Бардазар Корепанов Алексей
– Умолкаю, – с угрюмым видом развел руками Умелец.
Шерлок прислонился спиной к обшивке и закрыл глаза. Никакого движения не ощущалось, но следователю казалось, что катер беспрестанно раскачивается на волнах – ром продолжал делать свое алкогольное дело.
«Не нужно было столько пить… – уныло подумал Тумберг. Но тут же подбодрил себя: – Ничего, все, что нас не губит, делает нас крепче. Ром не погубил меня, а значит, я стал крепче… И получается, что именно благодаря рому!»
Дасаль некоторое время сидел, то и дело бросая алчные взгляды на сумку следователя, в глубинах которой исчезла суперраритетная вещь, а потом глубоко вздохнул и тоже закрыл глаза. И пробормотал напоследок:
– Не хватает вам практичности, начальник. Потом спохватитесь, да уже поздно будет.
Если Шерлок Тумберг и услышал эти слова, то ничем это не показал.
Минут через сорок на связь вновь вышел командир фрегата.
– Что там у вас? – осведомился он совершенно трезвым голосом, разве что делая паузы между словами. – Мимо не промахнетесь?
– Да не должны, господин полковник, – деловито ответил спецназовец. – Все штатно.
– Вы там не очень разгуливайтесь, – предупредил Добрыня Кожемяка. – Вышли, ноги размяли – и назад. И не мусорите там, берегите природу, фугасом ее в трюм.
– Обязательно побережем, господин полковник, – проникновенно заверил Хельмут Балдис. – Я за природу, господин полковник, кому хочешь нос сломаю и ноги выдерну, ага.
– И это правильно, – одобрил Кожемяка. – Огонь там не разводить, нужду не справлять.
– Да ни за что! – спецназовец прижал руки к груди. – Если припрет, то под себя схожу, господин полковник, но природу сберегу!
– А вот шутки со старшими по званию шутить не надо, – переменил тон командир фрегата. – Да, тут еще этот… говорящий танк просил передать следователю: пусть с консультанта, с господина Дасаля, глаз не сводит. Видно, очень ценный специалист, коль о нем так заботятся.
– Я слышу, – громко сказал Тумберг, открыв глаза. – Передайте говорящему танку, чтоб не беспокоился: я обеспечу господину Дасалю надлежащий режим пребывания на планете.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно произнес Кожемяка. – Конец связи.
– У меня от слова «режим» враз настроение портится, – проворчал Дасаль. – Режим пребывания, режим содержания… Неужели нельзя просто сказать: «Я сделаю все для того, чтобы господин консультант чувствовал себя комфортно»? А то прям казенщина какая-то получается.
– Чего еще изволите, господин консультант? – прохладным тоном, в котором, тем не менее, сквозил сарказм, осведомился Шерлок. – Может, с вами вообще стихами изъясняться?
Умелец хотел было что-то ответить, но тут Тангейзер вновь начал ворочаться на лавке. И делал это так неудачно, что упал на пол. Однако, надо отдать ему должное, сразу вскочил на ноги и принялся вертеть головой, явно намереваясь вписаться в реальность и сообразить, что нужно предпринять. Тумберг и Дасаль молча наблюдали за ним.
– Ф-фу-ух!.. – Тангейзер облегченно опустился на лавку и обеими ладонями с силой потер лоб, словно намереваясь стесать его. – Карабарас! Приснилось, что я в казарме, на Пятке, и Бундер объявил подъем…
– Не отпускает прошлое, – заметил Шерлок. – Хорошо, что лавка низкая, а то так и сотрясение мозга можно заработать. Или отбить себе что-нибудь.
– Я когда-то в детстве так упал с кровати, – сказал танкист. – Только еще затылком ударился. И не после пьянки, конечно, мне всего-то лет семь было или восемь. И, помню, стал нести какую-то ахинею… – Тангейзер обвел взглядом слушателей. – То есть это я тогда думал, что несу ахинею, а теперь-то знаю: это генетическая память врубилась, и я заговорил на языке предков. Мама тогда здорово испугалась…
Спецназовец повернулся от панели и с любопытством слушал танкиста.
– Ты что, в натуре все помнишь? – с интересом спросил Дасаль.
– Да ничего я не помню, – ответил Тангейзер. – Вот Уир, тот да, помнит. Правда, не все. А у меня так – прорвалось разок и закрылось.
– Это, наверное, интересно – помнить то, что видели, слышали, ощущали и переживали твои предки, – теребя усики, сказал Шерлок. – Натуральное, так сказать, прошлое. В натуре. – Он покосился на груйка.
– И что же тут хорошего? – возразил тот. – Твой предок кого-то там замочил пятьсот лет назад, а у тебя все это перед глазами. А если он крови пролил немерено? Оно мне надо, такое счастье?
– У господина консультанта весьма специфический взгляд на вещи, – произнес в пространство Тумберг. – Жизнь наложила свой отпечаток. Но далеко не у всех отпечатки именно такие.
– И что вы ко мне все время цепляетесь? – надулся груйк. – Намеки постоянно какие-то… А я ведь, между прочим, не козявка какая-нибудь, не пыль Вселенной, а индивидуум, личность! Я, между прочим, в строительном колледже учился!
– И потом прошел еще кое-какие университеты, – добавил Шерлок. – Правда, дипломов там не дают.
– Ну вот, опять! – хлопнул себя по коленям Умелец. – Если у вас такое ко мне отношение, то зачем вы потянули меня в эту экспедицию?
От такого вопроса у следователя аж глаза на лоб полезли.
– Потянул? Я вас потянул, Дасаль?!
– Ну, неважно! – отмахнулся груйк. – Важно другое. Я, конечно, понимаю, что добрые дела других забываются быстро… но не настолько же быстро! Я ведь вам этого «черного археолога» на блюдечке преподнес, вы за него всякие бонусы получите, а я от вас даже бутылки не дождался, не говоря уж о чем-то более существенном.
«А ведь в этом он прав, – признался себе Шерлок. – Спасибо-то я ему и не сказал. И вообще не отблагодарил».
– Бутылку я вам ставить не буду, Дасаль, – произнес он. – Не в моих это правилах. А вот о вашей роли в задержании правонарушителя обязательно доложу, и вас непременно поощрят. А от меня лично – большое спасибо за содействие правоохранительным органам.
– Слышал, танкист? – расцвел Умелец. – Если что – подтвердишь!
– Угу, – рассеянно кивнул Тангейзер, теперь уже аккуратно массируя затылок. – Карабарас, до чего же крепкий этот ром!..
– К «Звездному вихрю» привыкнуть надо, – авторитетно заявил спецназовец. – Там присадка особая, какая-то трава чумовая, ага. Не каждому будет в жилу. Ничего, на свежем воздухе должно полегчать, мы уже в подлетной зоне.
Десантный катер, ведомый умелой рукой Хельмута Балдиса, уверенно догонял планету, бегущую по орбите вокруг местного светила. В нужный момент «будка», как гвоздь в песок, вошла в богатую облаками атмосферу и заскользила по наклонной, постепенно снижая скорость. Когда она опустилась ниже последнего облачного слоя, стало понятно, что обширных водных пространств здесь хватает. Наконец внизу потянулись лесистые равнины, там было солнечно и, наверное, не холодно, и хватало места, чтобы прогуляться и нарвать цветов для букета, который втемяшился в голову Тангейзеру.
– Хорошо бы где-то возле речки сесть, – мечтательно сказал он, глядя на экран. – Физиономию в воду опустить, освежиться…
– Дело говоришь, танкист, – одобрил Дасаль. – И ноги заодно можно вымыть.
– И пробу взять, для ученых, – дополнил Шерлок.
– И вдруг там не вода, а ром! – хохотнул спецназовец. – Ладно, сейчас найдем подходящее местечко…
И почти сразу нашел. «Будка» совершила посадку у опушки леса, неподалеку от узкой речки с торчащими на мелководье корягами. Песчаная отмель переходила в луг, и там среди травы розовели, синели и желтели головки мелких, но приятных на вид цветов. Лес был смешанным и выглядел приветливо, да и вообще вся эта местность, залитая солнечным светом, смахивала на красивую картинку. Отовсюду так и веяло первозданностью.
– Райский уголок! – оценил Шерлок.
– В натуре, лепота, – согласился Умелец. – Всяко лучше, чем на киче.
– Водичка-а… – простонал Тангейзер.
Спецназовец открыл бортовой люк и первым спустился по выдвинувшемуся трапу. Следом из «будки» выбрался Дасаль, за ним – Тангейзер. Шерлок покинул катер последним, захватив свою сумку с командировочными принадлежностями и коммом дальсвязи.
– Сначала на речку! – воскликнул Тангейзер и устремился было к желанной воде, но Тумберг не дал осуществиться намерениям танкиста.
– Смотрите! – Он остановился на ступеньке трапа и простер руку в сторону леса, став похожим своей позой на древние земные статуи всяких вождей. – Дым!
Все дружно повернулись туда, причем Хельмут Балдис на всякий случай принял боевую стойку. Действительно, неподалеку поднимался над верхушками деревьев в небесную лазурь бело-серый расплывчатый столб. Назвать его толстым было нельзя, и на лесной пожар это зрелище не очень походило.
– Что-то горит, – проявил недюжинную сообразительность спецназовец. – А только что ничего не было, смотрел, когда выходил с борта.
– Так это же ташкент! – сделал вывод Умелец.
– Да, похоже на костер, – согласился Шерлок, по долгу службы давно ставший знатоком уголовного жаргона. – И вряд ли его развели лесные звери.
– Там автохтоны! – продемонстрировал свои умственные способности и Тангейзер. – И не очень-то цивилизованные, если костры в лесу жгут.
– И со слухом у них проблемы, – заметил Тумберг. – Потому что не слышали, как мы прилетели. Или же слышали и попрятались. По-моему, у нас только два варианта: либо немедленно покинуть планету, либо попытаться вступить в контакт.
– Для контакта есть Дальразведка, – буркнул Хельмут Балдис, сохраняя боевую стойку. – Им за это деньги платят, ага.
– А чем мы хуже? – приосанился Умелец. – Я могу с ходу законтачить, мне это как два пальца обсосать! Вон, с верхушкой роомохов на Можае враз закорешился, господин начальник подтвердит. И я так понимаю, они тут должны в желтяке ходить с ног до головы, аборигены это любят. Сейчас все устрою в лучшем виде!
Высказав свою позицию, Станис Дасаль устремился к лесу.
– Что такое «желтяк»? – спросил Тангейзер ему вслед.
– Золото, золотые изделия, – ответил вместо груйка Шерлок и ринулся вдогонку. – Дасаль, подождите! Без меня ни шагу, а то вы и тут нафокусничаете, как на Гренделе. Подождите, говорю!
Умелец, не оборачиваясь, чуть сбавил ход, но все-таки успел вступить под сень деревьев раньше следователя. Тангейзер тоже трусцой направился туда, морщась на ходу, – выпитый ром больно бил в виски изнутри. Хельмут Балдис догнал всю троицу пассажиров-экскурсантов уже в лесу и строго сказал:
– Так не годится, господа! Приказано было только ноги размять – и назад. Зачем делать чужую работу?
Сразу же после этих слов спецназовца вокруг захлопало, и из травы повалил густой желтый дым. Шерлок еще успел подумать, что это реагируют на шаги какие-нибудь местные растения-хищники или грибы – и тут горький дым проник ему в легкие. Больше следователь ни о чем не думал и ничего не видел…
Глава 2. Сплошное попадалово
Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно,
Дни и ночи часовые
Стерегут мое окно.
Из песни Темных веков
Торчать на орбите в состоянии ожидания – дело не самое интересное, однако это гораздо лучше, чем торчать на той же орбите в состоянии, скажем, ремонта. Или без еды и энергии. Так что экипаж транспортника, исправно выполняющего временную функцию спутника Гренделя, довольно легко переносил вынужденное бездействие. А что еще оставалось делать? Только ждать, когда вернется фрегат, ушедший вылавливать в космосе супертанк, и доставит пробойник подпространства. И вот тогда оба корабля экспедиции возьмут наконец курс на Землю.
К чести Ярилы Мурманского, он не стал выдумывать для экипажа транспортника какие-то задания, чтобы команда не расслаблялась. Да и сам себя работой не утруждал – лежал на койке в своей каюте и смотрел всякие научно-популярные фильмы, дабы повысить свою эрудицию. Пилот и бортинженер проводили время в рубке за игрой в фишки, поочередно бросая кубик на красочную, с картинками, доску и стремясь обогнать соперника на долгом и сложном пути от каморки папы Карло до комнаты с кукольным театром. Каптенармус же занимался своим обычным делом – пересчитывал продовольственные припасы и проверял их пригодность для употребления. Экипаж уже знал, что возвращение фрегата задерживается – об этом сообщил по дальсвязи Добрыня Кожемяка, – а потому никаких активных действий в ближайшее время не намечается. Специально готовить транспортник к переходу в систему Солнца не было необходимости – хотя корабль эксплуатировался не первый десяток лет, все системы работали нормально и во многом сами заботились о себе. Все-таки это была не какая-то каботажная баржа, а судно Службы дальней разведки.
– Как я тебя обошел! – с довольным видом произнес бортинженер, передвигая свою красную фишку сразу на пять ходов вперед и проскакивая мимо «Харчевни трех пескарей».
– Ничего, Димон, Мальвина тебя притормозит, – пообещал пилот. – Чтобы такая куколка да не притормозила?..
– Куколка, куколка станет бабочкой, – пробормотал бортинженер, глядя, как пилот собирается бросать кубик. – Девочка, девочка станет женщиной… Если, значит, верить певице Олге Салдо… А почему бы ей не верить, коль так оно обычно и получается.
Кубик покатился по доске, ударился о бортик и остановился. Но бортинженер смотрел уже не туда, а на полметра дальше, где из корпуса штандер-блока высовывался тонкий стержень усилителя. Стержень изгибался то в одну сторону, то в другую, и это было еще более невероятно, чем если бы кубик замер на ребре.
– Вот я тебя и догнал! – воскликнул пилот.
– Саня, мне кажется или… – начал было бортинженер и замолчал.
Потому что по рубке прокатились звуки, очень похожие на громкий стон, и стержень закачался еще сильнее.
Пилот почему-то испуганно обернулся к открытой двери, а бортинженер дернулся к пульту и принялся лихорадочно осматривать все его детали. Стон повторился на более высокой ноте, а стержень, твердостью своей не уступающий алмазу, продолжал извиваться, словно какой-нибудь кусок проволоки. Вслед за ним пошел волнами и весь корпус штандер-блока, а потом завибрировали переборки.
– Что это, Димон? – недоуменно выдохнул пилот. – Ивица консервами траванулся, что ли?
– Не пойму… – растерянно ответил бортинженер, продолжая шарить глазами по пульту. – Откуда вибрация, откуда этот скулеж?..
Рубку в третий раз огласил жуткий стон, а стержень сломался и со стуком упал на пол. Бортинженер проводил его падение таким изумленным взглядом, каким смотрят с похмелья на бутылку, в которой вместо вожделенного пива оказалась молочная смесь для новорожденных.
– Вы что там такое вытворяете?! – прогремел из динамика грозный голос командира. – Что за выпинг, что за нытье? Кто-то палец прищемил? Чем вы там занимаетесь?
– Понять ничего не мо… – бортинженер осекся и чуть не уткнулся носом в пульт. – Командир, мы снижаемся!
– С какого перепугу?! – возопил Ярила Мурманский. – А ну, врубай главный! Держать орбиту! Не хватало еще машину побить о щит!
Бортинженер провел подготовку к пуску главного двигателя в рекордно короткий срок, но транспортник за это время успел провалиться на двенадцать километров. Впрочем, падением его движение назвать было нельзя – гораздо больше это походило на плавный управляемый спуск. Вибрация уже прекратилась, стоны не повторялись, но корабль явно вел себя не так, как ему следовало. Расчет на то, что с помощью двигателя можно прекратить сближение с поверхностью Гренделя, не оправдался – и после его включения транспортник продолжал снижаться с прежней скоростью, словно некая сила неуклонно притягивала его к планете. И Мурманский, и каптенармус уже примчались в рубку, один в трусах, а другой с испачканным чем-то похожим на муку подбородком, но от их присутствия ничего не изменилось. Корабль неуклонно терял высоту и на щит не натыкался – а это означало, что панцирь, в который был закован Грендель, по какой-то причине исчез.
Когда транспортник достиг стратосферы, Ярила Мурманский приказал выключить бесполезный двигатель и отправил всех в спасательную шлюпку, а сам в одиночестве остался в рубке. Он не сводил глаз с экрана, продолжая наблюдать за снижением корабля, и был готов в любой момент тоже помчаться в ангар, присоединиться к остальным членам экипажа и покинуть борт. Но все та же загадочная сила несла транспортник бережно, как бесценный груз, и вроде бы не собиралась исчезать и предоставлять кораблю возможность шмякнуться на землю. Вот уже кончился последний слой облаков, и внизу показалась поверхность планеты. Мурманский от напряжения обливался потом, понимая, что в случае чего просто не успеет добежать до шлюпки. Через некоторое время стало ясно, что транспортник опускается на какое-то окруженное забором бурое пятно, к которому вела прямая, как вектор, дорога. Было похоже, что это местная старт-финишная платформа – хотя откуда могла тут взяться такая платформа? Впрочем, чуть позже Мурманскому удалось разглядеть, что никакая это не платформа, а непонятного назначения сооружение в виде полусферы, пузырем выпирающее из земли.
– Командир, как обстановка? – раздался из динамика звенящий голос пилота.
– Сейчас сядем на задницу, – ворчливо отозвался Мурманский. – И тогда держите меня пятеро, а то я этим местным чудилам уши поотрываю!
– У нас полтонны кислой капусты пропало, – сообщил каптенармус. – Надо будет им скормить, чтобы они с унитаза не вставали!
– Почему капуста пропала? – несмотря на экстремальность ситуации, не смог не поинтересоваться командир. – Где твои глаза были, Ивица? Не хватало нам еще продуктами разбрасываться!
Читать бесплатно другие книги:
