Бесконечная любовь Кэмп Кэндис
Пораженная Вивьен рассмеялась:
— Нет-нет, что вы! Точнее, мужчина действительно присутствует, но ни о чем серьезном нет и речи.
— Но почему? Кто он? Неужели недостойная партия?
— Более чем достойная. Но я довольна своей жизнью и менять ничего не собираюсь. Вы же знаете мое отношение к браку.
— Да, ярмо порой действительно невыносимо, — согласилась леди Китти. — Но, милочка, ты же можешь получить любого! Тебе не надо думать ни о богатстве, ни о знатности — ни о чем, кроме собственного сердца.
— И все же… рисковать я не готова.
— Что ж, флирт всегда добавляет жизни красок. — Китти взглянула лукаво. — Или, может быть, что-то большее, чем флирт?
Вивьен уклончиво пожала плечами:
— Возможно. Время покажет.
— И кто же это? Я его знаю?
— Граф Стьюксбери.
Леди Мейнуаринг изумленно охнула:
— Да уж, партия поистине достойная! Образцовая! Но только… он немного скучноват, правда?
Вивьен рассмеялась:
— Далеко не всегда.
— Я знала его отца. Красавец. Все Толботы хороши собой. А Лоренс Толбот к тому же умел жить сегодняшним днем. Очень ценю в мужчинах это качество.
— Китти! Только умоляю, не говорите, что вы с отцом Оливера…
— Нет-нет, упаси Господь. Он был без ума от жены, хотя ругались они так же страстно, как любили друг друга. Я говорю не о матери Оливера — она рано умерла, и ее я даже не видела, — а о Барбаре, матери Фица. Да, вот Фицхью Толбот действительно стоит хлопот. Жаль, что женился.
Китти вздохнула.
— Причем на моей близкой подруге, Еве. Вы должны ее помнить.
— Отлично помню. Прелестная малышка. Кажется, дочка пастора? Но я много раз слышала, что Оливер уродился не столько в отца, сколько в деда, старого графа. Лорд Реджинальд — вот кто действительно был занудой!
— Мм… насколько помню, джентльмен отличался строгим нравом. Но Оливер перед ним преклоняется. Возможно, даже слишком. А сам он редко раскрывается полностью.
— Ах, так вот что ты намерена сделать? — усмехнулась Китти. — Помочь бедняжке раскрыться?
— Не исключено. Понимаете… я отношусь к нему не так, как к остальным мужчинам.
— Господи Боже… — Леди Мейнуаринг слегка прищурилась. — И что же это значит?
— Пока и сама точно не знаю. Рядом с ним я чувствую себя как-то странно… волнуюсь… как будто хожу по краю пропасти, но в хорошем смысле. Понимаете, о чем я?
— Конечно, понимаю. Но еще ни разу не слышала от тебя ничего подобного.
— А я никогда ничего подобного и не чувствовала. Флиртовала с мужчинами. Кое-кто даже заставлял пульс биться чаще. Но Оливер… — Вивьен замолчала, словно удивилась неожиданной мысли. — Прежде никогда об этом не думала, но Оливеру я доверяю. Уверена, что ему от меня ничего не нужно.
Китти снова вскинула брови:
— Он тебя не хочет? Нет, сын Лоренса не может быть таким трусливым, даже несмотря на влияние деда.
Вивьен рассмеялась:
— Нет, я вовсе не об этом. Иногда Стьюксбери ведет себя просто ужасно. Странно, что он мне нравится. Сама не понимаю почему.
— Он мужчина, милая, а мужчины непредсказуемы. Но если рядом с ним тебе хорошо, это важно. Ничто не может сравниться с чувством, возникающим, когда в комнату входит «он». — Китти мечтательно улыбнулась. — Знаю, что многие считают меня распутной. Но я ни за что на свете не променяла бы свою жизнь на их пресное существование. Не жалею ни о чем. Если счастье улыбается хотя бы на миг, отказываться от него нелепо, иначе никогда не узнаешь, какие сюрпризы готовит судьба. Разве не так?
— Да, вы правы.
— Ну а теперь расскажи все по порядку. — Китти села поближе и посмотрела блестящими от любопытства глазами. — Как это случилось? Хочу знать все подробности.
Вивьен начала рассказывать.
Выполнить данное Китти обещание оказалось нелегко. Леди Карлайл послала сэру Руфусу письмо, в котором просила, чтобы он как можно скорее ее навестил. Однако ни ответного письма, ни визита не последовало. Лакей вернулся и сообщил, что господина в городе нет: уехал в деревню на неопределенное время.
Неприятный поворот. Письма никогда не приносили такого же результата, как личная беседа, особенно если нужно было что-то получить. Оставалось выяснить, где именно находится поместье обидчика Китти. Если неподалеку от какого-нибудь из отцовских домов, то можно было бы совершить путешествие, а заодно и наведаться туда по делу. Пока Вивьен обдумывала варианты, дворецкий объявил о приезде лорда Стьюксбери.
— Оливер! — Леди Карлайл встала и с радостной улыбкой пошла навстречу. — Как вовремя! Именно вас я и хотела видеть.
Граф удивленно вскинул брови:
— Неужели? Кажется, мне везет. И по какому же поводу?
— Вы всегда все знаете. Не подскажете, где живет сэр Руфус Данвуди?
— Сэр Руфус? — Брови поднялись еще выше. — Чего ради вам понадобился этот старый пустозвон? Насколько мне известно, этот джентльмен проживает где-то неподалеку от Гросвенор-сквер.
— Я спрашиваю не о лондонском адресе, а о поместье.
— О, в таком случае это графство Кент. А зачем вам? Чем вас заинтересовало поместье лорда Дануди?
— Ну… — Вивьен жестом пригласила гостя присесть на софу, а сама опустилась в кресло, стоявшее не напротив, а под прямым углом. — Вчера я навестила леди Мейнуаринг.
Оливер вздохнул:
— Знаю.
— Знаете? Но откуда? Это же было во второй половине дня!
— В свете сплетни распространяются быстро, и вам отлично об этом известно. Даже если определенную особу не принимают в салонах. Я бы сказал, в этом случае весть облетает город еще быстрее.
— Поэтому вы и приехали? — поинтересовалась леди Карлайл с опасной холодностью. — Чтобы прочитать мне лекцию о леди Мейнуаринг?
— Нет. Читать лекции не собираюсь.
— Тем не менее, часто это делаете.
— Вивьен… вы не хуже меня знаете, какие последствия может иметь визит к особе… с таким прошлым, как у леди Мейнуаринг.
Зеленые глаза вспыхнули гневом.
— Леди Китти — моя добрая знакомая. Она долгие годы дружила с отцом. А ко мне она всегда относилась с редкой добротой. Я не из тех, кто предает друзей лишь потому, что кому-то они не нравятся!
Оливер тоже встал и огорченно взмолился:
— Ради Бога, только не кричите так громко. Ничего не имею против леди Мейнуаринг. Добрая, милая, очаровательная, прелестная женщина. Но не самая подходящая компания для молодой незамужней леди.
Вивьен нахмурилась:
— Но ведь вы и меня считаете неподходящей.
— Это не одно и то же. Ваши поступки — результат жизненной энергии, горячности и пренебрежения к мнению окружающих.
Вивьен предостерегающе подняла руку:
— Осторожнее, Стьюксбери, а не то случайно скажете обо мне что-нибудь хорошее.
— Готов хвалить без устали, и вам это известно, как и мое отношение… но дело в другом: плохо, что мелкие промахи накапливаются.
— Промахи? — Если раньше голос леди Карлайл звучал холодно, то теперь стал ледяным. — Что вы имеете в виду?
— Например, визит к даме, которую давно не принимают в высшем свете. Если бы это сделала молодая леди, пусть даже незамужняя, но не привлекающая к себе внимания, то обсуждений бы не последовало. Но вы — вы постоянно вызываете острый интерес к собственной персоне, поскольку то и дело попираете условности.
— Поступаю, как считаю нужным. А почему другие не могут оставить меня в покое, лучше спросить у них.
— В том-то и дело. — В голосе графа послышалось раздражение. — Вот, к примеру, управляете открытым фаэтоном.
— Это делают и другие леди.
— Немногие. А незамужних вообще не припомню.
— С каких это пор отсутствие супруга стало преступлением?
— К молодой свободной особе из хорошей семьи предъявляются определенные требования. И к сожалению, присутствие на балу с обезьянкой на плече среди них не числится.
Некоторое время Вивьен смотрела на собеседника с нескрываемым изумлением, а потом наконец рассмеялась:
— Но это было четыре года назад! Причем, как вы, должно быть, заметили, из бомонда меня до сих пор не изгнали.
— Верно. Но разговоры не прекращаются. Равно как и об управлении фаэтоном, не говоря уже о жизни в одиночестве, без дуэньи или хотя бы компаньонки.
— Тем удивительнее ваш визит. Не боитесь испортить собственную репутацию?
— Я не шучу, Вивьен. А теперь еще надумали купить собственный дом и разъехаться с отцом и братом. Посетили леди Мейнуаринг. Готовы всем и каждому излагать свои либеральные взгляды на брак, поведение женщин и романы.
Вивьен упрямо скрестила руки.
— И что же, по-вашему, подобные действия ставят меня вне общества?
— Во всяком случае, возбуждают активные пересуды. А учитывая тот факт, что вы патронируете двух дебютанток, можно было бы вести себя осторожнее.
— Если вы так озабочены общением кузин со столь скандальной особой, как я, то лучше избавьте их от дурного влияния. А что касается моих поступков и суждений… это не ваше дело. Не собираюсь отказываться от близкой подруги в угоду напыщенным лицемерным сплетникам. Леди Китти обратилась ко мне за помощью, и я обязательно ей помогу.
— Лишать Камелию и Лили вашего общества я не собираюсь, так же как не пытаюсь диктовать, с кем дружить. Но еще раз повторяю: позаботьтесь о репутации! Потерять ее легко, а вот восстановить очень-очень трудно. Но подождите… — Граф сурово сдвинул брови. — Каким это образом вы намерены помочь леди Мейнуаринг? О чем она вас просила?
— Уверяю, ничего скандального. Всего лишь хочу вернуть украшение, проигранное ею в карты сэру Руфусу. Продать его он отказался, и Китти очень расстроена. Брошка ей особенно дорога потому, что это подарок моего отца.
— Ах, так вот зачем вы спрашивали, где он живет! Собираетесь обратиться с письмом?
— Если он действительно в Кенте, то лучше попросить лично. Как правило, этот способ надежнее.
— И что же, намерены отправиться туда в одиночестве и предстать перед прожженным игроком и гулякой?
— Графство Кент не на краю света. Можно вернуться в тот же день.
— Вивьен! Молодая незамужняя леди поедет к старому развратнику? Ни за что!
Леди Карлайл задумчиво сморщила лоб.
— Сэр Руфус действительно слывет игроком и пьяницей, но вот о распутстве что-то ни разу не слышала.
Беспечный ответ рассердил Оливера еще больше.
— От этого не легче. Одна вы к нему не поедете.
Вивьен воинственно подбоченилась:
— Интересно, как вы собираетесь меня остановить?
— Не собираюсь. Просто поеду вместе с вами.
Глава одиннадцатая
На следующее утро Оливер явился, когда леди Карлайл пила утренний чай. Она даже не попыталась скрыть удивления.
— Стьюксбери! Вот уж не предполагала, что вы намерены разделить со мной завтрак!
Он покачал головой:
— Позавтракал час назад, благодарю.
Вивьен вздохнула:
— Понятно. Значит, вы один из тех удручающе правильных зануд, кто считает необходимым вставать с первыми лучами солнца.
— О первых лучах говорить не приходится, миледи. Уже девять, и я здесь для того, чтобы сопровождать вас в поездке к сэру Руфусу. Вряд ли вы забыли.
— Не забыла. — Вивьен с улыбкой показала на стул напротив. — Присядьте и хотя бы выпейте чашку чаю. Я еще не готова; даже не одета.
Граф взглянул многозначительно:
— А по-моему, так вполне одеты.
Вивьен усмехнулась:
— Это простое домашнее платье. А в дорогу надевают дорожный костюм и полуботинки. В общем, мне надо собраться.
Прошло всего тридцать минут, прежде чем леди Карлайл появилась в терракотовом дорожном платье с закрытым, плотно облегающим корсажем. Черные кожаные перчатки и маленькая кокетливая шляпка гармонировали с черной отделкой у воротника и на подоле.
— Ну вот. — Она подошла к Оливеру, который терпеливо сидел в холле. — Я готова. А в том, что выгляжу небрежно, виноваты вы.
Граф с улыбкой встал и подал руку.
— Прекратите напрашиваться на комплименты. Выглядите вы, как всегда, безупречно и прекрасно это знаете. Иначе не вышли бы из дома.
Вивьен подняла смеющийся взгляд.
— Что ж, приятно слышать.
Экипаж графа ждал у подъезда. Оливер помог подняться спутнице, а потом легко запрыгнул сам и сел напротив. Вивьен с удовольствием откинулась на кожаную спинку. Она обратила внимание на завернутый в тряпку горячий кирпич на полу — чтобы не мерзли ноги — и свернутый плед в углу сиденья.
— А вы позаботились о комфорте.
— Не хотелось привезти вас к сэру Руфусу холодной, как сосулька. Дворецкий и сам бы все предусмотрел: очень обиделся, когда я напомнил.
В педантичности и исполнительности опытного слуги Вивьен не сомневалась, но забота графа показалась особенно приятной. Однако Оливер тут же испортил настроение.
— Вам незачем было ехать, — заметил он. — Я мог бы и сам вернуть эту брошку.
— Но это моя обязанность, а не ваша, тем более что Китти вызывает у вас раздражение.
Граф обиделся:
— Ничего подобного. Леди Мейнуаринг очень мила.
Вивьен закатила глаза:
— Но вот только ездить к ней мне не следует.
Оливер вздохнул:
— Знаю, что вы все равно будете ее навещать и выполнять любые просьбы. Не в вашем характере ставить репутацию выше дружбы.
Вивьен взглянула насмешливо:
— В ином случае вы бы меня ценили больше?
Он грустно усмехнулся:
— Нет. Вы знаете, что это не так. Просто хочу убедить вас соблюдать осторожность. Люди любят посудачить, а вы то и дело подкидываете им новые поводы.
Вивьен равнодушно повела плечом.
— Что мне за дело, если им нравится чесать языки? — Она немного помолчала, а потом негромко призналась: — Марчестер-Холл был огромным, мрачным, пустынным домом. Никого, кроме меня и братьев. Они были старше и могли делать многое, что мне строго запрещалось из-за того, что я была девочкой. Поэтому я так радовалась, когда приезжала тетушка Миллисент. — Леди Карлайл внимательно посмотрела на спутника. — Вы ее знаете: та самая радикально настроенная дама, которая рассказала мне о правах женщин и других крайне вредных вещах, а потом оставила щедрое наследство.
Губы Оливера чуть заметно дрогнули.
— Но в те дни, когда у нас гостила леди Китти, — продолжала Вивьен, — дом словно оживал. Во всех комнатах зажигали свет, повсюду слышались разговоры и смех. Папа требовал, чтобы мы, дети, непременно выходили поприветствовать гостей, но искренний интерес к нам проявляла только она. Часто поднималась в детскую и подолгу беседовала со мной, Грегори и Джеромом. Это были чудесные вечера. Грегори говорил, что так же делала наша мама, но я, конечно, этого не помнила. Китти всегда так красиво одевалась, блистала драгоценностями. Не полюбить ее было просто невозможно.
— Должно быть, вам приходилось нелегко, — заметил Оливер. — После того как отец женился на Барбаре, они почти все время проводили в Лондоне, но рядом всегда оставались Ройс и Фиц. Ну и конечно, дед.
— Ваши родители предпочитали Лондон?
— Да. Уиллоумир слишком далеко от столицы. Зимой они оставались дома не больше пары месяцев, за исключением того года, когда родился Фиц. Оба любили светскую жизнь, боялись пропустить что-нибудь интересное. — Граф немного помолчал. — Хорошо понимаю ваши нежные чувства к леди Мейнуаринг. Ей удалось скрасить ваше детство.
Вивьен улыбнулась:
— Среди прочего она привила мне любовь к драгоценностям. Никогда не ездила без своей шкатулки — большого деревянного чемодана с отдельными ящичками, дверками и даже потайными отделениями. Носить его дозволялось только преданной горничной. А по вечерам, когда та одевала и причесывала госпожу, я обычно сидела на полу, доставала одно украшение за другим и каждое примеряла. Помню, однажды нацепила сапфировое ожерелье на голову, подобно тиаре.
Леди Карлайл усмехнулась.
— Не сомневаюсь, что выглядели при этом настоящей принцессой.
— Что вы! Выглядела тем, кем была: тощей девчонкой с ожерельем на лохматых рыжих волосах. Но чувствовала себя волшебно.
Экипаж мягко катился по дороге, и разговор тек свободно и непринужденно: от рассказов о детстве перешли к общим воспоминаниям о летних днях в Уиллоумире, а потом и к последним скандалам лондонского бомонда. Первые два часа поездки промелькнули незаметно.
Оливер посмотрел на часы и самодовольно объявил, что в Лондон удастся вернуться до темноты. Неожиданно на дороге показалась карета со сломанным колесом. Рядом на сундуке, прикрывшись от солнца зонтиками, сидели две женщины и мрачно наблюдали, как кучер пытается справиться с неприятностью.
Проехать мимо не позволяла учтивость. Пришлось остановиться и предложить помощь. Пока возница графа помогал снять колесо, Оливер и Вивьен пригласили дам в свой экипаж и сочувственно выслушали жалобы на дорожные невзгоды. На то, чтобы снять колесо, укрепить его на крыше кареты Оливера и вместе с дамами доставить в ближайшую деревню, ушло больше часа. На постоялом дворе путешественницы — мать и дочь, навещавшие больную тетушку, — настояли, чтобы новые знакомые разделили с ними ленч.
В результате непредвиденной задержки в Эшмонте в поместье сэра Руфуса они оказались не в полдень, как предполагали, а на пару часов позже. Дворецкий сообщил, что хозяин уехал и вернется только к чаю, и проводил посетителей в гостиную, заверив, что сейчас же принесет закуски, чтобы подкрепиться с дороги. Оливер повернулся к спутнице и выразительно вскинул брови.
Вивьен пожала плечами и сурово уточнила:
— Разве я могла знать, что именно сегодня он решит куда-то отправиться? Одному Богу известно, когда он вернется. Не исключено, что застрянем здесь на несколько часов. Хочется верить, что если ожидание затянется, они нас накормят.
Оливер резко обернулся:
— Возможно, вернуться в город раньше полуночи не удастся. На ночь мы здесь не останемся.
— Значит, поедем, когда сможем. Ничего страшного, мне уже доводилось путешествовать в темноте.
Вивьен выразительно пожала плечами.
Оливер не удостоил замечание ответом, и в комнате воцарилось напряженное молчание. Недавняя дружеская раскованность бесследно исчезла. К счастью, вскоре дворецкий вернулся с подносом и любезно предложил каждому отдельную комнату, чтобы освежиться и отдохнуть. Вивьен с радостью воспользовалась возможностью смыть дорожную пыль, а заодно избавиться от общества спутника. Можно было подумать, что она лично ответственна за отсутствие хозяина.
И все же проницательную улыбку сдержать не удалось: она прекрасно понимала, почему перспектива провести ночь в чужом доме или в дороге так раздражала графа. Он боялся близкого соседства с попутчицей, а страх мог родиться только из осознания соблазнительности перспективы.
Когда Вивьен спустилась в гостиную, Оливера в комнате не оказалось. Подождав несколько минут, она подошла к фортепиано и начала играть по стоявшим на пюпитре нотам. Пьеса оказалась незнакомой, и процесс настолько увлек, что о возвращении графа она узнала, только закрыв последнюю страницу и услышав аплодисменты.
Подняла голову и увидела, что граф с улыбкой стоит в дверях.
— А я и не подозревал, что вы настолько свободно владеете инструментом, — признался он, подходя. — Ни разу не слышал, как вы играете.
Вивьен пожала плечами:
— Исключительно ради собственного развлечения. К счастью, бабушка считала, что для привлечения женихов достаточно одного моего имени, а потому не заставляла выступать всякий раз, когда на горизонте появлялся достойный кандидат. Кстати, никогда не понимала, каким образом игра на фортепиано способна подтолкнуть мужчину к предложению руки и сердца.
— Думаю, что речь идет о возможности сосредоточить на себе всеобщее внимание. Но вам для этого достаточно просто войти в комнату.
— Ах-ах, что за изысканный комплимент! Оказывается, отдых действует на вас весьма благотворно.
Граф улыбнулся:
— Не говоря уже о стакане бренди, который дворецкий предложил для поднятия духа.
— Оливер! Неужели вы навеселе?
— Дорогая Вивьен, прошу вас… от одного стакана ничего плохого случиться не может. Но вот ожидание теперь дается намного легче. Как бы там ни было, а к ночи вернемся в Лондон. Это единственное, что имеет значение. Пожалуйста, продолжайте играть.
Остаток дня прошел возле фортепиано: леди Карлайл играла одно произведение за другим, а лорд Стьюксбери стоял рядом и переворачивал страницы. А когда Вивьен запела романс, даже подхватил приятным баритоном. Если в воздухе и возникло легкое напряжение от совместного музицирования и близости в пространстве, то леди Карлайл оно лишь приятно взволновало. Хотелось верить, что граф тоже испытывает нечто подобное.
Закончив петь, Вивьен подняла голову и встретила взгляд, от которого внезапно захватило дух. Медленно встала, повернулась, как будто глаза неумолимо притягивали, безвольно опустила руки и замерла.
Тишину нарушил веселый, полный энергии голос:
— Лорд Стьюксбери! Вот сюрприз! Никогда бы не подумал, что увижу вас здесь!
Оливер быстро отступил и повернулся навстречу хозяину, сэру Руфусу Данвуди. Это был крупный, почти квадратный джентльмен, лицо которого сегодня казалось еще краснее, чем обычно: должно быть, от того самого ветра, который взлохматил седеющие, но все еще густые волосы.
— Сэр Руфус. — Оливер галантно поклонился. — Примите глубокие извинения за незваное вторжение.
— Чепуха! — Хозяин энергично сжал протянутую руку. — Невероятно рад вас видеть. Должен сказать, что сидеть в деревне уж очень скучно. — Он повернулся к Вивьен. — Миледи, добро пожаловать в мой дом. Знаю вашего отца с незапамятных времен. Как поживает Марчестер? Как всегда, здоров и полон сил?
— Да, все хорошо, — ответила леди Карлайл, не желая вдаваться в подробности. — Сейчас они с Сейером в Марчестер-Холле.
— Черт возьми. Понятия не имею, как он это терпит. — Данвуди выразительно дернул плечами, а потом провел ладонями по взъерошенным волосам, пытаясь привести их в подобие порядка. — В деревне совсем нечего делать. Вот сегодня от скуки решил прокатиться верхом до Миддл-Гортона и обратно. Если бы знал, что вы приедете, остался бы дома.
— Сэр Руфус, — начала Вивьен.
Хозяин решительно показал на кресла:
— Располагайтесь и расскажите о Лондоне — как можно подробнее. Что там новенького? Давным-давно ничего не слышал.
— Лондон такой же, как всегда, — улыбнулась Вивьен. — Полон слухов.
Данвуди энергично кивнул:
— Докладывайте все по порядку. Сижу в ссылке уже две недели. Последнее, о чем удалось узнать, — это гонки, которые устроили на экипажах Торп и лорд Денбар. Домчались до самого Тотнема.
— Насколько могу судить, так далеко они все-таки не доехали, — уточнил Оливер. — Торп задел встречный почтовый дилижанс и улетел в канаву. Кажется, сломал ключицу.
— Торп никогда не умел толково управлять лошадьми; пустые амбиции, — авторитетно заявил сэр Руфус. — Ага, вот и Каммингс. — Он удовлетворенно посмотрел на дворецкого: тот поставил на стол поднос с бутылками и бокалами. — Не желаете ли выпить перед ужином? Миндальный ликер, миледи?
— Спасибо, но вынуждены отказаться, — поблагодарил Оливер. — Скоро предстоит отправиться в обратный путь.
— Нонсенс! Обязательно оставайтесь к ужину. Здесь у нас за стол садятся рано: кроме как есть и спать, делать совсем нечего.
— Но нам необходимо сегодня же вернуться в Лондон, — начала Вивьен, однако сэр Руфус уже решительно качал головой:
— Нет-нет, спешить совершенно незачем. Дворецкий уже подготовил для вас комнаты. Правда, Каммингс?
— Разумеется, сэр, — с поклоном ответил тот. — А повариха обещает накормить отменным ужином.
— Видите? Придется остаться, чтобы не обижать добрую женщину. — Сэр Руфус с удовольствием рассмеялся собственной шутке. — Каммингс знал, что я обрадуюсь компании, к тому же такой приятной.
Хозяин сунул в руку Вивьен бокал с ликером, и ей ничего не оставалось, как виновато взглянуть на спутника и принять угощение. Но и он тоже взял стакан бренди, видимо, решив уступить настойчивому приглашению и немного поболтать с истосковавшимся по общению затворником.
— Странно, что вы не остались в Лондоне, — заметила леди Карлайл.
— О, если бы мог, непременно бы остался. — Данвуди печально вздохнул. — Увы, приходится скрываться от кредиторов. Хотел было обратиться к ростовщикам, но увидел, что стало с беднягой Сен-Сиром, и понял, что этот путь не для меня. Лучше посижу несколько месяцев здесь. Глядишь, все и образуется.
— Возможно, мы могли бы помочь. Леди… — начал было Оливер, однако хозяин предостерегающе поднял руку.
— Милорд, с нами дама, так что о делах говорить не время. Обсудим после ужина.
— Но, сэр Руфус, это я приехала к вам по делу, — возразила Вивьен, — а лорд Стьюксбери всего лишь меня сопровождает.
— И правильно делает. — Сэр Руфус кивнул и снова наполнил стаканы. — Молодой красивой леди не пристало ездить одной. В мое время о таком и не думали, а сейчас женщины стали чересчур независимыми.
Разговор неспешно продолжался в том же духе. Несколько раз Оливер и Вивьен пытались приблизиться к цели визита, но хозяин ловко уводил разговор в сторону. Гости явно его радовали, и отпускать их без долгой беседы он не собирался. Спустя некоторое время Вивьен поняла, что обсудить судьбу брошки не удастся. Придется остаться на ужин.
Она прилежно делилась всеми новостями и сплетнями, какие только удалось вспомнить. Оливер, видимо, пришел к аналогичному заключению и, в свою очередь, развлекал лорда Данвуди рассказами о клубе и боксерском поединке, который они с Фицем посетили на прошлой неделе.
К тому времени как подали ужин, джентльмены успели опустошить бутылку вина, так что сразу принялись за еду.
Хозяин заявил, что переодеваться к столу совсем не обязательно — это же деревня. А поскольку гостям надеть нечего, то из солидарности он тоже останется в дневном костюме.
В ходе трапезы как-то незаметно опустела еще одна бутылка. Сэр Руфус постепенно становился все румянее и раскованнее. Вино лилось рекой, но не кончалось. Вивьен заметила, что глаза Оливера тоже подозрительно заблестели.
Читать бесплатно другие книги:
