Сказания умирающей Земли. Том III Вэнс Джек
«Пойдемте». Фосельм провел Кугеля вверх по лестнице и открыл дверь, ведущую в комнату: «Здесь тихо и спокойно – вы сможете выспаться на славу, уверяю вас».
Кугель отступил на шаг: «Но в этой спальне нет окон! Мне будет душно».
«Даже так? Что ж, заглянем в другую… Как вам понравится эта? Здесь мягкая кровать с чистой постелью».
«В чем назначение тяжелой чугунной решетки над кроватью? Чт, если ночью она на меня упадет?»
«Кугель, вы настоящий пессимист! Нужно обращать внимание и на светлые стороны жизни! Например, вы заметили эту вазу с цветами у кровати?»
«Она очаровательна! Давайте взглянем на другую комнату».
«Неужели так трудно лечь в постель и выспаться? – раздраженно спросил Фосельм. – Вы всегда так капризничаете? Давайте поднимемся еще на этаж… Эта спальня вам тоже не понравится? Здесь прекрасная постель и широкие окна. Могу только надеяться, что вы не страдаете головокружением – здесь довольно высоко».
«Эта комната мне вполне подойдет, – сказал Кугель. – Фосельм, позвольте пожелать вам спокойной ночи».
Фосельм спустился по лестнице. Кугель закрыл дверь и широко открыл окно. На фоне звездного неба он мог различить силуэты высоких дымовых труб и одинокий старый кипарис, возвышавшийся над крышей усадьбы.
Привязав конец магической веревки к ножке кровати, Кугель пнул кровать сапогом – та мгновенно стала невесомой и приподнялась над полом. Кугель подел кровать к окну и вытолкнул ее наружу, под ночное небо. Потушив светильник, он перебрался на повисшую в воздухе кровать и оттолкнулся от стены усадьбы так, чтобы лететь в направлении старого кипариса. Привязав другой конец веревки к дереву, он приказал: «Веревка, растянись!»
Веревка подчинилась, и Кугель воспарил на кровати высоко в стороне над усадьбой, казавшейся сверху силуэтом неправильной формы, чернее ночного мрака – и только там, где в комнатах еще горел свет, виднелись маленькие желтые прямоугольники.
Кугель позволил веревке растянуться метров на тридцать, после чего приказал: «Веревка, больше не растягивайся!»
Кугель ощутил мягкий толчок: кровать остановилась в воздухе. Кугель устроился поудобнее и лежал, глядя на усадьбу.
Прошло полчаса. Кровать покачивалась под дуновениями блуждающего ветерка, и Кугель, прикрывшийся стеганым пуховым одеялом, стал засыпать. Его веки отяжелели и смыкались… Внезапно из окна той комнаты, где Фосельм устроил Кугеля на ночлег, вырвался сноп света. Протирая глаза, Кугель приподнялся и сел в постели, глядя на шлейф бледно светящегося газа, распространявшегося из открытого окна.
В комнате снова стало темно. Еще через несколько секунд в ней зажегся свет, и в желтом прямоугольнике окна появился неуклюжий черный силуэт Фосельма, расставившего на подоконнике острые локти. Голова его дергалась – Фосельм смотрел по сторонам, вглядываясь в темноту.
Наконец он отошел от окна, и свет в окне погас.
Кугель решил, что находиться поблизости от усадьбы было слишком опасно. Он взялся за веревку и приказал: «Тцат!»
Натяжение веревки сразу ослабло.
«Веревка, ко мне!» – приказал Кугель.
Веревка сократилась до трехметровой длины.
Кугель повернулся лицом к усадьбе: «Каковы бы ни были твои деяния или злодеяния, Фосельм, я благодарен тебе за эту веревку, а также за постель – хотя, к сожалению, мне так-таки придется спать под открытым небом».
Перегнувшись через край кровати, он заметил очертания озаренной бледным светом звезд дороги. Ветра практически не было – кровать потихоньку плыла на запад под безоблачным ночным небом.
Кугель привязал шляпу к стойке кровати, закрепил на ней «брызгосвет», растянулся в постели, накрылся пуховым одеялом и заснул.
Звезды медленно перемещались по небу. Откуда-то издалека, из северных пустошей, послышался скорбный стон виспа, повторился еще раз – и наступило молчание. Так прошла ночь.
- * * *
Восходящее Солнце разбудило Кугеля. Сначала он не мог понять, где очутился. Перекинув ногу через край кровати, он тут же испуганно подтянул ее назад.
Поперек солнечного диска скользнула черная тень; нечто темное и тяжелое стремительно спустилось из неба и уселось на кровать в ногах у Кугеля – сравнительно молодой пельгран, судя по шелковистой серой опушке выпуклого брюха. Из пасти продолговатой полуметровой головы хищника, будто вырезанной из черного хитина, как у жука-оленя, торчали белые, загнутые вверх клыки.
«Сегодня я позавтракаю в постели, – с издевкой произнес пельгран. – Такое случается нечасто».
Вытянув шею, пельгран схватил Кугеля за лодыжку, но Кугель отдернул ногу и схватился за эфес шпаги, но никак не мог вынуть ее из ножен, лежа в постели. Лихорадочно барахтаясь, он зацепил концом ножен шляпу; привлеченный красным блеском, пельгран вытянул шею вперед. Кугель ткнул «неборазрывным брызгосветом» прямо в морду летучего монстра.
Широкие поля шляпы и ужас, охвативший Кугеля, помешали ему понять, чт произошло. Кровать слегка подскочила, освобожденная от дополнительного веса. Пельгран исчез.
Кугель оглядывался в полном замешательстве.
Пельгран словно растворился в воздухе.
Кугель взглянул на «брызгосвет»: чешуйка, казалось, сверкала ярче прежнего.
Соблюдая величайшую осторожность, Кугель надел шляпу на голову. Перегнувшись через край кровати, он заметил приближавшуюся по дороге небольшую двухколесную тележку – ее толкал перед собой толстый подросток лет двенадцати-тринадцати.
Кугель сбросил конец веревки так, чтобы она зацепилась за пень, и притянул кровать к поверхности земли. Как только подросток с тележкой стал приближаться, Кугель выскочил на дорогу: «Стой! Что тут у нас такое?»
Паренек испуганно отпрыгнул: «Я везу новое колесо для повозки и завтрак для братьев: горшок с тушеным мясом, круглый хлеб и кувшин вина. Если вы – разбойник, ничего больше вы не найдете».
«Предоставь мне об этом судить», – возразил Кугель. Пнув колесо, чтобы сделать его невесомым, он запустил его далеко в небо; изумленный подросток наблюдал за происходящим с открытым ртом. Тем временем Кугель забрал из тележки горшок с мясом, хлеб и вино: «Можешь идти, – сказал он пареньку. – А если твои братья спросят, куда ты дел колесо и завтрак, упомяни имя „Кугель“, а также напомни им о пяти терциях».
Подросток бегом покатил пустую тележку, а Кугель отнес горшок с мясом, хлеб и вино к приземлившейся кровати и, отцепив веревку от пня, поднялся в воздух.
По дороге уже бежали три фермера – за ними, пыхтя, поспевал толстый паренек. Остановившись, все четверо стали орать: «Кугель! Ты где? Мы хотели бы обменяться с тобой парой слов!» Один из братьев изобретательно прокричал: «Мы хотим вернуть твои пять терциев!»
Кугель не удостоил их ответом. Вглядываясь в небо в поисках улетевшего колеса, подросток заметил плывущую по воздуху кровать и указал на нее пальцем. Побагровевшие от злости фермеры стали грозить Кугелю кулаками и осыпть его проклятиями.
Несколько минут Кугель безмятежно забавлялся этой сценой, но северный утренний бриз стал крепчать и понес его над холмами в направлении Порт-Пардусса.
4. От Порт-Пардусса до Каспары-Витатус
1. В доках
Попутный ветер нес Кугеля, удобно устроившегося на кровати, над лесистыми холмами. Когда он пролетел над гребнем последней гряды холмов, ландшафт словно растворился в бескрайних далях – перед ним с востока на запад простерся подобно огромной плоскости, залитой расплавленной латунью, эстуарий реки Чейнг.
На западе вдоль берега тянулась цепочка беспорядочно разбросанных построек из серого, обросшего лишайником камня: Порт-Пардусс. К причалам пришвартовались пять или шесть суденышек – на таком расстоянии Кугель не мог отличить одно от другого.
Кугель лег поперек кровати, выставив шпагу с одной стороны, а сапоги – с другой, чтобы на них воздействовала сила притяжения, и таким образом заставил кровать постепенно снижаться. Подгоняемая капризными порывами ветра, кровать падала неуправляемо и в конечном счете свалилась в густую поросль тростника-тульсифера, всего лишь в нескольких метрах от реки.
Неохотно покинув летучую кровать, Кугель стал выбираться на береговую дорогу, что оказалось не так-то просто: ему пришлось идти по болотистой, норовящей засосать сапоги почве, покрытой десятками видов более или менее враждебных человеку растений: рыжеватым и черным дурнишником, кустами крапивника, козляком с жесткими коричневыми цветами и чувствительной лозой, с отвращением расступавшейся перед Кугелем. На него злобно шипели синие ящерицы. Раздраженный соприкосновением с крапивным кустом, Кугель ругался в ответ: «Шипите, шипите, ползучие твари! Чего еще ожидать от пресмыкающихся гадов?»
Ящерицы, словно угадывая смысл адресованных им оскорблений, агрессивно подбегали к нему сзади и подскакивали к самым ногам, продолжая шипеть и плеваться, пока Кугель не поднял достаточно тяжелый сук – размахивая этим орудием, ему удалось отогнать синих злючек.
Наконец Кугель вышел на дорогу. Стряхнув грязь с одежды, он похлопал шляпой по колену, стараясь при этом не прикасаться к блестящему «брызгосвету». Затем, нахлобучив шляпу набекрень и повернув шпагу на поясе так, чтобы у него был самый залихватский вид, он направился в сторону Порт-Пардусса.
Еще не вечерело. Вдоль дороги росли, один за другим, высокие деодары; Кугель то заходил в их глубокие тени, то выходил из них навстречу красному солнечному свету. Время от времени он замечал одинокую хижинуна склоне холма или полуразвалившуюся баржу, застрявшую на прибрежной отмели. Он прошел мимо древнего кладбища с могильными плитами, покосившимися под сенью когда-то высаженных рядами, но беспорядочно разросшихся кипарисов, после чего дорога повернула к реке, чтобы обогнуть утес, на плоской вершине которого виднелись развалины дворца.
Уже в самом городе дорога продолжалась по противоположному набережной краю центральной площади, вдоль фасада большого полукруглого здания, некогда служившего театром или концертным залом, но теперь превращенного в гостиницу, а затем возвращалась к берегу – к тем судам, которые Кугель заметил еще с воздуха. Кугель не мог не задавать себе тревожный вопрос: может ли быть, что «Галанте» все еще оставалась в порту?
Это было маловероятно – но все-таки возможно.
Случайная встреча с капитаном Бонтом, с Дрофо, с мадам Сольдинк или даже с самим мастером Сольдинком могла привести к весьма неприятным для Кугеля последствиям.
Остановившись посреди дороги, Кугель перебирал в уме возможные варианты объяснений и оправданий, которые могли бы способствовать разрядке напряженности. Наконец ему пришлось признаться самому себе, что ни один из этих вариантов не приводил к успеху, и что церемонный поклон или даже простой, ни к чему не обязывающий кивок послужили бы той же цели не в меньшей степени.
Продолжая внимательно смотреть по сторонам, Кугель приблизился размашистыми шагами к покосившейся старой пристани. У причалов стояли три океанских и два небольших каботажных судна, а также паром, перевозивший людей и грузы на другой берег эстуария.
К своему огромному облегчению Кугель убедился в том, что «Галанте» здесь не было.
Первое судно, пришвартованное дальше других вниз по течению от центральной площади – тяжелая безымянная баржа – явно использовалось в целях речной торговли. Второе, крупная карака под наименованием «Левкидион», уже разгрузилось и теперь, судя по всему, ремонтировалось. Третье, ближайшее к площади – быстроходное легкое судно поменьше других, называлось «Авентура»; на него как раз загружали товары и провизию.
В доках преобладала сравнительно оживленная атмосфера – мимо то и дело проезжали подводы, грузчики, как водится, кричали и ругались, а с палубы баржи доносились веселые звуки гармони.
Пузатый румяный коротышка в форме явно незначительного должностного лица задержался, чтобы смерить Кугеля расчетливым взглядом, после чего отвернулся и зашел в один из ближайших складов.
На гакаборт «Левкидиона» облокотился грузный моряк в белой с голубыми полосками тельняшке, с коническим черным колпаком на голове; в мочке его правого уха болталась золотая цепочка, а из левой щеки выступала золотая бобышка с закупоренным отверстием – внешность безошибочно выдавала в нем уроженца Кастильонского побережья.6
Кугель приблизился к «Левкидиону» уверенной походкой, придавая лицу самое дружелюбное выражение, и приветственно помахал рукой.
Капитан безразлично наблюдал за ним, не ответив ни малейшим движением.
Кугель громко обратился к нему: «Превосходное судно! Не могу не заметить, однако, что оно еще не готово к выходу в море».
Капитан наконец отреагировал: «Мне это известно».
«Куда вы направитесь после ремонта?»
«По обычному маршруту».
«То есть?»
«В Латтикут и к Трем Сестрам – или в Вой, если туда адресован груз».
«Я надеюсь доплыть до Альмерии», – сообщил Кугель.
«В этом ничем не могу помочь, – с желчной усмешкой отозвался капитан. – Я не трус, но еще не сошел с ума».
Несколько раздосадованный таким замечанием, Кугель возразил: «Кто-то же должен отправиться на юг из Порт-Пардусса! Как может быть иначе?»
Капитан пожал плечами и поднял глаза к небу: «Если таково ваше обоснованное заключение, несомненно, так оно и есть».
Кугель нетерпеливо хлопнул ладонью по набалдашнику эфеса шпаги: «Вы могли бы предложить какой-нибудь способ отправиться на юг?»
«Морем? – капитан указал большим пальцем на „Авентуру“. – Поговорите с Вискичем. Он – рехнувшийся дилк, а в кораблевождении понимает не больше овцы с Голубых гор. За достаточную плату он отвезет вас хоть в Джеханну огненную!»
«Мне достоверно известно, – сказал Кугель, – что в Порт-Пардусс прибывают суда из Саскервоя, с которых товары перегружают на другие суда, отправляющиеся в Альмерию».
Капитан слушал, не проявляя особого интереса: «Скорее всего, эти товары везут дальше караваном, поручая их заботам Ядкомо или Вармуса. Так или иначе, насколько мне известно, Вискич берет такие грузы на борт „Авентуры“, когда отплывает на юг. Все дилки – сумасшедшие. Они думают, что будут жить вечно и отказываются думать об опасностях. Они развешивают на мачтах фонари, чтобы, когда погаснет Солнце, они могли найти обратный путь по морю в Дилклузу».
Кугель хотел задать еще несколько вопросов, но капитан отвернулся и зашел к себе в каюту.
Пока Кугель говорил с моряком в тельняшке, коротышка в униформе вышел из складского здания. Прислушавшись к разговору на несколько секунд, он торопливо направился к «Авентуре», взбежал по трапу и исчез в какой-то каюте. Почти мгновенно он оттуда вышел и спустился по трапу, слегка задержавшись на причале, после чего, игнорируя Кугеля, стал возвращаться к складу – теперь уже спокойной и важной походкой.
Тем временем Кугель тоже приблизился к «Авентуре», надеясь по меньшей мере узнать маршрут, по которому предстояло плыть судну Вискича. На поручне трапа была закреплена табличка с объявлением, немедленно приковавшим внимание Кугеля:
«К сведению пассажиров, отплывающих на юг!
Маршрут нашего судна окончательно определен:
махэйз, туманные острова, лаврраки-реал, окторус, кайин
и другие порты альмерии.
НЕ ПОДНИМАЙТЕСЬ НА БОРТ БЕЗ БИЛЕТА!
ПРИОБРЕТАЙТЕ БИЛЕТЫ В КАССЕ НАШЕГО АГЕНТА, В СЕРОМ СКЛАДСКОМ ЗДАНИИ НА НАБЕРЕЖНОЙ»
Кугель пересек пристань размашистыми шагами и зашел в указанное здание. На двери бокового конторского помещения висела потертая вывеска:
«Билетная касса»
Кугель направился туда. За колченогим столом сидел откормленный коротышка в темной униформе – теперь он заносил какие-то записи в раскрытую перед ним ведомость.
Чиновник поднял голову: «Чем я могу вам помочь, сударь?»
«Я хотел бы отправиться в Альмерию на борту „Авентуры“. Вы могли бы выписать мне билет».
Агент перевернул страницу ведомости и, с сомнением прищурившись, просмотрел столбец каракуль: «К сожалению должен сообщить, что все места на этот рейс уже заказаны. Увы… Одну минуту! Возможно, кто-то отменил заказ! Если это так, вам повезло, так как в этом году никаких других плаваний в Альмерию не предвидится… Посмотрим, посмотрим. Да! Иерарх Хоппл заболел и не сможет прибыть вовремя».
«Превосходно! Сколько стит билет?»
«Проезд в освободившейся каюте первого класса – стоимость питания включена – обойдется в двести терциев».
«Что?! – вскричал Кугель. – Это возмутительный грабеж! У меня с собой сорок пять терциев, и я не заплачу ни гроша больше!»
Агент спокойно кивнул: «И снова вам повезло. Иерарх внес залог в размере ста пятидесяти терциев и, согласно нашим правилам, залог не подлежит возврату. Не вижу причины, по которой мы не могли бы прибавить к этой сумме ваши сорок пять. Несмотря на то, что пяти терциев будет не хватать, вы получите билет – мне всего лишь придется слегка подправить запись в бухгалтерской книге».
«Очень любезно с вашей стороны!» – поблагодарил Кугель. Он достал монеты из поясной сумки и отсчитал их агенту, а тот передал ему листок, испещренный неизвестными Кугелю символами: «Вот ваш билет».
Кугель осторожно сложил билет вдвое и поместил его в сумку. «Надеюсь, что я смогу взойти на борт судна сейчас же, – сказал он, – так как у меня не осталось средств на оплату крова и пищи в каком-нибудь другом месте».
«Разумеется, с этим не должно ыть никаких проблем! – заверил его агент. – Но если вы подождете здесь несколько минут, я сбегаю к „Авентуре“, чтобы предупредить капитана о вашем прибытии».
«Премного благодарен», – отозвался Кугель и устроился на стуле. Агент удалился из конторы.
Прошли десять минут, двадцать минут, полчаса. Кугель стал беспокоиться и, подойдя к выходу из склада, посмотрел по сторонам. Но агента на пристани не было.
«Странно!» – подумал Кугель. Он заметил также, что табличка с объявлением, закрепленная на трапе «Авентуры», исчезла. «Само собой! – сказал себе Кугель. – Так как теперь свободных мест не осталось, нет необходимости в дальнейшей рекламе маршрута».
Пока Кугель ждал, высокий рыжий субъект с мускулистыми руками и ногами подошел, слегка пошатываясь, к причалу – он явно выпил лишнего в баре гостиницы. Хватаясь за поручни, рыжий верзила поднялся по трапу «Авентуры» и скорее ввалился, нежели зашел в каюту.
«А! – подумал Кугель. – Все ясно. Это капитан Вискич, и агент ждал его возвращения. Теперь он должен вот-вот спуститься по трапу».
Прошло еще десять минут. Солнце уже почти опустилось за зеркальные воды эстуария, и на Порт-Пардусс нисходили темно-розовые сумерки.
Капитан появился на палубе, чтобы пронаблюдать за погрузкой провизии, доставленной на подводе. Кугель решил больше не ждать. Поправив шляпу, чтобы она сидела на голове под надлежащим углом, он прошелся по пристани к трапу «Авентуры» и представился капитану: «Сударь, меня зовут Кугель, и я – один из ваших пассажиров первого класса».
«Все мои пассажиры – первого класса! – заявил капитан Вискич. – Можете оставить мелочные привилегии на пристани, у меня на борту вся эта чепуха не имеет значения».
Кугель открыл было рот, чтобы напомнить об условиях приобретения билета, но тут же закрыл его: возражать капитану в данном случае было бы равносильно попытке настаивать на «мелочных привилегиях». Заметив, что с подводы на палубу поднимали провизию явно превосходного качества, Кугель с одобрением произнес: «Возникает впечатление, что у вас будет достаточный запас первосортных продуктов. Надо полагать, ваших пассажиров неплохо кормят!»
Капитан Вискич расхохотался – точнее, визгливо заржал: «У меня все делается, как положено! Верно, это первосортные продукты, и они предназначены для меня и команды. Пассажиры едят чечевичную похлебку и манную кашу – если не доплачивают за пропитание, в каковом случае им полагается кангол в качестве добавки».
Кугель глубоко вздохнул: «Могу ли я поинтересоваться, сколько времени займет плавание отсюда до Альмерии?»
Капитан уставился на Кугеля с пьяным изумлением: «До Альмерии? Какого черта кто-нибудь стал бы плыть в Альмерию? Прежде всего судно застрянет в плавучей трясине вонючих водорослей, полтораста километров в поперечнике. Корпус судна обрастет этими водорослями, и по ним на борт забирется целая армия насекомых. За трясиной – Водоворотный залив, за ним – Безмятежное море, где кишат пираты с Джхардинского побережья. А затем, если не сделать большой крюк и не обогнуть Грозовые острова с запада, приходится заплыть в Селеюн – заплыть-то туда просто, а вот выплыть удается не каждому».
Кугель возмутился: «Как это следует понимать? Вы не плывете на юг, в Альмерию?»
Капитан Вискич хлопнул по груди огромной красной ладонью: «Я – дилк! Я ничего не боюсь! Но если смерть заходит в дверь, я прыгаю в окно. „Авентура“ отправляется в спокойное плавание – сначала в Латтикут, потом в Аль-Халамбар, оттуда к Ведьминому Носу и к Трем Сестрам, после чего обратно в Порт-Пардусс. Хотите плыть со мной? Платите за проезд – и можете повесить гамак в трюме».
«Но я уже заплатил за билет! – закричал Кугель. – За проезд до Альмерии, с заходом в Махэйз!»
«В это тараканье гнездо? В жизни не брошу там якорь! Дайте-ка взглянуть на ваш билет».
Кугель предъявил ему документ, выписанный так называемым «агентом». Капитан Вискич посмотрел на бумажку под одним углом, потом под другим: «Ничего не понимаю! Не могу даже это прочесть. А вы можете?»
«Это не имеет значения. Вы должны отвезти меня в Альмерию или вернуть мне деньги, а именно сорок пять терциев».
Капитан удивленно покачал головой: «В Порт-Пардуссе полно мошенников и шарлатанов. Вас надули самым изобретательным и оригинальным способом! Но меня вы не надуете. Немедленно убирайтесь с палубы».
«Никуда я не уйду, пока вы не вернете сорок пять терциев!» – Кугель многозначительно положил руку на эфес шпаги.
Капитан Вискич схватил Кугеля за шиворот и за штаны на заднице, заставил его пройти по палубе в почти подвешенном состоянии, после чего спустил его по трапу мощным толчком в спину: «Не возвращайтесь! Я занятый человек. Эй, там, на подводе! Вы еще не привезли последнюю партию! А мне пора поднимать якорь!»
«Всему свое время! – закричал в ответ водитель подводы. – Сперва я должен отвезти товары для каравана Вармуса. И будьте добры заплатить мне за этот рейс, я по-другому не веду дела. Деньги на бочку, только так!»
«Тогда принесите счет-фактуру, и мы проверим, все ли товары в наличии».
«В этом нет необходимости. Груз уже на борту».
«Груз оказывается на борту только тогда, когда я скажу, что он на борту! До тех пор вы от меня не получите ни терция».
«Вы только задерживаете доставку последней партии вашей провизии, а мне еще нужно отвезти товары Вармусу!»
«Тогда я сам подведу счет и заплачу сколько получится».
«Ни в коем случае!» Проклиная задержку, водитель поднялся на палубу «Авентуры».
Кугель вернулся на набережную и преградил путь одному из грузчиков: «Одну минуту, будьте так любезны! Сегодня после полудня я заключил сделку с жирным маленьким человечком в темной форме. Где его можно было бы найти? У меня к нему срочное дело».
«Похоже, что вы имеете в виду мастера Саббаса. Бедняга повредился в уме, печальный случай! Когда-то он был владельцем парка подвод. Но с годами он спятил и теперь называет себя „Аферистом Сабом“, причем над ним все смеются. Его сын, мастер Йодер, только что спорил с капитаном Вискичем, а потом поднялся на палубу „Авентуры“. Если вы оказались таким растяпой, что отдали свои терции Аферисту Сабу, вам придется рассматривать свою ошибку как благотворительное пожертвование – в унылой жизни слабоумного Саббаса наступил счастливый день!»
«Вполне может быть, но я отдал ему деньги в шутку, и теперь хотел бы их вернуть».
Грузчик покачал головой: «Ваши деньги пропали навсегда, как луны древней Земли».
«Но мастер Йодер должен нести какую-то ответственность за проделки сумасшедшего отца?»
Грузчик только рассмеялся и ушел заниматься своими делами.
Через некоторое врем Йодер спустился по трапу. Кугель шагнул к нему: «Сударь, я вынужден опротестовать действия вашего отца! Он продал мне фиктивный билет, якобы дающий право на проезд в качестве пассажира „Авентуры“, и теперь…»
«Вы сказали – „Авентуры“?»
«Именно так! И в связи с этим…»
«В связи с этим обращайтесь к капитану Вискичу!» – с этими словами Йодер отвернулся и вскочил на сиденье подводы.
Кугель мрачно вернулся на центральную площадь. Во дворе рядом с гостиницей Вармус готовил караван к дальнему пути. Кугель заметил три экипажа – в каждом размещалась дюжина пассажиров – и четыре фургона, нагруженных товарами, оборудованием и провизией. Вармуса сразу можно было отличить от других: грузный, плечистый человек с кудрявой желтоватой шевелюрой и мясистыми предплечьями и бедрами, он серьезно наблюдал за работой мягко-голубыми глазами, постоянно сохраняя решительное выражение лица.
Понаблюдав за Вармусом, Кугель подступил к нему и представился: «Сударь, меня зовут Кугель. Насколько я понимаю, вы – Вармус, руководитель каравана».
«Так оно и есть».
«Могу ли я спросить, когда ваш караван выходит из Порт-Пардусса?»
«Завтра – если я получу все необходимые запасы от бездельника, разъезжающего на подводе».
«Не могу ли я поинтересоваться также, каким будет предполагаемый маршрут каравана?»
«Здесь нет никакого секрета. Наш пункт назначения – Торкваль, и мы рассчитываем прибыть туда прежде, чем начнется Фестиваль Облагораживаний. По пути мы минуем Каспару-Витатус, откуда дороги расходятся в нескольких направлениях. Тем не менее, должен вас уведомить о том, что свободных мест не осталось. Мы больше не принимаем заявки на поездку с караваном».
«Может быть, вам потребуется дополнительный погонщик, служитель или охранник?»
«Персонала у меня достаточно. Тем не менее, благодарю вас за интерес», – вежливо закончил разговор Вармус.
Кугель безутешно забрел в гостиницу – она действительно оказалась устроенной в бывшем театре. Сцена теперь служила первоклассным рестораном для посетителей со щепетильными вкусами, а в оркестровой яме располагался общий трапезный зал. Ложи на нескольких ярусах переоборудовали в спальные номера, откуда постояльцы, открывая двери на балкон, могли наблюдать сверху как за рестораном первого класса, так и за находившимся ниже трактиром.
Кугель представился дородной женщине, сидевшей в конторе за перегородкой с окошком.
«Я только что прибыл в город, – сухо и деловито сообщил Кугель. – Важные дела займут меня на протяжении почти всей недели. На все это время мне потребуются кров и пища – разумеется, самого высокого качества».
«Очень хорошо, сударь! Мы будем рады вас обслужить. Как вас зовут?»
«Кугель».
«От вас потребуется залог в размере пятидесяти терциев».
«Я предпочитаю платить за постой перед отъездом, – чопорно возразил Кугель, – после того, как я внимательно проверю выставленный счет».
«Сударь, наши правила неукоснительны. Вы не поверите, сколько бродяг и проходимцев пытаются нас обмануть всевозможными способами!»
«Тогда мне придется ненадолго вас покинуть: нужно найти моего слугу – у него багаж и деньги».
Кугель вышел из гостиницы. Подумав о том, что, может быть, ему удастся случайно встретить мастера Саббаса, он вернулся на набережную.
Солнце зашло; Порт-Пардусс погрузился в густые сумерки винного оттенка. Деятельность в доках слегка притихла, хотя подводы еще подвозили грузы к судам, выезжая из ворот складских помещений.
Афериста Саба нигде не было видно, но Кугель уже забыл о нем – ему пришла в голову новая многообещающая идея. Он приблизился к тому складу, где Йодер хранил провизию, и притаился в тени, ожидая дальнейших событий.
Из склада выехала подвода, управляемая не Йодером, а человеком с копной коричневато-рыжих волос и длинными щетинистыми усами с навощенными закрученными кончиками. Он модно одевался – на нем были широкополая шляпа с высоким зеленым плюмажем, сапожки с раздвоенными носками и доходивший до колен лиловато-розовый сюртук с вышивкой, изображавшей желтых птиц. Кугель снял шляпу – самый заметный предмет его гардероба – и засунул ее за пояс.
Как только подвода отъехала от склада на несколько метров, Кугель выбежал из укрытия, преградив дорогу, и торопливо спросил: «Это последняя партия провизии для „Авентуры“? Если так, капитан Вискич очень недоволен чрезмерной задержкой!»
Водитель ответил с неожиданно страстным возбуждением: «Так оно и есть, это провизия для „Авентуры“. А насчет задержек я ничего не знаю! У меня в кузове – первосортные продукты и отборный ассортимент настоек».
«Прекрасно! Не надо так волноваться по этому поводу. Счет-фактура у вас с собой?»
«Конечно! Капитан Вискич обязан уплатить все до последнего терция, прежде я разгружу хоть одну баночку с анчоусами. Таковы полученные строгие указания».
Кугель успокоительно поднял руку: «Хорошо, хорошо! Все будет в порядке. Капитан Вискич зашел в склад, чтобы осведомиться о доставке. Пойдемте туда со мной – и не забудьте счет!»
Кугель провел водителя к старому серому складу, темневшему в сумерках, и жестом указал на боковое помещение, обозначенное табличкой «билетная касса».
Водитель заглянул в контору: «Капитан Вискич? Почему вы сидите в темноте?»
Кугель набросил плащ на голову водителя и крепко связал его чудесной растягивающейся веревкой, после чего заткнул рот пленника его собственным шейным платком.
Отобрав у него счет-фактуру, Кугель снова надел плащ и присвоил широкополую шляпу водителя: «Я скоро вернусь. Тем временем отдохните и успокойтесь».
Кугель подъехал на подводе к «Авентуре» и остановился. С причала слышно было, как капитан Вискич делал кому-то выговор на полубаке. Кугель тревожно покачал головой. Соотношение риска и прибыльности его аферы внушало серьезные опасения; с капитаном Вискичем следовало подождать.
Кугель поехал дальше по набережной, пересек площадь и направился туда, где Вармус расхаживал между фургонами и давал указания работникам.
Нахлобучив экспроприированную шляпу так, чтобы ее поля почти закрывали лицо, Кугель спрятал шпагу под плащом и подошел к Вармусу со счетом в руке: «Сударь, я доставил вашу провизию – вот подлежащий немедленной оплате счет».
Вармус взял счет и просмотрел его: «Триста тридцать терциев? Это первосортные продукты! Я заказывал провизию подешевле, и мне обещали, что счет составит не больше двухсот монет».
Кугель отозвался любезно-безразличным жестом и великодушно заявил: «В таком случае с вас причитаются двести терциев. Для нас важнее всего, чтобы заказчики были полностью удовлетворены».
Вармус еще раз просмотрел счет: «На редкость выгодная сделка! Но почему бы я стал с вами спорить?» Он передал Кугелю кошелек: «Подсчитайте монеты, если хотите. Уверяю вас, однако, что кошелек содержит требуемую сумму».
«Ваших заверений вполне достаточно, – ответил Кугель. – Я оставлю подводу здесь, вы можете разгрузить ее в любое удобное для вас время». Откланявшись, Кугель удалился.
Вернувшись в склад, Кугель нашел водителя подводы в том же состоянии, в каком он его оставил. «Тцат!» – приказал Кугель, и магическая веревка распустилась. Водрузив широкополую шляпу на голову водителя, Кугель предупредил: «Не двигайтесь пять минут! Я буду стоять у входа и, если ваш нос высунется наружу, отрублю его шпагой! Все понятно?»
«Понятно», – пробормотал водитель.
«В таком случае прощайте!» Кугель вышел на набережную и направился к гостинице, где он внес залог за постой, и ему отвели номер на балконе бывшего театра.
Поужинав колбасками с хлебом, Кугель прогулялся по темной площади перед фасадом гостиницы. Его внимание привлек спор, разгоревшийся на выгоне, где готовился к выезду караван Вармуса. Присмотревшись, Кугель понял, что Вармуса обступили разгневанные капитан Вискич и мастер Йодер. Вармус наотрез отказывался отдать провизию, пока Вискич не заплатит ему двести терциев и еще пятьдесят за работу, связанную с разгрузкой подводы. Разъяренный капитан размахнулся, чтобы ударить Вармуса кулаком, но тот вовремя шагнул в сторону и нанес Вискичу такой удар, что капитан опрокинулся навзничь. Стоявшие неподалеку моряки из команды «Авентуры» бросились на помощь капитану, но их встретили караванные работники Вармуса с кольями в руках, и моряки получили основательную взбучку.
Капитан Вискич и его команда удалились в гостиницу, чтобы обсудить новую стратегию сопротивления, но вместо этого выпили невероятное количество вина и вели себя настолько непотребно, что их задержала городская полиция. Их посадили в казематы старой крепости на склоне холма и приговорили к трем суткам заключения.
Когда Вискича и его матросов утащили в тюрьму, Кугель погрузился в глубокое и длительное раздумье, после чего вышел на площадь и снова обратился к Вармусу: «Может быть, вы помните, что сегодня я интересовался возможностью присоединиться к вашему каравану».
«Условия не изменились, – коротко обронил Вармус. – Все места заняты».
«Допустим, однако, – продолжал Кугель, – что в вашем распоряжении будет еще один большой, роскошный экипаж, в котором могут удобно разместиться двенадцать пассажиров – найдете ли вы достаточное число желающих занять места в таком экипаже?»
«Несомненно! Но им придется ждать следующего каравана – иначе мы пропустим фестиваль. Мы выезжаем утром, и времени для доставки дополнительной провизии уже не осталось».
«Доставку провизии к утру тоже можно обеспечить, если мы договоримся».
«Что вы предлагаете?»
«Я предоставлю экипаж и провизию. Вы найдете еще двенадцать пассажиров и возьмете с них самую высокую цену. Я ничего не плачу. Мы разделим чистую прибыль».
Вармус поджал губы: «Не вижу, почему бы это мне повредило. Где экипаж?»
«Пойдемте, мы его добудем».
Вармус с сомнением последовал за Кугелем к докам, где к этому времени грузчики уже разошлись, и подводы больше не появлялись. Кугель взошел на борт «Авентуры», привязал конец магической веревки к кольцу на носу и перебросил другой конец Вармусу, стоявшему на причале. Кугель пнул корпус «Авентуры» смазанным оссиповой ваксой сапогом, и судно мгновенно стало невесомым. Спустившись на причал, Кугель отвязал швартовы, и судно, к изумлению Вармуса, поднялось в воздух.
«Растянись, веревка!» – приказал Кугель, и «Авентура» поднялась выше в ночное небо.
Совместными усилиями Вармус и Кугель оттащили судно по воздуху вдоль дороги на некоторое расстояние от окраины города и спрятали его в роще кладбищенских кипарисов, после чего вернулись в гостиницу.
Кугель хлопнул начальника каравана по плечу: «Мы заключили взаимовыгодный договор и поработали на славу!»
«Я не доверяю магии, – пробормотал Вармус. – От всех этих чудес мурашки бегут по коже».
Кугель махнул рукой: «Вместо того, чтобы беспокоиться понапрасну, давайте выпьем по бокалу вина, чтобы отпраздновать сделку, хорошенько выспимся, а завтра утром отправимся в путь!»
2. Караван
В предрассветной тишине Вармус собрал работников, выстроил в надлежащем порядке фургоны и экипажи и рассадил пассажиров по отведенным местам, успокоительно отвечая на жалобы вежливыми замечаниями и невинным взором голубых глаз. Казалось, Вармус одновременно поспевал повсюду – тяжеловесная фигура в черных сапогах, крестьянской подпоясанной рубахе и мешковатых штанах; плоская широкополая шляпа закрывала его светлые кудри.
Время от времени он подводил к Кугелю пассажиров со словами: «Отведите еще одно место в „первом классе“!»
Постепенно собралась группа из шести таких пассажиров, в число которых входили две женщины, Эрмольда и Ниссифера – судя по всему, средних лет, хотя в случае Ниссиферы об этом трудно было судить, так как она закуталась с ног до головы в длинную рыжевато-коричневую плащаницу и носила надвинутую на уши мягкую шапку с непроницаемой вуалью. Ниссифера вела себя отстраненно и молчаливо, причем, казалось, поскрипывала при ходьбе. Эрмольда, пухлая и болтливая, отличалась крупными чертами влажного лица и сотнями кудряшек медно-малинового цвета.
В дополнение к Ниссифере и Эрмольде наслаждаться привилегиями «первого класса» решили четверо мужчин – разношерстная компания, включавшая Голфа Раби, экклезиарха и пантолога, неких Клиссума и Перрукиля, а также Иванелло, молодого красавца, с завидным изяществом носившего модный костюм; присущая Иванелло манера общения варьировала в довольно-таки ограниченном диапазоне между беззаботной снисходительностью и насмешливым презрением.
Последним присоединился к этой группе Клиссум, обходительный корпулентный господин, излучавший неизъяснимый шарм профессионального эстета. Познакомившись с ним, Кугель отвел Вармуса в сторону.
«Теперь у нас шесть пассажиров „первого класса“, – сказал Кугель. – Каюты 1, 2, 3 и 4 предназначены для пассажиров. Кроме того, мы можем использовать двухместную каюту, которую раньше делили кок и стюард, в связи с чем караванным повару и стюарду придется довольствоваться помещением на полубаке. В качестве капитана воздушного судна, я, естественно, займу каюту на корме. Короче говоря, все места снова заняты».
Читать бесплатно другие книги:
