Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою Небольсин Игорь

Техническое обеспечение операции

«К началу боевых действий армии вся боевая матчасть была отремонтирована и приведена в полную боеготовность. Для усовершенствования квалификации механиков-водителей были организованы 20-дневные курсы. На этих курсах повышалась квалификация по уходу и сбережению матчасти и практика вождения танков. Всего через армкурсы прошло 243 человека. Кроме того, учёбой при корпусах был охвачен ещё 181 человек. В результате проведённой подготовительной работы к началу боевых действий все 100 процентов боевого парка армии находились в строю. Хорошая подготовка боевой матчасти позволила совершить марш из района прежней дислокации (ГОРОДЕНКА) до станции погрузки ЗАЛЕЩИКИ на расстояние 20 км без отставаний танков на марше. Техническое обеспечение на марше выполнялось 75-й прб и 84-й рвб. После выгрузки на станции ДУБНО все танки отводились на 2–3 км, где они подвергались тщательному техосмотру и подготовке к ночному маршу в район сосредоточения. Ночной марш в 60 км до выжидательного района был проведён также хорошо. Отставших танков на марше не было. 16 июля 1944 г. танки совершили 50-километровый марш в исходный район. Отставания танков также не было.

Ремонт

За время боевых действий с 15 июля 1944 г. по 20 августа 1944 г. всего вышло из строя танков и самоходных орудий – 838 (из них СУ – 246), или 94 процента к списочной численности. Из числа выбывших из строя безвозвратно потеряно: танков – 273, или 32 процента к числу вышедших из строя; СУ – 51, или 20 процентов. По этапам операции безвозвратные потери танков и СУ распределяются следующим образом:

а) до р. ЗАПАДНЫЙ БУГ: танков – 19, или 7 процентов; СУ – 2, или 4 процента;

б) от р. ЗАПАДНЫЙ БУГ до р. САН: танков – 59, или 21 процент; СУ – 13, или 25 процентов;

в) от р. САН до р. ВИСЛА: танков – 34, или 12 процентов; СУ – 8, или 15 процентов;

г) за р. ВИСЛА: танков – 161, или 60 процентов; СУ – 28, или 56 процентов.

Итого: танков – 273, или 100 процентов; СУ – 51, или 100 процентов.

Боевые повреждения: танков – 433, или 52 процента к числу вышедших из строя; СУ – 159, или 72 процента вышедших из строя.

Застряло в реках: танков – 45, или 6 процентов вышедших из строя; СУ—4, или 3 %.

По техническим неисправностям: танков – 87, или 10 процентов вышедших из строя; СУ – 22, или 5 процентов вышедших из строя.

Отремонтировано за тот же период танков и СУ – 976, в том числе осмотр новых танков на СПАМах армии и вывод танков из боевых порядков для профилактического осмотра.

В танковых и мехбригадах ремонт обеспечивался силами РТО, которые следовали непосредственно за боевой матчастью и располагались в районе КП бригад или в 2–3 км от переднего края. Силами РТО, в первую очередь, охватывались танки с текущим ремонтом в объёме работ от 6 до 8 часов. Корпусные ремонтные средства 75-й прб и 84-й орвб перемещались по указанию командиров корпусов и в связи с быстрым продвижением передовых частей располагались в районах расположения КП корпусов на удалении 8-10 км от переднего края. Армейские ремонтные средства (6-я арвб) в основном ремонтировали танки на СПАМах армии, для чего на каждый СПАМ выделялась ремрота или ремвзвод, усиленные летучкой, складами запчастей, пзс, электросваркой, зарядной воздушной станцией и тракторами. По мере продвижения войск один из СПАМов выдвигался вперёд к частям, а в это время второй заканчивал работу. Отремонтированные танки в сопровождении ремлетучек доставлялись на КП корпуса или непосредственно в часть, если был представитель от части.

Эвакуация

Всего за время боевых действий с 15 июля по 20 августа 1944 г. завязших танков было 45. Всего было эвакуировано 211 танков, из них на СПАМы армии 165. К началу боевых действий 1-я гв. ТА имела две эвакороты. Состояние тракторов в эвакоротах было следующим: 41-я эвакорота имела тракторов «Ворошиловец» – 4, из них исправных – 2; тягачей – 6 (все исправные). 67-я эвакорота имела тракторов «Коминтерн» – 8, из них исправных – 2; тягачей – 7 (все исправные). Каждой эвакороте по штату было положено иметь по 15 тракторов. Одна эвакорота (по одному эваковзводу) была придана 8-му гв. мк и 11-му гв. тк. Придание эвакосредств корпусам себя оправдало. Эвакорота, как правило, находилась в районе КП корпуса и, следуя по маршруту движения танков корпуса, немедленно оказывала помощь застрявшим танкам. Одна эвакорота находилась в распоряжении помощника командующего по техчасти и высылала трактора по заявкам СПАМов и частей. Силами армейских эвакорот было эвакуировано с р. САН 15 танков в течение 48 часов под артминогнём противника.

Обеспечение

Обеспечение боевых частей запчастями и материалами проходило:

а) путём обязательного использования деталей и агрегатов танков безвозвратных потерь;

б) с летучки склада, имеющейся на передовом СПАМе;

в) с головного отделения склада.

Благодаря своевременно принятым мерам к началу операции был создан значительный оборотный фонд запчастей и агрегатов, отремонтированных армсредствами. Всего имелось: двигателей танковых – 23 штуки; дисков главных и бортовых фрикционов – 2586; КПП – 39 и других деталей и агрегатов. Перебоев и задержки в ремонте из-за отсутствия агрегатов и деталей не было, за исключением конца операции за р. ВИСЛА, когда появилась потребность в танковых пушках и двигателях.

Эксплуатация

Во всех случаях и при всяком положении танки обслуживались, хотя и с некоторым запозданием, но в основном с соблюдением всех инструкций и положений о периодичности и объёме профилактического обслуживания. Всего из числа 149 полученных новых танков в пути вышло из строя 8 танков, из которых у одного танка вышел из строя двигатель; у двух вышли из строя КПП; три танка по причине поломки наклонных валиков, у одного была пробита прокладка головки блока и один случай – разбит картер бортовой передачи.

Анализ выхода из строя танков по технеисправностям

Всего за время операции по техническим неисправностям вышло из строя 66 танков и 11 СУ. Из них: по неисправностям двигателя – 32 Т-34 и 4 СУ; по неисправностям трансмиссии – 25 Т-34 и 3 СУ; по неисправностям ходовой части – 5 Т-34 и 2 СУ; по другим причинам – 4 Т-34 и 2 СУ Причинами неисправностей являются: несоблюдение правил ухода и сбережения танка – 12 случаев; несоблюдение правил движения – 11 случаев; по вине заводов промышленности —13 случаев; некачественный войсковой ремонт – 6 случаев; по вине начсостава – 6 случаев; естественный износ – 29 случаев.

Основные безвозвратные потери танков и СУ до р. ВИСЛА относятся к периодам боя по форсированию р. ЗАПАДНЫЙ БУГ и р. САН, и закреплению захваченного плацдарма. Форсирование рек 1-й гв. ТА производилось собственными силами без пехоты. Значительная часть потерь в боях за овладение плацдармом р. ЗАПАДНЫЙ БУГ падает на 1-ю гв. тбр, которую поддерживала 3-я гв. А. в направлении ПОРЫЦК – СОКАЛЬ. Больше половины всех потерь относится к периоду боёв по расширению плацдарма на западном берегу р. ВИСЛА и частной операции по окружению и уничтожению САНДОМИРСКОЙ группировки противника. Армия в боях за р. ВИСЛА и на её западном берегу в направлении ОПАТУВ, ОЖАРУВ вела исключительно напряжённые бои, особенно в районах СТОДОЛЫ, ЯКУБОВИЦЕ, ГАРБУВНОВЫ, ГАРБУВ-СТАРЫ, имея самостоятельные направления. Авиация в периоды напряжённых боёв должной поддержки оказать не могла в первый период за удалённостью аэродромов (бой за р. САН и р. ВИСЛА) и недостатком горючего (бой за р. ВИСЛА). 90 процентов потерь танков от артогня противника, и до 10 процентов – от авиации.

Напряжённость боёв характеризуется значительной убылью личного состава. Все командиры бригад в боях были ранены, часть убита, выбыли по ранению заместители комбригов, часть начштабов, командиров артполков. Всего по армии потери личного состава – свыше 10 000 человек. Потери последнего периода явились результатом того, что армия вышла к р. ВИСЛА, уже имея значительные потери в танках, артиллерии и пехоте, и была вынуждена вести бои на широком фронте, когда вся тяжесть боя ложилась на танки. 19 августа 1944 г., имея решительную цель окружить САНДОМИРСКУЮ группировку противника, армия имела возможность дать на это меньшую часть танков, числящихся в армии по списку в пределах до 27 танков, так как часть бригад была выделена на прикрытие отдельных направлений: 19-я гв. мбр на ОПАТУВ; 64-я гв. тбр на ОЖАРУВ; 40-я гв. тбр на АДАМУВ. В бой были введены 20-я гв. мбр, 21-я гв. мбр, имевшие вместе 16 танков; 44-я и 45-я гв. тбр, имевшие 11 танков. Остальная часть танков падает на танки разведки и радийные танки управления. Стрелковые дивизии и их артиллерия должной поддержки не оказывали, так как имели самостоятельные направления и были ослаблены предшествующими боями. В это же время противник на направлении наступления 1-й гв. ТА сосредоточил основные контрудары пехоты и танков, поддержанных авиацией.

Тактические приёмы боя противника.

Некоторые особенности применения танков противником

Не имея преимущества в танках, противник был вынужден применять их очень осторожно. В большинстве случаев танки применялись на флангах из засад и, как правило, для борьбы с нашими танками и самоходными орудиями. В открытый бой танки противника выходили только тогда, когда сила в танках уравновешивалась. В боях за р. ЗАПАДНЫЙ БУГ и р. САН танки противника следовали за пехотой как танки непосредственной поддержки пехоты, а при намечающемся прорыве выходили вперёд.

С выходом к 23 июля 1944 г. на р. САН 24-й тд у противника был явный перевес в танках, но, ввиду нерешительности действий, противник так и не сумел отбросить небольшой танковый отряд 1-й гв. ТА, к тому времени форсировавший реку. Такое же положение имело место и при попытке ликвидировать плацдарм армии на западном берегу р. ЗАПАДНЫЙ БУГ. При контрнаступлении противника, как это имело место 11–14 августа 1944 г., танки применялись им обычным способом. Тяжёлые танки типа “тигр” следовали впереди, следом за ними шли средние танки. Наступление во всех случаях прочно обеспечивалось артиллерией.

Как и во всех предыдущих операциях 1-й гв. ТА, отмечалась хорошая организация взаимодействия немецких танков с авиацией и артиллерией. Широко применялось оставление танковых засад глубоко в тылу наступающих частей армии. Танковые засады противника во всех случаях стремились задержать наступление наших частей и дать возможность оторваться своим отходящим частям. Танки противника вели бой осторожно, было заметно бережное отношение к ним на поле боя. Одновременно в тех случаях, когда обстановка требовала выполнения поставленной задачи любой ценой, немецкие танки вели бой до конца. Особо характерны в этом отношении действия танков противника в боях за р. ЗАПАДНЫЙ БУГ, где они в большинстве случаев уничтожались, но не отходили с занимаемых позиций. На поле боя танки противника применяют широкий манёвр с использованием кочующих танков и самоходных орудий.

Об использовании танков ИС-122

В проведённой операции 19-я гв. мбр впервые усиливалась тяжёлыми танками ИС-122, имея их в небольшом количестве, не больше 10 единиц. Бригада использовала их при действии в оперативной глубине противника в составе ПО как средство поддержки танков Т-34. Такое использование танков ИС-122 не всегда оправдывало себя, так как тяжёлые танки ИС-122 уступают Т-34 в быстроте хода и манёвренности, что связывало действия Т-34 и вызывало отставание ИС-122. Большой эффект достигается при использовании ИС-122 в засадах при отражении контратак подходящих тактических и оперативных резервов противника. При этом требовалась тщательная маскировка танков, заблаговременный выбор и подготовка запасных позиций. Как показала практика проведённых боёв, танки ИС-122 целесообразно держать в главных силах, не дробя их на мелкие подразделения в качестве противотанкового резерва во взаимодействии с танками Т-34.

Командир 19-й гв. мбр гвардии полковник ЛИПАТЕНКОВ».

Выводы командования армии по проведённой операции

«Отсутствие необходимых резервов в технике не дало возможности противнику перед операцией и в ходе боёв пополнить свои войска танками, штурмовыми орудиями и транспортными машинами до штатной численности, что во многом препятствовало ведению усиленных оборонительных боёв. Вследствие чего сосредоточение шести танковых дивизий (1-й, 3-й, 16-й, 17-й, 23-й и 24-й) в районе западнее СТАШУВА, западнее СТОПНИКОВ с целью ликвидации нашего плацдарма не привело к желаемым результатам. Не имея преимущества в танках и авиации, не имея достаточных резервов для ведения усиленных оборонительных боёв, противник в первый период операции отводил из-под удара свои главные силы, применяя для борьбы с нашими танками и артиллерией тактику танково-артиллерийских засад. Для ликвидации угрозы полного окружения ЛЬВОВСКОЙ группировки противник был вынужден перебросить туда все имеющиеся подвижные резервы (16-ю тд, 20-ю мд, 1-ю тд и 8-ю тд), оставляя открытым Ярославское направление. Для борьбы с вклинившимися нашими войсками противник использовал свой излюбленный метод удара под основание клина (бои за САНДОМИРСКИЙ плацдарм). При нависшей угрозе глубокого обхода флангов противник, боясь окружения, производил немедленный отвод своих войск на выгодный оборонительный рубеж (бои 24-й тд в районе ЯРОСЛАВА).

Действия шестиствольных немецких миномётов впервые за всю операцию были отмечены в боях на западном берегу р. ВИСЛА, где противник подтянул в район северо-западнее САНДОМИРА полк шестиствольных миномётов “нибельсверфер”, находившихся в подчинении 17-й тд, который при действиях войск армии на окружение САНДОМИРСКОЙ группировки проявил большую активность, произведя мощные огневые налёты с привлечением одновременно до 20 установок.

В ходе операции 1-я гв. ТА использовалась как эшелон развития успеха на заходящем фланге ударной группировки войск 1-го УФ. Исходя из этого армия, в зависимости от сложившейся обстановки:

а) преследовала отходящего противника, не давая ему оторваться и главными силами занять заранее подготовленные оборонительные рубежи;

б) при попытках противника оказать сопротивление на том или ином рубеже – армия самостоятельно взламывала его оборону и стремительно развивала наступление, не ввязываясь в бои за опорные пункты противника на флангах и второстепенных направлениях;

в) при наличии угрозы флангам – армия выдвигала танковые и артиллерийские заслоны, используя для этой цели, в первую очередь, самоходную и истребительную артиллерийские бригады;

г) при попытках противника контратаковать во фланг для отражения контратак армия вводила в бой армейский танковый и артиллерийский резервы;

д) встречая крупные речные преграды (реки ЗАПАДНЫЙ БУГ, САН, ВИСЛА), сильными ПО или передовыми отрядами с ходу форсировала реки главными силами армии и стрелковыми соединениями;

е) при выполнении задач армия широко применяла манёвр на поле боя, внезапные для противника перегруппировки и действия, дезориентирующие его о направлении главного удара наших войск (действия 1-й гв. тбр с частями усиления 14–18 июля 1944 г., обход г. ЯРОСЛАВ, перегруппировка армии из района юго-западнее ЯРОСЛАВА в район западнее ЛЕЖАЙСКА, поворот оси наступления на 120 градусов при боях на окружение САНДОМИРСКОЙ группировки противника).

Армия строила боевые порядки в соответствии с выполняемыми задачами: в первом эшелоне – главные силы (танковый и механизированный корпуса со средствами усиления), во втором – армейский танковый и артиллерийский резерв с задачей развития успеха частей первого эшелона и прикрытия флангов и тыла армии. Механизированный корпус, как правило, использовался на заходящем или наиболее угрожаемом фланге армии. Опыт боёв вновь подтвердил полную целесообразность и необходимость придания армии достаточного количества истребительно-противотанковых средств (1–2 иптабр). При наличии приданных на усиление армии одной самоходной артбригады, одной оиптабр и одного иптап в процессе всей операции имелась возможность прикрывать надёжно фланги армии и в особо острые моменты (например, в районе ЯРОСЛАВА) выбросить на особо угрожаемое направление иптап. Это позволило основные силы армии использовать на выполнение главной задачи, не отрывая ударные части для прикрытия флангов. Централизованное использование оиптабр и сабр командующим артиллерией армии также себя целиком оправдало и должно практиковаться в дальнейшем. К недостаткам в этой части следует отнести отсутствие в оиптабр и отдельных иптап мощных радиостанций (типа РСБ), что не всегда позволяло иметь с ними бесперебойную и безотказную связь, своевременно контролировать их выход на рубежи и выполнении ими задач.

Большую роль в обеспечении действий частей армии сыграл 1-й дивизион 40-й пабр (122-мм пушки образца 1937 г.) на быстроходных тракторах, который, находясь почти всё время в непосредственном подчинении командующего артиллерией армии и получая задачи от него, рассеивал скопление пехоты, вёл контрбатарейную борьбу на дальности стрельбы вне досягаемости штатной армейской и корпусной артиллерии. Дивизион сыграл большую роль в артобеспечении форсирования рек. К недостаткам в его работе следует отнести чрезвычайно ограниченное наличие боеприпасов и ГСМ и трудности их подвоза, ввиду большого удаления от бригады. Опыт применения таких дивизионов для действий с подвижными войсками следует не только практиковать в дальнейшем, а по возможности вместо одного дивизиона придавать танковой армии фронтовую подвижную пушечную бригаду. Она будет играть исключительную роль, вследствие большой дальнобойности позволит громить и уничтожать противника ещё на подходах и организовать огневое преследование противника при его отходе.

При наличии разведданных об организованных противником промежуточных рубежах обороны в тактической и особенно оперативной глубине, а также в предвидении форсирования водных преград, целесообразно полное переключение артиллерийских средств усиления (пушечных и гаубичных) из общевойсковой армии на поддержку и сопровождение подвижных войск. Эта артиллерия, следуя с пехотой, как правило, значительно отстаёт от подвижных войск, которые при преодолении промежуточных рубежей, и особенно при форсировании рек, вынуждены обходиться своими в большинстве неэффективными огневыми средствами.

Опыт форсирования рек ЗАПАДНЫЙ БУГ и САН целиком подтвердил это положение. Артиллерия усиления общевойсковой армии прибыла к переправам только на третий и четвёртый день, и то использоваться не могла, так как она выполняла “свои задачи”. Танковая армия, не имея дальнобойной и тяжёлой артиллерии (один дивизион с ограниченным наличием боеприпасов не мог обеспечивать 15–20 км фронта наступления армии), иногда вынуждена была терять стремительность своего удара. Боевые действия 1-й гв. ТА подтвердили нецелесообразность иметь в механизированных и мотострелковых бригадах артиллерийские дивизионы и миномётные батальоны с разнокалиберным вооружением. В большинстве случаев они не используются с надлежащим эффектом и, создавая видимость большого количества стволов, не могут должным образом обеспечивать действия бригады. Некомплект в автотранспорте в ходе операции привёл частично к тому, что в ряде артиллерийско-миномётных частей механизированных бригад имевшаяся матчасть полностью в строй введена не была, а следовательно, не была в полной мере использована для боя. По этой же причине артиллерийско-миномётные части имели почти всегда несколько ограниченный запас боеприпасов, что вызывало экономное расходование их.

Помощь войскам 1-й гв. ТА со стороны нашей авиации продолжает оставаться недостаточной, несмотря на то, что в последней операции значительно улучшилась система выполнения авиацией наших заявок. Главной причиной этого явилось отставание аэродромов за р. САН и р. ВИСЛА, а в последующем – во время боёв на западном берегу р. ВИСЛА – острый недостаток горючего.

Инженерными частями армии были учтены ошибки, допущенные при форсировании р. ДНЕСТР (март 1944 г.), и они действовали компактно, не отрываясь от передовых частей армии. Своевременно подтягивались к переправам парки и другое переправочное имущество. Опыт форсирования рек ЗАПАДНЫЙ БУГ, САН и ВИСЛА ещё раз показал, что распылять инженерные средства нельзя, также нельзя распылять переправочное имущество. Инженерная разведка действовала непрерывно, сапёры, действовавшие с десантом на танках, провели большую работупо разминированию дорог в районе ЯРОСЛАВА.

Войсковой и армейский тыл с работой по обеспечению боевых операций войск справились. Несмотря на большие трудности, при очень большом плече подвоза армия перебоев в обеспеченности боеприпасов, горючем и продовольствии не имела. Армейский автопарк выполнил 34 процента общего армейского пробега грузовых машин, при технической годности на 90 процентов и коэффициенте использования пробега 0,83 процента. Правильное планирование авто– и железнодорожных перевозок обеспечило своевременное и бесперебойное снабжение войск. Практика последней операции ещё раз показала нецелесообразность больших запасов в войсках без учёта транспортных возможностей по их подъёму.

Правильная расстановка госпиталей обеспечила стопроцентное использование обратного порожняка транспорта подвоза для эвакуации раненых. Дорожная служба (передовой отряд) в проведённых операциях следовала за боевыми порядками войск и обеспечила быстрое продвижение транспортов, особенно в наступательный период.

Начальник штаба 1-й гв. ТА гвардии генерал-лейтенант ШАЛИН, начальник оперативного отдела штаба 1-й гв. ТА гвардии полковник НИКИТИН».

Экипаж танка Т-34, 1-я гв. ТА

Из воспоминаний генерала Амазаспа Бабаджаняна

«Вечером 18 августа 1944 г. получил радиограмму командующего армией М. Е. Катукова, обязывающую меня возглавить группу бригад и организовать оборонительные бои до подхода наших войск. Вызвал комбригов и командиров отдельных полков. Прибыли все, за исключением С. И. Кочура, убитого под Кихарами. Обсудили, как лучше организовать оборону. Приняли решение о немедленном вывозе раненых в места, где их возможно укрыть от артобстрела…

Утром 19 августа с группой офицеров и солдат проверяем готовность наших опорных пунктов к отражению новых атак противника и неожиданно натыкаемся на несколько танков противника. Деваться некуда. Танки заметили нас, открыли огонь из пушек. Один снаряд разорвался в центре нашей группы.

Взрывной волной меня подбросило в воздух и кинуло наземь. Сначала показалось – нет руки. Шевельнул – цела! Хотел позвать на помощь – сам себя не слышу, а изо рта хлынула кровь. Оказывается, ранен осколком в горло. Кое-как поднялся на ноги. Гляжу – рядом, опрокинувшись навзничь, лежит комбриг 21-й гв. мбр подполковник И. В. Костюков, громко стонет. Вместе с капитаном В. С. Бобровым тащим Костюкова в овраг – у него перебита нога.

Появилась молоденькая медсестра – знаком велю в первую очередь заняться Костюковым. Вслед за ней фельдшер – старший лейтенант. Увидел, сколько раненых, кинулся прочь. Куда это он – сдрейфил? Но фельдшер через минуту возвращается на “виллисе”. Грузим раненых, “виллис” на полном ходу пытается проскочить болотце, но застревает. Раненых приходится снова выгружать – прячем их в овраг.

Вокруг меня столпились офицеры, те, кто остался в живых. Ждут указаний. Пытаюсь говорить – ничего не выходит, голоса нет, только сочится из раны кровь. Пытаюсь командовать жестами. Не понимают. Хватаю лист бумаги, пишу: “Всем по своим местам, в подразделения. Без моей команды ни шагу назад”. Добавляю жестом: сам буду здесь. Поняли. Танки противника горят – наши артиллеристы славно сработали.

Приносят радиограмму от командующего армией: “Наступать на юго-запад навстречу нашим наступающим войскам”. Знаю: там наступает наша 13-я армия. Пишу на бумаге: “Собрать два мотобатальона, несколько артбатарей”. Главные силы бригад оставил в обороне, чтоб не подвергать опасности 11-й тк.

Два мотобатальона развернулись цепью и двинулись на юго-запад. Мой командирский танк сопровождает пехоту. Уложил в него и раненого Костюкова, сам занял место орудийного наводчика, только что тоже тяжело раненного. Зову в танк капитана Боброва. “Вас и так там уже пятеро, – кричит он в ответ. – Я с мотобатом, разрешите!” Действительно, шестому в танк не влезть, да ещё в нём раненые… Ведёт танк его командир, старший лейтенант А. И. Алексеев.

Мы идём в боевых порядках пехоты наших батальонов. Мне кажется, что пехота движется медленнее, чем могла бы, ведь по ней противник не ведёт огня. Велю прибавить обороты, надеюсь, что пехота за нами пойдёт быстрее. Старшина Полторак жмёт на педали, танк вырывается вперёд, огибает высотку. Прямо на нас – вражеское орудие. Полторак давит его гусеницами. Но рядом, оказывается, ещё и другие орудия врага. Они открывают по нам беглый огонь. Каждое попадание прямо качает танк. Успеваю выстрелить из своей пушки в упор – немецкое орудие замолкает. Но остальные, увы, ещё целы и бьют. Танк вздрагивает ещё и ещё. Внутри дым.

– Танк горит! – докладывает старший лейтенант Алексеев.

Командую оставить машину. Из танка выпрыгивает Алексеев и, сражённый, падает замертво. За ним выскакивает заряжающий и тоже падает – ранен в ногу. Из верхнєго люка выбираюсь наружу, ползу по борту танка к люку водителя. Старшина Полторак вытаскивает раненого Костюкова. Машина наша в огне, вспыхивают топливные баки, нас обволакивает дымом, и в этом наше спасение. Подползает заряжающий, раненный в ногу, его не видно в дыму, узнаю его по голосу. Полторак взваливает на себя Костюкова, и мы ползём в сторону наших. Но те, видимо посчитав нас погибшими, никого за нами не посылают, а сами стремительно движутся навстречу подходящим главным силам.

Мы одни в поле. Жаркий августовский полдень. Кругом горят хлеба. Ползём, закусив губы, подавив стон, – ранены все, кроме Полторака, а он тащит на себе тяжёлого Костюкова. Неподалёку на высотке возникают два немецких бронетранспортёра. Замечают нас. Но тут рядом с ними рвётся один, потом другой снаряд. Видно, испугавшись, они поворачивают – и наутёк. Однако ползти дальше уже нет мочи. Спустились в большую воронку. Шепчу Полтораку:

– Оставь нас. Приведи людей.

– А вас как же оставить, товарищ полковник!

– Иди! Не заставляй повторять – видишь… – Показываю, что через перевязку на горле сочится кровь.

Гвардии старшина Полторак, механик-водитель командирского танка 20-й гв. мехбригады, рядом со своим танком

И всё-таки мне легче, чем Костюкову. Он уже и стонать не может, только губы кусает, чтоб не закричать; ещё бы: кости ног – сплошные обломки.

– Потерпи, дружище… – хриплю я, чтоб поддержать его.

С трудом расцепив сжатые от боли челюсти, он еле слышно произносит:

– Одно прошу: не оставляйте здесь, если надо будет – застрелите…

Больше он ничего не просит, молчит. Трус человек или нет – особенно видно, когда он ранен. За годы войны я много видел людей и храбрых и трусливых. Последние обычно склонны преувеличивать свою боль, своё страдание: жалуются, зовут на помощь, просят, требуют, чтоб их скорее отправили в госпиталь. Страх за свою жизнь на войне испытывают все. Но люди смелые и храбрые – люди большого сердца – ощущают страх после того, как опасность миновала. Иное дело – малодушные. Эти дрожат уже в ожидании опасности.

Полторак вернулся быстро с двумя офицерами. Костюкова уложили на плащ-палатку и потащили. По дороге офицеры сообщили, что наши батальоны сумели соединиться с частями 13-й армии. С ужасом узнаю, – будто сердце чувствовало! – что заместитель начальника штаба бригады по разведке капитан Бобров – мой Бобров! – трагически погиб в этом бою. Костюкова и заряжающего тут же увезли в госпиталь. Вслед за ними в госпиталь отправили и меня – за Вислу, в населённый пункт Демба».

Потери танков и самоходных орудий в группе Армий «Северная Украина»

За 2 недели боёв с начала операции по 31 июля 1944 г. четыре танковые дивизии (1-я тд, 8-я тд, 16-я тд, 17-я тд) и 20-я танко-гренадерская дивизия потеряли 12 842 человека и почти всю матчасть. 31 июля 1944 г. недавно прибывшая 24-я тд отрапортовала о потере 1143 человек только после недели боёв.

Наличие танков и самоходных орудий на 31 июля 1944 г. в танковых соединениях группы армий «Северная Украина» – после двух недель боёв: 116 танков (52 в строю) + 24 «мардер» (15 в строю) + 3 StuG. Данные без учёта техники в отдельных бригадах штурмовых орудий.

1-я тд: 41 танк (18 в строю) + 9 «мардер» (4 в строю); 8-я тд: 8 танков (5 в строю) + 9 «мардер» (7 в строю); 16-я тд: 47 танков (14 в строю). Дивизия 28 июля 1944 г. получила с заводов 17 новых StuG III. Только 3 из них оставались в строю через 3 дня. 17-я тд: 14 танков (9 в строю) + 6 «мардер» (4 в строю); sPz Abt 506 был вынужден подорвать все свои танки (около 40 «тигров»).

Безвозвратные потери по указанным соединениям: 1-я тд: 37 танков + 3 «мардер»; 8-я тд: 120 танков + 10 «мардер»; 16-я тд: 54 танка + 14 StuG; 17-я тд: 26 танков + 23 «мардер»; sPz Abt 506: 40 танков; 20-я пгд: 26 самоходных орудий (17 StuG III и 9 «мардер»), 24-я тд: 15 танков и СУ.

16-я тд: на 1 июля 1944 г. Pz Rgt 2 имела в наличии: 53 Pz IV L/48, 31 Pz V Panther; III/Pz Rgt 2 имел: 1 Pz Bef Wg III и 19 StuG III. Ha 1 августа 1944 г. Pz Rgt 2 имел в наличии: 28 Pz IV L/48, 20 Pz V Panther; III/Pz Rgt 2 имел в наличии: 1 Pz Bef Wg III и 30 StuG III. В течение июля 1944 г. с заводов было получено: 8 Pz V Panther, 17 StuG III.

Безвозвратные потери дивизии за июль 1944 г. составили 25 Pz IV L/48,19 Pz V Panther и 6 StuG III. Потери дивизии в личном составе: 301 человек убит, 1247 ранено, 245 пропало без вести.

17-я тд. Эта дивизия не показывала общего количества танков и СУ в наличии в своём ежемесячном отчёте («Kriegsgliederungen»), а показывала только танки в строю и в краткосрочном ремонте. Данные о танках в долгосрочном ремонте отсутствовали. На 1 июля 1944 г. II/Pz Rgt 39 имел 31 Pz IV L/48 в строю + 2 в краткосрочном ремонте. Pz Jg Abt 27 имел в строю 7 StuG III + 2 в краткосрочном ремонте, 15 «мардер» в строю + 14 в краткосрочном ремонте. На 1 августа 1944 г. II/Pz Rgt 39 имел в строю 9 Pz IV L/48 + 5 в краткосрочном ремонте. Pz Jg Abt 27 имел в строю 0 StuG III + 0 в краткосрочном ремонте, 4 «мардер» в строю + 2 в краткосрочном ремонте. В течение июля 1944 г. дивизия дополнительно получила: 17 Pz IV L/48.

Оценочные безвозвратные потери дивизии за июль 1944 г.: 36 Pz IVL/48, 7 StuG III, 23 «мардер». Потери дивизии в личном составе: 296 человек убито, 1359 ранено, 411 пропало без вести.

20-я пгд: на 1 июля 1944 г. имела в наличии 70 самоходных орудий (42 StuG + 28 «мардер»), SPW – 6 (5 в строю), Рак Sf – 28 (25 в строю). Артиллерийские орудия: 42 (37 в строю), ПТО на механической тяге —16 (все в строю). На 1 августа 1944 г. дивизия имела в наличии: 25 StuG (15 в строю), 19 «мардер»; SPW – 6 (5 в строю) Рак Sf – 28 (25 в строю). Полевые орудия: 37 (35 в строю), ПТО на механической тяге – 15 (14 в строю).

Безвозвратные потери дивизии за июль 1944 г. составили 26 самоходных орудий (17 StuG III и 9 «мардер»). Потери дивизии в личном составе: 294 человека убито, 1233 ранено, 713 пропало без вести, 291 больными и 266 по другим причинам.

24-я тд: на 1 июля 1944 г. имела в наличии: Pz III —11 (9 в строю + 2 в краткосрочном ремонте), StuG III – 25 (20 в строю), Pz IV – 37 (27 в строю), 15 cm sIG Grille – 7 (6 в строю), «хуммель» – 9, «веспе» – 2, StuH 42 – 5 (все в строю), SPWhPz Spah Wg—108 (94 в строю). ПТО на механической тяге – 27 (24 в строю), артиллерийских орудий на механической тяге – 23 (в строю). Всего: 96 танков и самоходных орудий. Из них в строю: 78 танков и СУ); 50 артиллерийских орудий[48].

На 1 августа 1944 г. дивизия имела в наличии: Pz III – 9 (7 в строю + 2 в краткосрочном ремонте), StuG/StuH – 23 (13 в строю), Pz IV – 27 (16 в строю), 15 cm sIG Grille – 9 (все в строю), «хуммель» – 10 (9 в строю), «веспе» – 2 (2 в строю), SPW и Pz Spah Wg – 95 (83 в строю). ПТО на механической тяге – 22 (21 в строю), артиллерийских орудий на механической тяге – 23 (все в строю). Всего: 80 танков и самоходных орудий. Из них в строю: 56 танков и СУ; 45 артиллерийских орудий[49].

За период 1 июля – 1 августа 1944 г. дивизия не получала пополнения в матчасти с заводов, но получала восстановленные машины из долгосрочного ремонта.

Оценочные безвозвратные потери 24-й тд за июль 1944 г.: 19 танков и самоходных орудий (Pz III – 2, StuG/StuH – 7, Pz IV– 10).

На 1 сентября 1944 г. 24-я тд имела в наличии: Pz III – 8 (7 в строю + 1 в краткосрочном ремонте), StuG/StuH – 38 (26 в строю), Pz IV – 16 (10 в строю), 15 cm sIG Grille – 10 (9 в строю), «хуммель» – 10 (все в строю), «веспе» – 2 (все в строю), SPW и Pz Spah Wg – 99 (84 в строю), ПТО на механической тяге – 23 (19 в строю), артиллерийских орудий на механической тяге – 34 (30 в строю). Всего: 84 танка и самоходных орудия. Из них в строю: 64 танка и СУ; 57 артиллерийских орудий[50].

За период 1 августа – 1 сентября 1944 г. 24-я тд получила пополнение в 17 StuH, отправленных в группу армий «Северная Украина» 10 августа1944 г.

Оценочные безвозвратные потери 24-й тд за август 1944 г.: 14 танков и самоходных орудий (Pz III – 1, StuG/StuH – 2, Pz IV —11). Потери дивизии в личном составе: 2380 человек (372 убито, 1550 ранено, 117 пропало без вести, 199 по болезни, 142 по другим причинам).

23-я тд: на 1 августа 1944 г. имела в наличии: Pz III – 5 (все в строю), StuG – 21 (18 в строю), Pz IV – 9 (7 в строю), Pz V – 69 (42 в строю), «мардер III» (75-мм) – 12, Т-34 (76-мм) – 7, СУ-85 – 3, Hummel – 5, «веспе» – 12, SPW, Pz Spah Wg и Art Beob Pz – 105 (83 в строю), ПТО на механической тяге – 46 (40 в строю), артиллерийских орудий на механической тяге – 51 (47 в строю, включая Grille). Всего: 143 танка и самоходных орудия. Из них в строю: 111 танков и СУ; 62 артиллерийских орудия[51].

На 1 сентября 1944 г. дивизия имела в наличии: Pz III – 3 (все в строю), StuG —19 (7 в строю), Pz IV – 6 (3 в строю), Pz V – 56 (18 в строю), «мардер III» (75-мм) – 5 (все в строю), Т-34 (76-мм) – 2 (все в строю), СУ-85 – 3 (все в строю), «хуммель» – 5, «веспе» – 12, SPW, Pz Spah Wg и Art Beob Pz – 95 (66 в строю), ПТО на механической тяге – 30 (23 в строю), артиллерийских орудий на механической тяге – 48 (47 в строю, включая Grille). Всего: 143 танка и самоходных орудия. Из них в строю: 111 танков и СУ; 62 артиллерийских орудия[52].

За период 1-31 августа 1944 г. 23-я тд получила пополнение в 10 Pz V, отправленных 21 августа 1944 г., и 6 le Pz Sp Wg, отправленных 31 июля 1944 г.

Оценочные безвозвратные потери 23-й тд за август 1944 г.: 42 танка и самоходных орудия (Pz III – 2, StuG/StuH – 2, Pz IV – 3, Pz V – 23, «мардер» – 7, Т-34 – 5). За период 1-31 августа 1944 г. потери в личном составе: 469 убито, 2502 ранено, 235 пропало без вести, 247 больны, 25 по другим причинам.

Наличие штурмовых орудий StuG на 1 июля 1944 г. в отдельных бригадах (StuG brigades), подчинённых напрямую штабу группы армий «Северная Украина»: StuG Brig 210 – 35 единиц (21 в строю + 14 в ремонте); StuG Brig 237 – 31 (30 в строю, 1 в ремонте); StuG Brig 249 – 26 (22 в строю, 4 в ремонте, 5 не хватает до штатного количества); StuG Abt 270 – 30 (30 в строю, 1 не хватает до штатного количества); StuG Brig 300 – 29 (25 в строю, 4 в ремонте + 4 не хватает до штатного количества); StuG Brig 300 – 41 (34 в строю + 3 ремонте + 3 в пути с заводов); StuG Brig 311 – 32 (30 в строю, 1 в пути с заводов, 1 в ремонте); StuG Brig 322 – 24 (24 в строю, 7 не хватает до штатного количества); StuG Brig 600 – 31 (30 в строю + 1 в ремонте); Pz Jg Abt 88–30 (30 «насхорн» в строю). Итого: 249 StuG + 30 «насхорн» – 279 единиц.

На 1 августа 1944 г. в отдельных бригадах штурмовых орудий (StuG brigades), подчинённых напрямую штабу группы армий «Северная Украина», имелось в наличии: StuG Brig 210 – 34 (14 в строю + 20 в ремонте); StuG Brig 249 – 18 (10 в строю, 1 в ремонте, 7 в пути с заводов, 13 не хватает до штатного количества); StuG Brig 300 – 34 (14 в строю, 3 в ремонте + 17 в пути с заводов); StuG Brig 311 – 9 (7 в строю, 2 в ремонте + 22 не хватает до штатного количества); StuG Brig 322 – 32 (8 в строю, 20 в ремонте, 4 в пути с заводов); StuG Brig 600 – 8 (3 в строю, 5 в ремонте, 23 не хватает до штатного количества). Итого: 135 StuG.

Минимальные безвозвратные потери за период с 1 июля по 1 августа 1944 г.: 74 StuG.

Начальник штаба 20-й гвардейской механизированной бригады гвардии полковник Н. Богомолов. «20-я гвардейская механизированная бригада в боях за город Ярослав и реку Висла»

«22 июля 1944 года 20-я гвардейская мехбригада получила приказ форсировать реку Сан. 1-й мотострелковый батальон достиг реки раньше других подразделений. В районе Нелепковице – Вязовнице был встречен сильным огнём противника. Гвардии капитан Кунин сам повёл батальон в атаку и выбил немцев с восточного берега.

Наличие штурмовых орудий (StuG) в бригадах штурмовых орудий группы армий «Северная Украина» на 1 июля 1944 г. и! августа 1944 г.

Разведчики Героя Советского Союза гвардии младшего лейтенанта Синицына тотчас же устремились к реке. В ближайшем селе Синицын нашёл пустую бочку, скатил её на воду и поплыл на тот берег. Разведчики последовали примеру своего командира. На досках, на лодках, на брёвнах, под шквальным вражеским огнём они стремительно переправлялись через реку и вступали с гитлеровцами в бой.

То была жестокая схватка. Немцы создали на западном берегу Сана глубокоэшелони-рованную и хорошо оснащённую огневыми средствами оборонительную полосу, прикрытую с фронта многочисленными проволочными заграждениями и минными полями. Нелегко было преодолеть эти препятствия. Разведчики опрокинули передовые заслоны противника, вышли на шоссейную дорогу, разгромили там неприятельский обоз, истребив при этом более 30 гитлеровцев и, заняв оборону, в течение всего дня удерживали свои позиции. Тем временем реку форсировали остальные подразделения бригады.

68-му гвардейскому танковому полку тотчас была поставлена задача обойти город Ярослав с севера и отрезать противнику пути отхода в северо-западном и западном направлениях. Разгадав наш замысел, немцы стали спешно подтягивать в район Ярослава боевую группу 24-й танковой дивизии, 1037-й маршевый батальон и 21-й танковый полк.

Чтобы помешать сосредоточению вражеских частей, был выслан танковый взвод Мухина. В районе отдельных домиков, восточнее Косткува, наши танкисты были встречены шквальным артиллерийским огнём. Местность на этом участке оказалась сильно пересечённой и труднопроходимой для танков, но Мухин нашёл правильный выход. Произведя фронтальный манёвр в направлении населённого пункта Крубы, он вдруг круто повернул на Махалы и огнём с места подавил огромное количество противотанковых огневых точек противника.

Получив возможность для продвижения, пехота устремилась к Вовры, угрожая противнику перехватом одной из важнейших его коммуникационных линий. Оценив создавшуюся угрозу, гитлеровцы бросились в контратаку. На помощь нашим стрелкам опять был выслан танковый взвод Мухина. Благодаря исключительно умелым действиям танкистов, успех пехотинцев был закреплён. Враг, понеся большие потери, отступил.

На подступах к городу Ярославу бригада опять столкнулась с сильно укреплённой оборонительной полосой противника. В течение двух лет усовершенствовали этот рубеж немцы. Хорошо развитая система эшелонированных в глубину траншей соединялась ходами сообщений полного профиля. На высотах вблизи лежащих деревень были созданы опорные пункты большой огневой мощности. Весь этот укрепрайон прикрывался тремя рядами колючей проволоки и минными полями.

Однако 1-й и 3-й мотострелковые батальоны сравнительно быстро вышли в район Выгорки. Противник из города Ярослава двумя батальонами пехоты и 17 танками контратаковал наших стрелков. Батальоны бригады, при поддержке 463-го артиллерийского дивизиона, четыре часа сражались с наседавшим на них противником и, одержав верх над ним, вышли в район Тывоня. Отсюда они повели наступление на восток, нанося удар, таким образом, немцам в тыл. Однако первые атаки батальонов потерпели неудачу.

Высланная дополнительно в предместье Краковское разведка бригады установила, что на данном участке сосредоточены во много раз превосходящие силы противника. Тогда батальоны повернули на юго-запад и ударили неприятелю во фланг.

Противник же, в свою очередь, сосредоточив две ударные группы (одну силами до батальона пехоты и 17 танков в районе Ярослава, другую численностью до двух рот пехоты и 13 танков в районе Уезна), повёл одновременное наступление с двух направлений и, выйдя к деревне Пелкине, отрезал бригаду от частей корпуса. Батальоны вынуждены были занять круговую оборону и в течение двух дней отбиваться от наступавших на них гитлеровцев.

Исключительный героизм при этом проявил личный состав батальонов. Взводу гвардии лейтенанта Хмырова было приказано выбить немцев с южной окраины д. Ситники. Бойцы скрытно подползли к гитлеровцам, забросали их гранатами и, ринувшись в атаку, выбили фашистов из домов. Но те отчаянно сопротивлялись и сами переходили в контратаки. Боеприпасы у гвардейцев были на исходе, Хмырова ранило. Тем не менее советские воины не дрогнули и удержали свои рубежи до подхода подкрепления.

Ночью 26 июля бригада повела наступление на соединение с частями 11-го гв. танкового корпуса, прорвала оборону противника в районе Вондувка – Белочув и вырвалась из кольца окружения. Присоединившись к корпусу, батальоны бригады двинулись к Висле. Совершив в ночь с 29 на 30 июля комбинированный 55-километровый марш, они к 6.00 30 июля достигли реки и заняли оборону в районе Боронува.

Необычайный подъём царил в те дни среди личного состава бригады. Сознание того, что нам первыми выпала честь форсировать Вислу, завоевать на западном берегу её плацдарм рождало у каждого солдата высокий наступательный порыв. Переправочных средств на реке не оказалось, а понтонные части не подошли. Но это не остановило наших воинов. На подручных средствах в 15.00 30 июля через реку переправилась разведрота, а к вечеру на западный берег высадились уже передовые отряды 2-го мотострелкового батальона.

Гвардейцы прорвались сквозь завесу шквального огня противника, вышли в район Свиньяры, заняли оборону и завязали с неприятелем упорный бой, обеспечив тем самым переправу через Вислу остальных частей бригады.

31 июля был построен паром, и на нём переправились танки и артиллерия. К 21.00 этого же дня 20-я мехбригада была полностью переброшена на западный берег Вислы и повела наступление в направлении Богории, имея целью овладеть населёнными пунктами Борашувка, Мошыны и перерезать шоссе Богория – Климонтув.

Не вступая в бой с противником, батальоны, совершив 30-километровый марш-манёвр, в 4.00 1 августа заняли Мошыны и Борашувку. В это время неприятель подтягивал из Кельце в район Богории 1133-ю отдельную бригаду, 210-ю бригаду штурмовых орудий и другие отдельные танковые части, рассчитывая с их помощью сдержать наступление гвардейцев.

Используя элемент внезапности, части бригады вышли к Богории. Командир танковой роты гвардии капитан Ваганов решил атаковать противника, не дожидаясь подхода главных сил. Развернувшись, танки на больших скоростях устремились вдоль шоссе, уничтожая пехоту и технику неприятеля. Ошеломлённые внезапным налётом, гитлеровцы долгое время не могли оказать организованного сопротивления. Но спустя некоторое время из Богории и Гуры-Мошыньске по нашим танкам открыла сильный огонь артиллерия.

Танкисты вынуждены были занять оборону. Подошедшие стрелковые батальоны, артиллерийский дивизион и миномётный батальон стали на огневые позиции в районе кол. Подлесье. К вечеру немцы перешли в контратаку, но действия их были ещё недостаточно уверенными. Танки то вырывались вперёд, то вдруг, боясь отрыва от своей пехоты, пятились назад. Большую роль в успехе наших воинов сыграло то обстоятельство, что артиллеристы сумели очень быстро выдвинуться к танкам и занять удобные позиции. Подпуская врага на близкие дистанции, они вели по нему огонь прямой наводкой. Миномётчики своим огневым налётом умело отрезали вражескую пехоту от танков и тем самым сдерживали их продвижение вперёд.

2 августа бригада, вновь перейдя в наступление, овладела Гуры-Мошыньске, но, атакованная превосходящими силами противника из Богории, к исходу дня отошла на свои старые позиции, нанеся, однако, противнику огромный урон в живой силе и технике.

Исключительный героизм проявил при этом личный состав подразделений. Рота ПТР гвардии лейтенанта Хорина залповым огнём подавила 3 бронетранспортёра и уничтожила до взвода солдат противника. Один из подбитых бронетранспортёров врага продолжал всё же вести огонь по нашим траншеям. Тогда рядовой Гиззатуллин подполз к нему и уничтожил весь экипаж гранатой.

Командир батареи 463-го артиллерийского дивизиона гвардии лейтенант Ковмир не прекращал вести огонь даже тогда, когда на его орудия налетели большие партии самолётов. Прямой наводкой он уничтожил 3 немецких танка. Командир батареи 120-мм миномётов гвардии старший лейтенант Григоренко, заранее пристреляв местность, метким огнём подавил наиболее активную центральную группу противника.

Руководящий офицерский состав бригады всё время находился в боевых порядках подразделений, воодушевляя воинов на подвиги личным примером храбрости. На боевом посту в этих боях смертью славных погибли начальник артиллерии бригады гвардии майор Шегирадзе и старший адъютант 463-го артиллерийского дивизиона, исполнявший обязанности командира дивизиона, гвардии капитан Калиновский.

В течение 3 августа противник ещё несколько раз пытался контратаковать наши батальоны, но все его попытки оставались безуспешными. 6 августа бригада, получив приказ наступать за 19-й мехбригадой, обошла опорный пункт Богория и двинулась на Опатув».

Гвардии капитан А. Иванов. «Как мы брали Ярослав»

«На далёких подступах к Ярославу более трёх суток шли напряжённые бои. Первыми переправились через реку Сан танкисты моего подразделения. Отражая яростные контратаки врага, шаг за шагом они расширяли захваченный плацдарм.

В эти дни противник вёл активные действия. Подтянув резервы, вызвав крупные соединения авиации, немцы пытались любой ценой отбросить нас за реку. Попытки их не увенчались успехом. Перемалывая живую силу и технику врага, танки двигались вперёд.

К исходу четвёртых суток мы подошли к селу, находившемуся в четырёх километрах от города. Здесь немцы выставили усиленный заслон. Посланный в разведку гвардии старший лейтенант Мусиненко донёс, что со стороны шоссейной дороги на единственном танкопроходимом участке неприятель выставил две батареи противотанковых пушек. Это явилось серьёзным препятствием, и потому я решил атаковать немцев с наступлением темноты. Укрывшись в лесочке, экипажи приготовились к решительному броску.

Смеркалось. Даю приказ на атаку. Подойдя вплотную к селу, танкисты открыли беглый огонь из пушек и пулемётов. Не замедляя движения, машины помчались вперёд, озаряя ночную мглу вспышками выстрелов. Это было внушительное зрелище. Нервы немецких артиллеристов не выдержали, орудийная прислуга кинулась врассыпную. Танки без потерь ворвались на улицу села. Пехота, сидевшая на броне, спешилась и принялась очищать населённый пункт от вражеских автоматчиков.

Не задерживаясь в освобождённом селе, веду машины к северной окраине города. Снова идущая впереди разведка натыкается на противотанковый заслон противника.

Брать его в лоб рискованно, ищу пути для обхода. Справа – крутая гора, непреодолимая для танков; слева – высокая железнодорожная насыпь сковывает манёвр. Но настойчивые разведчики – командир машины гвардии лейтенант Петухов и гвардии техник-лейтенант Учивенко обнаружили в районе кирпичного завода узкий проход для танков. Насыпь узкоколейки, идущая вдоль горы, давала возможность машинам двигаться, минуя шоссейную дорогу. По этому направлению, во фланг вражескому заслону, высылаю танки гвардии лейтенанта Сороки и гвардии лейтенанта Калашникова. Сам с остальными машинами решаю нанести удар врагу с фронта.

Пробравшиеся в тыл противника, лейтенанты Сорока и Калашников открыли шквальный огонь. Я, в свою очередь, вместе с приданными самоходными пушками, наступаю по шоссе. Немцы, полагая, что их окружают, бросили оружие, автомашины и разбежались.

Враг уже не мог оказать организованного сопротивления и на улицах города. К рассвету Ярослав был полностью очищен от противника. Непрерывная разведка, умение каждого экипажа вести бой в ночных условиях, смелые и инициативные действия каждого танкиста решили успех проведённой операции. На подступах к городу и в уличных боях мы не потеряли ни одного танка».

Командир взвода гвардии лейтенант П. Погребенко. «Борьба с танковыми засадами врага»

«Используя условия лесисто-болотистой местности, противник часто оставлял на путях следования наших войск сильные засады, оснащёнными танками и артиллерией. Засады эти в некоторой степени задерживали продвижение наших частей и при неосторожных действиях причиняли урон нашей технике.

С одной из таких засад нам пришлось встретиться в первый день операции. Враг тщательно замаскировал на окраине одного населённого пункта до 16 танков и много противотанковой артиллерии. Немцы рассчитывали, что наши танкисты очертя голову бросятся вперёд по неразведанным путям и нарвутся на огонь “тигров”. Но мы разгадали замысел врага, и засада была парализована обходным манёвром основного ядра нашего отряда.

И моему взводу не раз приходилось преодолевать танковые засады противника. Боевой опыт научил нас даже при самом стремительном преодолении врага тщательно разведывать пути своего движения. В этом большую роль играет теснейшее взаимодействие танков с пехотой и сапёрами. При обнаружении засады мы никогда не ввязывались в лобовые атаки, а стремились атаковать противника с фланга и тыла, обходя и блокируя места сосредоточения его техники. Если же случалось, что нельзя было избегнуть лобового удара, – атаку совершали на больших скоростях. Ведя с хода массированный огонь по замеченным целям и подозрительным местам, стремительно врывались в расположение врага и парализ овыв ал и его действия. При умелом взаимодействии с пехотой и артиллерией мы неизменно опрокидывали немецкие заслоны и засады, не неся при этом больших потерь».

Гвардии капитан Буяльский. «Как мы форсировали Сан»

«Сбивая и опрокидывая заслоны противника, части 11-го гвардейского танкового корпуса неудержимо двигались на запад. Впереди всех шёл головной отряд 27-й гвардейской мотострелковой бригады под командой командира 2-го батальона гвардии капитана Магери. Враг предпринимал всё: бросал в бой большие соединения авиации, вёл непрерывный обстрел дорог, высылал навстречу наступающим сильные арьергарды, но воины преодолевали все препятствия и наступали безостановочно. Двигались по просёлочным дорогам, по полю, по тропкам среди высокой ржи, ночью и днём, забывая об усталости и мужественно перенося все тяготы похода. 23 июля 1944 г. разведка батальона, возглавляемая гвардии лейтенантом Говорун, выйдя в район города Радымно, достигла реки Сан.

Тем временем разведка донесла, что за рекой враг успел воздвигнуть крепкую оборону. По всему берегу были обнаружены траншеи, дзоты, танковые и артиллерийские засады. Мост у города Радымно оказался взорванным. Решено было форсировать реку вброд, в двух километрах южнее Радымно и атаковать город с юго-западной окраины.

Началась подготовка. Несколько разведывательных групп посланы были через реку для более тщательного изучения оборонявшихся сил противника, а сапёрам приказали подыскивать брод.

Вечерело. Дождь перестал. Над рекой поднялся туман. Среди тревожной тишины изредка слышались голоса немцев, да еле улавливалось шуршание камыша и бульканье воды в том месте, куда направились разведчики. Через несколько минут брод был найден – оставалось только промерить его глубину.

За это взялся командир сапёрного отделения гвардии старший сержант Громов. Сняв снаряжение и сапоги, с автоматом на шее, он спустился в реку и, стараясь не плескать водой, двинулся вперёд, осторожно переступая ногами по скользкому каменистому дну. На середине реки глубина оказалась по грудь. Борясь с течением, разведчик стал отыскивать более мелкое место. Вдруг взвилась ракета, послышалась беспорядочная трескотня автоматов и пулемётов. Немцы заметили Громова, но крутые берега реки прикрывали его от рассекающих темноту трассирующих пуль. Ускорив шаг, Громов преодолел оставшееся расстояние до противоположного берега и спрятался в кустах, в каких-нибудь 50 метрах от противника.

Сапёры и разведчики, находившиеся по эту сторону реки, зорко следили за действиями своего товарища, но вступать в перестрелку с противником значило преждевременно обнаружить себя и испортить всё дело. Они видели, как к берегу бежали несколько немцев, шарили по кустам, разыскивая переправившегося разведчика. Но тот отполз на несколько десятков метров левее и бесшумно перешёл реку уже в другом месте.

С получением дополнительных данных разведки мы приступили к разработке действий. С командирами подразделений изучены были подходы к реке, для каждой роты отведены исходные позиции, указаны направления и сектора обстрелов. Потом мы связались с 44-й гв. тбр и условились, что танки, выделенные нам для поддержки, выдвинутся к реке после того, как все роты мотострелкового батальона окопаются – этим мы избегали излишних потерь на случай, если немцы заметят танки и начнут обстрел нашего берега.

К рассвету бойцы мотострелкового батальона выдвинулись на исходные рубежи и неслышно окопались в 150 метрах от противника. Вслед за ними к реке подошли танкисты. По шуму моторов немцы засекли их и открыли артиллерийский огонь, но он был неточным и никакого вреда отряду не причинил.

В 6 часов утра поступил приказ – форсировать реку. Раздался залп 45-мм пушек, открыли огонь танки, застрекотали автоматы. Траншеи противника в некоторых местах были хорошо видны простым глазом. Артиллеристы били прямой наводкой. Потом огонь был перенесён в глубину обороны противника.

Начался штурм. Первым с возгласом “За Родину!” к реке бросился гвардии старшина Бардак. Его примеру последовали все остальные, и скоро цепи наших автоматчиков преодолели водную преграду. Оставшиеся в живых немцы открыли по реке ураганный огонь, но ничто не в силах было сдержать наступательный порыв гвардейцев. С криком “ура” достигли они вражеских траншей и завязали с гитлеровцами рукопашный бой. Более полусотни фашистов уничтожено было в этой горячей схватке. Дрогнув, противник начал отступать.

Впереди всех появился гвардии капитан Магеря.

– Гнать фашистскую нечисть! – крикнул он бойцам и первым бросился в погоню за немцами.

Как один человек поднялись воины и ринулись вслед за своим отважным командиром.

Тем временем переправились танкисты и вместе с резервной ротой автоматчиков, посаженных десантом на машины, пошли наперерез железной дороги Радымно – Перемышль.

Мотострелковые роты, преследовавшие гитлеровцев, достигнув железной дороги, вынуждены были залечь, так как, спрятавшись за высокой насыпью, немцы открыли по ним сильный пулемётно-автоматный огонь. На выручку пехотинцам подоспели танкисты. Атаковав насыпь, они сбили противника. Десант спешился и немедленно вступил в бой. Туда же подошли две роты гвардии капитана Магери, и противник был отброшен со второй линии его обороны.

Развивая наступление, мы перерезали шоссе, ведущее в Радымно, оставили там заслон, чтобы не допустить прорыва противника с фланга, и, повернув на северо-запад, вышли в предместья Радымно и Сколащува. Разгорелись уличные бои. В то время немцы начали контратаку с фланга. На шоссе, в район выставленного заслона, выехал заместитель командира бригады гвардии полковник Феоктистов. Под его руководством контратака немцев была успешно отбита, угроза с фланга ликвидирована.

Но бой на окраинах Радымно и Сколащува принимал всё более ожесточённый характер. С упорством обречённых гитлеровцы дрались за каждый дом, за каждый перекрёсток. На одной из улиц они установили крупнокалиберный пулемёт, огонь которого сильно мешал продвижению наших автоматчиков. Выследив, откуда бьёт этот пулемёт, гвардии старший сержант Дунин подвёл к нему танк, указал танкистам цель и, после произведённых ими выстрелов, бросился к расчёту. Три гитлеровца оказались ещё живыми. Заметив Дунина, они бросились бежать, но автоматная очередь советского воина настигла их. Двоих Дунин убил, а третьего взял в плен. К 16.00 отряд полностью овладел Сколащувом и стал закрепляться. Долго ещё пытались немцы восстановить своё положение, яростно бросались они в контратаки, бомбили, обстреливали наши рубежи. К вечеру сапёры навели переправу. В отряд были доставлены боеприпасы и горячая пища, подошло подкрепление, и захваченный плацдарм стал окончательно неприступным для противника».

Герой Советского Союза гвардии лейтенант В. Шкиль. «Отражение танками немецких контратак»

«После сильной артиллерийской обработки 15 немецких танков и до полка пехоты атаковали наши позиции. На первых порах этот удар врага приняли на себя четыре экипажа и взаимодействующие с ними автоматчики. Стояли мы за обратным скатом возвышенности. Танки были замаскированы. На возвышенности находились наблюдатели из автоматчиков. Они-то первыми заметили немецкие танки и пехоту.

Как командир роты я немедленно по радио дал заявку артиллеристам и миномётчикам, указав координаты сосредоточения вражеских войск. Артиллеристы и миномётчики вскоре открыли ураганный огонь по фашистам, рассеивая их боевые порядки. Но немцы, не считаясь с потерями, лезли вперёд. Танки наши молчали. И лишь когда вслед за пехотой появились танки немцев, мы открыли по ним огонь с дистанции 450–500 метров. Били мы по ним в тот момент, когда они выползали из лощины на бугор.

Несколько минут длился жаркий бой четырёх наших машин с 15-ю немецкими танками и закончился нашей победой. Мужественные танкисты подбили и уничтожили шесть вражеских машин. Экипаж гвардии младшего лейтенанта Швеца уничтожил три немецких танка, экипаж гвардии младшего лейтенанта Нестереца – два и экипаж Ярандаева – один. Уцелевшие девять немецких танков повернули назад, а пехоту мы отогнали на исходные позиции.

Вскоре немцы повторили контратаку левее прежнего направления. Но, благодаря хорошей разведке, мы разгадали их манёвр и встретили врага как полагается. На этот раз наш экипаж подбил два немецких танка и один бронетранспортёр. Немцы вынуждены были опять отойти.

Что характерно в этих контратаках? На отдельных участках немцы бросали в бой по 15 танков, до полка пехоты, много артиллерии. Боевые приёмы контратакующих различны: то впереди двигались танки, то пехота. Однако почти всегда контратаки предпринимались при поддержке сильного огня артиллерии и авиации.

Лучшим методом отражения контратак танками являются действия из засад. Задача танков в засаде – располагаясь скрытно, выждать противника, внезапно напасть, поражая его огнём с близкой дистанции. Для действий из засады выбирается скрытая позиция на наиболее вероятном направлении движения врага. Каждому танку указывается сектор обстрела и наблюдения. Готовится огонь с места: намечаются ориентиры, определяются расстояния до них и составляются огневые карточки. Выбираются и оборудуются две-три запасные позиции. Танки окапываются и маскируются под цвет окружающей местности.

Огонь из засад из танков с длинноствольными пушками открывается с дистанции до 500 метров. При обстреле колонны вражеских танков надо бить сначала по головной и задней машинам, а после их поражения переносить огонь на остальные. На новые позиции танки переходят поочерёдно, поддерживая друг друга огнём.

При отражении контратак врага нашим танкам всегда надо иметь тесное взаимодействие со своими автоматчиками, артиллерией и миномётчиками. Автоматчики ведут наблюдение, вместе с танками бьют по немецкой пехоте, а ночью, находясь впереди танков, охраняют их от просачивания вражеских истребителей танков. С целью лучшего взаимодействия с командиром танковой роты, всегда должны находиться наблюдатели артиллеристов и миномётчиков».

Гвардии майор Ф. Гарин. «Алексей Духов»

«Ещё до начала боёв гвардии старший лейтенант Алексей Духов знал, что танкам придётся глубоко вклиниваться в оборону противника, оттеснять его по всему фронту и выйти на государственную границу.

В прошлых боях Духов зарекомендовал себя бесстрашным воином и отважным офицером. Смерть не раз смотрела ему в глаза, но он проносился вихрем мимо неё на танке с такой дерзостью, что она отступала. Трудно покорить человека, в котором чувства гордости и смелости, зрелости и разума живут и действуют. Чем смелее воевал Духов и его экипаж, тем сильнее были их удары по врагу, тем быстрее продвигалась вся рота, сметая в пути все преграды. Четыре ордена на груди у Духова – два Отечественной войны, Александра Невского и Красного Знамени.

В первый же день боя Духову пришлось преодолеть сильный укреплённый рубеж обороны противника. Внезапность и стремительность действий решили успех. Танк развил огромную скорость, с разбега перескочил через вражеские траншеи и остановился на несколько секунд. Вот и эти секунды Духов спокоен и расчётлив: цель замечена, нажим на ножной спуск – ив воздух летит вражеская пушка или миномёт. Уже были подбиты два орудия, десятки немецких солдат нашли себе смерть под гусеницами танка, среди вражеского войска началась паника, но стоявшие в засаде танки и самоходки противника открыли огонь.

– Старший лейтенант, справа самоходка! – крикнул механик-водитель.

Духов развернул пушку, выстрелил. Снаряд пробил броню – самоходка запылала. Разведка доложила Духову, что во фланг ему вышли 4 “тигра” и 3 StuG. Предстояло выполнить задачу дня, а фланговый удар немцев мог это сорвать. Духов проявил дерзость и смелость. Он вышел скрытно вперёд, решил в свою очередь оказаться во фланге противника. Донесения разведки оказались точными. Вражеские танки делали глубокий обход. Очутившись позади них, Духов открыл прицельный огонь и поджёг одного “тигра” и одного StuG. Немцы, опасаясь полного разгрома, поспешили удрать лощинами мимо хуторов. Посланный Духовым вдогонку снаряд зажёг ещё один StuG. Дорога была расчищена, и взвод пошёл в наступление, снова выполнив задачу дня.

Шёл третий день боёв. На одном из участков немцы дрогнули. В образовавшуюся брешь первым устремился коммунист Духов, а остальные танки пошли за ним на поддержку. На пятнадцатом километре преследования танкисты перерезали дорогу между двумя городами, и это сразу всё решило. Духову удалось в этот день сжечь два “тигра”, а двум другим командирам машин – один “тигр” и один StuG.

Четвёртый день был самый заманчивый по выполнению боевой задачи. Все экипажи, по-обычному, знали замысел командира, предвидели заранее успех. Головной танк вёл Духов. Напуганный противник растерял много техники за три дня боёв и поспешно отходил. Это знал Духов, и поэтому он приказал своему механику-водителю стремительно вести танк. Когда к исходу дня в ржаном поле из-за усатых колосьев показался уцелевший старый пограничный столб, окрашенный в бело-красный цвет, Духов остановил свой танк, соскочил на землю, и, сделав несколько шагов, взволнованно крикнул:

– За нашу Родину, ура!

Гвардейцы радостно подхватили возглас своего командира…

Багряное солнце медленно шло к закату. Где-то в стороне изредка раздавались орудийные выстрелы. На ржаном поле стояли грозные советские танки. Люди радостно, но безмолвно смотрели друг другу в глаза, боясь обронить слово, чтобы не нарушить тишину. И только в командирском танке жужжала рация, радист доносил, что танковая рота гвардии старшего лейтенанта Духова вышла к государственной границе».

Командир 44-й гв. тбр. дважды Герой Советского Союза гвардии полковник И. Гусаковский. «44-я гвардейская танковая бригада в борьбе за водные рубежи»

«В 7 часов 17 июля 1944 года 44-я гв. тбр, прорвав оборону противника, повела наступление в направлении реки Западный Буг. Двигаясь в голове левой колонны корпуса по маршруту Брынь – Стоянув – Ордув – Зубкув – Комарув, бригада прошла за день с боями до 40 километров и на 13 часов раньше остальных частей достигла государственной границы СССР. В районе населённого пункта Завишня бригаде был дан приказ форсировать Западный Буг и закрепиться на противоположном берегу.