Наследница Седов Б.

ВИКТОРИЯ ЭНГЛЕР

24 сентября 1999г. 11-45 — 12-40.

К удивлению и моему, и Олега, и Пляцидевского, Шикульский взорвав «ауди», пока этим и ограничился. Минула почти неделя, а я тихо-мирно сижу в безопасном коттедже в Ольгино, дожидаясь очередной пачки событий. К тому, что они никогда не распределяются равномерно по жизни, а подаются именно пачками, разделенными полосами затишья, я давно привыкла. Чем дольше продлится нынешнее затишье, тем выгоднее для меня. Шикульский теряет время, я его выигрываю. Ведь это лишь вопрос времени — перейду я или не перейду из категории наследницы Василия Богданова в категорию фактической владелицы контрольного пакета акций «Богатырской Силы». А до этого еще надо дожить. И перелопатить целую гору юридической рутины. Оформить права на наследство в одной инстанции… в другой… в третьей… в десятой… в сотой. Но прежде надо провести собрание акционеров. И организовать аудиторскую проверку концерна. Всё это займет несколько месяцев. А пока Пляцидевский целые дни проводит в «Богатырской Силе» и «Пинкертоне», утрясая формальности. Что касается меня, то я закончила изучение прощального письма Богданова дочке. Прочитала файлы «4. Богатырская Сила» и «5. Что делать?» И, к своему разочарованию, не обнаружила там ничего для себя нового. Советы Богданова один к одному совпадали с тем, что мне уже говорил Пляцидевский. А о загадочном электронном ключе не упоминалось вообще.

Лишь один раз за четыре последних дня я выбралась за пределы коттеджного участка, чтобы доехать до «Пинкертона» и лично передать Бакланову зип и «таблетку».

А заодно откровенно поговорить с Семеном Леонидовичем Крупцовым.

Крупцов рассказал мне, что он был самым близким и, пожалуй, единственным другом Богданова. Они вместе начинали службу в КГБ и на протяжении полутора десятков лет нога в ногу шагали по ухабистой и тернистой, проторенной еще Железным Феликсом и ведущей в светлое будущее дорожке стражей покоя и радетелей непорочности строителей коммунизма. Казалось, Семен и Василий были связаны некой невидимой нитью. Вместе зарабатывали благодарности и нагоняи, одновременно получали очередные звания и повышения по службе. Помимо Бондаренко, Крупцов был единственным, кому Василий доверял свои семейные тайны.

Семен был в курсе, что произойти четыре года назад, когда я подменила в «Крестах» дочь Богданова.

В том, что это была именно я, у него сейчас нет ни капли сомнений.

— Я особо не интересовался, как Андрею удалось вытащить тебя с зоны, когда он, чтобы присвоить наследство, снова решил использовать тебя вместо Ларисы, — улыбнулся Крупцов. — Вот только, как я погляжу, не получилось использовать. Не на ту напоролся, ты его переиграла всухую. Этот щенок никогда не был способен провернуть что-нибудь более или менее значительное. Его удел — мелочевка. Но если узнаю, что он хоть каким-то боком причастен к убийству Василия, мокрого места от него не оставлю! Мои люди сейчас ищут заказчика этого покушения, результатов пока не добились, но это лишь вопрос времени…

— Андрей не причастен, — перебила я. — Тот выстрел в Ольгино был для него полнейшей неожиданностью.

— Это с его слов?

— Нет, но я это знаю точно.

— Что еще знаешь? — сразу напрягся Крупцов.

— Имя заказчика.

— Кто?!! — Семен Леонидович, словно подброшенный мощной пружиной, вылетел из-за стола.

Я не смогла сдержать улыбки. И щедро подарила бывшему чекисту ответ на загадку, которую он так и не смог разгадать за три с лишним месяца.

— Шикульский Дмитрий Романович, депутат Государственной Думы. Кстати, он же отдал приказ на проведение акции устрашения — взрыв моей «ауди».

— Ты уверена, что эта информация достоверная?

— На двести процентов.

— Можешь сказать, откуда ее получила? — Крупцов быстро взял себя в руки, опять занят место за своим рабочим столом. — Если не хочешь, не говори. Но поверь, дочка, я целиком на твоей стороне.

— Я вам верю, Семен Леонидович, — абсолютно искренне заверила я. — Вы ведь раньше имели дела с человеком, которого называют Ласковой Смертью?..

Я рассказала Крупцову всё, что знала по этому делу. О роли Андрея. О наших отношениях с Гепатитом. О том, кто такой Пляцидевский. И в конце разговора выразила сомнение, что у меня хватит сил противостоять могущественному олигарху.

— Хватит, — заверил Крупцов. — И хватит с избытком. Передай своему Гепатиту, чтобы позвонил мне. Нам надо немедленно встретиться, обсудить стратегию совместных действий против Шикульского. Я перестану себя уважать, если дам этой гадине добраться до тебя и концерна, если лично не рассчитаюсь с ней за смерть друга! Можешь полностью на меня положиться, Вика.

После разговора с Крупцовым я вызвала к себе Бакланова, передала ему зип и «таблетку».

— У меня есть ридер, — сообщил мне компьютерщик, — но он приватный, рассчитан на нестандартный формат. Сомневаюсь, что примет ключ…

— Не сомневаюсь, что примет, — перебила я. — Другое дело: этот ли ключ требует зип? Вот и проверьте

Я была уверена, что проверка даст отрицательный результат. Тысяча против одного. И проиграла. Оказалось, что подобные совпадения случаются не только в фильмах и книжках.

Бакланов вернулся уже через десять минут.

— Всё в порядке, — доложил он. — Ключ подошел. Теперь мне нужен пароль.

«Твою мать! — выругалась я про себя. — Это уже третий слой защиты. Сколько их там еще? И что за секреты они за собой хранят?»

— Я не знаю пароля, Иван Алексеевич. Вы сможете написать крак?

— Попытаюсь.

— Раньше занимались подобным?

— Это ж моя работа! — воскликнул Бакланов.

— Вот и работайте. Сколько это потребует времени?

Он замолчал. Призадумался. Довольно надолго. Я уж было решила, что задала не совсем корректный вопрос. Как можно даже приблизительно определить, сколь долго придется ломать защиту дискеты?

— Дайте недельку, — наконец ответил Иван Алексеевич. Но тут же поспешил придать своему ответу обтекаемую форму. — Надеюсь, что уложусь. А если что не получится, не обессудьте. Буду у вас просить еще неделю, Виктория Карловна.

Вместо недели ему потребовалось всего три дня.

Он звонит мне уже в пятницу утром.

— Извините, что беспокою вас дома, Виктория Карловна, но дело в том, что я выполнил вашу работу. Это не телефонный разговор, — торопливо добавляет Бакланов, и я понимаю, что он остерегается произносить по телефону слово «зип». Похоже, я не ошиблась, предположив, что три слоя защиты скрывают на нем какую-то бомбу.

— Подъезжайте ко мне, — предлагаю я, но Бакланов категорически отказывается:

— Нет. Нам надо поговорить в «Пинкертоне».

— Хорошо. Выезжаю. — Я отключаю трубку радиотелефона и бросаю многозначительный взгляд на Олега, развалившегося в кресле напротив включенного телевизора. — Тот зип, из Новомосковска… — задумчиво произношу я. — Ты точно не знаешь, что на нем может быть?

— Даже приблизительно. — Олег продолжает полулежать в кресле, глазеть в телевизор и даже не поворачивается ко мне. — Меня попросили достать его из шнифта, предупредили, что кое для кого он представляет огромную ценность, но в подробности никто не вдавался. А я, конечно, не проявлял любопытства. Почему бы тебе не спросить у Андрея?

— Уже спрашивала. Он ответил примерно так же, как ты: задачу достать этот зип ему поставили по телефону — тогда Андрей еще не знал, что это всё исходит от Шикульского. Так вот, приказали передать тебе, где хранится зип, и всё. Похоже, там или клад или бомба. Только что звонил программист из «Пинкертона». Ему удалось взломать защиту и считать информацию.

— И что там за информация? — Олег, наконец, соизволил повернуться ко мне лицом. Значит, заинтересовался.

— Программист не сказал про это ни слова. Сразу оговорился, что это не телефонный разговор. У меня создалось впечатление, что он чем-то весьма озабочен. Просил срочно подъехать. Я еду, Олег.

— Вика, погоди десять минут. Сейчас будут новости, — кивает Гепатит на телевизор. — Посмотри.

— Зачем? — удивляюсь я.

— Посмотри-посмотри.

Ладно, десять минут погоды не сделают. Я пристраиваюсь на подлокотнике кресла, в котором развалился Олег. Потом медленно сползаю к нему на колени, утыкаюсь лицом ему в шею. Его ладонь пробирается за ворот моего халата.

Класс!

Я улетаю!

Супер!

Не поеду ни в какой «Пинкертон»!!!

…Но вот начинаются новости, и мне тут же становится ни до чего. Ни до «классов», ни до «суперов». Ни до Олеговой блудливой ладошки.

«Здравствуйте. В эфире дневной выпуск новостей на канале…

Гепатит прекращает ласкать мою грудь и возвращает меня с небес на землю отрывистым:

— Слушай.

…Только что мы получили срочное сообщение. Сегодня утром совершено покушение на депутата Госдумы, одного из самых, влиятельных и богатых бизнесменов России Дмитрия Романовича Шикульского. На Волоколамском шоссе была взорвана «тойота лэндкруизер» с охраной, следующая за «мерседесом», в котором депутат направлялся из своего загородного дома в Москву. По неподтвержденным данным, в результате взрыва погибли четыре охранника. Сам Шикульский не пострадал. По первым сведениям, полученным с места событий, один из анонимных сотрудников прокуратуры охарактеризовал этот взрыв, как преступление, отличающееся небывалой дерзостью и профессионализмом. Дело в том, что заложить взрывчатку в эту машину было практически невозможно. «Тойота» охраны постоянно находилась или под надзором самих охранников, или в закрытом гараже. Исполнителей взрыва скорее всего следует искать в довольно узком кругу службы безопасности мультимиллионера».

— Ни хрена они там не найдут, — комментирует Гепатит.

— Твоя работа? — Я поднимаюсь с его колен. Беру пульт и убавляю звук в телевизоре. Всё остальное неинтересно.

— Ну, скажем так: моих деловых партнеров. — Олег доволен собой! Олег аж готов лопнуть от гордости. — Я заказал — они выполнили. Как тебе, крошка?

— Проклятье! Затишье закончилось. Удивлюсь, если до понедельника меня не подобьет снайпер. Всё, я поехала в «Пинкертон».

Ласковая Смерть и Семен Леонидович встретились уже в понедельник вечером. Посвящать меня в подробности разговоpa и тот, и другой сочли необязательным. Единственное, что мне удалось выпытать у Гепатита, — это то, что они с Крупцовым решили нанести Шикульскому ответный удар. Я была против:

— Не будите спящего тигра. Не лучше ли дождаться, когда сделает следующий шаг?

— Следующим шагом вполне может стать пуля снайпера, — ответил Олег. — Крупцов не дурак. Надеюсь, я тоже. А решение дать сдачи Шикульскому мы приняли сразу и единогласно. Если не продемонстрировать ему свою силу сегодня, завтра может быть поздно. Он осмелится на более решительную атаку.

— А так не осмелится?

— Возможно, он попробует заключить с тобой сделку.

— Ни о каких сделках не может быть речи! — фыркнула я, и Гепатит согласно кивнул:

— Я знаю. Но мы выиграем время.

— И что же ты собираешься сделать?

— Пока не решил, — расплывчато ответил Олег. И больше не позволил мне задать ни единого вопроса. Сграбастал в объятия так, что у меня перехватило дыхание.

Какие могут быть, к черту, вопросы!

Накануне Олег всю ночь провел в квартире на Московском проспекте, организуя вывоз оттуда жмура. В результате получалось, что мой любимый уже четыре дня рядом со мной, но мне, как голодному мученику Тантачу до свисающих над самой головой плодов, никак до него не дотянуться. Лишь урывками, лишь на короткое время нам удавалось оказаться наедине. И вот, наконец сегодня впервые…

— Пошли в спальню, — прошептача я.

— Сначала под душ.

— Вместе.

Олег рассмеялся. Легким движением растрепал мне волосы. И с наигранной печалью в голосе пожаловался:

— Похоже, меня ждет бессонная ночка. Что же, пошли. Сперва разомнемся под душем.

Я, уже одетая, готовлюсь выйти из дома, когда на самом пороге меня заставляет вернуться обратно ожившая трубка домашнего телефона, брошенная на диванчик в холле. Короткие звонки. Межгород. Бежать до антикварного «секретного» аппарата, установленного в кабинете на втором этаже, нет времени, и я отвечаю по радио:

— Алло.

— Тамара?.. Это Шикульский.

«Оперативно! Здра-а-авствуйте, господин олигарх. Хорошо, что успела узнать из новостей о постигшей вас тяжелой утрате».

— Да, Дмитрий Романович, — с трудом сдерживая волнение, выдавливаю я. — Как вам привет из Санкт-Петербурга?

— Впечатлил. Потому и звоню. Ты не против встретиться с моим представителем, обсудить ряд вопросов?

— А он полномочен… — Естественно, полномочен. Я в этом не сомневаюсь. Но надо же выдержать марку, немного погнуть понты. — Он полномочен отвечать от вашего имени?

— В полной мере.

— Тогда почему бы ни встретиться? Когда он сможет быть в Петербурге?

— Часа через три. Я дам ему свой самолет.

«Конечно, — думаю я, — у него есть свой самолет. Да каким бы он был миллиардером без этого? Никаким. Его кореша-олигархи глядели бы на него, как на лоха. Надо и мне прикупить какой-нибудь летательный аппарат. И научиться его водить… то есть, пилотировать. Вот только сперва научусь разбивать японские садики…»

— Хорошо, Дмитрий Романович, — говорю я. — Буду ждать вашего эмиссара в офисе «Пинкертона». Адрес ему, надеюсь, известен.

— Конечно… — И прежде, чем попрощаться, Шикульский совершенно неожиданно для меня говорит: — Тамара, если ваши саперы еще где-нибудь заложили фугас, попроси их пока не спешить. Глядишь, при определенных раскладах у нас получится уладить всё миром.

«Не получится, Дмитрий Романович. Ни при каких раскладах. Ты уже приговорен», — зловеще улыбаюсь я, отключая трубку. И ору во всю глотку, чтобы меня было слышно на втором этаже:

— Олег! Собирайся! В «Пинкертон» едем вместе! Только что позвонил Шикульский! Отправляет в Питер человека для переговоров. Вечером тот будет в офисе.

На Гепатита мое сообщение не производит никакого впечатления. Насколько меня взволновал этот звонок, настолько равнодушно к нему относится он. Лишь недовольно бубнит, спускаясь в холл:

— Дерьмо! Надеялся хоть сегодня немного расслабиться… Видишь? А ведь я был прав насчет того, что этот мерзавец попробует заключить с тобой сделку.

«Ты всегда прав, любимый. — Я молча качаю головой и решительно сжимаю губы. — Никаких сделок, господин Шикулъский!»

Ни-ка-ких сде-лок!!

НИКАКИХ СДЕЛОК!!!

ТАМАРА АСТАФЬЕВА (ДОМУШНИЦА)

23 — 24 сентября 1999 г.

В четверг на вторую стрелку с Магистром Тамара приехала в сопровождении невзрачного чела, более похожего на пролетария, нежели на профессионального медвежатника, телефон которого накануне дал Гепатит. При этом так отрекомендовал своего протеже:

— Его зовут Виктор. Он лучший в своем деле если не в мире, то в Петербурге уж точно. Я рассказал ему в общих чертах о том, чего мы хотим. Он согласился.

Тогда Тамара не удержалась и, обрадованная, вопреки своим правилам позволила выплеснуться наружу небольшой порции эмоций:

— Спасибо, Олежек. У тебя, и правда, всё лучшее — и киллеры, и бухгалтеры, и медвежатники… и ты сам. Ты просто супер! Если б не Энглер, я бы вцепилась в тебя всеми когтями и хрен бы кому отдала!

Гепатит в ответ улыбнулся и, как любимой младшей сестренке, растрепал ей черные волосы:

— Светлый свет шел тебе больше, Диана Аркадьевна.

— Я не Диана, Олег, — моментально выпустила колючки она. — Я Тамара. И заруби себе на носу: впредь всегда называй меня только так.

…На стрелке Магистр первым делом (так сказать, для разминки) рассказал, что вот уже четвертые сутки, как Игнат не просыхает, а Светлана вчера недвусмысленно намекнула, что если ее колдырь-муженек в течение месяца сам не помрет с перепоя, придется его замочить. И проблем никаких это не доставит — куда как проще уже втертому синяку принудительно влить еще водки. Так, чтобы загнулся от алкогольного отравления. Ни у одного легаша не возникнет и мысли, что это убийство.

— Лучше отдай его мне, — попросила Тамара.

— Наверное, не получится, — Магистр развел руками и совершенно искренне вздохнул: мол, рад бы помочь, но… Короче, сама понимаешь. — Светлана обязательно потребует труп. Впрочем, там будет видно.

— Постарайся, Миша. Пожалуйста. Я хорошо заплачу. Что с доходами толстой стервозы? Ты выяснил, где она хранит фишки?

Магистр с гордостью доложил, что главный бухгалтер «Доброго Дела» у него совершенно ручной (у бендеровцев есть на него компромат).

Потом, достав из кармана шпаргалку, принялся зачитывать по ней информацию, на которую удалось раскрутить этого ручного бухгалтера.

— Основные средства Светланы, приблизительно пять миллионов зеленых, вложены в несколько вилл на побережье Коста-де-Соль в окрестностях Малаги. За границей у нее единственный акку… Твою мать! Ак-ку-му-ли-ру-ю-щий счет в Испании, откуда она путем трах… Опять твою мать! Путем транс-фе-рен-ций производит оплату недвижимости.

— Это как? — перебила Тамара.

— А хрен его знает. Я не банкир. Слушай дальше. Так вот, на этом испанском счете обычно голяк. Лавэ там бывает примерно раз в месяц и не задерживается даже на день. Схема такая: Светлана накапливает в Сбербанке примерно тысяч пятьдесят, потом транзитом через этот Испанский банк оплачивает ипотечный кредит. В домашнем сейфе у нее лежит наличность только для текущих расходов. Банковские справки на перечисление денег в Испанию и экритуры хранит, скорее всего, дома.

— Как ты сказал? Экритуры? Это чего такое, родной?

— Не знаю. Тут так написано. — Магистр смял шпаргалку и засунул ее обратно в карман.

И тут в первый раз за всю встречу подал голос медвежатник.

— Экритура — это испанская купчая на недвижимость, — удивил он Тамару своей эрудицией. — Ты мне вот что скажи, Миша. Хавира этой Светланы на охране?

— Да. На стандартной, на мусорской, — ответил Магистр.

— Код узнать можешь?

— Нет. Не буду же я спрашивать Светлану в открытую?

— Не будешь… не будешь… — задумчиво пробормотал Виктор. — Конечно, Миша, не будешь. Забудь, не заморачивайся. С сигнализации хату сниму без проблем. Ты лучше скажи мне, видел хоть раз ее шнифт?

— Нет. — Магистр отпил из бокала вина. Закусил фисташкой. — Не видел.

— Хоть знаешь, где он находится?

— В кабинете.

— Встроенный?

— Да.

— Система?

— Не знаю.

— Давно устанавливали, тоже не знаешь?

— Года два-три назад.

— М-да… — призадумался Виктор. — Боюсь, что придется с ним повозиться… Ништяк, разберусь. Когда идем?

— Если ты готов, то сегодня. Ни Светланы, ни Николая дома не будет. У них вечером в Питере какая-то стрелка. Светлане так до сих пор и не удалось найти толковых телохранителей, — сообщил Магистр. — Сейчас каждый раз, как она собирается в город, просит меня дать ей в сопровождение четверых бойцов. Как раз сегодня об этом просила. Я скажу парням, чтобы позвонили, как только соберутся назад. Так что, врасплох нас не застанут.

— Хорошо, — кивнул медвежатник. — Чего тянуть? Сегодня, значит, сегодня. Втроем: я, ты и девчонка, — скосил он глаза на Тамару. — А сейчас по домам. Надо поспать. И собрать инструмент.

— Не забудь к инструменту присоединить фотоаппарат, — напомнила напоследок Виктору Тамара. — У меня его нет. А у этого толстого уебища нет дома ни сканера, ни ксерокса!

О том, куда собирается, Тамара не сказала Энглер ни слова. «Пусть думает, что отправилась по кобелям», — решила она, надевая наплечную кобуру, и на этот раз сумела настоять на своем, когда Вика вновь попыталась навязать ей телохранителей. Лишь попросила одного из них подбросить ее до метро «Черная Речка», куда за ней должен был подъехать на своей «хонде» Виктор.

С Магистром они пересеклись у выезда из Петербурга. Тот был на БМВ с двумя быками, которым предстояло дежурить километрах в пяти от коттеджа и сообщить, если вдруг по направлению к нему поедет машина вневедомственной охраны. Впрочем, медвежатник был абсолютно уверен, что до этого не дойдет.

Когда проехали Вырицу, Магистр, оставив своих пацанов в БМВ наблюдать за дорогой, пересел в «хонду». Позвонил бойцам, которых отрядил толстухе в охрану, и убедился, что та уже в Питере. Можно было приниматься за дело.

Не доезжая примерно с километр до дома Светланы, «хонда» свернула на заросшую лесную дорожку. Возле коттеджа светить свою тачку Виктор не хотел.

— Лучше пройдемся пешком, — сказал он и вручил Магистру большой чемодан. — Тащи угол.

Пахан бендеровских бандюков и не подумал возражать. Послушно взвалил чемодан на плечо и, не рискуя пользоваться фонариком и при этом каким-то чудом не натыкаясь на деревья, пошагал через темный (хоть глаз выколи!) лес.

Он не сомневался, что толстуха с Николаем вернутся домой только под утро. А значит, у него, Тамары и Виктора в распоряжении не меньше пяти часов.

— Пять часов — это ничто, — прокомментировал медвежатник, разглядывая внушительную ограду из крашеных желтой краской железобетонных плит и некрасивые металлические ворота. — Это только у кошек… и в кино всё по-быстрому. Не сложится фарт, окажется шнифт навороченным, тогда настраивайтесь, что придется сюда приезжать еще раз. А то и не один.

Сигнализацию Виктор заблокировал за двадцать минут (Тамара не поленилась засечь по часам).

Еще пять минут ушло на то, чтобы подобрать к замкам на входной двери отмычки. На первых этапах (как и ожидалось) всё шло без проблем. Зато потом (как и ожидалось) проблемы выползли из засады и активно принялись портить жизнь. Швейцарско-словацкий «Сейфтроникс», вделанный в стену в кабинете, принадлежал к последнему модельному ряду и имел два замка — электронный, открывающийся с домашнего компьютера, к которому сейф был подключен, и механический. Увидев всё это, Виктор разочарованно выругался:

— Твою мать! Эту модель я вижу впервые.

— Что, не сумеешь его вскрыть? — насторожилась Тамара.

— Сумею. Я был готов к тому, что наткнусь здесь на что-то подобное. — Виктор бухнул на стол чемодан. — Это займет часа три. А, может, и больше. Если хочешь быстрее, у меня есть пластид. Я вскрою этого монстра направленным взрывом за десять минут.

— Нет. Взрыв — это на крайний случай, когда не получится по-другому. Я хочу, чтобы после того, как мы отсюда уйдем, не осталось даже намека на то, что кто-то копался в шнифте. Это в идеале. Если поймем, что не получается, будем взрывать.

— Получится, дочка, — пробубнил Виктор и принялся извлекать из чемодана какие-то хитрые электронные приспособления (в том числе даже ноутбук и маленький сканер, который прихватил с собой вместо фотоаппарата), больше похожие на арсенал Джеймса Бонда, нежели обычного российского медвежатника. Аккуратно разложив на столе оборудование (словно хирург свои инструменты), Виктор принялся за шнифер. При этом он не умолкал ни на секунду, негромко объясняя, чем сейчас занимается. Словно находился в аудитории школы взломщиков сейфов и читал лекцию будущим дипломированным ворам.

— Сначала нам надо вскрыть обычный замок и только потом браться за электронный. Что имеем для этого? А вот эту вот хрень. — Медвежатник закрепил на замочной скважине устройство, напоминающее видеокамеру, подсоединил его к ноутбуку, пощелкал по клавишам. — Если бы мы сейчас грабили банк, то это у нас бы не прокатило. Но в домашних сейфах, какими бы они навороченными ни были, защиты от лазерного сканирования не предусмотрено. Глядите.

Тамара с удивлением наблюдала за тем, как на дисплее ноутбука постепенно модулируется трехмерное изображение ключа.

— Хм, высшие технологии, — не удержалась она от восхищенного замечания.

— А как же ты думала, дочка? Если раньше медвежатнику было достаточно быть хорошим механиком, чуть-чуть взрывником и немного химиком, то теперь он инженер широкого профиля. И электронщик, и программист, и физик, и специалист по сплавам металлов. — На дисплее высветилась надпись: «Сканирование завершено». — Минут через сорок у нас будет ключ. — Виктор отсоединил от ноутбука сканер и подсоединил новое хитроумное устройство. — Еще пятнадцать лет назад я целый день пропотел бы с напильником и микрометром возле тисков, и еще неизвестно, подошла бы та выдра, что я изготовил. А теперь и пальцем не пошевельну, как у меня будет готов ключ. — Медвежатник недолго поколдовал над устройством, и оно чуть слышно загудело. — Помните, в школе на уроках химии изучали электролиз?

Тамара отрицательно покачала головой. Магистр хмыкнул:

— До этого я не доучился. Выставили.

— Что ж, тогда нет смысла пытаться объяснить вам, по какому принципу работает эта штуковина, — разочарованно вздохнул словоохотливый медвежатник и отправился на крыльцо покурить.

Минуло полтора часа, как они находились «в гостях» у толстухи, когда Виктор с гордостью продемонстрировал Тамаре блестящий ключ со сложной бородкой и отсоединив от домашнего компьютера один из шнуров, подключил его к своему ноутбуку. Отобрал из нескольких компакт-дисков, которые принес с собой, один и вставил его в CD-ROM.

— Поработал механиком-электронщиком, теперь поработаю программистом. — Медвежатник придвинул к себе стул и устроился за ноутбуком. — Подбор кода займет часа два. Так что укладываемся, — порадовал он Тамару, уже начавшую всерьез беспокоиться, что придется ехать сюда еще раз.

А то и не один.

В тот момент, когда удалось вскрыть сейф, напольные часы пробили три часа ночи.

— Успели, — облегченно вздохнула Тамара и отворила массивную дверцу «Сейфтроникса».

Она сразу нашла папку с документами и, особо не стремясь отсортировать то, что нужно, принялась выкладывать их на стол. Медвежатник тем временем подключил к ноутбуку сканер.

— Так какие бумаги копировать?

— Все подряд, Витя. Потом разберусь. — Тамара протянула ему фирменный бланк с крупной надписью Registro de Propiedad, *[2] заполненный текстом не то на испанском, не то на каком другом языке.

Потом с трудом удержалась сама и удержала Магистра от соблазна забрать из сейфа четыре банковских упаковки по пять тысяч долларов в каждой. Обратила внимание на то, что на верхней полочке лежат загранпаспорта Светланы Петровны и Игната и сразу подумала о том, что если толстуха решит свалить за границу, можно легко — оставив без ксивы — задержать ее на несколько дней.

На то, чтобы закрыть сейф и прибрать за собой все следы, потребовалось не более десяти минут.. В тот момент, когда они втроем выходили из дома, в кармане у Магистра заиграл мелодию телефон. Бойцы, выделенные в охрану толстухе, докладывали, что та закончила дела в Петербурге и направляется домой.

«Уложились минута в минута», — довольно улыбнулась Тамара. И медленно, стараясь не свернуть в темноте шею, поплелась за еле различимым силуэтом Магистра, тащившего на плече большой чемодан с хитроумными прибамбасами медвежатника.

СВИНЯЧЬЕ САЛО

Вчера они с Дрюкером встречались с Тамарой, и та, несмотря на то, что взломать защиту дискеты так и не получилось, честно передала им четыре тысячи долларов. Дипломатично отказалась от приглашения в гости и напомнила на прощание:

— Не забудь вычистить из компьютера всё, над чем работал. И забудь обо мне. Обещаешь?

— Да, обещаю, — наклонил круглую голову Лэрд.

И при этом подумал, что свое обещание выполнять не намерен.

Сразу же после встречи с Тамарой он поспешил не в пивной бар и не в клуб, а домой, за компьютер. И в тот же вечер судьба, словно в награду за усердие, преподнесла Аристарху подарок. Крак, над которым он потел три недели, даже не потребовал редактирования и отладки. С первого раза идеально исполнил роль электронной таблетки, счистив с дискеты второй слой защиты.

— Дерьмо, да сколько же можно! — процедил Лэрд, когда компьютер потребовал ввести очередной пароль. Предстояло взламывать третий слой.

«Под ним, — не сомневался толстяк, — обнаружу нечто такое, что можно будет загнать не за те жалкие пять тысяч баксов, которые пришлось поделить поровну с Дрюкером. Нутром чую, здесь просто воняет огромными бабками!»

И он с энтузиазмом фанатика принялся ковырять третий слой защиты дискеты.