Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила (сборник) Михайловский Александр

Часть 1. Один день в Чемульпо!

   ГОЛОС звучал, перекатываясь в головах людей громовыми волнами.

   - Службе Обеспечения Эксперимента приступить к созданию темпоральной матрицы!

   - Докладывает Служба Обеспечения Эксперимента, сканирующая линза создана, процесс обнаружения, и локализации объектов запущен. - после длящейся вечность паузы, заполненной стуком метронома ГОЛОС продолжил, - Обнаружено и локализовано шестнадцать надводных и два подводных объекта, объекты в воздухе отсутствуют. Приступаю к процессу сканирования. Десять... двадцать... пятьдесят... восемьдесят... сто... Сканирование завершено, матрица сформирована.

   - Службе Обеспечения Эксперимента приступить к трассировке темпоральных узлов-реципиентов.

   - Докладывает Служба Обеспечения Эксперимента, трассировка темпоральных узлов инициирована. Первый доступный узел-реципиент - 4 января 1942 года от рождества Христова, координаты сорок четыре дробь тридцать один в Гринвичской системе координат. Второй доступный узел-реципиент - 9 февраля 1904 года, координаты тридцать семь дробь сто двадцать пять. Третий доступный узел-реципиент - 5 июня 1877 года, координаты тридцать девять дробь двадцать пять. Четвертый доступный узел-реципиент - 4 ноября 1854 года, координаты сорок два дробь тридцать... Остальные энергетически доступные темпоральные узлы-реципиенты заблокированы логическими запретами первого и второго уровней.

   - Выявленные темпоральные узлы-реципиенты санкционированы, Службе Обеспечения Эксперимента приступить к процессу копирования матрицы.

   - Служба Обеспечения Эксперимента к процессу копирования матрицы приступила. Первая копия - готово, копирование успешно! Вторая копия - готово, копирование успешно! - потом ГОЛОС хихикнул и в манере хорошо вышколенной стюардессы продолжил, - Дамы и господа, а также товарищи, наш рейс прибыл в 1904 год, за бортом 9 февраля означенного года по григорианскому календарю, позиция на сто сорок километров восточнее порта Чемульпо. Местное время ровно полдень. Командир корабля и экипаж прощаются с вами и просят сохранять спокойствие и мужество. О своих семьях не беспокойтесь, о них позаботятся ваши Оригиналы. - ГОЛОС посуровел, - Делайте, что должно и да свершится что суждено! - Аминь!

   Полдень, над волнами Желтого моря медленно расползается линзообразное облако грязно-желтого тумана. Вот его начало сносить в сторону под резким и порывистым восточным ветром. Тут не было посторонних глаз, которые могли бы увидеть, как на только что пустой глади моря, из тумана появились, невесть откуда, взявшиеся корабли под андреевскими флагами. Много кораблей, эскадра или даже флот.

   - Твою мать! - контр-адмиралу Ларионову было прекрасно известно и это место и это время. Прямо сейчас в шестидесяти пяти милях отсюда крейсер "Варяг" вел свой смертный бой, пытаясь вырваться из мышеловки, пробиваясь через многократно превосходящие силы противника. Глубоко вздохнув, контр-адмирал поднес микрофон к губам, - В связи с переносом соединения в 1904-й год, образовалось состояние войны с Японской империей. Объявляю военное положение. Боевая тревога. "Москве" поднять в воздух вертолет ДРЛО. Выяснить обстановку, привязаться к ориентирам и доложить. - Ларионов стер со лба, внезапно выступивший на нем пот, - Соединению курс Ост, скорость пятнадцать узлов. Антон Иванович, - повернулся он к командиру авианесущего крейсера, - МиГи в ангар и поднимайте вертушки спецгруппы, для них сейчас основная работа будет. Да и вот еще. Быстро доставьте сюда, на "Кузнецов", со "Смольного" группу Бережного, группу Антоновой, да и, пожалуй, всех журналистов. Дела завертываются непростые и крайне интересные, пусть будут под рукой.

   - А может, все-таки стоит поднять дежурную пару в воздух... - попытался возразить капитан 1-го ранга Андреев.

   - Нет, не может, - прервал его контр-адмирал, - в этом году авиации противника нет, и не предвидится...

   - Эфир чист, - как будто подслушав разговор, доложил командир БЧ-4 авианесущего крейсера, - Слышны только грозовые разряды, сиречь помехи...

   - Вот видите, - кивнул контр-адмирал, - выполняйте и не сомневайтесь. Авиакрылу на такой дистанции делать нечего, а вот вертушки весьма пригодятся... Пока распорядитесь подготовить к вылету один Су-33 в комплектации разведчика. Отправим его в воздух чуть попозже, когда разберемся с местными делами.

   Первым же японским снарядом, попавшим в крейсер, было разрушено правое крыло переднего мостика, от чего возник пожар в штурманской рубке и были перебиты фок-ванты. На боевом посту погиб младший штурман - мичман граф Алексей фон Нирод, определявший расстояние до японских кораблей, и полностью уничтожена дальномерная станция N 1.

   В дальнейшем японские снаряды стали попадать в русский крейсер все чаще и чаще. Те снаряды, что давали недолеты, из-за чрезвычайно чутких взрывателей разрывались при ударе об воду, и осыпали все вокруг тучами мелких осколков. Небронированные надстройки и шлюпки превратились в решето под этим железным дождем. Восьмидюймовым снарядом было подбито шестидюймовое орудие N 3, вся орудийная прислуга погибла или ранена. Тяжело ранен командир плутонга мичман Губонин, который продолжает командовать плутонгом, и отказывается идти на перевязку. От разорвавшегося на палубе снаряда вспыхнули сложенные на шканцах 47-миллиметровые патроны с бездымным порохом. Горит палуба и вельбот N 1. Последующими попаданиями подбиты: шестидюймовые орудия N 8 и N 9 и 75-миллиметровое орудие N 21, 47-миллимитровые орудия N 27 и 28. Другие попадания почти снесли боевой грот-марс и уничтожили дальномерную станцию N 2. На жилой палубе возник пожар, который с трудом удается сдерживать. Горят матросские рундуки.

   На траверзе острова Идольми попаданием восьмидюймового снаряда, выпущенного с "Асамы", на Варяге перебита бронированная трехдюймовая труба, по которой был проложен электропривод руля. Почти одновременно с этим, шестидюймовый снаряд разорвался у фок-мачты. Через открытый проход в броневую рубку залетели осколки. Касательное ранение в голову, отягощенное контузией, получил командир крейсера капитан 1-го ранга Руднев. Наповал убиты стоявшие по обе стороны от него штаб-горнист и барабанщик. Тяжело ранен в спину стоявший на штурвале рулевой старшина Снигирев и легко ранен в руку ординарец командира квартирмейстер Чибисов. Управление крейсером перенесено в румпельное отделение. Но не смотря ни на что, русский крейсер продолжает двигаться вперед.

   Противник уже на траверзе еще немного... Сильно сковывает действия русской мини-эскадры канонерская лодка "Кореец" полный ход которой не превышал одиннадцати узлов. Но русские своих не бросают, и самый быстроходный, и самый тихоходный, корабли Тихоокеанской эскадры вынуждены были прорываться вместе. Отдельное спасибо за это начальнику штаба Наместника Дальнего Востока контр-адмиралу Витгефту. Вот уж напланировал, так напланировал!

   - Видим бой! - доложили с подпрыгнувшего на трехкилометровую высоту вертолета ДРЛО Ка-31, - все, как по учебнику, товарищ контр-адмирал. "Варяг" весь в огне, ведет бой. У японцев один крейсер тоже хорошо горит, остальные почти не тронуты. Шестеро против одного, товарищ контр-адмирал.

   - Отставить слюни, -рявкнул Ларионов, - "Вулкан" на "Асаму" навести сможете?

   - Так точно, товарищ контр-адмирал! - обрадовано воскликнул командир экипажа, и уже, видимо, оператору, - Петрович, дай-ка нашей "Москве" целеуказание на эту .... (нецензурно) падшую женщину.

   Ларионов кивнул сам себе и произнес в микрофон - Крейсеру "Москва" одиночный пуск ПКР П-1000 "Вулкан", цель броненосный крейсер "Асама".

   - Товарищ контр-адмирал, - попытался возразить командир Москвы капитан 1-го ранга Остапенко, - а может подойдем поближе...

   - Нет, - резко ответил Ларионов, - там каждую секунду убивают русских людей и этот Бен-Ладен японского разлива - главный убийца. Только ты можешь его срезать сразу и навсегда. Действуй!

   - Есть уничтожить "Асаму", товарищ контр-адмирал! - ответил Остапенко, и отключился.

   Контр-адмирал Ларионов на секунду прикрыл глаза, размышляя, - "Сметливый", выпустить по одному "Урану" по крейсерам "Нанива" и "Ниитака". "Ярослав Мудрый", по одному пуску для "Такачихо" и "Акаси". "Ушакову" курс на Чемульпо, обороты полные, оказать поддержку "Варягу", действовать по обстановке. "Североморску", "Калининграду", "Шабалину", "Новочеркасску" и "Саратову" следовать туда же. Скорость семнадцать с половиной узлов. БДК высаживают десант. Задача десанта - уничтожить японских интервентов, и в дальнейшем выдвинуться в сторону Сеула. БПК прикрывает десантную операцию. Стационеры там всякие стоят. Если что, случайная торпеда в борт ликвидирует проблему. Вместе с ними выдвигаются "Алтай" с задачей оказать команде Варяга помощь в борьбе за живучесть, и плавучий госпиталь "Енисей"...

   Тем временем на "Москве" откинулась крышка одного из пусковых контейнеров, и оттуда со страшным грохотом вылетела сама "Госпожа Смерть", то есть, ракета П-1000 "Вулкан". За считанные секунды мчащаяся над водой пятитонная махина разогналась до скорости в два Маха. Импульсы системы целеуказания, поступающие с вертолета ДРЛО надежно вели ее к цели.

   Проводив взглядом внезапно оборвавшийся дымный след стартового ускорителя, адмирал Ларионов продолжил, - Задача для "Сметливого" и "Ярослава Мудрого" - поиск и уничтожение японских транспортов с десантом, которые ожидают исхода боя юго-западнее Чемульпо. Скорость максимальная, действовать решительно и беспощадно. Японцы сами себе придумали эту войну. Там должна быть авизо "Чихайя", и ее тоже забывать не надо. Вспомогательные суда в сопровождении "Москвы", "Кузнецова" и подлодок следуют туда же пятнадцатиузловым курсом...

   "Вулкан" несся к цели над самой водой, каждые три секунды глотая по миле. Примерно на полпути головка самонаведения устойчиво захватила цель, и душа ракеты, вложенная в нее разработчиками и заводскими инженерами, возрадовалась. Ей предложили в качестве цели не надувной макет, в просторечии именуемый "гондон", а самый настоящий боевой корабль врага, с самой настоящей шевелящейся внутри протоплазмой. Значит все не зря. Не зря ее делали на заводе, хранили в темном и тесном контейнере. Не зря она вылетела в этот свой первый и последний полет. А раз все не зря, значит, и она постарается сделать все как надо.

   Страшный удар в корму и крейсер повалился на правый борт в неконтролируемой циркуляции. Все, что было не закреплено, с грохотом покатилось по палубе. Варяг несло навстречу японцам. Машинный телеграф был переброшен на "полный назад", но махину в пять с половиной тысяч тонн так просто не остановить.

   Контр-адмирал Уриу скомандовал поворот вправо, решив, что русский крейсер, продавая подороже свою жизнь, идет на таран. Но, от того что японцы отвернули, "Варягу" легче не стало. Расстояние сократилось почти вдвое. Попадания участились. Команда отчаянно боролась за жизнь своего корабля. Артиллеристы левого, неподбойного борта, где были исправны все орудия, готовились открыть огонь по врагу. Одно плохо, уходя от предполагаемого тарана, японские крейсера показали "Варягу" корму. Ближе всего, кабельтовых в двадцати от него находилось два крейсера. "Нанива", двадцатилетний ветеран японского флота, на котором держал флаг контр-адмирал Уриу, и новейший, только две недели назад вступивший в строй "Ниитака". Положение их было таково, что по "Варягу" могли стрелять только кормовые орудия. Десятью кабельтовыми дальше, и немного левее, находилась пара броненосных крейсеров. Тяжелый - "Асама", ставший родоначальником крейсеров подобного класса, которые в просторечии получили прозвище "асамоидов", или броненосцев 3-го ранга. В кильватер "Асаме" шел первенец японского броненосного флота, старый крейсер "Чиода", уже получивший несколько снарядов с "Варяга".

   Наиболее опасна для "Варяга" была двух орудийная восьмидюймовая кормовая башня "Асамы", чьи фугасные снаряды и нанесли крейсеру наибольшие повреждения. Пара легких бронепалубных крейсеров "Акаси", тип "Сума", и "Такачихо" типа "Нанива", находились в отдалении, кабельтовых в пятидесяти пяти. То есть, фактически в бою не участвовали. Молодой и неопытный командир "Акаси" капитан 2-го ранга Миядзи Садатоки, вместо правой циркуляции заложил левую. Из-за чего курс "Акаси" и "Такачихо" должен был дважды пересечься с курсом "Асамы" и "Чиоды".

   Неожиданно из-под правой скулы "Асамы", с противоположной от "Варяга" стороны, беззвучно, как в немом кино, в небо выметнулся столб буро-желтого дыма. Секунду спустя, стеной встало ревущее, ярко-желтое пламя, и полыхнул второй взрыв, многократно сильнее первого. Угольно-черный шимозный дым шапкой накрыл корабль почти до самой кормовой башни. Секунд пятнадцать спустя докатался грохот взрыва. На "Варяге", затаив дыхание наблюдали, как, обнажив перо руля и бешено вращающиеся винты, в небо задралась корма японского карманного броненосца. Потом, то, что осталось от его носовой части, ударилось о песчаное дно. "Асама" резко повалился на правый борт, и в таком положении лег на дно. Поскольку глубина бухты в этом место была меньше ширины корпуса, то левый борт на два-три метра остался над поверхностью воды. Это спасло жизнь многим членам команды крейсера.

   Никто не понял - что стало причиной гибели "Асамы". Для всех сторонних наблюдателей все выглядело как самодетонация шимозных снарядов из боекомплекта носовой башни. Зная коварное свойство этой взрывчатки, можно было ожидать от нее все что угодно.

   А на самом же деле случилось вот что: противокорабельная ракета П-1000 "Вулкан" ударила свою жертву в правую скулу, между форпиком и носовой башней. Кумулятивная струя, созданная взрывом полутоны "морской смеси", как бумагу пробила бронепояс, внутренние перегородки, и пороховой и снарядный погреба и, ослабнув, дотянулась до котельного отделения. Температура в отсеках, оказавшихся на пути огненной волны, поднялась до тысячи двухсот градусов Цельсия. На "Асаме" была принята английская картузная система заряжания. Она, конечно, избавляет вас от стреляных гильз, но если у вас вспыхнет порох... Словом, не обижайтесь. Это и было тем ярко-желтым пламенем, которое вырвалось в первые секунды после попадания из всех щелей в носовой части крейсера. Немного спустя инициативу поддержали шимозные снаряды в снарядном погребе. У крейсера по линии носовой башни оторвало носовую часть, и в гигантскую пробоину внутрь корпуса врывался ревущий поток воды, выгибающий переборки, словно они были сделаны не из стали, а из картона, и сносящий клинкетные двери. Дело усугублялось пятнадцатиузловым ходом, усилившим давление воды, на и так ослабленные взрывом конструкции крейсера. Все, душа ракеты могла быть спокойной, она сделала все наилучшим образом.

   После нескольких секунд гробового молчания, команда "Варяга" взревела от ярости и восторга. Вопли моряков не были похожи на традиционное "ура". Слишком велико было ожесточение боя, и люди, словно в их тела вселились души первобытных предков, диким ревом приветствовали страшную гибель врага. Раненый и контуженый капитан 1-го ранга Руднев, приподнялся, опираясь на плечо своего ординарца Чибисова. Он не верил своим глазам - несколько мгновений сражения, и вот, по реке времени мимо тебя неожиданно "проплывает труп твоего врага".

   Но для "Варяга" ничего еще не было кончено. Командирами японских крейсеров теперь владела только одна мысль - отомстить! Еще недавно стремившиеся отойти на безопасное расстояние японские бронепалубники, начали разворачиваться в сторону "Варяга". Но, на самый быстрый разворот бронепалубному крейсеру надо не менее восьми минут. И этого времени у них не оказалось. "Ураны" отстали от "Вулкана" всего на три с половиной минуты. И застали японцев врасплох.

   Все глаза были устремлены на "Варяг", и до первого взрыва японцы на крейсерах даже не подозревали, что их сейчас начнут убивать. Зато подлетающие "Ураны" хорошо разглядели на японских миноносцах. Эти сигарообразные снаряды с крыльями, были чем-то похожи на летящие по воздуху мины Уайтхеда. Рыская в полете, словно гончий, несущиеся за добычей, они навели мистический ужас на японцев. Ну, не может созданный руками человека снаряд сам искать цель - тут явно было дело рук могучих колдунов.

   Тем временем, быстрые как молнии летучие демоны приближались к японским крейсерам. Командир 14-го отряда миноносцев, капитан-лейтенант Сакураи в бессильной ярости сжал кулаки. Он велел стрелять по этим творениям гайдзинов из 47-миллиметровых пушек, но пока матросы бежали к орудиям, крылатые молнии просвистели мимо, не обратив внимания на такую мелочь, как 152-тонные миноносцы.

   Противокорабельная крылатая ракета "Уран" имеет дальность полета до 260 километров, турбореактивный двигатель работающий на керосине, скорость полета в 300 метров в секунду и боевую часть в 145 килограмм весом... Рассчитана она на поражение надводных кораблей до 5000 тонн водоизмещением. Самые крупные из их целей, "Нанива" и "Такачихо" имели в полтора раза меньшее водоизмещение - 3660 тонн.

   На "Варяге" открыли по приближающимся японцам беглый огонь, и поэтому не заметили подлетающих снарядов. Зато не разглядеть четырех сильных взрывов, почти одновременно громыхнувших на японских кораблях, было невозможно. Старший артиллерийский офицер "Варяга", лейтенант Зарубаев, сдвинул на затылок покрытую копотью некогда щегольскую фуражку, и вытер рукавом кителя взмокший, покрытый разводами сажи лоб, - Господа, - почти простонал он, - я решительно ничего не понимаю - опять, как с "Асамой", с неподбойного борта?!

   Крейсер "Акаси" после попадания ракеты и последовавшего за этим взрыва котлов, разломился пополам почти мгновенно. Сейчас над водой торчали лишь его мачты и верхушки дымовых труб. "Наниву" "Уран" ударил под переднюю рубку. Контр-адмирал Уриу и его штаб погибли мгновенно. А в пробоину, через которую, наверное, мог бы проехать паровоз, уже вливалась водопадом воды. На месте, где менее минуты назад был крейсер "Такачихо", сейчас плавали какие-то обломки, и виднелись головы тонущих японских маряков. "Ниитака" села на грунт, и над поверхностью воды торчали две ее мачты и три трубы. Только "Чиода" продолжала приближаться к "Варягу" четырнадцатиузловым ходом.

   "Кореец" лихо завершил циркуляцию, и оказался у борта "Варяга". Для "Чиоды" попытка в одиночку атаковать русские корабли, превратилась в утонченный вид самоубийства. На пятнадцати кабельтовых русский огонь стал точным, а на десяти - просто убийственным. А ведь для того чтобы выпустить в "Варяг" мины Уайтхеда, надо было подойти на расстояние пяти кабельтовых, и повернуться бортом. Два выпущенных почти в упор восьмидюймовых снаряда с "Корейца" разворотили борт японского крейсера в районе бака. На "Чиоде" была сбита дымовая труба, а ее обломки упали в машинное отделение. Жирный черный угольный дым тяжелой пеленой стал расползаться по палубе, душа экипаж крейсера. Ход упал до трех-пяти узлов. Не дойдя до "Варяга" семи кабельтовых "Чиода" стала быстро садиться носом, и крениться на левый борт. Через несколько минут крейсер перевернулся.

   Японские миноносцы стаей волков кружили рядом с потерявшим управление русским крейсером. Атаковать среди бела дня хоть и поврежденный, но не потерявший возможность вести огонь "Варяг" было самоубийственной затеей. К командиру 9-го отряда капитану 2-го ранга Ядзиме, и к командиру 14-го отряда миноносцев, капитан-лейтенанту Сакураи почти одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Не сговариваясь, они отдали команды, и миноносцы их отрядов стали перестраиваться, чтобы, разойдясь по широкой дуге, атаковать русский крейсер одновременно со всех стороне. Хоть одна выпущенная торпеда, да попадет в цель. Но времени, чтобы осуществить этот маневр, у них уже не было.

   Шпирон - носовой таран "Варяга" мягко ткнулся в отмель у острова Идольми. Капитан 1-го ранга Руднев скомандовал: "Стоп-машина" и крейсер замер. Командир собрал вокруг себя старших офицеров.

   - Вениамин Васильевич - обратился он к своему старшему офицеру, - будьте любезны, за вами - контроль и устранение повреждений. Подводите пластырь, бейте клинья, тушите пожары. И попрошу исполнить все спешно, неизвестно, сколько времени продлится затишье.

   - Будет исполнено, Всеволод Федорович. - кивнул капитан 2-го ранга Степанов, - С победой всех нас, и с чудесным избавлением! А о срочном исправлении повреждений, могли бы не напоминать. И ли вы меня плохо знаете?

   - Знаю, знаю, Вениамин Васильевич, - кивнул Руднев, - но для порядка обязан напомнить, - он посмотрел на старшего артиллерийского офицера лейтенанта Зарубаева, - А вы, Сергей Валерианович, прикажите зарядить шестидюймовки сегментными снарядами. Японские миноносники нас в покое не оставят, им сейчас месть важнее жизни. Смотрите, как кружат. И хочется и колется, знают, что атака на нас днем - патентованный способ самоубийства, тем более что наш борт с разбитыми орудиями мы прикрыли островом...

   - Я, Всеволод Федорович, другое заметил... - затронул Зарубаев волнующую всех тему, - все взрывы-с на японских кораблях чудесным образом произошли с неподбойного для нас борта. И даже "Асама" явно не сам взорвался, как многие говорят. Погреба у него в конце рванули, я его тогда в оба глаза наблюдал. Первый взрыв на нем - это не шимоза, и даже не кордит, да на наш пироксилин тоже не похоже. Это что-то другое... И рвануло на дальней от нас правой скуле...

   - Это не могут быть гальванические или самодвижущиеся мины, - вступил в разговор старший минный офицер лейтенант Берлинг, - взрывы не подводные-с, фонтан воды не наблюдался.

   - Это я и сам видел, Роберт Иванович, - кивнул лейтенант Зарубаев, - Загадка-с! Только вон, миноносники японские с той стороны что-то углядели, похоже на то, как они вели себя перед тем, как взорвались "Акаси" и "Такачихо". Там какая-то суета и стрельба, похоже, что палят в воздух...

   - Господа, - прервал споры командир Варяга, - разойдитесь по своим постам, и приступите к исполнению своих обязанностей. Истина сама прояснится, так или иначе. А вы, Николай Григорьевич, - повернулся он к старшему механику Лейкову, - проверьте механическую часть. Сразу после заделки пробоин и исправления повреждений пойдем в Циндао...

   Лейков кивнул, - Хорошо, Всеволод Федорович, но должен вас предупредить, что котел N 3 сдвинулся с фундамента и дал течь. Теперь наш парадный ход - четырнадцать узлов, не более. Исправление сего повреждения возможно только в Артуре, или Владивостоке.

   Услышавший этот разговор лейтенант Беренс, старший штурманский офицер "Варяга" воскликнул, - Но почему, Всеволод Федорович?! - Неужто, мы не сможем дойти до Артура?

   - Дойти до Артура, Евгений Андреевич, мы сможем, - ответил Руднев, - только вот сдается мне, что там мы встретим весь японский флот во главе с адмиралом Того. Не просто же так забрел сюда адмирал Уриу? Если в Циндао мы не сможем починиться в установленные международным правом сроки, то интернируемся до конца войны. Которую Россия, с Божьей Помощью, конечно же выиграет. Оставаться в Чемульпо мы никак не можем. Если сюда на огонек заглянет хотя бы один японец, то мы не отобьемся и от такой старой галоши, как "Мацусима". Не уверен, что невидимый покровитель поможет нам еще раз...

   В этот момент речь командира была прервана криком сигнальщика, подобно обезьяне висящего на обломках боевого грот-марса, - ваше высокоблагородие, господин капитан 1-го ранга, Всеволод Федорович, Там, Там... - матрос махал рукой в сторону открытого моря, - Летят!

   Морщась от головной боли, Руднев поднял к глазам поданный ординарцем Чибисовым бинокль. Маленькие черные точки, прорезавшиеся НАД горизонтом, превратились в девять странных объектов явно рукотворного происхождения. Пока даже морской бинокль не позволял увидеть их во всех подробностях.

   Лейтенант Беренс, который тоже рассматривал аппараты в бинокль, заметил, - Всеволод Федорович, вы сочинениями господина Жюль Верна не увлекаетесь?

   - Нет, а что такое, Евгений Андреевич? - спросил Руднев, опустив бинокль.

   - Если бы вы их прочитали, то знали бы, на что ЭТО похоже. - ответил Беренс, - Есть у господина Верна романы "Робур-Завоеватель" и "Властелин Мира", где герои этих романов летали на похожих аппаратах. Да и снаряды, топящие военный корабль одним попаданием, он тоже описывал. В романе "Флаг Родины" об этом написано.

   - Фантазер вы, Евгений Андреевич, - снисходительно заметил механик Лейков, - А еще у господина Жюля Верна были подводная лодка "Наутилус" и "Плавучий Остров". С инженерной точки зрения мы сейчас только-только начали подступаться к этим задачам. О подлодках Александровского и Джевецкого пока было больше разговоров, чем дела, подводный миноносец N 113" в прошлом году спустили на воду на Балтийском заводе, но пока не ясно, что из него выйдет, а что б вот так свободно летать по воздуху...

   - Николай Григорьевич, вы возражаете против очевидного, - отпарировал Беренс, - вот же оно летит. И крыльями не машет, между прочим...

   Тем временем неведомые аппараты подлетели поближе. Восемь из них затеяли "игру в пятнашки" с японскими миноносцами, а девятый, чуть меньший по размерам, направился к "Варягу". Команда, бросив свои дела, открыв рты, наблюдала за приближением летучего корабля. Господа офицеры не выделялись из общей массы. Наконец, лейтенант Беренс, преодолев оторопь, заметил командиру, - Вот, Всеволод Федорович, и ваши таинственные незнакомцы пожаловали, собственными персонами.

   Приблизившийся аппарат удивлял своими очертаниями. Два больших вращающихся винта над корпусом слились в полупрозрачные круги, остекленная пилотская рубка отбрасывала яркие блик, на большом воздушном руле была нарисована красная пятиконечная звезда, и тут же рядом, на корпусе - андреевский флаг. - Sic!!! - Наши? - Откуда?! - пронеслись в головах невнятные мысли.

   Отбрасывая вниз воздух своими винтами, странный аппарат завис над кормой "Варяга" примерно на пятисаженной высоте, отчего на палубе поднялся настоящий ураган. Придерживая руками фуражки, господа офицеры наблюдали, как в сторону сдвинулась металлическая дверь с флотским круглым иллюминатором, и на палубу "Варяга" упал тонкий линь. По нему вниз соскользнул человек в странной, но, несомненно, военной форме. Пятнистая желто-зеленая куртка с погонами на плечах, и множеством карманов на груди, сдвинутый на ухо такой же пятнистый берет, тельняшка в распахнутом вороте. Ловко обогнув обломки упавшего с высоты грот-марса, и миновав оторопевших матросов, незнакомец приблизился к группе старших офицеров. У незнакомца оказались погоны русского образца, лейтенанта, если по-морскому, или поручика, если по-сухопутному. Безошибочно определив старшего в группе офицеров, пришелец, откозыряв, представился, - Здравия желаю, господин капитан 1-го ранга, старший лейтенант Войск Специального Назначения Главного Разведывательного Управления Главного Штаба Бесоев Николай Арсеньевич. В деле - позывной "Бес".

   - Очень приятно, господин лейтенант, - Руднев пожал ему руку, - капитан 1-го ранга Руднев Всеволод Федорович, командир крейсера "Варяг". - Скажите, Николай Арсеньевич, вы можете прояснить нам все произошедшее?

   - Что именно - нападение японцев, или то, что за ним последовало? - Вопросом на вопрос ответил Бесоев.

   - И то и другое, Николай Арсеньевич, - кивнул Руднев. Господа офицеры приготовились услышать, наконец, разгадку происходящего, навострили уши и стоявшие поблизости матросы.

   - Ну, с японцами все просто, они для себя решили, что Корея отлично подходит на роль их колонии. Ну, а постольку русские, которые мешают ее занять, не люди, а "западные варвары", то можно, взяв денег у других "западных варваров" - англичан, построить флот, и попробовать напасть на Россию при помощи хитрости и обмана. Причем, если так сложится фортуна, этим господам Кореи будет мало. Им подавай Сахалин, Камчатку, Владивосток, да и от Маньчжурии они тоже бы не отказались.

   Но с сегодняшнего полудня, ровно с 12:00 по Сеульскому времени в дело вступила наша эскадра, и теперь, господа офицеры, я не дам за Японскую Империю даже старого сапога. Вот так! Поподробней, мы можем поговорить там, где нас не услышат посторонние, в конфиденциальной обстановке ... Хотя, кают компания, я полагаю, уничтожена японским снарядом?

   - Моя каюта вроде уцелела, - с сомнением произнес Руднев, - но только места там... А, ладно! - С нами пойдут: лейтенант Зарубаев, лейтенант Беренс, лейтенант Берлинг... Пожалуй хватит?!

   Старший лейтенант Бесоев кивнул, - Всеволод Федорович, пригласите еще корабельного батюшку. В моем рассказе есть моменты, которые ему тоже будут интересны. И поручите господину Храбростину подготовить ваших раненых к передаче на плавучий госпиталь, который подойдет к Чемульпо не позднее, чем через два часа.

   Так, кажется, все собрались... Не хватает только старшего офицера "Варяга" Степанова, который в нашей истории требовал сделать еще одну попытку прорыва. Ну да ладно, пусть занимается своими делами, ведь это его корабль, избитый по самое "не хочу". Все смотрят на меня, но я жду.

   Входит батюшка, кстати, тоже Руднев, но не брат, а кажется какой-то дальний родственник. Вот и все в сборе. Смотрят на меня, настороженно.

   - Господа, то о чем мне придется говорить с вами, будет для вас несколько м-м-м, скажем, неожиданно. Так что для лучшего взаимопонимания, давайте я расскажу вам одну историю.

   В отличие от сочинений господ Жюля Верна и Герберта Уэллса, она истиная правда. Что поделать - действительность очень часто превосходит самые буйные фантазии. И извините меня, если где-то я буду слишком краток. Это лишь потому, что в полном виде эту историю надо рассказывать тысячу и одну ночь, а я не Шахерезада. - Итак, господа офицеры? - обвел я взглядом собравшихся

   - Рассказывайте, Николай Арсеньевич, - кивнул Руднев своей забинтованной головой, - То, что происходило в последнее время, господин поручик, для нас был весьма необычным и поучительным. Так что излагайте вашу историю. Не могу же я написать в рапорте его Высокопревосходительству Наместнику Дальнего Востока и Государю Императору, - "Все японцы вдруг взорвались".

   - Хорошо, - сказал я, - В далеком будущем, а точнее, в 2012 году, у России в который уже раз возникли проблемы с ее вечным источником головной боли на юге - Турцией. Возникла потребность, не доводя дела до войны, объяснить неразумным потомкам Османа, и их покровителям на далеких туманных островах, - офицеры улыбнулись, поняв, кого я имею в виду, - пагубность их политики. Для этого из Севастополя, Кронштадта и Мурмана вышли эскадры. Местом их встречи были воды, прилегающие к острову Кипр...

   - Господин сказочник, - ехидно заметил молодой офицер, которого мне представили, как лейтенанта Зарубаева, - И Турция так просто пропустила корабли Черноморского флота через Проливы... Не верю я этому, турки конечно дураки, но не полные идиоты.

   Я пожал плечами, - Господа офицеры, после одной проигранной Турцией войны, "Договор о Проливах" был составлен так, что в мирное время Турция была ОБЯЗАНАа пропускать через Проливы военные корабли всех Черноморских держав. Запрет на прохождение приравнивался к объявлению войны... Так что пропустили, никуда не делись.

   -- О-очень полезный договор, - заметил лейтенант Беренс, строго взглянув на Зарубаева, - Нам бы тоже такой же нужен.

   - Господа, господа, - прервал дискуссию каперанг Руднев, - мы отвлеклись, к тому же пока ничего из сказанного нашим гостем не объясняет сегодняшних событий.

   - Как раз все объясняет, Всеволод Федорович, - минуточку терпения... Когда эскадры сошлись в означенном квадрате и приготовились выполнять поставленную задачу, то случилось вот что... - я как можно точнее описал им и туман и голос. - И вот мы здесь, господа офицеры, с вами.

   Как я и сказал, с сегодняшнего полудня вступили в эту войну. И мы оказались одновременно там, у себя дома, и на трех других войнах, поражение в которых сделали историю России столь несчастной. Батюшка может как-то прояснить для меня этот вопрос, что это может быть с его точки зрения?

   - Да, господа, история... - протянул лейтенант Беренс, первым пришедший в себя после моего рассказа, - никакому сочинителю в голову не придет. А скажите, чем это вы так по японцам отработали. Вот наш нач-арт, лейтенант Зарубаев, так ничего и не понял.

   - Одну минуту, господин лейтенант, - я достал из-за пазухи запаянный в прозрачную пластиковую пленку пакет, и протянул его Рудневу, - Господин капитан 1-го ранга, командующий нашим соединением контр-адмирал Ларионов, просил передать вам это лично в руки сразу после вступительного слова. Да, чуть не забыл, орфография за прошедшие сто с лишним лет несколько упростилась, так что не удивляйтесь странностям написания некоторых слов.

   Поморщившись от неловкого движения, Руднев взял из своего секретера нож для разрезания бумаг и, осмотрев печати, аккуратно вскрыл пакет. Вот она культура "России которую мы потеряли" - наш бы просто разорвал.

   Пока он читал, я отозвал лейтенантов в сторонку и полушепотом продолжил, - Итак, господа офицеры, насколько мне известно, "Асаму" мы утопили всего одной противокорабельной ракетой "Вулкан", отечественного, между прочим, производства. Этот снаряд способен убить наповал корабль много большего водоизмещения и куда лучше забронированный, чем "Асама". Это - главный калибр флагмана Черноморского флота крейсера "Москва". Жестковато получилось, согласен, но другого способа немедленно прекратить бесчинства этого мини-броненосца наш адмирал не видел.

   Следующему по классу ракетному комплексу "Москит", который, как раз про "Асаму", не хватало дальности. "Варягу" и так тяжело пришлось в этом бою с многократно превосходящим врагом, и оттягивать дальше уничтожение главной ударной силы японской эскадры было нельзя.

   Ну, и чтобы японские бронепалубники не путались под ногами, их убрали с доски куда более простыми и менее мощными ракетами "Уран". Единственный их минус, они слабоваты против кораблей имеющих бронепояс. Но суть не в этом, господа...

   - А в чем же, господин лейтенант из будущего? - язвительно произнес лейтенант Зарубаев.

   - А в том, что дальше начнется большая политика, а это вопрос для чинов, выше лейтенантских, - ответил я ему под дружный хохот, - Наверное, никто не сомневается что Япония - это собака, эдакий злобный мопс. И вот теперь, когда мопсу дали хорошего пинка, на сцену должен выйти хозяин, который и науськал его на Россию. Посмотрим, что скажет британский коммандер Бейли, когда наши высадят в Чемульпо десант, и загонят там под лавку всех макак? - А ведь так и будет...

   Тем временем, Руднев дочитал письмо адмирала Ларионова, и с мрачно посмотрел на собравшихся, - Господа, все как я и предполагал, адмирал Того действительно подошел к Порт-Артуру. В Циндао мы тоже не пойдем, контр-адмирал Ларионов обещал нам полное содействие в ремонтных работах. Через несколько часов сюда подойдет вся эскадра, в том числе и корабли, на которых есть все, чтобы провести ремонт нашего крейсера. На внутренний рейд Чемульпо мы тоже пока возвращаться не будем. Сперва должен быть уничтожен японский десант, и удалены из порта иностранные стационеры. Дальнейшее - при личной встрече. Все господа, теперь попрошу оставить меня, мне надо немного подумать.

   Когда мы выходили из командирской каюты, ко мне подошел батюшка с "Варяга", - Э-э, господин поручик, могу ли я пригласить вас на пару слов... Корабельная церковь, правда, разбита японским снарядом, но мы можем подняться на кормовой мостик, который, кажется, практически не поврежден.

   - Отчего же нет, отче, - пожал я плечами, - хотя, я и так рассказал вам все, как на духу...

   - Нет, нет, - замахал руками священник, - я не сомневаюсь в вашей честности. Просто Всевышний, вот так запросто, разговаривал только с пророками. А вы говорили, что все у вас слышали одно и тоже...

   - Да, батюшка, все, и пророков среди нас нет... хотя, - я на секунду задумался, - может, пришло время когда одного человека мало для исполнения замысла Всевышнего? Нужен коллектив, команда, группа людей, которая сможет изменить мир, как когда то изменил его Христос. Подумайте об этом.

   Когда мы вышли на палубу, мои ребята уже закончили с японскими миноносцами. Флаги "Солнце с лучами" были спущены, а те члены команд, что выжили при захвате, лежали со связанными со спиной руками мордами в палубу. Лепота, да и только.

   Когда разгромленная каюта опустела, я присел на чудом уцелевший стул, и задумался. За эти сутки произошло столько всего, сколько не происходило за всю мою жизнь.

   Конечно, мне запомнился бой. Скажу честно, я ожидал для себя и команды "Варяга" честной смерти в неравной схватке. Другой исход сражения с японцами был просто невозможен. Силы были неравными, и то положение, в котором оказался "Варяг" и "Кореец" изначально обрекали нас на поражение.

   Я с ненавистью вспомнил тот роковой для всех нас приказ, согласно которому "Варяг" оказался в подчинении посланника Павлова. Инструкция из Петербурга, приложенная к этому приказу, прямо предписывала: "поддерживать хорошие отношения с иностранцами, не мешать высадке японских войск, если бы она происходила до объявления войны, И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ УХОДИТЬ ИЗ ЧЕМУЛЬПО БЕЗ ПРИКАЗАНИЯ". Вот-так! Надо было ни смотря ни на что стоять в порту и ждать -- что нам прикажет посланник из Сеула!

   Я подумал, что в будущем найдутся всезнайки, которые обвинят меня во всех смертных грехах. Бог с ними -- что взять с людей, которые видели море только с берега, а связь с флотом поддерживали только в трактирах, поедая макароны по-флотски.

   Интересно, что скажет мне теперь этот самый Александр Иванович Павлов? Ведь ему хорошо было известно все, что происходит в Сеуле и вокруг него. Я знал, что Павлов, помимо всего прочего, руководил русской разведывательной сетью в Корее. Я разговаривал с ним за день до сражения, когда лично поездом отбыл в Сеул и сообщил о фактически начавшейся там высадке японских войск. Я просил отпустить "Варяг" в Порт-Артур, но Павлов лишь разрешил отправить туда канлодку "Кореец".

   Не менее мерзко вели себя и командиры иностранных стационеров, стоявших в Чемульпо. На словах они выразили протест действиям японцев, а на деле, фактически дали добро адмиралу Уриу на расстрел русских кораблей в нейтральном порту. Ну, да Бог им судья...

   Я еще раз перечитал послание неизвестного мне адмирала Ларионова. Как человек современный, я не верил в то, что нельзя было объяснить научно. В то же время, как человек верующий, я допускал то, что может произойти ЧУДО, и Всевышний по своему разумению может кого-то покарать или помиловать. Все в Его руце. Как человек военный, я знал что мне надлежит выполнять свой долг перед Россией. Все!

   Я ощутил себя человеком, приговоренным к смерти, и в последний момент оставшимся в живых. Палач подвел меня к виселице, поставил меня на скамейку, набросил на шею петлю, затянул ее, и... тут было зачитано Высочайшее помилование. Занавес.

   Что же мы имеем на сегодняшний день? "Варяг" нуждается в длительном ремонте, причем в заводских условиях. "Кореец" в бою практически не пострадал, но корабль старый, и для действия на морских коммуникациях непригоден. Японцы уже высадили в Чемульпо десант, на мой взгляд, не менее трех тысяч человек. Японцы фактически оккупировали город. В данный момент они в бессильной злости машут нам с берега своими саблями. Надо будет передать адмиралу Ларионову, что с японским десантом надо кончать как можно быстрее, пока они не натворили дел. Кроме того в их распоряжении имеется какая-никакая, но артиллерия - германские полевые 75-мм пушки.

   Что же касается Порт-Артура... В письме адмирала Ларионова говорится, что японцы ночью напали на нашу эскадру, которая беспечно стояла на внешнем рейде. Этот идиот Старк, несмотря на все предупреждения, так и не удосужился установить боновые заграждения, или, хотя бы приказать кораблям поставить противоминные сети. И как результат -- повреждены новейшие броненосцы "Ретвизан" и "Цесаревич", а так же бронепалубный крейсер "Паллада". Хорошо что еще никого не утопили.

   Я не выдержал, и выругался словами, которые часто употреблял наш боцман на "Гангуте", где я был старшим офицером. - А как иначе отреагировать на поступки нашего флотского руководства, которое раз за разом совершает роковые ошибки?

   Из письма адмирала Ларионова я понял, что корабли из будущего намного сильнее любого броненосца из состава японского флота. Да и на деле я убедился в этом. Потопление одним ударом сильнейшего в своем классе броненосного крейсера "Асама" - лучшее тому подтверждение. Адмирал Ларионов пишет, что после очистки Чемульпо от японского десанта, он намеривается выступить к Порт-Артуру, со своими главными силами, чтобы там разгромить и уничтожить объединенный флот находящийся под командованием адмирала Того. В таком случае я не завидую Хэйхатиро-сану, его ждет крайне неприятная встреча, возможно потомки покончат с ним как с "Асамой", даже не показываясь на горизонте. Так что ему лучше самому заранее совершить обряд сэпукку.

   Но, сразу после разгрома японской эскадры во весь рост встанет вопрос политический. Появление наших потомков, живущих, как я понял, при совсем другом социальном строе, ставит перед Россией и Государем ряд вопросов. Адмирал Ларионов пишет что не собирается присоединяться к Российской Империи после победы, а собирается забрать Корею под свой протекторат, и использовать ее, как базу для создания своего государства. Каковы в дальнейшем будут взаимоотношения этого государственного образования с властями Российской империи?

   Я - человек военный, и поэтому, в политических вопросах разбираюсь плохо. Да и не положено военным лезть в политику. Надо, чтобы о таких деликатных вещах с адмиралом Ларионовым побеседовал некто, чье имя и влияние в высших сферах имеют немалый вес. Следовательно, надо срочно связаться с Наместником Государя на Дальнем Востоке Евгением Ивановичем Алексеевым. Я хорошо знаю его по совместному кругосветному плаванию на крейсере "Африка", когда я был еще мичманом, и службе с ним на крейсере "Адмирал Корнилов". Я думаю, что такой опытным моряк и царедворец найдет общий язык с адмиралом из будущего, и достойный выход из всей этой ситуации. Ибо самым худшим исходом могла бы стать только вражда между нами и нашими потомками, от которой выиграют только японцы и лондонские и нью-йоркские дельцы.

   Чудовищно болит раненая голова, я вымотан до предела, но все же нашел в себе силы сесть за исцарапанный мелкими осколками стол, и написать подробное донесение обо всем произошедшем сегодня в Чемульпо. На конверте я вывел: "Наместнику Его Императорского Величества на Дальнем Востоке генерал-адъютанту Алексееву Евгению Ивановичу. Лично в руки".

   Потом я вышел из каюты на палубу, где мои офицеры, обступив лейтенанта из будущего, жадно вглядывались в горизонт. Посмотрел и я. Украшенный белопенным буруном под форштевнем, на нас стремительно шел военный корабль под андреевским флагом. Мой опытный глаз сразу определил скорость - более тридцати узлов. А размерами этот красавец-крейсер даже превосходил наш "Варяг". Мне ли не знать, как дорого дается каждый лишний узел в гонке за скорость. Я поднял бинокль к глазам, над кораблем не было видно ни дымка, может, только чуть дрожал раскаленный воздух за фок-мачтой.

   При моем появлении разговоры затихли. Я протянул посланцу адмирала Ларионова написанное мною послание Наместнику, и спросил его, - Николай Арсентьевич, вы можете доставить этот пакет по назначению?

   Поручик Бесоев, не сказал мне ни да, ни нет. Немного подумав, он достал из нагрудного кармана кителя маленькую черную коробочку. Что-то на ней покрутил, одобрительно хмыкнул, и приложил к уху. Я смотрел на его манипуляции, как на выступление циркового фокусника, абсолютно не понимая их смысл. Неожидано поручик заговорил, - Алло, "Кузнецов"?... Это старший лейтенант Бесоев, мне адмирала, пожалуйста. Да, ждет... Спасибо. - ТОВАРИЩ контр-адмирал, докладывает старший лейтенант СПН ГРУ Бесоев. Капитан 1-го ранга Руднев желает через нас передать рапорт Наместнику Алексееву. - Да, товарищ контр-адмирал, так и передам. - Спасибо, у нас все в порядке, к нам подходит "Ушаков". - Да, я уверен, что этого будет достаточно. - Добро, ждем. - Убрав коробочку в карман, поручик повернулся в мою сторону. - Господин капитан 1-го ранга, контр-адмирал Ларионов надеется, что ваш рапорт Его Высокопревосходительству Наместнику вы подадите лично. Он рассчитывает, что это случится примерно завтра в полдень. Контр-адмирал просил вам передать, что, как только мы покончим с японским десантом в Чемульпо, мы немедленно выдвинем ударную корабельную группу для деблокады Порт-Артура. Ведь ваше присутствие, при наличии хорошего старшего офицера, на борту "Варяга" во время ремонтных работ совсем не обязательно?

   Эка он меня поддел! - Мой старший офицер действительно хоть куда, так и рвется в бой. Хотя действительно, сначала лучше тет-а-тет переговорить с контр-адмиралом Ларионовым, составить, так сказать собственное впечатление о потомках, оно потом пригодится мне для доклада Евгениею Ивановичу. Тот обожает подробности, считая, что дьявол кроется в мелочах. Особенно в таких важных, как сегодняшние дело при Чемульпо. Да и этот поручик Бесоев о чем-то умалчивает, говорит несколько уклончиво. Надо выяснить, чего же такое случилось в нашей истории, что этот факт приходится скрывать о предков. Да и это неуставное обращение "товарищ" младшего офицера к контр-адмиралу... Много чего интересного я еще увижу. Взять хотя бы то, что любой нижний чин с их эскадры по законам Российской империи имеет право на производство в прапорщики по адмиралтейству, поскольку все они поголовно имеют среднее образование. Как это себе представить - целая эскадра командами, состоящими из офицеров?!. - Какое расточительство по нашим меркам! - Хотя, я задумался - если посчитать численность команд на флоте, включая нижних чинов, всего-то примерно 35 тысяч душ. А сколько во всей империи дворян, где-то за полмиллиона мужчин призывного возраста. То есть, мы вполне бы могли иметь флот, составленный только из дворян, причем из потомственных.

   Решено подождать, значит, подождем, посмотрим, что будет дальше. А пока полюбуемся на этого "Ушакова". Насколько он похож на нашего "Адмирала Ушакова" - видел я в Кронштадте броненосец береговой обороны, носящий такое имя. Вот, он уже приблизился к нам и, сбросив ход, входит в фарватер, огибая разбросанные, то тут то там японские миноносцы, которые болтаются, как кое-что в проруби. Поручик Бесоев снова вытащил из кармана свою коробочку, послушал то, что она ему сказала, и повернулся ко мне, - Всеволод Федорович, есть одна просьба.

   - Да, - отвечаю, - Николай Арсеньевич, я слушаю вас? - а мои-то лейтенанты с мичманами, что рядом стояли, так уши-то и навострили.

   - Командир "Ушакова", каперанг Иванов, просит убрать с фарватера плавучий мусор в виде неуправляемых японских миноносцев. Отогнать их к острову, на якорь поставить, что ли... Скоро подойдет эскадра, и тогда тут будет по-настоящему весело. Он понимает, что все ваши шлюпки и катера превратились в решето. Если вы сможете выделить пару сводных призовых команд, он даст для этого два катера. Ну, и сами трофеи тоже достанутся Русскому Императорскому флоту, нам они без надобности.

   Сначала я не понял, - А почему бы вам самим этим не заняться, господа потомки? - Или есть какие-то сложности?

   Поручик кивнул, - Вот именно, сложности... За сто с лишним лет столь архаичные машины, такие, как на этих миноносцах, совершенно вышли из употребления. Так что теперь никто из наших и не сообразит, как с ними управиться. Разве что брать эти миноносцы на буксир катером. У вас все это получится гораздо быстрее и надежнее.

   Думал я недолго. Ну, а что, в самом деле, ведь добро пропадает, вполне исправные миноносцы нам достанутся даром, и русскому флоту еще послужат. Лейтенантов на такое дело посылать не по чину, а вот мичмана в самый раз, вот они стоят, два бездельника, оба легко раненные. Шиллинг и Балк. Две команды и два командира. Подзываю их к себе, - Слышали, господа офицеры? - Считайте что это первое ваше самостоятельное задание. - козырнув, мичмана исчезли будто их и не было. Им сейчас придется побегать - найти старшего офицера Степанова и старшего механика Лейкова. Ведь без них они не смогут набрать свои команды. Отпустив мичманцев, я продолжил вглядываться в подходящего к нам "Адмирала Ушакова". С первого взгляда корабль особо не впечатлял. Всего одна короткая и очень широкая труба - у "Варяга" таких труб четыре, а у "Аскольда" - аж пять. Хотя то, как он к нам бежал, показывает совсем неплохие скоростные качества. Шпирона как такового нет, форштевень атлантического типа. Когда я обратил на это внимание поручика Бесоева, тот ответил, что, дескать, в историю военно-морского искусства попали лишь два полных адмирала-идиота. Один - австрийский, который пошел на таран в битве при Лиссе, и другой - итальянский, который позволил австрийцам себя таранить. И больше ни разу. В остальных случаях шпиронами топили лишь свои корабли во время неудачного маневрирования. Сейчас не то, что на таран, на дистанцию выстрела из минного аппарата броненосец или крейсер не подпустит корабль своего класса. В том смысле, что все наши минные аппараты, это бесполезные в бою, и к тому же крайне опасные игрушки. Для крейсера они могут еще пригодиться, к примеру, для того, чтобы быстро утопить невооруженные неприятельские пароходы. Но тут, если по уму, и одной скорострельной четырехдюймовой пушки хватит за глаза и за уши.

   А вот "Ушаков", в смысле вооружения, больше похож на маленький броненосец, бортовых орудий у него нет, есть две двухорудийные башни. Сразу за носовой башней восемь толстых наклонных труб. Не знаю что это, наверное, что-то подобное тому, чем убили "Асаму", хотя по ней стрелял вроде не "Адмирал Ушаков", а "Москва". Минные аппараты тоже есть, правда не нашего детского калибра, а эдак примерно двадцатидюймовые, длиною саженей в пять. Надо будет потом спросить, там обычные мины, или что-то особенное, если уж даже в наше время корабли на минный выстрел сойтись не могут. И не повернуть их никак, ширины корабля не хватит, а ведь там еще и надстройка...

   Нет, с этим так просто не разберешься. Только вот, как у него с огневой мощью, четыре ствола не маловато будет? - И тут жизнь, через какого-то дернутого на всю голову самурая сама дала мне ответ. На берег, прямо напротив нас, на рысях вылетела японская конная батарея. На что они рассчитывали - до нас их снаряд если и достанет, то сильно не прицельно, на пределе дальности. Хотя и нам им ответить нечем, несмотря на то, что наши пушки подальнобойнее будут, но в боекомплекте у нас стараниями умников из-под Шпица одни бронебойные, которые по фугасному действию недалеко ушли от болванок. Это если взрыватель сработает.

   Я поднял к глазам бинокль, маленькая пилюля которую втихаря сунул мне поручик Бесоев, помогла, и теперь голова совсем не болела. Восемь полевых пушек, зарядные ящики уже отцеплены, японский офицер поднял саблю... Очередь, пушки с берега выстрелили одна за другой. Оказывается, я ошибся, определяя дальнобойность этих пушек. Их снаряды не долетели до нас четыре-пять кабельтовых, и бесполезно лопнули при ударе об воду, выбросив густые черные облака шимозного дыма. Я уже собирался дать команду ответить японцам из неповрежденных орудий правого борта, но тут произошло то, что удивило меня до глубины души. Причем не только меня, наш начарт лейтенант Зарубаев при виде сего действа так и остался стоять с открытым ртом.

   Обе башни "Адмирала Ушакова" повернулись в сторону берега, стволы их орудий взметнулись вверх... и выпустили очередь, подобно картечнице Нортфельда. Мы с лейтенантом даже не успевали сосчитать выстрелы. Несколько мгновений, и на берегу воцарился настоящий ад. Японская батарея окуталась вспышками разрывов, совершенно не похожих даже на разрывы наших шестидюймовых снарядов. Когда дым развеялся, японской батареи на позиции уже не было - лишь изуродованные обломки и несколько разбросанных тел указывали на то, что она находилась там минутой-двумя назад. В отдалении билась в агонии смертельно раненая лошадь. И все...

   Отличное и поучительное зрелище для наших британских "друзей", которые, наверняка, наблюдают за всем происходящим в бинокли. Наверняка коммодор Бэйли отпишет своему начальству о том, что ему довелось увидеть, и гордые британцы будет вести себя почтительнее с кораблями под андреевским флагом. И я понимаю своего коллегу, капитана 1-го ранга Иванова - если сразу не научишь себя уважать, так потом на тебя каждая собака будет лапу задирать.

   Солнце уже клонилось к закату, когда отряд наших кораблей подошел к Чемульпо. Чуть накренившийся "Варяг" стоял на якоре у острова Идольми. Рядом с ним - "Адмирал Ушаков", держащий берег под прицелом своих орудий. Нам уже известно, что японцам на пальцах довольно доходчиво разъяснили пагубность чрезмерных понтов. Ну, и мы, если что добавим.

   На подходе к Идольми отряд разделяется. "Североморск" занимает позицию рядом с "Ушаковым", наведя свои орудия на берег. "Алтай" и "Енисей", как заботливые няньки, отворачивают влево, к "Варягу" - спасать и лечить. Четыре БДК строем кильватера, что называется "под гром литавр и бой барабанов", входят на внутренний рейд.

   Милях в трех за Идольми, черноморцы, "Новочеркасск" и "Саратов", отваливают от строя и делают поворот вправо, все вдруг, на восемь румбов. Идут к берегу строем пеленга, сбрасывая скорость. Задача у черноморского батальона - занять высоту 233, юго-восточнее Чемульпо, потом, оставив там заслон и самоходную артбатарею, зачистить от японских захватчиков город и порт. Мы идем дальше, на полном ходу обогнув стоящих на якоре стационеров, проходим траверз порта. У причалов видны японские пароходы, что вчера вечером и ночью сбросили в Чемульпо десант. Но нам не сюда. Показываем "Тэлботу" средний палец и уходим за мыс, на котором стоит Чемульпо, пусть англичане гадают, чем мы там занимаемся. Все, приближаемся к точке высадки, мне пора к ребятам, вниз, в трюм.

   Внизу, несмотря на вентиляцию, чадный соляровый угар от работающих на холостом ходу дизелей. Еще немного и будет настоящая душегубка. На моей машине уже укреплен большой андреевский флаг, чтобы все видели - кто идет, и свои и чужие.

   Наконец распахиваются десантные ворота, впуская в трюм свет дня, и я ныряю в командирский люк своей машины. Механик газует, и вот мы уже плывем, раздвигая волны. До берега километра три, не меньше. Наша первая цель, перерезать железную и, как бы это сказать помягче, шоссейную дорогу на Сеул, проходящую у подножья высоты 186. Согласно вводной в самом начале операции группа спецназа ГРУ высадилась в окрестностях указанной высоты и повредила линию связи, идущую из Чемульпо в Сеул. Ибо, нефиг. Пусть япошки думают, что именно они победили. Ну, а мы должны будем закрепить их успех, и занять саму высоту, установив там артиллерийскую батареи. А потом одной ротой двигаться на Сеул, в котором, по нашим данным, находится до полутора тысяч японских штыков. Но, где наша не пропадала!

   Справа от нас, примерно в километре, по берегу скачет японская конная батарея. 75- мм фугасный снаряд или шрапнель на удар - довольно неприятный подарок. Стрелять же по ним с положения вплавь - чистая показуха - только напрасный расход боеприпасов. Но о них хорошо позаботились на "Саратове". Два десятка "градовских" снарядов, и вот уже на вспаханном взрывами берегу никого нет. Все, дальше не до них, берег приближается.

   На сушу мы вышли километрах в пяти от нужного места, но ехать быстрее, чем плыть. Так что по обнаженному отливом песчаному пляжу мы домчали до железной дороги с ветерком за пять минут... Правее разгорался бой, высадившиеся первыми черноморцы, уже сцепились с японцами, оккупировавшими Чемульпо. Было слышны даже выстрелы наших самоходок, потом артиллерийская пальба стихла, хотя ружейно-пулеметная перестрелка продолжалась довольно долго. Рота капитана Франка пошла на Чемульпо с тыла, ну а мы, по так называемому грунтовому шоссе рванули на Сеул.

   В течении ночи с 26-го на 27-е января было высажено с японских транспортов около трех тысяч войска различных родов оружия, и около половины этого числа к утру 27-го января успело прибыть в Сеул и разместились в различных частях города, по преимуществу по близости казарм корейских войск. Последние, а равно и все вообще корейские власти, как впрочем и можно было этого ожидать, не выказали ни малейшего сопротивления.

   В связи с этим я немедленно распорядился о размещении находящихся в Сеуле российских подданных, частью в главном здании Императорской миссии, частью в доме нашей духовной миссии. В то же время я сделал распоряжение о том, что бы вся находившаяся при миссии морская охранная команда, половина коей до тех пор помещалась в нанятом мной частном доме, сосредоточилась в самой миссии.

   Между тем в Чемульпо подготовлялась трагическая развязка инцидента предшествующего дня с лодкою "Кореец".

   В полдень с минутами мы в Сеуле услышали первый выстрел неравного боя. Потом мы узнали, что этот выстрел был сделан с японского крейсера "Асама" по крейсеру "Варяг". На что оба наши судна немедленно стали отвечать. Разгоревшаяся канонада была отчетливо слышна в самом Сеуле. Где-то минут двадцать первого до Сеула докатился грохот особо сильного взрыва, минуты три спустя, несколько взрывов послабее, потом еще одна отчаянная канонада и наступила тишина. Я посмотрел на часы - половина первого. У меня не было никаких сомнений, мне было совершенно очевидно, что ни "Варяга", ни "Корейца" больше нет. Сначала какая-то совершенно глупая удача помогла японцам взорвать патронные погреба "Варяга", потом в неравном бою погиб и "Кореец". Я оборотился в красный угол к иконам и начал молиться за упокой души русских воинов павших за правое дело, за веру царя и отечество.

   День прошел в мучительной и бессмысленной суете, из Чемульпо не поступало никаких известий, телеграф с телефоном были, по видимому, повреждены высадившимися японцами. Я не имел никаких известий от находящегося близ места событий вице-консула Поляновского. Не пришел оттуда и вечерний поезд.

   Возбуждение среди населения японского квартала в Сеуле под влиянием случившегося в Чемульпо было не менее сильно. Очевидно, все происходящее представлялось в их глазах блестящей победой их оружия. Со стороны улиц японского поселка до миссии доносился гул голосов обезумевшей от радости толпы.

   В тот же вечер, еще засветло, японский посланник в Сеуле г. Гаяши потребовал у императора Кореи немедленной аудиенции и был им принят вместе с прибывшими недавно генерал-майором Идитти и несколькими другими японскими военными начальниками. На аудиенции этой японский посланник объявил императору, что японские войска прибыли в Корею, дабы охранить эту страну от захвата Россией. Что на время военных действий она (Япония) установит собственное военное управление в оккупированных  ей местностях, и что императору надлежит во  всех своих распоряжениях точно следовать указаниям японского правительства. А при первом случае неповиновения, дворец императора Кореи будет занят японскими войсками, и императору будет отрезан путь для каких-либо сношений с членами корейского правительства".

   Сей возмутительный ультиматум означал фактическую оккупацию Кореи Японской империей, с возможной дальнейшей аннексией, о чем в Токио давно мечтали. Но, дальше произошло нечто такое, что до сих пор служит предметом обсуждения всего дипломатического сообщества.

   Сразу же после заката солнца, примерно в четверть седьмого, город был разбужен металлическим лязгом и грохотом, доносившимися со стороны железнодорожного моста через реку Нан-ганг. Я собрался было послать своего секретаря, узнать, что там происходит, но почти сразу же пришлось отказаться от этой мысли, в связи с тем, что в той стороне вспыхнула ожесточенная перестрелка, с использованием митральез и пушек. Мы отчетливо слышали несколько орудийных выстрелов, причем часть из них произведено из пушек крупного калибра. Довольно быстро стрельба удалилась в сторону японского поселка, а по улице, ведущей к нашей миссии, послышался приближающийся странный металлический лязг. Прямо у наших ворот лязг стих. В мой кабинет заглянул прапорщик по адмиралтейству Минин, один из офицеров команды охранявшей миссию. Он был изумлен и возбужден, - Ваше превосходительство, там... там, там такое! Идите скорее, в общем, наши войска в городе!

   Местное время - восемь часов вечера. Вот и подошел к концу первый день войны. Стихла перестрелка в Чемульпо. Лишь в полумраке догорал один из пароходов, на котором доставили в порт японский десант. Воины микадо полностью уничтожены, в плен не сдался никто. На внутреннем рейде настороженно замерли корабли-стационеры. Кое-кому происходящее активно не нравится, но мы их игнорируем, разумеется, пока. Ради собственной безопасности им предложено не совершать резких движений, пока мы не закончим с боевыми действиями.

   Теперь о неприятном. Ни "Кузнецов", ни "Москва", ни даже "Колхида" на внутренний рейд пройти не могут. Этот Чемульпо не порт, а грязная лужа. Пока мы бросили якорь между островами Йонгхунг-до и Идольми, не закрывая, впрочем, фарватера. Но "Кузнецову" с его полной осадкой в десять метров тут так же удобно, как бегемоту в ванной. По счастью за переход он выработал значительное количество топлива, а дозаправиться не успел. Осадка уменьшилась, риска нет, а все равно неприятно. Единственное удобство, что под боком у столицы Кореи. Чтобы сделать из этого нормальный порт, нужна адова работа земснаряда. Но не сейчас, не сейчас... Сейчас у меня сеанс реал-политик с капитаном 1-го ранга Рудневым, и действительным статским советником Павловым. По еще петровской "Табели о рангах" мы с ним в одном IV классе. Его кстати доставили сюда из Сеула вертолетом. С капитаном Рагуленко даже Его Превосходительство спорить не решился. Хотя, если прикинуть - насколько ему пришлась бы по душе езда на БМП по местным дорогам, то надо признать, что мы оказали ему большую услугу.

   Вхожу в адмиральский салон. Вместе со мной журналист Александр Тамбовцев, старый волк-международник, в прошлые времена сотрудник ПГУ КГБ СССР. Надежный, последний из могикан. Своей властью я вернул его из запаса, восстановив в воинском звании капитана.

   А эти? - Сидят голубчики. Я нарочно оставил их наедине - пусть Всеволод Федорович посвятит посланника во все, что произошло в Чемульпо и его окрестностях в течение последних восьми часов. Ну, и конечно же орлы полковника Антоновой прослушивают адмиральский салон с того самого момента, как сюда вошли эти двое. Реал-политик, так реал-политик.

   Павлов смущен и испуган. Оказывается, услышав как взорвалась "Асама", он решил, что это погиб "Варяг", и молился за упокой живых еще людей. Страшный грех, хотя и невольный. Я думаю, господь милостив и простит раба Божьего Александра. Но, пора заняться делами.

   - Добрый вечер, господа. - Всеволод Федорович, вы как, уже ввели Александра Ивановича в курс дела? - Руднев кивает, - Вот и отлично! - Значит, мы можем обсудить ситуацию во всем ее многообразии. Что мы имеем в активе на сегодняшний день, помимо поврежденного "Варяга" и погибших в бою моряков? Между прочим, Александр Иванович, вина в случившемся в немалой степени лежит и на вас... Понимаю, что вы в данном случае были лишь промежуточной инстанцией в авантюре, в которую вас завлекли господа Безобразовы со товарищи. Но ведь надо было предвидеть, чем все может закончится! - Павлов попытался было мне что-то объяснить, но я жестом остановил его. - Александр Иванович, я понимаю, что вы делали все из самых лучших побуждений. Только был в наше время один политический деятель, не самый плохой кстати, но страдающий чудовищным косноязычием. Так вот, одна из его фраз стала крылатой. Звучала она так: "Хотели как лучше, а получилось, как всегда..."

   Теперь о главном. Корею мы берем под свою защиту. Капитан Хон отправлен в Сеул с моим поручением к вану Кореи. К утру мы уже будем знать результаты. Только выбора у корейского правителя нет - или он с нами против японцев, или он с японцами - против нас. Тем более что мы Корею не оккупируем, головы его подданным рубить не будем. Империи Российской мы предлагаем военный союз и взаимопомощь на вечные времена. Но об этом разговор будет позже.

   Сейчас надо решить один из главных вопросов, точнее, три в одном... Первый из них - Японская империя. Нас вполне устроит ее полный разгром. А дальнейшую ее судьбу будет решать сам Государь. Весь мир должен вспомнить слова нашего великого предка Александра Невского" "Кто с мечом к нам войдет, от него и погибнет!"

   Посланник Павлов сидел как громом пораженный. Наверное, ему было даже страшно представить - какова будет реакция мировых держав на такие действия. За полвека после Крымской катастрофы многие в России забыли, что она - мировая держава, и вправе вести самостоятельную политику, не оглядываясь на некую субстанцию, именуемую "мировым общественным мнением". Николая Палыч, прадедушка нынешнего императора, ни минуты бы не сомневался в таком случае... Поэтому его и угостили войной с Еуропейской коалицией. Войдем в контакт с его правнуком, надо будет напомнить ему про шрам от "селедки" японского городового. Чешется небось по утрам-то. Но вспомнишь про Великую Британию и страшно, вот и Александр Иванович и сумневается... Кстати, господин Павлов у нас случайно не англофил? - А то уж больно много незаслуженных добрых слов было сказано о англичанах в том рапорте, который он писал в нашей истории...

   - Итак, господин действительный статский советник, вы готовы оказать нам помощь в установлении контактов с Государем Императором Всероссийским Николаем Александровичем? На местном уровне наладить взаимопонимание с Наместником Алексеевым нам согласился помочь Всеволод Федорович. Как сами понимаете, факт нашего появления здесь - это вопрос государственной важности. Вы можете из Сеула напрямую связаться с Государем?

   Павлов прокашлялся, прочищая горло, - Господа, телеграфная компания в Корее принадлежит Японии, и я даже не знаю, доходили ли до адресатов телеграммы, посылаемые мною в Петербург в последние дни...

   Я вопросительно посмотрел на капитана Тамбовцева. Перед этой встречей он специально освежил в памяти, все что касалось начала этой войны. Подняв глаза вверх, и сделав задумчивый вид, он сказал, - Последние ваши телеграммы, полученными в Петербурге, были телеграммы, датированные двадцатым числом января сего года. И то пришли они с опозданием на трое суток. А после этого ни одной получено не было.

   - Господи, - воскликнул обескураженный Павлов, - так что теперь делать?! - Кроме того, я не имею возможности напрямую связаться с Государем.

   - Мда-с, ситуация... - повернулся ко мне Тамбовцев, - Пожалуй придется воспользоваться запасным вариантом... А для этого надо убрать из-под Порт-Артура адмирала Того.

   - Желательно под воду, - проворчал я, - господин Павлов, сейчас вас доставят обратно в вашу миссию. Одна к вам просьба, старайтесь делать вид, что все идет по плану, и что ранее так и было задумано - завлечь японцев в ловушку и уничтожить. А уж мы сделаем все чтобы это оказалось правдой.

   Всеволод Федорович, - я посмотрел на Руднева, - а вас, как кадрового морского офицера, я попрошу принять участие в заседании нашего штаба через час с четвертью.

   Руднев наклонил голову, - С радостью, Виктор Сергеевич. Но у меня к вам встречная просьба, - не могли бы вы дать команду, чтобы меня отвезли на ваше госпитальное судно. Я хочу проведать людей, что шли в бой под моей командой. В конце концов, это моя обязанность как командира.

   - Разумеется, - я посмотрел на капитана Тамбовцева, - Александр Васильевич, проводите Всеволода Федоровича на "Енисей", и проследите, чтобы он тоже показался нашим врачам. Контузия - она вещь подлая.

   Присутствуют:

   Командир крейсера "Тэлбот", коммодор Левис Бейли,

   Командир французского крейсера "Паскаль", капитан 2-го ранга Виктор Сенес,

   Командир итальянского крейсера "Эльба", капитан 1-го ранга Риччи Бореа,

   Командир канонерской лодки флота САСШ "Виксбург", капитан 2-го ранга Уильям Маршалл.

   Прошло чуть больше суток с того момента, как здесь же, в этой же кают-кампании, почти в том же составе, командиры стационеров в корейском порту Чемульпо обсуждали ультиматум предъявленный японским адмиралом Уриу командиру русского крейсера "Варяг" капитану 1-го ранга Рудневу.

   Утром все присутствующие проводили русские корабли в последний путь на верную гибель. Кто из них сомневался, что "Варяг" и "Кореец" будут потоплены в неравном бою?

   Но случилось удивительное - русские корабли уцелели, а вот японская эскадра, вышедшая на бой с русскими, оказалась на дне бухты. А японский десант, высаженный в порту Чемульпо, полностью уничтожили русские войска, высадившиеся с невесть откуда появившейся эскадры. Будто вернулись времена Суворова и Ушакова, и русские армия и флот обрели вторую молодость и здоровую наглость. Причем, в молниеносном бою участвовали совершенно новые образцы военной техники, о которых никто из присутствующих здесь командиров никогда и слыхом не слыхивал.

   Сейчас представители трех европейских держав и САСШ сидели в кают-компании, пили черный чай со сливками, и думали, думали, думали...

   Коммодор Бейли, стараясь сохранить внешнюю невозмутимость, размышлял о странностях всего происходящего. Русские, которые в дипломатии всегда действовали с оглядкой на Европу, сегодня повели себя на удивление решительно и даже дерзко. Они не побоялись высадиться в нейтральном порту (о том, что первые это сделали японцы, Бейли постарался забыть), и превратили в воробьиный корм этих самоуверенных и надутых самураев. Кто бы мог об этом подумать всего несколько дней назад!

   И кроме того коммодора поразило с какой скоростью был выброшен на необорудованное побережье десант с артиллерией и боевыми машинами. Как там у них говорят, "Одна нога здесь, другая там"... А если бы это было побережье милой Англии, а десантных кораблей было бы не четыре а сорок?.. Откуда-то ведь взялась эта эскадра, которая не проходила Суэцким каналом, и не огибала мыс Доброй Надежды. В противном случае это стало бы известно британскому командованию на Дальнем Востоке.

   Русские корабли бросили якорь в отдалении, но все равно командор знал, что кораблей с такими силуэтами нет ни в одном флоте мира. Особенно поражал плоский как стол монстр непонятого назначения. Кто мог построить русским эту эскадру, так своевременно подошедшую к Чемульпо?.. Германия и Франция отпадают - это только в романах сочинителя Жюля Верна можно в тайне построить огромный корабль. На самом же деле, когда промышленный шпионаж уже стал в Европе делом привычным, это просто невозможно. На восточном побережье Америки ситуация та же. Но вот ее тихоокеанским портам: Лос-Анжелесу, Сан-Франциско, Сиэттлу, Портленду внимания уделяется совершенно недостаточно. Только оттуда могла прийти эта неожиданная эскадра. Только у американцев хватит денег и технического авантюризма строить корабли совершенно новых классов. На словах они с нами, а на деле... Вот капитан Маршал удивительно спокоен, и даже доволен. Совершенно случайно, командор Бэйли узнал что американец фотографировал все, что происходило в бухте. Неспроста все это. Наверное, он уже написал отчет в свое военно-морское министерство, и теперь все что, показало себя успешным, САСШ будет массово клепать на своих верфях уже для себя. А промышленной мощи у нее куда больше чем у старой доброй Англии, которая в первую очередь сильна свой торговлей. Опасны, опасны стали русские, да и за американцами надо присматривать внимательно. Мир становится неуютным для "Империи Над Которой Никогда Не Заходит Солнце"... - Бейли решил, что ему необходимо лично отправится в Лондон, чтобы лорды Адмиралтейства из первых уст узнали о событиях в Чемульпо.

   А капитан 2-го ранга Виктор Сенес думал о том, что с такими союзниками, как русские Франция может чувствовать себя в полной безопасности. Привязанная займами Россия просто не может не быть союзницей. Ведь кто еще поможет его любимой Франции побить бошей и отобрать у них Эльзас и Лотарингию? Да и вконец обнаглевших британцев тоже придется вместе с Россией ставить на место. А то уже не осталось места на карте мира, куда бы не пролезли эти пройдохи-бритты. Лишь бы надутые от спеси индюки от политики в Парламенте и Сенате не наделали бы глупостей.

   Надо не забыть нанести визит вежливости месье Рудневу, - подумал Сенес, - и поздравить его со славной победой. И заодно разведать - что за удивительные корабли, и что за чудо-техника появилась у русских.

   А капитан 2-го ранга Уильям Маршал, командир канонерки "Виксбург", меньше всего думал о политике. Его больше интересовал бизнес. Волею случая он решил отснять на фото все перипетии боя "Варяга". На фотопластинках запечатлены были: "Варяг" уходящий навстречу японской эскадры, горящий "Варяг", канонерская лодка "Кореец", взрывы японских крейсеров, тонущие корабли эскадры адмирала Уриу, русские корабли высаживающие десант в Чемульпо. Боевые машины, истребляющие самураев с такой же легкостью, с какой его предки убивали краснокожих. Вот именно - вот на что было похоже то, что он увидел и отснял - цивилизованные люди против дикарей. С этими русскими лучше дружить и торговать, а опасные игры с огнем лучше оставить британским кузенам.

   Уильям Маршал, как истинный янки прикидывал - сколько тысяч долларов он сможет заработать, если продаст свои сенсационные фото самым крупным американским, да и не только американским, газетам. Цифры получались впечатляющие, и Маршалл довольно ухмылялся и плотоядно потирал руки.

   А итальянец, командир крейсера 2-го ранга "Эльба" капитан 1-го ранга Риччи Бореа, просто смотрел на своих коллег, и улыбался. Пылкому уроженцу Италии пришелся по душе рыцарский поступок синьора Руднева. И Риччи Бореа был доволен, что эти "руссо" как следует всыпали наглым желтолицым обезьянам. Страна его не лезла в политику на Дальнем Востоке. А в Европе русские, противостоящие Австро-Венгрии, весьма импонировали командиру "Эльбы", потому, что проклятые австрияки были заклятыми врагами всех итальянцев.

   Первым нарушил молчание коммодор Бейли. - Господа, что же нам делать? - Сидеть, и спокойно наблюдать за тем, как русские завоевывают Корею?

   - А что вы можете предложить, - отпарировал Виктор Сенес, - или вы считаете, что мы должны написать еще один протест, только на этот раз вручить его месье Рудневу? - А может вы считаете, что мы должны открыть огонь по русским кораблям, и разделить судьбу бедняги Уриу?

   От едких слов, сказанных французом, коммодор Бейли покраснел, словно помидор. - Мистер Сенес, я считаю, что мы не должны остаться в стороне от происходящего вопиющего нарушения всех норм международного права. Ведь Корея - нейтральное государство!

   - Как жаль, что об этом не вспомнили японцы, высаживая здесь десант, - с сарказмом ответил бритту Виктор Сенес, - Да, а разве вы не получили извещение от ныне покойного японского адмирала, что Япония оккупирует Корею? - Странно, неужели он только вас забыл об этом известить? - Вот, и письмо русского адмирала, полученное мной незадолго до этого собрания. В нем он сообщает, что Россия не оккупирует Корею, а всего лишь защищает ее от японской агрессии...

   - Синьоры, синьоры, не ссорьтесь, - попытался успокоить своих коллег Риччи Бореа. - мы сегодня должны выработать общую позицию на все происходящее здесь. - Какие у кого будут предложения?

   - Я воздержусь, - оторвавшись о мыслях о выгодном бизнесе, сказал Уильям Маршалл, - я не получил на этот счет соответствующих инструкций от Госдепартамента, поэтому, вы, господа, можете принимать какие угодно решения, но без меня. - Впрочем, я готов выслушать все предложения, чтобы сообщить их послу САСШ в Сеуле.

   Левис Бейли укоризненно посмотрел на янки, а Сенес лишь досадливо махнул рукой, дескать, что возьмешь с этих белых дикарей из Нового Света. А итальянец понес какую-то чушь о том, что надо обратиться к обеим сторонам конфликта с предложением, соблюдать нейтралитет Кореи.

   В общем, все участники совещания так ничего и не смогли согласовать. Все, кроме Маршалла, на словах готовы были обратиться с протестом к русским, по поводу ведения ими боевых действий в нейтральном порту. Но при этом, предлагалось считать такими же нарушителями международного права и японцев, первыми высадившимися в Чемульпо и объявившими об оккупации Кореи. Подобный документ, будучи написанным, больше смахивал бы на послание человека больного шизофренией. Понимая это, никто из присутствующих и не настаивал на принятие такого решения. Все понимали, что уже завтра на руках у русского адмирала будет бумага с подписью и печатью корейского ванна, которая разрешит ему делать в Корее все что угодно. Только бизнес и ничего личного

   А противостоять силой вторжению русских в Корею никто не рвался. Чем могла бы закончиться такая попытка, красноречиво говорили обломки японских крейсеров, видневшиеся из-под воды у входа в залив, и трупы японских солдат, для которых несколько десятков нанятых корейцев рыли сейчас большую общую могилу.

   Мало-помалу все пришли к выводу, что самой правильной и выигрышной была бы позиция, занятая американским командиром. Действительно, стоит ли лезть в драку, если нет полной уверенности в том, что эта драка не закончится плачевно для ее участников. Поэтому, командиры иностранных стационеров, пошумев и поспорив еще часок, свернули бесполезную дискуссию, и отдали должное винному погребцу гостеприимного хозяина. При этом каждый из них для себя решил, что завтра с утренним приливом он поднимет якорь... и отправится своей дорогой. После того, как Корею сначала заняли японцы, ну а потом и русские, пропал всякий смысл в кораблях-стационерах. Кроме того, каждый командир хотел лично доложить своему начальству обо всем увиденном и услышанном.

   За большим длинным столом собрались командиры кораблей, и офицеры моего штаба, герои сегодняшнего дня. Рядом со мной расположился мой штаб: начальник штаба, капитан 1-го ранга Сергей Петрович Иванцов, полковник СПН ГРУ Бережной Вячеслав Николаевич, полковник СВР Антонова Нина Викторовна. На груди у обоих полковников орденские колодки с несколькими рядов разноцветных ленточек. Тут же скромно пристроился Тамбовцев Александр Васильевич, журналист-международник в прошлом капитан ПГУ КГБ СССР. Лучшего специалиста по международным делам у нас здесь нет. Ведь никто из нас не готовился заниматься политикой начала ХХ века.

   Чуть дальше сидят командиры боевых кораблей. И не только они. Рядом с командиром ТАКР "Адмирал Кузнецов" капитаном 1-го ранга Андреевым, командир авиагруппы полковник Хмелев. Он лично первым поднял в небо 1904 года свой Су-33 с разведывательным оборудованием на внешней подвеске. Теперь мы знаем о Того все. С высоты семнадцати километров Желтое море - это просто лужа, видимая чуть ли не насквозь. Чуть дальше сидит командир ракетного крейсера "Москва", капитан 1-го ранга Остапенко, прихлопнувший грозную "Асаму" как назойливую муху. За ним, командир эсминца "Адмирал Ушаков", капитан 1-го ранга Иванов, который сегодня дал стационерам "мастер-класс игры на балалайке", то есть на артиллерийском комплексе АК-130. Все так впечатлились, что я даже не получит вполне ожидаемого протеста на наше вторжение в Корею. Промолчал даже англичанин, что явно не к добру. Мистер Бейли, коммодор флота Его Величества, прислал извещение, что завтра с утренним приливом, собирается покинуть порт, который потерял свой нейтральный статус, и стал ареной боевых действий. Чуть позже к нему присоединились и остальные стационеры. Короче, статисты удаляются со сцены, аккуратно раздирая одежды и посыпая голову пеплом.

   Отсутствует командир атомной подводной лодки "Северодвинск", капитан 1-го ранга Верещагин, его лодка в подводном положении дежурит на траверзе Чемульпо, вместе с дизельной субмариной "Алроса". Сюда они могут войти только в надводном положении, а преждевременное их рассекречивание не входит в мои планы. Это "сюрприз" для британского адмиралтейства, на тот случай, если Британия все же полезет на рожон. Люди нарвутся, а нам приятно.

   По другую сторону стола сидят другие герои сегодняшнего дня. В буквальном смысле - герои. Это капитан 1-го ранга Руднев, которому на "Енисее" сняли повязку и зашили рану. Рядом с ним командир "Корейца" капитан 2-го ранга Беляев. Не беда, что кораблик маленький и устаревший, но зато он содержится в идеальном состоянии, как в содержании технической части, так и в отношении подготовки личного состава. Чувствуют себя господа Руднев и Беляев несколько неуютно и настороженно. Но ничего, это пройдет. Никто из них не похож на живодера Вирена, которому наши командиры точно руки не продадут.

   Дальше сидят командиры большого противолодочного корабля "Североморск", капитан 1-го ранга Перов и командиры сторожевиков, "Ярослав Мудрый" и "Сметливый", капитаны 2-го ранга Юлин и Гостев. Сегодня они неплохо отметились, уничтожив группу японских транспортов, ожидавших конца боя западнее канала Летучей рыбы. Кроме транспортов в подводное положение было переведено и сопровождавшее их авизо "Чихайя". Хорошо поработали, уничтожено больше пяти тысяч солдат, несколько сотен лошадей, три десятка полевых орудий. Особо эффективным было нетрадиционное применение по пароходам с войсками реактивных бомбометов РБУ-6000.

   И в самом конце стола командиры четырех больших десантных кораблей "Калининград", "Александр Шабалин", "Новочеркасск", "Саратов", капитаны 2-го ранга Сильвестров, Шкренев, Искангалиев, Юсин. По уважительной причине отсутствуют командиры рот морской пехоты. Они на берегу, завершают ликвидацию высадившейся японской группировки.

   Я встаю, и разговоры немедленно стихают.

   - Итак, господа и товарищи, нам надо решить несколько вопросов. И первый из них - это адмирал Того, который отрезал нас от Порт-Артура, а мы в свою очередь отрезали его от базы в Сасебо, и от всей Японии. С этим надо кончать, тем более что под Порт-Артуром собран почти весь японский флот.

   Голову поднял капитан 2-го ранга Юлин, командир СКР "Ярослав Мудрый", и один из самых активных участников Цусимского форума, - Товарищ контр-адмирал, насколько я помню, японский крейсер "Мацусима" на траверзе Шанхая в настоящий момент караулит нашу канонерку "Манжур"... Разрешите "Ярославу Мудрому" взять на себя самостоятельное задание, по деблокаде Шанхая...

   Я посмотрел на него "отеческим" взглядом, - Мы, Виктор Петрович, пока еще с Того ничего не решили... Так что до "Мацусимы" очередь потом тоже дойдет... Но, при возможности, я учту ваше пожелание.

   Товарищи, совершенно очевидно что мы не имеем артиллерийских орудий которые могли бы справиться с японскими эскадренными броненосцами 1-го ранга. Ну, или если точнее, справиться при разумном расходе артиллерийских боеприпасов. То же самое касается и тяжелых броненосных крейсеров типа "Асама". Японские же бронепалубные крейсера, наоборот, должны быть крайне подвержены действию наших фугасных 130-мм снарядов. Обстановка у Порт-Артура в настоящий момент такая. Адмирал Того решил добить наши поврежденные корабли. Ну, а эскадра, соответственно, мешает ему это сделать. В настоящий момент у Того небольшое превосходство в эскадренных броненосцах - шесть против пяти, и абсолютное в броненосных крейсерах - пять против одного. Да и этот один, французской постройки, вооружен в два раза слабее чем аналогичные ему по классу японские корабли.