Шопоголик спешит на помощь Кинселла Софи
Ее рассудительное замечание несколько охлаждает всеобщий пыл. Сидим молча, пока Люк не сворачивает на широкую дорогу, по обе стороны которой высятся особняки.
– Иглз-Лэндинг-Лейн, – объявляет он.
Мы ошеломленно глядим в окна. Я-то думала, Лас-Вегас застроен одними лишь казино и отелями, где живут все его обитатели. Однако, как выяснилось, здесь есть и жилые дома. Не просто дома – дворцы! Они стоят на огромных участках, отгородившись друг от друга высоченными витыми заборами, и словно кричат наперебой: «Эй, здесь поселился успешный делец!»
Подъезжаем к дому номер двести тридцать пять и потрясенно на него смотрим. Он самый большой: серый, с четырьмя башенками, точно замок сказочной принцессы. Вот-вот из верхнего окошка выглянет Рапунцель.
– Напомни, чем там занимается Кори? – спрашивает Люк.
– Научными разработками, – отвечаю я. – У него своя компания и куча всяких патентов. А еще полно недвижимости.
– Что за патенты?
– Понятия не имею! Для меня их названия – просто набор умных слов!
Я вновь беру телефон и зачитываю результаты поиска:
– Кори Эндрюс, почетный член Института электромеханики… Кори Эндрюс оставил пост председателя «Фейрлайт инноватикс»… Кори Эндрюс, основатель империи… О, постойте-ка, вот, из «Лас-Вегас герольд», пару лет назад: Кори Эндрюс отпраздновал свой пятидесятый день рождения в отеле «Мандарин ориентал» вместе с друзьями и партнерами. – Я испуганно поднимаю глаза. – Ему всего пятьдесят? Я думала, он папин ровесник!
– Черт! – Люк заглушает двигатель. – Мы что, не туда приехали? Это не тот Кори?
– Не знаю, – смущенно мямлю я. – Ведь это тот самый Кори Эндрюс, который рисует орла на своих картинах…
– Может, не только он так делает? – предполагает Сьюз.
Все задумываются.
– Ладно, есть только один способ узнать. – Люк вылезает из трейлера и что-то говорит в интерком. Через секунду возвращается, а ворота медленно ползут в сторону.
– Что ты им сказал? – нетерпеливо спрашивает Дженис.
– Они решили, что мы приехали на вечеринку, – отвечает Люк. – Я не стал их разубеждать.
Мы заезжаем внутрь, и мужчина в сером льняном костюме жестом велит нам припарковаться возле большущего здания, похожего на самолетный ангар. Повсюду гигантские деревья и растения в горшках, вдалеке виднеется теннисный корт. Воздух звенит от джаза, льющегося из невидимых колонок. Вокруг полно автомобилей: сверкающих кабриолетов с именными номерными знаками. На одном написано «ДОЛЛАР 34», на другом – «КРИСТАЛЛ», а третий – так и вовсе лимузин, полностью раскрашенный под тигра.
– Тигромашина! – замерев от восторга, вопит Минни. – Мама, гляди, тигромашина!
Я стараюсь не хихикать.
– Да, очень красивая. – И поворачиваюсь к остальным. – Так, куда теперь? Вы же понимаете, что мы явились незваными?
– В жизни не видала такой роскоши, – распахнув глаза, бормочет Сьюз.
– Сьюз, ты живешь в шотландском замке, – напоминаю я.
– Да, но не в таком же, – отмахивается она. – Здесь как будто диснеевский дворец. Ой, гляди-ка, на крыше площадка для вертолета!
Мужчина в сером костюме подходит ближе, подозрительно оглядывая нашу компанию.
– Вы на вечеринку Пейтон? Назовите, пожалуйста, ваши имена.
Надо признать, не похожи мы на гостей, приехавших на вечеринку. У нас даже подарка нет для этого самого Пейтона, кем бы он там ни был.
– Нас нет в списке, – ровным голосом произносит Люк. – Однако нам надо встретиться с Кори Эндрюсом по одному очень важному делу.
– Вопрос жизни и смерти! – выпаливает мама.
– Мы приехали из Оксшотта, – вставляет Дженис. – Оксшотт – это в Англии.
– Мы ищем моего отца, – поясняю я.
– И моего мужа. – Сьюз делает шаг вперед. – Они пропали, а мистер Эндрюс может знать, что с ними произошло.
Мужчина в льняном костюме в полном замешательстве.
– Боюсь, мистер Эндрюс сейчас занят. Если вы изложите детали дела, я…
– Но мы должны срочно с ним увидеться! – в сердцах восклицает мама.
– Мы не отнимем много времени, – обещает Люк.
– Хочу кататься на тигромашине! – нетерпеливо кричит Минни.
– Мы не доставим никаких хлопот. Нам надо просто…
– Пожалуйста, передайте это мистеру Эндрюсу, – раздается вдруг вкрадчивый голос Алисии. Она выходит вперед и протягивает сверкающую визитку «Золотого покоя», на обратной стороне которой выведено несколько строк.
Мужчина молча читает их и мигом меняется в лице.
– Хорошо. Я сообщу мистеру Эндрюсу, что вы его ожидаете.
Он уходит, а Алисия скромно улыбается под нашими взглядами, отчего выглядит еще более самодовольной.
– Что ты написала? – резко спрашиваю я.
– Просто пару слов.
Мама с Дженис за моей спиной громко шепчутся: мол, имя Алисии Меррелл в Штатах сродни валюте; подумать только, с какими знаменитостями она может быть знакома, и надо же – совсем о них не сплетничает, такая милая скромная девочка…
Милая и скромная? Это они о Длинноногой Стерве?!
Хотя ладно. Плевать.
Вскоре возвращается наш приятель в сером костюме, чтобы проводить нас к дому.
Всех, кроме Люка – тот остается в трейлере поговорить с Гэри (разузнать все сплетни с делового ужина). У дома такая внушительная обитая деревом дверь, что кажется, будто перед нами вот-вот опустят разводной мост. Однако внутрь то ли дома, то ли замка, то ли особняка нас не пускают, а уводят в сторону, и какое-то время мы петляем в живом лабиринте, ничуть не уступающем Хэмптон-корту, пока наконец не оказываемся на большой лужайке, где установлен здоровенный батут и столы со сладостями, между которыми носятся пара миллиардов детишек. Поверх этого безобразия натянут баннер: «С днем рождения, крошка Пейтон!» Ах, вот, значит, что за Пейтон… Правда, найти в этой суматохе виновницу торжества не представляется возможным, потому что все девочки наряжены в роскошные платья принцесс. А вот Кори мы узнаем с первого взгляда – именно к нему направляется тип в сером костюме.
Он внушительно выглядит, этот Кори. Крепкий и загорелый, с густыми черными волосами, а брови будто выщипаны пинцетом. Он смотрится гораздо моложе папы. Рядом с ним женщина, должно быть, миссис Кори, и она вся такая из себя сверкающая. У нее блестящие светлые волосы, джинсы переливаются стразами, ремешки босоножек усыпаны фальшивыми бриллиантами, на руках – множество колец и браслетов, а прическу держит заколка, украшенная драгоценными камнями. В общем, на нее словно высыпали банку блесток. А еще у дамочки большая грудь, почти не прикрытая низким вырезом. Даже слишком низким – для детской-то вечеринки.
Кори направляется к нам, и мы молча переглядываемся, так и не решив, кто заговорит первым. Как всегда, дело в свои руки берет Алисия.
– Здравствуйте, мистер Эндрюс, – нараспев начинает она. – Я Алисия Меррелл.
– Миссис Меррелл. – Тот берет ее за руку. – Какая честь принимать вас в своем доме. Чем могу помочь?
Вблизи он не так уж молод – словно сделал не один десяток пластических операций. Я в замешательстве. Тот ли это Кори, который нам нужен? Только открываю рот, чтобы спросить, как рядом появляется миссис Кори. Если переодеть ее в обычное платье и стереть с лица блестящую пудру, она будет выглядеть лет этак на двадцать – двадцать пять. Наверное, так оно и есть.
– Милый, что-то случилось? – спрашивает она мужа.
– Сейчас узнаем. Познакомься, это Алисия Меррелл, владелица «Золотого покоя». Моя жена, Синди.
Синди выдыхает и во все глаза глядит на Алисию.
– Вы владелица «Золотого покоя»? Этого волшебного места? У меня есть все ваши диски, а моя подруга записалась к вам на мастер-класс… Что вас интересует?
– Мы ищем моего отца, – встреваю я. – Его зовут Грэхем Блумвуд, много лет назад вы с ним дружили. Если только… – Я смущенно замолкаю. – Если только нет другого Кори Эндрюса, который рисует картины и подписывает их фигуркой орла.
Синди хохочет.
– О нет, он такой один! Правда, милый?
– Здорово! – воодушевляюсь я. – Значит, это вы путешествовали с моим папой в семьдесят втором.
Кажется, зря я это сказала. Кори вроде бы и бровью не повел, но в его глазах на миг вспыхивает злость.
– В семьдесят втором? – Синди морщит лоб. – Кори тогда был слишком молод для путешествий. Сколько тебе было, милый?
– Боюсь, ничем не могу помочь, – сухо говорит Кори.
Он разворачивается, и я вижу у него за ушами крохотные шрамы. Господи боже, да он нарочно сделал операцию, чтобы выглядеть моложе. Потому и отрицает, что знаком с папой.
Слышится громкий плач: кто-то из детей упал, и Синди бросается ему на помощь. Кори тоже хочет уйти, но мама хватает его за руку.
– Мой муж пропал! Вся надежда лишь на вас!
– Уж простите, но вы наверняка тот самый Кори, – твердо говорю я. – Я в этом уверена. Мой отец был здесь? Вы о нем что-нибудь слышали?
– Разговор окончен.
– А может, вы общаетесь с Брентом или Реймондом? – не сдаюсь я. – Вы ведь в курсе, что Брент жил в трейлере? Мой папа сказал, что должен «что-то исправить». Вы не знаете, что именно?
– Прошу вас уйти! – резко говорит Кори. – Не мешайте праздновать день рождения моей дочери. Простите, ничем не могу вам помочь.
– Хотя бы скажите фамилию Реймонда, пожалуйста.
– Вы о Реймонде Эрле? – удивляется Синди, вновь присоединяясь к нам. – Других Реймондов среди приятелей Кори я не знаю.
Кори мертвенно бледнеет.
– Синди, не разговаривай с этими людьми, – цедит он сквозь зубы. – Они уже уходят. Ступай к детям.
– Синди, а где живет Реймонд? – торопливо спрашиваю я. – Разве не в Альбукерке? Или в Сан-Диего? Или все-таки переехал в Милуоки?
Я говорю наугад, надеясь спровоцировать ее на правильный ответ. Так и выходит.
– Нет-нет, по-моему, где-то под Тусоном. – Синди смотрит на мужа. – Он ведь немного чокнутый, правда, милый? Заделался отшельником… Прости, я случайно слышала тот ваш разговор…
Под взглядом Кори она смущенно затихает.
– Так вы с ним общаетесь!
Меня захлестывает разочарование. Только мы нащупали верный путь, как из-за этого типа с пластиковым лицом опять попадаем в тупик.
– Кори, что случилось в семьдесят втором? Зачем мой папа отправился в эту поездку? Что произошло?
– Прошу вас покинуть мой дом, – опять уходит от ответа Кори. – Иначе я позову охрану.
– Меня зовут Ребекка, – выпаливаю я. – Это вам что-то говорит?
– О! – восклицает Синди. – Совсем как твою старшенькую!
Кори странно, очень странно смотрит на меня. Все вокруг замолкают. Кажется, даже дыхание затаили. Его дочь тоже зовут Ребеккой. Что бы это значило?
Наконец он разворачивается на каблуках и уходит.
– Ну, рада была познакомиться, – бормочет Синди. – Возьмите малышке подарок для гостей, раз уже уходите.
– Что вы, мы не можем! – отнекиваюсь я. – Они ведь для ваших гостей!
– Ничего, мы приготовили лишние. Прошу, берите.
Синди спешит за Кори, неловко балансируя на каблуках. Я слышу, как она кричит ему в спину «Милый, что случилось?».
Из-за угла выходит мужчина в льняном костюме, его сопровождают двое парней менее формального вида. Они в джинсах, у них короткие стрижки и невыразительные лица, на которых так и написано: «Ничего личного, это всего лишь работа», даже если они избивают тебя до полусмерти.
Ну это так, в теории.
– Слушайте, давайте уже пойдем, – нервно предлагаю я.
– Угу. – Дженис сглатывает. – Серьезные ребята.
– Обычные бандиты! – негодующе фыркает мама, и я в ужасе представляю, как она демонстрирует им пару приемов самообороны, которые изучила на женских курсах в Оксшотте.
– Мама, нам пора, – говорю прежде, чем эта идея придет ей в голову.
– Я тоже думаю, что нам надо идти, – соглашается Алисия. – Мы узнали все, что смогли.
– Спасибо! – кричу я парням с «ежиком». – Мы уже уходим! Классная у вас вечеринка! Только возьмем подарок для гостей.
Я веду Минни к столу, заставленному большими пакетами. Рядом опять появляется Синди с коктейлем в руке.
– Вы уж простите, мой муж – довольно замкнутый человек. Приходится то и дело напоминать ему: «Милый! Улыбнись!» – Она берет пакет с розовым бантом и заглядывает внутрь. – Ой, там кукла-балерина! Любишь балерин, детка?
Она вручает пакет Минни.
– Ура! Кукла! – радуется Минни и, покосившись на меня, выпаливает скороговоркой: – Спаси-ибо-за-подар-рок.
– Ты прелесть, – сияет Синди. – Какой милый акцент!
– Чудесный праздник, – вежливо говорю я.
– Мой муж – щедрый человек. Нам очень повезло. Но знаете, мы это ценим. Не воспринимаем как должное. Половина этих подарков, – она кивает на стол с пакетами, – предназначена детям из малообеспеченных семей.
– Ух ты, – хлопаю я глазами. – Здорово.
– Мне нравится делать подобные жесты. Я ведь родилась далеко не в такой роскоши. – Она размашисто обводит дворец рукой. – Нельзя забывать о тех, кому повезло меньше. Этому я хочу научить и Пейтон.
– Удачи вам.
Я начинаю ей восхищаться. Похоже, Синди умнее, чем кажется на первый взгляд.
– У Кори своя благотворительная организация. Он очень добрый, все время думает о других. – Взгляд у нее затуманивается. – Вы, наверное, и сами это поняли.
– Хм… ну да, конечно, – вдохновенно вру я. – Что ж, приятно было познакомиться.
– Мне тоже. Пока, тыковка! – Она треплет Минни за щеку. – Удачи вам.
– Простите, еще один вопрос, – небрежно добавляю я. – Просто интересно… Не знаете, почему Кори назвал старшую дочь Ребеккой?
– О, – разом смущается та, – понятия не имею. Он никогда не рассказывал. Я с ней даже не знакома. Грустная история.
– Простите.
Я обмозговываю ее слова.
– Кори о ней практически не говорит. Считает, что она приносит ему неудачу. Я пыталась как-то пригласить ее на День благодарения… – Синди разом грустнеет, потом вновь оживляется. – Ладно. Давайте я дам вам в дорогу немного закусок?
Пять
Подарок для гостей оказывается воистину роскошным.
Полчаса спустя мы останавливаемся возле другой закусочной пообедать и решить, что делать дальше. Минни вываливает содержимое пакета на стол, и мы, разинув рот, смотрим на эту кучу. Кроме балерины там лежат часы от Донны Каран, толстовка «Версаче янг» и пара билетов в «Цирк дю Солей».
Больше всех ужасается Сьюз – она не признает подарки для гостей, считая эту традицию вульгарной (Сьюз ничего подобного не говорит, но так выразительно поджимает губы, что я понимаю, о чем она думает. На ее вечеринках гостям достается по воздушному шарику и домашней ириске в пергаментной бумаге).
Затем Минни вытаскивает розовый клатч «Кейт Спейд», и мама с Дженис бросаются гуглить цены на жилье в Лас-Вегасе, чтобы прикинуть стоимость дворца Кори, а я тем временем тихонько прячу клатч. Приберегу пока, пусть Минни подрастет (а я тем временем, может, позаимствую его разок-другой).
– Откуда у него столько денег? – поражается Дженис. – Боже, этот дом стоит не меньше шестнадцати миллионов!
– Заработал на сделках с недвижимостью, – неуверенно отвечает мама.
– Нет, он начал с патентов, – припоминаю я. – Занимался научными разработками. Изобрел какую-то пружинную проволоку.
Я открываю третью страницу поисковика, где по ссылке в «Уолл-стрит джорнал» есть фотография Кори. Там говорится, что проволока была первым его изобретением, которое до сих пор приносит немалый доход. Хотя как можно изобрести какую-то там проволоку? Он просто скрутил ее в спираль, и все…
– Вот, дочка, не зря я советовала тебе заниматься наукой. Дженис, только взгляни, здесь целых два бассейна!
– Это уже слишком, – неодобрительно качает та головой. – Хотя посмотри, какой вид из окон…
– Не понимаю, как ему удается скрывать возраст, – удивляюсь я. Кори наверняка папин ровесник, но, сколько я ни ищу, никак не могу найти хоть что-то, опровергающее информацию о недавнем пятидесятилетнем юбилее. – Ведь в наши дни это невозможно. Все есть в Интернете.
– Наверное, он начал врать задолго до появления «Гугла», – веско замечает Дженис. – Как Марджери Уиллис, помнишь, Джейн? На каждый день рождения она убавляла себе год.
– Ах, Марджери! – негодующе восклицает мама. – Тридцатипятилетие она отмечала раза два, если не три. Вот как надо делать, милая.
– Ага, – кивает Дженис. – Начинай прямо сейчас, Бекки. Запросто скинешь себе лет десять.
Это еще зачем? В моем возрасте о старости задумываться рано. И, если уж на то пошло, не лучше ли прибавлять себе года? Все вокруг будут восхищаться: «Вы так молодо выглядите для своих девяносто двух», а на самом деле вам всего семьдесят…
Люк внезапно подзывает меня к окну – и вид при этом у него очень странный.
– Да? – спрашиваю я, подходя ближе. – Что случилось?
Он молча сует мне в руки телефон.
– Слушай внимательно, Бекки, – безо всяких прелюдий говорит в ухо папа. – Я не понял, мама что, прилетела в Лос-Анджелес?
Это папин голос. Это папа! Он жив!.. Я не знаю, то ли упасть в обморок, то ли запищать от восторга.
– Папа! – выдыхаю я в трубку. – Господи, это ты?
К глазам подкатывают слезы. Надо же, как сильно, оказывается, я за него переживала.
– Я только что получил твое сообщение, правда, мало что понял. И, как уже сказал Люку, хочу, чтобы она вернулась домой. Пусть летит в Англию.
Он что, шутит? Он хоть представляет, через что мы прошли?
– Но она уже здесь! И Дженис тоже! Папа, мы так за тебя волнуемся! – Слова сыплются сами собой. – И о Тарки волнуемся, и о…
– У нас все хорошо, – раздраженно говорит папа. – Передай маме, хватит разводить панику. Через пару дней мы вернемся.
– Но где вы? И зачем уехали?
– Неважно, – коротко отвечает он. – Надо уладить одно дело с друзьями. Мы быстро. Позаботься пока о маме, пусть не скучает.
– Мы ведь едем за вами!
– Я же сказал, не надо! – Похоже, папа сердится всерьез. – Что за глупости! У человека что, не может быть личной жизни? Обязательно надо шпионить?
– Ты даже маме ничего не сказал! Взял и уехал…
– Я оставил записку, – повторяет он. – Вы знали, что ничего страшного не случилось.
– Папа, ты должен с ней поговорить. Я дам ей трубку…
– Нет! – рявкает он. – Бекки, я сейчас очень занят, мне надо сосредоточиться. Некогда выслушивать мамины истерики, это растянется на целый час.
– Вот только не надо… – Я замолкаю. Не хочется признавать, но он прав. Если мама возьмет трубку, то будет отчитывать его, пока не сядет батарейка.
– Отвези маму в Лос-Анджелес. Сходите в спа-салон, развейтесь…
– Что значит развейтесь? – Теперь сержусь уже я. – Ты нам ничего не рассказываешь, а Тарки в это время промывают мозги… Как он там хоть?
Папа негромко смеется.
– Никто не промывает ему мозги. Брайс – очень приятный молодой человек. Не знаю, что мы без него делали бы. Он хорошо знает эти места. И Таркина взял под крылышко. Они болтают дни и ночи напролет.
«Под крылышко»? «Болтают дни и ночи напролет»? Что-то не нравится мне, как это звучит…
– Слушай, а Таркин далеко?
– Он здесь. Хочешь с ним поговорить?
Что? Я недоверчиво гляжу на телефон. На линии слышатся какие-то помехи, и вдруг в трубке звучит знакомый голос:
– Хм-м… Привет. Бекки, это ты?
– Тарки! – Я чуть не падаю от облегчения. – Привет! Я сейчас позову Сьюз…
– Ээ… не надо. Просто скажи ей, что я жив-здоров.
– Она же беспокоится! Мы все за тебя переживаем. Ты знаешь, что Брайс хочет запудрить тебе мозги? Он очень опасный тип, Тарки! Ему нужны твои деньги. Не вздумай ничего подписывать, понял?!
– Ну конечно, ему нужны мои деньги. – Тарки говорит так непринужденно, что весь мой запал гаснет. – Просит каждые пять минут. Уже даже не намеками, а прямо. Но я ничего ему не даю.
– Слава богу, – выдыхаю я. – Будь стойким.
– Я не совсем идиот, Бекки, ты ведь знаешь.
Я смущенно что-то мямлю в ответ.
– С парнями вроде него надо держать ухо востро.
– Точно!
Странно даже, Тарки кажется очень собранным и уверенным в себе. Я-то думала, у него нервный срыв…
Тогда почему он странно вел себя в Лос-Анджелесе? Так и вижу, как он сидит за столом, обводит всех суровым взглядом и говорит Сьюз, что она вредительница.
– Бекки, мне пора. Передаю трубку твоему отцу.
– Нет, постой! – кричу я, но уже поздно.
– Бекки?
На линии снова папа. Я набираю полную грудь воздуха.
– Папа, слушай. Не знаю, чем вы занимаетесь, не хотите говорить – и ладно. Но ты не можешь оставить все как есть. Вы далеко от Лас-Вегаса? Потому что если ты нас любишь и если у тебя есть хоть пять минут, ты должен с нами встретиться. Просто показать, что ты живой и здоровый. А потом займешься своими делами. Папа, пожалуйста. Прошу!
Долгая пауза.
– Вообще-то мы не в Лас-Вегасе, – говорит он в конце концов.
– Тогда скажи где, и мы приедем!
– Нет. Не надо.
Новая пауза. Я задерживаю дыхание.
Папа, между прочим, – человек очень разумный, не зря ведь работал в сфере страхования.
– Ладно, – соглашается он в итоге. – Встретимся завтра утром в Лас-Вегасе. А затем вы успокоитесь и уедете в Лос-Анджелес. И никаких вопросов!
– Конечно! – торопливо соглашаюсь я. – Никаких вопросов!
Еще чего – расскажет все как миленький. Надо будет заранее составить список, чтобы ничего не забыть.
– Где встретимся?
– Ээ…
В Лас-Вегасе я ничего не знаю. Только то, что показывали в «Одиннадцати друзьях Оушена», которых я посмотрела раз сто.
– Давай в «Белладжио». В девять.
– Хорошо. До встречи.
Зря, наверное, я спрашиваю, однако сдержаться все равно не могу.
– Папа, а почему ты так не хотел называть меня Ребеккой?
Очередная невыносимо долгая пауза. Я знаю, что папа на линии – но он молчит…
А потом в трубке раздаются гудки.
Я тут же перезваниваю – и попадаю на голосовую почту. Набираю номер Таркина, однако и он не отвечает. Должно быть, оба отключили телефоны.
– Молодец! – восхищается Люк, когда я поднимаю голову. – Тебе надо вести переговоры по освобождению заложников. Я правильно понял: завтра у нас встреча с беглецами?
Читать бесплатно другие книги:
