Чужое наследие Шалыгин Вячеслав

Он поднял взгляд к потолку.

Полковник лишь недоверчиво покачал головой. Он понимал, что оспаривать такие утверждения бессмысленно. Даже если Преображенский заблуждается и выдает свои домыслы за подсказки свыше, этого не опровергнуть. Не стоило даже пытаться. Это как доказывать глубоко верующему, что Бога нет, – пустая трата времени. Во-первых, нет фактов, подтверждающих как его отсутствие, так и наличие, а во-вторых, вера в доказательствах не нуждается. Факты нужны скептикам… Таким, например, как Воротов.

– А если тебе мало фактов, – Сергей Павлович будто угадал, о чем думает полковник, и подвинул Воротову листок-терминал со свежей разведсводкой, – вот, прочти…

– Концентрация крупных сил чинидов вокруг Моситы… Это же у самого Рубежа!

– Вот именно. А теперь прочти это… – он прикоснулся к терминалу, и на нем появилась сводка почти недельной давности.

– Преследование пограничными кораблями группы нарушителей… которых за Рубежом встречал крупный конвой чинидов… Корабли-нарушители идентифицированы как колониальные, кроме… Черт! Кроме корабля-разведчика класса «Агат»!

– Вот именно, – повторил князь и подался вперед. – Теперь ты понимаешь, откуда ноги растут? Сначала залихорадило Грацию, затем «Агат» появился из пустоты поблизости от Натали и направился в сторону Солнечной, чуть позже был вот этот прорыв сквозь Рубеж, потом несчастный случай на полигоне Роммы, а теперь чиниды готовятся к новой атаке. И, думаю, вовсе не учебной. Достаточно оснований для беспокойства?

– Так бы сразу и сказали, – буркнул Воротов. – К восьми утра новый план будет готов.

– Вот и отлично, – Сергей Павлович встал. – Значит, до утра. Горох, тоже отдыхай.

Воротов и лейтенант вышли из покоев и остановились посреди коридора.

– Ты в какое крыло? – иронично поинтересовался Игорь.

– А вы будто не знаете, где я обитаю? – Горохов обиженно надулся.

– Раньше вы с Катериной в правом проживали, а теперь… не знаю.

– Там же, – лейтенант сунул руки в карманы и, бормоча себе под нос что-то вроде «воспитатели нашлись», поплелся в правое крыло.

– То-то, – удовлетворенно проронил полковник и поднялся на второй этаж.

Он уже входил в свою комнату, когда снизу донесся звук открывшейся двери. Воротов сделал несколько шагов к краю внутреннего балкона и осторожно взглянул вниз. Из своих покоев вышла княжна Оксана Гордеева. Игорь шагнул за колонну, и с новой позиции ему стали видны двери в апартаменты Преображенского. Слухи, которые долетели до Воротова, едва он вернулся с Каллисто, получили наглядное подтверждение. Когда княжна подошла к дверям, роботы-охранники даже не шевельнулись, а двое десантников лишь вежливо козырнули, и не думая интересоваться целью полночного визита. Княжна Оксана скрылась за дверями апартаментов Великого Князя, и на этаже снова стало тихо…

«Ну и славно… – подумал Воротов. – Не век же им обоим вдовствовать. В открытую, конечно, встречаться рано. Траур пока не кончился. Но раз появилась симпатия, значит, оживают люди, отходят от горюшка. И правильно. Жизнь-то не бесконечная, чтобы на печаль ее расходовать…»

Что есть тоска и безысходность? Трудно сказать. Для каждого эти напасти выглядят по-своему. Кому-то тошно от скучной работы, другому от праздности. Кто-то тоскует по потерям, кто-то по охладевшим к ним любимым. Некоторые и не понимают, отчего киснут. Но есть ситуации, в которых загрустишь, будь ты кем угодно: хоть заядлым оптимистом, хоть невозмутимым увальнем. Когда в потолке люк с крошечным окошком, ты прикован к стене прочными кандалами, а железные двери твоей темницы заперты снаружи – особо не порадуешься. Нечему.

Майор Трошкин в очередной раз подергал цепь. Она была продета в толстые соединительные кольца четырех пар наручников – по паре на пленника – и прямо в звенья, по краям и посередине, прибита к стене здоровенными штырями с массивными шляпками. Штыри были вбиты в каменную стену намертво. Расшатать невозможно. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд.

– Будь у нас термитный порошок и вода, можно было бы расколоть этот камень в три-четыре приема, – сказал ефрейтор Бабин, бросив взгляд на неподатливый штырь. – Сначала накалить его, затем плеснуть воды, потом снова накалить и так далее… Треснул бы, как миленький.

– Термит, пластит… Может, еще «зверя» тебе подать? Умный ты, Старшой, да только не в такт пляшешь, – мрачно пробормотал сержант Чайкин. – Понятно, что с подручными средствами мы давно бы отсюда умотали.

– А я все-таки предлагаю вчетвером навалиться, – подал голос третий из выживших в кораблекрушении бойцов, рядовой Костылев. – Цепь, конечно, толстая, не порвать, но хоть дюбель этот расшатаем.

– Мы вроде по-русски говорим, а ты снова то да потому. Чем ты слушаешь, Костыль? Или ты вздремнул малость? Не выдернуть нам этот штырь, крепко вколочен.

– Не пробовали еще толком, – возразил Костылев. – Господин майор, я же прав! Прикажите им попробовать. Иначе так тут и сгнием. Или на ужин к краагенам попадем. На фиг нам это упало?

– Да без усилителей не справимся!

– Ленивый ты, Чайка! Даже когда смертью в задницу подуло, все равно тебе лень пошевелиться…

– Стоп, – Трошкин поднялся с вороха сена, пахнущего как полынь, только еще острее. – Прав Костылев, сидеть и покорно ждать сектыма нам невыгодно. Надо сбросить оковы, а там…

– А там хрен они нас остановят, – поддержал инициативу ефрейтор Бабин.

Оставшемуся в меньшинстве Чайкину оставалось лишь кивнуть.

Все четверо поднялись на ноги, уперлись пятками в землю и ухватились за цепь. Командовать Трошкину не пришлось. После третьего рывка все вошли в ритм даже без традиционного «Раз-два, взяли!».

Пыхтели и упирались они больше получаса. Затем, немного отдохнув, продолжили. К исходу второго часа тяжелых упражнений в «перетягивании цепи» проявился результат. Правда, не тот, которого они ожидали. Лопнуло крайнее звено.

В результате на свободе, правда, со скованными руками, оказались Бабин и Трошкин. Чайкину и Костылеву «повезло» попасть в промежуток между средним и правым штырями.

Пришлось начинать все с нуля.

Правый штырь едва зашатался, когда до охраны наконец-то дошло, что в камере слишком шумно. Пока охранник возился с замком люка, земляне успели рассесться вдоль стены и кое-как приладить обрывок цепи туда, где он был раньше.

Люк в потолке открылся, и в просвете показалась багровая физиономия надзирателя. В этой тюрьме вся охрана комплектовалась уроженцами планеты Крааг, теми самими кровожадными тварями, которые затачивали зубы наподобие клыков и считали деликатесом свежую человеческую кровь.

– Шумим? – крааген недобро улыбнулся, демонстрируя зубы. – Деремся?

– Ну, – ефрейтор Бабин, делая вид, что по-прежнему прикован, встал и потянулся. – Греемся.

Он, неожиданно для краагена, сделал два коротких шага и прыгнул вверх. Охранник успел отпрянуть, но, видимо, не знал, что такое баскетбол и насколько высоко могут прыгать те, кто в него играет. Ему следовало не просто отпрянуть, а упасть на спину и спешно откатиться подальше от люка. Но крааген этого не сделал, и Бабин воспользовался его ошибкой. Он ухватил надзирателя за шею и втащил в просвет люка.

От удара о землю крааген на секунду потерял сознание и больше никогда его не «отыскал» – Бабин неуловимым движением свернул ему шею.

– Наверх! – приказал ефрейтору Трошкин, поднимая оружие охранника и целясь в оставшиеся штыри.

Бабин вынул из чехла на бедре краагена нож, зажал его в зубах и, подпрыгнув, уцепился за края люка. Пока другие охранники не поняли, что происходит, следовало развить успех. Мощное тело двухметрового Бабина качнулось вперед, затем резкий мах ногами, и подалось вверх. На армейском жаргоне этот гимнастический элемент назывался «склепка».

Трое оставшихся охранников, беспечно сидевших за столом и азартно игравших в подобие нард, в спортивных играх землян разбирались так же плохо, как их канувший в подземелье товарищ. С точки зрения надзирателей, мгновенное появление из подвала здоровенного землянина выглядело далеко не как гимнастический трюк…

Впрочем, на самом деле для них это никак не выглядело. Какое-то движение, тень на фоне отблеска вспышек в подвале, свист рассекаемого сталью воздуха, кровавая пелена и темнота…

Бабин потратил на уничтожение троих краагенов ровно две секунды. Затем он запер изнутри дверь караулки, посреди которой и располагался люк «зиндана», нашел ключи и, расстегнув наручники, вытянул из ямы товарищей.

– Отличная работа, – Трошкин отшвырнул расстегнутые кандалы и хлопнул ефрейтора по плечу. – Теперь задача номер два – найти космодром…

Солдаты проверили трофейное оружие, сунули за голенища ножи и бесшумно двинулись по тюремному коридору. По пути им попались два поста и трое солдат свободной смены, но земляне не задержались ни на секунду.

– Это вам, суки, не полумертвыми нас брать, – процедил сквозь зубы Костылев. – Попробуйте теперь высунуться… Коз-злы…

Краагены все-таки высунулись и даже объявили тревогу, но уже после того, как пленники прорвались к воротам и захватили небольшой магнитоплан, или на языке чинидов – летун.

Оказалось, что курсовая пушка у летуна всего одна, но ее мощности вполне хватило, чтобы выставить ворота и расчистить дорогу от несерьезных заграждений, которые наспех соорудили всполошившиеся охранники.

Погоня организовалась тоже с запозданием, а потому севший за джойстик управления Бабин легко ушел от наметившегося преследования и направил летун в глубь запутанных жилых кварталов ближайшего городка.

– Мы на окраине Аррана – главного города этой планеты, – сообщил Чайкин, изучив картинку в экране навигатора. – Ближайший космодром в двадцати километрах к северо-востоку. Если по этой улочке проехать еще километр, выйдем на трассу – она ведет прямо к космодрому…

– Мы не будем искать легких путей, – Трошкин усмехнулся. – Там нас наверняка встретят. Прокладывай маршрут по задворкам.

– Тогда вот так, так и так, а потом сюда, – Чайкин поводил пальцем по экрану. – Старшой, понял?

– Нет, отвлекся.

– Смотри еще раз: вот сюда, потом сюда, а здесь направо, понял?

– Есть, – Бабин прибавил скорости. – Пристегнитесь.

– Тут и ремней-то нет, – буркнул Костылев, поудобнее устраиваясь в кресле. – Господин майор, а на космодроме как будем действовать?

– Как обычно… будете. Бабин, притормози.

– Зачем?

– Разговоры!

Летун остановился, и Трошкин выпрыгнул на тротуар.

– Господин майор! – возмутился Чайкин. – Вы это зачем?!

– Я останусь. Здесь что-то затевается, и я не имею права не узнать – что.

– Вину загладить хотите? – Бабин едва заметно усмехнулся.

– Поговори у меня, – Трошкин хлопнул ладонью по борту. – Валите! Это приказ! Расскажете нашим все как есть: чиниды что-то затевают, силы накапливают. А я, как разведаю что-нибудь конкретное, на связь с погранцами выйду, пусть постоянно ждут сигнала на чинидских частотах. Ясно?

– Так точно!

– Езжайте!

Летун тронулся сначала неуверенно, но быстро набрал скорость и скрылся за поворотом. Трошкин забросил на плечо винтовку и оглянулся. Народу по окраине бродило немного, но достаточно, чтобы среди прочих нашелся «сексот» местной охранки или хотя бы особо бдительный гражданин. Однако никто не обращал на чужака никакого внимания. Если честно, Трошкина это слегка удивило. Вроде бы и форма на майоре необычная, и ростом он выше всех, но народ в Арране оказался абсолютно нелюбопытным. Впрочем, оно и к лучшему, меньше нервов. Скорее всего, здесь уже привыкли к многообразию униформ и внешности солдат, составляющих разношерстную, «сборную» армию Тирании.

Майор сверился с картой, скачанной из навигатора летуна в его личный комп, и пошагал в сторону центра. Преследования он не опасался. Краагены будут искать беглецов на летуне, это раз, и сосредоточатся на окрестностях космопорта, это два. Но и это произойдет еще не скоро. Ребята, во всяком случае, успеют захватить подходящий кораблик и смотаться. Если, конечно, не задержатся в пути. Расстояние мизерное – двадцать километров по пустой окраине – но всякое бывает…

…Ефрейтор Бабин остановил машину в двух кварталах от того места, где высадил Трошкина. Ничего объяснять ему не пришлось. Костылев спрыгнул на обочину и сорвал три травинки. Одну из них он укоротил наполовину и, зажав жребий в кулаке, обернулся к товарищам.

Короткую вытянул Чайкин.

– Все по-честному, Чай, – Бабин пожал сержанту руку. – Шансов у нас с тобой поровну. Если успеешь прорваться на космодром до того, как краагены признаются, что лопухнулись, ты запросто захватишь какую-нибудь гражданскую скорлупку или малый боевой катер, а если нет…

– Я понимаю, – Чайкин недовольно скривился. – Только шансов у нас не поровну. У меня один к одному, а у вас один из ста…

– Подумаешь, пара лишних нулей, – Бабин рассмеялся. – Нельзя иначе. В одиночку майор пропадет. Десять тысяч против одного.

– Плохо ты о нем думаешь, – сержант удивленно взглянул на задумчивого Бабина. – Ты что, командира не знаешь? Он же профи высшей пробы!

– Я знаю, – ефрейтор кивнул. – Только тут что-то не так. Уж очень легко мы вырвались, и погони нет. Керосином дело пахнет. Как бы нас не подставили.

– Кто? Здесь-то мы кому нужны?

– Вот и я об этом думаю. Но пока ничего не придумал.

– Может, нагнетаешь?

– Может. Но все равно надо быть начеку. Тебе тоже, Чай. Будь осторожен.

– Буду, Старшой. Разбежались, – Чайкин обреченно кивнул. – Удачи! Костыль, доброй охоты!

– Тем же концом, по тому же месту, – Костылев махнул рукой. – Привет любимой Данае…

…Трошкина солдаты нагнали минут через десять.

– Ты почему приказ нарушаешь? Под трибунал захотел? – Трошкин строго взглянул на ефрейтора.

– Никак нет! Кто ж в здравом уме такого захочет?

– Говорливый больно.

– Так точно, виноват! Но появились новые стратегические соображения, господин майор!

– Соображения – не сведения, в зачет не идут. Вернемся – получишь по полной программе.

– Есть!

– Ладно, докладывай…

Бабин коротко и четко изложил соображения и мотивы, толкнувшие его на нарушение приказа, и резюмировал:

– Что и требовалось доказать. Если б нас не «вели», мы бы давно уже были по уши в крови. А тут – пожалуйста: никакой погони, ни за вами, ни за нами. Еще и Чайкина выпустят беспрепятственно, будьте уверены.

– Возможно, – майор задумался. – Непонятно только – кто и зачем нас пасет?

– Может, страхуется кто-то из заговорщиков. Да тот же Ергелан!

– Нет, он если что задумал, то пойдет до конца. Вот его новый дружок, землянин по имени Андрей – он фигура темная, может и подстраховаться. Хотя как тут поймешь, что у кого на уме?

– В любом случае, нас «ведут» и это плохо, – вмешался Костылев. – И как оторваться, мы не знаем.

– Значит, придется гнуть свою линию, – решил Трошкин. – Идем в логово.

– Вот-вот, – Бабин многозначительно усмехнулся. – У вас на трофейной карте, поди, и маршрут любезно отмечен и логово крестиком обозначено.

– Не усложняй, – теперь усмехнулся Трошкин. – Логово – это дворец наместника. Подобные заведения даже на туристских схемах обозначаются. Вот здесь он, в юго-западном районе. Час ходу…

Бабин с сомнением покачал головой, но от дальнейших комментариев воздержался. Земляне повесили винтовки так, чтобы они не болтались на виду, и двинулись к дворцу наместника. Как и предсказывал Бабин – абсолютно беспрепятственно. Через полчаса они вообще вышли на одну из центральных улиц и двинулись в гуще толпы. Никто на них не обращал решительно никакого внимания. Даже полицейские на перекрестках лишь равнодушно скользили по рослой троице взглядами. Когда до дворца оставалось около квартала, с сомнениями ефрейтора согласился даже Костылев.

– Подколка какая-то… Может, нас еще на совещание вражьего генштаба пригласят, в почетную ложу, и чаем напоят?

– Постойте! Господин майор, разрешите, я кое-что проверю… – Бабин подошел к миловидной девушке, торгующей какими-то фруктами.