Игры порочной крови Пожидаева Алиса

Глава 2

История многих красивых женщин полна некрасивых историй

В имение мы вернулись на закате. Тетя Мэд приехала вместе со мной и собиралась погостить пару дней, прежде чем отправиться в свой миниатюрный замок на побережье. И не верхом, а в коляске. Она сразу затребовала ванну и, ворча про дальние поездки, старые кости и плохие дороги, буквально взлетела по лестнице в покои.

Я только покачала головой и собиралась, прежде всего, посетить крыло, откуда лилась в открытые окна негромкая музыка и доносился задорный смех. Стоило его услышать, и улыбка сама собой появлялась на лице.

Я заглянула в кабинет, чтоб оставить в сейфе три стеклянных подвески с запаянными внутри драгоценными каплями. Когда уже выходила, навстречу мне прибежала одна из горничных.

– Госпожа Карина срочно ждет вас в холле. Прибыли гости.

Какие визиты после заката? С тоской глянув на манящую лестницу, проследовала за девушкой.

– Вот, полюбуйся, Франциск Витт со спутниками и собаками, – экономка выглядывала на улицу сквозь легкий тюль, – я послала к ним Грегора.

Я притворно ужаснулась ее жестокости.

– Старик будет витиевато приветствовать их со всеми титулами до полуночи!

– Безусловно, – довольно подтвердила Карина. – С перечислением родословной собак и спутников.

– Ладно, выйду, – решилась я, – герцогский же отпрыск. Хотя в который раз убеждаюсь, что лучше иметь дело с папочками, чем вот с такими чадами.

Можно было сослаться на позднее время и не выходить, тем более я с дороги. Но хотелось обезопасить себя от неприятных сюрпризов поутру. Младший Витт – сын герцога, на землях которого мы находились, – был неудобным соседом.

– Приглашай в гостиную, – оправила амазонку и шагнула за дверь во внутренние помещения.

Грегор, однако, был управляющим старой закалки и мариновал незваных гостей еще минут десять. Наконец живность развели на конюшню и псарню, а мужчин пригласили в гостиную.

Я нацепила светскую улыбочку, притушила ее налетом непоказной усталости и толкнула дверь.

Надменное лицо герцогского отпрыска озарилось почти неподдельной радостью встречи. Два его спутника играли похуже.

– Добрый вечер, маркиз Витт, лорды, – поднявшиеся мужчины изобразили ритуал приветствия и целования ручек.

– Как мило, что вы вновь так внезапно воспользовались нашим гостеприимством, – прорвалось мое настроение.

– Увлеклись охотой, – беспечно улыбнулся Франциск.

Охотой молодые люди увлекались с завидной регулярностью в последнюю пару месяцев. Хотя в ближайших рощах ничего крупнее кролика не водилось. Надо завтра отправить проверяющих и выяснить, какие поля эти охотнички успели потоптать.

– Увы, кухня уже остыла, так что сейчас подадут закуски, пироги и чай. Но если вы пожелаете… – добавила я тоном, серьезно не рекомендующим желать.

Меня тут же заверили, что обойдутся пирогами. Лорд Ликс, бывший, кажется, магом из посредственных, заикнулся было о вине.

– Прошу простить, но в моем погребе нет напитков, достойных вашего взыскательного вкуса, – сожаление на моем лице отразилось совершенно искреннее. – Последние годы были крайне неудачны для наших виноградников. А старые запасы иссякли.

Наученная горьким опытом, я жестко пресекала возможность пьяного дебоша.

Обернувшись, заметила, что старый дотошный дворецкий не покидал гостиную, а замер истуканом по нашу сторону дверей вопреки этикету. Эта забывчивость случалась с ним не впервые, примерно на каждый визит младшего Витта. Спрошу, обязательно. Тут дверь распахнулась, добавляя вопросов. Появилась Карина с поварятами – так все звали близнецов с внешностью молотобойцев, частенько крутившихся на кухне и привлекаемых к полезному труду кухаркой. Они несли подносы, так что стол был накрыт в одно мгновение.

Следующие полчаса были наполнены увлекательной беседой о погоде, урожае апельсинов и столичных сплетнях. Как выяснилось, из Тариты вновь приехал Дайтон Витт – отец смазливого шатена, который алчно пожирал меня глазами, когда думал, что я на него не смотрю. Что ж, папочка его тоже скромностью не отличался, но он был человеком уравновешенным, серьезным и деловым. Ходили противоречивые слухи о его постельных пристрастиях и о заведении, способном соперничать с Замком Похоти де Савора, что герцог Витт держал в столице, но на его деловых качествах это не сказывалось. У сильных мира свои причуды.

Я была привычно рассеянно-милой. Улыбалась, вздыхала томно и невпопад, зевала. Последнее абсолютно неподдельно и поглядывая на часы. А еще со все возрастающим недоумением отмечала ненавязчивые попытки выставить прислугу из гостиной.

Сначала крепкий блондинчик, лорд Корнэ, обронил вилку, вынуждая Грегора позаботиться о смене прибора. Но шагнувший к порогу дворецкий не ушел, отдал указание обнаружившемуся в коридоре верзиле и вернулся на свой пост. На гостей напала редкостная неуклюжесть, тут же упала еще одна вилка, а маг невообразимым образом расплескал на брюки чай и потребовал проводить его в отведенную комнату, но с подозванной горничной идти отказался. Когда все это не заставило верного слугу уйти из залы, досаду на лицах мужчин было видно уже отчетливо.

– Эй, Грегор, оставь нас, мы хотим побеседовать приватно, – не выдержал младший Витт.

– Вообще, это мой человек, и приказам подчиняется моим, – не удержалась, зевнула.

Даже не сомневалась, что верный дворецкий стоит на том же месте. Мне даже совестно стало, возраст все-таки, мы-то сидим.

– Так скажи ему, чтоб убирался, – кажется, кто-то начинает кипятиться, – нечего подслушивать господские разговоры!

– Урожай апельсинов – такая волнительная тайна, – да, издеваюсь.

– Я о нарушении приличий, – не унимался герцогский отпрыск.

– Кстати о приличиях, – немного оживилась я. Полчаса, отведенные приличиями на вечерний визит, уже минули, так что я поднялась, вынуждая мужчин вскочить тоже. – У меня был тяжелый день, и я сама с дороги. Желаю приятных снов.

Целование ручек, заверения в счастье лицезреть и моей неотразимости повторились. На этот раз под зубовный скрежет. Гостиную мы покинули вместе с Грегором, и лишь оказавшись за дверью, я поняла, как невообразимо устала. Поблагодарив домочадцев и раздав распоряжение на утро, я пошла брать штурмом лестницу.

Наверху было уже темно и тихо, только ветер колыхал легкие занавеси в открытых окнах.

Утро у меня началось в обед. Никакой шум был не способен поднять вымотанную поездкой и визитом меня. Но за дом я была спокойна. Тетушка всегда вставала рано, а в том, что при ней незваные гости будут вести себя как шелковые, я была уверена.

Так и оказалось.

К тому моменту как я изволила одеться в легкую блузу и юбку и спуститься во двор, они уже уехали, только легкая еще не осевшая пыль над дорогой подсказывала, что укатили визитеры недавно.

На заднем дворе творилась какая-то суета. Оказалось, прибыли подводы фермеров с продуктами и, кажется, первые телеги раннего винограда. Тем больше было мое удивление, когда, проходя мимо конюшни, я услыхала звук, похожий на тихий плач. Детский.

Звук, впрочем, смолк и пока не повторялся. Створка зловеще скрипнула, когда я потянула за скобу. Не успела я сделать и пары шагов, как под ноги шмыгнула серая тень. Кошка выскочила из-под калитки стойла и метнулась за дверь. Разродилась, значит, почетная мышеловка, а вчера еще ходила брюхатая. Теперь наверняка на кухню помчалась, подкрепиться. Я прищелкнула пальцами, вызывая голубоватый пульсар, подсветивший темное после наружного солнца нутро конюшни, прошла вдоль стойл, лишь в трех из которых фыркали коняжки. Надо будет отыскать котят и забрать в дом. Надеюсь, эти визитеры не повредили им, когда уезжали.

Интересно, карточки с приглашением к ответному визиту пришлют? Если герцог здесь, то можно и съездить. Возможно, через него удастся найти мне нового преподавателя магии. Знаний катастрофически не хватало.

Вообще к визитам я относилась исключительно фривольно. Стоило мне вступить в право собственности и переехать в поместье, как карточки посыпались ворохом. Столик в прихожей не пустел.

Соседи могли наведаться и сами, но мой статус молодой вдовы позволял никого не принимать. Так и сложилось, что гостили у меня только самые близкие знакомые тетушки. А выезжала я в основном только по работе.

Неожиданно звук повторился, и я уже уверенно шагнула к двери кладовой, в которой хранилась утварь. Тоби – мальчишка конюх – лежал на рогожке, свернувшись в клубок и подрагивая. На мое появление он не отреагировал, только вновь еле слышно заскулил. Я почувствовала, как, разгоняя полуденный жар, во мне поднимается слепая холодная ярость. Штаны с пацана были стянуты до колен, обнажая худые ягодицы. Меж них по светлой коже тянулся размазанный розовато-белесый след.

Пульсар я отогнала за плечо, чтоб не слепил. Присела, перевернула Тоби на спину. По щекам его текли слезы, но глаза были соловыми. Он смотрел сквозь меня и, похоже, не узнавал. Ситуацию немного исправила пара пощечин. Рыдания стали громче, но и взгляд осмысленнее. Он даже вздрогнул, неловко завозился, пытаясь прикрыться.

– Кто это сделал? – я понимала, что пугаю его своим тоном, но пригасить вымораживающую ярость пока не могла. – Скажи мне, кто?

– Госпожа, – он снова заплакал, натягивая штаны, пытаясь остановиться, унять рыдания, но всхлипы прорывались с новой силой. – Я… я не помню.

Он снова затрясся, так что мне пришлось обхватить его за плечи, вжать в плечо вихрастую голову и посидеть, наглаживая выгоревшую макушку.

– Простите, госпожа Алира, – наконец неловко отстранился он.

Я осмотрела испачкавшуюся и подмокшую блузу. Вытаскивая шпильки, державшие пряди, перекинула освободившуюся волну на плечо, заговорила:

– Сейчас идешь к себе, ждешь доктора. Не спорь! – он краснел, уперевшись взглядом в землю. – Можешь сказать, что получил копытом, в… сам придумай куда. Все! Иди.

Я перебралась на террасу, дожидаясь, пока закончат руководить разгрузкой Карина и Грегор. Все финансовые дела я вела сама, так что закончат – придут ко мне подписать бумаги. Отсюда было видно, как в глубине сада в тени платана тетушка, сбежавшая от шума, помогает расстелить плед, к ней присоединилась дородная кормилица и…

– Госпожа Алира, вам налить кофе? – вырвала меня из созерцания молоденькая Финна, что разгружала на столик поднос.

– Нет, оставь кофейник, – девушка неловко поклонилась и удалилась.

Я же сама налила кофе в чашку, поморщилась, вылив в себя темную горечь. Что именно меня смутило, сообразила, когда наливала вторую чашку. Струйка, бегущая из изящного носика, заледенела, обломилась и со стуком упала на столик. Я бросилась вслед за ушедшей девушкой.

– Финна! – та обнаружилась в коридоре флигеля, где жила прислуга.

В комнату я ее буквально втащила, захлопнула дверь и подперла преграду спиной.

– Что с тобой? – горничная заметно побледнела, вцепившись пальцами в фартук.

– Я не понимаю, госпожа, – в общем, от двери пришлось отлипнуть, развернуть девчонку лицом к кровати, подтолкнуть.

– На колени встань.

– Госпожа, – ее голос дрожал.

Кажется, я рыкнула.

– И подол подними, – она послушалась, задрала подол песочного форменного платья.

Дальше можно было не смотреть, на белье темнела пара побуревших полос. Панталоны со всхлипывающей, уткнувшейся в кровать девушки я стащила сама.

– Мда… – вокруг заметно похолодало, в воздухе вокруг меня стали конденсироваться капельки влаги, тут же обращаясь снежинками и мгновенно тая в полуденном зное. В такт сердцу. Оба входа, и предназначенный природой для принятия мужчины, и не предназначенный, хранили следы самого грубого использования. Кроме того, ягодицы пересекало несколько багровых полос, из которых и выступили капельки крови, испачкавшие белье. Я повторилась:

– Мдааа… Можешь одеться. Чьих же это рук дело?

– Я не знаю, госпожа Алира, – она неловко натягивала белье, пряча глаза и теперь отчаянно краснея. – Не помню. Я была уже сонная, зажигала свечи в покоях гостей и все, утром это… уже было.

Она разрыдалась, закрыв лицо.

– Прекрати реветь! – я понимала, что излишне жестко обращаюсь с ней, но истерику нужно было пресекать. – Ты была девушкой?

Я думала, покраснеть сильнее она не сможет.

– Н-нет, – почти не слышно, – у меня жених в деревне. Но…

– Не бойся, прикроем, – я поняла ее опасения. – Мазь тебе передаст Карина. Настойку возьмешь тоже у нее, выпьешь дважды. Доктор тебя осмотрит. Не реви, говорю! Тайно. Сегодня у тебя выходной.

– Спасибо…

Я поймала ее за подбородок, заставляя поднять глаза. Выглядели мы на один возраст, больше восемнадцати мне не давали до сих пор, но чувствовала я себя сейчас несоизмеримо старше этой испуганной девчонки.

– Я не позволю безнаказанно обижать своих людей.

И я ушла искать экономку и дворецкого.

– Садитесь, – я металась по кабинету, выстукивая каблучками дробь. – Что вчера было за представление?

– Простите мое неподобающее поведение, – поклонился седой дворецкий.

– Да сядьте уже! – поднявшаяся было Карина хлопнулась обратно в кресло. Грегор на мой рык среагировал спокойнее. Поклонился снова и с достоинством опустился на сиденье. – Вы всеми правдами и неправдами не позволяли мне остаться наедине с гостями. Девочек горничных заменили поварятами. От чего вы меня охраняли?

Заговорщики переглянулись.

– Франциск Витт кичится тем, что ему не отказывают, – начала Карина. – По слухам, в его постели оказываются даже те, кто прямо заявлял о своей неприязни.

– Когда начались его визиты к нам – мы поняли, что у него появился новый объект вожделения, – продолжил Грегор. – Вы. Вероятнее всего, это свойство его дара. С ним нельзя оставаться наедине, хотя мы и не знаем, сколько ему нужно времени.

– Спасибо что защитили, – наконец нашла я слова. – Но у нас двое пострадавших.

В числе я была почти уверена, под разными предлогами обратилась к остальным домочадцам, следя за их поведением, пока ждала этих двоих.

– Кто? – впервые я видела, как невозмутимый старик злится.

Обсудив, как обставить визит врача и как гарантировать его молчание, я все-таки сбежала в сад. Нацепила самую счастливую свою улыбку и буквально полетела отдыхать душой.

И продумывать месть.

Глава 3

Интуиция: поразительное чутье, которое подсказывает женщине, что она права, независимо от того, права она или нет.

Визитка на столике в холле появилась через два дня. И подписана была инициалами «Д.Р. Витт», а значит, приглашение было отправлено самим герцогом. Я почти собралась выбраться на обед в конце недели, но судьба распорядилась иначе.

Взмыленный старший управляющий земель ди Фаран прискакал рано утром. Выехал он, похоже, в ночь и выглядел довольно потрепанно.

– Госпожа Алира, – немолодой уже, но подтянутый мужчина скатился с коня и поклонился. – Не откажите!

Мы завтракали на террасе, но это веселое мероприятие пришлось оставить и пригласить его в кабинет. Туда же подали кувшин лимонада.

– Итак, я вас слушаю…

– Дуглас, Дуглас Блинт. Простите, что помешал, я ведь понимаю, вы женщина занятая, да я и сам… – он явно сбился и не знал, как начать. Налил прохладного напитка, выпил залпом. – Но очень нужна ваша помощь. Видите сами, жара стоит какая. Винограду хоть бы что, а апельсины страдают. Да и кукуруза вот-вот погорит.

– Так выписывали бы Саретского водника. Там их даже двое, вроде.

– Мастера Ката вызвали в столицу по весне еще, по делам магуправления, – я припомнила пожилого надменного водника, отказавшего в обучении «сопливой девчонке», обосновав это указанием единственного предназначения женщин – сидеть дома и рожать детей.

– А Вистер… – Блинт потупился, сомневаясь, говорить ли, из чего я сделала свой вывод: – Снова запил?

– Месяц скоро как без дара, – пожаловался управляющий, – а наши земли за холмами, даже влажный морской ветер не доходит, и воздушник не справляется.

Странный, но действенный механизм включался фактически у всех чародеев, потерявших надолго ясность сознания. Стихия просто переставала отвечать, не давая дурной голове вредить окружающим.

– Мои расценки выше, чем у городского мага, – напомнила я.

– Десять процентов за срочность, – среагировал Блинт.

– Мне послышалось двадцать пять? – невинно заметила я, незаметно отчищая пятнышки овсянки, попавшие на подол.

– Именно пятнадцать, – кивнул мужчина.

– Ну что же, остановимся на этом, – я встала, протянула руку, Дуглас Блинт поднялся тоже. – Двадцать процентов – хороший стимул поспешить.

– С вами интересно иметь дело, – наконец улыбнулся Блинт, скрепляя уговор, и я подумала, что он согласился бы и на тридцать.

– Отдохните, поешьте, а я пойду собираться в дорогу.

– Не переживай, – увещевала тетушка, которая так удачно загостилась у нас на всю эту неделю, – я за всеми присмотрю.

Она поцеловала меня и подтолкнула к лошадке.

– Чувствую себя каждый раз ужасно и уже скучаю, – легко вскарабкалась в седло, поправила шляпу, проверила седельную сумку.

И мы выехали за ворота.

Первые часы скакали молча, легкая ткань, приколотая к шляпе, прикрывала лицо от пыли, юбкой я себя стеснять не стала, остановила выбор на льняной блузе и брюках, решив однажды и навсегда, что, когда я выполняю магические заказы, могу себе позволить одеваться удобно.

Разговорились после небольшой остановки, когда миновали Сарету и решили перекусить в таверне на берегу. Местечко называлось «Под задумчивым драконом» и славилось своей ухой.

– Почему вообще возникла такая срочность?

Блинт понурился.

– Моя вина. Жена третьего дня как родила. Пятого. – Он с гордостью добавил: – Сын, наконец.

– Поздравляю, – новоиспеченный папаша совсем просиял, да продолжил.

– Маялась долго, родная, – я вполне посочувствовала женщине. – В общем, попустил я, а жара все шибче. Сначала Вистера пытались в себя привести, потом воздушника, мастера Реса позвали, да все без толку.

– Но спешка-то такая почему? – я выловила из наваристого бульона какую-то улиточку, попробовала. Оторваться не смогла.

– Слух пошел, что хозяин на днях прибудет. А место управляющего мне дорого, – признался. – Не могу я жене такую свинью подложить. Она мне сына подарила, поднимать надо.

Подумалось, что и на тридцать пять он согласился бы, но ничего не сказала, отдавая дань потрясающе вкусной ухе.

Я окинула взглядом поля, стройные ряды деревьев, запруду на реке, позволяющую брать больше воды, оросительные пруды на возвышенности, из которых по каналам и желобкам живительная влага должна была растечься по всем полям.

– Кресло мне вон под те деревья, – указала я на окраину рощи. – Лошадку поблизости держать, не хочу потом по грязи шлепать, с мостков женщин погнать, из реки ребятню достать, течение будет и водовороты, затянет еще, – кажется, все указания раздала. – Жду.

Позади перекликались Блинт с помощниками, а я по сухой растрескавшейся земле поднималась вдоль рядов апельсиновых деревьев. Здесь с краю урожай еще не собрали, и на ветвях, перемежаясь с темно-зелеными завязями этого года, висели спелые рыжие плоды. Не удержалась, сорвала один и, срезав кинжалом тонкую кожуру, стала разбирать пальцами дольки, отправляя в рот по одной и жмурясь от брызг кислого сока.

Кресло, вернее легкий шезлонг, мне притащили очень оперативно. Управляющий помог мне в него опуститься, поинтересовался, не нужно ли чего еще, шикнул на кого-то и отошел. В реке действительно уже никого не оказалось, небольшая группка ребятни жалась в траве неподалеку, ожидая представления. Да и взрослые, хоть и отступили подальше, глядели с любопытством. Что ж, загородная жизнь действительно скупа на разнообразие.

Прикрыв глаза, потянулась к стихии. Река вилась упругой лентой, вяло переплетая подводные течения и быстро нагревающиеся на солнце поверхностные слои воды. Со стороны, наверно, казалось, что я задремала, но пальцы постепенно вплетались в самые мощные потоки, подводя их к устью лежащего у моих ног канала. В конце концов, я впервые обращалась к силе не по мелочи с тех пор, как последний раз посетила Храм. Наконец решив, что пойманных течений будет достаточно, я приложила силу, заворачивая, заводя в узкие выложенные камнем стены. Вода сразу запенилась, забурлила и стала мутной от покрывавшего канал слоя взбаламученной грязи. Закручивая штопором, так мне почему-то было легче, я погнала воду вверх по склону. Дальше была только монотонная работа, дозированное давление силы. Наверху суетились, перекрикивались люди, поднимали и опускали заслонки ответвленных запруд. По самым широким оросительным каналам уже пенились бурые потоки, несущие грязь, солому и ветки. В жарком воздухе запахло прелью и размокшим навозом, шедшим на удобрения. Когда, наконец, я почувствовала, что мой контроль ослабевает и сила на исходе, вся цепочка верхних прудов была полна. Пожалуй, свой немалый гонорар я вполне отработала, даже с лихвой.

– Леди Алира, – я открыла глаза, услыхав обеспокоенный зов Дугласа Блинта. – С вами все в порядке?

– Да, не стоит беспокойства.

Солнце заметно склонилось, дело шло к вечеру. Хотя если выеду в ближайшее время, то успею добраться до задуманного места не торопясь, посветлу.

– Если не возражаете, для вас накрыли скромный обед. – Отказываться я не стала.

Спустя час я тряслась в седле, переваривая то, что управляющий Дуглас назвал скромным обедом. Не знаю, когда он успел выяснить мои любимые блюда, возможно, пока я собиралась в дорогу, но стол, ломящийся от деликатесов, меня впечатлил. За те несколько часов, что наполнялись пруды, для меня готовили праздник живота. После большой растраты сил все маги любят очень сытно поесть, но третий десерт пришлось с сожалением оставить.

От сопровождения я решительно отказалась, дороги здесь были относительно безопасны. Поместье герцога Витта располагалась буквально в полутора часах езды умеренной рысью, так что в синих сумерках я уже подъезжала к освещенному фонарями и магией мосту через совсем не декоративный ров. Несмотря на изрядно перестроенное центральное здание, это был скорее замок, окруженный приличной стеной.

Не знаю, как тут обстоят дела в отсутствие главы рода, но сейчас мое появление запустило отлаженный механизм, которым является в совокупности вышколенная прислуга. Меня в кратчайшие сроки опознали, поприветствовали, помогли спуститься с лошадки, и, когда я пересекла порог гулкого центрального холла, по лестнице мне навстречу уже спускался радушный хозяин собственной герцогской персоной. Сам этот факт показался мне вполне нетривиальным, для того чтоб расцвести в не менее счастливой улыбке и двинуться ему навстречу.

– Леди Алира!

– Дорогой герцог!

Справа холл открывался легкими арочными пролетами в просторную гостиную. Три дамы за ломберным столом даже не пытались делать вид, что увлечены игрой. Ничуть не сомневаюсь, что каждую лишнюю секунду, что мои пальчики задержали после поцелуя, отмерили, взвесили и оценили. А вот мужчина на диване, скучающий с бокалом чего-то явно крепкого, бесхитростно пялился на мой обтянутый брючками зад.

Прежде чем сопроводить наверх, меня представили гостям, впрочем, внимания заслуживала тишь баронесса Резоне, слывущая местной сплетницей. Ее чопорно поджатые губы и недобрый взгляд не сулили ничего хорошего моей репутации.

Впрочем, когда у тебя есть деньги и голова на плечах, это не так уж важно. Дозволенное вдовам так сильно отличается от дозволенного мужним женам и девицам, что будь я менее щепетильна, организовала бы их производство за неумеренную плату.

Кровожадные мысли пришлось отложить, поскольку мы, наконец, дошли до герцогских покоев. Просторное помещение, размерами приличествующее скорее гостиной, вмещало в себя и диваны, и рабочий стол на подиуме в углу. Приоткрытая штора на противоположной стене отделяла от основного зала альков с просторным ложем. Что ж, мое сопровождение в эти апартаменты выглядело все более недвусмысленно.

– Можно уже поинтересоваться, что это был за спектакль, или сначала предложите леди вина? – я уселась в предложенное кресло и благодушно уставилась на седого чуть полноватого мужчину.

– Дорогая Алира, – не оставил фамильярный тон герцог Витт, – неужели такой старик, как я, не может отдаться на волю чувств, пленившись красотой прелестнейшей из женщин?

Теперь я должна убеждать герцога, что он вовсе не старик, или растаять от комплимента? Расслабилась совсем в деревне, отвыкла. Вовсе не старик тем временем налил себе и мне вина. Подал бокал.

– Мужчина, кокетничающий возрастом, – это всегда подозрительно, – усталость брала свое, фраза прозвучала резковато.

Я пригубила вино, откинулась в кресле и принялась осматривать обстановку. Появившееся недавно ощущение грядущих перемен в этот самый момент воплощалось в реальность. И если уж признаться себе, то чувствовала я и радость. Все-таки, мне здорово недоставало событий в тихой размеренной жизни провинции.

Вообще поначалу, когда я только тряслась осенним трактом в сторону Сарэты и досконально учила легенду, даже меня восхитила наглость предложенного теткой старому троллю плана. К слову, замешана она была не одна. Давняя подруга Мадлен – графиня Анна – оказалась личностью экстравагантной и взбалмошной, но в уме ей было не отказать. Теперь я понимаю, что старая женщина, уже редко покидающая свои владения, была, как и тетя, связана с Храмом. Обоих своих сыновей она пережила, и наследниками немалого состояния теперь являлись внучатые племянники и более далекая родня. Супругой одного из таких родственников, иллирийского офицера, меня и представили. Прозвучит цинично, но он и вправду очень удачно погиб в стычке с контрабандистами в горах. Очень интересно, могли ли мы проколоться и какие мои маленькие тайны вызнал этот умный и жесткий человек? Нужно выяснить, чем грозит мне высокое внимание, ведь теперь у меня появилась семья, и защищать ее интересы я буду со всем доступным мне размахом и даже более.

– Усталость, любопытство, напряжение, – неожиданно нарушил затянувшуюся паузу герцог.

– Не поняла? – я оторвалась от подсчета лилий на ламбрекене. Он сидел напротив с осушенным уже бокалом и почти любовался. Задумчивая полуулыбка приличествовала бы энтомологу, изучающему редкий вид бабочки, пришпиленной к холсту.

– Азарт, – также невпопад и почти с восторгом заявил мужчина, подаваясь вперед, но, видя мое недоумение, сжалился: – Природа щедро одарила моих детей, отдохнув на мне. Мой дар – легкая эмпатия.

Это было неожиданно. Объяснять, что это такое, не требовалось, людей, улавливающих чужие эмоции, я не раз встречала и знала, что им можно противопоставить.

– Какой сюрприз!

– Оу, – Витт поморщился, наливая себе еще вина, – я уже жалею, что признался. Будь добра, прекрати изливать в эфир приторное благодушие.

От мыслей о самом чудесном, что было в моей жизни, я с некоторым усилием переключилась на собеседника.

– Так в чем же причина такого интереса ко мне?

– Мне нужен маг, – пауза опять затянулась, от меня ждали реакции. – Водный маг.

– И провинциальная необученная чародейка – последний шанс его заполучить? – менее всего я ожидала, что кому-то понадобятся мои способности.

– Насколько богаты вашим братом архипелаги, настолько редко водники рождаются здесь, на материке, – поделился герцог. – Да и самые сильные из вас предпочитают вести жизнь в море.

Я пожала плечами, поскольку особой тяги уйти в мореплаватели за собой не замечала. Сейчас мне хотелось домой.

– Может, дело в том, что водники чаще мужчины? – что-то такое я слышала.

– Не исключено, вода своевольна, а женщин так легко привязать к берегу, – мне показалось, что намекал он на детей, и намек этот мне не понравился. – Я финансирую магические исследования и разработки, и для последнего проекта необходимы услуги сильных магов воды.

Если отбросить слухи и домыслы, то о герцоге Дайтоне Роуле Витте известно было не так и много. Сын старинного, но обедневшего рода получил от родителей в наследство перезаложенные владения и кучу долгов. Теперь же он один из первых людей в государстве, к тому же весьма обеспечен. Достоверно я знала одно: этот своего не упустит и если уж заинтересовался мной, то в покое не оставит. Значит, нужно получить от этого максимальную выгоду.

– И снова азарт, – почти отечески улыбнулся герцог. – Итак, за предоставляемые услуги и резерв будет выплачиваться…

Дальше мы самозабвенно торговались.

Даже сонливость отступила. Предложенную сумму удалось удвоить, хотя меня не отпускало чувство, что я недожала. Зато выцарапала себе отсрочку переезда в столицу на пару месяцев, обучение в магической школе, правда, условия мы еще не оговаривали, всяческую помощь и покровительство, а также много других полезных мелочей.

В результате мы пожали руки, вполне довольные друг другом.

– Лидия, – на зов Витта появилась девушка, с виду чуть старше меня. Причем пришла она со стороны завешенной ниши с ложем, что наводило на мысли скрытых ходах. – Отведи мою гостью, для нее подготовили сиреневую спальню.

Попрощавшись, я двинулась за молчаливой провожатой в легком домашнем платье. Идти оказалось недалеко, хозяйского крыла и даже этажа мы не покинули, а вошли в одну из дверей в разветвленном коридоре. Надо же, какая честь.

Отдав пропылившуюся, потную одежду горничной, я с наслаждением погрузилась в набранную для меня ванну. Вернее, это был скорее небольшой бассейн, выложенный плоской розовой галькой, что придавало месту несколько дикий, но очень уютный вид.

Так и сидела бы, облокотившись на низкий бортик и легонько отжимая губку, отчего вода ручейками стекала по груди. Но язычки пламени на свечах дрогнули от едва уловимого сквозняка, давая понять, что я больше не одна в этой уютной ванной.

Рука сама скользнула в волосы, высоко собранные парой острых шпилек, прочных и острых. Но когда прохладные пальцы нежно погладили шею, я передумала и оружие отпустила.

В полированном кувшине с драгоценным маслом искаженно отражалась замершая за мной невысокая фигура. Мне на шею легла вторая ладонь. Пальцы невесомо пробежали по плечам и вернулись к волосам, чтоб зарыться в небрежную прическу, чуть касаясь, обвести ушки. От этого простого прикосновения волна дрожи прокатилась по телу, приподнимая волоски на коже и заставив соски отвердеть. Подарив мне несколько приятных минут массажа головы, уже согревшиеся ладони снова соскользнули на плечи, смяли напряженные мышцы с неожиданной силой, разминая, сдавливая, иногда разбавляя болезненные прикосновения, заставляющие меня шипеть и морщиться, ласковыми поглаживаниями. А потом вновь принимаясь мять плечи и шею, добиваясь полной расслабленности, мягкости. Я уже не шипела, но постанывала и изредка вскрикивала, когда пальчики впивались в меня слишком сильно. Но стоило мне почувствовать себя податливым воском, как удовольствие прекратилось. С некоторым усилием я открыла глаза и запрокинула голову.

Лидия поднялась с колен, настороженно осматривая мое распростертое в воде тело. Никаких сомнений в том, по чьему приказу она появилась тут, у меня не было, но девушка до сих пор не была уверена, не прогоню ли. Не знаю, какое наказание ждало бы ее, провали она мое соблазнение, но едва заметные розовые черточки на спине над каре выреза я разглядела еще по дороге до покоев. Пересев из воды на теплый бортик, я потянулась к боковой шнуровке ее домашнего платья. Эта хитрая конструкция была мне знакома, сама, бывало, носила такие: один выдернутый шнур – и одеяние опадает к ногам. Девушка переступила через ткань, отбросила ее ножкой подальше. Под платьем более ничего не было. Вздох облегчения мог и почудиться, впрочем, она впервые улыбнулась.

Масло вытекало из узкого носика тонкой струйкой, что разбивалась о мои живот и грудь. Воздух наполнился легким ароматом пряностей. Я откинулась на циновку и наслаждалась уверенными движениями массажистки. Она начала вполне обыденно, размяла руки, не обошла вниманием грудь, плавно перешла к ногам. Однако чем выше по бедрам скользили ее ладони, тем чаще словно случайные касания доставались лону. Очень скоро я заметила, что уже тяжело дышу и с предвкушением жду каждого следующего прикосновения. Наконец ласки стали более настойчивыми, пальцы Лидии обводили складочки, раздвигали, дразнили легкими похлопываниями и поглаживаниями. Когда я была уже готова податься ей навстречу, девушка жестом попросила меня перевернуться, подложив мне под бедра валик полотенца, и, устроившись между моими разведенными ногами, занялась спиной. Впрочем, тонкая струйка масла вскоре переместилась на ягодицы, и массаж вновь обрел эротический подтекст. Больше не было игры в случайные прикосновения, пальцы все увереннее проникали в меня, разливая по расслабленному телу волны неги и удовольствия. Я чувствовала приближение закономерного финала от умелых ласк, кусала губы, выгибалась ей навстречу, и он не заставил себя ждать, вал наслаждения захлестнул меня, отрывая от реальности.

В себя меня привел шелест одежды. Моя ночная гостья явно собиралась тихонько одеться и уйти. Осознав это, я поднялась на подрагивающие еще от пережитого ноги и решительно отобрала у нее платье, отбросила в сторону. Она напряженно замерла, когда я позволила своим изрядно умащенным маслом рукам скользнуть вверх от бедер и обхватить ее небольшую высокую грудь.

– Не спеши, – ведомая за руку, она позволила увести себя в кровать. – Встань на колени. Прогнись.

Лидия беспрекословно выполняла распоряжения, принимая весьма развратную позу. Прижавшись сзади к разведенным бедрам, я обводила ее груди, скользила пальцами вдоль позвоночника, покрывала поцелуями поясницу. Мне и раньше приходилось ласкать женщин, но в этот раз что-то неуловимо напрягало. Мои действия не находили того отклика, который я ожидала. Отстранившись, я сжала ее ягодицы, провела большими пальцами между ними. Разведенные складочки лишь немного увлажнились. Что ж я делаю не так?

Верная мысль появилась, когда я, сердясь на себя, вновь сжала ягодицы девушки сильнее, чем собиралась, впиваясь ногтями в нежную кожу. Лидия едва слышно застонала.

Шрамы на спине, боль, наслаждение. Неужели эта девушка – рабыня боли? Я снова обхватила ее грудь, на этот раз сильно сдавливая, выкручивая соски. Подтверждением моей догадки стало участившееся дыхание и влага, которую я чувствовала бедром. Не прекращая одной рукой терзать поочередно груди, я проникла в нее тремя пальцами, уже не заботясь о нежности и аккуратности. Девушка застонала, подаваясь навстречу грубым толчкам, сминая руками простыни. Но для того, чтоб достигнуть пика наслаждения, ей требовалось что-то еще. Не прекращая ласкать ее изнутри, я замахнулась свободной рукой, отвешивая сильный шлепок, так что заныла ладонь. Она вскрикнула и мелко задрожала.

Дальше я не останавливалась. Прежде чем она застонала, утыкаясь лицом в простыни, пришлось отвесить еще немало полновесных ударов. Взмокшая и запыхавшаяся от волнения и покрывавшего меня масла, я упала рядом с ней. Откинулась на спину. Отбитая ладонь ныла и покалывала.

Лидия пришла в себя через минуту, поймала мою пострадавшую руку и прижала к щеке.

– Спасибо, – это были первые слова, которые я услышала от нее.

В ответ я, поддавшись сиюминутному порыву, поцеловала ее в искусанные губы.

– Пойдем, что ли, смоем с меня масло и поищем, чем намазать руку и твой многострадальный зад, – предложила оторвавшись.

Она ушла через час, когда мы, вдоволь наплескавшись и вымыв друг другу волосы, выбрались из купальни. Хорошо, что притаившаяся в моей крови хищная суть не реагирует на женщин.

Глава 4

У женщины никогда нет четкого плaнa действий… Она стрaшнa своей импровизaциeй

Стук вырвал меня из сна спустя всего несколько часов, и я сонно глянула в приоткрытое окно, за которым надрывались ранние пичуги, на серую рассветную хмарь. Сама же попросила горничную разбудить меня пораньше и принести одежду. Хотя я не думала, что они поймут меня так буквально. Но делать нечего: шлепая босыми ногами и накинув халат, я поплелась к двери.

– Кто?

Горничная проблеяла что-то про мои вещи, и я со вздохом отодвинула задвижку. Не знаю, что послужило причиной моей халатности: магическое истощение, недосып, пара лет спокойной жизни или все вместе. Когда дверь распахнулась, первое, что я увидела за ней, – победный оскал Франциска Витта. Он поймал мой взгляд и что-то забормотал, я хотела отступить, отвернуться, но отвести глаз уже не смогла. Сопротивлялась изо всех сил, выстраивала мысленные стены, но он говорил и говорил, и с каждым следующим словом я чувствовала, как в тело проникает странное неясное вожделение и исчезает воля.

Мужчина самодовольно улыбнулся, приложился к бутылке, что держа в руках, вытер с виска пот. Словно сквозь вату я слышала его голос.

– Вякнешь кому – сама знаешь, что будет, – жавшаяся за его плечом бледная горничная побледнела еще больше, хотя это казалось невозможным, юркнула в комнату, чтоб оставить стопку моей одежды, и испарилась. Я отрешенно наблюдала, как из носа Франциска вытекла алая струйка.

– Идем в кроватку, – он, наконец, обнаружил то же, что и я, размазал кровь тыльной стороной ладони. – Курва! Сильная попалась, но за это ты у меня тоже поплатишься. Идем!