Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 41 Степанова Наталья

Шепоток в спину неверному мужу

Для того чтобы вам муж не изменял, шепчите ему в спину, когда он уходит, такие слова:

До самой могилы

Зови меня милой.

И куда бы ты ни пошел,

Чтоб ко мне, к рабе (такой-то), пришел.

Век по веку, отныне и довеку.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Сильная рассорка на мужа с любовницей

Читают вслед мужу:

Ступай не к сопернице,

Ступай в град-столицу.

Найди не соперницу,

Найди гробницу.

В гробнице той лежит сатаница,

Развенчанная мертвая девица.

Руки, ноги ее не поднимаются,

Кровь и сердце любовью не разгораются.

Ни о ком она не скорбит, не сокрушается,

Под венец ни с кем не собирается.

Так бы и (такие-то) друг о друге не мечтали,

Друг по другу не скучали, не страдали,

За столом бы не ели, не пили,

В храм Господний под венец не ходили.

И как нет согласья у кошки с собакой,

У собаки злой с росомахой,

Как не ляжет живой к мертвецу,

Не придет в опочивальню дочь к отцу,

Так бы и (такие-то) никогда не встречались,

Не любились бы, не венчались

Ни сегодня, ни завтра и никогда,

Во все светлые времена.

Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Как извести присуху

Возьмите ветки сухой осины и сделайте костерок. Встаньте лицом в ту сторону, куда идет дым. Сцепите меж собой мизинцы и говорите так:

Дым мой, дымище,

Позови ветрище,

Слепись с ним, скрутись,

Пред (таким-то) явись.

Сними с него тоску,

Сдери любовную маету.

Разбросай их по белому свету,

По слову моему и завету.

Пусть мой муж о (такой-то)

Не страдает,

Не мыслит о ней, не мечтает.

Казалась бы она ему лягухой,

Старой, безобразной старухой,

Сухим, прогнившим листом,

Пауком, червем-глистом,

Поганым харчком, говном.

Отныне и навсегда,

На все светлые времена.

Мое слово, к делу лепись,

И по делу и слову свершись.

Никому моих дел не перебить,

Никому моих дел не погубить.

Как люди железо не едят,

Наступать в говно ногами не хотят,

Так бы и (такой-то)

К (такой-то)

Не ходил,

Не скучал о ней и не любил.

И пока на земле есть вода,

Не уйти ему от меня никуда.

Губы. Зубы. Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Если жена мужа не желает в постели

Из письма:

«Почти два года моя жена отказывает мне в семейной постели. Сперва я думал, что у нее есть кто-то другой, следил за ней, ездил на машине. Но, кроме меня, у нее нет никого. Потом я стал думать, что она не здорова и это от меня скрывает. Но на мои вопросы о ее здоровье она только злилась, говоря мне, что я жду ее смерти. Несколько раз я уходил от нее, но потом возвращался, так как очень ее люблю. У моей мамы есть сестра, моя тетка, она и посоветовала мне Вам написать. У тети есть Ваши книги, и она Вас очень уважает. Ответ прошу не отправлять по почте, чтобы жена его не прочитала. Пожалуйста, ответьте мне в Вашей книге, а я потом у тетушки прочитаю. Она покупает все Ваши книги. Убедительно Вас прошу не указывать в книге мои имя и фамилию. Я узнаю Ваш ответ по содержанию своего письма».

Когда на улице поднимется ветер, повернитесь к нему лицом и говорите:

Ветер огонь гоняет,

Искры огонь роняет,

Жар любовный на жену нагоняет,

Жена от жара страдает,

Тело мое желает.

Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Или поступите так. Шепчите, когда жена ест или пьет:

Как звезды на Божьем Престоле,

Так и ты (имя) корись моей воле.

Как освободиться от любви к человеку

Из письма:

«Почти год я встречалась с женатым человеком. Я была с ним счастлива. Мы вместе ездили отдыхать, и он помогал мне материально. Но недавно я случайно увидела его жену в сквере. Она вытирала лицо малышу, который громко и горько плакал. Я стояла недалеко от них, и мне было слышно, как малыш требовал, просился к папе, а его мать, моя соперница, целовала его в зареванные щечки и говорила: „Подожди немножечко, папа на работе, он скоро к тебе придет“. А малыш кричал: „Я хочу к папе!“ Рядом с ними стоял их второй ребенок, немного постарше. Эта картина отрезвила меня. Я вдруг почувствовала, что совершаю преступление против этих двух крошек, которые ждут своего отца, а он тем временем бегает ко мне. Впервые я поглядела на все другими глазами. Никакая любовь не может оправдать детских слез. В конце концов я все равно его забуду, а вот им, если что, никто не сможет заменить отца. Я позвонила своему любовнику и сказала ему, что снова сошлась со своим первым мужем и что наши встречи отныне прекращаются. Дорогая Наталья Ивановна, прошу Вас помочь мне позабыть этого человека, так как мне сейчас очень трудно».

В четверг найдите на старом кладбище могилу с именем того, кого хотите забыть. Станьте в ногах покойного там, где крест, и трижды прочтите эту молитву:

Пришла я (имя) на мертвый порог.

Стою я с молитвой у мертвых ног.

Мертвец лежит, душа его спит,

Не думает он, не страдает,

И сердце его не болит.

Не горюет мертвец, не скучает,

Не ждет, не встречает, не провожает,

От ярой любви не вздыхает.

Сердце его от тоски не ноет,

Душу не беспокоит.

Так бы чтобы и мне,

(такой-то) Божьей рабе,

Не скучать о (таком-то), не горевать,

Встреч любовных с ним не искать,

От любви от ярой бы не вздыхать,

Днем и ночью слез горьких не проливать,

Час от часу его забывать.

Губы. Зубы. Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Поддел на иссоху мужа

Из письма:

«Мой муж бегает от юбки к юбке, а про троих детей не думает. Их кормить надо, одевать и обувать, а он скачет по бабам, как жеребец, ни совести, ни жалости к детям. Извелась я совсем, и нет мне ни от кого поддержки».

Положите кусочек пасхи за икону Спасителя, пусть полежит там 12 дней. На 13-й день достаньте этот сухарь и грызите его в постели в то самое время, когда ваш муж уснет. Грызите, а про себя, мысленно, говорите:

Господи, помоги! Господи, прости!

Как я грызу эту пасху,

Так пусть отдаст мне

Мой муж свою ласку.

Как я ее грызу и ем,

Так грызи, тоска, и ешь его,

Мужа венчанного моего,

По мне, по его жене

Вечно и бесконечно.

Аминь!

Чтобы муж с любовницей разбежались

Читают на ветер:

Делу моему, слову моему

Нет конца, как нет его

У венчального кольца.

И как траву ноги топчут, не жалеют,

Не берегут ее, не лелеют,

Так бы муж мой (такую-то) не жалел,

Прикоснуться бы к ней не хотел.

Мышь от кота бежит,

Пес от палки визжит.

Так бы чтоб (такие-то) разлюбились,

Не встречались бы, не мирились.

Друг от друга бы разбегались

И век по веку не встречались

Ни завтра, ни послезавтра и никогда.

Слова мои на все времена,

Навечно и бесконечно.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Чтобы никто не вмешивался в семью

Из письма:

«Вот уже 18 лет, как я замужем. И все эти годы нам не дает жить сестра моего мужа. Пользуясь его добротой, она выкачивает из него все соки, а он идет у нее на поводу. За все эти годы его сестра выпросила у него почти все, что мы с ним могли заработать. То на ремонт дома, то на учебу своих детей, то на их свадьбу, то на машину для ее сына. Она всегда жалуется на свое слабое здоровье и просит у него на лечение за границей, на курорты и на дорогостоящие лекарства. Сама при этом работать не желает и, кроме мужа, имеет любовника. Наглая, бессовестная баба, пользуясь тем, что мой муж жалеет ее, буквально нас обобрала. Мы с ним ни разу не ездили на отдых или подлечиться. И тоже воспитываем детей. Он не бизнесмен, и я тоже. Мы растим скот на продажу, а это очень тяжелый труд. Встаем рано, убираем хлев, чистим, кормим скотину. Заготавливаем сено и не вылезаем с огорода все лето. А как что продадим, она тут как тут. Требует денег, говоря ему: „А кто мне еще поможет, если не ты? Ты ведь мой брат!“ Но нам-то никто не помогает. И мы старше ее, а содержим ее семью всю жизнь. Мало того, она еще лезет в мою семью и с умным выражением лица дает советы моему мужу. А он ее слушает. Настраивает моего мужа против меня. При мне ему сказала: „Тебе еще не надоела эта старая кошелка? Вон сколько одиноких молодых баб! Пошел бы, да разогнал мужскую кровь. И для души, и для здоровья полезно“. И это все было сказано при мне. А я все, что зарабатываю, вынуждена отдавать этой халде.

Дорогая Наталья Ивановна, прошу Вас, не судите меня за мою к Вам просьбу. Я вынуждена просить Вас мне помочь. У меня кожа стала от труда, как на кирзовых сапогах, грубая и сухая, а я не могу себе позволить купить крем. Все забирает его родня, да еще надо мной смеется. Дайте, пожалуйста, в Вашей книге такую молитву, которая не подпустит к моей семье этих злых и корыстных людей. И простите меня за беспокойство».

Когда к вам в дом придет та, кого вы не желаете у себя видеть, протрите дверь и порог и мысленно, про себя, скажите:

Ноги мертвеца не ходят,

На порог к живым не приходят.

Язык речей не ведет,

Рука ни рубля не берет.

Так бы и ты (имя)

Ко мне на порог не ходила,

Речей в моем дому не водила,

Денег моих не брала,

(Такому-то) была не мила.

Он бы на скамье с тобой не сидел,

Глаза в глаза не глядел,

Сердцем тебя не жалел,

Душой за тебя не скорбел.

Как эти двери водою Божьей смываются,

Так пусть слова мои все сбываются.

Отныне и на века. На все времена.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Старая жена (исповедь читателя)

Из письма:

«Сколько себя помню, я всегда нуждался в деньгах. Да что там деньги, я не имел самого необходимого. Вырос я в многодетной семье пьющих родителей, в почти заброшенной деревне, среди беспросветной грязи и матерков. Мне тогда казалось, что так живут на земле все. В армию я не попал. В совхозе нашем захудалом не было трактористов – кто спился, кто умер, а кто удрал в город на легкие хлеба, – вот меня и не призвали. Шло время. Я вкалывал, получая сущие копейки, и от такой жизни стал выпивать. И это тоже мне в то время не казалось странным. Пили абсолютно все – мои родители, соседи, – это было нормой, это была жизнь. Не знаю, чем бы закончилось мое никчемное существование, если бы вдруг не подвернулся случай. Из города приехал мой бывший одноклассник хоронить свою мать. Вечером, после поминок, мы с ним разговорились. Сашка сказал, что работает по шабашкам, в основном делает ремонты или строит дачи. При разговоре он упомянул, что в его бригаде не хватает двух людей, и я стал просить его взять меня на работу. Он согласился, но с условием сильно не пить, зная, что все в деревне спились.

Уже через два дня после этого мы стали работать на даче у одной тетки. Я никогда еще не видел таких домов. Дача, на которой мы находились, показалась мне дворцом. По крайней мере, все даже самые лучшие дома в нашей деревне были рядом с этой усадьбой халупы. На всех этажах этого дома сверкали и искрились хрустальные люстры. В коридорах возвышались резные золоченые зеркала. По подъему лестниц на стенах висели красивые картины в богатых рамах. В комнатах, которых было много, стояла очень красивая мебель. При даче была огромная столовая с камином и удивительной мебелью. На этой даче столько было места и комнат, что я первое время блуждал. На территории этой дачи чего только не было! Кругом росли цветы, розы, стояли какие-то невозможно красивые беседки. Был пруд, и сверху вода в него бежит. Лавочки, качели, тропки сквозь деревья и кустарники. В общем, красота такая – глаз не отвести. Наша бригада из шести человек делала там косметический ремонт. Хотя на мой взгляд это было кощунством, все было и так великолепно. Я думал, что люди эти просто зажрались или им некуда девать деньги.

Поздно вечером, после работы, все мужики разъезжались по домам. А мне хозяйка разрешила оставаться на даче, так как в городе не было у меня никого. К Сашке я даже и не просился – у него семья, и он жил у тещи. Да и вообще, спасибо хоть за то, что вытащил меня из села сюда. Спал я во флигеле, где у нее жили люди, ухаживавшие за домом. А ужинать и завтракать хозяйка меня звала. Глядя на пищу, которая подавалась на стол, я не уставал удивляться. Повариха хозяйки готовила разнообразную и вкусную еду. Про некоторые продукты я прежде даже не знал. В нашей заброшенной деревне такого не продавали. Чтобы не потерять работу и доверие хозяйки, я совершенно не пил. Первое время меня, конечно, тянуло выпить, но, вкалывая среди непьющих мужиков и хорошо питаясь, я постепенно втянулся в трезвую жизнь. Мне даже уже нравилось иметь незамутненное сознание. Да и мое самочувствие при трезвой жизни стало другим. Однажды Санька мне сказал: „Татьяна Аркадьевна интересовалась тобой. Спрашивала, почему не женат и все такое. Я думаю, что ты ей понравился, так что не теряйся. Возможно, это твой единственный шанс!“ Услышав такую речь, я опешил: „Она же старая“. „Дурак ты, – ответил он. – Она очень богата, к тому же выглядит не хуже, а лучше тебя!“

С этого самого момента я, вольно или невольно, стал приглядываться к хозяйке. Я уже знал, что ей 49 лет. Выглядела она намного моложе, но мне-то было всего 30 лет! Лежа в постели поздно вечером, я долго ворочался и думал о своей судьбе. Я страшно не хотел возвращаться в деревню, в которой были беспробудные пьянки и грязь. Потом в мою голову полезли другие мысли. Я думал: „Она старая, а значит, скоро умрет. Все, что у нее имеется, достанется мне. Эта шикарная дача, ее машина, квартира в городе и наверняка много денег – все потом будет только моим. Пусть я и помучаюсь рядом со старухой, но зато потом буду очень богат. Сашка прав, такого шанса уже не будет, а в деревне я пропаду, окончательно сопьюсь“. В общем, я принял для себя решение во что бы то ни стало жениться на богатой вдове. С этого самого дня я стал усиленно улыбаться своей хозяйке. Старался еще лучше работать, а между делом с ней разговаривать. Чего-чего, а балагурить мне всегда удавалось. Я делал ей комплименты, шутил с ней и восхищался не только ее глазами, а также ее хозяйской жилкой, хорошим вкусом и, конечно, умом.

Через три месяца мы поженились, и вот тогда-то у меня наступила новая жизнь. У моей жены действительно были деньги. Прямо я ее об этом не спрашивал, но это было и так очевидно. Ее благополучие и богатство бросалось в глаза. Это и огромная элитная квартира в центре города. Также она имела двух домработниц и повара, к тому же мы часто ездили за границу на отдых. Это было видно по ее шубам и украшениям, а также по тому, как она покупала вещи и продукты, не глядя на цены. Обилие серебра на столе, машины и бесконечные подарки, которыми она осыпала меня. Сразу же после нашей регистрации жена купила мне в подарок джип. Приобрела для меня много импортной одежды. Подарила мне платиновые запонки и булавки на галстук. Приобрела мне дорогие золотые часы. Потратила она на меня очень много, всего невозможно ни вспомнить, ни сосчитать. Она действительно меня очень сильно любила и всячески старалась украсить мою жизнь. Я, естественно, нигде не работал, а у нее был бизнес. Чтобы доставить мне удовольствие, она купила моим родителям дом, обставила его и обеспечила по полной программе.

Первые семь лет нашей совместной жизни мне казалось, что я живу в раю. За эти годы мы где только с ней ни бывали. Я многое увидел и очень многому научился. Я стал другим человеком, и внешне, и по характеру. Не было у меня уже неловкости на тех вечерах, где собирались толпами известные и солидные люди. Я изучил и знал правила хорошего тона и этикета, и у меня был даже свой собственный стилист. К хорошему привыкаешь очень быстро, и я, прожив в праздности и роскоши много лет, не мог уже представить себе, что я когда-то жил в старой халупе, без этой блестящей сервировки, вкусной и здоровой еды, без ежедневного массажа и приятно пахнущей французской пенки в джакузи, а также без нежного шелка домашнего халата.

Потом уже, спустя время, что-то стало меняться в моей душе. Находясь рядом со стареющей женой, я не мог не замечать длинноногих, шикарных красавиц. Все чаще и чаще я стал раздраженно думать: „Неужели так и пройдет моя жизнь, и я не смогу обнять таких баб?“ Меня раздражала жена, я видел в ней причину своей неволи. Глядя, как она мне улыбается, я при этом думал со злом: „Да когда же ты сдохнешь, чтоб я смог не видеть тебя!“ Надо сказать, что на то время ей уже было почти 70 лет. Даже не верится, что мы с ней прожили 20 лет. Хотим мы или не хотим, но жизнь пролетает очень быстро. Как бы жена ни старалась следить за собой, время все-таки не обманешь. У нее появилась куча болезней. Образовался артрит, ей было трудно ходить, и она почти все время лежала в постели. Усилия докторов были тщетны, не все можно купить, имея даже большие деньги.

Как-то раз меня разбудила домработница и сказала, что моя супруга зовет меня к себе. Сев к ней на постель, я хотел уже было ей сказать очередную гадость, типа: „Я не врач, и если тебе нужна помощь, то это не ко мне“. Но она положила свою руку на мою и сказала: „Выслушай меня и не перебивай. Несмотря на то что ты сам изъявил желание на мне жениться, я все же всю жизнь чувствую себя виноватой. Не нужно было мне выходить за тебя. Не знаю, лучше бы или хуже бы ты прожил, если бы не женился на мне. Но ты бы тогда не винил меня, а я себя. Скоро я умру, но не в этом дело. Я очень сильно хочу, чтобы ты был счастлив. Тебе только 50 лет, и ты еще поживешь. Я все оставляю тебе. Все имущество, все акции и все деньги. Но опять же сейчас дело не в этом, а в том, что я очень боюсь за тебя. Страхи мои наверняка пусты, но они меня не оставляют. Я боюсь всего, что связано с тобой. Боюсь, чтобы ты не запил. Чтобы тебя не обидели, когда меня не будет. Чтоб не обманули, ты так добр и доверчив. Чтоб не убили из-за всякого барахла. Не показывай посторонним людям все то, что ты имеешь. Не хвались перед людьми, они бывают злы и хитры. Мне плохо становится только при одной мысли, что ты будешь страдать, что тебя используют, а затем обманут. Я так тебя люблю, что готова за тебя отдать все свое оставшееся жизненное время. А уж ты мне поверь, последние месяцы и часы жизни – самые желанные, самые бесценные, так как других уже никогда, никогда не будет! Прости меня, если я и вправду сломала тебе жизнь, и береги себя, мой любимый“. Утром следующего дня жена умерла.

Упиваясь неслыханной и давно желанной свободой, а также абсолютно полноправным богатством, я закрутился в вихре, который меня и погубил. Сперва я менял партнерш. В моей квартире мелькали лица и фигуры разных женщин: блондинок, рыжеволосых, брюнеток, шатенок, и все они были одна красивее другой. Все требовали от меня подарков и денег, а также поездок на юга. Часто после таких ночных попоек я просыпался, не в состоянии вспомнить, кто со мной ночевал эту ночь. После таких визитов в квартире исчезали вещи, дорогая посуда и аппаратура. Были разные неприятные случаи, о которых не хочется вспоминать. Потом появилась она – моя роковая, пиковая дама. И я остался гол как сокол. Не знаю, как ей удалось мной так манипулировать, фактически я собственной рукой отдал ей все, что имел. Оставшись ни с чем, я стал ей неинтересен.

Сперва меня пускал к себе ночевать мой друг, вернее знакомый. Он так же, как и я, нигде не работал, но на пиво и вино всегда находил. Я стал спиваться и однажды, в сильный мороз, в пьяном виде, забрел через парк не в ту сторону, где упал, уснул и чуть не замерз. Очень ясно, просто удивительно ясно, помню сон, уносящий меня из моей никчемной жизни. Я видел себя со стороны лежащим на снегу. Со мной рядом в сугроб присела моя покойная жена. Она смотрела на меня и молчала. А я при этом слышал те ее слова, которые она мне говорила тогда, перед смертью: „Я боюсь за тебя. Чтоб никто тебя не обидел, не обманул, чтобы ты потом не страдал. И я готова за это отдать все свое последнее время жизни. Я так тебя люблю, как никто не будет тебя любить“. Во сне она меня сильно трясла обеими руками и звала меня, уговаривая, чтобы я встал. И эти ее крики, такие пронзительные, заставили меня открыть глаза. На негнущихся, замерзших ногах я кое-как выбрался из парка. Я остался жив и просто уверен, что это она, моя жена, в тот вечер меня спасла.

Потом мы с тем приятелем закодировались и устроились на работу. Полгода на рыболовецком судне мы добываем рыбу и затем полгода отдыхаем. На этом судне я и познакомился с женщиной, поварихой. Теперь я живу у нее. Она обычная женщина, но очень добрая и веселая. У нее я и прочел Ваши книги, и мне захотелось Вам написать. Я хочу попросить Вас, Наталья Ивановна, рассказать своим читателям мою историю. Чтобы люди поняли, все мы почему-то не дорожим любящим сердцем. Ищем кого-то помоложе и покрасивее, а тех, кто готов за тебя отдать последнее время своей единственной жизни, не замечаем. И это, наверное, является самым непростительным грехом».