Танцы с огнем Робертс Нора

— Я дал ей шанс добраться до тебя. — Майкл присел перед Роуан, посмотрел ей в глаза. — Она у меня в кабинете. Под присмотром двух парней. Ее уволят и выгонят. Я хочу вызвать полицию. Ты выдвинешь обвинения?

— Она это заслужила. — Слезы, слава богу, отступили. Теперь ее подташнивало и накатила усталость. — Но ребенок не заслужил. Я просто хочу, чтобы она уехала.

— Считай, что ее уже нет. Идем отсюда. Вызовем уборщиков.

— Мне нужно подышать свежим воздухом. Извиниться кое перед кем. Я должна принять душ, смыть все это… — Ро опустила взгляд, вздохнула. — Возможно, мне понадобится полная химическая обработка.

— Не спеши. И никому не нужны твои извинения.

— Мне нужны. Черт, все мои вещи в дерьме. Придется кое-что отмывать самой.

Роуан встала, открыла дверь. Оглянулась.

— Неужели она так сильно его любила? Неужели это любовь?

ММ пристально смотрел на кровавые слова на стене.

— Это не имеет никакого отношения к любви.

Сирена завыла как раз в тот момент, когда Ро выходила из душа.

— Отлично, — пробормотала она, натягивая белье на мокрое тело, накинула рубашку, влезла в брюки, на бегу застегнула молнию.

В дежурке уже собрались девять парашютистов из ее команды. Одеваясь, Ро прислушивалась к разговорам. От удара молнии загорелся лес на горе Моррелл, получается, она и Картежник правильно распознали утренние облака. Наблюдатель заметил дым около одиннадцати, примерно в то время, когда она застала врасплох Долли с проклятой свиной кровью.

Следующие час или два руководитель тушения пожара решал дилемму: позволить огню выжечь подлесок и упавшие деревья или вызвать пожарных-парашютистов.

Еще несколько ударов молний, и естественное выгорание в не по-весеннему сухом лесу стало слишком опасным.

Ро сунула в глубокий карман на штанине моток веревки.

— Готов к настоящему делу, Скороход?

— К прыжку в огонь или в твою постель?

— Мечты, мечты, но сейчас не до шуток.

— Классно смотришься. — Доби хлопнул Галла по спине. — Хотел бы я полететь с тобой.

— Скоро полетишь, а пока припрячь для меня кусок пирога повкусней, — крикнула Роуан и, сгибаясь под тяжелым грузом, потопала к самолету.

Когда все заняли свои места, она сняла шлем, пристроила его на согнутом локте.

— Итак, мальчики и девочки. Сегодня я старшая. Для двоих из вас это первый рабочий прыжок. Не нарушайте порядок действий, и все будет нормально. Помните, если нельзя избежать деревьев…

— Держите курс на маленькие, — хором закончила команда.

Едва самолет взлетел, Роуан пересела к Картежнику.

— Я рада, что тебя не вычеркнули. Как нос?

Двумя пальцами Картежник осторожно взялся за кончик носа, пошевелил им.

— Значит, нет причин на тебя злиться. Девчачий удар, Шведка.

— Ладно, дело прошлое. — Она взяла записку, переданную из кабины. — Сначала сбросят антипирены. Зима здесь была суровой. Повалило слишком много деревьев. Пожар распространяется быстрее, чем рассчитывали.

— Ничего нового.

Роуан достала свою карту, изучила место приземления, а через пару секунд уже смотрела в иллюминатор, оценивая обстановку.

Густой дым клубами вздымался в небо и скользил вдоль горного хребта. Деревья, устоявшие и поваленные, подпитывали огненный вал. Роуан разглядела ручей, отмеченный на карте, прикинула длину пожарного рукава. Должно хватить.

Кружа над лесом, самолет брыкался и дрожал в турбулентных потоках. Прильнувшие к иллюминаторам парашютисты смотрели вниз на горящий лес, дожидаясь, когда танкер сбросит свой груз в сердцевину пожара.

Ро пробралась к ММ, вылетевшему выпускающим.

— Видишь вон ту поляну? — крикнул он ей. — Ваша зона приземления. Чуть ближе к правому флангу огня, чем хотелось бы, но лучше не найти.

— Зато не придется далеко бежать.

— Ветер раздувает огонь. Сразу к востоку от поляны неочищенная вырубка. Постарайтесь не ввалиться туда.

— Не сомневайся в нас.

Танкер с грохотом сбросил груз на огонь. Красные тучи напомнили Ро о крови, залившей ее комнату, но она понимала: сейчас не время для мыслей, скребущих душу.

— Это немного успокоит рыжую бестию, — проговорил Майкл. — Ты как?

— Нормально.

Он ободряюще сжал ее плечо и приблизился к люку.

— Берегите груз! — В распахнутую дверцу ворвались ветер и рев бушующего огня.

Галл не сводил глаз с Роуан. Прошло не более часа с тех пор, как она — с лицом в крови, с горящим яростью взглядом — калечила всех, кто к ней пытался приблизиться, и изрыгала ругательства, и вот хладнокровно обсуждает с выпускающим полет первых пристрелок. В ее невероятных льдистых глазах не осталось и следа недавнего бешенства. Ей первой прыгать в пожар, и против этого льда Галл не дал бы огню ни единого шанса.

Он снова посмотрел вниз. Во времена работы в наземном отряде быстрого реагирования его в числе двадцати пожарных доставляли к цели в Ящике — так они называли фургон, который каждый пожарный сезон становился для них вторым домом. Теперь ему падать в огонь с неба.

Разные методы, одна цель. Подавление и контроль.

Нужно только попасть туда, а свое дело он знает и умеет выполнять приказы. И есть кому их отдавать. Роуан — командир довольно жесткий.

Однако сейчас главное — попасть в цель. Галл проследил за следующей партией пристрелок, попытался сам оценить тягу воздуха. По тому, как дергался самолет, было ясно — ветер им не приятель.

По приказу ММ самолет задрал нос и стал карабкаться в небо на высоту выброски. Роуан надела шлем, опустила маску. Картежник, ее напарник, встал за ее спиной. У Галла участилось дыхание. Он представлял, как подходит к люку, как прыгает вниз, как уходит от винта, но сохранял непроницаемое выражение лица.

Роуан быстро оглянулась — за маской мелькнули синие глаза — и через пару секунд исчезла в проеме люка. Галл повернулся к иллюминатору, проводил взглядом ее и прыгнувшего следом Картежника.

Когда следующая пара заняла исходное положение, он застегнул шлем и маску, стараясь отрешиться от посторонних мыслей. У него есть все необходимое: снаряжение, опыт, навыки. Осталось только преодолеть эти несколько тысяч футов. Там внизу все самое важное. Женщина и пламя.

Галл подошел к открытой двери.

— Видишь поляну?

— Вижу.

— Ветер порывистый, сносит к востоку. Постарайся не попасть в вырубку. Там полно острых пней и завалы. Молнии видишь?

В разрыве облаков сверкнул электрический разряд.

— Трудно не заметить.

— Не лезь им в пасть.

— Понял.

— Готов?

— Готов.

— На позицию.

Не сводя глаз с горизонта, Галл сел на край люка. Преодолевая силу воздушного потока, вытолкнул ноги. Легкие заполнил горячий воздух, смешанный с едким дымом.

ММ высунул голову, обвел взглядом горы, деревья и море огня, переливающегося оттенками желто-красного и багрового.

— Внимание!

Хлопок по плечу, и падение со скоростью девяносто миль в час. Мир дернулся, перевернулся. Земля, небо, огонь, дым. Зеленое, синее, красное, черное. Пока Галл отсчитывал секунды, все вокруг мелькало, расплываясь неясными очертаниями, и грозно рычало. Сражаясь с ветром, пытавшимся закружить его, снести в сторону, он наконец сумел принять нормальное положение ногами вниз, с помощью тормозного парашюта погасил скорость.

От адреналина, благоговения, восторга, страха сердце билось как сумасшедшее. Он нашел глазами Триггера, своего напарника, и приказал себе: жди. Жди.

Мелькнула молния, пронзив голубым копьем небо, еще сильнее запахло озоном.

Теперь дернуть и потянуть. Галл откинул голову, увидел, как основной парашют вылетел и раскрылся огромным цветком в клубящемся небе, и не удержался от победного крика. Услышал ответный смех Триггера.

Немалых усилий стоило повернуться лицом к ветру, но это ему удалось, и он ухмыльнулся, несмотря на клуб дыма, который ветер самодовольно сплюнул ему в лицо, несмотря на пророкотавший над головой гром. Только бы не промахнуться, не налететь на торчащие острые пни или осатаневшую, изрыгающую жар стену огня.

На какой-то миг показалось — ветер его победит. Галл представил позор и неудобства неудачного приземления… Изо всех сил дернув нужную клеванту, он громко выругался, снова услышал дикий смех Триггера, а через секунду ударился ногами о землю прямо на восточном краю поляны. Инерция чуть не уволокла его в вырубку, но, неуклюже кувыркнувшись назад, он удержался на самой границе и на секунду — может быть, на полсекунды — замер, чтобы перевести дыхание, поздравить себя с успешным приземлением, затем перекатился и начал собирать парашют.

— Неплохо, салага. — Картежник поднял оба больших пальца. — Прогулка закончилась, веселье начинается. Шведка послала нас копать полосу вдоль того края. — Он показал на злобно ревущий огонь. — Ты среди избранных. Вторая команда будет заливать фронт. Антипирены немного отбросили огонь, но ветер и молнии поддают жару. Ты работаешь с Триггером, Эльфом, Гиббонзом, Южанином и со мной. Дьявол, одного занесло в вырубку, другого — в лес. Вытащим их, и за дело.

Галл побежал помочь Южанину, новичку, как и он, но остановился, увидев, что тот поднялся на ноги среди торчащих высоких пней и поваленных деревьев.

— Ты не ранен?

— Нет. Ударился, но несильно, только к чертям собачьим порвал парашют.

— Могло быть и хуже. Или это мог быть я вместо тебя. Мы роем полосу!

Галл пробрался сквозь завалы помочь парню собрать изодранный парашют и вернулся к Картежнику, который отводил душу, издеваясь над Гиббонзом.

— Ну, если нашему Тарзану надоело качаться на деревьях, давайте сделаем то, за что нам платят, — закруглился Картежник. — Полный вперед!

Команда прошла полмили до будущей противопожарной полосы и растянулась в шеренгу. Лишая пищи подкрадывающийся огонь, они вгрызались топорами-мотыгами в землю, рубили и пилили деревья. Обливаясь потом, покрываясь сажей, Галл представлял эту полосу как невидимую стену или как силовое поле, которое остановит пламя. Если они справятся. Если им повезет.

Героическая, тяжелая работа, думал он. Отличные слова и отличная работа.

Дважды огонь пытался перепрыгнуть полосу, нащупывая слабые места, рассыпаясь шипящими искрами, но люди не уступали. Иногда сквозь порхающий в воздухе пепел и удушающий дым пробивались солнечные лучи — маленькие маячки надежды, вспыхивающие и тут же гаснущие.

Только через шесть часов наконец удалось подавить огонь, но команда Роуан нуждалась в помощи, и они потащились вверх по выжженному склону.

Несмотря на усталость, Галл никак не мог урезонить разыгравшееся воображение. Если противопожарная полоса казалась ему невидимой стеной, то эта черная земля — полем проигранной битвы. Жестокой, но не последней. Война продолжалась, а здесь прежде цветущее зеленое королевство лежало в дымящихся руинах, и тонкие дрожащие лучи солнца, с трудом пробившиеся сквозь дым, лишь усиливали ощущение безысходности.

— Как ты? — спросил Галл поравнявшегося с ним Южанина. Тот прихрамывал.

— Был бы счастливее, если б не приземлился в чертову вырубку, — растягивая слова, ответил тот. За неистребимый тягучий выговор парень из Джорджии и получил свое прозвище. — Мне казалось, я знал, чего ждать. Я два сезона тушил лесные пожары, а потом дикие тренировки здесь. Но это… Такого еще поискать… Я чуть не обделался, когда понял, что меня несет мимо поляны.

Галл вытащил из рюкзака подтаявший «Сникерс», разломил пополам.

— «Сникерс». Съел — и порядок, — продекламировал он рекламный слоган, имитируя бодрый закадровый голос.

Ухмыльнувшись, Южанин сунул в рот шоколадку.

— Это точно.

Они добрались до ручья, повернули на северо-восток, ориентируясь на визг пил и гудение насосов.

Роуан появилась из дымной пелены как воинственная скандинавская богиня на поле боя, остановилась, чтобы глотнуть воды.

— Мы почти подавили фронт, а тут еще три молнии. Без дождя. Верховой пожар пошел по хребту на север. Западнее снова разгорается. Мы будем прорубаться посередине, чтобы не дать им встретиться. До нашего возвращения держитесь здесь. Нам высылают еще один танкер с антипиренами и самолет с дополнительным грузом. Бульдозер уже пробился, расчищает кустарник и упавшие деревья.

Она обвела взглядом закопченные лица.

— До сброса у вас минут пять. Используйте их на полную катушку — перекусите, попейте. На сегодня это последняя передышка.

Галл подождал, пока Роуан посовещается с Картежником, подошел, но она замотала головой, не дав ему сказать ни слова.

— Ветер внезапно сменил направление и погнал огонь на нас. Мы еле успели отскочить. И тут бум! Бум! Бум! Прямо Четвертое июля. Деревья вспыхивали факелами, а ветер гнал огонь по верхушкам.

— Кого-то задело?

— Нет. Не надейся сегодня на чистые простыни и подушку. Разобьем лагерь и с утра снова за работу. Этот пожар быстро не сдастся. — Ро посмотрела на небо. — А вот и танкер.

— Я не вижу.

— Пока. Но ты можешь услышать.

Закрыв глаза, Галл поднял голову.

— Нет. Должно быть, у тебя суперслух. О, вот теперь слышу.

Вытащив рацию, Роуан переговорила с танкером, затем с отрядом на горном хребте и пробормотала:

— Сейчас начнется.

С неба полился розовый дождь, разбивая солнечный свет на маленькие радуги.

— Путь свободен! — крикнула Роуан. — Вперед. Смотреть под ноги, но не плестись.

И с этими словами исчезла в дыму.

Они рубили, пилили, копали до глубокой ночи, пока тела, привыкшие к самым тяжелым нагрузкам, не начали слабеть. Тела, но не дух. Галл несколько раз замечал Роуан. Она успевала и вкалывать на противопожарной полосе, и координировать их действия с другими отрядами и базой.

В какой-то момент, где-то ближе к часу ночи и более чем через двенадцать часов после начала битвы, пожар начал отступать — не капитулировать, подумал Галл, а просто передохнуть. Вздремнуть. Черт побери, и он бы не отказался от передышки, но они работали еще час, прежде чем получили приказ разбить лагерь в полумиле к востоку от правого фланга пожара, и потащились туда.

— Как первый рабочий денек, салага?

Галл взглянул на измученное лицо Картежника.

— Хочу попросить прибавку к зарплате.

— Меня бы устроил и сандвич с ветчиной.

— Я бы предпочел пиццу.

— Разборчивый ирландец. Ты вообще-то бывал там? В Ирландии?

— Да, пару раз.

— Она действительно такая зеленая, как на картинках?

— Еще зеленее.

Картежник вгляделся в клубящийся мрак.

— И попрохладнее, верно? Прохладная и до жути дождливая.

— Потому-то она и зеленая.

— Может, смотаюсь туда как-нибудь. Прихвачу Вики с детишками. После такого дня только и мечтаешь о сырости и зелени. Ну, вот мы и на месте. — Он кивнул на огни выше по склону. — Ужин подан.

Притащившиеся раньше их ставили палатки, а кто-то уже сидел на земле и уплетал полевой спецпаек.

Роуан жевала яблоко и вместе с Гиббонзом изучала расстеленную на валуне карту. Шлем она сняла, и, по контрасту с закопченным лицом, ее волосы казались абсолютно белыми.

Галлу она показалась безумно прекрасной и восхитительной, и пришлось признать, что она права: в глубине души он действительно неисправимо романтичен.

Он быстро снял с себя груз, на мгновение почувствовав невероятное облегчение, но тут же плечи и спину свело судорогой. И нет теперь рядом Ящика, куда можно сразу же заползти и забыться тяжелым сном.

Поставив палатку, Галл сел, как подкошенный, у костра и впился в свой ужин, как будто не ел несколько дней. В сброшенном к вечеру контейнере оказались дополнительные пайки, вода, инструменты, рукава и — благослови Господь чью-то добрую душу — картонный ящик с яблоками и еще один с шоколадными батончиками.

Галл умял весь паек, пару яблок, батончик, второй сунул в рюкзак про запас. Тошнота, мучившая его всю дорогу к лагерю, отступила. Он поднялся с земли, подошел к Роуан, похлопал ее по плечу.

— Найдется минутка? Я хотел бы поговорить.

Ро вскочила пружинисто, будто и не было позади тяжелого дня, и, явно встревоженная, нырнула за ним в темноту.

— Что случилось? Пора спать. С утра мы…

Галл резко притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем, наслаждаясь не меньше, чем честно заработанным ужином. Изнеможение превратилось в легкую усталость, острое желание пронзило низ живота, изгнав даже воспоминания о болях в измученном теле.

Он, пожалуй, не удивился бы, если бы Роуан оттолкнула его, но она запустила руки в его волосы, прижалась к нему изумительным телом и с упоением впилась губами в его губы.

Восхищенный ее ответной страстью, он, слегка отстранившись, придерживая ее за плечи, вгляделся в ее лицо.

— Это все, что ты хотел мне сказать, крутой парень?

— Нет, но продолжение беседы требует большего уединения. И пришлось бы задержать тебя на всю ночь.

— Задержать меня? Да неужели?

— По моему скромному мнению, старший в отряде работает больше всех остальных, поэтому я хотел немного успокоить тебя перед сном.

— Ты очень заботлив.

— Всегда к твоим услугам. — Он поцеловал ее в лоб, с удовольствием наблюдая, как веселье в ее глазах сменяется озадаченностью. — Спокойной ночи, босс.

— Галливер, ты полон загадок.

— Возможно, но их легко разгадать. До утра.

Он вернулся к палатке, заполз в нее и провалился в глубокий сон, едва успев стянуть ботинки. Он мгновенно заснул, но на его лице так и осталась улыбка.