Остановись, мгновенье Робертс Нора

— Ой, я знаю. У меня был такой же выключатель. Очень удобно, особенно во время лекций по Войне за независимость или пошлинам. Пошлины отключают мозг автоматически. Этот ученик сегодня тебя порадовал?

— Не только сегодня. Кажется, я нашел другой выключатель — тот, который запускает интерес и мыслительный процесс. Это видно по глазам так же, как и отключение.

— Правда?

— Такие, как Гарретт, крепкие орешки, и, если находишь выключатель, это само по себе награда. Это ему я поставил «хорошо» в День святого Валентина, вернее, накануне. Но я думаю о том дне, как о нашем личном Дне святого Валентина.

— Точно. Я помню и рада за Гарретта.

— Сегодня ко мне приходила его мать. Обычно когда родители приходят к учителю, то вовсе не для того, чтобы принести яблочко. Она принесла мне целый яблоневый сад. Она меня поблагодарила.

— Поблагодарила. — Мак заинтересованно вскинула голову. — Это яблоневый сад?

— Да. И дело не в том, что я чему-то научил Гарретта или поставил ему хорошую оценку. Дело в выключателе. Я нашел выключатель Гарретта, и она пришла сказать мне за это спасибо. Теперь ты улыбаешься во весь рот.

— Ты изменил жизнь. Ты изменяешь жизни.

— Я бы не стал обобщать.

— Но это действительно так. Я документирую жизнь, по крайней мере, ее обрывки, и это важно, но ты изменяешь жизнь, и это поразительно. Я посижу с тобой, хотя не смогу проглотить ни кусочка. Из-за мороженого. Идем.

— Почему ты съела целый галлон или даже два?

Мак пожала плечами.

— Жадность.

— Ты говорила, что налегаешь на мороженое в моменты эмоциональных потрясений.

Доставая тарелку, Мак оглянулась через плечо.

— Иногда я забываю, как хорошо ты слушаешь. Давай просто скажем, что у меня был не самый лучший день. А может, и наоборот. С какой стороны посмотреть.

— Расскажи мне.

— Да ну, ерунда. А у тебя пицца в честь Гарретта. Хочешь вина?

— Только если ты выпьешь со мной и все расскажешь. Мы можем и дальше ходить вокруг да около, или ты сэкономишь время и все мне расскажешь.

— Ты прав. Зачем преувеличивать важность происшествия хождением вокруг да около? — Еще одна дурная привычка, от которой пора избавляться, мысленно добавила Мак, разливая вино по бокалам. — Моя мать снова выходит замуж. Картер внимательно следил за ее лицом.

— Так. Он тебе не нравится?

— Понятия не имею. Никогда его не видела.

— Ясно.

— Ничего тебе не ясно. — Мак легко коснулась его руки. — Ты не представляешь, что чувствуешь, когда мать выходит замуж, а ты и в глаза не видела ее избранника. Сомневаюсь, что и Элоиза с ним знакома или что Линде приходило в голову познакомить с ним любую из нас. Кроме того, в семействе Эллиот/Майерз/Баррингтон… Господи, я даже не знаю, какой будет ее новая фамилия. В общем, в семействе Эллиот/Май-ерз/Баррингтон/Новая фамилия, которую еще предстоит выяснить, не бывает семейных ужинов, поэтому новая фамилия не главная проблема.

— Мне жаль, что это так тебя расстраивает.

— Я не знаю, что это со мной делает. Я не знаю, почему это так меня удивляет. В предпоследний раз я видела Линду, когда она в истерике позвонила мне среди ночи, и я помчалась к ней в снежный буран, думая, что ее изнасиловали, избили или еще бог знает что.

— Что? Когда это было? — Картер сжал руку Мак. — Она пострадала?

— О, давай по порядку. Это было в тот вечер, когда ты встречался с родителями учеников, и нет, она не пострадала. Если только во Вселенной Линды. Она лежала на полу, свернувшись клубочком, и умирала, потому что Ари — ее новый жених — улетел в Париж по делам, а ее с собой не взял. Представляешь, я собираюсь звонить в полицию и «Скорую помощь», а она лепечет о Париже. Я просто развернулась и ушла. Прогресс, потому что раньше я бросилась бы утешать ее, укладывать в постель.

— Почему ты ничего мне не рассказала?

— Не знаю. — Мак вздохнула. — Правда, не знаю. Вряд ли этим можно гордиться. Я просто старалась не вспоминать. Я очень резко сказала ей, что в следующий раз, когда она позвонит, не приеду, наговорила гадостей и ушла.

— Ты поступила правильно.

— Возможно, — согласилась Мак. — А сегодня она врывается сюда как ни в чем не бывало, в новых мехах и с бриллиантом величиной с кубик для льда. Ари прощен за меха, бриллиант и предложение руки и сердца. Свадьба в июне, и провести ее должны мы. Я объясняю ей, что в июне здесь парад невест, и у нас все забито до отказа. Линда приходит в ярость, разражается злобными упреками и бежит к Паркер. Единственное светлое пятно: Паркер дает ей отпор и указывает на дверь. А потом было мороженое. — Мак глотнула вина. — Твой день мне нравится больше.

— Неужели Линда не понимает, что у вас все дни давно забронированы?

— Она и не задумывалась об этом. Она не видит дальше собственных желаний. Только они для нее и существуют. И когда ее желания не исполняются, ее гнев, шок, обида вполне искренни. Ее эмоциональная зрелость не больше, чем у плодовой мушки. Ее мать, моя бабка, потакала каждому ее капризу и внушала, что она — центр Вселенной. Вот результат.

— Из этого не следует, что она имеет право так обращаться с тобой.

— Следует, следует. Ей позволено все, что угодно, а моя реакция — моя проблема. И я над ней работаю. Мы с Гарреттом демонстрируем некоторые успехи. Линда не получила свою конфетку.

— Промежуточный результат. Она вернется и снова обидит тебя. Но, когда она вернется, ей придется иметь дело со мной.

— Картер, зачем тебе это? Очень мило, но…

— Не мило. Ей придется иметь дело со мной.

Мак вспомнила, как он принял удар в лицо от пьяного дебошира.

— Я знаю, что ты бы с ней справился. Но она моя мать, и разбираться с ней мне.

— Общая ДНК вовсе не означает, что она твоя мать.

— Да, — после паузы согласилась Мак. — Действительно не означает.

Снег не переставал сыпать все утро, и к полудню мир за стенами студии превратился в снежное царство. Крупные белые хлопья упорно стирали воспоминания о короткой оттепели конца февраля. Март наступал, морозно скалясь и изрыгая снежные вихри.

Глядя на кружащийся снег, вслушиваясь в завывания ветра, Мак хотелось забраться в теплую постель с книжкой и кружкой горячего шоколада. Недостижимая мечта. На пять часов назначена репетиция свадьбы. Субботняя невеста явно не сумела подчинить себе мать-природу.

Вспомнив, что кончилась бумага для заметок, Мак открыла ящик и увидела приготовленные для себя и Картера фотографии.

— Вручить третью часть подарка, — сказала она вслух и поставила свою фотографию на рабочий стол, как напоминание.

Мак уже поднималась в спальню, чтобы переодеться, как зазвонил телефон, и она ускорила шаг.

— Привет, профессор. Ты где?

— Дома. Из-за снегопада отменили дневные уроки. Я заехал забрать кое-какие вещи и кота. Не хочу оставлять его, вдруг не смогу вернуться завтра.

— Не спеши. — Мак подошла с телефоном к окну как раз в тот момент, когда очередной порыв ветра пригнул деревья к самой земле. — Останься дома, чтобы я не волновалась, как ты доедешь. Мне все равно к пяти на репетицию свадьбы.

— В такой ураган?

— Мы всегда готовы к непредвиденным обстоятельствам и даже способны принести в жертву небесам цыпленка.

— Я мог бы помочь со всем, кроме цыпленка.

— Да, и врезаться в сугроб или в дерево. Мне нужно пройти всего пару сотен метров. — Разговаривая, Мак мысленно перебрала возможные наряды и остановилась на брюках и водолазке. — Паркер наверняка уже призвала к ответу главу Национальной метеослужбы.

— Ты шутишь.

— Нет, слегка преувеличиваю. — Мак села на стул, стянула толстые домашние носки; зажав плечом телефонную трубку, выбралась из пижамных штанов. — В крайнем случае, проведем репетицию по многоканальному телефону или видеоконференцию, если у клиентов есть компьютер с соответствующими возможностями. Еще мы будем разгребать снег. Нам не привыкать. Ураган не ураган, но завтра у нас свадьба. Если хочешь, можешь меня сопровождать. И привези кота. Тогда вы оба останетесь на весь уик-энд.

— Обязательно приедем. Лучше бы я провел этот вечер с тобой, а не с контрольными работами.

Мак натянула брюки.

— Лучше бы я провела этот вечер с тобой, а не с истеричной невестой.

— Не сомневаюсь в твоей победе. Постарайся не простудиться и позвони мне после репетиции. Расскажешь, как все прошло.

— Обязательно. Ой, погоди. Среди твоих тестов есть работа Гарретта?

— Вообще-то, да.

— Надеюсь, он получит «отлично». До завтра.

Мак повесила трубку, стянула через голову фуфайку, надела джемпер. Прихватила косметичку и нарядные туфли на тот случай, если невеста вдруг решится бросить вызов стихии.

Через пять минут, сгибаясь под порывами ледяного ветра со снегом, Мак тащилась к главному дому. Только чудо способно в ближайшие часы прекратить снегопад, но даже чудо не увеличит количество способных на риск гостей. И потребуется весь ее профессионализм… или море шампанского, чтобы вытянуть из невесты хоть пару улыбок.

Мак сбросила свою ношу в маленькой прихожей, потопала, стряхивая снег, заглянула на кухню.

Лорел покрывала второй из трех ярусов торта бледно-розовой помадной глазурью.

— Эй, я помню мозаичный торт, белую глазурь, розовые и сиреневые цветы, верхушка — традиционные фигурки жениха и невесты.

— Невеста передумала. Теперь это гофрированный, бледно-розовый торт, увенчанный букетом фиалок. Наверное, я забыла известить тебя о последнем капризе.

— Ничего. Я сейчас отмечу. — Мак вытащила блокнот. — Интересно, сколько парней она поменяла, прежде чем остановилась на том, за которого завтра выходит замуж.

— Даже подумать страшно. На улице от минус восьми до минус одиннадцати.

— Переживем.

— Мы-то переживем, но в невесте я не так уверена. — Лорел приступила к последнему ярусу. — Она терзает Паркер с того момента, как упала первая снежинка. Эмма у себя, возится с цветами.

— У цветочницы все еще помандер?

— На данный момент — да. Я должна сделать глазурь точно того же оттенка, что и розы. — Лорел прислонила бутон к торту. — Кажется, миссия выполнена. Все, выметайся. Мне еще лепить кучу украшений из сахарной пасты.

— Хорошо. Пойду помогу Паркер.

Закрыв глаза, Паркер лежала на полу в своем кабинете и нежно мурлыкала в микрофон наушника:

— Я понимаю, Уитни. Страшная несправедливость. Но… Нет, я нисколько не виню тебя. Я чувствую себя так же. Точно так же. — Паркер приоткрыла глаза, взглянула на Мак и снова крепко зажмурилась. — Я с тобой. Мы все с тобой. И мы кое-что придумали… Уитни! Немедленно прекрати. И выслушай меня. Так, перестань рыдать и дыши. Дыши. Хорошо, теперь слушай. На погоду мы повлиять не можем. Жизнь так устроена, не все в ней можно контролировать. А вот наше отношение к неприятным сюрпризам совсем другое дело. Ты выходишь замуж за человека, которого любишь, вы начинаете прекрасную совместную жизнь, и никакая непогода это не изменит.

Слушая вполуха, Мак открыла шкафчик и достала подруге бутылку воды.

— Не плачь, милая. Выслушай меня. Сегодня мы будем волноваться только о сегодняшнем вечере. В пять часов мы проведем видеоконференцию с тобой и Винсом, подружками невесты и друзьями жениха, вашими родителями. Мы шаг за шагом отрепетируем все, что должно произойти завтра. Подожди, подожди. Мы же договорились: сегодня волнуемся о сегодня. Мы повторим все моменты столько раз, сколько понадобится. Я прекрасно понимаю, как ты ждала сегодняшний ужин.

Не открывая глаз, Паркер терпеливо слушала несколько минут.

— Да, Уитни, но я согласна с твоей мамой и с Винсом. Слишком большой риск для всех добираться сюда или в ресторан по занесенным дорогам. Но я договорилась с одной из поставщиц, которая живет всего в паре кварталов от вас. Она привезет и сервирует чудесный ужин. Уитни, тебе решать: ты можешь превратить этот вечер в праздник или трагедию. Я говорила с твоей мамой, и она пришла в восторг.

Наклонившись, Мак постучала бутылкой по руке Паркер. Паркер автоматически взяла бутылку, но открывать не стала.

— У вас будет чудесный ужин. Вино, родные, друзья, огонь в камине. Гости останутся на ночь. Этот уникальный и веселый вечер вы с удовольствием будете вспоминать всю жизнь.

— Высший пилотаж, — прошептала Мак.

Паркер приоткрыла глаза и тут же закатила их.

— Умница, Уитни. А все завтрашние заботы предоставь мне. Обещаю, что бы ни случилось, у тебя будет прекрасная свадьба, и самое чудесное то, что ты выходишь замуж за Винса. А теперь расслабься и повеселись. Я тебе перезвоню. Да, я обещаю. Помоги маме. Паркер сняла наушник.

— Боже милостивый!

— Держу пари, ей теперь не до помандеров.

— Да, она слишком занята проклятиями небесам. — Паркер села, свернула с бутылки крышечку и присосалась к горлышку. — Я не могу ее винить, но все же зимняя свадьба не исключает возможности снегопада. Открою тебе секрет: начало марта в Коннектикуте — еще зима. Правда, Уитни считает снег личным оскорблением и покушением на ее счастье. От минус восьми до минус одиннадцати.

— Да, я знаю.

— Нужно вызвать снегоуборщик для подъездной аллеи и парковки, расчистить дорожки, крыльцо и веранды. — Паркер снова глотнула воды и начала делать то, что советовала Уитни, — дыхательную гимнастику. — Шоссе уже начали расчищать, так что остается лишь довериться коммунальным службам.

— Как с лимузинами?

— Для невесты «Хаммер», жених отказался от лимузина и загрузит друзей в свой внедорожник. Я переговорила со всем персоналом. Проблем быть не должно.

— Тогда, пожалуй, пора браться за лопаты.

К восьми часам вместо крупных хлопьев с неба падала мелкая снежная крупа. На кухне главного дома четыре утомленные деловые женщины жадно поглощали говяжье рагу, замороженное еще миссис Грейди.

— Когда она наконец вернется? — простонала Мак. — У нас заканчивается провизия.

— Первого апреля, — откликнулась Паркер, — как обычно. Мы дотянем. И справимся с завтрашней свадьбой. Я только что поболтала с очень счастливой, слегка пьяненькой невестой. Они отлично веселятся. Поют под караоке.

— Снегоуборщик свою часть работы выполнил, синоптики обещают на завтра ясное небо и около трех градусов выше нуля. Ветер уже ослабевает. Торт в холодильнике, и — без ложной скромности — это настоящий шедевр, — доложила Лорел.

— С цветами полный порядок, — подхватила Эмма.

— Ребята прибегут рано утром расчистить портик и веранды, — добавила Паркер. — Повестка исчерпана.

— Слава богу, — с облегчением вздохнула Эмма.

— Отец невесты, как мы и договорились, фотографирует репетицию любительской цифровой камерой. Я поколдую со снимками и самые забавные добавлю в один из маленьких альбомов. Подарим его невесте. А сейчас, — Мак вскочила, — я бегу домой побаловать свое истерзанное тело горячей ванной.

Мелкий снежок мерцал в свете фонариков, освещающих дорожку, напоминая Мак о первой прогулке с Картером.

Надо обязательно ему позвонить. Налить в бокал вина, зажечь свечи, погрузиться в горячую ванну и позвонить. Интересно, как он отреагирует на телефонный секс… Мак рассмеялась. Картер полон сюрпризов. Наверняка он непревзойденный мастер телефонного секса.

Мак вошла в дом, прислушалась. Тишина. Вожделенная тишина, вожделенное личное пространство. Как странно, что Картер не нарушил ни то, ни другое. Даже наоборот, стало еще лучше. Теперь это их общая тишина, их общее пространство.

Очень странно.

Мак взглянула на фотографию. А, может, не так уж и странно. Они хорошо смотрятся вместе.

И как прекрасна эта фаза их отношений. Никакой рутины, просто безмятежная, милая жизнь. Покой и свобода.

Мак вошла в спальню, швырнула в сторону шкафа так и не понадобившиеся вечерние туфли. Сняла сережки, бросила их на комод.

И остановилась, с шипением выдохнула, обвела взглядом комнату. Кровать не убрана. На стуле небрежно сброшенная одежда. Под стулом носки. А шкаф… Нет, нет, ничего страшного, но как серая блузка затесалась в компанию белых? Черная юбка должна висеть рядом с юбками, а не в секции для жакетов да еще рядом с пиджаком Картера.

Кошмар. Вернулись старые привычки. У каждой вещи теперь есть свое место, а я продолжаю устраивать беспорядок. Почему я не в состоянии контролировать свое жизненное пространство, свои собственные вещи, свои…

Потому что это жизнь.

Да, я не самый аккуратный человек на свете. Да, жизнь сумбурная штука. Да, пиджак Картера висит среди моих вещей… Ну и что?

Подумаешь! Носки теряются, кровати остаются незастланными. Моя мать эгоистка, а отцу на меня наплевать.

И иногда во время свадебной репетиции валит снег.

Как сказала Паркер?

Не все в жизни можно контролировать. Но можно воспринимать проблемы по-разному — как потенциальную возможность или как трагедию.

Или можно упрямо отказываться сделать следующий шаг. Можно отвернуться от того, чего хочешь больше всего на свете, только потому, что боишься когда-нибудь это потерять.

Мак бегом спустилась в студию, схватила фото в рамке и прошептала:

— Ты просто случился в моей жизни. Ты вошел в мою жизнь, и все изменилось.

Она перевела взгляд на висевшую на стене фотографию трех маленьких девочек под аркой, увитой белыми розами, с голубой бабочкой на букетике фиалок и одуванчиков.

И охнула, прижав руку к сердцу. Как же иногда все становится ясно, стоит только остановиться и оглядеться вокруг.

— О, господи. Чего же я жду?

Картер с книжкой в руках растянулся на диване в гостиной. Кот преданно согревал его ноги, тихо звучала музыка, рядом на журнальном столике стоял широкий стакан с виски.

Раньше он часто так проводил свободное время: с сознанием выполненного долга, в полном согласии с жизнью и самим собой, в компании кота и книги.

Жаль, что не потрескивает в камине уютный огонь. Разумеется, для начала неплохо бы завести камин. Получилась бы целостная картина традиционного домашнего вечера. Нечто в духе телевизионной рубрики «Театральные шедевры». Зимний снежный вечер, профессор с книгой и его кот у камина.

Картер мысленно видел этот портрет таким, как его сделала бы Макензи, и ему это очень нравилось.

Если бы только она была здесь, рядом с ним. Растянулась бы на диване, опершись спиной о противоположный подлокотник, и каждый раз, отрываясь от книги, он видел бы ее лицо. Они вместе наслаждались бы тихим зимним вечером у воображаемого камина.

И это обязательно случится, когда она будет готова. Сам он был готов уже в тот момент, когда снова увидел ее. Если немного перефразировать слова Розалинды «Тот не любил, кто сразу не влюбился», то получится почти про него: не успел взглянуть, как влюбился. Его любовь — любовь мужчины к женщине, а не прежняя подростковая влюбленность — вспыхнула мгновенно, но в Макензи не было той искры, того тлеющего пламени, которое ждало своего часа внутри его самого. И невозможно винить ее за то, что ей необходимо больше времени, чем ему.

— Ну, подождем еще немного, — предложил он Триаду. — Ей нужно даже не время, она должна научиться верить в себя. Как может женщина, столь тонко чувствующая, не доверять любви?

Знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Дражайшая Мамочка, Виртуальный Папочка. Старые шрамы.

Ладно, подождем. Я буду любить и ждать.

Картер снова уткнулся в книжку, поддаваясь убаюкивающему течению сюжета. Поднял стакан, отпил немного виски… рука со стаканом дернулась от неожиданного стука в парадную дверь, виски выплеснулось на рубашку.

— О, черт.

Картер снял очки, положил их и книжку на столик, несмотря на протесты Триада, высвободил ноги.

— Я не виноват, парень. Какой-то чокнутый сбежал из дома в такой жуткий вечер.

Картер неохотно тащился к двери, когда в голове мелькнула тревожная мысль — кто-то попал в аварию и пришел за помощью. Он ускорил шаг, представив все опасности скользких дорог, а когда открыл дверь, в его объятия бросилась Мак.

— Картер!

— Боже, Макензи. В чем дело? Что случилось?

— Все. — Она подняла лицо и впилась губами в его губы. — Случилось все.

— В поместье? Пожар? Или…

— Нет. — Она вцепилась в него. — Ты меня нашел.

— Ты ледяная. Заходи скорее. Здесь тепло. Присядь. Что бы ни случилось, мы все…

— Я забыла перчатки. — Мак рассмеялась и снова поцеловала его. — И я забыла включить печку в машине. Я забыла застелить постель. Я не знаю, почему думала, что это так важно.

— Ты не ударялась головой? — Картер заглянул в ее глаза. Не заметил никаких признаков шока, разве что диковатый блеск. — Вы выпивали? И ты в такой снег села за руль? Ты же не…

— Я не пила. Я подумывала о бокале вина, горячей ванне и телефонном сексе, но еще до того, как поняла, что не застелила постель и не убрала носки в корзину. — Мак подозрительно потянула воздух носом. — Но здесь кто-то точно пил. Виски? Ты пьешь виски?

— Иногда. Сегодня холодный вечер и снег, и… Подожди-ка минуточку.

— Вот видишь? Ты всегда меня удивляешь. Картер пьет виски снежными вечерами. — Мак покружилась и вернулась к нему. — И невозмутимо принимает удар в челюсть. И покупает бриллиантовые сережки и смеется на кухне со своим отцом. О, как жаль, что у меня не было тогда фотоаппарата. Я украла бы то мгновение и показала бы тебе. Дай мне еще один шанс, когда я не буду так нервничать и завидовать. Но я привезла тебе другой момент.

Из глубокого кармана пальто Мак выудила плоскую коробочку.

— Третья часть подарка.

— Господи, Мак! Ты приехала в такой снегопад, чтобы отдать мне фотографию? Ты же могла пострадать в аварии. Ты…

— Да, могла. Аварии случаются. Но я не пострадала, и я здесь. Открывай.

Картер провел рукой по волосам.

— Я помогу тебе снять пальто.

— Я сама могу снять пальто. Открой и посмотри. — Мак стянула пальто и бросила его на лестничные перила. — Видишь. Я швырнула пальто, а ты даже не поморщился. Может, когда-нибудь это начнет тебя раздражать. Ну, и что? Открывай подарок.

Картер аккуратно развязал ленточку, открыл коробку. Мак, прижавшаяся щекой к его щеке, улыбнулась ему с фотографии. Он вспомнил поцелуй, вспомнил, как она искренне радовалась его подарку. Помнил тепло ее прикосновения.

— Потрясающе.

— Не спорю. Я сохранила мгновение. Ты не заметил, как я нажала на кнопку. Изумительный поцелуй, изумительный портрет. Но это далеко не все. Это мы с тобой. Мы счастливы. Мы полны надежд… Сегодня, после работы, после того, как пришлось справляться с тем, что невозможно контролировать, невозможно предугадать, — хорошим или плохим, радостным или грустным… что-то щелкнуло во мне. А потом еще шкаф… Я неправильно повесила блузки, и еще твой пиджак…

— О, наверное, я оставил его, когда…

— Не имеет значения, понимаешь? Вот в чем все дело. Не имеет значения, что моя мать — моя мать, или что не все всегда получается так, как задумано. Важны мгновения. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой, но я никогда не применяла свои знания к себе. Важны люди, важны их чувства, их связи. Важно, одиноки они или вместе. И не важно, если эти мгновения мимолетны. Может, в том-то и дело, что они мимолетны. Важно то, что ты — голубая бабочка.

— Я… кто я?

— Брось, профессор. Ты прекрасно разбираешься в метафорах, аналогиях и символах. Ты влетел в мою жизнь и совершил экстренную посадку. Не знаю, может, это чудо, но получилась волшебная картина. Просто я не сразу ее увидела.

— Я не… О, фотография. День Свадьбы в вашем детстве, и бабочка, севшая на цветок.

— Прозрение. Прозрение тогда, прозрение сегодня. Я хочу это. — Мак забрала у него фотографию. — Я хочу… — Она огляделась, выбрала свободное местечко на одной из книжных полок. — Вот сюда. Здесь хорошо смотрится, правда? У него сжалось сердце.

— Да. Как будто так было всегда.

— Гарантия к отношениям не прилагается. Это не автомобиль и не компьютер. Это жизнь, она непредсказуема и может дать сбой. Но можно попробовать. Можно дать обещание попытать счастья. Я хочу дать обещание попытать счастья, Картер.

Мак вернулась к нему, обхватила его лицо ладонями.

— Картер Магуайр, я люблю тебя.

Кулак, сжимавший его сердце, разжался. Картер опустил голову, прижался лбом к ее лбу.

— Пожалуйста, повтори эти слова.

— Я в первый раз сказала эти слова кому-то… в этом смысле. Не знаю, почему я думала, что будет трудно. Вовсе нет. Я люблю тебя. Я люблю то, какие мы вместе. Я люблю то, какими мы, как я думаю, можем быть. Я могу все испортить — так же, как и ты, ведь ты не идеален. Мы наверняка причиним друг другу боль и заставим друг друга смеяться. Мы будем заниматься любовью и сражаться. Давай просто пообещаем не отпускать друг друга, сделать все, что в наших силах.

Теперь он нашел губами ее губы и почувствовал в них все то же обещание. Обещание всего, на что он надеялся. Макензи с ним. И она его любит.

— Я так рад, что ты не застелила постель.

Ее смех наткнулся на его губы, и она чуть отстранилась.

— Это всего лишь один из множества фактов, слившихся в момент абсолютной ясности. И я просто должна была тебе это сказать. Я не могла ждать. Это ты у нас умеешь так чудесно ждать.

— Оно того стоило. Смотри, что я заполучил.

— Я хочу еще кое-что тебе сказать. В День святого Валентина — в наш День святого Валентина, когда в коробочке оказалось не кольцо, я испытала легкое разочарование, и именно мое разочарование меня напугало. Сейчас я не боюсь.

Картер заглянул в ее глаза и увидел в них все, чего ждал и на что надеялся.

— Макензи, я хочу прожить с тобой всю свою жизнь.

— Я прошу тебя сделать мне предложение.

Картер осторожно прижался губами к ее лбу.

— Я люблю твое лицо и твои руки. — Он поднес к губам ее пальцы и поцеловал. — Я люблю смотреть, как ты держишь камеру или сутулишься за компьютером. У меня в голове десятки твоих образов и мгновений. И в моем сердце. И я хочу чтобы их было бесконечно много. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

— Да. — Он притянул ее к себе. — Она сказала «да». Давай поженимся в июне.

Мак отпрянула.

— Июнь? Мы забиты под завязку. Это… — Картер ухмыльнулся, и Мак прищурилась. — А ты весельчак, Картер.

Смеясь, он снова обнял ее.

— Я бронирую первую же свободную дату, если тебя это устраивает.

— Договорились. От имени моих деловых партнеров позволь сказать, что «Брачные обеты» счастливы предоставить тебе свои услуги и обещают организовать идеальную свадьбу.

— У меня есть ты. Все уже идеально.

Они прижались друг к другу, забыли обо всем, слившись в поцелуе, а потом Мак опустила голову на плечо Картера и, вздохнув, посмотрела на лица, улыбающиеся ей с фотографии на книжной полке. Мгновения мелькают, остановить их невозможно, но любовь сплетает из них жизнь.

И теперь у нее есть любовь.