Отель «Вандом» Стил Даниэла

Глава 1

Вестибюль отеля «Вандом» на Восточной Шестьдесят девятой улице Нью-Йорка являлся местом безупречной элегантности и педантичной точности. На мраморных полах из черно-белых плит, выложенных в шахматном порядке, не было ни единого пятнышка, красные ковровые дорожки разворачивались в ту самую секунду, как начинал капать дождик, лепнина на стенах была изысканной, а огромная хрустальная люстра холла вызывала воспоминания о самых красивых дворцах Европы. Отель был значительно меньше, чем тот, что вдохновил архитектора на его отделку, но бывалым путешественникам он очень напоминал «Ритц» в Париже, где владелец отеля «Вандом» работал помощником управляющего целых два года, когда стажировался в лучших европейских отелях.

Сорокалетний Хьюз Мартин, выпускник известной и уважаемой Школы отельеров в Лозанне, Швейцария, всегда мечтал иметь отель на Манхэттене, в Верхнем Ист-Сайде. Он все еще не мог поверить, что ему так повезло, что пять лет назад звезды так идеально сошлись. Его отец, швейцарский банкир, и такая же консервативная мать пришли в отчаяние, когда он объявил, что хочет учиться в школе гостиничного менеджмента. Он родился и вырос в семье банкира, родители считали, что управлять отелем или работать в нем — это позор, и очень эту профессию не одобряли. Они сделали все возможное, чтобы отговорить Хьюза, но безрезультатно. После четырех лет в школе в Лозанне он некоторое время стажировался, а затем занимал вполне уважаемые должности в отеле «Дю Кап» на мысе Антиб, в «Ритце» в Париже и в «Кларидже» в Лондоне, и даже успел немного поработать в легендарном отеле «Пенинсула Гонконг» в Гонконге. За эти годы он пришел к выводу, что если у него когда-нибудь и будет собственный отель, то только где-нибудь в Штатах.

Хьюз работал в отеле «Плаза» в Нью-Йорке, пока отель не закрылся на полную реконструкцию, и считал, что все еще находится на расстоянии нескольких световых лет от своей мечты. И вдруг это случилось. На продажу выставили отель «Малберри» — небольшую захудалую гостиницу, которая ветшала много лет подряд и никогда не считалась шикарной, несмотря на свое идеальное месторасположение. Услышав о нем, Хьюз собрал все свои сбережения до последнего пенни, взял все ссуды, какие только мог, и в Нью-Йорке, и в Швейцарии и прибавил к ним скромное наследство, оставленное ему родителями, которое он очень осмотрительно вложил. Все эти деньги сделали приобретение отеля возможным, и Хьюз сумел его купить, оформив закладную на здание, и произвести необходимую реконструкцию. Это заняло два года, но в конце концов на свет родился отель «Вандом», к большому изумлению жителей Нью-Йорка, большинство из которых говорили, что понятия не имели о наличии здесь гостиницы.

В двадцатых годах в этом здании располагалась небольшая частная больница, которая в сороковых превратилась в отель с совершенно отвратительным интерьером. Зато реконструированный отель «Вандом» сделался просто великолепным, и сервис стал превосходным. Хьюз пригласил в свой ставший исключительно популярным ресторан поваров со всех концов света. Его управляющий рестораном был одним из лучших в этом бизнесе, и все соглашались с тем, что даже еда из службы номеров была фантастической. В первый же год работы отель мгновенно прославился, и теперь посетители со всего мира заказывали в нем номера за несколько месяцев вперед. Президентский люкс был одним из лучших в городе. Отель «Вандом» стал безусловной жемчужиной со своими прекрасно декорированными люксами с каминами, лепниной и высокими потолками. Отель окнами выходил на юг, поэтому почти все комнаты в нем были солнечными, а Хьюз выбрал для него самый лучший фарфор, хрусталь и белье — и столько антиквариата, сколько смог себе позволить, вроде люстры в вестибюле, купленной в Женеве на аукционе «Кристиз». Ее отыскали в одном из французских замков неподалеку от Бордо, причем в прекрасном состоянии.

Хьюз управлял своим отелем на сто двадцать номеров со швейцарской скрупулезностью — теплой улыбкой и железной рукой. Его сдержанные опытные служащие превосходно помнили каждого гостя и вели подробные досье на каждого важного клиента, чтобы выполнить любую их просьбу или пожелание во время пребывания в отеле. За последние три года это превратило «Вандом» в самый популярный небольшой отель Нью-Йорка. И стоило войти в вестибюль, как любой понимал, что это место особенное. Возле вращающейся двери стоял юный посыльный в униформе, похожей на ту, что носят лакеи в «Ритце»: темно-синие панталоны, короткая куртка, золотой галун на воротнике и маленькая круглая шапочка, завязанная под подбородком и надетая под небольшим углом. Клиентов встречала целая армия усердных посыльных, готовых выполнить любое пожелание, и команда исключительно квалифицированных консьержей. Обслуживая гостей, все действовали очень быстро, и весь персонал отеля был готов выполнить как большую, так и незначительную просьбу. Хьюз знал, что безупречный сервис жизненно важен.

Помощники менеджеров одевались в черные фраки и полосатые брюки, что тоже напоминало «Ритц». И сам Хьюз и днем, и ночью был доступен. Он предпочитал темно-синие костюмы, белые рубашки и темные галстуки от Гермеса, обладал цепкой памятью, не забывал ни одного своего постояльца и по возможности старался лично приветствовать важных гостей. Его опытный глаз не упускал ни единой, самой мелкой детали. Гости приезжали в отель не только ради роскошного интерьера, но и ради отличного обслуживания.

В довершение всего в отеле всегда было много чудесных цветов, а спа-комплекс считался одним из лучших. Почти не существовало услуги, которую не смогли бы обеспечить служащие отеля, при условии что она законна и не попахивает дурным вкусом. И несмотря на то что когда-то родители Хьюза резко возражали против его выбора, он не мог не думать, что сейчас они бы им гордились. Он с толком использовал их деньги, и за первые три года работы отель имел такой успех, что Хьюз почти расплатился с долгами. Впрочем, это никого не удивляло, потому что он работал сутки напролет. Однако за победу пришлось заплатить дорогую цену. Отель стоил ему жены, что до сих пор оставалось предметом сплетен персонала и гостей.

Девять лет назад, когда Хьюз работал в «Кларидже», в Лондоне, он встретил Мириам Вейл, известную во всем мире и необыкновенно красивую супермодель. И, как и все остальные, однажды ее увидевшие, он был буквально ослеплен с первой минуты встречи. Хьюз вел себя исключительно порядочно и профессионально, как всегда с гостями любого отеля, в котором работал, но Мириам было двадцать три года, она ясно дала ему понять, что хочет его, и он влюбился в нее по уши. Она была американкой, и Хьюз поехал вслед за ней в Нью-Йорк. Очень волнующее было время, и он согласился на более низкую должность в «Плазе», лишь бы остаться в одном городе с ней и иметь возможность продолжать роман. К его большому изумлению, Мириам тоже его полюбила, и спустя шесть месяцев они поженились. Никогда в жизни он не был так счастлив, как в эти первые годы их совместной жизни.

Спустя восемнадцать месяцев родилась их дочь Элоиза. Хьюз безумно любил жену и ребенка. Говоря об этом, он трепетал, боясь разгневать богов, но всегда утверждал, что у него идеальная жизнь. И он был человеком преданным. Несмотря ни на какие соблазны, встречавшиеся ему на пути в отельном бизнесе, он любил только жену и хранил ей верность. После рождения Элоизы Мириам продолжила свою карьеру модели. Все в «Плазе» любили и баловали малышку, поддразнивая Хьюза по поводу ее имени. Хьюз честно говорил, что девочку назвали в честь его прабабушки, а в «Плазе» он навеки оставаться не собирается, так что нет никаких причин не пользоваться этим именем[1]. Когда он купил «Малберри» и начал превращать его в «Вандом», Элоизе исполнилось два года. В тот момент у него было все — любимые жена и ребенок и собственный отель. Мириам проявляла к проекту меньше энтузиазма и горько жаловалась, что он отнимает у мужа слишком много времени, однако иметь свой отель, причем такой, какой он сейчас создавал, Хьюз мечтал всегда.

Мириам нравилась родителям Хьюза еще меньше, чем его работа в отельном бизнесе. Они испытывали серьезные сомнения, считая, что испорченная двадцатитрехлетняя супермодель, известная во всем мире и невероятно красивая, не сможет стать ему хорошей женой. Но Хьюз любил ее всей душой и ни в чем не сомневался.

Как он и ожидал, на реконструкцию отеля потребовалось два года. Он совсем немного превысил бюджет, а конечный результат оказался именно таким, на какой он и надеялся.

Они с Мириам были женаты уже шесть лет, а Элоизе исполнилось четыре, когда отель «Вандом» открылся, и Мириам любезно согласилась позировать для его рекламы. То, что владелец женат на Мириам Вейл, добавляло отелю определенного престижа, а гости-мужчины особенно надеялись, что смогут хотя бы мельком увидеть ее в вестибюле или в баре. Но гораздо чаще они видели не мать, а четырехлетнюю Элоизу, хвостиком ходившую за отцом, держась за руку одной из горничных, и девочка очаровывала всех встреченных. Из Элоизы из «Плазы» она превратилась в Элоизу из «Вандома» и стала для отеля чем-то вроде талисмана. И безусловно, была гордостью и радостью своего отца.

Грег Боунз, знаменитая и печально известная своим дурным поведением рок-звезда, стал едва ли не первым гостем одного из расположенных в пентхаусе люксов и сразу влюбился в отель. Хьюз забеспокоился, потому что Боунз славился тем, что устраивал разгром в гостиничных номерах и создавал хаос везде, где останавливался, но в «Вандоме», к огромному облегчению Хьюза, он вел себя на удивление прилично. А персонал отеля был готов выполнить любую просьбу знаменитости.

На второй день своего пребывания в отеле Грег встретил в баре Мириам с очень известным фотографом, окруженных ассистентами, редакторами журнала и стилистами. Они отдыхали после съемок, только что закончив подготовку двенадцатистраничного материала для журнала «Вог». Узнав Грега Боунза, они тотчас же пригласили его присоединиться к ним, и случившееся дальше не заставило себя ждать. Почти всю эту ночь Мириам провела в люксе Грега, Хьюз же думал, что она работает. Горничные отеля отлично знали, где она была и что там произошло, — официанты из обслуживания номеров все увидели, когда в полночь Грег заказал в люкс шампанское и икру. Очень скоро новость стала темой номер один для разговоров среди персонала и распространилась по отелю, как лесной пожар. К концу недели об этом услышал и Хьюз. Он не знал, что делать — то ли высказать все жене, то ли надеяться, что это скоро пройдет.

У Хьюза, Мириам и Элоизы имелись собственные частные апартаменты этажом ниже двух люксов в пентхаусе, и служба безопасности отеля прекрасно знала, что Мириам постоянно ускользает по задней лестнице в люкс Грега, стоит только Хьюзу уйти в свой рабочий кабинет. Ситуация для Хьюза сложилась крайне неловкая — он не хотел просить знаменитую рок-звезду покинуть его отель, потому что это могло привести к публичному скандалу. Вместо этого он умолял жену опомниться и начать вести себя нормально. Он даже предложил ей уехать на несколько дней, чтобы прекратить это безумие. Но когда Боунз покинул отель, она полетела с ним в Лос-Анджелес на его частном самолете. Оставив Элоизу с Хьюзом, Мириам пообещала, что вернется через несколько недель, сказала, что ей необходимо как-то это преодолеть, и попросила его понять. Это был страшный удар и унижение для Хьюза, но он не хотел потерять жену. Он понадеялся, что если позволить ей уехать, она быстро справится со своей безрассудной страстью. Хьюз думал, что в свои двадцать девять лет она сумеет образумиться. Он любил ее, и у них был ребенок. Но к тому времени все попало в бульварную прессу и на страницу шесть «Нью-Йорк пост» и стало тяжелейшим унижением для Хьюза перед всеми служащими и целым городом.

Он сказал Элоизе, что маме пришлось уехать на работу — в свои четыре года малышка уже хорошо понимала это. Но Мириам не вернулась домой, и становилось все труднее придерживаться этой версии. Спустя три месяца Мириам вернулась с Грегом Боунзом в Лондон и сообщила мужу, что подала на развод. Это был самый сокрушительный момент его жизни, и хотя отношение Хьюза к гостям ни на йоту не изменилось, он всегда им улыбался и проявлял внимание, те, кто его хорошо знал, в последующие три года видели, что он перестал быть прежним. Хьюз стал более отстраненным, более серьезным, замкнутым и одиноким, хотя для персонала и гостей по-прежнему делал вид, что ничего не случилось.

После развода Хьюз стал особенно осмотрительным. Его помощница и некоторые главы служб знали, что время от времени у него случались спокойные романы то с гостьями отеля, то с городскими дамами из хороших семей. Он считался наиболее завидным холостяком Нью-Йорка, его всюду приглашали, но он редко принимал эти приглашения, предпочитая вести себя крайне сдержанно и скрывать ото всех свою частную жизнь. А большую часть времени он работал в отеле. Отель стал для него всем, исключение делалось только для дочери, стоявшей на первом месте. После ухода Мириам Хьюз ни с кем не вступал в серьезные отношения и не хотел их. Он решил, что для управления отелем необходимо пожертвовать личной жизнью, поэтому всегда был на месте, присматривал за всем и, чтобы обеспечить ровную работу отеля, трудился невероятно много, но в основном незаметно для других.

Через месяц после того, как развод вступил в силу, Мириам вышла замуж за Грега Боунза. Их брак продолжался вот уже два года, а шесть месяцев назад у них родилась дочь. После того как мать уехала, Элоиза виделась с ней всего несколько раз, и это ее огорчало. А Хьюз на Мириам злился. Она слишком увлеклась своей новой жизнью, была слишком одержима Грегом, а теперь и новым ребенком, и совершенно забросила свою дочь и даже не хотела ее видеть. Элоиза и Хьюз стали реликтами ее прошлого. У Хьюза не осталось выбора, ему пришлось стать дочери и отцом, и матерью. Он никогда не заговаривал об этом с Элоизой, но считал такое положение слишком болезненным для них обоих.

В отеле Элоизу постоянно окружали не чаявшие в ней души суррогатные матери — за стойкой портье, в обслуживании номеров, горничные, флористка, парикмахер, девушки, работавшие в спа-салоне. Элоизу любили все. Конечно, они не могли заменить ей настоящую мать, но, во всяком случае, она вела счастливую жизнь, обожала отца и в свои семь лет была принцессой отеля «Вандом». Постоянные гости тоже ее знали и время от времени делали девочке небольшие подарки, а благодаря внимательному отношению отца к ее образованию и воспитанию она была не только очаровательна, но еще и исключительно вежлива. Ее наряжали в хорошенькие платьица с оборками и складками, а парикмахер каждое утро перед школой заплетала ее длинные рыжие волосы в косы с лентами. Элоиза училась во Французском лицее, расположенном неподалеку от отеля, и отец каждое утро перед работой отводил ее туда. Мать, если вспоминала, звонила раз в месяц или два.

Вечером Хьюз стоял у стойки портье, как поступал часто, если мог выкроить время от других дел, наблюдал за происходящим в вестибюле и приветствовал гостей. Он всегда точно знал, кто живет в отеле. Ежедневно проверяя журналы бронирования, он выяснял, кто и когда прибывает и уезжает. В вестибюле ощущалась привычная атмосфера спокойствия. Регистрировались гости. Миссис Ван Дамм, хорошо известная вдова аристократа, только что вернулась с вечерней прогулки со своим пекинесом, и Хьюз неторопливо подошел к лифту, чтобы поболтать с ней. В прошлом году она поселилась в одном из самых больших люксов отеля, привезла с собой кое-какую мебель и несколько произведений искусства. В Бостоне у нее жил сын, изредка навещавший ее, и она очень привязалась к Хьюзу, а Элоиза стала ей внучкой, которой у нее никогда не было — только внуки, причем один из них возраста Элоизы. Она часто разговаривала с Элоизой по-французски, поскольку та училась во Французском лицее, а девочка очень любила вместе с ней гулять с собакой. Они шли медленно, и миссис Ван Дамм рассказывала ей истории из своего детства. Элоиза ее просто обожала.

— Где Элоиза? — с теплой улыбкой спросила миссис Ван Дамм. Лифтер ждал, пока они наговорятся. Хьюз всегда умудрялся выкроить время для гостей, и как бы он ни был занят, по нему этого никто сказать не мог.

— Надеюсь, делает наверху уроки.

А если нет, оба они знали, что девочка, вероятно, бегает по отелю, навещая своих друзей. Она любила возить тележки горничных и распределять по номерам лосьоны и шампуни, а остатки всегда доставались ей.

— Если вы ее увидите, передайте, пусть, когда закончит, приходит ко мне пить чай, — улыбнулась миссис Ван Дамм. Элоиза часто это делала, и они вместе с миссис Ван Дамм лакомились сандвичами с огурцами, яичным салатом и эклерами. В отеле был британский повар, работавший раньше в «Кларидже», и отвечал он только за чаепитие, считавшееся лучшим в городе. А шеф-поваром в «Вандоме» служил француз, тоже приглашенный лично Хьюзом, который контролировал всю деятельность отеля как с «парадной» стороны, так и с «черной». Именно это и делало отель «Вандом» настолько особенным. Персонал был обучен обеспечивать индивидуальный подход ко всем гостям, но начиналось все с Хьюза.

— Большое спасибо, мадам Ван Дамм, — вежливо произнес Хьюз, улыбаясь ей в закрывающуюся дверь лифта, и вернулся обратно в вестибюль, думая о дочери и надеясь, что она действительно делает уроки. У него хватало других забот, хотя выглядел он настолько невозмутимо, что никто и заподозрить не мог, какой хаос происходил сейчас в подвале отеля. Уже несколько гостей позвонили, недовольные тем, что полчаса назад почти на всех этажах отключили воду. Пришлось объяснять, что потребовался небольшой ремонт. Операторы и клерки отеля заверяли всех позвонивших, что воду включат в течение часа. Но на самом деле в подвале прорвало трубу, и теперь все инженеры и водопроводчики отеля работали там, а несколько минут назад пришлось вызвать дополнительную бригаду со стороны.

Хьюз выглядел совершенно невозмутимо и улыбался, успокаивая всех. Глядя на него, каждому казалось, что у него все под контролем. Каждому регистрирующемуся гостю он как бы между прочим говорил, что вода пока перекрыта, заверял, что все очень скоро восстановится, и спрашивал, не прислать ли чего-нибудь в номер. Он не заявлял об этом вслух, но, разумеется, все это будет бесплатно, чтобы загладить неудобства и отсутствие воды. Хьюз предпочел лично находиться в вестибюле, чтобы прибывающим гостям казалось, что все в полном порядке. Ему оставалось только надеяться, что разрыв трубы найдут и быстро починят. Все надеялись, что не придется прекращать обслуживание номеров, — в главной кухне вода поднялась уже на шесть дюймов, и все, кто мог освободиться, спустились в подвал помогать. Впрочем, в вестибюле никто ничего не замечал. Через несколько минут Хьюз собирался сам спуститься в подвал и проверить, что происходит. Судя по тому, что ему сообщали, потоп в подвале усиливался. В конце концов, это очень старый отель, несмотря на всю реконструкцию.

Пока Хьюз приветствовал испанского аристократа и его жену, только что прибывших из Европы, хаос в подвале все усиливался. Никто из тех, кто наблюдал спокойную элегантность вестибюля, даже и подозревать не мог, какая неразбериха царит внизу.

Там все громко кричали, вода хлестала из стены, очень быстро прибывая, инженеры в коричневых униформах брели по воде, промокнув с головы до пят. Работали четверо водопроводчиков, сюда же позвали всех шестерых инженеров отеля. Майк, главный инженер, находился рядом с тем местом, откуда хлестала вода, и трудился, как демон, пытаясь найти место прорыва. Он был опоясан ремнем, с которого свисали гаечные ключи разных видов и размеров. Майк по очереди пробовал каждый из них, как вдруг тоненький голосок сзади посоветовал взять самый большой. Расслышав сквозь гвалт знакомый голос, Майк изумленно обернулся и увидел Элоизу, с интересом за ним наблюдавшую. Она в красном купальнике и желтом непромокаемом дождевике стояла по колени в воде и показывала на самый большой гаечный ключ, свисавший с его пояса.

— Думаю, тебе нужен вот этот большой, Майк, — спокойно заявила она, стоя почти вплотную к нему со своими ярко-рыжими, все еще аккуратно заплетенными косами и глядя на него большими зелеными глазами. Майк заметил, что ноги у нее под водой босые.

— Хорошо, — согласился он, — но перейди-ка ты вон туда. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Элоиза очень серьезно кивнула и улыбнулась. Лицо ее было усыпано веснушками, и двух передних зубов не хватало.

— Не бойся, Майк, я хорошо плаваю, — заверила его она.

— Надеюсь, тебе не придется, — отозвался он и взял самый большой гаечный ключ, которым и сам собирался воспользоваться. Что бы ни происходило в отеле, Элоиза всегда там появлялась — посмотреть. Особенно она любила находиться рядом с инженерами. Майк показал, где ей встать, и девочка послушно перебралась на более высокое место, где сразу начала болтать с кухонным персоналом, пришедшим на помощь. Тут как раз приехала бригада водопроводчиков и побрела по воде к остальным. Вниз спустились посыльные, чтобы унести из подвала бутылки самого дорогого вина, и кухня стала помогать им.

После получаса напряженного труда инженеров и вызванной бригады место прорыва отыскали, открутили клапаны, и водопроводчики приступили к ремонту. Элоиза добрела по воде к Майку, похлопала его по плечу и сказала, что он отлично поработал. Майк засмеялся, подхватил девочку на руки, отнес к помощникам шеф-повара, стоявшим возле кухни в своих белых колпаках, белых куртках и клетчатых штанах, и поставил на пол.

— Если с вами что-нибудь случится, юная леди, ваш отец меня убьет, так что оставайтесь здесь. — Майк знал, что все его слова бесполезны, Элоиза никогда не задерживалась долго на одном и том же месте.

— Мне тут нечего делать, — пожаловалась она. — Обслуживание номеров слишком занято, и я не должна им мешать. — Девочка отлично знала, что в час пик ей не следует путаться под ногами.

К этому времени телефон на стойке портье разрывался от звонков. Люди, собираясь переодеться в вечерние наряды, обнаруживали, что воды нет, ванну или душ принять невозможно, а в обслуживании номеров отвечали, что все очень заняты и выполнение заказов задерживается, но отель предлагает бесплатное вино и другие напитки. Хьюз понимал, что подобное событие может серьезно испортить репутацию отеля, если не справишься с ним взвешенно и обходительно. Он лично позвонил каждому важному гостю, принес свои извинения и попросил управляющего рестораном послать в каждый из этих номеров бесплатную бутылку шампанского «Кристал». Кроме того, он был готов снизить за этот вечер плату за каждый пострадавший номер. Хьюз понимал, что это дорого ему обойдется, но если этого не сделать, цена окажется еще выше. Проблемы случаются в любом отеле, и в том, как с ними справляются, и заключается разница между второразрядной гостиницей и первоклассным отелем вроде «Вандома», который в Европе называют дворцом. Пока еще никто не пришел в настоящее бешенство, люди только раздражены, зато радуются бесплатному вину и шампанскому. Что они будут чувствовать из-за причиненного неудобства потом, зависит от того, как быстро инженеры с водопроводчиками все починят. Сегодня вечером пусть сделают то, что могут, а в последующие дни придется заменить прорвавшуюся трубу. Но сейчас отелю срочно требовалась вода, чтобы снова нормально функционировать.

Сорок пять минут спустя Хьюзу все же удалось ускользнуть от стойки портье и спуститься в подвал. Там уже вовсю работали насосы, откачивая воду. Увидев хозяина, все разразились приветственными криками. Водопроводчики сумели сделать все необходимое, чтобы обмануть трубу и включить воду. Персонал из обслуживания номеров неистово трудился, доставляя бутылки бесплатного вина и шампанского гостям. Элоиза выплясывала прямо в воде, все еще в купальнике и плаще, радостно сияя беззубым ртом и хлопая в ладоши. Заметив отца, она побрела к нему по воде. Тот уныло смотрел на дочь, вовсе не радуясь тому, что она здесь, но и не удивляясь. Помощники поваров весело рассмеялись. Элоиза всегда оказывалась там, где что-то происходило, — она точно так же являлась частью отеля, как и ее отец.

— И что ты здесь делаешь? — спросил Хьюз, стараясь говорить сурово, впрочем, без особого успеха. Она выглядела так забавно, что на нее трудно было сердиться. Да он вообще редко на нее сердился, хотя очень гордился тем, что он строгий отец. Но на самом деле Хьюз никогда не мог настоять на своем. Стоило только глянуть на Элоизу, и сердце его таяло, а отсутствующие передние зубы делали девочку вообще неотразимой. Он смотрел на нее, одетую в красный купальник и желтый дождевик — Элоиза вырядилась в них строго в соответствии со случаем, — и с трудом сдерживал смех. После того как мать ее бросила, Хьюз каждое утро сам помогал дочери одеваться.

— Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, чем могу помочь, — очень серьезно ответила девочка. — Майк просто прекрасно поработал, мне и делать было нечего. — Она слегка пожала плечами, и отец расхохотался. Люди все время говорили, что она выглядит вполне по-европейски.

— Надеюсь, что нет, — сказал Хьюз, пытаясь сдержать смех. — Если ты у нас будешь главным инженером, мы попадем в большую беду.

Сказав это, он отвел Элоизу обратно в кухню, вернулся в подвал и поблагодарил водопроводчиков и инженеров за отличную работу. Он всегда очень внимательно относился к персоналу, и они с удовольствием работали на него, хотя временами он бывал весьма жестким. Хьюз многого от них требовал, но и от себя тоже, и все соглашались с тем, что он превосходно ведет дела. Именно это и нравилось гостям отеля — они знали, что в «Вандоме» всегда могут рассчитывать на высокие стандарты качества. Хьюз управлял отелем безупречно.

Когда он вошел в кухню, Элоиза ела печенье и весело щебетала о чем-то по-французски с поваром-кондитером. Он всегда пек для нее французские пирожные макарони, и она брала их в школу на ленч.

— А что там с твоими уроками, юная леди? Что происходит с ними? — очень серьезно спросил отец.

Элоиза широко распахнула глаза и замотала головой:

— А нам ничего не задали, папа!

— И почему я тебе не верю? — Он внимательно всмотрелся в большие зеленые глаза дочери.

— Я все сделала раньше. — Она врала, но Хьюз хорошо знал свою дочь. Она предпочитала бегать по отелю, а не корпеть над уроками.

— Когда ты пришла из школы, я видел, как ты в моем кабинете делала ожерелье из скрепок. Так что лучше бы тебе сходить и уточнить, что вам задали.

— Ну… может быть, нам немного задали по математике, — смущенно начала Элоиза, когда Хьюз взял ее за руку и повел к заднему лифту. Она оставила там пару красных сабо, когда спускалась в подвал, и теперь снова их надела.

Когда они пришли в апартаменты, Хьюз сменил костюм и ботинки. Хоть он и недолго пробыл в подвале, обшлага брюк и ботинки успели промокнуть. Он был высок и худощав, с темными волосами и такими же зелеными, как у Элоизы, глазами. Ее мать была высокой голубоглазой блондинкой, а у прабабушки, в чью честь назвали Элоизу, волосы были ярко-рыжими, как и у девочки.

Хьюз закутал дочь в полотенце и велел переодеться. Через несколько минут она появилась перед ним в голубых джинсах, розовом свитере и розовых балетных туфлях. Элоиза дважды в неделю ходила на занятия балетом. Хьюз хотел, чтобы она вела нормальную жизнь обычного ребенка, но прекрасно понимал, что из этого мало что получится. Жизнь без матери уже была необычной, а весь мир Элоизы составлял отель. Она обожала все, что здесь происходило.

Хмуро посмотрев на отца, девочка уселась за стол в гостиной, вытащила учебник математики и школьную тетрадь.

— И смотри выполни все полностью. Когда закончишь, позвони мне. Если получится, я поднимусь наверх и пообедаю вместе с тобой. Но сначала я должен убедиться, что все успокоились.

— Да, папа, — кротко ответила Элоиза.

Хьюз вышел из апартаментов и направился вниз, чтобы проверить, как обстоят дела.

Элоиза несколько минут с мечтательным видом посидела перед учебником математики, потом на цыпочках подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в щель. Горизонт был чист. Отец уже наверняка вернулся в вестибюль. Просияв озорной беззубой улыбкой, от которой она со своими рыжими волосами и веснушками становилась похожа на эльфа, Элоиза в джинсах и розовых балетках выскользнула из апартаментов и спустилась вниз по задней лестнице. Она прекрасно знала, где сейчас находятся ее любимые горничные, и уже через пять минут она помогала им везти тележку с кремами, шампунями и лосьонами, которые они раскладывали в номерах. Элоиза обожала это время, особенно когда горничные доставляли каждому гостю маленькие коробочки с шоколадками из «Шоколадного дома». Шоколад был восхитительно вкусным, и всякий раз Эрнеста и Мария давали одну коробочку ей. Не забыв поблагодарить их, Элоиза тут же уминала все шоколадки, счастливо улыбаясь.

— Сегодня у нас в подвале было полно работы, — серьезно сообщила она им по-испански. Они учили ее испанскому языку с тех пор, как она начала разговаривать, и уже к пяти годам Элоиза свободно болтала не только по-английски, но еще и по-французски, и по-испански. Хьюз считал очень важным знание нескольких языков. Сам он, будучи швейцарцем, говорил еще по-итальянски и по-немецки.

— Я так и слышала, — ответила Эрнеста, добродушная пуэрториканка, и обняла девочку. Элоиза обожала ходить рядом с ней, держась за руку. — Должно быть, сегодня днем ты была очень занята, — добавила Эрнеста с лукавым блеском в глазах, а Мария, молодая хорошенькая вторая горничная, рассмеялась. У нее были свои дети в возрасте Элоизы. Обе горничные ничего не имели против того, что девочка ходила вместе с ними по номерам. Ей всегда не хватало женского общества, а в своих апартаментах она чувствовала себя одинокой.

— Вода доходила вот досюда, — показала Элоиза на свои коленки. — Но теперь уже все починили.

Обе женщины знали, что в ближайшие дни придется делать куда более дорогой ремонт, слышали об этом от инженеров.

— А как дела с уроками? — поинтересовалась Эрнеста. Элоиза отвела взгляд и начала играть с шампунями. Недавно отель сменил марку шампуня на более роскошную, и Элоизе очень нравился новый запах. — Ты их сделала?

— Да, конечно, — лукаво улыбаясь, ответила девочка. Они дотолкали тележку до очередного номера, и Элоиза протянула Эрнесте две бутылочки шампуня. Она ходила с горничными до тех пор, пока не включился внутренний сигнал тревоги. Поняв, что теперь действительно пора идти, Элоиза расцеловала обеих женщин, пожелала им спокойной ночи, прокралась вверх по задней лестнице, вошла в апартаменты и села за стол. Она как раз закончила решать последний пример, когда в комнату вошел отец, готовый с ней пообедать. Он, как всегда, заказал еду в обслуживании номеров, хотя сегодня позже, чем обычно. Элоизе приходилось приспосабливаться к расписанию отца, но общий обед стал для них обоих важным ритуалом.

— Извини, что так поздно, — сказал Хьюз, входя в комнату. — Сегодня внизу все вверх ногами, но по крайней мере у всех снова есть вода. — Он только молился, чтобы не началась протечка в другом месте, но пока все вошло в норму. Главное, скорее произвести необходимый ремонт.

— А что на обед? — спросила Элоиза, захлопнув учебник математики.

— Цыпленок, картофельное пюре, спаржа и мороженое на десерт. Пойдет? — с любовью взглянув на нее, сказал отец.

— Отлично! — Она улыбнулась ему и обняла за шею. Элоиза стала женщиной его жизни, единственно важной для него в последние три года после ухода матери. Он тоже обнял девочку, и тут принесли обед. Повар добавил улиток для Элоизы, очень их любившей, и профитролей к десерту. Вряд ли это был обычный обед для ребенка, но таковы плюсы жизни в отеле. Для Элоизы в отеле имелись добровольные няньки, и обе пользовались любым здешним сервисом, в том числе и деликатесной едой.

Элоиза и Хьюз обедали, как и полагается, в столовой апартаментов и, как всегда, разговаривали про отель. Она расспрашивала, какие важные гости к ним приехали, не собираются ли у них вскоре остановиться кинозвезды, а он пересказывал дочери упрощенную, но точную версию того, чем занимался весь день. Элоиза с обожанием слушала отца. Ему нравилось учить ее всему, что касается отеля. С Элоизой, чтобы ее любить, и отелем, занимающим все его время, Хьюз больше ни в чем не нуждался, да и Элоиза тоже. Они жили в замкнутом мирке, идеально подходившем обоим. Девочка потеряла мать, а Хьюз жену, но зато они любили друг друга, и этого им вполне хватало. В своих фантазиях о будущем Хьюзу нравилось думать, что когда Элоиза подрастет, они вместе будут управлять отелем. А пока они жили в отеле его мечты.

Глава 2

Хьюз организовал работу в своем отеле традиционным образом, как его учили в Школе отельеров и как это делалось во всех крупных отелях, где он работал. И персонал себе подобрал отличный. В задней части отеля у него имелся административный офис, где занимались всеми деловыми вопросами управления, бронирования, продаж, маркетинга и бухгалтерии, в общем, всеми жизненно важными функциями. Отдел кадров тоже находился в офисе, причем там имели дело не только со служащими отеля, но и с профсоюзами, что считалось едва ли не ключевым вопросом. Забастовка могла нанести отелю значительный ущерб. Хьюз подбирал свой персонал с исключительной тщательностью и прекрасно понимал, насколько это важно. Если подходить к бронированию и дальнейшему отслеживанию без надлежащей точности и доскональности, если бухгалтерские подсчеты будут небрежными, все они могут остаться без работы. И он очень внимательно следил за всеми административными аспектами работы отеля, глубоко уважая важность их деятельности, пусть даже гости никогда не видели этих людей. Безупречная работа отеля зависела от компетентности администрации, и он сумел выбрать превосходных служащих.

Портье и консьержи работали рука об руку, с ними первыми сталкивались прибывающие гости. Если служба портье не будет работать безупречно, а консьержи проявят свою некомпетентность, постояльцы быстро переметнутся к другим, более внимательным отелям. Среди многих других своих функций им приходилось идти навстречу любым, иногда экзотическим нуждам VIP-гостей и знаменитостей. Они привыкли к кинозвездам, меняющим люксы по три-четыре раза, пока не найдут тот, который их полностью устраивает, заставляющим своих помощников заблаговременно посылать в отель длинные списки особых диет и требующим все на свете, от атласных простыней до ортопедических матрацев, всевозможные вещи для своих детей, воздушные фильтры, гипоаллергенные подушки и массажистов, которые должны быть наготове денно и нощно. Персонал привык к необычным просьбам и гордился тем, что может приспособиться даже к самым требовательным гостям. Привыкли они и к весьма неприятному поведению некоторых VIP-клиентов, которые нередко обвиняли горничных в воровстве ценностей, хотя сами их теряли или клали не туда. За прошедшие три года в отеле не было ни единого случая воровства служащими; персонал умел успокоить истеричных гостей, ложно обвинивших горничную, и доказать, что те ошиблись. Персонал отеля научился обращаться с самыми сложными постояльцами и спокойно относиться к подобным обвинениям. Хьюз требовал обязательной проверки прошлого своих работников на криминал и обязывал всех служащих оберегать отель и его гостей.

Хозяйственная служба работала безукоризненно под началом еще одного выпускника Школы отельеров. В нее входила целая армия горничных и лакеев, химчистка и прачечная, расположенные в подвале. Все они отвечали за идеальный порядок в номерах, люксах и коридорах, а также за то, чтобы удовлетворять требования гостей, зачастую тоже весьма неожиданные. От персонала этой службы, сталкивающегося лицом к лицу с гостями, требовались высокая квалификация и дипломатические навыки, а в номерах периодически проводилась проверка качества работы, причем с военной четкостью. Если работники хозяйственной службы не отвечали строжайшим стандартам «Вандома», им приходилось увольняться.

Службу, которая обеспечивала услуги людей в униформе, тоже тщательно контролировали. В нее входили посыльные, швейцары, лифтеры, служащие парковки и водители, когда в них нуждались (что случалось довольно часто), из фирмы по предоставлению лимузинов, которыми пользовались многие гости. Они отвечали за то, чтобы быстро и квалифицированно доставлять гостей в отель и увозить оттуда, не ошибаться с багажом, отслеживать поступающие в отель посылки и развозить гостей туда, куда потребуется — в пределах города, за город или в аэропорты.

Еда, напитки и обслуживание являлись вотчиной одной из самых крупных служб отеля, отвечавшей не только за обслуживание номеров и ставший знаменитым ресторан, который теперь часто посещали жители со всех концов города. Эта служба занималась всеми мероприятиями в отеле, так или иначе связанными с едой: свадьбами, частными обедами и ленчами, конференциями и совещаниями. Всем участникам подобных мероприятий требовались еда и напитки, и пока эта служба свою работу выполняла исключительно хорошо.

Служба безопасности находилась, если можно так выразиться, за кулисами, являясь между тем жизненно важной. Именно на ее сотрудников Хьюз полностью полагался, когда речь шла об охране гостей и умении держать персонал в соответствующих рамках. Во многих первоклассных отелях воровство драгоценностей сделалось довольно частым, и Хьюз очень радовался тому, что в его отеле ничего подобного пока не происходило. Во всех вопросах безопасности персонал этой службы проявлял повышенную бдительность.

Также в отеле имелся бизнес-центр с секретарями и IT-персоналом, доступными в любое время. Спа-салон и оздоровительный комплекс в «Вандоме» считались одними из лучших в городе. Инженеры и бригада технического обслуживания поддерживали все системы отеля в рабочем состоянии, будь то кризис вроде прорыва трубы в подвале или что-нибудь простое, вроде засорившегося унитаза или неработающего телевизора, — все требовало внимания инженеров. Еще одной важной службой следует назвать телефонистов; все входящие, исходящие и внутренние звонки зависели от их безупречной работы, кроме того, они принимали сообщения и передавали их быстро, точно и конфиденциально.

Всех вместе служащих, делающих отель тем, что он есть, было очень много, и, конечно, Хьюз следил за всем сам. Он гордился тем, что знает каждого своего работника по имени, а то, что он находился в отеле постоянно, держало всех в форме. Управлять отелем — тяжелый труд, и каждая деталь механизма, даже кажущаяся совсем незначительной, на самом деле являлась жизненно важной, и без нее отель не функционировал бы так гладко и безупречно. И так же, как и отец, Элоиза знала каждого служащего отеля, потому что свободно ходила по нему куда вздумается.

Отель «Вандом» был не только мечтой Хьюза, но и его страстью, а дочь — любовью всей жизни. Имея столько забот, он едва ли мог сосредоточиться на чем-то еще. После того как Мириам его бросила, ее заменил отель. Он часто говорил, что женат на отеле. Хьюз в нем ел, спал, дышал и любил все, что к нему относится. Он даже представить себе не мог, что женится снова, да и времени на это не было. И любая женщина, с которой он вступал в какие-то отношения, очень быстро понимала, что занимает в его жизни второстепенное место, если вообще играет хоть какую-то роль. Право же, ему хватало дел — бесперебойная работа отеля, предотвращение кризисов до того, как они возникнут, или быстрое их разрешение — и больше ни на что времени просто не хватало, только позавтракать и пообедать с Элоизой да несколько раз торопливо ее обнять в течение дня. Все остальные его дневные заботы требовали полного внимания и большей части времени. Элоизе доставались только остатки того и другого.

Появляясь на обеденных приемах, Хьюз неизменно опаздывал. В театре, в опере, на балете, во время ужина с женщиной у него на поясе постоянно вибрировал телефон, и очень часто ему приходилось в середине представления решать вопросы безопасности, касающиеся главы государства или его секретной службы. Приходилось освобождать этажи над и под тем, который занимал глава государства, — весьма сложное дело, причем остальные гости ни в коем случае не должны были испытывать неудобств. Случайные женщины Хьюза досадовали и раздражались, не имея возможности провести с ним хотя бы один вечер без того, чтобы им помешали. Он крайне редко мог позволить себе спокойный вечер с кем-нибудь из друзей, а чаще всего даже и не пытался. Женщины, останавливающиеся в отеле, нередко откровенно добивались его, стоило им сообразить, что он холостяк, да еще и такой красавчик. Но он всегда вел себя с ними честно с самого начала, сообщая, что пока слишком занят для серьезных отношений и их скорее всего ждет разочарование, потому что времени он им сможет уделять очень мало. Кроме того, таким умным способом он скрывал, как сильно его ранил неудачный брак и предательство Мириам, сбежавшей от него с Грегом. Хьюз не имел ни малейшего желания снова проходить сквозь все это, хотя, исцелившись от Мириам, начал получать удовольствие от женского общества и частенько не мог устоять перед привлекательной женщиной. Да только это никогда не длилось долго. Жизнь выдвигала перед ним слишком много других требований, а Элоиза заполняла эмоциональную сторону лучше любого романа. Уж кто-кто, а она его никогда не обманет и не покинет, и сердце его переполнялось любовью к дочери, только и имеющей для Хьюза значение.

— Я не могу соперничать с твоей дочерью и твоим отелем, — сетовала знаменитая актриса после нескольких месяцев встреч с Хьюзом; они виделись всякий раз, когда она приезжала в Нью-Йорк. Она просто с ума по нему сходила и посылала ему дорогие подарки, но Хьюз спокойно отправлял их обратно. Его нельзя было купить, и он прекрасно понимал, что предлагает отнюдь не справедливый обмен. Он всего лишь хотел время от времени приятно проводить вечер, изредка уезжая на уик-энд, если Элоиза оставалась ночевать у подружки. И никогда не знакомил дочь со своими женщинами. Ни одна из них не имела для него настолько большого значения. Что до его редких интрижек в самом отеле, тут он вел себя особенно осторожно и скрытно. Этот урок Хьюз выучил еще до женитьбы и отлично знал, как опасно связываться с женщинами, с которыми вместе работаешь. Первые юношеские попытки закончились для него скверно, и теперь он избегал подобных отношений, за исключением редчайших случаев. Хьюз ни в коем случае не хотел оказаться в тяжелой запутанной ситуации.

Все, чего он по-настоящему хотел, — это быть хорошим отцом и управлять своим отелем, и пока неплохо справлялся и с тем, и с другим, но времени для того, чтобы найти женщину, которая будет что-то для него значить, практически не оставалось. В основном Хьюз не удовлетворял требованиям, которые выдвигали женщины, и, не желая их разочаровывать, он предпочитал легкие отношения или же вообще избегал их, если они становились слишком настойчивыми.

Многие женщины, с кем у него завязывался короткий роман, пытались превратить его в нечто большее, но всякий раз безуспешно. Все, чего они добивались, — это заставляли Хьюза быстро убегать в противоположном направлении. Он слишком хорошо помнил, как терзался, когда Мириам его бросила, и больше не желал испытывать подобных страданий. В общем, Хьюз считал, что он сделан не из того материала, какой требуется для выстраивания прочных отношений, и откровенно говорил, что вряд ли что-нибудь изменится. Некоторым женщинам казалось, что это всего лишь чуть более сложная задача, но раньше или позже они понимали, что он говорил чистую правду. Хьюз никогда не лгал женщинам, он с самого начала вел себя предельно честно, верили они ему или нет. А что до Элоизы, так она не сомневалась, что является единственной женщиной в его жизни, и ее это вполне устраивало.

К тому времени, как Элоизе исполнилось восемь, она стала «первой леди» и талисманом отеля «Вандом». Ее интересы тоже слегка повзрослели, и хотя она по-прежнему любила Эрнесту и вечерами помогала ей возить тележку, она еще крепко подружилась с флористкой, Джен Ливермор, чьи цветы в отеле выглядели очень эффектно и по-настоящему художественно. Ее гигантская композиция в вестибюле привлекала всеобщее внимание. Иногда она позволяла Элоизе помочь ей. Теперь девочка проводила больше времени с ней, чем с Майком, и понемногу превращалась в юную леди. И ужасно любила смотреть, как Джен со своими помощницами делает свадебные цветочные композиции и букеты для невест.

Она убедила парикмахера Зению на несколько дюймов подстричь ей волосы и теперь не заплетала косы, а ходила с длинным хвостом. У нее выросли новые зубы, и она ходила с брекетами, придававшими ее улыбке еще более проказливый вид. Элоиза часто навещала миссис Ван Дамм и ее пекинеса Джулиуса и обожала с ним гулять, за что вдова всякий раз платила ей доллар.

Еще Элоиза много времени проводила с телефонистками и по-прежнему любила возить тележку горничных и расставлять в номерах новые лосьоны, кремы и шампуни. Новая помощница отца, Дженнифер, как-то осторожно сказала ему, что Элоизе, похоже, очень не хватает женского внимания, слишком уж часто она ищет общества служащих-женщин и стремится с ними подружиться. Хьюз и сам об этом знал, и ему очень не нравилось, что в жизни дочери отсутствует мать. Мириам постоянно обещала прислать кого-нибудь за девочкой, но никогда не выполняла своих обещаний. У них с Грегом Боунзом родился еще один ребенок, на этот раз мальчик, и Элоиза все дальше и дальше уходила из ее жизни. Мириам даже звонила редко. Элоиза никогда на это не жаловалась, но Хьюз знал, что она переживает. Когда мать забыла поздравить ее с днем рождения, девочка весь день ходила удрученная, и у Хьюза разрывалось сердце. Он старался быть для нее и отцом, и матерью, но слишком сложно компенсировать материнскую несостоятельность.

Во время уик-эндов, пока отец работал, Элоиза больше всего любила незаметно проскользнуть в бальный зал, где устраивали свадебные приемы, и смешаться с гостями. Она обожала любоваться невестами и смотреть, как они режут свадебный торт. Однажды, проходя мимо бального зала, Хьюз заметил, как Элоиза становится рядом с незамужними девушками, которые собирались ловить букет. Он жестом торопливо поманил ее к себе.

— Что ты здесь делаешь? — начал он бранить дочь. — Ты не гостья!

При этих словах она обиженно надулась.

— Они были очень милыми и дали мне кусок торта. — Элоиза надела свое самое нарядное платье с атласным бледно-голубым поясом и сверкающие черные кожаные туфельки с ремешком «Мэри Джейн». Из-за того, что отец заставил ее уйти, она выглядела очень подавленной. — И я помогала составлять для невесты букет.

Хьюз покачал головой, спустился с дочерью в вестибюль и отвел ее в свой кабинет, чтобы она не улизнула обратно в бальный зал. Дженнифер заняла Элоизу тем, что стала показывать ей, как работает ксерокс. Элоизе очень нравилась Дженнифер, она считала ее почти своей тетушкой.

Дженнифер была немного старше Хьюза, вдова, двое ее детей учились в колледже, и она очень хорошо относилась к Элоизе, время от времени приносила ей небольшие подарки вроде заколок в волосы, или настольной игры, или пары забавных варежек с нарисованными на них мордочками, или пушистых наушников. Сердце ее тянулось к девочке, а Хьюз иногда признавался ей, как тяжело, что Мириам полностью вычеркнула Элоизу из своей жизни. Его родители были правы, она оказалась плохой женой и еще более плохой матерью, во всяком случае Элоизе. Ее гораздо больше интересовали двое детей от Грега Боунза и новая жизнь с рок-звездой. Мириам везде следовала за ним, поэтому постоянно появлялась в прессе. Она бросила свою карьеру модели и ездила с Грегом во все турне, хотя пообещала Элоизе, что в этом году та приедет к ним в Лондон на Рождество, как только они вернутся из Японии.

Элоиза ни словечка от нее не слышала с самого Дня благодарения. В это время в отеле наступил разгар сезона, все номера были заняты, и не только отдельными гостями, но и целыми семьями. В бальном зале ожидались еще две свадьбы. Кроме того, в отеле остановилась знаменитая актриса со своим помощником, парикмахером, бойфрендом, телохранителем, двумя детьми и их няней, так что они заняли сразу несколько люксов на десятом этаже. Помогая горничным убирать комнату, Элоиза была очень возбуждена, потому что увидела эту актрису, Еву Адамс. Девочка решила, что она даже красивее, чем на фотографиях. Актриса привезла с собой двух собачек чихуахуа и очень мило отнеслась к Элоизе, спросившей, нельзя ли их погладить. Девочке очень хотелось попросить у нее автограф, но она знала, что это против правил, причем нарушать это правило отец категорически запрещал. Никому в отеле не разрешалось просить у знаменитых постояльцев автографы, и тут Хьюз был непреклонен. Он хотел, чтобы гости чувствовали себя как дома, чтобы служащие не донимали их просьбами об автографах. И разумеется, просить фотографии тоже запрещалось. Никто никогда не нарушал это правило, и это была одна из причин, почему знаменитости так хорошо чувствовали себя в их отеле. Здесь уважали их право на частную жизнь — благодаря приказу Хьюза.

— Она в самом деле симпатичная, — весело сказала Элоиза, когда они с Эрнестой пошли дальше.

— Да, и она намного меньше, чем выглядит на экране.

Кинозвезда в самом деле оказалась крохотной, изящного сложения, с ослепительной улыбкой и огромными голубыми глазами. Когда Эрнеста с Элоизой вошли в номер, Ева Адамс отдыхала в окружении своей свиты. Она всегда очень хорошо относилась к горничным и всегда благодарила их за труды — в отличие от многих других кинозвезд. Элоиза не раз слышала рассказы о том, как отвратительно те себя ведут и какими бывают грубыми. Ну а эта была вежливой и дружелюбной.

Элоиза все еще говорила о ней, когда они с Эрнестой спустились в прачечную с корзинкой, полной полотенец с десятого этажа. Эрнеста уже отдавала корзинку, когда Элоиза заметила в груде полотенец что-то блестящее, протянула руку и вытащила это как раз перед тем, как корзинку перевернули над большой корзиной для белья. Ко всеобщему удивлению, Элоиза держала в руке бриллиантовый браслет. Он красиво мерцал и выглядел очень дорогим — шириной около дюйма и целиком усыпан бриллиантами.

— Ого! — воскликнула Элоиза. Остальные изумленно смотрели на ее находку.

— Лучше сразу позвоните в службу безопасности, — посоветовала Эрнесте старшая служащая прачечной. Та кивнула и потянулась к телефону, но Элоиза замотала головой, крепче сжав браслет.

— Наверное, нужно позвонить папе.

Браслет казался просто шикарным даже ей, и Эрнеста не стала спорить. Она хотела как можно быстрее передать его в нужные руки. В ближайшее время кто-нибудь обязательно заявит, что он потерян или украден. Гости часто разбрасывали свои ценности где попало, и горничных обвиняли в краже в первую очередь. Эрнеста ничего подобного не хотела. Элоиза набрала номер. В отцовском кабинете трубку сняла Дженнифер, выслушала девочку и велела немедленно подниматься. Пока им никто не звонил.

Хьюз сидел в своем кабинете, подписывал какие-то бумаги, когда вошли Эрнеста и Элоиза. Девочка протянула ему браслет, и у него широко распахнулись глаза.

— Где ты его нашла?

— В полотенцах, — ответила Элоиза, протягивая ему браслет.

Хьюз взял его в руки и стал пристально рассматривать. Никаких сомнений, драгоценные камни настоящие, и вещь очень ценная.

— Я положу его в сейф. Кто-нибудь очень скоро позвонит. — Он улыбнулся Эрнесте, поблагодарил ее за честность, но она глянула на Элоизу.

— Это не я его нашла, сэр, а ваша дочь. Вытащила прямо из кучи полотенец. Я-то его даже не заметила.

— Я очень рад, — ответил он, протягивая браслет Дженнифер, чтобы та заперла его в сейф. — Посмотрим, что будет дальше, — негромко добавил он.

Ко всеобщему удивлению, два дня никто не звонил. Хьюз проверил список гостей на десятом этаже, но ни один не сообщил, что у него пропал браслет, поэтому приходилось ждать, пока хозяин не объявится. Хьюз не хотел, чтобы браслет попал в чужие руки, но уже начал задумываться — может быть, его потерял не постоялец, а чей-то посетитель?

В конце концов позвонила Ева Адамс, кинозвезда с большой свитой. И в отличие от многих других знаменитостей она не стала кричать, что браслет у нее украли, а сказала, что где-то потеряла его пару дней назад, но не помнит, на улице или в отеле, и сообщает об этом Хьюзу на случай, если браслет кто-нибудь нашел. Он ответил, что в отеле действительно нашли один браслет, и сказал, что сейчас поднимется к ней в люкс. Впрочем, сначала он попросил описать драгоценность и понял, что это тот самый браслет, который Элоиза нашла в полотенцах. Хьюз тотчас же принес его кинозвезде, которая пришла в восторг. Хьюз не стал ничего уточнять, он и сам видел, что драгоценность стоит около полумиллиона долларов, а может, и больше. Большие бриллианты, широкий — очень дорогая драгоценность, чтобы ее просто потерять, хотя скорее всего застрахована. Ева Адамс просто пришла в экстаз от радости.

— Где вы его нашли? — спросила она, надевая браслет на руку с облегченным и благодарным видом.

Хьюз улыбнулся, остро сознавая красоту кинозвезды. Он всегда питал слабость к подобным женщинам, в особенности актрисам и моделям, что и послужило однажды причиной его душевного краха.

— Моя дочь увидела его среди полотенец в прачечной. Мы знали, что он принадлежит кому-то с этого этажа, но следовало дождаться звонка.

— Я просто не представляла, где могла его потерять. Позвонила во все места, где бывала в последние два дня. И мне совсем не хотелось никого обвинять, я почти не сомневалась, что он просто соскользнул с руки. Что я могу сделать для вашей дочери? — спросила она, предполагая, что та старше, чем была на самом деле. Ева Адамс никак не связывала предполагаемую дочь Хьюза с той девочкой в брекетах, что вместе с горничными приходила к ней в номер два дня назад и хотела погладить ее собачек. Она решила, что это дочь одной из горничных, пришедшая в выходные на работу к матери. Ева толком не обратила на нее внимания, хотя Элоизе показалось, что та очень милая и доброжелательная. — Я бы хотела ее отблагодарить, — быстро добавила Ева Адамс.

— Это ни к чему, — улыбнулся Хьюз. — Ей всего восемь лет, и я бы все равно не позволил ей взять деньги. Она приходила с одной из горничных. Вот той, если хотите, можете что-нибудь дать. Моя дочь любит шататься по отелю, знакомиться с гостями и «помогать» мне. — Он засмеялся, сделавшись при этом настолько привлекательным, что Ева невольно начала кокетничать. Впрочем, это ничего не значило для них обоих — просто профессиональная привычка.

Ева подошла к письменному столу, сделала знак помощнику, и тот торопливо протянул ей чековую книжку. Сев, актриса выписала чек на тысячу долларов для Эрнесты и протянула его Хьюзу. Он с благодарностью принял.

— Как зовут вашу дочь? — с любопытством спросила Ева.

— Элоиза, — спокойно ответил он, гадая, что у нее на уме. Может, хочет дать автограф?

Ева Адамс засмеялась:

— В честь «Элоизы в “Плазе”»?

— Нет, — улыбнулся в ответ он. Она казалась ему очень милой и доброй. Впрочем, все служащие, имевшие с ней дело, говорили то же самое. Славная женщина, которая не причиняла отелю никакого беспокойства. — Ее назвали в честь моей бабушки, а родилась она еще до того, как я купил этот отель. Теперь она Элоиза в «Вандоме».

— Как мило! Мне бы хотелось встретиться с ней до того, как я уеду. Лично сказать спасибо.

— Она очень обрадуется и будет счастлива, что браслет снова у вас. Элоиза очень волновалась. Да и все мы. Он такой красивый и определенно не простое украшение.

— Это Ван Клиф, и я ужасно расстроилась, что потеряла его. Элоиза такая молодец, что нашла! Мне очень хочется повидаться с ней до того, как я завтра уеду обратно в Лос-Анджелес, если вы не против.

— Буду рад все устроить, — сдержанно ответил Хьюз и вышел из комнаты. Чуть позже он рассказал обо всем Элоизе и добавил, что мисс Адамс хочет встретиться с ней завтра. Элоиза пришла в восторг и помчалась с новостями к Эрнесте. К тому времени горничная уже получила чек и очень обрадовалась вознаграждению.

— Я должна отдать его тебе, — стараясь быть честной, сказала Эрнеста, но Элоиза только улыбнулась и помотала головой.

— Папа все равно не разрешит. Мне нельзя брать деньги у гостей, только у миссис Ван Дамм за то, что гуляю с Джулиусом. Ради этого он сделал исключение. Так что оставь себе.

Эрнеста, знавшая, что этими деньгами она сможет заткнуть множество дырок в своем хозяйстве, широко улыбнулась и вернулась к уборке номеров. Мисс Адамс куда-то ушла вместе со своей свитой, поэтому горничная не смогла лично поблагодарить ее, зато оставила у нее на подушке записку и лишнюю коробку шоколадок.

На следующее утро Хьюз напомнил Элоизе, что она должна надеть красивое платье и нарядные туфли, поскольку мисс Адамс хочет с ней до отъезда повидаться, а уезжает она в час дня.

Ева Адамс позвонила в кабинет Хьюза в полдень и спросила, не может ли он привести Элоизу в ее люкс. Он перезвонил Элоизе в их апартаменты и велел приготовиться. Когда Хьюз пришел, она ждала его в бледно-голубом платье с оборками, которое до сих пор надевала только несколько раз на свадьбы, в белых носочках и туфельках «Мэри Джейн». Выглядела она очень хорошенькой, да еще завязала волосы лентой, и с возбуждением ждала встречи с кинозвездой.

Ева Адамс сама открыла им дверь, широко улыбнулась Элоизе, наклонилась и поцеловала ее в щеку, кинув поверх головы девочки быстрый взгляд на ее отца. Элоиза вспыхнула, сравнявшись цветом со своими волосами, и с откровенным обожанием уставилась на актрису.

— Ты совершенно потрясающий ребенок, ты знаешь об этом? Нашла мой браслет, Элоиза! А я думала, что потеряла его навсегда. — Улыбаясь, Ева протянула девочке две коробки, большую и маленькую. Элоиза изумленно смотрела на нее.

— Спасибо, — сказала она, не открывая коробки. Люди в номере мисс Адамс бегали туда-сюда в предотъездной суматохе, собачки лаяли, кто-то из детей плакал — не самое подходящее время, чтобы рассматривать подарки, да мисс Адамс, похоже, и не ожидала этого. Элоиза поблагодарила кинозвезду, поцеловала ее в щеку, и они с отцом вышли, направившись в свои апартаменты. Там Элоиза могла спокойно развернуть подарки. Девочку переполняло волнение от встречи с кинозвездой и такой щедрой благодарности. Первой она стала открывать большую коробку, а отец наблюдал за этим, с облегчением думая, что браслет нашел свою хозяйку. Меньше всего ему требовался скандал в отеле. Как же, в «Вандоме» пропало дорогое ювелирное украшение! Элоиза оказала огромную услугу не только Еве Адамс, но и собственному отцу, да еще и Эрнесте с чеком на тысячу долларов.

Элоиза разорвала бумагу и открыла коробку. Внутри лежала упаковочная бумага, и когда она вытащила ее, то увидела необыкновенно красивую куклу с тонким, изысканным лицом, немного похожую на саму Элоизу. Мисс Адамс справилась у стойки портье, и ей сказали, что у Элоизы рыжие волосы. У куклы они тоже были рыжими. Кроме красивого платья на кукле, в коробке лежало еще несколько нарядов, а длинные шелковистые настоящие волосы можно было расчесывать. Элоиза вытащила куклу из коробки и благоговейно уставилась на нее, а потом прижала к груди и посмотрела на улыбавшегося ей отца.

— Очень симпатичная. Как ты ее назовешь?

— Ева. Я возьму ее с собой, когда поеду к маме.

Это была самая красивая кукла на свете! Элоизе не терпелось показать ее всем своим друзьям в отеле. Ева Адамс выбрала самую подходящую награду для восьмилетней девочки. Тут Элоиза вспомнила про небольшую коробочку — бархатную. Она открыла ее и увидела маленькое бриллиантовое сердечко на цепочке, внутри которого виднелась буква «Э» — первая буква ее имени. Это потрясло Элоизу даже сильнее, чем кукла. Отец застегнул на ней цепочку. Драгоценное украшение было таким небольшим, что вполне подходило ребенку ее возраста, но очень красивым и, безусловно, дорогим.

— Ооо, папа! — воскликнула Элоиза, растеряв все слова, и уставилась на себя в зеркало, по-прежнему прижимая куклу к груди.

— Почему бы нам не спуститься в вестибюль и не сказать мисс Адамс «до свидания»? Заодно скажешь спасибо за подарки, а потом напишешь и отправишь ей домой благодарственное письмо.

Элоиза кивнула и вслед за ним вышла из апартаментов, с украшением на шее и куклой в руках. Спустя несколько минут в вестибюль спустилась Ева Адамс со своей свитой. Элоиза робко шагнула вперед и сказала «спасибо», а Ева наклонилась и снова ее поцеловала. На руке у нее был браслет, и в своей огромной соболиной шубе и соболиной шапке, с бриллиантовыми серьгами в ушах она выглядела стопроцентной кинозвездой. Стоило ей шагнуть за дверь, папарацци, дежурившие здесь всю неделю, словно обезумели, но служба безопасности отеля помогла Еве и ее сопровождающим быстро сесть в два лимузина. Элоиза с отцом стояли на тротуаре и махали вслед, затем Хьюз обнял дочь за плечи и вместе с ней вернулся в отель, в свой кабинет. Элоиза сияла, зная, что никогда этого не забудет, а Дженнифер ей улыбалась.

— Все это очень волнующе. А что еще ты собираешься делать сегодня? — тепло спросила Дженнифер, полюбовавшись новым медальоном Элоизы.

— Мы с Евой в три часа пойдем на свадьбу в бальном зале.

Отец серьезно посмотрел на нее от своего стола:

— Смотри, чтобы ни ты, ни она не выпрашивали торт и не ловили букет. Понятно?

— Да, папа. — Элоиза широко ему улыбнулась. — Мы будем вести себя хорошо, обещаю.

С этими словами она вышла из кабинета, прижимая к себе куклу, чтобы погулять по отелю и показать всем своим друзьям оба подарка Евы Адамс.

— Это было очень мило с ее стороны, — заметил Хьюз, обращаясь к Дженнифер, когда дочь ушла. Он вспоминал, как красива актриса и как по-доброму отнеслась к его дочери.

— Это было только справедливо, — отозвалась Дженнифер. — Она едва не потеряла очень дорогую драгоценность, пусть даже и застрахованную.

Дженнифер искренне радовалась за Элоизу, получившую такие замечательные подарки.

— Нужно что-то делать с ее страстью ходить на все свадьбы, — с озабоченным видом сказал Хьюз. — Однажды кто-нибудь пожалуется.

— Думаю, ничего страшного, — заверила его ассистентка. — Она прекрасно воспитана, всегда прилично одета и такая ужасно прелестная.

С этим Хьюз не спорил.

В последнюю минуту Мириам все-таки связалась с Хьюзом, чтобы договориться о поездке Элоизы в Лондон на Рождество. Девочка очень тревожилась, что мать не позвонит, но та все же вспомнила о ней. В день перед сочельником Хьюз посадил Элоизу, прижимавшую к груди куклу, на самолет в Лондон. За последние четыре года она впервые собиралась провести Рождество с матерью.

Хьюз очень нервничал из-за этой поездки, но считал, что должен хотя бы попытаться сохранить мать в жизни Элоизы. Мать у нее одна, пусть даже Мириам не проявляет к дочери интереса. Его страшно бесило, что Мириам постоянно расстраивает и разочаровывает девочку, хотя, конечно, это скорее невнимательность и эгоизм, а не намеренная жестокость. Если все пойдет хорошо, Элоиза проведет там две недели, и Хьюз искренне надеялся, что все будет в порядке.

Он не видел свою бывшую жену со дня развода и не испытывал ни малейшего желания увидеться с ней. Надо отдать ей справедливость, она не стала требовать с него денег, поскольку сама прекрасно зарабатывала, кроме того, сразу после развода она вышла замуж за Грега. И даже тогда она не просила опеки над Элоизой. Все, чего она хотела, — это Грег. Мириам была буквально одержима им, и судя по сообщениям в прессе (если можно на них полагаться), с тех пор ничего не изменилось. А теперь у них двое общих детей.

Мать бросила бедняжку Элоизу и вычеркнула ее из своей жизни. И не имело значения, что Хьюз говорил или делал, пытаясь пролить бальзам на эту рану, ребенка это до сих пор страшно задевало. Но в некотором смысле Хьюз даже радовался тому, что Элоиза осталась только с ним, хотя и понимал, что это эгоистично с его стороны. Он по закону имел единоличную опеку над Элоизой, а в действительности казалось, что у нее вовсе нет матери. Была только боль в глазах Элоизы, когда она заговаривала о ней, и всякий раз это словно пронзало сердце отца кинжалом.

Когда самолет приземлился в Лондоне, Элоизу встречал водитель на «бентли». Он получил багаж девочки и всю дорогу до дома в Холланд-парке разговаривал с ней. В самолете Элоиза выспалась, а в машине обнимала свою куклу. Это ее немного утешало, и она не так сильно боялась.

Водитель поднялся с Элоизой на крыльцо. Дворецкий впустил их в дом, улыбнулся, увидев девочку, и проводил ее наверх, в солнечную гостиную, где сидела Мириам, кормившая своего маленького сына. Ее полуторагодовалая дочь, покачиваясь, бродила среди моря игрушек.

Элоиза целый год не видела свою мать, но успела привыкнуть к ее новому облику по фотографиям в журналах. Фотографии Мириам не сходили со страниц журнала «Пипл», и Элоиза хранила их все. Бросив Хьюза, Мириам покрасилась, превратившись в яркую блондинку, и коротко постриглась. В ушах у нее были тоннели, утыканные бриллиантиками, а на обеих руках — татуировки. В футболке и облегающих джинсах она кормила сына, но протянула Элоизе руку. Элоиза еще не видела этого ребенка, зато со сводной сестрой Ариэль познакомилась год назад. Та восторженно запищала, увидев куклу Элоизы.

— Какая красивая кукла. — Мириам улыбнулась, словно какому-то постороннему ребенку.

— Мне ее подарила Ева Адамс. Я нашла в полотенцах ее бриллиантовый браслет, она его чуть не потеряла, — робко начала объяснять Элоиза. С каждым разом мать становилась ей все более чужой. Мириам заменила старшую дочь двумя детьми от мужчины, которого любила, а Элоиза напоминала ей о мужчине, которого она хотела забыть. Но у Элоизы не было другой матери, чтобы заменить эту, только женщины, работавшие в отеле. Из двоих родителей у нее остался только отец, но, несмотря на всю свою к нему любовь, ей очень не хватало мамы, к которой можно крепко прижаться.

Мириам перегнулась через голову младенца и поцеловала Элоизу. Мальчик взглянул на нее и снова начал сосать. Это был полнощекий, счастливый на вид ребенок. Его старшая сестренка Ариэль забралась на колени к матери и обняла их обоих. Для Элоизы ни на коленях матери, ни в ее жизни места не осталось. А несколько минут спустя в комнату вошел Грег, увидел Элоизу и удивленно взглянул на жену.

— А я и забыл, что ты приезжаешь, — сказал он Элоизе с сильным акцентом кокни. У него было намного больше татуировок, чем у Мириам, сделанных как «рукава» на обеих руках, одет он был в джинсы, футболку и черные ковбойские сапоги. Они оба резко отличались от людей, живущих в мире Элоизы, в первую очередь от ее отца, хотя девочка иногда видела в отеле рок-звезд. Теперь она никак не могла представить мать рядом с отцом. Элоиза совсем не помнила того времени, когда родители еще были женаты, а теперь они не имели между собой ничего общего. Мириам стала почти копией Грега и находилась с ним в полной гармонии.

Грег довольно любезно обращался с Элоизой, но она все время чувствовала себя не в своей тарелке. Он очень много курил, сильно сквернословил и почти постоянно держал в руке стакан с выпивкой. Хьюз предупредил Мириам, что пока Элоиза у них, ни о каких наркотиках не может быть и речи, и она пообещала, хотя обычно Грег в открытую курил дома марихуану. Она попросила его не делать этого, пока здесь Элоиза, и он сказал, что постарается не забыть, однако почти не выпускал «косяк» из рук.

На следующий день они все вместе отпраздновали канун Рождества. Мать подарила Элоизе черную кожаную куртку, которая оказалась ей велика, и черные часы от Шанель с бриллиантами на циферблате, совершенно не подходившие девочке ее возраста. Это лишь в очередной раз подчеркнуло, как мало она знает о дочери. Даже посторонний человек, Ева Адамс, выбрал для Элоизы куда лучшие подарки. Грег подарил ей маленькую гитару, на которой она не умела играть. На Рождество они поехали к его родителям в Уимблдон.

А после этого Элоиза их почти не видела. Грег записывал альбом, и Мириам сидела в студии вместе с ним, забрав с собой малыша, потому что кормила его, а Элоиза оставалась дома с Ариэль и ее няней. После студии Грег с Мириам почти каждый вечер ходили с его группой в бары и пабы. Мириам не делала никаких попыток куда-нибудь сводить Элоизу, но когда звонил Хьюз, Элоиза храбро отвечала, что прекрасно проводит время. Она не знала, что еще сказать, и не хотела показаться невежливой по отношению к матери, которую толком не знала и которую почти потеряла.

Так что большую часть времени она проводила, играя с Ариэль и с малышом Джои, если он вдруг оказывался дома. Няня отнеслась к ней очень мило, водила Элоизу в Хэрродс, чтобы купить ей кое-какую одежду, в Гайд-парк, в Королевские конюшни и посмотреть смену караула.

Элоиза почти всю неделю провела в доме, мечтая снова оказаться в отеле. Она чувствовала себя здесь чужой, гостьей, а не членом семьи. Мириам с Грегом даже не пытались сделать так, чтобы она стала своей, а временами полностью про нее забывали, так что няне приходилось напоминать. На Новый год Элоиза поссорилась с матерью, рассказывавшей Грегу, как она ненавидела жизнь в отеле, как это было скучно, особенно в те два года, пока Хьюз занимался ремонтом, какая это тоска и какой занудливый человек Хьюз.

— Никакая это не тоска, и папа не занудливый! — неожиданно закричала Элоиза. Мириам изумленно на нее уставилась. Обычно Элоиза вела себя очень тихо и послушно, и эта горячность удивила ее саму. — Отель очень красивый, а сейчас стал еще красивее, и папа очень хорошо работает! — с жаром защищала она отель и отца. Он так старался, чтобы все шло безупречно, и Элоиза любила отель. Он был ее домом, и она очень разозлилась на Мириам, ругавшую перед Грегом отель и, что еще ужаснее, отца.

— Мне просто не нравилось там жить, — попыталась объяснить Мириам. — Вокруг постоянно куча народу, а твой папа всегда был слишком занят, и на меня ему времени никогда не хватало. Не то что Грегу, — добавила она.

На глаза Элоизы навернулись слезы. Она не могла слышать, как ее отца осуждают и сравнивают с Грегом. Неделя и так выдалась тяжелой — чувствовать себя посторонней в их доме и в их жизнях, видеть двух детей, занявших ее место в сердце матери. Мириам не делала из этого никакого секрета, и все это понимали, в том числе и сама Элоиза. Дворецкий и няня потихоньку возмущались, что на Элоизу никто не обращает внимания, что Грегу и Мириам нет до нее никакого дела. Все слуги искренне жалели маленькую девочку, она им по-настоящему нравилась и рассказывала забавные истории про отцовский отель.

— Мне нравится жить в отеле! — крикнула матери Элоиза в ответ на то, что та сказала Грегу. — Там все меня любят, и у нас останавливаются всякие важные люди! Как Ева Адамс, например, и другие кинозвезды, и сенаторы, и один раз даже сам президент! И президент Франции тоже! — Она хотела произвести на них впечатление, но сразу поняла, что ничего не вышло. Ни сама она, ни ее отец ничего для них не значили. Грега и Мириам интересовали только их дети и они сами.

Элоиза вся в слезах убежала в свою комнату. К ней пришла няня с чашкой горячего шоколада и попыталась утешить девочку. Элоиза рассказала ей про английские чаепития, которые они устраивают в отеле, и няня согласилась, что это чудесно и что она не сомневается — их отель очень красивый. Она по-настоящему жалела девочку.

Элоиза провела у матери уже десять дней, когда Хьюз позвонил снова. Он ужасно скучал по ней, но изо всех сил сдерживался и не названивал туда, чтобы не мешать. Однако когда Элоиза подошла к телефону, ему сильно не понравился ее несчастный голос. Он спросил, хорошо ли она проводит время, но дочь разрыдалась и сказала, что хочет домой. Она чувствовала себя слишком одинокой в доме матери. Он пообещал обо всем договориться с Мириам и этим же вечером позвонил ей. Мириам обрадовалась возможности отправить Элоизу домой, сказав, что у нее совершенно нет на нее времени, потому что Грег записывает новый альбом, а она хочет быть рядом. Хьюз вежливо произнес, что Элоиза все поймет, тем более что ей пора готовиться к школе. Это, конечно, было неправдой и довольно жалким предлогом, но Мириам поспешно согласилась и пообещала завтра же посадить Элоизу на самолет до Нью-Йорка.

Совершенно очевидно, что поездка оказалась неудачной. Хьюз печалился за дочь и хотел как можно быстрее обнять ее. Он так сильно ее любил, она так много значила в его жизни, но оказалась лишней и ненужной в жизни Мириам, а хуже всего, что Элоиза это прекрасно понимала. Она была еще слишком маленькой, чтобы понять — это роковой изъян в характере Мириам, серьезный порок матери, зато хорошо чувствовала, что ее отвергли, и хотела скорее вернуться домой. Она оказалась чужой в доме Мириам, и там сделали все, чтобы Элоиза это поняла.

На следующее утро после завтрака Мириам поцеловала дочь, пожелала удачного полета и отправилась в «бентли» в студию, держа на руках малыша Джои. А Грег даже забыл попрощаться с ней. Дворецкий и няня отвезли Элоизу в аэропорт, тепло обняв на прощание. Дворецкий подарил ей свитер с британским флагом, сделанным из разноцветных стразов, причем правильного размера, а няня — розовую толстовку. Оба подарка очень понравились Элоизе. Они помахали ей, когда она прошла через контроль; Элоиза улыбнулась обоим и ушла в сопровождении служащего аэропорта.

Чтобы доставить дочери радость, Хьюз купил ей билет в первый класс. Во время полета она посмотрела два фильма и немного поспала, а когда они приземлились в Нью-Йорке, Элоизу провели через таможню прямо к нетерпеливо ожидавшему ее отцу. Он не успел произнести ни слова, как девочка кинулась к нему и крепко прижалась. На его глаза навернулись слезы, а Элоиза пищала от восторга и обнимала его так сильно, что чуть не задушила.

По дороге из аэропорта Элоиза ни слова не сказала о матери. Она не хотела поступать по отношению к ней предательски, чувствуя, что это неправильно. Но едва они добрались до отеля, Элоиза промчалась сквозь двери и остановилась, оглядываясь и счастливо улыбаясь. Она смотрела на отца так, словно только что вернулась с другой планеты, и была так счастлива, что широкая улыбка не сходила с ее лица. Элоиза видела знакомые лица, видела мир, который знала и любила и где все любили ее. Она вернулась домой.

Глава 3

В течение следующих четырех лет Хьюз продолжал развивать и улучшать отель, добиваясь значительного успеха. «Вандом» стал любимым местом для проведения модных свадеб, там останавливались осведомленные «сливки общества», политики и главы государств. Президент Франции стал одним из наиболее частых гостей, а также британский премьер-министр, американский вице-президент и многочисленные сенаторы и конгрессмены. Персонал Хьюза безупречно справлялся с соответствующими мерами безопасности, устраивая все для удобства гостей. Через десять лет после его покупки и восемь после открытия отель «Вандом» добился неоспоримого успеха, став любимым местом элиты со всего мира.

Личная жизнь Хьюза за эти годы не изменилась. Он сумел втиснуть несколько мимолетных романов между собраниями гостиничной ассоциации, переговорами с профсоюзами и контролем за проводимыми в отеле усовершенствованиями. А Элоиза оставалась самой яркой звездой его мира.

В свои двенадцать лет Элоиза все так же была принцессой отеля «Вандом». Она начала работать в отцовском офисе на подхвате у Дженнифер — выполняла мелкие поручения, занималась организацией ее рабочего места, но по-прежнему любила помогать флористке Джен и у стойки портье, когда там начинался полный завал, находя адреса ресторанов и малоизвестных магазинов, о которых просили гости. Большую часть свободного времени Элоиза предпочитала проводить в отеле. Она как раз вошла в тот непонятный возраст между детством и юностью, когда все интересы еще сосредоточены на доме и не стремятся во внешний мир, когда девочки еще не поглощены мальчиками. А «дом» Элоизы был очень интересным местом. Когда отец приветствовал важных гостей, Элоиза нередко стояла рядом с ним в вестибюле, а после встречи президента Франции на несколько дней стала героиней Французского лицея.

Время от времени она приглашала девочек из школы переночевать у них в апартаментах. Все ее подружки обожали бродить по отелю, заглядывать в кухню, в комнату для встреч с посетителями, причесываться у парикмахеров, если у тех выпадала свободная минутка, или забегать в спа-салон, где им всегда дарили бесплатные образцы средств для ухода за кожей и волосами, а иногда даже делали пятиминутный массаж. Провести ночь в отеле «Вандом» считалось среди ее подружек большим праздником, а отец Элоизы изредка посылал их всех в центр города за покупками. Все ее подруги считали это просто шикарным. А иногда им удавалось заглянуть на свадьбу или большой прием.

Брекеты у Элоизы уже сняли, она выросла довольно высокой и стала красавицей. Фигура у нее еще оставалась детская, но младенческая курчавость из волос исчезла. Элоиза напоминала олененка-подростка, когда шла по коридорам отеля. Дженнифер, личная помощница ее отца, по-прежнему оставалась для Элоизы своего рода суррогатной тетушкой, близким старым другом, которому Элоиза могла довериться в важных вопросах, а для Хьюза она служила источником дополнительной информации о том, что происходит в жизни и мыслях дочери. Он испытывал облегчение от того, что Элоизу еще не интересуют мальчики, но по-прежнему радуют детские забавы, хотя красивую куклу, подаренную Евой Адамс, дочь аккуратно поставила на полку в спальне два года назад.

После того печального неудавшегося визита Элоиза больше не летала в Лондон к матери, но если Мириам с Грегом проезжали через Нью-Йорк, та приглашала дочь переночевать у них в отеле. За эти четыре года Элоиза виделась с матерью трижды. Она иногда пыталась нафантазировать себе жизнь, какая у нее могла бы быть, если бы родители не развелись. Впрочем, этого Элоиза себе представить не могла, но думала, что иметь мать — это чудесно. Мириам была полностью поглощена звездной жизнью своего мужа и ни капли не интересовалась Элоизой и ее делами. Для нее имели значение только Грег и их дети. Дети были симпатичными, но всякий раз, увидевшись с ними, Элоиза думала, что они невоспитанные и совершенно не умеют себя вести. Она говорила это Дженнифер, но никогда отцу, понимая, что Мириам с ним лучше не обсуждать. От простого упоминания ее имени в глазах Хьюза возникала боль. Элоиза знала, что он не одобряет Мириам и до сих пор сердится на нее. Девочка оставалась преданной им обоим, хотя отцу, конечно, больше. Мать с каждым годом становилась для нее все более чужой.

Мир Элоизы состоял из отца, отеля с любящими ее людьми и матери, которая ее, видимо, не любила и появлялась в ее жизни эпизодически, как падающая звезда в летнем небе. Элоизе куда ближе были горничная Эрнеста, флористка Джен и помощница отца Дженнифер, благожелательно за ней приглядывавшая. Хьюз знал, что именно эти женщины, а не мать стали для Элоизы примером для подражания. В таблоидах то и дело появлялись скандальные истории — то Мириам связалась с юным мальчиком в отеле в Мексике, то Грега дважды за год арестовали, один раз за курение марихуаны во время турне по Америке, второй — за пьяную драку в баре. Видеоролики этой драки и последующего ареста появились на ютьюбе, и Элоиза призналась Дженнифер, что смотрела их. В толпе зевак в баре она разглядела свою мать — та в ужасе смотрела, как Грега в наручниках выволакивают наружу. Элоиза жалела мать, но не Грега. Она сказала Дженнифер, что тот выглядел отвратительно и, похоже, сильно ранил того человека, ударив его бутылкой водки. Но выяснилось, что это его ударник, так что позже все обвинения с Грега сняли. Хьюз возмущался тем, что Мириам живет в таком мерзком мире, но дочери об этом не говорил. Он думал, что с его стороны это будет неправильно, и никогда не пересекал эту черту. Дженнифер прекрасно знала, что он до сих пор очень переживает из-за Мириам и считает ее ужасной матерью, но и она никогда не упоминала об этом в разговорах с Элоизой, поскольку очень уважала Хьюза и его дочь.

Хьюз хотел, чтобы его дочь исповедовала истинные ценности и вела здоровую, счастливую жизнь. Он радовался, что пока она не интересуется мальчиками, наркотиками и алкоголем. И хотя в отеле ей приходилось жить не в самом простом окружении, Хьюз старался ее оберегать и следил, чтобы она проводила время только с теми людьми, кто оказывает на нее хорошее влияние. Он внимательно следил за всем, чем она занимается, не подавая виду и притворяясь, что он намного хладнокровнее, чем есть на самом деле. Хьюз вел себя с дочерью очень по-швейцарски, прививая ей традиционные и даже консервативные ценности и идеи, хотя сам иной раз поступал более легкомысленно, пусть и тайком.

Элоиза понятия не имела о его тайных связях с женщинами, и Хьюз старался, чтобы так оно и оставалось. Он очень следил за тем, чтобы сведения о его личной жизни не попали на страницу шесть «Нью-Йорк пост». Дженнифер поддразнивала его, говоря, что он самый таинственный мужчина «Вандома», но эта скрытность дарила Элоизе ощущение, что она — единственная женщина в его жизни. Хьюз предпочитал, чтобы так оно и оставалось, поскольку остальные женщины ничего особенного для него не значили и надолго в его жизни не задерживались. Значение имела одна только Элоиза. Ему пришлось через слишком многое пройти с ее матерью, поэтому он не собирался беспокоиться о незначительных женщинах, с которыми иногда выходил в свет.

Он питал слабость к дамам в возрасте двадцати — тридцати лет, обязательно красивым и некоторым образом ошеломляющим — моделям, актрисам, было несколько кинозвезд и одна богатая наследница, с которой он познакомился в отеле. Ни одна из них не могла бы стать для него надолго парой, и он это знал, но на ночь-другую они развлекали. Элоиза же думала, что после матери он ни с кем не встречался, и Хьюз старательно поддерживал этот миф, хотя Дженнифер предупреждала его, что однажды он может здорово об этом пожалеть. Вдруг ему встретится женщина, которую он полюбит? Ведь Элоиза будет сильно возражать, потому что привыкла считать себя единственной женщиной его жизни и знать не знает о его мимолетных свиданиях. Хьюз не принимал этот материнский (или сестринский) совет всерьез, утверждая, что подобного никогда не случится. Он и представить себе не мог, что снова полюбит и захочет настоящих отношений.

— Если такое случится, — рассеянно говорил он, — я уж как-нибудь разберусь, но скорее рак на горе свистнет.

— Посмотрим, — печально улыбаясь, отвечала Дженнифер. Увы, она хорошо его знала. Хьюз заковал свое сердце в броню и не подпускал к нему ни одну женщину.

Помимо прочих консервативных ценностей, Хьюз старался внушить дочери чувство ответственности за других людей. Они жили в очень комфортабельных условиях, и он не хотел, чтобы Элоиза считала, будто жизнь всегда роскошна, а все люди богаты. Он нередко подчеркивал, что богатство накладывает на человека обязательства перед теми, кому повезло меньше. С момента открытия отель жертвовал неиспользованную еду местному благотворительному продовольственному фонду, и Элоиза гордилась своим отцом.

Хьюз хотел, чтобы дочь поняла, как ей повезло, чтобы она сознавала — в жизни существуют не только шикарные отели. Элоиза жила в редком, необычном мире, но у нее имелась и общественная сознательность. По школьной волонтерской программе она дежурила в бесплатной столовой, по собственной инициативе собирала к Рождеству игрушки для местного пожарного отделения, предлагая персоналу отеля жертвовать старые игрушки, уже ненужные их детям. Она прекрасно понимала, как сильно ей повезло, и была благодарна отцу за тот образ жизни, который они вели. Элоиза не жалела на благотворительность своих карманных денег, кроме того, в школе она собирала деньги для ЮНИСЕФ. Мировые трагедии, в особенности те, что затрагивали детей, всегда вызывали отклик в ее сердце. Больше всего на свете Хьюз хотел, чтобы Элоиза сумела достичь равновесия в своей жизни, никогда не забывала о тех, кто нуждается в помощи, и о страданиях человечества, хотя в их условиях и обстоятельствах достичь этого было очень сложно. Элоиза росла славной девочкой и куда более сознательной, чем многие ее сверстники.

Всю вторую половину дня она провела в цветочном магазине, помогая флористке Джен срезать цветы и очищать стебли от шипов, и только к вечеру поднялась к себе наверх делать уроки. Ее ждало большое школьное задание, а на следующий день в бальном зале должна была состояться роскошная свадьба, и Элоиза хотела ее посетить. Как обычно, она собиралась «заскочить» и побыть там. К обеду она опоздала, и отец решил, что девочка смотрела, как украшают зал. О свадьбе говорили все; она обошлась в миллион долларов. В стоимость входили цветы, банкет, украшения и платье невесты от Шанель.

— Где ты была? — небрежно спросил Хьюз, когда официант вкатил в номер тележку с обедом. Хьюз бы с удовольствием готовил сам, но ему никогда не хватало времени. В отеле постоянно что-нибудь случалось, и ему приходилось разбираться, кроме того, он сам контролировал все дела в отеле. «Вандом» пользовался таким успехом, потому что Хьюз из него практически не отлучался, вникая во все детали. И служащие знали, что он всегда на месте, в курсе всего, что происходит и чем они занимаются. Это держало их в тонусе.

— Весь день провела с Джен, мы готовились к большой свадьбе. У нее полно работы. Пришлось нанимать четырех помощников, и все равно она боится, что не справится. Я немного помогла, — довольно рассеянно ответила Элоиза. Официант подал им бараньи отбивные и фасоль с зеленью. Хьюз серьезно относился к тому, что они едят, и каждое утро перед работой проводил час в спортивном зале. Он выглядел намного моложе своих сорока пяти лет и был в отличной форме.

— Я проходил мимо, но тебя не видел, — заметил отец.

— Наверное, я уже поднялась наверх делать уроки, — невинным тоном произнесла Элоиза.

— Можно подумать, — поддразнил ее отец. Элоиза училась довольно неплохо, хотя и не блистала оценками, а требования в школе были высокими. Она одинаково хорошо говорила по-английски и по-французски, испанский тоже оставался беглым благодаря постоянной стажировке в отеле. — А что собираешься делать в выходные? Пригласишь кого-нибудь ночевать? — сердечно поинтересовался он.

На уик-энд в отеле остановились четверо VIP-персон, а в субботу прибывал глава иностранного государства, что означало дополнительные меры безопасности и секретную службу в вестибюле и по всему отелю. Иностранный сановник забронировал целый этаж за исключением личных апартаментов Хьюза, расположенных здесь же, и им пришлось закрыть этаж над ним и этаж под ним, что несколько раздражало, потому что они не могли использовать два пентхауса на верхнем этаже и президентский люкс на нижнем. Эти номера являлись источником больших прибылей для отеля — президентский стоил четырнадцать тысяч долларов за ночь, а каждый пентхаус по двенадцать тысяч. А теперь на выходных у них окажутся два пустых этажа, и, несмотря на то что иностранное правительство заплатило им целое состояние, дополнительные меры безопасности обойдутся отелю очень дорого, поскольку работать персонал будет сверхурочно.