Неположенное счастье Банцер Сергей

Ночной полёт над Гвинейским заливом

Борис Симкин по прозвищу Казбек являлся правой рукой управляющего филиалом «Куртис Аэрофлай» Грегори Цукермана. Хотя Волковой подозревал, что настоящим хозяином Симкина является не жирный Грегори, а владелец «Куртис Аэрофлай» мистер Майкл Куртис. Тот самый тип с пивным животом в красной рубашке и бермудах по колено, которого он когда-то видел.

Казбек являл собой продукт союза чеченки и еврея. Можно сколько угодно удивляться тому, как причудливая судьба свела Нону Томаеву с Михаилом Симкиным, но факт остаётся фактом. Внешний облик Казбеку передала его чеченская мама, ну, а ум и фамилию – еврейский папа. Благодаря такому счастливому стечению обстоятельств, в общем-то, ничего конкретно не умеющий делать Казбек, ценился мистером Куртисом за преданность, унаследованную от маминых предков, и гибкий ум, переданный по линии папы. Поэтому Казбек стал доверенным лицом Куртиса в филиале Ломо. Чернобородый Симкин, вооружённый автоматом Калашникова, являлся четвёртым человеком на борту транспортника АН-26, совершавшего ночные полёты из республики Того в район реки Куэбе на юго-западе Анголы. Именно Казбек получал всегда оплату за доставленный товар. Как правило, это были необработанные алмазы, которые он перевозил в кожаном мешочке, покоящемся на его груди.

Тропические сумерки коротки. В этих экваториальных широтах их практически вообще нет. Солнце вертикально садится за горизонт, и через полчаса всё погружается в полную темноту. Но, самое непривычное то, что это происходит всего в шесть часов вечера. А завтра в шесть утра снова взойдёт солнце, и через двадцать минут наступит тропический день.

– Экипаж, взлетаем. Рубеж – 200.

– Двигатели на номинальном.

Волковой плавно отпустил педали тормозов и самолёт покатился по взлётной полосе.

– Скорость сто, сто двадцать, параметры в норме. Сто пятьдесят, сто восемьдесят, рубеж!

– Взлет продолжаем, – скомандовал Волковой и плавно взял штурвал на себя.

– Есть отрыв! – доложил Бутлеров.

Самолёт оторвался от взлётной полосы и, набрав высоту, лёг на курс юго-восток. Через несколько минут он растворился в чёрном бархате тропического неба.

Когда самолёт набрал высоту шесть тысяч метров, стал вновь виден закат над Гвинейским заливом. Оранжево-чёрная полоса гигантским полукругом опоясывала горизонт справа от летящего самолёта.

Закатный свет проникал в кабину через правое остекление и заполнял пространство причудливыми бликами и тенями. На экране GPS-навигатора светилась янтарная нитка береговой линии этого района Западной Африки. Зелёной линией был отмечен маршрут полётного задания. В начале этой линии светилась яркая красная точка, фиксирующая текущее положение самолёта. В левом верхнем углу высвечивалась количество принимаемых спутников, ниже скорость и текущие координаты, в правом – пройденное расстояние и расстояние до конечного пункта. Что ещё нужно штурману для полного счастья?

Через час полёта оранжевая полоса заката сузилась сначала в тонкую нить, а потом исчезла совсем. Кабина освещалась только подсветкой круглых шкал контрольных приборов и светом взошедшей луны. Её призрачные отблески время от времени мерцали где-то далеко внизу в тёмных водах Гвинейского залива. Справа по курсу на чёрном бархате неба ярко сияли пять звёзд Южного креста.

Красный курсор положения самолёта приблизился к янтарному контуру береговой линии. Счётчике километража на GPS показывал триста сорок километров. Это значит, что внизу Нигерия.

Волковой прильнул к левому остеклению кабины, силясь в чернильной мгле разглядеть какие-нибудь огоньки береговой линии. Внизу действительно показались еле различимые светлячки. Это тебе не ночная гуляка Европа, залитая ночью светом рекламы и уличных фонарей, видных из космоса. Африка самый тёмный континент на ночной стороне планеты. Почти такой, как спящий Атлантический океан.

– Произвожу корректировку курса, – сообщил Пилюгин. Автопилот выключен.

Через некоторое время красный курсор на экране навигатора вновь лёг на зелёную линию курса.

– Курс 310. Перехожу на автопилот.

Волковой откинулся в кресле и закрыл глаза. Как обычно, Пилюгин будет вести самолёт до захода на посадку. Да и сам заход будет выполнять Пилюгин. Волковой в это время будет смотреть вниз и пытаться разглядеть посадочные огни. Как правило, зайти на курс посадочной глиссады удаётся не с первого раза. Тем более, что глиссады-то никакой на самом деле нет. Поэтому на снижении за левый штурвал садится Волковой. А до этого можно дать глазам отдохнуть и немного вздремнуть.

Курсовая линия навигатора вновь приблизилась к африканскому берегу.

– Под нами Габон, – сказал Пилюгин. – Через сорок минут мы будем над Анголой.

Значит, минут тридцать Волковой ещё может покемарить. Он должен сохранить силы и остроту зрения для посадки. Почему-то каждый раз в этом месте он начинает думать об одном и том же.

…Когда-нибудь он перестанет летать и откроет собственное дело. Он уже всё продумал. Это будет фирма, организующая сафари в саванне на севере Того. Три-четыре крытых джипа с усиленным кузовом с туристами будут выезжать из Ломо и углубляться вглубь страны, где в дикой саванне можно встретить слонов, антилоп и зебр. Затем будет импровизированный лагерь, горящие костры для отпугивания хищников, «Джонни Уокер» из настоящих армейских фляг, шашлыки из мяса дикого козла и ночёвка в саванне. На следующий день посещение туземной деревни, этнографическое представление с танцами и настоящим шаманом. И третий день отдых на пляже в Ломо, эвкалиптовая роща, коктейль «Поцелуй тропиканки» и дайвинг в лагуне. Нужно будет открыть пару офисов, для начала можно только в Москве и запустить рекламу. Ну и конечно визовая поддержка, трансфер Москва-Бургас-Того, бронирование номеров в отеле. Но на всё это нужны деньги. А это значит одно – нужно ещё полетать.

Новая родина дала ему приют, счёт в банке, возможность почувствовать себя мужчиной, а главное она дала ему работу! Правда, опасную, поэтому долго на ней не протянешь. А что мужчина без работы? Так, биологическая особь со вторичными мужскими признаками.

– Командир, входим в воздушное пространство Анголы, – доложил Пилюгин.

– Навигационные огни выключить, режим радиомолчания.

С этого момента начинается самый опасный участок маршрута. Может случиться что угодно. Конечно серьёзных средств ПВО, например, зенитно-ракетного комплекса «Оса» или даже старинного С-75, с тех пор, как русские уехали домой, в этих местах уже нет. Но какой-нибудь шальной зенитчик, которому почему-то не спится в такое время, может вполне открыть огонь из скорострельной «Шилки». Ну, и есть ещё «Стингеры» и «Стрелы». Их здесь осталось предостаточно.

Конечно, диспетчер на башне в Луанде уже видит их на экране локатора. Если бы самолёт приближался с юга, то диспетчер, скорее всего, поднял бы переполох. Может быть, даже какой-нибудь уцелевший МИГ-21 подняли бы на перехват. Но с юга уже давно никто не летает, а севера мало ли кто там может лететь над Атлантикой. Хотя большинство нормальных людей в такое время здесь спят. Поэтому и летает их Антон по ночам.