Вознесение Габриеля Рейнард Сильвейн
— Обязательно, — ответила Джулия, поглядывая на фужер в его руке. — Мы могли бы выпить и чего-нибудь другого.
— Я только пригублю. За мою возлюбленную Джулианну, — провозгласил он, поднимая фужер.
— А я думаю, нужно выпить за нас двоих.
— И за нас тоже. За нас. — Габриель улыбнулся.
Они чокнулись и сделали по маленькому глотку шампанского.
— Как ты устроил всю эту сказку? Тебе наверняка понадобилось несколько часов, — сказала Джулия, обводя глазами палатку.
— Я нанял одного старика, чтобы в мое отсутствие присматривал за домом и участком. Мистера Банкрофта. Пока мы обедали, я попросил его все устроить. А теперь ты позволишь предложить тебе десерт?
Габриель потянулся к блюду с клубникой, выбрал самую крупную и спелую ягоду и протянул ей. Широко улыбаясь, он смотрел, как сочная клубничина коснулась ее губ, потом более чем наполовину скрылась у нее во рту.
— Неплохое дополнение к вкусу шампанского.
Джулия засмеялась, и от этого часть клубничного сока потекла у нее по подбородку. Она уже хотела стереть красную струйку, но пальцы Габриеля оказались быстрее. Собрав на них все капли сока, он поднес пальцы ко рту и с наслаждением их облизал.
— Как вкусно, — прошептал он.
Этот ритуал повторился, и у Джулии закружилась голова. Чувственность Габриеля, даже сдерживаемая, вызывала у нее головокружение.
— Сладкий, как леденец, — густым, хрипловатым голосом сообщил он.
Потом он сел на скамью рядом с Джулией, обнял за плечи и коснулся пальцем ее дрожащей нижней губы.
— Ты хоть понимаешь, кем ты для меня являешься? Румянец твоих щек, тепло твоей кожи, твое колотящееся сердце… — Он покачал головой. — Мне все равно не выразить это словами.
Джулия расстегнула кардиган и прижала его горячую ладонь к своей груди.
— Почувствуй, как бьется мое сердце. Это ты, Габриель, заставляешь его биться.
Он посмотрел туда, где покоилась его ладонь.
— Я намерен до конца своих дней заставлять его биться, — сказал он, а затем долго и страстно целовал ее. — Я привел тебя сюда, потому что здесь все начиналось. В ту ночь ты изменила мою жизнь. Я никогда не сумею отблагодарить тебя.
— Твоя любовь — достаточная благодарность.
Габриель нежно ее поцеловал.
Джулия оглядывалась в поисках источника музыки, но не могла его обнаружить.
— А откуда доносится музыка?
— Это маленький секрет мистера Банкрофта.
— Какая красивая.
— В ней нет и половины твоей красоты. С самого первого мгновения, когда мы встретились, вместе с тобой в мою жизнь пришла красота, — сказал Габриель, обнимая ее крепче. — До сих пор не могу поверить, что после стольких лет держу тебя в объятиях и что ты любишь меня.
— Я всегда любила тебя, Габриель. Даже когда ты меня не узнал.
Джулия прижалась головой к его сердцу, слушая, как он подпевает музыке.
Когда отзвучавшая песня сменилось другой, Габриель шепотом сообщил:
— У меня для тебя есть подарок.
— Поцелуй меня, и этого будет достаточно.
— Я осыплю тебя поцелуями, когда покажу тебе свой подарок.
Он что-то достал из куртки и подал Джулии. Это было объявление на итальянском языке, написанное на карточке из очень дорогой плотной бумаги.
— Что это? — удивилась Джулия.
— Прочти — и узнаешь, — ответил Габриель, глаза которого сияли.
Галерея Уффици во Флоренции сообщала об открытии эксклюзивной выставки редчайшей коллекции иллюстраций Боттичелли к «Божественной комедии» Данте, которая прежде никогда не экспонировалась. Далее говорилось, что коллекция временно предоставлена Галерее Уффици профессором Габриелем Эмерсоном в качестве подарка его fidanzata, мисс Джулианне Митчелл.
Джулия во все глаза смотрела на строчки объявления.
— Габриель, твои иллюстрации. Поверить не могу.
— Мое счастье сделало меня щедрым.
— А юридическая сторона? Тебе же понадобится объяснить, как иллюстрации попали к тебе.
— Мой адвокат нанял группу экспертов, и они установили владельцев коллекции вплоть до конца девятнадцатого века. Дальше — полная неизвестность. Никто не знает, кому они принадлежали потом. А поскольку эти иллюстрации всегда находились в частных собраниях, я владею ими на законном основании. Теперь у меня возникло желание показать их людям.
— Замечательно. — Джулия раскраснелась от избытка чувств и опустила глаза. — Но ты напрасно упомянул мое имя. Иллюстрации принадлежат тебе.
— Но если бы не ты, я бы ни за что не согласился их выставить.
— Спасибо, — сказала она, дотрагиваясь до его подбородка. — Я всегда думала, что эти иллюстрации должны быть доступны для любителей искусства. Пусть и другие насладятся.
— Ты научила меня бескорыстию.
Джулия потянулась к нему и порывисто поцеловала:
— А ты научил меня принимать подарки.
— Как видишь, мы стоим друг друга. — Габриель откашлялся, потом откинул прядку с ее лица. — Ты поедешь со мной на открытие выставки? Запланируем ее открытие на лето. Dottore Витали окажет нам радушный прием вроде того, что был в прошлом году, когда я ездил с лекцией.
— Конечно же, я поеду с тобой.
— Прекрасно. Быть может, мы отыщем в музее укромный уголок, где сможем…
— Ни о чем другом я и не мечтаю, профессор, — подмигнула ему Джулия.
Габриель невольно схватился за воротник своей рубашки.
— Хочешь, мы поженимся будущим летом во Флоренции? Свадьбу можно было бы устроить, пока проходит выставка.
— Нет.
Глаза Габриеля уперлись в пол, а на лице отразилось разочарование.
— Будущее лето — слишком долгий срок, — сказала Джулия. — Как насчет будущего месяца?
Он поднял на нее глаза:
— Если бы я мог, то женился бы на тебе хоть завтра. Но ты действительно хочешь, чтобы свадьба состоялась так скоро? В таком случае у нас остается совсем мало времени на свадебные приготовления.
— Мне хочется, чтобы свадьба была небольшой и скромной. Я устала жить одна. Я хочу быть с тобой. — Джулия прильнула губами к его уху. — И ты мне нужен не только затем, чтобы согревать мою постель.
Габриель что-то прорычал, после чего страстно поцеловал ее. Его губы поймали ее вздох. Какое-то время они обнимались, а когда разжали руки, Габриель спросил:
— А что будет с твоей учебой?
— В университете полным-полно женатых и замужних аспирантов. Даже если я буду видеть тебя только ночью, в постели, то и тогда мы будем видеться чаще, чем сейчас. Прошу тебя, не заставляй меня ждать.
Габриель погладил ее по щеке:
— Можно подумать, что мне ожидание дается легко. В каком месте мы проведем бракосочетание?
— В Ассизи. Для меня это всегда было значимым местом. И для тебя, насколько знаю, — тоже.
— В таком случае Ассизи, и настолько скоро, насколько это возможно. Место, где будем проводить медовый месяц, еще не определено? — Габриель вопросительно поднял брови. — Или у тебя есть особые пожелания? Может, Париж? Венеция? Белиз?
— Пока я с тобой, мне будет хорошо в любом месте.
Габриель крепко обнял ее:
— Будь ты благословенна за эти слова. Я сделаю тебе сюрприз.
Джулия опять поцеловала его и почувствовала, как внешний мир кружится все быстрее и быстрее. Потом он стал пропадать, а она млела в объятиях Габриеля.
— Я хочу еще кое-что тебе показать, — сказал он, с неохотой отрываясь от ее губ.
Взяв Джулию за руку, Габриель повел ее к старой яблоне, стоявшей на самом краю сада. Там он повернулся. Его переполняли чувства, и это было видно по глазам.
— Когда мы впервые встретились, я сорвал яблоко с этой яблони.
— Я помню.
— Яблоко символизировало мою тогдашнюю жизнь: чувственную, эгоистичную, жестокую. Я был магнитом для греха.
Габриель опустился на одно колено и достал из кармана золотое яблоко.
— А это яблоко символизирует меня нынешнего, полного надежды. И любви. — (Джулия посмотрела на яблоко, затем на Габриеля.) — До этого мужчины делали тебе предложение?
Джулия покачала головой, прикрыв рот рукой.
— Тогда я рад, что я у тебя первый. — Габриель раскрыл яблоко, словно волшебную шкатулку. Внутри, на красной бархатной подушечке, Джулия увидела сверкающее бриллиантовое кольцо. — Я хочу быть твоим первым и последним. Я люблю тебя, Джулианна. Я предлагаю тебе свое сердце и жизнь. Выходи за меня. Будь моей женой, подругой, любовницей и наставницей. Будь моей благословенной Беатриче и моей обожаемой Джулианной. — Его голос слегка дрогнул. — Скажи, что будешь моей. Навсегда.
— Да, — произнесла Джулия и заплакала.
Габриель извлек кольцо из футляра-яблока, с нежностью надел Джулии на палец и поцеловал ей руку.
— Я купил это кольцо давно, когда выбирал те кольца. Но его можно вернуть, — с грустью добавил он. — Возможно, тебе самой захочется выбрать кольца.
Джулия разглядывала платиновое кольцо с бриллиантом в два с половиной карата. Кольцо было старомодного фасона: центральный камень обрамляли мелкие брильянты. Они же, вставленные через равные промежутки, украшали весь обод кольца. Кольцо было намного крупнее и изысканнее — Джулия о таком и не мечтала, — но оно ей понравилось, потому что его выбирал Габриель.
— Я оставлю это, — сказала она. Габриель встал, и Джулия бросилась ему в объятия. — Я всегда тебя хотела. С тех самых пор, как увидела твой снимок, — призналась Джулия, заливая ему грудь слезами счастья. — Я хотела тебя, даже еще не познакомившись с тобой.
— И я хотел тебя, даже еще не зная твоего имени. Зато я узнал твою доброту. А теперь мою Беатриче я никуда от себя не отпущу.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Через несколько дней из электронного письма Джулии Пол узнал о ее помолвке. У него резко испортилось настроение. Он прочитал письмо второй раз, третий, но легче от этого ему не стало. Ничуть. Но Пол продолжал вчитываться в строчки письма, делая это не ради самоистязания, а чтобы закрепить у себя в сознании новый статус Джулии.
Дорогой Пол!
Надеюсь, что у тебя все в порядке. Прости, что так долго не отвечала на твое предыдущее письмо. Докторантура не дает мне вздохнуть, и меня не покидает ощущение, что я очень многого не знаю. Но я стараюсь восполнять пробелы. Кстати, хочу тебя поблагодарить за рекомендованные книги Росса Кинга. Сейчас у меня почти не остается времени на художественную литературу, однако я постараюсь прочесть его «Купол Брунеллески».
Одна из причин, почему у меня мало времени на чтение, — моя помолвка. Габриель сделал мне предложение, и я согласилась. Мы надеялись пожениться как можно быстрее, но оказалось, что обряд бракосочетания в базилике Ассизи можно будет провести не ранее двадцать первого января будущего года. У Габриеля есть личные контакты с францисканцами. Только поэтому нам удалось договориться о бракосочетании в базилике так быстро.
Я очень счастлива. Пожалуйста, порадуйся за меня.
Посылаю тебе приглашение на твой торонтский адрес. Мы пригласили и Кэтрин Пиктон.
Если не сможешь или не захочешь приехать, я это пойму. Но для меня было важно пригласить людей, которые мне небезразличны. Специально для гостей Габриель снял дом в Умбрии, чтобы они могли заблаговременно приехать на церемонию и провести там еще некоторое время. Я очень хотела бы видеть тебя среди приглашенных. Знаю, что и мой отец был бы рад снова встретиться с тобой.
Ты был мне хорошим другом, и я надеюсь, что когда-нибудь смогу отплатить тебе добром за твое добро.
С любовью,Джулия
P.S. Габриель просил не распространяться об этом, но именно он уговорил профессора Пиктон стать твоим научным руководителем. Я тоже просила ее об этом, но тогда она отказалась. Правда, Габриель совсем не так уж плох, как тебе думалось?
Пол умел быть благодарным. Но его благодарность за щедрый поступок Габриеля не приглушала острую душевную боль от мысли, что он потерял Джулию. Снова.
Да, он уже потерял ее, однако до возвращения Габриеля существовала вероятность, пусть и весьма далекая, что Джулия передумает. Но то, что она собралась замуж за него, огорчало Пола намного сильнее, чем если бы ее избранником стал какой-то другой придурок и зануда по имени Габриель. Какой-нибудь Габриель-сантехник или Габриель-электрик.
Вскоре после отправки электронного письма Полу Джулия получила на свой гарвардский адрес бандероль. Она взглянула на штемпель: Эссекс Джанкшн, штат Вермонт. Джулия торопливо разорвала упаковку. Внутри оказалось редкое издание «Вельветового кролика» с короткой надписью на форзаце, тронувшей ее сердце. Там же лежал конверт с письмом.
Дорогая Джулия!
Твоя новость меня удивила. Поздравляю!
Спасибо тебе за приглашение на свадьбу, но приехать я не смогу. Несколько дней назад у отца случился сердечный приступ. Сейчас он в больнице. Я по горло занят фермерскими делами. Кстати, мама передает тебе привет. Она готовит тебе свадебный подарок. Только на какой адрес его посылать? Полагаю, что после свадьбы ты покинешь общежитие.
С самого первого раза, как я встретил тебя, я хотел, чтобы ты была счастлива. Чтобы стала увереннее и чтобы у тебя в жизни все складывалось хорошо. Ты заслуживаешь всего этого, и мне было бы крайне неприятно, если бы ты отвернулась от своего счастья.
Я бы не был твоим другом, если бы не спросил: действительно ли Эмерсон является тем, кто тебе нужен? Ты достойна только самого лучшего и не должна соглашаться на меньшее. И если у тебя есть хоть малейшие сомнения в своем выборе, не выходи за него.
Обещаю тебе, что постараюсь не быть придурком.
Твой Пол
Джулия с грустью сложила письмо Пола и засунула конверт в книгу.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
Если свое благословение на брак дочери с Габриелем Том давал нехотя, его недовольство еще усилилось, когда счастливая пара сообщила, где пройдет их бракосочетание.
Кларки были только рады вырваться зимой на недельку в Италию, но Том, никогда не выезжавший за пределы Северной Америки, отнюдь не разделял их энтузиазма. Будучи отцом невесты, он намеревался оплатить все расходы дочери, даже если бы для этого пришлось заложить новый дом. Естественно, Джулия и слышать не желала о подобной жертве.
И хотя свадьба планировалась достаточно скромная и для небольшого круга приглашенных, но, если бы Том действительно взял на себя все расходы, это его финансово выпотрошило бы. К неудовольствию Тома, основную часть расходов покрыл Габриель. Габриелю было важно не столько ублажить будущего тестя, сколько сделать так, чтобы ничто не омрачило день, о котором Джулия давно мечтала.
Джулия попыталась сгладить конфликт между мужчинами, сказав, что будет счастлива, если отец купит ей подвенечное платье и заплатит за цветы.
В конце ноября, идя по бостонской Ньюбери-стрит, в витрине элегантного бутика она вдруг увидела платье своей мечты. Из шелковой органзы цвета слоновой кости, с глубоким V-образным вырезом, на узеньких лямочках, так что плечи оставались открытыми. Верх платья был из кружева, а пышная юбка напоминала облако.
Не раздумывая, Джулия зашла в магазин и попросила разрешения примерить платье. Продавщица сделала комплимент ее вкусу, сказав, что платья от Моник Люлье очень популярны.
Имя модельера было Джулии неизвестно, как и цена, поскольку ценник отсутствовал. Надев платье и глядясь в зеркала примерочной, Джулия понимала: это ее платье. Красивое, классического фасона, оно очень шло к цвету ее кожи и фигуре. И Габриелю наверняка понравится, что спина у него открытая, разумеется, не в ущерб хорошему вкусу.
Камерой своего айфона Джулия сделала снимок платья и отправила отцу, спросив, что он думает по этому поводу. Том мгновенно откликнулся, позвонив ей и сказав, что еще не видел невест красивее, чем его дочь.
Затем Том попросил передать телефон управляющему магазина и осведомился о цене. Платье стоило довольно дорого, но он тут же сказал, что заплатит. Сознание того, что он покупает дочери платье ее мечты, несколько примирило его с фактом, что основное бремя свадебных расходов взял на себя Габриель.
Попрощавшись с отцом, Джулия еще несколько часов ходила по магазинам, покупая себе приданое. Среди прочего она выбрала фату, почти доходившую ей до пят, атласные туфли на высоком каблуке и длинный белый бархатный плащ, который надежно защитит ее и платье от январской погоды в Ассизи. Потом она отправилась домой.
За две недели до свадьбы Том позвонил дочери по важному вопросу:
— Я знаю, что вы уже разослали приглашения. И все-таки можно пригласить еще одного человека?
— Конечно. Объявился кто-то из наших дальних родственников?
— Не совсем, — уклончиво ответил Том.
— Тогда кто?
В разговоре возникла пауза. Том затаил дыхание.
— Папа, давай говори, кого ты хочешь пригласить.
Джулия закрыла глаза и молчаливо воззвала к богам дочерей, у которых отцы живут одни, смилостивиться над нею и сделать так, чтобы Деб Ланди не появилась на ее свадьбе. А еще — чтобы ее отец не вернулся к этой женщине.
— Я… Дайану.
— Какую еще Дайану? — не поняла Джулия.
— Дайану Стюарт.
— То есть Дайну из ресторана «Кинфолкс»?
— Вот-вот, — угрюмо подтвердил Том, и его «вот-вот» сказало Джулии больше, чем он предполагал.
Как говорят в таких случаях, у нее отвисла челюсть.
— Джули, ты меня слышишь?
— Да, пап, слышу. Хорошо, я внесу Дайану в список гостей. Скажи, а она для тебя… больше чем просто приятельница?
— Можешь считать, что так, — не сразу ответил Том.
— Ну и ну, — выдохнула Джулия.
Том быстро распрощался и закончил разговор. Джулия положила мобильник и задумалась, какое же из «блюд на голубой тарелочке» способствовало новому увлечению отца.
«Наверняка не мясной рулет», — подумала она.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Двадцать первого января Том нервно расхаживал перед входом внутри Ассизской базилики. Он волновался. Джулия и ее подруги запаздывали, что лишь усиливало волнение отца невесты. Том без конца теребил свой галстук-бабочку. Наконец двери открылись, и на пороге возникло видение: белый бархатный плащ, наброшенный на платье из органзы. Это было похоже на светящееся облако.
Том онемел.
— Привет, пап, — сказала улыбающаяся, взволнованная Джулия, подходя к отцу.
Тэмми и Рейчел помогли ей снять плащ, расправили платье и развернули шлейф. Кристина — распорядительница церемонии — вручила обеим подругам невесты букеты из ирисов и белых роз. Ирисы гармонировали с цветом платьев Тэмми и Рейчел.
— Какая ты красивая, — пробормотал Том и через вуаль поцеловал дочь в щеку.
— Спасибо, папа.
Джулия покраснела и перевела глаза на свой букет, составленный из двух дюжин белых роз и нескольких веток остролиста.
— Можно мне немножко поговорить с дочкой? — спросил Том.
— Пожалуйста.
Кристина подвела Тэмми и Рейчел ко входу в алтарь и махнула органисту, сообщив о скором начале церемонии.
— Мне нравится твое ожерелье, — сказал Том, нервно улыбаясь дочери.
Пальцы Джулии коснулись ниток жемчуга на шее.
— Оно досталось мне по завещанию Грейс.
Машинально она дотронулась и до бриллиантовых сережек, но решила не говорить отцу, откуда они.
— Интересно, как бы Грейс отнеслась к тому, что ты выходишь за ее сына?
— Хочется думать, что она была бы счастлива. Сейчас она смотрит на нас и улыбается.
Том кивнул и засунул руки в карманы смокинга:
— Я рад, что ты попросила меня сопровождать тебя к алтарю.
Слова отца удивили Джулию.
— Я и не представляла, как могла бы выходить замуж, не попросив тебя об этом.
Том откашлялся, переминаясь с ноги на ногу во взятых напрокат туфлях.
— Знаешь, когда я первый раз забрал тебя от Шарон, нужно было не отправлять тебя обратно. Сглупил я тогда, — добавил он дрогнувшим голосом.
— Папочка, не надо, — прошептала готовая расплакаться Джулия.
Том обнял дочь, пытаясь объятием выразить то, что не мог сказать словами.
— Я давным-давно тебя простила. Нам незачем возвращаться к прошлому. — Джулия помолчала, глядя на отца. — Я рада, что ты здесь. И еще я рада, что ты мой отец.
— Джули… — Том сдавленно кашлянул и с улыбкой разжал руки. — Хорошая ты у меня девочка.
Он повернулся и стал разглядывать длинный проход, что вел к алтарю. Там уже стоял Габриель вместе со своим братом и зятем. На всех троих были черные смокинги от Армани и белоснежные рубашки. Скотт с Эроном настояли на том, чтобы Габриель вместо своей любимой бабочки надел обычный галстук, а Скотт заметил брату, что бабочки носят лишь «старики, юнцы из „Лиги молодых республиканцев“ или некоторые профессора».
— Ты уверена, что хочешь… выходить за него? — вдруг спросил Том. — Если есть хоть капля сомнения, я мигом вызову такси и мы отправимся домой.
Джулия сжала руку отца:
— Я в нем не сомневаюсь. Возможно, Габриель и не идеальный мужчина, но для меня он самый лучший. Мы созданы друг для друга.
— Я ему сказал, чтобы заботился о моей маленькой девочке. И добавил: если ему такая забота не по плечу, нечего и огород городить. Он мне ответил, что будет обращаться с тобой как с сокровищем, а если нет… тогда пусть я приду по его душу с дробовиком. — Том улыбнулся. — Мне такой расклад понравился… Ну как? Ты готова?
— Да, — ответила Джулия, делая глубокий вдох.
— Тогда пошли.
Он подал дочери руку. Они махнули подругам невесты, те подали сигнал органисту, и зал наполнился звуками «Охотничьей кантаты» Баха.
Когда Джулия и Том входили в базилику (органист в это время уже играл «Иисус, всегдашняя моя радость»), Габриель увидел свою любимую, и на лице его засияла улыбка. В раскрытые двери пробивалось январское солнце, отчего казалось, будто над головой Джулии, скрытой вуалью, светится нимб.
Улыбка не покидала лица Габриеля. Он улыбался на протяжении всей церемонии, даже когда приносил клятвы верности своей жене под звуки баховской кантаты «Восстаньте ото сна», которую сменил мотет Моцарта «Празднуйте и торжествуйте», исполняемый соло сопрано.
После церемонии Габриель дрожащими пальцами осторожно откинул с лица Джулии вуаль. Большими пальцами он смахнул слезы счастья, что катились по ее щекам, и поцеловал ее. Поцелуй был нежным и целомудренным, но наполненным обещаниями. Потом они спустились в нижнюю церковь, а оттуда — в подземелье.
Они не собирались этого делать. Их пальцы словно сами собой переплелись, и они приблизились к гробнице святого Франциска. В тихом сумраке места, где несколько месяцев назад Габриель испытал незабываемые переживания, новобрачные опустились на колени и стали молиться. Каждый молча благодарил Бога за своего спутника жизни и за обильную Божью благодать, излившуюся на них. Они благодарили за Грейс и Майю, за своих отцов и близких родственников.
Когда же Габриель встал и зажег единственную свечу, каждый из них попросил Бога еще об одном благодеянии. О маленьком чуде, явленном изобилием Его благодати. И в конце молитв их обоих, словно покрывалом, накрыло ощущение удивительного покоя.
— Не плачь, моя милая девочка, — сказал Габриель, помогая Джулии встать. Он отер ее слезы и поцеловал. — Прошу тебя, не плачь.
— Я так счастлива, — сказала Джулия, улыбаясь ему. — Я очень тебя люблю.
— И я тебя очень люблю. Я не перестаю удивляться произошедшему. Как мне удалось снова обрести тебя и уговорить стать моей женой?
— Нам улыбнулись небеса.
Джулия встала на цыпочки и поцеловала мужа, ничуть не стесняясь, что делает это рядом с гробницей святого Франциска. Она знала: каждое ее слово — правда, идущая от сердца.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Вечером того же дня Джулия и Габриель уселись на заднее сиденье нанятого автомобиля, чтобы начать путешествие в медовый месяц. Габриель сменил смокинг на темный костюм. На Джулии было платье фиолетового цвета.
Вскоре машина подъехала к вилле вблизи Тоди. Это была та самая вилла, куда Габриель привозил Джулию более года назад, во время их первой поездки в Италию.
— Наш дом, — прошептала Джулия, увидев очертания виллы.
— Да. — Габриель поцеловал ей руку и помог выбраться из машины, после чего подхватил на руки и понес к входной двери. — Ты что, недовольна? — спросил он, вглядываясь в ее лицо. — Я думал, тебе захочется насладиться тишиной. Здесь время принадлежит только нам. Но если тебе здесь скучно, можем поехать в Венецию или Рим. Поедем туда, куда ты хочешь, — добавил Габриель, опуская ее на землю.
— Что ты, здесь прекрасно. Наоборот, я очень рада, что мы снова здесь, — сказала Джулия, обнимая его за шею и крепко целуя.
— Пожалуй, я все-таки отнесу наверх наши вещи, — сказал Габриель. — Есть хочешь?
— Не откажусь, — улыбнулась Джулия.
— Тогда поищи в кухне что-нибудь вкусненькое, а я скоро спущусь.
Джулия коварно взглянула на него:
— Самое вкусненькое — это ты на кухонном столе.
На Габриеля повеяло жаром воспоминаний. В прошлый раз кухонный стол неоднократно служил им местом сексуальных утех. Застонав, он почти побежал с чемоданами наверх, будто за ним гнались.
Кладовая и холодильник были забиты едой и напитками. Джулия засмеялась, увидев несколько бутылок с клюквенным соком, выставленных на разделочном столе. Казалось, они дожидались ее появления. Но пока что она открыла бутылку минеральной воды «Перье» и приготовила сырную тарелку. К этому времени вернулся Габриель. Он выглядел помолодевшим на несколько лет. В его облике появилось что-то мальчишеское. Глаза сияли, свидетельствуя о приподнятом настроении.
— Выглядит аппетитно. Спасибо. — Он сел рядом с Джулией, многозначительно глядя на кухонный стол. — Должен сказать, что начать нам все же лучше в постели.
Тело Джулии вспыхнуло.
— У меня с этим столом связаны приятные воспоминания.
— У меня тоже. Но у нас предостаточно времени для новых воспоминаний. Счастливее прежних, — сказал он, бросая на нее страстный взгляд. Ее желание стало еще сильнее. — Скажи, свадьба была такой, о какой ты мечтала? — спросил Габриель, наполняя стаканы минеральной водой.
— Даже лучше. Месса, музыка. Свадьба в базилике Ассизи — этого не передать словами. На меня снизошел такой покой.
Габриель кивнул. Их ощущения совпадали.
Читать бесплатно другие книги:
