Жить, чтобы любить Донован Ребекка
– Привет, Сара! – не слишком любезно крикнула Кэрол. – Я вот еду домой от матери и решила забрать по дороге Эмили. Спасибо, что разрешила Эмили остаться у вас.
Сара в панике сжала мою руку. А я с широкой улыбкой смотрела на Кэрол, хотя чувствовала, что задыхаюсь.
– Ну давай же, Эмили! Чего ты ждешь?
И я тяжело заковыляла вниз по лестнице, не осмеливаясь оглянуться на Сару, но ощущая тяжесть сотового телефона во внутреннем кармане. Потом села в машину, закрыла дверь и уставилась прямо перед собой. И сразу оказалась точно в ловушке. Мое тело невольно напряглось и съежилось, чтобы занимать как можно меньше места.
Я ждала, что на меня обрушится поток оскорблений и обвинений. Но в салоне стояла звенящая тишина. Впрочем, онане нуждалась в лишних словах. Размахнувшись, она ударила меня так, что я врезалась головой в боковое стекло. И голова тут же загудела от пронзительной боли.
– Теперь ты даже дышать будешь, если только я тебе разрешу. Похоже, ты забыла, в чьем доме живешь! Ты зашла слишком далеко, твою мать! Но ничего, игра окончена. И в другой раз не вздумай что-то делать у меня за спиной!
И только когда мы свернули на подъездную дорожку, до меня дошел смысл ее слов.
Мы сразу прошли на кухню, и Аманда, наша тринадцатилетняя соседка, сообщила Кэрол, что дети играют наверху, после чего радостно отправилась домой.
Я поплелась дальше по коридору и замерла у двери своей комнаты. Дверь была закрыта, хотя, когда меня не было дома, она всегда оставалась открытой – еще одно дурацкое правило внутреннего распорядка, установленное Кэрол. Я медленно подошла к двери, осторожно ее открыла – и ахнула. Спотыкаясь, перешагнула через порог. В комнате царил жуткий кавардак.
Дверца стенного шкафа была распахнута настежь, и вход в мое тайное убежище зиял черной дырой. Остатки всего того, что я так бережно хранила, валялись у моих ног.
– Считаешь себя самой умной, да? – услышала я голос Кэрол.
У меня сразу напряглась спина, я была как один сплошной обнаженный нерв. Я обернулась и обнаружила, что Кэрол стоит, прислонившись к дверному косяку, со скрещенными на груди руками. Инстинктивно я попятилась назад, сумка свалилась с плеча и упала на пол.
– Я тебя насквозь вижу. Тебе не удастся вбить между нами клин. – Она явно поставила меня в тупик. Мне непонятен был смысл ее обвинений. – Он всегда будет предпочитать меня. И хочу тебе об этом напомнить.
– Кэрол? – донесся от задней двери взволнованный голос Джорджа.
– Я здесь! – истошно закричала Кэрол и, сделав несколько шагов назад, упала прямо в объятия мужа.
Я смотрела на спектакль, который разыгрывался на моих глазах, не зная его финала.
– Джордж, не понимаю, что на нее нашло, – простонала Кэрол, уткнувшись лицом в плечо Джорджа, который пытался через ее голову заглянуть в комнату. – Она вдруг начала орать, что ей надоело здесь жить и как мы ужасно к ней относимся. Затем заперлась в своей комнате. Вот тогда-то я и стала звать тебя на помощь. Она до полусмерти напугала меня и детей.
Что? Что она делает?
– Наконец я все же уговорила ее открыть дверь… И вот пожалуйста, полюбуйся. – И она разжала руки, дав возможность Джорджу войти в комнату.
Увидев последствия приступа моей ярости,Джордж пришел в бешенство. Он посмотрел на груду обломков на полу, потом перевел взгляд на меня, затем – снова на пол. Он вздрогнул, обнаружив там осколки разбитого стекла и порванную фотографию, где он был снят вместе с покойным братом. Заметив, что Джордж распаляется все больше, я от испуга приросла к месту.
– Что ты наделала?! – взвыл он. – Как ты посмела?!
Я была потрясена его реакцией. Неужели он мог поверить, что это действительно сделала я?! А когда он увидел мои порванные холсты и разбросанные повсюду кукольные ручки, ножки и круглолицые головки, то лицо его стало багровым.
Не дав мне опомниться, он в два прыжка оказался рядом. Схватил меня за руки и принялся трясти, издавая сквозь стиснутые зубы нечленораздельные звуки.
– Я этого не делала… – причитала я сквозь слезы.
Но мои всхлипывания оборвала звонкая пощечина. Джордж ударил меня с такой силой, что я потеряла равновесие. Я схватилась за горящую щеку и непонимающими глазами уставилась в пол.
– Если бы ты не была дочерью моего брата, я бы тебя… – начал он. Его лицо из багрового сделалось фиолетовым, и он прямо-таки трясся от злости. И тем не менее в его налитых кровью глазах я увидела невыразимую печаль. – Значит, так. Всю следующую неделю ты после школы сразу возвращаешься домой. Никаких занятий спортом, никакой газеты, словом, ничего. У меня просто не укладывается в голове, как ты могла так поступить! Ведь он был моим братом, – прошептал Джордж, тем самым дав выход своей печали.
Кэрол смотрела, как он уходит, с некоторой долей смущения или, скорее, разочарования, что его реакция оказалась слабее, чем она ожидала. Как только Джордж исчез в коридоре, она посмотрела на меня с презрительной усмешкой.
– Не надейся, мы еще не закончили, – пригрозила она мне. – Наведи здесь порядок, и чтоб к моему приходу дом был убран.
Она хлопнула дверью, а я осталась созерцать ядовитые плоды ее ненависти. Все, что когда-то принадлежало мне, и только мне, теперь превратилось в груду мусора. Я подобрала с пола разорванные фотографии родителей, свои детские снимки и попробовала собрать мелкие клочки воедино. Но затем бессильно уронила их на пол и разрыдалась. Душевная боль оказалась значительно сильнее физической – от удара или затрещины. Онауничтожила, замарала своими грязными лапами все материальные свидетельства о прошлых счастливых днях, оставив мне лишь одни воспоминания.
Очнулась я от тихого стука и сразу посмотрела на дверь, но звук был другой: словно кто-то легонько барабанил по стеклу. Оглянувшись, я поняла, что странные звуки доносятся со стороны окна.
«Нет, ради бога, только ничего мне не говори!»
Когда легкое постукивание по стеклу повторилось, я от ужаса закрыла глаза. Но затем вытерла слезы и решительно, пока никто не услышал, открыла окно.
– Тебе нельзя здесь быть, – в отчаянии прошептала я.
– Что случилось? Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
– Эван, уходи, – буквально взмолилась я.
– А почему у тебя красное лицо? Он тебя ударил?
– Тебе нельзя здесь оставаться, – не сдавалась я. – Ну пожалуйста, пожалуйста, уйди! – Я перевела взгляд с его лица на дверь, которая в любую минуту могла открыться, и у меня по щекам снова покатились слезы.
Он вытянул шею, пытаясь разглядеть, что делается у меня в комнате.
– Эмма, что произошло? – задохнулся он, увидев устроенный в комнате погром.
– Ты только делаешь мне еще хуже. Пожалуйста, уходи, – попыталась я загородить своим телом от него комнату.
– В понедельник я сам отвезу тебя в школу. И ты мне все по дороге расскажешь, – не сдавался он.
– Хорошо. Только поскорей уходи, – в очередной раз попросила я.
Наконец Эван внял моим мольбам и немного отодвинулся от окна. Он явно колебался, не решаясь предпринять что-то еще, но я быстро закрыла окно и опустила жалюзи.
А потом вернулась в свой разрушенный мир и встала на колени среди обломков. Я слышала, как Кэрол сказала, что скоро вернется, значит плакать было некогда. Мне не хотелось выкидывать обрывки фотографий и мамины письма, поэтому я сложила все в рюкзак. А сломанные фоторамки и разорванные картины выкинула в мешок из-под мусора.
Затем, как автомат, выполнила всю положенную мне работу по дому. А потом, совершенно опустошенная, вернулась к себе в комнату. Села на пол, прислонившись спиной к кровати, и уставилась невидящими глазами в пустоту перед собой. Оцепенение хоть как-то помогало заглушить боль в груди.
Если раньше я все же не позволяла себе в этом признаться, то теперь уже не сомневалась, что ненавижу Кэрол всеми фибрами души. Стиснув зубы, я попыталась сдержать рвущийся из груди крик. Чтобы не давать воли бушующим в душе чувствам, я изо всех сил вонзила ногти в ладонь. Но ничего не получилось: я упала на пол и зашлась в судорожных рыданиях. В своей дикой злобе она посягнула на мое единственное святилище, и я корчилась от осознания собственного бессилия, ведь еще немного – и она меня уничтожит. Хватит ли у меня сил ей помешать? Внезапно я поняла, что оставшиеся шестьсот девять дней равносильны для меня пожизненному заключению. Смогу ли я себя узнать, когда наконец дождусь долгожданного освобождения?
Я забралась в шкаф и набрала Сарин номер.
– Эм? Ты в порядке? – выдохнула Сара.
– Да, у меня все хорошо, – прошептала я.
– У тебя такой грустный голос. Что она с тобой сделала?
– Сейчас я не могу об этом говорить. Звоню тебе, потому что обещала.
– Утром приезжал Эван. – (Я не ответила.) – Он жутко расстроен, интересовался, что случилось. Спрашивал, не пострадала ли ты. Буквально наорал на меня, требуя все рассказать. Я, конечно, ни гу-гу, честное слово, но он настаивает на том, чтобы самому заехать за тобой в понедельник. Вот, хочу тебя предупредить. Но если ты вдруг захочешь поехать со мной, я на всякий случай буду поблизости.
– Нет, все нормально, – промямлила я.
Рано или поздно мне все равно придется с ним встретиться.
– Эмма, я, конечно, не знаю, что тебе устроили дома, но мне очень тебя жаль.
– Увидимся в понедельник, – сказала я и повесила трубку.
Весь день я, не вылезая, просидела в своей комнате и только несколько раз украдкой пробиралась в туалет. Из столовой до меня доносился гул голосов и детский смех. Потом я услышала звук телевизора, а вскоре после этого раздался стук в дверь. На пороге стояла Кэрол.
– Мы с твоим дядей хотели бы с тобой поговорить, – заявила она, развернулась и ушла прочь.
Оторвавшись от раскрытого учебника химии, я посмотрела ей вслед. Затем встала из-за письменного стола и позволила ногам отнести мою неодушевленную оболочку на кухню.
Кэрол с Джорджем уже поджидали меня возле барной стойки. В глазах Джорджа затаилась печаль, а глаза Кэрол, напротив, светились злобной радостью.
– Мы с твоим дядей хотим донести до твоего сведения, что ты нас сильно расстроила своим безобразным поступком. И нам очень жаль, что ты не чувствуешь себя счастливой в нашем доме, несмотря на все наши старания обеспечить тебя всем необходимым. Ведь тебе никто не мешал заниматься спортом или состоять в различных клубах. Нам казалось, что мы всегда шли тебе навстречу. Поэтому, по моему твердому убеждению, тебя следует до конца года лишить всех этих привилегий. – (От ужаса у меня потемнело в глазах.) – Но твой дядя решил проявить великодушие и не лишать тебя возможности принимать участие в школьной жизни. Он надеется, что это поможет тебе исправиться и стать человеком. Тем не менее всю следующую неделю тебе будет категорически запрещено заниматься любой внеклассной работой. Поэтому тебе придется самой как-то объясниться с учителями и своим тренером, но не смей ссылаться на нас и марать наше доброе имя. Ты виновата и должна ответить за свой поступок. А поскольку ты вышла из доверия и не можешь оставаться одна дома, после школы изволь отправляться в библиотеку. Уж не знаю, кто там тебя последнее время подвозит, но он может высаживать тебя возле дома. А если надо, поедешь в библиотеку и на велосипеде. Я уже договорилась со старшим библиотекарем Марсией Пендл. Она будет каждый день отмечать твой приход и уход. А также предоставит тебе письменный стол, чтобы постоянно держать тебя в поле зрения. И смотри у меня, без глупостей, не вздумай что-нибудь этакое выкинуть. Если мы узнаем, что ты отсутствовала или продолжала артачиться, мы на целый сезон лишим тебя права играть в баскетбол. Все поняла?
– Да, – ответила я.
– Твое безответственное поведение ранило твоего дядю в самое сердце, поэтому следующие несколько недель, пока не найдешь, как заслужить прощение, старайся не попадаться нам на глаза. Но никто не собирается освобождать тебя от домашних обязанностей, и тебе по-прежнему придется мыть посуду после того, как мы пообедаем. Твоя тарелка будет ждать тебя на кухонном столе. В остальное время будешь сидеть у себя в комнате. Я понятно объяснила?
– Да.
– А теперь, ты ничего не хочешь сказать своему дяде? Ну?
Она сложила губы куриной гузкой, стараясь сдержать торжествующую ухмылку. Меня передернуло от отвращения, но я поспешила натянуть на себя маску покорности.
– Прости, что ты так расстроился, – прошептала я.
И сейчас я вовсе не кривила душой, хотя в результате и не извинилась за то, чего не делала. Он только молча кивнул в знак того, что принимает мои извинения.
Весь уик-энд я безвылазно просидела у себя в комнате. На самом деле лучше уж так, чем постоянно видеть Кэрол. И у меня было время подумать, что сказать тренеру по баскетболу и учителям. Правда, ничего путного, кроме расплывчатого объяснения насчет неотложных дел дома, в голову не пришло. Но я очень надеялась, что удастся обойтись без лишних расспросов.
Однако я просто была не в состоянии думать об Эване и о предстоящем в понедельник объяснении. Каждый раз при мысли о том, невольным свидетелем чего ему пришлось стать, мне хотелось умереть. Ему удалось ненароком заглянуть в мой домашний ад, и я не знала, какими глазами он посмотрит на меня в понедельник.
Глава 23
Молчание
Я сидела тихо, как мышка, рядом с Эваном. И не осмеливалась даже взглянуть в его сторону.
Только свернув с нашей улицы, Эван наконец спросил:
– Ну как ты?
– Униженная и раздавленная.
Он помолчал пару минут, а затем задал следующий вопрос:
– Ты не очень злишься на меня за то, что я к тебе наведался?
– Лучше бы ты этого не делал, – честно призналась я.
– Ну что, так и не скажешь мне, что случилось?
– Не могу. Ты видел более чем достаточно.
Он снова заехал на парковку возле аптеки и остановил машину.
– Эван. Я действительно не хочу об этом говорить, – твердо сказала я, набравшись мужества наконец повернуться к нему.
– Что меня и беспокоит. Почему ты не можешь довериться мне? – И он посмотрел на меня в надежде получить ответ.
– Вопрос сейчас вовсе не в доверии.
– Нет, именнов доверии , – заявил он. – А я-то считал, что это уже пройденный этап.
– В таком случае мне очень жаль, – твердо сказала я, увидев, что он отшатнулся, словно от удара.
– Значит, ты все же не хочешь со мной поделиться и рассказать, что произошло у тебя дома? – спросил он и, замявшись, добавил: – Ты ведь и не собиралась впускать меня в свою жизнь. Да? – Голос его окреп и звучал почти сердито.
А я не могла подобрать нужных слов, чтобы успокоить его.
– И о чем я только думал? – задумчиво прошептал он. – Я считал, что ты сильная. – (Его слова жалили так больно, что у меня упало сердце.) – Ума не приложу, как ты могла позволить им так с собой обращаться! – Его упрек повис в воздухе, и, не дождавшись ответа, он разочарованно пробормотал: – Выходит, я в тебе ошибся. Я был о тебе лучшего мнения.
– Так и есть, – прошептала я.
– Получается, что я совсем тебя не знаю. Да? – Но я в ответ лишь пожала плечами. Он тяжело вздохнул и сердито покачал головой. – А как насчет Сары? Ты что, доверяешь Саре больше, чем мне?
– Давай не впутывать ее в наши разборки, – отрезала я.
– Нет, я не понимаю, – пробурчал он себе под нос, а затем резко повернулся ко мне и спросил: – Он что, обидел тебя?
– Джордж? – переспросила я, потрясенная выдвинутым обвинением. – Нет, Джордж никогда меня не обидит.
– Значит, все дело в ней. Она тебя не любит. Так? – не сдавался Эван.
– Эван, я не хочу и не буду говорить о том, что произошло за закрытыми дверьми нашего дома. И ты совершенно прав. Я вовсе не такая сильная, и ты, наверное, действительно был обо мне лучшего мнения. Ведь я с самого начала пыталась именно это тебе и объяснить. Прости, что разочаровала тебя. Но я никогда не смогу ответить на мучающие тебя вопросы. – Я увидела, что он жутко покраснел, хотя и не поняла, какие именно чувства вызвали краску на его лице. – А теперь я хотела бы все же поехать в школу, – сказала я, тем самым дав понять, что разговор закончен.
Эван вырулил со стоянки. Всю дорогу до школы мы оба молчали.
И, как выяснилось позже, молчание наше затянулось надолго.
Сара неоднократно заговаривала со мной об этом, но мне потребовалась целая неделя, чтобы набраться мужества и рассказать ей о том, что произошло в тот день в машине Эвана. Больше она эту тему не затрагивала и старалась лишний раз не упоминать его имя.
Вот так мы и сосуществовали: ходили по одним и тем же коридорам, посещали одни и те же классы. Мы не разговаривали даже на уроке анатомии, хотя и сидели рядом. На остальных занятиях мы по возможности занимали места в разных концах класса.
Хотя это вовсе не значило, что я не замечала его. Конечно, я обращала на него внимание, правда, до тех пор, пока не убедила себя, что совершаю большую ошибку. И в конце концов смирилась с тем фактом, на который так долго пыталась закрыть глаза. Нам, конечно, не суждено быть вместе. У нас не было ни единого шанса. Мое израненное сердце упорно не желало расставаться с надеждой, но я сумела загнать все чувства в потайной уголок своей души. Я снова превратилась в человека-невидимку, проходящего сквозь стены, совсем как тогда, когда Эван Мэтьюс еще только переступил порог нашей школы, хотя, конечно, и не исчезла бесследно.
Примерно через неделю после нашего разговора, во время которого я испытала одновременно и злость, и разочарование, – злость на Эвана за устроенный мне допрос и разочарование из-за того, что, проникнув в мой мир, он остался недоволен увиденным, – случилось невероятное.
– Конечно, я догадываюсь, что ты обо мне думаешь, – заявил Дрю Карсон, который в среду днем неожиданно подсел к нам с Сарой за ланчем.
Я удивленно перевела взгляд с него на Сару, не понимая, что он потерял за нашим столом.
– Ну, я про ту вечеринку у Джейка, – объяснил Дрю. – Я ведь видел, как ты посмотрела на меня, когда уходила. Но я совсем не такой.
– Правда? Интересно, тогда как ты там оказался? – Я была слишком раздражена мыслями об Эване, чтобы сохранять хотя бы видимость доброжелательности. – Ведь у вас, парней, только одно на уме! И ты сам говорил, что вы с Джейком друзья.
Он явно не ожидал от меня такого отпора, но сдаваться не спешил:
– Ты права. Я знал, что там происходит. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но я тогда был в его доме впервые.
В ответ я скептически хмыкнула, а Сара застыла, словно смотрела интересное кино, взгляд ее широко раскрытых глаз метался между мной и Дрю.
– Клянусь, я и узнал-то об этих вечеринках только потому, что Джейк все время уговаривал меня прийти хоть раз. И наконец уломал. Правда, согласился я исключительно из-за того, что рассчитывал увидеть там тебя. Джейк говорил, что ты придешь, – сказал он и, заметив, что меня передернуло от отвращения, быстро добавил: – А сейчас я надеюсь убедить тебя дать мне еще один шанс. Вот и все. Не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала. – И, не дав мне опомниться, встал из-за стола.
Сара удивленно вытаращила на меня глаза. И мне было понятно, о чем она думает. Я устало вздохнула и тоже встала. Тут не о чем было даже говорить.
Церемонию вручения наград за спортивные успехи я пропустила из-за наложенного на меня наказания. Сара сообщила, что на следующий сезон она, Джилл и я назначены капитанами женской футбольной команды. Кроме того, мне присвоено почетное звание «самого ценного игрока» и меня включили в сборную штата и сборную страны. В январе в честь отличившихся спортсменов будет организован торжественный обед. Но я прекрасно знала, что меня там не будет.
А вскоре начали приходить письма из колледжей. По идее, я ждала звонка, но номера нашего телефона не было в телефонной книге, и во всем мире только горстка людей обладала привилегией звонить нам домой. Каждый день Кэрол кидала мне на пол целый ворох писем. Письма были от тренеров и спортивных директоров. Все они приглашали меня весной посетить их кампусы и встретиться с ними для серьезного разговора. До этого я и понятия не имела, сколько колледжей проявляет ко мне самый живой интерес.
Этот неиссякаемый поток корреспонденции дал мне новый импульс. Я сумела вылезти из засасывающей трясины настоящего, чтобы с оптимизмом посмотреть в будущее. Увидев свет в конце туннеля, я смогла убедить себя в том, что способна перенести и злобу Кэрол, и равнодушие Эвана. Да, я висела над пропастью, и мне надо было хоть за что-то зацепиться.
Вопреки моим ожиданиям, учителя и тренер по баскетболу довольно легко согласились дать мне недельный перерыв. Предполагалось, что, прежде чем попасть в основной состав, я должна попробовать себя на разных позициях. И тренер, который рассчитывал сделать из меня атакующего защитника, предоставил мне такую возможность прямо на уроках физкультуры. Что меня вполне устраивало. Таким образом, компромисс был найден.
Зимой Сара играла в волейбол, поэтому, когда у нее были тренировки, домой меня подвозила Джилл, которая делала это с удовольствием, хотя мне, честно говоря, не слишком нравилось ее общество. Джилл обожала судачить и распускать сплетни, что меня изрядно раздражало.
– А ты знаешь, что Эван в субботу встречался с Хейли Спенсер? – спросила Джилл в понедельник после нашей первой совместной тренировки, тем самым полностью подтвердив свою репутацию заядлой сплетницы. – А ведь я всегда считала, что вы с Эваном будете вместе. Что случилось?
Я пожала плечами, так как слова сразу застряли у меня в горле. Хейли Спенсер. Кто бы мог подумать?! Неожиданно меня словно накрыло обжигающей волной злости и ревности. Но я постаралась тут же взять себя в руки.
Но когда Сара на следующее утро заехала за мной, я с ходу обрушилась на нее:
– Ты ведь знала о Хейли и Эване? Не отпирайся!
Сара сжала губы и обреченно вздохнула, не в силах найти подходящее объяснение.
– Просто не хотела тебя лишний раз расстраивать. Погоди-ка, это тебе Джилл уже успела доложить?
– Сара, рано или поздно я так или иначе узнала бы правду. Но мне было бы гораздо легче услышать ее от тебя.
– Ты права. Извини, – сказала Сара и, бросив на меня быстрый взгляд, добавила: – Зуб даю, он сделал это назло тебе.
– Он может делать все, что угодно, – фыркнула я. – Мне по большому счету наплевать.
– Ну да, конечно. Говори, говори, – решила подколоть меня Сара. – Эм, даже ярасстроилась, когда узнала, что он пригласил на свидание Хейли Спенсер. Нет, это же надо! Хейли Спенсер. Как он мог выбрать такую пустоголовую дуру?! Она твоя полная противоположность, – заявила она и, спохватившись, тут же прикусила язык.
Сара не хуже меня знала, что Эван до сих пор тяжело переживает наш разрыв. Именно поэтому он и пригласил на свидание девушку, совсем не похожую на меня.
Я резко подняла голову и изумленно посмотрела на подругу. Она ответила мне виноватым взглядом. Мы обе прекрасно понимали, что она сказала чистую правду, но правда эта всю дорогу до школы комом стояла у меня в горле. В тот день я наконец приняла предложение Дрю Карсона о перемирии.
После нашей встречи в кафетерии Дрю ненавязчиво, но упорно пытался втянуть меня в разговор. Старался подловить меня во время перерыва на ланч или после уроков. Он обычно говорил мне: «Привет, Эмма», а я проходила мимо, делая вид, что в упор его не вижу. И так продолжалось до того дня, когда я наконец сказала: «Привет, Дрю». Услышав мой голос, он остановился как вкопанный, в результате чего шедший за ним приятель врезался ему в спину. Я отрывисто рассмеялась и пошла дальше, выкинув его из головы. Но в конце дня, когда я шла из раздевалки в спортзал, мы снова встретились.
– Желаю удачной игры, – услышала я чей-то голос.
Сперва я его не заметила. Слишком поглощена была мыслями об игре. При звуке его голоса я отпрыгнула в коридор, краем уха услышав, как из спортзала доносится скрип резиновых подошв и удары баскетбольного мяча. А потом увидела у входа в зал Дрю. Парень, с которым он болтал, тут же распрощался и ушел.
– Спасибо, – ответила я. – А когда у парней тренировка?
– Сегодня вечером, сразу после вас, – ответил Дрю. – Хочу прийти пораньше, чтобы поболеть за вас.
Меня несколько удивил такой повышенный интерес к нашей игре. Интересно, он хочет поддержать нашу команду или просто посмотреть, как я играю?
– Ну как, справишься? Слышал, ты пропустила пару тренировок.
– Мы разобрали ход игры с тренером Стенли, так что, уверена, все будет отлично, – покраснев, сказала я.
– Я в тебя верю, – улыбнулся Дрю. – Увидимся после игры.
Дрю, с его мальчишеским лицом и ямочками на щеках, был просто неотразим. Что есть, то есть. А в его зеленых безмятежных глазах можно было запросто утонуть. Его темные волосы были слегка растрепаны, словно он только что вернулся с пляжа. Хотя, учитывая, как ему нравился серфинг, наверное, так оно и было. Я стояла в дверях и продолжала смотреть ему вслед, даже когда он скрылся из виду.
– Эмма, ну что, готова? – вывела меня из задумчивости Джилл.
– Да-да, готова.
Дрю, как и обещал, уже ждал у скамьи, где лежали мои вещи.
– Хорошая игра, – похвалил он меня. – У тебя прекрасный дальний бросок.
– Спасибо, – ответила я, сделав глоток тонизирующего напитка.
– Я очень рад, что ты теперь со мной разговариваешь.
– Думаю, каждый имеет право на второй шанс, – усмехнулась я.
– Мне пора на тренировку, – кивнул он в сторону площадки, где парни уже отрабатывали броски и дриблинг. – Ну что, тогда до завтра?
– Конечно.
Получив второй шанс, Дрю Карсон старался изо всех сил. В течение недели мы постоянно сталкивались с ним то тут, то там. Во время ланча я пригласила его за наш столик. Сара от удивления чуть было не свалилась со стула. А потом у нас уже вошло в привычку поболтать хотя бы пять минут до или после тренировки. Неожиданно я обнаружила, что он подогнал свое расписание под мой учебный день. Ученики выпускного класса имели право приходить попозже и уходить пораньше. Я никогда не видела Дрю на занятиях, потому что он их пропускал. Но когда мы начали общаться, он начал проявлять большее рвение к учебе.
Сара никак не комментировала мой интерес к Дрю. Она вела себя вполне дружелюбно и спокойно относилась к тому, что он стал третьим в нашей дружной компании. Надеюсь, она, как и я, находила его общество весьма приятным. С ним легко было вести разговор обо всем и одновременно ни о чем, не затрагивая опасных тем. И, к моему величайшему облегчению, он никогда не пытался узнать обо мне больше того, что я считала нужным ему рассказать. И я вдруг обнаружила, что вернула себе способность весело и от души смеяться. После завертевшего меня безжалостного вихря Дрю был точно глоток свежего воздуха.
И вообще, когда я была с Дрю, то не вспоминала об Эване. Я не могла одновременно думать сразу о двоих, а потому попыталась просто забыть об Эване. Итак, я больше не обращала внимания на Эвана и не вздрагивала при звуке его голоса. Для него больше не было места в моей жизни.
Я целиком и полностью сосредоточилась на Дрю, который отвечал мне взаимностью. Конечно, я ожидала, что с ним все будет по-другому, и оказалась права. Мое сердце ничего мне не шептало и даже не трепетало, когда Дрю сидел рядом. Оно билось спокойно и ровно, не пытаясь выскочить из груди. Но я испытывала не разочарование, а скорее огромное облегчение.
Странно, но с Сарой мы о Дрю не говорили, впрочем, она не задавала лишних вопросов. И если честно, я не ожидала от нее такой реакции, когда спросила, можем ли мы в пятницу после игры встретиться с ним на пляжной вечеринке.
– Эм, не уверена, что это хорошая идея, – заявила она. – Может, лучше посидим дома и посмотрим какое-нибудь кино. Ведь после скандала с Кэрол прошло всего несколько недель. Скажи спасибо, что она позволила тебе переночевать у меня.
Однако я прекрасно понимала: она явно чего-то недоговаривает.
– Сара, что я слышу? Чтобы тыне хотела посидеть у костра?! Я знаю, кто там будет. Вполне приличные ребята.
– Да, я в курсе, – неохотно согласилась она. – Эм, только обещай, что не наделаешь глупостей. Хорошо?
– На что ты намекаешь? – обиделась я.
– Да нет, это я так, поскольку уверена, что он действительнотебе нравится. Но я переживаю, что ты можешь зайти слишком далеко.
– Не понимаю, о чем ты, – продолжала упорствовать я, хотя отлично догадывалась, что она имеет в виду.
– Но, умоляю, не делай ничего такого, чего ты обычно не делаешь, только ради того, чтобы забыть Эвана.
В ответ я ничего не сказала. Однако она знала, что я поняла намек. Итак, Сара согласилась пойти со мной на вечеринку после баскетбольного матча в пятницу вечером, а я твердо решила, что буду вести себя хорошо. Хотя все это было до того, как мне в лицо бросили обвинение в том, что я, может, и сделала, но исключительно под влиянием минутного порыва.
– Ты что, целовалась с Дрю Карсоном?! – орал на меня Эван, стоя возле моего шкафчика.
У меня ушла целая секунда на то, чтобы осознать, что он обращается ко мне, причем даже не спокойно говорит, а реально вопит на меня. Лицо его было красным, подбородок упрямо выдвинут вперед. Он держался за открытую дверцу моего шкафчика и буквально сверлил меня глазами. Испугавшись, что его могут услышать, я нервно оглядела пустой коридор.
– Кто тебе это сказал? – спросила я.
Меня, конечно, неприятно удивило появление Эвана, но еще больше потрясло то, что Дрю распустил язык.
– Расслабься, я узнал все не от Дрю, он не слишком разговорчив. В отличие от своих друзей.
Он прямо-таки кипел от злости, и его неадекватная реакция здорово меня разозлила. Кто дал ему право устраивать мне разнос?!
– Что ж, я рада, что язык Хейли Спенсер, который она засунула тебе в ухо, не помешал хорошо слышать, – парировала я. Его лицо из красного стало багровым, а в глазах промелькнуло удивление. – Ну да, я тоже немного в курсе твоих дел.
– Это не то, что ты думаешь, – все еще сердито, но уже без злобы объяснил он. – Мы встречались только один раз.
– Ах вот почему я видела вас вместе возле костра! – взвилась я.
Воспоминание о том, как Хейли сидела, уткнувшись носом в плечо Эвана, неожиданно привело меня в ярость.
– А ты разве тоже там была? – удивился он.
– Конечно. И даже успела вдоволь насмотреться на вашу сладкую парочку. Так что даже и не надейся пробудить во мне чувство вины по поводу Дрю. – Густо покраснев, я с силой захлопнула дверцу шкафчика.
– Но ты ведь его совсем не знаешь. С ума сойти! Вы и общались-то не больше недели, а ты уже целуешь его во время первого вечера вдвоем и считаешь, что это нормально! – снова перешел на крик Эван.
– Ой-ой-ой! Тоже мне моралист нашелся! Можно подумать, что ты намного лучше! Похоже, тебе не пришлось долго уговаривать Хейли заняться кое-чем на вечеринке у Джейка!
У него от удивления чуть глаза не полезли на лоб, и он резко отпрянул, тем самым подтвердив все, что еще раньше рассказала мне Хейли.
– Знаешь, Эван, мне было страшно приятно все это от нее услышать, – презрительно фыркнула я, стараясь скрыть боль, которую мне доставило ехидное замечание Хейли относительно того, что мы обе встречаемся с парнями, с которыми познакомились на вечеринке у Джейка.
Когда она это сказала, я чуть не упала в обморок. А она самодовольно ухмыльнулась и как ни в чем не бывало пошла дальше.
Видно было, что Эван отчаянно пытается найти нужные слова.
– Я ничего такого не делал… – В его глазах была неприкрытая мольба. – Все совсем не так. Можно, я объясню?
– Нет! – отрезала я. Весь мой гнев сразу куда-то испарился, и я снова стала бесчувственной, сумев загнать глубоко внутрь боль и обиду, уже готовые вырваться наружу. – Мне это неинтересно. – И прошла мимо него в сторону лестницы.
– Я доверял тебе! – выкрикнул мне вслед Эван. Тогда я остановилась и повернулась к нему. Он подошел совсем близко и с упреком в голосе сказал: – Я доверял тебе, а вот ты не смогла мне довериться! – У него были глаза раненого зверя, и у меня сразу заныло сердце. – Ведь я впервые в жизни распаковал вещи. И все ради тебя. И я всегда, слышишь, всегда говорил тебе правду, даже насчет моих чувств к тебе. Я еще никогда и ни с кем не был таким откровенным. Я доверял тебе. – Его голос вдруг опустился до шепота: – Ну почему, почему ты не смогла мне довериться?
У меня на глаза навернулись слезы, я с трудом проглотила комок в горле. Моя душа рвалась к Эвану, мне хотелось прикоснуться к нему, чтобы прогнать боль, застывшую в его дымчатых глазах. Прошло несколько секунд, которые показались мне минутами, а потом я резко повернулась и пошла прочь. Вышла на лестничную площадку и побежала вниз.
– Я все еще люблю тебя! – крикнул с верхней ступеньки Эван. Я замерла, крупная слеза покатилась по щеке. – Пожалуйста, не уходи!
По моему лицу беззвучно струились слезы. Я была не в силах пошевелиться. Сердце тяжелым молотом стучало в груди, и на секунду мне захотелось повернуть назад. Но тут перед глазами снова возникла картина, которую я увидела возле костра: Эван сидит в обнимку с Хейли, – и я опрометью ринулась вниз по лестнице.
В тот день у меня еще была тренировка, но я плохо помню ее. Я отрабатывала дриблинг, передачи и броски, и это как-то помогало забыть о стычке с Эваном. А к концу тренировки я так устала, что уже была не в состоянии о чем-либо думать.
Когда я шла к раздевалке, на площадке уже разогревались парни из школьной команды. Дрю ждал меня возле скамеек для зрителей у входа в мужскую раздевалку.
– Останешься на мою игру? – спросил он.
– Прости, не могу, – ответила я. – Удачи тебе!
– А я тебя увижу завтра вечером после матча?
– Да, наверное. Но мне надо узнать у Сары, какие у нее планы на вечер.
– Парень из нашей команды приглашает кое-кого из ребят, и я хочу, чтобы вы с Сарой тоже пришли.
– Посмотрим, – обещала я, твердо зная, что ничего не получится, так как в десять должна быть дома.
И тут, не дав мне опомниться, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Я задохнулась, окаменев от такой фамильярности. Неожиданно Дрю поднял голову и небрежно сказал:
– Привет, Мэтьюс.
– Привет, Дрю, – язвительно ответил Эван, который с сумкой на плече направлялся в раздевалку.
У меня сразу внутри все оборвалось. Интересно, видел ли Эван, как Дрю меня целовал?
– Увидимся завтра, – улыбнулся Дрю и погладил меня по щеке.
Я кивнула, изобразив подобие улыбки. И Дрю пошел в раздевалку вслед за Эваном.
Читать бесплатно другие книги:
