Искатели Удовиченко Диана
– Да, – ответила Мара. – Сначала нас бросили в какой-то пещере. А когда мы смогли шевелиться, они напали. Я еще удивилась: какой смысл ждать, пока пройдет действие яда… Пришлось обороняться.
– Затем твари неожиданно остановились, – добавил Роману. – И показали, чтобы мы следовали за ними.
– Как ты, интересно, это увидел?! Ты спрятался за моей спиной, когда нас атаковали! – рыкнула орка на Лиса.
– Я вор, а не муравьед! – парировал Роману. – А вдруг бы они отобрали изумруд?!
– Чокнутый, – констатировала Мара, сокрушенно помотав головой.
– Хватит! – отрезал я.
Было очень тяжело с увеличившегося расстояния держать огненные пульсары подвешенными в том же положении.
– Бежим! – крикнул я, когда мы достигли выхода из детской.
Лис с Марой тут же рванули вперед. А я задержался на несколько мгновений, чтобы потушить пульсары и послать короткий магический импульс в стены тоннеля. Арка выхода тут же обвалилась. Это должно было ненадолго задержать преследователей. В том, что нас будут догонять, я не сомневался ни секунды. Королева ни за что не простила бы нам такую пощечину.
– Где выход наружу, знаешь? – на бегу спросила Мара, когда я поравнялся с ней.
– Должен быть… рядом… – пропыхтел я. – Возле… детской обязательно должен быть… Вдруг наводнение… или пожар…
– Надеюсь, ты прав, – влез Роману.
Затем был изнурительный бег по прямому коридору. Долго не попадалось ни одной развилки. Но после очередного резкого поворота мы остановились – тоннель в этом месте разделялся на три коридора.
– Ну и куда теперь? – спросил Лис.
Ничего не говоря, Мара по очереди подошла к каждому проходу.
– Из крайнего правого ощущается сквозняк.
– Значит туда! – скомандовал я.
Вскоре тоннель начал забирать круто вверх, а сквозняк становился все явственнее.
– Выход рядом, – уверенно произнесла орка.
Действительно, скоро впереди мы увидели свет, а через несколько минут выбрались из норы посреди леса.
– Наконец-то свобода! – облегченно произнесла орка. – Продолжим поиски на этом острове?
– Здесь нет того, что мы ищем, надо возвращаться, – ответил я.
– Отлично, а в какой стороне корабль? – спросил Роману.
– Сейчас узнаю.
Я прикоснулся к ближайшему дереву, обратился к его духу с просьбой. Ждать пришлось недолго, духи быстро передают информацию друг другу.
– Туда, – сказал я, указывая на северо-восток.
– Думаю, нам стоит поторопиться, – глядя на муравейник, пробубнил Роману.
На поверхность выбрались первые воины. Ненадолго их задержал завал.
Мы снова побежали. С самого прибытия на остров только этим и занимались. Улепетывать от муравьев оказалось проще, чем от пчел. Эти насекомые были гораздо медлительнее, мне даже не пришлось задерживать их при помощи магии. Мы просто, как бешеные кабаны, неслись вперед, сминая все на своем пути. Точнее, так поступали Лис с оркой. Передо мной кусты расступались, не норовя зацепиться за одежду и оцарапать кожу. Но в таком темпе я успевал облегчить путь только себе, а помочь спутникам мог только сочувствием.
Вскоре деревья расступились, мы вылетели на открытую поляну, посреди которой возвышался большой валун. Неожиданно для самого себя я остановился, уставился на него и выдавил:
– Какого?..
Договорить не дала Мара. Крикнув: «Некогда останавливаться!» – зеленая толкнула меня вперед, и мы продолжили бег. Разглядеть валун удалось только мельком, но этого хватило, чтобы понять: передо мной рукотворная статуя. Она была вся опутана лианами, половина лица сколота. Однако я мог поклясться, что узнал, кого изобразил скульптор! В голове сразу всплыла картина, показанная королевой муравьев. Но этого просто не могло быть! Что за мортовщина творилась на этих островах?!
Через пару часов, запыхавшиеся от долгого бега, мы оказались на песчаном берегу. И сразу бросились к воде. Зайдя в море по пояс, я поднял руку, создал сноп искр. Такое на корабле не могли не заметить. Действительно, тут же мы увидели, что на воду спускают шлюпку.
Как я и думал, муравьи за нами не последовали. Насекомые остановились у кромки леса, раздраженно щелкая жвалами. Королева будет в бешенстве, ее подданные упустили добычу.
– Залезайте, – раздался голос над головой.
Шлюпка была уже рядом. Гребцам не пришлось повторять приглашение дважды. Матросы гребли с такой силой, будто остров гнался за ними. Вскоре мы уже стояли на палубе «Хромой Мери». Моряки тут же подняли паруса, снялись с якоря и направили судно к следующему острову.
Вечером, сытые, довольные, в чистой одежде, мы с Марой устроились в моей каюте. Разговаривать собирались вдвоем, но к нам прибился Роману, заявив, что тут безопаснее. Вор не стал мешать, влезать в разговор, просто сел в угол и, как обычно, принялся гладить изумруд, что-то ему нашептывая. Не обращая на него внимания, я рассказал Маре все, что узнал от матки.
– Выходит, на острове жили гномы, – заявил я. – Но этого просто не может быть!
– Мы находимся на Диком архипелаге, – напомнила орка. – Никто ничего о нем не знает. Давай будем считать, что здесь нет невозможного, так проще. И потом, сам ведь говоришь, что видел статую гнома.
– Ты права, – согласился я. – Но все же на душе остался неприятный осадок.
– Почему? – удивленно спросила орка.
– Мне пришлось взять в заложники детей, – объяснил я.
– Каких детей?
– Муравьиных личинок.
– Это же просто насекомые! – удивилась Мара.
– Но они разумны, – парировал я. – И они маленькие – такие же, как эльфийские, орочьи или человеческие дети.
Орка ничего не ответила, решила не спорить, однако в ее глазах читалось непонимание. Я только махнул рукой, ставя точку в разговоре. Не хочет понимать очевидных вещей – не надо…
– Ты ненормальный, – заявил из своего угла Роману и, тут же потеряв ко мне интерес, принялся снова что-то нашептывать изумруду.
Мара
– Ну вы, нелюди, крепкие ребята! – прокаркал Клешня, одобрительно хлопая меня по плечу. – Я уж думал, все, на первом же острове загнетесь, порази вас морской лишай…
Я поморщилась, стряхивая двупалую руку: хлопок Бобо угодил на пчелиный укус. Капитан мог восхищаться как угодно, но нам здорово досталось на острове. Хитрюга Лэй сумел избежать неприятностей, отделался всего парочкой укусов. Мне пришлось труднее – плечи и шею покрывали болезненные волдыри. Ушастик вечером намазал меня каким-то эльфийским зельем, к утру боль отпустила, но кожа немилосердно зудела.
А вот на Лиса было страшно смотреть – он бежал быстрее нас, но умудрился упасть. Лэй отшвырнул рой водным заклинанием, однако пчелы успели здорово покусать вора. Роману почему-то отказался от помощи эльфа и улегся спать – видно, с ним опять приключился приступ недоверия ко всему миру.
Мы переночевали на корабле. После всех встрясок ушастик потребовал покоя и нормального отдыха. «Хромая Мери» бросила якорь в бухте второго по счету острова, который на карте именовался Загадочным. Это мне совсем не понравилось – на архипелаге и так хватало странностей, а чего ожидать от острова с таким названием?
Так или иначе, но ранним утром мы с Лэем, выспавшиеся, полностью экипированные, уселись в шлюпку. Клешня похлопал нас по плечам, произнес несколько ругательств, и приказал:
– Шлюпку на воду!
– Что-то Лиса нет, – в глазах ушастика засветилась надежда.
Я кивнула:
– Наверное, решил отлежаться после вчерашних укусов…
Мы оба воровато огляделись, мечтая, чтобы как можно быстрее спустили шлюпку. Заскрипели тали, уже казалось, что все получится, когда из люка донесся истошный вопль:
– Морт! Морт!
– Утихни, Сай! – ответили ему. – Не видишь, что ли: это малахольный зириец.
– Ох ты! – изумился первый моряк. – Ну и видок! На неупокоенного смахивает…
– Не вышло… – вздохнул ушастик. – А счастье было так близко…
В шлюпку рухнуло странное существо, в котором Лиса можно было узнать только по одежде. Гребцы сотворили защитные знаки. На месте лица Роману бугрилось нечто опухшее, бесформенное и почему-то зеленое. Глаза превратились в крошечные щелочки, губы заплыли и вывернулись, кожа явственно отдавала болотным оттенком.
– Поздравляю, Мара, теперь из нас троих ты на втором месте по красоте, – произнес Лэй, критически оглядев вора.
– Ф-фы поф-фему беф-ф меня ф-фобралиффь? – прошепелявил Роману.
– Неужто нашего дорогого друга тяпнули еще и за язык? – ушастик картинно всплеснул руками.
Я покачала головой:
– Нет, это у него просто рот плохо открывается. Кстати, а почему ты зеленый?
Вор ничего не отвечал, только страдальчески подкатывал крохотные глазки.
– Это, наверное, реакция на пчелиные укусы такая интересная, – предположил эльф.
– А может, на архипелаге пчелы какие-то неправильные… – протянула я.
– Нет-нет, я понял: это жесточайший приступ изумрудной лихорадки! – воскликнул ушастик.
– Не иф-фдевайтеф-фь, – тяжело вздохнул Лис. – Больно…
– А кто вчера от лечения отказался? – отчитывал его Лэй. – Жала вынимать кто не захотел? Мазаться кто не пожелал? Вот и ходи теперь, как… – он запнулся, подыскивая достойное сравнение. – Как недобитый орк!
В ответ Роману только засопел.
– Ладно уж, – сжалился эльф, развязывая мешок и доставая склянку. – Подставляй свое прекрасное личико. Для Мары захватил…
Он щедро покрыл раздутую физиономию вора мазью. Эльфийское варево оказало чудесное действие. К тому времени как мы высадились на берег, отек на лице Роману заметно спал, губы приняли нормальный вид, и вор перестал шепелявить. Лэю тут же пришлось пожалеть о своем великодушии – Лис принялся выговаривать:
– Почему опять хотели меня бросить? Вы же понимаете: мне опасно оставаться на корабле с таким сокровищем!
Ушастик попытался воззвать к его благоразумию:
– Но никто же не знает про изумруд.
– Вы знаете, – взгляд Роману сделался подозрительным. – Наверняка проболтались кому-нибудь…
– Так, хватит! – рявкнула я. – В следующий раз останешься на корабле, и это не просьба!
– Ну его, – Лэй осматривался, лицо его было удивленным. – Погляди лучше, какой странный остров.
Действительно, прямо от линии воды начиналась раскаленная пустыня с колючими кустами, комками перекати-поля и песчаными холмами. Воздух был сухой и горячий, в нем не ощущалось морской влажности. Казалось, острову плевать на законы природы, он существует сам по себе.
Но удивительнее всего была штука, которая возвышалась посреди острова. Каменное сооружение, широкое у основания, ребристое, идеально правильной формы, оно сужалось кверху.
– Надо же, пирамидальный храм, – выдохнул ушастик. – Я думал, это все сказки. Существует легенда, что древние народы строили такие храмы, – пояснил он. – Но до сих пор считалось, что пирамиды остались только на картинках в старинных книжках.
– Почему же такую огромную штуковину не видно с моря? – озадачился вор. – Ведь не видно же?
Действительно, с корабля храм казался всего-навсего высокой скалой. Даже находясь в бухте, мы не видели пирамиду.
– Какая-то магия, – предположил эльф.
Я кивнула ему:
– Отойдем ненадолго.
Мы удалились на десяток шагов от недовольного вора.
– Как думаешь, это оно? – спросила я.
Лэй задумчиво почесал за ухом:
– А морт его знает. Я вроде ничего такого не чувствую. А ты?
– И я. Но мы же не знаем, что должны чувствовать. Вдруг то, что мы чувствуем сейчас, и есть то, что надо чувствовать…
Я запуталась и замолчала.
– Ладно, пойдем к храму, – вздохнул Лэй. – Может, там что-нибудь особенное ощутим.
– Эй вы! – Роману подбежал к нам. – Не смейте меня бросать! И вообще, уединяетесь, шепчетесь… Вы что замышляете?
Мы молча двинулись в глубь острова. Лис пошел за нами.
Храм находился гораздо дальше, чем это казалось с берега. Да и остров был больше, чем можно было предположить, глядя с моря. Атик уже стоял в зените, а мы еще не приблизились к пирамиде.
– Все колдовство, – бурчал Роману. – Вот увидите, ничего хорошего с нами не случится…
– Точно, – парировал ушастик. – Жаль, мы этого не поняли, когда с тобой связывались.
Я не вслушивалась в их перебранку. Меня гораздо больше тревожили существа, которые сопровождали нас всю дорогу. В небе кружили большие серые птицы, время от времени издававшие резкие неприятные крики. А по пятам за нами крались звери. Они походили на шакалов, только гораздо крупнее, с курносыми мордами. Твари брели за нами. Стоило обернуться, как они припадали к песку, прятались за кусты. Я насчитала не меньше семи животных.
Роману, озабоченный сохранностью изумруда, ничего вокруг не замечал. Но эльф должен был почувствовать присутствие зверей. Я повернулась к Лэю, но он опередил меня, заявив:
– Вижу, Мара.
– И что думаешь?
– Странно они себя ведут. Обычно падальщики преследуют больных, измученных либо раненых животных. Вряд ли мы производим такое впечатление.
– Падальщики? Где?
– Ну или просто хищники. Но большинство хищников не брезгует мертвечиной.
Лис резко обернулся, звери трусливо отпрянули, а один, самый крупный, зарычал и оскалился, показывая длинные желтоватые клыки.
– Какие наглые, – нахмурился Лэй. – Сейчас я поговорю с вожаком. Это самый нахальный и есть.
Он остановился и медленно повернулся. Животные тоже замерли на месте, но не стали ни прятаться, ни огрызаться: знаменитые эльфийские способности сработали. Ушастик уставился на вожака. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом зверь опустил голову, а Лэй посмотрел на меня. Вид у мальчишки был потрясенный.
– Так что он сказал? – поинтересовался Роману.
– Он попросил нас побыстрее умереть, – медленно проговорил ушастик. – Потому что стая хочет есть…
– А с чего они взяли, что мы собираемся умирать? – удивилась я.
– В этом-то и штука. Вожак говорит, здесь все умирают, – упавшим голосом ответил Лэй.
– Ерунда какая-то, – Лис решительно двинулся вперед. – Врет твой зверь.
– Звери не врут, – пояснил ушастик. – Не умеют. Хотя…
Лэй глубоко задумался и больше уже не обращал внимания на животных. Твари же продолжали плестись за нами. Не то чтобы они меня пугали, но их присутствие казалось тревожным признаком.
– Часто падальщики сопровождают крупного хищника, чтобы поживиться остатками его добычи, – сказала я.
– Ты же слышала: они считают нас добычей, а не хищниками, – фыркнул эльф.
– Крупный зверь может быть рядом, в засаде, например.
– Я ничего не чувствую, – Лэй пожал плечами. – Сейчас еще раз попробую…
Он снова остановился, раскинул руки, закрыл глаза и принялся медленно поворачиваться по часовой стрелке.
– Нет. Ничего такого не ощущаю, – проговорил он. – Поблизости только эти твари, да всякая мелочь вроде сусликов.
– Сейчас я их… – Роману поднял свой крошечный арбалет. – Угощу одного-другого ядом, остальные сами уберутся. А ты, Мара, выстрели из лука по птицам. Болты не долетят…
– Не нужно, – остановил его Лэй. – пусть остаются.
– Я понимаю, конечно, эльфы-шмельфы, любовь ко всему живому и все такое, – Лис капризно топнул ногой, – но это уже перебор! Зачем тебе эти уродцы?
– Пока мы здоровы и сильны, они нам не страшны, – терпеливо растолковал ушастик. – Зато по их поведению можно предугадать появление другой опасности. Я все же подозреваю, что Мара была права: где-то затаился крупный хищник.
– А вдруг они охотятся за Степным изумрудом? – воскликнул вор и, похоже, сам оторопел от глупости сказанного.
Мы с Лэем переглянулись, эльф повертел пальцем у виска.
– Ладно, идемте. А то Атик уже вниз пошел, а мы еще ни на милю, кажется, не приблизились.
Действительно, за нами расстилались долгие лиги пустыни, а пирамида как была далека, так и осталась. Мы ненадолго остановились, перекусили, снова отправились в путь. Близился вечер, но храм оставался недоступным.
– Так не бывает, – ворчал ушастик, меся ногами песок. – Остров-то маленький. Это какая-то магия…
Я тоже это подозревала. Ведь казалось, пирамида совсем рядом, ну может, в лиге пути. Но приблизиться к ней не получалось.
Атик укатился в море, окрасив на прощание его край в алый цвет. Взошла бледная Тиль. Песок быстро отдал накопленный за день жар, и в пустыне стремительно похолодало. Мы остановились на ночевку. Набрали сухих колючек, срубили чахлое деревцо, развели костер. Перекусив, Лэй завалился спать, а я осталась в карауле. Роману, как всегда, разглядывал изумруд, что-то мурлыча под нос.
Звери расположились неподалеку, в десятке ярдов от нас, улеглись кучкой, грея друг друга и накрыв носы пушистыми хвостами. Смотрели настороженно и как-то тоскливо, будто не надеялись уже нами перекусить. Потом задремали. Птицы опустились чуть дальше, нахохлились, тоже вроде бы погрузились в сон.
Я слушала звуки пустыни, подкидывала дрова в костер и размышляла о странностях своей жизни. Как же далеко занесла меня судьба от родного Т’хара! И как много я успела пережить за последний год. А не сбеги я тогда из племени, сейчас, наверное, уже была бы мужней женой, обзавелась бы ребенком. Жалела ли я когда-нибудь о принятом решении? Нет. Наверное, Одноглазый Улаф был прав: мое место, мое предназначение – не на родине. События последних дней это подтверждали: возможно, мне на роду написано спасти орков от гибели. Если так, любые мои лишения оправданы.
Только вот задание боги дали уж больно странное. «Вы почувствуете, когда увидите артефакт». Слишком расплывчато…
Я посмотрела на звезды и отправилась будить Лэя. Прошла половина ночи. Мы решили дежурить вдвоем, рассудив, что на Роману полагаться нельзя – очень он изменился за последнее время, иногда походил на безумца.
Передав пост эльфу, я улеглась на его место и тут же уснула. Все было тихо и спокойно.
Меня разбудил ощутимый тычок в плечо. Открыв глаза, увидела встревоженное лицо Лэя.
– Что, уже вставать пора?
Эльф отрицательно покачал головой и шепнул:
– Что-то происходит…
Я прислушалась: звуки пустыни ничуть не изменились. Поднявшись, огляделась и поняла, что ушастик имел в виду. Падальщики уходили. Птицы поднимались на крыло, взмывали высоко в небо. Зверьки, сжавшись, затравленно озираясь по сторонам, ползли на брюхе прочь от нас. Вокруг явно царила паника, только Роману безмятежно спал, улыбаясь во сне и положив руку на грудь, где в потайном кармане лежал изумруд.
Я выдернула пятипалый, кивнула эльфу:
– Давай.
Лэй понял без слов. Он снова сосредоточился, закрыл глаза, разговаривая то ли с духами природы, то ли еще с кем-то – я не разбиралась в магии ушастых, но это немного походило на раш-и. Наконец мальчишка медленно произнес:
– Я ничего не слышу. Если что-то и приближается, то это не животное.
– А духи что говорят? – с видом знатока спросила я.
– А духов здесь нет, – нахмурился эльф. – Или есть, но какие-то другие. А вообще, меня не оставляет непонятное чувство. Этот остров похож по атмосфере на владения Лак’хи в Ятунхейме. Нет природных духов, все какое-то ненастоящее. Только там я это видел явственно, а здесь ощущаю лишь интуитивно.
– И что это значит?
Лэй пожал плечами:
– Иллюзия. Магия. Причем очень сильная, и какой-то неизвестный мне вид. Ну, и с пространством точно кто-то поработал. Не может быть остров таким огромным.
Мы долго еще простояли, напряженно оглядываясь по сторонам, но ничего не происходило. Вдруг ушастик подскочил с таким видом, будто его осенила гениальная мысль:
– Слушай, Мара! Войди в это свое состояние, может, ты сумеешь почувствовать, что тут творится, и какая опасность на нас надвигается.
Я с сомнением покосилась на спящего Роману, потом на Лэя.
– Покараулю, – понятливо сказал мальчишка.
Он создал огненный шар, картинно покачал его над ладонью – мол, не волнуйся, погружайся спокойно…
Попытаться стоило. Я уселась поудобнее, отрешилась от окружающего мира, легко скользнула в раш-и. Теперь ушастику не обязательно было меня караулить – состояние многократно увеличивало скорость реакции и физические возможности.
Лэй оказался прав: магия была повсюду, я ее остро чувствовала. Все вокруг было очень странным. Я видела, что пространство неестественно искажено. Это походило на материю, которую растянули до предела, так, что она вот-вот лопнет. Все энергетические связи, державшие вместе крохотные частицы, что составляли сущее, истончились за счет этого растяжения.
В попытке увидеть того, кто сотворил волшебство, я уходила сознанием все дальше, опускалась в глубину времени. И наконец увидела – три маленькие фигурки в длинных желтых одеяниях, кружились, расшвыривая горстями древнюю волшбу. Давно это было, очень давно… Лица магов скрывали глубокие капюшоны, я так и не смогла понять, что это за существа.
Вынырнув из картин прошлого, я стала изучать измененное пространство, пытаясь понять, чем оно грозит нам. Ни в воздухе, ни на песке ничего подозрительного не было, тем не менее, я ощущала приближающуюся опасность. Даже слышала звуки, с которыми к нам шло нечто очень, очень плохое:
– Ш-ш-ш-ш… ш-ш-ш-ш…
Но сколько я ни водила вокруг энергетическими щупами, так и не смогла понять, откуда исходит пугающий шорох. Поняв, что ничего не получится, вернулась и рассказала об увиденном Лэю.
– Уходить надо, – сказал мальчишка. – Как я понимаю, мы имеем дело с какой-то древней магией. А там сам морт ногу сломит.
Мы растолкали Роману, вкратце объяснили ему ситуацию.
– Так пойдемте назад! – воскликнул вор. – Ведь чары явно не пускают нас к пирамиде, правильно? Вряд ли они будут действовать на обратном пути.
– На этот раз он рассуждает здраво, – задумчиво произнес ушастик.
– Так чего мы ждем? – Лис подхватил дорожный мешок. – Побежали!
– Нет, – хором ответили мы.
Нам необходимо было попасть к пирамиде. Вдруг артефакт находился именно там? Место самое подходящее. Дикий архипелаг полон чудес и опасностей – бегая от каждой, мы не имели шансов выполнить задание богов.
Мы собрались и пошли в сторону храма.
– Ну и не надо! – пробурчал Роману, разворачиваясь. – Больно хотелось! Сам уйду…
– Не забудь развести на берегу костер, – кротко заметил ушастик. – Клешня пришлет за тобой шлюпку.
Спустя несколько мгновений вор догнал нас, зашагал рядом.
– Да передумал, – заявил он в ответ на вопросительный взгляд Лэя. – Прогуляюсь. Вдруг не справитесь без меня…
И мы пошли. Ничего вокруг не менялось. Пирамида по-прежнему не приблизилась ни на ярд, Атик поднялся и палил немилосердно, песок исходил тяжелым жаром – все как вчера, только падальщики исчезли. Вообще, пустыня как будто вымерла. Не ползали скорпионы, не выглядывали из-за колючек песчаные ящерицы, в небе не кружили птицы. Время от времени я выходила в раш-и, каждый раз слышала неприятный звук:
– Ш-ш-ш-ш… – Как будто песок сыпался на твердую поверхность.
Эльф тоже что-то чувствовал, в его глазах пряталась тревога. Мы готовились в любую минуту отразить неизвестную атаку: Лэй разминал пальцы, чтобы сотворить заклинание, а я все время находилась на границе раш-и.
Вскоре ушастик тихо произнес:
– Я слышу это. Звук, о котором ты говорила. Он очень далеко, поэтому тихий. Это шорох. Но почему-то от него мороз пробирает.
Я мрачно кивнула. Шорох стал слышимым. Значит, опасность приблизилась. Мы шли, окруженные им как ледяным туманом:
– Ш-ш-ш-ш…
Впору было завидовать Роману, который ничего не слышал. Но когда Атик покатился вниз, вор бодренько поинтересовался:
– А что это за шелест такой приятный? Как будто волны вдали шумят…
– Если звук докатился даже до его ушей, значит, источник совсем рядом, – проговорил эльф.
Для нас это звучало уже оглушительно громко:
– Ш-ш-ш-ш…
Инстинктивно мы с Лэем встали спина к спине, приготовившись защищаться от опасности, чем бы она ни была: я выставила перед собой пятипалый, ушастик сплетал заклинание. Лис остановился, испуганно оглядываясь и не зная, что предпринять.
– Мортова мать… – вдруг простонал он. – Что это, ради всех богов?!
Вор дрожащим пальцем указал на песчаный холм в нескольких шагах от нас. Бархан вдруг зашевелился и стал опадать. Вскоре он исчез, а на его месте образовалась воронка, из которой раздавалось:
– Ш-ш-ш-ш…
Песок осыпался все быстрее и быстрее, яма ширилась, росла. Из нее вылезли и поднялись над поверхностью песка два длинных дрожащих побега. На мгновение мне показалось, что это чудесным образом тянутся вверх какие-то растения. Потом я приняла загадочные предметы за невероятно длинных змей. Но вскоре стало ясно, что это – усики чудовищно огромного насекомого, голова которого поднялась из ямы. Следом показались толстые плоские лапы, похожие на кротовые. Тварь ловко разгребала ими песок, выбираясь на поверхность.
– Вот это уродина… – проговорил Роману, отступая поближе к нам.
При звуке его голоса насекомое задергало усиками и направило на нас взгляд тусклых черных глаз. Его пасть, обрамленная прозрачными щупальцами, пришла в движение.
– Чего он хочет? – поинтересовалась я, натягивая тетиву лука.
Читать бесплатно другие книги:
