Вторая жизнь майора Сухинин Владимир

Глава 4

Провинция Азанар. Постоялый двор Руха

Зак силился решить трудную задачу – как содрать деньги с ушлого мальчишки. Если рассказать барону и предложить ему свой план, то барон своими загребущими лапами заберет все себе. Заку достанется пара золотых и поощрительное похлопывание по плечу.

– Старайся, Зак, живее будешь, – так всегда благодарил за хорошо сделанную работу сволочь Шарду.

Зак ненавидел и боялся барона одновременно. Префект был большой выдумщик по части пыток, Зак знал об этом не понаслышке. Он сам на себе испытал умение барона. Соглядатай даже передернулся от страшных воспоминаний о днях, проведенных в темнице Шарду. Но слабостью Зака была жадность, и она часто толкала его на безрассудство.

«Придется делиться с сержантом патруля», – думал Зак. Но все равно ему останется гораздо больше, чем если бы он предложил свой план барону.

В том, что стрясет деньги с молокососа, Зак даже не сомневался.

Итак, первое – поговорить с Хряком и пообещать тому вернуть деньги, он должен обвинить мальца. Это сделать нетрудно. Второе – связаться с сержантом, обсудить доли прибыли. Сержант даст свидетелей преступления. Третье – сержант объявит, что аристократ арестован. Четвертое – тут появится Зак с предложением утрясти возникшую проблему, объяснив тому всю серьезность ситуации. Пятое – отбираем у ребенка его денюжки, оставляя того благодарным за свое спасение. Шестое – сообщаем банде Шрама о клиенте, тот встречает тана на дороге, и малыш пропадает с концами. Вроде все правильно.

Зак еще раз обдумал ситуацию с разных сторон – да, решил он, дело верное. Теперь надо претворять план в жизнь. Он легко поднялся и, довольный, покинул постоялый двор.

– Овор, мне надо подняться наверх. Ты не возражаешь, если я на время покину тебя? – спросил я.

– Нет, иди, если хочешь, – пожал тот плечами. – Я тут в общем зале побуду, может, знакомых встречу, да и девки целее будут, – заржал дядька.

Я поднялся по лестнице, прошел мимо коридорной и спокойно завернул за угол.

– А вот и я! – Передо мной стояла сияющая Уммара.

Ее руки схватили меня и прижали к довольно немаленькой груди. Мое лицо находилось меж двух полушарий, обхвативших мою голову с обеих сторон. Я пытался вырваться, но тщетно – она только крепче прижимала мое лицо к своей груди.

– Я пришла отблагодарить вашу милость за подарок, – почти пропела эта чертовка.

Я задыхался от аромата ее духов, горячего тела, и меня пугала ее страсть.

– Хорошо, – прохрипел я и перестал вырываться, рукой приобнял ее за талию. – Я сейчас немного занят, приходи вечером.

Уммара отпустила меня, показала пальчиком на соседний номер с цифрой «4» и сказала:

– Я приду туда. – Потом приложила тот же пальчик к моим губам и с придыханием выдала: – Сегодня, мой сладкий, я тебе покажу, что умеет настоящая женщина. – Обошла меня, покачивая крутыми бедрами, и скрылась за поворотом.

– Твою дивизию!

Мне реально стало страшно. Ну почему так выходит: хотел как лучше, а получилось, как всегда. Опять вляпался. Просто хотел компенсировать женщине неприятности, которые она получила из-за моей глупой шутки.

Не раздеваясь, лег на кровать, в голове у меня забрезжил план спасения.

– Установка универсальной базы – энергетические структуры, время установки пять часов, – прозвучало в сознании.

А потом пришла тьма.

Окрестности постоялого двора Руха

Хмурый и злой Хряк-лошадник сидел на своем торговом месте. Торговля лошадьми у постоялого двора приносила хороший доход. Хряк как торговал своими лошадками, так не брезговал и крадеными, скупая их по дешевке. Он был ушлым торгашом, умел вести дела с разными людьми. А сегодня его обобрал какой-то мальчишка из благородных. Он периодически ощупывал шею и действительно боялся этого неимоверно сильного подростка. А больше всего он жалел денег, которые у него отобрали.

– Печалишься? – спросил подошедший невзрачный мужичок.

– Чего надо? – грубо спросил Хряк, посмотрев люто на так не ко времени подошедшего хлюпика.

– Мне-то ничего, это тебе надо деньги вернуть, – ответил подошедший мужичок. – Но если ты занят, то я пойду. – Он отвернулся от Хряка и спокойно пошел своей дорогой.

– Эй, постой! Как тебя там? – взволновался Хряк. – Что ты говорил по поводу вернуть деньги?

– Буч я, помочь тебе хотел деньги вернуть. Видел я, как тебя благородный обманул и ограбил.

– А тебе в этом какой интерес? – подозрительно спросил лошадник.

– Есть интерес. Как не быть, – спокойно ответил Буч. – Я тебе помогу – ты мне две серебрушки дашь. Мне много не нужно – чтобы поесть что было да переночевать где было.

Хряк осмотрел невзрачную одежду незнакомца и решил: «Да, такому много не нужно».

– А что делать-то? – спросил он.

– Пойдем к начальнику патруля, скажем, что честного торговца обидели, силой и угрозами отобрали деньги. Я свидетелей приведу – вот дело и сладится.

– Ага, как же оно сладится? – хмыкнул Хряк. – Видел я, как патруль купца, что жаловался, в шею гнал. Чуть до смерти не забили.

– Да ты не бойся, – возразил Буч. – Начальник – он кто?

– Кто? – не понимая, куда клонит мужичок, спросил Хряк.

– Начальник тоже человек и тоже жить хочет. Ты его уважь, он тебе и поможет. Дай ему золотой.

– И все? – недоверчиво спросил Хряк.

– Нет, не все. У тебя он, положим, не возьмет. А у другого возьмет.

– Не у тебя ли? – спросил с усмешкой Хряк. – Ты что, гнида, за дурака меня держишь? Я тебе золотой, а тебя и след простыл. Вали отсюда, а то кнута отведаешь.

– А ты не горячись, – без боязни ответил Буч. – Деньги мне отдашь, когда дело сладится.

– Вот оно как, – успокоился лошадник. – И когда пойдем?

– Утром приходи к сторожке патруля, там и встретимся.

– Договорились, – сказал Хряк, – подойду.

В его душе появилась надежда.

Постоялый двор Руха

Темнота ушла внезапно, так же, как и приходила, оставив после себя ощущение силы и здоровья. Я уже знал, как решить проблему с Уммарой.

Неожиданно проявилась Шиза, но скрытно, в моем сознании.

– Ты чего шифруешься, радистка Кэт? – спросил я, обратившись к Шизе.

– Невозможно поменять имя, – пролетело в голове.

– А я и не менял его тебе. Просто спросил, почему не вслух разговариваешь? – как обычно, удивился я.

– Развитие симбиота двадцать пять процентов. Дублирование матрицы носителя – двадцать один процент. Дублирование энергетической матрицы – тридцать семь процентов. Совмещение симбиота и носителя выполнено на двадцать семь процентов.

Что это значит, я понял сразу. Шиза распространяется по всему моему телу своими клетками, меняясь сама и изменяя меня. Боюсь даже представить, кем я стану потом. Где хитромудрые валорцы нашли такую разумную форму жизни и приспособили ее к человеку, не могу даже представить. Суть в том, что для полноценной жизни такому существу нужно было тело разумного, в котором оно развивалось, оплетая его всего своими клетками, при этом имея собственное сознание, которое при полном стопроцентном развитии сливалось с сознанием носителя. Это был действительно и ангел-хранитель, и биоискин, и много еще чего в одном лице. Его свойства до конца были не изучены. Человек давал возможность симбиоту чувствовать полноту жизни, а тот защищал и оберегал своего носителя.

Однако никто не знал последствий такого существования в длительной перспективе. Так может оказаться, что появится новая раса «сверхразумных». И как она поступит с остальными, остается только гадать.

Кроме того, у симбиота напрочь отсутствовала воля, он не мог поработить носителя, превратив того в послушную марионетку. Я не имел представления, кто еще обладал таким симбиотом, но был уверен, что желающих испробовать на себе живой компьютер было мало.

И еще я был уверен, что это суперпуперкакая закрытая разработка. Если честно, я не понимал, как она оказалась у агента административного дознания. Хотя я также ничего не знал и про эту странную контору с пугающим названием АД.

Почему рогатый втюхал мне эмбриона, я догадывался. Им нужны были полевые испытания, а тут попался под руку я и был зачислен в штат.

Если валорцы обнаружат утечку, а они ее обязательно обнаружат, искать будут не здесь, а в открытом мире. То есть я понимаю так: АД провел операцию изъятия эмбриона, агента отправили сюда, чтобы найти носителя и скрыть его от специалистов республики.

Следовательно, во-первых, спецы Валора обладают очень большими возможностями в том мире. А возможно, и в этом тоже.

Во-вторых, со мной когда-нибудь выйдут на связь.

В-третьих, я должен буду очень хорошо подготовиться к этой встрече. Но это проблемы будущего. У меня назревает большая проблема по имени Уммара сегодня ночью. Но я знал того, кто ее мне поможет решить.

Овор весь вечер просидел в общем зале постоялого двора. Он встретил здесь знакомых по службе у барона. Они хорошо посидели за кувшинчиком вина, вспоминая события прошлых лет. Помянули тех, кто погиб в стычках с дикарями, поговорили об охоте на пещерного медведя и нехейского барса – на них не действовала магия. Пили за тех, кто ушел, за тех, кто здравствует, за нехейцев, за красивых дам (а как же без них!). Ну и, конечно, песня, незамысловатая, но весьма фривольная, о девушке из трактира:

А дальше шло перечисление всех достоинств этой крали в подробностях, с неизменной приставкой «ой-ля-ля».

Когда Ирридар спустился вниз, песня шла по второму кругу за многими столами. При этом поющие мужики в такт постукивали кружками по столу.

Овор был в хорошем подпитии и в очень благодушном настроении.

– А вот и Дар пришел, – заметив юношу, обрадовался он. – Садись, знакомься – это Крул, вон тот – Лей. Мы с ними ходили дикарей щипать за хребет. Зна-а-атное было время! – протянул он. – Такие бабы у них горячие, у-у-у, только страшноватые больно, – заплетающимся языком проговорил дядька. Потом глянул строго на Ирридара и нелогично добавил: – Ты чего уши развесил? Мал еще.

– Дядька, мы переехали в другой номер, получше, – сообщил новость Ирридар.

– Хорошо, показывай, – охотно согласился Овор с переменой комнат. – Спасибо, ребята. Славно посидели, доброго вам пути и покровительства предков, – попрощался он.

В отличном настроении наставник разделся и лег спать.

Проснулся от давно забытого чувства томления тела.

Кто-то осторожно, но умело гладил его там, где, кроме него, никто не трогал с того времени, как ему отдали малыша Ирридара на воспитание.

Овор пораженно замер и почувствовал, как, помимо рук, его трогают влажными горячими губами. Его мужское естество вздрогнуло. А потом решительно и гордо устремилось вверх, к звездам и ночному небу.

– О-о-о, что у нас тут есть? – услышал он игривый женский голос. Поцелуи пошли вверх, а за ними следом по его телу катились два мягких шара. Овор лежал, боясь пошевелиться. Хорошо, что вчера на ночь снял пояс с деньгами.

Губы добрались до его губ и впились долгим глубоким поцелуем. А дальше, наплевав на все, он схватил в объятия такое желанное тело незнакомки и предался неуемной страсти, вспоминая, чему его учили в далекой юности фрейлины во дворце.

Утро обещало быть добрым. Я изучил базу «медицина», меня не мучила Уммара, и Овор принял меня за настоящего Ирридара.

Я надел свою сумку и зашел за Овором. Дядька уже встал и приводил в себя в порядок. С его лица не слезала глуповатая улыбка, а сам он напевал вчерашнюю «кралю».

Я чуть было не заржал, как лигирийский конь, так как понял, что мадам Уммара открыла нашему Овору все свои недюжинные таланты. Овор посмотрел на меня, оглядел мою сумку и выразил свое мнение:

– Хорошая кошелка.

– Это не кошелка, – я даже обиделся. – Это кошелек.

– И много денег там? – добриваясь, спросил он.

– Нет, – ответил я. – Не очень.

Старый пень сразу ухватил суть:

– Так немного или не очень много? – посмотрел он на меня.

– Для кого-то много, для кого-то нет, – равнодушно ответил я. – И давай собирайся живее, мы уезжаем.

– Что, договорился с караваном? – поинтересовался он.

– Нет, лошадей достал. Я вниз, закажу завтрак, – постарался я побыстрее уйти от разговора о деньгах.

В общем зале была предотъездная суета. Кто-то ел, кто-то сновал туда-сюда, решая последние дела. Подавальщицы сбивались с ног.

– Мой господин! – услышал я очень знакомый голос за спиной.

Почему-то Шиза не показывала Уммару как опасность. Но я-то считал по-другому.

– Стол для ВАС накрыт, – продолжала она мурлыкать.

Ее счастливое лицо сияло как светило или даже ярче. Синяка как не бывало. Я затравленно огляделся. Отступать было некуда: слева стол, справа стол, а позади Уммара.

– Ну веди, – тяжело вздохнул я и поплелся следом за ней. Когда мы проходили мимо маленького мужичонки, стоящего за стойкой, я услышал злой шепот:

– Сучка, никого не пропускает! – Как оказалось, это был муж Уммары – Рух, хозяин постоялого двора.

Уммара, гордо вскинув голову, не обращая внимания ни на что, продефилировала в малый зал, я невольно залюбовался ее походкой, но быстро опомнился и прошел следом за ней.

Там был накрыт ну просто роскошный стол с дорогой серебряной посудой, с цветами.

Я величественно прошел к столу под взглядами знакомых рож. Ну а как без них? Чмокнул Уммару в щечку и сказал:

– Уммара, ты сегодня неотразима.

– Благодаря вам, милорд, – с улыбкой до ушей, закатив глаза, проворковала прелестница и вышла.

Что, съели? Я взглядом победителя посмотрел на застывшие лица вчерашних моих линчевателей.

– Мам, а можно я ей тоже в глаз дам? – спросил толстый паренек, с восхищением смотрящий на меня.

– Нет, – ответил за него отец и отвесил недорослю подзатыльник. – Если бы ваша мать не говорила чепухи, то тебе не пришла бы эта глупая мысль в голову.

«Хоть один нормальный мужик здесь оказался», – подумал я о нем. Но тут вошел Овор, лыбясь во весь рот, увидел наш стол и пошутил:

– Всего пара синяков, а какой стол!

Когда я вышел на высокое крыльцо постоялого двора, светило поднялось уже высоко и ласково согревало землю, из которой густо поднималась сплошным зеленым ковром трава, расцвеченная необыкновенно красивыми полевыми цветами. Переполняемый бодростью и хорошим настроением, я свистнул громко и залихватски. Из конюшни вынырнул Вихор, и, кинув ему серебряк, я приказал:

– Выводи коней!

Во двор вошла группа людей в сопровождении вооруженных стражников и направилась в нашу сторону, среди них был красным маркером отмеченный субъект, которого я заприметил из-за его способности «скрыта». Шли они по мою душу с намерением наезда, это было видно по ментальному сканированию (как это у меня получалось, я не знал, но пользовался, как пользуются люди электрическим током, не зная, что это такое).

Среди них был и мой ходячий кошелек – Хряк-лошадник. Увидев меня, он заорал:

– Господин сержант, вон он, разбойник, который меня ограбил и угрожал убить. Держите его.

– Закрой пасть, – лениво сказал коренастый стражник, осмотрел меня, стоящего рядом мечтающего Овора и сплюнул в сторону. Для него мы были никто, и звать нас никак. Худой подросток и старый дед, который глупо улыбался.

– Значит, так, тан, я сержант Уррам, начальник патруля дружины префекта этого округа барона тан Шарду.

Наверное, он хотел произвести впечатление, обозначив свою принадлежность к дружине префекта.

– На вас поступила жалоба, что вы на территории округа совершили произвол. А проще сказать – ограбили добропорядочного торговца. Вон стоят свидетели вашего преступления, – показал он рукой на личностей, стоявших с наглыми ухмылками, среди них был и тот странный субъект, который ловко прятался. – А вот пострадавший, – показал он на Хряка.

– Да, это я пострадавший, – громко подтвердил лошадник и оглянулся, чтобы убедиться, все ли его видят.

Сержант просто посмотрел на Хряка и вновь сплюнул.

– Вам есть что сказать? – без малейшего интереса спросил он.

– Конечно! – с усмешкой глядя на наглого сержанта, сказал я и гаркнул: – Пшел вон!

Меня, майора, пришел нагибать какой-то гребаный сержант! Эти ухари почему-то решили, что могут развести меня, как я развел Хряка.

Сержант остолбенел, вытаращив глаза. Оторопели и свидетели – своим криком я смел ухмылки с их лиц.

– Пошел вон, дурак, – теперь не так громко добавил я.

Десятник побагровел, силясь что-то сказать. Его, того, кто здесь был и царь, и бог, оскорбил какой-то мальчишка. Да что он о себе думает!

– Взять его, – рявкнул он, выходя из себя.

Опомнившиеся солдаты толпой бросились на меня, стоящего на крыльце.

Первого подбежавшего я пропустил мимо себя, немного сдвинувшись в сторону, и когда он оказался за спиной, не оборачиваясь, пнул его ногой в спину, добавив энергии. Теперь процессом подкачки энергии руководила Шиза. Получив ускорение, воин с громким воплем влетел в большой зал. Второго я встретил встречным ударом той же ноги в грудь.

Здесь результат был еще более впечатляющим. Дружинник оторвался от крыльца и словно снаряд, пущенный из катапульты, врезался в бегущих за ним солдат. Разметав их, словно солому, он с воплем врезался в сержанта и вместе с ним полетел дальше, погребя под собой троицу свидетелей.

На ногах остался только стоявший в стороне открывший рот Хряк.

– Вот зачем тебе голова, лошадник, если ты ею не умеешь пользоваться? – вспомнил я наш прежний разговор.

– Не губите, барин, Буч попутал, – упал на колени Хряк.

– Ты заслуживаешь смерти, убогий, – с угрозой в голосе сказал я.

– Простите! – заорал он, подползая ко мне, стараясь обхватить мои ноги. – Я откуп дам, не убивайте.

– Да помню я, дети у тебя, – ответил я. – Тащи пятьдесят золотых – и живи.

Эти деньги у него были. Пока он полз ко мне, Шиза уже успела прощупать его память. Наш с нею тандем начинал мне нравиться.

– Я мигом, ваша милость, – сорвался с места прощелыга и, поднимая пыль, как БТР по бездорожью, ломанулся куда-то в сторону.

За спиной у меня чьи-то вопли, передо мной – шевелящаяся куча-мала.

Первыми стали приходить в себя свидетели. Так в жизни всегда бывает – сволочи более живучи. Выбравшись на карачках из-под солдат, они дали деру.

– А ты в самом деле дурак. Надо же, нехейца хотел арестовать, – сказал Овор. Он уже подошел к лежащему сержанту и, не церемонясь, поднял того за шиворот.

– Кого? – приходя в себя, переспросил сержант.

– Тан – нехеец, – сказал Овор. – А тебе предстоит дуэль, служивый. Приходи в себя быстрее. Нам уезжать надо.

– Прошу у его милости прощения, – захрипел сержант. – Двадцать монет золотом отступных даю.

– Принимаешь? – спросил меня Овор.

– Принимаю, – усмехнулся я. – Жду пять рид.

– Слышал, что тан сказал? – посмотрел на десятника Овор. – Давай шевелись.

Совершив блицкриг[19] над бандой незадачливых вымогателей, которые оказались еще к тому же местными правоохранителями, я сделал вывод, что история развития цивилизаций имеет сходство даже в мелочах. Вон лежат «оборотни в погонах», и, глядя на них, я полагал, что с их начальством мне еще предстоит встретиться.

Надо отдать должное выдержке моего дядьки. Он не задал ни одного вопроса. Ни по поводу полета «шмелей» в доспехах, ни по поводу великолепных лигирийских рысаков, которых привел нам в поводу Вихор.

Он только спросил:

– Мой какой?

– Тот, который не мой, – ответил я ему и подал Овору яблоко. Сам подошел к своему Вулкану, которого так назвал из-за горячего нрава, дал ему яблоко и прижался к гриве лицом, обняв того за шею руками. Конь принял мою ласку и тихо заржал, выражая свое удовольствие.

Сбитые солдаты потихоньку поднимались и уходили по одному в свою караулку, опасливо оглядываясь на нас с Овором. Остался лежать только тот самый «шмель».

Скоро в клубах пыли появился Хряк с выражением огромного горя на лице и большим кошелем в руках.

– Вот, ваша милость, – через силу сказал лошадник, становясь на колени и протягивая мне деньги. – Это откуп, прошу прощения, – произнес он ритуальную фразу.

– Прощен, ступай! – закинув кошель в секретный карман сумки, ответил я.

– Премного благодарствую за проявленную милость, – отступая на коленях, ответил Хряк.

Та же самая история повторилась и со стражником. Только взгляд его обещал мне мало хорошего в будущем.

– Ну, все наши дела здесь закончились, поехали, – сказал я Овору.

Сел на Вулкана, посмотрел на стоявших молча пораженных зрителей. Среди которых была восхищенно смотревшая Уммара, матрона «Раневская» и семейка «папа, мама и дети».

– Да я тоже так смог бы, – услышал я за спиной голос толстячка-парнишки и звук звонкого подзатыльника в ответ.

– Да, поехали, – согласился дядька Овор. – Больше ты тут ничего не заработаешь, – и захохотал во всю полноту своей могучей глотки.

Провинция Азанар. Северный торговый тракт

Зак бежал «быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла».

У него имелся еще шанс выжить, надо было только добраться до Шрама и уговорить того сделать засаду. Убить странного нехейца, обобрать и отдать деньги Шарду, выкупив свою жизнь.

…Мы ехали не спеша. Овор что-то обдумывал. Я получал шпаргалки о новых возможностях. Мной были изучены три универсальные базы из четырех.

Огромный объем информации, который впитала в себя Шиза, – моя нейросеть и симбиот одновременно. Кроме того, росли мои имплантаты восприятия, которые увеличивали как мои возможности, так и Шизы. С их помощью я мог не просто гораздо быстрее думать и действовать, а выпадать как бы в другой пласт реальности, с другим течением времени. И чем развитее были имплантаты, тем эффективнее я мог действовать по слоям временной реальности.

Выживание – это знание и способности, дающие существовать и выполнять задачи в различной среде, в условиях быстро изменяющейся ситуации, где главным было выжить любой ценой. И я все это знал и умел.

База – энергетические структуры – давала способности и знания оперировать магическими энергиями. Умения составлять плетения заклинаний, делать магические конструкты – зачарованные вещи, обладающие магическими свойствами, – составлять магические зелья. Но информации было не очень много. Ее надо будет добывать, обрабатывать и систематизировать самому. Да это и понятно. Там, за кордоном, магии нет.

Медицина – столько всего разного, что перечислять не буду. Скажу только: у себя на родине я был бы ПРОФЭССОР.

Например, смотрю магическим зрением на Овора и мгновенно провожу диагностику его состояния – забитые сосуды, остеохондроз, множественные зажившие переломы, по погоде мучает ревматизм. Энергокаркас деформирован.

Так проявляется взаимодействие медицины и энергоконструктора.

Как дипломированный светило всяких там наук, прописываю лечение: заклинание малого лечения с употреблением зелья регенерации.

Малое лечение могу сделать сразу и заключить в любую свежесрезанную веточку. Но ее надо использовать сразу, так как закон энтропии действует и здесь. Но создать зелья регенерации не могу: нет ингредиентов.

А что мне нужно? Мне нужна энергетически структурированная жидкость – это вытяжка из крови магического существа или сока магического растения, в которую надо внедрить плетение регенерации.

Теперь понятен интерес к этому миру спецслужб и криминала. Препараты вечной жизни и молодости стоят баснословно дорого. Кто ими владеет, тот владеет миром. Поэтому те, кто принимает решения, поступили вполне разумно – ввели карантин, чтобы не разрушить такой уникальный мир. Хотя кто-то пытался подмять его под себя и получил заслуженную ответку. Местные вполне могли постоять за себя.

Мой же путь лежал в академию, и это был очень правильный выбор.

Неожидано сканер показал множественные красные точки. Мое восприятие выкинуло меня в боевой режим, в котором все застыли, но на самом деле не так. Это я мгновенно перешел на другой слой реальности, с другим течением времени (о как!). Адаптируюсь мгновенно.

Оценка обстановки и противника:

– Впереди – засада. Ждут за поворотом. В густых кустах вдоль дороги притаились девятнадцать человек. Дальше за деревом двое, один из них маг, второй – с вероятностью девяносто один процент командир. Шесть арбалетчиков, по трое с каждой стороны дороги. А вот и старый знакомый во главе, почти не скрывается. Уверен, что его не заметят.

– Ну-ну, мечтай, – усмехнулся я.

Потом соскользнул с Вулкана и, стелясь над землей, ушел с дороги.

Зашел за спину скрытнику, ударом латной перчатки с подкачкой энергии оглушил его. Делал это быстро, хладнокровно, как будто всю жизнь этим занимался. У разведчика подкосились ноги, и он отключился. Дальше я проскользнул к тому месту, где скрывались маг и командир. Этих я жалеть не стал – опасны, – два быстрых взмаха меча – их головы отделились от тела. Маг не держал защиты, он готовил боевое плетение. Пал смертью внезапной, даже не поняв, как ему повезло. Мог бы оставить для допроса, но пленный у меня уже был.

Мое сознание слилось с телом Ирридара и не мешало ему делать то, что тот умел делать в совершенстве. Теперь мы оба – новая душа живая.

Следующая цель по приоритету – арбалетчики с моей стороны. Я чувствовал старания малышей и работу няньки, которая гоняла их, как «дед» салагу. Мы слаженно работали вместе. Миг – и я рядом с застывшими бандитами. Три удара меча и три трупа. Бил уверенно, рука не дрогнула. Сомнений и жалости не испытывал. Налет цивилизованного человека слетел с меня под натиском ярости, как под действием наждака слетает ржавчина. Арбалетчики без малейшего звука завалились под кусты, за которыми прятались.

Быстро и неслышно переместился к следующим стрелкам, которые внимательно глядели на дорогу, высматривая нас. Вновь три быстрых метких удара – и еще три трупа. Все, главная опасность устранена, мне пора возвращаться. С остальными будет честный бой – лицом к лицу.

Не надо дядьке пока знать лишнее. По широкой дуге обошел сидевших в засаде копейщиков и вернулся, заскакивая в седло. Мои перемещения сожрали 270 энеронов – это много с моим невеликим запасом.