Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою Небольсин Игорь
Головин так и сделал. Немцы, увидя движение наших танков слева, стали разворачивать пушки зенитной батареи. Этого и ожидал Бочковский. Непрерывно ведя наблюдение, он взглянул на часы – до окончания артподготовки осталось три минуты. Тогда был дан сигнал Духову двинуть три танка под командованием Вакуленко[100]. Этот офицер и решил успех штурма. Пробежка 600 м была рассчитана на три минуты, то есть на столько, чтобы в момент окончания артподготовки три танка были бы уже на высоте. Всё шло хорошо, но у Духова в танке вышла из строя рация. Что делать?
Когда бой несколько затих, Духов решил добраться до командира батальона Бочковского короткими перебежками. Но только рванулся Духов вперёд, чтобы сделать перебежку, как немецкий снайпер сразил его. К тому месту вскоре подошёл танк Бочковского. Командир батальона спустился в ход сообщения, вытащил оттуда своего боевого друга, положил на броню и отвёз в медсанбат. Как потом оказалось, немецкий снайпер стрелял разрывной пулей. Она пробила орден Красного Знамени, который Духов получил за Казатин, раздробила орден Отечественной войны – его первую награду за бой на Белгородской земле, обожгла правую сторону груди, перебила правую руку.
Противник был введён в заблуждение. Он не успел ещё открыть огня по танкам Головина, как Вакуленко уже очутился на высоте и начал стрельбу. В стане врага поднялось замешательство. Правда, из автоматических орудий немцам удалось подбить все три танка Вакуленко, но экипажи продолжали стрелять, уничтожая вражеские расчёты.
Тем временем Бочковский дал сигнал другим танкам. Два танка, находившиеся в резерве, стали наседать с левого фланга. Справа же на подмогу Вакуленко двинулись три танка роты Духова. Столбы дыма поднялись от высоты к небу. Огненный смерч метался по плато, пожирая всё в своих объятиях. Через десять минут после артподготовки укреплённый по последнему слову техники вражеский бастион представлял собой груду развалин, а бегущие немецкие солдаты и офицеры падали, сражённые осколками снарядов и пулемётными очередями. Ещё один сигнал Бочковского, и стрелковая часть вбежала на высоту довершить разгром врага.
После окончания боя танкисты осмотрели высоту, которую немецкий Генеральный штаб считал неприступной. Кроме перечисленного вооружения на высоте оказались четыре колпака – два бронированных и два бетонных, – снабжённые точнейшими оптическими приборами и механизмами, два четырёхъярусных, выстроенных в земле, каземата с отделениями для жилищ, боеприпасов и продовольствия, два продовольственных склада с запасом продуктов на несколько лет, два склада с боеприпасами, артиллерийская мастерская и специальные рвы для стрельбы из фаустпатронов. Из четырёх вражеских танков, оборонявших высоту, два оказались сожжёнными, один подбитым и один в исправном виде. Автоматические орудия, крупные зенитные пушки и самоходки были захвачены исправными».
В период 20–26 марта 1945 г. части 1-й гв. ТА, во взаимодействии со 134-м и 40-м ск
19-й А, продолжали вести упорные наступательные бои, преодолевая инженерные заграждения, сильный огонь полевой, береговой и корабельной артиллерии и отражая многочисленные контратаки противника. Действия танковых частей затруднялись лесисто-болотистой местностью, усиленной противотанковыми препятствиями (противотанковые рвы, лесные завалы, минирование дорог). Всё это ограничивало, а иногда и вовсе исключало возможность манёвра танков.
Наличие танков и самоходных орудий в немецкой группировке по состоянию на 20 марта 1945 г.:
4-я тд: 29 танков и СУ, включая 9 Pz V (0 в строю), 5 Pz IV (1 в строю), 15 StuG (3 в строю); I/Pz Rgt: 8 Pz V (4 в строю); 7-я тд: 13 танков и СУ, включая 3 Pz V (2 в строю), 2 Pz IV (1 в строю), 8 StuG (6 в строю).
11-й гв. тк: На 20 марта 1945 г. части корпуса получили задачу: 40-я гв. тбр – наступать на Кляйн-Катц; 44-я гв. тбр – на Виттомин; 45-я гв. тбр – Вельцендорф и Колибхен. 1-я польская тбр – резерв командира корпуса имела задачу быть готовой к действиям за 45-й гв. тбр.
На правом фланге 11-го гв. тк 10 танков 44-й гв. тбр застряли в грязи на лесных дорогах 1,5 км восточнее Витцлина. В течение ночи и утра экипажи тб вытаскивали танки на шоссе. Командиром корпуса было принято решение – на правом фланге выдвинуть вперёд 40-ю гв. тбр, пока 44-я гв. тбр занята вытаскиванием застрявших танков.
40-я гв. тбр получила задачу, во взаимодействии с 313-й сд, наступать в направлении Кляйн-Катц. Начав наступление с десантом пехоты 310-й сд в 24.00 19 марта 1945 г. на танках 1-го тб, к 2.00 20 марта 1945 г. достигла западной окраины Гросс-Катц, где завязала бой с пехотой и артиллерией немцев. К 6.00 танки достигли центра Гросс-Катц. Улицы этого населённого пункта были забаррикадированы дерево-земляными завалами. Десант пехоты был спешен и под прикрытием огня танков делал проходы. С 6.00 до 10.00 20 марта 1945 г. бригада вела бой по очистке Гросс-Катц от противника. Одновременно велись работы по устройству проходов в завалах. В 10.00 танки вышли на восточную окраину этого пункта. Был получен приказ о выводе десанта 310-й сд в связи с получением новой задачи. В ожидании пехоты 1-й тб находился на западной окраине Гросс-Катц. В течение дня противник вёл ураганный огонь по боевым порядкам 44-й гв. тбр ив 12.00 20 марта 1945 г. перешёл в контратаку пехотой и фаустниками, при поддержке артиллерии. Контратака противника была отбита. 1-й и 3-й тб продолжали занимать прежние рубежи. Пехота 313-й сд не могла подойти к батальонам из-за сильного артиллерийского и пулемётного огня противника. Экипажи танковых батальонов 44-й гв. тбр до 13.00 20 марта 1945 г. вытаскивали застрявшие танки. В 13.00 выступили и в 17.00 достигли западной окраины Гросс-Катц.
45-я гв. тбр с 362-м сап наступления в 11.00 20 марта 1945 г. не начала из-за отставания взаимодействующей пехоты 265-й сд. Начав наступление в 14.00, бригада была контратакована батальоном пехоты при поддержке 4 самоходных орудий противника. Контратаки были отбиты, и к 17.00 20 марта 1945 г. бригада продолжала удерживать рубеж 200 м западнее Вельцендорфа и высоты 152,7. Противник вёл сильный артиллерийский огонь с опушки леса 1,5 км северо-восточнее Вельцендорфа. Попытки обойти противника с севера и юга успеха не имели из-за труднопроходимой местности для танков (овраги, болото).
К 21.00 20 марта 1945 г., отбив вторую контратаку немцев, 1-й тб вышел на северо-восточную окраину Вельцендорфа. Части 721-го сп обходом с севера вышли на восточную окраину этого пункта, где вели бой по уничтожению автоматчиков противника, оставшихся на чердаках домов. 2-й тб с двумя батареями 362-го сап, во взаимодействии с 731-м сп, удерживал рубеж юго-восточных скатов высоты 103. Лесные дороги оказались труднопроходимыми для танков. Два танка застряли.
45-я гв. тбр за день боя 20 марта 1945 г. потеряла сгоревшими 3 танка Т-34, один Т-34 был подбит, 18 человек убито и 22 ранено.
21 марта 1945 г. немцы продолжали оказывать отчаянное сопротивление наступающим частям. Особенно интенсивен был огонь артиллерии, танков и миномётов противника на правом фланге из района юго-западной окраины Кляйн-Катц и опушек леса севернее и юго-восточнее Гросс-Катц. Немцы подбрасывали резервы. На участке 45-й гв. тбр был захвачен пленный 251-го пп 83-й пд; в районе Гросс-Катц были захвачены пленные 227-го и 105-го батальонов морской пехоты и 1-го штабного морского дивизиона. Противник вёл огонь из тяжёлой артиллерии береговой обороны и с боевых кораблей.
40-я и 44-я гв. тбр 21 марта 1945 г. имели задачу, во взаимодействии с 313-й сд, наступать на Кляйн-Катц. Попытка овладеть перекрёстком шоссе и железной дорогой 500 м восточнее Гросс-Катц не имела успеха из-за мощного организованного огня противника. Мост у перекрёстка был разрушен. Обходов с севера и юга не было. Севернее моста была высокая насыпь, южнее глубокая яма, непроходимая для танков. В 11.30 21 марта 1945 г. 44-я и 40-я гв. тбр были контратакованы батальоном пехоты и танков противника из района леса севернее Гросс-Катц. Отразив контратаку, бригады получили задачу наступать на Кляйн-Катц. В 13.00 бригады, повернув кругом, выступили из Гросс-Катц для наступления на Кляйн-Катц обходом через лес с запада. К 20.00 бригады достигли мостов 1,8 км севернее Гросс-Катц. Мосты оказались разрушенными. Под прикрытием огня танков, бригады начали восстановление моста.
45-я гв. тбр, во взаимодействии с 205-й сд, в 13.00 21 марта 1945 г. перешла в наступление в направлении Вельцендорфа. 1-й тб, во взаимодействии с 721-м сп, преодолевая ожесточённое сопротивление противника, в 14.00 подошёл к западной окраине Вельцендорфа, где занял круговую оборону, отбивая контратаки противника. 2-й тб, во взаимодействии с 731-м сп, в течение дня вёл бой с пехотой и артиллерией противника в районе юго-западнее высоты 93,7. К 22.00 контратака немцев была отбита. За день боя 21 марта 1945 г. 45-я гв. тбр потеряла один танк Т-34 сгоревшим, два подбитыми, 6 человек убитыми, 28 ранеными.
Наступление, намеченное на 8.00 22 марта 1945 г., приказом командира 134-го ск было перенесено на 13.00. Противник в течение ночи в районе высоты 120,7, перед фронтом 40-й и 44-й гв. тбр, ввёл в бой резервы до полка пехоты и 9 танков.
40-я гв. тбр в 12.00, одновременно с артподготовкой, начала переправу через ручей в районе высоты 120,7. Один из трёх танков, переправившихся через ручей с утра вброд, сгорел, второй был подбит. К 12.00 было восстановлено 2 моста, и к 15.00 22 марта 1945 г. 1-й и 3-й тб переправились на восточный берег ручья. Батальоны вели ожесточённую борьбу с пехотой и 9 танками противника. К 17.00 танки 1-го тб достигли южных скатов высоты 120,7; 3-й тб достиг северных скатов высоты 120,7. Пехота 310-й сд понесла значительные потери от огня противника.
44-я гв. тбр в 13.00 22 марта 1945 г. переправилась через ручей вслед за 40-й гв. тбр и к 17.00 достигла участка железной дороги 500 м севернее высоты 120,7. Бригада встретила ожесточённое огневое сопротивление противника с высоты 120,7 и из района Виттомина.
45-я гв. тбр, с незначительными силами взаимодействующей пехоты 205-й сд, вела бои по разгрому гитлеровцев, обороняющих противотанковый ров, проходящий у опушки леса восточнее Вельцендорфа, с тем чтобы обеспечить сапёрам возможность устройства проходов. Бригада в течение дня успеха не имела и продолжала оставаться на восточной окраине Вельцендорфа.
За день боя 22 марта 1945 г. бригады понесли потери:
40-я гв. тбр: подбито танков – 3, убито – 5 человек, ранено – 14 человек;
44-я гв. тбр: убито – 1 человек, ранено – 5 человек;
45-я гв. тбр: сгорело танков – 3, подбито – 1, ранено – 2 человека.
23 марта 1945 г. действующий правее 134-го ск – 47-й ск 70-й А, вышел на побережье Балтийского моря на участке северная окраина Цоппот – 300 м севернее Беркиш-Лос, разрезав, таким образом, Гдынско-Данцигскую группировку противника на две части. Задача овладения портами Гдыня и Данциг теперь значительно облегчилась.
В течение дня 23 марта 1945 г. бригады 11-го гв. тк вели ожесточённые бои. Противник продолжал оказывать упорное сопротивление, поддерживая оборону из береговой артиллерии крупного калибра и с боевых кораблей из порта Гдыня. В 18.00 соединения и части корпуса, совместно с взаимодействующей пехотой, без артподготовки начали наступление.
40-я гв. тбр: 1-й тб наступал в направлении на юго-западной окраине Кляйн-Катц по труднопроходимым лесным дорогам. Танки бригады были сведены в один батальон. Сводный 3-й тб начал наступление с юго-западной окраины Кляйн-Катц и к 24.00 вышел к ручью южнее костёла в Кляйн-Катц. Мосты через ручей оказались заминированы. При попытке переправиться через мост, головной танк подорвался на минах. Пехота приступила к разминированию моста.
44-я гв. тбр в составе одного сводного батальона в 8.30, после артподготовки, начала наступление с исходного положения – лес 500 м восточнее отметки 120,7 и, передвигаясь с боями вдоль железной дороги, к 11.00 23 марта 1945 г. достигла западной окраины Кляйн-Катц, где вела бой с пехотой и артиллерией противника. К 19.00 бригада выбила противника с северо-западной части Кляйн-Катц и встретила за восточной окраиной противотанковый ров. Дальнейшее продвижение бригады было приостановлено. Бригада организовала разведку обходов противотанкового рва.
45-я гв. тбр, во взаимодействии с 205-й сд, продолжала бои в течение дня на прежнем рубеже, отбивая контратаки противника. К исходу дня бригада по-прежнему оставалась на восточной окраине Вельцендорфа. В 24.00 бригада получила задачу взаимодействовать с 27-й сд.
24 марта 1945 г. продвижение главных сил 11-го гв. тк: 40,44-й гв. тбр и 1-й польской тбр из центра Кляйн-Катц в северном направлении на южную окраину Гдыни задерживалось ураганным огнём противника из всех видов оружия и отсутствием проходов через противотанковый ров, проходящий вдоль северного берега р. Кача. В течение дня 24 марта 1945 г. все три тбр занимали боевые порядки в районе костёла Кляйн-Катц и вели огневой бой с пехотой и артиллерией противника, обороняющей рубеж вдоль противотанкового рва, идущего от берега моря параллельно р. Кача.
Противник вёл ураганный огонь с боевых кораблей и из артиллерии береговой обороны и орудий крупного калибра. Огонь с кораблей был настолько силён, что командиры бригад настойчиво требовали выслать авиацию для борьбы с кораблями противника. 1-я польская тбр совместно с 40-й гв. тбр имели задачу наступать на южную окраину Гдыни в полосе правее шоссе, идущего из Кляйн-Катц на Гдыню.
44-я гв. тбр имела задачу к утру овладеть перекрёстком шоссе и железной дороги и, став фронтом на северо-запад, быть готовой отразить контрудары противника из Виттомина. Так как сапёрам сделать проходы через ров не удалось, бригада в 8.00
24 марта 1945 г. выступила и переправилась по мосту через р. Кача и вышла в район костёла в центре Кляйн-Катц, получив задачу наступать во взаимодействии с 313-й сд вдоль шоссе и железной дороги на южную окраину Гдыни. Выполнение этой задачи не состоялось, поскольку сапёры 134-го ск, работавшие в ночь с 23 на 24 марта 1945 г., понесли огромные потери от огня противника и не сумели сделать проходов в противотанковом рву. В ожидании проходов через ров, 40, 44-я гв. тбр и 1-я польская тбр простояли в Кляйн-Катц ночь с 24 на 25 марта и почти весь день 25 марта 1945 г.
45-я гв. тбр, увязав вопросы взаимодействия с 27-й сд, в 9.00 24 марта 1945 г. начала наступление с опушки леса 1 км западнее Виттомина. Применяя обходные манёвры, отражая неоднократные контратаки противника, бригада к 20.00 вышла на лесную просеку 300 м юго-восточнее высоты 94,0. Немцы вели интенсивный огонь из района военного городка, высота 102,0 и Грибау, переходя в контратаки.
По приказу командира 11-го гв. тк, все танки бригады были сведены в один батальон. Таким образом, к исходу дня 24 марта 1945 г. во всех танковых бригадах корпуса было создано по одному сводному танковому батальону.
25 марта 1945 г. 11-й гв. тк имел задачу, во взаимодействии со 134-м ск, двумя тбр наступать на север вдоль шоссейной дороги в направлении на южную окраину Гдыни; двумя другими тбр наступать на юго-западную окраину Гдыни. В первой половине дня
25 марта, в связи с наметившимся успехом в районе действий 45-й гв. тбр, было решено передвинуть 40-ю гв. тбр из района Кляйн-Катц через Завады и Виттомин к правому флангу 45-й гв. тбр.
Противник ценой больших потерь продолжал удерживать рубеж Лаузекауле, северная окраина Кляйн-Катц и далее на север вдоль железной дороги, юго-западная окраина Гдыни, отметка 103,0, военный городок, отметка 102,0.
Попытки производить работы по устройству проходов в противотанковом рву севернее р. Кача успеха не имели.
40-я гв. тбр, получив вышеуказанную задачу, в 18.00 25 марта 1945 г. выступила, но при подходе к мосту через р. Кача в Завады была встречена огнём из южной опушки леса севернее Кляйн-Катц. Головной танк был подбит. Дальнейшее движение было приостановлено до наступления темноты. С наступлением темноты бригада продолжала движение и к 24.00 заняла боевые порядки в районе Вит-Томин, где увязала вопросы взаимодействия с частями 310-й сд. 1-я польская тбр оставалась в районе костёла в Кляйн-Катц в готовности, после устройства проходов через ров, наступать вдоль шоссе на южную окраину Гдыни.
44-я гв. тбр, во взаимодействии с 45-й гв. тбр, имела задачу атаковать юго-западную окраину Гдыни. С 10.00 25 марта 1945 г. танки бригады начали выводиться по одному в связи с сильным обстрелом из района костёла Кляйн-Катц в район Витцлина, откуда после заправки горючим в 11.00 бригада выступила по маршруту: Вельтцендорф, Виттомин, юго-западная окраина Гдыни. К 23.00 25 марта 1945 г. бригада достигла рубежа в районе западного выступа города. 45-я гв. тбр, во взаимодействии с 27-й сд, вела тяжёлые бои и отражала неоднократные контратаки противника. Прямое наступление на военный городок не удалось, так как на пути был противотанковый ров. Бригада совершила обходной манёвр юго-западнее военного городка. В 1.00 26 марта 1945 г. 45-я гв. тбр достигла квартала № 351 Гдыни.
В течение дня и вечера 25 марта 1945 г. была произведена перегруппировка. 44-я гв. тбр вышла в район действий 45-й гв. тбр; 40-я гв. тбр – в районе Виттомина с задачей нанести массированный удар с запада и юго-запада на Гдыню.
1-я польская тбр, во взаимодействии с 313-й сд, в течение дня 26 марта 1945 г. вела бои за овладение кварталами северной окраины Кляйн-Катц, имея задачу наступать на южную окраину Гдыни. К исходу дня 26 марта 1945 г. 5 танков бригады ворвались в район кирпичного завода в Гдыне, где оставались в засаде.
40-я гв. тбр, во взаимодействии с 310-й сд, в течение дня 26 марта 1945 г. вела бой за овладение юго-западными кварталами Гдыни. В 16.00 бригада была выведена из боя и получила приказ передать свои танки в распоряжение командира 44-й гв. тбр. В 21.00 26 марта 1945 г., в связи с получением задачи о передислокации в новый район, бригада приняла обратно свои танки от 44-й гв. тбр и произвела подготовку к маршу.
44-я гв. тбр, во взаимодействии с 27-й сд, в течение дня 26 марта 1945 г. вела бой за овладение западными кварталами Гдыни, южнее отметки 103,0. К исходу дня 26 марта 1945 г. бригада вела бой за квартал № 303.
45-я гв. тбр, во взаимодействии с 27-й сд, в течение дня 26 марта 1945 г. вела ожесточённый бой за западные кварталы Гдыни, отбивая контратаки противника. К исходу дня бригада вела бой за квартал № 350. Танковые бригады 11-го гв. тк к исходу 26 марта 1945 г. вплотную подвели пехоту 134-го ск к западным кварталам Гдыни, чем обеспечили успех штурма города, завершённого 28 марта 1945 г.
8-й гв. мк в течение 20–26 марта 1945 г. вёл бои на прежнем рубеже. В результате атак части корпуса несколько улучшили своё положение: 20-я гв. мбр (1-м мсб) вышла в центр Яново; 21-я гв. мбр совместно с 1-й гв. тбр овладели Пустковицом.
Выйдя из боя, 8-й гв. мк на 26 марта 1945 г. имел следующий состав:
19-я гв. мбр: танки в строю – 10, в ремонте – 8, личный состав – 2337 человек, пушки 76-мм – 10, пушки 57-мм – 8, миномёты 120-мм – 5, миномёты 82-мм – 22, станковые пулемёты – 7, ДШК – 7;
20-я гв. мбр: танки в строю – 15, в ремонте – 8, личный состав – 2469 человек, пушки 76-мм – 10, пушки 57-мм – 9, миномёты 120-мм – 3, миномёты 82-мм – 20, станковые пулемёты – 22, ручные пулемёты – 22, ДШК – 7;
21-я гв. мбр: танки в строю – 4, личный состав – 2079 человек, пушки 76-мм – 7, пушки 57-мм – 3, миномёты 120-мм – 4, миномёты 82-мм – 23;
1-я гв. тбр: танки – 16 (7 в строю);
400-й гв. сап: СУ-85 – 7;
353-й гв. сап: СУ-76 – 13.
В ночь на 27 марта 1945 г. 1-я гв. ТА, по приказу командующего войсками 2-го БФ, сдала свой боевой участок частям 19-й А и с 16.00 27 марта 1945 г. комбинированным маршем (танки и СУ по железной дороге, всё остальное своим ходом) начала выдвижение в район южнее Ландсберга, вернувшись в состав войск 1-го БФ.
Выводы по проведённой операции
В период с 1 по 27 марта 1945 г. 1-я гв. ТА выполняла две боевые задачи, каждая из которых по значимости и глубине является объектом для самостоятельной армейской операции. В ходе боёв армия, ударом из района северо-восточнее Арнсвальде в северном направлении, разгромила оборону немцев в Померании, вышла в район Кольберга к Балтийскому морю и, во взаимодействии с соединениями правого крыла 1-го БФ и левого крыла 2-го БФ, разгромила крупную группировку немецких войск, пытавшуюся прорваться из окружения, явившегося результатом выхода 1-й гв. ТА к Балтийскому морю. На этом этапе операции глубина удара армии составила свыше 130 км, не считая манёвра соединений в ходе боёв.
Без какого бы то ни было перерыва на приведение в порядок частей и боевой техники, армия сделала поворот на 90 градусов и произвела перегруппировку на расстояние до 200 км. Ударом из района восточнее Штольпа на восток в направлении Гдыни 1-я гв. ТА разгромила крупную группировку немецких войск в Восточной Померании и северной части Данцигского коридора, вышла на побережье Балтийского моря на участке севернее Гдыня – Гроссендорф. В результате сложного манёвра и ожесточённых боёв армия разгромила оборону немцев в районе Гдыни, обеспечив тем самым овладение городом и портом Гдыня стрелковыми соединениями 2-го БФ. На втором этапе операции армия, на направлении главного удара, прошла с боями до 150 км, не считая манёвра на поле боя.
В боях с 1 по 28 марта 1945 г. войсками 1-й гв. ТА противнику был нанесён следующий урон в живой силе и технике: уничтожено солдат и офицеров – до 33 000 человек, танков и самоходных орудий – около 160; орудий – около 500, артиллерийско-миномётных батарей – 21; шестиствольных миномётов – 5; БТР и бронемашин —124; автомашин – свыше 3000. За этот же период захвачено в плен – 11 934 человека, танков – 6, самоходных орудий – 13; орудий – 108; шестиствольных миномётов – 2, миномётов – 31; пулемётов – 125; БТР и бронемашин – 11; автомашин – около 2000, складов разных – 54.
Справка о потерях 1-й гв. ТА сі по 28 марта 1945 г.
За период боёв с 10 по 27 марта 1945 г., 8-й гв. мк потерял танков Т-34/85 – 45, ИС-122 – 2, СУ-76 – 3; 1-я гв. тбр потеряла 6 танков Т-34 сгоревшими, 46 человек убитыми, 149 человек ранеными. 21-я гв. мбр безвозвратно потеряла: танков Т-34 – 16; автомашин – 59; БА-64 – 4; БТР – 5; убитыми – 434 человека, ранеными – 1487 человек.
За период боёв с 13 по 27 марта 1945 г., 11-й гв. тк потерял танков Т-34 сгоревшими – 20, подбитыми – 21; сгорело СУ-76 – 2, подбито 1; подбито СУ-85 – 1; убито – 72 человека, ранено – 229 человек.
Движение танков и СУ в 1-й гв. ТА за период с 9 по 27 марта 1945 г.
Воины 1-й гв. ТА, отличившиеся в Померанской операции, 1945 г.
Гвардии полковник Земляков
Гвардии подполковник Мусатов
Гвардии старший лейтенант Духов
Гвардии капитан Бочковский
Гвардии подполковник Мельников
Гвардии лейтенант Головин
Гвардии капитан Ваганов
Гвардии подполковник Федорович
Гвардии подполковник Валентин Мусатов, командир 6-го отд. гв. мотоциклетного полка
Воины 1-й гв. ТА, отличившиеся в Померанской операции, 1945 г.
Гвардии полковник Василий Земляков, командир 19-й самоходно-артиллерийской Лодзинской бригады. 9-10 марта 1945 г., в условиях труднодоступной местности, бригада под его командованием форсировала р. Леба и канал Брекенхоф, захватила четырёхкилометровую дамбу с пятью мостами, переправу и плацдарм северо-западнее города Лауенбург, нанесла противнику большой урон в живой силе и технике.
Присвоено звание Героя Советского Союза.
Гвардии подполковник Валентин Мусатов, командир 6-го отд. мотоциклетного полка. Передовой отряд армии под командованием Мусатова, пройдя ночным маршем 80 км, с ходу сбил арьергарды противника по шоссе Штольп – Леба, громил отходящие колонны противника. Уничтожив до 400 гитлеровцев и взяв 250 пленных, отряд форсировал р. Лупов – Флюсе, а затем и р. Леба, где противником были разрушены все мосты. Захватив плацдарм на северо-восточном берегу р. Леба, отряд обеспечил наведение переправ и форсирование р. Леба 11-м гв. тк и 18-й сд 19-й А, чем полностью выполнил поставленную задачу.
Присвоено звание Героя Советского Союза.
Гвардии старший лейтенант Алексей Духов, командир роты танков 2-го тб 1-й гв. тбр. 20 марта 1945 г. рота получила задачу овладеть высотой 165,0 (западнее Гдыни), укреплённой железобетонными сооружениями с подземными ходами сообщения, насыщенной артиллерией и вкопанными танками и самоходками. Умело действуя в лесистой местности, в условиях бездорожья, проявляя инициативу и решительность, рота Духова проделывала проходы к высоте. Командуя ротой, Духов повёл её на штурм высоты и лично сам увлекал танкистов в бой. На участке роты немцы предприняли 2 контратаки, которые были отбиты. Танки Духова вошли на высоту и очистили её от немцев. В этих боях рота уничтожила 3 танка и самоходных орудия, 11 орудий и до 300 гитлеровцев. Взятием высоты было улучшено положение других частей, что в дальнейшем способствовало успешному ведению боя по овладению городом и портом Гдыня.
Награждён орденом Красного Знамени.
Гвардии майор Борис Иванов, командир 1-го тб 40-й гв. тбр. 21 марта 1945 г., действуя в районе г. Гросс-Катц, под сильным артиллерийским и пулемётным огнём противника и обстрелом с кораблей Балтийского моря, со своим батальоном ворвался на западную окраину г. Кляйн-Катц, при этом уничтожил 2 танка, З ПТО, 7 автомашин и 32 гитлеровца. 22 марта 1945 г. батальон прорвал сильно укреплённую полосу противника в этом районе, вышел на шоссейную дорогу и форсировал ручей, прикрывающий подступы к Кляйн-Катц. Противник пытался отбросить наши части, но Иванов своими 4 танками удержал рубеж до подхода подкрепления.
Награждён орденом Красного Знамени.
Гвардии капитан Павел Деркач, командир 3-го тб 44-й гв. тбр. 1 марта 1945 г., войдя в прорыв на Кезлинском направлении, действовал в передовом отряде бригады. Ведя тяжёлые бои, вышел к г. Неренберг и в результате ночного боя, при поддержке 1-го тб, овладел им. Батальон уничтожил три самоходные пушки, 6 ПТО, 10 БТР, до 400 гитлеровцев и захватил 19 пленных. Благодаря высокому тактическому мастерству, высокой дисциплине и организованности, батальон Деркача, при незначительных своих потерях, обеспечил бригаде беспрепятственное продвижение вперёд.
Награждён орденом Красного Знамени.
Гвардии капитан Дмитрий Андриевских, заместитель командира 3-го тб 45-й гв. тбр. 5 марта 1945 г. с танковой ротой подошёл к южной окраине г. Кольберг, удерживал указанный рубеж до 8 марта 1945 г., ежедневно отражая до 5 атак противника. В результате проведённых боёв, рота уничтожила пушек – З, БТР – 1, автомашин – 20, миномётов – 3 и до 150 гитлеровцев. Находясь в танке, Андриевский лично уничтожил одну тяжёлую пушку, 5 автомашин и до 50 солдат и офицеров противника.
Награждён орденом Красного Знамени.
Гвардии капитан Александр Мырсиков, командир 1-го тб 44-й гв. тбр. После того, как командир батальона гвардии майор Боридько был убит (19 марта 1945 г.), принял на себя командование батальоном и первым ворвался в г. Кляйн-Катц, чем обеспечил разъединение Данцигской группировки. 26 марта батальон Мырсикова смелыми и решительными действиями первым ворвался в г. Гдыня, чем обеспечил вход в город стрелковым частям. За период с 19 по 27 марта 1945 г. батальон уничтожил самоходок – 1, пушек – 20, фаустпатронов – до 200, прожекторных установок – 5 и до 300 гитлеровцев. Было захвачено около 200 автомашин и взято в плен 65 солдат и офицеров противника. Благодаря высокой воинской дисциплине личного состава и умелому руководству батальоном, Мырсиков обеспечил успех проведённой операции.
Награждён орденом Красного Знамени.
Гвардии старший лейтенант Александр Павленко, командир танкового взвода, 1-го тб 40-й гв. тбр. В боях в районе Гросс-Катц со своим взводом, идя в разведку, наткнулся на вражескую засаду. С ходу развернув свой взвод, Павленко уничтожил один танк противника, а его взвод – до 100 солдат и офицеров противника. Своими умелыми действиями на поле боя содействовал успешному продвижению бригады вперёд. 22 марта 1945 г. в боях за г. Гросс-Катц погиб.
Награждён орденом Отечественной войны I степени.
Гвардии младший лейтенант Виктор Абрамин, командир танка Т-341-го тб 45-й гв. тбр. В бою за Биркенберг 19 марта 1945 г. подбил вражеский танк и самоходку, а также, действуя огнём и гусеницами своей «тридцатьчетвёрки», уничтожил тяжёлое орудие, три противотанковых пушки, десятки гитлеровцев и взял четырёх пленных.
Награждён орденом Отечественной войны II степени.
При взятии Вангерина и Лобеза вновь отличились автоматчики роты лейтенанта Г. Ф. Бондарева. Действуя смело и решительно, они разгромили штаб фашистской части и уничтожили несколько групп вражеских солдат и офицеров, в том числе 20 фаустников, а также отряд сапёров, пытавшихся минировать дороги. Этим воины обеспечили путь своим танкам.
5 марта гитлеровцам удалось прорваться во фланг 2-го танкового батальона майора П. 3. Попова. Одновременно была выведена из строя командирская рация. Потеря связи со штабом бригады осложнила и без того трудную обстановку. Майор Попов был лишён возможности вызвать огонь артиллерии и миномётов по контратакующим превосходящим вражеским силам. Но выход был найден. Организовав круговую оборону, майор Попов послал в обход противника танк одного из лучших в батальоне экипажей во главе с лейтенантом И.Т. Семибратовым, поставив ему задачу добраться до штаба бригады с донесением. Одновременно экипажу предстояло вывезти имевшихся раненых. Танкисты с честью выполнили приказ, скрытно проведя свою боевую машину по труднопроходимой местности. Доставленные ими данные позволили нанести удар с тыла по контратакующим гитлеровцам и полностью их уничтожить.
В боях за Вангерин и Лабес умело взаимодействовали 1-й, 2-й и 3-й тб 44-й гв. тбр гвардии майоров Боридько, Пинского и гвардии капитана Деркача, батальон автоматчиков гвардии капитана Юдина и 1454-го сап подполковника Мельникова.
За героизм и мужество, проявленные в боях против немецко-фашистских войск в Восточной Померании, около 7 тысяч солдат и офицеров армии награждены орденами и медалями.
Почти все соединения и части 1-й гвардейской танковой армии были награждены орденами. Ордена Ленина удостоились 40-я и 45-я гвардейские танковые бригады, ордена Суворова II степени – 11-й гвардейский танковый и 8-й гвардейский механизированный корпуса, 19-я и 21-я гвардейские механизированные, 27-я гвардейская мотострелковая и 197-я лёгкая артиллерийская бригады, ордена Кутузова II степени – 1-я и 44-я гвардейские танковые и 20-я гвардейская механизированная бригады.
Из боевого пути армии
«8 марта с генералом М.Е. Катуковым разговаривал по телефону И. В. Сталин. Он особенно интересовался состоянием танкового парка. Командарм доложил, что в строю имеется около 400 танков и самоходно-артиллерийских установок, но почти все они израсходовали запас моточасов. В заключение И. В. Сталин сказал:
– Надо помочь Рокоссовскому. Подумайте и сделайте всё, что можете.
Требования Верховного Главнокомандующего были немедленно доведены до всего личного состава армии. Все ремонтные подразделения и экипажи напряжённо трудились днём и ночью. К утру 9 марта было отремонтировано 50 танков, и всего, таким образом, к началу боевых действий армия имела в строю 455 танков и самоходно-артиллерийских установок.
Во второй половине дня 8 марта командующий танковой армией генерал М. Е. Катуков и член Военного совета генерал Н. К. Попель прибыли в штаб 2-го Белорусского фронта и доложили командующему 2-м БФ маршалу К. К. Рокоссовскому о состоянии 1-й гв. ТА. Маршал был удовлетворён докладом, ознакомил с обстановкой, поставил задачу и выразил уверенность, что 1-я гв. ТА поможет 2-му БФ быстрее разгромить уцелевшие войска Восточно-Померанской группировки…
Вечером 26 марта в штаб 1-й гв. ТА прибыл Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Он отметил отличные боевые действия войск армии и отдал распоряжение в ночь на 27 марта сдать занимаемые боевые участки 19-й армии и сосредоточиться в районе Люзина, а затем совершить комбинированный марш (автотранспорт – своим ходом, а танки и самоходно-артиллерийские установки – по железной дороге), к исходу 30 марта сосредоточиться южнее Ландсберга, где войти в состав 1-го Белорусского фронта».
Гвардии старший лейтенант П. Аксёнов[101]. «Самоходная артиллерия взаимодействует с пехотой»[102]
«Развивая успех наступления, одна из пехотных частей, вместе с приданными ей самоходками, подошла вплотную к городу на подступах к Берлину, превращённому немцами в сильно укреплённый опорный пункт. Нашим частям пришлось встретиться с хорошо развитыми инженерно-оборонительными сооружениями и преодолевать упорное сопротивление гитлеровцев. После жаркого боя на окраине города враг был вынужден отойти к центру. Пехотинцы, поддержанные самоходными орудиями, вышли в центральную часть города, где находилась крепость, в которой укрывались немцы. Здесь гитлеровцы собирались отсидеться. Крепость была окружена стеной высотой до 4 м и толщиной 1,5 м. Перед стеной был глубокий, непроходимый для танков и самоходок ров с водой. Все мосты через ров немцы взорвали. Подступы к крепости были заминированы и обстреливались сильным артиллерийским, миномётным и пулемётным огнём.
Было принято решение штурмовать эту крепость с двух направлений. Ночью сапёры разминировали подступы ко рву и соорудили переправу. Для того, чтобы быстрее навести переправу, сапёрам помогали экипажи самоходок, причём особенно отличились гвардии техник-лейтенант Смагин[103], гвардии старшины Соболев и Иванов и командир установки гвардии младший лейтенант Цихоня[104]. К утру самоходки переправились через ров и вплотную подошли к стенам крепости. К этому времени стена в одном месте была подорвана сапёрами и в крепость проникла группа пехотинцев, заняв там с боем два крайних дома. Через эту брешь в крепость прошли и наши самоходки.
Мы попали на улицу с большими каменными домами, откуда немцы вели сильный огонь. Я принял решение своими орудиями разрушить эти дома и приказал открыть огонь бронебойными снарядами сначала по верхним этажам, а потом по нижним. В результате нашего обстрела часть домов была разрушена. Огонь противника несколько ослаб. Пехотинцы получили возможность продвигаться дальше. Нам же, самоходчикам, продвигаться было труднее, так как в результате разрушения домов на узкой улице образовались завалы. Одна самоходка застряла под обстрелом противника. Автоматчики и члены экипажа гвардии сержанта Даниэляна расчистили путь, и самоходка пошла вперёд. К этому же времени в крепость ворвалась и вторая группа наших войск.
В середине дня крепость была очищена от гитлеровцев, и на самом большом здании, в её центре, взвился красный флаг. Особенно поучителен этот трудный бой тем, что благодаря умелым действиям, хорошей организации взаимодействия с пехотой и между собой мы сумели избежать потерь и сохранить матчасть.
Особенно опасны были в этом бою для нас фаустпатроны. Но автоматчики, действовавшие совместно с нами, заблаговременно уничтожали фаустников. В этом большая заслуга командиров отделений автоматчиков гвардии сержанта Трущебина[105] и гвардии старшины Тащилина[106]. В бою не может быть шаблона, и командиру очень важно уметь правильно оценить обстановку и, когда нужно, проявлять разумную инициативу. Кроме того, в бою за населённый пункт всегда нужно помнить о таких важных моментах, как тщательное наблюдение, связь с соседями и непрерывная разведка местности. Особенное внимание танкистам и самоходчикам нужно обращать на подвалы домов, так как они чаще всего используются для противотанковой обороны».
Гвардии младший лейтенант А. Бабич[107]. «В головном дозоре»
«4 марта наша бригада вела бой на юго-западной окраине города Кольберг. Меня вызвал командир батальона гвардии майор Попов и приказал выйти со взводом восточнее города Кольберг, подорвать железную дорогу, идущую в Кольберг, и обстрелять аэродром противника, расположенный в 8 км от города. Мы выехали выполнять задачу. Проехали 4 км, противника не встретили. Миновали деревню. Стала видна центральная дорога, идущая у Кольберга, по которой двигались колонны отступающего противника. Была видна и железная дорога. Эшелон за эшелоном шли на Кольберг.
Свернули к железной дороге. В это время из-за леса навстречу нам выскочило шесть автомашин противника с пехотой. Бьём прямой наводкой, и все шесть машин остались на месте. По шоссе двигались ещё машины с противником. Решаю бить по шоссе. Одна машина в засаде, остальные на предельной скорости двинулись к шоссе, которое шло вдоль железной дороги. Почти в упор мы начали расстреливать колонны автомашин. Танк из засады поддерживал нас своим огнём. Пока пробивались к железной дороге, мы уничтожили 30 автомашин.
Выскочили к железнодорожному полотну, а подорвать было нечем, так как взрывчатка с танка была сбита фаустпатроном. Решаю бить прямой наводкой по идущим эшелонам к Кольбергу. Первым же залпом девять вагонов были разнесены в щепки, от детонации начали взрываться и другие. Эшелон вёз боеприпасы…
Наш батальон был на восточной окраине Кольберга. Взвод мой был выдвинут в головной дозор. Я с танками ворвался на улицы пригорода. Уничтожив одну самоходку, восемь фаустников и взяв в плен до сорока немецких солдат и офицеров, мы несколько часов держали эти улицы под огнём, пока не подошёл весь батальон. Нам пришлось отбить три ночных атаки. Немцы с трёх сторон вели огонь по танкам, но наши “тридцатьчетвёрки” с честью выдержали это испытание».
Гвардии майор Савичев. «На Гдыню»
«После взятия города Путциг 44-я и 45-я гв. танковые бригады должны были, двигаясь на юг, выйти на побережье Балтийского моря севернее Гдыни. На своём пути – южнее населённого пункта Березники – частям необходимо было преодолеть торфяное болото, протяжением в 4–5 км. Болото это подходило к цепи высот, заросших густым лесом. Здесь проходил основной рубеж обороны противника.
Через болото пролегала единственная дорога, которая постоянно просматривалась и беспрерывно обстреливалась артиллерийско-миномётным огнём немцев. Свернуть с дороги в ту или иную сторону было совершенно невозможно, так как болото оказалось топким. На дороге имелось четыре моста, три из которых были разрушены. Мосты необходимо было восстановить для пропуска танков и другой боевой техники. Эта работа была поручена 13-му и 20-му батальонам 17-й гв. инженерной бригады и приданному 5-му понтонному полку.
Строительство необходимо было проводить постепенно, по мере продвижения вперёд танков. Перво-наперво, нужно было навести мост длиной в 25 м через реку Стремпцич1. Инженерная разведка установила, что, прежде чем начать восстановление моста, требуется разобрать разрушенные сложные конструкции, на что уйдёт много времени. Было решено навести понтонный мост и одновременно начать восстановление деревянного. Несмотря на сильный огонь, который вели немцы из артиллерийских и штурмовых орудий, понтонёры 5-го полка обеспечили переправу танков.
Восстановление моста на сваях, которое вёл 13-й батальон, продвигалось медленнее, так как лесоматериалы приходилось подвозить за 10–12 км, а обстрелы со стороны противника участились. Были убитые и раненые. Но сапёры, невзирая ни на какие трудности, продолжали своё дело. Перед самым окончанием работы один снаряд попал на середину моста и разрушил настил. Сапёры ликвидировали повреждение, и через мост пошли танки 44-й гв. бригады. Вскоре были восстановлены и два других небольших, по 4–6 метров длиной, моста. Путь танкам был открыт на 3–4 км.
Оставался невыясненным вопрос в отношении четвёртого моста, который находился под самым носом противника и к которому немцы не подпускали нашу разведку. Стрелковые части немного оттеснили врага, и разведка ночью достигла этого моста. Он оказался исправным.
Путь танкам на Гдыню был свободен».
Гвардии младший лейтенант А. В. Шарпино[108], командир танка. «Неравная дуэль»
«Победа никогда не приходит сама – она завоёвывается в тяжёлых боях. О некоторых эпизодах из этих боёв мне и хочется рассказать в этом коротком письме.
19 марта 1945 г., после трёх ночей, проведённых на маршах, мы услышали наконец гром нашей могучей артиллерии – предстояло наступление. Перед нами был порт Гдыня – сильно укреплённый район противника с выгодными для него тактическими условиями: подступы к нему были болотистые, с большим количеством воронок. Нам пришлось, как принято говорить у танкистов, “ползти на пузе”, наши танки буксовали и часто садились на днище.
Моя машина шла по опушке леса. Вдруг я заметил на расстоянии 300 м пушку, которая уже успела зажечь танк командира взвода гвардии лейтенанта Рябова и разворачивалась на меня. Секунда решала дело. “Осколочным, – скомандовал я своему командиру орудия, – прямо, триста”. Не успел я окончить фразы, раздался выстрел, и пушка врага вместе с её прислугой была уничтожена. “Молодец, Хорунжин!” – крикнул я и тут же заметил впереди машины целую батарею морских пушек большого калибра, которые вели огонь по наступавшим подразделениям нашей армии, мешая их продвижению.
Не теряя времени, я вышел батарее во фланг. Немцы заметили нас и открыли по нам огонь осколочными снарядами, один из них угодил прямо в маску машины. Водитель гвардии сержант Коробов был ранен в правую руку, но не покинул своего места, левой рукой включил заднюю скорость и вывел машину в укрытие. Заменив Коробова, я сам повёл свою машину на штурм вражеской батареи. Выскочив на опушку леса, я произвёл выстрел – одна из пушек врага взлетела на воздух. Я немедленно сменил позицию и двумя последующими выстрелами подбил второе орудие врага. Вновь скрывшись в глубину леса, через некоторое время я опять атаковал противника и подбил ещё две пушки, одну зенитную установку и крупнокалиберный пулемёт.
Большой выдержки потребовала от нас эта неравная дуэль, но в те минуты мы не думали ни о страхе, ни о смерти. Знали одно: наступать, и наступать как можно скорее – добиваться окончательной победы над врагом».
Из воспоминаний командира батареи А. А. Жебита [109] «Неожиданность для противотанкиста»
«После освобождения городов Лодзи, Кракова, Варшавы, Жешува и других населённых пунктов Польши, 11-й гв. тк, решением Верховного Главного Командования, направлялся на оказание помощи частям и соединениям 2-го Белорусского фронта. 200-й пушечно-артиллерийский полк получил задачу обеспечивать боевые действия 11-го гв. тк.
18 марта 1945 г. полк совершает марш и занимает боевой порядок в районе Гдыни и Данцига. Мне была поставлена задача занять позиции на берегу Балтийского моря для ведения огня прямой наводкой. Остальные батареи предназначались для ведения огня по Гдыне и Данцигу с закрытых позиций.
В ночь на 19 марта 1-я батарея вышла на побережье Балтийского моря и заняла позиции у кафе “Бергшлесс” и подготовилась для выполнения поставленной задачи. Рано утром разведчики доложили, что немецкие суда покидают Гдыню и Данциг и двигаются в сторону косы в Балтийском море. Полк в это время вёл огонь по Гдыне и Данцигу.
Наблюдая за движением судов, необходимо было определить расстояние до них и подготовить данные для стрельбы. Для меня это было первое испытание – определить дальность до цели на морской глади. Я, конечно, ошибся, так как падение снарядов первого залпа было только на половине расстояния до цели. Помогли мне девушки зенитной батареи, занявшие боевой порядок недалеко от наших орудий. Увидев падение снарядов в море, одна из них громко произнесла: “Капитан! Вы ошиблись!” Своим двухметровым дальномером они определили дальность до цели и передали нам.
После нескольких залпов 100-мм орудий был повреждён один корабль и потоплено 4 баржи с личным составом и техникой, находившиеся недалеко от берега. Это явилось неожиданной радостью для личного состава батареи. После получения письменного подтверждения штаба зенитного полка о результатах боя, я доложил командиру бригады об этом. Связь с полком была прервана.
На следующий день командир бригады подполковник Караичев и его супруга, врач нашего полка, прибыли на позицию батареи. Результатом боя командир бригады был доволен. Расспросил, как всё происходило. Личному составу объявил благодарность за успешное решение боевой задачи и выразил всем нам добрые пожелания на предстоящие бои.
На занимаемых позициях батарея находилась до 28 марта. От десятидневного пребывания на берегу Балтики в памяти осталось здание кафе, находившееся недалеко от позиции батареи, морская гладь, голубое небо и стоящие на горизонте немецкие боевые корабли.
28 марта мне была поставлена задача совершить марш протяжённостью 212 км и сосредоточиться у населённого пункта Перефельд в 40 км южнее Ландсберга. Это была подготовка к Берлинской операции.
В ходе боёв по освобождению Варшавы, Кракова, Лодзи, Жешува батареей было уничтожено 6 танков, самоходных установок и бронетранспортёров, несколько огневых точек, повреждён корабль, потоплено 4 баржи, сбит 1 самолёт орудийным мастером Скударновым, который был награждён орденом Отечественной войны I степени, уничтожено несколько десятков немецких солдат и офицеров».
Николай Трынкин[110]. «Как мы потопили немецкий корабль»
«Во время боёв за Данциг и Гдыню противник оказывал яростное сопротивление. У залива Фришгаф часто подходили немецкие корабли и обстреливали наши боевые порядки, продвинувшиеся к морю. На борьбу с этими пиратами была выдвинута наша батарея.
Когда мы подъехали к крутому обрывистому берегу, вдоль которого росли большие деревья, море было спокойно. Его необъятная ширина всё время привлекала внимание наших батарейцев. Море было туманное, и поэтому в его просторе ничего нельзя было различить. Мы, чувствуя, что здесь придётся изрядно “поработать”, немедленно принялись за оборудование огневых позиций.
Ночь прошла спокойно. Утром, как только рассеялся туман, в море появились немецкие корабли, и с большой дистанции начали вести огонь по нашему правому флангу. Вначале корабли курсировали на большом расстоянии, а потом начали подходить ближе и ближе. Один корабль подошёл так близко, что я хорошо различал в панораму его очертания и движение.
Об этом я немедленно доложил комбату старшему лейтенанту Же биту А. А., который немедленно дал установку и скомандовал:
– Прицел сто четыре, взрыватель фугасный – огонь!
Заряжающий красноармеец Поляков вскинул увесистый снаряд, закрыл замок, и грянул выстрел. Через несколько секунд в море недалеко от корабля показался разрыв. Недолёт.
Последовала команда от комбата:
– Прицел больше четыре – огонь!
И вновь прозвучал выстрел. Через несколько секунд было видно, как большой язык пламени, одновременно с густым чёрным дымом, показался на корабле.
Командир батареи скомандовал:
– Батарейно пять снарядов беглый огонь!
И на врага обрушились меткие бронебойные снаряды. Корабль попытался было удрать в море, но поздно: наши бронебойные “огурчики” настигали его и втыкались в его борта и палубу. Вскоре корабль затянуло густым дымом, и слышно было, как что-то взрывалось на нём. А когда дым рассеялся, то на поверхности моря виднелись обломки потонувшего корабля.
Мы все радовались тому, что наши славные пушки могут подбивать не только на суше вражеские танки, но и на воде – фашистские корабли».
Экипаж танка 64-й гв. тбр. Февраль – март 1945 г.
В Берлинской операции, 1945 год
Командный состав первой танковой армии
Командующий армией – гвардии генерал-лейтенант танковых войск Михаил Катуков
Начальник штаба – гвардии генерал-майор танковых войск Михаил Шалин
Член Военного совета – гвардии генерал-майор танковых войск Николай Попель
Заместитель командующего по тылу – гвардии генерал-майор Василий Коньков
Начальник разведывательного отдела – гвардии полковник Алексей Соболев
Заместитель командира по технической части – гвардии инженер-полковник Павел Дынер
Командующий артиллерией – гвардии полковник Иван Фролов
Командующий инженерными войсками – гвардии полковник Фёдор Харчевин
Начальник оперативного отдела – гвардии полковник Матвей Никитин
Начальник связи – гвардии подполковник Григорий Захаров
11-й гв. тк – гвардии генерал-майор танковых войск Амазасп Бабаджанян
Начальник штаба – гвардии полковник Нил Веденичев
40-я гв. тбр – гвардии полковник Михаил Смирнов
44-я гв. тбр – гвардии полковник Иосиф Гусаковский (ранен), с 27 апреля 1945 г. гвардии подполковник Воробьёв
45-я гв. тбр – гвардии полковник Николай Моргунов
27-я гв. мсбр – гвардии полковник Казимир Федорович
399-й тсап, 362-й и 1454-й сап, 350-й лап, 1018-й зап, 270-й гв. мп, 53-й огмдн, 9-й гв. мцб, корпусные части обеспечения
8-й гв. мк – гвардии генерал-майор танковых войск Иван Дрёмов Начальник штаба – гвардии полковник Владимир Воронченко
19-я гв. мбр – гвардии подполковник Иван Гаврилов (убит 26 апреля 1945 г.), гвардии подполковник Андрей Баранов, с 30 апреля 1945 г. гвардии полковник Лосяков
20-я гв. мбр – гвардии полковник Алексей Анфимов
21-я гв. мбр – гвардии полковник Лактионов (убит 27 апреля 1945 г.), гвардии полковник Лашков
1-я гв. тбр – гвардии полковник Абрам Темник (убит 27 апреля 1945 г.), гвардии полковник Катиркин
48-й гв. ттп – гвардии полковник Иван Архипов (ранен 18 апреля 1945 г.), гвардии майор Борисов
353-й и 400-й гв. сап, 265-й гв. мп, 358-й гв. зап, 405-й огмдн, 8-й гв. мцб, корпусные части обеспечения
11-й тк (поступил в оперативное подчинение армии) – генерал-майор Иван Ющук 20-я тбр, 36-я тбр, 65-я тбр, 12-я мсбр, 50-й ттп, 1461-й и 1493-й сап, 1071-й лап, 243-й мп, 115-й гв. мд, 1338-й зап, 93-й мцб, корпусные части обеспечения
Части армейского подчинения
64-я гв. тбр – гвардии подполковник Иван Бойко 11-й гв. ттп – гвардии полковник Михаил Сиганов
19-я сабр (три дивизиона 4-батарейного состава на СУ-57) – гвардии полковник Василий Земляков
197-я лабр (1170-й и 1430-й лап, 200-й пап); 4-я гв. зенитная дивизия (256, 257, 263-й мза, 273-й зап); 79-й гв. мп; 6-й гв. мцп, 12-й гв. мцб; 17-я инженерная бригада (13-й и 14-й инжбаты; 20-й опмб); 3-й гв. полк связи; 191-й авиаполк связи; армейские части связи
Оценка действий противника на Берлинском направлении перед началом операции
Попытки противника в конце февраля 1945 г. контрнаступлением из района южнее Штаргарда ликвидировать наши плацдармы на западном берегу р. Одер (в районе северо-западнее Кюстрина) не имели успеха, а начавшееся наступление войск 1-го и 2-го Белорусских фронтов в направлении городов Кольберг, Штеттин, Гдыня вынудило противника отказаться от попыток нанесения контрударов на Берлинском направлении. С 1 марта 1945 г. немцы повсеместно перешли к жёсткой обороне.
Наступлению Красной Армии на Берлин предшествовало большое наступление союзников с запада. Союзные войска подошли к Берлину на расстояние до 60 км. Таким образом, противник фактически лишился возможности оперативного манёвра своих войск, а все имеющиеся у него резервы, к моменту нашего наступления и наступления войск союзников, были исчерпаны. Сложившаяся обстановка вполне благоприятствовала быстрейшему развитию масштабных наступательных действий Красной Армии на широком фронте с сочетанием одновременного удара нескольких фронтов.
Плацдарм наших войск на западном берегу р. Одер в районе Кюстрина находился от столицы Германии – Берлина на расстоянии 60–75 км. Немецкое командование, зная о неизбежном большом наступлении Красной Армии на Берлин, использовало относительное затишье на Берлинском направлении для строительства оборонительных сооружений на подступах к столице, одновременно неоднократными контрударами пыталось отбросить наши войска на восточный берег р. Одер.
К концу марта 1945 г. танковые и панцергренадерские дивизии противника были выведены в резерв для доукомплектования и подготовки к оборонительным боям. В расположении танковых резервов характерно их предельное приближение к боевым порядкам пехоты. Так, тд «Мюнхеберг» и пгд «Курмарк» дислоцировались на удалении от переднего края до 10 км, что давало возможность противнику ввести их в бой в первый же день нашего наступления. В сравнении с ранее проводимыми операциями насыщенность обороны противника артиллерией была наибольшей, достигая на вероятном направлении главного удара наших войск до 40 стволов на 1 км фронта (в том числе танки, СУ, миномёты и зенитная артиллерия). Оперативная плотность войск противника на переднем крае составляла: одна дивизия на 5 км фронта, тактическая плотность – один батальон на 0,8 км. С учётом оперативных резервов плотность увеличивалась вдвое. В процессе развернувшихся боёв были введены в противотанковую оборону все зенитные средства, оборонявшие восточные подступы к г. Берлин.
Слабой стороной глубокоэшелонированной обороны противника явилось отсутствие стратегических резервов, а продолжающиеся активные действия Красной Армии на всех фронтах исключили возможность широкого межфронтового манёвра. Противник мог перебросить резервы, стоящие перед 2-м БФ (11-ю пгд СС «Нордланд», 23-ю пгд СС «Нидерланды»), что учитывалось при планировании операции. Противник, готовясь к большим оборонительным боям, в основном против Красной Армии, использовал все имеющиеся в его распоряжении части и соединения, все нестроевые и спецподразделения. К началу нашего наступления на Берлин немцы были готовы для ведения оборонительных боёв.
Политико-моральное состояние войск немецкой армии и населения
Для руководителей нацистской Германии, а также для армии и населения, было понятно, что, с началом наступления Красной Армии 16 апреля 1945 г., война вступила в последнюю, решающую стадию. Немецкая пропаганда употребляла все усилия, чтобы внушить народу и армии, что, несмотря на все тяжёлые удары, благоприятный для Германии поворот в войне всё же наступит и война будет выиграна, что речь идёт о жизни и смерти Германии и немецкого народа. Призывы к стойкости и выдержке подкреплялись угрозами, что за трусость и оставленные позиции солдатам грозит смертная казнь.
17 апреля в 14.00 Гитлер обратился с воззванием к народу и армии, в котором говорилось: «Мы имеем достаточно сил, чтобы расправиться с большевиками перед Берлином. Требуется применение всех сил и самопожертвование – в этом спасение Германии. В эти дни решается всё. Если перед Берлином большевизм получит кровавую баню, то это будет означать поворот в войне. В настоящее время – решительная битва против большевизма».
Пока гитлеровское руководство обещаниями и угрозами прилагали все старания предотвратить надвигающуюся катастрофу, процесс разложения в немецкой армии, находящейся под ударами с востока, юга и запада, развивался дальше, и солдаты не верили правительству, но, в силу слепого повиновения приказам, продолжали оказывать отчаянное сопротивление наступающим советским войскам. В процессе всего периода отступления войск германской армии солдаты всё больше убеждались, что надвигающуюся катастрофу предотвратить невозможно, так как с каждым днём войск и вооружения в немецкой армии становилось всё меньше, а нового вооружения и резервов не поступало. Немецкий солдат потерял веру в победу, устал от войны и ждал конца её.
Процесс разложения армии не могли задержать и меры крайних репрессий и устрашений, к которым вынуждено было прибегнуть немецкое командование, чтобы сохранить за собой власть над армией. Эти мероприятия сами по себе являются результатом процесса разложения армии. Несмотря на взывания немецкой пропаганды, несмотря на приказы Гитлера, что оставление позиций без приказа карается расстрелом, несмотря на то, что эти приказы действительно проводились в жизнь, несмотря на репрессии по отношению к семьям перебежчиков, несмотря на страх перед русским пленом – дисциплина в немецкой армии падала со дня на день. В последнюю проведённую операцию мы имеем примеры массовой сдачи в плен группами до 2000 человек.
Одновременно падало моральное состояние немецкого народа. В победу Германии не верили все основные слои населения, хотя об этом открыто не говорилось. Всякая вера в заверения правительства была потеряна. Руководящая клика и большинство членов нацистской партии были убеждены, что Германия потерпела поражение и что совершенно нельзя рассчитывать на то, что имеющиеся в наличии силы могли противостоять наступлению войск Красной Армии и союзников.
Берлин в течение последних двух лет подвергался особенно ожесточённым воздушным налётам со стороны наших союзников. В Берлине не было ни одного района, так или иначе не пострадавшего от бомбардировок. Весьма значительная часть Берлина была разрушена совершенно. Город лишился электричества, воды, газа. Уличный транспорт – трамваи, метрополитен, автобусный парк – перестал функционировать или в значительной степени был парализован. Продовольственное положение как в Берлине, так и в других городах Германии постепенно ухудшалось и достигло такого уровня, когда население стало голодать.
Немецкое правительство вынуждено было призвать в армию для защиты Берлина и его окрестностей всё мужское население, способное носить оружие. Иными словами, вчерашний обыватель, с его взглядами и настроениями, стал солдатом немецкой армии. Этот обыватель пришёл в армию со своим недовольством, что война продолжается бесконечно, что она принесла Германии, и, в частности, Берлину, неизмеримые бедствия, что война окончательно проиграна. Таким образом, настроение населения стало настроением армии.
Судя по высказываниям жителей – отношение к гитлеровскому режиму было отрицательное. Подобное настроение создалось на почве продолжительной войны, длящейся почти шесть лет. Жители воочию убедились, какие разрушения и страдания принесла в страну война. Они высказывали трезвую оценку военного положения и признавали, что война для Германии стала бесперспективной, дальнейшее сопротивление бессмысленно и принесёт с собой только дальнейшее разрушение и жертвы.
Читать бесплатно другие книги:
