Система Кудрина. История ключевого экономиста путинской России Письменная Евгения
Присутствующие на совещании удивленно молчали. Кому-то это показалось забавным, но на самом деле ничего хорошего не предвещало. Первая публичная перепалка обещала перерасти в конфликт.
Теперь почти на каждом совещании Медведев не забывал подколоть Кудрина: «А теперь выступит наш штатный оппонент». Или: «Без Кудрина здесь не обойтись». Или: «Сейчас послушаем Кудрина, сделаем все по-своему». Со временем Кудрин, как и все остальные, успел привыкнуть к «шуткам» Медведева.
В последний день ноября 2010 года Медведев выступил с посланием Федеральному собранию и заявил, что перед страной стоит фундаментальная задача создания новой высокотехнологичной мобильной армии. «Мы идем на то, чтобы потратить на эти цели более 20 трлн рублей», — заявил он. Эти деньги дадут отдачу, обещал Медведев, они помогут стране модернизировать производство, развивать фундаментальные и прикладные исследования и университетскую науку. 31 декабря президент подписал указ о программе финансирования армии до 2020 года в размере 20 трлн рублей.
Еще не успели забыться тяжелые баталии по поводу 20 трлн, как в правительстве заговорили о новых планах — повышении денежного довольствия военнослужащим. Это навскидку требовало еще сотни миллиардов.
В феврале собрали совещание по денежному довольствию. «Лейтенант после училища должен получать 50 тысяч рублей», — убеждал Сердюков. Кудрин, как обычно, отстаивал более консервативный вариант — 40 тысяч рублей. Спор о 10 тысячах рублей на самом деле был спором о 300 млрд рублей в год. Речь шла об удвоении ежегодной добавки на денежное довольствие и пенсии военным. 300 млрд — это много, это, например, объем финансирования из федерального бюджета всего высшего образования за год.
Но после того как Кудрина «продавили» на 20 трлн рублей, слушать возражения против каких-то 300 млрд уже никто не хотел. Кудрин вспомнил Грефа, который несколько лет назад сказал ему: «Ухожу — не могу больше». Теперь и Кудрин понял: он сам больше не может.
Он пошел к Путину говорить об отставке. Он был к ней абсолютно готов. Настали другие времена.
Путин с пониманием выслушал старого товарища. И о том, что все последние задания идут вразрез с перспективами развития экономики, и о том, что из-за обороны пострадают остальные отрасли. Кудрин часто шел на компромиссы. Может быть, даже слишком часто. Надо было, например, проявить большую настойчивость по второй пенсионной реформе, которая в итоге увеличила дефицит Пенсионного фонда прямо в кризис. Но Путин тогда настоял, и Кудрин согласился. Теперь оборонка. Год бился — и безрезультатно. Его лимит на компромиссы был исчерпан.
«Сейчас не время для отставки, — сказал Путин: на носу выборы, уход министра финансов подрывает работу правительства». Да и кризис то ли кончился, то ли нет — не все так очевидно. Путин уговаривал Кудрина, как когда-то Грефа, остаться до удобного момента. Удобным моментом могло стать завершение работы нынешнего правительства. А это еще год. Кудрин в ответ привел свой стандартный аргумент:
— Но я не могу работать в правительстве, с политикой которого не согласен.
— А ты и не соглашайся. Главное — максимально балансируй ситуацию.
На том и порешили: уйти не сейчас, а когда наступит подходящий момент. Путин попросил, если Кудрин все-таки решит подавать в отставку, сказать ему об этом первому. Кудрин пообещал.
«Передавайте, что сказал».
На часах было 4:45. «Рань какая», — подумал Кудрин и решил еще подремать. Но спать совсем не хотелось. Так получалось во время каждого приезда в США: из-за восьмичасовой разницы во времени все время просыпался ни свет ни заря.
Два раза в год — осенью и весной — Кудрин ездил на совет управляющих Международного валютного фонда и Всемирного банка. Туда съезжаются представители финансовых властей всех стран, чтобы выработать экономическую повестку. Кудрин всегда возглавлял российскую делегацию во время этих сессий.
Утренние мероприятия должны были начаться через несколько часов. Кудрин, не вставая с кровати, взял с тумбочки айпод. Сегодня же суббота, 24 сентября 2011 года — день съезда «Единой России». Все гадали, выдвинет ли партия сейчас своего кандидата в президенты, выборы которого должны пройти через полгода.
В Москве был разгар субботнего дня, съезд уже начался. Кудрин нашел прямую трансляцию съезда и стал следить за выступлениями. Вот произнес пламенную речь популярный актер Владимир Машков, следом какая-то девушка задорно говорила о новой жизни, выступил человек в военной форме. Атмосфера собрания напоминала советские съезды. Там тоже выступали представители разных слоев общества — от интеллигенции, комсомольцев, военных.
Наконец слово взял Путин и сказал от своего имени и имени Медведева, что далеко не главное, кто и чем будет заниматься и кто на каких местах будет сидеть. Путин как лидер «Единой России» предложил Медведеву возглавить список партии на декабрьских выборах в Госдуму. Тут же премьер оговорился, что есть и другие предложения о будущей конфигурации властных полномочий. Дмитрий Анатольевич сейчас все расскажет, пообещал он.
Медведев говорил торжественно, было видно, что чувства переполняют его. Он принял предложение Путина возглавить список и делает ответный жест: предлагает выдвинуть Путина кандидатом в президенты. Зал зашелся в овациях.
Выждав, когда закончатся аплодисменты, Медведев заговорил вновь. «Это давно продуманное решение, — объяснил Медведев, — они его обсуждали, когда только сложился их товарищеский союз. Ну а то, что долго об этом не сообщали, так это вопрос следования законам политического жанра». «Политического жанра именно в нашей стране», — нажал на последнюю фразу Медведев.
Путин вновь вышел к микрофону и долго перечислял предвыборные обещания — дальше сражаться с финансовым кризисом, повышать зарплаты бюджетникам и заниматься реформами. Он высказал уверенность, что «Единая Россия» победит и Медведев возглавит правительство, чтобы продолжить модернизацию всех сторон жизни.
Зал хлопал с некоторым облегчением. Стало сразу все понятно — и кто будущий президент, и кто будущий премьер. Все понимали, что Медведева, по законам все того же росийского политического жанра, не оставят без благодарности. Но чтобы так: ты — мне, я — тебе? Это выглядело слишком прямолинейно.
Медведев вплоть до августа 2011 года давал своему окружению понять, что может пойти на президентские выборы. Но в августе многие заметили, что он стал смягчать свою позицию. О «рокировке» догадывались, но все равно сентябрьское объявление о ней показалось несколько неожиданным.
Кудрин отложил айпод в сторону. «Ну и дела», — подумал он и стал собираться. День был полон суеты — заседания, встречи, переговоры. По итогам субботней сессии Кудрин обычно устраивал брифинг для журналистов. «Пресс-конференцию собирать?» — на всякий случай спросил помощник. «Собирай», — ответил он. Решили провести брифинг прямо в отеле, где у Кудрина проходила последняя встреча. В Вашингтоне было уже восемь вечера, журналисты собрались в холле отеля. Представительница информационного агентства «Рейтер» взяла с места в карьер:
— Вы слышали про Медведева? Путин Медведева выдвинул.
Кудрин, не задумываясь, ответил:
— Да, слышал. Но я не вижу себя в новом правительстве. Дело не только в том, что мне никто не предлагал, но я думаю, что те разногласия, которые у меня есть, не позволят мне идти в это правительство.
Журналисты замешкались. Остальные вопросы задавали второпях. Они понимали, что главная новость брифинга уже прозвучала — Кудрин уходит из правительства. Пресс-конференцию надо было заканчивать, скоро улетал самолет в Москву. Одна из журналисток решила подстраховаться. Вдруг Кудрин сказал это на эмоциях, а потом будет жалеть?
— Алексей Леонидович, вы уверены, что эту новость надо передавать?
— Передавайте, что сказал, — равнодушно отозвался Кудрин, попрощался и поехал в аэропорт.
Журналисты, ошарашенные новостью, сидели в холле и думали, что делать. В Москве сейчас ночь — четыре утра, спешить не было особого смысла. Решили, что передадут новость о решении Кудрина рано утром, в 9:00.
В Москву Кудрин вернулся в воскресный полдень. Выйдя из самолета, включил телефон: сообщений было не счесть, тут же посыпались звонки от друзей и знакомых. Всех интересовало одно — зачем он это сказал. «Как есть, так и сказал», — объяснял Кудрин. Он давно критиковал политику Медведева, но совсем не ожидал, что его последнее высказывание вызовет такой ажиотаж.
После долгого перелета хотелось отдохнуть. На следующий день надо было ехать в Ульяновскую область. Там в небольшом городке Димитровграде было запланировано очередное заседание комиссии по модернизации и технологическому развитию под руководством Медведева. Ехать не хотелось.
— Алексей, в понедельник будет совещание под Ульяновском, ты в нем будешь участвовать. Помнишь?
Кудрин был очень удивлен звонку замглавы Администрации президента Владислава Суркова. Тот никогда раньше не звонил Кудрину, чтобы напомнить о его графике.
— Помню.
— После комиссии будет еще одно совещание — о текущей ситуации в мировой экономике. Твое участие обязательно, расскажешь итоги сессии МВФ и Всемирного банка.
Кудрин положил трубку. «Странные ребята», — подумал он. Проводить второе совещание в Димитровграде казалось не очень разумным — на него придется везти чиновников экономического блока правительства и Центробанка. Разве мог Кудрин предположить, что совещание о ситуации в мировой экономике устраивается в его честь, чтобы у него не было повода пропустить поездку в Димитровград?
Чуть позже Кудрину позвонила руководитель протокола Администрации президента Марина Ентальцева:
— Алексей Леонидович, у вас есть, на чем завтра добираться?
— Есть.
— Вы можете полететь бортом президента.
— Спасибо. Все в порядке. Я полечу вместе с остальными министрами.
— Хорошо.
За четыре года президентства Медведева Ентальцева не звонила Кудрину ни разу. «С чего бы такая забота?» — удивился Кудрин. По звонкам Суркова и Ентальцевой он понял, что готовится какой-то сценарий. Скорее всего, Медведев решил выступить с критикой. Звонок Путина окончательно расставил все на свои места:
— Видел твое выступление. Считаю его неправильным. Зря ты так сказал.
— Это моя позиция.
На том и попрощались.
Совещание по модернизации долго не начиналось. Участники что-то читали, клевали носами. Спустя минут пятьдесят вошел Медведев вместе с другими опоздавшими. Руководитель аппарата правительства Вячеслав Володин таращился на Кудрина. Почувствовалось напряжение. «Что бы ни было, буду спокоен. Если начнется жесткая полемика, буду отвечать», — подумал про себя Кудрин.
Теме заседания — подготовке кадров для модернизации — Медведев уделил минут десять, а потом резко перешел к обсуждению дисциплины в правительстве.
— Вот Алексей Леонидович Кудрин, который здесь присутствует, сообщил радостную весть о том, что он не планирует работать в новом правительстве, и о том, что у него есть практические серьезные расхождения с действующим президентом, в частности, по вопросам расходов, включая военные.
Чувствовалось, что Медведев сильно уязвлен высказыванием Кудрина в Вашингтоне. Никакого нового правительства еще нет, и никто никого никуда пока не приглашал, отчитывал Медведев Кудрина, зато есть старое правительство, которое подотчетно президенту. Он напомнил Кудрину, что тот сам ставил подписи под всеми решениями — и никого уже не интересует: согласен он с этим или нет.
— У вас есть только один выход, и вы знаете какой — подать в отставку. Будете писать заявление?
— Дмитрий Анатольевич, у меня действительно есть с вами разногласия, но я приму решение в связи с вашим предложением, посоветовавшись с премьер-министром.
Кудрин помнил свое обещание Путину сказать об отставке.
— Можете посоветоваться с кем угодно. Но пока я президент, такие решения я принимаю сам.
Было видно, что Медведев хочет, чтобы Кудрин прямо здесь, под телевизионными камерами, написал заявление об отставке.
— Вы предложили мне принять решение. Я свое решение сказал.
— Я еще раз повторяю, вам нужно будет определиться, и очень быстро.
— Конечно.
Журналисты, ошарашенные публичной поркой министра финансов, вышли из зала. Стали передавать на ленты информационных агентств новость дня. Совещание продолжалось. Кудрин продолжал сидеть. Но обстановка оставалась напряженной. Первым не выдержал Медведев:
— Алексей Леонидович, а почему вы не идете звонить Путину?
— Позвоню позже.
— Идите и сейчас звоните. Я жду вашего ответа.
— На этом совещании, кроме меня, нет других представителей Минфина, а проект протокольного решения сырой. У меня к нему есть серьезные замечания.
— Хорошо. Давайте свои замечания, а потом идите звонить.
Кудрин высказал свои замечания, в полной тишине собрал свои вещи и вышел из зала. Звонить Путину он не стал. У него под рукой не было защищенных каналов связи, которые обычно используют для разговоров с первыми лицами страны. Решил, что поговорит с Путиным, как приедет в Москву.
Сотрудник ФСО сказал, что ехать в аэропорт нет никакого смысла, потому что трасса до самого Ульяновска перекрыта из-за первого лица, и все равно с нее надо будет съехать. «Лучше будет, если вы поедете в кортеже после окончания совещания». Делать было нечего, Кудрин решил посидеть в кафе, попить чаю.
В кафе вбежал запыхавшийся сотрудник протокола:
— Алексей Леонидович, мы вас ищем. Сейчас начинается совещание по экономическим вопросам, вы должны присутствовать — у вас там доклад. И Дмитрий Анатольевич просит вас зайти перед совещанием.
Кудрин отправился к Медведеву. Медведев дал Кудрину воспользоваться своей специальной связью для разговора с Путиным. «Премьер все уже знает», — сказал президент.
— Мне Медведев только что сказал, что с вами уже переговорил. У меня никаких вопросов нет. Я увольняюсь.
Путин сказал только: «Хорошо. Как приедешь, зайди ко мне».
Кудрин вышел из кабинета, и они с Медведевым отправились на следующее совещание. Медведев по пути только бросил: «Считайте, что указ вышел».
Так состоялась отставка. Со стороны она выглядела нелепой и позорной. Никогда ни до, ни после этого членов правительства не отправляли в отставку под телевизионные камеры. Кудрин же полагал, что такой уход не самый плохой: он смог показать, насколько перекошен бюджет и где проходит черта, дальше которой заходить нельзя.
Необычными для российского правительства были и причины этой отставки. Два года экономических разногласий Кудрина с Медведевым вылились в личный конфликт министра и президента. Медведев больше не мог переносить Кудрина, а Кудрин стал равнодушен к Медведеву и его выпадам. В одиночестве он не мог удерживать ситуацию под контролем, поэтому посчитал важным говорить о возможных угрозах. Бюрократическая система вытолкнула Кудрина, и сопротивляться этому было бесполезно.
Всю обратную дорогу из Ульяновска участники совещаний только и обсуждали новость об отставке Кудрина. Кто выражал сочувствие, кто говорил, что надо радоваться — удачно выскочил. Стюардессы только и успевали приносить вино и водку, почти каждый хотел чокнуться с Кудриным, сказать слова поддержки. Финансово-экономический блок правительства был замкнут на Кудрина, все уже привыкли, что с ним надо обсуждать все принимаемые решения. Кудринское «добро» было залогом того, что принимаемое решение правильное. Кудрин упирался, возражал, но именно это зачастую позволяло стабилизировать ситуацию. Коллеги Кудрина с трудом представляли, что будет дальше.
С Путиным поговорили спокойно: что вышло, то вышло. «Министр ты или не министр — какая разница, — сказал Путин. — Оставайся на остальных постах, а впоследствии перейдешь в Центробанк». Есть еще интересная работа — Российский фонд прямых инвестиций при ВЭБе, там нет сейчас главы наблюдательного совета. «Хотел бы предложить тебе эту позицию».
Отказ Кудрина от позиции главы ЦБ Путина удивил: «Почему? Это же профессиональная позиция». «Дело не в позиции, а в экономической политике, — объяснял Кудрин: если она будет такой, как сейчас, то позиция Центробанка ситуацию не спасет. Результат у такой политики только один, — государство будет печатать деньги, чтобы закрыть социальные обязательства; это нарушит макроэкономический баланс и вернет высокую инфляцию. Стоять же в стороне и давать советы, которые никто не будет слушать — это ненужная никому работа».
Путин выслушал, сказал: «Подумай еще». Кудрин пообещал подумать. Напоследок Путин попросил Кудрина провести ближайшее заседание Совета при президенте по развитию финансовых рынков.
Этого заседания, которое проходило 10 октября в штаб-квартире ВТБ в деловом центре «Москва-Сити», все ждали с особым интересом. И дело было не в финансовых рынках, а в том, что это была первая публичная встреча Кудрина и Медведева после отставки первого.
Перед советом Кудрин попросил Медведева о короткой встрече. Медведев его принял.
— Дмитрий Анатольевич, полагаю, что нам неудобно совместно работать. Я опять буду вынужден публично объяснять свою позицию, в чем наши с вами разногласия. Оставаться в одном совете с вами — это некомфортно ни вам, ни мне. Поэтому я принял решение выйти из всех комиссий и структур, в которых сейчас состою. В том числе из совета по развитию финансовых рынков. Могу это сделать не сразу, а постепенно.
— Хорошо, Алексей Леонидович. А на Центральный банк вы готовы пойти?
— Нет, не готов.
Совет прошел как обычно, поговорили о состоянии финансовых рынков и улучшении инвестиционного климата.
На следующий день помощник Медведева Дворкович сообщил, что Кудрин покидает посты во всех структурах, в том числе международных, где он представлял интересы России. «Эти позиции должны замещаться действующими государственными служащими», — объяснил Дворкович. Спикер Кремля Наталья Тимакова после этого нейтрального сообщения Дворковича зачем-то добавила: вчера президент лично «проинформировал Кудрина о невозможности его участия в ряде структур, так как он отправлен в отставку».
За это Кудрин на Медведева обижаться не стал.
Заключение
ЕСЛИ БЫ КУДРИН НИКОГДА НЕ РАБОТАЛ в правительстве, то его надо было придумать.
Исполнительная власть в России — машина, в которой каждый человек — винтик. Это вовсе не означает, что в правительстве работают одни карьеристы и приспособленцы. Нет, туда часто приходят работать с благими намерениями, с жаждой реализовать интересный проект. Но в большинстве случаев намерения не исполняются, а жажда не утоляется. Известно множество случаев, когда образованные и профессиональные люди, попадая на государственную службу, слишком часто шли на компромиссы со своими профессиональными убеждениями, а с годами и вовсе забывали о них. Был человек хорошим экономистом, а после работы в исполнительной власти становился чиновником, терял авторитет у бывших коллег.
Кудрин — тот редкий случай, когда все вышло наоборот. Он попал во власть молодым, не успев к тому времени заработать авторитет. Экономистом с большой буквы Кудрин стал, именно работая во власти. И всегда главным мотивом его работы оставались преобразования в экономике. Бюджет как матрица всей национальной экономики позволял ему видеть главные взаимосвязи, сильные и слабые стороны госуправления.
Став либералом в молодые годы, Кудрин никогда не менял своих убеждений. Он не старался быть оригинальным и для выздоровления экономики всегда прописывал один и тот же рецепт: низкая инфляция и финансовая дисциплина. Обычно таких людей, как Кудрин, которые долго и системно работают в единой системе координат, называют концептуалистами. К 2011 году таких людей, кроме него, в правительстве не осталось.
Работая над книгой, я встречалась со множеством людей, которые работали с Кудриным или просто хорошо знали его. Мне удалось найти только одного человека, который презирает Кудрина и, говоря о нем, морщится от отвращения. Хотя и этот враг Кудрина преклоняется перед тем, как министр финансов воевал за своего заместителя Сергея Сторчака. «В истории современной России нет больше ни одного примера, когда бы человек так упорно отстаивал члена своей команды», — признает он. Кудрин его не только отстоял, но приложил усилия, чтобы Сторчак и после пережитых трудностей продолжал заниматься любимым делом.
Десятки людей, у которых я брала интервью, признавали: Кудрин нужен. Один из членов правительства объяснил: «Понимаешь, Кудрин — это не просто человек, это наш ста-би-ли-за-тор». Так по слогам и сказал. Он говорит «нет», когда надо сказать «нет», он называет вещи своими именами, когда остальные молчат. Я пыталась спорить: «Кудрин смелый — не потому, что смелый, а потому что с Путиным в хороших отношениях». На что мне бывший коллега Кудрина по правительству признался: «Мы все давно работаем с Путиным, кто-то меньше, а кто-то больше, все уже достаточно давно его знаем. Но стабилизирует ситуацию только Кудрин».
Встречалась я и с людьми, у которых в разное время с Кудриным возникали конфликты на профессиональной почве, и у которых до сих пор осталась обида на него. Но даже им без Кудрина плохо, и они это признают. Один из этих людей, высокопоставленный бюрократ, так и сказал: «Если бы было возможно, я всегда бы работал с Кудриным».
Кудрин ушел из правительства, но оставил после себя большое наследство. Главное, конечно, — это Стабилизационный фонд, который позже был преобразован в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Там накапливаются доходы, полученные от высоких цен на энергоресурсы. Когда Кудрин с коллегами создавали стабфонд, многие чиновники упрекали его в том, что он отбирает деньги у народа и складывает в кубышку. Теперь, когда Кудрин ушел, снова звучит та же риторика, слышны предложения потратить большую часть собранных в фондах средств.
Но стабфонд прошел проверку временем. Он пришелся как нельзя кстати. Если бы не было собранных в резервных фондах средств, неизвестно, как страна пережила бы кризис 2008–2009 годов. Деньгами фондов заливали кризис. Во многом именно они помогли сохранить в неспокойное время экономическую стабильность. Если бы деньги тратили, как того хотели оппоненты Кудрина, то расклад был бы совсем другим: недостроенные объекты по всей стране, банкротства предприятий, высокая безработица и, как результат, политическое ослабление власти. Именно поэтому Кудрина называют стабилизатором и произносят это слово по слогам.
Сам Кудрин всегда подчеркивал: резервы нужны, чтобы сдержать укрепление рубля под напором нефтедолларов. Это укрепление увеличивало импорт и тормозило экспорт. Таким образом, Кудрин пытался предотвратить «голландскую болезнь».
Налоговая система — еще одна важная составляющая наследия Кудрина. Понятно, что люди никогда не довольны налогами. Но после прихода Кудрина налоговая система кардинально преобразилась. Взять хотя бы то, что в начале 1990-х налогов было больше 50, а стало всего 15. Между этими цифрами — огромная пропасть и масса затраченного труда, споров, баталий, сломанных судеб.
Когда Кудрин пришел в Минфин в марте 1997 года, налог на прибыль составлял 35 %. В 1999 году его уменьшили до 30 %, а когда он стал министром, то опустил ставку до 24 %. В пик кризиса — в 2009 году — налог был снижен еще — до 20 %. Кудрин всегда подчеркивал, что именно этот налог «убегает» в офшоры и отпугивает компании показывать результаты своей деятельности в России.
Страховые взносы в государственные внебюджетные фонды всегда были головной болью для бизнеса. Кудрин тоже занимался ими всерьез. В 1997 году взносы составляли 38,5 % с учетом существовавшего тогда Фонда занятости. В 2002 году взносы преобразовали в единый социальный налог с общей ставкой 35,6 %. Причем этот налог уплачивался с любых доходов без регрессии; спустя три года его снизили до 26 %, но ввели регрессию.
Кудрин был противником повышения ставки взносов до 34 %. Но в 2011 году правительство под напором роста пенсий отказалось повысить пенсионный возраст, как предлагал Кудрин, и увеличило ставку. Путин позвонил и уведомил: «Я знаю, что ты против, но решение такое». Позже по инициативе Медведева ставку снизили до 30 %.
Считать своей заслугой Кудрин может и введение налога на добычу полезных ископаемых. Этот налог в первый же год после его принятия принес в бюджет дополнительно 5 млрд долларов.
Кудрин, конечно, не успел провести налоговые преобразования до конца. Ему так и не удалось разобраться с налогообложением «Газпрома». Газовый монополист до сих пор платит меньшую налоговую ренту, чем его коллеги из нефтяных компаний, и предпочитает вместо этого оплачивать прихоти власти — строит стратегически важные газопроводы, престижные для страны объекты и т. д.
То, что государственный долг больше не мучает Россию, — тоже во многом заслуга Кудрина и его команды. В 1998 году государственный долг составлял 140 % ВВП, а в 2008 году — только 9 %. Авторитет России в международном сообществе сильно вырос, когда страна перестала быть зависимой от денег кредиторов. И Россия не только отдала долги, она сделала это виртуозно и профессионально. Финансисты наверняка еще долго будут изучать опыт Сергея Сторчака — заместителя министра финансов, который вел эти переговоры.
Кудрин — догматик. Некоторые его оппоненты жалуются, что он вечно сыплет истинами из учебников. Слова о том, что важно сдерживать инфляцию, он повторяет, как мантру. Когда я брала у него интервью в начале 2000-х, Кудрин признался: «Моя мечта — 3 % инфляции». Он надеялся, что такого показателя можно добиться за три года. Мечта пока не сбылась. Но когда Кудрин приходил на свой пост, цены росли на 20 % в год, а когда ушел — только на 6 %.
«Деревянный» рубль при Кудрине стал конвертируемым. Это он настоял на отмене ограничений на движение капитала. Российские граждане и компании уже привыкли, что могут взять кредит или держать деньги в любом банке мира, инвестировать средства в любой стране. Точно так же и иностранные инвесторы могут беспрепятственно инвестировать в Россию. Может показаться странным, но раньше это было невозможно. А благодаря тому, что курс рубля стал рыночным, выросла и роль нашей валюты в мире, особенно в СНГ.
И это только самые главные и яркие «экспонаты» из наследия Кудрина. Было еще много чего: валютный контроль, международные стандарты финансовой отчетности, работа над вступлением в ВТО и т. д. Главная черта кудринских реформ — их институциональность. Он был инициатором изменений, которые меняли страну и, как правило, в лучшую сторону.
Были ли ошибки? Были. Кудрин как глава Национального банковского совета не смог вывести на качественный уровень банковский надзор. После убийства первого заместителя председателя Центробанка Алексея Козлова финансовые власти как будто испугались, перестали давить на недобросовестные банки. Как следствие, в кризис большие проблемы обнаружились даже у крупных и вроде бы уважаемых банков. Одна из самых крупных ошибок Кудрина — это, пожалуй, история с «Банком Москвы».
Не смог Кудрин предотвратить и растущий вал откатов. За десять лет они выросли с 5 до 70 %, рассказывают люди, знакомые с системой государственного заказа. У этой проблемы точно есть институциональные решения — не только ловить преступников, а оздоровить саму систему государственного заказа.
Парадокс в том, что одна из главных заслуг Кудрина — создание стабфонда и спасение российской экономики от голландской болезни — до сих пор многими экономистами и политиками ставится ему в вину: дескать был у России шанс сделать огромное вливание в хозяйственную жизнь страны, настроить дорог и заводов, а Кудрин не дал, тормозил модернизацию. Одно из достижений многими расценивается как пятно на его репутации. Упрек был бы справедлив, если бы Кудрин действительно не давал денег на развитие. За нулевые годы расходы бюджета на государственные инвестиции выросли многократно, но модернизации не произошло. С начала нулевых импорт товаров и услуг возрос почти в 8 раз. Использование валюты от нефти и газа удешевляло ее покупку для граждан и компаний, а неспособность российского производства быстро удовлетворить растущий спрос прежде всего выливалась в рост импорта. Причем, незначительное изменение номинального курса, к которому за многие годы привыкли граждане, а именно около 30 руб. за доллар (только перед кризисом был около 24 руб. за доллар), приводило к реальному укреплению рубля, так как цены в России росли быстрее, чем в странах, из которых шел импорт. Импорт товаров и услуг вырос с 60 млрд долларов США в 2000 году до примерно 440 млрд долларов в 2012 году. То есть валюта от экспорта поднимает кроме российской экономики еще и экономики других стран. Причем, когда Центробанк пытался сдержать укрепление и импорт, то он начинал скупать валюту на эмиссионные деньги, что не позволяло снизить инфляцию до обещанных 3–4 %, одновременно не снижались и оставались высокими ставки кредитов для промышленности. Как только увеличивались деньги в экономике, сразу начинали расти кредиты на покупку недвижимости, потом — на расширение торговых площадей, затем на строительство (при ценах на цемент выше, чем в Европе в 3 раза). А реальная промышленность оставалась в заложниках у дешевеющего импорта, который вытеснял российские товары и сбивал цены (а значит прибыль), а также не получала доступные кредиты для модернизации. Этот эффект «ресурсного проклятия» до сих пор не вполне осмыслен нашим обществом. После кризиса лишние деньги снова стали уходить в отток. Кудрин всех убеждал, что без реального улучшения условий для бизнеса, то есть инвестклимата, дополнительные деньги, сверх определенного объема, будут искажать экономику и уходить в импорт, инфляцию и отток, уменьшая конкурентоспособность российских предприятий и экономики в целом.
И очевидно другое: власти на нынешнем этапе либералы оказались не нужны. Представителей либерального лагеря в правительстве было много в начале путинской эпохи и совсем не осталось в конце. Они либо уходили, либо меняли свои взгляды вместе с Путиным. Причины исхода либералов разные: от бытовых до концептуальных. Но факт остается фактом — Кудрин стал последним знаковым либералом в период путинского правления и, несмотря на долгие крепкие отношения с Путиным, дальше работать в его команде не смог.
С уходом Кудрина из правительства закончилась эпоха. Какие решения предложит правительство теперь? Мы пока этого не знаем. Главный тренд экономической политики последних двух-трех лет — все проблемы залить деньгами. В правительстве немало хороших специалистов, но где люди, рассматривающие экономическую политику концептуально, где институциональные решения? Без институциональных реформ не решить главные, самые острые проблемы российской экономики и социальной сферы.
Я была очень рада возможности написать книгу об Алексее Кудрине и рассказать читателям о ходе реформ, об экономической политике последнего десятилетия. Вначале Кудрин — старожил российского правительства — казался просто удобным персонажем, чьими глазами интересно увидеть историю реформ. Но, уже работая над книгой, я поняла, что Алексей Кудрин — ключевой герой всей этой истории, центральная фигура российской экономической политики последних лет. Фигура, без которой экономическая история постсоветской России была бы совсем иной.
Читать бесплатно другие книги:
