Кикимора болотная Мясникова Ирина
Я рассердилась, плюнула и взялась-таки за чистку плиты, чего долго не решалась делать. Евгений тут же вернулся. Он был полон разочарования.
– Это к тебе, – равнодушно бросил он и поспешил в ванную.
– Да постой же, – зашипела я. – А теперь там кто?
– Какая-то девица. Спрашивает Софью Адамовну. Это ты?
– Это я, ответила я, придирчиво всматриваясь в его глаза. – А что за девица? Хорошенькая?
Взгляд Евгения не выражал ничего, кроме крайнего нетерпения.
– Обычная девица, каких миллион. Сонь, мне некогда, ты иди, она ждет.
Я несколько успокоилась, но бдительности решила не терять. Придала своему лицу самое строгое выражение и поплыла в прихожую.
Девица топталась у двери на коврике. Вид у нее был очень смущенный, а когда я грозно сказала «ну?», бедняга и вовсе сконфузилась. Глаза из-под челки смотрели загнанно и обреченно.
«И где только Маруся откопала такую?» – подумала я и строго повторила вопрос:
– Ну?
Девица покрылась красными пятнами, нервно затеребила подол платья и, приседая, сказала:
– Здрасте.
– Здравствуйте, милая, – покровительственно ответила я, придирчиво изучая ее и оттаивая душой.
«Нет, это существо не опасно. Чтобы мой Астров изменил мне вот с этим?
Даже если такое случится, я только ему посочувствую».
Я решила ее подбодрить.
– Итак, слушаю вас, – сказала я, после чего девица растерялась окончательно и сбивчиво залепетала:
– Меня это, Жанна зовут, я это, насчет работы пришла, мне это, говорили, я собиралась уже вчера, но, сказали, что как бы не надо, а сегодня, вот.
– Понятно, следуйте за мной, – усмехнулась я и отправилась на кухню.
Когда мы проходили мимо ванной, внезапно распахнулась дверь, и перепачканный Евгений шагнул нам навстречу. Девица испуганно шарахнулась и юркнула на кухню раньше меня.
– Кто это? – свистящим шепотом спросил Евгений, делая ужасные глаза.
– Прислуга, – издевательски кривляясь, ответила я. – Допрыгались, милые.
– И как она?
– По-моему, ее надо лечить.
Евгений пожал плечами и скрылся в ванной, а я отправилась на кухню.
Девица стояла ко мне спиной и смотрела в окно.
– Присаживайтесь, Жанна, – я указала на стул. – Кофе хотите?
– Спасибо, – робко ответила она.
– Спасибо? В каком смысле?
– В смысле… Не хочу.
Я задумалась о соотношении робости и покорности в характере человека и на несколько секунд забыла о Жанне…
Очнулась я, лишь когда Санька выскочил из ванной и с криком «где моя прислуга?» прыгнул на руки Жанны.
Я остолбенела. Я близка была к обмороку, поскольку находилась в уверенности, что девушка точно лишится чувств, но ошиблась. Жанна мгновенно преобразилась. Она рассмеялась, не выпуская Саньку из рук, уселась на стул, повела с ребенком бойкий разговор и через пять минут знала о нас столько, что я озаботилась новой проблемой.
Оказывается, наличие прислуги в доме делает жизнь его обитателей весьма прозрачной.
С этим смириться я никак не могла, но, видя своего ребенка в руках Жанны радостным и счастливым, я представила себя сидящей, скажем, в опере, а рядом Евгений. Что ж, недурно. А к нашему приходу Санька, отмытый до белизны, переодетый в свежевыстиранную пижамку, сладко дремлет на кружевных белоснежных простынях, а на столике в гостиной приятный ужин на двоих и при свечах…
Просто блеск!
Я посмотрела на Жанну совсем другими глазами.
«Ну и пусть сплетничает, – храбро подумала я. – После Старой Девы и верной подруги Маруси мне это совсем не страшно. Главное, что она любит детей.
И они любят ее, если судить по моему Саньке, а его трудно обмануть».
– Что вы умеете делать? – спросила я, чтобы не выглядеть легкомысленной.
Жанна вмиг утратила веселье, привычным движением (как куклу) прижала моего сына к груди и серьезно отчиталась:
– По дому умею делать все: стирать и гладить белье, чистить ковры, натирать паркет, знаю десять рецептов варки кофе, хорошо готовлю традиционные блюда и обожаю драить кастрюли.
Представив, что всю эту нудную и изнуряющую работу она будет делать вместо меня, я почувствовала значительный прилив сил. Последняя же ее фраза едва не довела меня до экстаза.
– А комнатные растения вы любите? – спросила я, с огромным трудом скрывая радость. – У меня много дорогих цветов.
– Цветы – с детства моя слабость. Я их холю и лелею, словно своих деток.
Сладкий вздох вырвался из моей груди:
– Ах!
Но я быстро взяла себя в руки и строго спросила:
– А как вы относитесь к домашним животным?
Надо признаться, что у меня не было никаких домашних животных, но я уже серьезно задумалась: «А почему бы мне их не завести?»
Услышав вопрос, Жанна буквально заискрилась внутренним светом и с трогательной нежностью произнесла:
– Домашних животных очень-очень люблю. Я затрепетала.
«Ну надо же, как мне повезло. Это просто ангел какой-то, а не девушка.
Таких надо клонировать. Просто брать и клонировать. Сотнями. Тысячами. Чтобы всем было хорошо. Ах, как я теперь заживу! Даже не знаю, как благодарить мою Марусю».
– А скажите-ка, милая, что вы любите больше всего? – спросила я, недоумевая, как могла так долго обходиться без прислуги.
– Больше всего на свете я люблю детей, – ответила Жанна, и мне потребовалось немало сил, чтобы удержаться на стуле, а не наброситься на нее с объятиями и поцелуями.
Пришлось торжествовать молча, что было равносильно пытке.
– А как вы относитесь к воспитанию? Мне хотелось бы вырастить из сына приличного человека, а не какого-нибудь рэкетира, депутата или, упаси боже, лидера ЛДПР.
Этот вопрос всегда очень волновал меня. Некоторые заводят детей и совсем не хотят их воспитывать. Детей это чрезвычайно травмирует. Именно так получаются вышеперечисленные продукты плохого воспитания.
– Я обожаю воспитывать детей и даже закончила шестимесячные курсы гувернанток, – заверила меня Жанна, чем окончательно свела с ума.
Подобно голливудской героине, мне захотелось, подпрыгивая от счастья, закричать: «Хочу! Хочу!» Но я чудом сдержалась.
А вот Санька не стал скрывать своих чувств. Он завизжал от радости, чем привлек внимание Евгения. Он испуганно ворвался в кухню и, увидев, что здесь все довольны, с облегчением вздохнул.
Санька прыгал на коленях Жанны, а я томилась от переизбытка чувств:
«Вот кого мне нашла Маруся! Вот кого она мне нашла!»
Будь у меня хоть капля предвидения, я залилась бы слезами в тот самый миг, когда нога Жанны ступила на порог моей квартиры.
Но даром предвидения обладаю не я, а все кому не лень. Послушать мою Марусю, даже она обладает этим даром; Хотя, если учесть, сколько неприятностей принесла мне ее Жанна, то, может, это и так. Однако все это в дальнейшем, а пока…
Глава 3
А пока я не знала, куда деться со своим счастьем: хотелось буквально со всеми поделиться открытием, что я и делала в первые дни с утра до вечера.
– Знаешь, что приносит женщине истинное блаженство? – вопрошала я очередную из подруг, лежа на диване с сигаретой в зубах и любуясь тем, как спорится работа в руках Жанны.
– Новая шубка? – принималась гадать подруга.
– Холодно.
– Богатый любовник?
– Холодно.
– Отдых на Канарах?
– Уже теплей.
– Неужели групповой секс? – с восхищением изумлялась подруга.
– Фи, какая чепуха. Это, все вместе взятое, не идет ни в какое сравнение с моей Жанной, – с гордостью сообщала я. – Прислуга – вот что может сделать женщину счастливой. Когда имеешь домработницу, то шубки, любовники и отдых на Канарах так же доступны, как групповой секс. Когда в твою жизнь входит прислуга, жизнь вроде та же, но совсем с другим оттенком. Знаешь, чем отличается лебедь от курицы?
– Шеей?
– Умением летать. Курица только хлопает крыльями, но остается на земле.
Так вот, я взлетела так высоко, что мне жаль вас, хлопающих крыльями. Жанна, приготовь мне белую блузку, но сначала принеси кофе и сделай потише телевизор.
Или нет, выключи его совсем.
Не стоит, думаю, упоминать чувства, которыми преисполнялись мои подруги. Все, как одна, завидовали мне завистью всех цветов радуги. Лишь Тамара – очень деловая женщина – не поняла меня.
– Серьезно? – удивилась она. – Прислуга действительно приносит столько радости?
– Прислуга и счастье – синонимы, – заверила я.
– Странно, – изумилась Тамара, – почему же я не испытала этого? У меня два водителя, кухарка, горничная, прачка и садовник, не считая секретарш, которых тоже можно смело отнести к прислуге, если взять во внимание то, чем им обычно приходится заниматься. Сюда же можно отнести и телохранителей. Так почему же я несчастна?
– Может, потому, что количество не всегда переходит в качество? – предположила я.
– А может, мой муж вместо меня кайфует? Даня! Даня!!! Сейчас же иди сюда, – закричала Тамара, обращаясь к мужу. – Соня утверждает, что прислуга приносит счастье. Отвечай, это правда?
– Лично мне счастье приносишь ты, – услышала я честный ответ бездельника Дани.
Еще бы, бизнес Тамары кормит известную часть страны, так что уж тут говорить о каком-то Дане.
– Соня, наша прислуга никакого счастья не приносит, – со вздохом призналась Тамара. – Одни только хлопоты. И все воруют.
– Это потому, что у тебя нет моей Жанны, – с гордостью ответила я, всей душой жалея подругу.
Можете представить, как жилось мне в те дни, раз я была полна таких восторгов. Жанна – девушка из многодетной семьи, самая старшая из детей – была на редкость ловка и трудолюбива. С шести лет на ее плечи легли большое хозяйство и толпа братишек и сестренок. Она привыкла со всем справляться и не роптать и сохранять жизнерадостность. Скромность ее поражала, ум вызывал уважение, легкий нрав – симпатию.
В моем доме воцарился абсолютнейший порядок, Санька был ухожен и накормлен, а мы с Евгением располагали всеми вечерами к собственному своему удовольствию. И все это за весьма скромную плату, потому что выяснилось:
Жанна мечтает в совершенстве овладеть английским. Я охотно взялась ей в этом помочь, расширяя по ходу ее кругозор и без устали делясь своим жизненным опытом.
За короткое время мы стали подругами, точнее я стала ее кумиром, что было особенно приятно. Занимаясь домашним хозяйством, Жанна успевала не только слушать меня, но и выражать свое восхищение, причем в самой лестной форме.
Конечно, я была в восторге, день ото дня все больше влюбляясь в прислугу, подумывая всерьез над повышением жалованья, что с моей стороны уже было бы настоящим меценатством, поскольку Жанна планировала продолжить свое образование и собирала средства для оплаты обучения в университете.
Я поделилась своей идеей с Евгением, и он всячески ее одобрил, напомнив, однако, что такие домработницы, как Жанна, на дороге не валяются, а ведь если она поступит в университет, ее надо будет кем-то заменить. Впервые в жизни, да простит меня господь, я пожалела об отмене крепостного права.
– Я же умру без нее.
– Ну, это будет не так скоро, – поспешил успокоить меня Евгений.
– Да, но я уже сейчас представить не могу, как буду обходиться без нее.
К тому же она мне как дочь. Все, что есть у меня внутри, что накопилось за долгие годы жизни, настойчиво требует передать это дочери.
– Отдай Саньке. – Ему это на пользу не пойдет. Нет, нет, нет. Представить себе не могу, что будет, когда меня покинет Жанна.
– Это будет не скоро, – снова заверил меня Евгений, но он ошибался;
Через несколько дней после нашего разговора позвонила Тамара и пригласила меня на банкет по случаю своего юбилея.
Так было всегда. Все дни рождения Тамары, сколько себя помню, проходили на моих глазах. Сначала это были детские собрания с тортом, свечами и лимонадом, потом отроческие вечеринки с теми же атрибутами и подпольным вином, потом юношеские бесшабашные пьяные компании и так далее.
Но с тех пор, как Тамара забралась на коммерческий олимп, ее дни рождения не радовали меня. Я отбывала их как повинность, расплачиваясь за многолетнюю верность и дружбу. Там уже не было прежней атмосферы родственного единства, где все любили и были любимы. Там присутствовали скука и суета, и еще много тщеславия и прагматизма. Все друг от друга чего-то хотели и старались это тут же получить.
Там, на этих юбилеях, я уже не принадлежала себе и чувствовала себя чужой и страдала, что не нужна Тамаре, как прежде, и что она меня уже не так любит, хотя она клялась, что без меня на собственном дне рождения просто повесилась бы. Вот как загнала бедняжку жизнь.
В общем, я знала, что ждет меня на этом банкете: это будет шумный и суетливый прием с чиновниками, политиками, бизнесменами, банкирами и звездами эстрады, где у каждого припасен камень за пазухой и улыбка до ушей.
Я очень не хотела туда идти, но не могла отказать подруге. Я вынуждена была сказать «да».
Тамара, избавившись от неловкости, связанной с ожиданием моего ответа, обрадовалась и размечталась о том, чего уже не будет никогда: как мы посидим вдвоем, напьемся, поболтаем, распахнем друг другу души…
– Кстати, Мама, как там твоя новая подруга-домработница? – неожиданно спросила Тамара. – Ты по-прежнему от нее в восторге?
– Она прелесть, я не прочь ее удочерить, – засвидетельствовала я, – Жаль, что я никак не могу ее увидеть. Все дела, дела. Времени свободного совсем нет. Неужели она так уникальна?
– Можешь не сомневаться. Это перл.
– Слушай, Мама, а почему бы тебе не захватить ее на мое торжество?
Может, мне удастся переманить ее к себе, и я узнаю, что такое настоящее счастье.
Мне понравилась такая мысль, я имею в виду, конечно, не счастье Тамары, а само торжество.
– Это идея! – закричала я, предвкушая, сколько радости получит Жанна от того, что для нас с Тамарой хуже цирроза.
Я мгновенно ощутила себя волшебницей-крестной, щедро одаривающей Золушку-Жанну, и поинтересовалась:
– А карета за нами будет? Тамара поняла меня с полуслова.
– Будет, и с кучером, – пообещала она.
– Блеск!
Я повесила трубку и вот тут-то впервые ощутила его. Он стоял за моей спиной и дышал мне в затылок. Я застыла перед зеркалом, висящим над телефонным столиком, и потому ясно видела: за мной нет никого.
Но кто-то дышал. Даже волосы шевелились на затылке. Ужас!
Не знаю, что стало бы со мной, если бы не звонок в дверь. На пороге стояла Старая Дева. По отсутствию бигуди я определила, что она при параде.
– Ко мне пришел старый друг, – заблеяла она, – и очень хочет с вами поговорить.
– С чего это? – испугалась я.
– Он ваш читатель.
– Ваш друг?
– Да, – с осуждением подтвердила Старая Дева. – Мой друг – ваш читатель.
– Пусть читает что-нибудь другое, – запротестовала я и поспешно захлопнула дверь.
И в это время осознала, что не чувствую дыхания на моем затылке.
«Чего только не привидится, – подумала я и рассмеялась. – А может, тот, который дышал, обиделся за друга Старой Девы? Не слишком-то любезно я обошлась с ним. Сам виноват. Впредь будет знать, с кем дружить».
…Это происшествие тут же забылось, и последующие два дня я портила Жанну, заставляя ее примерять свои наряды. В моем розовом платье она была так мила, что это заметил даже Евгений.
– Ого! – сказал он, после чего я поняла, что перестаралась.
Жанна вспыхнула и потупилась, а я возмутилась.
– Это что еще такое? Ты не пойдешь с нами, так что не радуйся, – предупредила я Евгения.
– И очень тебе за это благодарен, – ответил он. – По роду деятельности я достаточно насмотрелся. Когда я был телохранителем у…
Но я не могла это слушать. Я его оборвала:
– Знаем, знаем, наслышаны. Чем распускать перед Жанной хвост, пойди-ка лучше посмотри, чем занят там наш Санька.
– А что, Жанна уже освобождена от своих обязанностей? – удивился Евгений.
– До банкета частично – да. Нам еще нужно обсудить манеры, раз они так ее беспокоят.
Астров скроил недовольную физиономию, но отправился к Саньке.
– Так вот, – обратилась я к Жанне, едва за ним закрылась дверь, – нет там никаких манер. Все то воспитание, которое ты получила у своих родителей, придется забыть. Ты не сморкаешься в занавеску, умеешь пользоваться ножом и вилкой, не чавкаешь во время еды и не хватаешь со стола руками – на этом и остановимся. Этого Достаточно.
– Неужели? – удивилась она.
– Остальное тебе ни к чему. Научись, милая, не краснеть, не робеть, не конфузиться и говорить то, что хочется, не выбирая момента.
Жанна с ужасом воззрилась на меня.
– Да, да, милая, – компетентно подтвердила я. – Обязательно научись перебивать собеседника: уверенно и хорошо поставленным голосом, так, чтобы ему сразу стало ясно, что он невежа и несет форменную чушь. И непременно дай ему понять, что ты Нечто, а он плебей и недостаточно богат. Если при этом ты будешь сидеть с нахальным видом, закинув ногу на ногу и попыхивая сигаретой в дорогом мундштуке, тебе поверят и возненавидят всей душой. После этого можешь переходить к сдержанным комплиментам. Из твоих уст они будут очень ценны.
Я перевела дыхание, пользуясь этим, Жанна сообщила:
– Но у меня нет дорогого мундштука. И я совсем не умею курить.
– Чепуха, это проще простого, а мундштук я тебе одолжу. Главное, не переборщить с комплиментами, чтобы собеседник (или собеседница) не задрал нос.
Так, слегка одари его и принимайся давить по новой, пусть почувствует свое ничтожество, а потом снова приободри легким комплиментом.
Жанна всплеснула руками:
– Боже, как это сложно!
– Да, милая, непросто, – согласилась я. – Но ради собственного престижа порой приходится из кожи вон лезть, тебе же придется делать немного. Держи собеседника в тонусе, и его уважение тебе гарантировано. Если при этом он сочтет тебя полезной, завоюешь и его любовь.
– А ее?
– Или ее, смотря с кем будешь общаться.
Здесь существенной разницы нет. Но это при условии, что ты не будешь занудой. Умей улыбаться и вызывать улыбки. И помни, где бы ты ни была, везде ты главная, потому что женщина и очень хорошенькая. Ты должна свято в это верить, так как тебя обязательно попытаются убедить в обратном.
С чувством исполненного долга я откинулась на спинку дивана и победоносно взглянула на нее. Бедняжка окончательно сникла.
– Как же все это суметь? – схватилась за голову она. – Что для этого нужно?
– Уверенность.
– Уверенность?
– Да, милая. Уверенность в том, что ты венец творения. Когда ты уверишься в собственной непогрешимости, в это поверят и все остальные. Ты приобретешь значимость.
– Правда?
– Клянусь!
– А если у меня не получится, – вздохнула Жанна. – Что для этого нужно?
– Ты должна твердо знать: все, что делают Другие, – плохо, пошло и бездарно. Правильно и хорошо лишь то, что делаешь ты. Вот формула Успеха. Но она требует определенного состояния, я имею в виду материальную сторону жизни.
Самовлюбленность – порок, а порок – роскошь. Бедность обречена быть добродетельной, в то время как богатство может позволить себе и порок. За все то, чему учила тебя я, нищенку, невзирая на внешность, назовут хамкой и надают по шее. Так что, милая, ничего не поделаешь, придется блефовать, если хочешь попасть в приличное общество.
Жанна задумалась. Кажется, желание попасть в приличное общество у нее исчезло. Я поняла, что перестаралась, и решила ее успокоить.
– Ну, милая, не стоит пугаться, я буду рядом и поддержу, если будет в этом нужда. К тому же у нас есть несколько дней, которые мы посвятим усиленным репетициям и тренировкам. У тебя все получится. К тому же я смотрю на этот банкет не только как на развлечение, а с дальним прицелом. Ты молода, бедна и вышла из среды, не предполагающей будущего. Если осуществится твоя мечта и ты закончишь университет, что будет дальше? Думала ты об этом?
Жанна растерялась.
– Не знаю. Я разбогатею и буду жить достойно.
– Как ты себе это представляешь? – спросила я, изумляясь такой наивности.
– Ну, получу образование и буду работать.
– Где? Все приличные места давно заняты. Кто поможет тебе устроиться на достойную работу? Твои подруги, которые работают за гроши?
Она сидела в моем безумно дорогом розовом платье на моем безумно дорогом антикварном диване и была похожа на печального суслика.
Сердце мое зашлось от жалости.
Почему хорошим людям так плохо живется?
В этом есть жуткая несправедливость!
– Допустим, я тебя не брошу, – заверила я-. Но ты должна сама научиться хоть чуть-чуть работать локтями. Ты трудолюбивая девочка, и руки – это хорошо, а локти еще лучше.
Пришел Евгений и возмутился:
– Чему ты учишь ребенка?
– Жизни! – парировала я и с гордо поднятой головой удалилась.
Но лучше бы я этого не делала. Лучше бы я осталась в комнате и убедила Жанну в том, что все это шутка, что не надо ей никакого общества, поскольку живут же люди и без него, и совсем неплохо живут на свои гроши. Но я ушла, позволив ей закоренеть в своих желаниях.
Глава 4
Наступил долгожданный день. Все утро мы репетировали, и у Жанны уже кое-что неплохо получалось. Она научилась элегантно закидывать ногу на ногу, принимать раскованную позу и естественно смотреть в упор пристальным взглядом.
Мундштук в ее пальчиках выглядел тоже вполне естественно, и она уже почти не давилась дымом.
Евгений, которому в этот вечер предстояло нянчить Саньку, крутился рядом и не переставал Дивиться: как легко можно испортить человека.
Я не разделяла его мнения, поскольку Жанна все еще не могла избавиться от комплекса неполноценности и в глазах ее слишком часто появлялся испуг. Она была безнадежно целомудренна и ничего не могла поделать со своей наивной доверчивостью, а также любовью к людям. Времени было мало, и мне пришлось смириться. Я сделала все, что могла. На первый взгляд Жанна была неотразима, а там уж – как бог даст.
Когда за нами прибыл автомобиль, присланный Тамарой, я, в последний раз придирчивым взглядом окинув Жанну, успокоила себя:
– Как-нибудь обойдется.
– Она так прелестна, что не обойдется, – рассмеялся Евгений.
Он словно в корень смотрел. Так все и вышло.
Обычно Тамара для своих торжеств арендовала подходящие случаю помещения, но на этот раз все были приглашены на ее новую дачу. Она сделала там суперремонт и хотела незамедлительно пустить пыль в глаза. Ей это удалось. В тот вечер многие ее друзья стали ее же тайными врагами. Только Жанна, пожалуй, восхищалась без примеси иных чувств. Остальные – коченели от зависти.
Тамара, в бриллиантовой диадеме, в драгоценной горностаевой накидке, в длинном белом платье, как прекрасное привидение стояла у входа в свой сверкающий огнями дворец и на правах любезной хозяйки говорила гостям гадости.
– А-а, это ты, мой маленький! – фальшиво обрадовалась она толстому, приземистому мужчине, ведущему под руку высоченную девицу, похожую на фонарный столб. – Это ты, мой пони!
– Почему это маленький? Почему это поди? – обиженно пыхтел он, подставляя хозяйке губы.
– Потому что я обожаю тебя, – пояснила Тамара и, словно только что заметив «фонарный столб», захлебнулась от восторга:
– Ах, Дианочка, прелесть моя, как ты пополнела! И как тебе идет второй подбородок!
Дианочка, позеленевшая от бесконечных диет, но так и не сумевшая избавиться от двойного подбородка, была близка к обмороку. Она вспыхнула от ярости и могла наговорить бог знает чего. Я даже струхнула, но глупость в больших голубых глазах выдавала ее безобидность, и я успокоилась. Тамара легко справится с такой и без моей помощи.
Читать бесплатно другие книги:
