Игры порочной крови Пожидаева Алиса

Глава 2

Ангелом может быть только жена вдовца…

Наверно, герцогу не была чужда некоторая театральность. Очень уж вовремя он явился, когда мы, несколько разомлевшие от еды, расслабились, что косвенно подтверждало – камера под наблюдением. Милдред пискнула и попыталась отползти к стене, дернув за собой меня. Против этого я не была, бросаться к мерзавцу с распростертыми объятиями не собиралась, так что тоже отодвинулась подальше. Он замер в дверном проеме. Это дало возможность разглядеть его лучше – магический светильник по-прежнему стоял между нами. На балу я не слишком приглядывалась к этому мужчине, а во время прошлого похищения, произошедшего почти десять лет назад, на моих глазах либо была повязка, либо тьма в помещении. Уже не молодой, темные волосы разбавлены сединой, в неярком свете морщины сглаживались, но изрядный возраст выдавали залегшие под глазами тени и резкие складки у губ. Сейчас, одетый в темную рубашку, расшитый жилет и небрежно накинутый на плечи плащ, он казался поздним столичным гулякой.

– Не слишком теплая встреча, – герцог не дождался иной реакции. Мы обе просто сидели и напряженно следили за ним. Милдред мелко дрожала.

– Да тут вообще не жарко, – не сдержалась я.

– О, Лира, – моя ершистая девочка, – он улыбнулся доброй отеческой улыбкой, от которой меня едва не передернуло, – прошлый раз ты тоже поначалу хорохорилась.

Это прозвучало как обещание. Своего он почти добился, зацепил воспоминания, выворачивая их наружу. Но мне было уже не пятнадцать, а он больше не был моим третьим мужчиной. А еще, теперь я точно знала, что меня будут искать.

– Можно подумать, если тебя попеременно бить и насиловать неделю – ты будешь петь песни и веселиться, – нарочно опустила любые намеки на вежливость.

– Дерзишь, – послышалась угроза. – Значит, ты не забыла меня, моя птичка.

Плечом я чувствовала, как вздрогнула моя соседка, да и я вздрогнула тоже, было от чего.

– Радуюсь, – поправила его, понимая, что дергаю тигра за усы. – Для человека, отравленного ханским порошком радушия, твоя светлость выглядит, конечно, неплохо. Полагаю, выработанный иммунитет? – я припомнила, как Арван упоминал работу Дайнеза в посольстве в ханской столице в прошлом. Герцог благосклонно кивнул, улыбнулся, подтверждая мои мысли. Но улыбку с его лица я собиралась стереть. – Так вот, радуюсь, что в ближайшие месяца полтора-два твоя светлость не будет иметь никакой возможности меня иметь, прости уж за каламбур.

Пострадавший от этого яда мог выжить, мог даже чувствовать себя неплохо, но несколько месяцев испытывал слабость и полное бессилие в постели. Яд действительно был коварен, я немало прочитала о нем после того, как Арван поделился результатами экспертизы во дворце.

– Дрянь! Тем интереснее будет ломать тебя. Снова! – он отвел полу плаща, так что стала видна его вторая рука. Кольца кнута беззвучно развернулись, падая на камень. Мы подобрались обе: Милдред еще сильнее сжалась, отползая за меня, я же следила за рукой этого садиста. Мах, короткий свист, звяк цепи. Плетеный кончик обвился вокруг кандального браслета, ужалил кожу запястья.

Со мной, мерзавец, не будет так же просто, как раньше, а я нужна тебе живой, и лучше здоровой. Поединок взглядов длился всего несколько мгновений, после чего по кнуту прошла легкая волна, заставляя петлю на руке распуститься и отпрянуть.

– Себе не обломай ничего!

Герцог вдруг улыбнулся мне совсем уж паскудно.

– Ты ведь надеешься, что твой мальчишка примчится тебя спасать, – и так он нехорошо это произнес, – может, и додумается, кто за всем стоит, я в него, пожалуй, верю. Может, даже поспешит в мой герцогский замок, где я, по слухам, сейчас понемногу выздоравливаю. Даже, наверно, отряд с собой прихватит. Только вот там его ждет сюрприз. Смертельный.

Тоден хохотнул, развернулся несколько неловко и ушел.

– Курвин сын, – ругнулась вполголоса.

– О нем ходят разные слухи, – подала голос графиня Тони. – Зачем ты злишь его? – кажется, моя соседка готова была разрыдаться снова.

– Отвечу, – шепнула, – но сначала не упрямься и делай что скажу.

Она явно сомневалась, но поскольку заняться было больше особо нечем, то поплелась за мной.

– Носи фонарь, если я его возьму – останемся без света.

– Почему? – не поняла она.

– Эта штука, – показала широкий браслет с биторием, – помимо того, что блокирует мою магию, так разрушит и внешние заклинания. И светильник испортит, и следилку, которая тут наверняка есть.

Дальше мы ходили вдоль стен, я энергично размахивала рукой, даже прыгала, чтоб достать и до потолка. На всякий случай и просто осматривали стены. Неприятным открытием стало обнаружение пары крюков над нашей постелью. Фантазия быстро дорисовала пяток способов их использования, и мне не понравились почти все, кроме того, где я вешаю на этом крюке герцога. Однако осмотр продолжался.

– Чувствую себя редкой идиоткой, хожу по пустой комнате на цепи за скачущей голой девкой, – проворчала Милдред.

– Ты и есть идиотка, – отметила спокойно и подпрыгнула снова, взмахивая рукой у потолка, – поскольку повелась, когда тебя поманили местью. Да и я тоже – ибо попалась.

– Месть тут ни при чем, – неожиданно расщедрилась на откровенность она, – у меня очень, просто очень веская причина хотеть замуж именно за герцога, на худой конец – маркиза. А из свободных герцогов оставался только твой нынешний муж.

– Ну почему, Никлас Витт тоже вполне подходит.

– Когда мы с ним… дружили, отец еще не принял его в род. Статус был не тот.

– Какая переборчивая, – я фыркнула, – вон Дайнез неокольцованный ходит.

Ответом мне был нервный смешок. Развивать тему она не стала, а я не настаивала. Не знаю, сколько нам тут сидеть, думаю – еще наговоримся.

Напрыгалась я знатно, что для отравленного снадобьями тела было тяжеловато.

– Что ж, последнее место, к которому может быть привязано наблюдение, – лампа.

Мы обе скептически поглядели на светильник.

– Не дам, – убрала его за спину Милдред, заметив мой прищур, – Сидеть тут с тобой в темноте – не знаю что и хуже.

– Днем тут не темно, – я глянула на потемневший серый прямоугольник под потолком.

– Давай считать, что следили каким-то иным способом.

– Ладно, – мне, в общем, в темноте сидеть тоже не хотелось, – ставь в дальнем углу.

Потом мы молча сидели на кровати, я перебирала волосы, по прядке разбирая сбившиеся колтуны. Дело было не так плохо, но еще денек без гребня – и результат проще будет срезать, чем привести в порядок. Неплохо было бы их вымыть, но такой роскоши ждать не приходилось.

– Для кого прихорашиваешься? – похоже, соседку раздражало дерганье цепи и постоянное позвякивание.

– Когда нас придут спасать, – я шипя дернула несколько волосин, разбирая очередной узел на затылке, – не хочу сбривать свалявшиеся волосы и отращивать их заново. А если нас будут так активно пользовать, то на голове очень скоро будет сплошное гнездо.

– Хорошо тебе. Есть кому за тебя заступиться, – как-то обреченно выдохнула графиня и предложила: – Давай помогу. Потом ты мне разберешь.

Она взялась за дело неожиданно умело. Странно, я была уверена, что уж эта зазнайка волосами сама совершенно не занимается.

– У тебя же есть брат, – припомнила слова мужа.

– Да, старший, к тому же сводный. Натан будет счастлив, если я освобожу ему дорогу к наследству моей матери.

Я думала, этим Милдред и ограничится, но, продолжая перебирать мои волосы, она заговорила снова.

– Мать понимала, случись что с ней, просто мне не будет, так внесла несколько интересных условий в завещание. В итоге два года до совершеннолетия я просидела взаперти в поместье. Женихов даже на порог не пускали. Следующим шагом был монастырь, но в наших краях случилась королевская охота. Уговорила одну даму помочь мне, она официально пригласила меня погостить в столицу, сославшись на некие родственные связи. Натан тогда не смог отказать, даже не успел устроить мне «слабое здоровье». Отъезд был слишком поспешным. Нервы, впрочем, он треплет мне регулярно, жизнь портит, всячески задерживает переводы денег, пользуясь положением. Бил несколько раз. А уж как радовался, когда Арван заплатил ему отступные. Брат – беспринципный делец, для него главное деньги.

Не первый раз встречала истории таких вот родственников, повязанных наследством. Пожалуй, я могла ее понять, даже пожалеть и помочь, если б меня не втянули в это таким подлым образом. Но пока мы были в одной связке – нам необходимо договориться и действовать сообща.

Когда волосы были разобраны, заплетены в аккуратные косы, стянутые завязками, мы решили, что стоит все-таки поспать. Жердь с занавеской легко снялась из пазов, ее я положила у постели, а занавеску встряхнула. Не такое уж шикарное, но чем не одеяло.

– Ложись ближе. Обниму, – с темнотой в комнате еще похолодало.

– Ты меня еще к ласкам склонять начни, – возмутилась Милдред.

– Не будь дурой, это наш единственный способ не околеть тут. Я все-таки рассчитываю, что нас спасут, и собираюсь дожить до этого момента. С минимальными потерями.

Помявшись, сокамерница проявила редкое здравомыслие, мы прижались друг к другу, кое-как устроили цепь и укрылись плотной тканью. Так и уснули.

Хорошо смазанные петли не скрипнули, когда тихо приоткрылась дверь, но потянулась по полу волна прохладного воздуха, принося с собой острое чувство опасности. Милдред спала, укрывшись с головой и свернувшись клубочком, я пару раз царапнула ее по руке и попыталась из-под ресниц разглядеть, кого принесло к нам.

Это не был герцог, тот не крался бы вот так, он слишком любит красивые появления. На фоне скудно освещенного коридора фигура была явно выше герцогской, да и худощавее. Значит, это и не те два бугая, они весь проем бы заняли.

Мужчина подошел, мягко ступая, а потом в ход пошла магия: от воздушной волны взвилось одеяло, обнажая нас, пугая резким свистящим звуком. Вскрикнула окончательно проснувшаяся Милдред. Заклинание наткнулось на браслет, но закрыться рукой для защиты я не успела, та оказалась перехваченной за скованное браслетом запястье. Селий Теон – а это был именно он – зашипел, переместил свою кисть на голую кожу. Ему явно не понравилось прикосновение к браслету. Потом рывком подтянул меня к углу топчана, заводя руку к изголовью. Зашарил в поисках оставленных там кожаных ремней. Пусть ищет, я позволила себе улыбнуться. Тут вторую руку дернула испуганная и пытавшаяся откатиться Милдред. Я рыкнула ей, чтоб держалась ближе, и, не дожидаясь, пока ночной гость опомнится от нашей прыти, пнула его пяткой в живот. Хотела ниже, но не попала. Селий охнул, больно вывернул мне руку, но все-таки отпустил ее, чем я и воспользовалась, подхватывая оставленную у топчана жердь. Первый хлесткий удар пришелся на его плечо, вторым я достала мужчину по бедру. Собралась было гнать гада дальше, выскочить в коридор и осмотреться, но два локтя цепи сильно укоротили мой порыв, графиня просто не успела среагировать, так что третий удар рассек воздух. Злющий воздушник вылетел в коридор, хромая и держась за бедро. Откуда-то сбоку долетел дружный гогот, неудачливый визитер злобно зыркнул на невидимых насмешников, начал собирать в руках силу.

Я следила за творящимся заклинанием. Возмущенный окрик кого-то из охранников запоздал, в нас полетела синеватая молния приличной силы. Единственное, на что хватило соображения, – подставить браслет.

Рука онемела, но большую часть удара биторий рассеял. На воздушника налетели наши стражники, краем глаза отметили, что подопечные живы, принялись выгонять Селия:

– Нечего тут молниями швыряться, кудрявую еще заденете – с нас хозяин приедет, три шкуры спустит, – кудрявая из нас двоих получаюсь я, у Милдред волосы гладкие и прямые.

– Ежели неймется – кухаркина дочка завсегда с мужиком охоча покувыркаться, а этим шкуру портить не смейте.

– Нам таких проблем не надобно.

Воздушник что-то отвечал, но в этот момент дверь как раз прикрыли, и слышать их мы перестали. Я устало опустилась на топчан, баюкая пострадавшую конечность.

– На первый раз отбились, – я растирала руку, которую словно кололи сотни иголочек.

– Этот не отвяжется.

– Ты-то ему хвост как прищемить успела? – с интересом глянула на хмурую девушку.

– Да очень просто – не дала.

– И все?

– Много раз не дала, жениться он не собирался, зато хотел поразвлечься, – соседка устроилась рядом, потерла запястье, которому сегодня досталось от рывков цепи. – А ты?

– Примерно так же. А когда он задурил мне голову благовониями и пытался поиметь – лишила сил и живописно связала с Никласом.

Милдред расхохоталась.

– То-то у Ника к тебе такое неоднозначное отношение сложилось: смесь злости, восхищения и чувства вины.

– Польза от этого визита точно есть, мы информацию получили. Герцог уехал, стражи бдят тут постоянно и нас трогать им запрещено.

– Тебя запрещено, – поправила Милдред, видимо, она тоже это поняла, горько усмехнулась: – Я куда менее ценна.

– Ты сдерживаешь мой дар крови, пока браслет блокирует магию, так вышло, что я могу любого мужика убить, если он пытается мне присунуть, – поделилась сокровенным. – Могу, впрочем, не убивать. Кстати, – промелькнула дельная мысль, – а ты свой дар сдерживать способна?

– Не пробовала, постараюсь, но не знаю, как понять, получается или нет.

Да, с этим определенно возникнут сложности.

– Если меня будет кто-то иметь, а потом вдруг упадет и затихнет – получилось, – мрачно усмехнулась я.

Запал недавней схватки уже прошел. Так что мы договорились по возможности дремать по очереди и улеглись снова.

Следующие сутки прошли в унылом выматывающем бездействии, мы занимались волосами, рассказывали какие-то байки. Еще я пыталась прикинуть, надолго ли хватит браслета, с учетом того, что он принял на себя уже минимум два заклинания, а может, и три, если я все-таки зацепила следящие чары. Все-таки биторий – металл дорогой, его используют во дворцах, создавая защитное амагическое поле, и в таких вот украшениях, но со временем, при постоянном воздействии он истощается. А я все-таки маг, и не самый слабый. Сейчас мне очень хотелось, чтоб герцог Дайнез оказался скупердяем, только верилось в это с трудом – слишком расчетливая скотина.

Второй день тоже было тихо, я, правда, пыталась разбивать браслет о выступ дверного проема, но на шум заглянули охранники, из которых один был незнакомый – меняются иногда, – не упустили возможности нас поразглядывать, но лапать не лезли. Пригрозили, что если не будем вести себя тихо и прилично, то нас приказано привязать к кровати до возвращения хозяина. Так что пришлось разрушительную деятельность прекратить, все равно ощутимого результата она не давала.

Иногда Милдред плакала, да и мне хотелось выть от неизвестности. К тому же мы почти все время мерзли. Мысли об опасности, грозящей мужу и детям, разъедали душу. Что будет с малышами, если не станет меня, или нас обоих. Сможет ли тогда тетя Мадлен спрятать их, все-таки за ней незримой помощью стоит храм Богини. Может, сумеют помочь новообретенные дедушки? А если переворот все-таки удастся, то как сложатся судьбы дорогих мне людей?

Глава 3

Можно многое сказать о женщине по ее рукам, но если они обвились вокруг вашего горла, то вы явно облажались.

Еду нам приносили исправно, утром и вечером, одеяло не отняли, но просьбу дать еще что-нибудь теплое игнорировали. Они вообще к нам оказались на редкость равнодушны, предпочитая, судя по доносящимся до нас звукам, резаться в кости. Такое их отношение стало понятно, когда один из охранников на попытку подольститься к нему категорично заявил, что рисковать жизнью даже ради самой шикарной бабы не намерен, а те, что приказа хозяина ослушались, – за сараем прикопаны.

– Похоже, мы тут далеко не первые девушки, – отметила я, принимаясь за еду.

Не знаю, что именно меня смутило сегодня, может, что до этого напиток подавали нам только утром, а вечером – воду. Когда соседка собралась уже отпить морса из кувшина – отняла. Принюхалась. Если там что-то и было, то совершенно не ощутимое, но какой-то подвох мне виделся. Решительно подтянула соседку к дыре в полу и вылила туда весь кувшин. Заодно и напились из чаши.

Приторно-сладкий запах тлеющей сон-травы проник в камеру уже ночью. Милдред чихнула, чем и вывела меня из дремы. Я выругалась сквозь зубы, начала тормошить соседку. Та была уже вялой, сонной.

– Да очнись же! – вздернула ее за плечи.

– Я устала, – она зевнула и снова собралась улечься.

– Сейчас надышимся, и нас опять будут иметь во всех позах, – рыкнула я, чувствуя, как и меня начинает понемногу клонить в сон.

– Пусть имеют, лишь бы не будили, – попыталась отмахнуться она, и я не жалея залепила пощечину. – Сдурела!?

– Очнулась, спящая красавица! Помогай.

Мы поплескали холодной водой в лицо и, смочив край одеяла, попытались заткнуть щель под дверью, но порывы воздуха буквально отталкивали его, загоняя в камеру новые порции дыма.

– Селий, проклятый воздушник, – процедила моя соседка, уже включившись в борьбу за свежий воздух.

За дверью послышался смех. Интересно, а где наша доблестная стража?

– Бросаем, так мы только отсрочим неизбежное, – заговорила шепотом, делясь идеей, – пошли на кровать. – И добавила громко: – Давай надышимся – ничего не почувствуем.

– Стоило тогда меня будить, – огрызнулась графиня Тони.

В результате, пошипев друг на друга, мы все-таки устроились на топчане, Милдред на боку, я лицом во влажную ткань покрывала. Пролежать так пришлось долго, отчаянно борясь со сном, все-таки надышаться мы успели, а этот трусливый гад не спешил заглядывать к нам. Отсыревший тюфяк пах мокрой шерстью, едва слышно журчала вода, за дверью иногда кто-то возился, но разобрать, что там происходит, не получалось. Наконец по голой коже потянуло более холодным воздухом. Отворилась дверь.

Прежде чем войти в комнату, Селий принудительно проветрил ее, маленький вихрь заставлял кожу покрыться мурашками, но выдул из небольшого помещения весь дым. Из-под завесы выпущенных из кос прядей видела, как мужчина подошел. Только боги знают, чего мне стоило не вздрогнуть и не заорать, когда ягодицы ожег резкий шлепок.

Воздушник хохотнул довольно.

– Все вы почувствуете, – он обошел топчан, послышалась возня, дернулась цепь, – я об это позабочусь.

По-моему, он начал привязывать свободную руку девушки, дожидаться завершения процесса не стала. Перекатилась, перехватывая цепь за концы. Накинула не ожидавшему от меня такой прыти мужчине железную петлю на шею, сдавила. Хоть бы охранники не появились. Воздушник захрипел, дернулся было вперед, чтоб сбросить нежданную ношу. Но я держалась крепко, закручивая руку, сдирая в кровь кожу. Тогда он попытался опрокинуться назад, перекатиться, но тут добрую службу сыграла прикованная ко второму концу цепи графиня. Ее безвольное тело изрядно мешало Селию. Милдред, конечно, очнется с изрядным количеством синяков и, возможно, растянутыми связками, но, может, ее согреет факт, что она отмщена. А там, глядишь, и выбраться удастся. Или хоть весточку о себе подать. Лишь бы было кому подавать. От мысли, что каждый день промедления сбивал с толку Арвана, уводя его в смертельную ловушку, словно сил прибыло. Маг все-таки извернулся, приложил меня о край топчана, так что в глазах потемнело, но цепи я не выпустила, стиснула, сильнее закручивая звенья, ломала ногти о металл, но дожимала. Маг сипел едва слышно и слабел, а потом и вовсе затих. Подержала еще для верности. Высвободила придавленное тяжелым телом бедро. Потерла ноющую спину. Синяков на мне теперь, будто трое били.

Угрызений совести по поводу этого слизняка не испытывала ни малейших, сняв импровизированную удавку с шеи покойного, попыталась растормошить графиню, хотя и понимала, если уж на нее недавняя схватка не повлияла – будить бесполезно.

Милдред была чуть крупнее меня, а значит, даже если я взвалю ее на плечи и потащу – далеко не уйду. Что ж, милочка, если мне удастся выбраться – тебе придется подождать спасения, если нет – нам и так не светило ничего приятного. Тебя бы в любом случае убили, как только нужда в сдерживании моего дара отпала. Хотя, как знать. Талант-то редкий.

Размышляя так, я стаскивала с неповоротливого тела камзол. Мне он нужнее. Затем закусила рукав и приготовилась к боли. Выбивать вывихнутый еще в юности палец было больно, а ведь боль эту приходилось причинять себе. Выберусь – обращусь к лекарям. Не выберусь – палец станет последним, что будет меня волновать. Придавленная коленом кисть неприятно хрустнула, я едва не откусила к демонам рукав и зашипела. Надеюсь, я не сломала ничего лишнего, стараясь не травмировать лишний раз пострадавший палец, потянула руку из металлического кольца. Минута, и, ободрав еще немного кожи, от браслета удалось избавиться. Жаль, что биториевый браслет шире и сидит плотнее, его так снять не удастся. Накинула камзол. На штаны мертвого мага покушаться не стала, он успел упустить. Но ноги в просторные мягкие туфли, слетевшие во время схватки, сунула. А больше ничего интересного обыск не дал.

Ощущение прикрытого тела отозвалось волной приятной дрожи. Уже гораздо более бодрая и уверенная в себе, я аккуратно выглянула в коридор. В тупичке слева лежала пара тюфяков, тускло освещенных магической лампой. На них и дремали наши надзиратели, а рядом стоял поднос и пара кувшинов. Покойник не был оригинален в выборе средств.

Обоих стражей я обыскала тоже. Не то чтоб ожидала найти в кармане первого же ключи от амагического браслета, но чем демон не шутит. Убивать спящих не стала, связала ремнями и заткнула им рты. За поворотом коридора царила тьма. Сюда в подвал долетали лишь тусклые отсветы из отдаленной двери. Лестница?

Позаимствовав у охраны один длинный нож – травмированной рукой все равно держать что-либо было затруднительно, – тихонько пошла на свет. Мой взгляд привлек тусклый металлический блеск из камеры, что располагалась почти напротив нашей. Я повернула голову и отвернуться уже не смогла. Вспомнились светские сплетни про пыточную в подвале моего дома. Интересно, что бы все эти сплетники сказали, увидав это помещение. Окна в нем не было, зато присутствовал всевозможный инвентарь. В том числе кресло самой недвусмысленной конфигурации. Я прошла до стола, где лежал многочисленный инструментарий, прикрытый тканью, приоткрыла, сглотнула, провела по тусклому металлу пальцами, выбирая подходящее. Разглядев в полумраке стойку с кнутами и нагайками разных видов, вздрогнула. Подняла голову на крючья в потолке. Тут их было больше, чем в нашей камере. Похоже, герцог не терял времени. Или я просто не познакомилась с такой комнатой раньше, поскольку прошлый раз этот маньяк не утерпел и начал ломать меня, не выезжая из Иллирии и пользуясь подручным инвентарем. Узнавать подробности не хотелось.

Незваных посетителей я почти не опасалась. Сомневаюсь, что воздушник планировал свои развлечения, предполагая, что его могут прервать. В этой комнате я не пробыла и минуты, двинулась по коридору дальше, нужно было раздобыть теплую одежду и, возможно, транспорт, все-таки на улице мороз. Скорее всего, дом, где нас держат, стоит уединенно, до какой-то помощи придется еще добираться, но мне бы просто спрятаться где-то и снять с себя браслет. Арван говорил, что чувствует родовое кольцо. Интересно, а на каком расстоянии, и работает ли кольцо после такого длительного контакта с биторием.

На лестнице, ведущей к первому этажу, теплился очередной тусклый светильник. На свете они тут экономят? Я кралась по ступеням, сжимая оружие. Дверь вывела меня в конец хозяйственного коридора: на деревянной обшивке стен пыль, под ногами попадаются стебли соломы, из неплотно прикрытой двери вкусно пахло похлебкой.

Прокралась мимо кухни, мысленно сетуя, что училась на шпионку-соблазнительницу, а не на диверсанта. Что ж, недостаток опыта будем добирать практикой.

Нырнула за занавесь у окна, припала к покрытому морозной вязью стеклу. Ни огонька не было видно, только подсвеченный луной снег слабо мерцал, да щетинилась вершинами елей кромка леса.

Поблизости скрипнула дверь, послышались голоса, рассмеялась женщина. Я замерла, боясь дышать, чтоб не выдать себя, но парочка, появившаяся в коридоре, была слишком занята друг другом и вскоре скрылась на кухне. Повезло. Может, они вышли из комнаты той самой кухаркиной дочки? Проникнув в покинутое помещение, я поняла, что угадала. Тут стояла пара узких кроватей, сундук и шкаф. С одинокого стула свисала женская шаль и теплый чулок. Скинула мужской камзол и принялась спешно одеваться в обнаруженную в шкафу одежду. В коридор выбралась уже в шерстяном платье, что было мне велико, но затягивалось шнуровкой, чулках и валенках, голову покрыла шалью и, радуясь удаче, пошаркала по коридору дальше. Вылезла бы в окно, но оно оказалось забито. Если поблизости нет иного жилья, то где-то должна быть конюшня.

Миновала два зала и вошла в темный холл, так никого и не встретив. Только раз сбоку послышались мужские голоса, но я поспешила проскользнуть дальше. С отчаянно бьющимся сердцем рванула к входной двери, до нее оставалось три шага, когда она распахнулась, являя мне стоящую на пороге заснеженную фигуру.

Не раздумывая, метнула одно из острых орудий, прихваченных из пыточной. Метила в горло, но так некстати появившегося Тодена Дайнеза спасла вскинутая рука. Лезвие застряло в рукаве кожуха, но я уже выхватила нож из-под шали, кинулась на мужчину. Может, мне и удалось бы его достать, однако он вернулся не один. Высокий мужчина оттолкнул в сторону герцога, принял мое оружие на свой кинжал, перехватил руку и дернул. Нож зазвенел по плитам пола.

– Прыткая какая, – донеслось сбоку.

– Не убивать!

А потом был удар сзади и темнота.

Сильно болела голова, буквально раскалывалась, в такт биению крови. Как же я не люблю, когда меня похищают. Не то чтоб меня часто похищали, всего раз, но в основном это было больно. На всем сроке похищения. Причем не важно, пытаешься ли ты активно освободиться или нет. Да я лучше беременной похожу еще разок, если выпутаюсь из этой истории. А я выпутаюсь. Назло всем.

Потолок оказался беленым и безо всяких крючьев, его освещало довольно большое окно, под спиной ощущалась тощая перина, а не тюфяк с шерстью, да и платье мне оставили. Радость какая, не зря, может, вчера дергалась. А то, что руки привязали, так это поправимо. Предпринять, правда, ничего не успела. В комнату кто-то вошел, присел на кровати. На подбородке сомкнулись стальные пальцы, и меня повернули лицом к льющемуся от окна утреннему свету.

– Глаза открой, – незнакомый голос с едва заметным акцентом.

Открыла. Самой интересно, кого демоны принесли. Мужчина даже сидя производил впечатление рослого и сильного. На какое-то мгновение даже показалось, что это сидит Арван. Однако присмотревшись, поняла, что все сходство лишь в цвете волос и высоких скулах. Если у мужа только чувствовалась восточная кровь, то этот утренний гость, несомненно, был уроженцем ханств. И именно он обезоружил меня вчера.

– Голова болит? – едва заметно кивнула. Перед лицом тут же появилась фляжка. Я, конечно, не собиралась пить неизвестную настойку, которой пахнуло из свинченного горлышка, но возражения мои оказались проигнорированы. Жидкость мужчина в меня залил, проглотить заставил.

– А ты мне нравишься, – провел по щеке тыльной стороной ладони, закрыла глаза, – взял бы тебя к себе…

Наверно, надо было реагировать, но такая апатия накатила. Тяжелые как камень мысли ворочались в голове, и шевелиться не хотелось. Руки вдруг оказались свободны, но что с этим делать, я не знала, кто-то опустил их, вытягивая вдоль тела. А потом я осталась одна. Ненадолго.

– Это она? – женский голос, мелодичный, несколько удивленный, – такая юная.

Щеки коснулась мягкая ладонь, каким-то очень знакомым жестом.

– Да, все документы вам передали, ситуация неоднозначная, потому я лично курирую процесс.

– Для состоявшейся магички такой приговор может быть хуже смерти, – в женском голосе звучало сомнение.

– Не хотелось бы лишать ее детей материнской заботы, – равнодушно отметил голос герцога, буквально сочащийся благостью и участием, – а за свое мошенничество она понесет кару лишением дара.

– Послезавтра проведем ритуал. Я знаю, у вас тоже есть слеза, но вы не использовали ее для собственного исцеления?

– Это означало бы остаться без магии на долгие месяцы – непозволительная роскошь в это трудное для страны…

Он говорил что-то еще, но собеседники удалились слишком далеко. Через некоторое время герцог вернулся, снова нарушая мой покой.

– Вот и все, деточка, – он взял мою безвольную кисть, погладил пальцы, заставив чувствовать муторное беспокойство, – два дня, и необходимость в браслете исчезнет.

Потом меня куда-то несли. Снова подвал, грубо снятая одежда, знакомая комната, топчан и браслет с цепью. Могли бы и понежнее обращаться, надо было их убить. Кстати, палец мне вправили, забинтовали даже, а вот браслет затянули туже. Милдред только проснулась, испуганно прижимала к себе занавеску и следила, как нас снова сковывают. Тело воздушника уже унесли.

– Надышалась я по твоей подсказке, а теперь у меня чувство, будто мне руку оторвали и неловко назад приставили, – она потерла расцветшие уже синяки, в том числе на боку и ноге.

– Почти так и было, – зелье немного выветрилось, я смогла говорить, преодолевая апатию. – Задушила Селия, сняла наручники, украла одежду и почти смогла сбежать. Поймали на пороге – неожиданно приехал герцог с каким-то ханситом.

– Шутишь? – выдохнула соседка.

– Нет, действительно с ханситом, – ответила ровно.

– При чем тут хансит? Ты почти сбежала бросив меня тут!

– Я пыталась тебя разбудить, – пыталась же. – А если б у меня получилось уйти – у нас обеих появился бы шанс.

Глава 4

Никогда не стоит недооценивать решительно настроенную женщину. В ее руках вселенные становятся довольно хрупкими.

Милдред какое-то время еще дулась. На мой взгляд – необоснованно. Я вообще ей ничего не обещала, ведь это она меня втянула. Никакой гарантии, что, не будь графини, Дайнез не придумал бы другого способа меня похитить. Но ведь она же служила залогом того, что перед мужчинами я беззащитна.

Осмотрела травмированную ночью руку и только сейчас поняла, что так смущало меня. Кольца на пальце не оказалось. Видимо, разряженный соседством с биторием артефакт позволил себя снять. Сердце стиснуло такой тоской, что даже дышать тяжело стало. Это кольцо: старинное, немного грубое, потемневшее – было символом, маяком, надеждой, что муж отыщет меня по нему.

Смущало появление той женщины. Она наверняка жрица. Один из трех храмов Богини находится не так далеко от столицы, и хотя тетя не рассказывала подробности, но примерно объяснила, где он. До третьего – горного мы бы просто не успели добраться, значит, я знаю, где нас держат. Хотя бы приблизительно.

И все-таки свернувшись клубочком на ненавистном уже тюфяке, я позволила себе украдкой улыбнуться. Еще поборемся.

Герцог про нас словно забыл, чему я была только рада. Зато заходил его спутник. Появился вечером, когда нам принесли ужин, постоял в дверях, не обращая внимания на ворчание надзирателей. Интересно, кто он? Мужчина же буквально обшарил взглядом обнаженную кожу, от этого жаркого разглядывания хотелось сжаться, прикрыться, но, возможно, предо мною сейчас стоял шанс.

– Нравлюсь? – спросила с вызовом, сбросила с плеч свою часть занавеси и встала на топчане. Милдред рядом испуганно ойкнула. Хансит ожег взглядом, ухмыльнулся коротко и вышел. Лязгнул засов.

Сильно позже, когда потемнел дающий скудный свет прямоугольник окна, я лежала, привычно уже прижимаясь к мерзнущей соседке.

– Тебе мало проблем? – послышался тихий вопрос. – Думаешь, этот тебя вытащит?

– У меня два дня до того, как меня лишат магии, надо же что-то делать. А он мною уже интересовался.

– Думаешь заманить и тоже задушить?

– Не выйдет, этот представляет, на что я способна, хотя… себя он считает сильным и непобедимым, а про то, зачем мы скованы, может и не знать.

– Осталось убедить его снять цепь, – отметила соседка.

– Или тебе сдержать дар, – предложила я. Про то, что за дверью еще останутся охранники, даже напоминать не стала.

Она снова плакала ночью, но как-то скупо, словно по привычке. А утром соседку расковали, косясь на меня, и увели. Это развеселило, но надзиратели стали вообще относиться ко мне с опасливым уважением после того, как оценили, что я сделала с воздушником. Напутственно клацнула зубами и расхохоталась. Вздрогнули оба. Приятно.

Времени терять не стала. Укутавшись единолично в ткань, легла, нащупала основание изрядно растрепанной косы, аккуратно вытащила пару запрятанных туда игл из пыточной и кусочек проволоки. Похвалила себя за предусмотрительность и принялась за дело.