Семена огня Свержин Владимир
– А смысл? Их, в отличие от тебя, вопросы людской живости не занимают аж никак. Отшибут твою вундеркиндовскую головешку и, шо совсем обидно, не вспомнят через полчаса.
– Но как можно? Ведь эффект бабочки…
– Так, щас я тебе быстро расскажу об эффекте таракана! В этом мире будущее пока не наступило, и ты в нем не галлюцинация, не голограмма, а действующая боевая единица. Так шо, если будешь сопли на кулак наматывать, тараканом станешь ты. Тебя раздавят и не поморщатся. А потому воспринимай тех, кто должен быть уничтожен, как мелких вредителей, пусть даже и крупного размера. Иначе чердак у тебя снесет на раз-два-десять, и умчится он в волшебную страну Оз, как домик Элли. Усек?
– Усе-ек, – нехотя, заикаясь, подтвердил Бастиан.
– Тогда действуй быстро, певец моей печали! Тебе эффективную дальность броска метательного ножа напомнить?
– Благодарю, нет.
– Я к тому, что твои подопечные тараканы уже вперед учесали. О, я смотрю, и Фрейд там остановился.
– Сейчас, одно мгновение, – юноша выломился из зарослей бузины и бросился вслед комисам Брунгильды.
– Не вздумай орать, они и так тебя услышали.
Лис оказался прав. Едва различив звук ломающихся ветвей, опытные воины развернулись на месте, готовясь принять бой, но было уже поздно: два стальных острия вырвались из пальцев вдохновенного певца. Полмгновения – и они вонзились в человеческую плоть. В тот же миг юноша, точно пьяный, слетел с тропки в ближайшие кусты, едва не выворачиваясь наизнанку от приступа тошноты.
– Это что там? – заслышав звук падающих тел, Фрейднур повернул голову и потому не увидел, как очаровательное порождение валькирии резко ушло вниз и, крутанувшись на одной ноге, второй, точно циркулем, сшибло его наземь. Торчащее из земли корневище векового дуба будто нарочно выползло из густого мха, чтобы принять затылок могучего дана.
– Я что, его убила?! – девушка, расширив от волнения глаза, бросилась к обеспамятовавшему воину. – А, нет, слава Богу, дышит.
– Женя, я ошибаюсь, или это был «хвост дракона»? – уточнил Сергей.
– Да, – бросила красавица.
– Но ты же говорила, что занималась айкидо.
– Не только.
– Похвальная широта интересов. А знаешь что, Евгения свет Тимуровна, давай-ка, тащи своего подопытного барбудо[4] обратно в крепость.
– Как тащить? В нем же больше ста килограмм живого веса!
– Как-как… Да ты не беспокойся, этот вес полуживой. Тащить, как будто ты сестра милосердия – на себе с поля боя.
– Но там же Брунгильда!
– Ага. И Карел. А будет еще и эта десятка безмозговая с тяжелым детством.
– При чем тут он?
– А при том, бесценная моя доктор психопатических наук, шо твой пациент и без того на тебя глядел как на полубога, а если ты его еще по месту прописки доставишь, то и вовсе можно будет из него веревки вить.
А нам, видишь ли, таких веревок пока сильно не хватает, нам позарез нужен человек, который хоть как-то понимает, шо в этом гадюшнике творится. Шо-то мне подсказывает, ни Пипин, ни его милая сестричка не готовы пойти на контакт и признаться нам за чашкой чая, зачем они убили доброго повелителя Дагоберта и зачем им понадобились мадам Гизелла с мальчишкой. Так шо, давай, вспомни, есть еще тетки в нурсийских селениях, и тащи добычу обратно в лагерь, к родному очагу.
Брунгильда вновь смерила оценивающим взглядом сидящего у стены Карела и удовлетворенно хмыкнула: «Красавчик!».
– На, держи. – Она кинула ему меч. – Мой избранник, да без оружия – это ж курам на смех! Да только ж засунь его в ножны поглубже и примотай накрепко, чтоб, если взбредет в твою головенку мысль снова за него хвататься – было время подумать. А я тебе сразу говорю: это плохая мысль, очень глупая! И запомни, я хоть и добрая, но горячая, станешь мне перечить – велю зажарить и сожру за обедом.
Глаза Карела расширились не то удивленно, не то испуганно. Должно быть, со школьных времен ему не доводилось встречать людей, до такой степени превосходящих его в силе, а уж чтобы попросту отбросили его, как ватную куклу, с таким и вовсе впервые столкнулся. Если добавить к этому, что противником его оказалось существо женского пола – язык не поворачивался назвать это женщиной, – то бездна унижения оказалась подобна темному колодцу.
– Ну, стало быть, так, – на время потеряв интерес к заезжему патрицию, Брунгильда вернулась за стол, – до времени с головы молодого Дагоберта волос не должен упасть. Гизеллу, если невтерпеж, бери себе. Ее прелести мне ни к чему. Я желаю знать, кто придет за ублюдком.
– А если никто не придет, сколько держать его?
– Придут, не сомневайся. Змеиное семя крепкое, огнем рожденное. Но для того, чтобы примчались гады залетные, хорошо бы им нашу приманку так показать, чтоб издалека учуяли.
– Да как же это сделать? – с опаской спросил вельможа.
– Пипин, братец мой бестолковый, ты же майордом, ты должен лучше моего соображать, а похоже, что в черепушке твоей не мозги, а подгоревшая каша. Сам рассуди, кто может рассказать всем и каждому, какая страшная участь ожидает отродье Дагоберта?
– Тот, кто больше всех говорит.
– Правильно. А кто больше всех говорит?
– Глашатай? – предположил владыка Нейстрии.
– Нет. Глашатай много не говорит, его слушают многие. Но еще больше слушают тех, кто проповедует в храмах. Если ко времени, да вдруг пойдет молва, что государь отступил от истинной веры, более того, и саму корону он получил из рук – да что там рук, из когтистых лап – врага рода человеческого, все эти святоши в один голос взвоют, с каждого амвона полетят анафемы отступнику и всему его роду.
– Но ведь тогда… – начал было Пипин.
– Цыть! – Брунгильда хлопнула по столу, впечатывая в древесину оплошавшую муху. – Заткнись. – Об этом знаем ты да я. Для всех прочих… – она замолчала. – Сам знаешь, чья кровь в жилах Меровея. Вот и делай то, что я тебе говорю. А я позабочусь, чтобы тот, кто придет, не ушел отсюда, не солоно хлебавши. А вернее, совсем не ушел.
– Господин инструктор, – засуетился на канале связи Карел. – Эти двое что-то замышляют, готовят засаду.
– Да слышу я, слышу, не беспокойся. У тебя ж камера работает, все документируется в лучшем виде.
– Может, тогда мне сбежать?
– Хороша идея, – хмыкнул Лис. – Куда ж ты намылился поршнями двигать? В сторону камеры перехода? Спасите, люди добрые! Меня великанша из сказки съесть обещала!
– Зачем вы так, господин инструктор?
– Сержант, ты еще в слезу ударься. Я не слышу из твоего угла толковых вариантов. Только не говори больше, что лучше бы отсюда смыться. Если охота к бегу трусцой одолела, так знай, могучий витязь, людям с трусцой здесь не место. Хочешь работать, включай мозги и функционируй на полную катушку. У тебя под носом два носителя информации перекидываются ею, как мячиком! Открой глаза, оттопырь уши, включи нюх.
Твоя задача – учуять, откуда ветер дует, еще до того, как он соберется дуть. Соображай, замечай и молчи. Пока ты – оробевший пленник, тебя для них почти что нет. Вот сиди и демонстративно бойся. Но содержательно, ядрен батон, сиди. А бегать среди бела дня – тот, кто за сто шагов всаживает стрелу в бегущего оленя, в тебя по-любому не промажет. Хочешь драпака задать – хоть ночи дождись.
– Ага, ночи, – взмолился Карел. – Вы ее видели?
– Ночь? Случалось.
– Брунгильду!
– Ну, если совместить Брунгильду и ночь… В условиях отсутствия электричества…
– Вы что, издеваетесь?
– О, догадался!
– Это нечестно!
– А ты что, парень, думал – в сказку попал? Ты, брат, вляпался в чужую жизнь! Так шо, князь ты мой прекрасный, крутись, как тот ротор в статоре. Научишься биться электрическими разрядами – хрен она к тебе подойдет.
В это миг содержательная беседа была прервана очередным всхлипом, на этот раз женским.
– Господин инструктор, он приходит в себя.
– Женя, хоть ты меня не пугай! А в кого он, по-твоему, должен был прийти?
– Но что-то же ему надо говорить?
– Будь пай-девочкой, пожелай ему доброго утра. Эка невидаль – говорить! До того, как он головой шваркнулся, ты с этим успешно справлялась. Ну, не знаю, поведай ему о черепно-мозговых травмах, о ликварной гипертензии, о лоботомии, в конце концов.
– Что это было? – тряся кудлатой башкой, спросил Фрейднур.
– Хвост дракона, – не сообразив с ходу, что ответить, созналась Евгения.
– Хвост дракона? Проклятье, я не заметил здесь никакого дракона. А где?.. – сын Зигмунда всполошился. – Где те двое?
– Мертвы.
– А, ну да, конечно: дракон! Вот же гнусная тварь, как подкрался, хорошо хоть тебя не тронул. – Фрейднур на миг задумался. Совсем недавно он выбирал полянку где-нибудь подальше от жилищ, чтобы пролить кровь бедной девушки, а сейчас вот радовался, что она жива и тащит его, едва перебирающего ногами, к воротам крепости.
– О как! – насторожился Лис. – В деле наметился неожиданный, однако, забавный поворот. Спишем внезапную несовместимость с жизнью двух зазевавшихся берсерков на стихийно появившегося дракона. Бастиан, ты где?
– Я здесь, – неуверенно отозвался Бастиан.
– Весьма содержательно. Тогда сделай так, чтоб твое здесь было тут.
– Понимаете, мне плохо, – взмолился юноша.
– Я понимаю, а твои клиенты – нет. Им еще хуже, да что там, им вообще никак! А потому, опираясь на вышепроделанное, приступаем к нижезадуманному.
Дуй бегом сюда. Хватай балалайку и устраивай во вверенном подразделении такую гастроль с бенефисом, чтобы вояки заслушались, проливали умильные слезы и не могли вспомнить, кто рядом стоял. А главное, что меня там не стояло.
– А вы куда, господин инструктор?
– А я, мой юный друг, как и положено лису, пойду заметать хвостом лишние следы. И метить новые. А то дракон у нас какой-то неотчетливый получается.
– Видите ли, – между тем говорила Евгения, проясняя спутнику неявную суть происходящего, – здесь все дело в восприятии. Человеческий мозг легко обманывается, отказываясь верить тому, что не готов увидеть. Возьмем известный опыт с котенком.
Ударившийся головой норманн мучительно собирал лоб в складки, пытаясь таким путем вызвать приливное движение в извилинах. Услышав про котенка, он несколько оживился:
– Котенка, понял.
– Если его с рождения держать несколько месяцев в комнате, где отсутствуют углы, а потом выпустить из этой комнаты, то окажется, что он не замечает углов. Его мозг отказывается их видеть. Это понятно?
– Да. Ну, то есть, нет.
– Что же непонятного? – в голосе психолога слышалось тихое раздражение.
– Как из котенка получается дракон?
– Какой еще дракон?
– Если держать котенка в комнате без углов, а потом выпустить через несколько месяцев, то из него получится дракон, которого не видать глазами. – Комис преданно уставился на девушку, не понимая, чем вызвал ее доверие, что сейчас она приоткрывает ему завесу сокровенного знания.
Евгения открыла рот, закрыла, не зная, что и сказать. А затем вновь открыла:
– Голова болит?
– Очень, – сознался Фрейднур. – Но оно понятно – хвост дракона… – Он прикрыл глаза, обвисая на плече спасительницы и все же чувствуя себя избранником, призванным норнами[5] для неведомого высокого деяния.
Мимо тенью прошмыгнул Лис, в руке его поблескивал отточенный кривой нож с рукоятью из лосиного рога. Встретившись взглядом Женей, он прижал к губам палец и указал ей в сторону крепости. Затем двинулся дальше, туда, где посреди тропы до сих пор валялись тела берсерков личного конвоя мадам Брунгильды.
Стражник появился на пороге, опасливо глянул в сторону нависшей над кабаньей тушей госпожи и скороговоркой доложил:
– Там Фрейднур.
Брунгильда на миг прекратила размалывать мощными челюстями мозговую кость.
– Прикончил вертихвостку?
– Нет. С позволения сказать, она его приволокла.
– Фрейднура?! – ошеломленно поднялся с лавки Пипин.
– Его.
– Да как же это так?!
– Он едва плетется, голова разбита ударом сзади. Что-то лопочет про хвост дракона.
Вырванный Брунгильдой из туши кусок мяса выпал из ее толстых пальцев.
– Здесь был дракон? Фрейднур видел дракона?
– Он сказал, это незримый дракон, выращенный из котенка, сшиб его с ног, убил ваших людей, моя госпожа, однако не тронул и волоска сиятельной невесты, – комис отыскал глазами забившегося в угол Карела, – вашего августейшего гостя.
– Это я его невеста! – Брунгильда с размаху опустила кулак на столешницу, и одна из досок с жалобным треском проломилась. – А если ты посмеешь еще раз забыть об этом, я велю разодрать тебя конями.
Карел вскочил на ноги, лицо его сияло то ли праведным гневом, то ли румянцем поруганной невинности.
– Не бывать этому никогда! Призрачные драконы уже здесь! Мой отец, повелитель Нурсии, властитель драконов, уже знает, где мы. Это первый из многих, лишь разведчик. Если вы не склоните головы, отец пришлет целое воинство.
– Парень, ты это вот сейчас зачем вздыбился? – возмутился Лис.
– Я пытаюсь их устрашить.
– И как успехи?
– По-моему, не очень…
Брунгильда переплела красные, похожие на корявые сучья, пальцы, и они издали хруст, словно медведь ломился сквозь малинник.
– Твой отец повелитель драконов? – почти ласково произнесла она.
– Да, – уже без прежнего напора подтвердил Карел. – Они безропотно повинуются ему.
Сестра майордома смерила брата торжествующим взглядом.
– Вот, мой дорогой, а ты не верил. Я же говорила, что они придут. Змеиное семя крепкое!
Глава 5
Верящий в химеры приносит им в жертву собственную реальность.
Эдуард Скобелев
Голос Жени на канале связи звенел так, что комары, пищавшие вокруг головы Лиса, отпрянули в испуге.
– Господин инструктор, мы в западне!
– Похвальная наблюдательность в столь юные годы! – Лис чиркнул огнивом, воспламеняя лежащий подле распластанных тел хворост.
– Что же нам теперь делать?! – не слушая инструктора, пробормотала она.
– Думать, что говоришь, милое дитя. По справедливости, этот совет еще вчера следовало бы дать нашему мускулистому другу, но и сейчас он актуален. Причем, для всех.
– Но я же не специально, – вмешался Карел.
– Это несказанно обнадеживает, то есть могло быть гораздо хуже. Ну тогда расслабься и продолжай в том же духе. Боюсь только, наших аплодисментов ты не услышишь, потому как без головы тяжело как хлопать в ладоши, так и внимать. Но зато госпожа Брунгильда чертовски порадуется такой новости.
У твоей, с позволения сказать, новой невесты имеется ряд вопросов о жизни и повадках драконов. Кстати, сообщество нурсийских краеведов и королевских ботанов, есть ли мысли, с чего бы это вдруг у гроссфройляйн такая нездоровая страсть к летающим рептилиям?
– Я думаю, это как-то связано с происхождением дома Меровингов, – предположил Бастиан и взвыл от боли – двое бородатых громил в наброшенных на плечи медвежьих шкурах заломили ему руки и поволокли в неофициальную резиденцию майордома.
– Я ничего не сделал! – заорал он. – И это не специально!
– Такой, вот значит, разговор. – Брунгильда смерила задумчивым взглядом повисшего на руках душегубов юношу. – Вот, стало быть, и хорошо. А с этим как? – Она сделала жест рукой, словно пытаясь ухватить некую часть мужского достоинства песнопевца. – Говорят, там, за горами, в Риме, скопцов любят. Уж очень голоса у них умильные.
– Нет, нет, что вы, мадемуазель!
– А что я? Вот если господин твой всю правду, как есть, не выложит, то, стало быть, выложишь ты, – она помолчала. – На стол.
Сестра майордома выдернула из кабаньей туши длинный нож, слегка напоминающий формой селедку, и рубанула им по столешнице, недвусмысленно демонстрируя свои намерения. Клинок вошел в доску едва ли не по обух. Бастиан побледнел и вопросительно уставился на Карела.
– Я… Я… Что я? – замялся тот.
– Карел! – закричал Ла Валетт на канале связи. – Соберись! Ты должен взять себя в руки. Видишь, ей зачем-то очень нужны драконы. Раз уж свалял дурака, валяй до конца! Драконы так драконы. Расскажи ей все, что знаешь об этих тварях.
– Зачем?
– Это поможет выиграть хоть немного времени!
– Разумно, – вмешался Лис. – Но это не отменяет необходимости думать, что говоришь.
– Я готов отвечать. – Карел принял гордый вид.
– Вот и хорошо. – Брунгильда растянула губы в широкой, от уха до уха, улыбке, и, буде еще оставался жив в местных лесах какой-никакой саблезубый тигр, он бы точно вымер от зависти.
– Господи, как надо было измываться над атомами, чтоб они соединились в такое убоище?!
– Кто вас послал? – Взгляд страхолюдной воительницы уперся Карелу в район желудка, подобно разделочному ножу, ощупывающему место для первого удара. В животе при этом недобро заурчало. Принц сконфуженно оглянулся на менестреля.
– И-и-институт.
– О Господи, я же просил! – взвыл Лис. – Я умолял! Я бил челом, жаль, не туда и не того!
– Но я не нашелся, – извиняющимся тоном ответил Нурсийский герцог.
– Куда там! К сожалению, нашелся. Уверен, твои родители перерыли всю богемскую капусту и даже заросли брюссельской, чтобы найти такого остолопа. А следовало бы остановиться на полпути.
– Мой господин спрашивает, удалось ли вам отыскать могущественного колдуна Инсти? – вмешался Бастиан. – Ведь если здесь появились незримые драконы, то и сам Инсти должен быть где-то близко.
– О, свежая идейка! Умница, мой мальчик, ловко выкрутился.
– У меня многое сейчас лежит на кону.
Брунгильда резко повернулась к менестрелю, казалось, утрачивая интерес к недавнему предмету своих вожделений.
– Кто этот Инсти? Он человек или дракон?
– Это как поглядеть. Он может быть и тем, и другим.
– Он маг, или такова его змеиная суть? Отвечай, какова его истинная природа!
– Возможно, это самая большая тайна Инсти. Никто не может знать доподлинно, какова истинная сущность этого могущественного чародея. Ибо никто из живущих ныне не ведает ни дня, в который он появился на свет, ни места, которое он зовет своей родиной.
– Гм. Стало быть, так. – Брунгильда постучала костяшками пальцев по столу громко и требовательно, будто желала, чтобы стол отворился. Но дух и так уже настрадавшейся сегодня мебели, если таковой был, не отозвался на этот стук, и гора с женским именем вновь изрекла:
– Так, стало быть.
– Хорошо излагаешь, – похвалил инструктор. – Если вдуматься, так даже и не соврал. Действительно, хрен тут найдешь кого-нибудь, кто знает, когда создан Институт Экспериментальной Истории, а уж с родиной так и подавно напряг, все ж-таки международный!
– Значит, как раз тот самый Инсти нам и нужен. Но если он здесь, то для чего вы тут?
– Мы перенесены сюда колдовством. Цель его для нас самих покрыта мраком тайны, – быстро заговорил менестрель. – Ваш брат может подтвердить. Ни я, ни мой господин, ни его невеста и представления не имеем…
– А кстати, – перебила его девица, – был же еще один. Где он? Может быть, он и есть Инсти?
– Нет-нет. Это старый вояка, государь приставил его к наследнику много лет тому назад, чтобы обучать и охранять его.
– Шо-то как-то с первым заданием я точно не справился. Наверно, стоило бы и со вторым не справиться. Карел, ты хоть кивай, поддакивай.
– Да-да, приставил.
– А сейчас он где?
В дверь постучали тревожно и настойчиво.
– Кто там? Что надо? – рявкнула Брунгильда.
– Там в лесу был пожар… – на пороге возник давешний стражник.
– Был? – резко уточнила сестра майордома.
– Да. Фрейднур, придя в сознание, рассказал, что в лесу осталось двое ваших людей, – караульный замялся, – мертвых…
– И что же?
– Мы послали наших найти их и перенести сюда.
– Говори толком, что ты мямлишь? Или хочешь, чтобы тебя потянули за язык, как ты тянешь слова?
Стражник побледнел.
– Ваших комисов нашли. На них следы… глубокие раны, как будто огромные клыки. А вокруг огонь, не сильный, будто чудище пламенем дыхнуло.
– Стало быть, так… – Брунгильда скрипнула зубами. – Эта тварь убила моих людей… Тварь защищала девчонку! Эй, вы, оба, кто мне хочет первым рассказать, что такого в этой девице, что ради нее здесь появился дракон? Слушаю, говорите же!
– Она внучатая племянница Инсти, – выпалил Карел.
Брунгильда внимательно поглядела на него, оценивая информацию.
– Род твоего отца, повелителя драконов, желает породниться с Инсти, который, возможно, сам дракон. Я не чувствую в тебе огненного семени, стало быть, и отец твой всего лишь человек, как бы ни повиновались ему мерзкие твари. Я могу понять это. Быть может, в вашей Нурсии такой союз вполне разумен.
Но где же ответ на мой вопрос: для чего вы оказались здесь? Молчите?! Я так и думала! Гнусные людишки, а ну-ка быстро выкладывайте какое вам дело до младшего Дагоберта? Мне кажется, кто-то решил охотиться на меня в тот час, когда я сама охочусь… Это так?! – она смерила надменным взглядом перепуганных стажеров. – Вас стоило бы убить, просто на всякий случай. Но тогда и вовсе замысел врага останется неразгаданным…
Пожалуй, я повременю до того часа, когда сопляк Дагоберт окажется здесь. А потом я хочу поглядеть, кто из вас заговорит раньше. Я умею развязывать языки, ох как умею! А если не выйдет, тогда я вовсе завяжу вам их узлом! Так я решила! Стало быть, так и будет.
Пока же, красавчики, вам стоит рассказать все о нравах и повадках Инсти. И еще, если у вас имеется возможность, передайте ему весточку: пусть хоть одна из его тварей появится здесь поблизости, и я собственными руками оторву голову его родственнице. – Она кивнула мордоворотам, стоящим за спиной Бастиана. – Этого, да пожалуй, и герцога до поры до времени – в подвал. А девчонку мигом ко мне!
– Ну шо, вредители инородного хозяйства, напрягите серое вещество своих внутричерепных боеголовок. Какие есть ценные мысли по поводу извлечения вас из тех ягодичных полян, меж которыми вы оказались?
– Я надеялся, что вы уже что-то придумали, господин инструктор, – отозвался Карел.
– Ага, ща я нападу на крепость, в два пинка раскатаю ее по бревнышку, перебью весь гарнизон и посягну на невинность твоей без пяти минут супруги. Не то, что ты подумал, а зачитаю ей обвинительный приговор. Сразу после этого ее хрупкая психика не выдержит, и гроссфройляйн побежит топиться в ближайший пруд, вызывая приливную волну, местами перерастающую в цунами!
Сержант, тебе напомнить, что я тут с целью научить вас, как бы это так выразиться, чтоб не выразиться, находить себе дорогу к солнцу, так сказать, из глубин, а не лечить вас, когда у некоторых особей мозги, подчиняясь земному притяжению, сползают в нижние полушария, и там их вовсю мучает соображательный запор?!
– Господин инструктор, – вмешался Бастиан, – но если нас здесь казнят, то вы не сможете продолжить свою миссию.
– Логично, юноша. И это будет стоить мне выговора. Ну-ка, блесни Сорбоннской школой. Не терпится услышать твои предложения.
– Сейчас Брунгильда уверена, – собирая волю в кулак, начал Бастиан, – что мы каким-то образом причастны к попытке освобождения принца Дагоберта. Я подумал, если он вдруг освободится до того, как прибудет в крепость, то она может утратить к нам пристальный интерес и переключиться на поиски, ну, скажем, того же Инсти из рода незримых драконов. Тогда будет больше шансов устроить побег. В конце концов, мадемуазель Ойген спасла Фрейднура от дракона, а норманны, хоть и свирепый народ, но добро помнят.
– Ага, то есть, переводя с благопристойного на общедоступный, спасать вас должны хрупкая девушка и старый гувернер. А если бы старика Лиса не было?
– Вопросы «если бы» рассматриваются в Отделе Разработки, – не замедлил с ответом Бастиан. – А мы с вами оперативники.
– Не, ну, граждане, шо деется?! Вы посмотрите на этого дерзкого юнца! У него еще алкоголь уст не увлажнил, а он меня жизни учит, шо тот серый волк семерых козлят! – возмутился инструктор, но в тоне его больше слышалось иронии, чем раздражения. – Ладно, опер-активник, будем действовать по твоему плану.
Поросший дубняком холм оказался выше, чем виделся со стороны. Молодые, от силы лет сорока, дубы, еще не успевшие раскинуть над землей свои обширные кроны, пока что позволяли буйному подлеску радостно тянуться к солнцу, изо всех сил пытаясь отвоевать как можно больше места. Проезжая дорога, спускавшаяся с холма, была пуста. Стараясь держать ее в поле зрения, Лис двигался через кустарник, аккуратно ступая, чтобы поменьше шуметь.
– Вот шо за жизнь? – бормотал он себе под нос. – Сидел в лаборатории, никого не трогал… Горевал, можно сказать, напропалую. Но, с другой стороны, – не буянил, не проказничал. Нет же, кому-то неймется: спецом надо было взять и прислать на мою шею каких-то вождей краснокожих, шоб они проели мой несчастный мозг, как моль потный свитер! А мне теперь, не было печали, волочься хрен зна куда и голыми руками трамбовать царский конвой!
Вот интересно, как эти экс-курсанты представляют себе побиение мною толпы местного ратного сброда? У меня ж даже лук со стрелами в крепости остались. Шо я, из пальца стрелять буду? Нет, в гробу я видал такие курсы повышения квалификации… Хотя нет, про гроб – это я, пожалуй, зря. – Сергей еще раз глянул на дорогу.
По всей вероятности, именно здесь должны были провезти пленников. По утверждению Базы, других проезжих трактов поблизости не было. – «Разве что по реке повезут… – Лис отогнал обескураживающую мысль. При любом раскладе быть одновременно в двух местах не представлялось возможным. – Да ну, ерунда, – подумал он. – Облава шла лесом, значит, по суше и двинутся.
Вряд ли операция была так тщательно продумана, что сухопутную облаву, не отставая и не вырываясь вперед, сопровождала речная. Да и, кроме того, если бы пленников на реке за жабры взяли, то и гонец примчался бы на катере к растакой-то матери».
Ему уже практически удалось убедить себя в правильности выбора, когда землю вдруг покрыла черная тень – и тотчас исчезла бесследно.
«Не врубился. – Лис огляделся по сторонам. – Как для облака, так шо-то слишком резво. Как для птицы, чересчур широко. – Лес молчал, тихо поскрипывая, и вовсе не намеревался отвечать на досужие вопросы чужака. – Ладно, как говаривал Вальдар, запишем пока в непонятное. Блин, вот же понесла его нелегкая! Вот он бы точно привел к общему знаменателю это общество искателей приключений на свой задний фасад. Нет же, умчался, в Валгалле он еще не был! А мне теперь расхлебывай этот головняк…»
Сергей начал присматривать себе место для наблюдательного пункта.
«Так, скорее всего, повезут без особых ухищрений, несколько всадников впереди, несколько сзади, человек шесть на флангах. Вряд ли стража кого-то сейчас опасается. Слух о смерти Дагоберта-старшего еще не разлетелся, и если живые его сторонники где-то поблизости и остались, чтобы собраться с силами, им нужно время. Кто знает, может, таких в округе и вообще нет?
Брунгильда производит впечатление дамы целеустремленной, такая не остановится перед необходимостью вырезать некоторое количество местных вельмож. – Он полез в поясную суму и достал фибулу, еще недавно скреплявшую плащ из медвежьей шкуры на одном из комисов свиты дорогой сестрицы Пипина Геристальского. Кусающий себя за хвост бронзовый дракон, словно пронзенный копьем заколки, и широкая красная полоса – эмалевый ошейник под самой головой чудовища. – Да, эмблема, мягко говоря, не заковыристая, так сказать, для младшего школьного возраста – истребитель драконов.
Похоже, у звероподобной мадемуазель особая нелюбовь к этим тварям. Можно, конечно, предположить какие-нибудь религиозные задвиги. Ну, что-нибудь типа: дракон – воплощение самого врага рода человеческого в натуральную величину. Но, помнится, недавно она безо всякого почтения отзывалась и о святых отцах…
Да ладно, с этим успеем разобраться. Пока что вернемся к конвою. Рубиться с ним дело абсолютно бестолковое. Шо я – Вальдар, на этакую толпу в одиночку лезть? Надо их рассредоточить, отвлечь внимание, заставить отвести пленников в тыл. А там уже… Чем бы их отвлечь?..»
Раздумывая над решением непростой задачи, Лис взобрался, наконец, на вершину холма и огляделся. Вдали, над лесными кронами, оглашая недовольными криками округу, вилась стая воронья.
– А вот, кажется, и дорогие гости пожаловали. Кто-то ж поднял этих птиц с места. Значит, времени практически нет. Шо будем делать?
Лис с силой зажал в кулаке фибулу, чувствуя, как впивается в кожу острая заколка.
– А кстати, – он вновь поглядел на бронзового дракона, – предположим-ка, что недавняя тень, скользнувшая по земле, – это тень дракона, и мадемуазель Брунгильда послала меня предупредить конвой, что где-то поблизости рыщет это ненасытное существо, ища, кем бы перекусить, некая группа всадников для него – самое то. Тогда можно будет убедить командира отряда уйти с тракта и спрятаться в лесу.
Сергей поспешно закрепил фибулу у плеча.
– Вот теперь я настоящий брунгильдовец. Стоп. Но если меня послали буквально наисрочнейшим образом, я должен быть на коне. Я ж не Маленький Мук, ноги топтать. Куда же тогда девался конь? А, придумал, – его схарчил дракон. Мы с этой тварью схлестнулись не на жизнь, а как сложится, и храбрый конь в кровавой схватке закрыл меня хвостом и копытами. Так что силы мои на исходе, и взор туманится слегка… Для убедительности еще надо на земле поваляться и хромать шо есть силы.
Читать бесплатно другие книги:
