Танцы с огнем Робертс Нора

Глава 20

Пожар рвался на восток, разевая голодную пасть, поглощая леса и луга, в алчном восторге распластываясь по территории двух штатов.

Впиваясь гаффами в ствол широкохвойной сосны, Галл вскарабкался почти на самую вершину, утопающую в закопченном, в алых проблесках небе. Пот пропитывал по-разбойничьи повязанную, защищавшую лицо и рот бандану, стекал по щекам. Зубья пилы вгрызались в кору и древесину, толстые кругляши и разлапистые ветви с треском падали вниз.

Покончив с деревом, Галл соскочил на землю, расстегнул страховочные ремни и пошел вдоль просеки. Пламя, никак не желавшее угомониться, с ревом скакало по деревьям, облизывало ветви.

По рации сообщили, что парашютистам из Айдахо дважды пришлось отступать из-за изменчивого ветра. Дрогнула под ногами земля — упало еще одно принесенное в жертву дерево. Прогремел гром, танкер сбросил очередную порцию антипиренов, но разбушевавшаяся ведьма глотала грязь, как сладкие леденцы.

Только этим утром он смотрел в бездонные глаза Роуан, наслаждался вкусом ее теплой со сна кожи. Сейчас на языке лишь вкус дыма, а вокруг похотливый огненный враг.

Он уже потерял счет времени, проведенному в огнедышащей пасти. Он знал, что Роуан на передней кромке огня. Единственное, чего он не знал, день сейчас или ночь. А в общем, какая разница в этих бесконечных кровавых сумерках?

Из дыма, как черт из табакерки, выпрыгнул Доби — тоже с банданой на все лицо.

— Гиббонз ведет всех на восток, прокладывая по пути полосу. На правом фланге у Пэк-Крик ведьму заливают водой, и грязь немного сбила ей наглость.

— Пошли. — Галл схватил свою амуницию.

— Я вызвался вместе с тобой пройти на юг через выжженную территорию. Притушим по краю мелкие очаги и свернем к передней кромке.

— Очень мило с твоей стороны включить меня в свою миссию.

В покрасневших глазах Доби замелькали смешинки.

— Кто-то должен это сделать, сынок. Конечно, это более длинный путь, но, держу пари, мы опередим остальных и быстрее займемся настоящим делом.

— Может быть. Я хочу повоевать на переднем фронте.

— Бок о бок со своей женщиной. Поторопись, сынок.

Мелкие очаги расцветали бутонами, взрывались гранатами, растекались мелкими шипящими озерцами. Ветер взбрыкивал, сгущая дым, выстреливая головешками.

Галл затаптывал, засыпал, сбивал, посмеиваясь над забавными прозвищами, которые Доби давал очагам.

— Гребаный замдиректора Брустер! — выкрикнул Доби, топчась на языках пламени. — Временно исключил меня за курение в сортире.

— Чертова средняя школа.

— Младшая средняя школа. Я рано начал.

— Готовил легкие к будущей работе, — предположил Галл, перепрыгивая на следующий очаг.

— Долбаная Джиджи Джаппер. Сейчас ты у меня получишь. Свалила от меня к бейсболисту.

— Младшая средняя школа?

— Последний год. Ублюдок играл в слоупитч софтбол. Нет, ты представляешь! Вонючая медленная подача! И где справедливость?

— Тебе лучше без этой Джиджи.

— В самую точку. Слушай, Капитан, похоже, мы здесь управились. Давай-ка срежем прямо на север. Я поищу чокнутого старого мистера Коттера. Он, гад, пристрелил мою собаку только потому, что малец срал на его петуньи.

— Мы вместе забьем до смерти старого мистера Коттера.

— Ты настоящий друг.

На ходу они позавтракали, пообедали, поужинали — черт его знает чем — батончиками, крекерами с арахисовой пастой и единственным яблоком, припасенным Доби, по очереди откусывая и передавая его друг другу.

— Обожаю эту вот работенку, — признался Доби. — Даже не думал, что так получится. Я знал, что справлюсь, думал, что мне понравится. Но не знал, что это мое. Не знал, что меня так проймет.

— Когда проймет, понимаешь, что именно к этому всегда стремился, — согласился Галл, подумав не только о работе, но и о женщине.

Дым понемногу рассеивался, повсюду торчали скелеты сгоревших деревьев. Ветер кружил облака пепла, похожие на волшебную пыльцу, только загрязнившуюся.

— Как в кинофильме о конце света, — заметил Доби, — где после столкновения с метеором выживают одни мутанты, пожирающие падаль, да горстка храбрых вояк, защищающих слабых. Мы были бы храбрыми вояками.

— Я рассчитывал на роль мутанта, но ладно, согласен и на вояку. Посмотри-ка. — Галл указал на восток, где в красном небе мелькали отблески пожара. — Все никак не пойму, как я могу ненавидеть огонь и тут же восхищаться его красотой.

— Во! Я чувствовал то же самое к гребаной Джиджи Джаппер.

Посмеиваясь, почему-то совершенно счастливый от жара, грязи и общества странного, но симпатичного приятеля, Галл всматривался в изменчивые цвета и оттенки капризного огня. Поддавшись порыву, он вытащил из поясной сумки фотоаппарат. Конечно, фотография не передаст это внушающее ужас великолепие, но зимой даст пищу воспоминаниям.

Доби вошел в кадр, закинул на плечо мотыгу, расставил ноги, сделал свирепое лицо.

— Пожиратель огненных драконов.

Как ни странно, подумал Галл, фотографируя Доби, очень меткое название. Он щелкнул дважды.

— Сдохни от ревности, Джиджи.

— Твоя правда! Пошли, сынок. Время поджимает.

Пока Галл убирал камеру, Доби развернулся и пошел вразвалочку дальше.

— Галл.

— Да. — Галл, застегивавший молнию поясной сумки, поднял глаза и увидел Доби почти в той же позе, только со спины. — Камера в надежном месте, красавчик.

— Подойди-ка. Посмотри. — Насторожившись, Галл подбежал и уставился туда, куда показывал Доби. — Это то, что я думаю?

— О, черт.

Останки лежали на обугленной тропе, как метка.

— Галл, сдается мне, здесь покуражились те мутанты. — Доби отошел, покачиваясь, согнулся, уперся руками в колени и расстался со своими энергетическими батончиками.

— Как Долли, — пробормотал Галл. — Кроме…

— Господи, я как маменькин сынок. Эх, жаль ленча… — Мертвенно бледный под слоем сажи, Доби глотнул воды, прополоскал рот, сплюнул. — Придурок развел огонь прямо здесь. Как с Долли. — Он снова прополоскал рот, отпил немного воды. — И опять поджег лес.

— Да. Только не думаю, что он хотел спрятать или уничтожить тело. Скорее хотел, чтобы мы его нашли, хотел привлечь внимание, или сукин сын просто любит огонь. И у этого во лбу дырка от пули.

Взяв себя в руки, Доби подошел, посмотрел.

— Да, пожалуй, ты прав.

— Надо было заключить с тобой пари. — Галл вытащил рацию. — Теперь мы точно не придем на место раньше остальных.

Пока они ждали, Доби выудил из сумки пару крохотных бутылочек кентуккийского виски, глотнул из одной, вторую передал Галлу.

— Как ты думаешь, кто это?

— Не исключается, что мы имеем дело с помешанным поджигателем, выбирающим людей наугад. Или, может быть, это кто-то, связанный с Долли.

— Господи, помилуй. Надеюсь, не ее мать. Очень надеюсь, что это не ее мать. Должен же кто-то заботиться о ребенке, — запричитал Доби.

— Я видел ее мать, когда она со священником приезжала поблагодарить ММ за то, что он взял Долли на базу. Она маленькая, как Долли. Думаю, этот повыше. Он очень высокий.

— Может, ее отец.

— Может быть, — угрюмо согласился Галл.

— Если бы я не вызвался сюда вместе с тобой, это нашел бы кто-то другой. Ведь валяется прямо на тропе. Ро говорила, что Долли оттащили с тропы. А этот прямо на тропе. Если бы не мы, его нашли бы рейнджеры. Не хочешь, а задумаешься, что бы огонь ни делал, он оставляет какой-то шанс.

Таращась на черно-красно-золотой пейзаж, Галл влил в глотку виски.

Вскоре рейнджеры сменили их у тела, и они отправились на свою войну. У Галла внутри все кипело, и он изливал ярость на каждый язык пламени, подпитывал ее каждым ударом топора. Стало ясно, что эта война не против Бога, природы или судьбы, а против человека, который развел огонь ради собственного удовольствия, из честолюбия или слабости. Но Галл больше не думал о причине пожара, он только хотел поскорее обуздать огонь.

— Передохни, — услышал он голос Роуан. — Она сдается. Я чувствую. Передохни. Это не театр одного актера.

— Передохну, когда она сдохнет.

— Послушай, я понимаю, что ты чувствуешь. Я точно знаю, как…

— Я не настроен исследовать причины. — Он оттолкнул ее руку, обжег взглядом. — Я настроен убить ведьму. Обсудим наши схожие душевные травмы позже. Не мешай мне делать мою работу.

— Ладно. Прекрасно. Нужны люди на том хребте. Прокопать полосу, пока ведьма не оседлала ветер и не разыгралась снова.

— Хорошо.

— Прихвати Доби, Мэтта, Либби и Стовика.

Ночью, а может быть, утром он доплелся до ручья. Огонь содрогался в смертельной агонии, кашлял и отплевывался. Над головой сквозь редеющий — хотелось так думать — дым мигали звезды.

Галл стянул башмаки, носки и сунул израненные босые ноги в восхитительно прохладную воду. За спиной раздавались охрипшие от дыма и адреналина голоса. Обычные разговоры после битвы. Шутки, насмешки, воспоминания. И вполне резонный вопрос — какого черта? Это о том, что они с Доби нашли в лесу.

Правда, дела еще оставались, но те, что могли подождать до рассвета. Огненная ведьма легла не отдохнуть, а сдохнуть.

Роуан села рядом, вывалила на его колени паек, сунула в руку бутылку с водой.

— Нам сбросили груз, чтобы разбить лагерь. Я приготовила тебе ужин.

— Бесконечный женский труд.

— Как вижу, у тебя появилось настроение поговорить.

— Я должен был выпустить пар.

— Я знаю. — Она легко коснулась его руки и отпустила, воткнула вилку в тушеную говядину. — Я добавила немного знаменитого табаско Доби. Очень вкусно.

— Я его сфотографировал. Доби. Он стоял на выжженной земле на фоне огня и кровавого неба. Фантастика. Я только его сфотографировал и убирал аппарат, когда мы нашли это. Меня не сразу проняло, только когда мы пошли к вам. И тут как вскипело. Господи, я даже забыл о парне, сгоревшем до костей, с пулей во лбу.

— С пулей?

Галл кивнул.

— Да, но я не думал о нем. Я мог думать только об огне и о нас. Все эти усилия, риск, пот, кровь. И ради чего, Ро? Я не мог надрать задницу тому, кто это сделал, поэтому я должен был надрать задницу огню.

— Мэтт завис на дереве. Он выпутался, но могло быть гораздо хуже. Ствол толщиной с мою руку чуть не пришиб Эльфа, а Янгтри — вдобавок к распухшему колену — раскроил топором голень. Один парень из команды Айдахо сломал ногу при приземлении. Ты имел право на ярость.

Некоторое время они жевали в молчании.

— Тебя и Доби отзывают на базу. Дичикко и Куинек хотят с вами поговорить. Я могу вернуться с вами.

Он взглянул на нее с признательностью. Он был ей так признателен, что не стал подначивать — вот, теперь ты обо мне заботишься.

— Ты очень устала. Я могу сэкономить тебе время. Не ставь палатку, приглашаю в мою.

— Я подумала, что ты очень устал, и решила сэкономить время тебе. Приглашаю в свою.

— Еще лучше. Я люблю эту работу. Я не совсем понимаю почему, но люблю еще больше из-за того, что сотворил этот ублюдок. Копы должны найти его, схватить, остановить. А мы подчищаем его мерзость. Мы делаем все, что можем, лишь бы не стало еще хуже. Природа ничего для него не значит. Ему плевать на все живое. Но нам это важно.

Галл повернулся к Ро, медленно наклонился, поцеловал в губы с удивительной нежностью.

— Я нашел здесь тебя, Роуан. Это чертовски важно.

Она неуверенно улыбнулась.

— Я не терялась.

— И я не терялся. Но я нашелся, я тоже нашелся.

Они доели ужин, поднялись и у палаток столкнулись с Либби.

— Как ты, Галл?

— Нормально. И стало еще лучше, когда узнал, что не должен прибираться. Ты Доби случайно не видела?

— Видела. Он только что лег спать. Он был… Ну, думаю, ты знаешь. Мы с Мэттом посидели с ним немного, когда остальные уже расползлись по палаткам. Он в порядке.

— Ты отлично поработала, Барби, — похвалила Роуан.

— Так и было задумано. Спокойной ночи.

Роуан, зевая, заползла в палатку и уже в полусне скинула ботинки.

— Разбудишь меня, если только медведь нападет. Нет, даже тогда не буди.

Под задумчивым взглядом Галла она разделась до трусиков и майки, влезла в спальный мешок.

— Знаешь, тридцать секунд назад мне казалось, что не хватит сил почесаться. А сейчас, как ни странно, я полон энергии.

Роуан приоткрыла один глаз, закрыла.

— Делай что хочешь, только, делая это, не смей меня будить.

Галл примостился рядом с ней, улыбаясь, прижал к себе ее уже расслабившееся тело и, закрывая глаза, думал о ней и только о ней. Так, с мыслями о ней он и провалился в глубокий сон.

Разбудило Галла колено Ро, вонзившееся в его пах. Искры посыпались из закрытых глаз. Он чуть отстранился, ослабив давление на свои бедные пульсирующие яйца.

Интересно, она специально целилась, или ему просто не повезло? Ну, в любом случае меткость идеальная.

Ро не шелохнулась, когда он откатился, натянул штаны, ботинки и чистые носки. Чтобы ее не потревожить, он выполз из палатки в незастегнутых штанах и незашнурованных ботинках.

Тищина в лагере была вполне объяснима. Насколько он знал, в остальных палатках парочек не было, следовательно, все яйца, кроме его собственных, были в безопасности, но он никому не позавидовал.

Галл привел одежду в порядок и отошел в лес опустошить мочевой пузырь. Далее в его списке были кофе и завтрак. Ранний подъем давал ему некоторые преимущества: он сможет первым покопаться в пайках. Пусть Роуан еще немного поспит, а он посидит у ручья, набьет живот — пусть и дрянью — в тишине и покое…

Он замер, глядя на сверкающий росой луг с царственно пурпурными дикими люпинами, над которыми кружились голубые бабочки. Легкий утренний туман стелился у самой земли, и казалось, что цветы плывут по белой реке.

Нетронутая красота, подумал Галл. Огонь сюда не добрался. Они остановили его, чтобы цвели эти цветы, порхали эти бабочки. Они сохранили эту красоту, похожую на изумительнейшее произведение искусства. Он помог спасти и этот луг, и деревья за ним, и все, что раскинулось за деревьями. Он пробился сквозь огонь и дым, сквозь мрак, провонявший смертью, сюда, к жизни, к этой почти неземной тишине и покою. Сюда, где обязательно найдутся ответы на все вопросы.

Он привел ее сюда, просто выволок из лагеря.

— Нам пора, — возражала она. — Надо поскорее добраться до турцентра. Машины уже ждут. Я хочу в душ, хочу чистую одежду и, боже, как же я хочу колы.

— Это лучше, чем кола.

— Ничего нет лучше колы с утра. Вы, кофеманы, просто извращенцы.

— Ты только посмотри. — Он взмахнул рукой. — Что может быть лучше?

Роуан и раньше видела луга, видела дикий люпин и привороженных им бабочек. Именно это она и хотела сказать, страдая из-за отсутствия кофеина в организме, но Галл выглядел таким… ошеломленным.

И она поняла, что его зацепило. Конечно же, поняла. Кто мог бы понять это лучше, чем она?

Но она не собиралась сдаваться без боя. Она ткнула его локтем и язвительно заметила:

— Опять взыграла твоя романтическая жилка.

— Постой спокойно. Я сфотографирую.

— Даже не думай. Ты только посмотри на меня.

— Это теперь одно из моих любимейших занятий.

— Если тебе так необходимо сфотографировать женщину на цветочном лугу, найди красотку с чистыми блестящими волосами в летящем белом платье.

— Не дури, ты то, что надо. Здесь все сохранилось благодаря тебе. Отличное дополнение к фотографии Доби в выжженном лесу. Понятно, что, почему и как случилось между этими двумя моментами.

— Последний из романтических героев. — Но ему удалось тронуть ее душу, а потому Ро зацепила большими пальцами передние карманы, выставила бедро и дерзко ухмыльнулась.

Галл щелкнул затвором, медленно опустил камеру и просто вытаращился на нее — так же, как недавно на луг. Ошеломленно.

— Эй, очнись. Давай я тебя щелкну.

— Нет, только ты. Доби стоит там, на выжженной земле, на фоне бушующего огня и говорит мне, как сильно он любит эту работу и что он в ней нашел. И ты, Роуан, здесь, на солнце, с нетронутой красотой за твоей спиной. Ты — конец радуги.

— Перестань. — Чтобы скрыть смущение, она повела плечами, подошла к нему. — Тебя здорово прихватило.

— Ты — ответ на вопрос, который я даже не успел задать.

— Галл, мне не по себе, когда ты так говоришь.

— Привыкай. Я довольно глубоко увяз в… заботах о тебе. Пока остановимся на этом, потому что еще многое нужно выяснить.

Сквозь ее смущение проклюнулась паника.

— Галл, увязнуть в… заботах о таких людях, как мы… как я… заведомое поражение.

— Я так не думаю. Я люблю риск.

— Потому что ты чокнутый.

— Другие здесь не работают.

И с этим она не могла поспорить.

— Нам пора.

— Только еще одно.

Взяв за плечи, Галл притянул ее к себе. Провел кончиками пальцев по ее лицу, и в его поцелуе она почувствовала и яркий луг, и летнее солнце, и порхание бабочек, и птичьи трели.

Если бы он не держал ее, она бы упала. Она потерялась в этой нежности, в этих обещаниях, которые, как она уверяла себя, были ей совершенно ни к чему. Ее сердце дрожало, разрывалось от сладкой боли, и впервые в жизни она оказалась на грани капитуляции.

Чуть пошатываясь, Ро отстранилась.

— Это просто секс.

— Ну, ну, попудри себе мозги…

И Галл обхватил ее за плечи одной рукой, очень быстро переключившись на дружеский тон. М-да, немудрено, что парень так ее привлекает.