Открытый финал Пастернак Евгения

© Жвалевский А. В., Пастернак Е. Б., 2017

© Калныньш В., оформление и макет, 2017

© Двоскина Е., иллюстрации, 2017

© «Время», 2017

По традиции говорим огромное спасибо тем, кто нам помогал, – нашим тест-читателям. Персональная благодарность Светлане Мироновой за юридическую консультацию, Сергею Паршину за бесценные подробности о сплавах на плотах и байдарках и Людмиле Иваненко за описание жизни бальников на сборах. И многочисленные спасибо всем, кто прочитал рукопись, всем, кто нашел время нас поругать или похвалить.

Благодаря вам эта книга стала лучше.

Ваши авторы

Иди за мной

Левый поворот. Бег в променаде. Позировка.

– Не так! – рычит тренер. – Все не так! Сначала!

«Да что не так-то? – устало думает Федор, возвращая Лену на исходную. – Руки держу, голова в порядке… Ритм? Слышу, попадаю».

– Ты… ты… – Егоров жестикулирует, пытаясь подобрать слово.

Чашка в его руках выписывает сложные вензеля, чай выплескивается на паркет, остро пахнет имбирем. Егоров любит имбирь. И ненавидит своих подопечных.

– Ты – стойкий оловянный солдатик! Робот Вертер! Трансформер!

Тренер ставит чашку на стол и подходит к Федору вплотную.

– Ты ее вести должен… как к алтарю! Как к жертвенному камню! И так вести, чтобы она за тобой шла, ни о чем не думая! Как овечка!

Лена удивленно смотрит на Егорова. Она не собирается на жертвенный камень. И она не овечка. Лена тоже не понимает, в чем проблема. Они выучили суперпрограмму, все помнят, не сбиваются…

– Ты самец, а она самка! Нет! Она добыча, которую ты несешь в зубах… Не в зубах… Вот! Ты удав – она кролик. Ты ее должен гипнотизировать – и вести!

Федор таращит глаза на Лену. Именно так в его представлении должен смотреть гипнотизер. Лена кусает губу, чтобы не расхохотаться. У нее сегодня отличное настроение.

– Что ты вылупился? Не глазами! Руками, ногами, всем телом гипнотизируй…

Неожиданно тренер перестает орать и говорит устало:

– Неужели это так трудно понять? Даже Кузнечик это умеет… Ему бы в музыку научиться попадать…

Это очень странно. Захар Кузнечик – козел отпущения у Егорова. Никто не получает столько ядовитых подколок и наказаний. И сейчас тренер, конечно, не стал бы хвалить Кузнечика, если бы тот был в зале.

Егоров безнадежно машет рукой и командует:

– Отрабатывай программу… Робокоп.

Он включает музыку и выходит из зала, не глядя, как Федор с Леной безукоризненно ткут сложнейший рисунок танца.

– Родаки на дачу умотали, – невинно сказала Ангелина, наматывая белокурый локон на палец. – Вернутся только завтра. Что они там забыли? Заморозки еще! Нет, поехали… А я им говорю такая: «Буду к ЕГЭ готовиться… с подружкой!»

Федор слушал трескотню одноклассницы и понимал, что она волнуется. Как и он. Потому что Федор уже отпросился на всю ночь у папы (тот обещал сочинить для мамы что-нибудь поубедительнее). И принес бутылку шампанского, которую купил для него сосед. И вообще – май, весна и воздух, полный феромонов. И намечается его первая настоящая ночь.

Когда Федор понял, что рассказ Ангелины пошел на второй круг, поцеловал прямо в губы. Цветы и бутылка мешали, но все равно получилось здорово. Поцелуй затянулся. Федор подумал: «Вот для чего люди целуются! Можно не говорить. Потому что непонятно о чем».

Но говорить особо не пришлось. Ангелина вдруг потащила его куда-то – еле успел цветы и бутылку на стол в прихожей пристроить.

Ее комната на секунду напомнила комнату самого Федора – те же разбросанные повсюду учебники и тетрадки. Только вот у него по стенам развешаны фотографии и медали с турниров, а у Ангелины постеры Камбербэтча. «Интересно, – мелькнула мысль, – она в курсе, что Камбер недавно женился?»

Но мысль тут же вылетела из головы, потому что Ангелина поцеловала сама. Стало больно и солоно во рту. Федор невольно отшатнулся. Предстоящая ночь начала его настораживать.

– Ты чего? – испугалась девушка. – Я тебя укусила, да?

– Все прекрасно, Ангел, – ответил он, проглатывая кровь из губы.

Ангелина засветилась от удовольствия. Она обожала, когда ее парень называл ее Ангелом. И ненавидела имя Анжела, которым ее пытались наградить некоторые невежды. Точно так же Федор ненавидел имя Федя.

Съел медведя.

Федор потянулся к Ангелине…

И тут в кармане джинсов зажужжал мобильник. Федор выругался про себя и вытащил телефон. Номер высветился незнакомый, даже код непонятно какой, поэтому он нажал на отбой и сунул трубку на полку шкафа…

Мобильник ожил вторично. На сей раз на экране появилась надпись «Ленин папа».

– Извини, – сказал Федор, – я быстро!

Ангелина обиженно заморгала. Стало заметно, что ресницы у нее неправдоподобной длины.

– Здравствуйте, Михаил Алексеевич! – Федор старался, чтобы его голос звучал серьезно и озабоченно.

Как у человека, которого отрывают от важного дела.

Но собеседник даже не задал ритуального «можешь говорить?», и без «привет!».

– Лена пропала! – заявил он. – Ты знаешь, где она?

– Нет. Извините, я очень…

– Она не вернулась с тренировки! Телефон выключен! Мы всех подружек обзвонили!

Федор вздохнул и грубовато прервал:

– Простите, но я не знаю, где Лена. И я не ее подружка.

– Ты ее партнер! Вы уже четыре года вместе! Ты должен знать! Куда она пошла вчера после тренировки?

Федор честно попытался вспомнить. Кажется, что-то такое говорила… Точно! Сказала, чтобы он уходил один, у нее какое-то дело…

Но тут Ангелине надоело ждать, и она прижалась к нему.

– Ничего такого, – немного хрипло сказал Федор, – извините.

И отключился, не дожидаясь продолжения.

Мобильник снова завибрировал.

– Да отключи ты его! – капризно потребовала Ангелина.

Федор так и сделал бы, если бы ему звонил кто угодно: мама, папа, президент, папа римский… Но звонил тренер.

– Здравствуйте, Максим Геннадьевич, – сказал Федор придушенно, потому что Ангелина устроила обнимашки.

– Привет, – сказал Егоров. – Говорят, Лена пропала.

– Ага… – на большее воздуха не хватило.

– Найдешь эту истеричку, – отчеканил тренер, – сразу звони мне. Пока.

Как только телефон замолчал, Ангелина решила обидеться. Она уселась на тахту и надулась – не забыв вытянуть ноги поэффектнее. Кажется, в них было втерто что-то блестящее. Сколько раз он видел, как девчонки на конкурсах намазываются бронзаторами, даже сам натирал Лену пару раз. Но там они выпендриваются для зрителей и судей, а Ангел старалась для него… Федор смотрел на ноги, искренне восхищался, но сосредоточиться уже не мог. Егоров ищет Лену… Что-то сдохло в каком-то лесу… Ладно отец – он известный паникер, но Егоров… Который с ними сквозь зубы разговаривает…

На следующий звонок Федор ответил автоматически, не взглянув на экран. Он почти не удивился, услышав голос Лены.

– Привет, – сказала она безжизненно. – Перезвони моим и скажи, что я жива и здорова. Пусть не напрягаются. Этот номер сотри и забудь. Пока.

И сбросила звонок. Он проверил – тот же незнакомый номер, с которого все началось.

Федор понял, что родаки Ангелины укатили на дачу совершенно напрасно. Сегодня их дочь проведет вечер в горьком одиночестве. «Ну и хорошо, – мелькнуло в голове, – а то что-то я не готов».

– Извини, – сказал он девушке своей мечты, – у нас тут чепэ. Моя партнерша пропала, все на ушах.

– А ты ей что, сторож? – зло спросила Ангелина и спрятала ноги под себя.

– Я ей партнер. А через две недели у нас отборочные, очень важные.

Ангелина иронично (как ей казалось) задрала бровь.

Федор развернулся и вышел. Сейчас его занимала одна мысль: «Интересно, 911 – это код какого города?»

То, что Лена звонила с питерской симки, Федор выяснил в сети, спускаясь с лестницы. На выходе из подъезда он уже знал, что через полчаса с автовокзала отходит последняя на сегодня маршрутка.

Думать было некогда.

Уже в микроавтобусе, сидя на неудобном сиденье и пытаясь пристроить длинные ноги в проходе, Федор сообразил, что питерскую симку можно найти и без поездки в Питер. Лена могла заполучить ее где угодно: взять у подруги, найти старую у себя в сумочке или на улице.

Но в любом случае менять принятое решение было поздно. Мимо окна летели псковские дали, микроавтобус потряхивало на неровностях дороги, а Федор пытался заснуть.

Сзади хихикала и шебуршала парочка подростков, комментируя фильм. Федор раздраженно полез за телефоном, чтоб заткнуть уши привычной музыкой, и чуть не взвыл. Зарядки осталось совсем мало.

Поколебавшись секунду, он решил использовать «последний снаряд» с пользой. Набрал эсэмэску: «Не волнуйтесь, Лена жива» – и отправил родителям партнерши. А потом решительно отключил телефон и закрыл глаза. Дома его не хватятся до завтрашнего вечера. Остальные – перебьются.

В шесть утра, голодный, злой и с затекшими конечностями, Федор стоял на небольшой площади рядом со станцией метро и озирался в поисках кафе.

Плана у него не было. Была цель – выпить кофе и согреться, но это никак не могло ему помочь в поисках Лены. Федор с завистью смотрел на приехавших вместе с ним пассажиров – они знали, куда идти. Почти все целенаправленно двигались к метро, доставая на ходу кто зонтик, кто куртку. В голове у Федора зазвучало дурацкое «ча-ча-ча», которым их достали на прошлых сборах. «Ветер с моря дул, ветер с моря дул…» Медленное «ча-ча-ча», они под эту музыку отрабатывали основной шаг. Долго отрабатывали, до полной ненависти и к музыке, и к основному шагу, и к латине вообще.

Неожиданно Федор встретился глазами с девушкой. Она так широко улыбнулась, что он начал озираться – интересно, что такого смешного у него за спиной? И, озираясь, осознал, что движется по тротуару зарепетированными до автоматизма «локами».

Федор хмыкнул, склонил голову, отправив воображаемую партнершу в сложный поклон, и вздрогнул. Рука не нашла привычную Ленкину ладонь.

«Сначала кофе, потом думать!» – скомандовал себе Федор и побежал к «Макдоналдсу». Быстро побежал. Ветер дул-таки с моря и нес с собой темные тучи с мелким, моросящим дождем. Если бы Федор вчера вечером собирался не на свидание, а в путешествие, то у него в рюкзаке оказались бы гораздо более нужные вещи, чем пачка презервативов и освежитель рта, – например, зарядка для телефона. И надета под толстовку была бы не белоснежная рубашка с отложным воротником, а что-нибудь теплое.

И деньги… Денег было совсем немного. В кошельке лежала кредитка, но стоит по ней заплатить – отцу тут же придет эсэмэска, и он заинтересуется, что делает его сын, отпросившийся на свидание, рано утром в питерском «Макдоналдсе».

Федор влетел в кафе, огляделся. Посетителей было мало. За одной свободной кассой стояла милая молоденькая блондинка, за второй – полная тетенька. Федор, не раздумывая, обратился ко второй.

– Мне что-нибудь посытнее и подешевле, а еще я зарядку дома забыл, помогите зарядить телефон, пожалуйста, на занятия опаздываю, всю ночь реферат писал, ничего не соображаю, сейчас кофе у вас выпью и поеду на занятия, преподаватель просто зверь! – Федор выпалил тираду, жалостливо глядя в глаза тетеньке.

Расчет оказался верным. В ответ он услышал, что «все вы так, гуляете до последнего, а потом всю ночь сидите, нечего было в игры играть» и «давай свой телефон, заряжу».

Федор специально ел помедленнее – чтобы мобильник успел зарядиться как следует. Заодно появилось время составить что-то вроде плана.

Лене надо позвонить. Убедить встретиться. А потом… потом что-нибудь придумать.

Он включил телефон. Пятнадцать неотвеченных и семь эсэмэсок от родителей Лены. Набрал Лену – она сразу сбросила. Потом пришлось сбросить входящий от Лениного папы. Пока набирал эсэмэску, пришлось сбросить еще один. «Нет, – понял Федор, – так не пойдет!»

Последние наличные деньги пришлось потратить на местную симку.

Но даже на звонки с питерской симки Лена не отвечала.

Федор чередовал звонки с эсэмэсками жалобного содержания: «Лена! Ответь!», «Лена! Это Федор, мне срочно нужно кое-что тебе сказать!» и даже пронзительное «Перезвони! Вопрос жизни и смерти!» Последнее сообщение он завершил неописуемым количеством восклицательных знаков.

Не помогло. Лена молчала. Заряд телефона неумолимо полз вниз.

Федор понял, что придется сменить тактику.

Следующая эсэмэска представляла собой чистой воды шантаж: «Или ты мне перезваниваешь, или я говорю твоим родителям твой номер!»

Перезвонила через тридцать секунд.

– Ты! – прошипела она. – Ты!.. Гад! Я тебе доверяла, а ты…

– Есть дело, – сказал Федор, не отвлекаясь на выяснение отношений. – Срочное.

– Никаких дел я с тобой иметь не хочу! Предатель!

– Встречаемся через час…

«Где? – Федор панически перебирал все известные ему питерские места. – Эрмитаж? Пафосно. Смольный? Да ну! А если…»

– …в Летнем саду! – отчеканил Федор. – На главной аллее!

– Никуда я не пойду!

– И обязательно проверь, чтобы не было хвоста! – добил Федор и нажал отбой.

Лена не перезвонила, но он был уверен, что она придет. «Про хвост это я классно задвинул!» – погордился собой Федор, получил порцию холодного дождя в лицо и принялся выяснять у прохожих, как добраться до Летнего сада и есть ли в нем главная аллея.

Лена не пришла ни через час, ни через полтора, ни через два. Федор ходил туда-сюда, боясь отлучиться даже в туалет. В порыве сыновьего чувства (вдруг родители волнуются?) послал папе: «Мой телефон сел, если что, звони на этот! Федор». Дождь перестал, но подул противный ветер. Толстовка промокла настолько, что не согревала, а охлаждала, да еще и оттягивала плечи. Федор остановился у пруда с нахохлившимися лебедями, снял толстовку, чтобы хорошенько выжать ее… и тут в кармане ожил телефон.

– Федор, ты придурок? – гневно спросила Лена.

– А ты где? – ответил Федор, игнорируя риторический вопрос.

– Я дома! Я не собираюсь никуда идти! И ты уходи! Замерзнуть решил в своей рубашечке?

– Ага! – торжествующе завопил Федор, вертясь на одном месте и высматривая Лену за кустами. – Ты тут! Иди сюда, надо поговорить!

Телефон тут же пискнул отбоем. «Спугнул! – обругал себя Федор. – Надо было заболтать, подманить… Зря промок до нитки».

Он бросил взгляд на пруд и совершил то, что потом никак не мог себе объяснить.

– Ленка! – заорал Федор, сиганув через ограду. – Если не придешь, утоплюсь!

Вода в пруду сперва показалась ему даже теплой.

– Пьяный? – деловито спросил лейтенант, делая опись вещей, найденных при Федоре.

Задержанный говорить не мог, очень замерз.

– Да он вообще не пьет! – ответила за него Лена. – И не курит. Мы спортсмены.

– Ага, прыгуны в воду, – флегматично прокомментировал полицейский. – Значит, под кайфом?

Федор смог только энергично помотать головой.

– Дайте ему какой-нибудь плед! – возмутилась Лена. – Он же воспаление легких получит!

– Зато будет знать в следующий раз. – Лейтенант не отрывался от описи. – Значит, не пьяный и не под кайфом? А если я тебя на наркологию отправлю?

Федор попытался безразлично пожать плечами. В результате получилось движение из пляски святого Витта.

– Ему нельзя болеть! – Лена сжала кулак и легонько стукнула по столу.

Полицейский изумленно поднял на нее глаза.

– У нас отборочные через две недели! Чемпионат на носу! Как он на паркет выйдет?

– Куда? – Лейтенант с интересом, но опасливо косился на кулак, которым Лена активно жестикулировала.

– На паркет! Мы танцоры! Спортивные танцы! Вы срываете подготовку к чемпионату России!

Федор даже дрожать стал меньше от уважения к партнерше. Оказывается, она тоже умела грузить. Да и полицейский засомневался.

– Хм… Ладно, раз танцоры – танцуйте.

И врубил радио. Из него полилась несусветная попса. Лена растерянно посмотрела на Федора. Тот вскочил и сдернул партнершу со стула. Колотун передался Лене.

– К-к-как мы б-будем танцевать? – прошептала она. – И ч-что?

– Румбу, – ответил Федор, все еще постукивая зубами.

– П-п-под вот это?

– Просто иди за мной!

И он вдруг перестал дрожать. И повел. Кажется, это была их программа… только партнер на ходу убирал фигуры – места катастрофически не хватало. Каким-то чудом Лена понимала, что он хочет сделать, и не тормозила. Он вел – она шла за ним.

Это было здорово. Несмотря на ужасную музыку, совершенно нетанцевальную обувь и бугристый линолеум.

Попса кончилась. В «обезьяннике» пьяно захлопали и заорали: «Круто!»

Федор остановился, отвесил поклон. И снова принялся колотиться.

– Начальник! – крикнули из «обезьянника». – Отпусти парня! Пляшет как…

И выразительно описали, как именно.

– Ну допустим, – прищурился лейтенант, оставив реплику без внимания. – Но это ничего не меняет. Нарушение общественного порядка…

Ему не дал договорить телефон Федора, зазвонивший посреди изъятых вещей. Полицейский наклонился и со злорадством воскликнул:

– О! «Папа»! Сейчас мы сообщим твоему отцу…

Федор выхватил мобильник из-под носа лейтенанта.

– Тихо всем! – крикнул он так, что даже в «обезьяннике» прикусили язык, и нажал на кнопку ответа.

– Да, пап… Все нормально!.. Даже супер… Конечно, познакомлю… Ага…

Полицейский понял, что сидит с приоткрытым ртом, и захлопнул его с характерным щелчком. Федор посмотрел на него страшным взглядом и прижал палец к губам. Лейтенант заморгал от такой наглости.

– Слушай, пап, тут такое дело… Я задержусь… Ну скажи, что на сборы поехали…

Федор зажал микрофон рукой и шепотом спросил у лейтенанта:

– Вы меня на сколько задержите?

– Ну ты ваще! – прошептал полицейский.

Федор и Лена стояли у входа в отделение полиции. Лена смерила партнера взглядом, в котором было все – от презрения до жалости. Федор надрывно покашлял в кулак и передернул плечами под толстовкой, которая так и не высохла. Лена тяжело вздохнула и спросила:

– Деньги есть?

Федор замотал головой. Про отцовскую карточку он решил пока не вспоминать.

Лена вздохнула еще тяжелее.

Такси привезло их к классическому двору-колодцу. Тяжелые ворота проходного двора оказались распахнуты. Потом они поднялись на второй этаж, и Лена дважды позвонила в тяжелую черную дверь. Открыла девушка – маленькая, белокурая, с прозрачной кожей и смешным лицом.

– Это он? – спросила она с нескрываемым восторгом. – Здрасьте!

– Добрый день! – широко улыбнулся посиневшими губами Федор.

Ленка втолкнула его в квартиру и быстро потащила по темному коридору.

– Идем скорее, в первой комнате бабка живет, она не должна тебя видеть. Девчонкам нельзя мужиков водить.

– Я не мужик, я утопленник, – пошутил Федор.

Смешная девочка с готовностью захихикала и подхватила:

– Ничего, ничего, сейчас мы тебя высушим, переоденем, будешь как настоящий.

– Это Алина, – мрачно сказала Лена, глядя, как подруга суетится, выдавая гостю полотенце.

– Очень приятно, Федор! – отозвался Федор.

– М-м-м, – многозначительно потянула Алина и опять захихикала.

– Ты это… – не выдержала Лена, – на пары не опаздываешь?

– Да я уже опоздала, – отмахнулась Алина. – Федор, вам чаю или кофе? А еще суп вчерашний есть.

– Суп. И чаю. И душ, если можно.

Федор наконец-то избавился от мокрой толстовки и рассматривал рубашку, которая после всех приключений белоснежной быть перестала.

– Лен, сделай чаю своему партнеру. И суп разогрей. А я помогу ему переодеться, – проворковала Алина, протягивая Федору огромную рубашку. – Это моего брата, раздевайся, я вещи в стиралку закину.

Лена выскочила из комнаты, когда Алина начала расстегивать Федору рубашку.

Микроволновки в огромной старой кухне не было. Лена с трудом добыла огонь и поставила разогревать суп.

Хлопнула дверь в ванную. Вошла Алина с ворохом Федоровой одежды и лениво начала закидывать ее в стиралку. Лена уткнулась взглядом в кастрюлю.

– Он красивый, – сказала Алина.

– Угу, – подтвердила Лена.

– У вас все такие?

– Угу.

– Эх… – вздохнула Алина и потянулась, – надо было в детстве танцами заниматься, а не на пианино тренькать. Был бы у меня сейчас такой партнер…

Лена не реагировала, полностью сосредоточившись на содержимом кастрюльки.

– О’кей, – не выдержала Алина, – спрошу прямо. У вас роман?

Лену передернуло.

– Нет, ты что? Это же партнер!

– То есть ты не против, если я?..

Лена растерянно посмотрела на Алину.

– Я не против, но у нас чемпионат через неделю, и…

– Ты же вчера рыдала, что бросила танцы и больше никогда не вернешься.

Лена поникла. Она забыла.

– Ну вот, у него еще и травма, партнерша танцы бросила. Надо утешить, – улыбнулась Алина.

Стиралка накручивала обороты. Суп кипел. Лена думала о том, что Федор попал.

Федор наворачивал суп с некоторым даже остервенением.

– Не боишься лишний вес набрать? – мрачно спросила Лена.

Федор промычал что-то оптимистичное.

– Какой лишний вес? – возмутилась Алина. – Человек в прекрасной форме. В крайнем случае всегда можно заняться… хм… физкультурой.

Федор поперхнулся. Лена похлопала его по спине. Наверное, переборщила – партнер закашлялся еще сильнее.

– Сейчас вещи достираются, подсохнут – и ты уедешь! – сообщила Лена.

– Куда он поедет? – Алина покачала головой. – Одежда до утра не высохнет.

– Я ее утюгом высушу! – Сейчас Лена могла все высушить одним взглядом. А то и поджарить.

– Не слушайте ее! – отмахнулась Алина. – Переночуете у нас, а завтра уедете… если спешите.

Федор наконец одолел суп и смог принять участие в обсуждении своей судьбы.

– Так, Ленка, – сказал он. – Без тебя я не вернусь. Меня на куски порежут и крокодилам скормят.