякую возможность поваляться в постели. Необходимо было побывать в редакции и осмотреть дом, о котором рассказала Ольга. Журналист был уверен, что найдет там следы пребывания банды Чашникова, а возможно и того, кто был идейным вдохновителем суеты вокруг Тармагураха. Перед мысленным взором Сергея появилось лицо улыбающегося Короткова. А что если ученый свихнулся на почве своих исследований и решил возродить культ забытого божества?

Перебирая в уме различные версии, Тихонов начал проваливаться в сон. Закрывая глаза, он слышал убаюкивающее ворчание холодильника на кухне. Электромеханический мотив периодически стихал, чтобы через несколько минут зазвучать вновь. Сергею даже показалось, что он различает отдельные слова монотонной песенки. Наступила очередная пауза, после которой отчетливо прозвучала фраза на чужом, но очень знакомом языке. Узбекский! Сергей узнал голос говорившего и с ужасом понял, что не спит.

– Кан дей сан, ошна? – вновь донеслось из кухни.

Артур Мамедов интересовался у как идут дела у сослуживца…

Тихонов встал и, цепенея от близости сверхъестественного, двинулся на кухню. Он очень надеялся на то, что стал жертвой слуховой галлюцинации и ничего особенного не увидит. Однако погибший друг сидел, опершись локтями на стол и, приветливо улыбался. На Мамедове была парадная форма десантника. Свой голубой берет он положил на холодильник.

– Как дела, друг? – повторил Артур свой вопрос уже на русском. – В свое время ты не испугался даже отморозков Черного Рашида, а теперь бледнеешь при виде дружелюбного призрака?

– Артур… Я должен просить у тебя прощения, – выдавил из себя Сергей. – Тогда, в апреле…

– Не надо об этом, – призрак сделал протестующий жест рукой. – Мой счет оплачен и закрыт. Я послан, чтобы напомнить о твоем долге.

– Послан? Кем?

– Тем, у которого ты просил помощи и получил ее.

– Понимаю, – Тихонов почувствовал, что к нему возвращается не только уверенность, но и способность иронизировать. – Только странно, что на роль судебного исполнителя он выбрал мусульманина.

– Прежде всего – твоего друга, – Артур степенно пригладил рукой волосы и Сергей заметил, что они значительно длиннее тех, которые были у Мамедова в день гибели. – Для Господа не существует национальностей. Он говорит со всеми на одном языке, а уж от людей зависит понимать или нет слова Всевышнего. Ты удовлетворен таким объяснением?

– Вполне. Итак, что от меня требуется?

– Стереть грязь, само существование которой оскорбляет имя Бога.

– Только-то и всего? Знать бы, какую из множества грязей выбрать!

– Ты уже сделал этот выбор. Точнее его сделали за тебя, – Артур встал, надел берет и, щелкнув каблуками, отдал Тихонову честь. – Удачи, сержант!

В голове Сергея вертелось множество вопросов, но задать их он не успел. За спиной послышались шаги босых ног. Тихонов обернулся. Закутанная в простыню Ольга протягивала ему трубку радиотелефона.

– Это Гончаров. Убит твой редактор.

Сергей взял трубку, в которой раздавался встревоженный голос Игоря и исподтишка взглянул себе через плечо. Кухня была абсолютно пуста.

39

– Ключи! Я спрашиваю, где ключи от «Москвича»! – для того, чтобы привести заплаканную секретаршу в чувство, Тихонову пришлось дать ей пощечину.

– Он держал их в верхнем ящике стола, – всхлипнула Лена.

Сергей вывернул содержимое ящика на пол. Отшвырнув ногой визитки и пачки со скрепками, отыскал связку ключей от автомобиля Баглая. Всегда под завязку заправленный редакторский «Москвич», стоял в гараже на заднем дворе.

Едва Ольга успела устроиться на пассажирском сиденье, Тихонов выехал на дорогу и, игнорируя все правила движения, погнал машину по встречной полосе.

Гончаров сообщил по телефону о том, как встревоженная долгим отсутствием Баглая вахтерша нашла его труп в хранилище.

– Возможно, Чашников лютует. Рядом с телом нашли журнал. В хранилище их полно, но этот – свежий, – закончил свой рассказ Игорь. – Мишина, кажется, говорила о том, что Марат пользовался журналом, как шиной. Он это или нет, но тебе с подружкой лучше не высовываться на улицу до тех пор, пока я не стреножу этого ублюдка.

– И не подумаю!

Сергея взбесил тон, которым Гончаров произнес слово «подружка». Ревнует?

Тихонов и Мишина сразу помчались в редакцию, где впавшая в истерику Леночка вручила журналисту последнее послание Баглая. Одного взгляда на знакомую фамилию было достаточно для того, чтобы Сергей понял: процесс отдачи давнего долга пошел полным ходом. Отсчет жертв начался и только от него зависело, попадет ли в их число отец Кати.

Тихонов взлетел на лестничную площадку Фролова со спринтерской скоростью. Приоткрытая дверь квартиры заставило сердце Сергея содрогнуться от дурного предчувствия. Он вошел в коридор и сразу понял, что его опередили. Потертая ковровая дорожка была скомкана, а перевернутый стул упирался в стену своими гнутыми ножками.

– Егор Викторович?

Сергей увидел отражение хозяина квартиры в пыльном трюмо и вздрогнул от ужаса. Фролов принял мученическую смерть. Убийца-садист привязал его к креслу полотенцами и воткнул во все мыслимые точки тела битое бутылочное стекло. Сквозь изодранную в клочья сорочку были видны страшные раны, из которых торчали разноцветные осколки. Весь ковер был залит кровью, но умер Егор не то ее потери. Роковой удар по голове был нанесен утюгом. Подонок, словно насмехаясь, поставил его на колени жертвы. Тихонов решил снять полоску скотча, которой был заклеен рот Фролова и, как только сделал это, отпрянул в сторону: мертвец застонал.

Сергей торопливо развязал полотенца.

– Он хочет взорвать бочки с авиационным окислителем…

При каждом слове в уголках губ Егора росли и лопались розовые пузыри.

– Привет мне от дочки передал, сволочь…