Рев толпы Грей Мари

Эротическая новелла

Некоторое время назад уклад моей жизни резко изменился. Теперь я живу в мире, не знающем ограничений, в мире, где самые невероятные фантазии могут стать реальностью и, вероятно, станут ею. Дни и ночи я задаю себе вопрос – что же он еще выдумает, и ожидание становится восхитительно невыносимым.

Должна немного сказать о себе. Прежде я была тем, что называется «женщина с ограниченными перспективами». По завершении последнего моего романа, когда Дени меня бросил, я два года провела в одиночестве. Только не надо ничего выдумывать: в данном случае «в одиночестве» и в самом деле значит в одиночестве. Нет, меня конечно, изредка приглашали мужчины, мы выпивали стаканчик вина в ресторане, но на том дело и кончалось. Моя сексуальная жизнь полностью прекратилась (и в самом деле, не считать же сексуальной жизнью применение кое-каких приспособлений), если конечно не говорить о моем воображении, которое постоянно рисовало мне живые и мучительные сцены. Но в мои намерения никогда не входило ничего подобного! Просто после того разрыва мне не попадался мужчина, с которым я бы захотела снова начать эту игру. Говоря «игра», я имею в виду эти бесконечные компромиссы и бесчисленные несбывшиеся надежды, которые мы приобретаем в одной корзине с новыми любовниками.

Друзья и знакомые конечно же пытались свести меня с «хорошими кандидатами», но тщетно… Попробовав два-три раза, я решила оставить эту гонку, и сделала это без малейшего сожаления. Но вот в один прекрасный день не так давно он совершенно неожиданно вошел в мою жизнь.

Моя хорошая приятельница и талантливая художница Рене немногим более месяца назад организовывала свою первую серьезную выставку в одной известной галерее. Из какого-то каприза я решила купить три ее картины под тем предлогом, что лучше купить их сейчас, пока они еще мне доступны по цене. Я сразу же дала свое согласие на то, чтобы она выставила их в галерее, она же обещала по окончании выставки доставить их ко мне домой. На картинах, которые я выбрала, были талантливо изображены парочки, занимающиеся любовью, и мне даже не сразу пришло в голову, что, постоянно находясь у меня дома, они будут только разжигать чувства, которые в моем положении лучше бы, наоборот, заливать холодной водой… Эти слившиеся фигуры купались в брызгах живой, безумной яркой краски; их тела, переплетение кривых и прямых линий, передавали страсть и нежность с такой силой, что…

Через два дня после закрытия выставки, Рене поинтересовалась, когда мне доставить картины. Мы договорились, что она приедет в тот же вечер, и она появилась минута в минуту в «его» компании.

Открывая дверь, я и не подозревала, что моя жизнь сейчас изменится самым крутым образом. Рене спряталась за одной из своих картин, а Даниэль стоял перед ней и вид имел очаровательно застенчивый, чем сразу же сразил меня наповал. Представление было коротким, и я сама себе удивилась, покраснев, как последняя идиотка.

Я отвела Рене на кухню, чтобы узнать побольше об этом неожиданном явлении, а Даниэлю мы поручили распаковывать картины. Рене принадлежит к тем моим немногочисленным друзьям, которые никогда не пытались играть по отношению ко мне роль свахи. Она призналась, что у нее и в мыслях ничего подобного не было, пока ей недавно не пришло в голову, что ее двоюродный брат, с которым она довольно часто встречалась, находится в таком же положении, что и я.

– Надеюсь, ты ему не сказала, что привезла его сюда по этой причине?

– Конечно нет! Он предложил мне помочь развести картины, а когда я ему сказала, что должна заехать к тебе, он просто настоял на поездке…

– Г-мм… Знаешь, он действительно очень мил… Что у него за проблема?

– Он был женат четыре года и один день, а потом его жена ушла к другому… Но это было довольно давно… Он теперь о ней и не думает. Но он такой застенчивый…

– Он восхитительный! Так что с ним не так?

– Да ничего, насколько мне известно…

Больше мы на эту тему не говорили. Вечер мы провели, болтая о самых разных предметах и попивая кофе. У меня все больше крепло намерение попросить у Рене номер телефона ее двоюродного брата. Ведь если он и на самом деле такой застенчивый, то, может, я больше вообще его не увижу, если только сама не предприму каких-нибудь шагов. Я внезапно снова почувствовала уверенность в себе, в своей способности быть соблазнительной, но тем не менее дала себе слово что несколько дней не буду ничего предпринимать.

Мне и не пришлось ничего предпринимать. Он позвонил мне на следующий же вечер и пригласил на стаканчик вина. Я сразу же приняла предложение, и с тех пор мы вместе…

Наш первый проведенный вместе месяц был типичным страстным началом: чарующие беседы, долгие прогулки, восхитительные походы к знакомым, неконтролируемые приступы смеха, признания, от которых на щеках проступает краска, и горячие, страстные поцелуи. Но не больше – только горячие, страстные поцелуи.

Странную мы затеяли игру. Мы фактически проводили эксперимент, который поначалу показался мне бессмысленным и садистским, но, подумав немного, я все же решила, что мысль эта восхитительна. Мы быстро нашли общий язык по одному вопросу – оказалось, что мы оба убеждены: первый сексуальный контакт между новыми знакомыми часто приносит одни разочарования. А потому, испытывая наш новообретенный уровень зрелой мудрости, терпения и самоконтроля, мы условились лечь в первый раз с постель только спустя месяц. В первые дни нашего знакомства мы испытывали такую тягу друг к другу, что сразу стали подумывать о серьезных отношениях (или по крайней мере о моногамных), если только нам не покажется, что любовные приемы другой стороны для нас неприемлемы. Короче говоря, мы хотели быть стопроцентно уверены, что абсолютно совместимы на всех уровнях, и только после этого начать отношения в физическом, так сказать, плане. А еще мы хотели, чтобы желание физической близости между нами достигло такого пика, чтобы первый любовный опыт навсегда запечатлелся в нашей памяти.

Вот по этим-то романтическим причинам мы и стали проводить наш план в жизнь… Но вообще-то наше решение к тому же было основано и на кое-каких практических соображениях. Даниэль как-то раз оказался в довольно затруднительной ситуации, после того как улегся в постель с одной девицей, не приняв никаких мер предосторожности. Я несколько раз точно так же попадала. Но к счастью, ничего серьезного – визит к доктору, и все в порядке…

Но все это было как бы вторичным. Мы просто хотели, чтобы наша первая ночь была идеальной, и Даниэль сразу же приступил к своим «исследованиям». Он, стесняясь, сказал, что будет мне благодарен за любые как бы случайно оброненные намеки и, когда настанет день, удовлетворит все мои тайные фантазии так, что я никогда об этом не забуду. Я несколько раз пыталась сказать ему, что вообще-то не стоит копать так глубоко, если он хочет меня ублажить, но он пребывал в убеждении, что сможет выявить такие мои подспудные желания, о которых я и сама не знаю, и с какой это стати я препятствую ему в выполнении такой увлекательной миссии… Каковы были результаты? Да, я его, конечно, недооценила, потому что с тех пор он не переставал удивлять меня в сексуальном плане, я все время задаю себе вопрос – что же он припас на сей раз?

В течение всего этого месяца мне не позволялось открыто говорить о моих сексуальных предпочтениях, потому что в таком случае он не сможет меня удивить. Но по озорной уверенности в его глазах я чувствовала: в том, что касается моих фантазий, он в себе не сомневается. В день перед великим событием он заставил меня пообещать не заниматься мастурбацией и не пытаться увидеть его в этот предпоследний вечер.

Мне было разрешено только предаваться мечтам. Тело, к которому мне практически было запрещено прикасаться, будет моим через двадцать четыре часа. Я еще не видела Даниэля без одежды и пыталась себе представить его во всей красе, стараясь при этом ничуть не идеализировать. Он был худощав и выше меня почти на целую голову. В своем вельветовом пиджаке с заплатами на локтях он был похож на студента, а если надевал свои маленькие очки для чтения с круглыми стеклами – ну просто становился настоящим студентом. Интересно, в постели он тоже будет в них? Да нет, конечно же, нет. Интересно, а ноги у него мускулистые? Волосатые? Руки и плечи у него, насколько я могла судить, довольно крепкие, но при этом не перекаченные. У него была тонкая талия, стройные бедра и маленькие, круглые, налитые ягодицы.

Что касается его «инструмента», то приближаться к нему мне запрещалось, но судя по тому, что упиралось мне в живот, когда он прижимал меня к себе, инструмент его явно на меня реагировал…

Все это меня очень волновало, но я к тому же была необыкновенно возбуждена. Что если он не оправдает моих ожиданий? Я заранее предупредила Даниэля, что в моих фантазиях несколько больше остроты, чем у обычной средней женщины (по крайней мере, так мне хотелось думать), но не особенно настаивала на этом тезисе. Мое представление об остроте включало обстановку, непохожую на обстановку спальни и… у меня была некоторая склонность к эксгибиционизму, без каких-либо возможностей или смелости ее реализовать. Меня всегда волновала идея стать центром внимания как можно большего числа людей. Но при этом мне нужно было быть уверенной, что они меня не узнают. Оргии меня не привлекают по целому ряду причин, включая и боязнь испортить себе репутацию. Меня нередко посещала мечта продемонстрировать свою чувственность публично, но уж конечно не перед людьми, которых я знала или могла встретить на улице.

Такова была черта моего характера, и для себя я уже решила, что никогда не смогу удовлетворить эту свою страсть, и «маленькая положительная девочка» во мне торжествовала. Мне кажется, что любой женщине хочется, чтобы ее желало как можно большее количество мужчин, чтобы эти зрители-мужчины смотрели на нее во все глаза, возбуждались и были сведены до состояния страждущих рабов. Правда, я не уверена, что этим женщинам понравится, когда с ними при этом будут обращаться, как со «шлюхами», что неизбежно должно сопутствовать реализации таких фантазий.

В конце концов, я не выдержала и совершенно недвусмысленно дала знать Даниэлю об этой моей тайной страсти. Он возразил, сказав, что его застенчивость (обаятельная, но иногда слишком уж парализующая) будет непреодолимым препятствием на пути воплощения в жизнь такой фантазии. Одно дело быть желаемым, но перед толпой… Ни в коем случае! Насколько я могла судить, его собственные фантазии были весьма скудными: он воображал себя в компании с двумя этакими богинями по типу амазонок, предпочтительно двойняшками, с которыми у него будет безумно страстная любовь втроем. Я ответила ему, что реализовать такой сценарий вполне возможно, но только без моего участия, поскольку у меня нет сестренки-близняшки… Еще он воображал себя зрителем сцены лесбийской любви. Он даже спросил меня, не чувствовала ли я когда-либо прежде тяги к женщинам… Когда я ответила – нет, не чувствовала, у него на лице появилась гримаса напускного разочарования. Но ведь это же он предложил устроить для меня что-нибудь особенное, тогда как я ему ничего необычного не обещала.

Однако в то время я чувствовала, что буду просто счастлива, если он придет ко мне, когда ему заблагорассудится, чтобы я могла сорвать с него все тряпки и заниматься с ним любовью без всяких выкрутасов – в моей постели, на моем диване или на полу… Мне было все равно. Я была так заведена, что не могла усидеть на одном месте.

Вечером ближе к полуночи того дня, следом за которым должно было произойти долгожданное событие, мои мысли прервал настойчивый телефонный звонок. Звонил Даниэль.

– Как ты там?

– Вся нетерпение…

– Ты мне веришь?

– Да, но я немного нервничаю…

– Нервничаешь? Почему?

– Может, нам подождать, когда мы узнаем друг друга получше… Что если ничего не получится? Что если мы оба будет разочарованы? Знаешь, Даниэль, мне совсем ни к чему реализовывать свои фантазии для того, чтобы захотеть тебя. Мое чувство к тебе гораздо глубже. Я очень тебе благодарна за то, что ты там готовишь для меня… но если все это окажется ошибкой?

– Ты только не волнуйся… Знаешь что? Я уже абсолютно не сомневаюсь, что хочу быть с тобой, независимо от того, как сложится наша первая ночь. Нам столько предстоит узнать вместе… Слушай, скажи-ка мне кое-что, мисс Бесстрашная, ты, случайно не трусишь?

– Совсем нет. Такое странное ощущение – смесь любопытства и нервного возбуждения, только и всего. Я понятия не имею, что там у тебя в голове… Все дело в том, что я хочу, чтобы ты сегодня, сейчас был в моей постели! Я больше не в силах ждать! Я хочу, чтобы ты в этот миг обнимал меня… Я хочу, почувствовать, как твое тело прижимается к моему… Я хочу осыпать тебя поцелуями…

– Прекрати. У меня от твоих слов восстание… Чем ты сейчас занимаешься?

– В гостиной смотрю телевизор. Села перед ящиком, чтобы не думать о тебе.

– Сними-ка с себя все.

– Снять? Зачем? Ты шутишь?

– Нет. Сними с себя всю одежду. На тебе блузочка?

– Да…

– Ну, давай, расстегни первую пуговку, потом медленно – другие. Представь, что это я раздеваю тебя.

И куда только девалась его безудержная застенчивость? Судя по всему, на расстоянии он обретал уверенность. Я медленно расстегнула пуговицы блузки. Я представляла перед собой Даниэля… Его проницательные глаза встретились с моими, потом он неторопливо поцеловал меня, а его рука скользнула под кружевной бюстгальтер – между моих грудей. Я почувствовала, как по моей спине прошла дрожь наслаждения.

– Ты закончила? А юбка на тебе?

– Да.

– И чулки?

– Да, как обычно.

– Положи руку себе на бедро и представь, что это моя рука. А теперь нежно проведи рукой по ноге, запусти ее под юбку. Теперь заведи палец под чулок и легонько царапни кожу.

Я сделала то, что он сказал. Закрыла глаза. У меня возникло такое ощущение, будто меня любовно обволакивает какая-то теплая сфера. Я чувствовала, как его руки расстегивают на мне юбку, а затем поднимают меня – я встаю, и юбка падает на пол. Я снова сажусь на диван, теперь почти голая, телефонная трубка прижата плечом к уху, я жду дальнейших указаний.

– Андреа, ты слушаешь?

– Да-да, слушаю… Я только что сбросила с себя юбку. На мне остались чулки, бюстгальтер и трусики – такие маленькие. Они все промокли от желания…

– Погоди-ка, Андреа. Сейчас я снимаю с себя трусы. У меня в них просто лом – такой огромный и твердый. Я готов к тому, чтобы быть с тобой. Сними с себя бюстгальтер. Погладь свои соски – я хочу, чтобы они затвердели. Я хочу почувствовать, как они набухают под моими пальцами. Давай-ка, сделай это…

Мне не было нужды гладить соски – они и без того торчали, просто рвались наружу, готовые принести себя в дар.

– Я их вижу, Андреа. Я их трогаю своим языком… Они восхитительны! Сдвинь в паху на сторону свои трусики. Покажи мне то, что я так страстно хочу увидеть. Раздвинь свои губки… Представь себе, как мой язык обжигает твои бедра, а потом проникает внутрь тебя…

– Даниэль, я больше не могу терпеть, я так хочу тебя. Повесь трубку и приезжай ко мне. Я изнемогаю от страсти. Я ничего не могу с собой поделать – мне не остановить мои пальцы, они уже внутри… Я позволю им облегчить меня, пока тебя нет…

– Нет-нет, Андреа, ты же обещала! Это часть игры. Теперь можешь одеться. Просто я хотел убедиться, что ты готова. Ложись спать, а завтра ты не пожалеешь, что столько ждала. Я тебе обещаю.

– Ты что, шутишь?! Да знаю я, что обещала, но все это совсем не смешно!

– Прошу тебя, сделай это для меня. Пожалуйста. От этого завтра все будет только еще лучше. Сладких тебе снов.

Тут он повесил трубку. Сердце у меня колотилось, горло пересохло, киска моя вся сгорала от желания. Он ждал, что я просто так возьму и остановлюсь! Я повторяла старинную мудрость: «в разлуке сердце становится нежнее», и, в конце концов, в моей голове эти слова стали стучать, как навязчивая телевизионная реклама.

Наконец великий день наступил… Все утро и день я пребывала в возбужденном состоянии. Время ползло как черепаха. Стрелки часов еле двигались, отчего по коже словно ползли мурашки. Это ощущение еще усиливалось оттого, что я так и не могла решить – что же мне надеть вечером. Как только я начинала думать о Даниэле, по всему моему телу пробегала легкая дрожь – предвкушение предстоящего. Утром, готовясь к сегодняшнему вечеру, он мне сказал одно – попросил надеть мое самое сексуальное нижнее белье. Что я надену поверх, его вроде бы абсолютно не волновало, поскольку долго на мне это не должно было задержаться.

Вернувшись домой, я решила надеть кружевное боди, в котором груди у меня стоят подчеркнуто высоко и соблазнительно. Вообще оно даже больше было похож на корсет, чем на что-либо другое – из черной атласной ткани, украшенной маленькими жемчужинами, и оснащено двумя получашечками, прекрасно поддерживающими мою пышную, упругую грудь. Кроме того, фигура в нем у меня выглядела значительно лучше. Внизу у него кружевная вставочка, легко снимаемая… Нет, вид в нем у меня был очень неплох. Черная верхушка чулок была хорошим дополнением к сапожкам до самых бедер с высокими (хотя и не очень) каблучками, от которых мое тело соблазнительно вытягивалось. Общий эффект был более чем удовлетворительным.

Местом встречи Даниэль назвал маленький стильный бар в центре города. Я бы предпочла что-нибудь более интимное, но вечер организовывал он…

Он прибыл вовремя, одетый в превосходный костюм кремового цвета. Он наклонился и страстно поцеловал меня, и я почувствовала запах моего любимого одеколона.

– Выглядишь – высший класс! – сказал он.

– Подожди, ты еще не видел того, что снизу.

– Еще выпить хочешь?

– Все зависит от того, как ты чувствуешь…

– Я или мое тело?

– И то, и другое.

– Ни с той, ни с другой стороны возражений нет.

Мы сразу же сели в такси. В глазах Даниэля сверкали озорные искорки. Он назвал водителю адрес, обнял меня и принялся целовать с возрастающей страстью. Заметив на мне чулки и сапожки он прошептал вполголоса:

– Ты выполнила мои пожелания слово в слово. Бог ты мой – умираю, так тебя хочу.

Я почувствовала его руку у себя под платьем. Изящные кружевные трусики, прикрывавшие мою влажную, сгорающую от желания киску внезапно стали помехой, досадным препятствием разделявшим нас… Его член начал твердеть под моими умелыми пальцами, и я с удовольствием отметила, что он достигает внушительных размеров.

По моему телу прошла дрожь, когда его палец проскользнул между моих губ.

– Так мы останемся здесь или пойдем куда в другое место?

– Уже скоро.

Я очень на это рассчитывала, потому что если бы мы не остановились, то водитель был бы не очень доволен, обнаружив влажные пятна на заднем сидении. Мы ехали по незнакомому мне району. Это был городской квартал «красных фонарей». По тротуарам прогуливались проститутки. Вся улица была сплошь маленькие бары и порно-кинотеатры, яркая неоновая реклама которых проливала свой свет и на нас. Тревога начала пересиливать мое желание, но Даниель поспешил меня успокоить.

– Не волнуйся… Я не собираюсь везти тебя в одну из этих дыр, и услуг профессионалок на этот вечер я тоже не заказывал.

– Ну, спасибо.

Мы повернули в плохо освещенный переулок. Куда, черт побери, он нас везет, спрашивала я себя, снова ощущая странное беспокойство. Мы на несколько кварталов удалились от главной улицы с ее барами и назойливыми девицами. Наконец водитель остановил машину перед довольно убогой дверью, на которой висело маленькое объявление: «только по предварительной договоренности».

Даниэль заплатил водителю и помог мне выйти из машины. Он открыл дверь, которая вела в просторный вестибюль с зеркальными стенами. В коридоре никого не было. На стене прямо перед нами висели карнавальные маски самых разных форм и цветов. Они образовывали полукруг над еще одной закрытой дверью. На одних красовались кружева и блестки, другие отличались простотой. Все они имели такую форму, что лицо закрывалось целиком, а свободными оставались только рот и подбородок.

С нежной и успокаивающей улыбкой Даниэль попросил меня выбрать две. Когда я сделала это, он надел одну на меня, а потом другую – на себя. Он открыл вторую дверь и провел меня к стойке, которая вполне могла сойти за регистрационную какого-нибудь шикарного отеля в центре города. Одетый в смокинг администратор отеля (или кто уж он там был) вежливо кивнул в нашу сторону, на лице его появилась едва заметная, сдержанная улыбка.

– Пожалуйста, ваши имена.

– Джон и Мэри.

– Прошу вас за мной…

Джон и Мэри? Что тут такое происходит? Мое любопытство достигло предела, а нервное напряжение возросло еще немного. А что это за маски? Гм… У меня, несмотря на некоторый страх и неуверенность, потекли слюнки. Наш хозяин повел нас по длинному коридору, на стенах которого висели изящные полотна пастельных тонов. Неужели это отель? Я понятия не имела, где мы оказались… Он привел нас в большую круглую комнату с высокими потолками. Освещение здесь было мягким, приглушенным.

На стенах были какие-то стеклянные панели. А может зеркала? Я увидела в них наши неяркие отражения, когда мы вошли, но они все же были гораздо темнее обычных зеркал. С другой стороны, свет через них не проходил, а потому, решила я, это не может быть прозрачным стеклом. Мы удивленно поглядывали вокруг. Человек, который привел нас, исчез, не сказав ни слова. В центре комнаты, словно трон, возвышалась огромная кровать такой же круглой формы. Были здесь еще и несколько кресел, расположенных перед «зеркалами».

Казалось, Даниэль удивлен всем этим не меньше меня…

– Все точно так, как мне говорили, – сказал он. – Только лучше…

– Как-то здесь странно. Это отель?

– В некотором роде. Можешь считать, что отель.

– Иди ко мне.

Наконец-то… Я бросилась в его объятия, и мы принялись целоваться с не меньшей страстью, что в такси. Он стал изыскивать скорейший способ освободить меня от моего платья, и в этот момент освещение в комнате вдруг стало еще чуточку приглушеннее. Я взглянула на стеклянные панели и поняла: то, что я сначала приняла за зеркала, на самом деле было окнами, но выходили они отнюдь не на улицу… Наша круглая комната оказалась сценой своеобразного амфитеатра, и теперь я увидела группки зрителей в масках, расположившихся вокруг на образующих два этажа ложах. Их было там не меньше тридцати. Неясно различимые фигуры, но я их прекрасно видела. Некоторые пришли одни, были и парочки, но все они собрались там, несомненно, для того, чтобы посмотреть на наши с Даниэлем игры. В этот момент свет потускнел еще немного, и потому я не смогла как следует разглядеть публику, но у меня создалось впечатление, что большинство из них, если не говорить о парочках, были мужчинами. Все они замерли и ждали начала представления.

Я чувствовала, что Даниэль пытается понять мою реакцию на все это. Мне внезапно показалось, что он вовсе не так уж уверен в себе. Мне нужно было донести до него, что этот театр, эти декорации – то, что надо, идеально, невероятный стимул… Я схватила его за руку, нежно поцеловала ее и направила себе под юбку, чтобы он мог увидеть и почувствовать, какое действие все это оказывает на меня. Затем я отступила на пару шагов и сняла с себя платье, одарив его самой ослепительной своей улыбкой, чтобы он понял: ему как нельзя лучше удалось материализовать мою фантазию, на осуществление которой я даже и не рассчитывала. Я медленно обошла вокруг кровати, чтобы каждый зритель мог хорошенько разглядеть то, что скрывало платье. Я наслаждалась собственной игрой, самой ситуацией, насквозь пропитанной эротизмом…

Я стала понемногу осваиваться и наконец почувствовала восхитительную, абсолютную свободу. Я все еще не до конца верила в происходящее, но намеревалась насладиться каждым мигом своего триумфа. Я подошла к Даниэлю и, обняв его со всей страстью, почувствовала, как во мне поднимается теплая волна. Я просунула бедро между его ног, чтобы насладиться сладостной твердостью его плоти. Я начала расстегивать его рубашку, а потом с дразнящей улыбкой принялась снимать все подряд. Потом я сказала ему, чтобы он подождал и не двигался, а сама улеглась в одиночестве на кровать.

– А теперь я продолжу то, что ты запретил мне делать вчера, противный тиран…

К моему огромному удивлению (и, должна добавить, удовлетворению) комната начала медленно вращаться. Движение было едва ощутимым, но пол тем не менее поворачивался, и каждый зритель мог видеть происходящее со всех углов зрения. С томной, кошачьей чувственностью я растянулась на кровати, разбросав как можно дальше в стороны свои ноги в соблазнительных сапожках. За каждым моим движением наблюдали не менее тридцати пар внимательных глаз. Не менее двадцати мужских членов начинали поднимать головы и твердеть в предвкушении предстоящего зрелища. От одной только этой мысли моя киска раскрылась, как бутон цветка, и пролилась соками любви на атласные простыни. Я выпустила груди из-под корсета, и они гордо распустились во всей красе. Я немного поласкала их, а потом мои руки сами по себе переместились вниз. Одной рукой я широко развела влажные губы, а пальцем другой прикоснулась к маленькому комочку плоти – если пожелаю, то еще несколько движений, и я кончу…

Даниэль позволил мне испытать то, о чем я могла только мечтать в самых своих необузданных фантазиях. Я одновременно чувствовала себя богиней страсти, к которой все испытывают вожделение, но не могут прикоснуться, и последней шлюхой. Я представляла себе, как ускоряется дыхание у всех этих людей, смотрящих на меня. Я представляла себе, как парочки в зале ласкают друга друга, возбужденные видом моего тела, снедаемого желанием. Я чувствовала себя неотразимой.

Даниэль подошел ко мне и устроился в ногах кровати. Он погрузил свое лицо между моих горящих бедер, потом согнул мои ноги в коленях и, оставляя на них свою обжигающую слюну, проник в меня своими пальцами и языком. Наша влага перемешалась, и понять, где чья, было невозможно. Единственное, что я чувствовала, это быстро приближающийся оргазм необыкновенной силы – еще секунда, другая и он захлестнет меня. Даниэль довел меня до предпоследней точки, а потом резко встал. Он подошел к изголовью, взял мои запястья, завел их за голову и прижал одной своей рукой к кровати, чтобы я никак не могла принести себе облегчения, которое теперь было мне отчаянно необходимо. Свободной рукой он принялся гладить мне шею…

Он с невыносимой нежностью целовал мои плечи и груди. Мою кожу покалывало – словно искорки наслаждения электрическим током пронизывали ее. Потом он начал ласкать меня кончиками пальцев – поначалу легкие движения становились все более интенсивными. К моему огромному облегчению, он вернулся, наконец, в кровать, чтобы продолжить свою незавершенную миссию. Он прекрасно знал, что я готова теперь взорваться в любую минуту и не хочу лишать почтеннейшую публику этого визуального изыска. От прикосновений его языка дрожь пробегала по моему телу, а откуда-то изнутри накатывались волны невыносимого наслаждения. Мышцы моего живота начали непроизвольно сокращаться, тело извивалось против моей воли и тут Даниэль наконец вошел в меня.

Он завел мои ноги себе на плечи и принялся с яростью вонзаться в меня. Потом перевернул на живот, подтащил к краю кровати и устроился сзади.

– С тобой все в порядке?

– Даниэль, это просто невероятно… Как ты догадался?

– Когда-нибудь я тебе расскажу.

Он ухватил меня за бедра и со всей силой рванул на себя, входя в меня на всю глубину. Он протянул руку и, найдя мой изнывающий от желания клитор, так умело начал его ласкать, что я снова потеряла контроль над собой. Теперь я почти не думала о том, что на нас смотрят, но эта мысль все же подсознательно неизмеримо увеличивала мое наслаждение. Желая как-то отблагодарить их за оказанную мне честь, я тайно посвящала каждое движение Даниэля одному из моих безымянных поклонников. Даниэль задрожал внутри меня. Он был на вершине наслаждения. Он перевернул меня на спину и снова вошел, потом изменил положение моего тела, потом еще раз и еще – он брал меня с любого положения, которое подсказывала ему фантазия: спереди, сзади, сбоку, снизу. Когда он, наконец, позволил мне оседлать его, я воспользовалась всеми известными мне способами, чтобы его ублажить. Я сидела на нем и ласкала свой клитор со всем усердием и остервенением, доводя себя до нового оргазма. Он поднял руки, чтобы я могла опереться на них, совершая движения вверх и вниз и обжимая его плоть мышцами влагалища. Я ускорила темп, и его лицо исказила гримаса наслаждения. В это мгновение я всю себя отдавала любовному действу, вкладывая в него весь свой опыт, любовь, благодарность и нежность. «Мой любимый, мой дорогой», – выкрикивала я, убыстряя движения. Наконец Даниэль уложил меня на бок и несколькими резкими движения довел дело до финала.

И тут помещение погрузилось в темноту. Ах, эта благодатная темнота. В той же мере, в какой меня порадовала сцена, на которой мы предались нашему действу, требовалось мне теперь уединение темноты, которой и был ознаменован этот момент, завершивший наше первое соединение. Одна из самых моих тайных фантазий воплотилась в жизнь, и теперь я испытывала некоторое смятение. Неужели это я принимала участие в таком представлении? Мне даже с трудом верилось в это, меня переполнял поток противоречивых эмоций. Даниэль дал мне то, о чем я могла только мечтать, но я вовсе не была уверена, что мне захочется это повторить. Пережитое чувство было таким сильным, настолько захватывающим и бесконтрольным, что меня внезапно пробрала нервная дрожь. Но никакие сомнения не могли поколебать эйфории, в которой я пребывала. В этот момент я была абсолютно счастлива, пребывала на вершине блаженства и не хотела делить это мгновение ни с кем, кроме Даниэля.

Даниэль держал меня в своих объятиях, гладил мои волосы, и я знала, что хочу оставаться в его руках долго-долго.

– Знаешь, мы можем поменяться с кем-нибудь местами – стать зрителями.

– Нет-нет, это уже будет что-то другое. Даниэль, это было… Я не могу выразить словами, я столько лет мечтала о чем-то в этом роде. Я не говорю о каких-то деталях, а вообще обо всем – о чем-то совершенном. Оно и было чем-то совершенным! Я так счастлива, что мне представилась возможность один раз воплотить свои фантазии в жизнь… А ты, тебе было трудно?

– Вовсе нет. Поначалу я испытывал какую-то неловкость, но потом все было прекрасно… Побудь в моих объятиях немного, а потом я тебе кое-что покажу. У меня для тебя есть еще один сюрприз… Да, кстати, ты хочешь провести со мной эту ночь?

– И ты спрашиваешь!

Мы лежали, обнимая друг друга, оба чувствуя покой и удовлетворение. Но вдруг меня обуяло желание оказаться дома. Мы не собирались проводить здесь ночь, так какой же смысл затягивать наше пребывание в этом отеле? К тому же он говорил о еще одном сюрпризе…

Я последовала за Даниэлем в маленькую боковую комнату, где мы привели себя в порядок и оделись. Однако он попросил меня не снимать пока маску, и я не возражала…

– Как ты узнал об этом месте? И кто все это придумал?

– Это часть сюрприза. Ну, так ты готова к небольшой экскурсии?

– Готова. Но нельзя ли нам поскорее отправиться к тебе домой?

– Конечно. Долго мы здесь не задержимся. Обещаю.

Он провел меня по какому-то коридору, потом вверх по лестнице. Мы оказались в еще одном коридоре, который шел по окружности. В него выходило множество дверей. Эти двери вели в ложи, где сидели зрители.

– Даниэль, у меня нет настроения смотреть, как занимаются любовью другие…

– Тихо. Иди за мной.

Он распахнул одну из дверей и, прежде чем я успела открыть рот, щелкнул выключателем, и ложу затопил поток света. Внутри стояли мужчина и женщина в масках, обнимая друг друга за талии.

Манекены… Мы подошли к следующей двери, и Даниэль проделал то же самое еще раз. Мы увидели еще двух манекенов – в вечерних одеждах, перчатках и масках…

– Этот дом принадлежит одному моему приятелю – он модельер одежды. Здесь он показывает клиентам свои новые коллекции. Ты разочарована?

Мне с трудом удалось сдержать приступ истерического смеха. Я два-три раза проглотила слюну и только после этого смогла ответить:

– Я думаю, нашими общими стараниями мы сделали этот вечер совершенно незабываемым…