Перворожденная Южная Юстина

Предисловие

За что мы любим фэнтези? Почему нам никогда не надоедают, не приедаются сказки? Почему эльфы, гномы, орки и гоблины, чародеи и колдуны, вампиры, инкубы и суккубы не уходят с книжных страниц?

Может, потому, что они все-таки рядом с нами? А мы старательно убеждаем себя, что «этого не может быть, потому что не может быть никогда»?

Юстина Южная возвращается в «Перворожденной» к самому классическому, милому моему сердцу фэнтези. Читатель найдет здесь эльфов и сидов, темных и светлых магов, одну прекрасную (хоть и печальную) эльфийку и одну весьма своенравную (хоть и прекрасную) суккубу.

Магический двойник нашей Земли, Альтерра. Время не торопится здесь. Воздух не отравлен зловонными дымами заводов и фабрик, реки, моря и озера не знают, что такое «разлития нефтепродуктов» или «смывы пестицидов». В небольших городках идет размеренная жизнь, маги присматривают за порядком, не забывая и себя, само собой. Случаются войны и распри, бродят по свету отряды наемников — и среди них главный герой, темный маг Финеас — но в целом жизнь куда спокойнее нашей и, конечно же, третьего мира земной триады, мира — вселенской помойки, Аррета.

Рука Хаоса дотягивается и до спокойных берегов Лигурии, и Финеасу волей-неволей приходится вступать в бой, защищая свой дом. Он не преуспеет, да и к тому же темному магу как-то не пристало рисковать своей шкурой забесплатно!

Но темные маги, хоть и бравируют своей темностью, хоть и предпочитают всему комфортабельное одиночество, не подпуская никого к душе и сердцу, — знают, что такое настоящее товарищество. И последнюю волю того, кто пал, сражаясь с тобой плечо к плечу, — исполнят.

Во всяком случае, сделают все, что в их силах.

Так начнется дорога, по которой героям предстоит пройти, прежде всего, к себе самим. Война жестока, страшна и кровава, однако она обнажает души, заставляя каждого явить свое истинное лицо. Трусы оказываются трусами, подлецы — подлецами. У них есть шанс измениться, но речь сейчас не о том. Далеко не всегда мы, даже стоя на границе бури, можем разобраться в собственных мотивах и желаниях. Открытый бой лучше предательского удара в спину, и «дерево свободы должно время от времени орошаться кровью патриотов и тиранов», как говорил Томас Джефферсон. В свое время Бильбо Бэггинс невесть зачем бросился следом за гномами, уходившими в далекий и опасный путь, забыв дома даже носовой платок. Герои «Перворожденной» должны встать на пути чужой и чуждой силы, но не потому, что они прижаты к стене и им некуда отступать. Напротив — чужой силе отнюдь не нужен этот мирок, один из множества, может статься, она получит свое и покинет его навсегда, оставив обитателей Альтерры жить своими привычными делами и хлопотами.

Маг Финеас, эльфийка Исилвен, суккуба Мара. Одного ведет в дорогу долг перед тем, с кем бился рука об руку, хотя до дня битвы никогда о нем не слышал; другую — долг даже не перед родом или миром — но перед собой, ибо спящий дар слишком велик, чтобы можно было от него отказаться по собственной воле; а третью… она сама не знает. Может, упрямство некоего темного мага, не желающего больше смотреть на нее?

У каждого за плечами то, что отдает тьмой и злом. Можно дать им дорогу, можно обвинить во всем мир и его окрестности. А можно попытаться совладать с, казалось бы, неодолимым.

Проверить себя по-настоящему можно только на оселке неодолимого. Это страшно — и даже не только риском для жизни. Страшно понять, что ты — вовсе не тот, кем считал себя. Не праведный воин, но трус. Не благородная мстительница за погибший род и потому ставшая суккубом, но банальная убийца по найму. Не хранительница великой тайны, но надменная и пустая оболочка, телесная форма, где не осталось даже памяти об утраченном великом даре.

Глядя в бездну, надо помнить, что увиденное в зеркале тьмы может очень тебе не понравится. Но, даже если это окажется так — есть шанс исправить. Великая цель может дать великие силы.

«Перворожденная» — роман о пути. О дороге к себе и от себя. Тьма и свет в душах героев — не просто символы, их нельзя сбросить подобно испачкавшемуся плащу, от них нельзя отказаться; но их можно направить на полезное, подобно тому, как человек направляет бурные потоки на орошение полей.

«Перворожденная» — очень тонкая, поэтичная проза. Эльфийская. Пронизанная музыкой и светом, красивая. И о ее героях так и хочется казать цитатой из «Белого солнца пустыни»: «Люди попадаются мне все больше хорошие, я бы даже сказал — душевные».

Ник Перумов

1

Рассвет увяз в туманной дымке. Белесовато-розовые полосы расчерчивали небо, с трудом разгоняя серую хмарь. Птицы, в этот час уже щебетавшие в густой листве, нынче примолкли, доносились лишь одинокие трели самых отважных.

Тревожный рассвет.

Финеас приподнялся, сел на кровати, глядя в окно. Со второго этажа открывался вид на уютный италийский дворик, увитый плющом, с цветущим вдоль низенькой плетеной ограды олеандром. За кронами виноградных лоз, смоковниц и гранатовых деревьев мерцала лазурная чаша Лигурийского моря, подернутая туманом.

Городок просыпался. Возвращались с ночного лова рыбаки, и выходили в море новые суденышки — на лов утренний; потянулся по улочке запах хрустящего хлеба и свежих лепешек из пекарни Джакоббе Пьяджо; заскрипели колесами повозки зеленщиков.

Привычное начало дня в Салике, привычные хлопоты, и все же… тревожно. Даже люди, не обладающие даром Финеаса или хотя бы его именем[1], наверняка почувствовали беспокойство. Что уж говорить о темном маге, пусть и отошедшем от дел. Казалось, походы, сражения, кампании и неизменная их спутница, лагерная побудка на самой заре, остались в прошлом, валяйся хоть до полудня — но нет, не сегодня. Совершенно точно не сегодня.

Он откинул легкое одеяло, встал, плеснул из кувшина воды в медный таз и принялся умываться.

В начищенной меди на миг отразилось загорелое лицо с тонкими резкими скулами, высокий лоб, карие глаза под прямыми бровями, жесткие губы и заросшие щетиной подбородок и щеки. В уголках глаз виднелись черточки морщин, возле носа — две заметные складки. Темно-каштановые волосы до плеч Финеас собрал в короткий хвост, стянув его черной лентой. Следующий час он немилосердно гонял себя, проделывая восьмерки, отбивы и атаки тяжелым деревянным мечом. Десять лет службы наемника не уберешь из памяти каким-то полугодом мирной жизни. Тело слушалось как раньше — гибкое, мускулистое, — Финеас был доволен. Да, он теперь обыкновенный маг крохотного приморского поселения и, когда у него заканчиваются деньги, принимает заказы на зачаровывание капусты, укрепление рыбачьих сетей и излечение насморков. Но никто не знает, сколько продлится беззаботная жизнь. Быть может, ее срок уже вышел.

Однако день продолжался, не принося с собой никаких неожиданностей. Солнце мало-помалу растопило туман, по морской сини снова покатились белые барашки волн.

До обеда к Финеасу успело зайти на поклон двое, и он как раз выпроваживал последнего посетителя, толстого купца из соседнего дома, когда в дверь почти без стука ворвался юнец служка.

— Мастер Финеас, мастер Финеас, там это… мэтр Лидио очень вас до себя просит! В башню гарнизонную, как можно скорее! Если… то есть вы… — паренек запнулся, увидев наконец в комнате постороннего.

Юнец принадлежал к ученикам мэтра, об этом свидетельствовали и голубая нашивка на рукаве, и бесформенная хламида. В хламиде мальчишка изрядно путался, но гордость за нее распирала его чуть более чем очевидно. Еще бы, ученик мага! Это вам не сапоги тачать и не рыбу на базаре раскладывать!

Финеас едва заметно улыбнулся. Сам он традиционной одежды чародеев — длинных мантий и накидок в пол — избегал. Попробуй вырядись так для боя — враз без головы останешься. Когда надо рубить и колоть, а не одной волшбой орудовать, мантия только помеха. Удобные штаны, куртка с перевязью, сапоги, кольчуга, если нужно, — вот он, весь его нехитрый набор. Нет, конечно, и шелковой рубашке, и расшитому колету место тоже найдется, но в иное, тихое время. А его за последние годы было… по пальцам дни пересчитать.

Толстый купец зашевелился, вертя в пальцах полученную от мага склянку.

— Так вы говорите, по пять капель за раз, господин Юрато?

— По три. И не вздумайте добавлять больше.

— Но мне бы хотелось… ну, вы понимаете…

— Сказал, не вздумайте! Иначе вместо мужской силы получите разрыв сердца. А сейчас, пожалуйста, идите.

Купец замялся, опустил глаза и попятился к выходу, подталкиваемый Финеасом. Маг развернулся к служке.

— Где, говоришь, мэтр Лидио, в башне?

— Да, мастер, и он…

— Я понял.

Финеас подхватил свой посох и без лишних слов последовал за мальчишкой. Если уж мэтр в гарнизоне и просит прийти, значит, утренние предчувствия начинают обретать плоть.

Казармы и сторожевая башня располагались на окраине Салики. Мэтр Лидио ди Альберто, крепкий старик с ухоженной седой бородой, действительно был там, а вместе с ним капитан гарнизона и пара молодых магов.

— А, мастер Финеас, — вскинулся мэтр. — Хорошо, что вы оказались на месте. У нас тут происходит нечто… — он пожевал губами, — необычное, да. Присядьте. Капитан вам расскажет, а я дополню.

Начальник гарнизона, коренастый и хмуробровый, поправил перевязь с саблей и принялся излагать ситуацию, по-военному четко, но не без крестьянской непосредственности, присущей жителям небольших поселений.

— Мастер Юрато, дело такое. Вчера ближе к полуночи в казармы вернулся из увольнительной наш солдат. Был у родни, а та живет далеко, пару дней на повозке ехать. К вечеру он еще не добрался до побережья и, чтобы сократить путь, пошел через рощу за Тойранскими холмами. Местность там безлюдная, пути дикие. И говорит, видел в роще пришлых вооруженных людей. Сколько, сказать не может, но твердит, много. И это, мол, они только собирались, а будет еще больше. Он малый неглупый, даром что счету не обучен, обошел рощу стороной и со всех ног припустил к нам. В ночи я уж не стал дозорных посылать, снарядил сегодня по заре. Сами понимаете, мастер Юрато, город у нас на отшибе стоит, ежели что, помощи ждать долго. Гарнизон невелик, горожане сражаться умеют мало, чародеев и вовсе раз-два и обчелся… — Капитан позволил себе паузу и закончил совсем в армейском тоне: — Дозорные к назначенному сроку не прибыли. Я доложил обо всем мэтру ди Альберто и отрядил дополнительного соглядатая.

Старый колдун вздохнул, подтверждая слова капитана, и продолжил за него:

— А я уже взялся за свою часть работы. Вы ведь чувствовали сегодня… м-м… нечто, мастер Финеас?

Темный маг скупо кивнул.

— Вот и мы тоже, вот и мы, — мэтр Лидио потер подбородок. — Принялись прощупывать, смотреть. И выходит у нас странное. Волшба вроде есть, но непонятная. Ни разу я с такой не сталкивался, да и никто из наших не сталкивался. Отправил с капитанским лазутчиком ученика своего старшего. Тот пока не вернулся, но весточку с голубем прислал. По магическому зрению выходит, что в роще той люди как бы имеются, а как бы и не видно их. Думаю — новое колдовство, и сильное. Так что не обойтись без вас, мастер Финеас. Понимаю, что вы птица вольная и здесь лишь перелетом, но раз уж задержались у нас…

Старик взглянул на бывшего наемника с внимательным прищуром.

Для Финеаса его сомнения были как на ладони. Да, боевой маг им пригодился бы, но «этот» все же — темный и себе на уме. Финеас качнул головой. Тьма не равна злу — этого мэтр Лидио не может не знать, но все равно остерегается. Пришлый маг ни разу не дал повода усомниться в себе? Хорошо. Но вдруг да и вылезет на свет его недобрая сущность.

Финеас невесело усмехнулся. Было за ним кое-что. Было. По молодой глупости, по задору и подначке товарищей, по лжи одного из наставников. Тогда он действительно чуть не перешел грань, отделявшую тьму — спокойную, глубокую, не без своих опасностей и не без своих грозных методов — от настоящего мрака, безжалостного и свирепого, не гнушающегося никакими средствами. Оттого он и стал боевым магом, оттого и ушел в наемники. Смыть прилипшую мерзость. Получилось ли, вот вопрос.

— Мэтр Лидио, сейчас я живу в Салике. Значит, это мой город. Давайте посмотрим, чем я могу быть полезен, — ответил он.

Колдун одобрительно хмыкнул.

— Поднимемся на верх башни. Там будет удобнее.

Открытая площадка действительно была подходящей. Главным образом потому, что в ее центре покоился усиливающий камень. Не ахти какой мощности, но, что важно, работающий. Финеас встал прямо на него.

— Вон в ту сторону, — посоветовал мэтр, указывая на видневшиеся вдалеке холмы.

Финеас соединил подушечки пальцев, сосредоточился.

Почувствовать магию на таком расстоянии было бы невозможно, если бы не камень, но даже с ним ощущения плыли, картинка, почти готовая сложиться, ускользала, словно пар. Зыбь, дрожащее марево… И ведь не просто так она расплывается. Не просто.

Внезапно Финеас понял, что нужно делать. Вздох, концентрация. Направить мысль на это «не просто». Еще немного, еще… И на мгновение завеса отдернулась, будто убранная незримой рукой. Финеас увидел… но не только за холмами, как говорил старый колдун. В небе! И крошечной тусклой точкой — в море! Чуждое, непохожее… Всего один миг.

Он разжал ладони и повернулся к мэтру Лидио.

— Это нападение. Без сомнений. Уже скоро — они почти готовы, и… и я не знаю, кто эти «они».

Мэтр опустил голову, каждая морщинка на его лице стала глубже, резче, с пугающей четкостью обозначились складки вокруг рта. Начальник гарнизона, стоявший у мага за спиной, скрипнул зубами.

— Бейте тревогу, капитан, — бросил Финеас. — Мэтр… я постараюсь помочь.

Чародей поднял глаза.

— Действуйте, — тихо сказал он.

Финеас бежал по городу. Вести о нежданной угрозе разносились с быстротой ветра. Хвала Всевышнему, паника не наводнила Салику, как опасался темный маг. Охи и крики раздавались повсюду, но при этом матери сноровисто собирали детей, мужчины открывали подвалы, извлекая на свет оружие, кто-то мчался отвязывать лодки, чтобы женщины с малышами успели отплыть подальше и переждать осаду в другом месте побережья, а заодно предупредить соседние поселения и, если повезет, призвать их на выручку. Видно, на городок уже нападали раньше и жители к набегам худо-бедно были готовы.

Ворвавшись к себе домой, Финеас подхватил доспех, вынул из тайника несколько амулетов — ерунда по большому счету, но могут пригодиться. Теперь оружие. Короткий боевой посох и меч всегда при нем. Добавить кинжал и полые шарики с особым составом внутри — это все, что у него сейчас имелось. Повинуясь неясной мысли, он кинул в дорожную котомку смену одежды, пару книг и мешочек с магическим скарбом. Пусть лежит наготове.

Шумная суета на улице не прекращалась. Кто-то пытался спрятаться, кто-то в лихорадке собирал пожитки — бесполезное занятие! — кто-то растерянно звал родных. Но все звуки в одну секунду перекрыл оглушительный девичий визг. Финеас ринулся к окну. Так и есть. Началось.

И как началось!

Небо… темный маг не зря чуял — небо. Сотни две невиданных раньше тварей с покрытыми зелено-бурой кожей крыльями, огромными ртами и провалами вместо носа атаковали Салику с воздуха. Проклятье, кто это?!

Люди старались укрыться, те, что посмелее, доставали ножи и луки. Твари настигали их, рвали когтистыми пальцами, хватали за плечи, уносили с собой и швыряли на землю с высоты. И то, чего боялся Финеас, случилось — паника. Сначала заорали и заметались слабые или трусливые, за ними стали терять головы и крепкие.

Темный маг, не тратя времени, выпрыгнул прямо из окна. Чуть смягчив приземление наскоро созданной воздушной периной, добежал до ближайшего скопления тварей и швырнул в них горсть шариков из поясной сумки. Существа погрузились в полупрозрачную синеватую мглу, а затем жители маленького города услышали их пронзительное верещание. Крылатые падали, корчились в муках и застывали, подобно изваяниям.

Заметив мага, горожане ободрились, некоторые даже приветствовали его радостными возгласами, первое смятение вроде бы улеглось. Но Финеас бежал дальше, к сторожевой башне, потому что он видел то, чего не могли разглядеть остальные: в город врывались отряды неведомого противника.

Он не успел.

Возле центральной площади его уже встречали воины захватчиков, на этот раз не противоестественные создания, люди. Еще одна порция шариков, наполненных отравляющим дымом и приправленных магией — не дай небеса зацепить кого-то из своих, — задержала нападавших, но не остановила. Финеас увяз в схватке.

К счастью, башня не спала, несколько всполохов и далекий шум подсказали магу, что мэтр Лидио со своими коллегами и учениками вступил в бой и сделал это более чем успешно. Но отвлекаться на созерцание не было возможности. С каждой минутой в селение вкатывались свежие волны атакующих. От горожан особой подмоги ждать не приходилось, а в одиночку долго не продержаться… Пробиться к магам — вот что надо. Едва Финеас об этом подумал, как в рядах врагов возник переполох — человек пятнадцать или двадцать набросились на захватчиков сзади и сейчас выкашивали их, словно сорную траву.

Гарнизон Салики? Капитан? Но нет, воины были Финеасу незнакомы. Колдун, ведший их в сражение, тоже. Светлый маг, высокий и мощный, типичный варяг из северных племен, с русыми усами и округлой бородкой — его никто здесь раньше не видел. Однако боролся он как настоящий воин-чародей. Раскидал врагов каким-то хитрым заклятием и сразу же добавил сверху мечом.

— Как дела, мастер? — крикнул он Финеасу, добродушно подмигивая и одновременно отбивая атаку справа.

— Как обычно, — ухмыльнулся темный маг.

Варяг загрохотал смехом.

Еще несколько вражеских наскоков они отбили вместе. И тут с неба обрушилась лавина…

Посох темного мага взметнулся над головой, навершие полыхнуло аметистовым. Стрелой сорвалось заклятие и вонзилось в центр летящей стаи. Крылатые дернулись, пытаясь рассыпаться, взвыли, объятые пожирающим пламенем. Аметист не щадил никого. Вихрь, пылающая заверть! Огненные клубки падали на землю, катались по ней с воплями и сгорали дотла.

Что за твари! Финеас резко повернулся, направляя посох на новый отряд, пробивающийся к ним. Кажется, обычные солдаты. Значит, время для другого оружия… В двух футах слева взвился и опал меч нежданного соратника — еще один противник повалился, разрубленный надвое. Силен этот светлый маг. Одинаково умеет сражаться и словом, и сталью. Жаль, у Финеаса не было возможности даже имя его спросить, слишком быстро настигла их сеча.

Очередные враги кинулись в бой с тем же безумием и бездумием в глазах, что и прежние. Околдованы? Намертво подчинены воле предводителя или его магов? Или просто следуют инстинктам, повинуясь урагану схватки и блеску обещанной добычи? Финеас с удовольствием поразмышлял бы над этим, лежа в одной из кипарисовых беседок на побережье у скал, но беседки пылали, как и все западное предместье города, подожженное захватчиками. Скользящий шаг, уклонение, стремительный удар в ответ на неумелую атаку. Тратить на нападающих заклятия из боевого посоха не имеет смысла — люди. Посох надо беречь, обойдемся клинками.

Светлый маг безо всяких просьб встал рядом, прикрывая спину Финеаса. Тот коротко кивнул. Сталь — длинный эсток темного мага и изогнутый, похожий на шамшир меч светлого — бьет одновременно, противники валятся, словно подрубленные стволы. Но на их место спешат другие. Три, пять, семь… девять! Против двоих. И вновь взмывает оружие, вновь опускается, разрывая алые нити жизни смертных, вновь ищет и находит жертву. Жертву непрошеную, ненужную, пришедшую сюда добровольно. Но пришедшую убивать, а посему обменявшую смерть на смерть.

Битва шла везде. У причалов, у городских ворот, в самом городе. Сражался малочисленный военный гарнизон, сражались горожане, сражался мэтр Лидио со товарищи. Нападавших было больше, много больше… люди и эти жуткие твари — крылатые, зеленокожие, пустоглазые. Неимоверно жестокие в своей ярости. Но все же, пока держались маги, шанс отстоять город был.

В мгновения передышки Финеас старался и никак не мог разглядеть, кто же направляет вражеских солдат. Не помогало ни обычное, ни магическое зрение. Если предводитель и присутствовал в битве, он, вероятно, скрывался за мощными заклятиями.

— Воздух! — крикнул светлый.

Финеас вскинул голову. Пара тварей из крылатых подобралась слишком близко — и не спугнешь ведь, нет времени, атака идет отовсюду.

— Займись ими! — бросил соратник. Финеас понял. И доверился.

Поднял меч, нацеливаясь на тварей, открываясь внизу. Варяг на миг замер, повел вокруг свободной рукой, а в следующий — их окружила еле заметная мерцающая полоса. Наседавшие враги будто увязли в прозрачном сиянии вместе со всем своим вооружением. Мечи тянулись к двум чародеям, но не могли достать. Финеас сшиб крылатых, ринулся добить. Со лба варяга крупными каплями скатывался пот. Щитовое заклинание давалось нелегко.

— Все, снимай! — Финеас развернулся к противникам.

Щит упал. И оба мага ударили так слаженно, словно всю жизнь провели, защищая осажденные селения бок о бок. Волна нападавших отхлынула.

— Финеас Юрато, — произнес темный маг, вытирая перчаткой слезящиеся глаза.

— Диар Фадд, — отозвался светлый.

Короткая улыбка — знакомство скреплено.

В ту секунду Финеас почти поверил, что им удастся отбиться. Что Салика не падет. И именно тогда в заливе показались…

— Корабли, — потрясенно прошептал маг.

В гавань заходило пять или шесть кораблей — разглядеть точное число мешал чад, тянувшийся от подожженного города. Но совершенно ясно, что это не Генуя спешит на помощь своему маленькому вассалу. Нет у Генуи ни таких судов черного дерева, ни таких парусов с незнакомым символом, вышитым на переднем, — восемь стрел, обращенных в разные стороны. И встретить их уже нечем.

— Ракот вас подери! — прорычал Диар. — Все, не продержимся. Надо уходить!

Он окинул взглядом небольшую площадь перед воротами в поисках своего отряда. В схватке их отшвырнуло слишком далеко. Несколько человек в коричневой кожаной броне, похожей на доспехи самого Фадда, отступали к пристани, теснимые массой чужаков.

С носа одного из кораблей сорвался сгусток тьмы. Крошечный, по мере скорого продвижения он расширился до размеров кроны огромного дуба и рухнул на землю, разом накрыв всех воинов Диара.

Фадд взревел, устремился к пристани. Одна его рука рисовала в воздухе резкие символы, другой, с мечом, он отмахивался от попавшихся по дороге. Выругавшись, Финеас рванул следом. Кулак Диара сверкнул солнечным отблеском; солнце отвердело, превратилось в подобие клинка, и клинок этот маг изо всех сил метнул в «крону» тьмы. Та дрогнула, нехотя расползлась, исчезая в трещинах меж камней площади. Но было поздно.

На месте воинов Диара остались лишь высохшие мумии, страшные, скрюченные, с открытыми ртами.

Диар остановился. Медленно поднял взгляд на заходящие в гавань суда, отбросил меч. Снова вскинул руки…

— Диар, нет! Не успеем! — закричал Финеас на бегу.

Но светлый маг будто не слышал его. Его пальцы плели новое заклятие, сильнее и жарче предыдущего.

Финеас увидел, как лоскутья тьмы взлетают с нескольких кораблей сразу. Семь, минимум семь колдунов, а то и больше. И вся мощь направлена сейчас на одного Диара. Посох оказался в руке прежде, чем Финеас осознал, что творит. Аметистовое пламя ушло наперерез двум «кронам». Третью срезал кинжал, хранимый на поясе, напоенный кровью трех египетских жрецов, — давний подарок фараона. Не подвел подарочек! И опять верный посох — четвертое облако мрака растворяется, не коснувшись их.

Заклятие Диара наконец высвободилось. Сеть прозрачного золота встретила остальные сгустки тьмы, рассеяла их, подобно дыму, и надвинулась на два черных корабля. Те вспыхнули мгновенно, но не загорелись, а стали разрушаться, частицы нестерпимого света пожирали их изнутри. С палуб послышались крики.

Диар опустился на колено, подобрал меч, глубоко вздохнул. Но когда отдыхать? Маги прочих кораблей не ждали; уже не тьма, что-то вовсе невообразимое понеслось к пристани. Бесформенные клочки, на лету обретавшие вид стрел и копий.

— Уходим, — смирился Диар. — Их слишком много, не выдюжить.

Укрывшись от первой волны колдовских стрел, побежали прочь. К ним присоединялись другие защитники города. Битва проиграна, нужно спасать оставшихся в живых. Почти у самых стен бегущих настигла вторая волна. Люди, не имевшие чародейского щита, падали, сраженные.

— Финеас, стой!

Маг задержался.

— Прикрой меня. Попробую эту заразу от людей отвлечь.

Финеас не позволил себе поморщиться, молча замер, растягивая оградительную магию на соратника. Да, он считал это пустой тратой времени, но понятно, что Диар по-другому не может. Светлый маг сплел еще одну «сеть», швырнул на уже приставшие к берегу суда. Пусть их колдуны разбираются, зато у людей теперь есть шанс убежать.

Крылатая тварь напала внезапно. Вот ее не было, а вот она уже смыкает когтистые лапы на горле Финеаса. Что ей «ограда», если та не на нее рассчитана, сверху-то полосы нет! Финеас покатился кубарем, стараясь задавить мерзость, заставить разжать когти. Ах, знать бы секрет Жирара Бонне, серого чародея, она бы даже сунуться не смогла.

— Диар, щит! — прохрипел он.

Тот не услышал. Почувствовал. Но не было даже мига, чтобы поставить охранное заклятие, крылатые навалились скопом. Светлый маг крутился, отбиваясь мечом, с каждым взмахом сокращая количество врагов…

Тогда и настигла его стрела. Последняя из выпущенных магами с черных кораблей. Вонзилась в спину, точно под лопатку.

Диар вздрогнул, неловко повел рукой, пытаясь то ли создать защиту, то ли ухватиться за что-нибудь. Подкосились ноги, он осел на землю. Стрела обратилась темной хмарью, впитываясь прямо в тело. Крылатые тут же кинулись врассыпную, словно того и ждали.

Проклятье!

Финеас наконец-то сбросил с себя тварь, взмахом посоха отогнал остальных. Диар, Диар, что ж так… Но времени причитать не было. Он взвалил соратника на плечи и оттащил за стену. Хоть какое-то убежище, хоть на пять минут. Склонился над магом, ладонью чуть приподнял его голову.

— Диар?

Маг пошевелился, открыл глаза. Несколько секунд смотрел невидяще, затем моргнул.

— Оно сейчас… меня сожрет… — прошелестел он. — Слушай… важно…

Он с неожиданной силой ухватил Финеаса за ворот рубахи, потянул к себе. Тот наклонился.

— Диар, что?

— Перворожденная… найди Перворожденную… Исилвен… скажи ей… Зафир здесь.

Спина светлого мага выгнулась, изо рта вытекла струйка неестественной коричневатой крови. Хрип. И… все.

Финеас аккуратно опустил голову Диара. Поднялся.

Так, в городе больше делать нечего. Но соратника, пусть даже погибшего, он этим тварям не оставит. Вложив посох в кольцо на поясе, Финеас соединил ладони ковшиком, прошептал в них тихие слова. Здесь требовалась совсем другая волшба.

Пепел разлетелся по ветру, и темный маг поднялся с колен. Все же из Салики пока уходить нельзя. Надо попробовать забрать вещи и… Впрочем, об «и» подумаем, когда увидим, что там творится.

По счастью, в суматохе мага не заметили ни горожане, ни чужаки, наводнившие улицы селения. Отводя им глаза, скользя в тени строений и переулков, он проник в свои комнаты на втором этаже и схватил дорожную сумку. Вовремя! Деревянная крыша уже занималась от пламени, перекинувшегося с ближнего дома. Бедный сосед-купец, ему так и не доведется попробовать волшебного снадобья.

Финеас медленно смежил и тут же открыл веки, чтобы взглянуть магическим зрением в сторону башни. Стиснул зубы. Кажется, там все кончено… Или нет, аура мэтра Лидио еще теплится в ее стенах. Что ж, значит, придется подумать об «и».

Добраться до гарнизона оказалось возможным, лишь полностью истратив заряженный на краткосрочную невидимость амулет. В башне было пусто. Здесь уже никого не требовалось осаждать. Защитники города лежали безмолвные в комнатах и на лестнице — в крови, с проломленными головами, сломанными ребрами… или не тронутые рукой человека, но задетые смертельным заклятием. На площадке с усиливающим камнем сидел, привалившись к стене, мэтр Лидио ди Альберто. Его грудь слабо вздымалась, но он не двигался.

— Мэтр, — позвал Финеас, дотрагиваясь до щеки старого колдуна.

Тот приоткрыл веки.

— Мастер, — пробормотал он. — Скорее. В моей мантии, слева… возьмите свиток.

Финеас запустил руку в складки длинной хламиды и вытащил узкий, перевязанный пеньковой веревкой пергамент. Всмотрелся в руны. Эвас… Неужели!

Мэтр Лидио качнул головой, подтверждая догадку.

— Я не могу… но ваших сил должно хватить.

— Дальность?

— Миль десять. Лучше в сторону Тейна, там убежище. Быстрее.

Финеас торопливо развернул свиток. Да, то самое сплетение рун.

— Эвас олсо райдо, нид вуньо, нид кано… — зашептал он.

А когда закончил чтение, крепко обхватил мэтра Лидио и занес руку над свитком.

Сверху раздался режущий вой. Крылатая тварь спикировала прямо на них, растопырив когти. На лестнице послышались торопливые шаги.

— Эй, стоять! — приказал гулкий, безжизненный голос вражеского воина, появившегося в арке входа.

Финеас размахнулся и изо всех сил припечатал ладонь к свитку. Вся копившаяся энергия разом ворвалась в пергамент. На мгновение тот вспыхнул охряным пламенем и… исчез.

Зеленокожая тварь, не успев остановиться, врезалась в камни, воин застыл на месте, ослепленный. Ни седобородого чародея, ни молодого мага в башне уже не было.

Аккуратно уложив мэтра Лидио на топчан, Финеас огляделся. «Убежище» — выдолбленная в скале пещера — скрывалось от посторонних глаз благодаря амулету в известняке над входом. Хотя найти ее и без того оказалось нелегким делом. Если бы не подсказки мэтра, которого Финеас последние три мили волок на себе, он бы не стал искать в вечерних сумерках незаметную тропку меж сосен, не полез в заросли иглицы и прошел бы мимо очередного скального нагромождения, каких полно в прибрежной местности.

Внутри каверна отличалась скорее аскезой, нежели уютом, но все необходимое тут имелось: пара лежаков с соломенными циновками, удобные, хоть и грубоватые, стол со стулом, припасы еды и хранилище алхимических зелий. В ожидании пробуждения старого колдуна Финеас скинул наконец доспехи, подкрепился сухарями и водой из своей фляги. Вода была особой, набранной в заклятом источнике, парой капель она придавала сил и всегда оставалась свежей. Жаль, запас ее подходил к концу. Финеас прилег. Все, что мог, он для мэтра Лидио сделал, теперь — считать часы и надеяться.

Мэтр очнулся к полудню. Как будто бы восстановившийся и даже бодрый. Темный маг с облегчением выдохнул: от физических ран старый колдун не пострадал, однако магические могли оказаться серьезными. Хвала Всевышнему — не случилось.

Пока мэтр Лидио совершал омовения, громко сожалел об утраченной любимой курительной трубке и обедал, Финеас бродил рядом с пещерой, погруженный в думы, но в конце концов чародей позвал его. Он сидел, облокотившись на стол, сосредоточенно постукивая пальцами по доскам. Финеас опустился на топчан.

— Мэтр Лидио, вы знаете, кто это? — спросил он после паузы. — Кто напал на Салику?

— Думал, что это вы мне скажете, мастер.

— Я?

— Вы — боевой маг, могли сталкиваться с подобным противником раньше.

— С таким не сталкивался. Но на кораблях у них был символ — стрелы, летящие в разные стороны. Он вам знаком?

Мэтр по своей излюбленной привычке пожевал губами, затем неопределенно повел ладонью.

— Боюсь, что нет. Единственная зацепка — маг, который неожиданно пришел на подмогу. Я видел его и его отряд с башни…

— Диар Фадд.

— Мастер Диар… Да, вот о нем даже до Салики докатывались слухи.

— И какие же?

— А вы не слышали, мастер? Впрочем, вы же минувшие два года воевали гораздо южнее.

Финеас развел руками. Он немного рассказывал о себе мэтру Лидио, когда впервые появился в Салике. В самом деле, последние пару лет Финеас провел, мотаясь по землям ассирийцев и египтян.

— А о мастере Диаре стало известно как раз в это время, только действовал он на севере, до наших краев никогда не добирался. Светлый боевой маг, небесталанный. Сколотил собственную небольшую дружину. У нас прославился тем, что изгнал, а затем и прикончил шайку Бергамских оборотней. Довольно мерзкие существа, надо сказать, совершали набеги не только в Бергамо, но и в Генуе объявлялись. Однако поговаривали, мастер Диар гоняется за каким-то совершенно своеобычным злом. Что есть у него некая тайная цель.

— И следуя за этим злом, он и очутился в Салике? — нахмурился Финеас.

— Вполне возможно. Мы ведь по-прежнему не знаем, кто наши захватчики. За ними стоит сильная магия, но, чтобы разобраться, видать, нужен кто-то поопытней, чем дряхлый чародей из приморского селения.

Мэтр в задумчивости помял бороду. А у Финеаса вдруг заскребло на душе. Смутное ощущение, несколько мгновений владевшее им в начале вчерашнего боя, когда он столкнулся с противником лоб в лоб. Будто взгляд сквозь тусклое стекло — где-то он уже встречался с подобной волшбой. Что-то чувствовал. Не видимое — не заклятия, не внешние символы… что-то внутри.

— Но зачем им Салика? — проронил старый чародей. — Почему именно мы? Тихий городок, не центр мира, не средоточие колдовских искусств. — Он обхватил голову, пробормотал вполголоса: — Бедный Фабьо… так хотел стать настоящим магом.

Финеас вспомнил мальчишку-посланника, путавшегося в собственной мантии. Ладонь сжалась в кулак.

— Вероятнее всего, город здесь ни при чем. Случайная мишень. Пока я вижу лишь одну цель. Это начало экспансии, и они — кем бы ни были эти «они» — пробуют силы, отрабатывают на малом. Возможно, им нужны новые рекруты. А пленные — подходящий вариант; вы же видели их глаза, у половины воинов не было своей воли. С ними что-то делали.

— Я знаю, как поступают обычные разбойники или пираты. Грабят селение и оставляют его в покое. Но уйдут ли эти?

— Либо так же отступят, забрав пленных, и укроются в своем гнезде — откуда-то же они пришли. Либо сделают из Салики плацдарм на Лигурийском побережье. Скорее первое. Плацдарм хорош, будь у города форт или хотя бы высокие стены, а тут ни того ни другого.

Колдун помолчал, и в этом молчании темному магу почудилось сомнение.

— Мэтр Лидио, — решился Финеас. — Что вы знаете об эльфах? Точнее, знаете ли, где они живут? И как их найти?

Старый чародей взглянул на него с любопытством:

— Их немного. В наших краях не видели ни одного.

— А где-то еще? Мне рассказывали про север. Когда я воевал под началом варягов, пару раз довелось встретиться с Перворожденными.

— Север, да. Единственное эльфийское поселение, о котором мне доподлинно известно, находится на острове Скай. Это протекторат гэльских племен, преимущественно скоттов.

— Других сведений о поселении нет?

— Их правителя зовут Валакар. Пожалуй, все.

— А вы никогда не слышали имен Исилвен, Зафир?

Мэтр покачал головой. Финеас поднялся, постоял, опершись ладонями на стол, затем прошелся по пещерке к входу и обратно.

— Да уж, задал мне Диар задачку, — пробурчал он себе под нос.

— Мастер Диар просил вас о чем-то поговорить с эльфами? — заинтересовался мэтр.

— Что-то вроде того.

— Попросил перед… собственной гибелью?

Финеас кивнул.

— Если он так поступил, значит, за его словами стоит дело несомненной важности. Поручение, которое нельзя не выполнить. И возможно, именно оно прольет свет на случившееся в Салике.

Темный маг кивнул снова. Знать бы еще, где искать эту Перворожденную. Единственная зацепка — остров Скай… Начать оттуда? Все равно иных вариантов нет. Мэтру помощь уже не требуется, а Финеасу и вовсе незачем оставаться в Лигурии, ничто его тут не держит. Послать сообщение Маре, предупредить…

Финеас поймал себя на мысли, что только сейчас вспомнил о девушке. Нет, Мара не нуждалась в его опеке, она собиралась вернуться в Салику не раньше чем через месяц, да и сама прекрасно могла о себе позаботиться. Докладывать о своем отъезде он тоже не обязан. Однажды сказав женщине «нет», нельзя давать ей ни одного повода думать иначе. Но не рассказать о битве в городе — неправильно. Нужно ее предостеречь.

Подавив в себе недостойное желание оставить все как есть, Финеас расстегнул одежный крючок на запястье. Руку чуть повыше кисти охватывал браслет со стальной прямоугольной пластиной на нем; пластина была чистой, отполированной. Маг огляделся вокруг, подобрал с пола тонкую ветку, заострил кончик и, действуя словно пером, написал на браслете: «Салика атакована. Я уезжаю. Будь осторожна». Слова мгновенно отразились аккуратной гравировкой. Уколов ножом палец, Финеас капнул на выгравированное послание кровью и прошептал заклятие. Несколько секунд — а затем он растер алую каплю по металлической табличке, и та снова стала девственно-чистой.

— Магия молниеносных писем? — заинтересовался старый чародей. — Необычная форма.

— Я усовершенствовал принцип. Не нужно скреплять послание рунами и таскать с собой зачарованный пергамент. Но ресурсов по-прежнему жрет массу.

Да, молниеносные письма были хорошим изобретением, однако петушиного жертвоприношения хватало на два, самое большее три-четыре послания. Можно было напитать пластину энергией кристаллов или привлечь одну из стихий, но кристаллов достаточной мощности у Финеаса не имелось, а стихийная зарядка просила слишком много времени: не дней — месяцев. Этим «письма» напоминали щитовые заклятия, тоже вытягивавшие прорву сил. Тем не менее заменялись они с трудом. Не часто у простых чародеев хранились магические шары, еще реже сидели в клетках заговоренные гонцы — мелкая нечисть или птицы. Не заурядные почтовые голуби, а птицы-связные, колдовством настроенные на определенных адресатов. Так что приходилось использовать иные средства.

В свое время, поддавшись слабости, Финеас создал для Мары второй браслет, чтобы она могла получать весточки от него. Сейчас, конечно, это выглядело расточительством, но не отбирать же обратно. Вот и пригодился.

— Но кровь все еще нужна?

— Да, чтобы активировать, — щегольнул новомодным словечком Финеас. — И определить, кто отправил, иначе пластина не сработает. Но и у вас, мэтр Лидио, смотрю, есть свои секреты.