Ритуал «Царица Ночи», или На другой стороне радуги Вальберг Елена
Когда они оказались в машине, Сережа быстро, телеграфным стилем стал излагать полученную от оперативника информацию:
– Двойное убийство. Стаса зарезали, причем он был привязан, а второго снайпер приговорил, прямо в лоб. Предполагают, что стреляли с противоположной стороны набережной, с крыши дома с башнями. Кто был этот второй – еще не знают. Похоже, какой-то маньяк орудовал, помешанный на колдовстве: нож особенный и прибамбасы там разные, опер не успел рассказать, Кравцова черт принес. Но с Лехой мы договорились встретиться попозже.
Стас устало замолчал, а Лера ничего не отвечала. В голове ее был полный сумбур. Мысли разбегались, как испуганные зверьки, да еще и врата эти… или показалось? Помолчав некоторое время, она тихо произнесла:
– Нужно узнать детали, посмотреть фотографии с места преступления и к Похвалину съездить. Помнишь, мать Стаса сказала, что он к заказчику сорвался? Это ведь тот, который «Царицу ночи» заказал. Он наверняка связан с убийством, ведь витраж был на месте преступления.
Она еще немного помолчала и потрясенно сказала:
– Мы ведь могли с убийцей буквально на несколько минут разминуться…
Каждый из них подумал, что, останься они еще на полчаса в мастерской, Стас мог бы быть сейчас жив.
Добравшись до кровати, Лера мгновенно заснула, удивившись уже во сне, что ей так легко удалось отключиться.
Питер, наши дни.
4 июня, суббота
– Судя по траектории, выстрел мог быть сделан из этой башни, – оперативник Стрельченко оправдывал свою фамилию на все сто процентов: безумно любил оружие, отлично разбирался в нем, даже разбуженный ночью мог начать сравнивать автоматический пистолет Стечкина и пистолет Макарова, «Глок» и «Беретту».
– Может, повезет, и мы следы снайпера найдем, – помечтал вслух его напарник Андреевский.
Оперативники курили у входа в дом №32 по Карповке, как раз напротив злосчастного отеля, в ожидании домоуправа. Она пришла довольно быстро, так как жила в служебной комнате недалеко от участка, но была несколько недовольна тем, что ее вызвали в законный выходной. Женщина принесла с собой ключи от подвалов, чердака и той самой башенки, что венчала здание и вызывала подозрения.
Оперативники поднялись на последний этаж. Дверь на чердак была заперта, никаких следов взлома не наблюдалось. Управдом открыла замок и пропустила полицейских в чердачное помещение. Пока мужчины осматривали довольно большую круглую комнату с окном, выходящим на гостиницу, на лестнице раздались громкие крики.
– Опять Вы, Любовь Николаевна, дверь на выходные не проверили. Ну сколько можно говорить, только запусти – бомжи спокойно жить не дадут!
– Да заперто все было, не кричите, Фаина Львовна! И вообще, не мешайте, идет осмотр места происшествия, – важно отвечала сотрудница управляющей компании.
– Места происшествия?! Значит, все-таки украли белье! Я так и знала, добром это не кончится!
Стрельченко выглянул на лестницу: пожилая женщина в домашнем халате, но с тщательно уложенной прической, накрашенная, в комплекте золотых украшений с кораллами (крупные серьги и брошь) темпераментно кляла проклятых воров, не дающих добрым людям жить спокойно даже в собственном доме.
– Подождите, пожалуйста. Вы сейчас о каких ворах говорите?
– Ну тех, что украли белье с чердака! Надо же, я ведь тоже хотела стирку затеять, но уж больно все к грозе собиралось, думаю, дай, отложу. А вот соседка наша целых две загрузки машинки на чердаке развесила сушить, и что теперь?
– А что теперь?
– Как что? Раз место происшествия, значит, нет белья, украли! Я ведь во время ночной грозы выходила и видела, что дверь на чердак была открыта. Давно говорила, проверяйте на выходные замки, – словоохотливую бабулю было не остановить.
– А Вы ночью никого не видели? Может, кто-то по лестнице шел или на чердак заходил?
– Никаких воров я не видела. Дверь была открыта, я за ключом в комнату вернулась, а потом дверь заперла.
– А во сколько это было?
– Около часа ночи. Не спалось мне в грозу, вот и вышла, а чердак открыт!
Тут встряла Любовь Николаевна, ехидно заметив:
– Да не украли белье соседки вашей, висит себе, сохнет спокойненько.
– А что же тогда украли? Почему полиция здесь? – все не успокаивалась Фаина Львовна.
– Гражданка, э-э-э, – замялся оперативник.
– Моя фамилия Ройзман, Ройзман Фаина Львовна, – представилась женщина.
– Фаина Львовна, я к Вам сейчас зайду, и мы запишем Ваши показания. А ключи от чердака у всех соседей есть?
– Нет, только у меня и Капаевой, соседки моей. На шестом этаже только две наших квартиры, больше чердаком никто не пользуется. Так что случилось-то?
– В соседнем доме произошло убийство. Проверяем все версии.
– Убийство! – ахнула Фаина Львовна. – Я могла встретиться с убийцей! – заломив руки, экзальтированная женщина поспешила в квартиру, чтобы оповестить по телефону о страшной опасности всех подруг, выпить коньячку для успокоения нервов и поставить воду на плиту с тайным намерением разговорить за чаем следователя.
«Могла ли встретиться с убийцей, это бабка надвое сказала, а вот то, что дверь была кем-то посторонним открыта – это факт. Правда, соседка могла не закрыть дверь после того, как белье развесила. Надо уточнить», – думал Стрельченко, возвращаясь на чердак.
Напарник крутился у окна, с которого как на ладони была видна крыша отеля. Конечно же, никаких следов киллер им не оставил: ни окурка, ни отпечатков пальцев, ни следа от подошвы, ни использованного билета в кино. «Такое только в кино бывает», – усмехнулся про себя опер.
– Смотри, Вить, свежие отметины на подоконнике, как будто втыкали что-то.
Стрельченко подошел ближе. Под густым слоем пыли четко виднелись две точки, будто кто-то ковырнул гвоздиком краску. Створки окна тоже открывались недавно: пыль на этих местах была явно потревожена.
– Это не простые точки, это следы от ножек сошки12. Видишь две симметричные царапины от шипов на подоконнике? Здесь она и стояла. Вес-то килограммов восемь в заряженной. Хорошо еще, что киллер мягкую опору не использовал – тогда бы точно никаких следов не осталось. В возрасте, похоже, наш стрелок: молодой бы из глубины стрелял, стоя, не отсвечивая, а этот винтовочку закрепил, прицелился и… Надо экспертов сюда, зафотографировать, и, может, по расстоянию между царапинами определим тип оружия. Хотя пуля скажет точнее.
Больше никаких улик в помещении обнаружено не было, а белье сохло себе спокойно на натянутых в глубине чердака веревках.
Записав подробный рассказ Фаины Львовны, прерываемый восклицаниями о страшной опасности, которой она подвергалась, выходя на лестницу в тот момент, когда киллер совершал свое черное дело, оперативники вышли, наконец, на свежий воздух. Пока Андреевский курил, ожидая машину, Стрельченко решил поговорить с сотрудниками Музея игрушек, что был за углом, на улице Всеволода Вишневского.
Экскурсовод не вспомнила ничего необычного, чего и следовало ожидать. Гардеробщицы вчера здесь не было, а ее сменщица, Нина Константиновна, работала в пятницу последний день: с сегодняшнего дня она в отпуске, хотела уехать на целый месяц в деревню, отвезти внуков на свежий воздух и парное молочко. Зацепок не было никаких, тем не менее Стрельченко оставил в блокноте пометку «допросить Лукьянову Н. К. по возвращении ее в город».
Имение «Монрепо» под Выборгом. Дневник Людвига Генриха (Андрея Львовича) Николаи. 25 мая 1788 года
Сколько лет возможность проводить лучшие летние дни в прекрасной усадьбе было приятнейшею мечтой моего воображения. Последние годы я беспрестанно думал об этом и ничем не мог заниматься, кроме как представлять себе в мыслях благоустройство уютнейшего места, грезить о создании истинного рая на земле.
И вот наконец я приобрел у принца Фридриха фон Вюртемберга усадьбу, расположенную прямо за городскими укреплениями Выборга и называемую им «Монрепо» – «мой отдых», «мой покой». Как нельзя лучше подходит это имя пристанищу души моей, соединившему в себе все то лучшее, что есть в наших северных местах. Все мысли мои теперь заняты превращением этого невинного уголка дикой природы в истинное отдохновение для глаз, приятнейший предмет для любования. О, если бы можно было одними мечтами своими преобразить это поместье подобно Эрменонвилю13!
С XVI века на этом месте были пашенные угодья, пажити и хутор Лилль-Ладугорд, принадлежавший самой шведской королеве. Великий Петр промыслом Божьим завоевал эти земли и присоединил к Российской империи. Сколь много преобразований ждет сии благословенные места!
Старый скотный двор до сих пор поставляет в усадьбу отличнейшие сливки и масло. Как приятен взору вид тучных коров на зеленых лугах у самого взморья! Пейзанки14, сплошь финки, весьма приветливы и охотно дарят прохожим свои улыбки, еще и подкрепляемые кувшинчиком свежего молока. А одна из них, старая Алексия, слывет травницей и ворожеей, о чем сей же час сообщил мне мой управляющий. И это в просвещенную эпоху, в коей мы имеем счастие жить! Довольно было одного только необычного имени, ведь в крестильных святцах нет женской формы имени Алексий.
Однако же я имел удовольствие говорить с немолодой поселянкой, сохранившей свою стать и внимательный взгляд необычных ярко-зеленых глаз. Она рассказывала мне древние легенды и сказки местных племен, которые составили бы изрядную конкуренцию господину Чулкову с его «Словарем русских суеверий» и господину Попову, автору «Приключений славенских князей».
По слухам, известным мне от того же многознающего управляющего, мать Алексии появилась здесь неизвестно откуда. Она пришла в рубище, с босыми ногами, без какого-либо имущества, будучи беременной и прямо на руках у поселян благополучно разрешилась, родив здоровую девочку. Так никто и не узнал, где жила Ирина до появления в Лилль-Ладугорде и кто был отцом девочки. До самой смерти своей хранила она молчание, унеся все секреты в могилу…
Архитектор Мартинелли уже представил проект перестройки усадебного дома. Надобно уже дробить и вывозить лишние валуны, расчищать долину и окрестности. Создание пейзажей, являющих истинную усладу взору и вызывающих нежные эмоции – вот к чему стремится моя душа!
- Природа множество явлений нам дает
- И столь же много чувств имеет сердце,
- Что им созвучны: буре – страх,
- Отдохновенье – тишине, отчаянье – пещере,
- Ручью и лугу – радость на душе,
- Серьезность мыслей – лесу, наслажденье – роще.
Похвалин
Когда Лера приехала на Лиговский к Похвалину, дверь в мастерскую была открыта, а старый мастер полулежал на кушетке. По его морщинистому лицу тихо текли слезы. Услышав страшную весть, он бросил все и примчался в город, надеясь, что это ошибка, что Стаса перепутали с похожим парнем. Но действительность не оставила иллюзий: Стас был мертв. После разговора с безутешной матерью погибшего витражисту стало совсем плохо. Похвалин был буквально раздавлен горем: руки мелко тряслись, зубы стучали о стакан с валерьянкой, которую Лера нашла в холодильнике. Девушка уже пятнадцать минут пыталась привести старика в чувство, не очень деликатные оперативники довели его почти до обморочного состояния своими расспросами и подозрениями.
Лера сталкивалась с горем чужих людей не раз в силу своей профессии. Она уже наблюдала человеческое отчаяние, связанное с потерей близких людей, и знала, что в данном случае нужно меньше говорить и больше слушать, дать возможность высказаться и выплакаться несчастному и ни в коем случае не лезть с сочувствием, пока тот не успокоится.
Наконец Похвалин заговорил, постоянно всхлипывая:
– Он не был талантливым, только очень способным, очень старательным и упорным, и он, поверьте, был достаточно умен, чтобы это понимать. Стас был мне как внук, которого у меня нет, да и не будет уже никогда. Мой сын погиб совсем молодым, не оставив детей, а любимая жена пережила его всего лишь на год. Я долго не женился, много романов крутил, но душа все к ней, моей Лилечке, тянулась. С нынешней женой, Галиной Борисовной, мы уже, можно сказать, на склоне лет сошлись, чтобы доживать вместе. Стас был так похож на моего мальчика: такой же светловолосый, голубоглазый. И характер похож: спокойный и надежный. Я полюбил его всей душой, передал весь свой опыт, дал в руки ремесло. Я хотел оставить ему дело после моей смерти, а что теперь?
Лера молчала и лишь сочувственно смотрела на старика. Он продолжал:
– Он такой душевный, покладистый был, мы поссорились-то всего один раз. И как раз из-за этого проклятого витража. Зачем я взял этот заказ?! Этот Винтер просто заставил меня! Когда он обратился ко мне, я не нуждался в заказах и деньгах, дела шли хорошо. Но нет, мне позвонил человек, которому я многим обязан, и попросил за него. Я не смог отказать. Стас хотел тогда поработать над цветом, но я грубо его оборвал, сказал, что для этого у него нет чутья, хотя раньше доверял ему и более сложную работу. Злился я тогда сильно из-за этой странной просьбы заказчика… А Стас обиделся, сказал, что если я не доверяю ему, он уйдет и будет работать самостоятельно. Я вспылил и сказал, что он всегда останется на уровне ремесленника и ему никогда не стать настоящим мастером. Боже, почему я не сдержался?! Парень действительно ушел и месяц не давал о себе знать. Я поехал к его матери и попросил помочь вернуть Стаса. Мы помирились, и он даже помогал мне с работой над «Царицей». Я думаю, его смерть связана с этим витражом, недаром картина была на месте преступления. Но я не могу понять, в чем эта связь! Винтеру я уже звонил, но тот не отвечает, тварь! Ведь Стас задержался как раз для того, чтобы отдать витраж, что же случилось?!