Как писать убедительно. Искусство аргументации в научных и научно-популярных работах Графф Джеральд

Как включиться в аудиторную дискуссию

Доводилось ли вам когда-либо присутствовать при такой аудиторной дискуссии, которая казалась настоящей встречей умов, а не просто цепочкой отдельных, не связанных друг с другом монологов? Дискуссии второго типа, увы, встречаются гораздо чаще: допустим, вы делаете замечание, которое кажется вам провокационным, однако товарищ, выступающий после вас, никак не отвечает на сказанное вами, а начинает говорить о чем-то своем. Следующий за ним никак не реагирует ни на то, что сказали вы, ни на то, что говорилось другими, и создается впечатление, что каждого из участников обсуждения интересует не столько обмен мнениями, сколько его собственные идеи.

Нам хотелось бы думать, что принципы, о которых говорится в этой книге, помогут улучшить аудиторные дискуссии, к которым в последнее время относятся и все более многочисленные формы онлайн-общения. Для аудиторных дискуссий особенно важно то, что ваши идеи становятся более обоснованными и убедительными, когда вы откликаетесь на идеи других и формулируете их не в отрыве от всего остального, а в ответ на то, что было сказано ранее. В конечном итоге выходит, что хорошая дискуссия лицом к лицу (как и общение онлайн) не выстраивается сама собой. Она требует прилежного использования тех же приемов и методик, которые применяются при написании текстов, особенно тех из них, которые помогают понять, кому и на какие слова вы отвечаете.

Оформление комментариев в виде ответа на ранее сказанное

Самое важное действие, которое вам необходимо выполнить, включаясь в аудиторную дискуссию, – связать то, что вы собираетесь сказать, с чем-то сказанным ранее.

• Мне действительно очень понравилась мысль Аарона о том, что две точки зрения ближе, чем кажется на первый взгляд. Я бы еще добавил, что и тот и другой взгляд кажется достаточно трезвым.

• Надя, я понимаю, что вы думаете о ____. Однако…

• Хотя Шейла и Райан как будто расходятся во мнениях по поводу ____, на самом деле они, возможно, не столь уж далеки друг от друга.

Оформляя свои комментарии подобным образом, как правило, лучше обозначить и идею, на которую вы отвечаете, и человека, которому адресован ответ. Если вы просто называете человека («Я согласен с Аароном, так как ____»), слушатели могут не понять, к чему из сказанного Аароном вы обращаетесь. И наоборот, если вы лишь суммируете сказанное Аароном, не называя его имени, то, возможно, ваши собеседники не догадаются, на чей комментарий вы откликаетесь.

Но не покажутся ли ваши слова неестественными и излишними, если вы будете пытаться вновь повторить то, что было только что произнесено? Ведь в случае первого из приведенных выше шаблонов все присутствующие слышали мнение Аарона о двух точках зрения, которые ближе, чем кажутся на первый взгляд. Зачем же снова повторять то же самое?

Действительно, в обычном устном общении повтор только что произнесенных кем-то слов может показаться бессмысленным. Будет очень странно, если на просьбу передать соль за обедом человек ответит: «Если я вас правильно понял, вы попросили меня передать вам соль. Конечно, я могу это сделать – вот она». Однако в ходе дискуссии на сложные темы, предполагающие множество трактовок, нам обычно требуется заново обобщить сказанное другими, чтобы быть уверенными, что все правильно поняли, о чем идет речь. Поскольку Аарон мог говорить о нескольких вещах, а за ним, возможно, выступили еще и другие комментаторы, то аудитория, вероятно, нуждается в том, чтобы вы обозначили, о какой именно идее хотите высказаться. И даже если Аарон говорил лишь о чем-то одном, повторить его мысль все равно будет полезно. Это не только напомнит присутствующим, о чем шла речь (кто-то мог прослушать или забыть об этом), но и позволяет убедиться, что вы, сам Аарон и все остальные интерпретируют его мнение одинаково.

Меняя тему, ясно объявите об этом

Изменять направление разговора время от времени необходимо. Здесь есть всего одна хитрость: вы должны ясно оповестить слушателей, что собираетесь сделать именно это. Например:

• До сих пор мы говорили о героях фильма. Но не кажется ли вам, что основная проблема здесь – в работе оператора?

• Мне хотелось бы поговорить о том, о чем еще не было сказано.

Вы можете попытаться изменить предмет разговора, не объявляя об этом. Но в этом случае вы рискуете, что остальные сочтут ваш комментарий не продуманным вкладом в беседу, который продвигает ее на новый рубеж, а замечанием, не имеющим отношения к делу.

Старайтесь в устной речи выражать свои мысли еще более ясно, чем на письме

Поскольку в устной дискуссии слушатели не могут вернуться назад и «перечитать» сказанное ранее, им может быть труднее воспринимать информацию, чем при чтении печатного текста. Поэтому в аудиторной дискуссии стоит предпринять дополнительные усилия для того, чтобы помочь участникам следить за вашей мыслью:

1. Делая замечание, стоит ограничиться одной мыслью, хотя ее можно развернуть и дополнить примерами и доказательствами. Если вам кажется, что вы должны высказать две мысли, либо объедините их в рамках какой-то более общей идеи, либо ограничьтесь одной, а вторую приберегите на потом. Если вы попытаетесь собрать две или более мыслей в одном замечании, то может случиться так, что ни одна из них не привлечет того внимания аудитории, которого заслуживает.

2. Используйте метакомментарии для выделения основной мысли, чтобы слушатели могли легко ее усвоить.

• Иными словами, я хочу донести до вас ____.

• Я говорю вот о чем: ____.

• Я, однако, не имею в виду ____, а лишь хочу сказать, что ____.

• Это различие очень важно, потому что ____.

Чтение с целью погружения в дискуссию

«Что хочет доказать автор? Что он пытается до нас донести?» С этих вопросов мы на протяжении многих лет начинаем обсуждать со студентами тексты, данные им для прочтения. Дискуссия, которая завязывается после этого, поначалу часто идет с заминками, пока наши студенты пытаются разобраться в аргументах, однако в конце концов, после нескольких неловких моментов тишины, аудитории удается сформулировать то, что можно назвать точным обобщением основной идеи автора. Но даже после этого обсуждение нередко кажется вымученным и то и дело застревает, когда мы пытаемся одолеть следующий естественным образом возникающий вопрос: теперь, когда мы поняли идею автора, что мы сами можем сказать по этому поводу?

Долгое время мы не слишком волновались о том, что наши дискуссии проходят именно так, объясняя это сложностью тех текстов, которые мы задаем студентам. Однако несколько лет назад, приступив к созданию этой книги, мы задумались о написании текстов как об искусстве вступать в разговор, – и нас посетила идея начинать обсуждение с других вопросов: «На какие аргументы отвечает автор своим текстом?», «Выражает ли автор согласие или несогласие с чем-то и что из этого следует?», «Что является основой авторских аргументов?», «Сталкивались ли вы в своей учебе или где-то еще с другими идеями, имеющими к этому отношение?». Результат часто оказывался поразительным. Дискуссия, которая разворачивалась после этих вопросов, была гораздо более живой, и в ней участвовало куда больше студентов. Мы продолжали просить их выделить главный аргумент, но теперь они рассматривали его как ответ, спровоцированный чьими-то еще идеями, которые и вызвали его к жизни, и это помогало нам всем увидеть, почему идеи автора должны волновать нас.

Мы поняли, что произошло: сменив открывающий дискуссию вопрос, мы изменили подход наших студентов к анализу прочитанного и, возможно, к осмыслению академических текстов в целом. Вместо того чтобы воспринимать аргументацию, приведенную в тексте, как нечто изолированное, они стали думать о ней как о чем-то, что порождено чьими-то другими аргументами и что в свою очередь порождает новые. А поскольку теперь они имели дело не с одним набором аргументов, а как минимум с двумя (авторским и тем, на который отвечал автор), они могли рассматривать предмет обсуждения с разных точек зрения. Это позволяло им не просто пытаться понять позицию автора, а подойти к ней с грамотными вопросами и принять участие в том типе обсуждений, который характерен для людей с высшим образованием. Самые оживленные дебаты на наших занятиях зачастую начинались между теми студентами, которые считали авторские аргументы убедительными, и теми, кому больше импонировали идеи, поставленные автором под сомнение. В самом лучшем случае к дискуссии подключались и другие студенты – те, кому оба варианта казались слишком простыми, те, кто был в чем-то согласен с обеими позициями, или те, кто считал возможной какую-либо третью точку зрения. Порой находились и такие, кто заявлял, что ни один из участников дискуссии не понял мысль автора до конца, и предлагал вернуться к тексту, чтобы изучить его более пристально.

Со временем мы поняли, что, сменив цель чтения и переключив сознание студентов с простого понимания авторских аргументов на их изучение во взаимодействии с другими аргументами, мы помогли им уйти от пассивного восприятия знаний и стать более активными и критичными читателями. В каком-то смысле чтение ради погружения в дискуссию требует более напряженных усилий, чем чтение ради понимания отдельно взятой точки зрения автора. Вы должны не только определить точку зрения автора, но и соотнести ее с другими точками зрения и, в конечном итоге, с тем, что думаете вы сами. Однако если взглянуть на ситуацию с другой стороны, то чтение в таком контексте оказывается гораздо легче и понятнее, чем чтение исключительно ради понимания идей автора, ибо оно возвращает текст в рамки знакомого, повседневного процесса общения с реальными людьми на реальные темы.

Расшифровка дискуссии

Итак, мы предлагаем вам начинать знакомство с текстом, представив себе, что автор находится в людном кафе в окружении обсуждающих что-то людей, а не сидит в одиночестве в пустой комнате, склонившись над столом или глядя в экран. Иными словами, думайте об авторе как об участнике продолжающегося многостороннего разговора, в котором каждый старается убедить остальных согласиться с ним или хотя бы серьезно рассмотреть его позицию.

Хитрость процесса чтения ради погружения в дискуссию состоит в том, чтобы понять, с какими идеями полемизирует автор и какие собственные аргументы в ответ на них он приводит, – или, если формулировать в терминах этой книги, определить, что «они говорят» и как реагирует на это автор. Одна из трудностей, связанных с чтением в контексте «они говорят – я говорю», – правильно определить, что есть что, поскольку может быть не сразу очевидно, где автор обобщает чужие взгляды, а где высказывает собственные мысли. Читатель должен всегда внимательно следить за изменениями авторской интонации, так как автор может не применять обороты, дающие однозначные указания (типа «хотя многие могут счесть»), а просто обобщить взгляды, которые хочет рассмотреть, и лишь тонко намекнуть на то, что они не являются его собственными.

Давайте еще раз вернемся к начальному отрывку из статьи Дэвида Зинченко «Не стреляйте в едока»:

Если бы кто-нибудь придумывал тему специально для монолога Джея Лено, она была бы именно такой. На этой неделе дети предъявили претензии McDonald’s, обвинив компанию в том, что из-за нее они толстеют. Вам не кажется, что с тем же успехом граждане средних лет могли бы упрекать Porsche в том, что получают штрафы за превышение скорости? Куда делась личная ответственность?

Впрочем, эти пухлые любители фастфуда, пожалуй, вызывают у меня симпатию – наверное, потому, что когда-то я был одним из них.

Подробнее о скептицизме см. главу 6

Всякий раз, когда мы даем студентам этот отрывок, кто-то из них обязательно решает, что Зинченко разделяет мнение, изложенное в первом абзаце: судиться с McDonald’s – это смешно. Когда сокурсники ставят под сомнение их трактовку, они показывают на текст и говорят: «Смотрите! Вот же здесь так и написано! Это же слова самого Зинченко». Эти студенты полагают, что, если что-то напечатано на бумаге, значит, автор сам так и думает. Однако на самом деле мы постоянно излагаем взгляды, которых не придерживаемся и с которыми даже категорически не согласны. На тот факт, что Зинченко не согласен с идеей, изложенной в первом абзаце, указывает текст второго абзаца, где он наконец начинает говорить от первого лица и использует контрастный переход «впрочем», тем самым снимая все вопросы о том, какой позиции придерживается он сам.

Если «они говорят» отсутствует

Еще одна возможная проблема – определить, что «они говорят», в тексте, где это не обозначено четко. Зинченко предлагает нам ясное обобщение взглядов, на которые он отвечает, но другие авторы зачастую считают, что их читатели настолько хорошо знакомы с этими взглядами, что нет нужды как-то обозначать или обобщать их. В таких случаях вы, читатель, должны путем логических умозаключений самостоятельно реконструировать неявное «они говорят», побудившее автора написать текст.

Посмотрим, к примеру, сможете ли вы реконструировать взгляды, с которыми полемизирует Тамара Драут в начальном абзаце своей статьи «Растущая образовательная пропасть».

«Первая в семье, окончившая колледж». Как часто мы слышим такую или подобную фразу, которая описывает человека скромного происхождения, добившегося определенного успеха? В сегодняшних Соединенных Штатах диплом колледжа стал неофициальным допуском к гарантиям, доступным представителям среднего класса. Но если у ваших родителей нет достаточных средств или они сами не получили высшего образования, путь в колледж – и далее по жизни – становится для вас все более трудным. Несмотря на растущий процент выпускников старшей школы, продолжающих свое образование, социально-экономический статус до сих пор в значительной степени влияет на поступление и успешное обучение в колледже; фактически, разница в числе студентов из разных общественных слоев и расовых групп, снижавшаяся в 1960–1970-е годы, сейчас вновь выросла, став такой же, какой была тридцать лет назад, и продолжает увеличиваться, притом что высшее образование становится все более важным для достижения успеха в жизни.

Вам может показаться, что «они говорят» здесь встроено в третье предложение: они говорят (или все мы думаем), что высшее образование – это «неофициальный допуск к гарантиям, доступным представителям среднего класса», и вы можете подумать, что далее Драут будет выражать свое несогласие с этим.

Однако, прочитав отрывок таким образом, вы допустите ошибку. Драут сомневается не в том, что образование служит «допуском к гарантиям, доступным представителям среднего класса», а в том, что образование с финансовой точки зрения доступно большинству американских семей, то есть большинство американцев могут получить этот допуск. Возможно, вас смущает «но», которое следует за утверждением о том, что высшее образование становится обязательным условием причисления к среднему классу. Однако, в отличие от «впрочем» в тексте Зинченко, это «но» – не признак того, что далее Драут будет выражать несогласие с мнением, которое только что нам представила и которое на самом деле воспринимает как нечто само собой разумеющееся. Драут не согласна с тем, что этот допуск к определенному положению в обществе до сих пор могут получить все желающие представители среднего и рабочего класса.

Если представить себе Драут как участника дискуссии с другими людьми, имеющими твердую точку зрения по данному вопросу, то в этой картине она должна спорить не с теми, кто видит в колледже билет к финансовому благополучию (с этим она согласна и принимает как самоочевидное), а с теми, кто считает двери колледжей открытыми для любого желающего войти. Итак, Драут не обобщает в начале своего текста мнение, с которым полемизирует. С ее точки зрения, это мнение настолько знакомо читателям, что вновь формулировать его нет смысла.

На примере Драут мы можем сделать вывод, что в текстах, где отсутствует четко выраженное центральное «они говорят», вы должны сами построить его на основании подсказок, которые можно найти в тексте. Для начала вам следует уяснить себе позицию автора, а затем представить какие-то аргументы, которые могут быть выдвинуты против нее. Как может выглядеть противоположное мнение? В тексте Драут установить это достаточно легко: оно представляет собой хорошо известную веру в американскую мечту о равных возможностях для поступления в колледж. Определив этот не прописанный явно контраргумент, вы не только поймете, что побудило ее написать этот текст, но и сможете сами занять активную, критическую позицию. Это поможет вам также увидеть, как Драут бросает вызов вашим собственным взглядам, ставя под сомнение вещи, которые вы, возможно, принимали как данность.

Когда «они говорят» подразумевает то, о чем «никто никогда не говорил»

Еще одна сложность, которая может возникнуть при чтении с целью включиться в диалог, состоит в том, что иногда аргументы авторов являются ответом на дискуссию, которой на самом деле нет. Такие авторы не оспаривают те или иные четкие идеи (такие, как американская мечта или наша личная ответственность за свой вес), а указывают на то, что было упущено другими. Как отмечают специалисты по академическим текстам Джон Свейлс и Кристин Фик, один из эффективных способов «создать пространство для исследования» и «занять новую нишу» в научном мире – это «обнаружить нечто, пропущенное… другими исследователями». Достаточно много работ в естествознании и общественных науках имеют вид «Никто еще не говорил об Х».

В таких случаях автор может, к примеру, ответить ученым, которые не обратили внимания на скромное растение, дающее ключ к пониманию проблемы глобального потепления, или критикам, которые так увлеклись обсуждением главного действующего лица пьесы, что упустили что-то важное в характерах второстепенных героев.

Чтение особенно сложных текстов

Иногда идентифицировать взгляды, с которыми полемизирует автор, оказывается сложно не потому, что он никак их не обозначает, а потому, что его язык и те идеи, которыми он оперирует, чрезвычайно сложны для восприятия. Рассмотрим, к примеру, первые два предложения из книги «Проблемы полов: феминизм и нарушение самосознания» философа-феминистки Джудит Батлер, тексты которой многие считают очень сложными:

Современные феминистские дебаты о смысле пола снова и снова порождают опасения в том, что кульминацией неопределимости гендерных ролей может стать крах феминизма. Последствия этого не обязательно должны нести отрицательную валентность.

Читатель может запнуться на этом относительно коротком отрывке не в последнюю очередь потому, что Батлер не обозначает явно, где заканчиваются взгляды, с которыми она полемизирует, и начинается ее собственное мнение. В отличие от Зинченко Батлер не использует местоимение первого лица «я» или обороты вроде «на мой взгляд», чтобы показать, что второе предложение отражает ее собственную точку зрения. В начале второго предложения она не показывает с помощью таких слов, как «но» или «однако» (как это делает Зинченко при помощи перехода «впрочем»), что теперь она подвергает сомнению изложенное в первом предложении. И наконец, как многие академические авторы, Батлер использует абстрактные, незнакомые слова, значения которых читатель может вообще не знать (кульминация, неопределимость, гендерные роли, отрицательная валентность). В итоге легко предположить, что многие читатели почувствуют себя запуганными и смущенными, не добравшись и до третьего предложения в книге Батлер.

Однако, если разбить этот отрывок на части, вы поймете, что на самом деле он совершенно прозрачен и прекрасно укладывается в классическую схему «они говорят / я говорю». Хотя обнаружить противопоставление различных аргументов в двух предложениях может быть нелегко, при ближайшем рассмотрении становится понятно, что в первом предложении изложен определенный взгляд на существующие среди феминисток «опасения», который подвергается сомнению во втором.

Чтобы научиться разбираться в подобных сложных конструкциях, вы должны перефразировать их своими словами, то есть построить мостик между незнакомой вам терминологией и понятиями, привычными для вас. Это поможет вам увязать уже известное с тем, что говорит автор, а также обеспечит вас определенными языковыми элементами, чтобы вы могли обобщить чужую точку зрения, а затем перейти от чтения к написанию собственных текстов. Однако главная трудность «перевода» авторских слов в ваши кроется в том, чтобы не исказить сказанное автором и избежать так называемого «синдрома ближайшего клише», когда вы ошибочно подменяете более сложную идею автора неким общим местом (например, критику понятия «женщина», которую дает Батлер, общеизвестной идеей о том, что женщины должны иметь равные права с мужчинами). Работы таких сложных писателей, как Батлер, которые часто бросают вызов общепринятым суждениям, не всегда можно свести к типичным идеям, знакомым большинству людей. Поэтому не пытайтесь при «переводе» подогнать идеи таких авторов к уже сложившемуся у вас мнению, а наоборот, попробуйте отнестись к собственному мнению критически. Перебрасывая мост к текстам авторов, которых вы читаете, часто бывает необходимо пройти больше половины пути в их сторону.

Так о чем же говорится в этом отрывке из книги Батлер? Если перевести ее слова в более понятные, то первое предложение расскажет нам о том, что для многих феминисток «неопределимость гендерных ролей» – невозможность определить сущность половой идентичности – предрекает сегодня конец феминизму; что для многих феминисток невозможность определить понятие «пола», которое является одним из основных кирпичиков философии феминизма, порождает серьезные «опасения» в будущем движения.

О синдроме ближайшего клише рассказано в главе 2

Напротив, во втором предложении высказывается идея о том, что этим тенденциям, возможно, не стоит приписывать столь «отрицательную» окраску, что невозможность определить сущность понятия «женщина» – или «проблема пола», как называет ее Батлер в заголовке книги, – возможно, не столь плоха и, как она пытается доказать далее, может оказаться даже выгодной для активисток феминизма. Иными словами, предполагает Батлер, разговор об отсутствии ясности в понятиях мужественности и женственности может стать мощным инструментом в руках феминисток.

Итак, собрав воедино все эти умозаключения, первые предложения книги можно перефразировать следующим образом: «Хотя многие современные феминистки считают, что неопределенность в том, что означает быть женщиной, грозит подорвать политику феминизма, я, Джудит Батлер, думаю, что это, напротив, способно придать ей новых сил». Приведем мысль Батлер к основному шаблону нашей книги: «Они говорят, что если мы не можем определить, что такое “женщина”, то у феминизма большие проблемы. Однако я говорю, что именно такие проблемы феминизму на руку». Надеемся, теперь вы согласитесь, что этот поначалу пугающий отрывок вполне можно расшифровать, если приложить определенные усилия.

Вы должны понимать, что критическое чтение – это палка о двух концах. С одной стороны, вы должны быть открыты для восприятия идей автора, которые могут даже подорвать ваши собственные убеждения, а с другой – подходить к этим идеям критически. Переводя в процессе чтения аргументы автора на ваш собственный язык, вы должны позволить тексту увести вас от сложившихся убеждений и познакомить с новыми понятиями и идеями. Даже если в конечном итоге вы не согласитесь с автором, вначале вы должны показать, что действительно выслушали его, разобрались в его доводах и можете верно их обобщить. Без такого глубокого, вдумчивого прочтения любая критика с вашей стороны будет поверхностной и на самом деле некритичной. Это будет критика, которая больше скажет о вас, чем об авторе или идеях, которые вы якобы рассматриваете.

В этой главе мы попытались показать, что чтение с целью погружения в дискуссию означает поиск в тексте не просто изолированных авторских тезисов, а взгляда или взглядов, вызвавших эти тезисы к жизни, – того, что «они говорят». Мы хотели показать, что такое чтение подразумевает внимание к различным стратегиям, посредством которых автор может обращаться к идеям, послужившим стимулом для написания текста, поскольку не все авторы используют для этого одни и те же методы и приемы. Кто-то в самом начале своей работы четко определяет и обобщает те взгляды, на которые отвечает, и затем часто возвращается к ним по мере изложения собственных мыслей. Кто-то лишь туманно ссылается на точку зрения, ставшую толчком для его собственных аргументов, полагая, что читатели смогут реконструировать ее самостоятельно. Есть и такие, кто не разделяет в тексте свои и чужие взгляды каким-то очевидным для всех образом, так что читатель может недоумевать, кому же на самом деле принадлежат изложенные автором взгляды – ему или его оппонентам. А некоторые из авторов излагают то, что «они говорят», таким трудным академическим языком, что читателю приходится переводить текст в более доступные, повседневные термины. Подводя итог, можно сказать, что, хотя хорошие авторы в большинстве своем придерживаются структуры диалога «они говорят / я говорю», они делают это миллионом различных способов. Поэтому читателю необходимо владеть разнообразным арсеналом стратегий для распознавания дискуссии в том, что он читает, даже если наличие этой дискуссии не очевидно.

Как написать работу по естествознанию

Кристофер Гиллен

Кристофер Гиллен – профессор биологии в колледже Кеньон. Он преподает сравнительную физиологию животных, интегративную биологию и биологию физической культуры, а также читает вводные лекции и ведет лабораторные занятия по биологии. В преподавании считает важным научить студентов правильному чтению научной литературы.

Чарльз Дарвин называл свою книгу «Происхождение видов» «одним длинным рассуждением». В «Диалоге о двух системах мира» Галилео Галилей приводит свои доводы в пользу гелиоцентрической теории строения Солнечной системы в виде серии бесед. Как показывают эти исторические примеры, основой естественно-научного текста является аргументация. Как и все академические авторы, естествоиспытатели излагают свои идеи и отстаивают их. Они опровергают возражения и исследуют вопросы, на которые пока нет ответов. Они предлагают одни объяснения и отвергают другие. Хотя их лексикон может быть более техническим, а акценты – более математическими, они используют те же самые риторические приемы, что и другие авторы в остальных сферах науки. Взгляните на отрывок из вышедшей в 2006 году книги, посвященной законам физики:

В упрощенных дискуссиях о квантовой механике часто можно слышать, что физический объект в каком-то смысле одновременно является волной и частицей, проявляя волновые свойства, если вы измеряете такие показатели, как длина волны, и свойства частицы, если вы рассматриваете такие характеристики, как положение в пространстве. Однако это в лучшем случае заблуждение, а в худшем – ложь.

В.Д. Стенгер «Познаваемый космос» (2006)

Структура «они говорят / я говорю» в этом отрывке совершенно очевидна: они говорят, что объекты обладают свойствами волн и частиц одновременно; я говорю, что это неверно. Этот пример отнюдь не является одиноким кусочком дискуссии, специально выбранным из текста, который в остальном лишен аргументации. Напротив, вся книга Стенгера посвящена доводам в пользу идеи, которая приблизительно угадывается уже по ее названию – «Познаваемый космос»: хотя Вселенная может казаться кому-то безнадежно сложной, на самом деле ее можно понять.

Вот еще один пример дискуссионного отрывка, на этот раз из статьи 2001 года, посвященной роли молочной кислоты в мышечном утомлении:

Вопреки тому, что причиной мышечного утомления часто считают повышение кислотности, было показано, что в мышцах, деятельность которых подавлена высокой концентрацией ионов К+, закисление молочной кислотой приводит к заметному повышению работоспособности.

О.Б. Нильсен, Ф. де Паоли, К. Овергаард «Защитное воздействие молочной кислоты на деятельность скелетной мускулатуры крысы» (2001)

Иными словами, многие ученые считают, что мышечное утомление вызывает молочная кислота, однако наши исследования показывают, что на самом деле она обеспечивает восстановление работоспособности мышечной ткани. Обратите внимание, что здесь авторы оформляют свою идею с помощью вариации формулы «они говорят / я говорю»: хотя ранее предполагалось, что ____, наши данные показывают ____. Этот базовый прием с различными вариациями используется в научных текстах повсеместно. Важнейшие приемы аргументации, которым учит эта книга, применяются в самых разных дисциплинах, и естественные науки не исключение. Примеры, приведенные в этой главе, взяты из работ специалистов по естественным наукам, но в них демонстрируются приемы, которые подойдут для любого текста, в котором идет речь о научных проблемах и достижениях.

Несмотря на всю важность аргументации в научных текстах, те, кто сталкивается с этим впервые, часто видят в ней просто способ донести до читателя непротиворечивые, объективные факты. Откуда берется такой взгляд, понять несложно. Объективный тон письменной научной речи часто маскирует ее дискуссионную природу, а многие учебники поддерживают восприятие науки как чего-то однозначного, приводя лишь общепринятые теории и игнорируя существующие спорные моменты. А поскольку в основе аргументации в естественных науках лежат экспериментальные данные, во многих текстах изрядная часть отводится изложению бесспорных фактов.

Однако в работах по естествознанию часто предлагается нечто большее, чем просто факты. Данные играют важнейшую роль в естественно-научной аргументации, но на них свет клином не сошелся. Приводя важные новые экспериментальные данные, ученые оценивают их качество, делают выводы и рассматривают возможности их практического применения. Они сопоставляют новые данные с уже имеющейся информацией, предлагают новые теории и разрабатывают новые эксперименты. Короче говоря, научный прогресс зиждется на прозрениях и творческом подходе, который проявляют ученые при работе со своими данными. Настоящий ученый получает удовольствие оттого, что занимается своим делом и рассказывает о нем другим, так как участвует в бесконечном процессе использования данных для того, чтобы лучше понять наш мир.

Начните с данных

Данные – это основная валюта научных аргументов. Ученые выдвигают гипотезы на основании имеющихся данных, а затем проверяют их, сравнивая свои предположения с новыми экспериментальными данными. Следовательно, обобщение данных – это основной прием изложения материала в естественно-научных работах. Так как данные часто можно интерпретировать по-разному, их описание открывает двери к критическому анализу и дает возможность критиковать более ранние интерпретации и предлагать новые.

Описание данных требует не просто перечисления чисел и результатов.

Как физик начинает свой текст с данных, см. «Радиоактивные отходы»

Прежде чем переходить непосредственно к заключению – к выводам, сделанным Х, – необходимо вначале описать гипотезы, методы и результаты, которые позволили прийти к этим выводам: «Чтобы проверить гипотезу о ____, Х измерял ____ и обнаружил, что ____. Отсюда Х сделал вывод ____». В последующих разделах главы мы изучим три основных риторических приема для описания данных, которыми подкрепляется научная аргументация: представление господствующих теорий, объяснение методик и обобщение полученных результатов.

Представление господствующих теорий

Прежде чем углубиться в детали исследования, читатели должны познакомиться с уже существующими теориями, которые данное исследование может подтвердить или опровергнуть. Поэтому первое, что вы должны сделать, начиная писать научную работу, – обозначить ее контекст, описав господствующие в данной сфере теории и гипотезы. В следующем отрывке из журнальной статьи 2004 года, посвященной процессу дыхания у насекомых, авторы обсуждают объяснения прерывистого газообмена (ПГО) – явления, при котором насекомые периодически закрывают свои трахеи клапанами.

Лайтон (1996, 1998; см. также Lighton and Berrigan, 1995) обратил внимание на преобладание ПГО у роющих насекомых, обитающих в микроклимате, где содержание СО2 может быть повышенным. Исходя из этого Лайтон предложил так называемую хтоническую гипотезу, согласно которой ПГО развился как механизм повышения эффективности газообмена и одновременного уменьшения потерь воды при дыхании.

А.Г. Гиббс, Р.А. Джонсон «Роль прерывистого газообмена у насекомых: хтоническая гипотеза трещит по швам» (The Journal of Experimental Biology, 2004)

Обратите внимание, что Гиббс и Джонсон не только описывают гипотезу Лайтона, но также вкратце напоминают о том, что послужило для нее основой. Тем самым авторы подготавливают площадку для критического рассмотрения идей Лайтона. Например, они могут подвергнуть сомнению хтоническую гипотезу, указав на недостаточность данных или ошибки в их интерпретации, или же предложить новые подходы, которые помогут подтвердить гипотезу. Суть в том, что, включая обсуждение экспериментальных данных в свое обобщение гипотезы Лайтона, Гиббс и Джонсон открывают дверь для дискуссии с ним.

Вот шаблоны для представления данных, лежащих в основе господствующих теорий:

• Эксперименты, демонстрирующие ____ и ____, позволили ученым предположить ____.

• Хотя большинство ученых относят ____ к ____, результаты, полученные Х, свидетельствуют о возможности ____.

Объяснение методик

Хотя мы утверждаем, что в естественных науках аргументация строится на основании данных, важно отметить, что качество этих данных зависит от того, как именно они были собраны. Данные, полученные в неаккуратно поставленных или плохо проработанных экспериментах, могут привести к неверным выводам. Таким образом, очень важно рассказать в своей работе о методах, которые были использованы для сбора данных. Чтобы читатели могли оценить ваши методики, вам нужно описать их назначение, как демонстрирует этот отрывок из статьи, посвященной эволюции пищеварительной системы птиц:

Для проверки гипотезы о том, что особенности пищеварения у колибри и крючкоклювов развивались конвергентно, мы сравнили активность пищеварительных ферментов и площадь рабочей поверхности кишечника у коричного крючкоклюва (Diglossa baritula) и одиннадцати видов колибри.

Д.Э. Шондьюб и С. Мартинес дель Рио (Journal of Comparative Physiology, 2004)

Цель исследования необходимо указывать в любом случае – и при описании вашей собственной работы, и при анализе экспериментов других ученых. Вот пара шаблонов, которые помогут вам сделать это.

• Смит с коллегами оценивали ____, чтобы определить ____.

• Так как при помощи ____ не удается объяснить ____, мы использовали вместо этого ____.

Обобщение полученных результатов

Научные данные часто бывают представлены численно. Ваша задача при объяснении таких данных – познакомить читателей с контекстом, необходимым для их понимания, обеспечив подтверждающей информацией и проведя сравнения. В следующем отрывке из книги, посвященной взаимодействию организмов со средой, автор использует численные данные для подкрепления своего тезиса о роли солнечной энергии на нашей планете.

Потенциальное количество энергии, передающейся от Солнца на Землю, огромно – в среднем около 600 Вт/м2 в год. Только очень малая часть – около 1–2 % от этого – поглощается зелеными растениями. Остальная энергия, за исключением той, что отражается обратно в космос, доступна для различного применения. Остаток может быть весьма внушительным: хотя некоторые естественные поверхности отражают до 95 % поступающей солнечной энергии, у многих эта цифра гораздо ниже (таблица 3.2), в среднем порядка 15–20 %. Следовательно, прочая энергия, которая поглощается Землей, может быть направлена на осуществление какой-то работы – нагрев поверхностей, движение водных и воздушных масс, от которых зависит погода, испарение воды и так далее.

Д.С. Тёрнер «Организм в широком смысле» (2000)

Тёрнер подкрепляет свою мысль о том, что на Земле огромное количество солнечной энергии превращается в работу, приводя конкретное число (600) и единицы измерения (Вт/м2 – ватт на квадратный метр). Единицы измерения необходимы, чтобы оценить число; 600 ватт на квадратный сантиметр – это совсем не то же, что 600 ватт на квадратный метр. Затем Тёрнер проводит сравнение, используя процентные доли, и говорит о том, что только 1–2 % всей поступающей на Землю энергии поглощается растениями. Наконец, он описывает разброс данных, используя численные промежутки – от 1 до 2 %, от 15 до 20 %, – а не одиночные числа.

Подтверждающая информация – единицы измерения, размер выборки (n), погрешность – помогает читателю оценить приведенные данные. В целом достоверность данных повышается при увеличении размера выборки и уменьшении погрешности. Подобную информацию в сжатой форме можно представить так:

• ____ ± ____ (среднее значение ± погрешность) ____ (единицы измерения), n = ____ (размер выборки).

Например: до физических нагрузок частота сердечного ритма в покое у испытуемых составляла 56 ± 7 ударов в минуту, n = 12. Вот еще один вариант представления подтверждающей информации:

• Мы провели измерения у ____ (размер выборки) человек, и в среднем величина реакции составила (среднее значение с единицами измерения), от ____ (самое низкое значение) до ____ (самое высокое значение).

Чтобы помочь читателю понять эти данные, проведите сравнение с числами из того же или другого подобного исследования. Вот ряд шаблонов для проведения такого сравнения:

• До тренировок средняя скорость бега составляла ____ ± ____ километров в час, что на ____ километров в час меньше, чем после тренировок.

• Мы обнаружили, что у спортсменов частота сердечных сокращений составляла ____ ± ____, что на ____% меньше, чем у людей, не занимающихся спортом.

• Испытуемые в исследовании Х проходили лабиринт за ____ ± ____ секунд, что на ____ секунд медленнее, чем в исследовании Y.

Иногда оказывается необходимым представить качественные данные, которые, к примеру, можно найти на рисунках и фотографиях, но которые никак нельзя свести к цифрам. Качественные данные нужно очень точно описывать словами. В приведенном ниже отрывке из обзорной статьи на тему связей между локализацией белков в клетке и ее ростом автор описывает точное местоположение трех белков: Scrib, Dig и Lgl.

В эпителиальных клетках различные белки накапливаются на апекальной (верхней) и базолатеральной (нижней) поверхностях… Scrib и Dig локализованы в септальных соединениях вдоль латеральной поверхности клетки, в то время как Lgl покрывает везикулы, которые располагаются и в цитоплазме, и на латеральной поверхности клетки.

М. Пейфер «Отчет о путешествии – дорожные заторы вызывают опухоли» (2000)

Объяснение смысла данных

После описания экспериментов и их результатов вам нужно сказать о том, какой смысл имеют эти данные. Рассмотрим отрывок из отчета об исследовании, в ходе которого ученые вносили на участки дождевых тропических лесов азотные (N) и фосфорные (P) удобрения.

Хотя, судя по нашим данным, механизмы, отвечающие за изменения процесса дыхания в результате увеличения количества N и P, могут быть различны, большие потери CO2, вызываемые внесением удобрений, позволяют предположить, что знание таких закономерностей и их влияние на выделение СО2 из почвы имеет очень большое значение для понимания роли тропических лесов в изменении глобального углеродного цикла.

К.К. Кливленд и Э.Р. Таунсенд «Питательные добавки в почву тропических дождевых лесов ведут к выделению в атмосферу большого количества СО2» (Proceedings of the National Academy of Sciences, 2006)

Обратите внимание, что при обсуждении значения полученных ими данных Кливленд и Таунсенд используют язык, который отражает степень их уверенности, – в том числе глаголы «позволяют предположить» и «могут быть».

Обобщая то, что говорят другие исследователи о своих данных, или предлагая собственные объяснения, уделяйте внимание глаголам, которые связывают данные и их интерпретацию.

Чтобы показать средний уровень уверенности:

• Данные позволяют предположить / подсказывают / подразумевают ____.

Для выражения большей определенности:

• Наши результаты показывают / демонстрируют ____.

Глагол «доказывает» практически никогда не используется в отношении единственного исследования, потому что даже очень убедительные свидетельства не могут служить неоспоримым доказательством, если те же выводы не подтверждаются другими работами.

Научный консенсус возникает тогда, когда многочисленные исследования дают один и тот же результат; и, наоборот, противоречия в результатах часто сигнализируют о наличии вопросов, требующих дальнейшей проработки. Поэтому не исключено, что вам понадобится сравнить результаты одного исследования с результатами другого. При этом вы также должны очень тщательно подбирать глаголы.

• Наши данные согласуются / подтверждают / доказывают верность работы Х, демонстрируя, что ____.

• Данные, полученные Х, дополняют открытия Y, показывая нам ____.

• Результаты исследования Х противоречат выводу / опровергают вывод Y о ____.

• Открытия Х заставляют усомниться в верности широко известной теории о том, что ____.

• Наши данные согласуются с гипотезой Х о ____.

Выдвижение собственных аргументов

Теперь мы переходим к той части научного текста, где вы выражаете собственное мнение. Как правило, здесь вы должны принять то, что говорят другие исследователи о своих методах и результатах. Вы, например, вряд ли можете заявить, что «Х и Y утверждают, что они изучили 6 слонов, но я думаю, что на самом деле они изучили только 4». Однако вы вполне можете написать: «Х и Y изучили только 6 слонов, и такой маленький размер выборки вызывает сомнения в точности их выводов». Во втором утверждении то, что сделали или обнаружили ученые, не ставится под сомнение, но при этом вы критически рассматриваете интерпретацию этих результатов.

Развивая свою собственную аргументацию – «я говорю», вы часто начинаете с оценки интерпретаций, данных другими учеными. Рассмотрим следующий пример из обзорной статьи о гипотезе благоприятной акклиматизации (ГБА), которая состоит в том, что организмы, пробывшие какое-то время в определенных условиях, становятся лучше приспособленными к этим условиям, чем организмы, ранее с ними незнакомые.

К удивлению большинства физиологов, все экспериментальные исследования ГБА не подтверждают ее универсальности. Однако мы предполагаем, что эти исследования нельзя считать ни прямыми, ни полными тестами функциональных преимуществ акклиматизации.

Р.С. Уилсон, К.Э. Франклин «Исследование гипотезы благоприятной акклиматизации»(Trends in Ecology & Evolution, 2002)

Подробнее о приеме «разворота» см. главу 4

Уилсон и Франклин пользуются вариантом приема «разворота»: они признают данные, собранные другими физиологами, но выражают сомнение в правильности интерпретации этих данных, создавая для себя возможность интерпретировать их по-своему.

Вы можете спросить, должны ли мы критически рассматривать то, как другие ученые интерпретируют собственную работу? Если они сами провели исследование, то не находятся ли они в наилучшем положении для того, чтобы оценить его результаты? Может быть, это и так, но, как демонстрирует приведенный выше пример, другие ученые могут взглянуть на проделанную работу в иной перспективе или с более объективной точки зрения. Кроме того, не забывайте о том, что в основе научной культуры лежат горячие дебаты, в ходе которых ученые защищают свои открытия и критически оценивают открытия других – и такой обмен мнениями повышает достоверность науки. Поэтому критический взгляд на чью-то работу является неотъемлемой частью процесса научного познания мира. Давайте рассмотрим некоторые из основных приемов включения в естественно-научную дискуссию: различные варианты согласия; несогласие с объяснением причин; одновременное согласие и несогласие; объяснение важности исследования.

Различные варианты согласия

До публикации научное исследование подвергается критическому анализу на нескольких уровнях. Ученые получают обратную связь, обсуждая работу с коллегами, представляя свои открытия на конференциях и знакомясь с рецензиями на свои рукописи. Поэтому самые спорные вопросы могут оказаться решенными еще до публикации, и вы можете обнаружить, что в изданных работах остается мало такого, с чем можно не согласиться. Однако, даже если вы согласны с тем, о чем прочитали, у вас все равно есть возможность включиться в разговор и причины для этого.

Один из подходов – предположить, что еще можно сделать в данном направлении исследований:

• Теперь, когда установлено ____, ученые, вероятно, обратят свое внимание на ____.

• Результаты исследований Х подвели нас к вопросу о ____. Поэтому мы изучили ____.