Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную! Стукалин Юрий

Глава 5

– Что-о?! – одновременно воскликнули Броуди и Левин. Даже пилот оторвался от экрана, повернувшись к Вольфгангу.

– Обыкновенная охота, – сухо пояснил тот. – Они доставляют себе удовольствие погонять нас перед тем, как добить. Так волчья стая учит своих щенят убивать.

Я пристально посмотрел на немца, понимая, что он на своем «Мессершмитте» не раз устраивал подобные игрища, а потому знал, о чем говорит.

Во время вероломного нападения 22 июня 1941 года фашисты первым делом подвергли массированной бомбардировке наши аэродромы. Больше половины советских самолетов были уничтожены, так и не взлетев. У Люфтваффе появилось полное господство в воздухе, и их летчики могли позволить себе порезвиться, устраивая «охоту». Советское командование перед войной полагало, что назначение Ил-2 штурмовать, а не обороняться, поэтому все вооружение его находилось спереди. К тому же он изначально выпускался одноместным и часто шел в бой без прикрытия. Так что был наш штурмовик отличной мишенью для немецких истребителей и практически беззащитен перед ними при атаке в хвост. Позже, в 1942 году, была сконструирована двухместная модель, и стрелок-радист, находящийся за пилотом, теперь мог контролировать тылы. Только тогда фрицы поняли, что гоняться за «илами» удовольствие опасное, и начали менять тактику ведения боя.

– И что нам, по-твоему, делать? – спросил обескураженный Броуди, наблюдавший, как катер выпустил еще несколько снарядов, но те снова не достигли целей.

– Два варианта на выбор, – спокойно пожал плечами Вольфганг. – Или дальше пытаться уйти, лавируя, или атаковать их в наглую.

– А что бы сделал ты лично? – заметно нервничая, спросил Советник.

– Я бы атаковал, – жестко произнес Шульц.

Он был прав. Если мы не можем выиграть схватку и нам предстоит умереть, то по крайней мере стоит перед этим максимально надрать задницу чужеземным тварям.

Для начала следовало сбросить врагов с хвоста и постараться получить некоторое преимущество. При нашей ситуации любой риск оправдан, и при удачном маневре все могло получиться.

– Выбор за вами, – Броуди переложил принятие решения на пилота.

Такой подход был, пожалуй, верным, потому как летчик, конечно же, лучше представляет, на что способна его машина. Однако наш пилот явно не летал на «Мессершмиттах» и не служил в Люфтваффе. Безусловно, он был профессионалом в своем деле, в чем мы уже успели убедиться, но не имелось в нем той ожесточенной наглости, которая присуща летчикам Второй мировой войны. Он решил уходить, благо мы подбирались к большим горным цепям, где можно было повторить маневр, успешно проведенный им в городе.

Я наблюдал за манипуляциями пилота, пытаясь разобраться в управлении катером, не забывая при этом следить за ухищрениями вражеских кораблей. Вольф оказался прав – наш катер загоняли для развлечения.

Напряжение внутри салона можно было резать ножом. Даже у немца едва заметно начала дергаться правая щека.

Пилот все-таки знал свое дело и быстро учился. Поняв, что дотянуть до гор ему не дадут, он скомбинировал оба предложенных Вольфгангом варианта воедино. Резко сбавив скорость до нулевой, он бросил катер вниз к земле. Чужаки на своих быстроходных машинах не успели среагировать на маневр, и, когда они мчались над нами, подставляя брюха, заработали пушки катера. Ближайший к нам «краб» разлетелся на части от прямого попадания. Крики ликования заполнили салон катера, люди аплодировали пилоту. Но праздновать победу было еще рано.

Охота закончилась не в пользу хищника. Дичь оказалась опасным противником. Потеряв две машины, чужаки стали вести себя более осторожно. Происходящее уже не было охотой сильного на слабого, оно стало противоборством равных. Чужаки открыли огонь, но катеру пока удавалось избегать смертоносных зарядов, огрызаясь по врагам из всех бортовых орудий.

Наконец, катер взмыл ввысь, проскользнув между оставшимися «крабами», а затем снова снизился, атакуя сверху, после чего, не сбавляя скорости, аккуратно вошел в узкий просвет между двух скал горной цепи, чуть не задев их.

Озлобленные потерей второй машины, твари устремились за нами по извилистым каньонам, но среди гор маневрировать им оказалось гораздо сложнее, чем нам. То ли у них не хватало опыта боевых действий в таких условиях, то ли их летательные аппараты не были приспособлены к этому.

Мы напряженно следили за схваткой. Выпускаемые обеими сторонами заряды вырывали куски камня из скал, плавили стенки каньонов. От крутых виражей постоянно закладывало уши. Но теперь у нас оставалось только два врага и появлялся реальный шанс на победу.

Пилот мастерски управлял катером, постоянно держа противников на расстоянии. Как только «крабы» приближались, срабатывали наши пушки и крупнокалиберные пулеметы, и спеси у чужаков становилось поменьше. Оружие на кораблях людей будущего работало автоматически, чему я никак не мог надивиться. Пилот занимался исключительно управлением катера, совсем не отвлекаясь на стрельбу. Машина казалась маневренной, легкой в управлении, реагировала на каждое едва заметное движение пальцев пилота, не то что мой тяжелый и неповоротливый в сравнении с ней «утюг» Ил-2.

Но твари тоже оказались не промах. Сначала мы успешно отрывались от них, но затем они нашли способ держать нас под контролем. Один упорно сидел у нас на хвосте, а второй набрал высоту и пошел над каньонами, пытаясь «накрыть» сверху. Наши снаряды они мастерски обходили.

– Пытаются зажать нас! – воскликнул Вольф.

– Вижу! – огрызнулся пилот.

Ситуация изменилась к худшему. Нас снова загоняли, как дичь. Добром это не могло кончиться. Твари поливали нас огнем, и в итоге один из их дьявольских снарядов задел катер. Машину резко дернуло, свет в салоне мигнул, экраны погасли, но через мгновение все нормализовалось, и катер снова стал управляемым.

Чужаки приближались, однако наши пушки молчали. Положение становилось критическим.

– Почему не стреляешь?! – заорал я пилоту.

– Потерян коннект пушек с компьютером! – отозвался тот.

– Что?! – не понял я.

Пилот не ответил, неотрывно следя за мелькающими на экране изгибами каньона.

– Можно что-то с этим сделать?

– Стрелять самому, – глухо отозвался динамик на его шлеме.

Ясно! Значит, когда отказывал их неведомый «коннект», пушки переходят на ручное управление.

– Так стреляй! Иначе они нас смахнут!

– Один сейчас не справлюсь!

– Как?! – Я наклонился вперед, ближе к нему. – Покажи как!

Сбоку на передней панели из-под обшивки выдвинулся черный рычаг, перед ним тут же в воздухе возник небольшой экран.

– Хватай шутер! – прокричал пилот. – В правом углу экрана перекрестие – лови в него цель и жми на кнопку!

Я схватился за рычаг, примерился большим пальцем к кнопке-гашетке. Держать рычаг, названный пилотом «шутером», было удобно, а при легком движении он сдвигался в любую сторону. Перекрестие на экране при этом смещалось в нужном направлении, ловя цель. Более того, экран был устроен так, что давал полный сферический обзор на 360 градусов. При необходимости изображение можно было приблизить или отдалить.

– Снаряды самонаводящиеся, – уточнил пилот. – Но у этих тварей, кажется, стоит какая-то защита, и сбить их можно только прямым попаданием.

Я был полностью поглощен захватом цели. Люди в салоне затихли, все неотрывно следили за боем. Мне почудилось, что слышу шепот Вольфганга: «Ну же… дай им просраться… Ну же…»

Болтанка была страшная. Если бы большинство пассажиров катера не были пристегнуты к креслам, то давно бы бились о стенки беспомощными куклами. Что же говорить обо мне?! Мне приходилось стоять возле пилота! Места для стрелка в катере не предусматривалось. В открытом пространстве даже на диких скоростях сложностей с управлением машиной и одновременной стрельбой во всех направлениях возникнуть не должно было, но в узких каньонах сосредоточиться на полете и захватить цель никакому летуну не под силу. Да и для меня, несмотря на кажущуюся простоту задачи, роль стрелка в таком положении оказалась делом совсем не простым.

Вражеские машины постоянно маневрировали, и взять их на мушку не представлялось возможным. Я уже совсем отчаялся приноровиться к мелькающим целям, как вдруг на экране загорелся красный прямоугольник, означавший, как мне уже было известно, что вражеский летательный аппарат попался – цель захвачена!

Среагировал сразу, вжал гашетку до упора и увидел на экране, как полетели снаряды навстречу ближайшему к нам «крабу». Но тот умело обошел их, слегка вильнув в сторону. В салоне раздался стон отчаянья.

Я заскрежетал зубами. Сейчас наша жизнь зависела от мастерства пилота и моей меткости. Нервничать и переживать из-за промаха мне было непозволительно. Сосредоточился, пытаясь абстрагироваться от всего лишнего, и снова прильнул к экрану.

Проще всего было подбить катер врага, который шел прямо за нами. Его я и пытался выцепить в перекрестие прицела. Он опять попался в красный прямоугольник, я нажал на гашетку уже мягче, без излишней дерготни, но враг снова увильнул.

Я ощущал, как вспотели мои ладони, покрепче вцепился в шутер. В висках стучало, сердце дико колотилось. Мы все знали, что долго удирать от чужаков не сможем. Они накрывали нас плотной стеной огня и только чудом еще не подбили.

Наш пилот сделал крутой вираж, и я выстрелил наугад, надеясь, что хоть один из пущенных веером снарядов достанет врага. И я попал! Вражеский катер, словно споткнулся, влетел в стенку каньона. Его отбросило, он завертелся, превратившись в огненный шар, который распался уже на земле.

– Ура! – разнеслось по салону, а Айра Хоскис и профессор Левин захлопали в ладоши.

Я выдохнул и вытер вспотевшие ладони об комбинезон.

Остался всего один корабль пришельцев, который по-прежнему зависал над нами. Действовал чужак хитро, то и дело скрываясь из виду за высокими краями скал. Выскочит над каньоном, влупит по нам из всех стволов и, не дожидаясь ответного залпа с нашей стороны, уйдет за безопасную границу скал, чтобы вылететь снова прямо над нашими головами и накрыть шквальным огнем.

Однако теперь он нам не внушал страха. Три победы над вражеской эскадрильей вселили в нас надежду, что и с четвертым «крабом» удастся расправиться. Но мы просчитались. Невозможно постоянно играть с судьбой. Мы вылетали из каньона на другой стороне горной гряды, когда наша машина вдруг содрогнулась от страшного удара и начала терять высоту.

– Подбиты! Падаем! – сообщил пилот через громкую связь, но это было и так всем очевидно.

Меня отшвырнуло на Броуди, и он довольно ловко поймал меня своими могучими ручищами, усадил в соседнее кресло и нажал кораллово-красное пятнышко сбоку на подлокотнике. Серебристые ленты ремней безопасности обхватили мою грудь, плавно вжав меня в спинку сиденья. Промелькнула мысль о парашютах и катапультировании, но здесь, судя по всему, такая роскошь не была предусмотрена.

Катер стремительно падал. Пилот пытался выровнять его, но, похоже, приборы окончательно отказали, и мы на полной скорости летели к земле. Успокаивало лишь то, что мы миновали скалы каньона и очутились над холмистой, поросшей лесом равниной. Оставалась иллюзорная надежда, что удар катера о землю будет безопаснее для нас, чем о скалы.

Хотя падение длилось всего несколько секунд, мне это время показалось вечностью. Я видел, как пилот исступленно водил руками перед мерцающим, готовым вот-вот погаснуть экраном, как побледневший Вольфганг напряженно вцепился в подлокотники. Видел и слышал, как закричал Айра, в ужасе закрывая лицо руками. Профессор Левин уставился в пол перед собой и что-то беззвучно шептал губами. Советник, наоборот, сидел с широко раскрытыми глазами, его лицо побагровело до черноты. На всех лицах отвратительной маской застыл ужас.

Страха я не испытывал. Мне уже довелось недавно пережить смерть в небе. Было стойкое ощущение, что если судьба дала мне шанс, то явно не для того, чтобы показать, во что превратилась наша планета, и тут же снова убить. Так было бы крайне несправедливо, и я верил, что это еще не конец.

Пилоту чудесным образом удалось выровнять катер перед самой землей, и, вместо того чтобы воткнуться в нее носом, мы лишь коснулись ее брюхом и заскользили, вспахивая почву и сметая на своем пути кусты и деревья.

Неуправляемый катер несло вперед, но скорость постепенно падала, и вскоре мы уткнулись носом в большое дерево. Удар был такой силы, что мне показалось, шейные позвонки не выдержат, переломятся. Освещение вырубилось, экран тоже. В салоне стало сумрачно, воцарилась мертвая тишина. Откуда-то потянуло горелым.

Я отстегнул ремни безопасности, попытался отдышаться. Пошевелил пальцами, ощупал себя. Поняв, что все кости целы и я не ранен, крикнул в полутьму салона:

– Есть кто живой?

Ответом мне были стоны профессора. Ремни безопасности его кресла не выдержали удара, бедняга слетел на пол и теперь лежал, скорчившись, около панели управления. Я поднялся и подошел к Левину. Тронул его за плечо:

– Как вы, профессор?

– Могло быть и лучше, – сипло проворчал он и поморщился: – Лодыжка только болит.

– Это ничего, – попытался я приободрить его.

– Что с остальными?

Я обернулся, вглядываясь в полумглу салона. Айра находился без сознания. Обыкновенный обморок. Перепугался парень так, что чуть кондрашка его не хватила. Ну что ж, бывает. Пришлось дать ему пару раз по щекам, привести в чувство.

Он удивленно заморгал глазами, оглядываясь по сторонам. Парень явно оказался слабоват для таких приключений.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался я.

– Да, – неуверенно ответил он. – Где мы?

– На земле, – я попытался улыбнуться. – Все закончилось, мы живы.

Гвардейцы в салоне потихоньку очухивались. Нам повезло – царапины и синяки не в счет. Серьезно пострадал только пилот, которого при ударе бросило грудью на переднюю панель. Шлем треснул, но защитил его голову, а вот пара ребер у парня явно переломалась.

– Твари нас не оставят, – сквозь сжатые от боли зубы прошептал он. – После таких потерь они будут рыскать здесь.

– Надо убираться отсюда! – выкрикнул Советник так, чтобы все услышали.

– Помогите мне встать, – попросил Левин.

Я протянул ему руку, он крепко вцепился в нее, поднимаясь. Ладонь профессора оказалась холодной и влажной, что было нехорошим признаком. Обычно сдержанный и степенный, он, хотя и старался не подавать виду, явно пребывал в крайней степени нервозности.

Пилот нажатием кнопки открыл дверь катера, выдвинулась лестница. Броуди скомандовал:

– В отсеке есть оружие с боеприпасами, гранаты и продуктовые пайки. Берем всего по максимуму и уходим.

Панель оружейки после аварийной посадки заклинило, пришлось с ней повозиться с минуту, но теперь каждый член экипажа имел при себе автомат, запасные магазины, батареи к нему и пару гранат, похожих на небольшие цилиндрики. Пока вскрывали оружейку, Айра перевязал пилоту грудину.

Пайками «неприкосновенного запаса» оказались небольшие брикеты, плотно запакованные в серебристый материал, напоминавший фольгу. Каждый из присутствующих получил по одному.

– И это все? – скептически поинтересовался Вольф, взвешивая на руке причитающийся ему брикет. Весил он не больше ста граммов, и чем там можно утолить голод, можно было только гадать.

– В каждой упаковке полноценный рацион на десять дней плюс напитки, – объяснил мне Левин.

Вольф удивленно уставился на него, но профессор потянул его к выходу. Левин чуть прихрамывал, но держался молодцом. Вольфганг придерживал его за локоть.

Я выбрался из катера вслед за ними. Воздух был свежий, благоуханный, где-то наверху, в раскидистых кронах высоких деревьев, щебетали птицы. Мы приземлились в глухом лесу, и он сокрыл нас, спрятал.

Даже не верилось, что вокруг бушует страшная разрушительная война. Солнце стояло в зените, его ласковые лучи яркими нитями пробивались сквозь густую листву. Вдали через просветы между деревьев огромными гребнями вырисовывались горы, вершины которых были бережно укутаны одеялами облаков. Хотелось развалиться на траве и закрыть глаза, забыть на минутку о войне. Но нам противостоял треклятый, не знающий пощады хищник, и необходимо было срочно найти укромное местечко, где можно дождаться спасательной команды, а в случае чего, держать оборону.

У меня год назад был подобный случай, когда я вынужденно совершил посадку.

Мы шли тогда на цель двумя шестерками, и я был ведомым. Задача перед нами стояла трудная – пройти линию фронта и накрыть аэродром в немецком тылу. Опасная была задача. На передовой – эшелонированная оборона, зенитки рвут небо снарядами, а сама цель охранялась еще серьезнее. Вражеские зенитки всегда были нашим бичом, много ребят погибло от их огня.

Линию фронта мы миновали без потерь. Теперь главное было держать строй, не выбиваться и повторять действия ведущего. Он заходит на цель – и я захожу, он скидывает бомбы – и мне надо отбомбиться.

Ведущим у нас был Герой Советского Союза Сергеев. На сложные задачи руководящий состав, как правило, не летал, но Сергеев был исключением. Немцы «смахнули его с неба» в январе сорок третьего.

Мы зашли, как полагается, по широкой дуге и сразу на цель. Зенитки били со всех сторон, но бояться времени не было – все внимание сосредоточено на управлении самолетом. Единственное, чего я тогда страшился, так это подвести товарищей.

Прошлись мы над аэродромом на бреющем, отбомбились. Сергеев выпустил реактивные снаряды, и я за ним. Он из пулемета поливает – и я тоже. Аэродром в огне, машины с горючим и самолеты рвутся, внизу паника и полнейший хаос. Мы два захода успели сделать, пока немцы очухались. В небе появились «мессеры» с «фоккерами», пора было уходить. Но на хвост нам уже сели.

Любому понятно, что тот, кто последним уходит, не жилец. Большая вероятность того, что «смахнут» в момент. Одноместному Ил-2, на котором я тогда летал, оборонять тылы нечем.

В воздухе полный кавардак. Я так на бреющем и пошел, понимая, что хоть снизу не подберутся. Но закрылки заклинило, скорость начал терять. Даже не почувствовал, как по мне очередь дали. Только увидел, что уровень масла на нуле и двигатель перегревается.

Когда высоту набрал, наши уже ушли. От фрицев оторвался, но понимаю, что до аэродрома не дотяну. Через какое-то время двигатель заглох, а винт встал как вкопанный. Пришлось место искать для посадки, хорошо, там кругом поля были. Спланировал удачно, посадил самолет на поле. Правда, правая стойка шасси подломилась, и сажал машину на пузо.

Сел вроде нормально, но температура внутри была адская, «горбатый» мог загореться. Ремни отстегнул, и наутек от самолета. Там на поле стога стояли, но в них укрываться я не решился, спрятался в кустах на краю леса. Я даже понятия не имел, с какой стороны фронта нахожусь.

Зарылся в бурелом, зажал в ладони ТТ и так весь день просидел до темноты. Страху я тогда натерпелся: у меня ведь восемь патронов всего и обоймы запасной с собой нет. Решил для себя: застрелюсь к чертовой матери, но в плен фрицам не сдамся. Уже смеркалось, когда вдруг услышал русскую речь. Это наша «гроза полей» оказалась. Они случайно на мой стоящий в поле Ил-2 наткнулись. Тут уж у меня от сердца отлегло. Окликнул их, они меня и приютили у себя. Кое-как потом на перекладных до полка добрался. Но боевой вылет мне засчитали.

Так что теперешняя ситуация была мне знакома.

– Скорее! – распорядился Броуди, отвлекая меня от воспоминаний.

Мы уходили в глубь леса, в самую чащу.

Пока мы шли, один из гвардейцев объяснил нам с Вольфом, как и когда необходимо менять запасные батареи автоматического оружия и как заряжать его. Все было гораздо проще, чем в наше время. Сбоку на цевье имелись два индикатора: один показывал расход боеприпасов, другой – заряд батареи. Эта чудная машинка, оказывается, имела прицельную дальность два километра. В магазине умещалось двести импульсных патронов, поражающую мощность которых можно было регулировать на боковой панели. Если необходимо пустить разрывные пули, то достаточно лишь переключить рычажок. Также существовала возможность комбинировать подачу патронов, чередуя заряды. Назывался этот чудо-автомат АК-200. Как это расшифровывалось, я не понял, но гвардейцы сказали, что это разработка русских оружейников, стандартная армейская модификация.

– Как действуют гранаты? – поинтересовался я после того, как мы разобрались с автоматами. Граната удобно лежала в руке, но, несмотря на сравнительно малые размеры, была довольно тяжелой. И на ней тоже имелся индикатор.

– После нажатия на эту кнопку, – объяснил гвардеец, – происходит детонация. Времени для броска – десять секунд. Но его можно выставлять и регулировать вручную. Граната очень мощная, так что старайтесь бросать ее подальше.

– Спасибо, учту, – поблагодарил я гвардейца, после чего обратился к бредущему рядом пилоту: – Кто-нибудь знает, что мы тут приземлились?

– Все катера подключены к единой локальной системе, – морщась от боли, с трудом ответил он мне. – В общей базе данных отображается полная информация о состоянии каждой машины. Где она, что с ней. Иначе говоря – на центральный сервер идет импульс, и диспетчер отслеживает катер по индивидуальному сигналу. Он даже в нерабочем состоянии посылает сигналы.

Я половины не понял из того, что он сказал. Заметив это, пилот ободряюще махнул рукой:

– О нашем падении известно. Наш катер приоритетный. Будет выслана экстренная помощь.

– Теперь ясно, – кивнул я, слегка улыбнувшись. – А починиться не можем?

– На это потребуется время, а чужаки будут нас искать.

– То есть нам надо убраться подальше, чтобы спастись от этих зверей, и одновременно не уходить далеко, чтобы нас смогли найти спасатели? Так?

– Что-то типа того, – согласился пилот.

Я не сдержался и задал вопрос, интересовавший меня:

– Кем ты работал до войны?

– Водил аэротакси, – коротко ответил он.

Мы некоторое время двигались молча, пока Броуди не остановился, сверяя данные изображения своей пластины с местностью.

– Сканер показывает, что у подножья горы есть пещера, скрытая лесным массивом. – Броуди сосредоточился на созерцании пластины. – Вход в нее узкий, а лазы уходят глубоко под землю. Думаю, весьма удачное для нас место. Там и отбиваться легко, и от преследователей уйти.

– Как далеко? – спросил кто-то из толпы.

– Триста шестьдесят два метра на северо-запад.

– Советник, – осведомился Вольфганг, когда наша группа продолжила путь, – а как далеко мы от Уральского центра?

– В ста сорока километрах.

– И сколько времени потребуется вашим архаровцам, – полюбопытствовал я, – чтобы добраться сюда?

– Кому? – не понял Броуди.

– Спасательной группе, – поправился я.

– Минут двадцать, включая сборы, вылет и поиск.

Глава 6

Поисковая группа могла задержаться, по пути с ней могли случиться любые неприятности. Нам следовало укрыться на какое-то время, переждать.

Я шел рядом с Советником, постоянно сверявшимся со своей необычайной «картой». Сразу за нами семенил Айра Хоскис, несущий автомат, будто тот весил целую тонну. Левин хромал, опираясь на его плечо. Следом двигался поддерживающий раненого пилота Вольфганг Шульц, а гвардейцы замыкали процессию.

Главное сейчас было добраться до обнаруженной Советником пещеры, пока не вернулись оставшиеся твари. Нам повезло, что они потеряли нас при посадке, иначе давно превратили бы всех в пережаренный фарш.

Мы нанесли им весомый урон, уничтожив трех «крабов». Едва ли чужаки из инопланетного корабля успокоились, сбив нашу машину. Наверняка захотят убедиться, что нет выживших. Никто не сомневался, что твари не улетят, пока не выяснят нашу судьбу и не поквитаются за поражение. Рассчитывать пока приходилось исключительно на себя. Если катер могли найти спасатели, то о чужаках и говорить нечего.

Сейчас его скрывали плотные кроны величавых деревьев, но оставался отчетливый след, пропаханный им среди леса в начале снижения. Потом уже катер скользил по земле, прорубая просеку под непроницаемым покровом листвы, сминая стволы, будто тонкие щепки. Несмотря на несколько выкорчеванных на нашем пути деревьев, лес был таким густым, что с высоты птичьего полета сплошная шапка зелени казалась нетронутой.

Поразительная, крепкая машина, удивительным образом выдержавшая такие мощные удары! Нам бы парочку таких на фронт в сорок первом, быстро бы мы надрали задницу Люфтваффе. Мой Ил-2 был замечательной машиной, крепкой и живучей. Пусть «горбатый» уступал «Мессершмиттам» в скорости и огневой мощи, но справиться с ним было непросто. Порой штурмовики возвращались из боя истерзанными, с количеством пробоин, доходившим до двух сотен, а то и более. Бывало так, что самолет списывали, но ведь летчик оставался жив. А это главное. Хотя стоит признать, что со временем «безлошадных» в полку становилось все больше, и до поступления в полк новых машин воевать приходилось в две смены – пока одни в небе, другие отдыхают.

И все же наши боевые самолеты ни по каким параметрам не дотягивали даже до гражданских экскурсионных катеров будущего. Случись такое стремительное падение на любом из наших самолетов, выжить никому бы не удалось. Бывали случаи, когда штурмовик сажали на брюхо либо ветви деревьев смягчали вынужденную посадку, и летчик отделывался синяками, хотя самолет разваливался на части. Но не на такой скорости и не с таким количеством препятствий на пути! В катере нас, конечно, здорово тряхануло, да только серьезно никто не пострадал. В нем все было предусмотрено для сохранения жизни экипажу в случае экстренной посадки или катастрофы. А в «горбатом»?! Сколько наших ребят пострадало и даже погибло из-за ударов головой о коллиматорный прицел ПБП-1б, прежде чем его перестали устанавливать, начав размечать сетку прицела прямо на бронестекле! Недаром сокращение ПБП-1б летчики язвительно расшифровывали как «прибор, бьющий пилота один раз больно».

Далеко отойти от катера нам не дали. Твари несколько раз покружили над лесом, вынудив нас броситься в самую чащу и замереть. Группу хорошо скрывали кусты и густые кроны деревьев, но у врагов могли быть не только визуальные способы обнаружения противника. Опасения оказались напрасными. «Крабы» не заметили нас, но и оставить в покое не собирались. Они вернулись к месту нашего «входа» в лесной массив, где верхушки деревьев были переломаны и угадать направление дальнейшего пути движения потерпевшего крушение катера не представляло сложности.

Лес был тихим, птицы затихли с нашим появлением, и оттого первый разрыв снаряда вдали заставил всех нас вздрогнуть.

– Нашли катер, – прошептал Броуди. – Обстреливают место падения.

Я кивнул, соглашаясь.

Взрывы последовали один за другим, запахло гарью. Сперва чужаки накрыли снарядами площадку вокруг катера, затем начали смещаться в нашу сторону, поливая лес смертоносным огнем. Ситуация выходила из-под контроля. Нас еще не засекли, но это было делом нескольких минут максимум.

– Успеем добежать до пещеры? – спросил я Советника, придвинувшись к нему ближе, чтобы он мог услышать меня.

– Не думаю, – озабоченно произнес он.

Неуверенность в его голосе подтвердила мои опасения. Это были страшные минуты. С мощью оружия инопланетян я уже успел познакомиться, и если они доберутся до нас, никому не выжить. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Неожиданно взрывы прекратились, и сквозь просветы в кронах деревьев мы узрели очертания вражеского «краба». Заметили нас! Но если так, почему не стреляют?!

– Из автоматов можем их снять?

Советник в отчаянии замотал головой.

Создавалось впечатление, что твари медлят. Может, что-то замышляют?! Издеваются? Может, снова «охота»? Или не уверены, что мы здесь, почти под ними? Неизвестность превращалась в нескончаемую муку.

– Сколько времени до прибытия спасательной группы?

– Пять-семь минут, – едва слышно ответил Броуди. – Не успеют…

Я попросил Советника показать на карте, где находится вход в пещеру. Броуди протянул пластину к моим глазам. Я постарался запомнить местность, затем обратился к нему:

– Послушайте, Советник, сейчас я рвану подальше от этого места, постараюсь отвлечь их.

– Что вы задумали? – встревожился профессор Левин.

– Доверьтесь мне. Доверьтесь, если хотите спасти людей. Встретимся в пещере.

– Не смейте! – зашипел Броуди, но осекся, прикрыв рот ладонью.

Он понял, что я собрался делать. Надо попытаться отвлечь чужаков, давая возможность людям укрыться в пещере и дождаться спасателей. Оставалась надежда, что на выручку приоритетному катеру отправят опытных бойцов с мощным оружием, и они смогут разобраться с чужаками. Это был единственный шанс для нашей группы. Другого выхода нет.

Вскочил рывком, побежал пригибаясь, зигзагами, удаляясь от нашей команды. Нужно было продержаться всего несколько минут, пока не придет помощь. Пять минут кажутся совсем пустяковым временем, если только ты не бегаешь по лесу от инопланетных тварей, пытающихся поджарить тебя. Сказал бы мне кто пару дней назад, что вскоре, вместо того чтобы штурмовать на своем Ил-2 позиции фашистов, я буду носиться по лесу двадцать второго века, уводя от группы людей будущего корабль пришельцев из космоса, уж я бы счел его за сумасшедшего.

Пробежав несколько десятков метров, укрылся за толстой сосной, посмотрел вверх. Летающий аппарат чужаков все еще висел на прежнем месте. Теперь можно было заявить им о себе. Выскочил в просвет между деревьями, заорал во всю глотку: «Сюда, суки!» – и, вскинув автомат, с силой вжал кнопку «спускового крючка».

Возымело действие! Твари среагировали мгновенно. «Краб» метнулся в мою сторону, полоснул лучом, выжигая заросли. Не знаю, что это было за оружие, но толстенный ствол сосны рядом со мной будто ножом срезало наискосок. Еще чуть-чуть, и меня точно так же распилило бы пополам. Я невольно сглотнул. Ствол сосны с оглушительным треском начал заваливаться, ломая ветви соседних деревьев. Быстро сообразив, куда рухнет срезанная сосна, я что есть духу ринулся в противоположную сторону.

Рядом рванул снаряд, вздымая фонтан земли, осыпая меня комьями. Ни черта себе! Впечатляюще! Еще один мощный взрыв. Казалось, вокруг разверзся ад. Взрывной волной меня швырнуло на огромную корягу. Налетел на нее спиной, дыхание перехватило от боли, в глазах потемнело. Превозмогая боль, перекатился, отполз на несколько метров, чтобы не задерживаться на одном месте. И правильно сделал. Туда, где я только что находился, тут же влетел очередной снаряд.

Несмотря на опасность, я был доволен. Чужаки клюнули на нехитрую уловку, погнались за мной, чтобы уничтожить. Теперь у группы Броуди появлялся шанс выжить. Вскочил и, не оглядываясь, побежал дальше.

Снова просвистел снаряд, ударил в землю где-то за спиной, но я успел укрыться за очередным деревом. Комья земли, щепки, ветки и выкорчеванные кусты летели в разные стороны. Я весь взмок, ткань комбинезона липла к телу от пота. Сколько времени продолжалось это безумие, я не знал. Надеялся только, что Броуди удалось увести своих людей в пещеру, где они смогут дождаться спасательной команды.

Невольно вспомнилась книжка Герберта Уэллса о вторжении инопланетян, которую я читал в детстве. Отчетливо всплыли в памяти пугающие треноги и отвратительные марсиане, пьющие кровь землян. Будучи ребенком впечатлительным, я тогда жутко переживал и долго не мог избавиться от ночных кошмаров. Что ж, кошмары стали явью. Нынешние твари, правда, не высасывали кровь из людей, а просто уничтожали человечество на корню. Но это служило мне слабым утешением.

Чужаки разошлись не на шутку. Судя по всему, они потеряли меня из виду, и теперь огненные всполохи взрывов рвались ввысь повсюду, слышался треск пожираемой пламенем древесины, небо затянул густой черный дым. Если так пойдет дальше, от леса останется только пепелище. Однако задачу свою я выполнил. Пожалуй, наступило время подумать о собственной безопасности, найти укрытие и переждать, пока прилетит спасательный катер.

Впереди виднелось несколько огромных валунов, и я устремился к ним. Там вряд ли можно было спастись от вражеских снарядов, но от осколков и пролетавших в воздухе кусков дерева вполне. Метнулся к ним и убедился, что твари меня не теряли. Охота за мной продолжалась. Едва побежал к валунам, как пули выбили фонтанчики земли под ногами.

Во рту пересохло, в висках пульсировала кровь. Я был для чужаков зайцем, которого загоняли для собственного удовольствия. Стало ясно, что если бы они хотели применить мощное оружие, то сделали бы это незамедлительно. Что ж, и на том спасибо.

Ровно за секунду до очередного взрыва я успел нырнуть за валуны. Один камень раскололся, крошки обожгли лицо. Почувствовал, как из ранок потекла по щекам кровь. Мне крупно повезло, что глаза остались целы.

Я огляделся. Дальше тянулась ровная как стол поляна. Бежать туда – самоубийственно. Теперь деваться мне было некуда. Оставалось только молиться, и я, клянусь, начал бы, если бы знал как. Моя затея на деле оказалась сумасбродной. Переоценил свое везение и недооценил врага. Одно успокаивало: если люди Броуди добрались до пещеры, то моя смерть окажется не напрасной. «Краб» медленно надвигался, пока не завис надо мной. Снизился метров до десяти над землей. Я был у чужаков как на ладони и уже прощался с жизнью, когда подоспела подмога.

Я не видел, как подлетели наши спасатели, но пущенный ими снаряд красной молнией рассек небо и разорвал вражеский корабль на куски. Яркая вспышка на мгновение ослепила. Я невольно широко разинул рот, чтобы от оглушительного грохота не лопнули барабанные перепонки. Сжался, накрыв голову руками, втиснулся в щель между валунами, опасаясь полетевших во все стороны оплавленных осколков инопланетного аппарата. К счастью, мне повезло, и ни один из них не задел меня. Стоило признать, что удача все еще сопутствовала мне. Даже закричал от радости:

– Так их!

Мое сердце переполняла радость. Враг был из плоти, его можно бить, а следовательно, человечеству рано сдаваться. Мы этим тварям еще покажем!

Выбрался из своего укрытия, задрал голову, заслоняя ладонью глаза от солнца. Нам на помощь пришли три катера. Два оставались в воздухе, третий опускался, чтобы принять на борт Броуди и его команду. Я поспешил к пещере.

Казалось, что все злоключения для нас окончились, но радость оказалась недолгой. Из облаков вдруг вылетело несколько «крабов». Они стремительно спикировали, прямой наводкой ударили по катерам спасателей и моментально сожгли две машины. Чужаки сделали это так быстро, так легко, что я снова ощутил пронзающее сердце отчаянье, холодную безысходность, как в тот миг, когда увидел разрушенный инопланетянами город.

Хитрые бестии! Они действительно охотились. Заманили спасателей в ловушку, сделав нас приманкой. Мы были кусочком сыра в мышеловке. Чужаки наверняка знали по опыту, что за нами придет помощь. Знали, что мы никуда не денемся, будем лежать мордами в землю, сотрясаясь от страха. Но их основной целью были спасательные катера. Разделавшись с ними, они собирались прикончить и нас. Чистая работа!

Хорошо, что хоть третий катер успел приземлиться недалеко от пещеры. Пилот с земли дал по налетчикам залп из всех орудий, заставив чужаков рассредоточиться, и атака захлебнулась. На время, конечно. Сейчас они перегруппируются и ударят с новой силой.

Выскочившие из катера гвардейцы заняли оборонительную позицию и открыли огонь по резво менявшим траекторию полета «крабам». В руках прибывших солдат я увидел странные ружья, по виду напоминавшие немецкие фаустпатроны, но размерами намного меньше. Стреляли из них одиночными. Наверное, этой штукой можно было подбить вражеский летательный аппарат, если бы «крабы» не были такими прыткими. А пока потерь среди них не было, только небо озаряли всполохи взрывающихся зарядов.

Мне не удалось разглядеть точное число атаковавших нас «крабов», но три из них тоже опустились среди леса, из них высыпали инопланетные солдаты. Каждый вражеский катер выпустил из своего чрева не меньше тридцати уродливых тварей. Силы явно были неравными. Завязалась перестрелка. Грохот вокруг стоял чудовищный.

Позиция у меня была более выгодной, чем у гвардейцев и спасателей. Чужаки одолевали их, напирали со всех сторон, а на меня пока не отвлекались.

Подобравшись ближе, я из-за дерева открыл огонь по спинам врагов. Обращаться с оружием я умел с детства. Сперва постоянно ошивался в тире, стараясь своей меткостью добиться восхищения девчонок, позже состоял в ОСОАВИАХИМе. Но там мишени не бегали по лесу, укрываясь за стволами деревьев. Тем более что из-за маленького роста чужаков и их проворности попадать по ним оказалось совсем не просто. Но четверых мне удалось уложить сразу.

Автомат будущего выплевывал пулю за пулей. Хотя ствол после выстрелов не задирался и никакой отдачи не было, бил я короткими очередями. Так мне привычнее. Затем выхватил гранату, нажал на кнопку, как показывал мне Советник, со всего маху бросил ее в гущу тварей. Взрывная сила этой небольшой штуковины оказалась невообразимой. Троих пришельцев разметало в пыль, а нескольких врагов, находившихся рядом с эпицентром взрыва, порвало на части и разбросало в стороны метров на пять. Ничего себе хреновина! У меня оставалась еще одна граната, но я решил приберечь ее на крайний случай.

Люди отчаянно отбивались. Инопланетные солдаты отогнали их от последнего, третьего катера и сожгли машину. Но и чужакам досталось – одному из гвардейцев, наконец, удалось подбить из «фаустпатрона» летательный аппарат, который зависал над полем битвы и огнем прикрывал тварей. Я видел, как пущенный гвардейцем снаряд пробил его обшивку насквозь. «Краб» завертелся в воздухе, потеряв управление, и, объятый языками пламени, рухнул вниз, распадаясь на части. Зрелище, признаться, было устрашающим. Обломки летательного аппарата пронзали зазевавшихся инопланетных солдат, перемалывая их в кашу. Большая раскаленная пластина, оторвавшаяся от корпуса сбитого «краба», с пронзительным свистом пронеслась надо мной и вонзилась в землю всего в полутора метрах от моей головы. Я выругался трехэтажным матом.

Интенсивность перестрелки нарастала. На какой-то момент враги и гвардейцы перемешались. Местами противники сходились врукопашную, круша друг друга прикладами, вспарывая клинками. Стало невозможно вести прицельный огонь из-за риска попасть в своих.

Теперь первоочередной задачей для меня было вернуться к своим, добраться до пещеры. Гвардейцам пока удавалось сдерживать натиск врагов, но они уже отступали. Воспользовавшись всеобщей суматохой и хаотичностью завязавшегося боя, я все ближе подбирался к пещере. Мне удалось найти укромное место, откуда открывался неплохой обзор. Застыл на мгновение, чтобы отдышаться и стереть рукавом комбинезона сочащуюся из ранок на лице кровь. Спина после удара о корягу саднила ноющей болью, но сейчас было не до сантиментов и жалости к себе. Твари убивали людей, не обращая внимания на собственные потери. Основная масса чужаков увязла в борьбе со спасательной командой, которая, как и я, пробивалась к пещере, чтобы объединить силы с группой Броуди. Спасателям, пришедшим нам на помощь, теперь самим не помешала бы подмога. Я понятия не имел, как взаимодействуют подразделения гвардейцев между собой, переговариваются ли они по рации и существует ли у них связь с Центральной базой.

Мне оставалось сделать всего один рывок, пробежать до обороняемого входа в пещеру метров тридцать. Проверил датчик автомата на количество оставшихся зарядов, убедился, что пока все было в норме, боезапас израсходован меньше чем наполовину. Батарея тоже не успела разрядиться. Сквозь молочную пелену зыбкого, клубящегося дыма и яркие трассеры очередей автоматического оружия всмотрелся в позицию группы Броуди. Разглядел Вольфганга Шульца, который, укрывшись за камнями, обстреливал наседавших врагов, и Советника, что-то кричавшего своим людям.

Глубоко вдохнув, я ринулся к пещере, на ходу поливая чужаков беспрерывным огнем из автомата. Вокруг меня кипел бой, люди и инопланетные твари сцеплялись в ожесточенных схватках. Увидел, как Вольф машет мне рукой, жестами показывая, чтобы я поднажал, а он прикроет огнем.

До пещеры оставалось совсем чуть-чуть, когда на меня неожиданно вылетел один из чужаков. Вряд ли он выскочил мне наперерез, просто наши пути случайно пересеклись. Его секундного замешательства мне вполне хватило, чтобы, не сбавляя темпа, подскочить к нему и со всей дури ткнуть ему в шлем стволом, словно штыком. Чужак грохнулся на спину, а я всунул дуло автомата ему между нагрудным панцирем и шлемом и вдавил кнопку. Пули разворотили чудищу голову так, что его защитный шлем раскололся, будто перезрелый арбуз.

Не теряя времени, я быстро вскочил и помчался дальше. Сказать по правде, я был напуган. Мне совсем не улыбалось столкнуться еще с какой-нибудь из этих гадин или схлопотать шальную пулю. Последние несколько метров я попросту летел. Вольфганг Шульц усердно отсекал от меня врагов, за что я ему был искренне благодарен. В следующий миг я перескочил через камни и, споткнувшись, упал рядом с Броуди.

– Слава богу, вы! – удивленно воскликнул он. – Мы уже думали, что потеряли вас.

– Я тоже так думал, – криво усмехнулся я.

На первый взгляд место для обороны здесь было вполне удачное: небольшая скала среди леса, перед ней грудой рассыпаны крупные камни, дававшие неплохую защиту от вражеских пуль. Только сил для долгого боя нам явно недоставало.

Именно в зарослях у склона этой скалы скрывался узкий вход в пещеру. Не зная об этом, обнаружить ее было весьма сложно. Гвардейцы заняли оборону и не давали врагам приблизиться. Среди наших солдат были потери, еще на подходе к пещере я заметил их изрешеченные пулями тела.

Я подобрал валяющуюся у моих ног каску убитого гвардейца. Парню она уже без надобности, а мне могла пригодиться. Поднял ее и оглядел. Легкая, явно не металлическая, при этом материал, из которого она изготовлена, кажется весьма прочным. Примерил ее. По размеру каска подходила, но было неясно, как пользоваться массой установленных на ней приспособлений.

– Не подскажете, Советник? – обратился я к Броуди.

– Тут все просто. – Он взял ее у меня из рук, покрутил и замолчал. Наверное, ему нужно было подобрать слова, чтобы объяснить мне доступно и понятно. Я его не торопил.

– Та-ак, – начал он. – Здесь справа переговорное устройство, гвардейцы могут общаться друг с другом и с командованием. У каждого боевого отделения свой канал, свой позывной. Управление голосовое…

Заметив некоторое недоумение на моем лице, Броуди пояснил:

– Просто говорите номер канала и автоматически соединяетесь. Например, «32». Далее – встроенные защитные очки, являющиеся одновременно и… Эм-м, своего рода экраном. Можно видеть в темноте. На инфракрасное излучение очки тоже переключаются голосом. Карта местности, возможность выхода в межпланетную информационную сеть, просмотр редруктированных… – Тут он совсем замялся и передал каску обратно мне: – Со временем сами разберетесь.

– Благодарю…

– Фонарик на каске включается тоже голосом, – торопливо сказал Броуди, радуясь, что хоть эта подсказка подвластна моему пониманию. – Просто скажите «свет».

– Спасибо.

– И в случае чего используйте маску… что-то типа противогазов вашей эпохи…

Он бы еще много чего рассказал, если бы не пришлось отвлечься на новую волну атакующих тварей. Я стрелял по ним из автомата, но меня продолжала беспокоить одна мысль. Почему твари не применяют против нас серьезного оружия, хотя, как показывали события, оно у них водилось в избытке? Два спасательных катера были сожжены сразу, третий всего через несколько минут. Что в следующий момент придет в их уродливые головы, понять было сложно, но, следуя логике, мне казалось, что рано или поздно они возьмутся за пушки. Своими размышлениями я поделился с Советником.

– Как только остатки спасательной команды пробьются к нам, – ответил он, – уйдем в глубь пещеры, там есть где закрепиться.

– Вы сообщили на базу, что здесь приключилось? Вызвали еще корабли?