Ласка скорпиона Робертс Нора

Введя все данные в компьютер, она откинулась па спинку кресла с кружкой кофе и начала продумывать свой подход.

Когда вошел Рорк, доски сразу привлекли его внимание.

– А ты здорово продвинулась вперед.

– Я знаю, чем она занимается. У меня есть соображения по поводу того, что ею движет. Знаю кое-кого из других игроков, но пока не всех. Знаю, кто убил Кинера, почему, как и когда. Этого мало. Но еще не вечер. Я с ней сегодня провела раунд лицом к лицу, заставила слегка поднапрячься.

– Наверняка ты получила удовольствие.

– Я бы получила еще больше удовольствия, если бы двинула в нее кулаком, но ты прав: это было неплохо.

Рорк подошел к ее столу, взял в руки кружку.

– Иногда приходится довольствоваться тем, что есть.

– Я велела Пибоди ей позвонить и позлить ее еще немного. Не только потому, что это стратегически верно, но и…

– Невозможно убить чудовище, прячущееся в шкафу, пока не откроешь дверцу шкафа. Эта женщина больше не будет наводить такой страх на нашу Пибоди.

– К тому же – что еще лучше! – Рене проиграла этот раунд. Она перестаралась и переиграла сама себя. Только она этого еще не знает. – Ева взглянула на доску и опять подумала: «Мелочи…» – Я хочу кое-что сказать, облегчить душу, пока здесь никого нет, кроме нас с тобой.

– Ладно, говори.

– Я ее ненавижу. Это жуткая, колоссальная ненависть. Я ее ненавижу из-за Пибоди, из-за Уитни, даже из-за Миры, после нашей сегодняшней встречи. Из-за департамента, из-за жетона и всего, что он символизирует.

– Знаю. И это еще не все.

«Да, он понимает, – подумала Ева. – Он может это понять».

– Дочь копа. Это бывает нелегко, я понимаю. Нет, к черту все это! У нее были родители, приличный дом. Никаких слушков о чем-то бесчестном. А ведь человек не может дослужиться до начальника отдела в Департаменте полиции и безопасности Нью-Йорка, не заведя себе врагов. И если бы что-то было, кто-нибудь да узнал бы об этом и пустил бы в ход.

– Я согласен. Надо думать, ты сегодня потратила время, чтобы что-нибудь этакое узнать.

– Да, потратила, – призналась Ева. – Никаких психологических травм, а теперь, когда Мира решила взглянуть на нее повнимательнее и провела глубокий анализ, я думаю, их и вообще не было. У нее все было нормально. Нет, в доме копа «нормально» – это, конечно, понятие относительное, но…

– У нее была крыша над головой, она была накормлена, ей дали образование, ее, скорее всего, любили, о ней, безусловно, заботились, – продолжил за нее Рорк. – Ее отец подавал пример, он придерживался кодекса чести. Он не запирал ее в темных комнатах. – Рорк легко коснулся кончиками пальцев щеки Евы. – Он ее не избивал, не насиловал, не терроризировал беспомощного ребенка ночь за ночью, год за годом. Вместо того чтоб спасибо сказать за то, что ей было дано, она предпочла это обесчестить. Она сделала выбор, и этот выбор извращает все, во что ты веришь, все, чего ты в жизни достигла.

– Во мне это занозой сидит. Я должна это преодолеть.

– Нет, ты ошибаешься. Ты должна это использовать. А когда ты с этим покончишь, поймешь: то, что ты сделала, поднявшись из кошмара, неизмеримо превосходит все, что она сделала в своей нормальной жизни. Более того, Ева, ты поймешь, что именно поэтому ты и взяла над ней верх.

– Может быть. – Ева взяла его за руку. – Может быть. Но сейчас мне стало легче, потому что я это высказала. Итак. – На этот раз ей удалось перенести дух. – Она пока не встревожена на мой счет, просто обозлена. Ее раздражает помеха, ей неприятно, что я подрываю ее авторитет. Но она сама виновата. Она преподнесла мне это убийство на блюде, потому что действует грязно, окружает себя людьми бессовестными, не уважающими свою работу.

– Это ключевой момент. – Рорк отпил кофе из се кружки. – Чтобы бизнес шел успешно, надо нанимать людей, разделяющих твою точку зрения или, но крайней мере, способных стать твоими единомышленниками.

– Думаю, она это отлично знает. Но когда всю жизнь прикидываешься и лжешь, приходится довольствоваться тем, что есть. Горячими головами, такими, как Гарнет. Грубыми солдафонами, как Бикс. К тому же у нее большие проблемы с самооценкой. Она ищет не самых умных, а самых податливых, жадных, готовых ссучиться и брать взятки. Ей важнее всего оставаться наверху, быть главной, командовать. Насколько я ее понимаю, она считает, что если возьмет лучших, самых умных, кто-то ее перехитрит, может, даже подумает: с какой стати я должен ее слушать?

– Если она не в состоянии понять или принять мысль о том, что можно не быть самым умным человеком в комнате, главное, чтобы самый умный человек в комнате работал на тебя, она обречена на провал.

– Но до сих пор она прекрасно справлялась. – Ева взяла у него кофейную кружку. – Она очень точно руководит своей бригадой – доминирует, подавляя какие бы то ни было личные проявления. Никаких личных вещей, никакого партнерства. Каждый за себя, – прошептала она. – Вот что я там почувствовала.

Ева встала и, подойдя к доске, постучала пальцем по фотографии Бикса.

– Она его завербовала, и – держу пари! – именно она способствовала его переводу в свой отдел. У него как раз нужный ей набор качеств. Военный, обученный боевым навыкам. Отец и мать тоже военные. Он исполняет приказы, готов убивать по команде. Ее цепной пес.

– Чем она его взяла? – спросил Рорк.

– Хочу послушать мнение Миры, но, как мне кажется, есть пара подходов. Может, он был хорошим солдатом, а хорошим солдатам часто отдают неприятные приказы ради всеобщего блага или выполнения миссии – хорошей или плохой, неважно. Борьба с наркотиками – это бесконечная война. Она могла его убедить, что это один из способов борьбы. А может, распознала в нем садиста со страстью убивать, причинять боль, калечить и направила его энергию в нужных ей целях.

– Одно не исключает другого, – заметил Рорк.

– Верно, не исключает. Теперь Гарнет. Тут она пустила в ход секс и жадность, скорее всего, намекнула: «А почему бы нам, черт побери, не взять то, что само плывет в руки?» Я думаю, это ее любимая уловка. С вариациями типа «Почему мы должны делать эту работу, каждый день рисковать, вляпываться в дерьмо – и все это за паршивую зарплату копа? Это же мы держим оборону! Мы заслуживаем большего».

– Она не смогла бы играть на слабостях, если бы слабостей не было.

– Слабости есть у всех. Если им поддаешься, пересекаешь черту, начинаешь делать именно то, с чем поклялся бороться. – Опять в душе Евы огненной павой вскипел гнев. – Она не заслуживает звания копа, надо сбить ее жестко, с ней надо разобраться покруче, чем с теми подонками, с которыми мы обычно боремся, рискуя жизнью. Мне и раньше приходилось иметь дело с гнилыми копами. В таком огромном департаменте, как у нас в Нью-Йорке, это неизбежно. Но Рене – это нечто особенное. – Ева яростно ткнула пальцем в лицо Рене на фотографии. – Она не просто продажна. Ты говорил о выборе. Это верно. Прямо в яблочко попал. Дело не в том, что она слаба, не в том, что она жадная или у нее психологические проблемы… Дело не только в этом. Она сама выбрала карьеру копа, а потом решила стать грязным копом. Она решила сделать из своей работы грязный бизнес. Расчетливо и хладнокровно. И за это я хочу с ней рассчитаться. Я тоже хочу сделать выбор – такой же хладнокровный – спалить ее за это.

Рорк улыбнулся ей.

– Именно так, лейтенант, вы используете свое преимущество, чтобы взять над ней верх.

Пибоди и Макнаб прибыли первыми. Ева поручила напарнице несколько новых проверок и те же имена дала Макнабу.

– Мне нужен поиск по вещдокам, учет и контроль. Пусть это будет стандартная инвентарная проверка. Что ты на самом деле ищешь, так это порядок поступления и учета наркотиков. Мне надо знать, кто дежурил на сдаче-приемке, кто составлял накладные. По этим фамилиям нужен перекрест с офицерами, конфисковавшими наркотики, с их отчетами. Пока только в рамках Центрального. Не будем распыляться.

– Чем я могу помочь вам, лейтенант? – спросил Рорк.

– У Гарнета есть собственность в тропиках, что само по себе понятие растяжимое. Мне надо ее найти. Мне надо ее найти, не сбивая никаких флажков и не прибегая к незарегистрированному оборудованию, – добавила Ева, понизив голос. – Мне кажется, если у тебя есть приличная собственность на побережье или на островах, ты ездишь ее навестить, а это значит, пользуешься транспортом.

– О да, без транспорта ни на шаг. Любопытная головоломка. Пожалуй, мне это нравится.

– На месте у него наверняка есть машина – что-нибудь пижонское. А может быть, и яхта. И на все сто – фальшивое удостоверение, чтобы все это прикрыть. Я думаю, это долгосрочный проект, поиск булавки в здоровущем стоге сена.

– Ты имеешь в виду иголку?

– Как скажешь. Рано или поздно эта информация мне понадобится.

– Тогда я начну.

– Остальные подтянутся минут через двадцать. Пожалуй, надо дать им сперва пожевать, чтоб их потом не отвлекали мысли о еде. Пусть уж лучше отвлекутся на настоящую жратву.

Поскольку Пибоди и Макнаб заняли и ее основной компьютер, и вспомогательный, сама Ева перешла в кухню и воспользовалась мини-компьютером, чтобы проверить несколько вероятностей.

«Хитрая, расчетливая интриганка. И при этом сумела прорваться одной лишь силой ненависти, сжигающий ее изнутри?» – размышляла Ева.

– А вот это нам и предстоит узнать, – пробормотала она вслух.

Услышав голоса, Ева вышла из кухни.

Пора начинать вечеринку.

– Чертовски вкусная еда, – заметил Фини, вонзая зубы в бутерброд с нежной свининой. – Я слышал, пирог будет.

«Интересно, есть ли в разведанной Вселенной коп, включая и меня, не питающий слабости к пирогам?»

– Пирог будет после официального брифинга.

Фини бросил на нее скорбный взгляд.

– Это жестоко, детка.

– Ага, как же. – Ева вышла вперед. – Я начну, пока все вы вылизываете тарелки дочиста. Соизвольте обратить внимание на доски и на два отдельных, но взаимосвязанных дела.

Говорить много не пришлось, так как большинство членов команды были уже в курсе развития событий. Ева попросила Миру представить психологические портреты Рене Оберман, Уильяма Гарнета, Карла Бикса и убитого Рикки Кинера.

– По вашему мнению, доктор Мира, является ли смерть Кинера убийством, несчастным случаем или самоубийством?

– Версия самоубийства опровергается в данном случае всеми поступками жертвы. Он переехал в другое место и забрал с собой все свои пожитки. В вечер своей гибели плотно поужинал и поговорил с официанткой. Согласно ее показаниям, он был в хорошем настроении, делал широкие жесты и строил планы. Говорил о скором переезде к морю. Угроза случайной передозировки всегда присутствует, когда речь идет о наркозависимом, – продолжала Мира. – Однако введена огромная доза, что не соответствует прежним привычкам жертвы. По моему убеждению, основанному на фактах, показаниях и психологическом портрете, это было убийство.

– Рене нелегко будет это опровергнуть, – вставил Фини. – Пусть только попробует.

– Пусть попробует, на это я и рассчитываю. Запрошу ее экспертное мнение: как это так получилось, что ее осведомитель, ютящийся в трущобе уличный толкач, заполучил такое количество дорогого запрещенного вещества? Откуда? Мне надо будет разузнать, кто толкает это вещество. Придется поговорить с теми в ее отделе, а потом и в департаменте, кто проводил аресты, связанные с этим веществом. И это приводит нас к вещдокам. Макнаб?

Макнаб торопливо проглотил порцию салата.

– По указанию лейтенанта я начал инвентарную проверку по накладным на специфические запрещенные вещества в отделе вещдоков Центрального полицейского управления. Хотите увидеть весь ход проверки или только результат? – обратился он к Еве.

– Документ будет подшит в дело и разослан всем членам команды. А сейчас давай-ка посмотрим результаты.

– Отряд по борьбе с наркотиками под руководством лейтенанта Харрода. Детективы Петров и Роджер провели удачную операцию полтора месяца назад. Произвели аресты, конфисковали крупную партию наркотиков, в том числе большую порцию вещества, известного под уличным названием «Трахобол». Следует добавить, что детектив Роджер и двое рядовых пострадали в ходе операции. Детектив Петров в своем отчете оценивает количество «Трахобола» в тридцать кило. На улице это стоит примерно двести пятьдесят тысяч долларов. Они также захватили – по его оценке – девяносто кило «Пыльцы» и пятьсот капсул «Экзотики». Я первым долгом взял большие операции, лейтенант, – добавил Макнаб. – У меня не было времени проверить все дела. Петров сдал конфискованные вещества в отдел вещдоков на взвешивание, регистрацию и выписку накладной. Оценки на месте часто бывают завышены. Они же прикидывают на глазок, ну и понятно, кому же не хочется лучше выглядеть? Официальная оценка после замеров была такая: двадцать два кило «Трахобола», восемьдесят четыре – «Пыльцы» и триста семьдесят пять капсул «Экзотики».

– Мощный разброс.

– Да, лейтенант. Роджера как раз транспортировали в больницу, поэтому Петров не стал дожидаться взвешивания.

– Кто получал и взвешивал вещества?

– Сержант Уолтер Ранч.

– Компьютер, вывести на экран данные о сержанте Уолтере Ранче. Я провела стандартную проверку сведений и анализ по офицерам отдела вещдоков, – продолжала Ева, когда данные всплыли на экране. – Ей нужен свой человек на приемке, иначе v нее есть только люди из ее отдела, и ей пришлось бы смотреть, как вся эта прибыль проплывает мимо. Ранч работает на приемке два года четыре месяца, и анализ за это время показывает, что результат взвешивания постоянно бывает ниже предварительной оценки, причем расхождение неизменно возрастает по сравнению с оценкой, если она сделана вне команды Рене.

– Если арест производит один из ее людей, – вставил Фини, – он снимает вес с оценки еще до взвешивания.

– Похоже на то, – согласилась Ева. – Не каждый раз, может, даже не так уж часто, но регулярно и особенно когда конфискуется крупная партия.

– Как видите, Ранч был прикомандирован к отделу вещдоков после того, как получил взыскание за драку в баре. Выбил все дерьмо из своего букмекера за потерю пяти кусков в пари на исход футбольного матча. Заодно разнес весь бар. У Ранча небольшая проблема с азартными играми, ему предоставили возможность проконсультироваться с психологом, пройти реабилитацию и дали новое назначение, которое он принял.

Ева взяла уже распечатанную фотографию и прикрепила к доске Рене Оберман.

– Ты про него уже знала? – удивился Макнаб.

– Прокачала вероятность. А ты бантиком завязал. Что у БВР есть на Ранча? – спросила Ева у Уэбстера.

– Я его не проверял, но если там еще что-то есть, я это найду. А вот я допрашивал одного из ее офицеров, некоего Марселла, по поводу причинения смерти при исполнении. Марселл и некий детектив Штрауб, оба под началом лейтенанта Оберман, прикрывали работавшего в подполье детектива Фримена. Фримен действовал как покупатель, разрабатывал эту сделку пару недель, и передача товара вот-вот должна была состояться. Задумано было как передача напрямую, но все пошло наперекосяк. Поставщик приволок с собой костолома и свою бабу. Баба срисовала Фримена, заорала, что он коп, дескать, задерживал ее за владение. Все обнажили стволы, Марселл и Штрауб выдвинулись на защиту. Фримен ранен, Штрауб и поставщик погибли. Костолом ранен, но он и баба сумели забраться в машину и сбежать – с деньгами и товаром.

– Удобно, – заметила Ева.

– Все выстраивалось в логическую цепочку. Показания Фримена и Марселла совпадали. Фримен опознал женщину, он и впрямь задерживал ее за владение за полгода до этого. Реконструкция сцены преступления соответствовала показаниям офицеров. Марселл признал, что завалил поставщика, ссылался на самооборону и защиту напарника, поскольку Штрауба свалили. Он прошел тестирование, и результаты подтвердились.

– А ты что думаешь?

– Я вот что подумал: он, вероятно, прикончил поставщика из мести за напарника, но этого я не смог ему предъявить. Три дня спустя тела костолома и женщины были обнаружены в мотеле на загородном шоссе. У обоих перерезано горло. Ни денет, ни товара. И я подумал, что это он их выследил. Мы его подозревали, но у него оказалось железное алиби. Он вместе со своим лейтенантом, детективами Гарнетом и Фрименом в момент смерти частным образом справляли поминки по своему павшему товарищу в задней комнате бара. – Уэбстер кивком указал па экран. – Добавить к этому то, что нам сейчас известно? Это дурно пахнет.

– Пибоди, сгенерируй фото Фримена и Марселла, выведи их на экран. Итак, четверо в ее команде и один в отделе вещдоков. Выведи фото детектива Роджера из отряда лейтенанта Харрода.

– Раненого офицера? – уточнила Пибоди.

– Хотелось бы мне знать, была бы разница между оценкой и взвешиванием столь же велика, если бы его не ранили. Если бы предварительную оценку он проводил сам. Он – кандидат. У Рене есть еще люди, – добавила Ева. – С учетом психологического портрета, составленного доктором Мирой, я провела анализ истории ее руководства отделом наркотиков. За полгода со времени ее назначения три офицера были переведены в другие отряды и отделы. В двух из этих случаев Рене сумела настоять на переводе конкретных офицеров к себе в отдел им на замену. Одним из них был Фримен, вторым – детектив Арман, которого перевели из Бруклина, где он работал в электронном отделе.

Ева добавила фото с его удостоверения на экран.

– Ей нужен электронщик. Третий детектив перевелся из ее отдела в другой меньше чем через год, и еще один – из первоначальной команды. Женщина-детектив, переведенная в ее отдел на замену, погибла при исполнении в ходе многогрупповой операции по задержанию. Это случилось через восемь месяцев после перевода. Второй переведенный к ней остается у нее в команде. Детектив Палмер ранее проработал три года в команде, сосредоточенной на организованной преступности. Ей нужны контакты, – добавила Ева и вывела на экран еще одно фото.

– Скольких мы подозреваем? – спросил Уитни. – Скольких из отдела?

– Не все они замешаны, командир. Ей нужны козлы отпущения, крайние – те, которыми можно пожертвовать. Вполне может оказаться, что и Штрауб, и переведенная женщина – из этого ряда. Наверняка у Рене есть по крайней мере один человек в бухгалтерии по той же причине, по которой ей нужен свой человек в вешдоках. Цифры должны сходиться, чтобы отдел не засветился на радарах. Вполне вероятно, что у нее есть кто-то в другом отделе – тут я подозреваю Роджера – или кто-то, с кем она снюхалась, кто будет просто сплетничать: передавать информацию о расследованиях, о планируемых операциях. – Ева бросила взгляд на Миру. – Я добавляю доктора Адамса, потому что Рене затребовала его в качестве аналитика, а моя проверка выявила, что вся ее команда теперь пользуется его услугами.

Следствие отдела убийств давит на нее, это приводит ее в ярость. Предполагалось, что Кинер – не более чем пылинка, которую она смахнула с рукава. А теперь он стал камешком у нее в башмаке. По праву ведущего следователя я буду настаивать на опросе всех членов ее отдела. Думаю, она подаст жалобу в высшие инстанции.

– Да, – подтвердил Уитни, – я тоже так думаю.

– Я прошу разрешения ввиду накопленных на данный момент доказательств разрешить установку маячка и прослушки в ее машину. Это собственность департамента, командир, а не ее частная машина.

– Значит, мы можем обойти выдачу ордера.

– Именно обойти, – вставил Уэбстер. – В конечном счете она сможет это оспорить. Это спорно, а адвокаты обожают спорные моменты.

– Как насчет такого сценария? В ее теперешней машине обнаруживаются механические неполадки. Ей придется затребовать замену. В момент приемки упомянутой замены она подписывает отказ от претензий. Это стандартная процедура, кто эти писульки читает? Мы эту процедуру соблюдем самым тщательным образом, и если она подпишет, значит, она согласилась принять машину в том виде, в каком ее доставили, – предложила Ева.

– Это сработает, – кивнул Уэбстер.

– Фини, кого ты можешь хлопнуть по плечу в автомобильном пуле? Кто может знать, что ей выделят?

– Есть у меня пара людей на примете. Это не проблема.

– Вы с Макнабом можете добраться до машины и начинить ее так, чтобы стандартная проверка не засекла?

Он вскинул голову и уставился ей прямо в глаза.

– Считаю сам вопрос оскорбительным.

– Отлично. Пибоди, сгенерируй стандартный отказ от претензий, а мы внесем кое-какие изменения.

– Как ты собираешься вывести из строя ее машину? – встревожился Уэбстер. – Не говоря уж о том, чтобы подсунуть ей поддельную форму на подпись?

– Я об этом позабочусь, – Ева старалась даже не глядеть на Рорка. – Фини, просто дай мне знать, как только выяснишь про машину. И скажи мне, где она стоит, пусти в ход свою психомагию.

«Обожаю смотреть, как она работает, – думал Рорк. – Как она формулирует, прорабатывает, раскладывает по полочкам и в то же время не забывает подать пирог, а то тут некоторые уже изнывают».

Он взглянул на ее доску, вспомнил, как она демонстративно добавляла по одному имени, по одной фотографии за раз, чтобы каждая запомнилась и произвела впечатление. Каждое из этих имен имело для нее значение. Все они были для нее индивидами, а не просто кучкой гнилых копов.

И вот теперь, когда пирог с персиками помог сбросить напряжение, она ввела в действие его, Рорка. Умница.

– Из разговора между Рене и Гарнетом, который подслушала Пибоди, мы знаем, что Гарнет владеет недвижимостью – в тропиках, где-то на побережье. Я попросила Рорка как гражданского эксперта-консультанта найти эту недвижимость. Если Гарнет владеет маленьким тропическим раем и пустился во все тяжкие – даже на криминал пошел! – чтобы это владение скрыть, это поможет его посадить. Наверняка это поможет его расколоть, если нам понадобится, чтобы кто-то из ее команды дал на нее показания.

– Я вовсе не отрицаю, что это хорошая идея, – начал Уэбстер, – но стоит вам чуть глубже копнуть по финансы, его активы без защиты судебного ордера или статуса БВР, он насторожится. Даже с ордером он может что-то почуять и насторожиться, если принял меры.

– Вот именно поэтому мне придется действовать очень осторожно, – ответил Рорк.

– Да ты пойми, если ты получишь данные сомнительными средствами, адвокаты их оспорят.

– Мне это известно, – кивнул Рорк. – Я женат на копе. Рассказать вам, детектив, как это можно сделать?

– Я слушаю.

– Будучи бизнесменом с разветвленными деловыми интересами и инвестициями в самые разные сектора, например в транспорт, я мог бы заказать маркетинговое исследование. Например, мы могли бы собрать данные о том, сколько мужчин определенного возраста совершают поездки из Нью-Йорка в тропики – в одно и то же место – более трех раз в год. Возможно, нам было бы целесообразно увеличить количество рейсов в эти места и предложить бонусы этой категории клиентов.

– Да уж, – Уэбстер начал улыбаться. – Я вижу, как это сработает.

– Поскольку наши услуги включают предоставление частного транспорта, а бонусы тем, кто может себе это позволить, всегда окупаются, мы уделим самое пристальное внимание этим индивидам, особенно если обнаружим, что они владеют недвижимостью. Люди, имеющие по несколько домов и регулярно путешествующие первым классом, – желанные клиенты.

– В этом я не сомневаюсь. Да, это хороший подход. Если будет попадание, дай мне знать. Я мог бы разработать фильтр, и тогда вам не придется прибегать ко всем этим ухищрениям. – Рорк удивленно поднял бровь, и Уэбстер пояснил: – Фильтр, санкционированный БВР, устранит спорные вопросы, и адвокатам нечего будет ловить.

– Понятно.

– Если это все на сегодня, мне пора идти. – Уэбстер поднялся на ноги. – У меня назначена встреча.

– Она касается нашего дела? – встревожилась Ева.

– Нет, она не имеет отношения к делу. – Уэбстер бросил насмешливый взгляд на Рорка. – Спасибо за пирог.

– Я тоже должна попрощаться. – Мира встала, когда ушел Уэбстер. – Я подготовлю портреты остальных офицеров и доставлю их вам завтра. Советую вам отыскать бывших членов отдела, работавших до воцарения Рене, и побеседовать с ними.

– У меня это внесено в расписание, – заверила ее Ева.

Когда копы наконец покинули кабинет, Рорк прислонился к столу Евы.

– Слава богу, мы одни. И, как я понимаю, мы в самом скором времени отправимся выводить из строя казенную машину Рене.

– Я думала, тебе понравится. Вспомнишь добрые старые времена.

– Вот если бы можно было ее угнать, тогда да, я вспомнил бы добрые старые времена.

Ева пусть ненадолго, но всерьез задумалась о такой возможности.

– Нет, лучше просто вывести ее из строя. Но ты должен так все сделать, чтобы это выглядело как обычная, хотя серьезная, механическая поломка, а не саботаж. Пусть Рене лишится машины… ну, скажем, на неделю, а ремонтники пусть увидят обычный сбой.

– Ну что ж, тут, по крайней мере, есть хоть какой-то вызов моим талантам. Мне надо переодеться. А ты пока расскажи мне, как ты собираешься подстроить, чтобы Рене подписала поддельный отказ от претензий.

– Тебе ли не знать: если хочешь провернуть мошенническую аферу, найми мошенника.