Глубокий Сумрак Гаркушев Евгений

– Аленушка!

Сзади неслышно подкрался Моисей Давидович Абрагам – очень славный дедок, выглядевший лет на пятьдесят. Почему он не сделал себя моложе? Третий уровень вполне позволял… Не знаю. Наверное, ему так комфортнее. Или солиднее. Или незаметнее…

Увидев Моисея Давыдовича, я испугалась еще больше и явственно вздрогнула. Щелкнул затвор в цветочном объективе. Конечно, страшного в Абрагаме было мало, если не сказать – ничего. Но столь явственное вторжение в мою жизнь еврейских знаков наверняка что-то значило! Но что?

Абрагам сразу понял, что напугал меня. Спросил коротко:

– Поделишься проблемами?

– Не сейчас, если вы не против.

– Конечно, о чем речь. Отдыхай. Всегда рад тебя видеть.

По-моему, он слегка обиделся. Но что я могу сделать? Абрагам явно ко мне неравнодушен, но я, увы, равнодушна к нему. Он понимает. И никогда не переходит границу. Что я, несомненно, очень ценю.

На втором этаже, где и шла основная тусовка, играл самодеятельный струнный оркестр. Профессор консерватории Иван Сергеевич Зыбин по такому случаю привез в консерваторию свой любимый клавесин. Как Иной шестого уровня, не обделенный слухом и тягой к прекрасному, Иван Сергеевич мог достигнуть небывалых высот в музыке. Но Договор, личные принципы… Поэтому он учил музыке студентов и в свободное время играл для себя. И для нас.

Звучал клавесин чудесно, волшебно, чарующе. И это не преувеличение! Три скрипача – тоже Иные-любители – до уровня Зыбина не дотягивали, но тоже выступали недурно. Любой дирижер самодеятельного и даже профессионального оркестра взял бы их к себе не задумываясь. Но Дима работал заведующим складом, а Артур – водителем такси. В Дозорах они служить отказались, зарабатывали деньги человеческими профессиями. А силу использовали весьма своеобразно – копили на будущее. У каждого свои причуды. Третий скрипач, Константин, был главой Южно-Российского Дозора. По-моему, он играл хуже всех. Или я относилась к нему предвзято и ожидала от мага второго уровня чего-то необычного? Скорее всего!

Большинство собравшихся в холле, танцующих, болтающих, жующих и выпивающих, были дозорными. Все-таки вольный маг если и не редкость, то не правило. Один молодой человек с бокалом шампанского стоял около окна и смотрел на Большую Садовую. В нем дозорный тоже угадывался – по взгляду, по позе… Но я его не знала. Гость, наверное?

Молодой человек перехватил мой взгляд и сразу сделал шаг навстречу. Улыбнулся. Тепло улыбнулся…

Симпатичный в общем-то парень. Только глядел больно уж заинтересованно и немного грустно. Мы, женщины, этого не любим. Точнее, любим, но не ценим. Или понимаем слишком много. Вот я себя сразу на рояле представила. А это совсем неприлично, когда дама моего статуса и возраста (чего уж греха таить, у нас возраст – достоинство, а не недостаток) на рояле. Пусть и с таким симпатичным Светлым. Из какой-то горной республики…

– Руслан, – представился молодой человек.

Пятый уровень, возраст – около двадцати пяти… По ауре этого не определишь, конечно, но по другим признакам – вполне. Не наигрался еще мальчик, хотя инициирован давно, еще в детстве. Умеет многое, наверное. И, пожалуй, несколько зануден и тосклив. Несмотря на мечты о рояле… Хотя, может быть, я вовсе не заглянула в его мысли, а сочинила? Может быть и такое…

– Алена, – мило улыбнулась я. – Издалека?

– Махачкала. Но работаю по всему Кавказу.

Дозорный. Герой. Скука!

– Никогда не была в Махачкале. Но всегда хотела посмотреть на Каспийское море. Оно того стоит?

– Конечно! Приезжайте! – с энтузиазмом воскликнул Светлый.

– Вот так сразу – и приезжайте? А если приеду?

– Буду рад!

Что ж, может, и будет. Кто его знает?

Я позволила отвести себя к буфету и напоить шампанским, потом угостилась клубникой. Руслан рассказывал мне о Махачкале и о том, как недавно ловили хитрющую старую ешап, которая помнила присоединение Кавказа к России. Помнить-то помнила, но о Договоре напрочь забыла… Или решила всех перехитрить. Но ведьму все-таки удалось поднять со дна морского, куда она опустилась в воздушном коконе – спать. Будить не стали – сдали в спецхран. На развоплощение ее преступления не тянули, а Ночной Дозор против излишней жестокости в жестоком мире.

Вообще Руслан был занятный, только излишне печальный. Будто произошло недавно в его жизни какое-то мрачное событие. Я не стала расспрашивать – мало ли мне своих проблем? Да и зачем бередить чужие раны?

Когда мы вышли на балкон, с которого открывался прекрасный вид на вечернюю Большую Садовую, на памятник императрице Елизавете Петровне, недавно отстроенную часовню и старую кондитерскую на углу, он повесил над нами термонакидку, да еще и с ароматом тропических цветов или бакинских роз – я не слишком хорошо в этом разбиралась. Он пытался меня смешить, хотя не слишком веселился сам. С интересом слушал о местных сплетнях. И не пытался трогать меня руками, что я очень ценила. Но он явно за мной ухаживал. Явно! Даже пытался обольстить. И я чувствовала, что начинаю поддаваться. Мне нужно было расслабиться! И шампанское – вовсе не тот релаксант, который мне требовался, не говоря уже о клубнике.

– Покажешь мне город? – честно и открыто улыбаясь, попросил Руслан. – Посидим где-нибудь среди людей. Поглазеем. Послушаем. Здесь интересно и празднично, но мы уже выполнили обязательную программу, верно? Или тебе нужно узнать какие-то новости?

Елки-палки! Болтая с симпатичным дозорным из Махачкалы, я совсем забыла о том, что Иные захотят прочесть в моем блоге о ростовском бале. Посмотреть фотографии, которые я практически перестала делать. Клубника и шампанское не в счет. Равно как и мои прежние собеседники…

Что ж, Руслан… Ты сам напросился.

Я не ответила на вопрос прямо, зато начала снимать своего ухажера в самых разных позах. Выберу самые удачные, не думайте. Сексуальные. Манящие. Соблазнительные. Благо глазки Руслан строил на загляденье.

Девчонкам-читательницам понравится, и парню реклама. После такого фотосета в обычном интернете Геша трех подружек за неделю сменил. Да-да, были и у него светлые деньки. Потом ему, правда, забыть об этом пришлось – очень уж приставал, еще хотел. А я не могу регулярно о Геше писать, хуже будет. И мне, и ему, и читателям. Всем!

Что касается героя… Мне сейчас нужна холодная голова. И сердце. И руки. Все холодное. Будто бы я – Снежная королева…

После очередного бокала шампанского я позволила Руслану себя поцеловать. В щечку. Невзначай. За удачно рассказанный анекдот про удавов. Анекдот, правда, лучше воспринимается на бумаге, чем на слух, но я часто воспринимаю произносимый текст как написанный и про удавов поняла сразу.

Чтобы вы не мучились, что за анекдот, и не искали его в сети, расскажу.

Мужчина после удачного корпоратива садится в такси. Таксист спрашивает:

– Куда вам?

Мужчина задумчиво отвечает:

– К удавам не хочу.

Таксист произносит как можно четче, разделяя слова:

– Куда вам надо?

– Ну, надо, так надо, – покорно соглашается мужчина. – Поехали к удавам…

Набранный на планшете и сброшенный в блог анекдот поймал тридцать лайков за пять минут. Конечно, не только анекдот важен, но и подготовленная благожелательная аудитория. И все-таки тридцать лайков – показатель.

– Может, и мы – к удавам? – спросил Руслан. – У вас здесь есть цирк. Я видел афишу на Буденновском проспекте. С удавами… Можно посмотреть! Вы были ночью в цирке?

Ребенок! Совсем еще мальчик. За ведьмами гоняется, а хочет в цирк – посмотреть на змей и слонов, проскользнув мимо сторожа. Такого обижать грешно…

– Подожди, мне надо припудрить носик. – Я чмокнула Руслана в щечку и отправилась на первый этаж.

Нет, не буду выкладывать репортаж о симпатичном мальчике. Девочки обойдутся клубникой и шампанским, а также живым оркестром. А я сегодня останусь без приключений. Пора спать. Пора отдохнуть… И нечего связываться с парнем, который не нравится мне до умопомрачения, и разбивать ему сердце. Я имею полное право проявить холодность и равнодушие! Да что там, я просто обязана это сделать!

Выходя из музыкального театра, я оставила на гранитном полу специально созданную для такого случая эфемерную хрустальную туфельку, которая растает через несколько часов. Каждому искренне беспокоящемуся за меня другу туфелька говорила: «У вашей Золушки все хорошо. Но она боялась, что ее карета превратится в тыкву, а крысы разбегутся. Спасибо за все и всего хорошего!»

На улице я вышла к дороге и подняла руку – такси остановилось сразу.

– На Западный, – попросила я, усаживаясь на заднее сиденье.

В такси я слегка придремнула. В половину сна, слушая, как проносятся мимо автомобили, из-под полусомкнутых ресниц наблюдая за мелькающими за окном тенями. Впрочем, на проспекте Стачки уснуть было тяжело. То и дело водитель тормозил, кого-то обгонял, кого-то пропускал… Даже ночью движение здесь было интенсивным.

На перекрестке улицы Зорге и проспекта Стачки я проснулась. И слишком поздно отреагировала на то, что водитель поехал прямо.

– На Коммунистический! Еще раньше надо было повернуть.

– Вы не сказали, – смущенно ответил водитель. Он притормозил, сзади начали сигналить, пришлось ехать вперед. – Сейчас развернемся. Или по Малиновского можно вернуться?

– Можно и вернуться… Двадцать седьмой дом.

Через двойную сплошную водитель не поедет, а объезжать теперь и правда далеко. Хоть через Малиновского, хоть поворачивая направо.

Но долго кататься на такси мне ночью было не суждено. Грохнуло, защелкало, зашипело.

– Колесо пробил, – чуть не плача, заявил водитель. – Ну что ты будешь делать? Я сейчас вызову вам подменную машину. У меня и запаски, как назло, нет…

– Не надо машины. Пешком дойду, – ответила я.

И в самом деле, как мне сразу не пришло в голову пройтись под звездами, вместо того чтобы объезжать несколько километров на машине?

Я сунула водителю крупную купюру, покачала головой, когда он начал говорить, что у него нет сдачи, а потом отказалась брать деньги обратно. Ему они нужнее.

На улице дул прохладный ветерок. Место, в котором мы остановились, было не то чтобы глухим, но безлюдным. По проспекту неслись автомобили, но на пустыре в студенческом городке справа не было, естественно, никого, а с другой стороны проспекта темнели деревья парка Плевен, в котором гуляющие по ночам тоже редки.

– Куда вы пойдете одна в такое время? – спросил водитель, высовываясь из окна. – Подождите, минут через десять машина подъедет.

– Через десять минут я дома буду, – усмехнулась я. – Что со мной случится?

– Ночь, темно, красивая девушка одна на улице…

– Не беспокойтесь, не съедят меня волки.

На перекрестке загорелся красный, и я побежала через проспект, к парку. Сбитой машиной мне сегодня быть не суждено, поэтому дожидаться нужного сигнала было не обязательно и бежать тоже. Но надо и о людях подумать. Какой-то водитель из-за меня разбиться может – вероятности линий их судьбы я не просматривала!

Каштаны распускались, на клумбах зеленели тюльпаны. Казалось, что было слышно, как они растут, раздвигают землю, наполняются соками… Люблю тюльпаны! И розы люблю. И сирень. А жасмин… Как я люблю жасмин! Скоро зацветет.

Я оглянулась на водителя такси – он приподнял машину на домкрате и откручивал колесо. Бедняга! Как противно таким заниматься! Но сам виноват – аккуратнее нужно ездить. И я виновата – не сказала ему, что нужно поворачивать. Повернул бы – не съехал на обочину, не поймал бы гвоздь. А почему я ему не сказала? Я рассмеялась, поняв истинную причину.

Светлая волшебница, живущая на Коммунистическом проспекте, – это действительно забавно. Если я говорю кому-то из Иных адрес, они, как правило, не верят. Думают, шучу. Вот я и стараюсь лишний раз свой адрес не произносить. Своего рода привычка.

Услышав мой смех, шарахнулась в сторону молодая парочка, бегущая к остановке по темной аллейке. Им было страшно. Почему? Почувствовали энергетику старого кладбища, на месте которого разбит парк? По большому счету, ничего страшного в нем не было. Разве что пошаливали привидения в музее рядом с главной аллеей. Но где привидений нет? А в остальном – милый парк, мне нравилось здесь гулять, когда было время. Особенно днем. Если бы еще и не вой… Вой?

Я остановилась. В парке кто-то подвывал. Тихо, но призывно. А кто-то ему отвечал. И не один! И это были не собаки. И уж конечно, не волки! Какие волки в парке среди многоэтажек практически в центре Западного жилого массива? Тогда кто это был?

Вопрос риторический. Или люди, или оборотни. Но людям выть в парке на разные голоса незачем. Значит, оборотни… А ведь у нас был такой спокойный район!

Ночной Дозор сюда выезжал редко. Знали, что тут живу я и со своего девятого этажа присматриваю за окрестностями. Если что – сообщу или решу проблему сама. Сейчас, похоже, нужно решать самой.

Нельзя побыть слабой женщиной ни дня! Какие боевые заклинания у меня в арсенале? Какие наиболее эффективны против оборотней? Файерболы? Пожалуй. И жилья поблизости нет. Но файерболом оборотня не поймаешь. А сеть я набрасываю плохо. Совсем плохо. И убивать никого не хочу.

Фонари моргнули и погасли. В глубине парка закричала девушка. Раздался дробный стук каблуков.

Под каштанами, став лапами на клумбу с тюльпанами, возник, словно из ниоткуда, и замер крупный дымчатый волк. Глаза его горели зеленым огнем, на шее болтался амулет.

– Собачка, – тихо сказала я ему. – Ты что здесь делаешь, собачка?

Шевельнула пальцем. «Ромашка» повернулась в сторону волка и щелкнула, запечатлев его для истории. Оборотень тяжело взглянул на меня и зарычал. Юмора он, похоже, не оценил.

Рядом возникла вторая тень, поменьше, но вполне грозная. Кажется, самочка. Люблю собак, но в оборотнях разбираюсь так себе… Скорее, на интуитивном уровне. Я щелкнула затвором мини-фотоаппарата еще раз. Хотя, если сожрут меня, сожрут и «ромашку». Некому будет смотреть снимки.

И еще одна тень – меньше вожака, больше самки. Немного неуклюжая. Подросток?

– Вы кто такие? – грозно спросила я. – Что вам надо?

Оборотни не стали разговаривать. Вожак молча бросился на меня. Стремительно, агрессивно, уверенно. Теперь было не до фотографий.

Я едва успела швырнуть в него файербол. Файербол вопреки моим ожиданиям не подпалил оборотню шкуру, а отразился, только сбив его с направления. Поэтому зубы дымчатого волка не сомкнулись на моем горле, а щелкнули рядом с головой. Он ударил меня в плечо и сбил на землю. И я даже испугаться не успела.

Быть загрызенной семейкой оборотней в парке около своего дома без веских на то причин – не слишком подходящий конец для Светлой волшебницы. Пусть и не слишком могучей, но знающей себе цену… А младшие оборотни уже летели ко мне, чтобы вцепиться в руки, ноги, пока вожак будет рвать горло. Ах вы, мерзкие твари!

Я так разозлилась, что «веялка» получилась у меня выше всяких похвал. Оборотня-вожака отшвырнуло прочь, молодежь резко изменила траектории движения – теперь они летели не ко мне, а от меня, пытаясь вцепиться лапами в воздух. Как бы не так!

Вожака приложило о ствол каштана, самка покатилась по земле, жалобно скуля, и только подростку удалось вскочить на лапы. Он сразу ощерился и зарычал. Но теперь я не собиралась никого щадить. Еще один файербол, помощнее прежнего, отправился в оскаленную пасть. И отразился, разбрызгивая искры, разбился об асфальт и потух.

Я активировала «вилы». Боевое заклятие, которому учил меня Арсений Петрович, мой первый наставник и большой оригинал. Имея крестьянские корни, Арсений Петрович выучился на инженера и только потом был инициирован. Прошел индустриализацию, воевал с коллективизацией – насколько это было возможно в те годы… «Вилами» он учил нас ворошить самые настоящие стога, чтобы овладеть заклинанием как следует. Занятие сложное и казавшееся мне бесполезным. Но здесь «вилы» могли пригодиться.

Я активировала три линии силы – мощные потоки по узким каналам пробивали плоть, доспехи и практически все, что становилось у них на пути, даже лучше клинка. Направила в вожака. И рассекла ему плечо одной из «игл».

Тот завыл, амулет вспыхнул красным, и мои «вилы» едва не вернулись ко мне. Хорошо, что я успела поставить Сферу Отрицания.

Пресс. Пресс. Еще раз Пресс… Оборотня прижало к земле, из ушей полилась густая темная кровь. Молодой волк ринулся ко мне. Получил Прессом по морде. Подвернул при падении лапу… Самка затаилась в кустах и наблюдала.

Вожак, на которого я перестала давить, бросился прочь. Силуэт его размывался, будто бы он хотел трансформироваться в человека. Наверное, так подействовало на него «прессование».

– Уходим! – прорычал он.

Оборотни не заставили себя ждать. Рванулись прочь, вырывая когтями куски асфальта.

– Мы еще вернемся! – с безопасного расстояния прорычал оборотень. – Ты умрешь.

В голосе зверя не было угрозы. Просто констатация факта.

Я присела на бордюр, ограждающий клумбу, хотя до скамейки было три шага. Мне стало реально плохо. Сил почти не осталось. Если бы твари продолжили атаку, я бы не сдержала ее. Хорошо, что они решили отступить!

«А ведь ты кому-то сильно насолила, милочка! – сообщил мне внутренний голос. – Как думаешь, кому?»

– Не знаю, – ответила я.

В аллее послышались шаги. По парку шагал молодой человек в кожаной куртке и джинсах. В заднем кармане – складной нож с фиксатором. Мысли – светлые. Аура – обычная. Не Иной.

– Девушка, что-то случилось? Вам помочь? – спросил он, заметив меня.

Я шевельнула пальцем, фотографируя незнакомца. Так, для истории. Если захочу кому-то рассказать о сегодняшней ночи. Или если захочу вспомнить ее сама.

– Все в порядке… Я подвернула ногу и упала.

– Проводить вас до дома? Или посадить в такси?

– Проводите, – разрешила я.

Если что-то пойдет не так, я его просто съем. Хотя мне по статусу не положено, но иногда можно…

Но все пошло нормально.

Проснулась я приятно – от солнечного луча, падающего на щеку. Было тепло, мягко и уютно. На девятом этаже, в защищенной квартире, защищенной спальне, защищенной кровати. Сюда и комар не подлетит, и оборотень не пролезет. А энергия… Энергия почти восстановилась – не зря же у меня канал подпитки от кинотеатра «Плевен» подвешен. С утреннего сеанса неплохо капнуло. Плюс аттракционы, плюс супермаркет с его скидочной программой. Удивительно, как люди радуются скидкам! Искренне, по-детски. Некоторые, правда, при этом жадность проявляют, но жадность я отсекаю. Да и не та это жадность, когда у соседа по коммуналке вишни из компота воруют. Скидочная жадность сродни экономии, а экономия – проявление разума и сдержанности. Так что на распродажах Темным ловить нечего – если только красотки из-за нарядов не дерутся.

Я потянулась, приподнялась, выпила минеральной воды – кожа должна сиять, морщинки – разглаживаться, и совсем не обязательно прибегать для этого к заклинаниям. Вода приятно булькала во всегда сохраняющей прохладу зачарованной бутылочке и щекотала горло. Хорошо! Но оборотни! И черные мессы. И «гремлин» в двигателе… Не многовато ли для двух дней?

Что-то произошло в то время, когда меня не было. Кому-то я успела насолить. Но кому? И как?

Над этим надо было поразмыслить.

Я побрела в ванную, размышляя. Почистила зубы, напряженно думая. Приняла душ, перебирая варианты. Вытерлась, отсекая нелепые версии. Высушила волосы феном, отсеивая откровенно бредовые предположения.

Когда я привела себя в порядок, мысли мои также были в полном порядке. И я знала только то, что ничего не знаю! Все те, кого я могла задеть своей писаниной в блогах, вряд ли стали бы устраивать на меня охоту, да еще и с оборотнями. Ограничились бы мелкой пакостью вроде «гремлина» в двигателе. А кроме блогов… По сути, я ни с кем не враждовала. Не участвовала в противостоянии Дозоров. Многие Темные мне даже симпатизировали, как и я им. Живи сам и давай жить другим, что еще? Но, возможно, что-то должно было случиться? И меня «просчитали»?

В таком случае мне могла помочь Агафья – моя древняя знакомая из Старочеркасска. Дело не в том, что я давно знала Агафью… Лет пять, может быть, семь. Но вот сама Агафья повидала на этом свете всякого. Светлая целительница, ворожея, гадалка… Сама она называла себя белой ведьмой, хотя мне слово «ведьма» в применении к Светлым не особенно нравится.

Агафья могла мне помочь – она видела будущее. Личное будущее. Так ясно, что большинство Иных ее просто боялись. Я – не боялась. Просто старалась не задавать лишних вопросов и не встречаться без надобности. Но сейчас надобность, похоже, появилась.

Телефона у Агафьи не было – а если и был, то номера она никому не давала. По блюдечку с яблочком ее вызвать можно, но вдруг что-то пойдет не так? Она могла и обидеться. А я бы не хотела, чтобы Агафья на меня обижалась. Несмотря на то что плохого она ни человеку, ни Иному никогда не сделает. Но она и хорошее может сделать так, что рада не будешь. Нет уж, придется ехать.

Я взяла мобильник и отыскала в записной книжке знакомый номер.

– Геша! Привет! Как у тебя дела с Оксаной? Нет, спасибо за знакомство с такой девушкой – мало. Отвези-ка меня в Новочеркасск. Есть время? Я без машины совсем не могу… Вот отвезешь – и освободишься… На время.

Оделась я практично – в блузку и джинсы. Скинула со своей серебряной «ромашки» фотографии на домашний компьютер, пристегнула «ромашку» на блузку. Мало ли. Взяла коммуникатор. Включила музыку. Из колонок зазвучал голос Мики:

Слова песни были весьма символичными… Я только сейчас задумалась о том, какой ориентации был Мика. Прежде я как-то не вслушивалась в слова его песен – голос очаровывал. А тут загадала и прислушалась к тексту. Что могла значить для меня песня о том, что ему приснилось, что он «переспал с другим», я даже не представляла…

Механики из мастерских НКВД справились с моим автомобилем и с «гремлином» в двигателе, изгнав его без помощи магии, одними командами бортовому компьютеру! Причем не потребовали денег больше, чем обещали. Я им сама доплатила и купила женам по коробке хороших конфет. Ремонтники такому подарку не слишком обрадовались – им бы больше по душе пришелся литр какого-нибудь вкусного спиртного напитка. Но не могу же я спаивать своих мастеров? Да и вообще я Светлая волшебница, а не какая-нибудь ведьма, так что пусть жены радуются, и мастера радуются. Если жены им на радостях вечером нальют, то это будет уже сугубо их личное семейное дело.

А вот по Новочеркасску, разыскивая прямую дорогу на Аксай, пришлось поплутать. Навигатор я оставила дома, в планшете функция навигатора, естественно, имелась, но вы когда-нибудь пробовали ездить, сверяясь с картой планшета или телефона? И не пробуйте! Дороже обойдется.

Дорога из Новочеркасска в Аксай, идущая параллельно трассе «Дон», оказалась такой мило-пасторальной, что мне даже не захотелось с нее уезжать. Потрескавшийся асфальт, кусты вдоль дороги, заливные луга, совсем мало машин. Проезжая здесь, степями и станицами, я получала настоящее физическое удовольствие. Мне все больше становилось понятно, почему Агафья живет в крохотном Старочеркасске. Она ценит покой, которого здесь предостаточно. Может быть, лет через сто и я стану его ценить, а пока буду просто любоваться. Жизнь в деревне – не для меня. Хотя о Старочеркасске так говорить явно не стоит! Бывшая столица Области войска Донского, не какая-нибудь захудалая станица.

После приятной провинциальной дороги я немного потрусилась на кочках в промзоне провинциального Аксая, но быстро повернула на Старочеркасск. Мост через железную дорогу, заливные луга, поля, мост через реку. Ах, какая милая речушка! Так и хочется остановиться и любоваться ею! Но мне, к сожалению, нужно было ехать вперед. Мимо «Старочеркасской ривьеры», мимо поля для гольфа… Я включила радио. Стоило ли удивляться, что там, как и утром в моем коммуникаторе, распевал Мика?

Весь мир в руках жестокого человека, и мое сердце должно сказать ему «прощай». Так считал Мика. Я не была с ним согласна. За мир идет борьба, а жестоких людей нужно ограничивать в их жестокости…

Появились на горизонте купола соборов, стали видны зеленеющие сады, маленькие домики…

Агафья жила неподалеку от въезда в станицу, на улице Гагарина. Жила широко. В том смысле, что усадьба ее занимала соток тридцать. Был у нее небольшой лужок с травками, рос прекрасный сад, были теплицы с овощами, омшаники с грибами, ульи с пчелами… Кто ей помогал по хозяйству? Не знаю. Сама она столько земли обрабатывать не могла, но работников я у нее никогда не видела. А местные жители вряд ли видели Агафью, потому что ей это было ни к чему.

Хозяйство Агафьи окружала мощная «сфера невнимания». Каждому жителю Старочеркасска казалось, что по улице Гагарина за добротным металлическим забором стоит то ли склад, то ли хозяйственный двор, то ли животноводческая ферма… Стоит да стоит, никому не мешает, и лезть туда не надо, и обсуждать этот объект с кем-то и даже упоминать. Зачем вообще о нем думать? Навозом из-за забора не пахнет, двигатели не шумят, а поживиться там нечем. Ерунда всякая за забором.

У меня и самой возникли подобные мысли, когда я наконец добралась до хозяйства Агафьи. Они проецировались в невнятное бормотание внутреннего голоса: «И зачем мы сюда приехали?» В самом деле, зачем?

Я притормозила перед воротами, которые были «утоплены» в заборе таким образом, что машина оказывалась в коридорчике-«предбаннике». Из машины выходить не стала, охранная система знала меня и мою машину. Не выключая двигатель, произнесла кодовую фразу: «Я Светлая и пришла со Светом». Потом потянулась к воротам и надавила на них – сами они не открылись бы, даже когда защелка отодвинулась после кодовой фразы.

Парковка у Агафьи была вполне современная: выложенная плиткой, с металлическими столбиками по периметру, чтобы никто не въехал на клумбы, машин на шесть. Помимо парковочных мест в углу имелась коновязь – Агафья объяснила мне, сама бы я, конечно, не догадалась, что это за сооружение. Видно, кое-кто приезжал к ней верхом, по старой памяти. Или Агафья на это надеялась… Коновязь была новая, из свежего дерева, поставлена или обновлена не больше пяти лет назад.

Машин на стоянке не оказалось. Лошадей у коновязи тоже. Старушка одна, что не может не радовать – можно поговорить спокойно.

Я вышла из машины и направилась в дом. Стучать не нужно, ворота давно предупредили Агафью о том, кто пришел. Если она не предвидела мой визит еще раньше.

Вокруг дорожки цвели маки, хотя для них был еще явно не сезон. Но чего только не увидишь в саду у ведьмы! Не удивлюсь, если у нее и яблоки поспели. Это современные ведьмы могут купить в супермаркете наливное яблочко из Аргентины, да и ворожить с ним как ни в чем не бывало, а у Агафьи всегда свой запас в погребе, да закрытое заклятием деревце, да зачарованная кадушка.

Я наклонилась, понюхала мак. Рвать не стала, конечно, – нельзя самоуправствовать в чужом огороде. Оно и нюхать не стоило бы, но почему-то захотелось, очень сильно.

Дорожка проходила под кованой металлической арочкой – по-моему, из чистого серебра. Пройти под ней тоже мог далеко не всякий. А помимо дорожек по огороду ходить вообще не стоило. Береглась Агафья, сильно береглась…

Вот и поворот за дом, вот и резное крыльцо, и вход…

Я замерла. Дверь была распахнута. Точнее, мне так только показалось сначала. Двери не было! Петли вырваны с корнем, щепы от двери, кажется, лежали в коридоре…

Мгновенно, рефлекторно я выставила вокруг себя всю защиту, которая только имелась. «Щиты», «сферы», «занавеси»… Закрутила на пальцах внушительных размеров файербол. Да только разве здесь файербол поможет? Ай-ай-ай!

Если кто-то смог вынести дверь Агафье, меня он просто раздавит. Со всеми «щитами», фаейрболами и «клинками», которые никогда у меня особенно не получались. Да и вообще, если он здесь, он меня сразу заметит… Заметил? Вряд ли заметил. Выходит, его здесь нет. Или он ждет чего-то.

Удара не последовало. Движения вокруг не ощущалось. Я шагнула в Сумрак, невольно опасаясь того, что увижу. Дом Агафьи стал еще внушительнее. Мощные каменные стены, зарешеченные окна – и выбитая вместе с кусками стены дверь…

Нечего шастать по Сумраку, когда толку от этого никакого. Я вернулась в реальность, еще раз осмотрелась по сторонам. Заметила, что метрах в пятидесяти от дома прекрасный металлический забор Агафьи проломлен. Или, скорее, прорезан. И кусты рядом с ним срублены, а упавшие ветви с почками еще не успели увянуть…

Самое разумное сейчас было вызвать Ночной Дозор, а самой делать ноги. Но я пришла сюда для того, чтобы узнать, от чего и куда мне нужно делать ноги. Может быть, стоит все же осмотреться?

Благоразумность во мне отчаянно пищала, но безрассудство упорно тянуло меня в черный проем выбитой двери. И я пошла. Безрассудство сильнее, что поделать?

Стены узкого коридорчика были обуглены и закопчены. Полагаю, здесь сработала еще одна ловушка Агафьи. Испепелила ли она незваного гостя? Очень сомневаюсь.

Горница. Связка лука валялась на полу, пучок трав под потолком сгорел дотла – но от него ничего не занялось, противопожарная система у Агафьи – любой государственный пожарный надзор позавидует, хоть ничего и не поймет.

Журнальный столик был рассечен надвое. В древности сказали бы – гигантским дамасским клинком, нынешние наблюдатели – лазерным лучом. Но я-то знаю, что это сумрачный меч. Характерная едва заметная слизь на краях стола выдает отдачу безотказного заклинания, разрывающего межмолекулярные связи. А в целом в горнице почти порядок. Здесь не боролись, только сделали пару магических выпадов.

Я шагнула в кабинет Агафьи и ахнула. Обуглено почти все, деревянная мебель не разбита и не сожжена, а словно бы помята, как пластилиновая. Жутковатое зрелище. Искры силы догорали в уголках. То ли мощь, которая выплеснулась здесь, превосходила все, что я видела прежде, то ли бой произошел совсем недавно.

Но и в кабинете никого не было. Только пахло нехорошо, и вообще было нехорошо. Я пошла дальше – в спальню.

Спальня была не тронута, а на кровати сидел кто-то маленький и мохнатый. Я вновь подняла «щит», приготовилась атаковать… Сидевшее на кровати существо повернуло ко мне заплаканную мордочку. Похоже оно было на девочку, только лицо в шерсти. На голове шерсть густая, кудрявая и длинная, и уши большие, но не вытянутые, а словно бы круглые.

– Ты кто? – спросила я.

– Шиша.

– Какая еще Шиша?

– Агафье я помогала, тетя Алена, – отозвалась девочка. Или все-таки не девочка? В тети меня произвела…

– Ты меня помнишь?

– Да. Ты к Агафье три раза приезжала.

Три раза за последние пять лет приезжала, верно. Еще до этого тоже была в гостях, но, можно сказать, мельком и в саду. Друг меня с собой брал, который с Агафьей познакомил.

– Где Агафья?

– Нет ее. Совсем нет.

Шиша расплакалась тонко и жалобно.

– Куда она делась?

– Не знаю.

– Что у вас случилось?

– Не знаю. Я в подполе сидела, когда загремело…

– Почему в подполе сидела?

– Там уютнее…

Я начала думать. Конечно, Шиша – никакая не девочка. Но кто? Нечисть у себя в доме Агафья не потерпела бы. Но сильно эта Шиша на нечисть похожа!

– Да кто ты такая, Шиша? – напрямую спросила я.

– Шишимора я. Добрая, – ответила Шиша. – Меня Агафья доброй сделала. Я ей по хозяйству помогать стала. Хорошо помогала. Все грядки выполю, корову подою, шерсть спряду, воду вскипячу. Агафья довольна была!

Ай да белая ведьма! Перековала нечисть-проказницу, вредительницу. И не показывала никому. Но это сейчас не важно. Важно то, что случилось, и где все-таки Агафья.

– Кто приходил? Что приносил? – спросила я. – Или без спросу явился?

– Не знаю, – шмыгнула носом Шиша. – Нет больше Агафьи. Тетя, возьми меня с собой. Я по хозяйству – что хочешь. Корову доить, стирать, мести, в огороде, за пчелами даже…

– Нет у меня коровы, – вздохнула я.

– Купим! Я знаю, где купить! Агафья как раз собиралась…

Я представила корову, которая высовывает голову с моего балкона и будит мычанием соседей, и загрустила. Все неправильно. Корова, шишига, Агафья… Не может быть, чтобы ведьма погибла. Но она была хозяйкой шишиги, а такие существа не ошибаются, знают, когда хозяйка пропадает. И если Шиша ко мне просится – не от хорошей жизни.

Взять ее с собой? Как Дозор отреагирует на «добрую шишигу» – большой вопрос. Могут ее и в расход пустить. Или Темным выдать, по принадлежности, а те в расход, потому как она добрая. Словом, не нужно, чтобы ее кто-то видел. Совсем не нужно.

– Иди, в машину садись, – приказала я Шише. – Знаешь, что такое машина?

– Знаю. – Глаза шишиги загорелись. – Только не ездила никогда. У Агафьи не было.

– Сзади сядь. И ремнем пристегнись. Сумеешь?

– Я видела, как пристегиваются.

Шиша выскользнула из спальни.

Я еще раз осмотрелась. Наверняка под кроватью Арины имелся вход в подвал, полный сокровищ – магических, культурных, да и самых тривиальных, серебряно-золотых… Пожив пару сотен лет, невольно накопишь разного. Но желание взглянуть на чужие тайны было очень слабым. Остаточным. Мы, Светлые, хотя и любим совать нос в чужие дела, делаем это не для себя, а для других. А для других с наследством Светлой ведьмы разберется Ночной Дозор. Я ее наследницей не была – всего лишь знакомой, причем не самой близкой.

Жаль, если она в самом деле погибла. Я не хотела верить шишиге, но и не могла ей не верить… Будем надеяться, Шиша ошибается.

Вызвав виртуальную клавиатуру на смартфоне, я нажала на одиннадцатую кнопку – экстренный вызов Ночного Дозора. Спустя пару секунд на линии появился Константин – глава Ночного Дозора.

– Ты у Агафьи? – спросил он.

Проницателен, готов ко всему… Ну а чего я ожидала? Событие экстраординарное, волны силы наверняка до Москвы достали и тамошними станциями слежения зарегистрированы, а информация скорее всего передана в Ростов.

– Да, в доме Агафьи.

– Что там?

– Ее нет, защита сломана, внутри дома дрались. Мебель смята, порублена. Как и что произошло – не знаю. Мне кажется, она погибла.

– Почему?

– Не знаю… Ощущения. Хотя эманаций смерти я не увидела.

– Подождешь наших ребят? Они уже едут.

Константин прекрасно знал, что я стараюсь не иметь дело с Дозорами. Принуждать меня дежурить в столь опасном месте он тоже не мог. А находиться здесь было реально опасно и глупо. Надо было уйти сразу.

– Если ты не против, я поеду по своим делам. Тут никого нет, а чужие не войдут. Не хочу оставаться.

– Твое право. Приедешь к нам, если будет нужно?

– Я никого не видела, но на любые вопросы отвечу. Потом.

– Договорились.

Константин оборвал связь. Возможно, не только московские специалисты, но и оператор в Ростове уловил всплеск магической активности в Старочеркасске. Конечно, прогнозисты оперативно выяснили, что сюда поехала я, и Константин ждал моего звонка. Но что-то он был слишком спокоен, и мне это не нравилось.

Шиша сидела на заднем сиденье грустная и счастливая одновременно.

– По дороге ни с кем не разговаривай. Только со мной. И вспоминай все, что было, – приказала я. – Расскажешь только мне.

– Хорошо, хозяйка, – ответила шишимора.