Иисус против священников. Как возникла церковь и кем были первые христиане Эванс Крейг
Переход от Царства Божьего к Церкви Христа соответствует переходу от Иисуса, который возвещает (Царство), к Иисусу, который возвещается (Церковью). Исследователи Нового Завета видели здесь большую проблему, заявляя, например, что Иисус не предполагал никакой церкви. Однако, на мой взгляд, переход от возвещения Царства к Церкви отнюдь не странен и не непредвиден. Уже в самом возвещении Царства можно обнаружить те семена, из которых после Пасхи произросла церковная община.
Возвещение Божьего Царства
Иисус возвещал Божье Царство – это почти никем не оспаривается. Другой вопрос – что конкретно Он под ним одразумевал. В последней четверти XX столетия группа ученых, в основном из Северной Америки, попыталась доказать, что «Царство», которое имел в виду Иисус, носило эллинистический характер и что главная цель его состояла в продвижении равноправия и эгалитарных принципов. Однако большинство ученых отвергло эту теорию, считая возвещение Царства укорененным в священной истории Израиля и прежде всего в Книге Исайи. Эта позиция чрезвычайно убедительна.
Евангелист Марк резюмирует возвещение Иисуса следующим образом:
После же того как арестован был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царства Божьего и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царство Божье: покайтесь и веруйте в Евангелие.[35]
В одном случае – Лк 4 – упоминается, что Иисус в своей проповеди обращался к Ис 61:1–2:
И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу и встал читать. Ему подали книгу пророка Исайи; и Он, раскрыв книгу нашел место, где было написано: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное». И, закрыв книгу и отдав служителю, сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него. И Он начал говорить им: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами.
Аллюзии на Ис 61 видны повсюду в высказываниях Иисуса (например, Мф 5:4; 11:4–5 = Лк 7:22). В самом деле кажется, Книга Исайи была одной из любимых книг Иисуса в Писании, так как Он ее цитирует, перефразирует и многократно ссылается на нее, часто – через призму зарождающейся арамейской традиции, в то время связывавшейся с текстами, которые называются таргумим, или таргумы.{24}
Главная весть Иисуса – «Царство Божье близко» – перекликается с благими вестями Исайи, например – с Ис 61:1: Бог «помазал Меня благовествовать нищим» (NIV). Исайя говорит не только о «благих вестях», «евангелиях», но и о том, что они станут целью того, кто был «помазан», откуда и слово «мессия»[36], «помазанник». Кроме того, благовестник помазан «Духом Господа Бога». Как мы увидим вскоре, поэтому-то и было важно для Иисуса подкреплять свое возвещение «проявлениями власти», особенно – изгнанием злых духов. Такие проявления власти должны были доказать, что на нем действительно был «Дух Господень».
Весть Иисуса перекликается не только с еврейским текстом Исайи, но, видимо, и с арамейским его текстом, сохраненным более поздними поколениями в таргумах. Сравним следующие пассажи из еврейского и из арамейского текстов Исайи (со значительными отклонениями от евр. текста, обозначенными курсивом):
…ибо Господь воинств[37] воцарится на горе Сион и в Иерусалиме, а прежде старейшины Его явят Его славу (евр. Ис 24:23b);
…ибо царство Господа воинств будет явлено на горе Сион и в Иерусалиме, а прежде старейшины Его народа в славе (арам. Ис 24:23b);
…так Господь воинств сойдет сразиться на гору Сион и за холм ее (евр. Ис 31:4b);
…так царство Господа воинств будет явлено, чтобы установиться на горе Сион и на холме ее (арам. Ис 31:4b);
…взойди на высокую гору, благовествующий Сион! возвысь с силою голос твой, благовествующий Иерусалим! Возвысь, не бойся; скажи городам Иудиным: вот Бог ваш! (евр. Ис 40:9);
…взойдите на высокую гору, пророки, благовествующие Сиону! возвысьте с силою голос ваш, благовествующие Иерусалиму! Возвысьте, не бойтесь; скажите городам Иудиным: Царство Бога вашего явлено! (арам. Ис 40:9);
…как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: «воцарился Бог твой!» (евр. Ис 52:7);
…как прекрасны на горах земли Израиля ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего собранию Сиона: «Царство Бога вашего явлено!» (арам. Ис 52:7).{25}
В арамейской редакции все эти пассажи говорят о явлении, или откровении, Царства Божьего (или Господнего). В Ис 23:24 и 31:4 еврейский текст говорит только о «Господе воинств». В первом еврейском пассаже Господь «воцарится», а во втором – «сойдет сразиться». В арамейской версии Ис 40:9 то и другое сплавлено во фразу: «Царство Господа воинств будет явлено», тогда как еврейский текст ограничивается одним лишь указанием: «вот Бог ваш!».
Во всех этих пассажах есть общая мысль, выраженная и в других местах в Писании, прежде всего – в Псалмах (5:3; 44:2, 6; 47:3; 67:25; 73:12; 83:4; 94:3; 144:1[38]): Бог – это Царь. В этой связи мы не должны забывать, чт говорил Самуил Древнему Израилю: «Господь Бог ваш – царь ваш» (1 Цар 12:12).{26}
Процитированные выше пассажи из Исайи изображают Бога как Царя. В Ис 24:23 Бог воцарится на горе Сион. В Ис 31:4 Бог сражается на горе Сион – подразумевается, что именно так царь защищал бы свое царство. В 40:9 к городам Иудиным обращен призыв услышать благую весть о присутствии их Бога – так же перед царем идут герольды, возвещающие его прибытие. В 52:7 благая весть о мире и спасении обобщается в известии, что «Бог воцарится» (подразумевается, что враги Его побеждены). Как герольд спешит впереди царя, радостно возглашая ожидающим в беспокойстве людям, что их монарх возвращается с триумфом, так вестник у Исайи возвещает Израилю, что Бог сокрушил своих врагов и воцарился в силе и славе.
Арамейские парафразы этих четырех пассажей не изменили смысла изначального еврейского текста Книги Исайи – они как раз проявили то, что в еврейском тексте подразумевалось. Царство, или правление, Бога проявится в Его могущественных деяниях. И эту же благую весть о явлении Божьего Царства, Божьего правления провозглашает своим современникам Иисус: «Приблизилось Царство Божие: покайтесь и уверуйте в Благую весть» (Мк 1:15).
Выражения, в которых описывается наступление Божьего Царства, характерны не только для Исайи. Их можно найти и в арамейских версиях пророческих книг. Главные отступления от еврейского текста мы снова выделим курсивом:
И придут спасители на гору Сион, чтобы править горой Исава, и будет царство Господа (евр. Авд 21).
И придут спасители на гору Сион, чтобы судить цитадель Исава, и царство Господа будет явлено всем жителям земли (арам. Авд 21).
Пророчество в еврейской версии о том, что «будет царство Господа», в арамейском варианте превращается в «царство Господа будет явлено всем жителям земли». Это не просто новое царство в географических границах Израиля. Скорее, «царство Господа» – это некое вселенское царство, чья власть однажды охватит все человечество.
Сходные темы выражены в Зах 14:9, где нам снова сообщается, что царству Господа присущ вселенский масштаб:
И Господь будет Царем над всей землей; в тот день Господь будет един, и имя Его едино (евр. Зах 14:9).
И царство Господа будет явлено всем жителям земли; в это время они будут служить Господу в единстве, ибо имя Его установится в мире; ничего не будет, кроме Него (арам/em>. Зах 14:9).
Захария говорит о единстве Господа: «В тот день Господь будет един, и имя Его едино». Господь станет править землей и всеми ее обитателями, но не разделит своей власти с другими божествами. Он – Господь, Он един, и имя Его едино. Утверждение пророка ясно перекликается с известным «символом веры» Израиля – «shema’»: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть» (Втор 6:4).{27} Вероятно, последняя фраза – «Ничего не будет, кроме Него» – это аллюзия на Втор 4:39: «Нет ничего, кроме Него» (KJV). Расширяя тему единства, арамейская версия добавляет, что жители земли «будут служить Господу в единстве». Все человечество признает Господа и будет верно служить Ему.
Тема Божьего Царства, являемого жителям земли, возникает также у Иезекииля, хотя и с иным оттенком:
Дошла напасть до тебя, житель земли! приходит время, приближается день смятения, а не веселых восклицаний на горах (евр. Иез 7:7);
Царство явилось тебе, житель земли! Пришло время несчастья, день смятенного признания, и не скрыться в горных твердынях (арам. Иез 7:7){28};
Вот день! Вот он грядет! Пришла беда твоя, несправедливость расцвела, гордость разрослась (евр. Иез 7:10);
Вот день воздаяния! Вот, он грядет! Царство явлено! Жезл правителя расцвел, порочность разрослась (арам. Иез 7:10).
В этих пассажах из Иезекииля приход Царства (отметим, что в арамейской версии оно не сопровождается эпитетами «Божье» или «Господне») связывается с судом. Пророк возвестил суд не только крохотному Израилю, но и всей земле, подразумевая суд над главными империями Ближнего Востока. Как и в Амос 5:18, приближающийся суд – повод для ужаса, а не для радости.{29} В арамейском Иез 7:10 угроза суда усилена заменой «несправедливости» на «жезл правителя». В арамейской парафразе время Страшного суда наступит, когда будет явлено Царство Божье.
В финальном пассаже связываются ожидаемый Мессия и Божье Царство:
…и Господь будет царствовать над ними на горе Сионе отныне и до века. А ты, башня стада, холм дщери Сиона! к тебе придет и возвратится прежнее владычество, царство – к дщерям Иерусалима (евр. Мих 4:7b-8).
Царство Господне будет им явлено на горе Сионе отныне и до века. И ты, Мессия Израилев, который был сокрыт изза грехов собрания Сиона, царство придет к тебе и прежнее владычество возвратится к царству собрания Иерусалима (арам. Мих 4:7b-8).{30}
Мы снова встречаем уже знакомый рефрен: «Царство Господне будет явлено», вдохновленный словами еврейской версии: «Господь будет царствовать» (как в евр. Ис 24:23). Однако на этот раз вводится сам Мессия, подобно тому как евр. «башня стада» превращается в «Мессию Израилева». Нам сообщается, что Мессия Израиля «был сокрыт изза грехов» Израиля. Искупление придет, когда Израиль покается. Момент покаяния особенно подчеркнут в арамейской версии Исайи.
Нет ничего удивительного в том, что арамейские парафразы пророческих книг, особенно Исайи, так подчеркивают необходимость покаяния. Призывать народы к покаянию было основным занятием пророков. Однако в арамейской версии пророческих книг покаяние часто предполагает возвращение к закону Моисееву. В арам. Иез 7 явление – откровение Царства означает суд. В других местах Царство означает искупление праведного остатка Израиля. Например, евр. Ис 10:21 обещает рассеянному Израилю, что «остаток возвратится[39], остаток Иакова – к Богу сильному». В арамейской версии это подтверждается, но при важной оговорке: «остаток, который не согрешил и который раскаялся в грехе, остаток дома Иакова, возвратится…» (курсив указывает на добавления в тексте). Этот кающийся остаток может уповать на то, что его спасет Мессия, как снова говорится в арамейской версии: «И случится в то время так, что удар свой Он отведет от тебя, и Его ярмо – от шеи твоей, и язычники будут уничтожены перед Мессией» (курсивом выделены изменения в тексте)».{31}
В других местах в арам. Исайе Мессия фигурирует в возвращении остатка и собирании изгнанников (4:2; 53:8). Когда Бог приведет домой раскаявшийся остаток, Он очистит и оправдает их, чтобы «они смогли узреть Царство своего Мессии» (53:10). Поистине сам Мессия будет «искать оправдания» за грех остатка и «прощения за грехи многих» (53:11–12).
Иллюстрация 2.1. Галилейское море
Вид на Запад с утесами Арбеля на фоне. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de
Раввинистические авторитеты признавали значение покаяния, некоторые из них считали, что покаяние – необходимая предпосылка для искупления и для явления Царства. Неудивительны слова в Ис 59:20: «И придет Искупитель на Сион, к детям Иакова, обратившимся от нечестия, говорит Господь» (в арамейской версии текст несколько изменен, но смысл сохранился тот же. Согласно равви Ионафану, «Велико покаяние, потому что оно ведет к искуплению, как сказано: “И придет Искупитель на Сион, к детям Иакова”. Ради чего Искупитель придет на Сион? Ради тех, кто обратился от нечестия» (b. Yoma 86b). Древность этого истолкования, кажется, подтверждается апелляцией Павла к Ис 59:20, когда он с уверенностью утверждает, что, когда придет Искупитель, не только остаток, но и «весь Израиль спасется» (Рим 11:25–28).
Подобным образом еврейские мудрецы учили, что сначала следует принять Бога как Царя и только потом ожидать благословений: «Прежде всего прими Его как Царя над собой, потом ищи у Него милости» [Sifre Num. § 77 (комм. на Числ 10:1–10)]. Пока Израиль не сделает своим царем Бога, Бог не будет попирать врагов Израиля.
Тогда неудивительно, что возвещение Иисусом Божьего Царства предваряется призывом к покаянию (как со стороны Иоанна, так и впоследствии со стороны самого Иисуса). Явление Божьего Царства – это, разумеется, Благая весть, но оно несет с собой также и суд – Суд над злом, совершаемым как иудеями, так и язычниками. Отсюда – настойчивый призыв к покаянию. В учении и действиях Иисуса видны оба измерения – и Благая весть, и предупреждение о Суде; эта тема будет рассмотрена далее.
Прежде чем завершить эту тему обсуждения, необходимо осветить представления о Царстве в Книге Даниила, еще одной части Писания, которая была весьма важной для Иисуса. В ряде видений Даниил предсказывает грядущее Небесное Царство, которое положит конец эре человеческой порочности и тиранических человеческих царств. В главе 2 Даниил описывает сон Небукаднеццара[40] о великой статуе, выполненной из металлов и имеющей в ногах добавку из глины, причем ценность металлов уменьшается от головы к ногам (2:31–35). В главе 7 Даниилу видятся четыре зверя, выходящих из моря и напоминающих льва, медведя, леопарда и еще ужасного зверя с железными зубами и с десятью рогами (7:2–8).
Римские императоры от времен Иисуса до времен Бар-КохбыАвгуст (31 год до н. э. – 14 год н. э.)
Тиберий (14 год н. э. – 37 год н. э.)
Калигула (37 год н. э. – 41 год н. э.)
Клавдий (41 год н. э. – 54 год н. э.)
Нерон (54 год н. э. – 68 год н. э.)
Гальба, Отон, Вителлий (68–69 годы н. э.)
Веспасиан (69–79 годы н. э.)
Тит (79–81 годы н. э.)
Домициан (81–96 годы н. э.)
Нерва (96–98 годы н. э.)
Траян (98–117 годы н. э.)
Адриан (117–138 годы н. э.)
Предание о последовательной смене четырех царств – очень древнее, существуют различные мнения об идентификации этих царств, особенно тех, что подразумеваются в Дан 2 и 7. Четыре царства у Даниила – это, возможно, Вавилон, Мидия, Персия и Греция (Александр Великий), последнее разделяется на два крупных царства [Селевк на Севере (Сирия) и Птолемей на Юге (Египет)], чей «железный» характер «разбавлен глиной» изза смешения с местным населением. Такова одна интерпретация; есть и другие. Со временем последнее царство стали отождествлять с Римской империей.{32} Для наших целей эти идентификации значения не имеют. Важно то, что должно было произойти после крушения этих четырех царств.
Конец человеческим царствам положит то вечное Царство, которое будет установлено Богом. В связи с образом в Дан 2 нам сообщается: «И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (2:44). Всякое царство было установлено Богом, включая те царства, которые должны быть уничтожены. Всякая власть земных владык дана им Богом. Бог лишит их власти и отдаст ее вечному Царству.
Скрытая логика вынуждает читателя признать власть и суверенитет Бога Израиля. Поскольку именно Бог установил все царства, включая те, которые положат конец царству Израиля (или Иудеи), то именно в Его суверенной власти воздвигнуть последнее царство, которое постоянно будет вытеснять царства языческие. Израиль снова обретет свое царство. В красочных образах сновидения монарха «камень отторгнут (…) от горы не руками человеческими» (Дан 2:45) – и он разрушит языческие царства. Этот камень разрушит не только нижнее основание истукана, его ноги из железа и глины, но раздробит все его части, включая те, что сделаны из дорогих металлов. Образ истукана означает неуклонное падение достоинства царств – золотое царство уничтожило Иудею, серебряное разрушит золотое, медное разрушит серебряное, железное разрушит медное, а само железное царство (голени истукана) выродится в некую смесь из железа и глины (ступни). Приготовленный Богом камень положит конец этому циклу упадка и станет основанием некоего вечного царства, описываемого как великая гора (2:35). Многие современники и соплеменники Иисуса желали исполнения этого видения. Но не все разделяли это желание.
Судьба Провозвестника Царства
Четырем зверям из сновидения Даниила приходит конец, когда собирается Небесный Двор и Бог – «ветхий днями» – занимает свой трон (Дан 7:9–10). Хотя суд над четырьмя царствами не описывается, приговор им уже вынесен. Громогласный и высокомерный четвертый зверь «был убит (…), и тело его сокрушено и предано на сожжение огню» (7:11b). После уничтожения четвертого зверя (империя Александра?), меньшие и менее опасные звери (или царства) еще продолжают существовать некоторое время, но власть у них уже отнята (7:12). Но и они в конечном счете обречены, потому что грядет новое царство, управляемое «как бы Сыном человеческим»:
Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится (7:13–14).
Первоначально фигура, напоминающая «Сына человеческого», или, попросту, «человека», в противоположность четырем зверям представляла верный Богу народ Израиля. Израилю даны будут «царство, власть и величие царственное» (7:27), и будут ему служить «все народы, племена и языки» (7:14). Народы больше не будут попирать Израиль, как попирали его со времен Вавилонской империи. В противоположность четырем царствам, которые потерпят крах, царство Израиля никогда не прейдет и будет длиться вечно.
Однако к I веку образ «Сына человеческого» стали понимать как некую личность, возможно, даже как самого Мессию. Такое толкование засвидетельствовано в 1 Енох 37–71 (т. н. «подобия Еноха») и в 2 Ездр (= 4 Ездр) 13. Первый текст составлен, вероятно, где-то на рубеже новой эры; второй – видимо, ближе к концу I века н. э. Похоже, что Иисус использовал приведенное здесь толкование.
Иисус прибегал и к Дан 2, и к Дан 7. Оба эти фрагмента многое нам говорят о том, как Иисус понимал себя самого и свою миссию. Дан 2, особенно стихи 44–45, где говорится о вечном царстве, подобном камню, «который был отторгнут от горы не руками» и который «разрушит все царства», перекликается с обвинением, предъявленным Иисусу на допросе у первосвященника и его коллег: «мы слышали, как Он говорил: “Я разрушу храм сей рукотворный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворный”» (Мк 14:58). Ясно, что это заявление было сделано свидетелями и сочтено «недостаточным» (14:56, 59), но недвусмысленное предсказание Иисусом роковой участи Храма (13:2), сходное высказывание, приписываемое Ему в Евангелии от Иоанна (2:19), и издевательства толпы над Иисусом, пригвожденным к кресту Мк 15:29), – все это прямо доказывает, что Иисус действительно говорил что-то о роковой участи Храма и правящей храмовой элиты словами, которые можно считать намеренной аллюзией на Дан 2:44–45.{33}
Дан 7 образует некий фон для важных аспектов учения Иисуса. Его обыкновение называть себя «Сыном человеческим», вероятно, как-то связано с образом «как бы Сына человеческого» в Дан 7:13. Постоянно используя выражение «Сын человеческий» в определенном смысле, тогда как в Дан 7:13 оно имеет неопределенный смысл («сын человеческий»), Иисус выделяет некий конкретный образ и конкретный фрагмент Писания. Сама эта идиома была общеупотребительной в арамейском языке времен Иисуса и означала просто «человека», в противоположность ангелу или животному. В Дан 7:13 эта идиома не наделена никаким конкретным содержанием и не подразумевает никакого титула. Иисус всего лишь хотел привлечь внимание к образу человека, описываемого в Дан 7, человека, который был подведен к Богу, на небесный совет.{34}
Вот почему Иисус говорит книжникам, спрашивающим Его – по какому праву Он прощает грехи паралитику: «…чтобы вы знали, что Сын человеческий имеет власть на земле прощать грехи» (Мк 2:10). Иисус говорит о власти на земле, так как Сын человеческий получил свою власть от Бога на небесах (как описывается в Дан 7:9–14). Получив власть с Небес, Иисус теперь применяет ее в своем служении на Земле. На той же самой небесной власти основано примечательное заявление Иисуса, что «Сын человеческий – господин и субботы» (Мк 2:28).{35} Притязать на господство над субботой – значит в каком-то смысле соперничать с властью Бога, так как именно Бог освятил субботу (Быт 2:2–3) и повелел своему народу соблюдать ее (Исх 20:8–11).
Наиболее драматическую апелляцию к Дан 7 мы встречаем в ответе Иисуса первосвященнику, который спрашивает его: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» (Мк 14:61). Иисус отвечает: «Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (14:62). Иисус совместил слова из Дан 7:13 («с облаками небесными шел как бы Сын человеческий») и слова из Пс 109:1: «Сядь одесную Меня…» В обоих пассажах изображены престолы и восседание на суде, поэтому оба пассажа легко связываются друг с другом и по теме, и по словарю. В самом деле, именно так они связываются в раввинистической интерпретации [ср.: Midr. Pss. 2.9 (на Пс 2:7)]. «Восседать» (что подразумевает неподвижное состояние), «идя по облакам» (что предполагает движение) – это не противоречие{36}; это аллюзия на сидение на троне – колеснице Бога (Иез 1 и 10). То, что в Дан 7 имеется в виду трон на колеснице, становится ясным из ее описания: «Престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь» (Дан 7:9).{37}
Первосвященник понял, что подразумевал Иисус в своем удивительном заявлении. Он впалв ярость и воспринял ошеломительные слова Иисуса как богохульство. Его коллеги с ним согласились и сочли Иисуса повинным смерти (Мк 14:63–64). Иисус был брошен на ночь в тюрьму, а наутро совет решил передать его Пилату для проведения казни.
Формирование новой общины
Книга Даниила частично составляет фон для речей и действий Иисуса, связанных с его судьбой. Эти речи и действия станут играть важную роль в развитии новой общины, которая, соответственно времени и обстоятельствам, в конечном счете отделится от более широкой общины Израиля. Возникновение новой общины тесно связано с судьбой ее основателя.
В той же мере, в какой образ сына человеческого из Книги Даниила играет роль в решении судьбы Иисуса, когда его приводят в совет, этот образ играет роль в предвосхищении Иисусом этой судьбы. Здесь я имею в виду главным образом так называемые предсказания Страстей в Мк 8:31; 9:31 и 10:32–34. В первом пассаже говорится: «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отверженным старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убитым, и в третий день воскреснуть».{38} Эпитет «Сын Человеческий» – это аллюзия на Дан 7:13, но предвосхищение страданий и отвержения – это, возможно, аллюзия на заключительную часть Дан 7, где сообщается, что враг Бога «против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего (…) и они преданы будут в руку его до времени…» (стих 25). Еврейский эквивалент арамейского глагола bala‘, переведенный как «угнетать», может означать «причинять страдания», как мы видим 1 Пар 17:9 [ «нечестивые не станут больше причинять им страдания» (AT)], тогда как глагол, используемый в греческом переводе Дан 7:25, katatribein, может означать «угнетать», «изводить» или «ломать», «разрушать», как мы видим у Иосифа Флавия, который говорит, что римляне «проламывали стены своими осадными машинами» (ИВ 4.127).
Предвосхищение Иисусом своих страданий и смерти могло быть внушено ему стихом Дан 9:26, где предсказывается, что «предан будет смерти Помазанник [= Мессия], и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения». Несложно увидеть, как это пророчество может соотноситься с предчувствием Страстей и смерти у Иисуса и с последующим разрушением Иерусалима и Храма, войнами и опустошением (ср. предсказание Иисуса в Мк 13).{39}
Предвосхищение Иисусом своих страданий мы видим также и в его призыве к ученикам взять на себя крест: «…кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет жизнь свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк 8:34–35 NIV). Эти воззвания, возможно, подверглись редактуре после смерти Иисуса, однако и подлинность их вполне вероятна. В них отражается сам стиль наставлений Иисуса, хотя они и противоречат тому, что реально случилось в день Распятия. Как оказалось, Иисус был не в состоянии нести свой крест: ему потребовалась помощь (Мк 15:21). Поэтому речь в Мк 8:34 едва ли отражает события, застигшие Иисуса врасплох (зачем ему было говорить о том, чего он сам не мог бы вынести?). Кроме того, угроза распятия людей с чистой совестью, похоже, вошла тогда уже в поговорку.{40} Вряд ли должно удивлять, что Иисус говорил так, зная о предстоящей Ему опасности. Кроме того, речение в Мк 8:35 – обычный для Иисуса пример использования гиперболы и живого контраста (см.: Мк 9:35; 10:31, 43; Мф 6:24 = Лк 16:13). Такая манера речи не была типичной для ранней Церкви. И «установительные слова», произнесенные на Последней вечере (Мк 14:22–25), явно говорят о том, что Иисус предвидел предстоящие ему страдания и смерть. Это важное предание будет рассмотрено ниже.
Израиль в изгнанииИисус использует предания из Даниила, Захарии и второй половины Исайи. Все эти книги играют важную роль в богословии Иисуса; и все три отражают периоды изгнания и пленения в жизни и истории Израиля. Даниил отражает взгляд из плена, якобы Вавилонского (VI век до н. э.), но в действительности – период гнета и террора Селевкидов (II век до н. э.). Захария родился в период плена и лелеет надежду, что царство Израиля будет восстановлено при правлении «двоих, помазанных елеем» (4:14), Зоровавеля из рода Давида, и Йегошуа-первосвященника. Второисайя призывает к новому Исходу и новому Израилю, которые подгоняет под «Слугу Господнего». Использование Иисусом этих книг и тот факт, что Его мировосприятие сформировалось под их влиянием, многое нам открывают и заставляют думать, что Иисус соединил себя и свою миссию с угнетенным Израилем, нуждающимся в искуплении, и что он сам и есть посредник в искуплении. Он и есть «Сын человеческий» из Книги Даниила, тот, кому вручены царство и власть. Он – тот смиренный царь Давидова рода из видения Захарии, входящий в ограду Храма, представляющий себя первосвященнику и наносящий оскорбление храмовому порядку. И он же – эсхатологический вестник Исайи, возвещающий «благовестие» о Божьем правлении-царстве и о новом Исходе. Все это наводит на мысль, что Иисус, среди прочего, понимал свою весть и свое служение как начало конца пленения Израиля.{41}
Иисус приглашает людей присоединиться к Нему. Он требует от своих последователей взять на себя «иго» ученичества (Мф 11:29–30). Он призывает людей покаяться и уверовать в благую весть о Царстве Божьем (Мк 1:15; 6:12). Он предупреждает о близящемся суде (Мф 7:1–2; 11:20–24 = Лк 10:13–15; Мк 3:28–29; Лк 13:1–5; 16:19–31).{42} Он говорит, что лишь некоторые откликнутся на его призыв (Мф 7:13–14; Mark 4:3–8, 14–20). Он предупреждает, что многие кажущиеся «наследниками» Царства, кажущиеся «избранными» будут изгнаны из него, тогда как в него войдут многие из тех, что считали себя недостойными его (Мф 8:11–12 = Лк 13:28–30; 14:15–24). Все это согласуется с ожиданием формирования новой общины.
Ее создание следует осмысливать на основе призыва к покаянию и реалистического ожидания, что лишь остаток откликнется на Благую весть. Намеки на остаток видны в нескольких местах. В притче о сеятеле, или, вернее, о «четырех почвах» (Мк 4:3–8) только один тип почвы оказывается плодотворным. Иисус понуждает своих последователей «входить тесными вратами; ибо широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7:13–14). Лишь немногие входят тесными вратами; большинство проходит через широкие врата, которые ведут к погибели. Вот почему Иисус объясняет своим ученикам: «много званых, но мало избранных» (Мф 22:14), и в других местах он рассудительно предупреждает своих современников, что «сыны Царства будут извергнуты во тьму внешнюю» (Мф 8:12 = Лк 13:28).
Подумаем о высказывании, с трудом поддающемся истолкованию и помещенном между притчей о «четырех почвах» (Мк 4:3–8) и ее объяснением (4:14–20): «…вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, чтобы простились им грехи» (Мк 4:11–12). Здесь Иисус намекает на Ис 6:9–10, пассаж, в котором Бог дает пророку Исайе ужасное задание: проповедовать о Суде закоснелому и грешному народу Израиля.
В своей деятельности Иисус прибегал к Исайе в его арамейской версии. В еврейской версии пророк получает повеление: «…пойди и скажи этому народу: слухом слышишь – и не разумеешь». Еврейская версия подразумевает, что слово о Суде относится ко всему Израилю. Но в арамейской версии сказано: «…пойди и скажи этому народу, который слухом слышит – и не разумеет»: тем самым слово о Суде оказывается обращенным только к тем, кто отказывается слышать и видеть. Видимо, высказывание Иисуса отражает именно эту точку зрения. Тайна Царства Божьего была раскрыта его ученикам, но для «внешних» (тех, кто отказывается отвечать на возвещение Царства) истины Царства – не более чем загадки (еще одно значение, особенно в арамейском, слова «машал» – это «притча», «иносказание». Вывод таков, что лишь остаток Израиля будет включен в Царство. Это полностью согласуется с главой 6 Исайи, заканчивающейся (на стихе 13) обещанием, что остаток спасется.
Предупреждая, что многие среди кажущихся избранными, среди физических потомков Авраама, могут быть «извержены», Иисус имеет в виду, что другие – может, даже язычники – будут включены в Царство. Его утверждение, что «многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном» (Мф 8:11 = Лк 13:29), вероятно, намекает на Пс 106:2–3 («избавленные Господом, которых избавил Он от руки врага и собрал от стран, от востока и запада, от севера и юга») или на Ис 43:5 («от востока приведу племя твое и от запада соберу тебя»), фрагменты, которые несомненно истолковывались применительно к еврейской диаспоре. Но Иисус вполне мог иметь в виду и язычников.
Готовность Иисуса включить язычников в Царство видна и в его примечательном разговоре с женщиной, описываемой как сиро-финикиянка или ханаанейка (Мк 7:26; Мф 15:22). Она просит Иисуса помочь ее дочери, одержимой нечистым духом. Иисус говорит ей, что его миссия обращена в первую очередь к Израилю. (Это в Мк 7:27 подразумевается, но в Мф 15:24 утверждается явно; ср. Мф 10:5–6). Он не против того, чтобы помочь ей; он даже готов помочь. Это лишь вопрос первенства и выбора времени: возрождающие благословения Царства сначала распространяются на народ Израиля, который уподоблен детям, сидящим за столом и едящим хлеб (образ, вероятно, связанный с ожиданием эсхатологического пира, описываемого в Ис 25:6). Женщина в отчаянии, но она не спорит. Скорее, подхватывая метафору, она заявляет, что «и собаки под столом едят крошки у детей» (Мк 7:28; Мф 15:27). Говоря так, женщина имеет в виду, что Божья работа в Иисусе столь велика, что для нее, этой женщины, довольно даже «крошек». Иисус впечатлен ее ответом: «за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери» (Мк 7:29; ср. Мф 15:28: «о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему»). Возможно, у Израиля – первенство, но благодати Божьей больше, чем достаточно, чтобы удовлетворить нужды язычников, обращающихся к Богу с мольбами. То же самое касается эпизода с капернаумским центурионом. Когда он заявляет, что Иисусу незачем входить в его дом, а довольно только сказать слово, чтобы слуга его исцелился, Иисус восклицает: «Истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры» (Мф 8:10 = Лк 7:9). Израиль сохраняет свое привилегированное положение (как, видимо, понял это центурион), однако и язычники, верой откликающиеся на призыв Бога, не останутся в пренебрежении.
Эти встречи с язычниками согласуются с учением Иисуса и в других местах. В Храме Иисус объявляет: «…не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников» (Мк 11:17). Здесь Иисус цитирует часть великого пророчества Исайи, в котором Храм и вера Израиля должны служить духовным маяком для всего мира (Ис 56:3–8), а само это пророчество основано на в высшей степени экуменической посвятительной молитве Соломона (3 Цар 8:41–43). Но во времена Иисуса храмовая администрация превратилась в «вертеп разбойников» (Иер 7:11) и поэтому подлежит суду, о котором давно уже предупредил Иеремия. Протест Иисуса и его апелляция к Ис 56 по меньшей мере касаются заботы о язычниках, чтобы и они смогли познать Бога Израиля.
Интерес Иисуса к язычникам отчасти выходит за рамки его учения, в котором он выявляет контраст между упадком веры Израиля и рвением, проявляемым язычниками[41] во времена Соломона и великих пророков древности.
Иллюстрация 2.2. Капернаум
Основания и фрагменты нижней стены были найдены при раскопках в Капернауме, на северо-западном берегу Галилейского моря. Датируются I веком до н. э. и I веком н. э. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de
Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона (Мф 12:42 = Лк 11:31).
Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной; и вот, здесь больше Ионы (Мф 12:41 = Лк 11:32).
То же самое, видимо, подразумевается и в осуждениях Иисусом Хоразина и Капернаума:
Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе (Мф 11:21–24 = Лк 10:13–15).
Утверждение, что жители Ниневии, Тира и Сидона покаялись бы, услышав проповедь Иисуса и засвидетельствовав великие дела, явленные Богом через Него в таких городах, как Хоразин и Капернаум, подразумевает, что язычники времен Иисуса, такие как сиро-финикийская женщина и центурион, были более восприимчивы к его Благой вести. Такое учение создавало богословский прецедент и основание для того развития миссии среди язычников, которое мы видим в Деяниях апостолов, где гонения и преследования последователей Иисуса иудейским начальством (Деян 4–8) понуждали их идти к язычникам (Деян 8–14).
То, что находит развитие в книге Деяния, поясняет аспекты учения и опыта Иисуса. Отказ Хоразина и Капернаума покаяться соответствует отказу еврейского населения покаяться в книге Деяния. Эти отказы противоположны тому, как пылко принимают Благую весть язычники, находя ее полезной. Но отказ евреев не означает конца еврейской миссии. И это тоже ясно видно в книге Деяния.
Каждый раз, когда Павел и его спутники входят в новый город, они идут прямо в синагогу и благовествуют о том, что сотворил Бог в Мессии Иисусе (Деян 13:14, Антиохия Писидийская; 14:1, Иконий; 17:1, Фессалоники; 17:10, Верия; 17:17, Афины; 18:4, Коринф; 18:19, Эфес). Эта практика отражает понимание Павлом преимуществ Благовестия, которое, как он говорит, есть «сила Божья ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, [потом] и Эллину» (Рим 1:16, курсив наш; см. также 2:9–10). Только когда иудеи в данном городе или синагоге отказываются слушать Павла, он уходит к язычникам. Мы это видим из его ответа на враждебность синагогального собрания в Антиохии Писидийской: «…так как вы отвергаете его [слово Божье], то вот, мы обращаемся к язычникам» (Деян 13:46). Внимательные читатели Деяний делают вывод, что довод, приводимый здесь Павлом, относится и к другим городам.{43}
Первенство Израиля в раннецерковной миссии прямо укоренено в учении и примере Иисуса. Хотя он наставляет своих учеников: «…на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф 10:5–6), в других местах Он говорит ученикам, что они будут свидетельствовать перед «правителями и царями» (Мф 10:18 = Лк 21:12), что, вероятно, подразумевает благовествование язычникам (как явствует из Мф 10:18). А воскресший Иисус повелевает своим ученикам «научить все народы» (Мф 28:19; ср. Деян 1:8). Соответственно, дело и учение Иисуса обеспечивают то основание, на котором будут строить свою деятельность Его последователи после Пасхи.
Продолжение дела Иисуса
Смерть Иисуса резко оборвала его миссию и его возвещение Царства Божьего. Деятельность и других иудейских пророков, и предполагаемых «мессий» поздней античности приводила их к внезапному и трагическому концу. Поэтому, в определенном смысле, здесь не произошло ничего нового; такое случалось раньше и будет случаться позже, снова и снова. Но служение Иисуса, как оказалось, было кратковременным. Воскресение Иисуса «на третий день» после его распятия вновь воспламенило его миссию и положило начало его общине – или, я бы сказал, продолжило ее формирование.
Но собственно Воскресения недостаточно для объяснения существования церкви, как впоследствии назвала себя община последователей Иисуса. «Установительные слова» (произнесенные на Тайной вечере) и связанное с ними наставление (Мк 10:41–45; 14:22–25) сообщили смысл смерти Иисуса, а его проповедь, поучения и деяния обеспечили содержание для богословия этой церкви и дали направление ее миссии. Назначение Двенадцати с самого начала символизировало восстановление Израиля. Замещение Иуды Искариота, бывшего апостола, другим человеком восстановило Двенадцать апостолов (Деян 1:15–26), тем самым подтвердив продолжение их миссии и в то же время обеспечив административную структуру, вокруг которой могла бы себя вновь организовать и сформировать новая община – qahal или ekklsia, собрание Иисуса, или церковь. Церковь продолжила дело Иисуса, распространяя призывы ко всем людям, как евреям, так и язычникам, покаяться и уверовать в Божьего Мессию, Иисуса из Назарета, воскресшего из мертвых, исполнителя обетований и пророчеств.
Иллюстрация 2.3. Пустая могила
Христианское движение было вдохновлено обнаружением пустой могилы с приваленным к ней большим круглым камнем, а также явлениями воскресшего Иисуса. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de
Мессианские проповедники и пророки от момента смерти Ирода Великого до восстания Бар-КохбыИуда, сын Езекии (4 век до н. э.)
Симон (4 век до н. э.)
Афронг (4–2 века до н. э.)
Иоанн Креститель (20е годы н. э.)
Иисус из Назарета (28–30 годы н. э.)
Самарянский пророк (36 год н. э.)
Февда (45 год н. э.)
Еврей из Египта (56 год н. э.)
Иисус, сын Анании (62/63–70 годы н. э.)
Менахем, сын Иуды-Галилеянина (66 год н. э.)
Иоанн из Гишалы (67–70 годы н. э.)
Симон бар Гиора (68–70 годы н. э.)
Симон бен Косиба, ака Бар-Кохба (132–135 годы н. э.)
Отсутствие Иисуса, конечно, создало проблему для его новой общины. Кто возглавит ее и кто продолжит ее свидетельствование перед Израилем и распространение Благой вести среди язычников? Кто задаст направление для решения проблемы соединения евреев и язычников в рамках единой общины? Сначала первенство предназначалось Петру, наиболее выдающемуся среди первых учеников. Но спустя несколько лет церковь в Иерусалиме возглавил Иаков, брат Иисуса. Как и почему это произошло, мы рассмотрим в главе 3.
Глава 3
Иаков, лидер общины Иисуса
В появлении Иакова, брата Иисуса как лидера Иисусова движения есть что-то таинственное. Имя «Иаков» – не путать с двумя учениками, носившими это имя, – возникает только в новозаветных евангелиях. Когда Иисус возвращается в Назарет, свой родной городок, и проповедует в синагоге, некоторые горожане спрашивают: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры?» (Мк 6:3). Здесь нет не только никакого намека на то, что Иаков был среди последователей Иисуса; Евангелие от Иоанна также сообщает нам, что братья Иисуса не верили в него и не числились среди его учеников (Ин 7:3–5). Однако почти в середине книги Деяния (около 41–44 годов н. э.), второго сочинения Луки, где повествуется о ранней истории Церкви, внезапно появляется Иаков, брат Иисуса, оказываясь, по всей видимости, главой движения Иисуса в Иерусалиме. Как же это объяснить?
Отчасти ответом на это вопрос может служить опыт встречи Иакова с воскресшим Христом. В наиболее ранних из дошедших до нас письменных свидетельствах о явлениях воскресшего Христа Павел пишет, что Иисус «явился Кифе, потом Двенадцати; потом явился более нежели пятистам братьям в одно время, из которых бльшая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем апостолам» (1 Кор 15:5–7). Из этого мы выводим, что именно воскресение сделало Иакова верующим.{44} Кроме того, язык Павла наводит на мысль, что Иаков считался апостолом, хотя и не принадлежал к Двенадцати. Его родство с Иисусом могло бы объяснить тот факт, что он стал главой движения, но это всего лишь предположение.{45}
В еврейском евангелии, известном Иерониму, великому христианскому ученому, который прекрасно разбирался в греческом и еврейском, еврейский изучал в Вифлееме и предпринял перевод обоих Заветов Писания на латынь (со временем этот перевод стал называться «Вульгатой»), мы читаем любопытное предание об Иакове. Оно помещается в цитате, восходящей, видимо, к Посланию к Евреям, создание которого ученые относят примерно к 140 году н. э. Мы не только узнаем о явлении воскресшего Иисуса его брату Иакову, но и читаем о присутствии последнего на Тайной вечере – в ночь, когда Иисуса арестовали. Цитата звучит так:
Господь, отдав свою льняную ткань слуге священника, предстал пред Иаковом» (т. к. с того часа, когда он испил из чаши Господней, Иаков дал обет не вкушать хлеба, пока не увидит Восставшего из усопших собственными глазами) – и снова немного позднее говорится: «Приготовь стол и хлеб, – сказал Господь» – и сразу после этого: «И он принес хлеб, и благословил, и разломил, и дал Иакову Праведному, и сказал ему: «Брат Мой, вкуси хлеба сего, ибо Сын Человеческий восстал из усопших» (Иероним, О знаменитых мужах 2).{46}
Это удивительное предание. Провокационно звучит уже первая фраза. Что за льняная ткань имеется в виду? Часть того савана, в который было обернуто тело Иисуса? Кто такой «слуга священника»? Возможно, здесь совпадение с Иоанновым преданием. Тогда слугой священника мог быть Малх (ср. Ин 18:10), а льняная ткань – это либо та, что покрывала лицо Иисуса, либо часть савана, в который тело Его было завернуто для погребения (ср. Иоанн 20:5–7). Еще важнее то значение, которое придается Иакову. Нам сообщается, что он дал обет воздерживаться от хлеба, пока Иисус не воскреснет, и что он «испил из чаши Господней». Это прямо означает Тайную вечерю и соответствует обещанию Иисуса не пить вина (ср. Мк 14:25; Мф 26:29; Лк 22:18) или не есть пасхального хлеба (ср. Лк 22:16), пока он не придет в Божье Царство. Но в еврейском евангелии Иеронима обет дает Иаков. Именно Иаков соблюдает обряд первой послепасхальной Евхаристии, в непосредственном присутствии воскресшего Христа. В этой версии статус Иакова явно повышается, как мы могли бы ожидать в евангелии, почитаемом иудейской общиной верующих (если не созданном ею).{47}
Установить подлинность этого интригующего предания невозможно. Возможно, оно имеет отношение лишь к агиографии, то есть скорее представляет собой пример благочестия, нежели дает ответ на интересующий нас вопрос: как Иаков уверовал в своего брата Иисуса и как он выдвинулся в лидеры движения Иисуса в Иерусалиме?
Все, что мы знаем о нем, наводит на мысль, что Иаков был способным и благочестивым человеком, деятельно возглавившим движение Иисуса в Иерусалиме даже в такой момент, когда распри с храмовым священством привели к бегству Двенадцати апостолов. С уходом Петра, первоначального лидера апостолов, новым лидером становится Иаков. Каким он был лидером и какое он имел отношение к другим лидерам движения Иисуса в Иудее и за ее пределами? К этим вопросам мы теперь и обратимся.
Иаков как лидер общины Иисуса в Иерусалиме
Первенство Иакова среди лидеров раннейЦеркви засвидетельствовано в 1 Кор 15:7, процитированном выше. Последовательность событий в послании Павла наводит на мысль, что Иаков был вторым после Петра (Кифы) и «Двенадцати» (= одиннадцати плюс Матфий, заменивший Иуду в Деян 1:23–26). В Гал 2:9 Павел ссылается на Иакова как на одну из «колонн [styloi] церкви». «Колонна», или «столб», может иметь здесь коннотации, связанные с Храмом, так как слово stylos часто встречается в Септуагинте и означает там колонны-столбы или вертикальные конструкции в скинии (ср.: Исх 26:15–37; 27:10–17; 35:11, 17; 36:36, 38; 38:10–19; 39:33, 40; 40:18). Например: «…и поставил Моисей скинию, положил подножия ее, поставил брусья ее, положил шесты и поставил столбы ее». [LXX: stylous; MT: ‘amud]” (Исх 40:18). Соломон предназначил две особые медные колонны для Храма (3 Цар 7:15–22), у одной из которых, по обычаю, должен был стоять царь Иудеи (4 Цар 11:14; 23:3). Впоследствии вавилоняне забрали эти колонны (4 Цар 25:13–17; Иер 52:17, 20). Колонны-столбы будут воздвигнуты в эсхатологическом храме, предреченном у Иезекииля (Иез 40:49; 42:6).{48} Новозаветная книга Откровение тоже говорит о колонне в новом храме: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего» (Откр 3:12). К. Барретт предполагает, что в Гал 2:9 Иаков, Петр (или Кифа) и Иоанн подразумеваются в качестве «столпов-колонн нового храма».{49}
Сведений об уподоблении человека «колонне», на которую могут опираться другие люди, вполне достаточно (и они подытожены Барреттом).{50} Полезную информацию можно найти в свитках Мертвого моря: «В возрасте двадцати пяти лет он имеет право занять место среди колонн-оснований [yesodot] святого собрания и начать служить собранию» (1QSa 1.12–13). «Это – колонны [yesodot] оснований собрания» (CD 14.17–18).{51} Ричард Бокхэм выдвинул мнение, что лидеры движения Иисуса были названы «столпами-колоннами», так как «ранняя Церковь понимала себя как эсхатологический храм», по аналогии с кумранской общиной, которая также считала себя неким духовным храмом. В христианской традиции Петр – это скала, на которой Иисус воздвигнет свою Церковь (Мф 16:18), сам Иисус – основание (1 Кор 3:11), или краеугольный камень (Ефес 2:20; 1 Петр 2:4, 6–7), а верующие христиане – «живые камни», из которых строится новый храм (1 Петр 2:5; Ерм, Видения 3; там же, Подобия 9). Эта образность отчасти основана на образе храма в древних Писаниях, особенно в том, что касается обещанного и ожидаемого эсхатологического храма: камни и основания (Ис 54:11), краеугольный камень (Ис 28:16; Пс 117:22; и то, и другое цит. в 1 Петр 2:6–7) и колонны-столбы (Притч 9:1).{52} В преданиях, сложившихся после Нового Завета, сам Иаков именуется «оплотом людей» (см.: Евсевий, Церковная история 2.23.7), титул восходит, вероятно, к Ис 54:11–12 и тоже отражает образ эсхатологического храма.
Литература, связанная с Иаковом, братом ИисусаПослание Иакова (в Новом Завете)
Первый апокалипсис Иакова (Nag Hammadi Codices V.3 = Codex Tchacos 10–32)
Второй апокалипсис Иакова (Nag Hammadi Codices V.4)
Апокриф Иакова (Nag Hammadi Codices I.2)
Восхождение Иакова (в новозаветных апокрифах)
Первоевангелие Иакова (в новозаветных псевдоэпиграфах)
В некоторых посленовозаветных преданиях репутация Иакова такова, что он становится живым агиографическим персонажем. Иаков особо выделяется в Воспоминаниях Гегесиппа (II век), во Втором апокалипсисе Иакова (II век), в Евангелии от Фомы (логион 12), в Ипотипосах Климента Александрийского (начало III века) и в Церковной истории Евсевия (IV век), сохранившего и расширившего некоторые из этих преданий.{53} В данных материалах подчеркиваются благочестие Иакова и его связь с Иерусалимским храмом.
Эти предания, часть которых в своих самых ранних формах отражена в двух посланиях Павла, свидетельствуют об огромном уважении к Иакову, брату Иисуса, в ранней Церкви, а возможно, и среди тех жителей Иерусалима, которые, если бы не Иаков, едва ли присоединились к движению Иисуса. Хотя мы можем только строить гипотезы о том, как Иаков достиг такого положения и такой репутации, книга Деяния апостолов рассказывает о нескольких весьма важных моментах в жизни ранней Церкви, в которых Иаков играл ведущую роль.
Впервые Иаков появляется в Деяниях во время насилия, учиненного царем Агриппой I лидерам Церкви. В Деян 12:1–5 мы находим изложение этих событий:
В то время царь Ирод поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло, и убил Иакова, брата Иоаннова, мечом. Видя же, что это приятно Иудеям, вслед за тем взял и Петра, – тогда были дни опресноков, – и, задержав его, посадил в темницу, и приказал четырем четверицам воинов стеречь его, намереваясь после Пасхи вывести его к народу. Итак, Петра стерегли в темнице, между тем церковь прилежно молилась о нем Богу.
Иллюстрация 3.1. Колонна
с внушительным основанием и капителью. Относится к периоду Ирода; найдена при раскопках в Иерусалиме. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de
Агриппа I был сыном Аристобула IV и Береники I и братом Иродиады (ср. Мк 6:15–28). Только Новый Завет упоминает Агриппу I как «Ирода» – это имя в большей или меньшей мере упоминалось как династическое со времени знаменитого деда Агриппы – Ирода Великого (несколько раз Агриппа I назван Иродом в Деян 12:6, 11, 19–20; 13:1; 23:35). Мы знаем, что его имя было Юлий Агриппа, а полное имя было, возможно, Марк Юлий Агриппа – его он дал своему сыну, который со временем сменил его как Агриппа II. В 37 году н. э. Агриппа I приобрел некоторую территорию, когда его друг Гай Калигула стал римским императором. Когда в 39 году его дядя Антипа был смещен, Агриппа получил его тетрархию, включавшую Галилею, Перею и другие территории. После смерти Калигулы и прихода к власти Клавдия в 41 году н. э. Агриппе были отданы оставшиеся территории, когда-то управлявшиеся его дедом Иродом Великим, и поэтому Агриппа официально стал «царем» иудеев (Флавий, ИД 19.295: «Царь Агриппа по маловажной причине утратил свою прежнюю власть и попал в темницу, откуда некоторое время спустя вышел, чтобы сделаться еще более могущественным, чем был прежде»).{54}
В процитированном пассаже из Деяний нам не объясняется, почему Агриппа арестовал некоторых христиан. Его мотивы будут рассмотрены чуть позже. А пока достаточно отметить, что Агриппа казнил Иакова, сына Зеведея и брата Иоанна, а потом, видя, что это понравилось некоторым, заодно арестовал Петра. Церковь молится о Петре, тот чудесным образом спасается из темницы и благополучно добирается до дома женщины по имени Мария, матери Иоанна Марка (Деян 12:6–16), позднее сопровождавшей Павла в его первом миссионерском путешествии. В конце этого замечательного рассказа упоминается Иаков, брат Иисуса. Описав свое бегство из тюрьмы (12:17a), Петр говорит: «Уведомьте о сем Иакова и братьев» (12:17b). Затем повествование внезапно обрывается: «Потом, выйдя, пошел в другое место» (12:17c). Эта загадочная фраза заставляет предположить, что Петр покинул Иерусалим, а Иаков, брат Иисуса, принял на себя руководство общиной. Вскоре после ухода из Иерусалима Петр посещает Антиохию, а со временем поселяется в Риме.{55}
Распоряжение Петра – «уведомьте о сем Иакова и братьев» – означает, что Иаков – так сказать, «второй по рангу». Но это также означает, что Иаков не собирался покидать Иерусалим в отличие от Петра и других братьев, которые сочли это необходимым. Почему? Судя по тому собору, который позже устроит Иаков (в Деян 15), и по преданию о его благочестии и преданности Иерусалимскому храму, а также ввиду отсутствия свидетельств, что Иаков когда-либо осуждал храмовое священство либо угрожал Храму разрушением (по крайней мере, пока он не был убит), мы можем заключить, что приверженность Иакова иудейской вере и ритуальной практике была такова, что религиозные и политические власти не видели оснований предпринимать против него каких-либо действий. Более позднее развитие событий, приведшее к убийству Иакова, мы рассмотрим в следующей главе. Пока что нужно лишь отметить: религиозная приверженность Иакова была такой, что храмовые власти не видели причин преследовать этого лидера движения Иисуса.
Из несколько неожиданной фразы Петра в Деян 12:17 – «уведомьте о сем Иакова и братьев» – мы узнаем, что Иаков в отсутствие Петра стал лидером движения Иисуса. Когда в церкви возник досадный вопрос, должны ли уверовавшие язычники тоже становиться иудейскими прозелитами, то за советом обратились к Иакову (а не к Петру или Павлу); исходя из этого мы начинаем понимать всю значимость его лидерства и то уважение, с которым к нему относились в церкви.
Вероятно, самая важная и приводившая к разногласиям проблема, с которой столкнулась Церковь, касалась язычников, то есть того, должны ли они – и в какой мере – сообразовываться с иудейской верой и ритуальной практикой для вступления в Церковь. Необходимо ли язычникам, чтобы стать прозелитами, совершать обрезание, соблюдать субботу, есть кошерную пищу и следовать правилам ритуальной чистоты? Одни думали, что это необходимо; другие в этом сомневались. Этот спор описывается в Деян 15. Он начинается так:
Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим. Итак, быв провожены церковью, они проходили Финикию и Самарию, рассказывая об обращении язычников, и производили радость великую во всех братиях. По прибытии же в Иерусалим они были приняты церковью, Апостолами и пресвитерами, и возвестили все, что Бог сотворил с ними и как отверз дверь веры язычникам. Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать [язычников] и заповедовать соблюдать закон Моисеев (Деян 15:1–5).
Иллюстрация 3.2. Первосвященническая надпись
на известняке, найденная в Иерусалиме и гласящая: «сын первосвященника» (ben ha-kohen ha-gadol). Фото любезно предоставил Андерс Рунессон.
Утверждение фарисеев в Деян 15:5 означает именно, что язычники, желающие присоединиться к движению Иисуса, к церкви, должны становиться иудейскими прозелитами.{56} Это не соответствует взглядам Павла, как мы видим из его посланий и из книги Деяния, где рассказывается о его деятельности и его учении.
Многие ученые, возможно – даже большинство, считают, что рассказ Павла о его визите в Иерусалим, где он представил «столпам» (Иакову, Петру и Иоанну) свое понимание Благой вести, – прямо связан с дискуссией, описанной в Деян 15.{57} Я согласен с такой интерпретацией. Поэтому будет полезно представить версию Павла, как она изложена в Гал 2:1–10:
Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался. Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и эллина, не принуждали обрезаться, а вкравшимся лжебратьям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас. И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более. Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и, узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности.
При сравнении Деян 15 и Гал 2:1–10, конечно, выявляются некоторые различия, однако в главном эти изложения сходятся. В контексте книги Деяния Павел и Варнава вернулись из удачной миссионерской поездки, в ходе которой в Малой Азии было основано несколько церквей (Деян 13–14). Павел ни в коем случае не требовал от обращенных язычников делать обрезание или становиться иудейскими прозелитами.{58} В некоторых своих посланиях апостол даже яростно отрицает подобное требование. В Деяниях на Павла иной раз обрушивается критика. Его проповедь противоречива, и временами его изгоняют из города и даже преследуют (ср. Деян 13:44–51; 14:4–6, 19; 17:5–9, 13–14; 18:6, 12–17; 19:8–9; 20:3). В одном из своих посланий Павел сообщает, что от иудеев (вероятно, в синагогах) он пять раз получил по 39 ударов плетью (2 Кор 11:24; ср. Гал 6:17, «я ношу язвы [stigmata] Иисуса на теле моем»).
Сопоставления деяний Петра и Павла в книге Деяния апостолов
Читатели-христиане обычно предполагают, что иудеи противостояли Павлу изза своего неверия в воскресение Иисуса и в то, что Иисус был Мессией Израиля. В известной степени это мнение справедливо, но возможно также, что основной причиной критики была проповедь Павла об оправдании независимо от обрезания и от соблюдения закона Моисеева. В самом деле, сомнения в истинности утверждений Павла об Иисусе могли быть вызваны его явным отвержением закона (ср. Деян 21:20–21: «Они же, выслушав, прославили Бога и сказали ему: видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона. А о тебе наслышались они, что ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям»). Я подозреваю, что если бы Павел проповедовал Евангелие и в то же время заставлял язычников становиться иудейскими прозелитами (что некоторые фарисеи в Деян 15 считали обязательным), то Павла и Варнаву встретило бы весьма незначительное сопротивление, если бы встретило вообще.
Как бы то ни было, по данному вопросу церковь резко разделилась в мнениях. Нужно было принять трудное решение. Удивляет то, что решение было принято не Петром, главным представителем первой группы учеников Иисуса, и не Павлом, играющим в Деяниях основную роль. Решение принял Иаков, брат Иисуса. Разумеется, и Петр (Деян 15:7–11) и Павел (15:12) участвовали в споре, но решил его Иаков. Иаков поддерживает Петра, высказывает позицию, которую примет церковь, а потом поручает Павлу, Варнаве и нескольким другим людям обнародовать эту позицию за пределами территории Израиля, в Диаспоре, где Павел проповедовал Благую весть и вел миссионерскую деятельность. Это решение спора описывается в письме:
«Апостолы и пресвитеры, и братья – находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братьям из язычников: радоваться. Поелику мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас [своими] речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали, то мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам с возлюбленными нашими Варнавою и Павлом, человеками, предавшими души свои за имя Господа нашего Иисуса Христа. Итак мы послали Иуду и Силу, котрые изъяснят вам то же и словесно. Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы» (Деян 15:23b–29).
Некоторые толкователи считают, что решение собора противоречит учению Павла, согласно которому верующие свободны в выборе пищи и питья. Например, Павел говорит: «Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор 8:8). На протяжении всей главы 8 Первого послания к Коринфянам Павел доказывает, что поскольку идолы – ничто, то и вкушение идоложертвенного – тоже ничто. Конечно, Павел призывает «сильных» уважать «немощных», коих оскорбляют те, кто ест идоложертвенное мясо, зная, что идолы – не боги. А чуть позже Павел предостерегает новообращенных из язычников от участия в жертвоприношении демонам (1 Кор 10:20) и от вкушения того, что кто-либо объявит идоложертвенным (10:28). Итак, противоречит ли позиция Павла тому письму, которое было составлено Иаковом и Иерусалимским собором?
Последние, кто изучал этот вопрос, отвечают отрицательно. Педер Борген доказывает, что письмо это не «указ», как часто предполагают. Скорее, это письмо есть перечень пороков, не слишком отличных от тех, которые называет сам Павел (как в Гал 5:19–21). Обратившись, язычник должен отказаться от языческих пороков, таких как идолослужение, блуд и участие во вкушении пищи, связанной с такого рода деятельностью. Проблема, затронутая иерусалимским посланием, касается требований обрезания и принятия закона Моисея обращенными из язычников. Послание ориентирует этих обращенных избегать языческих практик.{59} Но помимо этих основных требований на них не должно быть возложено никакое другое «бремя» (Деян 15:28; ср. стих 19: «Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников»). В Послании к Галатам Павел нападает на учение некоторых братьев-иудеев, верующих в Христа, по которому язычникам следует обрезываться. Это требование категорически отвергнуто Иерусалимским собором, и Павел получил от него полномочия оповестить о данном решении верующих Антиохии (Деян 15:30–33).{60}
Именно в таком контексте следует понимать объяснение Павла в Гал 2:1–3:
Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался. Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и эллина, не принуждали обрезаться.
То есть Павел пошел в Иерусалим для участия в соборе, описываемом в Деян 15, и там изложил перед «столпами» ранней Церкви свое понимание благовестия, а именно – что от язычников, которые принимают веру, не нужно требовать, чтобы они становились иудейскими прозелитами. В свою защиту Павел отмечает, что Тита, необрезанного язычника, не принуждали делать обрезание.
Апостол продолжает в своем послании: «Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных (…) и, узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным» (Гал 2:7, 9). «Рука общения», протянутая Павлу, означает согласие с его пониманием того, какое отношение Благая весть имела к язычникам. Слово «общение» (koinnia) в сфере идей означает, что люди соглашаются по каким-либо вопросам (ср., например, у Иосифа Флавия в ИД: «Ахав дал ему свою руку и заставил его взойти на свою колесницу, и поцеловал его, и пожелал ему хорошего настроения»). Протянуть «правую руку» в античности означало поручительство, залог (например, Флавия ИВ 6.318-20, 345, 356; LXX: 1 Макк 6:58; 11:50).{61} Следовательно, подать Павлу и Варнаве «руку общения» означало залог того, что «столпы» Церкви признали законность понимания Павлом Благой вести в ее применении к язычникам, и в то же время поручительство в том, что они намерены сотрудничать с Павлом.
Лидерство Иакова в Иерусалиме снова упоминается в Деяниях, когда он наказывает Павлу очиститься и взять на себя издержки на жертву за четверых человек, находящихся под обетом назорейства (Деян 21:18–24). Тут мы улавливаем, что Иаков продолжает оставаться авторитетным лидером, а также обнаруживаем причину того, что Иаков мог пребывать в Иерусалиме в то время, когда другие – Петр и первые апостолы – сочли необходимым покинуть Иерусалим.
Когда Павел вернулся в Иерусалим в 58 году н. э., как раз к празднику Пятидесятницы, он посетил Иакова и «всех пресвитеров» (Деян 21:18). Павел рассказал им о своих последних миссионерских путешествиях и об их успехе, что вызвало радость у Иакова и его коллег (21:19–20a). Но потом Иаков сказал Павлу:
…видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона. А о тебе наслышались они, что ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям. Итак, что же? Верно, соберется народ; ибо услышат, что ты пришел. Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет. Взяв их, очистись с ними, и возьми на себя издержки на [жертву] за них, чтобы остригли себе голову, и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон. А об уверовавших язычниках мы писали, положив, чтобы они ничего такого не наблюдали, а только хранили себя от идоложертвенного, от крови, от удавленины и от блуда (Деян 21:20b–25, курсив наш).
Этот пассаж достаточно ясно показывает ситуацию. Во-первых, налицо апологетические интересы. Иаков говорит Павлу, что «тысячи» иудеев уверовали в благую весть об Иисусе и что все они остались «ревнителями[42] закона» (стих 20b). Смысл этого утверждения ясен: вера в Иисуса не требует, чтобы человек отказывался от иудейского образа жизни. Это сказано не только во благо Павлу, но и во благо читателям книги Деяния, особенно тех, у кого сложилось впечатление, будто обращение к вере в Иисуса как израильского Мессии требует отречения от иудейской веры и образа жизни.
Во-вторых, пересказывая все, что Иаков посоветовал Павлу, евангелист имеет возможность выявить то, в чем многие в иудейской общине обвиняли Павла: что он «всех иудеев, живущих между язычниками, учит отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям» (стих 21). Читателям книги Деяния становится ясно, что это обвинение – ложное. Нигде в повествовании Деяний Павел не учит ничему такому. В самом деле, у Павла есть Тимофей, чья мать – еврейка, а отец – язычник, обрезанный (Деян 16:3). И, конечно, читатели Павлова послания знают, что это обвинение несправедливо. Действительно, Павел повелевает тем, кто обрезан и стал последователем Иисуса, «не скрывать знаки обрезания»[43] (1 Кор 7:18a), подобно иудейским отступникам во времена перед Маккавейским восстанием (1 Макк 1:15: «и установили у себя необрезание, и отступили от святого завета»). Тем не менее нетрудно представить, как учение Павла – что обращенные из язычников не нуждаются в обрезании (например, 1 Кор 7:18b), что «во Христе» (Мессии) «нет ни эллина, ни иудея» (Гал 3:28), что истинное обрезание – это обрезание сердца, а не плоти (Рим 2:25–29), что «ничего не значит ни обрезание, ни необрезание» (Гал 6:15) – могло приводить к выводу, что Павел был виновен в том, в чем его обвиняли.
В-третьих, Иаков говорит Павлу, чтобы тот принял участие в исполнении обетов четверых иудеев, чья верность закону – вне сомнений. Чтобы сделать это, Павел должен «очиститься с ними взять на себя издержки на [жертву] за них» (Деян 21:24). Возможно, хотя это прямо не утверждается, что деньги, которые Павел потратит на необходимые жертвоприношения (ср. Числ 6:14–15){62}, выделены из того, что он собрал у обращенных в знак поддержки ими уверовавших иудеев и в знак единства Церкви. Согласно Павлу, в конце Иерусалимского собора, описываемого в Деян 15, а также самим Павлом в его послании к галатийским церквам, он говорит, что его просили «помнить нищих» (Гал 2:10). Так и поступив, Павел собрал деньги для нищих Иерусалима. Наиболее явно мнение Павла по данному поводу обнаруживается в его посланиях к жителям Коринфа:
При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских. В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим (1 Кор 16:1–3; ср. Деян 21:17; Рим 15:25–28, 31).
Павел привез это приношение в Иерусалим (как описано в Деян 24:17–18), хотя об этом никак не упоминается, когда он приветствует Иакова и старейшин (Деян 21:17–19). Дальше в Деяниях мы видим ссылку на это приношение, как и на очищение Павла: «После многих лет я пришел, чтобы доставить милостыню народу моему и приношения. При сем нашли меня, очистившегося в храме не с народом и не с шумом» (Деян 24:17–18). Во всяком случае, участие Павла в исполнении назорейских обетов четверых человек и их материальная поддержка с его стороны показывают верность Павла закону Моисея и его уважение к нему.
В-четвертых, Иаков говорит Павлу, что если он станет делать то, что положено, «узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон» (Деян 21:24). Затем Иаков продолжает, вспоминая текст соборного послания, в котором приводился перечень пороков (стих 25), желая, может быть, подчеркнуть, что, содействуя людям, принявшим на себя обет, Павел показывает свое согласие с посланием. Дальше в Деяниях говорится, что Павел входит в Храм в сопровождении четырех человек, потом они совершают очищение и делают приношения.
Иллюстрация 3.3. Долина Кедрон
Эта долина находится между Масличной горой и горой Храма. По преданию, Иаков, брат Иисуса, был сброшен со стены на горе Храма, разбился насмерть и был погребен где-то в кедронской долине. Фото любезно предоставлено Джинни Эванс.
Серьезность заявлений против Павла засвидетельствована в Деян 21:27–36, где нам сообщается, что Павла в Храме окружила толпа и обвинители кричали: «Мужи Израильские, помогите! этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и эллинов ввел в храм и осквернил святое место сие» (стих 28). На основании этого серьезного обвинения мы можем заключить, что стратегия Иакова, возможно, удовлетворила иудеев, уверовавших в Иисуса и уважавших авторитет Иакова, однако удовлетворила она не всех. Репутация Павла как человека, который учил, что обрезание необязательно для праведности в глазах Бога, явно давало повод к подозрению, что Павел хотел даже необрезанного человека ввести на территорию, закрепленную за одними только израильтянами. Как хорошо известно, эта особая территория была отделена оградой и помечена знаками, предупреждавшими, что вошедший сюда нарушитель подлежит смерти. Одно из таких предупреждений, высеченное на камне и найденное в начале XX века, гласило: «Никто из другого народа не вправе входить внутрь ограды, окружающей храм. Кто бы ни был пойман, сам навлечет на себя смерть» (CII 1400; OGIS 598). Эти предупредительные надписи упоминаются Филоном (Legatio ad Gaium 212) и Иосифом Флавием (ИВ 5.193–194; ИД 15.417).{63} Надежда Иакова, что «узнают все, что слышанное ими о тебе [т. е. о Павле] несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон» (Деян 21:24), не осуществилась.
Автор книги Деяния старался показать, что Павел и Иаков, в сущности, одинаково относились к ключевому вопросу об обрезании и о законе. Внимательное чтение посланий Павла наводит на мысль, что описания двух апостолов в книге Деяния точны, хотя временами неполны и неотчетливы. Тем не менее следует рассмотреть один важный момент: одинаково ли Павел и Иаков рассматривали место «дел закона» в жизни верующих? Здесь самое время снова обратиться к Посланию Иакова.
Различались ли взгляды Иакова и Павла на «дела закона»?
В своем полемическом и временами пылком послании к галатийским церквам Павел категорически заявляет, что никто не может оправдаться делами закона:
Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники; однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть (Гал 2:15–16).
Так Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность. Познайте же, что верующие суть сыны Авраама (3:6–7).
А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет. А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им (3:11–12).
Едва ли нужно быть богословом или библеистом, чтобы разобраться в сути этих пассажей: «Никто не оправдывается делами закона». Павел большей частью основывает свою аргументацию на известном пассаже в книге Бытие, где Авраам, в ответ Богу на обещание земли, потомства и благословения, «поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15:6). Он также обращается к Аввакуму 2:4 (в Гал 3:11). Что закон требует «дел», видно из Лев 18:5, также цитируемого Павлом (в Гал 3:12).
Не столь уже полемично Павел вновь излагает свои доводы в своем послании к христианам Рима. Здесь Павел подробно объясняет, как, на его взгляд, проблема закона и оправдания решается самим Писанием. Павел пишет:
Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, содеянных прежде, во [время] долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да [явится] Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса. Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? [законом] дел? Нет, но законом веры. Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона (Рим 3:21–28).
Согласно Павлу, спасение нельзя «заработать». Если праведность перед Богом – а, значит, и спасение – можно заработать, то для спасения не понадобилось бы, чтобы Мессия, Сын Божий, умер на кресте. Спасение – дар Бога, получаемый через веру, а не через дела. Это видно и на примере великого патриарха Авраама, который поверил Божьему обещанию – подразумевается, что оно включало в себя и спасительный труд Мессии, – и это вменилось ему в праведность. Вера Авраама преобразила его, превратив, так сказать, язычника в отца еврейского народа. Именно его вера, а не послушание закону и не сделанное впоследствии обрезание, повлекла за собой эту трансформацию. Так развивается мысль Павла.
Для Мартина Лютера, великого немецкого реформатора XVI столетия, акцент Павла на Божьей благодати и требование веры были как раз тем, что было необходимо Лютеру в его вызове, брошенном современной ему Церкви, которую он обличал в нездоровом и небиблейском сосредоточении на «законничестве». Единственной проблемой оказалось то, что Послание Иакова явно противоречило учению Павла. Завершая главный раздел своих наставлений, Иаков говорит: «Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?» (2:24). Поэтому неудивительно, что Лютер уделил ничтожное внимание Иакову и считал его послание «соломенным» (нем. strohern Epistel), а, сравнивая его с посланиями Павла и Петра и с Евангелием от Иоанна, которые «являют тебе Христа», находил, что у Иакова очень мало от Евангелия.{64}
Проблема Лютера в том, что он неверно трактовал Иакова. Слова Иакова о «делах» не имели никакого отношения к «делам закона», которым Павел противопоставлял благовестие о благодати, свободно получаемой через веру. Изучение главы 2 Послания Иакова показывает, что брат Иисуса излагает там самую суть учения Иисуса, так называемую «великую заповедь»: нужно любить Бога всем существом своим и всем имением своим, и ближнего своего, как самого себя (Мк 12:28–34; ср. Лк 10:25–28).
Иаков говорит о двух заповедях, меняя их порядок: сначала идет заповедь любить ближнего (Лев 19:18), а затем – заповедь любить Бога (Втор 6:4–5). Иаков на первое место ставит заповедь любви к ближнему, что отражается не только в главе 2 Послания, которую мы рассмотрим далее, но и в других местах этого послания. Он предостерегает богатых, полагающихся на свое благополучие (4:13; 5:1–3) и эксплуатирующих бедных (5:4–6). Он предупреждает верующих, чтобы они оказывали предпочтения богатым, а проявляли уважение к бедным (1:9–10; 2:1–6). Иаков также требует дел, а не просто благочестивых слов. Верующий не должен быть «не слушателем забывчивым, но исполнителем дела» (1:25). Соответственно, «чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях» (1:27). Именно в свете этого интереса и следует рассматривать экзегетические и богословские доводы в Иак 2.
Послание Иакова 2 начинается с увещевания верующих не оказывать предпочтения богатым и неуважения к бедным (2:1–6). Напротив, верующие должны исполнять «царский закон», т. е. закон, повелевающий: «Возлюби ближнего своего, как самого себя» (2:8). Но если Божий народ выказывает лицеприятие, то он преступает этот великий закон (2:9). Это все равно как если бы он нарушил разом все заповеди Моисеева закона (2:10–11).
Именно в таком контексте Иаков и обсуждает истинную веру, такую веру, которая действительно исполняет царский закон и потому действительно спасает. Вера, не имеющая дел, есть вера, которая не может спасти (2:14). Иаков поясняет эту мысль весьма практическим примером:
Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе (2:15–17).
Иаков говорит о таких делах как о действенном проявлении любви к ближнему, как об осуществлении требования по-настоящему любить ближнего. Одни только слова – такие как «идите с миром, грейтесь и питайтесь» – не обеспечат ближним тепла и не наполнят их пустые желудки. Если ты думаешь, что имеешь веру и не исполняешь или не желаешь исполнять царский закон как подобает, то веру твою можно с полным правом считать мертвой.
Иаков доводит до конца этот аргумент, указывая на другую заповедь, являющуюся частью той великой заповеди, которую оставил Иисус: «Ты веруешь, что Бог един» (2:19a). Это – аллюзия на Втор 6:4: «Слушай, Израиль: Господь Бог твой – Господь единый»; за этой заповедью следует заповедь возлюбить Бога всем существом своим и всем имением своим (6:5). Одна лишь вера в то, что Бог един, вряд ли служит свидетельством верности царскому закону, ведь в конце-то концов «и бесы веруют [что Бог един], и трепещут» (Иак 2:19b). Иаков предлагает второй пример, приводя пример Авраама. Хотя верно, что патриарх» поверил Богу, и это вменилось ему в праведность» (2:23; цитата из Быт 15:6), Авраам доказал свою подлинность веры послушанием Богу, даже когда Бог повелел ему принести в жертву сына его Исаака. Поэтому Авраам – образец человека, «оправданного делами». Иаков не говорит, что Авраам был оправдан обрезанием. Он говорит, что Авраам был оправдан верой, полагавшей деятельное послушание.
В более позднем послании, которое написано либо Павлом, либо одним из его учеников от его имени, мы находим подобный ход мысли: благодать и вера, с одной стороны, идут рука об руку с добрыми делами – с другой:
Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар:
не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы – Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф 2:8–10).
Таким образом, Иаков и Павел согласны друг с другом относительно сути Евангельской вести. Но их служения были ориентированы на две группы верующих, весьма различавшиеся в этническом, культурном и географическом плане. Неудивительно, что язык Иакова и язык Павла не всегда легко примирить. Чтобы подробно прояснить и, возможно, согласовать то, что хотели сказать о вере и делах Иаков и Павел, следует учитывать эти разные этнические и культурные условия, равно как и разные цели, преследуемые в их текстах этими двумя апостолами. Этот важный вопрос мы рассмотрим в следующей главе.
Глава 4
Рвение Финееса и дела закона
(Что на самом деле говорили Иаков и Павел)
Обнаружение и своевременная публикация кумранского свитка 4QMMT, в котором встречаются фразы «дела закона» и «вменение в праведность», представили использование Павлом этих выражений в новом свете. Цель главы 4 – дополнить сказанное в главе 3, сосредоточившись на образе Финееса. Я не претендую на полное решение важной проблемы, связанной с обсуждением текстов Павла, но утверждаю, что при надлежащем понимании слов о «делах закона» и о «вменении в праведность» – по вере человека либо по его поступкам – следует принять во внимание, как во времена поздней античности иудеи и христиане оценивали фигуру Финееса, священника-«ревнителя».
Рвение Финееса