Искупление Габриеля Рейнард Сильвейн
– Иди и ляг. Я давно не видел тебя такой уставшей, – сказал Габриель, гладя жену по щеке.
– У меня еще столько дел, – прошептала она.
– Ими займусь я. А тебе нужно готовиться к лекции, – напомнил Габриель, сопроводив свои слова легкой улыбкой. – Но вначале поспи. Усталый мозг – работник никудышный. – Он снова поцеловал Джулию, после чего сам отвел ее наверх, уложил в постель и укрыл одеялом. – Понимаю, мы впервые пригласили сюда гостей. Но из-за них ты не должна превращаться в горничную. Мне совсем не хочется, чтобы наша родня выбивала тебя из рабочего графика. Сегодня ты весь день будешь заниматься своей лекцией. Об остальном забудь. Остальным займусь я. – Поцеловав ее в лоб, Габриель выключил свет и ушел.
Во время пробежек Габриель обычно слушал музыку, но сегодня ему было не до его любимых композиций. Джулианна переутомилась, и это видно невооруженным глазом. Она не любила рано вставать, а сегодня, похоже, поднялась ни свет ни заря.
Можно было бы повременить с приглашением родственников. Пусть спокойно готовилась бы к лекции. Сейчас – единственное время, когда они могли остаться вдвоем. Потом – Оксфорд и Италия, где они пробудут большую часть лета.
Габриель забыл, сколько времени и сил отнимают гости. Он никогда не приглашал к себе более двух человек. Всеми бытовыми хлопотами занималась прислуга. Его доходы позволяли возить гостей на обед в рестораны.
Бедняжка Джулианна. Габриель вспомнил свои годы, проведенные в Гарварде. Летние каникулы никогда не были временем отдыха. Обязательно находились какие-нибудь дела. Нужно было учить языки и готовиться к экзаменам.
Как хорошо, что сейчас он преподаватель, а не аспирант. Он бы ни за что не согласился поменяться с Джулией местами. В годы его аспирантуры тяготы учебы усугублялись попойками, кокаином и П…
Носок кроссовки уткнулся в поребрик тротуара. Габриель споткнулся, но удержал равновесие и быстро выровнял темп бега, заставив себя смотреть под ноги.
Он не любил вспоминать о времени, проведенном в Гарварде. Теперь, когда они с Джулией поселились в Кембридже, на него нахлынули былые воспоминания о наркотиках. Порой Габриелю казалось, что он чует запах кокаина, проникающий в ноздри. Проезжая по кампусу или входя в то или иное здание, он вдруг испытывал острое, болезненное желание «вмазаться».
До сих пор, слава богу, ему удавалось противостоять этим атакам. Еженедельные встречи в обществе «Анонимные наркоманы» помогли ему справиться с зависимостью, равно как и ежемесячные встречи с психотерапевтом.
И конечно же, его главным лекарством была Джулианна.
Если в прошлом году в Ассизи Габриель ощутил, как на него снизошла высшая сила, то Джулия стала его настоящим ангелом-хранителем. Она любила его, вдохновляла. Она сделала его жилище настоящим домом. И все же Габриелю было не отделаться от страха, что благосклонность небес не более чем временная уловка, а потом Джулию у него отнимут.
С той поры как Джулианна пришла на его поток в Торонтском университете, Габриель разительно изменился. Однако ему было никак не побороть ощущение, что он недостоин постоянного счастья. Самосаботаж стал его поведенческим шаблоном. Психотерапевт предупреждал его об этом.
Почти два года назад от рака умерла его приемная мать Грейс. Ее преждевременная смерть явилась впечатляющим символом скоротечности и неопределенности человеческой жизни. Если вдруг случится так, что он потеряет Джулианну…
«Если у вас с ней будет ребенок, ты ее не потеряешь».
Тихий, спокойный голос, звучащий у него внутри.
Габриель увеличил скорость бега. Голос был прав, но желанием иметь детей от Джулианны двигал не страх ее потерять. Габриелю хотелось иметь настоящую семью, хотелось, чтобы в доме звенел детский смех, а в душе крепла уверенность, что его дети получат все, чего не получил он от своих непутевых родных отца и матери.
Габриель ничего не рассказывал Джулии о бурях, бушевавших у него внутри. Ей и так хватало забот, чтобы добавлять к ним свои. Она достаточно поволновалась из-за его зависимостей и страхов, не говоря уже о душевной боли, которую он причинил ей.
Бегая по знакомым местам, Габриель пытался понять, почему сегодня утром у Джулии был такой несчастный, измученный вид. Вчера они провели потрясающую ночь, празднуя свою любовь в старом саду, а затем продолжили дома, в постели. Может, он ненароком сказал ей что-то обидное? Может, ее задело что-то в его действиях? Но их занятия любовью, как и всегда, были страстными и нежными.
Правда, существовала еще одна причина. Как же он не вспомнил об этом раньше? Габриель мысленно отругал себя за забывчивость. Приезжая в Селинсгроув, Джулианна становилась настороженной. Ее страх имел вполне конкретное основание. Полтора года назад, когда она приехала к отцу, в его дом вломился ее бывший дружок Саймон и попытался изнасиловать ее. Джулия заявила в полицию. Затем Натали – нынешняя подруга Саймона – подстерегла Джулию в местном ресторанчике и стала шантажировать, требуя забрать заявление из полиции. В противном случае Натали угрожала распространить фотографии непристойного содержания, на которых была запечатлена Джулия.
К счастью, Джулия не испугалась и заявила Натали, что такое не в интересах Саймона и в особенности его отца-сенатора, метившего в президенты. Натали работала у него в избирательном штабе. На тех снимках Джулия была не одна, а вместе с Саймоном.
Габриель сомневался, что слова Джулии остудили пыл Натали, но тогда все свои сомнения он держал при себе. Он хорошо знал: испив однажды из колодца шантажа, люди вроде Натали и Саймона будут пытаться снова и снова зачерпнуть оттуда.
Габриель еще раз выругался и побежал с изматывающей скоростью. Он так и не рассказал Джулии, что сделалтогда. Меньше всего ему хотелось говорить об этом сейчас. Но если она по-прежнему боится гадостей со стороны Саймона и Натали, придется рассказать ей правду…
Вернувшись с пробежки, Габриель застал Джулию спящей. Увидев голые ступни, торчащие из-под одеяла, он усмехнулся. У его жены была интересная манера спать: натягивая одеяло чуть ли не на нос, она высовывала ноги наружу.
Габриель все-таки прикрыл ей ноги и отправился в душ. Джулия так и не проснулась. Габриель спустился вниз, взял ее списки и направился к машине. Если удача ему улыбнется, то еще до пробуждения жены он сумеет купить все необходимое, а заодно и нанять уборщицу.
К одиннадцати часам вечера Джулия сошла вниз. Габриель, положив ноги на скамеечку, сидел в гостиной в кожаном кресле и читал. Глаза за стеклами очков быстро скользили по строчкам.
– С пробуждением тебя, дорогая, – улыбнулся он и закрыл книгу.
– Что читаешь? – Габриель показал ей обложку. Книга называлась «Путь странника»[4]. – Интересная?
– Очень. Ты читала роман Сэлинджера «Фрэнни и Зуи»?
– Читала, но очень давно. А почему ты спрашиваешь?
– В романе эту книгу читала Фрэнни, и та сильно всколыхнула ее. Оттуда я и узнал о существовании «Пути странника».
– О чем она? – поинтересовалась Джулия, вертя книгу в руках.
– О русском православном христианине, который пытается научиться непрестанной молитве.
– И что? – удивленно спросила Джулия.
– Мне захотелось узнать, научился ли он этому.
– Ты о чем-то молишься?
– Очень о многом, – почесывая подбородок, ответил Габриель.
– Например?
– О том, чтобы стать хорошим человеком, хорошим мужем, а со временем – и хорошим отцом.
Джулия слегка улыбнулась и вновь посмотрела на книгу:
– Мне думается, каждый из нас находится в духовном путешествии.
– Только одним удается продвинуться дальше, чем другим.
Джулия отложила книгу и уселась мужу на колени:
– Я так не считаю. По-моему, мы все гоняемся за Богом, пока Он нас не поймает.
– Получается что-то вроде «Небесной гончей»[5], – усмехнулся Габриель.
– Похоже.
– Больше всего в тебе меня восхищает твое сострадание к слабости человеческой натуры.
– Габриель, я не образец добродетели. У меня есть свои пороки. Просто они скрыты. – Джулия обвела глазами гостиную. На ковре виднелись следы от пылесосной щетки. С мебели исчез серый налет пыли. В воздухе пахло лимоном и хвоей. – Как приятно видеть дом, приведенный в порядок. Спасибо, что нашел уборщицу. Я сегодня очень продуктивно поработала.
– Отлично. – Габриель посмотрел на нее поверх очков. – Как ты себя чувствуешь?
– Значительно лучше, – ответила Джулия, склоняя голову ему на плечо. – Спасибо за обед.
– Когда я тебе принес его, ты не была голодна, – напомнил Габриель, ероша ей волосы.
– Я потом его умяла. Раньше мне было не прерваться. Завязла в одной проблеме и крутила ее с разных сторон.
– Тебе помочь? – спросил Габриель, снимая очки и кладя их на книгу.
– Нет. Не хочу, чтобы думали, будто я не умею работать самостоятельно и ты пишешь за меня.
– Я предлагал тебе совсем не это, – с обидой в голосе возразил Габриель.
– Мне необходимо все сделать самой.
– А по-моему, ты придаешь излишнее значение чужому мнению, – фыркнул Габриель.
– Я вынуждена с ним считаться, – резко ответила Джулия. – Если я представлю работу, которая будет похожа на написанную тобой, другие это заметят. Криста Петерсон уже распускает сплетни про нас. Пол мне сообщил.
– Криста – завистливая сука, – хмуро бросил Габриель. – Только в своей карьере она идет не вперед, а назад. Колумбийский университет заставил ее поехать в Италию и заниматься там в рамках программы магистратуры по философии. Они не намерены сразу допускать ее до докторантуры. Я недавно говорил с деканом ее факультета в Колумбийском университете. Узнал, что Криста вовсю поливает нас грязью. Не понимает, что хуже делает только себе… Кстати, а Пол что, звонил тебе? – поинтересовался Габриель, подвигаясь к спинке кресла.
– Нет. Прислал электронное письмо. Он был на конференции в Калифорнийском университете. Там видел Кристу и слышал сплетни, которые она распространяет.
– Ты до сих пор не дала мне почитать текст твоей лекции. Правда, мы с тобой так много говорили о Гвидо, что я хорошо представляю, о чем ты пишешь.
Джулия закусила большой палец, но промолчала.
Габриель крепче обнял ее:
– Моя книга тебе помогла?
– Да. Но я избрала другое направление, – неохотно призналась Джулия.
– Джулианна, другое направление – это обоюдоострый меч. Оригинальность вызывает восхищение, но иногда проверенные методы лучше. Они существуют не по чьей-то прихоти.
– Завтра я дам тебе почитать, если у тебя будет время.
– Оно у меня обязательно будет, – пообещал Габриель, водя вверх и вниз по ее спине. – Мне не терпится прочесть. Моя цель – не срезать тебя, а помочь. Ты же это знаешь.
– Знаю, – ответила Джулия, снова утыкаясь ему в грудь. – Просто волнуюсь о том, что ты подумаешь.
– Обещаю: я буду честен и ориентирован на поддержку.
– Это лучшее, на что я могу надеяться, – улыбнулась Джулия. – А сейчас уложи меня в постель и отвлеки.
– От чего тебя отвлечь? – спросил он, лукаво щурясь.
– От мыслей о лекции. Подразни меня своим голым телом. Оно прекрасно отвлекает.
– А если я еще не созрел до постели?
– В таком случае я лягу одна и буду отвлекаться, как умею.
Джулия встала, потянулась, искоса поглядывая на мужа.
В ту же секунду Габриель подхватил ее на руки и взбежал по ступенькам на второй этаж.
Глава 3
– С такой трактовкой нельзя выступать перед специалистами. – Габриель расхаживал по кабинету, сжимая в руке текст лекции Джулии.
– Почему нельзя? – испуганно спросила она, отрываясь от ноутбука.
– Потому что это неверный ход. – Габриель бросил листы на письменный стол, затем снял очки и швырнул их поверх бумаг. – Святой Франциск приходит за душой Гвидо да Монтефельтро после того, как тот умирает. Мы с тобой это обсуждали, и ты согласилась.
Джулия скрестила руки на груди. Это была ее обычная защитная поза.
– Я изменила свое мнение.
– Но такая интерпретация – единственная, в которой есть здравый смысл!
Джулия сглотнула и покачала головой.
Габриель возобновил свои хождения взад-вперед.
– Мы с тобой обсуждали это еще в Белизе. Потом, когда мы временно расстались, я послал тебе иллюстрацию. Черт побери, неужели ты собираешься встать перед уважаемой аудиторией и заявить, что такого никогда не было?!
– Если бы ты прочитал мои сноски…
Габриель замер и посмотрел на свою упрямую жену:
– Я их прочитал. Ни один из упомянутых тобой авторов не позволяет себе заходить так далеко, как ты. А ты всего-навсего предаешься умозрительным рассуждениям.
– Всего-навсего? – Она оттолкнулась от стола, скрипнув колесиками кресла. – Я нашла несколько достоверных источников. Их точка зрения во многом совпадает с моей. Профессору Маринелли понравился мой текст.
– Она слишком снисходительно к тебе относится.
– Слишком снисходительно? – переспросила Джулия, от неожиданности открыв рот. – Уж не думаешь ли ты, что и профессор Пиктон пригласила меня на конференцию всего-навсего из вежливости?
Лицо Габриеля смягчилось.
– Разумеется, я так не думаю. Она тебя высоко ценит. Но я не хочу, чтобы ты портила впечатление о себе, выступая перед маститыми учеными со своей наивной концепцией. Если бы ты внимательно прочитала мою книгу…
– Я прочитала вашу книгу, профессор Эмерсон. Ты лишь вскользь упоминаешь текст, который я анализирую. И ты наивно принимаешь стандартную версию истолкования, даже не задумавшись. А стоило бы.
Габриель сощурился.
– Я принимаю версию, в которой нахожу смысл, – ледяным тоном произнес он. – Наивно принимать что-либо – такое мне вообще не свойственно.
Джулия встала, шумно засопев от досады и отчаяния:
– Ты что же, вообще не оставляешь за мной права на собственные идеи? Или, по-твоему, я должна повторять чужие мнения, поскольку их высказывали столпы, а я всего-навсего заурядная аспирантка?
– Я такого не говорил, – багровея, возразил Габриель. – Хочу тебе напомнить: когда-то и я был аспирантом. Но теперь я пребываю в ином качестве, и мой опыт мог бы тебе пригодиться.
– Знакомая песня! – Джулия сердито взмахнула руками и вышла из кабинета.
Габриель двинулся следом:
– Как прикажешь понимать твои слова? Что значит «знакомая песня»?
– Тебе не нравится, что о наших научных разногласиях узнают другие, – не оборачиваясь, ответила Джулия.
– Чепуха!
– Ах, чепуха? – Джулия резко повернулась к мужу. – Тогда почему ты требуешь изменить текст моей лекции, чтобы он совпадал с идеями твоей книги?
– Этого я от тебя не требую, – сказал Габриель, беря ее за руку. – Я пытаюсь тебе помочь, чтобы ты не выставила себя в дурацком…
– Что ты сказал? – Джулия сбросила его руку.
– Ничего. – Габриель закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Это позволило ему продолжать разговор в более спокойном тоне: – Если начать прямо сейчас, ты успеешь до конференции переработать свою лекцию. Я помогу.
– Мне не нужна твоя помощь. И смысловую линию лекции я тоже не собираюсь менять. Тем более что ее фрагменты уже размещены на сайте конференции.
– Я позвоню Кэтрин, – ободряюще улыбаясь, пообещал Габриель. – Она поймет.
– Ты не будешь ей звонить. Я ничего не собираюсь менять.
Габриель стоял с плотно сжатыми губами.
– Сейчас не время упрямиться.
– Нет, время. Это моя работа! Моя лекция!
– Джулианна, послушай…
– Ты беспокоишься, что я выставлю себя в дурацком свете. И тебе придется за меня краснеть.
– Я такого не говорил.
По глазам Джулии чувствовалось, что ее обидели, если не сказать – предали.
– Ты это только что сказал. – Джулия прошла в спальню и попыталась закрыть дверь, но Габриель вцепился в дверную ручку:
– Что ты задумала?
– Пытаюсь избавиться от твоего присутствия.
– Джулианна, постой. – Габриель беспомощно озирался по сторонам. – Мы ведь можем спокойно поговорить об этом.
– Нет, не можем, – возразила она, ткнув его пальцем в грудь. – Я уже не твоя аспирантка. Мне позволено иметь собственные идеи.
– Ты полностью переиначиваешь мои слова. – (Джулия молча пошла в ванную.) – Джулианна, постой, черт тебя побери! – рявкнул Габриель, оставаясь в дверях.
– Не ори на меня!
Габриель поднял руки, показывая свою готовность к капитуляции, но внутри его продолжали бушевать эмоции, и он снова сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
– Прости меня. Давай сядем и поговорим.
– Сейчас я не могу с тобой разговаривать. Боюсь наговорить того, о чем потом пожалею. Да и тебе нужно успокоиться.
– Куда ты?
– В ванную. Я запру дверь и до конца дня прошу меня не беспокоить. Иначе я поеду к отцу.
Габриель поморщился. В последний раз Джулия останавливалась у отца года полтора назад, еще до их женитьбы.
– И как ты туда доберешься?
– Не волнуйся, без машины тебя не оставлю. Возьму такси.
– В этом городишке нет такси. Тебе придется вызывать машину из Санбери.
Джулия сердито посмотрела на него:
– Знаю, Габриель. Ты не забыл, что я когда-то жила здесь? Должно быть, ты всерьез считаешь меня идиоткой.
Зайдя в ванную, она не только закрыла дверь, но и щелкнула замком. Габриель отчетливо слышал этот щелчок. Выждав немного, он постучал в дверь:
– Послушай, ведь скоро приедут Рейчел, Эрон и Ричард. Что я им скажу?
– Скажи им, что я идиотка. Добавь, что убедился в этом.
– Джулианна, выслушай меня. Пожалуйста. – (Ответом ему был шум воды.) – Прекрасно! – крикнул Габриель. – Первая ссора, и ты трусливо запираешься в этой чертовой ванной! – Он с размаху двинул рукой по двери.
Шум воды стих.
– Моя первая публичная лекция, и ты называешь ее чепухой. И не потому, что материал никудышный, а только из-за того, что я не соглашаюсь с тобой и с твоей чертовой книжкой!
Джулия долго лежала в горячей ванне, а когда вышла, спальня была пуста.
Быстро одевшись, она на цыпочках пробралась в коридор, остановилась возле лестницы и прислушалась.
Обрадованная тем, что в доме одна, Джулия прошмыгнула в кабинет и заперлась там. Включив для фона мягкий, неназойливый джаз, она продолжила работу над лекцией.
– Где Джулия?
Это был первый вопрос, который задала Рейчел, едва успев обняться с братом. Не дожидаясь ответа, она вкатила в гостиную свой небольшой чемодан и чемодан Эрона. Рейчел явилась в штанах цвета хаки и белой футболке с V-образным вырезом. То и другое замечательно сидело на ее высокой, гибкой фигуре. Длинные светлые волосы были гладко зачесаны назад. Половину ее симпатичного лица скрывали большие темные очки. Ее можно было смело помещать на рекламный плакат фирмы «Гэп».
– Джулия? Вовсю шлифует свою лекцию, – ответил Габриель, и его лицо напряглось.
– Ты что, не сказал ей о нашем приезде? – Рейчел подошла к лестнице, задрала голову и крикнула: – Эй, Джул! Оторви свою задницу от письменного стола! Мы приехали.
– Рейчел, – поморщился ее отец.
Он тоже вошел в гостиную и обнялся с Габриелем. Ричард Кларк был на пару дюймов ниже своего приемного сына. Светловолосый, сероглазый, он отличался скромностью, рассудительностью и был очень доброжелателен. Неудивительно, что Ричарда уважали все, кто его знал.
Тишина наверху показалась Рейчел подозрительной. Она повернулась к брату и впилась в него такими же серыми, как у отца, глазами:
– Почему Джулия прячется?
– С чего ты взяла? – наигранно удивился Габриель, пожимая руку вошедшего Эрона. – Она вовсе не прячется. Просто не слышала, как ты ее позвала… Комнаты для вас готовы. Полотенца в гостевой ванной. Отец, ты можешь расположиться в своей старой спальне.
– Мне будет неплохо и в гостевой. – Подхватив сумку, Ричард пошел наверх.
– Вы никак поссорились? – спросила Рейчел, недоверчиво глядя на брата.
Габриель сжал губы и, не отвечая на вопрос сестры, сказал:
– Зайди к ней сама. Потом все встретимся на заднем крыльце. Выпивка будет вас ждать. Я там готовлю барбекю из ребрышек.
– Ребрышки? Фантастика, – облизнулся Эрон, похлопывая Габриеля по спине. – Я хотел по дороге заскочить за «Короной», но Рейчел отказалась. Тогда я сейчас быстренько сгоняю.
Эрон вытащил из кармана ключи от машины и пошел к выходу, но был остановлен женой. Рейчел выразительно покачала головой. Габриель решил, что ему самое время покинуть супругов.
– Жду вас на заднем дворе, – бросил он, направляясь в сторону кухни.
– Они явно поцапались, – заявила мужу Рейчел. – Я поднимусь к Джул, а ты пообщайся с Габриелем. Может, он тебе что-нибудь расскажет. Потом съездишь за «Короной».
– Теперь-то им из-за чего цапаться? – удивился Эрон, приглаживая свои темные вьющиеся волосы.
– Кто знает? Быть может, Джулия без спросу навела порядок в его коллекции галстуков-бабочек.
– Привет! – Рейчел открыла дверь бывшего отцовского кабинета.
– Привет, Рейч! – улыбнулась лучшей подруге Джулия.
Они обнялись. Рейчел уселась в кресло возле окна:
– Как дела?
– Великолепно.
– Что вы не поделили с Габриелем? – (Джулия опустила глаза.) – Не умеешь врать – говори правду.
Джулия отвернулась.
– С чего ты решила, что между нами что-то произошло? – спросила она.
– Мне достаточно было взглянуть на кислую физиономию братца. Да и твое личико не светится счастьем. И потом, в доме ощущается напряженность. Не надо быть экстрасенсом, чтобы это почувствовать.
– Я не хочу об этом говорить.
– Мужики все болваны.
– Тут я с тобой согласна. – Джулия села в кресло напротив Рейчел и закинула ноги на подлокотник.
– Мы с Эроном тоже, бывает, цапанемся. Он сразу шизеет, пулей вылетает из дому, пару часов где-нибудь болтается, но потом всегда возвращается. – Рейчел внимательно посмотрела на подругу. – Хочешь, я устрою Габриелю взбучку?
– Не надо. Но ты права. Мы поссорились.
– Из-за чего?
– Я допустила ошибку. Дала ему прочитать текст лекции, которой сейчас занимаюсь. Он раскритиковал меня в пух и прах. Сказал, что это не лекция, а ужас какой-то.
– Так и сказал? – От удивления Рейчел даже привстала.
– Ему понадобилось меньше слов.
– Что это на него нашло? По мне, так я бы запустила чем-нибудь в его профессорскую голову.
– У меня была такая мысль, – криво усмехнулась Джулия. – Не захотелось потом кровь оттирать.
Рейчел засмеялась:
– С чего это он назвал твою лекцию ужасной?
– Ему моя концепция не понравилась. Считает ее ошибочной. Говорил, что старается мне помочь.
– Понятно. Габриель в своем репертуаре. Непробиваемое стремление контролировать все вокруг себя. Теперь еще и твою лекцию. Не удивляюсь, что ему было не справиться с собой без психотерапевта.
Некоторое время обе молчали.
– Я не хочу, чтобы Габриель мне врал с благородной целью пощадить мои чувства. Если текст лекции нуждается в доработке, я должна об этом знать.
– А ему пора бы научиться помогать, не обижая других своим высокомерием.
Джулия шумно выдохнула, вновь чувствуя отчаяние:
– Согласна. Мне, знаешь, эти его перепады настроения… То он мечтает о полноценной семье. А через мгновение – прежний профессор Эмерсон, снисходительно-нетерпимый и готовый навязывать свое мнение.
– Подожди, я не ослышалась? Он что, хочет детей?
– Да, – поежилась Джулия.
– Джул, так это же здорово! Я так рада за вас обоих. И когда вы собираетесь приступить к осуществлению замысла?
– Не сейчас. Мы договорились обождать, пока я закончу докторантуру.
Читать бесплатно другие книги:
