Неподобающая Мара Дайер Ходкин Мишель

Доктор Мейллард улыбнулась и скрестила ноги в лодыжках. Она была худой. Возраста моей матери. Может, они даже были знакомы.

— Итак, что вас сюда привело, Мара? — спросила доктор.

Я протянула перевязанную руку. Доктор Мейллард приподняла брови, ожидая моих объяснений. Поэтому я объяснила:

— Я обожглась.

— Вы имеете в виду, обожглись случайно? Или обожглись нарочно?

Она быстро соображала.

— Я обожглась случайно, но мама думает, что я сделала это нарочно.

— Как это получилось?

Сделав глубокий вдох, я рассказала про сережки и ванну. Но не рассказала про незапертую дверь. Не рассказала про коробку в моем шкафу, про то, что не помнила, как сняла ее с полки. Надо было действовать постепенно.

— Что-нибудь подобное случалось раньше?

— Подобное чему?

Я рассматривала книги на полках: справочники по диагностике, фармакологические тома, журналы. Ничего интересного или необычного. Такое могло быть в любом офисе. Ничего характерного.

Доктор Мейллард помолчала, прежде чем ответить:

— Вчера ночью вы впервые очутились в больнице?

Я посмотрела на нее, прищурившись. Она говорила как юрист, а не как психиатр.

— Зачем спрашивать, если вы уже знаете ответ?

— Я пока не знаю ответа, — спокойно ответила доктор Мейллард.

— Мама вам не рассказала?

— Она рассказала, что вы переехали сюда недавно из-за того, что в Род-Айленде пережили психологическую травму. Но у меня не было возможности долго с ней разговаривать. Мне пришлось изменить расписание приема пациентов, чтобы повидаться с вами без подготовки.

— Извините, — сказала я.

Доктор Мейллард нахмурилась.

— Не за что извиняться, Мара. Я просто надеюсь, что смогу вам помочь.

Я тоже на это надеялась, но уже начинала сомневаться.

— И что вы собираетесь делать?

— Ну, для начала вы можете сказать, бывали ли вы раньше в больнице, — сказала она, сцепив руки на колене.

Я утвердительно кивнула.

— Из-за чего вы туда попали?

Судя по виду доктора, она всерьез не интересовалась ответом. Она ничего не записывала.

— Мои друзья погибли. Несчастный случай. Моя лучшая подруга. Я была там, но не пострадала.

У нее был озадаченный вид.

— Тогда почему очутились в больнице?

— Я три дня не приходила в сознание.

Мои губы как будто не хотели выговаривать слово «кома».

— Ваши друзья, — медленно проговорила доктор. — Как они погибли?

Я попыталась ответить, повторить то, что рассказывала мне мать, но слова не шли с языка. Они застряли у меня в глотке, там, откуда их было не достать. Тишина становилась все более и более неловкой, пока я старалась извлечь их.

Доктор Мейллард подалась вперед.

— Все в порядке, Мара, — сказала она. — Вы не обязаны рассказывать.

Я сделала глубокий вдох.

— Честно говоря, я не помню, как они погибли.

Она кивнула. Прядь светлых волос упала ей на лоб.

— Все в порядке.

— Все в порядке? — Я бросила на нее скептический взгляд. — Вот просто так: «все в порядке»?

Доктор Мейллард мягко улыбнулась. Ее карие глаза были добрыми.

— Вот просто так. В этой комнате мы не должны говорить ни о чем, о чем вам не хочется говорить.

Я слегка ощетинилась:

— Я не возражаю против разговоров об этом. Я просто не помню.

— И тут тоже все в порядке. Иногда разум находит способы защитить нас от некоторых вещей, пока мы не готовы иметь с ними дело.

Это предположение обеспокоило меня больше, чем следовало.

— Я чувствую, что готова иметь с этим дело.

Она заправила за ухо прядь волос.

— Тоже прекрасно. Когда все это случилось?

Я минуту подумала — было трудно уследить за временем.

— Несколько месяцев назад… В декабре?

Поведение доктора Мейллард впервые изменилось. Казалось, она удивилась.

— Совсем недавно.

Я пожала плечами и отвела взгляд. Я заметила пластиковое с виду растение в углу комнаты, отражавшее солнечный свет. Мне стало интересно, настоящее оно или нет.

— Итак, как после переезда у вас идут дела?

Легкая улыбка тронула уголки моих губ:

— Вы имеете в виду, если не считать ожога?

Доктор Мейллард ответила улыбкой:

— Да, если не считать этого.

Наша беседа могла принять сотню разных направлений. Доктору Мейллард платили за то, чтобы она выслушивала меня — это была ее работа. Всего лишь работа. Когда она вернется домой, к семье, она уже не будет доктором Мейллард. Она станет мамой. Может, ее будут звать Бекка. Она станет другим человеком, в точности как моя мать. И она не вспомнит обо мне до тех пор, пока мы не увидимся в следующий раз.

Но я находилась здесь не без причин. Воспоминания — сны — с ними я могла справиться. С галлюцинациями тоже. Но ожог повысил ставки. Я подумала о Джозефе, о том, каким испуганным, маленьким и потерянным он выглядел в больнице. Мне не хотелось еще когда-нибудь увидеть его таким.

Я с трудом сглотнула и ринулась вперед, очертя голову:

— Думаю, со мной что-то происходит.

Мое великое заявление.

Выражение лица доктора Мейллард не изменилось.

— Как по-вашему, что именно с вами происходит?

— Не знаю.

Мне очень хотелось вздохнуть и пробежать рукой по волосам, но я сдержалась. Я не знала, каким это будет знаком, и мне не хотелось, чтобы мой жест расценили неверно.

— Хорошо, давайте на минутку вернемся назад. Почему вы думаете, что с вами что-то происходит? Что заставляет вас так думать?

Я постаралась не отвести взгляда.

— Иногда я вижу то, чего на самом деле нет.

— Что именно?

Вот, началось. Я решила пройтись по хронологии в обратном порядке.

— Ну, как я уже сказала, я считала, что сережки, которые одолжила мне мама, упали в ванну, но на самом деле они были у меня в ушах.

Доктор Мейллард кивнула.

— Продолжайте.

— И, прежде чем отправиться на вечеринку прошлой ночью, я увидела в зеркале одну из своих мертвых подруг.

Дин-дон!

— Что это была за вечеринка?

Я снова взглянула на доктора Мейллард. Если ее и шокировало мое откровение, она не подала виду.

— Костюмированная… костюмированная вечеринка?

Я не собиралась произносить это с вопросительной интонацией.

— Вы отправились туда не одна?

Я кивнула.

— С братом, но у него была назначена там встреча.

В комнате как будто стало теплее.

— Итак, вы были там в одиночестве?

Перед моим мысленным взором мелькнул образ Ноя, шепчущегося с девушкой-феей. Я и вправду была там в одиночестве.

— Да.

— С тех пор как вы переехали, вы часто выбирались на такие мероприятия?

Я покачала головой.

— Прошлой ночью — впервые.

Доктор Мейллард слегка улыбнулась.

— Похоже, там вы могли испытать стресс.

На это я фыркнула. Не смогла удержаться.

— Стресс в сравнении с чем?

Она приподняла брови.

— Это вы мне скажите.

— В сравнении с гибелью лучшей подруги? Или в сравнении с переездом оттуда, где живут все мои знакомые? Или в сравнении с таким поздним началом учебы в новой школе?

Или в сравнении с новостью о новом деле отца, который представляет обвиняемого в убийстве девочки-подростка? Мысль об этом явилась ко мне непрошеной. Она была беспрецедентной. Папина работа не представляла для меня проблем. Я не могла расстраиваться из-за такого. Если мама заметит, что из-за папиной работы у меня стресс, она может заставить отца отказаться от дела, от его первого дела со времени нашего переезда. А теперь, когда трое детей в семье учатся в частной школе, родители, наверное, нуждаются в деньгах. Я и так достаточно испортила им жизнь.

Я решила не упоминать об этом доктору Мейллард. Хоть наша беседа и считалась конфиденциальной.

— Вы правы, — с серьезным лицом сказала доктор, откинувшись на спинку кресла. — Позвольте спросить: прошлой ночью вы впервые увидели что-то или кого-то, кого на самом деле не было?

Я покачала головой, чувствуя облегчение из-за смены темы беседы.

— Удобно ли вам будет рассказать мне о других причудившихся вещах?

Не очень-то удобно.

Я бесцельно пощипывала нитку на своих потрепанных джинсах, зная, каким сумасшествием покажется то, что я скажу. Какие сумасшедшие разговоры я уже вела. И все равно я сказала:

— Я видела бывшего бойфренда, Джуда, однажды около школы.

— Когда?

— В первый школьный день.

После того, как увидела свой класс математики рухнувшим. После того, как Клэр впервые появилась в зеркале.

Я прикусила губу.

— Итак, вы уже испытывали большой стресс.

Я кивнула.

— Вы скучаете по молодому человеку?

Вопрос застал меня врасплох. Как ответить? Когда я бодрствовала, я почти не думала о Джуде. Да и сны, в которых я видела его, вряд ли можно было назвать приятными.

Я опустила глаза, надеясь, что доктор Мейллард не заметит моего покрасневшего лица, единственного свидетельства стыда. Я была плохим человеком.

— Иногда подобные вещи сильно запутаны, Мара, — сказала она. Думаю, она все же заметила. — Когда мы теряем важных для нас людей, мы можем испытывать целый спектр эмоций.

Я шевельнулась в кресле.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

— Можем, но мне бы очень хотелось некоторое время не менять темы. Вы можете немного рассказать мне о ваших взаимоотношениях?

Я закрыла глаза.

— Они были не такими уж длинными. Мы пробыли вместе всего пару месяцев.

— То было хорошее время?

Я задумалась над вопросом.

— Хорошо, — сказала доктор Мейллард и больше не упоминала об этом.

Должно быть, ответ был написан у меня на лице.

— Как насчет отношений с вашей лучшей подругой? Вы видели и ее тоже после ее гибели, верно?

Я покачала головой.

— Я видела Клэр. Она переехала в Лорелтон только в прошлом году. Она была сестрой Джуда… Моего бойфренда. Она была близка с Рэчел.

Доктор Мейллард сощурилась.

— Рэчел. С вашей лучшей подругой?

Я кивнула.

— Но с вами она не была близка?

— Не очень.

— И Рэчел вы не видели.

Я покачала головой.

— Произошло что-нибудь еще? Вы видели еще что-нибудь, что не должны были видеть? Слышали что-нибудь, что не должны были слышать?

Я сощурилась.

— Вроде голосов?

Она пожала плечами.

— Вроде чего-нибудь.

Я посмотрела на свои колени и попыталась сдержать зевок. И проиграла.

— Иногда. Иногда я слышу, как меня окликают по имени.

Доктор Мейллард кивнула.

— Как вы спите?

— Не очень хорошо, — созналась я.

— Кошмары?

Можно сказать и так.

— Да.

— Вы помните что-нибудь из этих кошмаров?

Я потерла шею сзади.

— Иногда. Иногда мне снится та ночь.

— Думаю, вы очень храбрая, раз рассказываете мне все это.

Ее голос не был покровительственным.

— Я не хочу быть сумасшедшей, — ответила я. Правдиво.

— Не думаю, что вы сумасшедшая.

— Значит, это нормально — видеть то, чего не существует?

— После такого травмирующего события — да.

— Хотя я даже его не помню?

Доктор Мейллард приподняла брови.

— Вообще не помните?

Я потерла лоб, потом стянула волосы в узел на затылке. И ничего не ответила.

— Думаю, вы начинаете вспоминать, — сказала доктор. — Медленно. И вы вспоминаете так, чтобы это нанесло не слишком большой ущерб вашему рассудку. И хотя мне хотелось бы исследовать все подробнее, если вы решите еще раз со мной повидаться… Я считаю, вполне возможно, что ваш разум выражает неразрешенные чувства, которые вы испытываете к Джуду и Клэр — вот почему вы видите их.

— Так что же мне делать? Чтобы это прекратилось.

— Ну, если вы хотите снова повидаться со мной, можно поговорить о составлении плана лечения.

— Без лекарств?

Я решила, что мама отвезла меня к психиатру по веской причине. Наверное, решила, что нужно пустить в ход артиллерию крупного калибра. И после прошлой ночи я не особо могла с этим спорить.

— Что ж, обычно я прописываю лекарства в сочетании с психотерапией. Но решать вам. Я могу рекомендовать вас психологу, если вы пока не хотите принимать лекарства, или мы можем попытаться сами. И посмотрим, как пойдут дела.

Все, случившееся после нашего переезда: сны, галлюцинации — могут ли таблетки с этим справиться?

— Думаете, лекарства помогут?

— Сами по себе? Возможно. Но в сочетании с когнитивно-поведенческой терапией есть более высокий шанс, что вам вскоре станет лучше, хотя процесс явно будет долгим.

— Когнитивно-поведенческая терапия?

Доктор Мейллард кивнула.

— Она меняет ваши мысли о некоторых вещах. О том, как вы справляетесь с увиденным. Что вы чувствуете. И она поможет справиться с вашими ночными кошмарами.

— Воспоминаниями, — поправила я.

А потом у меня появилась мысль:

— А если… Если мне просто нужно вспомнить?

Она слегка подалась вперед.

— Возможно, отчасти так, Мара. Но воспоминания нельзя пробудить насильно. Ваш мозг уже работает над этим, по-своему.

Насмешливая улыбка тронула уголок моего рта.

— Итак, мы не будем заниматься здесь психотерапией или еще чем-нибудь?

Доктор Мейллард усмехнулась.

— Боюсь, нет.

Я кивнула.

— Моя мама тоже в нее не верит.

Доктор Мейллард взяла со стола блокнот и что-то записала. Оторвала листок бумаги и протянула мне.

— Пусть ваша мама купит. Если захотите их принимать — отлично. Но эффект может проявиться лишь через несколько недель. А может и через несколько дней. Все реагируют по-разному.

Я тщетно пыталась разобрать почерк доктора Мейллард.

— «Золофт»?[37]

Она покачала головой.

— Я не люблю выписывать подросткам СИОЗС.[38]

— Это почему?

Глаза доктора Мейллард исследовали календарь на столе.

— Некоторые исследования выявили связь между СИОЗС и суицидами в подростковом возрасте. Вы можете встретиться со мной в четверг?

В моей голове промелькнули даты.

— Вообще-то у меня скоро экзамены. Они сильно повлияют на мои итоговые отметки.

— Это очень давит на психику.

Я резко рассмеялась.