Между нами горы Мартин Чарльз
— Я не понимаю, о чем вы. Во-первых, мы едва знакомы.
— Неправда. В чрезвычайных обстоятельствах люди быстро узнают друг друга, а у нас именно такие обстоятельства — уже почти два месяца. Мы провели вместе довольно много времени. У нас общие друзья. И вы угощали меня обедом.
— Я не угощала вас обедом! — Зоя вздернула подбородок. — Вы случайно оказались в доме, когда я готовила, вот вы и пообедали. Это разные вещи.
— Еще лучше, — согласился Уэйн. — Понимаете, по какой-то непонятной причине, видя вашу реакцию, я становлюсь похож на отца, когда он раздражен. Те же интонации, жесты… В детстве это меня жутко бесило.
— У меня нет намерения вас бесить. До свидания. Мы уходим.
Брэд считал, что, если слова не помогают, нужно переходить к действиям. Когда кончается терпение, пора что-то сделать. Он положил руку на плечо Зои, не позволяя уйти, и смотрел, как на ее прекрасном лице отражались эмоции — пока, к сожалению, только гнев и волнение.
— Вот, — сказал Брэд. — Ваша обычная реакция на меня. Раздражение и нервозность. Я все время спрашиваю себя, почему так происходит. Уже потратил много времени, задавая себе этот вопрос.
— Вы потратили его впустую. Отпустите. Я ухожу.
— Одна из моих теорий, — небрежно продолжал Уэйн, — такова…
Обхватив ладонью затылок Зои, он притянул ее к себе и коснулся губ.
Желание поцеловать эту женщину преследовало Брэда уже несколько недель. А может быть, и лет. Он жаждал почувствовать ее вкус — на губах, на языке, в крови. И ее тело, подумал Уэйн, опустив руку на талию Зои и крепче прижимая к себе.
Ее губы были полными, сочными и неожиданно ответили ему. И тело Зои трепетало — то ли от испуга, то ли откликнувшись на его страсть.
Неважно. И наплевать, как она воспримет его поступок: как объявление войны или предложение мира. Брэд знал только одно — желание обнять Зою Маккорт медленно сводит его с ума.
Она колебалась, не решаясь оттолкнуть его. И это, решила Зоя, когда снова обрела способность мыслить, было ее ошибкой.
У него сильное горячее тело и умелые губы. Боже, как давно она не обнимала мужчину! Зоя почувствовала, как внутри рождается желание, поднимаясь от кончиков пальцев ног к животу, потом к горлу, а за ним сладкое томление и трепет, отрезавшие пути к отступлению.
На один краткий, безумный миг она поддалась чувствам. Запах этого мужчины, его сила, страсть пронеслись сквозь нее радостным вихрем. Как в парке аттракционов, когда летишь с самой высокой горки и боишься оторваться от сиденья и улететь в небо.
Разве это не волшебно?
Затем Зоя ударила по тормозам. Она знала, чем заканчивается слишком быстрая и безрассудная езда.
Это не ее дом. И не ее мужчина.
Зоя высвободилась из объятий Брэда.
Он был потрясен до глубины души, но заставил себя посмотреть ей в глаза и сдержанно кивнуть.
— Надеюсь, я ясно выразился.
Эту женщину нельзя назвать неопытной или наивной. Она не попятилась, что было бы воспринято как отступление, а осталась на месте, выдержав его взгляд.
— Давайте кое-что проясним. Мне нравятся мужчины. Нравится их общество, их разговоры, их юмор. Я даже воспитываю одного из них и надеюсь, что это получается у меня неплохо.
— У вас отлично получается.
— Мне нравится целоваться с мужчинами — подходящими мужчинами в подходящей обстановке. Мне нравится секс — на тех же условиях.
Его серые глаза потеплели, приобрели глубокий оттенок, и это было так волнительно. Очаровательные морщинки на щеках — слишком мужественные, чтобы назвать их ямочками, по мнению Зои, — стали явственнее. Ее пальцы зудели от желания прикоснуться к этим морщинкам, что прозвучало тревожным сигналом, предупреждением об опасности.
— Приятно слышать.
— Вам лучше усвоить, что условия для этой стороны своей жизни я определяю сама. Тот факт, что у меня есть ребенок и я не замужем, не делает меня доступной.
Лицо Брэда помрачнело.
— Ради всего святого, Зоя! Если я называю вас интересной и привлекательной и хочу поцеловать, это не значит, что я считаю вас доступной.
— Я просто хотела, чтобы между нами не было недомолвок. И еще: я не позволю никому использовать моего ребенка, чтобы манипулировать мною.
Шок и гнев заставили Брэда сделать шаг назад.
— Если вы думаете, что я использую Саймона, то оскорбляете всех троих.
Зою охватило чувство вины — и растерянность, но сказать она ничего не успела. На кухню ворвался Саймон.
— Я самый крутой! Я побил твой рекорд! — Он прыгал вокруг Брэда в победном танце, вскидывая вверх указательный и средний пальцы в виде буквы V.
Сделав над собой усилие, Уэйн подавил эмоции и обнял Саймона за плечи:
— Это ненадолго, обещаю. Но пока позлорадствуй, малыш.
— В следующий раз я побью тебя в «НБА плей-офф».
— Никогда. Ты будешь ползать передо мной на пузе, как ничтожный червяк.
Зоя слушала эту шутливую перепалку, видела, какое удовольствие эти двое получают друг от друга, и вина, которую она испытывала, усилилась.
— Саймон, нам пора идти.
— Ладно. Спасибо, что разрешили размазать вас по стенке, мистер Уэйн.
— Это просто приманка, чтобы получить еще большее удовольствие, когда я тебя разгромлю, — не убирая руку с плеч мальчика, Брэд взглянул на его мать. — Сейчас я принесу ваши куртки.
14
Довольно скоро выяснилось, что обращаться с инструментами Дана не умеет, поэтому ее назначили главным маляром. Сие значило, с некоторой завистью призналась она сама себе, что весь день придется возить валиком, правда теперь электрическим, по стенам, тогда как Зоя будет обходить дом с симпатичным маленьким шуруповертом или дрелью, а Мэлори с каким-то устрашающего вида сантехническим ключом.
Тот факт, что Мэлори Прайс — самая женственная и хрупкая из всех ее знакомых — орудовала гаечным ключом, казался ей более чем удивительным.
Нельзя сказать, что Дане так уж не нравилось красить, — разве что это занятие было очень однообразным. Тем не менее, глядя на свежевыкрашенные стены, она испытывала удовлетворение. Мэлори и Зоя не ошиблись в выборе цвета. Ее книжный магазин будет не только уютным, но и стильным.
Зоя клялась, что после того, как полы отциклюют и покроют лаком, помещения совершенно преобразятся.
Дана знала, как все это может выглядеть. Кейн показал. И если для создания образа он использовал ее собственную фантазию, тем лучше. Именно эту фантазию она постарается превратить в реальность.
Пораженная этой мыслью, Дана выключила валик и отложила в сторону.
Правда в лживых словах Кейна. Ее собственная фантазия, которую он использует.
А что, если ключ находится здесь, в доме, как и ключ Мэлори? Просто, но почему бы и нет? Кейн ей все показал, так ведь? Смотри, что у тебя будет, если подчинишься мне: магазин твоей мечты, полный книг и посетителей. Иллюзорный магазин, подумала Дана. Но ложь Кейна скрывала правду. Это ее желание и цель, ради которой она собирается трудиться. То, что она может создать своими руками.
Может быть, ключ действительно тут — нужно только увидеть. Если бы она могла материализовать его, как это сделала Мэлори!
Дана несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, встряхнула кистями и размяла плечи, подобно ныряльщику перед прыжком с высокого трамплина.
Потом она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.
Дана слышала жужжание дрели в руках Зои, бод — рую музыку из приемника Мэлори.
Что это? «АББА»? Господи, неужели она не может найти что-нибудь более современное?
Злясь на себя, Дана сделала усилие, чтобы выбросить из головы образ юной танцующей принцессы.
Ключ. Красивый золотой ключ. Маленький, блестящий, с витиеватым кельтским узором на рукоятке. Рукоятке? Это же не меч, черт возьми! Должно существовать какое-то другое слово. Придется выяснить.
Прекрати!
Она сделала еще один глубокий вдох, снова сосредоточилась.
Жужжание дрели, звуки музыки, приглушенный шум проезжающих мимо дома машин. Гудение включенной кем-то из подруг печки.
Дана поняла, что, если как следует прислушаться, можно уловить дыхание старого дома, словно тоже вздыхающего на своем фундаменте.
Их дом. Ее собственный. Ее первый дом. Шаг от прошлого к будущему. Единственное конкретное движение, изменившее картину бытия, — от того, что было, к тому, что будет.
Она вдыхает запах свежей краски — свидетельство перемен.
Все это реально, как реальны ее собственные плоть и кровь. Это истина.
Ключ тоже реален. Нужно лишь увидеть его, прикоснуться к нему, взять его.
Теперь Дана видела ключ: он ярко сверкал на переливчатом сине-зеленом фоне. Но когда она протянула руку, пальцы прошли сквозь него, словно ключ — или она сама — был нематериален.
Ключ — это я. Он предназначен для меня.
Дана пробовала взять ключ снова и снова, пока у нее не кончились силы, а на лбу не выступил пот. Тем не менее она повторяла одно и то же:
— Ключ мой!
— Дана!
Она вернулась в реальный мир.
Дана покачнулась, но Зоя успела подхватить подругу под мышки.
— Что он с тобой сделал? Что он сделал?! Мэлори!
— Со мной все в порядке. Все хорошо.
— По твоему виду этого не скажешь. Обопрись на меня. Мэл! — еще раз позвала Зоя.
Дана была намного тяжелее Зои, но подруга крепко держала ее, не давая упасть.
— Что? Что случилось? — В комнату вбежала Мэлори, сжимая в руке, словно оружие, гаечный ключ.
Вид хорошенькой хрупкой блондинки — черные легинсы, тонкий зеленый свитер, собранные в хвост волосы — в роли водопроводчика, орудующего своим инструментом, почему-то вызвал у Даны смех. Зое между тем было не до веселья.
— Кейн. Опять этот Кейн! Дана была в трансе!
— Нет. Это не Кейн. У меня просто закружилась голова. Наверное, мне лучше сесть.
Дана опустилась на пол, потянув за собой Зою.
— О боже! Может быть, ты беременна?
— Что?.. — Дана удивленно уставилась на подругу. Чтобы до нее дошел смысл вопроса, потребовалось довольно много времени. — Нет. Черт возьми, разве ты не помнишь, что моя сексуальная жизнь возобновилась всего несколько дней назад? И кстати, что это вы обе пялитесь на меня, словно я сейчас начну пророчествовать?
— Вот. Выпей воды. — Зоя вытащила из кармана маленькую бутылку.
— Да я в полном порядке! — Тем не менее Дана сделала несколько жадных глотков. — Просто небольшой эксперимент с самогипнозом.
— Дай-ка и мне. — Мэлори взяла бутылку и тоже отпила из нее. — Ты нас до смерти напугала.
— Простите. У меня появилось предположение, что ключ здесь. Как был твой, Мэл… Кроме того, дом олицетворяет прошлое, настоящее и будущее. Магазин, наш бизнес… Книги, которые я здесь соберу… Правда, спрятанная среди лжи… Кейн показал мне это помещение, уже отремонтированное и преображенное — наполненное товарами и покупателями.
— Так, понятно. — Зоя сдернула с головы красно-белую бандану и вытерла Дане лоб. — Но что случилось? Когда я вошла, ты стояла посреди комнаты, вытянув вперед руку. Раскачивалась из стороны в сторону с закрытыми глазами. Сказать откровенно, вид у тебя был абсолютно безумный.
— Понимаете, я пыталась материализовать ключ. Увидеть его. Сама стать ключом. Черт, это звучит глупо!
— Вовсе нет, — возразила Мэлори, возвращая бутылку Зое. — Это хорошая идея. Ключ может быть здесь. Он вообще может быть где угодно.
— Да, идея неплохая, — согласилась Зоя. — Но мне кажется, не стоит проделывать такие штуки в одиночестве. Ты становишься беззащитной перед Кейном, а рядом нет никого, кто смог бы подстраховать тебя. Вроде группы поддержки. Ты и правда была не в себе, Дана.
— Согласна. — Дана уже улыбалась. — Перестань волноваться, мамочка. — Пытаясь превратить все в шутку, она пощупала бицепсы Зои. — Ты сильнее, чем кажется на первый взгляд. Регулярно ходишь в тренажерный зал?
— Вообще не хожу. Просто у меня такое телосложение. — Зоя, кажется, успокоилась и внимательно посмотрела на подругу. — Ну вот, теперь ты выглядишь лучше. — Она на минуту задумалась и вдруг сказала: — А давайте попробуем все вместе, втроем…
— Я думаю, стоит, — кивнула Мэлори.
— Если ты согласна, Дана. Сядем прямо здесь, возьмемся за руки. Мы с Мэл будем вроде как передавать тебе свою энергию.
— Уже не помните небольшое происшествие со спиритической доской, произошедшее в прошлом месяце? — спросила Дана.
— Такое разве забудешь! — Зоя передернула плечами. — Но теперь мы будем использовать только связь друг с другом, больше ничего. Никаких экспериментов с черной магией или потусторонними силами.
— Ладно! — Дана оглянулась и поджала губы. — Выглядит довольно глупо. Мы втроем сидим на тряпке в пустой, наполовину покрашенной комнате, пытаясь материализовать волшебный ключ. Но… — она схватила руку Зои, потом Мэлори. — Я готова.
— Мэл, может, ты дашь ей пару советов? Как это происходило с тобой?
— Не знаю, смогу ли объяснить. Было столько всего сразу… Вроде как спишь, но в то же время знаешь, что это не сон.
— Ценная информация… — Дана усмехнулась и крепче сжала ее руку. — На самом деле я понимаю, что ты имеешь в виду. Точно такие же ощущения я испытала, когда Кейн перенес меня в книжный магазин.
— Не могу сказать, как я сообразила, что именно нужно делать, но вдруг все стало ясно. Единственное, что от меня требовалось, — сосредоточиться на собственных действиях, но не выдать себя. Это было трудно, по-настоящему трудно, и не в последнюю очередь из-за страха… Мне помогло то, что я писала картину — реальное искусство и реальное действие. Цвет, оттенки, детали… Не знаю, что поможет тебе.
— Я тоже не знаю. Вот и выясним.
— Мы не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — решительно сказала Зоя. — Мы будем рядом.
— Хорошо, девочки.
Дана вздохнула и закрыла глаза. Она чувствовала руки подруг, и это придавало ей сил. Они были как якорь, который не даст ей уплыть туда, откуда нет возврата.
Дана снова заставила себя прислушаться к звукам, наполнявшим дом, своему ровному дыханию, дыханию подруг. Теперь она чувствовала запах не только краски, но и духов.
Перед ее внутренним взором опять возник ключ, сверкавший на сине-зеленом фоне, и Дана сообразила, что это свежевыкрашенная стена. Стена ее магазина, цвет которой выбирали подруги, сидящие рядом.
Мысленно Дана потянулась к ключу, но никак не могла приблизить его.
Охваченная нетерпением, она пыталась представить, как ключ сам ложится ей в руку. Гладкий, прохладный.
Нет! Ключ должен быть горячим. В нем заключена сила. Она почувствует пламя, из которого выкован ключ, а когда сожмет кулак, не обожжется.
Потому что этот ключ предназначен для нее.
Сине-зеленый фон поблек, потом стал ослепительно-белым, затем на нем появились черные полосы. Ключ словно растворялся в нем, мерцая золотистым светом на фоне белого и черного, и вдруг исчез.
Дана услышала тяжелый вздох. Вздыхала женщина. Вслед за этим она почувствовала порыв ветра, принесший с собой запах осеннего костра.
Она шла в ночи и сама была ночью со всеми ее тенями и тайнами. Когда она плакала, она оплакивала день.
Слова, промелькнувшие в голове Даны, вызвали такую боль, словно сердце, не выдержав ее, вот-вот должно было остановиться. Пытаясь воспрепятствовать этому, Дана отогнала их.
И тут все исчезло. Она опять чувствовала запах краски и духов.
Открыв глаза, Дана увидела, что подруги пристально смотрят на нее.
— Как ты, милая? — ласково спросила Зоя, высвободила руку, сжимавшую пальцы Мэлори, и коснулась лица Даны.
— Нормально… Да, нормально.
— Ты плачешь. — Зоя банданой вытерла щеки Даны.
— Правда? Сама не знаю почему. Наверное, от боли. Вы понимаете… — Она прижала руку к сердцу. — Вот здесь. Я не знаю, где ключ. По-прежнему не знаю, где он.
Дана растерла лицо ладонями и рассказала, что видела, слышала и чувствовала.
— Она шла в ночи… — повторила Мэлори. — Это принцесса?
— Нет. Что-то знакомое, но я не могу вспомнить что. И связать с Нинайн не могу. Единственное, что я знаю, — от этих слов я ужасно расстроилась.
Дана встала, подошла к окну и распахнула его. Ей нужен был свежий воздух.
— Одиночество и темнота — вот как теперь я ее вижу. Свою принцессу. Если я не сделаю то, что от меня требуется, она и ее сестры никогда не выйдут на свет…
Зоя встала рядом и прижалась щекой к ее плечу.
— Они вместе, и у них есть мы. Не мучай себя. Ты ведь пытаешься найти ключ.
— И мне кажется, уже кое-чего достигла. — Мэлори тоже подошла к окну. — Это не напускной оптимизм. Ты соединяешь разные фрагменты из подсказки Ровены. Твой мозг анализирует их, перекладывает, пытается сложить в одно целое. А в этой попытке ты обратилась к своему сердцу…
Дана посмотрела на подругу с удивлением, и Мэлори пояснила:
— Открытым должен быть не только разум, но и сердце тоже. Вот чему я научилась. Иначе ты не сделаешь последний шаг. Ты не будешь готова рискнуть тем, что остается на другой стороне.
Дана не понимала, почему так разволновалась — прямо до злости. Открытое сердце? Что это значит? Неужели она должна выставить, словно на витрине, свои чувства, чтобы каждый, кто пожелает, мог глазеть на них?
Разве недостаточно того, что она трудится, не жалея сил, сидит за компьютером до головной боли, делает заметки, вычисляет, строит догадки?..
«Мне не все равно, черт возьми! — думала Дана, отпирая дверь в квартиру. — Мне не безразличны эти три молодые женщины, наполовину смертные, наполовину богини, навеки запертые в хрустальной тюрьме».
Она проливала по ним слезы и, если потребуется, прольет за них кровь.
Почему наряду с этим от нее хотят еще какой-то открытости?
Усталая, измученная и раздраженная, Дана прошла на кухню, достала бутылку пива, открыла ее и разорвала пакет соленых крендельков. Потом она села в кресло в гостиной и погрузилась в размышления, потягивая пиво и бросая в рот крендельки.
Сделать последний шаг?
Она собирается бросить вызов древнему могущественному волшебнику. Рискует всем, что у нее есть, открывая собственное дело. Уже заказала стеллажи, столы, стулья и книги.
Еще нужны кофемашина, чайник, чашки и другая посуда… Сопутствующие товары… Все это очень быстро опустошит ее кредитную карту.
И она не рассчитывает на какую-либо прибыль в ближайшее время. Если это не последний шаг, черт возьми, то что?
Мэлори легко говорить об открытом сердце… Она уже сделала свою часть работы и наслаждается счастливой жизнью с Флинном.
«Вот ваш дом, мужчина и собака, мэм! — усмехнулась Дана. — Наши поздравления!»
О боже милостивый! Так она превратится в настоящую стерву.
Дана откинула голову на спинку кресла, уставилась в потолок и обратилась сама к себе:
«Признайся, что ревнуешь. Мэлори не только отлично выполнила задание, но еще и заработала приз. А ты сама тратишь время впустую, спишь с мужчиной, который однажды уже разбил тебе сердце, и трясешься от страха, что все испортишь».
Услышав стук в дверь, Дана прекратила обличать себя, встала и, не выпуская из рук бутылку пива, пошла открывать.
Мо в качестве приветствия ткнулся ей носом в живот и бросился к изжеванной веревке, которую оставил на коврике во время предыдущего визита. Потом пес протрусил обратно и с надеждой во взоре положил это сокровище к ногам Даны.
— Почему ты не заехала, чтобы взять Мо? — спросил Джордан и погладил не дождавшегося угощения пса.
— Забыла. — Она пожала плечами, вернулась в гостиную и снова опустилась в кресло.
Хоук запер за собой дверь, прошел следом и положил на стол коричневый конверт, который принес с собой.
Все ясно, подумал он, вглядываясь в лицо Даны. У нее дурное настроение, и совсем скоро она слетит с катушек.
— Что случилось?
— Ничего особенного.
Мо снова принес веревку и сейчас пытался взобраться к ней на колени. Дана выдернула сие подношение из пасти пса и бросила Джордану.
Эффект был ожидаемым — к удовольствию Даны, Мо ринулся на него, как бык на матадора. Джордан использовал веревку так же, как матадор плащ, резко дернув рукой в сторону и вниз. Пес вцепился в нее зубами. Мужчина и собака словно перетягивали канат: собака игриво рычала, а мужчина не отрывал взгляд от женщины.
— У меня был плодотворный день. Я собирался вам помочь, но увлекся работой.
— Мы сами справляемся.
— Лишняя пара рук никогда не повредит.
— Хочешь найти достойное применение своим рукам?
— Не откажусь.
— Отлично! — Дана встала с кресла и направилась в спальню. — Захвати их с собой.
Вскинув бровь, Джордан посмотрел на Мо.
— Прости, малыш, придется тебе самому себя развлекать. Похоже, мне предлагают поиграть в другую игру.
Он вошел за Даной в спальню и захлопнул за собой дверь. Мо шлепнулся на пол у порога с той стороны и тяжело вздохнул.
Дана уже сбросила туфли, сняла фуфайку и расстегивала джинсы.
— Раздевайся.
— Не терпится, Дылда?
— Не терпится. — Она стянула джинсы и откинула волосы с лица. — А что, у тебя проблемы?
— Да вроде нет. — Джордан сдернул через голову рубашку и отбросил в сторону.
Пока Дана расстилала постель, он пытался проанализировать ситуацию. Хотя что тут, собственно, было анализировать? Дана уже взвинтила себя и теперь ищет, куда бы направить свою ярость.
Когда Дана потянулась, чтобы расстегнуть бюстгальтер, Джордан шагнул к ней, схватил за руки и задержал — на одно мгновение — у нее за спиной. Потом отпустил и провел пальцем вдоль позвоночника.
— Может быть, оставишь что-нибудь для меня?
Дана пожала плечами и тут же схватила его за волосы, рывком притянула в себе и прильнула губами к его губам.
Она впилась в него зубами и ногтями, настроенная на быстрый, страстный, даже немного жесткий секс. Ей не нужны восхищенные взгляды и нежные прикосновения — только сила.
Опрокинув Джордана на кровать, Дана была готова сразу принять его.
Она намеревалась быстро закончить дело, но Джордан перевернул ее и прижал к кровати своим телом, а затем прикусил грудь. Бедра Даны дернулись, пальцы стиснули его руки, и она крепко прижалась к нему в отчаянном, яростном желании.
Жажда немедленно овладеть ею молнией пронзила тело Джордана, перед глазами поплыл красный туман. И Дана словно обезумела… Ее губы были требовательными и безжалостными, руки нетерпеливыми и стремительными. Ногти впились в плечи Джордана, бедра двигались, доводя его до такого же безумия.
Они катались по кровати в этой неистовой схватке, не уступая друг другу в силе страсти.
Джордан знал, что скорее умрет, сражаясь с этой женщиной, чем будет жить в мире с какой-то другой.
Судорожно вздохнув, Дана приподнялась и одним стремительным движением приняла его.
Мрачное торжество пронзило ее, затопило, отметая все сомнения.
«Вот оно, настоящее!» — готова была закричать Дана. Этого достаточно.
Она не отрывала взгляда от Джордана, который тоже смотрел на нее широко открытыми глазами.
Быстро и страстно, преследуя две цели — наслаждение и освобождение. С яростной, безжалостной энергией, превращавшей ее собственное тело в пучину желания. Неистовства, страсти. Чего-то большего .
Почувствовав, что пальцы Джордана сжали ею бедра, и увидев, что синие глаза затуманились, она откинула голову назад и вместе с ним рухнула в бездонную пропасть наслаждения.
Дрожа всем телом и задыхаясь, Дана уткнулась головой ему в плечо. Джоржан обнял любимую, и на это ушли последние силы. Оставалось надеяться, что способность владеть руками и ногами когда-нибудь вернется к нему.
Сейчас он просто лежал — истерзанный, обессиленный и счастливый.
— Что скажешь? Полегчало?
— Значительно. А ты как?
— Жалоб нет. Когда у меня перестанет звенеть в ушах, расскажешь, что тебя сегодня так расстроило.
— Ничего конкретного. — Дана приподняла голову, чтобы убрать волосы и почувствовать щекой его кожу. — Просто ощущение полного провала, а потом я вспомнила, что кое-что умею делать хорошо.
— Вторую часть твоего заявления оспаривать не буду. И все-таки в чем дело?
— Хочешь весь список? Сначала возникло ощущение, что ключ рядом, нужно лишь протянуть руку, и я возьму его, но продлилось это недолго. Потом мне показалось, что ключ ужасно далеко и все закончится катастрофой… Кроме того, почти весь день мне пришлось красить стены. Как выяснилось, я совсем, или почти совсем, не умею обращаться с инструментами.
— Значит, говорить, что у тебя краска на волосах, не стоит.
Дана тяжело вздохнула:
Читать бесплатно другие книги:
