Город наших надежд (сборник) Горюнов Юрий

Глава 4. Охота

Я сидел вместе с моим другом Денисом в небольшом итальянском ресторане. Он был ресторатором и это был его ресторан. Познакомились мы давно, в те времена, когда я захаживал сюда в уютную обстановку, где к тому же была хорошая кухня. Иногда бывал с женщиной, иногда один. Меня хорошо знали все официанты, как постоянного клиента. Однажды, я сидел в одиночестве и он, проходя мимо, поинтересовался, все ли меня устраивает. Поняв, что это не просто служащий, я предложил ему присесть, и он не отказался. Так, между делом, за разговорами у нас нашлись общие интересы.

С тех пор, я иногда звонил ему сообщить что приеду. Он всегда интересовался один или нет, но в любом случае столик для меня всегда находился. Если я был не один, то он не походил. В это раз мы сидели напротив друг друга, и пили прекрасное итальянское вино.

– Я оставлю машину у тебя?

– Какой разговор. Первый раз что ли?

Если я позволял себе выпить, то оставлял машину у ресторана, за которой ночью присматривала охрана, а утром забирал.

– Какой-то ты усталый сегодня, Федор?

– Работы много.

– Женщины хотят быть красивыми. Это похвально. Не будем считать это их слабостью. Скорее силой, не всякая решиться лечь под нож, даже ради красоты.

– Это верно, но надо учесть, что решиться морально одно, а материально другое.

– Банально, но красота требует жертв, пусть и материальных.

– Красоте жертвы не нужны. Жертвы нужны, чтобы создать красоту.

– И ты жертвуешь? – смеясь, спросил Денис.

– А то. Даже не представляешь, какие жертвы приношу на алтаре операционного стола. Бывает увидишь вошедшую и думаешь, что она прирожденная старая дева и до того не привлекательна, что даже в своих модных тряпках и большим слоем грима выглядит как незадачливая гейша.

Он засмеялся: – И что ты с ними делаешь?

– То же что и с другими, препарирую.

Денис, сквозь смех выдавил: – Тебе не жалко потрошить лица и тела своих пациенток?

– Я не охотник, они не дичь.

– В твои силки они сами идут на манок. Но все вы так говорите, делая надрез по телу.

– Ты циник.

– Все мы циники по мере необходимости.

В это время, мимо нашего столика прошла женщина с превосходной фигурой, которую я проводил взглядом. Заметив это, друг произнес: – Ты на нее сейчас смотришь и оцениваешь, что с ней можно сделать как мужчина или как пластический хирург?

– Денис, между нами не операционный стол. И что с ней можно сделать я представляю.

– Или она с тобой!

– Тоже было бы не плохо.

– Удивляюсь тебе. Сколько женщин прошло через твои руки. Ты должен уже спокойно воспринимать женские формы, а ты все провожаешь их взглядом.

– Иногда эти руки бывают в печатках, что снижает остроту ощущений. Но заметь. Провожаю, а не раздеваю.

– Ну да. Они сами перед тобой раздеваются, что же руки свои утруждать.

– У них бывает одежда, на которой столько пуговиц, что если расстегивать все, то впечатление, словно на баяне играешь. Великое изобретение – молния.

– А как же сам процесс, прелюдия?

– Она должна быть, но не до такой же степени, чтобы настраиваясь на процесс, расстроится от подготовки к нему.

– А почему ты стал пластическим хирургом?

– Люблю, когда женщина смотрит на меня, широко открыв глаза с надеждой.

– Надежда в глазах женщины, многого стоит.

– Вот, вот. Что у тебя, что у меня, все дорого.

– В наших профессиях есть нечто общее, – заметил он.

– Это что?

– Мы оба приносим людям радость. Ты, исправляя дефекты внешности, а я, исправляя вкусы к еде. У каждого клиента вкусы свои, что необходимо учитывать.

– Да, у моих клиенток очень изощренные бывают желания, и иногда приходится много подумать, как все сделать.

– Это тебя изнуряет, – саркастически заметил Денис.

– Конечно. Не хочется тратить свое мозговое вещество на работу. Есть много других интересных вещей.

– Согласен.

Он подозвал официанта и попросил принести еще бутылку вина, первую мы выпили не заметив.

– А вообще сильно устаешь? – Продолжил он, когда вино было налито.

– Когда как. Иногда бывают сложные операции. Я ведь не только женщинам внешность правлю. Бывают и мужчины, но таких мало, к счастью, и их привозят из других клиник.

– После аварий?

– После войны, – с грустью произнес я, – очень жаль этих парней. Вот здесь я готов часами стоять у операционного стола, чтобы дать им возможность, не стесняясь, показать себя людям и чтобы девушки от них не шарахались. Не те, которые ко мне приходят со своими фантазиями. У большинства таких это просто желание стать еще лучше, как они думают. Нет, я про обычных девушек, которые ходят по улицам и довольны своей внешностью. Ради них, я стараюсь вернуть парням радость жизни. Поверь, там нет денег.

– Я понимаю.

– Это надо видеть. Я много видел, но привыкнуть не могу и всегда молчу. Древние римляне говорили «тем, что я молчу, я воплю». Вот я и воплю молча.

– Это хорошо, значит еще способен сопереживать и это говорит о твоей порядочности.

Я засмеялся и пояснил ему: – Отношения порядочных и непорядочных людей сложны. Это напоминает отношение порядочных женщин к проституткам. Они их всегда осуждают, но где-то в этом осуждении хранят про себя зерна зависти, которым не дают расти, и которую боятся высказать. По себя говорят одно, а вслух иное.

Денис засмеялся и произнес: – Понял. С вопросом твоей порядочности я поторопился. Но все-таки в отношении женщин элементы порядочности присутствуют?

– Конечно. Открываю дверь перед ними и пропускаю вперед. Всегда прощаюсь, уходя, даже оставляя их в не ведении дальнейшего, но никогда не говорю, что позвоню снова.

– Так уж никогда?

– Во всяком случае, до сего времени, если это не касается дел.

– Ты одноразовый мужчина.

– Не согласен. Это женщины мне встречаются одноразовые или временные. Постоянной пока не встретил.

– А хотел бы?

– Не задумывался, но думаю, да. Но вот, какая штука, – продолжил я, – мне нужна жена, чтобы я знал, что когда она ко мне обращается, я не обязан ей отвечать. Мало того, я могу вообще не прислушиваться к тому, что она говорит и при этом не будет скандала, потому как она мое молчание правильно поймет.

– Фантастики начитался?

– А что делать? Только и остается – фантазировать. Где найти идеальную, женщину.

– А ты сам насколько далек от идеала?

– В бинокль не увидишь.

– Грустный ты сегодня.

– Есть такое дело. Я сегодня операцию делал, как раз такую, о чем упоминал. И еще гложет меня одно дело.

Денис вопросительно посмотрел на меня.

– Я не знаю, что со мной произошло, но появились у меня некоторые способности. И это давит. Я тебе покажу сейчас, но прошу, зная тебя, как не болтуна, все – таки держать язык за зубами. Сейчас я попрошу официанта выполнить заказ, то, что будет после, ты увидишь, но не наказывай его. Это не его вина.

Я подозвал официанта, он приготовил блокнот для записи, но я попросил принести минеральной воды. Он кивнул, а я. посмотрев ему в след, про себя дал команду – «Забудь, что я сказал, ты вообще не помнишь и не походил».

Прошло минуты две, Денис ждал, не возмущаясь отсутствием официанта. Я снова подозвал его:

– Скажи, я тебя звал минуты две назад?

Официант смутился, не зная, что сказать, видя за столом хозяина. Тот сказал:

– Говори как есть, не бойся.

– Нет. Вы подозвали меня впервые.

– Правильно. Принеси минеральной воды.

Он ушел и быстро вернулся, неся бутылку.

– Оставь, не открывай, – велел я. Когда он ушел, Денис спросил:

– И что это было?

– Если бы я знал что это, я бы, хоть что-то понимал. У тебя есть диктофон?

– Есть.

– Неси.

Денис не спрашивая зачем, ушел и вскоре вернулся с диктофоном.

– Смотри. Включаем и несем всякую чушь. Говори.

– Я не знаю, что ты хочешь делать, но я ничего не понимаю. И пусть диктофон тому свидетель. Я говорю, что взбредет в голову. Федя – бабник, но классный бабник.

Я выключил диктофон, посмотрел на друга и мысленно произнес: – Забудь, что ты сейчас говорил мне.

Выждав паузу, я спросил:

– Ты сейчас что за чушь нес про меня, что я бабник?

– Да ты что Федя! Я ничего такого не говорил.

– Неужели? Давай проверим, – я отмотал время и включил диктофон на воспроизведение. Денис, молча, слушал, затем взяв бокал с вином, сделал глоток и вымолвил:

– Я не знаю, что сказать, но не помню, что говорил это.

– Вот в этом и суть. Я просто стер тебе кусочек памяти.

– Как?

– Не знаю. Дал команду и все.

– Это гипноз?

– Нет. Это не гипноз. Я вижу пленку и нужные кадры засвечиваю.

– Да. С одной стороны здорово, а с другой на фига это нужно?

– Вот и я о том же. Мне это не нужно.

– И давно эти способности обнаружил?

– Пару дней назад, совершенно случайно. Одна знакомая не смогла вспомнить, что мы с ней провели вечер.

– Хорошие способности для таких встреч.

– Может быть, но мысли одолевают, откуда это и что с этим делать?

– Не знаю. Наверное, использовать по мере необходимости.

– Вероятнее всего, что так, – я взял диктофон и стер кусок, что наговорил Денис.

– Ты заставишь мир удивиться!

– Все дело в выражении лиц, – парировал я, – а не послать ли все далеко и не отдохнуть ли мне душой и телом сегодня?

– Ты же устал после операции?

– Это другая усталость. Приятная усталость – это истома.

– Есть объект?

– Да хоть бы та женщина, что проводил взглядом.

– Я ее не знаю. Вижу впервые у себя.

– Тем лучше. Ресторан запомнит, а меня нет.

– Только постарайся не знакомится в зале.

– Конечно. Посижу, подожду, когда пойдет, если одна.

– А если не одна или не поймет тебя?

– Значит не судьба, и поеду домой баиньки.

– Ты же не охотник, а она не дичь? – поддел меня Денис.

– Все мы в этом мире то охотники, то дичь. Все зависит от того, где располагаешься в текущий момент, по какую сторону прицела.

– Значит все-таки я прав, – сделал он вывод, – ты ищешь дичь и в итоге все они становятся твоими пациентами по прошествии времени. Все зависит от меткости выстрела.

– Заметь, здесь только потенциальные пациентки и они не лежат на операционном столе.

– Надеюсь, тебя это не огорчает, и ты предпочитаешь более удобные ложа.

– Да, люблю комфорт и подвижных женщин, а не тех, что пахнут лесом.

– А что в них плохого?

– Лежат как бревно.

– Все охотник, оставляю тебя, не пропахни лесом и меткого выстрела, – он похлопал меня по плечу и ушел.

Глава 5. Ксения

Ждать пришлось не долго. Примерно через полчаса женщина прошла мимо моего столика. Выждав несколько секунд, я встал и направился следом за ней к выходу. Учитывая, что расплачиваться мне было не нужно, то никаких препятствий я не испытывал, чтобы не потерять ее из вида.

Она вышла из ресторана и направилась к ярко красному «Ситроену». Пока она не уехала, а только подходила к машине, я догнал ее и спросил:

– Не подвезете?

Она оглянулась: – Банально.

– А что еще можно придумать за несколько секунд идя следом за вами, тем более для оригинальности нужны мысли, а они путаются, глядя на вас.

– Мысли всегда надо иметь, хотя у некоторых их никогда не бывает, они просто стекают в брюки, не задерживаясь, – ухмыльнулась она, но не села в машину, – лучший экспромт, это экспромт придуманный заранее.

– Но мне так много предстоит сказать вам, так хочется сказать хоть что нибудь.

– О Боже! Еще один охотник за женскими телами.

– А что уже были конкуренты?

– Увы, были.

– И как это я упустил объявление об открытии сезона охоты. А так хотелось стать браконьером.

– Это лучше, чем бракоделом.

– Согласен, – понял я ее, – но чтобы отличить мастера от ученика бракодела, надо увидеть его работу, нет, не увидеть, а почувствовать.

– Эти сказки поет каждый. И все мастера, на слова, а на деле, увы, одни подмастерья.

– Да, мастерство надо доказывать, но иначе все равно не узнаешь, только через свой собственный опыт.

– Через тело, вы хотите сказать?

– Нет, не через тело, а телом. Так возьмете в попутчики?

– Садитесь, охотник, подвезу.

Она открыла машину, и я примостился рядом с ней.

– Куда?

Я назвал адрес: – Если не по пути, то я сойду на ближайшей остановке.

– Мне торопиться некуда. А что охотник делает в глуши и без машины? Судя по виду, машина должна быть.

– Если принимаю, даже глоток алкоголя, за руль не сажусь.

– Похвально. А что здесь делали?

– Общался с другом. Может, познакомимся? Меня зовут Федор.

– Ксения, – и она выехала со стоянки. Вела машину она спокойно, видимо действительно, торопиться ей было некуда.

– В гости, как понимаю, не согласишься? – решил я продолжить.

– Правильно понимаешь, – снова усмехнулась она, – я что, похожа на идиотку? Или думаешь, что вот так сразу прыгну в постель к тебе? Вижу тебя в первый раз.

– Прыгать не надо. Надо делать все легко и нежно. И никто не мешает увидеть во второй раз.

– Жене будешь делать легко и нежно.

– А ты предпочитаешь тяжело и жестко? Можешь не верить, но я не женат.

– А когда нибудь был?

– Я? Нет, конечно.

– Почему?

– Не знаю, – ответил я обреченно, – наверное, не встретил ту, на которой хотел бы жениться, да и опыт общения показывает, что буду ли я у нее один? – и при этом вновь скользнул по ней взглядом, ее формы приковывали.

– Поверю, но это тебя не красит.

– Неужели поверила?

– У женатых глаза другие. Они бегают по сторонам, чтобы заметить знакомых раньше, чем заметят их. А ты бесшабашный, простой, тебе все по фигу и не нужно подбирать слова. Подходишь и практически открыто предлагаешь переспать.