Арлангур Степанов Николай

Глава 1

ОТШЕЛЬНИК

– Добрый вечер, молодой человек, – в пещеру отшельника, расположенную среди диких скал, вошли трое незнакомцев.

– И вам здравствуйте, – учтиво ответил обитатель каменного жилища, он давно ждал именно этих посетителей, потому резко бросился за один из многочисленных валунов своего просторного убежища.

Вовремя. Бревно, на котором «молодой человек» только что сидел, без огня превратилось в пепел. «Первый промах», – мысленно поздравил себя Югон и перерубил канат, крепивший камни над входом. Град булыжников обрушился на вошедших, давая понять, что их приход не стал неожиданностью для хозяина.

Вопреки старческому виду, сноровкой незваные гости обделены не были, да и отсутствие волос на передней части головы, скорее всего, являлось следствием многолетней напряженной работы черепной коробки. Малейшего шороха наверху троице хватило, чтобы мгновенно выставить отражающий барьер, и в результате ни один камень не коснулся сверкающих лысин агрессивных визитеров.

Использовав трюк с булыжниками в качестве отвлекающего маневра, отшельник незамеченным перебрался на новое место. Он со стороны наблюдал, как выступ скалы, за которым только что скрывался, превращается в песок. Пока все шло по плану. Незваные гости снова оплошали, растратив и второй магический выпад вхолостую. Теперь оставалось пережить третий удар волшебников. По всем расчетам, он должен быть самым мощным.

– Выходи и сражайся, как мужчина! От нас, дауронов, невозможно спрятаться, – прокричал один из лысых магов.

«Знаю, – про себя ответил Югон, – читал в древних летописях. Но всему свое время». Хозяину пещеры новое слово показалось знакомым. «Вот, значит, как вы себя называете – дауроны. Если мне не изменяет память, в глубокой древности были такие монеты. С той поры и пошла поговорка: „Все зло от денег“. И, чует мое сердце, не в последнюю очередь благодаря этим парням».

– Тогда умри, как поганый шурдан, – продолжал тот же голос.

Мгновение спустя над головой отшельника с пронзительным свистом пронесся мутный голубой шар. Он ударился о стенку и отскочил в противоположную сторону. «Рикошетное заклинание!» – ужасная догадка на пару секунд парализовала хозяина пещеры. Он знал, что в замкнутом пространстве это оружие очень быстро найдет себе цель: шарик будет отскакивать от каменных преград, постоянно увеличивая скорость, и успокоится лишь при столкновении с живой плотью. Тела создателей рикошетного заклинания для смертоносного шара также являлись отражающими.

«Вот почему в видении была птица». Югон полез за пазуху и достал оттуда крылатую ящерицу. Чешуйчатая моментально выразила свое неудовольствие тем, что ее вытащили из теплого места на холод и сырость, нанеся человеку глубокую рану на щеке. «Извини, подруга. Будем считать, тебе со мной плохо. Поэтому я отпускаю тебя. Лети!» Легкий хлопок, запах паленого мяса и наступившая тишина известили о том, что прыгающая смерть нашла себе жертву и на этом успокоилась.

«Теперь моя очередь действовать!» – Отшельник выскочил из укрытия и направил ладони в сторону дауронов.

Воздух перед ними уплотнился до твердого состояния и мгновение спустя взорвался, разбросав троицу в разные стороны. Будь на месте незнакомцев обычные люди, их бы размазало по стене тонким слоем, но дауроны успели смягчить удар и отделались лишь легким помутнением в глазах. Однако Югону хватило и этого. Он не собирался упускать инициативу и накрыл гостей новой магической волной. Теперь орудием отшельника стали камни. Не зря говорят: дома и стены помогают. Чужаки почувствовали, что оторвать тела от скальной породы им не под силу. Несокрушимая уверенность в собственном могуществе начала улетучиваться, уступая место тихой панике.

А хозяин пещеры продолжал усиливать натиск. Он уже исчерпал весь свой магический потенциал, но у каждого волшебника существует внутренний резерв, который выводит его за грань возможного. Югон, не раздумывая, перешагнул эту грань, поскольку на кону нынешней схватки стояло гораздо больше, чем собственное здоровье и жизнь.

Огонь и лед, извечные заклятые враги, набросились двумя лавинами на прикованных магов. Поставить блок против одного значило усилить воздействие другого. Дауроны решили защищаться от огня, посчитав лед меньшим из двух зол. Однако замороженная вода оказалась с характером. Она с остервенением принялась за кожу незваных гостей, заставляя их отвлекаться на экстренное самолечение.

Черные как смоль волосы Югона мгновенно побелели, когда он предпринял последнее титаническое усилие: скалы за спиной пришельцев пришли в движение, трескаясь и рассыпаясь на множество осколков. Двоих чужаков засыпало огромными валунами. Третий был нужен отшельнику живым. Разговор, который начался с вежливого приветствия, следовало закончить…

«Завтра! Осталась всего одна ночь, а потом можно хоть на край света! – Белобрысый паренек возвращался с последнего в своей жизни детского свидания, где самым смелым поступком считался быстрый поцелуй в щеку. Сегодня парнишка сорвал три таких поцелуя и был весьма доволен собой. – Настоящий мужчина должен с малолетства проявлять себя, чтобы Великий Сиер заметил его среди других и не поскупился при Посвящении».

Для юноши, не прошедшего Посвящения, такие мысли считались крамольными. Тем не менее он постоянно держал их в голове, сознательно подчиняя этому каждый поступок своей жизни. Стараясь выделиться среди сверстников, он словно пытался подсказать Великому, кто тут самый достойный.

Однако голова у Арлангура – как звали паренька – была светлой не только потому, что светлыми были его волосы. Иногда в ней возникали довольно-таки неглупые мысли, однако желание казаться лучше, чем он был на самом деле, порой вытворяло с ним недобрые шутки. К шестнадцати годам Арлангур тем или иным способом вынудил померяться с ним силами всех сверстников в деревне. Быстрота и ловкость помогали забияке одолеть соперников, а вот упоение собственными победами не позволило завести друзей. Никто не хотел водить дружбу с тем, кто ежедневно доказывал свое превосходство, а подхалимов и трусов, ищущих покровительства у победителя, Арлангур отгонял сам.

«Опять они за свое! Никак не могут смириться с поражением и решили использовать последний шанс, чтобы отыграться? Эх, такой вечер испортили. – Белобрысый подросток остановился в трех шагах от перегородивших ему дорогу соседских братьев-близнецов. – Ого! На этот раз они хорошо подготовились!»

Сзади оказалось еще четверо сверстников. «Итого шесть против одного», – подытожил сын охотника, пытаясь сориентироваться в обстановке. О том, чтобы свернуть с тропинки и убежать, он не думал – в деревне Маргуда это было не принято. А проигрывать он не привык и начинать не хотелось. Особенно сегодня.

– Что, Грантул, до сих пор боишься ходить по деревне один? Я смотрю, набрал себе целую команду нянек сопли подтирать? – с издевкой спросил Арлангур одного из близнецов. Невзирая на численное превосходство, он первым решил обострить ситуацию. – Плохая примета накануне дня Посвящения. Великий Сиер трусов не любит.

– Я не трус! – грозно отозвался крепыш и бросился на обидчика.

Необузданная вспыльчивость всегда подводила Грантула, на что и рассчитывал паренек с соломенными волосами. Арлангур уклонился от прямого столкновения, сместившись влево, но «по рассеянности» забыл убрать ногу с пути нападавшего. Она и послужила резким тормозом, заставив забияку совершить жесткую посадку лицом в траву. «Один готов». По неписаным законам Маргуды упавший на землю участник автоматически выбывал из драки.

– Ты дерешься нечестно! – возмутился второй близнец. Он отличался более уравновешенным характером и не спешил вступать в схватку: арьергард пока не подошел.

– Куда уж мне! Я же не устраиваю засаду целой шайкой на одного человека. И со своими проблемами справляюсь сам, без посторонней помощи.

– Еще бы! Лесовику из убогого рода не по карману нанять себе ратников.

По деревенским меркам семейство Грантула и Буртана считалось одним из самых богатых в Маргуде: их дом был построен из камня, а не из бревен, как у прочих селян, в хозяйстве имелись два одомашненных драгана. Родственники в соседнем городке, занимавшиеся торговлей, хоть и не помогали деревенской родне материально, но зато прибавляли им авторитета и спеси. Официально в селении не существовало деления на социальные группы, но в любом обществе достаток устанавливает незримые барьеры между людьми, и Маргуда в этом смысле не являлась исключением. Среди взрослых подобное оскорбление воспринималось как открытый вызов и оканчивалось магическим поединком. У подростков, не прошедших Посвящения и лишенных пока такой возможности, выяснение отношений происходило с помощью грубой физической силы, если таковая имелась.

– Я тебе покажу «убогий род»! – Арлангур сделал вид, что клюнул на провокацию, и решительно направился к Буртану.

Более крепкий физически близнец мог иметь преимущество в драке, но сын охотника не собирался предоставлять ему такую возможность: он резко присел в полушаге от противника, когда Буртан подался всем телом вперед, нанося мощный удар. Кулак резанул воздух, а Арлангур выпрямился, словно отпущенная пружина, перекинув врага через себя. «Осталось четверо, – отметил он, развернувшись лицом к наемникам. – Или больше?»

Странное содрогание почвы под ногами не осталось без внимания сына охотника. «Еще засада?» Инстинкт подсказывал, что кто-то приближается сзади, и он что было силы оттолкнулся от земли. Выполнив свой излюбленный переворот в воздухе, парень приземлился, ожидая предстать лицом перед новыми участниками драки. В том, что их окажется несколько, парнишка не сомневался – так сотрясать почву один человек не мог. Однако сзади никого не оказалось. Юноша растерялся, неуверенно озираясь. «Неужели ошибся?»

Почувствовав нерешительность в действиях белобрысого, наемные ратники начали приближаться.

– Не двигайтесь! – резкий предупреждающий окрик Арлангура прозвучал слишком напряженно для обычной драки мальчишек.

Подростки испуганно замерли. На том месте, где только что стоял сын охотника, из земли выползли два гладких коричневых щупальца и, пошарив вокруг, захватили ноги Буртана.

– Помогите! – закричал он, когда щупальца оплели ступни и потащили насмерть перепуганного мальчишку под землю.

– Чего уставились?! Зовите взрослых! – первым опомнился представитель «убогого рода». – Норкорда в деревне!

Крик вывел четверых парней из ступора, и они разлетелись, словно стайка птиц.

– Найди какую-нибудь палку! Скорее! – крикнул Арлангур второму близнецу, пытаясь схватить первого под мышки. Подземная тварь затащила жертву уже по пояс.

– Вот! – Грантул моментально вернулся с колом из ближайшего забора.

– Лупи что есть силы справа от камня, – указал глазами белобрысый. – Голова у нее должна быть там. И смотри, не подходи к нам ближе. Ни на шаг!

Гулкие звуки и содрогание почвы возымели свое действие. Подземное чудовище стихло, жертва прекратила движение вниз.

– Давай быстрее! – поторопил брата Буртан, почувствовав ослабление хватки на ногах.

Грантул и так старался изо всех сил, а после нового крика о помощи исступленно ударил, попав по камню, и кол переломился.

– Пошли дурака за палкой, он одну и принесет, – со злобой обронил Арлангур, усиливая хватку.

Теперь вся надежда оставалась только на него и на скорость ног так называемых ратников. Хищник вновь всерьез принялся за свою добычу, не забыв при этом позаботиться об обороне – вокруг обреченных выросла ограда торчащих из земли щупальцев монстра. Усилившаяся вибрация ускорила движение жертвы вглубь.

– Спасайся сам, – с трудом выдохнул Буртан. – Я уже не чувствую под собой ног.

– Ну уж нет! Ты дрался со мной, а не с ней. Значит, у меня больше прав на побежденного, – упрямо заявил Арлангур. – Кто мне контрибуцию выплатит?

– Под землей она тебе не понадобится, – обреченно пробормотал близнец.

Второй брат бегал вокруг живой ограды и кричал от бессилия. На его глазах парней утаскивало все глубже и глубже. Чудовище сообразило, что затянуть одного человека не удастся, и начало подрывать землю под обоими. Спасти подростков могло только вмешательство взрослых. Но где они?

Неожиданно вечерние сумерки взорвались громовыми раскатами, и пятачок, где происходила неравная борьба двух молодых людей с тварью, осветили огненные стрелы. Разряд молнии с шипением вошел в землю рядом с мальчишками, да так, что кровеносные сосуды носа не выдержали. Чудовищу перепало куда больше, теперь ему стало не до ужина – ноги бы унести. Щупальца норкорды устремились вглубь, но не смогли протиснуться в норки: на каждой конечности красовался огромный узел, да и сама почва вдруг резко уплотнилась. Взрослые из кланов Быстрого огня и Живой земли принялись за непрошеного гостя.

– Дети, бегом домой! – резко скомандовал глава клана Быстрого огня Прэлтон.

– Сам дойдешь? – спросил Арлангур, вытирая рукавом кровь.

– Дойду. Что ты хочешь в качестве контрибуции? – Даже чудом избежав смерти, парнишка не забывал о расплате.

– Твое копье. С длинным наконечником.

Оружие подарили Буртану на шестнадцатилетие, оно являлось предметом зависти всех ребят в деревне.

– Хорошо, но это будет за нас двоих, – процедил сквозь зубы близнец. – Я принесу его завтра на Лысую гору.

Мальчишки разбежались, а взрослые продолжали извлекать монстра. Охотнику за подрастающим поколением нельзя было позволить уйти. Невероятным образом ему удалось отыскать лазейку в магических барьерах вокруг деревни. Такая тварь не имела права на жизнь.

Когда победитель близнецов вернулся домой, отец уже спал. Единственный родитель (мать Арлангура умерла, едва парню исполнилось полгода) ложился засветло. Он принадлежал к клану Утренней охоты и был вынужден вставать задолго до рассвета. Перед восходом солнца спать хотелось не только людям, сонные лесные обитатели тоже не отличались особой проворностью. Ни хищники, ни их добыча. Одни позволяли беспрепятственно проникать в дремучие чащобы, а другие не успевали скрыться.

Отец Арлангура не являлся коренным жителем Маргуды. Когда-то он служил копьеносцем в свите небогатого зурольда. После того как вельможа вконец разорился и умер, оставшийся без работы парень устроился к зажиточному торговцу в соседнем городе и сопровождал караваны с товарами. Жизнь, полная странствий и приключений, нравилась молодому воину, но в одной из стычек Зарлатонга ранили в ногу, и хозяин прогнал его. Пришлось искать другую работу. Однако, кроме мастерского владения копьем, бывший стражник ничего не умел. Разве что внешностью судьба его не обидела. Стройной фигурой и жгучими карими глазами парень всегда выделялся среди других мужчин. Именно это обстоятельство и решило его дальнейшую судьбу. На рынке Зарлатонг приглянулся девушке из Маргуды. Для той не составило труда приворожить понравившегося мужчину, и он стал сначала ее мужем, затем отцом Арлангура, потом охотником и почти сразу – вдовцом. Приворот жены оказался сильнодействующим: после ее смерти ни одна женщина не вызывала интереса. Некоторые из них пытались очаровать видного мужчину, но даже самые искусные потерпели неудачу. После этого представительницы прекрасного пола обозвали Зарлатонга человеком с каменным сердцем и успокоились.

Если бы не завтрашний день, подросток тоже отправился бы с отцом на охоту, хотя в деревне не приветствовались выходы непосвященных юношей за пределы охранных барьеров Маргуды. Лишенные магической защиты, они могли стать легкой добычей лесных обитателей.

Из смелого вояки не получилось искусного охотника. Чтобы прокормить семью, Зарлатонг вынужден был использовать сына в качестве приманки. В результате в выигрыше оказывались оба: охотник редко возвращался без добычи, а мальчик приобрел быструю реакцию, ловкость и способность каким-то шестым чувством предугадывать опасность, не раз спасавшую его не только на охоте, но и в многочисленных стычках со сверстниками. К своим шестнадцати годам он оказался единственным юношей в деревне, не потерпевшим ни одного поражения, что, помимо почета, давало и немалую материальную выгоду: проигравший выплачивал победителю контрибуцию.

– Настоящее боевое копье, – мечтательно прошептал Арлангур, располагаясь на лежанке.

В отличие от охотничьего, боевое копье имело длинный стальной наконечник, насаживаемый на гладкое отполированное древко. Секрет оружия Буртана заключался в том, что наконечник мог легко отделяться, и метательное оружие превращалось в укороченный меч и длинный шест. С шестом умел обращаться каждый мальчишка Маргуды, а копье юноша освоил благодаря отцу. «Появится меч – и им научусь владеть не хуже».

Богатый дядя Буртана привез оружие из города Драмгаз. «Клинок моего копья, – хвалился племянник, – не простой. Видите вон те закорючки? Это руны могучих волшебников. Против них любая защита бессильна». Арлангур не без удовольствия припомнил хвастовство сверстника.

Сын охотника любил прогулки по утреннему лесу, любил опасности, подстерегавшие его на каждом шагу, и не представлял иной жизни. Однако себя он видел не простым добытчиком оленгров и драганов, которых заманивал для отца. Нет, Арлангур мечтал подстрелить тразона или берклана – тварей, отличавшихся огромным запасом магической силы. Этих обычное копье не брало.

«Завтра я получу предназначение охотника и доступ к магической силе. Затем убью тразона и стану великим чародеем. Возьму в жены самую красивую девушку и построю себе дом, в два раза больший, чем у отца Буртана». Ближайшее будущее представлялось юноше предельно ясным, до него оставалось сделать лишь шаг: дождаться утра и добраться до Лысой горы. А там открывался путь в настоящую, взрослую жизнь.

Раз в году все юноши и девушки деревни, которым к этому дню исполнялось полных шестнадцать лет, шли на свое первое поклонение Великому Сиеру – одному из трех Великих, покровительствующих Розгарии. Праздник проходил по всему континенту и именовался днем Посвящения, во время которого молодые люди обретали свое предназначение.

Небольшая страна Саргандия, где находилась деревня Арлангура, располагалась к югу от Чертогских болот, омывалась на западе Каменным и Кипящим морями и упиралась на юге в хребет Павших. Что, кроме дремучих чащоб, находилось на востоке, никто не знал. Редкие путешественники, осмелившиеся направить свои стопы восточнее деревни Маргуда, никогда не возвращались назад. То ли им всем сильно нравилось в неизведанных землях, то ли возвращаться было уже некому. Охотники, промышлявшие в восточных районах, склонялись ко второй версии: лес ежегодно брал свою дань даже у тех, кто не слишком углублялся в его недра.

Только сейчас у Югона появилась возможность разглядеть даурона. То, что со стороны выглядело лысиной, на самом деле оказалось довольно странной стрижкой: спереди от висков до макушки голова была начисто выбрита, но прямо посередине оставался ромбический островок растительности. «Вот вы, значит, какие!»

Чужак был без сознания, и отшельник тяжело опустился возле него. Югону нужна была хотя бы небольшая передышка. Пусть он и принадлежал к роду верховных магов, но сегодняшним поединком измотал себя сверх предела.

И все же схватка, к которой он готовился долгих шестнадцать лет, закончилась его победой. А началось все очень давно…

Югон происходил из рода верховных магов – избранных, как их еще называли в народе. Волшебников, стоявших выше всех других сословий. Им поклонялись, их боялись даже короли – таким могуществом обладали эти чародеи. А вот Югон – тот с самого детства отличался от своих знатных сородичей. Несмотря на строгое, если не сказать жестокое, воспитание, мальчик рос приветливым и неравнодушным к чужому горю ребенком. Впоследствии эти особенности характера фатально повлияли на всю его судьбу: при Посвящении юношу наделили чисто женским даром предсказателя, с той лишь разницей, что, в отличие от прекрасной половины человечества, у него способности предвидения выходили за рамки одного года. Все-таки парень принадлежал к избранным.

Процесс обучения верховного мага довольно сложная процедура, начинающаяся задолго до того момента, когда юноша обретал предназначение. Помимо собственного дара, с десяти лет дети избранных получали в наследство предназначения своих родителей. А после шестнадцати будущие верховные маги осваивали еще две-три специальности и превращались в универсалов, поднимаясь на высший уровень мастерства.

Когда Югон впервые решил применить на деле полученные способности, он увидел кровавый кошмар недалекого будущего и бросился к старшим магам за разъяснениями. Тогда в первый раз на него посмотрели с нескрываемым испугом.

– Ты увидел картины «Неизбежного зла», – прокомментировал видения председатель Совета верховных магов. – Об этом никому нельзя рассказывать. И для всех будет лучше, если ты навсегда прекратишь заглядывать в будущее.

Юноша попытался возразить, но его успокоили:

– Не волнуйся, парень, сия беда не про нас. Живи спокойно и не мути воду.

Примирительный тон председателя показался Югону угрожающим. Реакция родных оказалась такой же.

– Не лезь в дела высших сфер! – резко осадил Югона отец, ничуть не сомневаясь, что послушный отпрыск внемлет голосу разума.

Как обычно бывает в подобных случаях, произошло все наоборот. Запретный плод сладок, и юноша, теперь уже втайне от всех магов, продолжил собственные исследования. В результате оказалось, что неизбежному можно поставить барьер, который, правда, имел лишь мизерный шанс на успех.

Окрыленный своим знанием, Югон попытался аргументированно изложить мысли на совете, за что и был изгнан из сообщества верховных магов. Могучие волшебники придерживались удобной позиции «как бы чего не вышло» и поэтому решили избавиться от возмутителя спокойствия, нарушившего запрет старших.

С тех пор прошло шестнадцать лет. Шестнадцать долгих лет, наполненных бесконечными скитаниями.

Югон готовился. Он прошел службу в элитном отряде критонцев, потом работал проводником на Чертогских болотах, даже провел месяц в пещерах Рамхаса, откуда прежде не возвращался ни один человек. И все это только для того, чтобы сегодня у него мог появиться шанс остаться в живых. Чтобы найти ключ к еще одной разгадке, ведь далеко не все ему удавалось увидеть в предсказаниях.

За годы странствий из тщедушного паренька Югон превратился в атлета мощного телосложения. Его цепкий взгляд слегка прищуренных карих глаз отмечал каждую деталь в собеседнике и поначалу казался колючим, но затем это ощущение проходило. Югон освоил множество видов оружия, научился сражаться голыми руками, изучил методы комбинированного боя, в котором магические способности сочетались с искусством владения мечом….

Готовясь к встрече с противником, Югон специально выбрал просторную пещеру отшельника среди безлюдных скал, где провел целый год, изучив каждый выступ, каждую расщелину холодного жилища – победить сильного противника можно только на хорошо освоенной территории.

Даурон очнулся.

– Где? – без предисловий строго спросил отшельник.

– Ты о Маргуде? Есть такая деревня на востоке Саргандии, – с трудом проговорил побежденный. – Ну и знай себе на погибель! Теперь это уже не имеет никакого значения – ты опоздал. А мы свою миссию все же выполнили.

Из последних сил чужак засмеялся, да так и застыл с кривой улыбкой на бледном лице.

«Если бы я опоздал, то зачем бы вы сюда заявились? – размышлял волшебник. – Нет, я чувствую, что еще не все потеряно».

Когда седой маг покинул пещеру, солнце уже полностью выкатилось из-за горизонта.

Глава 2

ОХОТА

– Ниранд, остаешься вместо меня, – приказал король, поворачивая своего скакуна. – Надеюсь, сегодня добыча будет знатной.

Монарх и его телохранители – два придворных мага первого круга, которые не сопровождали владыку Далгании разве что в его собственную спальню, спешно покинули разношерстную компанию охотников.

Ниранд обреченно воспринял внезапный отъезд короля. Окружавшие его вельможи напоминали лесничему стаю голодных хищников, готовых в любую секунду наброситься на единственную жертву. Причем жертвой являлся он сам.

«Так, посмотрим, кто тут жаждет поохотиться… Мирольд Грендак. Мастер второго круга, специализация – дикие животные. В зависимости от настроения способен превратить любого, кто рангом пониже, в симпатичную или не очень зверюгу. Безумно любит деньги, жесток в обращении со слугами, особенно достается женщинам. Общается с радикально настроенными дворянами высших сословий. В последнее время старается сблизиться с агрольдом Дербиантом.

Зурольд Зарден. Мастер первого круга, лучший эксперт по миражам. Умеет создавать иллюзию полномасштабных пейзажей высочайшей достоверности. Любит поболтать, питает огромную слабость к прекрасному полу, из-за чего часто остается без гроша в кармане. Личность независимая, о нынешнем короле отзывается нелицеприятно, но без злого умысла.

Берольд Пардензак. Мастер второго круга, работает с призраками. Без особого труда может вызвать и допросить дух даже давно почившего человека, если перед путешествием в мир иной тот не позаботился о троекратной защите своего покоя. Страшно суеверен, специально держит при своем дворе дюжину предвестниц. Собственных убеждений не имеет, предпочитает водить дружбу с сильными мира сего. При дворе поговаривают, что он собирается выдать дочь за Дербианта, недавно овдовевшего в четвертый раз. За что он ее так не любит?

Еще один берольд, совсем юноша. В прошлом году достиг уровня третьего круга. Владеет редкой в наших краях специальностью: проникновением – для него не существует преград, будь то камень, дерево или железо. Если стена не имеет магической защиты, ворота Мурланду не нужны. Амбициозен сверх меры. В последнее время пытается расширить свои земли за счет соседей. Другой на его месте давно бы сломал себе шею (точнее, ему бы сломали), но не у каждого есть дядюшка, наделенный высокой властью, а его светлейшество агрольд Дербиант чаще всего поддерживает племянника.

Кто там еще остался? А, три иностранца, ради которых, собственно говоря, и была затеяна эта королевская охота: кронд Мирашта со своими кузенами декрондами Биштоком и Лештой. По предварительной оценке, специалисты не ниже второго круга». – Королевский ловчий (по должности), он же первый советник монарха (по сути) провел беглую оценку компании охотников, в которой ему пришлось оказаться после экстренного отъезда из леса первого лица Далгании.

Согласно сведениям лесничего, титулованные особы третьего ранга Пардензак, Мурланд и Грендак являлись ближайшими сторонниками Дербианта, принадлежавшего к дворянскому сословию второго ранга.

Всего в Далгании существовало пять основных дворянских званий, обладателям которых разрешалось обращаться к монарху и другим представителям королевской крови, занимающим высшую иерархическую ступень, без особого на то разрешения. На второй ступени находились агрольды и тирольды, постоянно спорившие между собой, кто из них выше. Далее следовали берольды и мирольды. Хотя формально они и занимали одинаковую ступень на иерархической лестнице, но власти, земель и подданных у первых было гораздо больше. Замыкали сословную вереницу зурольды. Как правило, эти дворяне служили в личной охране первых и вторых лиц королевства. Существовал в дворянском сословии и самый низший класс, так называемые рольды. Власть этих вельмож распространялась только на собственное имение и одну-две деревеньки, примыкавшие к нему.

К этому низкородному сословию и принадлежал королевский ловчий. Монарх собирался пожаловать своему лесному министру титул, соответствовавший занимаемой должности, но почему-то постоянно откладывал эту процедуру.

«Среди критонцев мне, наверное, было бы безопаснее», – усмехнулся про себя Ниранд. Представители диких племен, обитавшие вдоль южной границы Далгании, отличались свирепым видом, но дрались в схватках честно, без подлых ударов в спину. И уж никак не четверо на одного.

Пока среди участников охоты находился король с личной охраной, соотношение сил было приблизительно равным. Теперь же Ниранд остался один в окружении сторонников агрольда. «Если господа берольды-мирольды что-то задумали, присутствие иностранцев ничего не изменит. Заграничные гости и нужны-то были, чтобы появился повод устроить охоту за неделю до начала сезона… На не слишком крупного зверя, причастного к раскрытию крупных заговоров против его Величества. Но как им удалось узнать о моем участии?!»

Ниранд с самого начала был настроен против этой неожиданной прогулки по лесу. Когда при дворе без предварительной договоренности одной дружной компанией неожиданно появляются высокие гости самых разных мастей, их лучше не выпускать из виду и держать во дворце, где каждая комната, каждая стена и все предметы мебели до последней кухонной полки пропитаны вековой магией, охраняющей королевский род.

А здесь, в лесу…. Попробуй уследи за ними. «Неужели многолетний опыт дворцовых переворотов так ничему и не научил коронованных особ? Охота на дикого зверя – лучший способ устранения неудобных правителей. Как, впрочем, и любых других неугодных. Все спишут на несчастный случай, и никто ничего не сможет доказать. Даже если захочет».

Когда в лес прибыл посыльный из дворца и доложил о внезапном недомогании матушки его величества, ловчий понадеялся, что король отменит охоту. Однако первым к Бринсту подъехал выскочка Мурланд и предложил взять на себя развлечение иностранных гостей.

– С нами останется верный наперсник короля, – кивнул он в сторону лесничего, которому при любом раскладе должность не позволяла оставить высокопоставленных вельмож в пределах охотничьих угодий.

– Ниранд, остаешься вместо меня, – приказал король, направляясь во дворец. – Надеюсь, сегодня добыча будет знатной.

– Лесничий, почему вы такой мрачный? Можно подумать, мы на похоронах.

Белая кобыла зурольда подошла вплотную к гнедому жеребцу «лесного министра». Животные из семейства драганов понравились друг другу: они мирно шагали рядом, изредка ласково касаясь друг друга зубастыми мордами.

– Должность обязывает, – нарочито громко вздохнул Ниранд. Он понял, что представление начинается. – Не каждый день тебя оставляют вместо короля. Прямо не знаешь, как себя вести.

– Как и положено царствующей особе.

– Вы предлагаете мне прямо сейчас сделать то, что, по моему мнению, давно должен был сделать король?

– А почему бы и нет?

– Хорошо. Тогда приказываю вам немедленно уничтожить ту троицу, что сверлит ядовитым взглядом мой затылок, – приняв царственную осанку, распорядился Ниранд.

– Не моя специальность, – спокойно отмахнулся Зарден. – Надо же, а я и не подозревал, что вы настолько кровожадны.

– Смотря с кем сравнивать. Если с тразоном, – лесничий специально назвал самого свирепого хищника королевства, – то, пожалуй, я буду позубастее. Ну, а против агрольда Дербианта – почти беренка.

Беренкой именовалось флегматичное травоядное животное, единственное из всего мира местной фауны, полностью лишенное магических способностей.

– Беренка только с виду беззащитна, а по выживаемости сильнее других будет, – заметил зурольд. – Тразону до нее далеко.

– Оно и понятно – каждый пытается выжить в меру своих возможностей. Вот только воспользоваться ими в полной мере дано не всякому.

– По-другому и быть не может. Иначе получилось бы общество равных возможностей при полном засилье выдающихся индивидуумов. Скукотища!

– Зурольд, а в каком качестве вы участвуете в сегодняшней охоте? – вернулся к интересующей теме Ниранд.

– Согласно своей специальности обеспечиваю охотникам и добыче самые комфортные условия. Чтобы им никто не помешал.

– Опасная у вас специальность. Не каждому доверят такие секретные поручения. – Наездник гнедого жеребца притормозил, словно заметил впереди нечто необычное, а затем тихо добавил: – А лучшие хранители чужих секретов – мертвецы. Если, конечно, в их покой не вмешивается берольд Пардензак.

– Без риска больших денег не заработаешь, – пожал плечами Зарден.

Ловчий вдруг заметил, что свита, загонщики и егеря покинули охотников. Остались лишь титулованные особы и иностранные гости.

– Прощайте, Ниранд, – кивнул зурольд, разворачивая своего драгана. – Я работу выполнил, пора и о себе позаботиться.

Белая кобыла свернула за старое разлапистое дерево и в следующий миг растворилась вместе со всадником, оставив после себя совершенно другой пейзаж. Зарден мастерски справился с поставленной задачей: незаметно охотники оказались в самых глухих местах Паргеонского леса. Могучие стволы с перекрученными ветвями нависли над людьми, словно огромные монстры с когтистыми лапами.

«Спасибо, зурольд, – мысленно поблагодарил Ниранд, озираясь по сторонам. Он узнал местность, прилегавшую к Вурганским дебрям. – Сюда посмеет сунуться только сумасшедший! Или тот, кому терять уже нечего… Мне как раз подходит».

Мимолетный взгляд на иностранцев показал, что те ничуть не удивлены резкой сменой декораций. «И эти против меня. Молодец, Ниранд, даже высокие зарубежные гости о тебе знают!» – похвалил себя «наперсник короля».

Появившийся на поляне молодой берклан стал для него подарком судьбы. Хищник выскочил на запах драганов, но неожиданно обнаружил восседавших на них ездоков. Почувствовав исходившую от людей магическую мощь, он дернул на запад – туда, где был шанс скрыться от опасности. «Ты куда? Погоди, нам как раз по пути», – ловчий пришпорил своего драгана.

– Десять едургов тому, чье копье первым пронзит жертву! – крикнул Ниранд. «Интересно, насколько правильно они меня поняли?» Под лопаткой как-то нехорошо закололо.

Гнедой жеребец перешел на галоп, стараясь не зацепиться за когтистые ветви деревьев. «Зурольд вроде говорил о комфортных условиях для охотников и добычи, а тут того и гляди глаз выколет. Значит, кронд на их стороне? Да, нашему королю не позавидуешь». – Потенциальная жертва больше волновалась о своем господине, чье могущество и безопасность на протяжении последних десяти лет пыталась отстаивать по возможности тайно. «Это надо же быть таким наивным! „Матушка заболела“! Хоть бы немного подумал своей венценосной башкой, когда удалялся. Дожил до зрелого возраста, а ума – как у ребенка, когда дело касается дворцовых интриг. Может, действительно агрольд Дербиант был бы на троне уместнее?»

Ниранд даже вздрогнул от подобной мысли, представив, сколько тогда крови прольется. «Нет, пусть уж лучше Бринст со своими наивными взглядами на жизнь».

Лес внезапно закончился, открывая широкую просеку – границу, разделяющую Паргеонский лес и Вурганские дебри. Вот оно, спасение!

Жеребец «лесного министра» настигал хищника, не понимая, почему хозяин медлит с броском. Вдруг из глотки драгана вырвался хрип изумления. Животное почувствовало ударный всплеск магической энергии и взвилось на дыбы, грозясь завалиться на бок. Всадник не стал дожидаться, пока его придавит тяжелой тушей, и соскочил с седла.

– Приветствую тебя, Ниранд. – На месте хищника стоял агрольд собственной персоной.

– Умеешь ты испугать животное. Чем обязан?

– А сам не догадываешься?

– Встретил бы в другом месте, подумал, что намечается пикник, а тут – уволь. Я не мастер чужие загадки разгадывать.

– Зачем же прибедняться? – Дербиант не отводил от собеседника взгляда цепких глаз. – Некоторые из моих шарад тебе удалось разгадать без особого труда.

В этот момент на просеку выехали участники длительного забега по пересеченной местности. Два берольда, два декронда, мирольд и кронд спешились и взяли добычу в кольцо, образовав вместе с агрольдом магический симквест. Оказавшийся внутри него волшебник попал в безвыходное положение. Он потерял практически всякую возможность воспользоваться магией без ущерба для себя.

«И все-то он знает! Но кто меня так подло подставил?» – Ниранд не мог найти ответ, поэтому решил потянуть время:

– А ты сразу и рассердился?

– Нет, не сразу. Лишь после того, как наконец обнаружил, кто мутит воду в нашем болоте. Королю такое не по силам. Пришлось выяснять, кто же на самом деле правит королевством.

– Не меня ли подозреваешь?

– Время подозрений прошло. На днях я имел довольно длительную беседу с Бринстом, из которой узнал массу интересного!

– Наш король сочиняет небылицы? Не замечал раньше за ним такого греха.

– Грех короля в том, что он разинул рот на ломоть, который не может проглотить. Правда, если учесть, что руководил его действиями и раздавал мудрые советы один безродный выскочка, то все объясняется банальной глупостью. А глупцов не казнят, их используют.

– Ты сам назвал советы мудрыми. Значит, Бринст не зря к ним прислушивался.

– Король слабак. Ему чуть пригрозишь – и он сделает все, лишь бы его царствующую персону оставили на престоле. А вот твой опыт правления через подставное лицо мне понравился. Зачем менять марионетку? Нужно просто тихо устранить настоящего короля. И шуму меньше, и виноватым в случае чего окажется только тот, кто восседает на золоченой табуретке.

Теперь Ниранду стало понятно: поступок короля продиктован далеко не наивностью, а самым тривиальным предательством. Иначе откуда у Дербианта такая осведомленность? Но почему?

Лесничий не разделял мнения агрольда о глупости коронованной персоны. Не выдерживало также никакой критики и утверждение о трусости короля. Да, тот опасался агрольда, но не настолько, чтобы плясать под его дудку.

– Насколько я понимаю, Далганию, да хранит ее Великий Трингор, ждут перемены. И многим они могут не понравиться, – покачал головой Ниранд. Дворянское сословие и зажиточные подданные Бринста почитали в качестве божества древнего могучего волшебника Трингора.

– Ты слишком проницателен, а потому опасен. – Дербиант одарил собеседника недоброй улыбкой.

– Представляю, сколько еще опасных в твоем списке.

– Немало, но всех их будет устранять Бринст беспощадный.

– И на сколько же лет ты наметил период королевских злодеяний?

– Года на два, не больше. К тому времени я сделаю из монарха такого монстра, что от одного его имени дети будут вздрагивать.

– А какой в этом смысл? – Ловчий продолжать тянуть время, чтобы успеть определить, каким типом магии обладают так называемые иностранцы.

– Подданные должны почитать своего властителя. Самое преданное почитание основано на страхе.

– Пожалуй, в чем-то ты прав. Но лично мне всегда претило выступать в роли пугала.

– Поэтому лично тебе и придется сойти с дистанции. А я через два года займу трон как добрый правитель. Относительно, конечно.

– Ты собираешься убить короля? – поразился ловчий. Любые амбиции должны иметь предел, а эти уже выходили за рамки здравого смысла.

– Зачем? Я же не идиот! Даже косвенный виновник смерти того, в чьих жилах течет королевская кровь, должен будет последовать за Его Величеством.

– Охранное заклятие первого лица?

– Да. И всех его ближайших родственников. Но есть и другие способы отстранения от власти. Например, отречение.

– Если его примет Совет верховных магов, – напомнил Ниранд.

– Через два года, – усмехнулся агрольд, – Совет сам предложит Бринсту отречение. Можешь не сомневаться.

– Мне кажется, что подобное поведение оскорбляет честь дворянина и достойно вызова. – Ловчий без особой надежды сделал попытку свести разговор к дуэли.

– Вызов – это удел неудачников, к которым я не принадлежу. Мы все нисколько не сомневаемся в твоем мастерстве владения мечом и магией. Иначе зачем было разыгрывать такой спектакль?

– Надеюсь, ты не обидишься, если желать удачи тебе я не буду?

– Какие могут быть обиды между коллегами? Один проигрывает, другой выигрывает – такова жизнь.

Агрольд подал незримую команду сообщникам и раскрыл ладони. Семь пар ладоней разного цвета, от светло-каштановых у Мурланда до почти черных у Дербианта, протянулись в сторону лесничего. Заговорщики начали плести вокруг Ниранда магический узел: семь ручьев невидимой силы устремились в центр круга, где неподвижно стоял обреченный на мучительную смерть волшебник.

Казалось, он смирился с неизбежным, не пытаясь сопротивляться. Но именно в полной неподвижности заключался тот мизерный шанс на спасение, который всегда существует даже в самых безвыходных ситуациях.

Согласно квалификации придворных чародеев, Ниранд числился укротителем ветра, способным остановить ураган или вызвать бурю. Однако это составляло лишь малую часть его магических способностей. Расплетать или закручивать он мог не только воздушные, но и магические потоки, и сейчас Ниранду было жизненно важно быстро определить, к какому типу волшебников относятся иностранные гости. Каждый вид магии требовал особого подхода, позволяющего отклонить или ослабить ее воздействие.

Чары мертвых берольда Пардензака ловчий замкнул на энергию дикой природы мирольда, образовав магический тандем, полностью нейтрализовавший обоих. Силу проникновения Мурлада Ниранду удалось отклонить в сторону ручья, протекавшего от одного из декрондов. Гул, исходивший от его магии, напоминал камнепад в горах. Неплохо получилось и со следующей парой: магия холодного огня агрольда наткнулась на чары проливных дождей кронда, а вот с последней парой ничего не получалось. Сила шторма второго декронда и собственная магия ураганов только усиливали воздействие друг друга и раскручивали вокруг жертвы магические кольца остальных потоков. При таком торнадо трудно было удерживать созданные сцепки в изоляции друг от друга, а любое соприкосновение могло привести к непредсказуемому финалу. Свободного пространства становилось все меньше и меньше, Ниранд подключил последние потаенные энергетические ресурсы, даже те, которые могли серьезно отразиться на здоровье самого мага.

Ситуация не улучшалась, и тогда ловчий решился на безрассудство. Он позволил энергии своей стихии переместиться в самый центр сжимающихся колец. Страшная вибрация и мощный напор воздушных масс принялись рвать на нем одежду. «Эксперимент не удался. – Ниранд заметил, что кольца начали взрываться, высвобождая разрушительную энергию. Как ни странно, он не ощущал страха перед неизбежным. – Зато никто не упрекнет меня в бездействии. Скорей бы уже все закончилось».

Ветер внутри магической воронки поднял столб пыли, пронзивший небо до самых облаков. Кольцо сомкнулось, сдетонировав громким хлопком и разбросав в стороны главных исполнителей феерического шоу.

– Дело сделано, господа, – сухо произнес агрольд, вставая и отряхивая одежду. – Король умер. Да здравствует новый король!

Ему ответили молчаливым коленопреклонением.

– Они увели с собой моего сына?! – грозно прорычал бородатый здоровяк, когда ему сообщили о набеге северных соседей на приграничный поселок.

– Ребенка унесли на носилках, но он точно был жив. – Рослый мужчина в доспехах при полном вооружении не испытывал робости перед разгневанным вождем племени. Он не зря занимал пост воеводы и пользовался огромным авторитетом среди соплеменников. – Дочь Гридинга видела это собственными глазами.

– Лиртог, кто еще уцелел?

– Дарна единственная, кому удалось скрыться. Она во время набега набирала воду из Каменного ручья. Остальных чужаки доставали даже из погребов.

– Ее заслонила падающая вода, – пояснил старший маг племени, который присутствовал при беседе.

– Далганцы? – спросил вождь, положа руку на меч.

– Нет. Таких мы раньше не встречали. Девчонка рассказывала о мужиках с раздетым спереди черепом, где, кроме черного пятна надо лбом, ничего нет. Пятно выглядит вот так. – Лиртог сложил из пальцев ромб. – Каждый из них был вооружен двумя длинными кинжалами.

– А где в это время были наши воины?

– В поселке оставался наряд из двадцати бойцов. Их уничтожили первыми каким-то неизвестным магическим ударом.

– Откуда нападавшие узнали, что наших волшебников не будет?

– Этого никто не может понять.

– Когда такое было, – вождь поднялся во весь свой богатырский рост, – чтобы на критонцев нападали безнаказанно? Враг не потерял ни единого бойца, а мы даже не знаем, где его искать, чтобы отомстить.

– Дарна говорила об одном убитом чужаке. Его настиг меч вашего сына.

– Молодец, Рандиг! Я переверну вверх дном всю Далганию, но тебя найду!

– Фрагад, это были не далганцы. Чужаки как раз хотели, чтобы мы так и подумали. На месте схватки специально оставлены трупы наших северных соседей. Кто-то хочет поссорить нас с Бринстом.