На берегу Макьюэн Иэн
— Когда я умру, эту серию назовут «Период Друсиллы».
— Если ты этого хочешь в качестве вознаграждения, я согласна позировать тебе.
— В воскресенье.
— Хорошо. Что мне надеть?
— Ты будешь с ног до головы усыпана розовыми лепестками.
— Сет, мне очень нравятся твои работы, но обнаженной ты меня рисовать не будешь.
— Я же хочу писать тебя обнаженной не для того, чтобы потом затащить в постель — ты ведь там уже побывала. И вообще, запомни, что я не использую искусство в подобных целях. Ты у меня так и стояла перед глазами в этих розовых лепестках в первый же раз, как я тебя встретил. Когда мы закончим картину, ты сама решишь, что мы будем делать с ней дальше.
Лепестки роз. Она в раздумье склонила голову набок.
— Я закажу побольше.
Весело насвистывая, Сет вошел на территорию верфи. Он нес под мышкой коробку с пончиками. Камерон был уже на месте и заворачивал шурупы в корпус лодки.
— Какая красавица! — Сет подошел к ялу. — Извини, в последние дни я тебе совсем не помогал.
— Ничего, мы управились. — Язвительности в его тоне не было, но и доброты тоже.
— А где все остальные?
— Филлип, как всегда, наверху. А Этан с Обри проверяют крабьи ловушки. Кевин придет сегодня после школы. Через пару недель занятия заканчиваются, и тогда он сможет проводить здесь больше времени.
— Занятия заканчиваются уже через две недели? А какое же сегодня число?
— Ты бы лучше помнил числа, если бы чаще бывал дома.
— Я был очень занят.
— Да-да, конечно. — Камерон ввернул еще один шуруп. — Ты приходишь и уходишь, когда тебе заблагорассудится.
— А тебе-то что?
— Мне-то что? — Камерон отложил электроотвертку в сторону и спрыгнул на пол. — Анна изводится, потому что тебе и в голову не приходит сообщить, что с тобой происходит. Ты не имеешь права так обращаться с нами.
Они стояли лицом к лицу, буравя друг друга взглядами, как боксеры, которым наплевать на то, что уже прозвенел гонг.
— А ну, прекратите, прекратите сейчас же! — Филлип растащил их в стороны. — Если вы хотите подраться, выйдите на улицу.
— Это касается только меня и Камерона.
— А здесь наше общее предприятие, — сказал Филлип. — Давайте, продолжайте в том же духе, и я тебе первым врежу, слишком уж много у меня против тебя, Сет, накопилось.
— О чем это ты?
— Я о том, что каждый должен помнить о своих обязанностях. У нас есть клиент, который ждет, когда ты закончишь свой эскиз. Где он?
Сет открыл было рот, чтобы как-то оправдаться, но ничего не сказал. Шлюп для Друсиллы. Он совсем забыл о нем. Так же, как забыл о своем обещании Анне привезти и разбросать мульчу для ее новой клумбы. Ни слова не говоря, он выскочил из ворот верфи.
— Иногда ему полезно дать под зад, — проворчал Камерон.
— Ну что ты к нему пристал? Он достаточно взрослый, чтобы уходить и приходить, когда ему заблагорассудится. И сколько ты еще собираешься обращаться с ним так, что он чувствует себя последним дерьмом?
— Черт побери, пойду-ка я разберусь со всем этим, — тяжело вздохнул Камерон. Сет, стоя на пристани, услышал приближавшиеся шаги.
— Прости, что подвел тебя. Я все исправлю. Камерон провел рукой по волосам.
— Да ничего ты меня не подвел. Никто и не требует, чтобы ты работал здесь полный день или проводил дома каждую свободную минуту. Сначала Анна пилила меня за то, что ты целыми днями сидишь дома. А потом она стала психовать, когда ты исчез. А я-то тут при чем?
— Просто тебе не повезло оказаться между нами. У меня были дела, с которыми мне надо было покончить. А еще я работал, увлекся. Ты знаешь, как я отношусь ко всем вам, и живу у вас не только ради удобства. Если бы не вы…
— Ну ладно, хватит, мы ведь говорим сейчас не о прошлых делах, мы говорим о сегодняшнем дне.
— У меня бы его не было, если бы не вы.
— У тебя бы его не было, если бы не Рей. И хватит об этом. — Он сунул руки в карманы и посмотрел на воду. — Так что, у тебя с ней серьезно?
— Кажется, да.
— А с какой начинкой пончики ты принес?
Все-таки все его братья хороши.
— Всякие, самые разные.
— Пойдем, пока Филлип их не обнаружил.
И тут Сет встал как вкопанный.
— Футбольный мяч из кабачкового хлеба.
Камерон побледнел.
— Что ты сказал?
— Кабачковый хлеб. Она испекла его, а вы стащили буханку и стали играть в футбол. Она мне все рассказала.
Камерон схватил Сета за плечи:
— Когда ты ее видел?
— Я не знаю. Такое ощущение, что она мне приснилась. А ты — ты пытался перехватить мяч и получил им по лбу.
— Да. — Камерон взял себя в руки. — Она выбежала и начала кричать на нас. Я обернулся и получил по полной программе. Этот хлеб был как кирпич. Она так и не научилась готовить.
— Она мне об этом тоже сказала.
— Как же мы захохотали — я, отец, Филлип и Этан, как сумасшедшие. А мать стояла и смотрела на нас. Я еще и сейчас прямо-таки вижу эту картину. — Он вздохнул. — А потом она вошла в дом и вернулась еще с одной буханкой хлеба, чтобы нам было чем играть. Об этом она тебе не рассказала?
— Нет. Наверное, ей хотелось, чтобы это сделал ты.
Глава девятая
Дрю вышла из магазина. После дождя воздух был прохладным и кристально чистым.
Она вспоминала ночь, которую провела с Сетом. С ним всегда было интересно, он возбуждал ее и умел рассмешить. В ней проснулись чувства, которые она до этого ни к кому не испытывала — даже к человеку, за которого когда-то собиралась замуж.
Она отнесла ножницы в кладовку, где они хранились у нее на специальной полочке. Над входной дверью мелодично зазвенел колокольчик. Первый посетитель.
— Доброе утро, могу я вам чем-то помочь?
— Не знаю даже. Я хотела просто посмотреть на цветы.
— Пожалуйста. Какой сегодня прекрасный день, не правда ли? — Дрю пошла навстречу посетительнице. — Вы приехали в наш город погостить?
— Да, — ответила Глория.
— Вы выбрали самое подходящее время. — Дрю старалась не обращать внимания на то, как рассматривает ее эта женщина. — Вы здесь с семьей?
Дрю подумала, что эта посетительница не из тех, кто будет тратить время и деньги на цветы. Когда Дрю почувствовала исходивший от женщины запах виски, она заволновалась: уж не собираются ли ее ограбить? И тут же выбросила эту мысль из головы — никто никогда еще не грабил цветочные магазины, во всяком случае у них, в Сент-Кристофере.
— Если вы хотите купить что-то, что могло бы оживить ваш гостиничный номер, у нас сегодня гвоздики по специальной цене.
— Да, может, это как раз то, что мне надо. Знаете, ваше лицо мне кажется знакомым, и выговор у вас не местный. Вы, наверное, жили в Вашингтоне?
Дрю расслабилась:
— Я там родилась и выросла.
— Ах вот что! Как только я вас увидела, я сразу подумала… Подождите-ка! Вы — дочь Кэти, Прусилла, нет-нет, Друсилла.
Дрю не верилось, что у ее матери могут быть такие знакомые. А потом она обругала себя за снобизм.
— Да.
— Ну надо же! — Глория уперла руки в боки и заставила себя дружелюбно улыбнуться. Она все заранее разузнала. — А что вы делаете здесь, в этой дыре?
— Я здесь живу. А вы знакомы с моей мамой?
— Конечно. Я работала с ней в нескольких комитетах. Правда, давно уже ее не видела. В последний раз это было, когда мы собирали пожертвования на борьбу с неграмотностью. Это было на ужине в Шорхеме, где авторы подписывали свои книги.
Об этом ужине довольно подробно писали в «Вашингтон пост», так что рассказ Глории прозвучал гладко и убедительно.
— Ну как они с отцом поживают?
Нет, подумала опять Дрю. Дело вовсе не в снобизме, она просто хорошо разбирается в людях.
— Спасибо, у них все прекрасно. Простите, я не расслышала ваше имя.
— Меня зовут Гло, Гло Хэрроу, — назвала она девичью фамилию своей матери. — Как же тесен мир! Кажется, когда я в последний раз встречалась с вашей матерью, вы были обручены. Помолвка расстроилась?
— Да.
— Ну и подумаешь, мужчины — они как автобусы. Один ушел, другой подошел. Знаете, моя мать очень дружна с вашим дедушкой. — Точнее было бы сказать не «дружна», а «знакома». — Сенатор все такой же живчик?
Тут в магазин вошел какой-то мужчина, и Дрю повернулась к нему:
— Доброе утро.
— Не обращайте на меня внимания, я не спешу.
— Может быть, вы хотите посмотреть еще какие-нибудь цветы? — обратилась Дрю к Глории.
— Нет. — Она и так провела здесь больше времени, чем планировала. — Я возьму те, что у вас со скидкой.
— Гвоздики. — Дрю показала на вазу. Глория вынула деньги и положила их на прилавок. Теперь, когда контакт установлен, ей хотелось побыстрее убраться отсюда.
— Передавайте привет вашей матери, — сказала Глория на прощание.
— Обязательно.
Дрю повернулась к новому посетителю. По ее лицу было видно, что у нее произошел очень неприятный разговор.
— Может, я не вовремя зашел?
— Ну что вы. Чем я могу вам помочь?
— Во-первых, давайте знакомиться. Меня зовут Уилл. Уилл Маклин. — Он протянул ей руку.
— О, так вы друг Обри. Очень приятно познакомиться.
— И мне тоже. Я только что с дежурства, думаю заехать к Обри, повидаться с Сетом, прежде чем поехать домой и завалиться спать на несколько часов. Те цветы, которые Сет подарил моей девушке несколько недель назад, произвели на нее большое впечатление. Не могу позволить, чтобы он в этом меня обошел. Что у вас есть такого, за что она простила бы мне постоянные ночные дежурства?
— А как у вас с деньгами?
— Только что дали получку. — Он похлопал по заднему карману. Дрю на секунду задумалась.
— Садитесь, — сказала она, направляясь к холодильному отсеку. — Я гарантирую, что дюжина этих роз сделает ее счастливой.
— А может, две дюжины? Мне ведь пришлось отменить за последние десять дней целых два свидания.
— А от двух дюжин она вообще упадет в обморок.
— Ну и прекрасно. Может, вы положите их в такую красивую коробочку?
— Конечно. — Она пошла к прилавку. — Вы и ваш старший брат Дэн давние друзья с Сетом?
— С самого детства, — сказал Уилл. — Просто поверить не могу, что он вот уже месяц как вернулся, а я все никак с ним не увижусь. А можно вас кое о чем спросить? Что, эта женщина приставала к вам, вымогала что-то?
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Не знаю, просто мне так показалось. К тому же мне кажется, что я ее знаю. Только вот не могу вспомнить откуда. Но в ней точно есть что-то фальшивое и отталкивающее. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Да, я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. — Она посмотрела на него. Он был другом Обри, другом Сета. — Она заявила, что знает мою мать, но я чувствую, что это ложь.
Никто никогда не называл ее мать Кэти, только Катрин и в очень редких случаях Кейт.
— Я не знаю, что ей от меня было нужно, и я очень рада, что вы очень вовремя пришли.
— Хотите, я побуду с вами?
— Нет, но за предложение спасибо. Я ее не боюсь.
— Вы назвали ее мисс Хэрроу? — Уилл покачал головой. — Это имя мне ни о чем не говорит. Но я все равно откуда-то ее знаю.
Звонить матери не следовало. Дрю поняла это сразу. Но она никак не могла выбросить из головы эту женщину. Мать сказала рассеянно, что она не знает никакой Гло Хэрроу, а знает только Лауру и Барбару Хэрроу. Дрю успокоилась, услышав жизнерадостный голос матери, — они с отцом помирились, по крайней мере на какое-то время.
Но разговор вскоре снова перешел в обычное русло. Почему она не приезжает на выходные? А еще лучше, если бы она приехала на все лето. Почему бы им не поехать отдохнуть всем вместе в их семейное гнездышко — в Норт-Хэмптон?
Мать не хотела ничего слушать, не принимала никаких извинений, и в результате обе они одновременно повесили трубки.
После обеда опять зазвонил колокольчик.
— Сет! — радостно воскликнула Дрю.
— Я подумал: дай-ка зайду. Камерон меня сегодня обругал за то, что я не появлялся дома несколько дней.
— Но вы все-таки помирились?
— Да, все нормально. Мне, конечно, надо пойти к Анне и выпросить у нее прощение, но я решил все-таки сначала зайти к тебе. Ну как, наше свидание состоится?
— А ты этого хочешь?
— Я все это время только и думал, как бы побыть с тобой.
На душе у нее стало тепло.
— Да, и я о тебе пару раз вспоминала, хотя у меня был очень трудный день.
— Я уже обо всем знаю. Уилл приходил сегодня на верфь к Обри, и она чуть не упала в обморок при виде этой охапки роз.
— Как тебе повезло, что у тебя сохранились друзья с детства.
— А у тебя их разве нет?
— Нет. Знаешь, у меня сегодня была странная посетительница, как раз перед тем, как пришел Уилл. Какая-то женщина, — продолжала она, закрывая кассу, — вдруг зашла и заявила, что знает мою мать. Но, как только она начала говорить об этом, я сразу поняла, что это неправда. И даже не из-за того, о чем она говорила, а из-за того, как она выглядела.
— А как она выглядела?
— Знаешь, такая грубая, она совсем не похожа на дам, которые работают с моей матерью в благотворительных комитетах. Она смотрела на меня таким оценивающим взглядом!
У Сета похолодело внутри.
— А что она сказала?
— Да ничего особенного. Наверно, она подготавливала почву для дальнейших действий, но тут пришел Уилл. Она купила гвоздики и ушла. Он сказал, что ее лицо ему показалось знакомым.
— А она не сказала, как ее зовут?
— Дай вспомнить. Да, сказала. — Дрю взяла сумочку и ключи. — Гло Хэрроу. Слушай, мне пора идти.
Сет положил руку ей на плечо.
— Если она придет опять, сразу звони мне.
— Но зачем? Это просто какая-то женщина, которая пытается выбить из меня деньги или попросить познакомить ее с моим дедушкой. Поверь, я с этим сталкиваюсь всю свою жизнь.
— Я прошу тебя об этом совершенно серьезно. Если она еще раз придет, сразу иди в подсобку и звони мне.
Его голос звучал так серьезно, что она кивнула:
— Хорошо, обещаю.
Он практически не спал в ту ночь. Даже удовольствие от сознания, что Дрю лежит рядом, было неполным. Глория и здесь ухитрилась все испортить. Хотя он и был уверен, что его мать опять пытается испортить его жизнь, теперь уже с Дрю, он все же постучал в дверь к братьям Маклин, чтобы окончательно удостовериться в этом. Дэн, который уже собрался идти на работу, спросил:
— Эй, что случилось? Ты мог бы меня и не застать. У меня совещание рано утром.
— Мне надо поговорить с Уиллом.
— Ну, желаю тебе удачи. Он спит как сурок, не знаю, удастся ли его разбудить.
— Понимаешь, у меня к нему срочное дело.
— Слушай, Сет, он действительно измотался, ему надо поспать.
И так как Сет уже шел через захламленную гостиную в комнату Уилла, Дэн пошел следом. Смирившись с тем, что Сета не остановишь, он показал на дверь.
Сет и не подумал стучать, а сразу широко распахнул дверь. Комната была такой маленькой, что в ней помещались лишь шкаф да кровать. Уилл лежал на спине, широко раскинув руки.
Дэн подошел к окну:
— Предупреждаю, он будет ругаться самыми последними словами, — и безжалостно раздвинул занавески.
Яркое утреннее солнце осветило кровать. Уилл даже не шелохнулся. Дэн подошел к кровати:
— Вот, смотри, как это делается. — Он наклонился к уху Уилла и прокричал: — Доктор Маклин, сейчас же ответьте, это смотровая номер три. Очень срочно.
Уилл мгновенно сел и в недоумении уставился на Сета. Сет схватил его за руку:
— Мне срочно надо поговорить с тобой.
— У тебя что, внутреннее кровотечение?
— Нет.
— Так оно сейчас начнется, если ты не уберешься отсюда и не дашь мне поспать.
Он прикрылся подушкой от солнца.
— Ты был вчера у Дрю в магазине. — Сет выхватил у него подушку. — Ты видел там женщину, которая показалась тебе знакомой.
— Сейчас я не узнал бы и собственную мать. И вообще, кто ты такой и что ты делаешь в моей спальне?
— Как она выглядела?
— Если я тебе об этом расскажу, ты уйдешь?
— Да. Пожалуйста.
Зевая во весь рот, Уилл потер руками лицо.
— Одета она была так, что самое подходящее дело для нее — стоять где-нибудь на углу в Балтиморе. Волосы, вытравленные до белого цвета, костлявая, тощая, как ободранная кошка. Заметно, что злоупотребляет алкоголем и наркотиками.
— Сколько ей лет?
— Примерно пятьдесят, но выглядит ужасно. Если она завещает свое тело науке, ничего нового мы не узнаем.
— Да, — тяжело вздохнул Сет, садясь на край кровати.
— Как я уже сказал Дрю, что-то в ней показалось мне знакомым. Но даже не представляю, где я ее видел. — И тут он сразу все понял. — О, черт побери, это же Глория Делаутер!
— Подождите, подождите, — суетился Дэн. — Вы говорите, что Глория была у Дрю в магазине? Но этого быть не может.
— Это была она. — Уилл беспомощно уронил руки на колени. — Только сейчас до меня дошло. Она изменилась, но не настолько, чтобы ее не узнать. Что она здесь делает?
— Уилл у нас немного глуповат, — сказал Дэн, — особенно когда дело касается плохих людей. Деньги, вот что ей надо, правда, Сет?
— Да, все так, — проворчал Сет.
— И все равно я ничего не понимаю. — Уилл дернул себя за волосы. — Ты ей ни черта не должен. Шантажировать она тебя тоже не может.
— Я платил ей много лет подряд. Глупо, конечно, но я просто не знал, как сделать, чтобы она отстала от наших.
— Они ничего не знают?
— Нет. Я никогда никому об этом не говорил. Она разыскала меня в Риме несколько месяцев назад. А неделю назад появилась уже здесь. Я думал, что выторговал для себя передышку. Но если она пришла к Дрю в магазин, то вовсе не за тем, чтобы купить букет ромашек.
— Чем мы можем тебе помочь?
— Посмотрим, что она дальше предпримет.
Сет подумал, что, увидев Дрю, Глория сразу решила, что между ним и Дрю не может быть ничего серьезного.
На самом деле он и сам не до конца понимал, как у него обстоят дела с Дрю. Она была не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ, но сдержанность как раз и была одним из ее привлекательных качеств. Он знал, что она не в восторге от идеи позировать ему опять. Но в воскресенье он все приготовил для сеанса в своей мастерской так, как будто она уже согласилась.
— Почему бы тебе не взять у меня за акварель деньги?
— Я не хочу денег.
Он расстелил простыни на кровати. Их цвет жимолости хорошо гармонировал с ярко-красными лепестками роз и белой кожей Дрю.
— Но ведь ты рисуешь для того, чтобы продавать картины? — Глядя на кровать, она испытывала неловкость. — Для того, чтобы получать за них деньги.
— Я не пишу картины ради денег. Деньги — побочный продукт, который, должен признать, иногда приходится очень кстати. Но этими вопросами занимается мой агент.
Он раскрыл пакет с лепестками и разбросал их по кровати.
— Просто расслабься, а остальное предоставь мне.
— Я не могу расслабиться, голой лежа на кровати.
— Брось, можешь.
Он подбросил еще лепестков и отступил в сторону.
— Один час? И акварель будет моей?
— Договорились. Давай-ка снимай халат. — Он развязал пояс и нежно спустил халат с ее плеч. — Мне очень нравится на тебя смотреть. Я хочу показать тебе, какой я тебя вижу. А теперь ложись. Мне надо, чтобы ты повернулась на бок и смотрела на меня. А руку положи вот так. — Он поднял ее руку и положил ей на грудь.
— Я чувствую себя так, будто меня выставили напоказ в витрине.
— Ты должна гордиться своим телом. Подними немного колено, а руку держи там, где я ее положил, ладонью вверх. Вот так, хорошо.
Сет взял из пакета еще лепестков и разбросал их по всему ее телу и в раскрытую ладонь. А потом тщательно разложил их на ее волосах, на груди, на плече, вдоль линии бедра.
Он отошел в сторону.
— Постарайся не двигаться. — Он встал за мольберт. — Говори со мной.
— О чем? О том, как нелепо я себя чувствую?
— Почему бы нам с тобой вечером не покататься на лодке? Мы напросимся на обед к Анне, а после быстренько уйдем.
— Я не могу думать об обеде и, уж конечно, о твоей невестке, когда я голая.
Читать бесплатно другие книги:
