Карма капитана Алексеева Новиков Виталий

Карма капитана Алексеева.

роман

1.

– Я больше так не могу.

Марина картинно закатила глаза, приложила правую руку к стене и упёрлась лбом в эту руку, другую руку, уперев при этом кулаком по-хозяйски в бок.

Глебу показалось, что на её румяной щеке блеснула слеза.

Он скромно, ссутулившись, сидел за столом и ел белой пластмассовой вилкой приготовленный женой «доширак». Рядом с «дошираком» дымился чай из пакетика.

В такие тяжёлые минуты часы в большой комнате тикали особенно громко.

– Тебе ведь наплевать на меня. Тебе просто насрать. На меня. На всё. На себя. На наше будущее.

Марина, тонкая брюнетка с длинными прямыми волосами с утончёнными чертами лица, утончённая стерва, периодически утончённо изводила мужа выносами мозга и капризами.

– Бревно. Столб телеграфный. Бездушный увалень.

Отойдя от стены, она села за стол напротив мужа.

Глеб на секунду поймал колючий взгляд жены и опустил глаза вниз, сосредоточившись на еде. Процесс приёма пищи доставлял ему больше удовольствия, чем общение со сварливой женой.

– Ты можешь со мной нормально поговорить? Ты – жалкий неудачник. Зачем я с тобой связала свою жизнь? Пять лет. Целых пять лет псу под хвост! Пять лет глупых, смешных надежд на то, что что-то изменится. Какая же я была дура. Неужели ничего нельзя изменить?

Марина не унималась.

– Можно, – буркнул Глеб.

– Что?! Ты говоришь, можно? Мой муж мне хочет что-то предложить. Я не верю своим глазам и ушам. Что? Что ты хочешь мне предложить?

– Предлагаю заняться сумасшедшим сексом.

Марина вскочила так, что табуретка чуть отскочила назад и едва не повалилась.

– Ублюдок! Не получишь никакого секса!

– Сука.

Марина резко подскочила к раковине и с видом одержимой злыми духами припадочной принялась мыть посуду.

Она не давала мужу уже две недели, таким образом, наказывая его за непослушание, плохое поведение и вредный характер.

– Мне халтурку предложили, – сказал спокойно Глеб.

– Что такое?

– Срубить денег по-лёгкому. Две тысячи евро.

Выражение лица Марины преобразилось, став более мягким и радушным. Серые глаза заблестели. Она вытерла руки полотенцем и села снова за стол напротив мужа.

– Что нужно делать?

– Перевезти сумку с амфетаминами из Тверской области в Звёздный.

– Это наркотик?

– Наркотик.

«Дурак, – подумала Марина. – Мог бы мне ничего не говорить об этом. Провернул бы всё тихо и принёс мне деньги; а я бы и не спрашивала, откуда они».

Глеб пил чай.

Марина сосредоточенно что-то обдумывала.

Легли спать под разными одеялами. Глеб как обычно лежал на боку с краю, повернувшись задом к жене.

– Глеб.

– Чего?

– Повернись ко мне.

– Зачем? Я спать хочу.

– Хватит вредничать.

Глеб перевернулся на спину. Марина нежно прижалась к его холодному плечу.

– Глеб, я боюсь за тебя.

– Зря я тебе всё это сказал. Это тухлое дело. Незачем мне за него браться.

– Подожди, не горячись. Глебушка, многие же так зарабатывают. Подумаешь наркотик. Пусть дураки ими травятся, если им их жизнь не дорога. Умные не покупают эту дрянь. Пусть дураки вымирают.

– А, если меня посадят?

– Не посадят, ведь ты аккуратно всё сделаешь.

– Стрёмно это.

– Что можно купить на две штуки евро? Может, ремонт сделаем в ванной? Или купить мне платье? Я давно уже себе ничего такого не покупала.

– Я тоже.

– Глеб.

– Ну чего?

Марина провела пальцами по телу мужа от груди вниз.

– Я соскучилась без твоей любви, милый.

Капитан полиции Глеб Алексеев шёл по коридору отделения полиции в голубой форме: рубашке с погонами и брюках без головного убора. Сзади открылась дверь, из-за которой выглянул пухлый майор Зимин.

– Глеб.

Глеб обернулся.

– Глеб, зайди.

Глеб развернулся и подошёл к майору.

– Глеб, надо выехать срочно на улицу Леонова. Там труп – пятнадцать ножевых кухонным ножом.

– Зять разделался с тёщей?

– Наоборот тёща с зятем.

– Миш, ты же знаешь, я не выношу вид трупов и кладбища. Хочешь, я тебе куплю бутылку коньяка. Пошли Олега или Костю.

– Мне уже некуда девать твои бутылки. Глеб, придётся тебе поехать.

– Ладно. Только улажу кое-что.

Глеб постучал в дверь кабинета начальника отделения полковника Пиявкина.

– Проходите, – громыхнул басом Пиявкин.

Глеб вошёл.

– Григорий Иванович, я подумал над вашим предложением. Мне оно понравилось.

Пиявкин достал из ящика стола файл и бросил его на стол.

– Тут ключи от машины и доверенность на неё.

– Когда выезжать?

– Завтра утром.

Глеб забрал файл и ушёл.

Ближе к вечеру в кабинет Пиявкина заглянул на огонёк его заместитель подполковник Бухарев. У Бухарева было большое красное алкоголичное лицо с глубоко посаженными глазами. Волосы у него были жёлтого цвета непослушные. Китель расстёгнут. Пиявкин был седым и сухим с крупным носом и морщинами на лбу пятидесятилетним крепышом. Он достал из сейфа коньяк, рюмки и плитку шоколада. Рюмки наполнились коричневой жидкостью. Пиявкин поставил коньяк на стол.

– Давай за нашу доблестную полицию, – произнёс тост Пиявкин.

– Давай, – согласился Бухарев.

Проглотили коньяк, выдохнули. Бухарев довольно крякнул.

– Зря ты, Григорий Иваныч, поручил дело с таблетками Алексееву, – сказал Бухарев.

– Это почему?

Пиявкин меньше года назад был назначен начальником отделения, а до этого служил в другом месте и не так ещё хорошо знал коллектив.

– Неудачник он, – продолжил Бухарев. – Однажды он перепутал адрес преступника и ворвался в квартиру одного местного депутата, устроил там переполох, положил депутата мордой в пол, жена его потом долго лежала в больнице, лечила нервы. Он за какое дело не возьмётся, обязательно доведёт его или до абсурда или развалит его. Его первая жена убежала от него. Мой Антоха лучше бы справился с этим заданием.

Сын Бухарева служил в звании старшего лейтенанта в другом отделении города.

– Не жалко сына? – поинтересовался загадочным тоном Пиявкин.

– А что? Пускай парень денег заработает.

– Какие же вы все алчные. Я не должен был тебе это говорить, Степан. Есть у меня секретная информация. Завтра возможно будет облава в городе. Областной отдел по борьбе с наркотиками спланировал какую-то операцию.

– Ого. Это меняет дело. Спасибо тебе, Григорий Иваныч, ты настоящий товарищ, человечище. Хочу выпить за тебя.

Пиявкин включил магнитофон.

Пело «Любэ»:

– Рассея моя ты Рассея

От Волги до Енисея.

Полицейские начальники подпевали.

Песня кончилась.

– У меня родился тост.

Бухарев поднял наполненную наполовину рюмку.

– Давай выпьем за нашу любимую родину – Россию. За то, чтобы она процветала и богатела. За то, чтобы она была самой сильной и самой лучшей.

– Ура, – поддержал тост Пиявкин.

– Ура!

Глеб в час дня уже был около заправочной станции, окружённой лесом, в Тверской области, где ему передали спортивную сумку синего цвета с красными полосами. Сумку отдал ему молодой парень с длинными волосами, вышедший из красной иномарки. Номер этой машины был для Глеба ориентиром. Глеб кинул сумку в багажник и сел за руль. Двигатель мерно заурчал, и машина двинулась в сторону Московской области. Глеб ехал на подержанном японском джипе. Ему редко доводилось ездить на таких автомобилях, чаще он водил машины отечественного производства во время исполнения служебных обязанностей. Своего авто у него никогда не было.

Дорога тёмной полосой уходила вдаль через поле. Поля сменяли леса. Трухлявые старые убогие деревни сменялись дачными посёлками с ухоженными домами и ровными заборами.

Глеб вспомнил Марину, как она была с ним ласкова в последний раз. Всё из-за двух тысяч евро. Он не имел никаких иллюзий относительно искренности чувств Марины. Зачем он сказал ей про это дело? Он уже решил, что возьмётся за него, потому что устал от бедной жизни, от постоянных упрёков и капризов жены. Бедность, как огромный пресс давит людей, делает их слабыми, сломленными и злыми. Глебу хотелось только, чтобы жена успокоилась. Ему деньги не особо были нужны. Он и не знал, на что их можно было потратить. Крыша над головой у него была. Еда в холодильнике есть. Что ещё нужно?

Марина. Неужели он купился на её красивую и яркую оболочку, за которой скрывалась загадочное тёмное существо, которое было трудно разгадать за время первых встреч и начала совместной жизни. Они познакомились шесть лет назад. Марина приходила в отделение навестить своего непутёвого брата, задержанного за хулиганство. Глеб проводил её тогда до дома. С этого всё началось. Тогда он был ещё страшим лейтенантом. Наивная Марина думала, что ему светит большая карьера. Глеб читал много книг и рассказывал много интересных историй. Марина спутала ум и успех. Ум, увы, не всегда сопутствует большому успеху в жизни. Глеб мало зарабатывал. Иногда он добывал средства незаконным путём, совершая незначительные преступления. И этих денег было мало. Авантюра с амфетаминами была, пожалуй, самым злостным преступлением Глеба с начала его карьеры в правоохранительной системе. Когда Глеб думал об этом, он улыбался. Странно, ему это было смешно. Трудности и страдания не всегда закаляют характеры; чаще они ломают души, делая их более циничными и озлобленными. Марина, хоть и была из простой рабочей семьи, амбиции у неё были на уровне какой-нибудь аристократки или преуспевающей бизнесвумен. Она была по своей природе очень завистлива. Ей не давали покоя преуспевающие люди. Она каждый раз кипела от ярости, когда видела людей разъезжающих на дорогих машинах, носящих красивую модную одежду. Почему она не может так жить? Почему Глеб не может заработать денег? Она понимала, что видимо это судьба; и от этого ещё больше злилась. Она сначала не хотела заводить детей, боясь бедности. Потом, когда она забывала о предохранении, беременности всё равно не случались. Глеб не настаивал на том, что им необходимо рожать детей, переживая из-за их будущего. Семья не клеилась. Часто Глеб приходил к мысли, что союз с Мариной это ошибка.

Показались знакомые очертания домов: частный сектор, с которого начинался Звёздный. Миновав частные дома, Глеб переехал мост, перекинутый через маленькую речку, и оказался уже в городе с обычным для города видом: дома и здания в несколько этажей, обилие магазинов и рекламы.

Нужно было проехать весь город до конца и заехать в пригородный посёлок городского типа. На окраине этого посёлка около гаража номер восемнадцать Глеба уже ждали.

Глеб ехал мимо парка. На обочине стояла патрульная машина, из которой выполз высокий соломенноволосый полицейский с жезлом. Незнакомая физиономия. Глеб знал в своём городе, кажется, всех полицейских. Полицейский махнул жезлом, приказывая Глебу остановиться.

Глеб припарковал джип у обочины.

Из патрульной машины выбрались ещё два полицейских с автоматами и один мужчина с большой головой в белой рубашке и серых брюках. Он подошёл к машине Глеба вместе с полицейским, останавливавшим его машину жезлом.

– Капитан Смирнов, отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Московской области.

Мужчина в белой рубашке представился и показал ксиву в раскрытом виде.

– Покажите, пожалуйста, что у вас находится в багажнике.

Глеб похолодел. Неужели его подставили? Но за что?

Он вышел из машины, открыл багажник. Один автоматчик открыл сумку.

– Что это? – спросил Смирнов.

– Не знаю, – отвечал Глеб.

– Мы вынуждены вас задержать.

На руки Глеба надели наручники, после чего его посадили в машину, которая подъехала спустя несколько минут и повезли в Москву.

2.

Глеба допрашивал сухой худой мужчина в сером пиджаке и белой рубашке с большим тёмным галстуком. У этого следователя была большая лысина. Остатки его волос имели чёрный цвет. На крючковатом носу плотно сидели очки с толстым стеклом.

– Куда вы направлялись, Глеб Михайлович?

– Никуда. Просто катался.

– Чья это машина?

– Олега Ивановича Прошкина.

– В каких вы с ним отношениях?

– Общались немного.

– Вы друзья?

– Да нет, не сказал бы.

Глеб не знал хозяина машины, на которой он ехал, даже не представлял, как он выглядит.

– И при этом Прошкин вручил вам ключи от своей машины? – продолжил допрос следователь.

– Как видите.

– Здорово. С чего бы такая щедрость?

– Сам удивляюсь.

– Может быть, вас попросили исполнить какое-либо дело? Перевезти что-то из точки А в точку Б?

– Нет.

– Зачем же вам тогда понадобилась машина Прошкина?

– Хотел просто покататься.

– Просто покататься?

– Да.

– Где вы катались?

– По городу, по окрестностям.

– Странный вы человек, Глеб Михайлович. Малознакомые люди дают вам покататься на своих машинах. Вы знаете, чем занимается Прошкин?

– Нет, не спрашивал его об этом.

– При каких обстоятельствах вы общались с ним?

– Не помню. На шашлыках, вроде, в последний раз. Я тогда много выпил.

– Что было в сумке, лежавшей в багажнике?

– Не знаю.

– Это ваша сумка?

– Нет.

– Прошкина?

– Может быть. Не знаю.

Глеба привели в одиночную камеру с серыми сырыми стенами. Через окно вверху стены пробивался желтовато-белый свет. Хорошо, что он оказался один. Самое время всё обдумать. Ведь ему могут влепить по-полной. Сколько интересно дают за сбыт наркотиков? Он не помнил этой статьи. Это конец. Глеб уткнулся лицом в грязную подушку.

Не надо было влезать в эту грязь. Зачем он согласился на это дело? Из-за жены? Это оправдание своего проступка, преступления. Она же не приставляла к его голове пистолет, заставляя идти на преступление. Жил он плохо и бедно, а теперь будет всё ещё хуже.

На другой день Глеба снова вызвали на допрос. В этот раз его допрашивал следователь, назвавшийся Огнёвым Иваном Ивановичем. Это был тридцатитрёхлетний мужчина с несколько скуластым лицом и светлыми волосами. Под жёлтой рубашкой явно выступали мускулы. «Спортсмен», – мысленно заключил Глеб.

– Как выглядит Прошкин Олег Иванович? – начал Огнёв.

– Обычно.

– Точнее, пожалуйста.

– Зачем вам это?

– Ну, крупный такой мужчина.

– Крупный?

– Крупный.

– Сколько ему лет?

– Я его не спрашивал.

– На вид?

– Около сорока.

Огнёв выложил на стол перед Глебом пять цветных фотографий мужчин.

– На какой из них он?

Глеб наугад указал на крупноголового мужчину с сердитым лицом.

– Здесь нет фото Прошкина.

– Как нет? А этот?

Глеб глазами указал на выбранное им фото.

– Это не он.

– Хватит нам морочить голову, Глеб Михайлович. Как у вас оказалась машина Прошкина? Кто вам дал на неё доверенность и ключи от неё?

– Я отказываюсь давать показания, следуя законному конституционному праву не давать показания против себя.

– Что ж. В опасные игры играете, Глеб Михайлович.

– Мне нужен адвокат.

Что-то пошло не так в этом деле. Глеб пытался угадать, что же случилось? Кто такой этот Прошкин? Бандит, наверно, какой-нибудь. Почему его мало спрашивают про амфетамины? Не спрашивают, у кого он их взял?

Глеб лежал на спине на шконке в камере и размышлял.

Он был среднего роста с немного резкими чертами лица, кареглаз, русоволос. В сентябре ему должно будет стукнуть тридцать три года.

Утром тяжёлая дверца камеры со скрипом растворилась.

– На выход, – скомандовал контролёр.

Глеб вышел в коридор. Его проводили в комнату, где выдали его личные вещи. Офицер сказал:

– Вы свободны.

Глеб вышел из здания изолятора. Был жёлтый июльский душный день. Глеб был рад этой духоте, этому горячему невкусному воздуху.

Просигналила машина.

Глеб увидел корейскую машину красного цвета Бухарева.

Глеб подошёл.

– Степан Ильич, вы за мной?

– За тобой, садись.

Глеб сел в машину.

Двинулись из Москвы в Звёздный.

По дороге не разговаривали.

Не доезжая пяти километров до Звёздного, Бухарев свернул в берёзовую рощу.

Глеб не сразу узнал это место. Тут в глубине леса находился ресторан «У лешего» с банями и прудами для рыбалки. Ресторан представлял собой двухэтажный сруб.

Бухарев поставил машину перед рестораном.

– Идём, – сказал он.

Они поднялись на второй этаж ресторана.

– Туда.

Бухарев указал рукой на столик у окна, на котором красовались дорогая закуска и два графина с водкой и коньяком.

Уселись.

– Махнём сначала, – предложил Бухарев и разлил водку в рюмки. – За свободу.

Выпили.

Глеб закусил оливками и куском ветчины.