Звездное наследие Саймак Клиффорд
— Мы думали об этом, — вздохнул Эплтон, — Она бы уведомила меня. Мона — работник чрезвычайно сознательный. Да и записи ее исчезли.
— Так если она отправилась работать, — возразил Льюис, — то, наверное, и забрала их с собой?
— Но не все же, — пожал плечами Хилтон, — только связанные с текущей работой, а пропали все. Да изъятия из проекта и не допускаются. В общем, наша безопасность оказалась недостаточно вездесущей.
— А вы проверяли мониторы? — полюбопытствовал Лэйн.
— А какой в этом толк? — удивился Эплтон. — Мониторы не имеют дела с идентификацией личности. Компьютер просто следит за человеком, когда тот в его секторе. Если сигнал изменился, значит, человек умер… и туда немедленно высылаются спасатели. Когда люди переходят из сектора в сектор, их сигналы воспринимаются другими компьютерами, вот и все.
— Значит, человек перемещается?..
— Да. Так ведь путешествуют очень многие. А Мона Кэмпбел могла и не трогаясь с места как-то укрыться.
— Наверное, ее похитили, — предположил Льюис.
— Вряд ли, — возразил Хилтон, — Вы забываете, что исчезли записи.
— То есть вы предполагаете, — вмешался Фрост, — что она намеренно покинула службу?
— Она сбежала, — вздохнул Хилтон.
— Вы действительно уверены, что она совершила открытие? — осведомился глава отдела космических исследований Говард Барнс.
— Похоже на то, — ответил Хилтон. — Она сообщила мне, весьма сдержанно, что приступает к новой серии расчетов. Я еще подумал — как странно, почему она так нервничает и все время оглядывается…
— Она сказала — расчеты? — переспросил Лэйн.
— Да. Потом я выяснил, что она работала с гамалийской математикой, помните, Говард?
— Да, — кивнул Барнс. — Одна из наших экспедиций обнаружила ее лет двадцать назад. На планете, некогда населенной человекоподобными. Чтобы пустить ее в дело, нужно было придавать ей земную форму, а на это ушло бы лет тысячу или больше.
— А из этой математики мы могли что-то использовать? — спросил Льюис.
— Наши парни пытались разобраться, — ответил Барнс. — Ничего у них не вышло. То есть это была математика, но настолько далекая от привычного представления о предмете, что всерьез взяться за нее никто так и не смог. Экспедиция обнаружила и другие следы цивилизации, но не столь интересные. То есть они представляли интерес для антропологов и культурологов, но практического применения не имели. Математика хоть на что-то годилась. Все материалы были в книге, ну, это можно назвать книгой, притом достаточно сохранившейся, редко когда на планете находят что-то подобное. В общем, мы немного волновались, ожидая возвращения экспедиции.
— И никто этот орешек не раскусил, — хмыкнул Лэйн, — Кроме, быть может, этой вот Моны Кэмпбел.
— Я почти уверен, что так оно и есть, — согласился Хилтон. — Она — личность весьма неординарная, и…
— А вы что же, не требуете от сотрудников регулярных промежуточных отчетов? — перебил его Лэйн.
— Разумеется, требуем. Но мы не заглядываем им через плечо. Вы же понимаете, какие могут быть последствия.
— Да, — вздохнул Барнс. — Они должны обладать некоторой свободой. Им надо дать почувствовать, что во время работы исследования как бы принадлежат лично им.
— Все вы, — вступил Б. Д., — отдаете, разумеется, себе отчет в серьезности положения. При всем моем уважении к Говарду программа космических исследований — проект долгосрочный и результаты принесет лет через триста — четыреста. А проект Времени необходимо претворять в жизнь незамедлительно. Ведь он обеспечит нам жизненное пространство, которое может понадобиться уже в следующем веке. Или даже раньше. Как только мы приступим к оживлениям, пространства потребуется больше, чем в состоянии предоставить Земля. И этот день, возможно, близок. Ребята из отдела бессмертия продвигаются очень неплохо — если я правильно понял то, что сообщил мне Энсон.
— Все так, — сказал Энсон Грейвз. — Мы чувствуем, что подобрались вплотную. Я бы так сказал, что максимум через десять лет…
— Через десять лет, — торжественно возвысил голос Б. Д., — мы будем обладать бессмертием…
— Если только не возникнет ничего непредусмотренного, — предупредил Грейвз.
— Будем надеяться, что нет, — Б. Д. оставался непоколебим. — Через десять лет у нас будет бессмертие. Материальные преобразователи разрешили проблему ресурсов. В свой срок будет осуществлена и жилищная программа. Главное — вопрос пространства. Чтобы заполучить его, и как можно скорее, необходим решающий прорыв во времени.
— А мы не ждем невозможного? — осторожно спросил Лэйн, — Вдруг окажется, что время нельзя расщепить? И тогда мы ничего не получим.
— Не могу с вами согласиться, — возразил Хилтон, — Думаю, Мона Кэмпбел разгадала тайну.
— И сбежала, — съязвил Лэйн.
— Все это сводится к одному, — резюмировал Б. Д. — Мону Кэмпбел нужно разыскать.
Он строго взглянул на Маркуса Эплтона:
— Вы понимаете, надеюсь, — Мона Кэмпбел должна быть найдена!
— Разумеется, — ответил Эплтон, — И хотел бы просить о содействии. Мы ее, конечно, отыщем, но можно бы и ускорить, если…
— Не понял, — вмешался Лэйн, — Ведь безопасность, кажется, полностью в ваших руках?
— Что касается общей работы, — кивнул Эплтон, — это так. Но ведь и у казначейства есть свои агенты.
— Но совершенно для иных целей, — взорвался Лэйн. — Не для этого!
— Согласен с вами, — еще раз кивнул Эплтон. — Хотя, возможно, и они могли бы нам помочь. Но я имею в виду другой отдел. Дэн, — он повернулся и в упор посмотрел на Фроста, — вы создали отличную, прекрасно обученную разведку, и она была бы нам весьма полезна. У вас есть агентура, осведомители и…
— Что-что? — переспросил Б. Д.
— Ах да, я запамятовал, — пожал плечами Эплтон, — Вы об этом можете и не знать. Чисто ведомственные дела. Дэн провел хорошую работу по организации такой группы, и она действует весьма эффективно. Специализируется группа, как я понимаю, на выявлении всяких там криминальных публикаций, доводить которые до общего сведения необязательно. Ну конечно, занимается и кое-чем другим.
«Ах ты, скотина… — выругался про себя Фрост, — Грязная, паршивая скотина…»
— Что?! — закричал Б. Д. — Это правда?
— Да, — ответил Фрост, — Чистая правда.
— Но почему? — побагровел Б. Д. — Почему же вы?..
— Извините, Б. Д, — вздохнул Фрост, — Если вам действительно интересно, то я готов вам все объяснить. Имеете ли вы представление о том, какое количество статей, могущих нанести ущерб Нетленному Центру, появилось бы в следующем году, если бы не предпринятые нами меры?
— Нет, — почти взвизгнул Б. Д. — Меня это не интересует. Мы переживем любые нападки, переживали и раньше.
— Потому и переживали, — усмехнулся Фрост, — что лишь небольшая часть их попадала в печать, причем не самые серьезные. Но были и такие, которые поставили бы нас в трудное положение. Так поступал не только я, но и мои предшественники.
— Послушайте, Б, Д., — вступился Лэйн, — мне кажется, Дэн кое в чем прав. Я полагаю.
— Вам кажется, а мне — нет, — не мог успокоиться Б. Д. — Мы не должны пытаться останавливать и усмирять, мы не должны использовать цензуру. Нас обвинят в намерении управлять миром. Скажут, что…
— Но, Б. Д., — сердито перебил его Фрост, — ведь бессмысленно делать вид, будто Нетленный Центр не управляет планетой. Да, есть еще правительство, но руководим планетой мы. Мы прибрали к рукам инвестиции, мы завладели всеми крупными производствами и…
— Мог бы с вами поспорить, — проворчал Б. Д.
— Конечно, могли бы. Это не наш капитал. Это лишь деньги, которые нам доверены. Но распоряжаемся этими деньгами мы, мы решаем, как их использовать, и никто у нас не вправе требовать отчета.
— Кажется, — вмешался Лэйн, — мы ушли от темы.
— Я вовсе не имел намерения, — отметил Эплтон, — растревожить осиное гнездо.
— А по-моему, имели, — спокойно возразил ему Фрост, — Не знаю, что вами движет сейчас, Маркус, только за всю жизнь вы не сделали ничего без расчета.
— Маркус, между прочим, просил помощи, — попытался разрядить атмосферу Лэйн, — Что до меня, то я готов ее предоставить.
— А я — нет, — ответил Фрост, — Я не стану сотрудничать с человеком, который намеренно ставит меня в затруднительное положение. Эта работа велась в отделе задолго до моего вступления в должность и всегда под грифом «секретно».
— Не нравится мне все это, Дэн, — упрекнул его Б. Д.
— Конечно, вам это не должно нравиться, — повернулся к нему Фрост. — Ведь вы, извините за неловкое выражение, наше лицо, и я вовсе не хотел смутить вас.
— А вы знали? — Б. Д. обратился к Лэйну.
Тот кивнул:
— Да, казначейство выделяет фонды. А Маркус знал потому, что в его обязанности входит знать все. Но нас, посвященных, было только трое. Прошу прощения, сэр.
— С вами троими я поговорю позже, — приосанился Б. Д. — Я по-прежнему считаю, что действовать мы должны только открыто. Не следует забывать, что на нас возложена священная миссия. Наша организация всегда оправдывала это высокое доверие, и мы обязаны поддерживать свой престиж. Придет день, ради которого мы работаем, и тогда, хочу верить, мы сможем открыть людям не только наши книги, но и наши сердца.
Б. Д. сел на своего конька. На эту тему он мог распространяться часами.
Он бубнил и бубнил.
Фрост взглянул на Эплтона. Тот сидел сгорбившись, хмурый и напряженный.
Значит, не вышло, подумал Фрост. Не получилось, как он хотел. Пришел сюда с информацией и выложил ее, а полностью не сработало. В чем тут дело, зачем я ему?
Между ним и Маркусом никогда не было вражды. Не сказать, что они были на дружеской ноге, друзей у Маркуса нет, но ведь они коллеги и, по крайней мере, друг друга уважали. Что-то происходит, размышлял Фрост, незаметное для меня. Ведь если бы ничего не происходило, то зачем Эплтону пытаться меня скомпрометировать?
Он очнулся от мыслей и вновь услышал Б. Д.
— И вот поэтому, говорю я вам, мы должны собрать все наши силы в кулак и разыскать Мону Кэмпбел, которая, возможно, обнаружила то, что мы ищем, что мы искали все эти годы… — Б. Д. остановился и вопрошающе оглядел собравшихся. Все молчали.
— Совещание окончено, — сказал Б. Д. и постучал по столу карандашом.
Глава 5
— Понимаете, в чем дело, — сказала владельцу похоронного бюро маленькая старушка, — Мы оба стареем. Лет у нас впереди не так много, хотя на здоровье пока не жалуемся.
Пожилой джентльмен усмехнулся и стукнул тростью об пол:
— Вот в том-то и дело, что наше здоровье слишком уж хорошее. Мы могли бы прожить еще лет по двадцать.
— И нам, надо сказать, — вновь вступила старушка, — это очень нравится. Джеймс упорно трудился всю жизнь, мы экономили и копили деньги. Так что теперь, когда он уже не может работать, мы просто спокойно сидим, беседуем, иногда ходим в гости. Но каждый день нам приходится думать о средствах. То немногое, что мы скопили, тает на глазах, мы не можем себе такого позволить.
— Глупо, — заявил старик. — Средства можно вложить во что-то стоящее.
— Вот именно, — закивала старушка. — Вложить их во что-то стоящее, а не проедать попусту.
— Вполне вас понимаю. — Владелец лавки потер мягкие, слабые ладони. — Люди с этой проблемой приходят сюда постоянно, вам незачем волноваться.
Глава 6
Из окна офиса, расположенного на самом верху Нетленного Центра, Фрост глядел на пестрый ковер, в который при взгляде с такой высоты превращался Старый Нью-Йорк. Гудзон казался серебряной полоской, сияющей под утренним солнцем, а Манхэттен напоминал выцветшее лоскутное одеяло. Прежде он часто стоял так у окна, находя в раскинувшейся перед ним картине нечто символическое: взгляд на прошлое человечества с высоты будущего. Но сегодня ему было не до того — в мозгу, изводя и мучая, колотился один и только один вопрос.
Несомненно, Эплтон хотел скомпрометировать его, но зачем?! Действовал ли Эплтон в своих интересах или не только? Может, служебные интриги? Этот ответ наиболее правдоподобен, но долгие годы Фрост старательно и успешно избегал интриг. Возможно, кто-то хотел занять его место. Что же, многие бы хотели, но никто из них, он был абсолютно убежден, не мог разнюхать то, что сумел Маркус.
Означать это могло только одно: кто-то его боится, предполагая, что Фросту известно нечто, что может бросить тень если и не на сам Нетленный Центр, то на кого-то из руководства.
Но ведь, если рассудить, это нелепо. Он занимался исключительно своими делами. Обращались к нему лишь по вопросам, входящим в его компетенцию. В политике он участвовал опосредованно.
В чужие дела не лез, разве только сегодня утром нарушил это правило, сказав Б. Д., что глупо делать вид, будто Нетленный Центр не управляет миром. Конечно, это так, но лучше было бы попридержать язык. Но Эплтон его разозлил, и про здравый смысл он позабыл.
Эплтон сказал правду. Сеть агентов существовала, но создал ее не Фрост. Да и не очень-то она велика. Эплтон сильно раздул ее реальные масштабы из каких-то своих соображений.
Фрост отошел от окна и вернулся к столу. Пододвинул к себе стопку бумаг, которую оставила мисс Бил. Сверху, как обычно, лежал ежедневный отчет со статистикой естественного движения населения — дата и две короткие строчки:
Временно недееспособных: 96.674.321.458.
Дееспособных: 47.128.932.076.
Проглядев и скомкав листок, он отправил его в корзину и взял из стопки следующую бумагу.
Послышался шум, Фрост поднял глаза — в дверях кабинета стояла мисс Бил.
— Прошу прощения, шеф, — сказала она, — Вас не было, и я взяла почитать свежую газету.
— Пустяки, — махнул рукой Фрост, — Есть что-нибудь интересное?
— Сообщение про экспедицию к созвездию Лебедя. Они перепечатали наш вариант почти без изменений. На третьей странице.
— Не на первой? — удивился Фрост.
— Нет, там — дело Чэпмэна.
— Чэпмэна?
— Да. Тот тип, у которого сломалась спасательная машина.
— Ах этот. Да, на днях слышал в новостях.
— Вчера его приговорили, видела по телевизору.
— Ничего вчера не смотрел.
— Это было ужасно драматично, — оживилась мисс Бил. — Представляете, у него жена и дети, а теперь он не будет с ними во второй жизни. Просто кошмар.
— Что поделаешь, — пожал плечами Фрост, — Он нарушил закон и не исполнил простую вещь. Мы зависим от таких, как он.
— Да, конечно, — вздохнула мисс Бил, — но мне все равно не по себе, как представлю эту жуть — оказаться единственным из миллиардов, обреченным на смерть!
— Не он первый и не он последний, — напомнил ей Фрост.
Она положила газету на край стола и осторожно осведомилась:
— Я слышала, у вас были сегодня неприятности на совещании?
Фрост мрачно кивнул.
— Но не очень серьезные? — озаботилась мисс Бил.
— Нет, не слишком, — успокоил ее Фрост.
Секретарша повернулась и направилась к дверям.
— Мисс Бил, — остановил ее Фрост.
— Да? — обернулась та.
— Мне надо уйти пораньше. У нас на сегодня что-то запланировано?
— Две встречи. Но не очень важные, я перенесу.
— Благодарю вас.
— А если придет какой-нибудь секретный материал?
— Ну так положите его в сейф.
— Но они требуют…
— Знаю, знаю. Документ немедленно проверить и…
«Вот в чем дело!» — осенило Фроста, и он понял причину поведения Эплтона. Да, об этом он не подумал…
— Что-то случилось, мистер Фрост? — встревожилась секретарша.
— Нет, все в порядке. Если что-то поступит, положите в сейф, утром займусь.
— Хорошо, — произнесла она чуть натянуто, демонстрируя неодобрение, и вышла из кабинета.
А Фрост принялся вспоминать тот день — месяца три назад, — когда курьер по ошибке вручил ему секретный документ, предназначенный для Питера Лэйна. Он, конечно, сам вернул конверт Лэйну, и все вроде утряслось. Курьера, понятно, уволили, проступок был серьезен, но никакого напряжения между Фростом и Лэйном не возникло.
И все же случай не забылся, заметил Фрост. Была там одна бумага, листок, что выскользнул из конверта и спланировал под стол — где он его и обнаружил, но уже после того, как вернул конверт Лэйну.
Он вспомнил, как стоял с этим листком в руке, раздумывая, что предпринять. Конечно, следовало бы вернуть его Лэйну, но тогда опять пришлось бы что-то объяснять, а ему показалось, что бумага не стоит таких переживаний. Это была какая-то рутинная, невесть зачем засекреченная чепуха из тех, что в изобилии циркулировали между отделами. Шифрованную форму переписки ввели давным-давно, смахивало все это на игру в шпионы — тем более что шифровать стоило лишь малую толику документов, а в большинстве случаев дело сводилось к обычной переписке между отделами. Но таковы были правила.
Поэтому, чтобы избежать новых объяснений, он просто отправил листок в ящик стола и забыл о нем, резонно предположив, что если бумага важная, то ее хватятся.
Однако он ошибался.
Но если сегодняшнее поведение Эплтона действительно связано с этим документом, то в историю вовлечен еще и Лэйн.
Фрост рывком выдвинул средний ящик стола — там бумаги не было. Если бы хоть примерно вспомнить, о чем шла речь!
Какой-то список…
Он наморщил лоб, пытаясь припомнить детали, но туман не рассеивался.
Фрост обшарил остальные ящики — бумаги не было нигде. Так вот как они узнали! Его прошиб холодный пот.
Кто-то залез к нему в стол…
Глава 7
Рекламный агент указал в сторону болота, покрытого чахлым подлеском.
— Двадцать акров, — сообщил он. — При нашей цене это великолепная сделка. Друзья мои, более удачного способа вложить средства вы не найдете. Через сто лет цена возрастет десятикратно. А через тысячу — если вы уцепитесь за эту землю всерьез — вы станете миллиардерами.
— Но ведь это какое-то болото, — поморщилась женщина, — Кому оно понадобится…
— Сегодня, — принялся увещевать ее агент, — вы платите за акр столько, сколько через сто лет вам заплатят за каждый квадратный метр. Представьте, сколько людей будет в мире, прикиньте общую площадь Земли, и все станет понятно. Как только мы достигнем бессмертия и начнутся оживления…
— Им земля не понадобится, — возразил муж. — Перемещения во времени позволят отправлять людей на миллион лет назад, а когда и там все заселят, то на два миллиона…
— Честно говоря, — заговорщицки понизил голос агент, — я бы на это не рассчитывал. В перемещениях во времени многие сомневаются. Конечно, Нетленный Центр этого добьется, если это возможно в принципе. В противном случае этот участок будет стоить бешеных денег. Не важно, что болотистый. Человечеству потребуется любой клочок земли. Да и вообще, может статься, что Земля превратится в одно большое здание…
— Но есть еще космос, — не сдавалась женщина. — Планеты…
— Мадам, — приосанился агент, — давайте смотреть на вещи реально. Они болтаются в космосе уже сотни лет, но так и не отыскали ни одной подходящей планеты. Да, обнаруживают какие-то планетки, но всякую требуется окультурить, а на это уйдет прорва времени и средств.
— Ну, не знаю, — покачала головой женщина. — Мне кажется рискованным вкладывать деньги в эту пустошь.
— Пожалуй, — согласился муж. — Мы, собственно, хотели только взглянуть. Присмотреться, так сказать. Большую часть наших средств мы вкладываем в марки…
— То есть у нас их не так уж и много, — уточнила женщина. — Денег, я имею в виду.
— Да, — вкрадчиво согласился агент, — Марки — дело серьезное. Но как вы себе представляете дальнейшее? Вы их скупаете, надежно укрываете в каком-нибудь сейфе или подвале, а когда вас оживят, извлечете из тайника и попытаетесь с выгодой продать. Но марки нынче покупают все. Что будет с рынком? Да и хобби не вечны, а ну как тогда никому не будет дела до коллекционирования? Или, скажем, вдруг марки украдут? Даже если вы узнаете, кто это сделал, как вы докажете, что они ваши? У вас ведь нет на них никакого документа. А если они истлеют? Заведется какая-нибудь бактерия, например? Или от сырости? Что, мои дорогие, вы тогда скажете?
— Да… — хмыкнул муж. — Никогда об этом не задумывался. Земля-то никуда не денется, а права у нас сохранятся.
— Вот именно! — обрадовался агент, — Чтобы закрепить землю за собой навечно, вам всего-то потребуется открыть счет в Нетленном Центре, предоставить ее нам в аренду и выплачивать небольшие суммы для покрытия расходов по защите ваших прав. Вот видите, — он перевел дыхание, — как все просто. Неплохо мы придумали.
— Но, — вздохнула женщина, — если бы не болото…
— Да говорю же, — разгорячился агент, — нет никакой разницы, болото или что угодно. Со временем в ход пойдет любой клочок земли. Если и не через сто лет, то уж через тысячу — наверняка. Вы же, коли захотите, можете оговорить, что спать будете тысячу лет. Нетленный Центр всегда идет навстречу подобным пожеланиям. Тем более никто не знает, когда они приступят к оживлениям.
Глава 8
Швейцарские марки означали, что встреча состоится в парке в деловой части Манхэттена, а на кляссере было указано время — час тридцать.
Джо Гиббонс уже был там и встал навстречу Фросту.
— Ты немного опоздал, — укорил он вместо приветствия.
— Пришлось проверить, не следят ли за мной, — поморщился Фрост.
— Кому вдруг понадобилось? Раньше тебя не беспокоили.
— Что-то происходит в Центре.
— Маркус трясется? Боится, что ты составишь ему конкуренцию?
— Это нелепо, — скривился Фрост.
— Понятное дело. Но с таким ничтожеством, как Маркус, ни в чем нельзя быть уверенным.
Они присели на скамейку.
Пробежала белка, плавный одинокий звук выводила где-то над головами птица. Небо было голубым без изъяна, и маленький парк источал сладкий ленивый покой.
— Хорошо как, — вздохнул Фрост. — Надо почаще выбираться на улицу, дышать воздухом и ни о чем не думать.
— У меня к тебе дело, — насупился Гиббонс. — Не знаю, с чего начать.
У него был вид человека, которому предстоит неприятная работа и он спешит с ней разделаться.
— Подобные варианты были и прежде, — продолжил он, — но я тебе не говорил. Был уверен, что ты откажешься.
— Откажусь?
— Дэн, — серьезно произнес Гиббонс, — У меня к тебе предложение.
— Оставь, — Фрост покачал головой.
— Я должен рассказать. Решать тебе — слишком серьезно. Это раньше я мог отказаться от твоего имени, но не теперь. Четверть миллиона, Дэн!
Фрост не шевельнулся. Ему вдруг почудилось, что голова превратилась в камень, сквозь который в мозг пробиваются резкие сигналы тревоги.
— Не знаю, — выдавил он наконец лишь затем, чтобы собраться с мыслями.
— Все чисто, — продолжал Гиббонс, — Все устраиваю я. Оплата наличными, никаких чеков, никакой бухгалтерии. Все через меня, кроме выплаты.
— Значит, мне придется иметь дело с ними, — безучастно прокомментировал Фрост.
— Значит, да, — начал сердиться Гиббонс. — Но, бог мой, четверть миллиона того стоит. Мне бы, кстати, четверть миллиона они не доверили. Да и ты не идиот, чтобы доверить. С такими деньжищами я бы тут же сбежал. Ничего бы не смог с собой поделать.
— А сколько полагается тебе?
— Нисколько, — Гиббонс хихикнул, — Весь куш твой, до последнего цента. Я имею только посреднические. Десять тысяч.
— Сухими из воды нам не выйти, — резко заметил Фрост.
— Извини, Дэн! Мое дело — передать. Я могу сказать, что ты отказался. Но я надеялся — десять тысяч, как никак.
— Джо, — нервно произнес Фрост, — мы долго работали вместе, были друзьями…
Он умолк. Он испугался — вдруг Джо под колпаком у Эплтона.
— Да, Дэн. Мы были друзьями. Я надеялся, ты поймешь. Мы могли бы выйти сухими. Мне это — раз плюнуть, тебе — немного сложнее.
Фрост кивнул:
— Да. Вложить деньги и устраниться.
— Нет-нет, — замахал руками Гиббонс. — Не так. Не устраниться — тогда заподозрят. Смерть подстроят вполне натурально. Десять тысяч из твоей доли, и я сделаю это сам ради тебя. Что поделаешь, сейчас такие расценки. Зато просто и аккуратно. Ну разумеется, деньги нельзя помещать в акции Нетленного Центра. Во что-нибудь другое — в собрание живописи, например.
— Мне требуется время, — покачал головой Фрост.
— А если ты умирать не хочешь, — наставлял его Гиббонс, — то можно сблефовать. Не можешь же ты уследить за всем — проскочила книжка, не заметил… и все дела.
— Видимо, это нечто… — подумал вслух Фрост, — Четверть миллиона…
— Не буду темнить, Дэн, — гордо надулся Гиббонс, — Это настоящая бомба. Пойдет нарасхват. Они рассчитывают на стомиллионный тираж!
— Ты неплохо осведомлен.
— Я их заставил рассказать, — кивнул Гиббонс. — Кота в мешке не покупаем. А куда им было деваться, другого выхода на тебя у них нет.
— Да, глубоко же ты влез.
— Ладно, — решился Гиббонс, — Начистоту. Я сказал, будто могу пойти к ним и сказать, что ты не согласился. Но так не выйдет. Если ты не подписываешься, мне туда хода нет. Ты отказываешься и уходишь, а я пускаюсь в бега.
— Да, побегать тебе придется… — согласился Фрост.
— Придется…
Замолчали. К ним прискакала белка, встала на задние лапки, передние прижала к груди и посмотрела своими бусинами.
— Автор, — заговорил наконец Гиббонс, — утверждает, что Нетленный Центр — фикция, а все его идеи — надувательство чистой воды. Никакой второй жизни нет, такой возможности не существует. А выдумали это лет двести тому назад, чтобы покончить с войнами.
Читать бесплатно другие книги:
