Ты только попроси. Сейчас и навсегда Максвелл Меган
– Он сердится, потому что не знает, где ты. Господи, дорогая! Он сбит с толку. Его убивает то, что ты в Мюнхене, но он не может тебя контролировать. Бедняга.
– Фрида, Эрик участвовал в какой-нибудь игре?
– Ну нет, дорогая. Он не в духе, хотя он пришел не один.
Я просто каменею. Он пришел не один?! Меня начинает распирать злость. И тогда Фрида говорит:
– Почему бы тебе не приехать? Уверена, если он тебя увидит…
– Нет! Я не приеду.
– Но, Джудит, никто не говорил, что будет легко. Дорогая, ты сама мне призналась, что любишь его, и мы обе знаем, он любит тебя и…
– Да знаю я, что говорила, – бурчу, сердясь на то, что он там не один. – И, пожалуйста, не говори ему, где я.
– Джудит, не будь такой…
– Фрида, пообещай! Пообещай, что ничего ему не скажешь.
Получив обещание от доброй Фриды, я выключаю телефон. Мобильный опять начинает трезвонить. Это Эрик! Я не отвечаю. Когда я выхожу на танцпол, ни о чем не подозревающая Марта вручает мне еще один мохито. Я стараюсь развеселиться и, желая чудесно провести время, кричу:
– Сахарок!
В отель я приезжаю около семи утра. Я невероятно устала и замертво падаю на кровать. Когда просыпаюсь, у меня кружится голова: вчера я слишком много выпила. На часах два часа дня.
Гляжу на мобильный. Он сел. Достаю из чемодана зарядное устройство и подключаю его. Когда он начинает заряжаться, то слышу звонок. Это Эрик. Решаю ответить.
– Где ты? – орет он в трубку.
Я готова его послать куда подальше, но отвечаю:
– Я в постели. Чего ты хочешь?
Молчание. Долгое молчание. Потом он вдруг спрашивает:
– Одна?
Я оглядываюсь вокруг и, опрокинувшись на огромную кровать, мурлычу:
– Эрик, а тебе какое дело?
Он фыркает. Ругается. И на полтона тише спрашивает:
– Джуд, с кем ты?
Сажусь в кровати и, убирая волосы с лица, отвечаю:
– Да ладно тебе, Эрик. Чего ты хочешь?
– Ты сказала, что пойдешь на вечеринку к Бьорну, и не пришла.
– Я тебе этого не говорила, – перебиваю его я. – Ты ошибся. Я сказала, что собираюсь на вечеринку, но не говорила, что на вечеринку Бьорна. Я тебе уже говорила, что для меня он только друг.
Молчание. Ни он, ни я не в силах сказать и слова. Потом Эрик шепчет:
– Я хочу с тобой встретиться, пожалуйста.
Мне это нравится. Его тон, то, что он просит, побеждает мое упрямство. Я сдаюсь.
– В четыре в Английском парке, на том месте, где мы покупали бутерброды, когда гуляли вместе с Флином, договорились?
– Хорошо.
Повесив трубку, я расплываюсь в улыбке. У нас с ним свидание. Я принимаю душ. Надеваю длинную юбку, майку и кожаную куртку. Беру такси и, когда приезжаю, вижу, что он уже меня ждет. Мое сердце колотится как сумасшедшее. Если он обнимет меня и попросит вернуться, я не смогу сказать ему «нет». Я слишком его люблю, несмотря на то что сержусь. Сержусь за то, что он не рассказал о моей сестре, и за то, что пришел на вечеринку не один. Подойдя поближе, смотрю ему в глаза и, желая, чтобы все прошло гладко, спрашиваю:
– Вот я и здесь. Что ты хочешь?
– У тебя такой вид, словно ты совсем не отдохнула.
Меня это веселит. Я оглядываю его и отвечаю:
– Ты тоже не очень здорово выглядишь.
– Где ты вчера была и с кем?
– Ты опять за свое?
– Джуд…
Боже мой! Боже мой! Он назвал меня «Джуд»…
– Ладно… Я отвечу на твой вопрос, когда ты мне скажешь, кто была та женщина, с которой ты пришел вчера на вечеринку Бьорна.
Мой вопрос застает его врасплох, но он не отвечает. Во мне опять просыпается ярость, и я, пытаясь смотреть таким же, как и у него, ледяным взглядом, спокойно говорю:
– У меня вылет в половине восьмого. Поэтому поторопись. Ты реши уж, о чем ты хочешь поговорить, ведь мне еще нужно заехать в отель, собрать чемодан и взять билет.
Он чертыхается и мрачно на меня смотрит.
– Ты не скажешь, с кем провела вчерашний вечер?
– А ты ответил на мой вопрос? – Он смотрит на меня, но не отвечает. Наконец приходит мой черед: – Я хочу, чтобы ты знал. Мне известно, что ты мне лгал.
– Что?!
– Ты скрыл от меня развод моей сестры. А потом у тебя хватило совести разозлиться из-за того, что я скрывала кое-какие секреты твоих близких.
– Это не одно и то же, – оправдывается он.
Я окидываю его тем самым ледяным взглядом – точь в точь таким же, как его собственный – и шиплю:
– Ты лживое, черствое существо, которое не замечает бревна у себя в глазу, но видит малейшую соломинку в чужом. Я могу сказать тебе, с кем я вчера вечером гуляла. Запомни: я вольна проводить ночь с кем хочу и как хочу. Тебя устраивает такой ответ?
Он долго, очень долго на меня смотрит и наконец произносит:
– Прощай, Джудит.
Он уходит. Уходит!
Я замираю, нет, я превращаюсь в камень. Он уходит, оставив меня одну посреди Английского сада!
Я наблюдаю за тем, как он удаляется. Ого, в крови начинает закипать адреналин. Он никогда не даст заломить себе руки. Он слишком гордый, но и я тоже! В конце концов я встаю, беру такси и еду в отель собирать вещи, а потом отправляюсь в аэропорт. Когда самолет взлетает, я закрываю глаза и шепчу:
– Чертов упрямец!
43
Через десять дней в Мюнхене назначена конференция компании «Мюллер», там я тоже должна присутствовать. Я пытаюсь отмазаться, но Жерардо и Мигель мне отказывают – подозреваю, что в этом замешан сеньор Циммерман. Когда я туда прилетаю, меня накрывают воспоминания. Я снова в этом прекрасном, по-настоящему грандиозном городе. Вместе с Мигелем и начальниками многих испанских филиалов мы приезжаем в одиннадцать часов утра туда, где будет проходить конференция. Я занимаю место рядом с Мигелем, и конференция начинается. Среди множества присутствующих ищу взглядом Эрика. И нахожу его в первом ряду. Но… у меня сжимается сердце, когда я вижу рядом с ним Аманду. Вот стерва!
Как и раньше, они выглядят очень близкими. Эрик поднимается на сцену, чтобы выступить перед более чем тремя тысячами людей, которые приехали из всех филиалов, и я с гордостью смотрю на него. Я слушаю каждое его слово и в очередной раз убеждаюсь, какой он красивый и насколько ему идет темно-серый костюм. Когда он заканчивает речь и на сцену поднимается Аманда, я напрягаюсь. Эрик кладет ей руку на талию, и она торжествующе произносит приветственную речь.
Мигель поворачивается ко мне. Я с трудом глотаю слезы и натянуто улыбаюсь. После официальной части официанты начинают носить подносы с шаманским и канапе. Спрятавшись между испанскими коллегами, как в окопе, я стараюсь, оставаясь незаметной, быть в курсе всего происходящего. Приближаются Эрик с Амандой. Они здороваются со всеми присутствующими. Я уже готова убежать, когда вижу, что он подходит к нашей группе. Он оглядывает нас всех с чарующей, но холодной улыбкой. Он не обращает на меня никакого внимания и, когда здоровается со мной, даже не смотрит мне в глаза. Он подает мне руку, как и всем, а потом уходит, чтобы поздороваться с остальными участниками конференции. Я встречаюсь с Амандой взглядом и вижу в ее глазах насмешку. Вот сучка!
Они здороваются с остальными, и я наблюдаю, как Эрик снова кладет ей руку на талию. Они фотографируются с коллегами. Айсмен ни разу не попытался посмотреть на меня. Ничего, абсолютно ничего. Так, словно мы никогда не были знакомы. Не моргая, смотрю, как он фотографируется с другими женщинами, и у меня мурашки бегут по коже, когда я вижу, что, разговаривая с одной из них, он смотрит на ее губы.
Я его хорошо знаю. И знаю, что означает этот взгляд и к чему он может привести. У меня начинает колоть шея. Опять эти пятна! О нет! Меня пожирает ревность, я не могу это выносить!
Когда я понимаю, что не в силах больше это выдерживать, начинаю искать выход. Как бы там ни было, мне нужно отсюда сбежать. Когда я дохожу до одной из дверей, кто-то берет меня за руку. Я с трепещущим сердцем разворачиваюсь и вижу, что это Мигель. На какое-то мгновение я подумала, что это Эрик.
– Ты куда?
– Мне нужно проветриться. Здесь слишком жарко.
– Я тебя провожу, – говорит Мигель.
Когда мы наконец находим выход, Мигель достает портсигар, и я прошу у него сигарету. Мне нужно покурить. После первых затяжек тело начинает успокаиваться. Во всяком случае, слезы уже не наворачиваются на глаза. Холодность Эрика, то, что он везде появляется с Амандой, то, как он смотрит на остальных женщин, переполняют чашу моего терпения.
– Джудит, ты в порядке? – спрашивает Мигель.
Я киваю. Улыбаюсь. Стараюсь быть яркой и светящейся девушкой, как и всегда.
– Да, просто там было очень жарко.
Мигель качает головой. Я понимаю, что он что-то подозревает, но я не хочу с ним об этом говорить. Выкурив сигаретку, я сама предлагаю вернуться в зал. Я должна быть сильной и показать это ему, Аманде, Мигелю и всем остальным.
Уверенным шагом возвращаюсь к испанской делегации и пытаюсь влиться в беседу, но у меня не получается. Куда бы я ни повернулась, Эрик где-то рядом любезно беседует с какой-нибудь женщиной. Все хотят сфотографироваться с ним – все, кроме меня.
Двумя часами позже, когда я привожу себя в порядок в одной из дамских комнат, слышу, как одна из тех женщин замечает, что шеф, Эрик Циммерман, сказал, что она прелестна. Она что, совсем глупая, что ли? Не в силах удержаться, бросаю на нее взгляд. Настоящее чудовище: фигуристая итальянка с огромной грудью и медными волосами. Она нервничает, и я ее понимаю. Если Эрик говорит тебе подобное и смотрит прямо в глаза, то делает это именно для того, чтобы ты стала нервничать.
Выходя из дамской комнаты, я наталкиваюсь на Аманду. Она смотрит на меня. Эта выдра смотрит на меня и весело подмигивает мне. Я еле сдерживаю себя, чтобы не схватить ее за волосы и не швырнуть на землю, но нет. Я не должна это делать. Я на конференции, мне нужно вести себя профессионально. Кроме того, я пообещала отцу, что больше не буду вести себя как хулиганка.
Подойдя к сотрудникам своего филиала, я с удивлением обнаруживаю Эрика, который беседует с ними. Рядом с ним стоит и пускает слюну темноволосая обезьяна из севильского филиала. Эрик, понимая, какое магнетическое воздействие он оказывает на женщин, подшучивает с ней, а та, словно идиотка, перебирает свои волосы и нервно двигается. Я закрываю глаза. Я не хочу на это смотреть. Однако когда я их открываю, то встречаюсь со взглядом Эрика, который говорит:
– Сеньорита Флорес привезет вас туда, где я организовал праздник. Она хорошо знает Мюнхен. – Я вздергиваю подбородок, а Эрик, вручая мне визитку, добавляет: – Я вас всех там жду.
Сказав это, он уходит. Я молча хлопаю глазами.
Все поворачиваются ко мне и начинают расспрашивать, как проехать к тому месту, о котором сказал шеф. Взглянув на визитку, я вспоминаю, где находится этот банкетный зал. Мы садимся в автобус, который отвезет нас в отель, а затем вечером доставит туда, где состоится прием.
Добравшись до отеля, я первым делом принимаю душ. Я очень напряжена. Мне не хочется ехать на этот праздник, но я обязана это сделать. Я не могу отвертеться, не могу притвориться больной. Эрик позаботился о том, чтобы я не ускользнула. Высушив волосы, слышу шум и стоны в соседнем номере. Прислушавшись, расплываюсь в улыбке: в соседнем номере остановился Мигель, и, судя по тому, что я слышу, ему сейчас хорошо.
Я несколько раз стучу в стену, и стоны прекращаются. Я не хочу их слышать!
Серый деловой костюм я сменяю на черное платье со стразами на талии. Обуваю туфли на высоком каблуке, которые мне очень идут, а волосы собираю в высокий узел. Глядя на себя в зеркало, я довольно улыбаюсь – ну что ж, я выгляжу отлично, сексуально. Наверняка Эрик и не глянет на меня, но уверена, что другие мужчины обязательно будут на меня смотреть.
По крайней мере, я не превышаю границы морали, верно?
Поужинав в отеле, мы в девять часов собираемся в холле. Как и следовало ожидать, все разыскивают меня как того, кто отвезет их к назначенному шефом месту. Мы с водителем автобуса обсудили маршрут и вскоре вливаемся в транспортный поток Мюнхена. Я с улыбкой и любовью смотрю на Английский сад, на те места, где мы гуляли с Эриком. Здесь мы были счастливы, и это было самое прекрасное время в моей жизни. Однако как только автобус добирается до банкетного зала и приходится выходить, мое настроение падает.
Мы входим в заведение. Оно огромное, и, конечно, сеньор Циммерман приготовил колоссальный праздник. Все аплодируют. Мигель поглядывает на меня, а я весело шепчу:
– Послушай, я чуть было не взяла белый платочек и не начала выкрикивать тебе: «Тореро».
Он смеется и, указывая на одну девушку, говорит:
– Боже мой, детка! Я даже не могу тебе передать, но она словно ураган «Патрисия».
Мы оба смеемся, и я в этот момент рядом с собой слышу:
– Добрый вечер.
Подняв глаза, вижу Эрика. Он великолепен в черном смокинге и бабочке. О господи! Мне всегда хотелось заняться с ним любовью, когда на нем надета одна только бабочка. Это так сексуально! Я быстро выбрасываю это из головы. Что я делаю, думая об этом? Наши взгляды встречаются, и в его взгляде я вижу крайнюю холодность. Мое сердце колотится. У меня сжимается желудок, и тут я вижу, что прямо у него за спиной стоит та рыжеволосая итальянка из дамской комнаты. Боже помилуй!
Не меняясь в лице, здороваюсь, а он продолжает приветствовать гостей. Рыжая итальянка не отходит от него ни на шаг.
Не хочу ему показывать, что меня как-то смущает его присутствие, хотя, по правде говоря, я в полном нокауте. Мне становится ясно, что Эрик стал жить так, как раньше, и что мне нужно это принять.
Под руку с Мигелем я направляюсь к бару. Мы заказываем себе выпивку. Я просто умираю от жажды. Около часа Мигель развлекает меня, мы смеемся и обсуждаем всякие разности. Болтаем до тех пор, пока не начинает звучать музыка. На праздник наняли группу, играющую свинг. Я в восторге от нее! Гости начинают танцевать, и Мигель решает пригласить «ураган Патрисия».
Я остаюсь одна и, пока я пью свой коктейль, окидываю взглядом зал. Пока я не замечала Эрика, но вскоре нахожу его танцующим с итальянкой. Меня это нервирует. Песня за песней я являюсь свидетелем того, как женщины наперебой приглашают его танцевать, а он с удовольствием соглашается.
С каких это пор он стал танцором?
Считается, что заядлой танцовщицей всегда была я, а теперь все наоборот: я подпираю стену, а он… Дерьмо! Но когда я вижу, что он танцует с Амандой, я прихожу в ярость. Какая же я дура! Ненавижу, когда она так на него смотрит и, властно обнимая его за шею, гладит пальцем по его волосам.
Я отворачиваюсь. Не могу больше на это смотреть. Иду в дамскую комнату, освежаюсь и возвращаюсь на праздник.
В зале я встречаюсь с Ксави Думас из барселонского филиала, и он приглашает меня потанцевать. Я соглашаюсь. Затем меня приглашают еще несколько мужчин и мое самоуважение возвращается на место. Вдруг рядом с нами оказывается Эрик и просит моего партнера уступить ему даму. Тот с радостью соглашается, чего нельзя сказать обо мне. Когда он кладет руку мне на талию, а я поднимаю руки ему на шею, оркестр начинает играть «Голубую луну». Я глотаю слюну и начинаю качаться в танце. Он смотрит на меня со всей своей высоты и наконец спрашивает:
– Сеньорита Флорес, вы хорошо проводите время?
– Да, сеньор, – сухо отвечаю я.
Его руки обжигают мне спину. Мое тело реагирует на его прикосновение, его близость и его аромат.
– А как вообще вы поживаете? – спрашивает он безразличным тоном.
– Хорошо, – с трудом выговариваю я, – много работы. А вы?
Он улыбается. Его улыбка меня пугает, особенно когда он наклоняется, чтобы шепнуть на ухо:
– Очень хорошо. Я снова начал играть в свои игры и должен признаться, что они намного лучше тех, что я могу припомнить. Кстати, недавно Декстер просил передать привет своей пылкой богине.
Вот негодяй! Я пытаюсь высвободиться из его рук, но он не позволяет и крепко прижимает к себе.
– Дотанцуйте со мной, сеньорита Флорес. Потом можете делать все, что вам нравится. Будьте профессиональны.
У меня все зудит, но я не чешусь. Терплю покалывания перед его упорным взглядом. Когда заканчивается песня, он галантно и холодно целует меня в руку. А перед тем как уйти, шепчет:
– Как всегда, мне было приятно вас видеть. Надеюсь, что у вас все будет хорошо.
У меня душа ушла в пятки от его близости, его слов и этой холодности. Иду к бару и заказываю кубату. Мне нужно выпить что-то покрепче. Затем выпиваю еще одну и стараюсь быть профессиональной и безразличной, как он. В этом он стал для меня лучшим учителем. Никакой Эрик Циммерман не возьмет надо мной верх.
Я сердито наблюдаю за тем, как он развлекается с женщинами. Все стелятся перед ним, и я уже знаю, с кем он сегодня проведет ночь. И это будет не итальянка. Это будет Аманда. Я это вижу по взглядам, которыми они обмениваются весь вечер.
Я ненавижу их!
В час ночи решаю закончить для себя праздник. Я больше не могу! Мигель удалился с собственным сексуальным ураганом, а мне уже начинают надоедать некоторые ухажеры.
Выйдя на улицу, я глубоко вздыхаю. Наконец я чувствую себя свободной. Вижу приближающееся такси и торможу его. Называю адрес и в полной тишине возвращаюсь в отель. Поднимаюсь к себе в номер, снимаю туфли… Я совершенно разбита. Эрик вывел меня из себя. Хотя мне не привыкать. В соседнем номере раздаются стоны – это Мигель со своим ураганом.
Я выдыхаю. Ох и ночку они мне устроят.
Сажусь на кровати, закрываю глаза руками. Мне жутко хочется расплакаться. Какого черта я здесь делаю? Стоны в соседней комнате становятся еще громче. Черт возьми! В конце концов, обидевшись на них, стучу несколько раз по стене. Стоны прекращаются, и я качаю головой.
Через некоторое время раздается стук в мою дверь, и я закрываю глаза. Черт, какая же я скандалистка!
Это, наверное, Мигель пришел попросить прощения. Я улыбаюсь и, когда открываю дверь, наталкиваюсь на хмурое лицо Эрика. Я меняюсь в лице.
– Ого… похоже, сеньорита Флорес, вы ждали вовсе не меня.
Не прося разрешения, он входит в номер, и я закрываю дверь. Я не двигаюсь с места. Что он здесь делает? Эрик обходит номер и, убедившись, что я одна, молча смотрит мне в лицо. Наконец я спрашиваю:
– Что вам угодно, сеньор?
Айсмен долго на меня смотрит и равнодушно отвечает:
– Я не видел, как вы ушли с праздника, и хотел узнать, все ли у вас в порядке.
Не подходя к нему, я качаю головой. Я до сих пор сержусь на него за то, что он наговорил мне во время праздника.
– Если вы пришли, чтобы посмотреть, с кем я собираюсь поиграть здесь в отеле, то жаль вас разочаровывать, но я не играю с сотрудниками компании. Я не играю даже тогда, когда они просто рядом… Я весьма благоразумна. А что касается того, все ли у меня в порядке… Не волнуйтесь, сеньор, я умею сама о себе позаботиться. Вы можете спокойно уходить.
Его задело то, что я сказала, что играю в другое время. Это видно по его выражению лица. Но прежде чем он успевает сказать что-нибудь такое, что может еще сильнее меня разозлить, я вполголоса приказываю:
– Покиньте сейчас же мой номер, сеньор Циммерман.
Он не двигается с места.
– Кто вы такой, чтобы входить сюда без приглашения? Уверена, что вас ждут в других номерах. Бегите и не теряйте времени. Несомненно, Аманда или любая другая дама желает стать центром вашего внимания. Не теряйте со мной времени и идите играть.
Возникает напряжение. Очень сильное напряжение.
Мы смотрим друг на друга, как настоящие противники. Когда он подходит ко мне, я быстро отступаю. Я не собираюсь попасть в его сети, несмотря на то что мое тело хочет этого так сильно, что кричит об этом.
Я слышу, как он ругается, а затем, не глянув на меня, подходит к двери, открывает ее и уходит. Он уходит в жутком настроении.
Я остаюсь в номере одна. Мое сердце колотится со скоростью света. Я не понимаю, чего хочет Эрик. Единственное, что я понимаю, когда я оказываюсь с ним наедине, что мое тело мне не подвластно.
В ночь, когда я возвращаюсь с мюнхенской конференции, я решаю, что должна вернуться к своей прежней жизни. Я должна забыть об Эрике и найти другую работу. Я должна снова стать собой, иначе, если так и дальше будет продолжаться, я не знаю, что со мной станет.
На следующий день в офисе я разговариваю об этом с Мигелем. Он не понимает, почему я хочу уволиться. Пытается переубедить меня, но подозревает, что то, что было между мной и шефом, еще не ушло. Он провожает меня к кабинету Жерардо, у которого я требую увольнения.
Полдня Жерардо не знает, что со мной делать, но все-таки я добиваюсь своего. Я окончательно освобождаюсь от всех обязанностей по отношению к компании «Мюллер».
Когда я вечером покидаю офис, на моих губах застывает улыбка. Закончился первый день моей новой жизни.
44
В семь часов утра, когда я еще лежу в постели, звонит мобильный телефон. Смотрю на экран и вижу незнакомый номер. Отвечаю и слышу:
– Что ты наделала?
– Что? – сонная и ничего не понимая, спрашиваю я.
– Джудит, зачем ты уволилась?
Это Эрик!
Вероятно, Жерардо сообщил ему о моем увольнении, и теперь он сердито кричит:
– Ради всего святого, малышка, тебе же нужна эта работа! Что ты собираешься делать? Кем ты собираешься работать? Или ты опять станешь официанткой?
Ошарашенная его вопросами, а более того, что он назвал меня «малышкой», шикаю:
– Я не твоя малышка и не смей меня так больше называть.
– Джуд…
– Забудь о моем существовании.
Я прерываю звонок.
Эрик перезванивает. Я сбрасываю его звонок.
В конечном итоге я выключаю мобильный и, прежде чем он успел позвонить мне на домашний, отключаю телефон от сети. Раздраженная, возвращаюсь в постель и пытаюсь уснуть. Как же мне хочется заснуть и забыть обо всем на свете.
Но у меня не выходит, и я встаю. Одеваюсь и выхожу из дома. Не могу там оставаться. Звоню Начо и еду к нему в салон. Несколько часов подряд я болтаю с ним и наблюдаю, как он делает татуировки. После закрытия мы звоним друзьям и идем на пирушку. Мне нужно отметить то, что я больше не работаю в «Мюллер».
Домой я возвращаюсь в три часа утра и прямиком иду в постель: я здорово напилась.
После десяти утра кто-то стучит в дверь. Я с недовольным лицом встаю и иду открывать. Я цепенею от удивления, когда вижу перед собой курьера с красивым букетом длинных красных роз. Я пытаюсь уговорить его забрать цветы обратно. Я знаю, от кого они, но курьер уговорам не поддается. В конце концов я оставляю их, и они прямым ходом отправляются в мусорное ведро. Но внутреннее любопытство подхлестывает меня, и мое сердце трепещет, когда я читаю:
Как я тебе когда-то говорил,
я безнадежно ношу тебя в своих мыслях.
Малышка, я люблю тебя.
Эрик Циммерман
С отвисшей челюстью я перечитываю записку.
Закрываю глаза. Нет, нет, нет. Только не еще раз!
С этого момента я больше не могу включать мобильный телефон: Эрик сразу же позвонит.
Я больше так не могу, мне нужно исчезнуть. Я его знаю: уже через пару часов он может появиться у меня под дверью. Через Интернет снимаю домик в деревне. Сажусь в свой «Леонсито» и на этот раз еду в Астурию, в Льянес.
Звоню отцу, но не говорю, где я. К сожалению, я не могу положиться на него. Более того, я уверена, что он сразу же расскажет Эрику о моем местонахождении. Если узнает, конечно. Они слишком хорошо ладят. Заверяю отца, что со мной все в порядке, и тот понимающе соглашается. Он просит только о том, чтобы я ему каждый день звонила и сообщала, в каком я состоянии. И еще – чтобы я предупредила, когда вернусь в Мадрид. По его словам я поняла, что он хочет серьезно со мной поговорить. Я соглашаюсь.
Целую неделю я гуляю по этому удивительному месту, отсыпаюсь и размышляю. Мне нужно решить, что со мной будет без Эрика. Я не в силах здраво мыслить: он настолько глубоко въелся в мои мысли, в мое сердце, что я едва могу размышлять.
Эрик не унимается.
Он засыпает меня кучей сообщений и, когда понимает, что я не реагирую на них, начинает писать мне электронные письма. Я читаю их по ночам в прекрасном домике, который сняла.
От: Эрик Циммерман
Дата: 25 мая 2013 9.17
Кому: Джудит Флорес
Тема: Прости меня
Дорогая, я волнуюсь.
Я поступил нехорошо. Я обвинил тебя в том, что ты скрывала от меня некоторые вещи, когда сам знал о том, что произошло у твоей сестры. Я идиот. Я схожу с ума.
Пожалуйста, позвони мне.
Люблю тебя.
Эрик
От: Эрик Циммерман
Дата: 25 мая 2013 22.32
Кому: Джудит Флорес
Тема: Джуд… пожалуйста
Просто скажи мне, что ты в порядке. Пожалуйста, малышка.
Люблю тебя.
Эрик
Его письма приводят меня в такое волнение! Я знаю, что он меня любит. Знаю. Но между нами уже ничего быть не может. Мы как огонь и лед. Зачем пробовать еще раз?
От: Эрик Циммерман
Дата: 26 мая 2013 7.02
Кому: Джудит Флорес
Тема: Сообщение доставлено
Знаю, что ты очень сердишься на меня. Я это заслужил. Я был идиотом (больше чем скотиной). Я скверно себя повел и сейчас чувствую себя просто ужасно. Я считал дни, когда увижу тебя на конференции в Мюнхене, но, когда ты оказалась рядом, вместо того чтобы сказать, как сильно я тебя люблю, я повел себя как дикое животное. Извини меня, дорогая. Извини, извини, извини.
Люблю тебя.
Эрик
Меня радует то, что он хотел меня увидеть на конференции. Теперь я понимаю, почему он так себя вел. Он использовал холодность как защитный маневр, и ему это вышло боком. Он попытался вызвать у меня ревность и добился этого. Но он не рассчитал силу удара и очень сильно меня рассердил.
От: Эрик Циммерман
Дата: 27 мая 2013 2.45
Кому: Джудит Флорес
Тема: Скучаю по тебе
Слушаю наши песни.
Думаю о тебе.