Три желания Мориарти Лиана

Джемма снова села на кровать и стала разглядывать семейные фото в рамках, стоявшие на прикроватном столике. Это были единственные личные вещи, которые она брала с собой, отправляясь присматривать за очередным домом. Все остальное оставалось точно таким же, как при хозяевах.

Коллекция ее фотографий была пестрой, собранной без всякой логики. Вот ее пятилетний отец недобро улыбается с черно-белой фотографии, а вот пятнадцатилетняя Кэт сердито грозит пальцем фотографу. («Джемма, зачем хранить такую отвратительную фотографию? – спрашивала ее мать. – А тем более зачем выставлять ее на всеобщее обозрение?» – «Я заплачу тебе за нее пятьдесят баксов, – сказал Дэн. – Посмотри только на эту цыпочку! Тронь мою жену, только попробуй».)

Рядом со снимком Кэт стояла черно-белая фотография ее пятнадцатилетней матери. Она сидела на пляже, непринужденно положив руку на плечо своей лучшей подруги, и с сияющей улыбкой на губах и мокрыми волосами на лбу смотрела прямо в камеру. Трудно было поверить, что из этой девочки выросла вечно сердитая Максин Кеттл.

Джемма взглянула на фото матери, и имя слесаря как будто само собой всплыло в ее памяти.

Чарли! Ну конечно Чарли! Какое облегчение!

Весело от этого имени становилось потому, что так звали парня, с которым мама встречалась перед тем, как познакомилась с отцом. Того, за которого она собиралась замуж. Чарли был в той жизни, которая была бы у ее матери, если бы у нее не сработали яичники.

В старых альбомах, где хранились фотографии с девятнадцатого дня рождения Максин, были снимки и этого парня – зануды с натянутой улыбкой и торчащими вперед зубами. «Как хорошо, что ты за него не вышла – у всех нас были бы такие же зубы», – говорили матери три сестры. Максин фыркала и смотрела на них, прищурив глаза, как бы воображая спокойных, выдержанных дочерей, которые могли бы у нее появиться (одна за другой, конечно), стань она супругой Чарли Эдвардса.

Вот почему имя слесаря вызывало у Джеммы улыбку. Но почему оно навевало грусть?

– Мама, я не жалею, что все так вышло, – обратилась Джемма к снимку своей матери. Максин безмятежно улыбалась ей, и Джемма прижалась лицом к карточке. – Или жалею? Хотя с чего бы?..

Стоп! Пора было подумать о другом Чарли. Чарли с длинными ресницами и отличными зубами! Чарли, который сейчас спешил к ней, напрасно рассчитывая на домашнюю еду.

Джемма вернулась к огромной кровати Пентерстов, снова завалилась на нее и довольно потянулась.

И что же ей приготовить на завтрак, чтобы реабилитироваться? Ответ был очевиден: «Ничего». В доме не было даже корочки хлеба.

Через двадцать минут она проснулась, вздрогнув от звука мужского голоса.

– Я смотрю, на тебя в принципе не стоит полагаться.

Она открыла глаза. У кровати на корточках сидел мужчина, положив большие ладони на худые ноги в синих джинсах.

– Как ты сюда попал? – сонно спросила она, и он закатил глаза. – А… Ну конечно…

Джемма вытянула руки над головой и зевнула. Она встретилась с ним глазами, и зевок превратился в довольный смех.

– Ну, привет, Чарли…

– Здравствуй, Джемма. Где мой обед?

Ресницы были именно такими, какими она их помнила.

От кого: Гвен Кеттл

Кому: Джемме Кеттл

Тема: Привет, дорогая

Привет, Джемма!

Фрэнк присоединил меня к Интернету. Он долго возился и много ругался – можешь себе представить, я думаю. По-моему, сейчас у нас все в порядке. Я посылаю каждой из вас по письму. Как у тебя дела? Как там твоя аллергия? Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Фрэнк говорит, что ты вкладываешься в акции со своего компьютера и дела идут неплохо. Поздравляю, дорогая, и желаю всяческих успехов. Я рассказала об этом своей соседке Беверли, но она почему-то не поверила. На редкость противная женщина.

Люблю, целую, твоя бабушка.

От кого: Джемма Кеттл

Кому: Гвен Кеттл

Тема: БАБУЛЯ В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ! ПРИВЕТ!

БАБУЛЯ!

ПОЗДРАВЛЯЮ! Смотрю, и у тебя дела идут неплохо! Отец никогда не говорил, что помогал тебе освоить Интернет, и я ужасно обрадовалась твоему письму. Мы теперь можем постоянно быть на связи!

Да, правда, я покупаю акции в Интернете, и это очень здорово, как покер, только гораздо лучше. Я тебя потом научу (маме об этом лучше не говорить, если ты поддерживаешь с ней связь). Соседка Беверли просто круглая дура.

Я тут серьезно задумалась насчет нового знакомого. Сегодня утром мы с ним завтракали. Бабуля, не подумай ничего такого, на ночь он не оставался.

Он слесарь. Полезный в доме человек, правда? Например, если вдруг понадобится сменить замок. Кстати, тебе не надо? Он ездит на мотоцикле, а семья у него итальянского происхождения. Сексуально, да? Я, пожалуй, скоро вас познакомлю, а ты потом скажешь, как он тебе.

С любовью, Джемма.

– Так когда, по-твоему, мне стоит заняться сексом с этим моим слесарем?

Вечером того же дня Джемма лежала в ванной, погрузившись по самую шею в воду с персиковой пеной, и болтала с Лин по мобильнику. Она выключила свет – ванную освещали десятки мерцающих ароматизированных свечей. На расстоянии вытянутой руки стояла коробка шоколадных конфет смешной формы – их делала компания, где работала Кэт. Сестра постоянно снабжала ее бракованным продуктом «Холлингдейл чоколейтс». По трагической профслучайности Кэт воротило от одного только запаха шоколада.

Ванна у Пентерстов была гигантская – это было чудесно и немного пугающе одновременно, потому что напоминало Джемме те сцены в кино, когда героиня мечтательно (и так глупо!) нежится в наполненной пеной ванне, а в это время по лестнице крадется злоумышленник с ножом в руке. Чтобы убедить себя в том, что такого не случится, она постоянно думала об этом. И в целях усиления безопасности брала мобильник в ванную и звонила здравомыслящим людям, таким как мать и сестра.

– Я думаю, на четвертом свидании, в противовес моей обычной схеме: я привыкла сдаваться уже на третьем… – Она подняла ногу, всю в пене, и стала внимательно следить за тем, как пена стекает обратно в воду, от которой поднимался пар. – А ты что думаешь?

Неожиданно громкий голос Лин вырвался из мобильника и испортил всю идиллию:

– Я не знаю и мне все равно! – раздраженно бросила она. Казалось, что, говоря по телефону, Лин все время то ставит тарелки в посудомойку, то вынимает их оттуда. – У меня уже есть один подросток, больше не надо, спасибо.

– Оу!

Нога шлепнулась в воду, потому что девушка срочно принялась искать другую тему для разговора. Нужно было показать сестре, что ее слова никак не задели Джемминых чувств.

– Джемма, ради всего святого, почему ты всегда все принимаешь так чертовски близко к сердцу?

Слишком поздно…

– Я всего-то и сказала: «Оу».

– Мэдди устроила мне веселую жизнь. У Майкла стресс. Кара грозит, что подаст на меня в суд. Рождественские заказы растут как на дрожжах, а персонал, наоборот, куда-то расползается. Чего ты от меня хочешь?

– Ничего не хочу. Я просто, ну, знаешь, позвонила поболтать, от нечего делать.

– Мне некогда болтать от нечего делать. Ты после той драмы в пятницу говорила с Кэт?

– Да. – Джемма снова почувствовала себя непринужденно. – Дэн предложил вместе сходить к семейному психологу.

– Вот козлина!

Для Лин это было очень сильное выражение.

– Да, так и есть, – согласилась Джемма. – Но только временная козлина, тебе не кажется? Они что-нибудь придумают. Дэн сделал глупость. Это была ошибка, вот и все.

– Я всегда его терпеть не могла.

Часть пенной массы вылилась за борта ванной, потому что Джемма быстро выпрямилась.

– Серьезно?

– Вполне.

– Мне казалось, мы все были от него без ума! – Джемму слегка подташнивало.

– Кого любить, а кого нет – это не коллективное решение.

– Это-то да, но… Я и не знала, что мы – то есть ты – так к нему относишься.

– Мне пора. – Голос Лин стал тише, стукнула тарелка. – Слесарь – это прекрасно. Переспи с ним, как только почувствуешь, что готова к этому. Старайся не разбить ему сердце. И не обращай на меня внимания. Я просто устала. Железа не хватает.

Джемма положила мобильник на сырой пол ванной и большим пальцем ноги чуть сдвинула пробку, чтобы слить прохладную воду и добавить горячей. А затем протянула руку за бесформенной шоколадной массой с клубничным кремом внутри.

Конечно, она злилась на Дэна. Ужасно злилась. Настолько, что с удовольствием врезала бы ему при первой же встрече. Она предвкушала, как оскорбит его при всех на Рождество, оставив без подарка. Даже билетик моментальной лотереи не купит!

Но холодная ненависть в голосе Лин была куда сильнее чувств, которые испытывала Джемма.

Она вспомнила, как в пятницу у нее екнуло сердце, когда она увидела одинокую маленькую «хонду» Кэт на обочине дороги, в совсем незнакомом районе.

Быстрым движением руки Лин выключила зажигание.

– Это просто смешно!

Вместе они подошли к машине Кэт и постучали по водительскому окну. Кэт опустила стекло:

– Залезайте, быстро!

Джемма запрыгнула на заднее сиденье, а Лин устроилась впереди. На щеках Кэт пылали красные пятна.

– Здорово, правда? – Глаза Кэт сияли.

– Не-а, – отозвалась Лин.

– Ага, – согласилась Джемма.

– Все нормально. Все хорошо. Я не собираюсь с ней говорить, – сказала Кэт. – Мне нужно только посмотреть на нее, и все. Мне нужно знать, как она выглядит.

– Отбросив в сторону всю дикость этой затеи, – как всегда, деловито заметила Лин, – ты не подумала, что она может быть на работе?

– Молода она еще работать! – ответила Кэт. – Она учится на юридическом. И умная, и симпатичная. Мой муж с первой встречной спать не будет! Я уже вычислила ее расписание. У нее утром одна лекция, а потом она целый день ничего не делает.

– О. Мой. Бог. – Лин развернулась и в упор уставилась на Кэт.

Кэт яростно посмотрела на сестру:

– Какие-то проблемы?

Джемма нежно взглянула на два одинаковых профиля:

– Кто-то идет.

Лин и Кэт одновременно обернулись, и Кэт сдавленно охнула. К машине приближалась девушка. У нее были длинные темные волосы и рюкзак за спиной.

– Она? – Джемма едва подавила смех – детский сад какой-то! – Нам спрятаться?

– Да, она, – отозвалась Кэт, сидя очень прямо и в упор глядя на девушку, которая подходила все ближе. – Анджела.

– Откуда тебе знать наверняка? – прошептала Лин и сползла пониже на своем сиденье.

– Я заставила Дэна описать мне ее в мельчайших деталях. Это точно она. – Кэт взялась за ручку двери. – Я хочу с ней поговорить.

– НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!

Лин и Джемма стремительно схватили сестру за локоть, но Кэт с поразительной силой стряхнула их руки и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Лин закрыла лицо руками:

– Не хочу этого видеть!

Джемма же завороженно наблюдала, как две женщины приближались друг к другу.

– Может, нам стоит пойти за ней?

– Будет обижать – скажи, – приглушенно произнесла Лин.

– Идут навстречу друг другу, – прокомментировала Джемма. – Девушка ей улыбается.

Лин убрала руки от лица, и сестры увидели, как девушка стала возбужденно махать руками, показывая куда-то в сторону машины, будто объясняя, как проехать. Кэт кивала. Через пару секунд, несколько кивков и взмахов руками Кэт обернулась и с невозмутимым выражением лица пошла к машине. Она открыла дверь и села на водительское сиденье. В машине повисла тишина.

Кэт наклонилась и уперлась лбом в руль.

– Может, не она… – сказала Лин.

– Ее даже и красивой-то не назо… – начала было Джемма.

Но не успела она договорить, как все три чуть не подпрыгнули – кто-то постучал в окно Кэт. Девушка, нагнувшись, с улыбкой смотрела на сестер.

«Ого… – подумала Джемма, затаив дыхание. – Да она писаная красавица!»

Кэт неуклюже опустила стекло.

– Извините, – сказала девушка. – Я ошиблась. Сначала налево, а не направо. Значит, налево, налево, а потом уже направо.

– Ха! – коротко бросила Кэт.

Лин наклонилась и боязливо помахала девушке.

– Огромное вам спасибо! – выговорила Джемма, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

– Извините, – повторила девушка. – Налево, налево и направо.

– Да-да, – признательно произнесла Лин. – Мы поняли.

Девушка улыбнулась и пошла к своему подъезду.

– Хорошенькая. – Кэт не выпускала руля из рук. – Очень, мать ее, хорошенькая!

– Это не важно, – возразила Лин.

– А мне вот она не показалась хорошенькой, – сказала Джемма. – Какая-то скучноватая. Без изюминки.

– Может, поедем отсюда?

В тот вечер, когда Чарли жевал свой бесплатный чесночный хлеб, три сестры смотрели видео дома у Лин. Майкл приготовил им пасту. Кэт немного развеселилась, прочитав жуткую статью о Лин в журнале «Она». Мэдди упрямо болталась рядом, пока ей не пришло время укладываться и Лин не предложила всем троим научить ее играть в иглу.

Эту игру придумала Кэт, когда они были еще совсем маленькими. Надо было спрятаться под белой простыней и представить себе, что они эскимосы и живут в иглу. Поскольку эскимосы живут на Севере, где очень холодно, нужно было тесно прижаться друг к другу и трястись как можно сильнее, а еще лучше – стучать зубами. Иногда Кэт храбро вылезала на снег, чтобы на обед поймать рыбу или убить полярного медведя. Джемме и Лин на охоту выходить не разрешалось, потому что игру придумала Кэт, она и устанавливала правила: их обязанностью было сидеть в иглу и поддерживать там огонь.

Они обожали играть в иглу, особенно когда родители начинали ссориться. Как только раздавались вопли, Кэт командовала: «В иглу, быстро!»

Мэдди не особо понимала смысл игры, но для Лин и Джеммы это был лишний повод обнять Кэт.

Джемма положила голову на бортик ванной, и вдруг ей стало очень неудобно: слишком жарко, слишком душно – аж голова разболелась. «С этими ванными, как с моими романами, – подумала она, – сначала „ах“ и „ох“, а потом ни с того ни с сего – скорее бы уж все закончилось!»

Она осторожно прошла по мокрым плиткам, щурясь на яркий свет. Протерев запотевшее зеркало, она отступила чуть в сторону и, обернувшись, посмотрела на себя через плечо, кокетливо надув губы. Втайне она считала, что с мокрыми волосами выглядит сексуальнее всего.

Секс…

Веселое занятие. Иногда ее удивляло, что с кем-то у нее мог быть секс. Это было, скажем так, немного шокирующе.

– Мужчины и женщины делают что? – переспросила восьмилетняя Джемма, когда мать усадила своих дочерей перед собой, чтобы открыть им суровую правду жизни.

Максин вздохнула и еще раз терпеливо объяснила самое основное.

– Не верю! – в ужасе воскликнула Джемма.

– Я тоже, – заявила Кэт и сложила руки перед собой. Она ко всму относилась с недоверием, а особенно к словам матери. – Выдумываешь ты все!

– Если бы… – ответила мать.

– Наверное, это все-таки правда, – грустно сказала Лин.

Как получилось, что эта девочка родилась, как будто зная уже все на свете?

Иногда, когда Джемма думала о сексе или даже занималась им, она, казалось, слышала отдаленное эхо того, что стало для нее ударом в восемь лет. «Боже мой… – думала она, глядя в потолок, пока очередной кавалер сосредоточенно елозил по ее телу, – ну вот что он сейчас здесь делает?»

Но охоты к частому сексу это у нее нисколько не отбивало.

Она поискала «Листерин» в шкафчике ванной и вспомнила, как сегодня утром в кухне Пентерстов стоял Чарли. «Грустное зрелище, – сказал он, заглянув в холодильник и обнаружив там подозрительно пахнувшую бутылку молока. – Ты, значит, и правда не готовишь?»

– Не-а.

Он закрыл дверцу холодильника и прислонился к ней спиной, сложив руки на груди.

– Ну и чем же ты будешь кормить меня, Джемма?

Он чуть-чуть неправильно произносил ее имя, делая ударение на второй слог, и у него получалось «Джемм».

Она отвела его в местное кафе, где завтракать можно было хоть весь день, а хозяева безмятежно восседали на диванах, листали бесплатные журналы и газеты и посматривали на посетителей поверх своих особых предложений на завтрак.

Первое свидание, как всегда, было многообещающим. Возникало приятное чувственное напряжение, когда взгляды встречались, расходились и встречались снова. Чарли чуть краснел, а она обостренно воспринимала все: запахи кофе и бекона, горловину майки на карамельной коже его шеи, свою руку, которая тянулась за сахаром. Но все было странно знакомо, как будто она знала его тысячу лет, как будто в этом кафе они бывали уже миллион раз, как будто это была самая обычная суббота. Вместо того чтобы вываливать друг на друга информацию о работах, интересах, своих бывших и своих семьях, они лениво листали журналы, обмениваясь глупой информацией о знаменитостях и диетах:

– Представляешь, размер головы Николь доказывает, что она никак не могла быть счастлива с Томом!

– Посмотри на эту женщину! Она сбросила сорок килограммов, просто ходя по квартире. Муж говорит, что теперь она нравится ему гораздо больше.

А потом, когда на выходе Чарли спросил: «Что ты делаешь сегодня вечером?», – в его позе она заметила что-то беззащитное, а в его глазах, обращенных прямо на нее, – что-то веселое, и ей захотелось одновременно и засмеяться, и заплакать.

Сейчас, завернувшись в полотенце, ощущая во рту вкус мяты после «Листерина» (сегодня вечером они, по всей вероятности, в первый раз поцелуются), она прошлепала мокрыми ногами из ванной в спальню, чтобы выбрать самое обычное, самое непривлекательное нижнее белье, которое уж точно не соблазнит ее тут же лечь с ним в постель.

Она раздумывала о том, что вначале всегда все хорошо.

В ее воображении все четырнадцать ухажеров выстроились в очередь, в порядке появления: водопроводчик, любивший музыку кантри; смешной рыжеволосый очкарик – графический дизайнер, который говорил только о кино; здоровяк, который страшно боялся полысеть. В самом конце очереди, чуть презрительно улыбаясь, стоял Маркус, но видела она его гораздо четче и яснее, чем многих других. А самым ближним к ней, утробно посмеиваясь, оказался теперь Чарли. Чем ближе парни из очереди были к ней, тем ниже ростом они становились. Чарли был почти на голову ниже остальных.

Настанет ли день, когда Чарли озадаченно, затравленно посмотрит на нее и спросит: «В чем дело? Я считал, у нас все хорошо».

Джемма думала: по крайней мере, Кэт точно знает, чего хочет. Она хочет Дэна и ребенка. А еще «феррари», дом у моря, итальянский кожаный пиджак Лин и чтобы какого-то мужчину из «Холлингдейл чоколейтс» переехал автобус.

Коротко и ясно. Ни сомнений. Ни колебаний. Ни ночей, когда не спится оттого, что все никак не находится волшебная формула настоящего счастья. Даже если сейчас у нее не было именно того, чего ей хотелось, она точно знала, что ей нужно. Джемма не могла себе представить чувства более мирного или экзотического.

Нетерпеливо зазвенел звонок – звонили как будто не в первый раз. Она набросила первое, что попалось под руку, на свое несексуальное белье и полетела вниз по лестнице, чтобы он не выломал дверной замок в дом еще раз.