Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки Виленский Лев

Автор не ставит перед собой цель создать туристический справочник по Иерусалиму, хотя, несомненно, старается передать русскоязычному читателю некий запас интересных фактов и историй, способных подтолкнуть читателя к визиту в Столицу Израиля.

Автор в основном придерживается оригинального еврейского звучания имен и географических названий (Моше, а не Моисей, Иерушалаим, а не Иерусалим и т.д).

Не являясь профессиональным историком, автор не претендует на то, чтобы его книга использовалась как учебник истории. Тем не менее, она может послужить любопытным «внеклассным чтением» и источником информации для тех, кого интересует «Божий Град».

После краткой исторической справки о Городе, повествование начинается с кулинарных аспектов городской культуры. Пусть это не удивляет пытливого читателя. Зачастую именно вкусный стол является тем источником положительных эмоций, который подвигает человека, взявшего в руки книгу, углубиться в дальнейшее повествование.

Книга состоит из коротких рассказов и зарисовок, связанных между собой лишь общей темой – Иерусалимом, его историей и современностью. Автор сознательно избегает модного ныне «концепта» – Иерусалим настолько многогранен, многослоен и разнообразен, что лучше бросить читателю горсть пестрых рассказов, безо всякого концепта – пусть читает их вразброс, или подряд, или каждый третий или десятый. Это совершенно не помешает восприятию книги. Напротив. Каждый, ознакомившийся хоть немного с Иерусалимом, вырабатывает свое видение Города, у каждого из нас свой Иерусалим. И этим прекрасен великий Город, ставший для картографов средневековья центром Ойкумены.

Автор заранее благодарит читателя за интерес к своему труду.

Особую благодарность автор выносит своему кузену Станиславу Александровичу Виленскому за неоценимую помощь в издании данной книги!

Введение

Территория современного Государства Израиль представляет собой вытянутый с севера на юг горный хребет, ограниченный с запада прибрежной низменностью, а с востока – долиной реки Иордан, частью Сирийско-Африканского разлома. Внутри этой впадины находятся озеро Киннерет (Тивериадское озеро), река Иордан и Мертвое море. В состав центрального горного хребта входят Галилея, Самария, Иудея и Негев. Самария и Иудея разделяются посередине горной цепью (средняя высота – ок. 800 м над уровнем моря), которая называется Иудейскими горами. Они плавно спускаются на запад и на восток цепями холмов. На вершине этой горной цепи лежит Иерусалим. Чередование холмов и долин лежит в основе облика города, который сливается с рельефом местности, повторяя его прихотливые изгибы своими плавно вьющимися улицами и расположившимися по склонам кварталами.

Древние – да и современные – города как правило создаются у источников воды. В безводной Земле Израиля родник был основополагающим фактором развития городского поселения. Иерусалим создавался у двух источников – Эйн Гихон и Эйн-Рогель, последний пересох в конце XIX века, первый – функционирует до сих пор.

Первое упоминание о Иерусалиме в документах – спорно. Название «Шалем» встречается в клинописных табличках, датируемых 2300 годом до н.э, найденных при раскопках города Эбла (в северной Сирии). Тем не менее, некоторыми учеными отрицается трактовка этого факта, как упоминание о собственно Иерусалиме.

Так называемая Башня Давида ночью

Более достоверные сведения о городе появляются в XIX – XVIII века до н.э. – Иерусалим упоминается в египетских папирусах под именем «Рушалимум». К концу этой эпохи относится первый рассказ о городе в библейском тексте. Праотец еврейского народа Авраам встречается с царем города Шалем – Мельхицедеком (в переводе «царем праведным»). Чуть позже тот же Авраам приходит к горе Мориа рядом с Иерусалимом, для совершения жертвоприношения Ицхака. Важность горы Мориа для иудаизма несомненна. Через 800 лет после Авраама на ней будет сооружен Первый Храм – культовый центр иудаизма и Израильско-Иудейского царства со столицей в Иерусалиме.

С XVIII по XIII век, на протяжении половины тысячелетия, Иерусалим являлся небольшим городком-государством, населенным иевусеями, ханаанским народом, близким по языку и крови евреям (ханаанеи, евреи, аммонитяне, моавитяне, арамеи и финикийцы относятся к западносемитским народам). Он находился под сильным египетским влиянием. Переписка одного из правителей Иерусалима (Абди-Хеба) с египетским фараоном открыта археологами. В ней Абди-Хеба рассказывает о том, что правит 15 сотнями подчиненных. По-видимому, это верная цифра тогдашнего населения небольшого городка.

XIII – XI вв. до н.э. – эпоха завоевания Земли Израиля (Ханаана) евреями. Овладеть Иерусалимом евреи не смогли. Иевусейский городок продолжал оставаться независимым. Причиной этому были длительные войны между евреями и филистимлянами («плиштим»), которые отвлекали вождей еврейского государства от оставшихся на их территории незавоеванных городков ханаанеев. Выгоднее было торговать с последними, вступать в деловые и семейные союзы. Тогда начался процесс постепенной ассимиляции ханаанеев в племенах Израиля, окончательно завершившийся через три сотни лет.

Ок. 1000 года до н.э. – начало истории еврейского Иерусалима, столицы объединенного Израильско-Иудейского царства. Захват города войсками царя Давида произошел фактически бескровно, причем часть иевусеев осталась жить в Иерусалиме бок о бок с новым еврейским населением. Царь Давид делает удобный своим расположением Иерусалим главным городом государства, простиравшегося от Синайского полуострова до Дамаска на севере, от Средиземного моря до Заиорданья на востоке. На горе Мориа по указанию Давида воздвигли «скинию» – шатер для главного культового предмета иудаизма, Ковчега Завета, деревянного ящика в котором хранились полученные Моисеем от Бога каменные скрижали с 10 заповедями. Земля на горе Мориа была выкуплена у местного жителя Аравны (судя по имени – хуррита или миттанийца) – царь Давид не стал, в отличие от многих царей древности, силой отбирать землю на строительство культового центра для своего народа. Так Храмовая Гора – центр мира для иудеев – стала принадлежать Народу Израиля не только по праву Завета, но и по праву договора о продаже.

Ок. 960 года до н.э. началось строительство Первого Храма. Царь Соломон (Шломо) был первым царем, при котором началось расширение города. Он приказал обнести Иерусалим новыми крепостными стенами. Его главным достижением стало строительство Первого храма. Это окончательно превратило Иерусалим в культовый иудейский центр. Построенный с помощью финикийских архитекторов и инженеров, Храм стал местом притяжения всего еврейского народа, навсегда определив нерушимую связь Иерусалима и евреев. Первому Храму было суждено простоять 376 лет.

Храм, построенный Соломоном (реконструкция)

925—586 годы до н.э. – Иерусалим – столица Иудеи. Вскоре после смерти Соломона Израильско-Иудейское царство распалось на два: Северное – Израиль и Южное – Иудея. Иерусалим стал столицей Иудеи. Отношения между еврейским царствами проходили множество стадий – от ненависти и войн до сотрудничества и крепкой дружбы. Северное царство было уничтожено в 722 г. ассирийцами. Иудея выстояла в значительной степени благодаря укреплению Иерусалима, осуществленному царем Хизгиягу (Иезекией) из династии Давида. Осада Иерусалима ассирийцами в 701 году до н.э была неудачной для осаждающих. Царю Ассирии Синнахерибу пришлось уйти, и Иудея вздохнула свободно, отстояв свою независимость.

В 586 году до н.э Иерусалим был захвачен и разрушен вавилонянами. По приказу царя Навуходоносора (Невухаднеццар в еврейской транскрипции, Набу-Кудур-Иццур – в вавилонской) Первый храм был разрушен до основания и предан огню, а иудеи отправлены в изгнание в Вавилон. Так закончился в еврейской истории так называемый период Первого Храма.

516 год до н.э. – так называемое «возвращение в Сион» и восстановление Храма.

Вавилонская империя была завоевана персами. Персидский царь Кир в 538 г. разрешил евреям вернуться на Родину и заново отстроить Храм. Кир приказал также вернуть в Иерусалим храмовую утварь, увезенную Навуходоносором, лично из своей казны оплатил расходы по постройке Храма. Храм был отстроен заново к 516 году, и с этого момента начинается эпоха Второго Храма. Во Втором Храме уже не было Ковчега Завета со скрижалями, полученными Моисеем – они таинственно исчезли незадолго до разрушения Первого Храма, и сегодня никто не знает место их нахождения.

445 год до н.э. – реформы Эзры и Нехемии. Хотя Храм и был отстроен, Иерусалим долго оставался малозаселенным. В 445 г. иудейский правитель Нехемия (Неемия) провел ряд серьезных реформ, направленных на возвращение Иерусалиму статуса столицы Иудеи. Он же обнес город новой крепостной стеной. Современник Нехемии, выдающийся еврейский законоучитель Эзра (Ездра), учредил в Иерусалиме высший орган еврейского самоуправления – Кнессет а-Гдола (Великое Собрание), в который входило 120 мудрецов. До 332 года до н. э. Иерусалим продолжал оставаться столицей полунезависимой персидской провинции Иудея.

332 год до н.э. – начало эллинистической эпохи. В 332 г. до н. э. Иудея и Иерусалим покорились великому греческому царю-завоевателю Александру Македонскому. Александр отнесся к евреям с большим уважением, не вмешивался ни в образ их жизни ни в храмовую службу; в отличие от завоевателей того времени, он не стал устанавливать в Храме статую верховного эллинского божества Зевса или свою собственную статую. С тех пор имя Александр часто дается евреями своим детям в память об этом – совершенно особенном – человеке. После смерти Александра разгорелась борьба между его наследниками за раздел империи, расколовшейся на три части – Македонское царство, царство Селевкидов и царство Птолемеев. Иудея и Иерусалим несколько раз переходили из рук в руки, что принесло им немалые беды.

Мавзолей пророка Зехарии в долине Иосафата

301—203 годы до н.э. – Иерусалим находился под властью царства Птолемеев. Наступил примерно столетний период относительного мира и благоденствия. Иудее предоставлена достаточно широкая автономия, продолжало функционировать Великое Собрание, в Иерусалиме сосредоточилась духовная и светская элита страны, имеющая тесные связи с двором Птолемеев в Александрии. К этой же эпохе относится создание Септуагинты – первого в истории перевода Библии на иностранный (греческий) язык, выполненное 70-ю переводчиками.

203—165 годы до н.э. – Иерусалим под властью Селевкидов. Ок. 200 г. до н. э. Иудею и Иерусалим захватила Сирийская империя, где царствовала династия Селевкидов. Селевкидский царь Антиох IV Эпифан, ввел жестокие законы, направленные на насильственное приобщение евреев к эллинской культуре. Соблюдение Субботы и многих других еврейских обычаев было запрещено под страхом смерти. Антиох сменил также состав священников в Храме, поставив во главе их эллинизированного еврея по имени Менелай. В ответ на возмущение евреев Антиох разрушил городские стены Иерусалима, возвел внутри города крепость Хакра, где разместился греческий гарнизон, разграбил храмовые сокровища, а Храм приказал превратить в святилище Зевса Олимпийского.

167—164 годы до н.э на территории Иудеи вспыхнуло еврейское восстание, известное как восстание Маккавеев (Хасмонеев). В декабре 164 г. Иегуда Маккавей захватил Храмовую гору, устранил из Храма следы языческого культа и восстановил его как культовый центр иудаизма. В связи с этими событиями установлен еврейский праздник Ханукка (букв. – «новоселье» или «очищение»), который празднуется в ознаменование не только победы евреев над греками, но и как память о чуде, когда освященного масла, предназначенного для Храмового светильника, хватило на 8 дней, тогда как его запасы оценивались в один день.

164—63 годы до н.э. – Иерусалим – столица Хасмонейского царства. Хотя Храмовая гора была освобождена Маккавеями еще в 164 г., выбить сирийский гарнизон из крепости Хакра Шимону Хасмонею удалось лишь к 141 г. На этом присутствие чужеземцев в Иерусалиме кончается. После победы восстания Маккавеев в Эрец-Исраэль в течение 103 лет существует независимое еврейское государство. Во главе его стоял священнический род Хасмонеев, возглавлявший восстание. Иерусалим снова становится столицей. В городе интенсивно развиваются торговля и ремесла, его пределы заметно расширяются. Возникают новые капитальные стены, отделяющие территорию рынков от основной части города.

63 год до н.э. – начало Римской эпохи. В результате вспыхнувшей в Хасмонейском государстве междоусобной войны между принцами Гирканом и Аристобулом, в 63 г. римский полководец Помпей без труда овладел Иудеей и Иерусалимом. В 40 г. евреям удалось при поддержке парфян – главного врага Рима на Ближнем Востоке – на короткое время выбить римлян из Иерусалима, но спустя три года римский ставленник Ирод I (Великий), опираясь на римскую армию, опять захватил город.

37—4 годы до н.э. – царствование Ирода. Этот царь заслужил дурную славу в истории, и его имя стало нарицательным. Размах строительства в Иерусалиме при Ироде был грандиозен: так при нем перестроили старую городскую крепость и назвали ее Антонией в честь Марка Антония. Ирод построил близ нынешних Яффских ворот цитадель, от которой уцелели нижние ярусы ее чудовищных по высоте башен, названных Фацаэль (Фазаил), Гиппикус и Мариамна. Сегодня на месте этой крепости находится так называемая «Башня Давида» – музей истории Иерусалима. Помимо городской цитадели по приказу царя в Столице возводили великолепные дворцы и форумы. Самым главным своим достижением в Иерусалиме Ирод считал расширение и перестройку Храма, увеличившие его высоту вдвое. При этом Ирод был очень жестоким правителем с сильно выраженными гомицидальными наклонностями: еврейская традиция говорит, что после перестройки Ирода Храм потерял половину своей святости. Римский историк Плиний Старший свидетельствует, что при Ироде Иерусалим был самой известной и самой блестящей из столиц Востока, однако, несмотря на все успехи Ирода в градостроительстве, евреи ненавидели его как ставленника и проводника римской власти.

Башня Фазаила (фундамент)

6 год до н.э. – 66 год н.э. – Иерусалим находился под властью римских прокураторов. После смерти сына Ирода, Архелая, центральная часть Иудеи управлялась непосредственно римскими наместниками (прокураторами), резиденцией которых была Кейсария. Для евреев столицей страны продолжал оставаться, естественно, Иерусалим. Высшим органом еврейского самоуправления в эту эпоху был Сангедрин (Синедрион) – Высший суд в Иерусалиме. Он выполнял также функции городского совета Иерусалима. По оценкам историков, население Иерусалима составляло тогда от 30 до 100 тысяч человек. Территория города непрерывно увеличивалась, возникали новые пригороды.

66 год н.э. – начало Иудейской войны. Недовольство евреев римской властью вылилось в грандиозное восстание 66 г., которое принято называть Иудейской войной. Римский гарнизон в Иерусалиме был уничтожен. Весной 70 г. римские войска под командованием Тита Флавия, сменившего своего отца – императора Веспасиана, подошли к городу и начали тяжелую пятимесячную осаду.

9 Ава 3830 года (11.08.70) – падение Иерусалима и разрушение Второго Храма. Согласно еврейской традиции, евреи лишились Второго Храма и отправились в изгнание за взаимную вражду и нежелание быть единым народом (так называемая «синат хинам»). Кварталы Иерусалима защищали три разные военизированные группировки евреев, и, несмотря на то, что у них был беспощадный общий враг, им так и не удалось объединиться. В такой ситуации мужество и упорство защитников города оказались бессмысленными. Иерусалим пал. Согласно преданию, Второй Храм был сожжен римлянами в тот же самый день по еврейскому календарю, в который на 656 лет раньше был уничтожен Первый Храм, – 9 числа летнего месяца Ава. Большинство жителей Иерусалима погибли или умерли от голода во время осады, оставшиеся были проданы в рабство. Все храмовые сокровища были увезены в Рим. Точно так же, как когда-то таинственно исчезли Скрижали с Десятью Заповедями, после разграбления римлянами храмовых сокровищ затерялись следы знаменитого золотого Семисвечника – Меноры. Последнее, что о ней известно: она была перевезена в Рим, во всяком случае, на триумфальной арке Тита есть ее изображение. На этом история Иерусалима как столицы еврейского государства прерывается почти на две тысячи, а точнее на 1878 лет. Второй Храм простоял 586 лет.

117 год – на Храмовой горе римляне строят языческий храм.

130 год – в Иерусалим приезжает римский император Адриан. На развалинах города он начинает строительство римского военного лагеря Элия Капитолина.

В 132 году – начинается восстание Бар-Кохбы, последнее еврейское восстание против римлян. Повстанцы овладевают Иерусалимом и на Храмовой горе строят временный Храм.

135 год – римляне подавляют восстание, вновь захватывают Иерусалим, Адриан переносит название лагеря Элия Капитолина на весь город. Иерусалим этого периода был спланирован по типу римской военной колонии – прямоугольника, разбитого на части взаимно перпендикулярными улицами. Территория и планировка сегодняшнего Старого города в Иерусалиме во многом совпадают с теми, что сложились при Адриане. Улица Кардо, раскопанная археологами в 60-ых годах ХХ века – это центральная улица города времен Адриана. Евреям вход в город был запрещен под страхом смерти, на месте Храма было воздвигнуто святилище Юпитера, а на том месте, где была Святая Святых, – поставили конную статую Адриана.

Во II – III веках Элия Капитолина была небольшим провинциальным римским городом. В городе существовала христианская община, его посещали христианские паломники. Приходили и еврейские паломники, но селиться в Иерусалиме им запрещалось.

324 год – римский император Константин устанавливает христианство как официальную религию Римской империи и возвращает городу, где был казнен Иисус, его историческое название. Иерусалим приобретает преимущественно христианский облик.

Храмовая Гора сегодня – вид со склона Масличной горы

335 год – на месте предполагаемого захоронения Иисуса строится по приказу матери Константина – императрицы Елены – Храм Гроба Господня. Евреям вновь запрещают паломничество в Иерусалим, за исключением дня 9 Ава, когда им разрешалось молиться на Масличной и Храмовой горе, превращенной в городскую мусорную свалку.

361—363 годы – к власти в Византийской империи приходит император Юлиан Отступник, сторонник языческой римской религии. Он разрешает евреям селиться в Иерусалиме и начать приготовления к восстановлению Храма. После смерти Юлиана в персидском походе ситуация вновь возвращается к «свободному от евреев» Иерусалиму.

438 год – византийская императрица Евдокия значительно перестраивает и расширяет Город. При императоре Византийской империи Юстиниане в Городе возводится одна из самых величественных церквей древности Неа Теотокос. Ее разрушают землетрясения последующих лет.

614 год – при шахе Хосрове II Иерусалим завоевали персы. Евреи города поддержали персов, поскольку видели в них избавителей от насильственного обращения в христианство. Полководец Хосрова Шахрвараз разграбил город и уничтожил много христиан. Одна из основных христианских святынь – Истинный Крест – была взята персами и хранилась в сокровищнице шаха.

Греческие монахи в Старом Городе

629 год – император Византии Ираклий совершает реванш. В Иерусалиме возобновляется власть византийцев. В отместку за сотрудничество с персами еврейская община почти поголовно вырезана, и евреям опять запрещено селиться в Иерусалиме.

638 год – Эрец-Исраэль завоевывают арабы, и византийцы сдают Иерусалим халифу Омару ибн аль-Хаттабу. Халиф строит первую в Иерусалиме мечеть в том месте, где сейчас стоит мечеть Аль-Акса. Он же разрешает 70 еврейским семьям из города Тверии поселиться там, где сейчас находится Еврейский квартал Старого города, восстановив еврейское присутствие в городе.

691 год – строительство мечети Омара на части бывшей территории Храма.

716 год – резиденция халифов переносится в Рамлу, и Иерусалим утрачивает значение административного центра. Несколько позднее, во время волнений, стены города сносят.

800 год – халиф Харун ар-Рашид передает христианские святыни Иерусалима под покровительство императора Священной Римской империи Карла Великого. Карл стимулирует строительство монастырей и церквей.

878—1099 годы – династии египетских и багдадских халифов сражаются между собой за обладание Иерусалимом, и город переходит из рук в руки.

1099—1187 годы – Иерусалим подвергается нашествию крестоносцев. Крестоносцы убивали и изгоняли из города и мусульман, и евреев и, чтобы заселить город, привлекали селиться в него арабов-христиан, сирийцев и европейских переселенцев. Многие мусульманские мечети были превращены в церкви.

1187 год – войска султана Саллах ад-Дина овладели Иерусалимом и изгнали крестоносцев. Арабами была восстановлена еврейская община, в числе которой были евреи из Йемена и Магриба, а также около 300 раввинов из Англии и Франции.

1260 год – Иерусалим захватывают и разрушают монголы (так называемый Желтый крестовый поход). В том же году их побеждают мамлюки, вскоре овладевшие Эрец-Исраэль.

1267 год – в Иерусалим прибывает знаменитый еврейский ученый рабби Моше бен Нахман (РАМБАН, Нахманид) из Испании. Он нашел в городе всего двух евреев, несмотря на это именно Нахманид восстановил одну из синагог, известную сегодня как синагога Рамбана в Старом Городе.

1492 год – в Иерусалим прибыли евреи – изгнанники из Испании.

1517 год – город был захвачен турецким султаном Селимом и на протяжение следующих 400 лет находился под управлением турок в составе Великой Порты (Турецкой империи).

1536—1541 гг. – турецкий султан Сулейман Великолепный дал приказ обнести Иерусалим крепостной стеной. Эта стена окружает Старый город и сегодня.

К концу XVIII века в Иерусалиме насчитывалось около 5 тысяч евреев, а с середины XIX века еврейская община Иерусалима становится самой многочисленной в Эрец-Исраэль. Из 15 тысяч жителей города около половины составляли евреи.

1848 год – в Иерусалиме открывается первый банк.

1854 год – в Еврейском квартале открылась первая еврейская больница на 18 коек.

1863 год – в Иерусалиме начинают выходить две еврейские газеты.

50—60 гг. XIX в. – переломный период в истории Иерусалима: так называемый «выход за стены», появляются новые, в подавляющем большинстве, еврейские кварталы вне стен Старого Города. Английский еврей, банкир сэр Мозес (Моше) Монтефиори покупает у турок участок земли к западу от Старого города и строит там квартал Мишкенот-Шаананим, а рядом с ним – мельницу, которая должна была дать пропитание жителям этого квартала. Эта мельница сохраняется как исторический памятник и по сей день. Евреи продолжают приобретать землю к западу и северо-западу от городской стены и строят там новые кварталы. Так, к западу от крепостной стены вырастает новый еврейский город.

Немецкий сиротский дом

С 1873 года начинается новое строительство к югу от крепостной стены. Там была основана так называемая Немецкая слободка (она же Германская Колония), где поселились немцы-темплеры, христианские сектанты.

1892 год – начинает функционировать железнодорожная линия между Иерусалимом и Яффо.

В 1910 году в Иерусалиме проживает уже 65 тысяч жителей, из них 40 тысяч евреев.

1914—1917 годы – во время Первой мировой войны в городе свирепствуют голод и болезни, его население сокращается до 55 тысяч человек.

10—11.12.1917 – турки сдают город британским войскам.

1.7.1920 – Иерусалим становится официальным центром английской гражданской администрации. Начинается эпоха Британского мандата.

1.4.1925 – открытие Еврейского университета на горе Скопус (Ар а-Цофим).

1935 год – англичане строят водопровод, по которому вода подавалась в Иерусалим из реки Яркон.

22.7.1946 – в знак протеста против запрета британскими властями иммиграции евреев в Палестину еврейская подпольная организация ЭЦЕЛ взрывает отель «Царь Давид», где были размещены британские правительственные и военные учреждения. При взрыве погибает 90 человек.

В 1946 году население Иерусалима составляет 164 тысячи человек, из них 100 тысяч – евреи.

29.11.1947 – ООН принимает решение о разделе Палестины между евреями и арабами, в рамках которого Иерусалим должен был получить международный статус. Англия отказывается участвовать в осуществлении этого плана, в Иерусалиме начинается анархия и быстро развивается массовый арабский террор. Начинается Война за Независимость.

3—15.4.1948 – операция «Нахшон» – в осажденный Иерусалим с боем прорывается колонна грузовиков с продовольствием и оружием.

14.5.1948 – провозглашение независимости государства Израиль. Англичане покидают Иерусалим.

28.5.1948 – Еврейский квартал Старого города капитулирует, защитники его взяты в плен, а гражданское население эвакуировано в кварталы Западного Иерусалима, удерживаемые евреями. Арабский легион разрушает Еврейский квартал, взрывает синагоги и оскверняет кладбище на Масличной горе.

11.6.1948 – достигнуто соглашение о прекращении огня, по которому Восточный Иерусалим, включая Старый город, оказался под контролем Иордании, а Западный Иерусалим – под контролем Израиля.

1.8.1948 – правительство Израиля провозглашает Западный Иерусалим частью территории государства.

3.4.1949 – подписан договор о перемирии между Израилем и Иорданией. Линия прекращения огня 1948 года стала демаркационной линией, признанной ООН. Возникла эта линия так. Израильский полковник Моше Даян и иорданский подполковник Абдалла Таль встретились в одном из заброшенных домов и на карте Иерусалима начертили линию раздела между своими войсками. До самой Шестидневной войны этой линии суждено было служить государственной границей Израиля. Вдоль нее был выстроен бетонный забор и натянута колючая проволока. Примечательно, что чертилась линия туповатыми карандашами на мелкомасштабной карте, что привело ко многим недоразумениям.

До 1967 года Иерусалим был разделен надвое колючей проволокой. Отдельным израильским анклавом на территории Иордании была гора Скопус, где находился Еврейский университет. По соглашению, разрешалось отправлять туда раз в две недели автобус с территории Западного Иерусалима. Понятно, что университет таких условиях нормально функционировать не мог, и в Западном Иерусалиме (в Гиват-Раме) был построен новый кампус. По соглашению, израильтянам разрешалось приходить к Стене Плача, но это условие иорданцами никогда не соблюдалось.

5.6.1967 – начало Шестидневной войны.

Улица Яффо – одна из основных улиц города

7.6.1967 весь Иерусалим оказался в руках Израиля. Во время боев за Старый город израильское командование отдало приказ любой ценой избегать нанесения ущерба христианским и мусульманским святыням, что стоило Израилю немалых дополнительных жертв и усилий.

28.6.1967 – декрет израильского правительства об объединении Западного и Восточного Иерусалима.

1969—1971 – Иерусалимский муниципалитет приглашает самых известных еврейских архитекторов мира принять участие в проекте восстановления Еврейского квартала Старого города. С 1970 года на холмах вокруг Иерусалима строятся новые жилые районы – Гило, Рамот, Неве-Яаков, Рамат-Эшколь, Тальпиот Мизрах и др.

Июнь 1980 года – израильский парламент принял Закон об Иерусалиме, объявляющий Иерусалим неделимой столицей Израиля.

Дворец Наций в Иерусалиме

Август 2011 года – в Иерусалиме начинает работать первая трамвайная линия на территории Израиля. Скоростной трамвай связывает северные кварталы города с Горой Герцля. Сооружается струнный мост Арфа Давида, по которому трамвай проходит над въездом в город, не создавая пробок. Длина контактной сети трамвая – 13.8 км. К 2022 году планируется довести количество линий трамвая до трех.

«Народные» рестораны Иерусалима

Как не спеть мне тебе осанну, простая, «народная» закусочная. Сколько раз спасала ты меня, студента, худого, изнемогавшего под грузом книг, прожектов, холодного ветра, и неразделенной любви к одногруппнице на лабораторном семинаре. Как часто, когда в кармане позванивали сиротливо маленькие крепыши – шекелевые монетки, известные в народе под именем «жучок», горячая пита с фалафелем, купленным на углу улиц Мелех Джордж и Агриппас становилось моей королевской трапезой на вечер. Что может быть лучше питы с фалафелем, этого народного ближневосточного фаст-фуда, который никогда не будет вытеснен мокрой котлетой в булке, забивающей живот. И как виртуозно дирижирует этой питой продавец фалафеля, смазывая ее хумусом, добавляя немного острого соуса, набивая попеременно горячими шариками фалафеля, свеженарезаными овощами, жареной картошечкой, кислым огурчиком, известным под названием «хамуцим», поливая все это тахинным соусом, и, быстрым и аккуратным движением сунув снедь в бумажный пакетик, подает ее страждущему и изголодавшемуся студенту. Если кто-то скажет, что основа еврейского питания есть фаршированная рыба, не верьте ему! Маленькое и гордое ближневосточное государство давно и крепко привязалось к египетским шарикам и бобового теста, теплого коричневого цвета снаружи и зеленоватого, или оранжево-коричневого, в зависимости от пряностей – внутри. Ибо как делают сам фалафель? Перемолотые отварные бобы сдабривают пряностями, причем секрет пряной смеси у каждого фалафельщика свой, формируют маленькие тефтельки, которые обжаривают во фритюре в кипящем масле, и, вуаля! Подают в пите, или в лепешке – лафе, которую коренные иерусалимцы всегда и везде назовут «аштанур» – назло наглым тель-авивским снобам. А йеменский фалафель на улице Невиим в Иерусалиме, где недалеко Сергиево подворье, колледж Адасса и целый комплекс старинных особняков – это особая песня, ибо к нему полагается «хильбе» – особый йеменский деликатес, внешне весьма некрасивый, но необычайно вкусный. Веселый хозяин фалафельной, говорящий чуть ли не на всех языках планеты – это достопримечательность городского масштаба. Сколько раз ссужал он меня фалафелем в долг, иногда, махнув рукой на протянутые ему деньги, набивал мне бумажный пакетик горячими фалафельными тефтелями, приговаривая отчего-то на идиш – «Мешигене ганз, мешигене грибенес». Но самым вкусным и аутентичным фалафелем потчуют нас на маленьком бухарском ранке на улице Пророка Иехезкиля. Спросите любого иерусалимца про фалафель с бухарского рынка – и посмотрите на его реакцию. Первая – мечтательная улыбка, и память воспроизводит горячие чуть упругие бобовые клецки с потрясающим и разнообразным вкусом пряного букета, и прохладный, с легкой кислинкой, тахинный соус к ним…

Хумус с закусками

Впрочем, не только фалафелем славны иерусалимские закусочные, кухня которых вобрала в себя все лучшее, что есть у турок, курдов, арабов, марокканцев, румын и ашкеназских евреев. Хумус – основа основ арабско-турецкой кухни, питательная каша из мелко-мелко измельченного нута, сдобренная тахинным соусом и лимонным соком, с приправами, стандартными для любой закусочной, где хумус подается на тарелке – бобы «фуль», горячий нут, обжаренный мясной фарш, жареная куриная грудка, кедровые орешки и крутое яйцо, а сверху все это посыпано зелеными листьями кинзы. И – тоже традиционно – тарелочка с ломтиками сырого репчатого лука, кислых огурцов, и, иногда, маленького острого перчика. И зеленая острая перечная подлива. Только неумеха и турист ест хумус вилкой или ложкой, его надо «ленагев» – «вытирать», точнее, зачерпывать ломтиком поданной горячей питы, и съедать, откусывая намазанный кусок этой питы. Пока не станет чистой тарелка. Кто сказал, что нельзя вытирать хлебом тарелку, что это неприлично? Пожалуйте к нам – в иерусалимскую «народную» закусочную. В культовый «Пинати» на улице Мелех Джордж, в легендарный «Азура» на рынке Махане Иегуда, во вкусную «Хумусию» на улице Бен-Шетах – везде вы получите тарелку этого необычайно вкусного и питательного яства, пусть – для бедных, но очень богато греющего желудок как студенту, так и королю, как жене премьер-министра, так и старой арабской женщине, греющей усталые ноги свои на солнышке на открытой веранде хумусной закусочной в Старом Городе.

Хумус и суп-кубе в «Азуре»

О шварме – именно так, а не питерской «шаверме» и московской «шаурме» могу я говорить долго и выспренне, ибо этот король продуктов нашего местного фастфуда мог служить одновременно завтраком, обедом и ужином. Огромная лепешка – лафа, щедро намазанная хумусом, принимает на себя порцию скворчащего мяса с вертела, куриного, индюшачьего, говяжьего, а иногда – смеси из двух мясных нарезок, и все это богатство поливается тахинным соусом, сдабривается солеными огурчиками, нарезанными мелко мелко помидорами и огурцами, иногда небольшим количеством слабоквашеной капусты и обжаренным в масле ломтиком баклажана. Движения рук продавца отработаны до ювелирной точности. Быстро сворачивает он лепешку с швармой в рулет, поливает соусами, и вручает, как фельдмаршальский жезл, как оружие – новобранцу, как лопату – солдату – пускающему слюнки, едоку. А запах, этот запах жареного мяса, вертящегося на вертеле, бараньего курдюка, надетого на мясную пирамиду сверху, для того, чтобы мясо при жарке пропиталось жирком, запах картошечки – фри и аромат свежих овощей… Что может быть лучше этого, думает едок, впиваясь зубами в тугие бока огромного своего сэндвича, поедая сочное, хорошо прожаренное, мясо, так, что сок по усам течет, и запивая это стаканом лимонада. Что может быть надежнее и калорийнее этой могучей простой закуски, недорогой и настолько ласкающей вкусовые сосочки, что иной раз поесть швармы идут с любимой женщиной, с детьми, компаниями. О, иерусалимский «Шамен» – «Толстяк», лучшая шварменая закусочная в городе, скольких людей ты пристрастила к пище богов, сколько толстых животов родилось у твоих прилавков, где разноцветные салаты радуют глаз…

И на десерт – о закусочных рангом повыше. Где простые столы и столики, и официант принимает заказ. Где в меню стандартный набор – вареный рис, маджадра (рис с чечевицей), жареная картошка и салаты, мясо на шампурах – куриная грудка, сердца, печень, иногда говядина, где всегда подают холодные свежевыжатые соки и лимонад и обязательно завернут половину необъятной порции домой в аккуратный фольговый поддончик. Сюда приходят пообедать те, кто побогаче, поужинать те – кто победнее, просто посидеть – те, кому хочется нехитро, вкусно и дешево поесть в нашем Городе, где дома сами растут из земли, и каждый житель мнит себя пророком.

Старая история о том, как готовить маклюбе

Знаете ли вы, какое блюдо больше всего подходит для суровых иерусалимских зимних суббот, когда сплошная стена дождя не дает видеть прохожих, когда секут по лицу злые холодные струи и кинжальные порывы горного ветра продувают аборигенов насквозь через узенькие и кривые переулки Столицы? Я расскажу вам, что это за блюдо.

Купите для начала продуктов, для чего бросьте все ваши занятия, и, невзирая на погоду, будь она просто холодной, очень холодной, или совсем холодной, прогуляйтесь на столичный рынок Махане Иегуда. Он встретит Вас яркими и неожиданными цветами, запахами, в которых человеческий нос теряется, словно мальчик в толпе великанов, крикливыми торговцами, зазывалами, сумрачными лавками со специями, малюсенькими кафешками и магазинами сладостей. Здесь хочется гулять и очень не хочется покидать это место. Каждый может найти себе еду по нраву, товар по деньгам и много-много рассыпанного там и здесь удовольствия в виде щедро протянутой к вам горсти орехов, огромного яблока, сочного ароматного манго или большого куска халвы. Торговец столичного рынка – это актер. Это жонглер, пантомимист, и оперный певец в одном лице:

– Помидоры свеееееежие, помидоры сочныыыыые, помидоры лучшие на Ближнем Востоке!

– Рыба, рыба, свежая рыба, сам Иисус не ловил такой рыбы!

– Халва, ай, халва, сладкая, как поцелуй вашей любимой!

– А вот клубника, клубника… кто не берет такой клубники, у того теща будет жить вечно!

Очередь мужчин у клубники не иссякает.

Но мы с Вами пройдем в закоулки «иракского» коридора, где в тощих, как мартовский кот, переулках располагаются кафешки «только для местных», в которых, забыв обо всем на свете, играют в шешбеш старые иракские евреи. Играют на деньги, и, хотя игры подобного рода в публичных местах строго запрещены, ни один полицейский не сунется к старикам. Это – достопримечательность города. Это – его живая история, его старое, доброе сердце.

Здесь мы зайдем к мяснику, который, радостно ухмыляясь небритым лицом, аккуратно нарубит нам топориком две упитанные куриные тушки, разделив их на бедрышки, крылышки, грудки и другие радостные части бестолкового куриного племени. А потом – навестим лавочку на углу, где мордатый йеменский еврей с длинными пейсами, вытаращив огромные, как маслины, черные глаза, неистово хвалит чистенькие, мытые и протертые бумагой, овощи. У него запасемся луковичкой средних размеров, тремя баклажанами, томно поблескивающими своими фиолетовыми упругими боками, пятью картофелинами. Отсюда наш путь – в лавку пряностей, где у входа пирамидами и конусами рассыпной красный, белый и черный перец, желтые горы шафрана, и зиры, палочки корицы, цветочки бадьяна, рядами стоят банки с травами и порошками, висят связки чеснока и сушеных грибов, и золотится в огромном мешке из джута слегка желтоватый рис. Риса нам понадобится с килограмм, его отвесят нам на странно выглядящих в этом царстве старинных посудин, наисовременнейших электронных весах. А еще возьмем молотой корицы, кардамон, остро пахнущего кэрри, шафрана и зиры, которую называют у нас кумином. И, уложив все это в сумку, где томится в ужасе, ожидая своей участи, покойная курица, пойдем готовить Его.

Оно – это блюдо – называют маклюббе, или маглубэ, или… да какая разница, как называют этот своеобразный вариант плова на Ближнем Востоке, где вечные войны и вечный Невидимый Бог смотрит на нас с небес.

Львы на воротах дома Машиаха Борухофа

А сейчас я расскажу Вам сказку. О том, как жила-была в конце позапрошлого века в древнем городе Иерусалиме красивая девушка, чьи родители уже не помнили своей родословной, уходящей, как они считали к самому Йоханану бен Закаю, мудрецу времен баснословных. Девушка эта рано осиротела и росла у тетки, старой и набожной женщины, которая вставала ни свет, ни заря, шла во двор за водой, и разжигала огонь в очаге, не забыв прочитать при этом коротенькую женскую молитву. В гулком дворе-колодце, окруженном домами со всех сторон, все знали старушку-тетку как лучшую повариху города. У ее дома в пятницу выстраивалась очередь с мисками – покупатели не могли пройти мимо остро пахнущего приправами котла с маклюбе, мимо япраха – голубцов из виноградных листьев, мимо кюфты – котлет из бараньего мяса, сваренных в бульоне, таких вкусных, что ни один едок не мог остановиться, пока не съедал всего.

Кстати, зажжем-ка мы огонь под кастрюлей. Нальем туда 2 литра воды и положим хорошо вымытые куриные части. Добавим туда очищенную от кожуры луковичку и подождем, пока закипит наш бульон. Засыпаем кардамон, корицу, и соль по вкусу… и будем варить до полуготовности куриного мяса. А заодно с этим, зальем в отдельной посудине купленный нами рис теплой, немного подсоленной водой. Пусть себе отмокает пока суд да дело.

Так вот. Молодая девушка не просто росла среди медных котлов и огромных мисок, она с детства помогала тетке на кухне. Тетка не могла нарадоваться на племянницу. Та ловко работала ножом, нарезая оранжевую морковь, хрустящую капусту, месила тесто, наполняла рисом голубцы-япрах, шпиговала чесноком баранью лопатку. Она проникла во все таинства пряностей, четко различая их вкусы и запахи, понимая в какие блюда класть острую кэрри, и что окрашивать желтой радостью шафрана, какой нежный и аппетитный запах и вкус придает куриному мясу сладкая паприка, и как малые зернышки перца превращают пресный бульон в божественный горячий врачующий напиток, который так приятно прихлебывать из глиняной пиалы в зимние иерусалимские вечера. Да, знатная росла хозяйка, и хоть не было за ней приданого, но умение ее готовить обеды, как ее славная тетка, было лучше любых денег, как говорят у евреев: «Доброе имя лучше отборного масла».

Почистим, пока наш бульон побулькивает веселыми пузырьками, картошку, срежем хвостики баклажанов, слегка полоснув острым лезвием по воздушной их мякоти, и нарежем все это благолепие – и баклажанное, и картофельное – пластинками, тоненькими, почти прозрачными. Обжарим на сковороде на оливковом масле из Галилеи, с тем зеленовато-коричневым оттенком и горчащим немного вкусом, которым отличается оливковое масло холодного производства. Обжарим до легкой корочки с двух сторон, и откинем на отдельные блюда.

За девушку посватался молодой и родовитый Иосиф, из халебских евреев, чьи семьи, сметенные когда-то грозой римских легионов и рассеянные до Сирии, стали возвращаться в 16 веке в Столицу, лицом к которой молились все это время, и плакали, вспоминая Сион. Иосиф сватал ее с радостью, ибо больше всего на свете он любил покушать. И плотно покушать. Он носил свой живот с достоинством, как носят богачи мошну, а силачи мускулы. Его толстые щеки краснели от радости, когда он видел перед собой вкусный бараний бок с запечённым картофелем, он не мог удержаться, чтобы не потирать в радости ладони, не притоптывать ногой в ожидании лакомства. И возлюбил он жену свою за те вкусные приключения, которые готовила она ему каждый день на темной, пропахшей пряностями, кухне, да и за ласку ее любил, но повесть наша не об этом.

Нальем пока три столовых ложки масла в кастрюлю. Выложим туда четверть от риса, замоченного заранее, и разровняем поверхность. Уложим на этот рис, разбухший немного и ставший от этого еще более золотистым, баклажаны, посолив их слегка сверху. Не давая им более видеть солнечный свет, положим на них слой картофеля, слегка присолив его и присыпав кэрри.

Теперь – очередь курицы, которую мы вынем из прозрачной звонкой бульонной симфонии и уложим на картофельное ложе, а потом засыплем ее сверху оставшимся рисом. В бульон, осиротевший после куриного бегства, добавим шафран и зиру, прокипятим немного, и зальем этим бульоном наш рис так, чтобы уровень жидкости поднимался на 2 пальца над рисом.

Да-да, это уже почти все, читатель. Остается лишь увеличить огонь, пока не выкипит бульон над рисом, а затем быстро уменьшить его до минимума, и накрыть рис большой миской сверху, оставив его на маленьком огне на 20 минут, а затем еще на четверть часа – выключив огонь…

Да-да, так проделывала каждую пятницу наша героиня, а когда проходили четверть часа, и дорогие часы немецкой работы – подарок супруга – указывали ей на это, она ловким движением переворачивала котел так, что весь рис, и мясо, и овощи образовывали аппетитнейшую пирамидку на блюде, закрывавшем его до последней минуты. Маклюбе… желтый и ароматный от шафрана и зиры, рис, сочащиеся жиром кусочки тушеного куриного мяса, ставшие мягкими и податливыми, аккуратные ломтики картофеля и баклажанов… и все это, пропитанное чудными соками мясными, и ароматом пряностей, и любовью хозяйки, слившейся воедино с волшебным вкусом, ставилось на пятничный стол. И Иосиф, возвратившись из синагоги, омывал пухлые сильные руки свои из бронзовой кружки, тщательно вытирал их чистым холстинным полотенцем и садился за стол, где горели уже зажженные свечи, и лежали две витые халы, и стоял кувшин с вином, терпким и кисловатым вином с виноградников Эфраты. Как положено хозяину, Иосиф чинно наливал вино, благословлял его, макал в соль кусок халы, отломанной его могучими пальцами, и тоже благословлял, с улыбкой подавал их жене своей, супруге, хозяйке дома, матери детей и радости чресл его, и начинал читать древний субботний псалом, отрывок из притч Соломоновых, слова любви к жене, которым было уже три тысячи лет:

«Жену столь доблестную кто найдет?

Удалена она ценою даже от коралловых ожерелий.

Успокоено ею сердце мужа ее, и добыча не уменьшится.

Воздает она ему добром, а не злом, во все дни жизни своей.

Добывает она шерсть и лен, и займется охотно рукоделием.

Действуя, как корабли торговые, издалека доставляет она пропитание.

И встает еще ночью, и дает домочадцам мясо, а служанкам – указания.

Задумается о поле – и приобретает его, за доход от рукоделия высаживает виноградник.

Препоясаны крепостью ее бедра, и напряжены руки ее.

Наслаждается она тем, как хороша прибыль ее, и несмотря на дороговизну, не погаснет ночью ее свеча.

Руки ее тянутся к прялке, а ладони сдавливают веретено.

Ладонь ее раскрыта бедному, и руки ее протянуты страждущему.

Не будет она опасаться за домочадцев своих в стужу, ибо все ее домочадцы носят верхнюю одежду.

Ковры плетет она для себя, мраморно-белый моллюск виссона и раковины пурпура идут ей на одежду.

Известен муж ее в крупном городе, заседает среди старейшин земли.

Нижнюю одежду изготовляет она, чтобы продавать, и пояса поставляет ханаанею-торговцу.

Крепость и величие служат ей одеждой, и улыбнется она следующему дню.

Губы открывает она для мудрости, и учение милосердия на ее языке.

Она сторож поступков своих домочадцев, и пищу праздности не станет вкушать.

Встают ее сыновья, чтобы превозносить ее, муж – чтобы восхвалить ее.

«Многие дочери поступали доблестно, но ты превзошла их всех.

Привлекательность – обман, и красота – дуновение; женщина, боящаяся Господа, да восхвалится.

Воздайте ей за творения рук ее, и да прославится она в городе делами своими».

А жена улыбалась, хотя знала, что вскоре ей захочется завыть и заплакать.

Ибо Иосиф, взяв себе большую ложку маклюббе, всегда говорил:

«А моя мама готовила это вкуснее!»

«Лучше бы мне не родиться на свет», – думала молодая женщина, утирая тайком слезы.

Так проходили годы. Она старалась каждую пятницу, и каждая пятница падала капелькой, точащей камень, на жертвенник ее терпения. Каждую пятницу злость и безразличие к Иосифу увеличивались на эту капельку…

В ту пятницу она заснула у печи. Проснулась от запаха подгорелого риса.

Все пропало. Маклюбе была пережарена. Рис, рассыпчатый и золотой от шафрана, стал коричневым, корочкой покрылась нежная куриная кожица. «Мертвая, мертвая маклюбе. И уже наступает Суббота, и нельзя разжигать огонь, чтобы приготовить другую, и вот-вот Иосиф придет…

Чтоб он сдох, этот Иосиф с его покойной мамой! Чтобы сгнила его печенка! Лжец, лицемер… кому нужны его соломоновы похвалы, когда образ матери его вошел в дом и прочно поселился там, где ему нечего делать! За святым столом Субботы, за Киддушем (благословением), где только Муж и Жена…

Пусть жрет, свинья. Пусть жрет пережаренное, пахнущее горелым! Пусть потом бьет, насилует, выгоняет из дому.

Пусть что хочет, то делает… ибо не могу я больше», – обливаясь слезами, думала бедная женщина.

Поставила на стол маклюббе, утерла слезы. Вцепилась пальцами ног в пол.

Йосиф был не в духе. Он быстро проговорил благословения. Мрачное лицо его не разгладилось ни от вида первенца-сына, который сидел от него по правую руку, ни от веселых ужимок младших сына и дочери – близнецов. Горой возвышался Иосиф за столом. Медленно положил он в рот ложку маклюбе, и сжалась в комок его жена, закрыв глаза и ожидая удара.

– «Сарра!», – позвал ее Иосиф. «Сарра, жена моя! Будь благословенна ты, и руки твои! Ты приготовила маклюбе много лучше, чем моя мать!»

О кугеле сладком

Есть на Украине маленький такой городок в Львовской области, называемый Комарно. Его даже городом назвать сегодня язык не повернется. Едва ли четыре тысячи жителей насчитывает Комарно, основанный в 1471 году и получивший через два года после своего основания Магдебургское право. Славен Комарно яростной битвой между поляками и татарами, в которой почти полностью полег костьми десятитысячный татарский корпус, атакованный жолнерами Яна III Собесского. Когда-то в небольшом этом городке проживала большая еврейская община, и даже был собственный хасидский двор.

Сегодня комаринские хасиды сосредоточены в основном в Бней-Браке и Иерусалиме, где проживают компактно. Иерусалимского ребе – Ицхака Шломо – в Городе ценят за миролюбие и мудрость, и на его тиш (так хасиды называют праздничный ужин у ребе) собирается масса гостей. Особенно любит Ицхак Шломо рассказать шутку про своего предка, раввина Александра (Сендера) Сафрина, который любил есть кугель на тиш и на Шаббат и, бывало, говаривал:

«Если какой-то еврей не любит кушать кугель, то есть сомнение, еврей ли он вообще!»

При этом Ицхак Шломо улыбается в густые усы свои и отправляет в рот очередной кусок иерусалимского кугеля, этой особой, характерной для Святого Города, запеканки, которую любят в ортодоксальной общине все – дети и взрослые, ешиве-бохеры и милые молодые хозяюшки, тихие старушки и набожные старички. Запах этого простого народного блюда разносится по узеньким пыльным улочкам Меа-Шеарим в пятницу утром, его можно купить в любой забегаловке на улице Царей Израиля, им закусывает в перерыве между уроками в ешиве молодой бородатый аврех (студент ешивы) в ночные часы. Иерусалимский кугель, или, как называют его на идиш – «а кигель» – требует отдельного рассказа.

Сходим на рынок, и купим продуктов – 300—400 граммов любых макаронных изделий, 8 яиц, 1/2 стакана тростникового сахара (можно обойтись обычным жженым сахаром, но тростниковый много вкуснее) и 1/2 стакана сахара обычного, 2 столовые ложки мёда, 200 миллилитров сливок, 1 стакан изюма, 1 стакан грецких орехов, крупно молотого чёрного перца и корицы (их мы добавим по вкусу) сливочного масла (хватит нам граммов 30), пригоршню муки. И пойдем со всем набором домой. Да, кстати, захватите еще круглую или прямоугольную одноразовую форму для выпечки из фольги – в ней мы и приготовим кугель…

Кстати, блюдо это – немецкого происхождения, и по-немецки «кугель» – «круг, шар». Изначальный кугель делался из хлеба и яиц, и представлял собой соленую запеканку. Более того – в Европе кугель до сих пор делают солененьким, но наш, иерусалимский вариант, имеет более интересный вкус. И когда вы предложите иерусалимцу польский вариант кугеля (на самом деле – это блюдо можно назвать запеканкой) из картофеля, гордый иерусалимец поведет носом. Потому что он точно знает, что настоящий кугель должен делаться из лапши. Обычной лапши, чем тоньше – тем лучше. Главное отварить ее почти до готовности, сбросить на дуршлаг и обдать струей холодной воды.

А пока лапша варится, хорошенько промойте изюм и осушите его, крупно порубите ножом грецкие орехи, если у вас нет тростникового сахара – сделайте на сковороде карамель из полстакана сахара обычного и нужного количества воды. Затем – когда лапша готова, засыпьте ее в глубокую миску, и, смешав карамель, сахар, мед, 8 взбитых слегка яиц и сливки, залейте этой смесью лапшу. До того, как вы это выполните, добавьте в смесь молотого перца и корицы. Только не переперчите.

Заметим попутно, что запеканки подобного рода существуют у многих европейских народов. Более того – у литовцев их даже называют похоже, «кугелис», да только правоверному еврею есть такое никак невозможно, литовцы обильно снабжают «кугелис» свиным смальцем. У румын запеканка подобного рода делается с сыром и называется Пасте Файноасе – макаронный пудинг. Оба эти варианта имеют соленый вкус. На идиш кугель подобного типа называют еще «локшн кигель» – кугель из лапши. Впрочем, в нашей кухне есть еще «эпфель кигель» – в него добавляют яблоки, «кигелех» – картофельные оладушки, и еще пара сортов кугеля. Хасиды любят говорить про иерусалимский кугель: «Плачет как Лея, красив как Рахель, умен как Яаков и рыж как Эйсав», значение последнего сравнения вы сейчас поймете.

Как только лапша равномерно залита полученной смесью – посыпьте мукой форму для выпечки и аккуратно вылейте туда готовую смесь. Форму можете смело ставить в духовку на час, пока не появится на поверхности кугеля аппетитная румяная темно-рыжая корочка, и не наполнится воздух на кухне ароматом корицы.

Вот такое простое блюдо, нехитрая запеканка из дешевых продуктов, которое способно порадовать вас за столом в Шаббат, и просто безо всякой праздничной причины. Кугель любят есть как десерт к чолнту, и просто как сладкий пирог к чаю. А в Песах вместо лапши берут размоченную предварительно в воде мацу.

Знаете, почему наш иерусалимский кугель сладкий и пряный одновременно? Да потому что сладость жизни в самом важном и любимом для еврея городе всегда сопровождается определенной остротой и пряным вкусом тех неожиданных событий, на которые этот город столь богат.

А если вас пригласят на тиш (пир) в хасидский двор – не переименуйте попробовать кугель, для тиша это блюдо готовят с особым тщанием.

Штрудель с яблоками и захерторт

Штруделем называют любой пирог, в котором присутствует свернутое трубкой тесто, с различными начинками – от сладкой яблочной (и тогда это будет знаменитый венский апфель-штрудель) до мясной или капустной. Штрудель – по-немецки – водоворот, воронка, нечто закрученное. Но в еврейской кухне наиболее известен именно яблочный вариант этого вкусного пирога.

История штруделя довольно проста – первый его рецепт хранится в венской публичной библиотеке и датируется самым концом XVII века. Пироги такого типа существуют не только в австрийской, но и в немецкой, венгерской, польской, еврейской, даже греческой, кухнях.

А вот если вас заинтересует торт Захер – названный так по имени известного венского кондитера Франца Захера, то, разбираясь в хитросплетениях истории его изготовления, вы натолкнетесь на много интересных, как сказали бы сегодня, «ноу-хау». Именно шоколадный торт кондитерской Захера в Вене и Зальцбурге, а также в кафе «Захер» в Инсбруке и Граце, и, как не парадоксально, в итальянском Больцано являются настоящими тортами Захера. Их производство держится в секрете. Их аналогами является торт кондитерской «Демель» в Вене (когда-то между ними произошла судебная тяжба), и любимый торт советских детей – «Прага».

Пока читатель, вспоминая упругую шоколадную плоть торта Захер или тающие на языке яблоки венского апфельштруделя, полузакрывает глаза и впадает в грезы, мы несколько отвлечемся от этого кулинарного рассказа, и перенесемся в Иерусалим 1857 года.

В то время грязный, маленький городишко Иерусалим ничем не напоминал нынешнюю Столицу Израиля. Сухие выжженные горы окружали его, лишь там и сям поднимались к небу редкие верхушки финиковых пальм, да зеленели оливы в монастырских садах. Многочисленные христианские паломники страдали от жары, клопов, песчаных блох, вонючей воды, собираемой зимой в водосборные бассейны, где летом она зацветала и приобретала зеленоватый цвет. Лучшей паломнической гостиницей считалась русская православная. Но в ней принимали православных паломников, а к католикам из Австрийской империи относились, мягко говоря, наплевательски.

sterreichische Hospiz zur Hl. Familie

Положение вещей изменилось, когда Австрийская империя закупила в Иерусалиме участок земли, и на нем стали возводить sterreichische Hospiz zur Hl. Familie – Австрийский странноприимный дом имени Святого Семейства, где любой австриец, прибывший с визитом в Иерусалим, мог получить кров, пищу и – в случае надобности – подлечиться. Еду в странноприимном доме готовили точно такую, как в Вене. Хотя само здание – построенное под влиянием местной мамелюкской архитектуры («аблак» – чередование белых и красных слоев каменной кладки) – совсем не походило на имперские здания Вены.

Учреждения, подобные больницам и странноприимным домам, нередко оказываются почти столь же долгоживущими, как храмы. В современном Иерусалиме, живом, кипучем, вечно куда-то спешащем восточном и, в то же время, утонченно-европейском, городе есть много островков древности, сохранившейся и до сих пор служащей своим целям. В святом для иудеев, христиан и мусульман городе сохранился с середины девятнадцатого века и тот самый австрийский странноприимный дом. Более того – в нем вы встретите настоящий апфельштрудель и чудесный торт Захер, а кофе, который готовят здесь, один из лучших в городе. В тенистом саду, где так прохладно летними вечерами, можно сидеть часами, слушая перезвон колоколов, смакуя маленькими кусочками сладкие чары штруделя, запивая все это горячим мокко. Можно неспешно беседовать, а можно и просто помолчать, вглядываясь в бездонные глаза любимой женщины. А потом – рука об руку с ней, прогуляться по этажам старинного здания, где на стенах висят портреты Франца Иосифа I и его жены, где шаги гулко отдаются в коридорах, по каменным плитам которых в 1869 году, в ноябре месяце, гулял сам император, приехавший с визитом в Иерусалим (он, кстати, стал первым европейским правителем, посетившим Город после падения Иерусалимского королевства крестоносцев). И выйти на крышу, откуда открывается вид на купола совсем близкой Храмовой горы, на золотой Купол над Скалой, на серый купол Аль-Акса и на минареты, построенные мамлюками, с которых звучит громкий азан, так странно контрастирующий со сладким вкусом торта Захер…

Меурав йерушалми – сытно и с удовольствием

памяти Баруха Подольского.

Я долго думал, как можно перевести название блюда «Меурав Йерушалми» на русский язык. Замечательный лингвист Барух Подольский (благословенна память его) перевел это как «Блюдо из куриного мяса, восточная кухня». Эх, Барух, как жаль, что я не могу пригласить Вас в одно из восхитительнейших кулинарных заведений Иерусалима – ресторанчик «Стейкият Хацот» («Полуночные бифштексы»), и там, где на столах разноцветные вкусные салаты, и прохладный лимонад местного изготовления, заказать нам по порции этого блюда, на огромной тарелке, с румяной жареной картошкой и простым «рыночным» салатом из свежих помидоров и огурчиков, и мелко-мелко нарезанного фиолетового лука… И тогда, заглатывая слюну, погружаясь в теплые волны пряного запаха, мы ели бы с Вами это восхитительное сооружение из потрохов и грудинки любимой нашей еврейской птицы-курицы, сдобренное смесью пряностей, которая является секретом заведения, обжаренное на огненной стальной доске, сбрызнутое лимонным соком и украшенное зеленью. Все смешано в этом блюде – чинная куриная грудинка, маленькие селезенки, томная печень, упругие пупочки, ласковые сердца покойных кур, которых быстро и ловко режет резник-шойхет, успевая шепнуть что-то доброе каждой убиваемой курице так, что та и не понимает, что ее режут. Знаете, читатель, что символизирует это блюдо? Оно символизирует все общины евреев Иерусалима, смешанные вместе, сдобренные пряностями и благоухающие, благословенное блюдо, благословенный Град Божий, в котором обитают лучшие в мире люди, которые, невзирая ни на что, дружат и держат друг-дружку за руки.

Я расскажу Вам историю этого незамысловатого блюда. От бедности своей евреи в местечках использовали в пищу куриные потроха. А в Иерусалиме начала 50-х годов прошлого века мясо было так дорого, что курицу в бедных семьях ели в субботу только благодаря пожертвованиям, а уж о говядине и мечтать не могли. Имени человека, который первым начал обходить мясников рынка Махане-Иегуда я не знаю, но в его ресторанчике на два столика, который помещался наискосок от «Полуночных бифштексов» я трапезничал не раз. К нему приезжали любители мяса со всего города, и из Тель-Авива. Он бросал старческой морщинистой рукой горсть отборного миндаля на столик перед посетителем – вместо меню, и спрашивал, что угодно отведать посетителю – бифштекс, бычьи яички, фаршированную селезенку, копченую курицу. И тут же – на глазах у клиента – жарил это богатство. Все было по-простому, по-домашнему, и необычайно вкусно. Просто необычайно! А ведь этот ресторатор, о жизни которого можно написать книгу, который знал все истории старого Иерусалима, и был автором «иерусалимских потрошков». Именно он начал продавать «потрошки» у себя в крохотном ресторанчике – в виде набитой потрохами питы, сверху которой лежал соленый огурчик. И никаких жареных картофелей, только немного хумуса.

Он не взял патент на свое блюдо – а потом просто «подарил» рецепт и тайну приправ «Полуночным бифштексам», сам же сосредоточился на более изысканных мясных деликатесах. Увы, он уже прошел по узкому мосту своей жизни, этот человек, ставший частью городской истории.

Будучи студентом, я часто подходил к окошку «Полуночных бифштексов» на ул. Агриппас, и, обжигаясь и крякая от удовольствия, съедал огромную питу с «меурав йерушалми», насыщая и голодный студенческий желудок, и уставшую от лабораторного спертого воздуха, пару легких, и душу, которой становилось комфортно на сытый желудок.

Мы, русскоязычные «олим» (репатрианты), мало знаем о культуре вот таких, маленьких мясных ресторанчиков, которых на ул. Агриппас и на рынке – множество. Нам изначально не удавалось вникнуть в этот пласт кулинарной культуры города. Но те, кто преодолел неприязнь к «хумус-фалафелю» найдут для себя целый мир – от богемно-роскошного некошерного ресторана «МахнеЙуда», где места заказывают заранее, до маленького уютного «Полуночного бифштекса», где тоже всегда людно, от поместившихся в базарных переулках «Азуры» и «Рахмо», знаменитых своими блюдами, которые готовят на примусах, до маленького «тычка» «Хумус» – в одном из поперечных переулков рынка между крытым и открытым «проспектами», где я ел лучший хумус в городе.

А пока – отложите дела, купите куриных потрохов – сердец, печенок, селезенок и хорошей грудинки. Все это тщательно вымойте, перемешайте с кэрри, куркумой, шафраном, черным молотым перцем и щепотью соли, подержите в холодном месте с часок. Накалите сковороду на плите, и вывалите на нее всю эту чудную смесь, полив ее оливковым маслом. Обжарьте до готовности. Положите в питу, которую смазали немного хумусом, и… впивайтесь в нее зубами! Когда за окном дует иерусалимский ветер, и льет дождь – вы не найдете лучшего блюда.

Парижский стол в Святом Городе

Улица Царя Давида в Иерусалиме – это особая улица. На ней сосредоточены сразу несколько совершенно особых и примечательных зданий, каждое из которых может послужить темой отдельного очерка. Гостиницы «Царь Давид» и «YMCA», Папский институт изучения Святой Земли, дома особого иерусалимского стиля, и, наконец, великолепный тенистый парк с многочисленными скамейками, каскадами и – о, чудо, двумя фонтанами. В засушливом нашем Святом Граде они как никогда кстати.

Ближе к нижнему концу улицы, где возвышается торговый центр Мамилла и отель «Уолдорф Астория», в коротенькой, отходящей вбок и влево, улочке на стене дома красуется скромная надпись – «1868». Несведущий в науке иерусалимоведения гражданин пройдет себе мимо. А старый коренной иерусалимец посмотрит на эту надпись, под которой коротенький широкий коридор ведет куда-то во двор, с уважением. Здесь помещается один из лучших ресторанов города, да что там города, всей страны!

1868 год – это год основания здания, одного из старейших зданий, построенных за стенами Старого Города. В одноэтажном помещении со сводчатыми потолками, с милым внутренним двориком и простыми белеными стенами расположился французский ресторан для гурманов.