И всё-таки я люблю тебя! Том 1 Харькова Елена

– Ударил?! Ты мне этого не рассказывал.

– Да он как сказал, что таких, как я, учить надо, я не сдержался, вылез из машины и врезал ему. Я же не знал тогда, кто он. Да и пьяный был. Ещё хорошо, что он на деньги согласился. Мог бы из вредности меня сразу в тюрьму засадить. Меня-то по номеру машины вычислить – раз плюнуть. Ладно, пойду я. Надо ещё вещи собрать.

– Подожди, сядь.

Вера задумалась.

– Понимаешь, я могу дать тебе эти деньги, но ты должен как можно скорее их вернуть.

– У тебя есть столько денег?! – поразился Сергей.

– У меня нет. Но я видела, куда свекровь прячет деньги. Там их много. Тебе хватит. Только я боюсь, что она обнаружит. Постарайся вернуть их как можно скорее.

– Нет, я не могу взять эти деньги. Ты из-за меня сама можешь пострадать. Как ты объяснишь исчезновение, если вдруг всё раскроется?

– Придумаю что-нибудь. У нас всё равно другого выхода нет.

– У нас?! Спасибо тебе. Ты самый лучший мой друг!

Вера достала деньги и проводила Сергея до двери.

К обеду приехали свекровь со свёкром и с Глашей. Вера успела всё убрать, поэтому была уверена, что родственники не догадаются о вчерашней вечеринке. Всё было прекрасно до самого вечера. Кошмар начался, когда свекровь пошла спать.

– Вера! – послышался её крик из спальни. – Вера! Сейчас же иди сюда!

Вера на дрожащих ногах вошла в её комнату.

– Кто здесь был? – ледяным тоном произнесла свекровь. – Сейчас же отвечай: кто лежал на моей постели?

У Веры холодок ужаса пробежал по спине.

– Я спала на вашей кровати.

– С кем? – голос свекрови не сулил ничего хорошего.

– Одна.

– Не смей мне врать! – взвизгнула Анна Брониславовна. – Я не потерплю лжи в своём доме!

– Анюта, что случилось? – пришёл на шум Николай Ефимович.

– Она… – свекровь схватилась за сердце и срывающимся голосом простонала: – Она была здесь с мужчиной!!!

Они оба уставились на Веру.

– Нет. Это неправда, – пролепетала Вера.

– Не смей лгать! В этом доме никогда никто не обманывал. Либо ты сейчас же расскажешь всю правду, либо убирайся вон!

Пришлось Вере заплетающимся языком рассказать про вечеринку.

– Ко мне приходили гости. Инна с друзьями. Вот. А потом Володя, племянник того самого, ну которого я на свадьбе ударила… В общем, он сильно выпил и пришлось ему у нас ночевать. И ещё несколько гостей осталось.

– А это чьё? – свекровь подняла ладонь, на которой лежала запонка. – Это было под моей подушкой. Чьё, я спрашиваю? Только не ври!

– Это Сергея, нашего шофёра, – выдохнула Верочка, – он тоже был пьяный. И я его на вашей кровати положила.

– Чудесно! Значит, ты устроила в нашей квартире пьяный бордель! Замечательно! Боже! Как я посмотрю в глаза Вадиму? Что я ему скажу, когда он спросит, как тут его жена жила? Что она в нашей квартире пьянствовала и развратничала?!

– Это неправда! Я ни с кем не развратничала. Спросите у Сергея.

– Но ты же вначале сказала, что сама спала здесь, а потом выясняется, что и Сергей ночевал на нашей кровати!

– Да нет, я спала сначала, а Серёжа потом…

– Всё, хватит. Я не желаю слушать этот бред. Уйди прочь!

Вера убежала, а свекровь расплакалась.

– Что за наказание на нашу голову? – вытирала она слёзы. – И где он только это чудовище подобрал? Наверняка на улице…

Утром за завтраком с Верой никто не разговаривал. Да и она чувствовала себя подавленно. Отставив чашку, свекровь приложила салфетку к губам и, бросив её на тарелку, сказала, ни к кому не обращаясь:

– Послезавтра прилетает Вадим. Виктор Сергеевич об этом сказал.

Вера уронила ложку в фарфоровую чашку, и та разбилась. Кофе чёрным пятном растёкся по скатерти.

– Ой! – вскрикнула Вера, переживая за чашку. – Простите.

– Тебе не у нас надо прощение просить, а у Вадима. Только вряд ли он простит.

Анна Брониславовна ушла в свою комнату.

– Что же ты, Вера, наделала! – вздохнул Николай Ефимович и, допив чай, тоже вышел из комнаты.

– Я ни в чём не виновата! – крикнула Вера им вслед.

Оставшись одна за столом, Вера тяжело вздохнула.

«Ну почему я всегда попадаю в такие идиотские ситуации? Я же не виновата! Почему мне никто не верит? Боже, какая я несчастная! Нет, подожди. Почему несчастная? Вадим же скоро приедет!!! Ой, какая я счастливая! Я ему всё объясню, а Серёжа подтвердит мои слова. Вот всё и образуется».

Вера заулыбалась.

А в другой комнате свёкор вёл тяжёлый разговор с Анной Брониславовной.

– Пойми, Аня, Вадим с Верой – это отдельная самостоятельная семья, хоть они и живут с нами, – убеждал Николай Ефимович жену. – Поэтому мы не имеем права вмешиваться в их дела. Я запрещаю тебе говорить что-либо Вадиму об этом инциденте.

– Но как же… – попыталась возразить Анна Брониславовна.

– У тебя нет никаких весомых доказательств, согрешила Вера или нет. А раз так, то разносить сплетни я не позволю, – отрезал Николай Ефимович. – Пусть они сами между собой разбираются. Поняла?

Свекровь нехотя кивнула.

Но Вадим не приехал ни послезавтра, ни через неделю. Видимо, что-то там его задержало. Серёжка тоже больше не показывался. Свекровь отказалась от его услуг. Деньги Серёжа через неделю вернул. Так что пропажу никто не заметил.

Через несколько дней позвонила Инна и как ни в чём не бывало заворковала:

– Привет, Верунчик! Как дела?

– Ох, Инна, хуже некуда, – вздохнула Вера.

– А что случилось?

– Да с родителями поссорилась из-за той вечеринки. Они теперь со мной не разговаривают.

– А откуда они узнали?

– Они нашли Серёжкину запонку в своей спальне, и пришлось им всё рассказать.

– Ну и дура. Боже, какая же ты дура! Кто же про такое рассказывает?! Надо было отпираться до конца. Ты что, не могла что-нибудь им наплести?

– Врать?!! Нет, врать я не хочу.

– Идиотка! Кому нужна твоя правда? Всё равно они будут думать, что ты врёшь и на самом деле всё было гораздо хуже, чем ты на себя наговорила. Никому ты теперь ничего не докажешь.

– Вадим приедет, и я ему всё объясню. Он поймёт.

– Ага, держи карман шире, а глаз подальше от его кулаков. Он тебе точно врежет. Хотя не знаю, как там у этих интеллигентов принято, но нормальный мужик тебе точно бы врезал. Так что, подруга, готовь зелёнку и тёмные очки.

– Но я же ни в чём не виновата! У нас с Серёжкой ничего не было!

– Значит, ты дура вдвойне. За дело не так обидно в глаз получать.

– Прекрати! Прекрати меня обзывать дурой! Прекрати меня пугать! Вадим не такой. Он меня простит.

– Ага, после того, как врежет, может, и простит. Куда ему деваться? Сам же такую дурочку в жёны взял.

– Перестань! – закричала Вера. – Я не желаю больше этого слушать. Ты позвонила, чтобы поиздеваться надо мной?

– Ладно, не кипятись. Я позвонила, чтобы узнать, когда твои предки опять на дачу смотаются. В прошлый раз ведь здорово повеселились. Слушай, а может, по-тихому опять соберёмся? Мы потом всё-всё уберём, так что никто ничего не узнает. А?

– Инна, да ты что?!! У меня из-за твоей вечеринки дома такие неприятности, а ты меня опять на это толкаешь?

– Из-за моей вечеринки?! – возмутилась Инна. – Ты, Верунчик, пожалуйста, не сваливай свою вину на меня. Предки что, нашли запонки моего Красавчика или мой лифчик в своей спальне? А может, кто-то из наших друзей оставил свои подтяжки у них под подушкой? Насколько я помню, Серёжа не входит в число моих друзей. Так что, дорогая, извини, но я тут ни при чём. Это твой дружок тебе нагадил. И это западло обвинять во всём меня. Прощай. Не хочу больше с тобой разговаривать.

– Инночка, подожди. Прости меня. Ты действительно не виновата. Просто мне сейчас очень плохо. Не сердись.

– Ладно. Замнём. Просто, если честно, я тоже переживаю. А вдруг я не залетела? Мне бы хотелось повторить с Красавчиком. Понимаешь? Помоги мне, Верунчик, пожалуйста. Я буду тебе очень-очень благодарна. Можно даже без других гостей обойтись. Просто мы с Красавчиком к тебе придём в гости. Посидим, то да сё. А ты потом скажешь, что голова разболелась, и уйдёшь. А? Договорились?

– Нет, Инна, ничего не получится. Родители меня теперь одну не оставляют. Со мной теперь всё время Глаша живёт.

– Чёрт! Чтоб её! Ладно, пока. Как-нибудь звякну.

Вадим приехал совершенно неожиданно, когда его уже перестали ждать. Поздней ночью он открыл дверь своим ключом и тихонько прошёл в спальню. Увидев сладко спящую жену, он быстро скинул с себя одежду и со словами «солнышко, я так по тебе соскучился» полез к ней под одеяло.

Вера спросонья не поняла, кто же это осыпает её лицо жаркими поцелуями и, задрав ночнушку, пытается ею овладеть. На минуту она застыла в шоке. Только что ей снился сон, как она оправдывалась перед парткомом своего завода, что у неё с Серёжкой ничего не было. Поэтому первой мыслью было: это Сергей. Вера так взбесилась! И, словно наглядно доказывая всем заводским коммунистам, что она честная женщина и не допустит порочащих себя связей с другим мужчиной, стала изо всех сил лупить Вадима руками и ногами. В довершение она ударила мужа кулаком в ухо и спихнула с кровати. Вадим, больно стукнувшись головой о тумбочку, вскрикнул.

Вера вскочила с кровати и включила свет. Каково же было её удивление, когда она увидела на полу своего мужа!

– Вадим?!! – охнула она.

– А кто же ещё? – проворчал он, потирая ушибленную голову. Из маленькой ранки сочилась кровь.

– Я подумала, что это… – Вера осеклась, – что это вор.

– Вор бы серебро да золото воровал, а не тебя целовал. Ну спасибо тебе. Так-то ты встречаешь мужа после долгой разлуки!

– Вадимка, миленький, родненький! – наконец-то кинулась она к нему, упав на колени, обхватила его за шею и стала осыпать поцелуями.

– Тише, тише, задушишь, – засмеялся Вадим. – У меня, оказывается, не жена, а террористка какая-то. Всех мужиков вокруг калечит.

– Ой, Вадимка, прости. Я нечаянно. Я спросонья…

– Да ладно, чего уж там.

– Ох, у тебя тут кровь! Сейчас, подожди, я йод принесу.

– И лёд из холодильника захвати, а то ухо болит. Вон как опухло.

Вера принесла всё необходимое и старательно перебинтовала мужу голову, сделав ему повязку «чепчик», которую она освоила на уроках начальной военной подготовки. А потом, положив его голову к себе на колени, она приложила грелку со льдом к посиневшему уху.

– Вадимка, я так соскучилась по тебе! Мне так без тебя плохо, – вздохнула Вера. – Не уезжай! Милый, прошу тебя, не оставляй меня больше одну!

Вера заплакала. Вадим поднялся и притянул её к себе.

– Солнышко, я тоже безумно по тебе скучаю. Мне так тебя не хватает! Ты знаешь, там я понял, насколько сильно я тебя люблю! Я думал о тебе всегда. Каждый день, каждый час, каждую минуту! Мне так хотелось очутиться рядом с тобой, взять в ладони твоё курносое личико и расцеловать каждую веснушку на твоих щёчках. Ты знаешь, вместо меня ведь в Москву должен был ехать другой, а я буквально вымолил у начальника послать меня.

– Так оставайся дома. Больше не уезжай.

– Если бы всё было так просто! Но я надеюсь здесь всё-таки уговорить начальство разрешить взять тебя с собой.

– Правда?!! – Вера радостно заулыбалась и поцеловала Вадима.

Он увлёк её на кровать, и наконец-то они занялись тем, чего так страстно желали.

Утром Николай Ефимович забеспокоился, почему Вера не вышла к завтраку.

– Вот именно. Уже десять часов, а эта «барыня» ещё не встала, – проворчала Анна Брониславовна. – Ну и пусть. Лично я не стремлюсь делить с ней трапезу.

– Аня, прекрати! Куда делась твоя интеллигентность и терпимость к людям? – строгим голосом отчитал её Николай Ефимович. – Мы одна семья, и неважно, нравимся мы друг другу или нет, но семейные традиции нарушать нельзя. Глаша, иди разбуди её.

Через некоторое время в гостиную зашли, держась за руки, счастливые Вадим с Верочкой. Свекровь, подняв глаза, уставилась на сына, в ужасе открыв рот. Да, в повязке «чепчик», с лиловым ухом и с синяками под глазами от бессонной ночи, Вадим смотрелся удручающе. Даже счастливая улыбка на его измученном лице выглядела как-то по-идиотски.

– Сынок! В тебя там стреляли?!! Тебя ранили?!! – охнула Анна Брониславовна и, закатив глаза, стала сползать со стула.

Её вовремя подхватил Николай Ефимович, а то она бы упала на пол. Все засуетились вокруг неё. Вадим обмахивал её салфеткой, Вера пыталась влить в приоткрытый рот воды. Глаша, громко топая, неслась по коридору, держа в вытянутой руке пузырёк с нашатырным спиртом. Но спирт не понадобился, так как Анна Брониславовна благодаря Вере чуть не захлебнулась водой. Она закашлялась, отпихнула Верину руку со стаканом так, что вся вода выплеснулась Николаю Ефимовичу в лицо, и встала.

– Вадюша! Эти капиталисты хотели тебя убить! Не пущу! Я больше никуда тебя не отпущу! – закричала Анна Брониславовна и вцепилась в сына мёртвой хваткой.

– Мама, ну что ты! Никто в меня не стрелял. Успокойся. Это я здесь голову расшиб. Не хотел вас будить, вот в темноте головой о дверной косяк и ударился. Ты не переживай, у меня на голове маленькая царапина. А повязку мне Верочка на всякий случай повязала.

Свекровь подозрительно посмотрела на невестку, отчего девушку слегка передёрнуло. Вера опустила глаза. Анна Брониславовна уже спокойно обняла сына.

– Ну здравствуй, сынок. Что же ты не сообщил, когда приедешь? Я бы не легла спать, а ждала тебя.

– Да ну, мам, это ни к чему. Не стоило вам всю ночь меня ждать. Кроме того, я хотел сделать вам сюрприз. Он, кстати, получился, – улыбнулся Вадим, взглянув на жену. Вера покраснела.

– Ох, Вадюша, что же мы стоим? Садись к столу. Ты же голоден. Глаша, неси скорее ещё один прибор и посмотри в холодильнике, что там есть вкусненькое. Всё-всё неси сюда. Господи, радость-то какая! Вадюша наш приехал!

Стол накрыли, и Анна Брониславовна с умилением наблюдала, как сын поедает завтрак. Единственное, что её злило, – это то, как Вадим ухаживал за Верой. В его взгляде, в том, как он уговаривал Веру съесть то бутерброд с икрой, то хоть ложку салата, чувствовалось столько любви и нежности, что свекровь с трудом могла на это смотреть. Но ослушаться мужа и рассказать всё Вадиму она не смела. И дело было не в страхе перед мужем, а в огромном уважении к нему как к главе семьи.

Вадим пробыл дома только два дня. Вечером он вернулся с работы угрюмый и, опустив глаза, сказал Вере, что ему завтра уже надо ехать. А хуже всего то, что Веру взять с собой не получается. Ведь он работает пока лишь стажёром. Вот когда его возьмут на постоянную работу в посольство – тогда, безусловно, вопрос с переездом его жены во Францию будет решён положительно. А пока ему отказали в просьбе.

Это расставание было намного тяжелее, чем когда Вадим уезжал в первый раз. Вера так судорожно цеплялась за пиджак мужа, что даже пришлось разжимать её пальцы.

– Солнышко, любимая, мне пора. Не плачь. Я постараюсь ещё приехать. Возможно, через месяц. Я буду добиваться, чтобы ты туда приехала. Вот увидишь, время пролетит незаметно, и мы опять будем вместе.

– Вера, держи себя в руках, – проворчала свекровь, отстраняя плачущую невестку от сына. – Давай, Вадюша, попрощаемся. Напиши, если сможешь. И будь там поосторожней. Береги себя.

– До свидания, сын. Служи преданно родине, – дал последнее напутствие отец.

И опять наступили безрадостные дни. Вера сходила с ума от тоски. Она практически перестала есть, целыми днями валялась на кровати, прижимая к груди рубашку Вадима, и смотрела в окно на плывущие облака. Она сильно похудела, но даже один вид пищи вызывал у неё отвращение. Как Глаша ни старалась накормить её чем-нибудь повкуснее, Вера, еле сдерживая тошноту, от всего отказывалась. Пока однажды утром, сопоставив все признаки, Вера вдруг поняла, что забеременела. Это известие так её ошеломило, что она, не помня себя от восторга, ворвалась в спальню свекрови и радостно завопила: «Мамочка! Мамочка! Я, наверное, беременная! У меня будет ребёнок!!!»

Анна Брониславовна вздрогнула и, сев на кровати, непонимающе захлопала ресницами. Сфокусировав наконец-то глаза на невестке, она минуту сидела молча, разглядывая Верину улыбку. А улыбалась Вера, как говорится, до ушей, наслаждаясь торжественностью момента.

«Вот сейчас свекровь встанет, обнимет меня, расцелует и скажет: «Поздравляю! Это замечательно! Ты родишь нам внука или внучку, и мы наконец-то заживём счастливо. Ты просто молодец!» А я ей отвечу: «Знаете, мама, я решила, что если родится дочка, я назову её в вашу честь Анечкой, а сына в честь Николая Ефимовича назову Коленькой». А она от счастья прослезится. Мы сядем на кровати обнявшись, попросим друг у друга за всё прощение, поплачем, а потом наговорим друг другу кучу приятностей».

– И по какому поводу веселимся? – вдруг произнесла свекровь, не проявляя ни капли радости.

– Я беременная!!! – ещё раз произнесла Вера и заулыбалась ещё шире.

– Да? И от кого?

Вера непонимающе посмотрела на Анну Брониславовну.

– Как это от кого? От Вадима, естественно.

– А ты уверена? – усмехнулась свекровь.

Улыбка тут же слетела с Вериных губ.

– Конечно. От кого же ещё?

– Ты у меня спрашиваешь? Тебе лучше знать, какие у тебя были любовники. Я тебя поймала с Серёжей. А кто у тебя был кроме него, я не знаю.

– Никого у меня, кроме него, не было. Ой! То есть я хотела сказать, что и с Серёжей у меня ничего не было. И других любовников у меня тоже не было. Ой! И Серёжа не мой любовник. Вот. Вы меня совсем запутали.

– Я тебя запутала? По-моему, ты сама в своих любовниках запуталась.

– Не было у меня никаких любовников! – закричала, чуть не плача, Вера. – Этот ребёнок от Вадима!

– Вот как? Ты, значит, решила чьё-то дитя повесить на моего сына? Чтобы он, как последний дурачок, воспитывал чужого ребёнка? Не выйдет, дорогая моя. И послушай, что я тебе скажу. Шустрая ты девушка! Но я тебя раскусила. Тебе захотелось стать москвичкой, выбраться из своей, как ты выражаешься, общаги. Надоело тебе работать на заводе с утра до вечера, вот ты и решила найти какого-нибудь простофилю, одурачить и женить его на себе. А тут как раз у моего Вадима были проблемы в личной жизни. Ты подходящий выбрала момент. Прикинулась этакой милашкой-простушкой. Вот он на твою удочку и попался. Но стоило ему уехать, как маска тут же слетела с твоего лица. Ты тайно стала устраивать со своей гулящей подругой вечеринки, приглашала мужчин. Ты даже не побрезговала шофёром нашего лучшего друга! И подружка у тебя такая же. Тоже мечтает москвичкой стать? Вон как в Володю вцепилась. Наверняка уже и в постель к нему запрыгнула. Так ведь? И на чьей кровати они были? На твоей или на Глашиной? Дожила я. Мой дом в бордель превратился! – свекровь брезгливо передёрнула плечами. – Но тут у тебя вышла промашка. Я всё узнала. А теперь ты боишься, что когда я расскажу Вадиму, он тебя выгонит. И ты хоть и прикидываешься дурочкой, но быстро сообразила, что спасти от развода тебя может только ребёнок. Не удивлюсь, если отцом этого ребёнка окажется какой-нибудь дворник или сантехник нашего дома. Ты ведь никем не брезгуешь. Но вот что я скажу: не выйдет! Я не позволю и дальше дурачить моего сына! Как только он приедет, я ему всё расскажу. И никто мне не помешает это сделать! И Николай тоже меня поймёт и поддержит! Да-да! Поддержит! Потому что это верх подлости – повесить на Вадима чужого ребёнка! Этого нельзя простить!

Вера в шоке смотрела на свекровь. Ей казалось, что всё происходит не с ней. Что весь этот бред лишь глупая шутка. Сейчас Анна Брониславовна улыбнётся и скажет: «Ну что? Здорово я тебя напугала?»

– Это ребёнок Вадима, – пролепетала Вера, – правда, поверьте мне.

– Милая моя, вы с Вадимом прожили полгода, и ничего у вас не получилось. Я думаю, и не могло получиться. Вы абсолютно разные, у вас разные хромосомы, гены, и я не знаю, как там по-научному объяснить, но вы совершенно друг другу не подходите. У вас не может быть детей. Это как пытаться получить потомство от королевского дога и дворовой болонки. Этого просто не может быть! А ты теперь будешь меня уверять, что полгода у вас ничего не получалось, а за две ночи получилось? Чушь!

– Но мы не собаки. Мы люди!

– О да! Только некоторые гордо именуют себя людьми, а ведут себя как дворняжки, задирая хвост перед каждым кобелём. Я устала. Я не хочу больше с тобой общаться. Я не хочу тебя видеть. Если в тебе осталось хоть чуть-чуть благородства, ты соберёшь свои вещи и уйдёшь из этого дома. Не доводи до скандала. Не заставляй меня рассказывать Вадиму всю эту грязь. Пожалей его. Он этого просто не вынесет. Уходи!

Вера растерянно смотрела на Анну Брониславовну.

– Уходить?! – еле прошептала она.

– Да-да, уходи. Я дам тебе всё, что ты захочешь. Я сниму тебе квартиру, дам много денег. Ты сможешь жить безбедно с тем мужчиной, которого ты действительно полюбишь.

Свекровь с надеждой посмотрела на Веру.

– Но я люблю Вадима! Мне никого не надо! И денег ваших не надо! И квартира не нужна! И никуда я не уйду! – Вера перешла на крик. – Я ни в чём не виновата! Всё, что вы наговорили, неправда. И я вас не боюсь. Рассказывайте Вадиму всё что хотите. Он вам не поверит. Да-да. Не поверит. А я позову Серёжу, и он подтвердит, что мы с ним просто друзья и ничего у нас с ним не было. Слышите? Не было! И никакие мы с Вадимом не собаки. И очень даже мы подходим друг другу. А скоро я ему рожу ребёнка. Вот. Не щеночка, а ребёночка. И как бы вы ни злились, вы будете его бабушкой!

Вера выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Прибежав к себе, она расплакалась. В это же время в своей спальне плакала свекровь.

Жизнь стала ещё невыносимее. Свекровь с Верой теперь вообще не разговаривала. Свёкор придерживался нейтралитета, не влезал в ссору, но и больше не был на стороне невестки.

Все со страхом и с надеждой ждали приезда Вадима. Он должен будет принять какое-то решение. И свекровь, и Вера постоянно в уме проговаривали те слова, что они скажут Вадиму. Каждая надеялась, что сумеет убедить его принять именно её сторону.

Ожидание приезда Вадима стало для Веры смыслом жизни. Временами она боялась, что сойдёт с ума.

Каждое утро она старалась первой спуститься к вахтёру, чтобы забрать почту. В лифте она просматривала все письма. От Вадима за всё время пришло только одно письмо. Вера каждый день его перечитывала, хотя знала наизусть. Но ей было приятно разглядывать красивый почерк мужа.

Почти весь день Вера сидела на кухне у окна. Оттуда был виден вход в подъезд, и Вера часами смотрела на дорожку, желая увидеть идущего по ней Вадима. Он ведь обещал приехать через месяц. Но прошло уже полтора месяца, а Вадим не приезжал.

Однажды, перебирая почту в лифте, Вера обратила внимание на толстый конверт. Но, увы, он был не от Вадима, а от какого-то Краснова Василия Ивановича.

«Надо же, Василий Иванович. Как Чапаев, – усмехнулась Вера. – Везёт же Николаю Ефимовичу. Ему вон какие письма толстые пишут. А мне Вадим даже маленькой телеграммки не пришлёт. Забыл меня, наверное. Будь она проклята, эта Франция!»

Вера со злостью бросила почту на тумбочку в коридоре. Через полчаса, когда Вера зашла на кухню, она увидела, как Анна Брониславовна читает письмо. Взглянув на Веру, свекровь взяла пустой конверт со стола и ушла в свою комнату.

«Странно. Вроде Анне Брониславовне писем сегодня не было. А может, я просмотрела? А вдруг это письмо от Вадима?! Нет. Не могла я проглядеть. Она скорее всего читает то письмо от Василия Ивановича к её мужу. Тоже мне, интеллигентка, а чужие письма читает!»

Вера включила радио и заняла своё место у окна. Об этом письме она тут же забыла.

Наконец-то позвонила Инна. Вере так хотелось хоть с кем-нибудь пообщаться. Временами ей казалось, что скоро она вообще разучится говорить.

– Привет, Верунчик! – радостный голос Инны демонстрировал, что у неё дела шли очень хорошо.

– Ой, Инночка! Я так рада тебя слышать! Как ты поживаешь?

– Замечательно. Готовлюсь к свадьбе.

– Правда? Ой, как чудесно! Я так рада за тебя! А когда будет свадьба?

– Ещё не знаю. Надо же с его предками договориться, а они пока ещё не в курсе. Мне на днях предстоит через эти проклятые смотрины пройти. Представляешь?

– Подожди, я что-то не поняла. Родители Володи ещё не знают, что вы решили пожениться?

– Ну да. Красавчик бережёт их дряхлеющие сердца. Боится, что они от такой новости сразу окочурятся. Он хочет их постепенно подготовить. Пусть готовит. Я ему дала срок неделю. А если не успеет, я ему пригрозила, что сама к его предкам заявлюсь и скажу: «Здрасте! Ваш сыночек обрюхатил меня. И теперь мне, как порядочной девушке, надо либо выйти за него замуж, либо броситься под электричку в метро. Но перед этим я напишу письмо в райком комсомола, где подробно расскажу историю, как ваш сынуля меня совратил». Вот так. Красавчик как это услышал, так сразу же засуетился. А до этого только обещаниями меня кормил, сволочь этакая.

– Ой, Инночка, ты чего так своего жениха называешь?

– А как мне ещё его после всего называть? Я на него столько времени угрохала, а как припёрла его к стене, дескать, всё, хватит, натискались по подъездам, пора и кольца покупать, так он в кусты! Он после этого не просто сволочь, а самая наиподлейшая сволочь в мире! Обрюхатил бедную девушку и хочет бросить, – всхлипнула в трубку Инна.

– Инна, ты беременная? Ох, я тоже.

– Ты беременная?! Везёт же! Так, рассказывай, что ты чувствуешь. Тебя тошнит?

– Ну да, иногда.

– Когда?

– По утрам. А тебя?

– А еду ты всю ешь?

– Почти. Только не выношу лук, даже его запах. Как почувствую, тут же выворачивает.

– А ещё что чувствуешь?

– Да ничего. Один раз, правда, так ногу свело, что хотелось кричать. А Глаша сказала, что такое у беременных бывает.

– Понятно. А больше ничего с тобой не происходит?

– Нет. А у тебя как?

– Никак. Я же не на самом деле беременная. Это я так, притворяюсь.

– Притворяешься?!!

– Ну да.

– А зачем?

– Помнишь, в школе мы учили поговорку: «Уж замуж невтерпёж»? Так вот, мне как раз невтерпёж.

– Инна, а может, не надо? Ведь ты Володю не любишь. Нехорошо это.

– Почему нехорошо? Разве выходить замуж, трезво оценивая все плохие качества будущего мужа, – это нехорошо? Любовь, наоборот, всё только портит. Она накидывает розовую пелену на мужчину, пряча от женщины его рога и хвост. И он кажется этаким святым ангелом с нимбом на макушке. И только после свадьбы вдруг понимаешь, что живёшь не с ангелом и не с архангелом, а знаешь с кем?

– С чёртом? – догадалась Верочка.

– Увы, даже не с чёртом, а с обыкновенным козлом. Вот твой Вадим ещё не заблеял?

– Инна, как ты можешь так говорить?!!

– Значит, пока ещё твой муженёк кутается в розовое покрывало. Вот когда ты заплачешь из-за него горькими слезами, тогда и разглядишь его козлиную морду, – Инна захихикала. – Представляешь, какая для тебя это будет трагедия, когда поймёшь, что ты ошиблась, перепутав нимб над головой с кривыми рогами. А я себя от этих разочарований застраховала. Я заранее знаю, что мой будущий муж козёл, и согласна жить с ним в его хлеву со всеми удобствами. И я не буду рыдать, когда он вдруг заблеет и начнёт выделывать свои козлиные фортели. Так чей брак будет более прочным – мой или твой? А? Что молчишь? Конечно, мой! Вы, наивные барышни, чуть только увидите рога своего мужа, так сразу падаете в обморок и бежите разводиться. Либо всю жизнь страдаете и изводите себя и его упрёками да скандалами, пытаясь ему хвост оторвать да рога открутить. Да только козла в ангела не переделаешь! А я его переделывать и не собираюсь, поэтому мы с Красавчиком будем жить мирно и счастливо. Вот так!

– Инна, но как же ты всю жизнь хочешь прожить без любви? Это так печально. И ты родишь ребёнка от нелюбимого человека? Это ужасно!

– Почему это я буду жить без любви? Вокруг столько шикарных самцов ходит, которые просто созданы для любви. Вроде твоего шофёра Серёжи. Но замуж за них идти – это верх глупости. Так что не переживай, у меня любви в жизни будет даже побольше, чем у тебя. А насчёт ребёнка ты права. Как представлю, что у меня родится лопоухий ребёнок с таким же прыщавым лицом и огромным носом, как у Красавчика, так меня тошнит. Нет, отцом ребёнка должен быть красивый породистый мужик. Но его поиском я займусь после свадьбы. Так что, Верунчик, всё у меня будет чики-пуки. И семья у меня будет крепкая, и любовь у меня будет.