Манагер Щепетнов Евгений
В общем, моя задача не была лёгкой, это я теперь увидел воочию. Мне предстояло пробежать, петляя, около пятидесяти метров до леса, укрыться в нём от летящих стрел и дротиков, а потом, пользуясь только чутьём и удачей, выйти к городу, который отсюда находился километрах в сорока, и это человеку, для которого выезд на пикник с шашлыками был на уровне путешествия за три моря! Кошмар!
По дороге я внимательно осматривался, наблюдая за поведением охранников, и увидел, что они все были насторожены и определенно готовы к гадостям со стороны заключённых. Рабов было человек сто пятьдесят, и если бы все сразу кинулись в лес – точно ушли бы от солдат…большая часть. Остальные полегли бы под выстрелами и дротиками – луки вынуты из горитов, стрела наложена на тетиву, а то, что охранники умеют пользоваться луками, я видел полчаса назад, когда солдат сбил стрелой зверька с дерева метров за сто от колонны. Мне кажется, что он это сделал нарочно, чтобы продемонстрировать – вот что будет с каждым, кто решится бежать. Приходилось верить Аркану и оставить побег на возвращение.
Дорога к женскому лагерю заняла около трёх часов – по прикидкам, до этого лагеря было километров пятнадцать, и шли мы очень ходко.
Лагерь открылся с возвышения – он, как и наш, стоял на плоской равнине. Как я узнал у «старожилов», женщины лагеря занимались выделкой и пошивом тканей и кож, ну и производством новых рабов – живот же не мешает женщине шить тунику или набедренную повязку.
Фактически, это была ферма по производству рабов. Производители постоянно менялись, чтобы улучшать породу рабов – обычно для случки подбирали самых сильных и крепких мужчин, но велось и несколько линий. Была и особая – красивых рабов случали с красивыми рабынями, производя рабов для утех, а также для прислуги. Хозяева желали иметь и красивый рабочий скот, и сильный, выносливый рабочий скот.
Я, конечно, вряд ли попадал в графу «красивый производитель», скорее в разряд сильного скота, поэтому ничего особо интересного не ожидал. Да и противно всё это было – хотя в моём теле и кипела нерастраченная мужская сила, но мысль о том, что придётся совокупиться с неизвестной женщиной, через которую прошло множество мужчин, не способствовало одобрению этой затеи. А вдруг она от меня забеременеет? И мои дети всю жизнь будут рабами на этой хреновой планетке!
От этой мысли делалось тошно. Всё моё воспитание свободного человека, мои гены вольнолюбивой казацкой донской вольницы протестовали против такого порядка вещей. Если я вырвусь из этого дерьма, сделаю всё, чтобы разрушить рабовладельческий строй! Если смогу, конечно…
Широкие деревянные двери со скрипом, тяжело открылись, и мы вошли на территорию лагеря. Особого ажиотажа не наблюдалось – похоже, здесь привыкли к приходу партий мужчин. Наш лагерь в этих краях был не единственным.
Нас провели к зданию в центре лагеря – огромный барак, длиной метров двести.
По дороге мои сотоварищи рассказывали, что в этом бараке огромное количество, не менее тысячи, комнаток (врали, конечно), в которых, собственно, и происходило всё действо. На всё про всё нам отпускалось два часа времени. За это время мы имели право зайти в любую комнатку и иметь контакт с любой женщиной, которая в ней находилась – в знак того, что комната не занята процессом, на двери вывешивался засохший кукурузный початок…видимо он изображал что-то вроде фаллического символа.
Посреди барака тянулся длинный коридор, терявшийся вдали, он освещался окошками, сделанными под потолком над дверями и в стенах барака.
Мне почему-то казалось, что женщины в этом лагере должны быть зашуганы, всё время плачут и страдают, ожидая, когда к ней придёт производитель и овладеет ей под всхлипывания и причитания о несчастной жизни. Всё оказалось не совсем так, или вернее, совсем не так.
Когда я, в числе претендентов шёл по коридору мимо дверей «кабинетов», неожиданно, дверь одного из них распахнулась, довольно-таки крепкая рука втянула меня в комнату прежде чем я успел опомниться, и я оказался пред светлыми очами женщины лет двадцати пяти-тридцати, довольно-таки миленькой, но выше меня более чем на полголовы. Вообще-то, я уже начал привыкать, что все вокруг выше меня – большой рост существ и растений, конечно, обуславливался гораздо меньшей тяжестью на этой планете – всё тянулось ввысь, зато и кости животных, и деревесина, были менее прочны, чем на Земле. Природа практична, зачем тратить больше ресурсов на укрепление плоти, когда можно обойтись гораздо меньшим количеством материала? В общем, все люди, которых я видел в этом мире, отличались высоким ростом и хрупким субтильным телосложением. Если у мужчин это смотрелось как то…хммм. по-женски, несерьезно, то у женщин – судя по тому экземпляру, что стоял передо мной это выглядело весьма и весьма прелестно. Мне всегда нравились худенькие женщины…
Стандартная набедренная повязка и что-то вроде короткого топика прикрывали её смуглое тело, немного раскосые большие серые глаза с интересом рассматривали моё приземистое массивное тело.
– Привет, белый! – со смехом поприветствовала меня эта подиумная модель – наконец-то я выхватила что-то интересное, а то одни и те же, одни и те же! Ты откуда такой взялся? Иди сюда, садись на лежанку, знакомиться будем! Или ты сразу готов перейти к делу? ОООО! Вижу – уже готов! А чего остолбенел? Ну-ка иди сюда, времени не так много, а тобой ещё моя подружка заинтересовалась, Синиа, она тебя в щелку видала, когда вас по полю вели. Ах, как я ловко тебя выцепила! Ай да я, ай да молодец!
Всё это девушка выпалила в кратчайшее время, не дав мне сказать ни слова, затем, в считанные секунды она ободрала меня как капустную кочерыжку, содрав набедренную повязку, и тут же плюхнула на лежанку. Вот не думал, что со мной так легко сладить какой-то девчонке…впрочем – я и не сильно сопротивлялся…все два раза.
А потом мы лежали рядом, в любовной испарине, очень даже довольные друг другом…
Как всегда, после энтого дела меня потянуло поговорить:
– Скажи…хммм…как тебя звать? Карана? Карана, у тебя много мужчин было?
Девушка хихикнула, поглаживая мне живот:
– Глупый! Я что их, считала? У меня уже трое детей есть, удачно зачатые. Вообще-то я из рабынь для прислуги, сюда недавно попала. Провинилась, побила хозяйскую посуду, вот они сюда меня и засунули, типа в наказание, вместе с подружкой моей, Синигой. Кстати, я бы конечно ещё с тобой покувыркалась, но…как подружку обидеть? Давай, собирайся с силами, скоро к ней пойдёшь.
– А надо? Мне и тебя хватит.
– Дааа? А может и правда, ну её, эту Синигу? Так вот, здесь даже лучше, чем в семье хозяина, веселее – много мужчин, много женщин, а там – шагу без опаски не сделай, хозяйка лупит и лупит всё время! Я красивее её в сто раз, вот она и ревнует каждый раз, как хозяин зовёт меня к себе в постель. А потом лупцует, якобы за какие-то провинности, грязная карга. Сама побила посуду и на меня свалила – в отместку. А тут не так уж плохо.
– А то, что ты рабыня, тебя не угнетает? Неужели на свободу не хочется?
– А я другой жизни не знаю – я так и родилась рабыней. Как вошла в возраст – с мужчинами стала спать. Если выйду на свободу – куда я пойду? Что буду делать? Спать с мужчинами, пока им меня хочется – в публичный дом. Так чем жизнь на свободе отличается от моей жизни? Тем, что там ещё и поголодать запросто, а тут всегда накормят, дадут одежду, дадут мужчину, чтобы с ним спать. Тем более, что после смерти, если я буду правильно себя вести и не нарушать законов кармы, смогу возродиться той же хозяйкой поместья с множеством рабов, и тогда уже сама буду помыкать рабами. Наша жизнь тут временна – так говорят боги и жрецы, у нас множество циклов перерождения, и если вести себя хорошо, можно возродиться богатой и успешной.
Я задумался. Это ведь все очень напоминало индийские верования. Буддизм, перерождения, карма – очень удобная религия для поддержания порядка в государстве. Сегодня ты раб, а завтра, после смерти, богатей! Очень, очень удобная религия. Хорошо же они промывают мозги согражданам…
– Ну так что, беленький, продолжим? Тебе помочь?
И она помогла…
Два часа пролетели как одна минута.
По коридору засновали охранники и начали барабанить в двери. Карана потянулась гибким обнажённым телом, блестящим от любовного пота, и томно-грустно сказала:
– Ну что же, прощай, беленький, надеюсь ещё увидимся…при твоём небольшом росте, твои части тела…хммм…очень, очень достойны! Рада, что я тебя уцепила. А Синига будет ругаться! Ой-ёй! Ничего, переживу!
Она рассмеялась и утомлённо закрыла глаза.
На обратном пути колонна шла гораздо медленнее – как минимум в два раза. Все шагали вразнобой, нога за ногу, нестройно, охранники частью спрятали луки в гориты, а частью сняли стрелу с тетивы и размахивали ей в такт движению, обсуждая тех стройняшек, которых сегодня посетили.
Они яростно обличали друг друга в брехне – ну никак не мог этот самый Геранд посетить десять женщин за два часа! Геранд же доказывал что мог и посетил, а они жалкие подобия мужчин, доброго слова не стоящие. Охранники на этой почве даже чуть не подрались.
Заключённые тоже радостно обсуждали происшедшее действо, и на них явно никто из охранников почти не обращал внимания – в общем, всё было так, как описывал Аркан.
Всё это я отмечал, наматывал на ус и готовился к побегу. Место побега я наметил ещё по дороге в женский лагерь – река там делала крутой поворот под девяносто градусов, и можно было бежать вдоль неё прямо вглубь джунглей – ну а там уже ясно будет, что и как делать. Конечно, мне было сложно, с моим-то зрением, видеть то, что находится далее ста метров – какие-то туманные картинки, но что поделать – я просто надеялся на свою удачу.
Место побега находилось примерно на полпути к нашему лагерю, и это было хорошо – утомлённые любовными играми охранники расслабятся ещё больше под палящими лучами послеполуденного солнца, и мой замысел гораздо легче будет осуществить.
Через три часа – как я уже говорил, дорога назад заняла минимум в два раза больше времени – мы подошли к тому месту, которое было назначено мной для побега. День склонялся к вечеру – было само жаркое время суток, ни ветерка, ни дуновения. Только палящее солнце и пыльная дорога с выбитыми волокушами колеями.
Интересно, а почему у них нет колеса? – запоздало подумал я, и тут же выбросил эти мысли из головы – не о том сейчас надо думать. Наклонив голову, боковым зрением (чтобы не привлекать внимания), осторожно изучил обстановку…ага – охранники собрались кучками и увлечённо обсуждают поход к бабам, заключённые тихо переговариваются и идут, взбивая пыль сандалиями…пора!
Я рванул из строя, успел пробежать метров тридцать, и только тогда мой побег был замечен. Охранники закричали, загомонили, а я с ужасом ждал, что вот-вот мне в спину воткнётся стрела с полированным обсидиановым наконечником.
В ожидании смертельной стрелы я постоянно изменял направление движения, продолжая мчаться, как взбесившийся паровоз. Но стрел не последовало – то ли охранники не успели снять свои луки, заброшенные за спину, то ли решили, что возьмут меня и так, выследив в джунглях, в любом случае – я беспрепятственно вбежал под густую тень джунглей.
Я бежал так, что сердце чуть не выпрыгивало из груди, а в глазах крутились огненные круги – никогда в жизни я не бегал с такой прытью. Вероятно, моей скорости очень помогала стоящая перед глазами картина – мой толстый белый зад с торчащим в нём ёжиком из стрел. Хотя…я давно не видал свой зад в зеркале – сейчас он точно не был таким уж и толстым – для землянина, конечно. Тяжёлый труд на открытом воздухе, сытное питание способствовали тому, что мой жир заместился мышцами, и сейчас я больше напоминал штангиста, чем офисный планткон, вскормленный на бигмаках.
Итак, я нёсся как танк, пробивая телом кусты, сбивая хищные цветы, хлопающие своей обманчиво красивой пастью, отмахивался от семафорных жуков и громадных комаров, норовивших усесться мне на спину или на макушку – не знаю с какими целями, но явно не для того, чтобы нашептать мне в ухо стихи Омара Хайяма.
Остановился только через час напряжённого бега, тогда, когда уже почти совсем не мог передвигаться. Привалившись спиной к стволу дерева, сел и тяжело дыша, усмехнулся – мог ли предполагать несколько месяцев назад, что буду бегать голышом по джунглям, да ещё после двухчасового секса, да ещё с такой скоростью, что прежде и ждать такого не мог от своего нежного организма!
Немного отдышавшись, побрёл дальше – то перебегая трусцой, то шагая быстрым, широким шагом. Сейчас мне надо было уйти как можно дальше в джунгли, отрываясь от возможного преследования. Представляю, что там сейчас делается – охранникам точно не поздоровится, если они меня упустят.
Кстати сказать, после посещения лагеря женщин, мне гораздо более ясно стала, как бы это сказать…идеологическая составляющая рабства. Вот почему, правда, не вспыхивают бунты рабов, почему они не бросятся на жалкую кучку охранников и не растерзают их как стая злых гиен?
Первое, и главное – это религия, вера в то, что они возрождаются бесчисленное количество раз, и за свою карму получают хорошие и плохие судьбы.
Второе – хммм…да и первого хватит.
Остаётся только небольшой процент тех, кого насильно захватили или продали в рабство за долги и преступления – вот те стремятся на свободу, но боятся за свою жизнь, и… опять все сводится к религии – переждать до смерти, а там глядишь – олигарх! И почему это наши правители в России ещё не приняли такую религию на вооружение…
Ночь застала меня далеко от того места, где я углубился в джунгли. В избежание гибели от неизвестных хищников, забрался на высоченное дерево и устроился в развилке, где и провёл ночь, обнявшись с веткой, как с девушкой в женском лагере. Только утром до меня дошло, что это было глупо – когда мимо меня по веткам проползла змея толщиной с моё туловище, и пронеслась стая зверей, очень похожих на наших рысей, только полосатых, как зебры. Как это они не сожрали меня спящего – одному Богу известно. Я бы даже убежать не успел – куда убежишь с ветки, торчащей над землёй на высоте пятиэтажного дома – хорошо постарался залезть! Повыше!
С большим трудом спустился со своего насеста, и сопровождаемый урчанием пустого желудка, стараясь не думать о миске каши с кусочками мяса, снова побрёл в прежнем направлении. Мне следовало идти вниз по течению реки, именуемой Моор, в то место, где она вливается в Канасаническое море.
Через некоторое время, усталый и голодный, я с ужасом и отчаянием услышал то, что больше всего боялся услышать – вой местных собак. Я уже слышал этот звук – местные «собаки» – вернее существа, напоминающие земную росомаху, не лаяли, а эдак завывали, с промежутками в две-три секунды. Этих тварей использовали для охоты – и как видно, не только на четвероногих зверей.
Похоже, я здорово всколыхнул это болото, раз на мои поиски отправили целую команду с поисковыми собаками, а не двух-трёх охранников, как предполагал Аркан. Может я был такой бросающейся в глаза личностью, что меня не хотели терять? Или просто коменданту лагеря вожжа под хвост попала? Так, или иначе – дело было худо. Мои внутренности сжались от страха, в предвкушении той порции боли, что я получу при поимке…и в этот раз рядом может не оказаться шамана-целителя.
Я прибавил хода – слева меня ограждала река, лезть в которую строго-настрого не советовал мне Аркан, справа – шли джунгли, как я знал, километров на двадцать от реки. Вой собак и крики солдат слышались так далеко, насколько я мог услышать – вдоль всей реки и приближались с каждой минутой всё ближе.
Перейдя на бег, помчался вдоль реки, надеясь. что успею выйти из опасной зоны, а если оставлю преследователей за спиной, то тут уже будет моя выносливость против их выносливости, и ещё неизвестно кто выиграет – всё-таки мои мышцы сильнее, сила тяжести для меня тут маленькая – может все-таки и уйду?
Не ушёл. Впереди, метрах в ста, заметил туманные фигуры людей, и существ пониже, «росомах», сладострастно завывающих в предвкушении крови. Похоже, они выставили кордоны впереди, вниз по реке – запоздало пришло мне в голову. Скорее всего, пока я спал на ветке, они выдвинулись вниз и поставили эти самые заставы.
Я даже застонал от своей недальновидности и чувства обречённости – надо было идти всю ночь и не останавливаться! Какого чёрта я дрых на этой ветке?! Вот городской болван, всё никак не привыкну к реалиям этого мира, а они таковы – ошибка тут стоит не испорченной накладной, а целой (моей!) жизни!
Кольцо стягивалось всё плотнее и плотнее, и даже моим хилым зрением уже отчётливо были видны серые фигуры солдат и чёрные шкуры собак.
– Эй, Белый Вас, давай, сдавайся, побегал и хватит! – крикнул один из преследователей и весело засмеялся – попортят тебе шкуру, так первый раз, что ли?! Побежишь – пристрелим!
У меня даже слёзы потекли от отчаяния и разочарования. Как сомнамбула, я двинулся с места, разбежался и прыгнул в воды Моора.
– Эй, болван, ты чего делаешь? – отчаянно завопил тот же голос – нам твою башку надо принести, самое меньшее, иначе с нас шкуру сдерут, скажут, соврали, что тебя нашли! Вас, скотина, вернись, там тебя точно сожрут! Идиот!
Я заработал руками и ногами, уносясь наискосок по течению реки к противоположному берегу. Лодок тут у них не было, моста тоже – кто мог подумать, что раб решится на такой самоубийственный поступок! А я вот взял, и решился – помирать, так с музыкой! Пусть лучше я сдохну в пасти чудовища, чем под кнутом палача.
И через несколько минут уже пожалел о своём решении, и кнут палача показался мне не таким уж и страшным наказанием.
Справа от меня вода всколыхнулась, и на поверхности показалось самое ужасное чудовище, которое я только мог представить – помесь крокодила и каракатицы. Вокруг воронкообразной пасти колыхался венчик щупалец, каждое из которых оканчивалось чёрным когтем, красные глаза с интересом смотрели на то, как я бултыхаюсь в воде – спасибо речке Глязьме за моё умение плавать, чуть быстрее и ловчее топора.
Это чудовище было размером с джип, и приближалось ко мне спокойно и уверенно, как крузак задним ходом на парковке у Ашана, сияющий красными глазами габаритов. Я дико заорал и так активно заработал руками, что взбил пену – это ещё больше порадовало чудовище и оно ускорило своё неумолимое движение к шустрому, и явно вкусному бифштексу.
Мои преследователи завопили, и вдруг выпустили в мою сторону тучу стрел – я не знаю, в кого они целили – может в меня, может в чудовище, однако это их действие меня спасло.
Несколько стрел ударило в прямо в венчик щупалец в тот момент, когда он уже готов был накрыть меня смертельным объятием – чудовище заклекотало, забилось, поднимая волны высотой в метра полтора, так, что я чуть не захлебнулся мутной водой, и все вокруг меня окрасилась кровью и запенилась.
Неожиданно из пены выскочили с десяток чудовища поменьше, каждый размером с крупную собаку – они оценивающе осмотрели поле битвы и решили, что вот эта мелкая пенящая воду хреновина менее заманчивый объект, чем здоровенная кровавящая туша, и набросились на «крокодила». Тому пришлось туго, и резко стало не до меня – он терял щупальца и куски мяса из бочкообразного тела, отбиваясь от стаи и тут же заталкивая в пасть неосторожно приблизившихся на расстояние досягаемости хищников. Его жрали, но и он жрал пожирающих. Отвратительное зрелище!
Глядя на этот лукуллов пир, я так ускорился, что, наверное побил бы мировой рекорд по плаванию где-нибудь на чемпионате мира или даже Олимпийских играх.
На глинистый топкий берег я вылетел просто-таки как торпеда. И рядом тут же воткнулись две стрелы, дрожа оперённым древком. Но было уже поздно – я скрылся в джунглях.
Отбежав метров на сто вглубь, повалился навзничь, предварительно злобно пнув два хищных цветка – я их почему-то недолюбливал.
Мне понадобилось час, чтобы мало-мальски придти в себя – картина окровавленных щупалец и твари, состоящей, казалось, из одних зубов и щупалец, надолго выветрила у меня желание искупаться в тихой лесной речке. В общем, дуракам везёт, решил я для себя, а Чапаев, наверное, дураком не был, вот потому и потонул. Но больше Чапаева изображать не хочу.
Итак, что я имею – рупь за сто, что сейчас преследователи кинулись вниз по реке и скоро будут ожидать меня с обеих её сторон, вооружённые, в этот раз, лодками, или же где-то там есть мост, который я миновать не смогу. В общем – идти вниз по реке глупо и безрассудно.
Значит – альтернативы нет: мне нужно уйти от реки километров на…хмммм…много. Потом опять повернуть в то сторону, в которую течёт Моор, и идти до моря, а потом по побережью – до порта. Задача максимум, понимаешь ли…нарисовали и пошли! Вот только идти будет трудновато – жрать мне нечего, а вот меня – есть кому. Под ногами чавкающая жижа и заросшие травой участки, которые приходится обходить осторожно-осторожно – змей, как грязи. И не надо забывать, что я почти голый! Время от времени какая-нибудь сука норовит отсосать у меня крови, либо отложить яйца в ухо, в ноздрю или в другие естественные отверстия. Я был совершенно против этого, потому сорвал огромный лист, типа гигантский лопух, и шёл, отбиваясь от атак крылатых подонков.
И это ещё был совсем слабый накат кровососов – на работах в лагере все удивлялись, что москиты жрут меня гораздо меньше, чем всех остальных рабов. Размышляя над этим на досуге (досуге для мозга), пришёл к выводу – твари чуют, что я инопланетник, то есть – пахну по другому, вкус другой – и они меня облетают. Боятся меня жрать. Вдруг отравятся?
Так я шёл дотемна, останавливаясь лишь для того, чтобы попить воды из лианы – меня научили, из какой можно пить, а из какой нет. Лиана полезная была похожа на лиану ядовитую настолько, насколько похожи опёнок и ложный опёнок, потому я всё время опасался, что напился не оттуда, откуда надо и скоро мои ноги похолодеют и белый свет потемнеет. Впрочем, честно сказать, иногда посещала мысль и о том – может и правда напиться этого хренова яду и закончить мою дурацкую историю? Но я мужественно отбрасывал малодушные мысли и тащился все дальше и дальше.
Во время ходьбы я бурчал себе под нос русские народные песни – такие как «Степь да степь кругом» и «Чёрный ворон» – это очень даже соответствовало моему настроению.
К вечеру, по моим расчётам, отошёл от реки километров на двадцать – шёл часов десять, скорость движения по жиже километра два в час, вот и получилось – двадцать. И теперь нужно выбрать место для ночлега – не в жиже ведь спать? Ещё залезет в зад какая-нибудь многоножка, отложит яйца, и буду я этаким манагером-инкубатором, поедаемым изнутри мелкими паразитами! Бррр…гадость какая!
Впереди, сощурив глаза, увидел какую-то тёмную стену высотой с пятиэтажный дом – подумал – может горка какая-нибудь, заберусь, всё приятнее на сухом спать, а не в этом болоте – у меня от воды ноги уже распухли так, как будто месяц парил их в горячей ванне, скоро и сандалии налазить не будут.
Вообще – на мои сандалии нужно молиться – если бы не их удобство и крепость, я давно бы поранил ногу, или потерял бы их в болоте. Они крепились к ногам длинными прочными ремешками, обвивающими икры, а сами сандалии были сделаны из очень крепкого, лёгкого дерева, и не оттягивали ноги своим совсем маленьким весом.
Подойдя ближе к «горке», я с удивлением и содроганием увидел, что это совсем не гора, это лежащий на боку ствол невероятно гигантского дерева! Даже в лежачем положении, его высота – или, скорее, правильно будет сказать – толщина, была такова, что если рядом поставить девятиэтажный дом, он был бы ненамного выше! Да что я говорю – скорее всего ещё толще, выше девятиэтажного дома!
Как ни щурился, так и не смог рассмотреть верхнюю точку ствола, он простирался в длину – наверное – на несколько сот метров, а может и километр! Только на планете с низкой силой тяжести мог зародиться такой невероятный гигант.
Во время вырубки лесов я не видел такого огромного дерева, и даже никогда не слышал о таком. Впрочем – я и не расспрашивал – может кто-то и видел подобное растительное чудо. И вот он тут – лежит поверженный, как выброшенный на берег гигантский синий кит. Что с ним случилось? Ураган? А может просто время пришло ему умереть?
Кто знает…скорее всего я никогда об этом не узнаю. Но черт бы с ним – надо решать насчёт ночлега. Прикинул – хватит ли мне силы забраться по коре этого гиганта на самый верх? Это было бы идеально – там, наверху, наверное и ветерок обдувает, и кровососов меньше, да и точно будет посуше. Кора вся изборождена глубокими трещинами, удобными для того, чтобы ставить в них ногу и руки, поэтому подниматься не очень-то и трудно.
Шаг – подтянулся – ещё шаг – подтянулся, перехватился, подтянулся – если бы не маленькая сила тяжести – я давно бы выдохся и свалился вниз, а так – какие-то полчаса и вот я уже стою на вершине…хммм…вершине? На боку! – этого супермонстра. Длина его действительно очень велика, а облако из ветвей располагается где-то далеко, в нескольких сотнях метров от меня.
И я пошёл вперёд, к ветвям, надеясь найти укрытие и пищу – должен же он как-то размножаться, бросать семена, растить какие-то плоды, чтобы я их нормально жрал!
Дерево было реально очень, очень старым – местами его толстая кора отваливалась от дерева, обнажая какие-то глубокие дупла и покрытые плесенью участки древесины, и мне приходилось их обходить, всё время следя за тем, чтобы не споткнуться и не полететь вниз, к центру ствола.
Глава 3
Шагать до первых веток пришлось довольно долго, и то, что увидел в конце пути, привело меня в почтительный восторг – это был целый лес, вздымающийся высоко в небо. Никаких плодов на ветвях, к своему разочарованию, я не обнаружил, но нашёл удобное дупло, ну…просто великолепное дупло, в котором было сухо и уютно. Настоящий домик!
Большая полость в стволе, будто сделанная искусственно, была выстлана чем-то вроде мха, плотным ковром покрывающего всю пещерку, диаметром метров пять. В полость вело узкое отверстие, шириной не более семидесяти сантиметров.
Вначале я с опаской заглянул в пещеру, потом отломил побег дерева, нависающий над головой, и это палкой пошевелил в берлоге, готовясь тут же отпрыгнуть в сторону. Но нет, никаких саблезубых тигров и пещерных медведей не наблюдалось – ну и слава Богу. Не нравятся они мне.
Я залез в это гнёздышко, с наслаждением вытянул ноги, натруженные за день бегом и плаванием, и закрыл глаза. Перед мысленным взором мелькала мешанина из последних событий, и почему-то виделось все только отвратительное – кровь, щупальца, зубы, стрелы, грязь – в общем, всё то, что составляло смысл моей жизни последние два дня. Не сомневаюсь, если бы я путешествовал по саунам и ресторанам, виделся бы мне стриптиз, стаканы и девицы, а не щупальца крокодилокаракатиц. Но что есть, то есть.
Хотя…пару раз мелькнул в голове и силуэт смуглой обнажённой красотки, которая подарила мне незабываемых два часа…
Поймал себя на ощущении, что чего-то не хватает – открыл глаза, пошарил рукой по телу – вроде всё на месте, ничего не откусили и не высосали. Ах, вот оно что – как раз сосущих и откусывающих не было – комаров и москитов. Почему-то они не решались влететь в пещеру – может это дерево их как-то отпугивало? А почему и нет – источают же многие растения фитонциды, отпугивающие насекомых, или приманивающие насекомых – я в сети читал, а тут инопланетное дерево, может оно вообще всех гадов в округе распугивает! Классно я приземлился…хммм…придеревился…призе…
Мысли мои погасли, и я погрузился в тяжёлый, наполненный странными сновидениями сон.
Сновидения были совершенно безумными – мне снилось, что меня кто-то кусал – кто-то вроде тонких длинных червей, глистов – они втыкались в меня, проникали в тело и шевелясь ползали в мышцах, костях, в голове … Я хотел дёрнуться, пошевелиться – и не мог. Это напоминало то, как однажды, когда я был у бабушки в деревне, мне приснился сон, как за мной гонятся цыгане.
Нахрена я им сдался – не знаю, но целая толпа цыган гналась за мной по деревенской улице, освещённой тусклыми фонарями с обычными лампами накаливания и абажурами, раскачивающимися на ночном ветерке (как в блоковском стихотворении «Ночь, улица, фонарь…»). Я пытался бежать от преследователей, но ноги не слушались и двигались медленно-медленно…
Потом в руке одного из цыган появилась удочка – обычная, рыбацкая, с крупным крючком. Он забросил крючок на меня, зацепил воротник рубашки и подтянул к себе. А потом…достал нож и ударил снизу вверх, в печень – больно-больно! Очень больно…
Я тогда проснулся в холодном поту и долго не мог уснуть – настолько картина была яркая, переживательная и страшная.
Вот и сейчас – я вскинулся, встрепенулся и стряхнул с себя сон. Этот сон с червяками, оплетающей меня паутиной, был настолько ярким и чётким, что меня трясло от возбуждения, как в лихорадке. По телу выступил холодный пот, и кожа горела, как от солнечного ожога.
Лихорадка? А и правда, вроде как начиналась лихорадка – теперь уже все тело горело, меня трясло, бросая то в жар, то в холод – а я ведь в этом мире давным-давно не мёрз – замёрзнуть при температуре окружающего воздуха от тридцати градусов и выше – в высшей степени мудрено.
Выбрался из дупла. Сон слетел с меня, как старая листва с дерева-гиганта, и я увидел, что солнце уже встаёт над горизонтом – красный диск показался над линией леса, облака розовели, небо было совсем светлым. Картина джунглей, залитых утренних солнцем, была очень красива – зелёные волны бесконечного лесного моря, тучи разноцветных птиц, взлетающих и садящихся на ветки – красотища!
Если только забыть, что я в этих джунглях не турист, а загнанный раб, бесправное и низшее существо, преследуемое, и в любую секунду готовое погибнуть или драться за свою жизнь. Как бы я хотел увидеть родные леса, перелески, степи России!
Вот когда начинаешь родину-то любить…
Я усмехнулся своим мыслям, почесался – тело зудело, будто его искусали сотни здоровенных жадных комаров. Присмотрелся к рукам, к животу – правда, что ли, искусали?! Множество красных точек испещряли кожу.
Впрочем – точки исчезли минут через двадцать, так что после сна в дупле не осталось никаких неприятных ощущений, кроме некоторой тяжести в затылке – туда будто, вколотили небольшой колышек и обломили. Еще с полчаса не оставляло странное ощущение инородного предмета в голове – а потом и оно прошло.
Нужно было спускаться с дерева – забраться-то одно, а вот спуститься с него – совсем другое. Кто лазил по горам, знает – спуск гораздо опаснее подъёма. Проще говоря – когда ты лезешь вверх – ты видишь все рытвинки, все щели, в которые ты можешь поставить ногу или засунуть руку, а вот в обратную…в общем, понятно.
Я начал «спускаться, каждый шаг осторожненько взвеся» – как в песне, первые метры всё шло хорошо, но где-то на середине пути произошла беда.
В этом месте кора гиганта отщепилась, видимо отгнила, и в образовавшемся дупле поселилась стая то ли летучих мышей, то ли ещё каких-то летучих тварей – тварей довольно противного вида и отличающихся ещё более противным нравом. Стоило мне уцепиться за край их жилища, как я тут же получил укус в правую руку и повис на левой, соскальзывающей по мокрой трухлявой древесине дерева, с ужасом осознавая – всё, трендец!
Говорят, что перед смертью вспоминают прошедшую жизнь, как кино видят, так вот: с полной ответственностью могу заявить – брехня! Всё, что я успел подумать и сказать, когда летел к низу с высоты пятиэтажного дома – всё, п…..ц!
Мне повезло – я не упал на голову, не нанизался на ствол торчашего внизу небольшого дерева, не сломал себе позвоночник, а больше всего повезло в том, что сила тяжести этой планете в два раза меньше, чем на Земле – плюхнулся в грязную жижу так, что забрызгал грязью окружающие меня кусты на десять метров в окружности. Спасибо матери-Земле за крепкую плоть и кости…
Падение выбило из меня дух, и я погрузился в небытие на неопределённое время.
Полагаю, что время довольно долгое – солнце стояло уже высоко в небе – его лучи вертикально пробивались через кроны деревьев, освещая меня, а также охранников, ехидно улыбающихся, которые стояли над моим распростёртым телом.
– Ну что, Белый Вас, набегался? Хорошо тебе лежать в грязи? Тут тебе и место, скотина ты неблагодарная! Тебя сводили к бабам, а ты что устроил? Мы за тобой бегаем двое суток, животное ты ублюдочное! Нас из-за тебя жалованья за неделю лишили! Мы все ночи не спали, таскаясь за тобой по лесу! Вставай, ублюдок!
Старший охранник сильно пнул мне ногой в бок, если бы я не был землянином, он точно сломал бы мне ребро, а так он ушиб ногу и запрыгал на одной, поливая меня грязной бранью, поминая всех моих родственников до седьмого колена. Затем выхватил меч и стал лупить по моему многострадальному телу, нанося удары плашмя. Я прикрывался руками – им-то и досталось больше всего. Похоже, скоро руки будут синими от гематом.
Один из охранников остановил его, сказав:
– Командир, может хватит? Забьёшь ублюдка – кто его потащит? Комендант сказал – доставить целиком, и по возможности живым – он сам хотел насладиться его наказанием. Так-то мы ещё жалованья лишимся!
Волшебное слово «жалованье» произвело магическое действие, и старший перестал меня избивать.
Грубо подняв, меня потащили, связав руки за спиной верёвкой. Другую верёвку старший накинул мне на шею, сделав её петлёй, и время от времени мстительно дёргал, когда я перешагивал гниющие стволы деревьев или перебирался через лужи, с тем, чтобы причинить мне как можно больше неудобств.
Мне было очень плохо – болело избитое тело, хотелось есть, но самое главное, я весь горел в огне, похоже заразившись какой-то болезнью. Где заразился? А кто знает – где, может хлебнул водички из тропической реки, когда переплывал её, может грязи в болоте, может укусила какая-то тварь – я ещё удивляюсь, что раньше не заболел, может это как-то было связано с тем, что я с другой планеты? Ну, не по вкусу я был местным бактериям!
Всё это крутилось у меня в голове, пока я тащился к лагерю, как побитая собака, на поводке. У реки нас ожидала большая лодка, что-то вроде катамарана, с прочным широким помостом и стоящими по бокам охранниками с мощными луками.
О как! Для моей поимки была организована целая экспедиция! Вот тебе и два-три солдата! Ошибался Аркан. Не два-три солдата…
Ну а что я хотел? Странная личность, нашли в джунглях, в странной одежде и с странным драгоценным приспособлением на глазах. Ценный раб!
Вот сволочи! Мои драгоценные очки! Как я без них? Как? Да вот так! Ни фига себе!
Что за чёрт – я увидел катамаран на реке метров за сто, да ещё со всеми подробностями – с солдатами у бортов, рассмотрел луки в руках, стрелы на тетиве и даже завязки на их набедренных повязках! Это как понять? Что со мной происходит? Я так никогда не видел, даже в детстве – сколько себя помню, носил очки, а теперь…
Вот это да! Это я теперь типа Зоркий Сокол?!
Тееекс…и с чем это связано? Ну-ка, Васька, давай рассуждать, каким это образом ты вдруг прозрел? – сказал я себе – лихорадка? По логике – лихорадка. Может какой-то вирус вселился в меня?
И что? Исправил мне глаза, вместо того, чтобы выесть внутренности? Как-то глупо… ну, а что ещё-то?
Так – что-то мелькает в голове, какие-то смутные воспоминания, какие-то слова…слова? Стоп! Какие такие слова?! «Носитель», «семя» – это к чему?
Ой, как голова заболела…ну что за хрень? Я никогда не отличался мигренями и всяческой такой головной гадостью – боксом не занимался, по голове в подъезде меня не били – с чего это такая дикая головная боль?
Опять всё сводится к лихорадке. Ладно, потом соображу…если время дадут. А почему не дадут? А потому, что они постараются вышибить из меня дух – я же беглец, за которым отправили целый отряд охранников. А если спросить? Ну, в крайнем случае получу пару лишних тумаков, а может и получу информацию?
– Господин начальник, а чего это за мной столько солдат отправили? Неужто я такая важная личность? – осведомился я у старшего охранника.
Он скривился с отвращением:
– Тварь ты этакая! Я бы тебя и тащить не стал – башку бы отрезал на месте, в знак того, что нашёл, а начальник лагеря потребовал, чтобы тебя живым доставили! Типа – шаман тебя видеть хочет! Вот только мне не было сказано, что тебя надо с руками и ногами доставить, а особенно с языком, и если ты, вонючка толстожопая, не перестанешь болтать, я отрежу тебе язык прямо тут, на месте!
Я благоразумно заткнулся и задумался – шаман? Это тот шаман, что вылечил меня в прошлый раз? С одной стороны – я ему благодарен, хотел он или нет, но спас меня, когда я умирал, иссечённый кнутом, с другой стороны, если бы не его желание меня посмотреть, я бы спокойно ушёл от преследователей, перебравшись за реку, и никто не стал бы тратить столько усилий, чтобы меня ловить. Если взвесить – первое перевешивает второе. Вряд ли сейчас они меня засекут до смерти, раз решили доставить живым.
Впрочем – кто знает? Может они любят смотреть на зрелище наказания штрафников, как об этом и сказал один из солдат. Только мне, почему-то, в это не верилось – если это касалось нынешней ситуации и меня я лично – не хочется же верить в плохое, со мной ничего такого не может случиться по определению! Только с кем-то другим, нехорошим! А я – хороший!
Переправа через реку прошла спокойно, без эксцессов – никаких чудовищ не вылезло, никто не попытался сожрать, выпрыгнув из воды – впрочем, солдаты были довольно напряжены и стояли за высокими бортами, с луками наготове – похоже на то, что попытки сожрать людей, переправляющихся через реку были обычным делом.
Лодка приводилась в движение длинными вёслами, за которыми сидели рабы, так же проклинающие меня, как и охранники – просто какое-то поветрие пошло – все меня ненавидят и всем я насолил в этом мире! Я даже немало возгордился – это же надо так ВСЕМ нагадить! Видимо, у меня талант.
Почему рабы, сидевшие на вёслах, не залюбили меня? А попробуйте грести против течения, вместо того, чтобы сидеть в лагере, в тени от дерева. Никто не радуется лишней работе, вот и они ей не обрадовались.
К тому времени, как я вошёл в знакомые ворота лагеря, состояние моё ухудшилось – меня мотало, в глазах, теперь отлично всё видящих, метались красные искры, а весь мир качался и шумел, как Ниагарский водопад. Или это у меня в ушах шумело? В общем – мне было очень хреново. Хватило меня только на то, чтобы войти в ворота лагеря, сделать шагов пятьдесят, к помещению коменданта, и там я упал навзничь, в нагретую солнцем пыль. Я уже не видел, как меня несли, обмывали, раздевали. Потом узнал, что был без сознания трое суток.
После пробуждения долго не мог понять, где я нахожусь – белёный потолок, кровать – не нары, а именно кровать – рядом на табуретке кусок лепёшки, кувшин с чем-то жидким, кружка, чашка с остывшей кашей. У меня страшно забурчало в животе, я поспешил сесть на кровати и протянул дрожащие руки к еде.
Холодная каша и чёрствая лепёшка пошли так, будто это были яства из элитного магазина для богатеев. Всё познаётся в сравнении – когда-то я нос воротил от вчерашнего супа – не люблю гретый, картошка там дубовая делается – а сегодня рад и лепёшке, твёрдой, как моя подошва.
В кувшине оказалась подкислённая жидкость – что-то вроде сока, сильно разбавленного водой. В глотке у меня так пересохло, что кувшин опустел буквально в два приёма.
Вот теперь можно было подумать и о будущем. Я откинулся на кровать и замер, переваривая пищу как довольный удав.
Итак: меня ни избили, и не убили. От меня чего-то ждут. Чего? В деле замешан шаман, а шаманы, как я узнал, являются хранителями знаний и своеобразными учёными (представил нобелевского лауреата Алфёрова с костью в носу и хихикнул).
Зачем я шаману? Получать знания, конечно.
Как извлечь из этого выгоду? Продавать свои знания постепенно, не все сразу, заинтересовать шамана и выбраться из концлагеря. Возможно, это даже лучший выход, чем бегство по лесам – по крайней мере, более комфортабельный и безопасный.
А ты уверен, что безопасный? Нет, ну а как я могу быть в чём-то уверенным в этом дерьмовом мире? Конечно не уверен! Но делать-то что-то надо! Не сидеть же в лагере до конца жизни!
Ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления.
Мои размышления прервал стук открывшейся двери, и довольно звучный, поставленный голос сказал:
– Ну что, Белый Вас, поговорим? Не притворяйся – я знаю, что ты не спишь. Давай, открывай глаза и начнём общение.
Открыв глаза, я стал рассматривать вошедшего – это был высокий, даже для жителей этой планеты человек вполне приятной наружности и если бы не торчащая в носу кость, его можно было бы принять за преподавателя университета или библиотекаря…хммм…почему-то бегающего перед своими студентами в двух тряпочках спереди и сзади. Надо сказать, что и тряпочки у него были из хорошей ткани – судя по всему шёлковой, и отливали золотом.
– Всё рассмотрел? – усмехнулся шаман (а это был именно он) – ты – Белый Вас, по крайней мере тебя так зовут здесь, в лагере, я Великий шаман Ангоскан. Тебе, наверное, интересно, почему ты не корчишься под ударами кнута, а лежишь тут, как важный господин, и беседуешь с самым могущественным шаманом в радиусе тысячи километров? Скажу: ты меня заинтересовал. Никто ещё не видал такого строения тела, такого цвета кожи, как у тебя, при тебе, как я узнал, были найдены странные вещи, стоящие очень дорого и сделанные по неизвестным нам умениям. Я хочу знать, кто ты. Учти, от твоих ответов зависит твоя жизнь – если мне будет интересно то, что ты мне расскажешь, я заберу тебя из лагеря и сделаю своим слугой. Ты будешь хорошо питаться, жить в хорошем доме, возможно, я сделаю тебя своим помощником – будешь готовить мне снадобья. Ну так что, будешь говорить?
Я медленно кивнул головой и натужно крякнув, сел на кровати. Голова уже не кружилось, в глаза не двоилось, и чувствовал я себя на удивление прекрасно – каша с лепёшкой наверняка пошли мне на пользу. Подумав, я решил, что хитрить с шаманом себе дороже, и сразу взял быка за рога:
– Я пришелец из другого мира. Как здесь оказался – не знаю. Очнулся уже здесь, и ваши солдаты взяли меня в рабы. С тех пор сижу тут, в лагере. Больше ничего не знаю. Попытался убежать – меня поймали и привели сюда. Вот и всё.
– И всё? – пришёл в восторг шаман – только самого факта, что ты пришелец, достаточно, чтобы сжечь тебя на костре! А ты говоришь – и всё!
– Как это на костре?! – неприятно удивился я – с какой стати-то? Причём тут другой мир и костёр?
– Как при чём – по нашим верованиям, с того мира в этот приходят очень неприятные твари, которые вредят людям, вносят смуту, подрывают основы нашей морали и жизни, и чтобы очиститься от скверны, надо их сжечь. Ты готов к сожжению?
– Никак не готов! Никакого сожжения не хочу! Никакие основы морали потрясать не собираюсь. И вообще, ваш хренов мир мне уже так надоел, что и выразить не могу! Только и вернуться домой я тоже никак не могу! Я вообще не знаю, где находится мой мир!
– А как узнать – может ты врёшь? Может тебя надо поджарить, и выяснить – как ты собирался подорвать основы морали и нашего устроения общества! Чем ты тут недоволен? Что тебе не нравится?
– Рабство, конечно – не подумав, быстро выпалил я.
– Ага! Значит ты задумал освободить рабов, и лишить государство основы его благосостояния? Ты – демон! Ты настоящий демон! Тебя обязательно надо сжечь. Это ясно, и обсуждению не подлежит. Но твоё сожжение может быть мучительным, или же быстрым и безболезненным, а потому ты должен мне рассказать секреты, которые ты принёс с собой из своего мира – шаманские заклинания, секреты оружия, какое-нибудь шаманство, которое мне пригодится. Расскажешь мне – тебя не будут бить, будут хорошо кормить, а когда наступит день твоего сожжения. хммм…ага! – это на праздник Бога Воды – значит через неделю, тебе перед сожжением дадут напиток, от которого тебе не будет больно, а даже приятно, когда тебя будут сжигать.
– А вы сами-то пробовали сжигаться с этим напитком – саркастически спросил я – что так уверенно говорите о том, что будет приятно?
– Хммм…ну я только предполагаю, что будет приятно. Меня-то сжигать не за что, я не демон. Демон ты, и не крути мне мозги – вон как ты все повернул! Ты хочешь сжечь лучших представителей шаманства империи! Вот какова твоя задача!
Шаман взволнованно заходил по комнате так, что его золотистые тряпочки на бёдрах раскрывались и обнажали худой смуглый зад.
– Какой коварный план! Нет, мы тебя будем сжигать не тут, мы отправим тебя к Верховному шаману! Не каждый день попадается такой коварный демон!
– А что, к вам попадалось много демонов – спросил я с надеждой увидеть своих земляков – и как вы с этими демонами поступали?
– Вообще-то, нам ещё не попадалось демонов – сознался шаман – но наука допускает, и даже настаивает на существовании подобных сущностей – иначе как объяснить многие вредоносные события в нашей жизни! В труде Зилота Каланского, сказано: «И эти существа явятся из другого мира, и вид их будет ужасен – они будут маленького роста, белые и толстые, как мучные черви, при них будут странные приборы, сделанные не в этом мире. И будут они задавать странные вопросы, от которых у учёных мужей совершится кружение головы и расстройство психики!» Всё соответствует! Похоже, ты первый из отряда демонов!
– Ну не такой уж как червь! – обиженно протянул я возбуждённому шаману – и не такой уж и толстый! Совсем уж обгадили! На себя бы посмотрели – ходите с костью в носу!
– А чего моя кость? Кость, как кость…положено. Какой шаман без кости в носу. Вначале, конечно, было неприятно, а потом привык. Сморкаться только трудно, приходится, вначале вынимать кость, или же просто глотать соплю. Но со временем привыкаешь. Так – мы не о том! Давай, демон. Рассказывай мне всё, что знаешь о шаманстве в вашем мире, а я буду запоминать и записывать.
– И о чём же мне вам рассказать?
– Ну, начнём с того, как ты занимаешься шаманством. Ты же занимаешься шаманством в своём мире, не так ли?
Я подумал немного, и решил – в общем-то да, именно шаманством я и занимаюсь. Ну что же, записывай, дикарь хренов!
Следующие полчаса, я сосредоточенно засыпал шамана практическим руководством по установке «винды», рассказывал, какие комплектующие подходят для игры в «Линейку» и «Айон», до тех пор, пока у шамана не вытаращились глаза и он не сказал:
– Ты на самом деле опасен! Я общаюсь с тобой короткое время, но у меня уже кружится в голове, и я схожу с ума! Тебя надо сжечь тут, лагере! Иначе ты наведёшь порчу на Верховного шамана! Я приглашу жреца Бога огня, и мы совершим ритуал завтра, вечером, на закате солнца. Больше не разговаривай со мной! Иначе мне придётся отрезать тебе язык!
Шаман вышел из комнаты, косясь на меня глазом, как цирковая лошадь, а я остался размышлять о своей несчастной судьбе. Вот дёрнул же меня чёрт напугать шамана! Если бы он отправил меня в город, у меня был бы шанс сбежать по дороге. А теперь что?
Вообще-то, всё складывается довольно кисло. А почему я считал, что будет всё зашибись? Шаман узнает, что я из другого мира, прослезится и возьмёт к себе в напарники по колдовству? Наивняк!
Интересное дело про этого Зелота Каланского – так, что ли, его зовут – какого чёрта он там близко к теме описал попаданца с Земли? Ну, не так уж и близко – потыкал себе в живот – не такой уж я и толстый! Скотины паршивые! Надо же так загадить моё описание!
Значит правда у них какие-то провидцы есть…а почему и нет? Если на Земле не отрицают существование всяких там непознанных явлений – экстрасенсорики, колдовства и шаманства, то уж тут, в диком мире, в джунглях, им и карты в руки. Ну да ладно – в конце концов – мне что, поджариваться, как шашлыку на косточке? Валить отсюда надо! И как это сделать? Задача, однако…
На обдумывание задачи я потратил весь вечер, и кое-что придумал. Как было видно, шаман обладал не только знаниями о шаманстве и мог читать наизусть выдержки из научных трудов. Кроме всего прочего, его снедала гордыня, и он желал обладать знаниями, которые позволят ему подняться выше всех остальных коллег. Не он первый, не он последний. Ученые всегда грызлись по поводу и без повода и норовили залезть повыше. В общем – человек, как человек, и я на этом попробую сыграть. Притом – человек он не очень проницательный – этакий сумасшедший учёный, не от мира сего, а это вселяет надежду…
Встав с постели, я подошёл к двери и подёргал за деревянную ручку – не-а, закрыто. Не дураки же они оставить демона в комнате с открытой дверью! Вдруг я на них напущу чёрный понос! Жаль, что не умею напускать…
Бам! Бам! Бам! – заколотил в дверь. За ней кто-то зашуршал и сдавленный голос спросил:
– Чего тебе, демон! Великий шаман не велел с тобой разговаривать! Сиди, и не рыпайся, иначе получишь стрелу в дверную дырку!
Я с отвращение заметил в двери несколько дырочек на уровне груди и понял теперь, зачем они тут накручены. Вот гады! Это они так могут тихонько нашпиговать меня стрелами, находясь сами за дверью из железного дерева! То, что это железное дерево я понял по цвету – оно такое немного красноватое, тёмное. Чёрта с два его сломаешь, не хуже чем сталь.
– Скажи шаману, что я хочу открыть ему страшную тайну, выдать шаманские сокровища!
– Ты врёшь, демон! Вы, демоны, умеете мозги заморочить!
Что умею, то умею – подумалось мне – как то пришлось впарить залежалый ноут, громоздкий, как бабкин сундук, и клиент…тьфу, не о том речь! Тут как бы пятки не поджарили, а мне в голову хрень всякая лезет!
– Если ты не передашь шаману, что я тебе сказал, я завтра сам ему скажу, и он будет в ярости и сильно тебя накажет, будь уверен! Иди, и скажи ему, болван ты эдакий!
Приложил ухо к двери – за ней послышались удаляющиеся шаги – подействовало! Хотел заглянуть в дверную дырку – передумал, ширнут ещё в глаз чем-нибудь острым, потом ходи кривым всю оставшуюся жизнь, надеюсь – достаточно продолжительную. Впрочем – это зависит от того, хватит ли ума мне разыграть интригу.
Снова загремела дверь, и с подозрительно-хмурым лицом в комнату вошёл шаман. За его плечами в дверном проёме виднелись напряжённые лица охранников, с наложенными на тетивы луков стрелами – только сделай угрожающее движение – тут же башку прострелят! Отвратительные типы.
– Ну и что ты там врал про сокровища? Какие такие сокровища? – шаман заложил руки за спину и покачивался, свысока поглядывая на «демона» – если ты сейчас скажешь, что это просто твоя придумка, чтобы меня разжалобить – я прикажу тебя высечь кнутом. Говори, демон!
– Перед тем, как меня захватили солдаты, я закопал под деревом узелок, в котором были изделия из металла, а главное – специальное приспособление для шаманизма – называется оно – «ноутбук». С помощью этого устройства, тоже сделанного, в основном из металла, можно совершать самые ужасные и отвратительные демонские действия – говорить на расстоянии, записывать колдовские заклинания, а так же слать послания своим недругам на огромном расстоянии, поливая их самыми чёрными и ужасными из проклятий – я это делал неоднократно и с удовольствием. Если бы мы договорились о том, чтобы ты сохранил мне жизнь, я бы передал этот колдовской артефакт тебе. Ну как, договоримся?
Шаман долго молчал – видимо, он был потрясён открывшимися перспективами – у каждого маститого учёного есть множество оппонентов и критиков, которых надо обязательно зачмырить, наслать на них проклятия и вообще сгноить за их еретические антинаучные высказывания, вот и этот инопланетный учёный не был исключением.
Он хитро покосился на меня – в его прохиндейском взгляде не было ни капли правды и честности – ну кто же будет честным перед демоном, адептом вранья? Обмануть демона – дело святое!
– Конечно договоримся! – его голос был сладок и медоточив – завтра с утра мы с тобой отправимся к тому месту, где ты закопал сокровище, а вечером, вечером я приму тебя в свои ученики, дам тунику мастера шаманизма, двух рабынь и раба-мальчика, искусного в удовольствиях! Не хочешь мальчика? Ну и как хочешь! Дам много вина, сладкой еды…в общем, много чего дам. После. Потом. Сейчас отдыхай, тебе принесут ужин, а с рассветом отправимся в лес.
С этими словами шаман вышел, оставив меня одного, а я подумал – некий доктор, по имени Йозеф, говорил: «Чем чудовищнее ложь, тем легче в неё верит публика». Слава инету! Он многому меня научил, в те сладкие минуты, когда я шарился по нему и ни один посетитель фирмы не приставал ко мне с дурацкими вопросами.
Через минут пятнадцать принесли ужин – он был далёк от восторженных похвал шамана – ничего особого в нём не было, но кусок какой-то птицы, по типу курицы, был вполне съедобен, лепёшка свежа, а вода в кувшине разведена соком и не протухла.
С удовольствием поужинал – впрочем я всегда с удовольствием лопал на ночь, что можно было прочитать на моём толстом животе. Ох, живот, живот…он стал совсем худым – от прежней пухлости и следа не осталось! Даже кубики проявились, как у чертова гимнаста! Конечно, ежели жрать раз в три дня, какой тут живот будет. А он мне чем-то нравился, мой прежний животик…вру, конечно, но то, что я сильно исхудал – это точно. Такого атлетического строения тела, у меня не было никогда – ну а что, лет мне ещё не шибко много, а правильная диета, в купе с тяжёлым физическим трудом, делает чудеса – всё равно как меня заперли в тренажёрном зале и не выпускали, пока не сброшу вес. И я сбросил – килограмм пятнадцать, это точно, а что не сбросил – видимо, это и не жир был…
Где мои бигмаки-бигтейсти! Где мои булочки с маком! Приходится есть всякую гадость – куропаток, фазанов и индюшатину! (Вру опять – какая тут индюшатина? Если только ползающая и шипящая…лучше не задумываться, что ты тут лопаешь…)
Ночью меня опять мучили кошмары – кто-то шептал мне странные слова, какой-то голос в голове пытался пробиться сквозь плотную завесу моих снов. Меня снова лихорадило, и я корчился на кровати, сотрясаемый спазмами озноба так, что барабанной дробью стучали зубы.
Читать бесплатно другие книги:
